Предыдущая          Следующая

 

ГЛАВА 4

 

До двух часов дня Харуюки не покидало ощущение, что он сидит не на стуле, а на терке. Пожалуй, ему еще повезло немного – благодаря тому, что Исио из баскетбольной секции высказал ему напрямую все, что думает, остальные не пытались как-то еще с ним общаться.

Тем не менее взгляды девчонок были на 30% холоднее обычного, а некоторые из парней, похоже, обсуждали, какую бы кличку прилепить к Харуюки прямо сейчас. Прежде чем они выбрали из двух оставшихся вариантов «Камеари» и «Папаюки»[1], Харуюки схватил сумку и зонт и вылетел из класса.

Он выбежал в передний двор, где, как и обещал прогноз погоды, во второй половине дня пошел дождь; но лишь шагнув за ворота школы, он выдохнул с облегчением. Как только Харуюки отсоединился от локальной сети, получив напоследок сообщение «Пожалуйста, будьте внимательны по дороге домой», на него хлынула разнообразная информация из Глобальной сети; чувство причастности к миру быстро успокоило его сердце.

Стоя у стены в двадцати метрах от ворот, Харуюки под шум дождя, барабанящего по зонту, вчитывался в заголовки новостей, пока наконец не услышал знакомые шаги.

– Прости, что задержался, Хару.

Такуму приподнял свой темно-синий зонт, Харуюки тоже подвинул свой. Они вдвоем бок о бок двинулись переулком на восток.

С полминуты спустя Харуюки первым раскрыл рот.

– Тебе правда нормально, что ты два дня подряд пропускаешь секцию?

– Нормально, нормально. Председатель секции и тренер обо мне не думают, а балдеют от гениального новичка; я же всего лишь перевелся посреди года.

– …Как все запутанно, хех. То есть из-за того, что Номи привлекает к себе все внимание, у Таку есть свобода действий, ты это имеешь в виду, да?..

Друзья обменялись горькими улыбками, потом еще где-то минуту шли молча.

Когда они добрались до пересечения проспекта Оме и Седьмой кольцевой, Харуюки наконец заговорил снова.

– Сегодня меня вызвал Сугено из-за той истории с видеокамерой в душевой… Разумеется, это не я сделал.

– Естественно. Ох уж этот Сугено – чтобы вызвать тебя безо всяких доказательств… – сердито заговорил Такуму, но Харуюки оборвал его.

– Но я сейчас в таком положении, что меня вполне могут считать виновником, – почти простонал он. – Вся эта история – ловушка, которую устроил Сейдзи Номи. И я в нее вляпался по уши…

 

Чтобы изложить всю историю ловушки Номи, потребовалось неожиданно много времени.

Несколько минут спустя, когда они уже ехали на электроавтобусе по внешней стороне Седьмой кольцевой, сидя рядом в самом конце салона, Харуюки наконец-то закончил рассказ, не упустив почти ничего. Он не коснулся всего двух вещей: откуда взялась программа-маскировщик, приготовленная Номи, и как он в душевой наткнулся на голую Тиюри.

Однако, похоже, думательные шестеренки в голове Такуму сработали как надо – источник программы он вычислил мгновенно. Почти сразу после того, как Харуюки замолчал, его лучший друг снял синие очки и прижал руку ко лбу.

– …Ясно.

Голос его звучал искаженно от презрения к себе.

– Это была та фотография, да? Групповое фото новичков секции кэндо… Значит, там сидел вирус. Прости меня, Хару, я должен был проверить тщательнее…

– Н-не, это не твоя вина, – лихорадочно замотал головой Харуюки. – Скорей всего, вирус был запрограммирован на самоуничтожение, как только фотку прочитывает кто-нибудь из секции кэндо. Даже если бы ты его заметил – целью-то был только я. С самого начала он целился не в Таку, а в меня…

– Нет, я должен был сообразить, что что-то не так, ведь размер файла был слишком большой. А я вместо этого вломился к тебе домой, когда тебе было и так паршиво, и наговорил столько ужасного… Я даже ударил тебя!

