ГЛАВА 3
Чтобы обучить Коула всем разновидностям мошенничества, понадобилась бы вечность. Но на самом деле мальчику всего-то надо было научиться не попадаться в ловушки мошенниковвр¦ а еще – научиться зарабатывать. Если он не будет жадным, то и проблем у него не будет. Впрочем, многие обнаруживали, что не быть жадным – довольно тяжело.
– Когда кто-то предлагает тебе сделку, которая должна принести прибыль, тебе нужно взглянуть на нее с его точки зрения. Ты должен думать не только о том, что можешь приобрести, но и о том, что можешь потерять. Скорее всего, если настроишься на такой ход мыслей, тебя не обманут.
– Но что бы я ни делал, все равно у меня будут и удачи, и неудачи, да?
– Конечно. Но сделки всегда обещают прибыль. Если то, что ты можешь приобрести, намного больше или намного меньше того, что ты можешь потерять, – в обоих случаях надо насторожиться. И то, и другое – тебе сигнал.
– Даже если прибыль намного больше?
Коул явно был из числа школяров, готовых платить за знания: трудолюбивый и умный парнишка. Лоуренс был не рад, что ему приходится его обучать, но по крайней мере мальчик быстро все схватывал. Благодаря этому у Лоуренса становилось легче на душе, и идея учить Коула не выглядела уже такой непривлекательной.
– Судя по твоему выражению лица, тебе трудно это принять.
– Нетвр¦ эээ – да.
– В этом мире всегда следует ожидать худшего исхода, не лучшего. Нельзя надеяться на лучший исход, когда кто-то предлагает тебе сделку. Почему? Сделок много, а вот количество удачи в мире ограничено. Надеяться, что тебе повезет, – ничем не лучше, чем просто ткнуть пальцем наугад в кого-то и сказать: «Сегодня у тебя будет удачный день». Вот скажи мне, сбудется такое предсказание или нет?
Эту мудрость сам Лоуренс узнал у своего учителя, но сейчас, когда он делился ей с другим, она выглядела более важной, более значимой. Несомненно, это было золотое правило жизни. Если бы сам Лоуренс его держался, его путешествия с Хоро были бы куда менее опасными.
– Давай-ка теперь применим это к твоему случаю.
Хоро слушала их разговор с расслабленным видом. Игривая улыбка, с которой она начала слушать, постепенно превращалась в улыбку радостную, пока она наблюдала, как Лоуренс и Коул с серьезным видом обсуждают всякую всячину.
Лодка шла ровно. Было холодно, но не ветрено.
Для Лоуренса многое изменилось с тех пор, как он повстречал Хоро. Путешествовать с ней было уютно и спокойно. Такого с ним никогда раньше не было; никогда он так себя не чувствовал во время своих одиночных странствий, хоть и подозревал время от времени, что когда-то, когда мир был моложе, все люди были такими вот беззаботными.
Он учил Коула, а мысли ворочались в голове. Той Хоро, что носила на лице злодейскую ухмылку, больше не было. Была другая Хоро – мягко улыбающаяся.
Лодка плыла по реке посреди зимы – так откуда же взялось это тепло? Лоуренс понятия не имел, но чувствовал, как все его тело расслабляется. Его разговор с Коулом тоже шел все более гладко. Мальчик понимал его слова, а Лоуренс понимал вопросы мальчика.
Удача ему в пути, может, и не встречалась, зато встречались хорошие люди. И как раз когда эта мысль заползла ему в голову –
– Ха-хавр¦ а вы, я вижу, серьезно увлеклись.
Голос Рагусы словно вырвал Лоуренса из сна. Коул, похоже, чувствовал то же: он вздрогнул и заозирался.
– Э? Чтовр¦ что случилось?
– Аа, ничего. Просто мы подходим к последнему причалу на сегодня, и я пришел узнать, не нужно ли вам что-нибудь купить на ночь.
– А, понятно.
Лоуренс повернулся к Хоро и спросил, сколько у них еды. Хоро проверила сумы – даже с учетом Коула хлеба было достаточно.
– Нам хватит.
– Тогда все в порядке, Рагуса.
– Вот и хорошо. Хотявр¦ необычновр¦
Рагуса потянулся, потом сел, привалившись к ящикам. На лице появилась улыбка.
– Ложь стала правдой, да? Похоже, ты нашел себе отличного ученика.
При этих словах мальчик смущенно съежился и сполз на самое дно лодки. В отличие от кое-кого, гордо выпячивающего грудь при любой похвале.
– Я несколько раз нанимал мальчишек, но ни один не продержался и года. Найти такого, кто бы работал, не дожидаясь, когда его отругают или стукнут, – просто чудо.
Лоуренс ответил туманно:
– Должно быть, так.
Бродячих школяров повсюду презирали и избегали из-за их противозаконных выходок. Они не работали, они ни к чему не стремились – репутация их оставляла желать лучшего. Коул был серьезно настроен работать в этой поездке и в то же время выказывал терпение и тягу к учебе. Он вполне мог в скором времени заслужить всеобщее доверие. И, что самое смешное, мальчик всего этого не осознавал.
Счастливее всех была Хоро.
– Кстати, у этого причала будет еще работенка, новр¦
– О! Позвольте мне помочь.
– Ха-хавр¦ тебя твой учитель отругает за такое поведение.
– Э?
При виде глупо-озадаченного выражения лица Коула Лоуренс мог лишь улыбнуться, потом произнес:
– Сомневаюсь, что он хочет стать лодочником или торговцемвр¦ я прав?
Глаза Коула распахнулись во всю ширину, и он начал переводить взгляд с Лоуренса на Рагусу и обратно. Видно было, как он ищет ответ на вопрос всеми силами своего ума.
Лоуренс и Рагуса, конечно, не так сильно рассчитывали на него, как Хоро, но все же им хотелось знать его планы.
– вр¦Р”Р°. Я все равно хочу изучать законы Церкви.
– А. Какая досада.
– Как я и предполагал.
