ГЛАВА 11. ДРУЖЕСКАЯ РУКА ГЕРМИОНЫ
Как и предсказывала Гермиона, свободные «окна» шестикурсников оказались отнюдь не периодами блаженного ничегонеделания, которое предвкушал Рон, – во время этих «окон» они пытались сладить с заваливавшими их горами домашних заданий. Мало того, что заниматься приходилось так, словно у них каждый день экзамены, – еще и сами уроки стали труднее, чем когда-либо раньше. Гарри не понимал и половины того, что в эти дни им говорила профессор МакГонагалл; даже Гермионе один или два раза пришлось просить ее повторить инструкции. К удивлению Гарри (и к растущему неодобрению Гермионы), его любимым предметом стали Зелья, спасибо Принцу-Полукровке.
Теперь от них требовали невербальных заклинаний не только на Защите от Темных Искусств, но и на Чарах, и на Трансфигурации. Глядя на своих сокурсников в Большом Зале во время еды или в общей комнате, Гарри часто видел, как они сидят с багровыми от напряжения лицами, словно приняли слишком много «Сами-Не-Знаете-Как»: это они безуспешно пытались произвести заклинания, не говоря их вслух. Выбираться наружу, в теплицы, было громадным облегчением; на Травоведении им теперь приходилось иметь дело с гораздо более опасными растениями, чем раньше, но, по крайней мере, им было позволено ругаться вслух, если Ядовитая Тентакула внезапно хватала их сзади.
Одним из результатов их колоссальной загруженности и безумных часов отрабатывания невербальных заклинаний было то, что Гарри, Рон и Гермиона до сих пор не могли выкроить время, чтобы повидать Хагрида. Он перестал приходить за преподавательский стол во время трапез – зловещий знак; а в тех случаях, когда они пересекались с Хагридом в коридорах или снаружи, он загадочным образом не замечал их и не слышал их приветствий.
– Мы должны сходить к нему и объяснить, – заявила Гермиона, глядя на Хагридово огромное пустующее кресло во время завтрака в следующую субботу.
– Но у нас квиддичный просмотр сегодня утром! – воскликнул Рон. – А потом мы, по идее, должны отрабатывать эти чары Агуаменти, которые нам задал Флитвик! И, в любом случае, объяснить что? Как мы будем говорить ему, что всегда ненавидели его дурацкий предмет?
– Мы не ненавидели его!
– За себя говори, лично я все еще не забыл Соплохвостых Скратов[1], – мрачно буркнул Рон. – И я тебе вот что скажу – нам здорово повезло. Ты не слышала, как он распинался о своем тупом братце, – если б мы остались, нам бы сейчас пришлось учить Гроупа завязывать шнурки.
– Ненавижу эту размолвку с Хагридом, – огорченно произнесла Гермиона.
– Мы пойдем к нему после квиддича, – заверил ее Гарри. Он также скучал по Хагриду, хотя, как и Рон, полагал, что без Гроупа их жизнь стала гораздо лучше. – Но просмотр может занять все утро, ты глянь, сколько народу записалось, – он слегка нервничал перед своим первым испытанием в роли капитана. – Не знаю, отчего команда вдруг стала так популярна…
– Ой, да ладно тебе, Гарри, – немного нетерпеливо ответила Гермиона. – Это не квиддич стал таким популярным, это ты! Ты никогда не вызывал большего интереса и, откровенно говоря, большей влюбленности тоже.
Рон подавился большим куском копченой рыбы. Гермиона глянула на него свысока, после чего вновь повернулась к Гарри.
– Теперь все знают, что ты говорил правду, разве не так? Весь мир волшебников вынужден был признать, что ты был прав насчет возвращения Волдеморта и что ты действительно дважды за последние два года дрался с ним и оба раза избежал смерти. И теперь тебя все называют «Избранным» – ну что, все еще не понимаешь, почему ты их так привлекаешь?
Неожиданно Гарри обнаружил, что в Большом Зале очень жарко, хоть потолок и выглядел по-прежнему холодным и дождливым.
– И кроме того, ты прошел через все эти гонения Министерства, когда они на каждом углу кричали, что ты истеричный лжец. На тыльной стороне твоей ладони все еще видны следы того, что та злобная карга заставляла тебя писать твоей собственной кровью, но ты все равно стоял на своем…
– И все еще видно, где меня достали те мозги в Министерстве, гляди, – встрял Рон, откинув рукава мантии.
