Глава 29. Утраченная диадема
– Невилл… какого… как?..
Но Невилл уже заметил Рона и Гермиону и с воплями восторга принялся обнимать и их тоже. Чем больше Гарри всматривался в Невилла, тем хуже тот выглядел: один его глаз был почти полностью закрыт желто-фиолетовым синяком, на лице виднелись глубокие порезы, и общее впечатление неухоженности предполагало, что он живет без особых удобств. И тем не менее его потрепанный облик весь светился счастьем, когда Невилл отпустил Гермиону и вновь сказал:
– Я знал, что вы придете! Я все время говорил Шимусу, что это лишь вопрос времени!
– Невилл, что с тобой случилось?
– Что? Это? – Невилл отмахнулся от своих ран, качнув головой. – Это ерунда. Шимусу досталось хуже. Сами увидите. Ну мы пойдем, да? О, – он обернулся к Аберфорту. – Аб, сюда еще пара человек скоро придет.
– Еще пара? – зловеще переспросил Аберфорт. – Что ты имеешь в виду, еще пара, Лонгботтом? Сейчас нельзя выходить на улицу, там Воющие чары на всей деревне!
– Я знаю, поэтому они будут Аппарировать прямо в бар, – ответил Невилл. – Просто посылайте их по тоннелю, когда они сюда будут приходить, хорошо? Огромное спасибо.
Невилл протянул руку Гермионе и помог ей забраться на камин и оттуда в тоннель; Рон последовал за ней, потом сам Невилл. Гарри обратился к Аберфорту.
– Не знаю, как вас благодарить. Вы уже дважды спасли наши жизни.
– Тогда приглядывайте за ними, – проворчал Аберфорт. – Я, может, не смогу спасти их в третий раз.
Гарри вскарабкался на камин и пролез в дыру за портретом Арианы. С той стороны были гладкие каменные ступени: проход словно существовал годами. Медные лампы свисали со стен, земляной пол был утоптанный и ровный; когда они шли, их тени на стенах поворачивались, словно лопасти вентилятора.
– Как давно это здесь? – спросил Рон, едва они отправились. – Его нет на Карте Мародера, да, Гарри? Я думал, в школу и из школы есть только семь путей?
– Эти все они закрыли еще до начала учебного года, – ответил Невилл. – Через любой из них теперь пройти нет шансов, из-за всех этих проклятий на входах и дементоров с Упивающимися Смертью на выходах, – он прошел чуть назад, сияя, упиваясь присутствием друзей. – Да ладно об этом… Скажите, это правда? Вы правда вломились в Гринготтс? И удрали на драконе? Это сейчас везде, об этом все говорят, Терри Бута избил Кэрроу за то, что он кричал об этом в Большом Зале не ужине!
– Ага, это так, – подтвердил Гарри.
Невилл злорадно рассмеялся.
– И что вы сделали с драконом?
– Отпустили его на свободу, – ответил Рон. – Гермиона так хотела оставить его себе как домашнего зверька…
– Не преувеличивай, Рон…
– Но чем вы вообще занимались? Люди говорят, ты просто сбежал, Гарри, но я так не думаю. Я думаю, ты что-то такое делал.
– Ты прав, – ответил Гарри, – но расскажи нам про Хогвартс, Невилл, мы же вообще ничего не слышали.
– Там теперь… Короче, там теперь на Хогвартс уже не похоже, – улыбка сползла с лица Невилла. – Вы знаете про Кэрроу?
– Про двух Упивающихся Смертью, которые там преподают?
– Они не только преподают, – произнес Невилл. – Они отвечают за порядок. Они любят наказывать, эти Карровы.
– Как Амбридж?
– Неа, она рядом с ними просто зайка. Другие учителя все должны отдавать нас Карровам, если мы что-то не так делаем. Они, правда, не отдают, если только могут. Сдается мне, они их ненавидят так же, как мы. Амикус, это брат, он преподает то, что раньше было Защитой от Темных Искусств, только теперь это просто Темные Искусства. Мы должны отрабатывать проклятие Круциатус на тех, кто заработал наказания…
– Что?
Одновременно прозвучавшие голоса Гарри, Рона и Гермионы эхом разнеслись в обе стороны тоннеля.