– Ну что ж, у нас обоих нет шансов. Придется нам сдаться и передать его Господу. Господь всегда побеждает.
Рагуса добродушно вздохнул, и на его лице вновь появилась улыбка. Затем он встал, прошел на корму лодки и взялся за весло.
Надежных людей приветствуют в любой профессии.
– Эмм?..
– Хехвр¦ не обращай внимания. Просто учись, и ты сам скоро станешь мастером.
– Авр¦
Коул явно не понимал, но все равно кивнул.
Когда лодка подошла к причалу, Коул взялся за работу. Оставшийся в лодке Лоуренс принялся размышлять над словами Рагусы. Да, бог всегда побеждает.
– Ты думаешь, это досадно, верно?
– Хмм? Да, думаю, да.
– Ну, у тебя с мальчиком еще есть шанс.
Лоуренс удивленно повернулся к Хоро.
– Сделать меня независимым торговцемвр¦ тебе этого недостаточно?
– Ты им не станешь, пока у тебя нет учеников.
Ученики? Лоуренс уже говорил Хоро, что, когда у него будет собственная лавка, его вольным приключениям придет конец. И теперь она говорит ему, чтобы он искал учеников?
– Нет, для меня еще слишком рано.
– Правда?
– Давр¦ может, через десять летвр¦ или даже через пятнадцать.
Несколько лет назад Лоуренс был просто неспособен думать о том, что будет через десять лет. Но он уже достиг возраста, когда люди планируют свою жизнь далеко вперед.
Прежде Лоуренсу казалось, что ему открыт весь мир, но сейчас такого богатства выбора уже не было.
– Через десять лет? Ммвр¦ к тому времени ты станешь вполне мужественным.
– Чтовр¦ в каком смысле мужественным?
– Ты действительно хочешь знать?
Возвращение злодейской улыбки давало понять, что для этой темы Хоро приготовила сильнодействующее оружие. Лоуренс решил, что уклониться на этот раз будет вполне разумно, и воздержался от контратаки.
– Ох-ховр¦ весьма умно с твоей стороны.
– Ну спасибо.
Хоро шлепнула его по плечу и надула губы, словно сердясь. Лоуренс в ответ улыбнулся и протянул руку к стопке бумаг, купленных у Коула. Он, конечно, отвлекся, но сейчас вопрос о лишних монетах вновь всплыл в голове торговца.
Лоуренс не особо думал о том, чтобы заработать, – и еще меньше о том, чтобы поймать Торговый дом Джин на контрабанде, – но его возбуждала мысль о том, что он сможет раскрыть тайну благодаря тщательному изучению этой кипы бумаг.
– Воистину алчный самец.
– Что?
– Чуть что – прямо к бумажкам. Они вправду настолько интереснее, чем разговор со мной?
Следует ли ему улыбнуться неверящей улыбкой? Ясно одно: если он сейчас скажет «Неужели ты ревнуешь меня к бумажкам?», Хоро его отколотит.
– Почему все-таки это так интересно, что там три лишних ящика?
– Трудно ответитьвр¦ Скажем так: подобные загадки меня просто приводят в восторг. Но не беспокойся, я не собираюсь на этот раз влезать ни в какие бунты.
Пролистывая бумаги, он вскоре наткнулся еще на одну, принадлежавшую Торговому дому Джин.
Возможно, это как раз то, что надо.
– вр¦
Ему показалось, что Хоро хочет что-то сказать, и он поднял голову. Хоро вновь откинулась на борт лодки, сжимая в руках одеяло.
Ее хвост под балахоном колыхался – она была недовольна.
– Иногда у тебя язык слишком хорошо подвешен, – пробурчала она.
Бывали случаи, когда даже ее мысли было легко читать. «Конечно, Коул в первую очередь, но теперь, когда он ушел, ты должен думать обо мне». Лоуренс подивился, насколько эта его догадка близка к истине.
– Не хочешь помочь?
– вр¦РњРѕР¶РµС‚ быть. Не особо.
Сейчас она напомнила Лоуренсу саму себя из того времени, когда своей показной скромностью пыталась заставить его купить яблоки. На лице ее было написано недовольство, но уши выдавали радость.
– Это названиевр¦ Торговый дом Джинвр¦ Я хочу найти еще бумаги, где они упоминаются. Ты же можешь это прочесть?
– Да. Везде, где только встретится?..
– Да.
Коул купил довольно много бумаг. Их носили в котомках и в руках, так что часть из них были изрядно помяты. На некоторых повсюду виднелись следы пальцев, другие начали выцветать. Очень разношерстная подборка, написанная множеством разных людей.
Всего была где-то сотня листов; Лоуренс передал Хоро часть, и они вдвоем принялись искать упоминание Торгового дома Джин. Лоуренс мог в считанные секунды определить, что за бумага перед ним, и это помогало ему сразу понять, где искать название торгового дома.
Хоро же, чтобы не пропустить название, приходилось внимательно проглядывать лист сверху донизу. А почерк иногда был просто ужасный.
То, как она время от времени исподтишка кидала взгляды на Лоуренса, явственно выдавало ее встревоженность. Хоро ни за что не желала признавать, что Лоуренс хоть в чем-то лучше, чем она. Лоуренс сделал вид, что не замечает ее взглядов, и стал перебирать бумаги медленнее.
– Но, тывр¦
– Хмм?
Хоть Лоуренс и замедлил чтение, все равно он был быстрее Хоро. Она все-таки успела сообразить, что он притворяется? Так вот сразу?
Хоро прекратила читать. Опустила бумаги и уставилась куда-то в пространство.
– Случилось что-то?
– Нетвр¦ ничего.
Хоро покачала головой и посмотрела на бумаги у себя в руках. Но, какой бы великолепной лицедейкой она ни была, такое вот «ничего» никак не могло сработать.
– Если тебе нужно внимание, не надо показывать это так явственно.
Лоуренс забеспокоился, не рассердится ли Хоро, но она была превыше этого. Она улыбнулась, словно насмехаясь над самой собой, потом выровняла свою стопку бумаг.