– Ну и невредно также то, что за это лето ты на фут вырос, – закончила Гермиона, проигнорировав слова Рона.
– Я высокий, – невпопад брякнул Рон.
Сквозь забрызганные дождем окна ворвалась туча почтовых сов, орошая всех подряд каплями воды. Почти все студенты получали больше почты, чем обычно; обеспокоенные родители стремились получить весточку от своих детей и, в свою очередь, заверить их, что дома все в порядке. Гарри с начала года не получал почты. Единственный человек, писавший ему постоянно, был мертв; Гарри надеялся, что время от времени ему будет писать Люпин, но до сих пор, к его разочарованию, надежды не оправдывались. Поэтому он был сильно удивлен, заметив снежно-белую Хедвиг среди стаи коричневых и серых сов. Она приземлилась прямо перед Гарри, держа большой квадратный пакет. Мгновение спустя точно такой же пакет приземлился на стол перед Роном, накрыв собой маленькую и очень уставшую Ронову сову, Пигвиджена.
– Ха! – воскликнул Гарри, развернув сверток и достав новый экземпляр «Продвинутого Зельеделия», только что из «Флориш и Блоттс».
– Ну наконец-то, – радостно сказала Гермиона. – Теперь ты можешь вернуть ту измалеванную книгу обратно.
– Ты с ума сошла? – поинтересовался Гарри. – Я ее обязательно сохраню! Смотри, я уже придумал…
Гарри вытащил из сумки старое «Продвинутое Зельеделие» и коснулся обложки волшебной палочкой, прошептав: «Diffindo!» Обложка отвалилась. Затем он сделал то же самое с новенькой книгой (Гермиона была возмущена). Потом Гарри поменял обложки, коснулся каждой из них и произнес: «Reparo!»
В итоге на столе оказались: книга Принца, притворяющаяся новой; и свеженький экземпляр прямо из «Флориш и Блоттс», имеющий чрезвычайно подержанный вид.
– Я верну Слагхорну новую, он не может жаловаться – она стоит девять галлеонов.
Гермиона поджала губы с сердитым и неодобрительным видом. Однако третья сова, приземлившаяся перед ней со свежим номером «Дейли Профет», ее отвлекла. Она поспешно развернула газету и просканировала первую полосу.
– Кто-нибудь знакомый умер? – намеренно будничным голосом поинтересовался Рон; он задавал один и тот же вопрос всякий раз, когда Гермиона открывала газету.
– Нет, но были еще нападения дементоров, – ответила Гермиона. – И один арест.
– Отлично, кого арестовали? – спросил Гарри, подумав о Беллатрикс Лестренж.
– Стэна Шанпайка.
– Что?! – пораженно переспросил Гарри.
– «Стэнли Шанпайк, кондуктор популярного волшебного транспортного средства Рыцарь Дороги[2], арестован по подозрению в причастности к Упивающимся Смертью. 21-летний мистер Шанпайк был взят под стражу прошлой ночью после рейда в его доме в Клэпхеме…»
– Стэн Шанпайк – Упивающийся Смертью? – повторил Гарри, вспомнив веснушчатого юношу, с которым он познакомился три года назад. – Не верю!
– Он мог быть под проклятием Империус, – разумно заметил Рон. – Никогда нельзя быть уверенным.
– На это непохоже, – возразила Гермиона, продолжавшая читать статью. – Здесь написано, что его арестовали после того, как услышали, как он в баре говорил о секретных планах Упивающихся Смертью, – она подняла глаза от газеты, лицо ее было обеспокоенным. – Если он был под Империусом, вряд ли он торчал бы в баре и трепался об их планах?
– Звучит так, словно он делал вид, что знает больше, чем на самом деле, – произнес Рон. – Не он ли заявлял, что станет Министром Магии, когда пытался беседовать с теми Вилами?
– Ага, он и был, – согласился Гарри. – Не знаю, чем они там думают, если принимают Стэна всерьез.
– Возможно, они просто изображают активность, – нахмурилась Гермиона. – Люди напуганы – вы слышали, что родители сестер Патил хотят вернуть их домой? А Элоиза Миджен уже ушла. Прошлой ночью ее отец забрал.
– Что?! – воскликнул Рон, уставившись на Гермиону. – Но Хогвартс безопаснее, чем их дома, просто обязан быть безопаснее! У нас тут Авроры, все эти защитные заклинания, и у нас есть Дамблдор!
