Предыдущая          Следующая

ЗАРАЖЕНИЕ 11.2

Брызги воды разлетались позади грузовика, прокладывающего себе путь по затопленным улицам.

Это был армейский автомобиль. Я не из тех, кто круто разбирается в машинах, тем более в армейских машинах, так что я не могла бы сказать, как называется грузовик, который вез меня и восьмерых работников Змея через Доки. Он смахивал на мощный пикап, но его кузов был шире, и его укрывал зеленый брезент, натянутый на раму из металлических прутьев. Шины были здоровенные, с глубокими канавками; это позволяло грузовику преодолевать любые дороги, за исключением самых растрескавшихся, где Левиафан выдернул на поверхность подземные трубы, включая ливневку.

Кузов заполняли ящики с припасами – погрузили их по моему приказу люди Змея. Каждые несколько штук были стянуты воедино и прикреплены к полу и бортам грузовика ремнями. Для нас семерых в кузове было довольно мало места; нам пришлось сидеть на ящиках, и ногам было тесно.

Какая-то часть меня хотела поговорить с людьми Змея, узнать их. Другая, бОльшая часть считала, что не следует. Я должна была излучать силу и уверенность. И сомневалась, что смогу делать это во время пустячных бесед. По этой же причине я не стала помогать грузить ящики в машину.

Люди, присланные Змеем, были одеты так же, как работники команд по восстановлению, которых я видела по всему городу, – те, которые собирали мусор, обломки и трупы. На них были тяжелые пластиковые комбинезоны (по материалу я бы их сравнила с резиновыми производственными перчатками, которые папа хранил под раковиной) в сине-желтой расцветке. Комбинезоны сидели свободно, и лишь верхние части лиц виднелись сквозь прозрачные пластиковые очки. Рты были прикрыты фильтрами, не дающими проникать в легкие плесени, пыли и содержащимся в воздухе патогенам.

Заодно, как я заметила, маски отлично помогали скрывать личности шестерых мужчин и двух женщин. Если бы не это, я решила бы, что Змей проявил чувство юмора, дав в подчинение девочке-насекомочке команду в костюмах химбиозащиты.

Какой бы имидж у меня ни получился – лидера или потенциально опасного злодея, – он дал мне некоторое свободное пространство. Работники Змея предпочли сесть вместе ближе к задней части кузова. Я же сидела на ящике, привалившись спиной к кабине, и наблюдала за дорогой позади нас.

В определенном смысле было хорошо, что я не вступала в разговоры. Это позволило мне сосредоточиться на том, на чем следовало, – на букашках.

В общем и целом я, как правило, действовала одним из двух путей. Первый – когда я была в определенном месте и тянула к себе букашек из окрестностей. Радиуса в три квартала было достаточно, чтобы собрать приличное количество. Второй вариант – когда я без суеты отбирала немногочисленных букашек нужного мне типа, покрывая при этом гораздо большую площадь. Я сделала это перед ограблением банка – создала себе отряд отборных букашек. Так же я поступила, когда мы в первый раз атаковали АПП вместе с другими группами. Никогда я не собирала букашек достаточно активно, чтобы привлечь внимание.

Сейчас была другая ситуация. Сейчас я хотела внимания. Сейчас весь город был зоной размножения моих букашек. Теплой, влажной, полной пищи зоной. Сейчас я собирала все, что могла, при этом покрывая большую площадь.

Минут пятнадцать мы ехали по периметру того, что, я надеялась, станет моей территорией, постепенно сужая круги и приближаясь к центру. Я находила букашек, которые были ближе к периферии, и посылала их в направлении центра. Способных летать насекомых собрала наверху, в небе. Сейчас я контролировала одновременно больше букашек, чем когда-либо. Моя способность словно потрескивала у меня в голове, когда я впитывала и обрабатывала данные.

Я была почти уверена, что в конце концов наткнусь на верхний предел своей способности. Что потянусь к следующей порции букашек и обнаружу, что уже не могу их контролировать. Но этого не произошло.

Облака насекомых, собирающихся в центре моей территории, стали отбрасывать заметную тень.