– Глупый вопрос только что пришел мне в голову.
Она подобрала одну из бумажек и прищурилась, глядя на нее.
– И какой же?
– Действительно глупыйвр¦ Вот интересно, на что он похож, этот город, куда мы плывем?
Услышав это, Лоуренс обернулся и кинул долгий взгляд в сторону низовьев реки.
Никаких признаков приближающегося моря – только лишь река да равнина по берегам.
Кербе, конечно, тоже видно не было.
Он не мог объяснить почему, но он чувствовал, что голос Хоро содержал нечто большее, чем просто слова. Не говоря уже о том, что если она называла что-то глупым, обычно все было совсем наоборот.
– Я всего несколько раз проплывал его на лодке. А в самом городе, признаться, вообще ни разу не был.
– Это неважновр¦ Какой он?
Коли она спросила, скрывать что-то было незачем. Лоуренс напряг память.
– В общем, река заканчивается большой дельтой. В самом городе люди и не живут вовсе. Там в основном постоялые дворы, складывр¦ менялы и лавкивр¦ и много людей ходят. А все дома, где они живут, стоят вдоль дельты к северу и к югу от города. Вообще-то вся дельта и называется Кербе, хотя ее отдельные части друг с другом связаны плохо.
– А. А.
Хоро смотрела на лист бумаги у себя в руках, но было бы чересчур оптимистично полагать, что она его читала.
– Как-то раз я был на большом торговом корабле, который плыл в далекие страны. Кербе был одним из портов, где мы останавливались, чтобы пополнить припасы. Корабль был слишком большой, чтобы зайти в дельту, – там было слишком мелко. Так что мы погрузились на небольшую лодку, чтобы войти.
Лоуренс прервался, чтобы понаблюдать за реакцией Хоро. Ему казалось, что его объяснение – плохая замена собственным впечатлениям; но Хоро, похоже, была другого мнения.
– И что ты там видел, в дельте?
Прямо перед ее глазами была бумага, но, Лоуренс подозревал, смотрели они куда-то далеко-далеко, сквозь нее. У Лоуренса было ощущение, что он ведет через Кербе слепого человека, рассказывая ему все в подробностях. Но высказать это вслух не осмелился.
Хоро повернулась к нему и взглядом попросила продолжать. Лоуренс, тщательно подбирая слова, заговорил вновь.
– Ээээвр¦ когда мы подошли к дельте, первое, что мы увидели, – разбитый корабль, севший на рифывр¦ он раскололся надвое, мы проплыли сквозь него, как через ворота. А дальше был рынок, очень шумный и многолюдный. Но там были не мелкие палаточки, там все продавали в больших количествах. Проще говоря, это был специальный рынок для торговцев. Все грузы начинали свой путь здесь, заканчивали, возможно, в каких-нибудь далеких странахвр¦ а, и да: там было множество домов развлечений для моряковвр¦ этовр¦ так что и тебе там будет чему порадоваться.
Он пожал плечами. Хоро в ответ улыбнулась.
– И было много громадных таверн, из них всегда доносилась музыкавр¦ и смех.
Хоро чуть кивнула, но головы не подняла.
– А куда шел тот корабль?
– Тот корабль? Который?
– Тот, на котором был ты.
– А, он отправился на юг вдоль побережья материка, до города под названием Йордос. Там полно людей с умелыми руками. В основном корабль перевозил янтарь с севера на юг. Йордос знаменит своими поделками из янтаря. Он ближе к югу континента, чем Паттио, где мы с тобой заблудились в подземелье, и Пасро, где мы встретились. Море там теплее, но темнее.
В те годы Лоуренс был моложе и беззаботнее; у него не было еще лошади и повозки. Вольный ветер путешествий он ценил больше, чем саму жизнь. Впрочем, этого он сейчас говорить не стал.
Плыть на лодке по реке и плыть на корабле по морю – совершенно разные вещивр¦ на море было гораздо хуже. Лоуренсу тогда пришлось взять мех с водой размером с бычий мочевой пузырь и обращаться с ним очень бережно, чтобы при качке не пролилось ни капли.
А качка была. Корабль качало так сильно, что непривычных к таким условиям торговцев все время тошниловр¦ некоторых – настолько сильно, что рвота стала кровавой. К тому времени, когда корабль добрался наконец до места назначения, все торговцы стали больными и еле держались на ногах.
Лоуренс сам себе поражался, когда вспоминал, что эту поездку он совершил три раза.
– Как это миловр¦ новр¦ что такое янтарь?
– Ты что, не знаешь?
Столь прямо заданный вопрос стоил ему сердитого взгляда. Лоуренс думал, что Хоро должна знать, раз уж она богиня, жившая в лесу; с другой стороны, раз она не знала про пирит, то и янтарь вполне мог быть ей незнаком.
– Это затвердевшая смола деревьев. Выглядит очень похоже на драгоценный каменьвр¦ а по цвету, каквр¦ хмм, твои глаза, например.
Лоуренс показал пальцем на лицо Хоро и рассмеялся, когда она скосила глаза к переносице, словно пытаясь посмотреть ими друг на друга.
– Я это нарочно, – тут же заявила она; впрочем, конечно, она вовек не признается, правда ли это. Кому, как не Лоуренсу, это понимать; и потому он просто продолжил рассказ.
– В общем, кусочки янтаря стоят, как драгоценные камни.
Только тут Хоро, похоже, осознала, что Лоуренс пытается сделать ей комплимент. Смирившись с этим, она улыбнулась.
– Ммм! Теперь понятно, почему они для тебя такие красивыевр¦ и что было потом, когда ты сошел на берег?
– Потом? Нууувр¦
Лоуренс замолчал; он был озадачен. Почему Хоро расспрашивает так настойчиво?
– Или расскажи побольше о том месте, куда отправилась лиса.
Лоуренс замялся. Неужели Хоро думает, что он забыл, зачем они плывут на этой лодке? Нетвр¦ скорее, она просто испугалась, когда он замолчалвр¦ может, испугалась, что он сам спросит, почему она спрашивает?