– Ага, – кивнул Невилл. – Так я и заработал вот это, – он указал на особенно глубокий порез на щеке. – Отказался это делать. Некоторые, правда, это обожают; Крэбб и Гойл просто в восторге. Первый раз, когда они хоть в чем-то впереди всех, подозреваю. Вот, Алекто, сестра Амикуса, преподает Изучение Муглей, и это теперь обязательно для всех. Мы должны все слушать, как она объясняет, какие мугли похожие на животных, какие они тупые и грязные, и как они заставили волшебников скрываться, потому что злобно себя вели, и как теперь возвращается естественный порядок. Вот это, – он показал на другой свой шрам на лице, – я заработал, когда спросил ее, сколько в ней и в ее брате крови муглей.
– Черт, Невилл, – сказал Рон, – здесь у вас самое подходящее место и время, чтоб научиться держать язык за зубами.
– Ты просто ее не слышал, – ответил Невилл. – Ты бы тоже этого не вынес. Понимаешь, легче, когда кто-то им сопротивляется, остальные получают надежду. Я это и раньше замечал, когда ты это делал, Гарри.
– Но они ж тебя использовали вместо точилки для ножей, – произнес Рон, слегка вздрогнув – они как раз прошли мимо лампы, и порезы Невилла под ее светом стали видны еще лучше.
Невилл пожал плечами.
– Не имеет значения. Они не хотят тратить слишком много крови волшебников, так что они издеваются немного, если мы слишком болтливы, но они не станут никого убивать.
Гарри не знал, что хуже – те вещи, которые говорил Невилл, или тот будничный тон, которым он это говорил.
– По-настоящему в опасности только те, чьи друзья и родственники снаружи доставляют проблемы. Их берут в заложники. Старый Ксено Лавгуд стал немного чересчур откровенным в своем «Квибблере», так что они уволокли Луну прямо с поезда, когда она возвращалась на Рождество.
– Невилл, с ней все в порядке, мы ее видели…
– Да, я знаю, ей удалось со мной связаться.
Из своего кармана он извлек золотую монету, и Гарри узнал в ней один из фальшивых галлеонов, с помощью которых члены Армии Дамблдора передавали друг другу сообщения.
– Классные штуки, – Невилл широко улыбнулся Гермионе. – Обе Карровы так и не доперли, как мы общаемся, они от этого на стенку лезли. Мы раньше вылезали по ночам и писали на стенах: «Армия Дамблдора продолжает набор» и все такое. Снейп это ненавидел.
– Раньше вылезали? – Гарри заметил употребление прошедшего времени.
– Ну, потом это стало труднее. Мы потеряли Луну перед Рождеством, а Джинни не вернулась после Пасхи, а мы трое были вроде как лидерами. Карровы, видимо, знали, что многое из этого – моя работа, и стали меня довольно сильно прессовать. А потом еще Майкла Корнера поймали, когда он выпускал прикованного ими первокурсника, и довольно сильно его мучили. Это многих отпугнуло.
– Да, это серьезно, – пробормотал Рон. Тоннель тем временем начал изгибаться вверх.
– Ну вот, я не мог просить ребят пройти через то, что досталось Майклу, так что мы эти приемчики прекратили. Но мы все равно сопротивлялись, только втихую, до примерно полумесяца назад. Тогда, я полагаю, они решили, что меня только одним способом можно остановить, и пошли за моей бабушкой.
– Что? – одновременно переспросили Гарри, Рон и Гермиона.
– Ага, – теперь Невилл начал тяжело дышать, поскольку подъем стал довольно крутым, – ну вы же понимаете, как они думают. Это всегда отлично работало, похищать детей, чтобы их родственники хорошо себя вели, думаю, рано или поздно они должны были попробовать это провернуть в обратную сторону. Фишка в том, – Невилл повернулся к ним лицом, и Гарри с изумлением увидел, что он ухмыляется, – что с бабушкой они откусили малость больше, чем могли прожевать. Маленькая старая одинокая ведьма, они, наверно, думали, им не нужно посылать кого-то особо крутого. Ну и вот, – Невилл рассмеялся, – Доулиш до сих пор в больнице св. Мунго, а бабушка в бегах. Она мне письмо прислала, – он хлопнул рукой по нагрудному карману мантии, – написала, что гордится мной, что я настоящий сын моих родителей, и чтобы я продолжал в том же духе.