Я контролировала не только этих букашек. Были еще – им я поручила другие задания. Большое количество я использовала для создания барьеров – густых облаков поперек улиц и переулков. Здесь моя мотивация была чисто эгоистичной: я поставила эти барьеры между южным краем прежнего Бульвара и Доками, потому что не хотела, чтобы папа сюда зашел. Интуиция подсказывала мне, что если он хорошенько приглядится ко мне в костюме, то опознает меня.

Кроме того, это не вписывалось в мои планы.

Других букашек я отправила прочесывать все здания в пределах досягаемости. Они садились на людей, некоторых пробуждали ото сна. Сидя почти неподвижно на ящике в кузове грузовика, я вела подсчет. Сколько здесь людей и где именно они находятся?

Получив представление об этом, я принялась организовывать букашек. Начала с мест, где жило много людей: со склада, где было не меньше восемнадцати; с многоквартирного дома, битком набитого, как я полагала, семьями с множеством маленьких детей; и с чересчур теплым зданием, где находилась большая группа потных, полуодетых людей.

Разобравшись с этими группами, я занялась другими, меньшими, возможно, отдельными семьями и компаниями друзей. Тех, кто спали слишком глубоко, я будила, заставляя букашек их кусать.

Проснувшись, они обнаруживали, что я сделала. На стенах и полах их жилья скопления букашек образовывали стрелки (примерно так же я поступила во время благотворительной вечеринки), указывающие вон из комнат, вниз на улицы и к месту назначения грузовика. Я выводила буквы слова «припасы» в самых освещенных, самых теплых местах комнат, где были люди. Учитывая, что некоторые могли быть неграмотными, я заставляла букашек собираться в изображения простейших продуктов: куриная ножка, ломоть сыра, консервная банка.

Я знала, что художник из меня так себе. Я беспокоилась, что мои картины могут только сбить людей с толку. Оставалось лишь скрестить пальцы.

Сегодня был день не из тех, когда моя способность трудилась сверхурочно, с двойной дальнобойностью. Я хотела гарантированно привлечь всех, кого возможно, и потому начала рисовать стрелки и слова из букашек заранее. Неприятным последствием было то, что у нас почти не осталось времени разложиться, когда мы прибыли на место. Я постучала в окошко, чтобы водитель остановил машину на перекрестке, где дорожное полотно было разодрано и обычным машинам проехать было тяжело.

Пока люди Змея выгружали ящики, я оставалась внутри. Я почувствовала, что некоторые люди осмелились выбраться из своих обиталищ, и мне хватило осмотрительности не ощупывать их своими букашками, оставив лишь минимум, чтобы их отслеживать. Другие наблюдали из окон и дверей, потом, подбадриваемые теми, кто уже вышел, рискнули последовать их примеру.

Место, где я приказала остановить грузовик, было открытым. Я надеялась, что это позволит собирающейся толпе набраться смелости приблизиться. Машина стояла посреди дороги, выгруженные из нее коробки – на земле сразу позади кузова. Мне не очень нравилось, что они мокли, но я знала, что они как минимум частично водонепроницаемы. Мне следовало подумать об этом заранее и попросить у Змея какую-нибудь платформу или палету, чтобы ставить коробки на нее.

Не прошло и двух минут, как люди начали прибывать. Первыми были дети не старше десяти лет; они опасливо собрались неплотной стайкой на некотором расстоянии. Следующие две группы оказались семьями – родители, ведущие с собой детей. Я заметила, что группа мужчин, вышедшая из переулка, была вооружена – под одеждой и в куртках они прятали ножи и дубинки. Один из них прихлопнул муху из числа тех, которыми я его ощупывала. Эти типы из «Торговцев»? Или же просто компания мужчин, которая носит оружие для самозащиты?

Я заранее знала, что этот мой ход привлечет самых разных людей. Если эти действительно были из «Торговцев», меня это устраивало, я приняла такую возможность в расчет. В первую очередь – я знала, что мои действия притянут сюда людей достаточно голодных, чтобы осмелиться выйти на улицу, несмотря на гнетущее облако насекомых над головами. Естественно, я привлекла и людей, желающих мне противодействовать, в том числе из «Торговцев».

