9999-Й РАЗ
Он сам рассказал мне способ, как его стереть.
– Как сделать так, чтобы у меня наверняка и навсегда пропало всякое желание видеть какого-то конкретного человека?
Харуаки-кун предлагал самые разные способы. Столько способов, что меня начало тошнить. В конце концов мы сошлись на том, что чувство вины – лучший способ заставить себя избегать конкретного человека. Снова, как всегда.
И, как всегда, он говорит мне, как создать это чувство вины по отношению к кому-либо.
– Ну а почему бы просто не убить его? – шутливым тоном предлагает Харуаки-кун последнее оставшееся у меня средство. – Кардинальное решение. Да, но только если ты его убьешь, вопрос о том, чтобы встречать или не встречать его, вообще отпадет, хех!
Почему нужно «отменить» Харуаки-куна? Ну, в общем, потому что мне кажется, что его исчезновение сильно повлияет на Кадзу-куна и на меня.
Жизнь в этом мире похожа на игру в Тетрис, которую ты не можешь закончить. Сперва ты изо всех сил стараешься установить новый рекорд. Это тоже весело. Но где-то на полпути тебя перестает волновать счет. В конце концов, какая разница, поставишь ты новый рекорд или нет; это ведь лишь игра, она все равно вернется к нулю. И с нуля В придется начать опять. Ничего не меняется, даже когда партия заканчивается. Ты все еще стараешься получать удовольствие, но если играешь вполдуши, стакан заполняется мгновенно. Становится скучно. Становится неинтересно. Становится тяжело. Становится больно. Ты теряешь желание даже просто вертеть фигурки. Тебе просто по барабану. Но, хоть тебе и по барабану, фигурки продолжают сыпаться. И неважно, сколько раз они доходят до верха, игра не останавливается. Если я прекращу игру, я умру. Я не хочу этого. Ведь у меня есть цель. Я хочу прожить сегодняшний день, ни о чем не сожалея. Именно поэтому каким-то образом я должна изменить всю систему целиком.
А Харуаки-кун – важная часть этой системы.
Значит, я должна его «отменить».
– …Можешь еще раз сказать, как мне создать чувство вины?
– …Что с тобой, Касуми? Не, ну я, в общем, не против…
И Харуаки-кун произносит, как и всегда:
– Почему бы просто не убить его?
Это ровно тысячный такой его ответ.
Точно! Это единственный выход. Да, по-другому никак. Ты ведь понимаешь, верно? Ты сам мне тысячу раз это сказал, значит, ты понимаешь, да? Или даже – ты хочешь, чтобы я это сделала, да?
…Ты хочешь, чтобы я убила тебя, да?