– Круто, – сказал Рон.
– Ага, – со счастливым видом согласился Невилл. – Только, правда, после того как они поняли, что им меня не сдержать, они решили, что Хогвартс, в конце концов, и без меня прекрасно обойдется. Уж не знаю, убить меня они планировали или отправить в Азкабан, в любом случае, я понял, что мне пора исчезнуть.
– Но, – Рон выглядел абсолютно сбитым с толку, – разве… разве мы не прямо в Хогвартс сейчас идем?
– Конечно, в Хогвартс, – кивнул Невилл. – Ты увидишь. Мы уже пришли.
Они свернули за угол и обнаружили прямо перед собой конец тоннеля. Еще один короткий лестничный пролет вел к двери, в точности похожей на дверь, скрытую за портретом Арианы. Невилл толкнул ее и выбрался из тоннеля. Когда Гарри пошел следом, он услышал, как Невилл зовет невидимых пока людей:
– Гляньте, кто здесь! Я же вам говорил!
Едва Гарри вошел в комнату, раздалось несколько криков и воплей –
– ГАРРИ!
– Это Поттер, это ПОТТЕР!
– Рон!
– Гермиона!
На мгновение перед Гарри открылась смутная картина: что-то разноцветное, свисающее с потолка, лампы, множество лиц. В следующий момент они с Роном и Гермионой попали в объятия: человек, кажется, двадцать или больше их хватали, обнимали, хлопали по спине, трепали по волосам, им пожимали руки; они словно только что выиграли финальный матч по квиддичу.
– Хорошо, хорошо, успокойтесь все! – призвал Невилл, и, после того как толпа подалась назад, Гарри смог разобраться в окружающем.
Комната была ему совершенно незнакома. Она была громадна и напоминала внутренность какого-то грандиозного дома-дерева или, может быть, гигантской корабельной каюты. Разноцветные гамаки свисали с потолка и с балкона, проходящего по всему периметру темных деревянных стен. Окон в стенах не было, зато висели многочисленные яркие драпировки: Гарри разглядел золотого гриффиндорского льва, вышитого на алом фоне, черного барсука Хаффлпаффа на желтом и бронзового орла Рэйвенкло на синем. Отсутствовали лишь серебро и зелень Слизерина. Вдоль стен возвышались книжные шкафы и были прислонены несколько метел, в углу стоял большой деревянный радиоприемник.
– Где мы?
– В Насущной Комнате, конечно! – воскликнул Невилл. – Она превзошла саму себя, а? Карровы гнались за мной, и я знал, что у меня один шанс укрыться: мне удалось пройти через дверь, и вот что я нашел! Ну, когда я пришел, она была не совсем такая – она была намного меньше, гамак был только один и драпировка только гриффиндорская. Но она расширялась, когда стали приходить другие члены А.Д.
– А Кэрроу сюда войти не могут? – спросил Гарри, оглядываясь в поисках двери.
– Неа, – ответил Шимус Финниган, которого Гарри не узнал, пока он не заговорил: Шимусово лицо было все в синяках и сильно распухло. – Это идеальное укрытие, пока кто-то из нас остается здесь, они не могут нас достать, дверь не откроется. Это все благодаря Невиллу. Он реально делает эту Комнату. Ее же надо просить в точности о том, что тебе нужно – типа «я не хочу, чтобы хоть один прихвостень Кэрроу смог сюда войти» – и она так и сделает! Надо только удостовериться, что дверь за собой плотно закрываешь! Невилл – гигант!
– Ну, на самом деле это было довольно очевидно, – скромно произнес Невилл. – Я здесь сидел где-то дня полтора и здорово проголодался, и я мечтал, чтобы я смог где-то достать еду, и вот тогда открылся проход в «Кабанью Голову». Я прошел через него и познакомился с Аберфортом. Он нас снабжает едой, потому что по какой-то причине это единственное, чего Комната делать не желает.
– Ага, ну конечно, еда – это ж одно из пяти исключений Закона Гампа об Элементальной Трансфигурации, – важно откомментировал Рон, чем вызвал всеобщее остолбенение.