Люди продолжали прибывать, и некоторые приближались к пирамиде из коробок; один из людей Змея кинул настороженный взгляд через плечо примерно в моем направлении. Мне следовало предупредить их не смотреть в мою сторону и не выказывать неуверенность. Это повредило бы эффекту, которого я хотела достичь. Чтобы дать людям понять, что брать припасы пока нельзя, я организовала вокруг коробок облако из насекомых, достаточно большое, чтобы намек был понятен, но не загораживающее то, что внутри. Один из парней с оружием приблизился все равно, и я приказала рою двинуться к нему, сгустившись в темную тучу и громко жужжа. Он отступил.

Вот так, сочетая завлечение с неявной угрозой, я удерживала толпу на месте, пока она росла – сперва до нескольких десятков, потом до сотни, а новые люди всё подходили, и вскоре их было уже под двести. Едва ли пятая часть от тех, с кем я пыталась войти в контакт. Меня это устраивало. Чтобы пошли слухи, этого было достаточно.

Я шла на риск. Это было все равно что заключить с кем-то пари на миллион долларов, что попадешь дротиком в яблочко, хотя прежде в дартс почти не играла. И дело не в том, что я была уверена в успехе. Просто мне был очень нужен этот миллион.

Если коротко – мне необходимо было продвигать план Змея, и мне необходимо было делать это быстро.

Сюда по-прежнему подходили люди и присоединялись к толпе. Чем больше соберется народу, тем более уверенными в себе станут зеваки и тем больше они будут беспокоиться, что, если людей станет слишком много, им самим припасов не достанется. Если я продолжу выжидать, они навалятся всей массой, а мне этого не хотелось.

Нет, интуиция подсказывала мне, что как раз сейчас мне начать лучше всего. Оставаясь на своем сиденье в грузовике, я собрала насекомых в человекоподобную фигуру и заставила ее подойти к толпе сзади, направляясь ко мне. Я выжидала, сосредоточив внимание на том, что чувствовал рой.

Раздались ахи-охи, потом перешептывания. Взвизгнула женщина. Я почувствовала, как толпа раздвинулась, услышала крики. Они заметили фигуру, созданную из моих букашек.

Большинство взглядов сейчас должно было быть на ней. Я разбила ее форму и заставила рой броситься к корме грузовика неплотным шаром. Прочертив в воздухе пологую дугу, рой приземлился за грузовиком на ящики.

Как только я стала уверена, что толпа ничего не увидит, я вышла из своего укрытия в самую гущу роя. Потом заставила насекомых рассыпаться разом, приказав всем отлететь или отползти от меня по прямой, и показала себя толпе. Те, кто были ближе всех к пирамиде ящиков, на которой я стояла, попятились.

Для толпы все выглядело так, будто я только что перенеслась к корме грузовика и материализовалась из роя. Я на это надеялась. Это был дешевый трюк, очевидный каждому, кто бы поразмыслил. Я ставила на то, что рой, заслоняющий солнце, и в целом драматическая подводка к кульминации помогут сделать иллюзию убедительной.

Я оставила насекомых клубиться вокруг меня, причем они цеплялись друг за друга и двигались, образуя струйки и петли. Как Мрак обычно делал с помощью своей способности, я пользовалась своей, чтобы выглядеть крупнее, более впечатляюще. Как пес, когда поднимает дыбом шерсть на загривке, или кот, когда выгибает спину.

– Некоторые из вас обо мне знают! – выкрикнула я, и шумы моих насекомых подчеркнули слова, придав моему голосу странное, жутковатое эхо. – Мое имя Рой!

Я обвела взглядом толпу. Так много детей. Так много больных на вид людей, бледных, с красными щеками. Некоторые были одеты слишком тепло, не по погоде. Все были грязными и мокрыми, с сальными волосами и в мятой одежде.

Мой взгляд упал на фигуру позади толпы, которая выделялась, потому что не была грязной или мятой. На ее бело-сером костюме красовался светло-синий узор, похожий на электрическую схему. Она стояла, прислонившись к опоре ЛЭП, скрестив руки на груди, удовлетворяясь ролью наблюдателя. Люди поблизости от нее разглядывали ее не меньше, чем меня.

Я знала, что привлеку внимания героев. И тем не менее это было устрашающе – напоминание о том, насколько шатким было все мое предприятие.

Я сглотнула. Мне нужно быть уверенной в себе. Я стала говорить чуть тише, предоставив рою доносить за меня мои слова. Получилось неидеально, некоторые места они передавали неважно, но в целом вышло достаточно неплохо, и я решила так и продолжать:

– Я заявляю свои права на это место! С этого момента здесь моя территория!