Внезапно Такуму надел обратно очки и поднял правую руку Харуюки обеими своими.

– Уаа, эй, что ты –

– Хару, ударь меня. Если ты меня не ударишь, я не смогу себя простить.

– Да не, ничего, все нормально, правда!

Залившись краской, Харуюки перевел взгляд с Такуму на переднюю часть салона автобуса. Сидящие там домохозяйки и студенты смотрели на них двоих – кто-то выпучив глаза, кто-то хихикая. Разговора слышать они не могли; как, черт побери, они интерпретировали эту картину – высокий красивый Такуму склоняется и сжимает руку маленького толстого Харуюки?

Однако Такуму медленно придвигал лицо, явно не заботясь о мнении окружающих; поэтому Харуюки с неохотой прошептал:

– Погоди, погоди минуту, Таку. Эмм, я тоже… я тоже заслужил, чтобы ты меня ударил.

– Э?.. Почему?

Глядя в сомневающееся, нахмуренное лицо Такуму, Харуюки сказал про себя: «Прости, Тию». Она приказала ему никогда об этом не говорить, но Харуюки совершенно не собирался закрывать рот и делать вид, будто смотрит на Такуму свысока.

– Мм… когда я попался на ту программу-маскировщик и влез в женскую душевую… я там наткнулся на Тию.

Чтобы объяснить все, ему понадобилось еще две минуты.

С хлопком откинувшись на спинку сиденья, Такуму наморщил лоб пальцами и со вздохом произнес:

– Понятно… Вот, значит, какое отношение Ти-тян ко всему этому имеет…

– …Ага…

Выражение лица Такуму внезапно переменилось. Он искоса глянул на Харуюки и поднял палец.

– …Я сейчас не буду спрашивать, что именно ты видел, Хару. В том числе ради Ти-тян.

– Оо… ты правда настоящий джентльмен, Таку.

– Спасибо. …В любом случае, если так все было, можно догадаться, что это и есть суть угроз Номи. Видео, где Харуюки подглядывает, будет эффективно и против Ти-тян тоже.

– Ага. Пожалуй, против Тию оно будет даже эффективнее, чем против меня… Если Номи это понял и поэтому стал угрожать Тию, значит, он просто гений по части атак на слабые места других.

Такуму снова вздохнул, хлопнул Харуюки по колену и прошептал голосом, в котором слышалось чуть больше стали, чем прежде:

– Однако в этом и его слабость.

– Э?..

– Разве нет? Даже если он кражами и запугиванием заставляет других делать то, что он скажет, это не то же самое, что товарищеское сотрудничество. Даже если он временно заставляет Ти-тян… Лайм Белл подчиняться, по сути Номи, Даск Тейкер, все равно один.

– …Ага, точно.

Теперь Харуюки схватил руку Такуму, по-прежнему лежащую у него на колене. Она была прохладная, твердая и неописуемо надежная. Харуюки был всем сердцем рад, что сейчас рядом с ним Такуму, Сиан Пайл.

 

Прямо перед тем, как автобус пересек проспект Син-Оме и въехал в Нэриму, друзья сошли.

Они раскрыли зонты и какое-то время молча смотрели на машины, сплошным потоком проплывающие мимо. За этим потоком, испускающим негромкий гул электромоторов и водородных двигателей, начиналась территория, подконтрольная Красному легиону «Проминенс». Сейчас у Черного легиона «Нега Небьюлас» с ним было перемирие, но это относилось только к еженедельным территориальным сражениям, поэтому, если Харуюки и Такуму перейдут дорогу, оставаясь подключенными к Глобальной сети, наверняка и пяти минут не пройдет, как их кто-нибудь вызовет на дуэль.

Харуюки и Такуму кивнули друг другу. Харуюки сделал глубокий вдох и произнес голосовую команду:

– Комманд, войс колл, намбер зеро-файв.

Пока он вслушивался в гудки, его ладони постепенно покрывались потом.