– Так вот мы здесь и прячемся, уже недели две, – продолжил Шимус, – и она просто добавляет гамаков, когда они нам нужны, и даже отпочковала отличную ванную, когда начали появляться девушки…
– …которые решили, что им хочется помыться, – вступила Лаванда Браун, которую Гарри до этого момента не замечал. Теперь, когда он как следует огляделся, он заметил много знакомых лиц. Обе сестры Патил были здесь, так же как Терри Бут, Эрни Макмиллан, Энтони Голдштейн и Майкл Корнер.
– Кстати, расскажите, чем вы заняты, – сказал Эрни, – о вас ходит столько слухов, мы стараемся разобраться с помощью «Поттервахты», – он показал на приемник. – Вы часом не вламывались в Гринготтс?
– Вломились! – воскликнул Невилл. – И дракон тоже правда!
С нескольких сторон послышались аплодисменты и возгласы; Рон поклонился.
– И что вы там искали? – жадно спросил Шимус.
Прежде чем кто-то из них сумел отбиться от этого вопроса, задав собственный, Гарри ощутил страшную, обжигающую боль в шраме-молнии. Едва он поспешно повернулся спиной к любопытным и восторженным лицам, как Насущная Комната исчезла, и он стоял в руинах каменной хибары, и под его ногами валялись оторванные гнилые доски, и рядом с дырой лежала выкопанная золотая коробочка, открытая и пустая, и яростный Волдемортов вопль вибрацией отдавался в его голове.
Невероятным усилием он вновь вынырнул из головы Волдеморта и вернулся в Насущную Комнату, где он стоял, пошатываясь, поддерживаемый Роном, и пот стекал с его лица.
– Ты в порядке, Гарри? – спрашивал Невилл. – Хочешь присесть? Думаю, ты устал, пра-?..
– Нет, – ответил Гарри. Он глянул на Рона и Гермиону, пытаясь без слов сообщить им, что Волдеморт только что обнаружил пропажу одного из Хоркруксов. Время быстро выходило: если Волдеморт решит следующим посетить Хогвартс, шансов у них не будет.
– Нам надо идти, – сказал он и увидел на их лицах, что они поняли.
– Так что мы будем делать, Гарри? – спросил Шимус. – Каков план?
– План? – повторил Гарри. Он напрягал всю свою волю, чтобы не поддаться ярости Волдеморта; его шрам все еще пылал. – В общем, есть кое-что, что мы – Рон, Гермиона и я – должны сделать, и потом мы отсюда уберемся.
Никто больше не смеялся и не восклицал. Невилл явно был сконфужен.
– В каком смысле «уберемся»?
– Мы пришли не для того, чтобы остаться, – Гарри потер шрам, пытаясь смягчить боль. – Есть кое-что важное, что нам надо сделать…
– Что важное?
– Я… я не могу сказать.
При этих словах по комнате волной разнеслось бормотание; Невилл сдвинул брови.
– Почему ты не можешь нам сказать? Это же имеет какое-то отношение к борьбе с Сам-Знаешь-Кем, верно?
– Ну да, но…
– Тогда мы тебе поможем.
Другие члены Армии Дамблдора кивали, одни с энтузиазмом, другие с важным видом. Некоторые поднялись со своих стульев, демонстрируя свою готовность действовать немедленно.
– Вы не понимаете, – за последние несколько часов Гарри произнес эту фразу множество раз. – Мы… мы не можем вам рассказать. Мы должны сделать это – сами.
– Почему? – спросил Невилл.
– Потому что… – Гарри с такой силой стремился приступить к поискам недостающего Хоркрукса или хотя бы обсудить наедине с Роном и Гермионой, где они могут начать искать, что ему было трудно облечь мысли в слова. Его шрам по-прежнему горел. – Дамблдор поручил нам троим кое-какую работу, – осторожно произнес он, – и мы не должны были рассказывать – в смысле, он хотел, чтобы мы ее сделали, только мы трое.
– Мы его Армия, – заявил Невилл. – Армия Дамблдора. Мы все были в ней вместе, мы ее продолжали, пока вы трое были там снаружи, сами по себе…
– Это был не сказать чтоб пикник, приятель, – заметил Рон.
– Я так не говорил, но я не понимаю, почему вы не можете нам доверять. Все, кто здесь в Комнате, дрался, и их всех сюда загнали, потому что Карровы за ними охотятся. Каждый здесь доказал, что он лоялен Дамблдору – лоялен тебе.