Люди вполне могли бы меня освистать или осыпать насмешками. Я была почти уверена, что так и будет. Однако я услышала лишь бегущие по толпе перешептывания. Батарейка не сдвинулась с места, но я увидела, что она прижала пальцы к уху и шевелит губами. Голову она не отвернула, и я вполне могла себе представить, что она сверлит меня взглядом.

– Я не АПП, я не «Торговцы», не «Воинство» и не «Избранники»! Я действую в ваших интересах!

Наша команда обсудила это дело после разговора со Змеем позапрошлым вечером, а вчера мы обговорили детали и сообщили их «Странникам». Наши методы сильно разнились, но все мы сегодня утром заявляли свои права на территории. Я решила сейчас это не упоминать. Пусть эти люди сами разберутся и сделают выводы.

– Я не требую от вас денег, я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, если вы не будете вмешиваться в мою! Я не хочу отбирать или разрушать то, что у вас есть!

Я указала на ящики у меня под ногами и еще понизила голос.

– Эти припасы – ваши, мой вам подарок. И будут еще, их будут доставлять регулярно, пока я здесь. Мои способности гарантируют, что мухи не будут вас кусать и жужжать над ухом, тараканы не будут ползать по вам во сне. Я предлагаю вам защиту, безопасность и передышку, пока вы остаетесь моими подданными! Все, чего я требую, – чтобы вы подчинялись моим правилам, так что слушайте внимательно!

Никаких банд здесь быть не должно. «Торговцы»? «Избранники»? Я знаю, кто-то из вас есть в этой толпе. Считайте это объявлением войны. Я не позволю вам продавать наркоту, нападать на моих людей, красть у них, искать убежища на моей территории!

Я подняла руку, и рой собрался у меня над головой в плотный клубок примерно сферической формы, футов шести в диаметре.

– Мои букашки способны сожрать корову до костей за полторы минуты, – я понятия не имела, правда это или нет, но звучало красиво. – Я слежу за вами миллионом глаз. Уходите, мне плевать куда.

Все остальные! Если вы будете помогать любой из этих группировок, давать им еду, убежище или работу? Если вы будете продавать наркоту, красть или нападать на других здешних людей? Вы потеряете мое расположение. Вы больше не будете получать припасы, и вы заслужите мое внимание – я буду следить за вами каждый час, когда вы не спите. Это после первой такой промашки. А если я поймаю вас снова? Я буду обращаться с вами как с врагами.

Я позволила своим словам повисеть в воздухе для пущего эффекта, заодно давая аудитории время как следует обдумать сказанное. Я кинула взгляд на Батарейку. Она не предпринимала попыток меня остановить… Любопытно.

– В каждой коробке находятся пайки в количестве, достаточном для четырех человек. Кроме того, там средства первой помощи и водяные фильтры. Эти припасы помогут вам продержаться, пока мы не начнем тут всё налаживать и пока базовые удобства не станут общедоступными.

Если хотите большего? Работайте на меня. Работа не обязательно должна быть криминальной: мне нужны люди, чтобы передавать сообщения, чтобы говорить от моего имени с соседями, чтобы расчищать и отстраивать город. Те, кто будут мне помогать, и их семьи получат доступ к кое-каким продуктам, которых вы лишены, к душу и электричеству, а также щедрую плату. Вы и те, кого вы любите, будете жить в сухости и чистоте, ходить в новой одежде.

Я обвела толпу взглядом. Люди начинали волноваться. Ну, по крайней мере, они не пытаются меня линчевать.

– Спасибо, что выслушали. Эти припасы – ваши, забирайте. Одна коробка на семью или группу; даже две, если семья достаточно большая.

Закончив свой монолог, я стала ждать. Никто не осмеливался двинуться вперед. Я что, слишком эффективно их запугала?

Я уж начала думать, что делать, если никто не выйдет, но тут вперед шагнул первый мужчина, а сразу за ним – его жена и двое детей. У жены был очень красный нос и круги под глазами – похоже, она была сильно простужена. Родители, избегая встречаться со мной взглядами, приняли коробку, которую поднял и подал им один из работников Змея. Дети прятались за матерью. Не было никакого выражения признательности, никакого «спасибо» – отец просто развернулся и понес коробку с едой и предметами первой необходимости куда-то, где его семья нашла убежище.