Успокойся. Так он велел себе, однако подавить нервы было непросто. В конце концов, звонил он сейчас не кому-нибудь, а бёрст-линкеру девятого уровня, управляющему сильнейшим в Ускоренном мире дальнобойным аватаром, девочке-плаксе и в то же время молчаливой «Неподвижной крепости», красному королю, Скарлет Рейн –

«Давно не виделись, братик Харуюки♪!»

Высокий голосок в его мозгу раздался неожиданно, и у Харуюки дернулись колени. Кое-как он все же сохранил равновесие и ответил не мысленно, а вслух, чтобы Такуму рядом с ним тоже слышал.

– А, д-да, мы давно уже не беседовали, Юнико-тя-…

«Блииин, достаточно «Нико». Ну, что случилось, что ты так вдруг звонишь?»

Нико, Красный король, разговаривала с Харуюки в «режиме ангелочка», как сейчас, только по прихоти, когда у нее было хорошее настроение. В таком режиме с ней иметь дело было проще, поэтому Харуюки ответил быстро, чтобы не упустить шанса.

– Ээ, ммм, мы хотим кое о чем поговорить… точнее, проконсультироваться насчет кое-чего. Нико… мы не можем прямо сейчас с тобой встретиться?.. Это, ммм, конечно, мы сами придем в Нэриму.

«Хмм… сейчас дождь? А, но я не против, как раз сейчас мне хочется тортик, такой, чтобы много клубники было сверху♪».

– Я, я угощаю, я угощаю. Сколько угодно.

«Урра! Тогда встречаемся вот в этом магазинчике».

Тут же в поле зрения Харуюки с шелестом раскрылась карта. На ней мигала точка недалеко от станции метро Сакурадай линии Сейбу – это было недалеко от того места, где Харуюки и Такуму стояли сейчас.

– К-конечно, думаю, мы туда доберемся минут за пятнадцать.

«Ок-кей, тогда до встрееечи!»

И она сбросила звонок. Такуму поднял голову, облегченно выдохнул (все же первый барьер удалось преодолеть) и кротко сказал:

– …Плата за мной.

– …Не, пополам, так нормально будет.

– Но мы же ради меня с ней встречаемся…

Пока друзья спорили, подошел следующий автобус; они замолчали, сели и тут же синхронно отключили нейролинкеры от Глобальной сети.

Раскрутив свой здоровенный мотор, автобус пересек проспект Син-Оме и оказался в Нэриме, владениях Красного легиона.

 

Назначенное место встречи оказалось симпатичной кондитерской, расположенной в маленьком торговом квартале. Половина площади была заставлена столиками и стульями – похоже, прямо здесь можно было и есть то, что купили.

Как только друзья остановились перед магазинчиком, закрыли зонты и стряхнули с них воду, сзади раздался плеск – похоже, кто-то весело шлепал по лужам. Едва Харуюки развернулся, в его круглый живот ткнулся маленький кулачок – уклониться не было ни шанса.

– Угг…

На стонущего Харуюки снизу вверх смотрела из-под ярко-красного зонта и ухмылялась миленькая девчонка с веснушчатым лицом и большими, сияющими зеленоватыми глазами[2]. Мягкие на вид рыжеватые волосы были завязаны в хвостики по бокам головы; на спине девчонка несла ранец поверх темно-синего школьного пиджачка. На шее виднелся красивый, как драгоценный камень, полупрозрачный красный нейролинкер.

Девчонка подошла еще на шаг и, крутя в руке зонт, сказала:

– Сколько лет, сколько зим, братик Харуюки. Ты все такой же толстый! И… – она повернула голову влево. – Давно не виделись, Профессор. Ты такой же уныыылый.

Харуюки и Такуму скованно улыбнулись и поприветствовали девчонку легким поклоном.

– Д-давно не виделись, ага. Прости, Нико, что мы тебя так вот позвали…

– Нормально, нормально! Давайте к делу, тортик, тортик!