– Я не думаю, что у нас все время есть Дамблдор, – очень тихо ответила Гермиона, глянув в сторону преподавательского стола поверх газеты. – Разве вы не заметили? Его кресло на этой неделе пустовало так же часто, как Хагрида.
Гарри и Рон одновременно посмотрели на преподавательский стол. Действительно, кресло Дамблдора было не занято. Теперь, когда Гарри задумался об этом, он осознал, что не видел Дамблдора с того их занятия на прошлой неделе.
– Я думаю, что он покинул школу по каким-то делам Ордена, – тихо сказала Гермиона. – Я имею в виду… все ведь выглядит очень серьезно, да?
Гарри и Рон не ответили, но Гарри знал, что все трое думают об одном и том же. Накануне случилось ужасное происшествие: Ханну Эббот вызвали посреди урока Травоведения и сообщили ей, что ее мать нашли мертвой. С тех пор они Ханну не видели.
Когда пять минут спустя Гарри, Рон и Гермиона вышли из-за гриффиндорского стола и направились в сторону квиддичного поля, они прошли мимо Лаванды Браун и Парвати Патил. Помня слова Гермионы о том, что родители сестер Патил хотят забрать их домой, Гарри не был удивлен тем, что лучшие подруги шептались между собой с озабоченным видом. Что его удивило, так это то, что, когда Рон поравнялся с ними, Парвати неожиданно пихнула Лаванду, а та обернулась и одарила Рона широкой улыбкой. Рон моргнул, нерешительно улыбнулся в ответ и тут же сменил нормальную походку на важное вышагивание. Гарри подавил искушение рассмеяться, помня о том, что Рон удержался от смеха, когда Малфой разбил Гарри нос; Гермиона же была холодна и суха на протяжении всего пути к стадиону сквозь прохладную туманную морось и удалилась на трибуну, не пожелав Рону удачи.
Как Гарри и ожидал, просмотр занял бПЊльшую часть утра. Похоже, здесь околачивалась половина Гриффиндора, от первокурсников, нервно сжимавших кошмарные древние экземпляры школьных метел, до устрашающего вида семикурсников, возвышавшихся над толпой. В числе последних был крупный юноша с жесткими волосами, которого Гарри сразу же узнал по Хогвартс-экспрессу.
– Мы встречались на поезде, в купе старины Слагги, – уверенно сказал он, выбравшись из толпы и пожав Гарри руку. – Кормак МакЛэгген, Вратарь.
– В прошлом году ты ведь не пробовался? – спросил Гарри, отмечая габариты МакЛэггена и думая, что тот, возможно, мог бы блокировать все три кольца, вообще не двигаясь с места.
– Я был в госпитальном крыле во время проб, – немного развязно ответил МакЛэгген. – Съел фунт яиц докси на спор.
– Хорошо, – проговорил Гарри. – Ну… подожди, пожалуйста, вон там… – он показал на край поля, рядом с тем местом, где сидела Гермиона. Ему показалось, что на лице МакЛэггена мелькнула тень разочарования. Гарри подумал, уж не ожидал ли тот кого-то особого отношения, раз они оба были любимчиками «старины Слагги».
Гарри решил начать с базовой проверки и попросил всех желающих вступить в команду разделиться на группы по десять человек и облететь разок вокруг поля. Это было хорошее решение: первая десятка состояла из первокурсников, и было совершенно очевидно, что все они вряд ли когда-либо раньше летали. Только одному мальчику удалось продержаться в воздухе более чем несколько секунд, и он был так этим удивлен, что немедленно впечатался в одну из стоек с кольцом.
Вторая группа состояла из десятка глупейших девушек, которых Гарри когда-либо встречал. Они, когда он свистнул в свисток, просто начали перехихикиваться и хвататься друг за друга. Когда он сказал им покинуть поле, они радостно заняли места на трибунах, чтобы подкалывать всех остальных.
Третья группа свалилась в кучу малу, пролетев полкруга. Большая часть четвертой группы явилась вообще без метел. Пятая группа состояла из хаффлпаффов.
– Если тут есть еще кто-то не из Гриффиндора, – заорал Гарри, которого это все начало серьезно злить, – пожалуйста, уйдите!
После паузы пара мелких из Рэйвенкло припустила прочь от поля, фыркая от смеха.