Видя, как первая семья уходит с припасами, другие набрались смелости двинуться вперед. В считанные секунды началась толчея. Я шагнула в кузов грузовика, когда груда коробок подо мной начала таять, и стала наблюдать за толпой, высматривая насилие или драки. Вот началась стычка: двое мужчин ухватились за одну и ту же коробку. Прежде чем они слишком увлеклись перетягиванием коробки или поранили кого-то еще, я послала между ними жужжащее облачко насекомых. Они оба уронили коробку и попятились, не сводя с меня глаз. Когда увидели, что я не пытаюсь их остановить или еще что-нибудь сделать, они вернулись к пирамиде и взяли другие коробки, оставив первую лежать на боку в воде.

Припасов было недостаточно. Я почувствовала, как атмосфера слегка изменилась, когда люди это осознали. Их было слишком много для того количества коробок, которым меня снабдил Змей, даже с учетом того, что одна коробка служила целой семье.

Я знала, что у Змея есть еще – на его подземной базе их хранилось безумное количество, стало быть, он имел доступ к поставщику, а может, он сам и был поставщиком. Я принялась составлять план, как доставить коробки тем, кто сейчас уйдет отсюда с пустыми руками.

Мои мысли прервались. Я услышала, как какой-то мужчина заорал, и тут же толпа попятилась.

Это был один из тех, кто пришел с оружием. Вытащив грубый нож, он размахивал им, отгоняя других людей, и маниакально ухмылялся их реакции. Бороденка на его лице была белой, но, судя по его видимому возрасту, она поседела раньше срока. Его торс был обнажен, по нему во все стороны шли шрамы. Рубаха с длинным рукавом была обвязана вокруг поясницы. Дружки этого типа стояли чуть позади, усмехаясь и ухмыляясь.

Откалывать это все у меня на глазах было не самым умным решением, но, видимо, люди сейчас в таком состоянии, когда рационально мыслить трудно. А может, он просто наширялся чем-то. Так или иначе, похоже было, что он из «Торговцев».

– Эй, здоровяк, – обратилась я к нему. – Ты гордишься, что у тебя есть этот ножик?

Он повернулся ко мне.

– Иди в жопу! Букашками меня не напугаешь.

Я сошла с грузовика на землю. Люди попятились прочь, но этот тип остался на месте. Приблизившись, я увидела, что его глаза распахнуты слишком широко. И он жевал губу, словно она пыталась от него сбежать.

– Ты из «Торговцев»? – спросила я.

– Иди в жопу! – снова прорычал он.

С этим типом разговора явно не получится.

– Ладно. Мне плевать. Ты угрожаешь моим людям? Будь готов иметь дело со мной.

– Я тебя не боюсь!

Я пожала плечами.

– Докажи. Напади на меня с этой ржавой штуковиной. Ударь меня.

Он оглянулся на толпу, явно колеблясь.

– Что случилось? – спросила я его. – Мне показалось, ты меня не боишься.

– Я не боюсь!

– Тогда ударь меня! – крикнула я на него. – Или ты хорош только над слабыми измываться, а как кто-то против тебя не трусит, так сразу коленки дрожат?!

Он сделал движение, словно собирается на меня броситься, но остался на месте.

– Ты жалок, – прорычала я. Не для толпы. Эти слова предназначались ему и только ему.

Он бросился, держа нож двумя руками и нацеливаясь мне в живот, рядом с бронесекцией. Я справилась с позывом перегнуться, но мне таки пришлось шагнуть назад для равновесия и положить руки ему на плечи, чтобы устоять на ногах. Я впилась в его плечи ногтями. От живота в пах и грудь расходилась боль, и это несмотря на то, что ткань костюма не позволила ножу вонзиться в меня.

Я заставила себя встать ровнее, по-прежнему сжимая плечи этого типа. Он ударил вновь, но на этот раз получилось слабо. Стряхнув одну мою руку с плеча, он воспользовался появившимся пространством, чтобы полоснуть меня по горлу. Самый первый удар получился болезненным, потому что в него была вложена сила броска, а все последующие я почти что могла игнорировать. Этот тип отступил на шаг и растерянно уставился на свой нож. Я не свалилась, надо же.