Девчонка – Юнико Кодзуки, Красный король, правительница арен Нэримы – привычным жестом кинула зонт в стойку для зонтов и вбежала в магазин; друзья поспешили за ней.

Они сели за стол у задней стены магазинчика. Как только им принесли два кофе, молоко и торт под названием «Клубничный лабиринт» с ужасающим количеством ягод, Нико тут же схватила свою вилочку. Ткнула в блестящую клубничину на самой верхушке торта и, блаженно улыбаясь, отправила ее в рот.

Харуюки невольно зашевелил губами от зависти. Нико с ангельской улыбочкой заявила:

– А тебе нельзя!

– …Н-ну и ладно.

– Аа, шучу, шучу! Давай, скажи «Ааа».

Она наколола на вилочку еще одну ягоду и протянула Харуюки; тот машинально открыл рот. Однако клубничина проделала обратный путь под бессердечные слова «шучу, шучууу», и зубы Харуюки ухватили лишь воздух.

Когда Такуму, наблюдавший все это сбоку, деликатно кашлянул, Харуюки пришел в себя и выпрямил спину. Да, для такого сейчас не время.

– Во… в общем так, Нико. Насчет сегодняшней темы… Мы тебя позвали встретиться в реале, потому что, эмм, мы хотим тебя попросить кое о чем…

– Попвошить? – переспросила Нико и сглотнула. – Слушаю, пока не съем десять клубничин.

– По-моему, это не совсем честно, но… – Харуюки кинул быстрый взгляд на Такуму, поскреб в затылке и перешел сразу к делу. – Эээ, я хотел попросить, чтобы ты научила Профессора… в смысле Такуму. Эммм… как пользоваться системой инкарнации.

Едва Нико это услышала –

Она застыла на месте, не донеся до рта шестую ягоду.

Зеленые глаза заморгали. Нико склонила голову чуть набок, положила вилочку (по-прежнему с клубничиной) обратно на тарелку и откинулась на спинку стула.

Харуюки показалось, что он услышал щелчок, с которым внутри Нико переключились цепи. Конец «режима ангелочка».

Невинная улыбка шестиклассницы начальной школы испарилась, глаза превратились в щелочки, и Нико угрожающим голосом, в котором чувствовалось что-то огненное, переспросила:

– …Чё сказал?

 

Харуюки, мгновенно покрывшись потом, начал было объяснять ситуацию, но Нико заткнула его, подняв палец, потом встала и обратилась к официантке, стоящей у стойки немного поодаль.

– Мы займем заднюю комнату ненадолго.

Молодая официантка в платье виноградного цвета с передником молча кивнула. Нико, взяв в правую руку блюдо с начатым тортом, а в левую – стакан с молоком, бодро зашагала прочь. Харуюки и Такуму переглянулись, потом, взяв свои чашки с кофе, неохотно побежали следом.

За стойкой начинался узкий коридор; на полпути была массивная дверь, на которой висела табличка «PRIVATE». Естественно, она была заперта, но Нико ткнула рукой со стаканом в некую точку в воздухе, и замок щелкнул.

За дверью была роскошная комната в западном стиле площадью в шесть татами[3]. Стены и пол выложены темными деревянными панелями, пара диванов и столик  посередине, в дальнем углу еще одна дверь – похоже, в туалет.

Тихо поставив блюдо и стакан на столик, Нико повозилась с виртуальным рабочим столом, проверяя что-то, потом резко повернулась к Харуюки с Такуму и заорала:

– Вы что, кретины?! Так вот вдруг говорить про такие вещи, как система инкарнации, в общественном месте!!!

– Ааа, п-прости!

Несколько секунд Нико сверлила взглядом, словно испускавшим какие-то лучи, стоящих столбом Харуюки и Такуму, потом наконец плюхнулась своим маленьким телом на диван, шумно вздохнула и скрестила ноги.

– …Ладно, можете уже расслабиться. Садитесь.

– А-ага.