Спустя два часа, много жалоб и несколько скандалов (один из которых закончился разбитой Кометой Двести шестьдесят и несколькими выбитыми зубами) Гарри наконец-то подобрал трех Загонщиков: Кэти Белл, вернувшуюся в команду с отличным результатом испытаний; новенькую по имени Демелза Робинс, особенно хорошо уворачивавшуюся от бладжеров; и Джинни Уизли, которая летала лучше всех и впридачу забила семнадцать голов. С одной стороны, Гарри был доволен выбором; с другой – он охрип, крича на жалующихся; позже ему пришлось выдержать еще одно такое же сражение с отвергнутыми Отбивающими.
– Это мое окончательное решение, и если вы не уберетесь с дороги Вратарей, то я вас сглажу! – прокричал он.
Ни один из выбранных им Отбивающих не был таким блестящим игроком, как Фред и Джордж, но тем не менее он был в целом удовлетворен: Джимми Пикс, низкорослый, но широкоплечий третьекурсник, которому удалось набить шишку размером с яйцо на Гаррином затылке смачно посланным бладжером, и Ритчи Кут, который выглядел нескладным, зато хорошо целился. Они присоединились к Кэти, Демелзе и Джинни на трибуне, чтобы понаблюдать за выбором последнего члена команды.
Гарри умышленно отложил испытание Вратарей на самый конец, надеясь, что на стадионе будет не так многолюдно и давление на всех кандидатов окажется меньше. Но, к сожалению, все отвергнутые, а также куча народу, пришедшего поглазеть после затянувшегося завтрака, присоединились к толпе на трибунах, так что она стала еще больше, чем была в начале. Каждый раз, когда очередной Вратарь направлялся к кольцам, толпа кричала и свистела в равной степени. Гарри глянул на Рона, у которого всегда были проблемы с нервами. Гарри надеялся, что выигрыш последнего матча в прошлом году вылечил это, но, судя по всему, нет: лицо Рона приобрело нежно-зеленый оттенок.
Первые пять претендентов не взяли больше двух голов на брата. К большому разочарованию Гарри, Кормак МакЛэгген взял четыре пенальти из пяти. Однако при последнем он рванулся в совершенно неверном направлении; толпа смеялась и улюлюкала, а МакЛэгген вернулся на землю, скрипя зубами.
Когда Рон садился на свой «Чистомет Одиннадцать», у него был вид человека, который вот-вот упадет в обморок. «Удачи!» – донеслось с трибуны. Гарри оглянулся, ожидая увидеть Гермиону, но это оказалась Лаванда Браун. Он бы с удовольствием закрыл лицо руками, как мгновение спустя сделала она, но решил, что, как капитан, должен проявить больше выдержки. Так что он снова повернулся к кольцам и начал смотреть на испытание Рона.
Оказалось, что ему не о чем было волноваться: раз, два, три, четыре, пять – пять пенальти подряд Рон взял. Радуясь и с трудом подавляя желание присоединиться к приветственным возгласам толпы, Гарри обернулся к МакЛэггену, чтобы сказать ему, что, к несчастью, Рон его победил – и обнаружил красное лицо МакЛэггена вплотную к своему. Он поспешно сделал шаг назад.
– Его сестра толком не старалась, – угрожающе заявил он. На его виске пульсировала жилка, совсем как у дяди Вернона. – Она поддалась ему.
– Фигня, – холодно ответил Гарри. – Этот гол он чуть не пропустил.
МакЛэгген шагнул ближе к Гарри; тот на сей раз остался на месте.
– Дай мне еще один подход.
– Нет. У тебя уже был один подход. Ты взял четыре. Рон взял пять. Рон Вратарь, он добился этого честно и справедливо. Убирайся с дороги.
В какой-то момент ему показалось, что МакЛэгген хочет его ударить; но тот сдержался и с жутким выражением лица умчался прочь, рыча сквозь зубы что-то напоминающее угрозы.
Гарри обернулся и увидел свою радостную новую команду.
– Отличная работа, – прокаркал он. – Вы действительно здорово летали…
– Ты был великолепен, Рон!
На сей раз это действительно была Гермиона, бежавшая к ним от трибун; Гарри заметил, как Лаванда уходит с поля под руку с Парвати с довольно сердитым выражением лица. Рон выглядел чрезвычайно довольным самим собой и даже более высоким, чем обычно; он радостно ухмылялся членам команды и Гермионе.