Я выбросила вперед руку и выпустила на него насекомых из-под костюма – словно водой из чашки плеснула. Насекомые облепили парня, и толпа отшатнулась, когда он начал неразборчиво орать. Он повалился спиной в воду дюймовой глубины и стал кататься, словно пытаясь потушить огонь. Возможно, так оно и было – букашек, которые я на него натравила, я зарядила капсаицином.

Пока он бился, я терпеливо наблюдала. Когда он, опираясь на одну руку, приподнялся и попытался отползти, я наступила на кисть, держащую нож. Пристроила пятку на его костяшках, а потом, подправив положение ног, перенесла на эту пятку вес почти всего моего тела.

Его вопли стали громче. Я убрала ногу; он тут же отдернул руку, перекатился на спину и вцепился в эту руку другой. Нож он выронил.

Я наклонилась поднять оружие, а когда выпрямилась, Батарейка стояла в десяти футах от меня – на шаг ближе, чем кто-либо другой из толпы, окружающей меня и этого из «Торговцев».

– Я не могу позволить тебе воспользоваться этим, – она указала на нож. Ее костюм окутало слабое сияние. Я догадалась, что она начала заряжаться.

– И не собиралась, – соврала я, жужжа роем в такт своим словам. Я подумывала пырнуть этого типа в кисть руки или еще куда-нибудь, где это было бы не смертельно, но не была уверена, что стоит. Сейчас я перехватила нож рукоятью вперед и мягко кинула его героине.

Батарейка истратила накопившийся заряд своей способности и поймала нож за рукоять.

– И как все это сочетается с тем фокусом, который ты помогла устроить в штаб-квартире?

– У Защитников? Инфа, которую мы достали, была ценной, на такие деньги можно много чего купить, – я посмотрела на оставшиеся коробки. Большинство людей перестало их разбирать, чтобы понаблюдать за моим поединком с «торговцем» и разговором с Батарейкой.

Будто отмечая, на что именно я смотрю, героиня кинула взгляд на толпу вокруг нас.

– Я не согласна.

– Но ты не собираешься меня останавливать, и ты не собираешься пытаться меня арестовать, несмотря на то, что случилось той ночью, – ответила я. – Потому что я меньшее из той прорвы зол, которые сейчас есть в этом городе.

– Мм. Пока что.

– Пока что. А сейчас – я получила припасы от стороннего агента, я не краду их из тех источников, которыми пользуетесь вы, и я раздаю их людям за свой счет. Я блюду порядок в этом районе, пока полиция не сможет снова заниматься этим сама, и я разбираюсь с людьми, с которыми необходимо разбираться. Ты ведь не собираешься мне мешать?

Батарейка снова обвела взглядом толпу.

– Что ты замышляешь?

– Я обязательно должна что-то замышлять?

– Да. У таких, как ты, всегда что-то на уме.

– Может, я уникальна.

– Зная, что ты пыталась устроить, притворяясь злодейкой? Или притворяясь героиней, которая притворяется злодейкой? Уж если кто-то что-то и замышляет, так это ты.

Я вздохнула.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Ничего не замышляю.

Она нахмурилась.

– Когда мы начали принимать меры после нападения Всегубителя, твоя команда была помечена как низкоприоритетная, и мы получили указания вас игнорировать. Слишком дорого по времени и ресурсам. Подозреваю, что кое-кто решил это поменять после того маленького фокуса вчера ночью, но указания нам пока не разослали. Ты следишь?

Я чуть кивнула.

– Так что я действую по букве правил – ухожу. Но я буду наблюдать, чем ты тут занимаешься, и если ты зайдешь слишком далеко, мы тут же за тобой явимся и сдерживаться не будем.

– Меньшего я и не ожидала, – ответила я.

После чего она размытым пятном унеслась прочь – лишь вода разошлась там, где она пробежала.

Как только Батарейка исчезла, оставшаяся толпа вновь накинулась на припасы. Люди держались от меня на почтительном расстоянии, но, как ни странно, они, похоже, не так сильно меня боялись, чем до моей атаки на «торговца» и разговора с Батарейкой.