– Послушай, – начал было Гарри, не зная еще, что именно он собирается сказать, но это не имело значения: вход в тоннель за его спиной в этот момент открылся.
– Мы получили твое сообщение, Невилл! Привет, ребят, я так и думал, что вы здесь!
Это были Дин и Луна. Шимус издал восторженный рев и ринулся обнимать своего лучшего друга.
– Привет всем! – радостно сказала Луна. – О, так здорово снова вернуться!
– Луна, – рассеянно сказал Гарри, – что ты тут делаешь? Откуда ты?..
– Я за ней послал, – Невилл держал в руках поддельный галлеон. – Я обещал ей и Джинни, что если ты появишься, я дам им знать. Мы все думали, что если ты вернешься, это будет означать революцию. Мы думали, тогда мы скинем Снейпа и Карров.
– Конечно, именно это оно и значит, – радостно кивнула Луна. – Разве нет, Гарри? Мы собираемся вычистить их из Хогвартса?
– Послушайте, – Гарри ощутил нарастающее чувство паники. – Мне жаль, но мы сюда пришли не за этим. Мы должны тут кое-что сделать, а потом…
– Ты собираешься оставить нас в этой заднице? – потребовал ответа Майкл Корнер.
– Нет! – воскликнул Рон. – То, что мы делаем, в итоге всем будет на пользу, мы пытаемся избавиться от Сами-Знаете-Кого…
– Тогда дайте нам помочь! – сердито воскликнул Невилл. – Мы хотим в этом участвовать!
Позади них снова послышался шум, и Гарри развернулся. Его сердце словно остановилось: через дыру в стене пробиралась Джинни, а прямо за ней – Фред, Джордж и Ли Джордан. Джинни одарила Гарри сияющей улыбкой; он то ли забыл, то ли никогда полностью не сознавал, какая она красивая, – но никогда ранее он не был до такой степени не рад видеть ее.
– Аберфорт становится чуток нелюбезным, – сказал Фред, поднимая руку в ответ на приветственные крики. – Он хочет малость придавить подушку, а его бар превратился в вокзал.
Гаррина челюсть отвисла. Сразу за спиной Ли Джордана появилась бывшая девушка Гарри, Чо Чан. Она улыбнулась ему.
– Я получила сообщение, – она подняла вверх свой собственный фальшивый галлеон и, пройдя чуть в сторону, уселась рядом с Майклом Корнером.
– Так какой у нас план, Гарри? – спросил Джордж.
– Нет у нас плана, – ответил Гарри, по-прежнему сбитый с толку неожиданным появлением всех этих людей, не в состоянии полностью осознать происходящее, пока его шрам так сильно болит.
– Собираемся сварганить его на ходу, стало быть? Мой любимый способ, – заявил Фред.
– Ты должен это прекратить! – сказал Гарри Невиллу. – Зачем ты их всех сюда позвал? Это безумие…
– Мы собираемся драться, разве нет? – спросил Дин, вытаскивая свой фальшивый галлеон. – В сообщении было, что Гарри вернулся и что мы будем драться! Мне, правда, надо будет достать себе палочку…
– У тебя нет палочки?.. – начал было Шимус.
Рон внезапно повернулся к Гарри.
– А почему они не могут помочь?
– Что?
– Они могут помочь, – он понизил голос и произнес так тихо, что его никто не мог услышать, кроме стоящей между ними Гермионы. – Мы не знаем, где он. Нам нужно это узнать, и быстро. Необязательно говорить им, что это Хоркрукс.
Гарри перевел взгляд с Рона на Гермиону. Та прошептала:
– Думаю, Рон прав. Мы даже не знаем, что именно мы ищем, они нам нужны, – и, глядя в неуверенное лицо Гарри, добавила: – Тебе не обязательно все делать одному, Гарри.
Гарри лихорадочно размышлял, шрам пульсировал, грозя снова расколоть ему голову. Дамблдор предупредил его, чтобы он никому, кроме Рона и Гермионы, не рассказывал о Хоркруксах. Секреты и ложь, вот как мы росли, а Альбус… У него это от рождения… Не превращался ли он сам в Дамблдора, прижимая свои тайны к груди, боясь доверять? Но Дамблдор доверял Снейпу, и к чему это привело? К убийству на вершине самой высокой башни…
– Хорошо, – тихо сказал он Рону и Гермионе. – Хорошо! – воззвал он к комнате, и весь шум прервался немедленно: Фред и Джордж, обменивавшиеся шуточками к радости всех, кто сидел к ним ближе, замолчали. Все были сосредоточены и возбуждены.