– Куда отправилась Ив? Нувр¦ если она хочет сперва что-то сделать из этих шкур, а потом продать, то, скорее всего, она отправится еще южнее Йордоса, в город под названием Ульва.
– И какую прибыль она там получит?
– Она говорила, что тройнуювр¦ по меньшей мере. И если ей это удастся, она никогда больше не заговорит с бродячим торговцем вроде меня.
Эти слова он произнес улыбаясь, но Хоро тут же ткнула его в плечо, показывая свое недовольство. Но при этом она на него не смотрела, точно беспокоясь, что взглядом выдаст свои мысли.
– Ха-ха-хавр¦ я вовсе не шучу! Если она выручит одну-две тысячи золотых, то сразу станет торговцем высшего класса. С таким количеством денег она сможет не только открыть лавку, но купить корабль и ввозить товары из далеких земельвр¦ Золото из пустынь, пряности из тропиков, шелк, стеклянные изделия, редкие книги, хранящие историю падших империй, невообразимые звери и кушанья, даже жемчуг, кораллы и драгоценные камни из океанавр¦ и все это помногу. Одна такая поездка, если только корабль успешно вернется домой, принесет раз в десять, а то и в двадцать больше, чем бродячий торговец вроде меня заработает за всю жизнь.
Потом этот торговый дом откроет отделения в разных странах, потом, возможно, даже банки. Они будут ссужать деньги правителям, получать у них особые привилегии и в конце концов будут из тени управлять всеми денежными делами этих стран. И наконец – и это самое сладкое – какой-нибудь император с юга может назначить владельца этого торгового дома Имперским торговцем. Ему вверят корону ценой в две-три сотни тысяч румионов, и торговец будет сидеть и управлять потоками товаров между странами. Куда он ни пойдет, с ним будут обращаться как с королем. Король на троне из золотых монет.
вр¦Рту золотую мечту лелеял каждый торговец. Большинству людей она казалась полной нелепицей, но в действительности многие амбициозные люди проделали в точности такой путь.
Однако даже самому Единому богу неведомо, сколько тел проигравших лежит на дороге к этой мечте. Ив сейчас пытается встать на этот путь, но он отнюдь не гладок.
Торговля между дальними странами приносит огромную прибыль, но кораблю очень трудно пройти столь долгий путь и вернуться целым. Лоуренс знал много торговцев, которые разорились, вложив деньги в груз, оказавшийся в итоге на морском дневр¦ больше, чем пальцев у него на руках.
– Золотая дорога в золотой мир.
Лоуренс не знал, понимала ли Хоро смысл того, что он говорил, но рассказывал он это, как некий чудесный сон. Хоро с очень счастливым видом ответила:
– Но ты, похоже, ничуть не сожалеешь, что пропустил поворот, который вел на эту золотую дорогу.
Лоуренс кивнул. Он действительно не сожалел – ни капельки. Он совершенно искренне не желал вставать на тот путь. Хотя в душе чувствовал, что вместе с Хоро ему это было бы по силам.
На дороге, полной обмана и ловушек, не дать себя запутать дьяволу, бежать прямо и укрываться в тенях, идти за своей жадностью – и дойти наконец до горы сокровищ. Подобные истории рассказывались веками – истории того, что называют обычно «приключениями».
Соперничать с могучими торговцами, швыряющими золото, вращаться в обществе особ королевской крови и судачить об их происхождении, на огромных кораблях сражаться с пиратами, терпеть предательство от самых доверенных партнеров и подчиненных.
Иногда Лоуренс воображал, какое было бы счастье – делить эти приключения с Хоро. Но почему-то он был уверен, что ей такая жизнь будет ненавистна. Впрочем, сейчас почему бы не спросить.
– Значит ли это, что ты хотела бы идти по той дороге?
Хоро не кивнула, но надела безразличное выражение лица, без слов говорящее: «Не интересно».
– Истории о тебе я буду рассказывать многимвр¦ чем их будет меньше, тем лучше.
Вот умная-товр¦ Лоуренс не удержался и беззвучно рассмеялся; Хоро молча смотрела на него. Чем меньше историй, тем лучше – конечно же, это была неправда. Действительно хорошо бы было поменьше – тех, кто рассказывает такие истории. Если бы кто-нибудь взялся с наслаждением описывать спящее лицо Хоро, Лоуренс непременно пожелал бы этому человеку недобра.
– Золотая дорога мне не интересна. Но интересно, куда ты отправился после того янтарного города.
То были странствия, не заслуживающие называться «приключениями». Просто обычные путешествия торговца по имени Лоуренс. Почему ей хочется о них узнать? Сейчас причина казалась ясной. Он это почувствовал, когда рассказывал про дельту Кербе: когда воспоминания облекаются в слова, на них можно взглянуть под другим углом.
Но Лоуренс лишь улыбнулся и не стал интересоваться, это ли имела в виду Хоро. Он просто продолжил рассказывать свою историю. В янтарном городе он продал кое-какие звериные зубы и кости, привезенные с севера, и купил взамен соль и соленую сельдь. Их он продал в глубине материка, добравшись туда то пешком, то на попутных повозках.
Иногда он объединялся с другими торговцами, чтобы вместе пересекать равнины и переправляться через реки. Иногда он терялся в лесу, иногда болел или бывал ранен. Испытывал облегчение, когда встречал торговца, о котором ходили слухи, что он мертв. Смеялся, когда слышал подобные слухи о себе самом.
Хоро слушала внимательно, не перебивая. Она сотни лет не видела мира во всей его широте. Лоуренс рассказывал о вещах таких обыденных, что это даже звучало смешновр¦ а она удивлялась, когда слышала о них. Она как будто воображала, что сопровождает Лоуренса во всех тех старых путешествиях.