Назначив первую полноценную тренировку на ближайший четверг, Гарри, Рон и Гермиона попрощались с остальными членами команды и направились к хижине Хагрида. Бледное солнце изредка выглядывало из-за облаков; морось наконец прекратилась. Гарри был чертовски голоден; он надеялся, что у Хагрида найдется что-нибудь пожевать.
– Я уж думал, что пропущу тот четвертый пенальти, – счастливым голосом разглагольствовал Рон. – Хитро бросила Демелза, видели – слегка подкрутила…
– Да, да, ты был великолепен, – с довольным видом заверила его Гермиона.
– В любом случае я был лучше, чем этот МакЛэгген, – глубоко удовлетворенным тоном сказал Рон. – Вы видели, как он неуклюже дернулся совершенно не туда во время пятого? Словно он был под Запутывающим сглазом…
К удивлению Гарри, Гермиона при этих словах заметно порозовела. Рон ничего не заметил; он был слишком занят, любовно описывая в деталях каждый из своих сейвов.
Перед фасадом Хагридовой хижины был привязан большой серый гиппогриф, Бакбик. При их приближении он щелкнул своим острым, как бритва, клювом и повернул к ним свою огромную голову.
– О елки, – нервно произнесла Гермиона. – Он по-прежнему страшноватый, вы не находите?
– Да ладно тебе, ты ж на нем уже летала, забыла? – успокоил Рон.
Гарри шагнул вперед и низко поклонился гиппогрифу, не отрывая от него глаз и не моргая. Несколько секунд спустя Бакбик тоже сделал поклон.
– Как ты? – тихо спросил Гарри, подойдя поближе, чтобы погладить пернатую голову. – Скучаешь по нему? Но тебе ведь с Хагридом хорошо, да?
– Эй! – послышался громкий возглас.
Из-за угла хижины огромными шагами вылетел Хагрид в большом фартуке в цветочек и с мешком картошки в руках. Его гигантский волкодав Фанг, бежавший за ним по пятам, оглушительно гавкнул и рванул вперед.
– Прочь от него! Он вам пальцы оттяпает… а, эт вы.
Фанг прыгал вокруг Рона и Гермионы, пытаясь облизать им уши. Секунду Хагрид стоял и смотрел на них, затем отвернулся и большими шагами удалился в хижину. Дверь за ним захлопнулась.
– О боже! – с болью в голосе воскликнула Гермиона.
– Не волнуйся, – мрачно сказал Гарри. Он подошел к двери и громко постучал.
– Хагрид! Открой, мы хотим с тобой поговорить!
Изнутри не донеслось ни звука.
– Если ты не откроешь дверь, мы ее вынесем! – крикнул Гарри, доставая волшебную палочку.
– Гарри! – шокированным голосом произнесла Гермиона. – Ты же не можешь…
– Еще как могу! Отойди-ка…
Но прежде чем он успел сказать что-либо еще, дверь распахнулась (как Гарри и предполагал); в проеме стоял Хагрид, глядя на него сверху вниз с очень угрожающим (несмотря на передник в цветочек) видом.
– Я учитель! – крикнул он на Гарри. – Учитель, Поттер! Че ты се позволяешь, угрожаешь выбить мою дверь!
– Я извиняюсь, сэр, – сказал Гарри, делая ударение на последнем слове, и убрал палочку обратно внутрь мантии.
Хагрид выглядел пораженным.
– С каких эт пор ты называешь меня «сэром»?
– С каких это пор ты называешь меня «Поттером»?
– О, очень умно, – проворчал Хагрид. – Жутко забавно. Типа наколол меня, ага? Лана, входите, вы, маленькие неблагодарные…
Продолжая мрачно бормотать себе под нос, он шагнул назад, давая всем троим пройти. Гермиона поспешила внутрь следом за Гарри; вид у нее был довольно испуганный.
– Ну? – сварливо произнес Хагрид, когда Гарри, Рон и Гермиона уселись вокруг огромного деревянного стола, а Фанг положил голову на гаррино колено и обслюнявил ему всю мантию. – И в чем дело? Пришли меня пожалеть? Думаете, мне одиноко тут или типа того?
– Нет, – мгновенно ответил Гарри. – Мы хотели повидать тебя.
– Мы по тебе скучали! – дрожащим голосом добавила Гермиона.
– Скучали по мне, э? – фыркнул Хагрид. – Ага. Поверил, щас.