Друзья тоже поставили кофе на столик и сели бок о бок напротив Нико. Взяв еще одну клубничину прямо рукой, Нико заговорила чуть тише.

– В этой комнате безопасно, она изолирована. Для начала: откуда вы узнали про систему инкарнации? Наверняка же не от той тетки… Блэк Лотус? Для вас еще рано узнавать о таких вещах непосредственно от Лотус. Слишком рано.

Харуюки хотелось, прежде чем отвечать на этот вопрос, самому кое-что спросить. Что вообще это за магазинчик, и зачем в кондитерской, расположенной в торговом квартале, радиоизолированная комната?

Но, судя по лицу Нико, она не собиралась позволять ему отклониться от темы. Харуюки неохотно отложил свой вопрос на полку, сделал глубокий вдох и начал рассказывать Красному королю правду.

– Эээ… это довольно долгая история, но… В общем, все началось, когда в нашу среднюю школу Умесато поступил один новенький, тоже бёрст-линкер…

Харуюки рассказывал, прилагая немало усилий, чтобы изложить основные факты как можно более сжато и понятно.

Как новенький «Даск Тейкер» не появлялся в дуэльном списке «Brain Burst», хотя и был подключен к локальной сети школы.

Как он, применяя разные трюки, загнал в ловушку Харуюки (и не только его), более того, отобрал у Харуюки крылья, применив в Ускоренном мире спецприем «Демоник коммандир».

Как Харуюки долго тренировался в Безграничном нейтральном поле, чтобы противостоять сильному врагу, и как освоил в итоге систему инкарнации. Как Харуюки и Такуму, хоть и были в шаге от победы над Даск Тейкером благодаря этой силе, все же проиграли из-за предательства Лайм Белл.

И наконец – как Блэк Лотус, Черный король, уехала до воскресенья вместе с классом.

Не упомянул он всего две вещи: способность Лайм Белл к лечению и реальную информацию Даск Тейкера (то есть его настоящее имя, Сейдзи Номи).

Минут через пятнадцать Харуюки закончил свое объяснение, но Нико продолжала молчать. Она сунула в рот последний кусок торта, который медленно ела, пока слушала, проглотила его и наконец фыркнула.

– …Ясненько. Даск Тейкер… Дуэльный аватар, который умеет отбирать. Если плюс к этому он еще может пользоваться инкарнацией, вам с ним точно не справиться.

– К сожалению, все именно так, – тихо произнес Такуму. – Даже в ближнем бою в помещении, когда я должен был иметь перед ним преимущество, я ничего не смог с ним поделать, как только он начал применять систему инкарнации. В такой ситуации я не более чем  бесполезный груз. И это… мне совершенно не нравится.

Такуму оперся лбом на сжатые кулаки. Пристально глядя на него, Нико снова фыркнула.

– Так значит, вы лично отправились в Нэриму… чтобы попросить меня обучить вот этого вот Пайла пользоваться системой инкарнации, да?

– Совершенно верно, Красный король, – кивнул Такуму. Нико ловко крутанула вилочку между пальцами и навела рукоять на двух друзей по очереди.

– Что ж, я сочувствую вашему положению. Но… честно говоря, это проблема другого легиона, более того – легиона другого короля. Не логичнее ли мне позволить «Нега Небьюлас», в котором собрались сплошные изгои, благополучно развалиться и тем самым избавить себя от лишней проблемы в будущем?

Не в силах вынести эти слова, Харуюки попытался было возразить. Но Нико еще не закончила.

– …Допустим, я так скажу. Тогда Кроу, который сидит рядом с тобой, скажет в ответ: «Разве ты не просила нас о помощи, когда проблемы были у твоего легиона? Думаю, за тобой большой должок». Или что-то в этом духе. Я права?

Харуюки, намеревавшийся сказать ровно эти самые слова, мог лишь пялиться на Нико.

Нико отпихнула правой рукой блюдо в угол стола, потом, сняв резиновые сапожки, закинула ноги на стол и сложила руки за головой.