Через какое-то время Лоуренс добрался до тех дней, когда он продал соль в некоей горной деревушке и купил взамен куньи шкурки. Тут он остановился, беспокоясь, что нарушит их молчаливую договоренность, если продолжит. Хоро сидела как в полусне, прислонившись к нему, держа его за руку. Он прошел вместе с ней через два года своего прошлого. Долгое и совершенно обыденное путешествиевр¦ она, должно быть, устала слушать.
Зато следующее его путешествие было не вполне обычнымвр¦ в некую деревушку близ реки, где выращивали пшеницу. Потом – в портовый город. Если Лоуренс продолжит рассказ, круг замкнется, и история будет течь по этому кругу без конца. К счастью, Хоро не понукала его.
Она знала, что, если попросит продолжить, охватившее их обоих странное полусонное настроение исчезнет без следа.
Жалела ли она, что отправилась в это путешествие, или была счастлива?
Что до Лоуренса – он испытывал оба чувства. Он сожалел, что был счастлив.
Лоуренс с Хоро не отправятся ни на юг, ни на запад от Кербе. Те места не для них двоих. Они могли бы заглянуть, посмотреть, что там, если бы только шагнули в ту сторону – но там их вдвоем никому не суждено увидеть.
Единый бог сказал слово. И со слова начался мир. Если бог может создать мир из слов, то, уж конечно, Хоро наблюдала за путешествиями Лоуренса в мире, созданном ее собственным воображением.
Конечно, Лоуренс понимал, почему так. Той, кто веками была заперта в пшеничных полях, даже воображаемый мир должен казаться знакомым. Глядя сейчас, как Хоро тихо сидит и смотрит в пространство, Лоуренс подивился про себя: будет ли с ней все хорошо, если после завершения их странствия он оставит ее одну?
В конце концов, он ведь прочел в деревне Терео, что ее родной город был полностью разрушен. Конечно, после столь долгого времени было бы просто потрясающе увидеть всех своих друзей из давно минувших дней. Но если окажется, что это невозможновр¦
Он не мог не беспокоиться. В воображении вставала картина: Хоро, одиноко бредущая по горам в свете луны. Едва ли она в одиночестве перенесет этот удар.
Иногда ей будет хотеться завыть изо всех сил, но никто не откликнется на этот вой.
Конечно же, Лоуренс не мог вслух высказать эти мысли – это неминуемо вызвало бы гнев Хоро. Приходилось признать, что ему не под силу целиком заполнить сердце Хоро, как бы он ни старался. Ей все равно будет одиноко.
Лоуренс солгал бы, если бы сказал, что его не грызет чувство бессилия. Но он все это обдумал и принял, когда вернулся за Хоро в Торговый дом Делинка. Ему хотелось утешить ее, насколько позволяли его слабые способности по этой части. И потому, надев маску беззаботности, он весело произнес:
– Довольно скучное путешествие, да?
Несколько секунд Хоро устало глядела на него, потом вдруг рассмеялась, словно у Лоуренса что-то к лицу прилипло.
Выпрямившись с наигранным усилием, она произнесла:
– Это точно. Но все жевр¦
– Но все же?..
Выражение лица Хоро, когда она с сомнением посмотрела на Лоуренса через плечо, было ее любимым.
– В этом скучном путешествии мы можем идти медленно, держась за руки и никуда не торопясь.
На лице ее играла зловредная ухмылка. Ухмылка, подобающая какому-нибудь недосягаемому богу, обитающему высоко в небесах. Но прежде, чем Лоуренс успел хотя бы рот раскрыть, эта ухмылка превратилась в обычную ее улыбку – так Хоро улыбалась всегда, когда ей было весело. Ее взгляд наконец вернулся к бумаге, которую она держала, и тут же она воскликнула:
– О!
Она с гордым видом подняла бумагу, окончательно порушив настроение, которое они только что делили друг с другом. Лоуренсу – всего лишь обычному человеку – понадобилось время, чтобы прийти в себя после всего произошедшего. Хоро, улыбаясь, терпеливо ждала.
В его странствии действительно не было ничего особенного, ни в каком смысле. Оно протекало мирно; Хоро была рядом, Лоуренс мог протянуть руку и прикоснуться к ней в любой момент.
– Ты права, она действительно от Торгового дома Джин. Похоже, список товаров, проданных прошлым летом.
– Мммхмм!
Лоуренс улыбнулся, глядя на ее гордую улыбку, – Хоро словно только что нашла карту сокровищ. Она неисправима.
– Значит, они поставили ровно шестьдесят ящиков. Тогда можно сделать выводвр¦ нетвр¦ хотявр¦
Мысли Лоуренса тут же вновь вернулись к той загадке. Если бы он этого не сделал, то мог бы нечаянно притронуться к пузырю мечты, внутри которого они с Хоро оказались; и потому мысли об этой мечте он отодвинул вглубь сознания. Этот пузырь был слишком чудесен, чтобы позволить ему лопнуть. Лоуренс был достаточно взрослым, чтобы понимать значение слова «разложение».
– Ну давай, ищи другие бумаги! – недовольным тоном произнесла Хоро и вытащила Лоуренса из его мыслей, потянув за ухо. Потрясенный, он ухватился за ухо, глядя на ставшее вдруг несчастным лицо Хоро. Когда она вновь отвернулась к пачке бумаг, Лоуренс вспомнил, что Хоро вызвалась помочь ему в поисках, потому что хотела его внимания.
Однако сказать ей «Раз так, почему бы нам не поразмыслить над этой загадкой вместе?» он не мог.
Поразительно, что настроение Хоро, только что мирное и спокойное, вдруг стало вот таким. Оно менялось быстрее, чем погода в горах.
Невольно Лоуренсу подумалось, может, это он слишком медленно соображает. Но он решил списать все это на пресловутое ветреное сердце, которым вроде как обладают все юные девы.
Конечно, в конце концов ему пришлось напомнить себе, что Хоро отнюдь не юная дева.
– Все.
Некоторое время спустя Хоро закончила разбирать свою часть бумаг. Она нашла еще две, а всего их оказалось семь штук.
Подобные бумаги, когда их пишет какой-либо торговый дом или гильдия, хранятся в строгом порядке. Но тот, кто их крал, явно просто хватал все наугад, о порядке совершенно не заботясь.