Он ходил взад-вперед, пока чай не закипел в его гигантском медном чайнике, и что-то непрерывно бормотал себе под нос. Наконец он брякнул на стол перед гостями три кружки темно-красного чая (каждая с ковш размером) и тарелку твердокаменных кексов. Гарри настолько проголодался, что был согласен даже на кулинарию Хагрида, и немедленно взял один.
– Хагрид, – робко сказала Гермиона, когда он присоединился к ним за столом и принялся чистить картошку с таким остервенением, как будто каждый клубень нанес ему страшное личное оскорбление. – Знаешь, мы очень хотели продолжить заниматься Уходом за Магическими Созданиями.
Хагрид снова громко фыркнул. Гарри даже показалось, что несколько соплей попали на картошку, и он про себя порадовался, что никто из них не остается ужинать.
– Мы хотели! – повторила Гермиона. – Но мы не смогли уместить его в свое расписание!
– Ага. Поверил, щас, – вновь ответил Хагрид.
Неожиданно раздался странный хлюпающий звук, и все трое обернулись; Гермиона коротко вскрикнула, а Рон соскочил со стула и поспешно отошел вокруг стола подальше от стоявшей в углу большой бочки, которую они только теперь заметили. Бочка была заполнена чем-то типа червяков длиной в фут, склизких, белых и извивающихся.
– Что это, Хагрид? – спросил Гарри, стараясь голосом изобразить заинтересованность, а не отвращение, но в то же время опуская на стол свой кекс.
– Всего лишь гигантские личинки.
– А когда они вырастут, то станут?.. – уточнил Рон с видом человека, предчувствующего недоброе.
– Эти никем не станут, совсем, – ответил Хагрид. – Я их взял Арагогу похавать.
И вдруг, совершенно неожиданно, он разрыдался.
– Хагрид! – вскрикнула Гермиона, вскочив из-за стола и оббежав его по большой дуге, чтобы не оказаться рядом с бочкой с червями. Добравшись до Хагрида, она положила руку на его вздрагивающие плечи. – Что случилось?
– Это… он, – всхлипнул Хагрид, вытирая лицо фартуком, в то время как слезы текли ручьем из его глаз. – Это… Арагог… Думаю, помирает он… Болел все лето, и ему не становится лучше… Не знаю, че я буду делать, если он… если он… Мы стока были вместе…
Гермиона гладила Хагрида по плечу, явно потеряв дар речи. Гарри отлично понимал, что она сейчас чувствует. Он знал, что Хагрид одарил злобного детеныша дракона плюшевым мишкой; видел, как он пел колыбельные огромным скорпионам с присосками и жалами; пытался поладить с его звероподобным единоутробным братом-великаном. Но это, по-видимому, была самая непостижимая из его монстрических привязанностей: гигантский говорящий паук, Арагог, который обитал в глубине Запретного Леса и от которого Гарри с Роном еле сбежали четыре года назад.
– Мы можем… мы можем чем-то помочь? – спросила Гермиона, игнорируя отчаянные гримасы и мотание головы в исполнении Рона.
– Навряд ли, Гермиона, – с трудом выговорил Хагрид, пытаясь сдержать поток слез. – Вишь ли, остальное племя… ну, семья Арагога… Они щас становятся малость странные, када он болен… Малость беспокойные…
– Ага, я думаю, мы их немного знаем с этой стороны, – вполголоса пробормотал Рон.
– …и не думаю, шо кто-то окромя, значит, меня может щас там ходить, – закончил Хагрид, после чего громко высморкался в фартук и поднял глаза. – Но пасибо за предложение, Гермиона… Эт так много значит…
После этого атмосфера заметно разрядилась. Хотя ни Гарри, ни Рон не выказали ни малейшего стремления пойти покормить кошмарного чудовищного паука гигантскими личинками, Хагрид принял как само собой разумеющееся, что они бы занялись этим с удовольствием, и вновь стал прежним Хагридом.
– А, я всегда знал, шо у вас не выгорит просунуть меня в ваше расписание, – грубовато произнес он, наливая им еще чаю. – Даже если б вы подали заявки на Времевороты[3]…
– Мы не смогли бы, – перебила Гермиона. – Мы расколотили весь министерский запас Времеворотов, когда были в Министерстве летом. Об этом в «Дейли Профет» писали.