– Блин, так ведь и думала, что когда-нибудь это случится! Но все равно, лекция по системе инкарнации – это плата с очень приличными процентами…

И Нико вздохнула. Не отводя взгляда от ее лица, Харуюки машинально подался всем телом вперед.

– Ээ, т-так ты поможешь?

– Ничего не поделаешь. Иначе вы еще обидитесь, и со стороны будет казаться, что я не плачу по счетам. Черт, если бы я знала, что так будет, заказала бы «Королевский дворец», а не «Клубничный лабиринт»…

Несмотря на грубость Нико, в груди у Харуюки разлилось горячее ощущение.

Как он и думал, Ускоренный мир существовал не только для того, чтобы драться со всеми подряд на дуэлях. Пусть даже разные бёрст-линкеры – соперники друг другу, существует и нечто большее. Да – существует дружба.

Не зная, как выразить переполняющие его чувства, Харуюки, будто в тумане, бросился на стол и крепко обнял ножку в белом носке. В следующий миг –

– Гяаааа!!! Эй, ты чего все время хватаешь меня за ноги, похабник!

Одновременно с этим сердитым возгласом вторая нога Нико вмазалась в щеку Харуюки.

 

Первым указанием Инструктора Нико, по-прежнему дымящейся от ярости, было: «Достаньте из-под стола кабели и воткните в свои нейролинкеры».

Озадаченно склонив голову набок, Харуюки пошарил под столом – и действительно, там обнаружилось нечто вроде хаба, из которого торчали кончики автоматически сматывающихся XSB-кабелей. Он одновременно с Такуму вытянул на себя один из них, но потом застыл, не решаясь подключиться к незнакомой сети.

Нико, спокойно воткнув кабель себе в нейролинкер, сказала:

– Словами я мало чему смогу вас научить. Поскольку радиоволны тут блокируются, нам для глобального подключения придется соединиться напрямую!

Она по-прежнему была рассержена, так что друзья предпочли поспешно сделать, что было велено. Перед Харуюки появилось и исчезло предупреждение о проводном соединении.

Пробежавшись пальцами обеих рук по воздуху перед собой, Нико посмотрела на Харуюки, потом перевела взгляд на Такуму и строго произнесла:

– Так. Сейчас почти пять вечера. Я должна вернуться в общагу к шести, значит, с тобой я смогу оставаться около получаса, до полшестого, то есть где-то пятьсот часов в Ускоренном мире… около двадцати суток. Тебе нужно освоить только боевое применение системы инкарнации. Если тебе не удастся, я больше ничего не смогу сделать.

На спокойные слова Красного короля Такуму тут же ответил:

– Нет… достаточно недели внутреннего времени. Мне этого хватит.

– Хоо. Ты в себе уверен, Профессор. Уж я проверю как следует, насколько серьезно ты настроен на самом деле.

Ухмыльнувшись, Нико в своем синем пиджачке и оборчатой юбке откинулась на спинку дивана.

– Значит, ныряем в Безграничное нейтральное поле по счету «ноль». Готовы?

Харуюки и Такуму точно так же, как Нико, откинулись спиной и затылком на спинку дивана и хором ответили «да».

– Тогда поехали. Десять, девять, восемь, семь…

Харуюки закрыл глаза, сделал глубокий вдох и –

Через секунду после того, как Нико произнесла «один», все трое выкрикнули команду, отправляющую в Ускоренный мир.

 

Предыдущая          Следующая

 

---

[1] «Камеари» – сочетание слов «камера» и «Арита», «Папаюки» – соответственно, «папарацци» и «Харуюки».

[2] Во 2 томе у нее глаза карие с красноватым отливом. Оба фрагмента переведены с оригинала верно.

[3] Татами – соломенные маты, которыми в Японии традиционно застилают полы домов. Татами же служит единицей измерения площади комнат (даже тех, где собственно татами нет). Размер татами регламентирован: 90х180 см. Соответственно, комната в шесть татами имеет площадь 9.72 м².