Если догадки Лоуренса верны, то перед ним были заказы от прошлого лета и от предыдущей зимы. Была также опись отгруженных товаров от прошлого лета. И опять заказано было 57 ящиков, а отправлено 60.
Поскольку уже ходящие в обращении монеты никто не заказывает, эти, несомненно, были свежеотчеканенными. Лишние три ящика, несомненно, должны были откуда-то браться. Но откуда именно, в бумагах не было сказано ни слова.
– Похоже, никаких важных зацепок мы так и не нашли.
– Да, похоже. Но это только из бумаг, где упоминается Торговый дом Джинвр¦ возможно, есть другие, которые как-то с этим связанывр¦
– О! А может –
– Постой-кавр¦ а ведь это может означать частную чеканку денегвр¦
Лоуренс отвечал не на возбужденный возглас Хоро. Он шептал собственным мыслям. Большое количество лишних ящиков легко обнаружится, но если перевозить по несколько штук зараз, скрыть этот избыток не составит труда. А может, заказ на медные монеты был лишь пробным камнем, чтобы потом начать возить уже золотыевр¦
Голова распухала от мыслей. Чтобы это доказать, потребуется больше сведенийвр¦ но каких? Может быть, на проблему можно взглянуть под каким-то другим углом? вр¦РљРѕРіРґР° Лоуренс вновь пришел в себя, он обнаружил, что Хоро скучает.
– вр¦
Она вытянула шею, так что хрустнули позвонки.
– Похоже, тебе уже неинтересно гнаться за той лисой?
Ее лицо отвечало на ее же вопрос: «Если так, это вообще никогда не кончится».
– Может, подумаем над этой задачкой вместе?
Хоро подняла бровь и, опершись локтями в колени, примостила подбородок в ладони. Она походила на игрока, раздосадованного плохо выпавшими костями.
Похоже, плохо бросил кости на этот раз Лоуренс.
– Если только это даст тебе громадную прибыль.
– Ну, ты же не любишь, когда я думаю о делах в одиночку, но в целом не прочь поразмыслить, ведь так? Это поможет убить время.
После этих слов глаза Хоро распахнулись так широко, что Лоуренс вздрогнул от неожиданности. Она раскрыла рот, точно собираясь что-то сказать, но тут же захлопнула обратно. Опустила веки и, сложив пачку бумаг, натянула капюшон, словно желая скрыть лицо.
– Что случилось?
Ее хвост колотился о борт лодки, уши – о капюшон. И когда ее руки выпустили наконец капюшон, устремленный на Лоуренса взгляд оказался полон гнева. Даже Лоуренсу было страшно оказаться жертвой такого взгляда.
– Почемувр¦ почему ты так рассердилась?
Янтарные глаза Хоро сейчас были красные, как расплавленное железо.
– Рассердилась? Рассердилась, говоришь?!
У Лоуренса было такое чувство, как будто он наступил на собственный хвост. Не успел он об этом подумать, как Хоро точно разом лишилась всех своих силвр¦ как переполненный мешок, который внезапно лопнул. Она была так бледна, что Лоуренса посетила мысль, как бы она не испарилась, словно призраквр¦ и при этом неотрывно смотрела на него кроваво-красными глазами.
– Ты как всегдавр¦ ничего не понимаешь.
Преувеличенно вздохнув, Хоро погрузилась в молчание. Лоуренс чувствовал себя учеником, который рассердил учителя настолько сильно, что тот даже потерял способность сердиться. Его мысли скакали. Хоро было скучно, и она хотела быть вместе с кем-товр¦ так она ему говорила.
Он не стал думать вслух из опасений разозлить Хоро еще больше. Что же она услышала в его словах, что заставило ее оскалить на него клыки?
Думай хорошенько, прежде чем сказать.
В годы своего ученичества Лоуренс больше всего на свете ненавидел, когда ему задавали вопросы. Если он отвечал неправильно, получал затрещину, если молчал – то пинок.
Сейчас, поскольку он не знал, что именно рассердило Хоро, ему оставалось лишь молчать.
– Ты действительно не понимаешь, да?
Она повторила свои предыдущие слова. Лоуренс не мог даже шевельнуться, лишь отвел глаза.
– Ну ладно.
Эта реплика вернула Лоуренса к реальности, и он повернулся к Хоро. И тут она с полной искренностью произнесла:
– Я не буду с тобой больше разговаривать, пока ты не решишь эту задачу самостоятельно.
– Почемувр¦
Лоуренс не смог себя заставить закончить фразу: «вр¦С‚С‹ ведешь себя так по-детски?»
Хоро, прежде прижимавшаяся к нему, отодвинулась подальше, забрав с собой одеяло.
Лоуренс был ошеломлен – другого слова и не подобрать. Она шутит? Лоуренс спросил бы, но не стал, будучи уверен, что она его вопрос пропустит мимо ушей. Она была упряма, как ребенок, и если уж заявила, что не будет с ним разговаривать, значит, не будет.
По крайней мере это лучше, чем если бы она просто внезапно перестала его замечать. Хоро утрудила себя тем, что сообщила Лоуренсу свое намерение. Тактика высшего уровня.
Если Лоуренс начнет спорить с ее детскими словами, это будет еще более по-детски, а если в отместку сам начнет ее не замечать, ему же станет от этого хуже. И, что самое важное, если он ничего не сделает, у него нет шансов победить.
Его взгляд вернулся к пачке бумаг. Он думал, что разгадывать эту тайну вдвоем будет интересно, но Хоро явно считала иначе. Она с удовольствием просматривала бумаги вместе с ним – почему же ее так рассердило предложение Лоуренса вместе поразмыслить над ними?