–– Ну и ладно, – сказал Хагрид. – Никак вы это не могли сделать, че уж там… Простите, шо я… Ну вы знаете… Я просто волновался за Арагога… и я думал, а ежели б профессор Граббли-Планк вас учила…
Тут все трое начали категорическим тоном врать, что профессор Граббли-Планк, замещавшая Хагрида несколько раз, была просто кошмарным учителем; в результате к тому моменту, когда, уже в сумерках, Хагрид помахал им на прощание рукой, вид у него был довольно радостный.
– Умираю с голоду, – заявил Гарри, как только за ними закрылась дверь и они поспешили в замок через темный пустой парк; он оставил попытки победить твердокаменный кекс после того, как услышал зловещее похрустывание в одном из коренных зубов. – А у меня еще Снейпово наказание вечером, не так уж много времени остается для ужина…
Первым, кого они заметили, очутившись в замке, был входящий в Большой Зал Кормак МакЛэгген. Сквозь дверь он прошел лишь со второй попытки – в первой он врезался в косяк. Рон злорадно загоготал и прошел в Зал следом за ним; Гарри же поймал Гермиону за руку и придержал ее.
– Чего? – спросила Гермиона заранее оправдывающимся тоном.
– Если тебя интересует мое мнение, – тихо произнес Гарри, – похоже, что МакЛэгген действительно был под Запутывающим сглазом. А стоял он точно перед тем местом, где ты сидела.
Гермиона покраснела.
– Ох, ну да, да, я это сделала, – прошептала она. – Но тебе стоило послушать, как он говорил о Роне и Джинни! И вообще, у него мерзкий характер, ты же видел, как он отреагировал, когда не прошел в команду – ты и сам бы не захотел иметь у себя в команде такое.
– Да, – признал Гарри. – Да, подозреваю, что действительно не захотел бы. Но не было ли это нечестно, Гермиона? Я имею в виду – ты же префект, разве нет?
– Ай, да замолчи ты, – огрызнулась она; Гарри ухмыльнулся.
– Что это вы двое там делаете? – подозрительно спросил Рон, вновь появляясь в дверях Большого Зала.
– Ничего, – хором сказали Гарри и Гермиона и поспешили вслед за Роном. От аромата жареной говядины голодный Гаррин желудок начал играть зорю; но не сделали они и трех шагов в сторону гриффиндорского стола, когда на пути их возник профессор Слагхорн.
– Гарри, Гарри, тебя-то я и хотел повидать! – сердечно прогудел он, выпячивая свой гигантский живот; кончики его моржовых усов подрагивали. – Я надеялся перехватить тебя до ужина! Как ты смотришь на то, чтобы вместо этого сегодня вечером устроить поздний ужин в моих покоях? У нас намечается маленькая вечеринка, всего лишь несколько восходящих звезд. МакЛэгген будет, Забини, очаровательная Мелинда Бобин – ты ее знаешь? Ее семья владеет большой сетью аптек – и разумеется, я очень рассчитываю, что мисс Грейнджер также окажет мне любезность своим приходом.
Закончив говорить, Слагхорн чуть поклонился Гермионе. Рон словно не существовал; Слагхорн на него даже не взглянул.
– Я не смогу прийти, профессор, – тут же ответил Гарри. – Я должен отбыть наказание у профессора Снейпа.
– О боже! – на лице Слагхорна отразилось разочарование; столь быстрая смена выражения смотрелась немного комично. – Ай-яй-яй, а я рассчитывал на тебя, Гарри! Ну ладно, я сейчас перекинусь с Северусом парой слов и объясню ситуацию, я уверен, что смогу убедить его отложить наказание. Так что увидимся позже, с вами обоими!
С этими словами он поспешно удалился из Зала.
– Снейпа убедить – ни единого шанса, – заметил Гарри сразу же, как только Слагхорн оказался за пределами слышимости. – Это наказание уже было один раз отложено; Снейп согласился ради Дамблдора, но ради кого бы то ни было еще – ни в жизнь.
– Хотела бы я, чтобы ты смог пойти, я не хочу идти туда одна, – обеспокоенно сказала Гермиона; Гарри догадался, что она думает про МакЛэггена.
– Вряд ли ты будешь одна, думаю, Джинни он тоже пригласит, – вмешался Рон, который явно не был в восторге от того, что Слагхорн его игнорировал.