Может, то, что она оставила меня в покое, придало мне толику легитимности? Что важнее, может, она намеренно придала мне легитимности как правителю этого места? У нее ведь не было нужды вмешиваться именно тогда. Наверное. Должна признать, я не была уверена, смогла бы пырнуть того типа или нет.

– Слушайте меня! – крикнула я, воспользовавшись своим роем, чтобы звучать громче и выделяться на фоне шума толпы. Люди тут же смолкли, и все взгляды обратились на меня. Я снова вскочила в кузов грузовика, непосредственно перед этим ненадолго скрывшись в рое.

Я обратилась к толпе:

– Не все из вас получат сейчас коробку. Это не оправдание того, чтобы забирать припасы, уже взятые другими. Как я уже сказала, я не потерплю воровства. Если вы попытаетесь, я поступлю с вами так же, как поступила с ним.

Я указала рукой, и толпа слегка расступилась, открыв моему взгляду «торговца», который все еще уползал прочь, пытаясь окунаться в одно- или двухдюймовый слой воды на улице. Полз он на трех конечностях, оберегая руку, на которую я наступила. Его дружки исчезли. Они его бросили.

– Если вам сейчас не достанется коробка, останьтесь. Я хочу, чтобы главы каждой из семей или групп подняли руки. Это поможет мне сделать так, чтобы вы получили что-то еще до сегодняшней ночи.

Понадобилась еще минута, чтобы люди разобрали последние коробки. Последних уходящих провожали раздосадованные взгляды. Осталось человек тридцать, и после кратких обсуждений семеро из них подняли руки.

Я сосредоточилась на рое и нашла в нем сколько-то божьих коровок. Направила маленькие группки ко всем поднявшим руки и смотрела, как люди опускают руки, разглядывая, что им досталось.

– У каждого из вас в руках три божьих коровки. Сохраните их; с их помощью я найду вас сегодня и дам вам кое-что, плюс небольшой подарок каждой группе за терпение.

Люди постепенно начали отделяться от толпы и уходить. Я же позволила рою слегка распуститься, но воспользовалась тем, что у меня было большое количество букашек, собранных вместе, и направила часть к моему логову. Только самые сливки – только лучших.

Когда люди Змея забрались в грузовик, мое насекомое восприятие подсказало мне, что один человек из толпы остался. Я обернулась, чтобы посмотреть.

Ей было лет двадцать. Рыжие волосы были собраны в длинные дреды, которые она наверняка отращивала годами. Не уверена, что это было эффектно – у белых дреды получаются плохо. На ней были резиновые сапоги, юбка ниже колен и пестрая бандана. Она была бледна и нервно дрожала, глядела в сторону. Под кайфом или испугана?

Потом она заметила, что я смотрю на нее, и вернула взгляд.

– Что? – спросила я ее. – У тебя есть божьи коровки. Я дам тебе ящик.

– Нет. Дело не в этом, – она посмотрела на свою ладонь, где были божьи коровки.

– А в чем?

– Вы сказали, что мы ваши подданные, что вы будете нас защищать. Это значит, вы пойдете против других группировок?

– Да.

– Мой младший брат. Мне… ему нужна помощь. Мои родители болеют, они сейчас в больнице, и я не могу им рассказать, потому что уже пообещала, что буду о нем заботиться, эмм, и я попросила копов, но они так заняты, и они все равно ничем не могут помочь, и я хотела попросить ту героиню, Батарейку, но она так быстро исчезла

Слова лились из нее рекой, чем дальше, тем менее вразумительные. Смолкла она, лишь когда ее голос осип.

Тяжело дыша – то ли просто переводя дыхание, то ли от эмоций – и сжимая кулаки, она смотрела в землю. Я почувствовала, что одна из божьих коровок в ее руке была раздавлена: моя способность сказала мне, что насекомое перестало существовать.

– Постой, – произнесла я, не меняя голоса с помощью роя. – Подыши спокойно. Что случилось?

Она подняла на меня глаза и с трудом сглотнула.

– Его забрали «Торговцы». Моего братишку. Я хочу, чтобы вы его вернули. Пожалуйста.

 

Предыдущая          Следующая

One thought on “Червь 11.2

  1. Blind Archer
    #

    «Уровень репутации с фракцией «Население» поднялся до «сдержанный интерес», разблокирован квест на прокачку репутации с местными жителями. Принять?»

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