Лоуренс был бы счастлив, если бы они вместо серьезных размышлений просто болтали ни о чемвр¦ в их словесных играх частенько встречались зернышки мудрости. Быть может, Хоро тревожилась, что из-за него они опять влипнут в неприятности? Совершенно непонятновр¦
Он положил бумаги Торгового дома Джин поверх остальных бумаг. Хоро по-прежнему смотрела в сторону. Торговцу не привыкать угадывать настроения других людей, но понять Хоро было трудно. Ее мысли были ему чужды. Любой неверный шаг – и его ждет тяжелое наказание.
Пока Лоуренс размышлял, Хоро подняла голову. Она сидела не рядом, но суденышко было достаточно маленьким, чтобы он почувствовал ее движение. Лоуренс взглянул туда же, куда смотрела она, – вперед, вниз по течению. Может, Хоро увидела что-то в лодках, плывущих впереди?
В следующее мгновение его ушей коснулся рокот. Тут же он понял: это стук копыт. В их сторону по берегу реки мчался конь.
– Что происходит?
Лоуренс повернулся к Хоро, но ответа не последовало. Она действительно его не замечалавр¦ а он все равно невольно обратился к ней. Хотел бы он, чтобы со стороны его вопрос выглядел так, как будто Лоуренс говорит сам с собой; но, увы, это было невозможно.
Несомненно, позже это послужит поводом для насмешек.
Лоуренс ощутил короткий укол одиночества. Проблему необходимо решить, пока все не стало еще хуже.
Хоро вылезла из-под одеяла и осторожно сошла на причал, как будто Лоуренса поблизости вообще не было.
Конь, приблизившись к причалу, замедлил бег; всадник соскочил на землю, не дожидаясь, пока он остановится. Он был в плаще, но рукава плаща были закатанывр¦ очевидно, еще один лодочник. Рагуса и другие, кто был на причале, его, похоже, знали. Посыпались вопросы, и новоприбывший, обменявшись краткими приветствиями, принялся объяснять, что произошло.
Коул держался в стороне от обсуждения, словно стремясь не причинять беспокойства. Хотя его явно глодало любопытство по поводу происходящего, он отошел к краю причала. Сам Лоуренс на его месте не удержался бы от соблазна подойти поближе и послушатьвр¦ мальчик был превосходно выучен.
Хоро – возможно, подумав то же самое – подошла к Коулу и сказала что-то на ухо. Коул, однако, удивленно поднял глаза на нее, потом покосился на Лоуренса. Стало быть, она, скорее всего, говорила о немвр¦ и вряд ли добрые слова. Коул кивнул; Хоро продолжила. И ни единого взгляда в сторону Лоуренса.
Лоуренс больше не беспокоился, будет ли Хоро и дальше его не замечать. Вместо этого его стало грызть ощущение, что Хоро его читает, как раскрытую книгу.
– Так. Эээй, господин учитель!
Речники закончили разговор, и Рагуса позвал Лоуренса. Лоуренс поднялся на ноги и шагнул на причал. Хоро стояла рядом с Коулом, держа его за руку. Лоуренс чувствовал, что это все равно лучше, чем если бы на месте Коула был Амативр¦ эти двое походили больше на брата и сестру.
– Что случилось?
– Прости, похоже, мне придется попросить вас немного пройтись пешком.
– Пешком?
Новоприбывший влез на коня и поскакал дальше в сторону верховьев реки. В руке он держал синий флаг. Лоуренс догадался, что что-то произошло на реке.
– Похоже, там большая лодка села на мель. Теперь вся река перегорожена. Они были слишком жадные, совсем рассудок потеряли. Когда ту лодку заметили, было уже поздно – полно других успели застрять. По слухам, сама эта лодка уже утонула, и ее лодочника никак не могут найти. Все может очень осложниться.
– Этовр¦
Похожим образом во время войны стаи голодных наемников устраивают налеты на корабли. На таких равнинах, как здесь, реки достаточно мелкие и текут достаточно медленно, чтобы их можно было сделать непроходимыми одним ударом. Кто-то изображает крушение и топит лодку, движение на реке останавливается, а потом на сгрудившиеся лодки нападают. Естественно, в мирное время такое деяние должно неминуемо навлечь на виновника гнев правителя.
Но Лоуренс знал кое-кого, кого подобные угрозы не волновали ни в малейшей степени. Если бы на нем была шляпа, он бы снял ее перед Ив. Может, даже подбодрил бы ее.
– И что же мы сейчас имеем?
Лоренсу и остальным по-прежнему нужно было в Кербе; они проделали лишь половину пути. Они уже были достаточно далеко от Реноза, чтобы разворачиваться и плыть обратно не имело смысла. Лошади были бы вполне логичным выбором, но все имеющиеся поблизости лошади были заняты на перевозке грузов, и никто не согласился бы их одолжить для долгой скачки.
– Мы слышали, это не наемники, так что все разрешится довольно быстро. Но лодки, которые там застряли, слишком нагружены товарами – они не могут двинуться с места. Лодочники вообще ничего не могут поделать – ну, кроме тех, которым достало храбрости прыгнуть в холодную водичку и доплыть до берега. Если я сниму с моей лодки часть груза, то смогу им помочь – перевезти на берег людей и их грузы. Поэтому – мне очень жаль, но, надеюсь, ты не будешь против, если вам придется пройтись немного пешком.
Репутация лодочника страдает, когда ему приходится просить идти пешком людей, которые взошли на борт лодки и заплатили за проезд. Даже если это не его вина. Будучи нормальным лодочником, Рагуса, естественно, был расстроен.
– Я торговец. Если ты снизишь плату, я пойду пешком с удовольствием.
Между их родами занятий не было какого-то родства, но Рагуса, натянуто улыбнувшись, словно говоря «я проиграл», протянул Лоуренсу руку. Проблема была в Хоро. Но Лоуренсу не потребовалось даже поворачиваться в ее сторону, так как Рагуса продолжил:
– Разумеется, в такой холодный день было бы верхом бесстыдства просить девушку идти пешком, тем более без всякой подготовки. И все те люди, конечно, нервничают из-за перегороженной рекивр¦ им полегчает, когда к ним на лодке приплывет девушка, красивая, как богиня.