– Мы должны кое-что найти, – произнес Гарри. – Кое-что… нечто, что поможет нам сбросить Сами-Знаете-Кого. Это здесь, в Хогвартсе, но мы не знаем, где именно. Возможно, это принадлежало Рэйвенкло. Слышал ли кто-нибудь о таком предмете? Может, скажем, кто-то когда-то натыкался на что-нибудь с изображением орла?
Он с надеждой посмотрел на маленькую группу студентов Рэйвенкло, состоящую из Падмы, Майкла, Терри и Чо, но ответила ему Луна, примостившаяся на ручке Джинниного кресла.
– Ну вообще-то есть ее утраченная диадема. Я рассказывала тебе о ней, помнишь, Гарри? Об утраченной диадеме Рэйвенкло? Папочка пытается ее воспроизвести.
– Да, но утраченная диадема, – закатил глаза Майкл Корнер, – утрачена, Луна. Вроде как поэтому она так и называется.
– Когда она была утрачена? – спросил Гарри.
– Говорят, много веков назад, – ответила Чо, и Гаррино сердце упало. – Профессор Флитвик говорит, что диадема исчезла вместе с самой Рэйвенкло. Ее искали, но, – она обратилась к своим товарищам по факультету, – никто никогда и следа ее не находил, так?
Они все покачали головами.
– Простите, а что такое диадема? – поинтересовался Рон.
– Это нечто вроде короны, – сказал Терри Бут. – Диадема Рэйвенкло вроде как имела всякие магические свойства, она усиливала мудрость того, кто ее носил.
– Да, папочкины Долбоструйные сифоны…
Гарри перебил Луну.
– И никто из вас никогда не видел что-то на нее похожее?
Они вновь покачали головами. Гарри взглянул на Рона и Гермиону и увидел в их лицах отражение его собственного разочарования. Предмет, потерянный так давно и, судя по всему, бесследно, не очень-то подходил на роль Хоркрукса, спрятанного в замке… Однако, прежде чем он смог сформулировать новый вопрос, вновь заговорила Чо.
– Если ты хочешь посмотреть, на что, скорее всего, эта диадема была похожа, я могла бы провести тебя в нашу общую комнату и показать тебе, Гарри. Она надета на Рэйвенкло, на ее статую.
Гаррин шрам вновь прожгло: на мгновение Насущная Комната уплыла в сторону, и вместо ее он увидел темную землю, скользящую под ним, и почувствовал огромную змею, обернутую вокруг своих плеч. Волдеморт вновь летел, куда именно – к подземному озеру или сюда, в замок – Гарри не знал; в любом случае времени оставалось очень мало.
– Он еще идет, – тихо сказал Гарри Рону и Гермионе. Он глянул на Чо и затем обратно на них. – Слушайте, я знаю, что это не очень большой шанс, но я собираюсь пойти взглянуть на эту статую, хотя бы узнаю, на что эта диадема похожа. Подождите меня здесь и храните, ну вы поняли – другой.
Чо поднялась на ноги, но тут Джинни сердитым голосом заявила:
– Нет, пусть лучше Луна отведет Гарри, хорошо, Луна?
– Ооо, да, с удовольствием, – радостно отозвалась Луна, и Чо с разочарованным видом села обратно.
– Как мы выберемся? – спросил Гарри у Невилла.
– Вот сюда.
Он провел Гарри и Луну в угол, где позади маленького буфета открылась крутая лесенка.
– Она каждый день выходит в другое место, так что они ее не могут найти, – сказал он. – Проблема в том, что мы сами никогда точно не знаем, где мы окажемся, когда выйдем. Будь осторожен, Гарри, они всегда патрулируют коридоры по ночам.
– Нет проблем, – ответил Гарри. – Скоро увидимся.
Они с Луной взбежали вверх по лестнице, оказавшейся длинной, освещенной факелами и поворачивающей в неожиданных местах. Наконец они достигли, как казалось на первый взгляд, глухой стены.
– Залезай сюда, – сказал Гарри Луне, доставая плащ-невидимку и накидывая его на них обоих. Затем он чуть толкнул стену.