После ужина Гарри, Рон и Гермиона вернулись в гриффиндорскую башню. Общая комната была забита, так как большинство студентов к этому времени закончили ужинать; тем не менее им удалось найти свободный столик и усесться. Рон, пребывавший в плохом настроении после встречи со Слагхорном, сложил руки на груди и насупленно смотрел в потолок. Гермиона потянулась к номеру «Ивнинг Профет», оставленному кем-то на стуле.
– Что-нибудь новое? – поинтересовался Гарри.
– Да вроде нет… – Гермиона раскрыла газету и просматривала внутренние страницы. – О, смотри, про твоего отца, Рон – с ним все в порядке! – быстро добавила она, глянув на встревоженно обернувшегося Рона. – Просто написано, что он был в доме Малфоев. «По-видимому, этот повторный обыск в жилище Упивающегося Смертью не принес результатов. Артур Уизли, служащий Отдела обнаружения и конфискации поддельных защитных заклинаний и предметов, сообщил, что его команда действовала на основе неофициальной информации».
– Ага, моей информации! – сказал Гарри. – Я на Кингс Кросс рассказал ему про Малфоя и про эту штуку, которую он пытался заставить Борджина починить! Ну, раз это не у них дома, значит, он притащил эту штуку с собой в Хогвартс…
– Но как он мог это сделать, Гарри? – произнесла Гермиона, удивленно опустив газету. – Нас всех обыскали, когда мы приехали, так ведь?
– Обыскали? – переспросил Гарри, захваченный врасплох этим сообщением. – Меня нет!
– А, ну разумеется, тебя нет, я забыла, что ты опоздал… Ну, когда мы входили в холл, Филч прошелся по каждому из нас Сенсорами Секретов[4]. Любой Темный предмет бы нашли, я точно знаю, что у Крэбба конфисковали усохшую голову. Так что видишь, не мог Малфой принести с собой ничего опасного!
Пытаясь выбраться из этого тупика, Гарри некоторое время наблюдал за Джинни, игравшей с Карликовым Пушистиком Арнольдом; вскоре он нашел выход.
– Значит, кто-то ему это послал совой. Его мать или кто-нибудь еще.
– И сов тоже проверяют, – возразила Гермиона. – Филч нам сказал, пока тыкал свои Сенсоры Секретов повсюду, куда мог дотянуться.
Окончательно поставленный в тупик, Гарри не нашел что ответить. Он не видел решительно никаких способов, как бы Малфой мог пронести в школу опасный или Темный предмет. Он с надеждой глянул на Рона, который сидел со сложенными на груди руками и взирал на Лаванду Браун.
– Тебе не приходит в голову какой-нибудь способ, которым Малфой?..
– Ой, смени тему, Гарри, – ответил Рон.
– Слушай, я же не виноват, что Слагхорн пригласил нас с Гермионой на свою дурацкую вечеринку, мы оба не хотим туда идти, знаешь ли! – вспыхнул Гарри.
– Что ж, раз меня не приглашали ни на какие вечеринки, – снова поднялся на ноги Рон, – я, пожалуй, пойду спать.
Он тяжело направился к двери, ведущей к спальням мальчиков, оставив Гарри и Гермиону смотреть ему вслед.
– Гарри? – произнесла Демелза Робинс, новый Загонщик, неожиданно появившись сбоку от него. – У меня для тебя сообщение.
– От профессора Слагхорна? – с надеждой выпрямился в своем кресле Гарри.
– Нет… от профессора Снейпа, – ответила Демелза. Сердце Гарри упало. – Он сказал, что ты должен прийти в его кабинет в полдевятого сегодня вечером для отбытия наказания… э… независимо от того, сколько приглашений на вечеринки ты получил. И он хотел, чтобы ты знал, что ты будешь отделять хороших Флоббервормов от протухших, чтобы использовать их в зельях, и еще… еще он сказал, что защитные перчатки брать с собой не нужно.
– Замечательно, – мрачно сказал Гарри. – Большое спасибо, Демелза.
[1] Blast-Ended Skrewt. Blast – взрыв; end – хвост, конец; skrewt – некая смесь из screw (винт), scorpion (скорпион) и newt (тритон). Я перевел частично по аналогии, частично по описанию из 4 книги.
[2] Knight Bus. Knight – рыцарь.
[3] Time-Turners, дословный перевод.
[4] Secrecy Sensor, почти дословный перевод (secrecy – тайна, секретность).