От того, как лодочник смягчил удар, у Лоуренса стало легче на душе. Говорить на эту тему с Хоро было бы серьезным испытанием – с учетом того, что она с ним не разговаривала. И кроме того, теперь ей не придется громко жаловаться на необходимость идти пешком.
– Ладно, я пойду выгружать мои товары.
– Позволь мне помочь.
– Эй, эйвр¦ кто-нибудь может подумать, что я попросил тебя о помощи!
Он умел обращаться со словами. Отказать Лоуренс никак не мог.
– Выгрузить надо только зерно и бобы. Ящики останутся в лодке.
– Отлично, к делу.
Они оглянулись на груженую лодку. Рагуса вдруг хохотнул, будто вспомнил что-то.
– А, давр¦ я чуть-чуть подслушал вашу милую беседувр¦
Лоуренс ощутил, как на него накатила волна смущения.
– Все нормально, я ничего такого не услышал, из-за чего стоило бы смущаться.
Рагуса хитро ухмыльнулся; Лоуренс мог лишь застенчиво улыбнуться в ответ.
– Я слышал, ты упомянул монеты эни.
– Монеты эни?
– Агавр¦ ни за что не догадаешься, что именно я перевожу.
Лоуренс уже подозревал, что Рагуса возит именно монеты, но это было слишком невероятное совпадение. Может, Рагуса просто подшучивает? На секунду в голову Лоуренса заползла эта мысль, но потом он вынужден был признать, что все довольно разумно. Золотые и серебряные монеты перевозились бы в сопровождении вооруженной охраны, и проезжих вроде Лоуренса с Хоро в лодку бы не пустили.
Вдобавок лодка Рагусы везла всего десяток ящиков. Это значило, что медные монеты перевозили еще по меньшей мере четыре лодки. Поскольку их груз был известен заранее, они никак не были и не могли быть вовлечены в историю с мехами. Вот почему они никуда не торопились из Реноза, и вот почему Лоуренс и Хоро смогли попасть на борт. Все сходилось.
Помимо прочего, это означало, что Рагуса мог знать что-нибудь интересное. Взгляд Лоуренса отвердел, превратился в настоящий взгляд торговца. Рагуса встретил этот взгляд, словно ждал его.
Движением глаз предложив Лоуренсу начать пока что разгрузку, он затем жестом пригласил Коула и Хоро тоже послушать его историю. Положил руку Лоуренсу на плечо и, придвинувшись ближе, сказал:
– Я разделяю твой интерес. Уже два года я один из тех, кто в определенное время отвозит определенное количество ящиков с деньгами. Все как ты говорил: ящиков всегда ровно пятьдесят семь. До сегодняшнего дня меня количество никогда не волновало, но со временем всем нашим стало ясно, что их всегда пятьдесят семь.
Хоро передала Коулу еду, воду, спирт и плащ, чтобы тот накинул его на себя. Это был очень хороший плащ, купленный Лоуренсом, и мальчик был явно удивлен. Но Хоро накинула плащ на Коула, не обращая внимания на его удивление. Его собственное одеяние было совсем уж лохмотьями.
Плащ, похоже, был мальчику непривычен. Возможно, он вообще никогда раньше не носил длиннополую одежду.
– Заказывали всегда пятьдесят семь, но чеканили для Торгового дома Джин шестьдесят. Кто-то, должно быть, втайне перевозит эти три ящика. Похоже, этот торговый дом в каких-то сомнительных делишках замешан.
Рагуса запрыгнул обратно в лодку и поднял мешок с зерном, потом передал Лоуренсу, а тот положил его на причал. Коул, глядя на них, взял мешок с бобами. Возможно, он просто стремился помочь, но, скорее всего, ему хотелось услышать продолжение разговора Лоуренса с Рагусой.
– Я благодарен моим нанимателям и вполне доверяю другим, кто перевозит монеты, но да простит меня Господь, если я по незнанию влез во что-то противозаконное.
Рагуса, конечно, не Коул, но обман в нынешнее время – настолько частое явление, что его даже можно считать нормой.
– Конечно, лучше всего было бы узнать в самом Торговом доме Джин, но за перевозку так хорошо платятвр¦ и если окажется, что это и впрямь какой-нибудь грязный секрет, то спрашивать будет не очень мудро.
Наемным работникам всегда приходится волноваться о подобных вещах.
Получив последний мешок с зерном и поставив его на причал, Лоуренс сказал:
– Разумеется, я вовсе не собираюсь это все разглашать. Меня устроит любое прибежище, даже воздушный замок.
– Странный юмор у вас, бродячих торговцев. Но, знаешь, неприятно думать, что меня используют для каких-то преступлений.
Рагуса улыбнулся.
Речники вроде него работают на одной реке всю свою жизнь; конечно, им важно, чтобы владельцы перевозимых ими грузов оставались довольны. Но если те же самые владельцы используют лодочников для каких-то грязных делишек, на дно с камнем на шее отправят именно лодочников.
Конечно, лодочники желали знать правду, но они жили в своем крохотном мирке, где поговорить об этом было невозможно. Чужак, пришедший из далеких краев, – совсем другое деловр¦
Пожалуй, Рагуса примерно это и имел в виду, подумал Лоуренс; не исключено, впрочем, что он заходит в своих выводах далековато.
Коул, приняв вещи от Хоро, закинул их себе на плечи без единой жалобы. Почувствовав на себе взгляд Лоуренса, он повернул голову. Лоуренс жестом руки пригласил его идти вперед.
– Ну что ж, тогда оставляю мою спутницу на твое попечение. Только не боготвори ее слишком уж сильно.
– Ха-ха-ха! Когда тебя слишком много людей хвалит, это так утомляет. И не волнуйся, тебе не так уж много придется идти. Встретимся еще до заката.
Лоуренс кивнул и, чуть повернув голову, покосился на Хоро. Она полулежала, завернувшись в одеяло. Глядя на ее спящую фигурку, Лоуренс тоскливо сказал себе под нос:
– Сколько же может быть разных причин для ссоры.