При касании стена растворилась, и они выскользнули наружу; оглянувшись, Гарри обнаружил, что стена немедленно восстановилась. Они стояли в темном коридоре; Гарри потянул Луну в тень, порылся в сумочке у себя на шее и извлек Карту Мародера. Держа ее у самого носа, он искал их с Луной точки и наконец нашел.
– Мы на шестом этаже, – прошептал он, наблюдая, как Филч удаляется от них этажом выше. – Пошли, сюда.
Они тихо двинулись прочь.
Гарри случалось красться по замку ночью множество раз, но никогда его сердце не колотилось так сильно, никогда столь многое не зависело от того, удастся ли ему пройти нормально. Через квадраты лунного света на полу, мимо доспехов, чьи шлемы скрипели при мягких звуках их шагов, мимо углов, за которыми кто знает, что скрывалось, шли Гарри с Луной, сверяясь с Картой Мародера всякий раз, когда им позволяло освещение. Дважды они останавливались, чтобы дать пройти призраку, не привлекая к себе внимания. Гарри думал, что наткнется на препятствие в любой момент; больше всего он боялся Пивза, и с каждым шагом он напрягал слух, дабы различить первые признаки приближения полтергейста.
– Сюда, Гарри, – выдохнула Луна, дернув его за рукав и потянув в сторону винтовой лестницы.
Они карабкались вверх тугими, головокружительными витками; Гарри никогда раньше здесь не был. Наконец они добрались до двери. Ни ручки, ни замочной скважины на двери не было: ничего, кроме гладкого участка старого дерева и бронзового молоточка в форме орла.
Луна протянула бледную руку – со стороны, должно быть, эта рука казалась отделенной от тела, сверхъестественным образом плывущей по воздуху – и один раз стукнула. В тишине этот стук показался Гарри пушечным выстрелом. Тотчас орлиный клюв открылся, но вместо птичьего пения раздался музыкальный голос:
– Что появилось раньше, феникс или пламя?
– Хмм… как ты думаешь, Гарри? – с задумчивым видом спросила Луна.
– Что? Разве тут нет просто пароля?
– О нет, ты должен ответить на вопрос.
– А что будет, если ответить неправильно?
– Тогда тебе придется подождать кого-то, кто ответит правильно, – пожала плечами Луна. – Так ты учишься, понимаешь?
– Ага… проблема только в том, что мы сейчас не можем себе позволить ждать кого-то еще, Луна.
– Да нет, я понимаю, что ты имеешь в виду, – серьезно сказала Луна. – Ну тогда я думаю, что ответ – у кольца нет начала.
– Это разумно, – произнес голос, и дверь распахнулась.
Пустующая сейчас общая комната Рэйвенкло была широким круглым помещением, просторнее и светлее всего, что Гарри видел в Хогвартсе. Изящные стрельчатые окна пронзали увешанные синими и бронзовыми шелками стены; днем студентам Рэйвенкло должен был открываться потрясающий вид на окрестные горы. Потолок был сферический, разрисованный звездами, и этот же звездный рисунок был повторен на ковре цвета полуночного неба. В комнате было множество столов, кресел и книжных шкафов, а в нише напротив двери стояла высокая беломраморная статуя.
Гарри узнал Ровену Рэйвенкло по бюсту, который он видел в доме Луны. Статуя стояла возле двери, ведущей, как он догадался, к спальням наверху. Он стремительно подошел к мраморной женщине, и та словно смотрела на него в ответ с загадочной полуулыбкой на лице, красивая и одновременно несколько пугающая. Изящное на вид кольцо, вырезанное из мрамора, венчало ее голову. Оно не так уж сильно отличалось от тиары, которую Флер надевала на свадьбу. На диадеме были нанесены крохотные слова. Гарри вышел из-под плаща и взобрался на постамент Рэйвенкло, чтобы прочесть их.
– «Ум без меры – ценность кавалера».
– Так что ты чертовски нищий, дурень, – произнес издевательский голос.
Гарри резко развернулся, соскользнул с постамента и упал на пол. Сутуловатая фигура Алекто Кэрроу стояла прямо перед ним, и едва Гарри успел поднять волшебную палочку, как Алекто прижала свой короткий указательный палец к черепу со змеей, нанесенному на ее предплечье.