ГЛАВА 3
От южных ворот крепости императора, то есть от ворот Судзакумон, до входа в главное здание шла мощенная булыжником дорога длиной метров триста.
С обеих сторон вдоль нее через каждые восемь метров стояли красные колонны.
Поскольку сами колонны имели в диаметре два метра, то между колоннами оставалось шесть. Патрулирующие дорогу энеми-воины, похоже, прячущихся за колоннами пришельцев не замечали, но наверняка ведь, как только аватары начнут движение и энеми увидят их или услышат звук шагов по гравию, они слетятся моментально.
Поэтому, чтобы добраться до главного здания крепости императора, Харуюки и Утай должны были преодолеть тридцать пять колонн, перемещаясь из тени в тень так, чтобы не оказываться в пределах расстояния обнаружения воинов. Естественно, вариант «перелететь на крыльях на большой высоте» они обсудили в первую очередь, однако их беспокоили медленно парящие в ночном небе силуэты птиц, похожих на ястребов. Хорошо, если это безобидные объекты-животные, просто элемент пейзажа; но если это караульные энеми, то дело серьезное.
Но, к счастью, и совсем бесполезными крылья тоже не были.
Скрючившись за десятой с чем-то по счету колонной и сжимая в руках маленький аватар Ардор Мэйден, Харуюки отчаянно вслушивался и высчитывал нужный момент. По дороге, находящейся всего в пяти метрах слева, в южном направлении шли, лязгая доспехами, энеми-воины.
Тяжелый звук их шагов приблизился к колонне, прошел мимо, стал удаляться, и вот тогда…
Утай в его руках еле заметно кивнула. Харуюки минимально шевельнул металлическими пластинами, растущими из спины, и беззвучно взлетел – нет, это правильнее было бы назвать дальним прыжком. Приземлился он на кончики пальцев ног за колонной в восьми метрах впереди. Оставшиеся позади воины, явно не заметив нарушителей, продолжили шагать в прежнем темпе.
– Ффуу… – Харуюки подавил вырвавшийся было вздох, и Утай посмотрела на него обеспокоенно. Глядя в ее рубиновые глаза-линзы, Харуюки кивнул, чтобы показать, что все в порядке.
Опыт сражений с энеми в Безграничном нейтральном поле у него был, но действовать вот так отточенно и скрытно ему прежде не доводилось. Прошло уже больше двадцати минут, а преодолел он от силы сто метров. Однако торопиться было нельзя. Требовалось выполнять прыжок за прыжком с полной сосредоточенностью.
При всей тяжести положения имелись и хорошие моменты. Во-первых, «полет» Харуюки был не спецприемом, название которого необходимо произносить вслух, а обычной способностью. Поэтому он мог не беспокоиться, что воины услышат его голос.
Во-вторых, прятаться, затаив дыхание, – это было фирменное умение Харуюки Ариты в реальном мире. Среди 360 учеников средней школы Умесато никто не отполировал «навык неприметности» до такого уровня, как он. Звучало парадоксально, но этот навык заключался в том, чтобы «быть неприметным в открытую». В первом классе Харуюки избыточно беспокоился о том, чтобы не попадаться на глаза другим ученикам, и именно поэтому стал мишенью местной шпаны. Избыточность никогда к добру не приводит.
Вот так, с полным вниманием, но без ненужного страха влиться в естественный поток событий и – следующий прыжок.
В драгоценной шкале спецатаки, заполненной благодаря огненному дыханию Судзаку, оставалось еще 60%. При правильном расходовании этого должно хватить надолго. Не торопиться, перескакивать одну колонну за раз – и когда-нибудь он доберется до цели. Чистка вольера научила его этому подходу.
Приблизился новый отряд воинов – и прошел по ту сторону колонны. Утай кивнула. Харуюки кивнул в ответ и чуть-чуть шевельнул крыльями. Прыжок.
Сорок минут спустя они добрались наконец до последней колонны, и Харуюки на этот раз испустил протяжный, глубокий вздох.
Патрулирующие дорогу воины до этой колонны, похоже, не добирались. Ардор Мэйден, сидящая на руках у Харуюки, убедилась, что никаких признаков энеми поблизости нет, и очень тихо (на всякий случай) прошептала:
– Ты отлично справился, Ку-сан.
– Ага… и ты тоже, Мэй-сан, – ответил Харуюки и опустил хрупкий аватар на гравий. По-прежнему держась друг за друга, они осторожно выглянули из-за колонны.
Сердцевина Безграничного нейтрального поля – а значит, сердцевина из сердцевин всего Ускоренного мира – главное здание крепости императора возвышалось всего в пяти метрах впереди.
Поскольку сейчас была арена «Хэйан», то есть японский стиль, дизайн здания напоминал реконструкцию тронной палаты императорского дворца в древнем Киото[1], которую Харуюки видел в Полном погружении на уроке истории Японии. Только это здание было намного больше.
Крыша, покрытая черной черепицей. Стены белые, колонны и решетчатые окна – красные.
Слева виднелся главный вход, открывающийся на дорогу. Но там войти, скорее всего… да нет, наверняка невозможно. Потому что по обе стороны от входа стояли намного более здоровенные, чем воины, энеми – они походили на злых богов или даже на «стражей врат»[2], которыми они и являлись в буквальном смысле.
– …Ку-сан, хочу спросить… Ты собираешься бросить вызов вон тем? – тихо спросила Утай.
Харуюки с бешеной скоростью замотал шлемом.
– Не-не-не-не-нет, ч-ч-ч-что ты! Я к ним и на сантиметр ближе не хочу подходить…
– …Я тоже. Но в таком случае что же ты собираешься делать? Мне кажется, если мы не проберемся внутрь, то портала не найдем…
– …Эээммм…
Он закусил губу под шлемом.
Даже если он сейчас скажет, на чем будет основывать свои действия, бог знает, поверит ему Утай или нет. Однако он совершенно не хотел лгать Утай Синомии, которая при всей своей детскости и чистоте несла на своих плечах двухлетний тяжкий груз. Поэтому он выложил правду:
– Недавно, когда мы спали за южной колонной… я во сне увидел. Кто-то очень похожий на меня, но не я… проник туда точно таким же путем, каким идем мы сейчас…
Полностью тот сон он по-прежнему не помнил. Но, когда он представил себе серебряный аватар, движущийся вперед по гравию, в его памяти смутно всплыла и следующая сцена.
Обхватив удивленно глядящую на него Ардор Мэйден справа за талию, Харуюки встал сам и поднял ее. Мягко обняв, пробежался взглядом влево-вправо, удостоверяясь, что опасности нет. И – последний прыжок на весь остаток шкалы спецатаки.
Устремился он не влево, к главному входу, а вправо, к одному из окон в белой стене – пятому слева.
Харуюки приземлился прямо перед окном в виде решетки из алых прутьев. Шагнувшая вперед Утай обернулась и слегка покачала головой.
– Не откроется… я думаю. И сломать его наверняка тоже невозможно. Такие окна – почти всегда неразрушимые объекты, запертые на системном уровне…
Она, несомненно, была права. Созданное программой «Brain Burst» Безграничное нейтральное поле, в отличие от обычных арен игры-файтинга, устроено ближе к RPG-стилю, поощряющему стратегическое планирование и приключенчество. В обычном поле почти любое здание можно уничтожить, но в Безграничном это не так. Как в синглплеерных ролевых играх Полного погружения запертый «замок» невозможно открыть, если нет подходящего «ключа», так и в этом мире в запертое место не попадешь, если у тебя нет правильной «причины» туда попасть.
Но Харуюки, кивнув Утай, снова поднял глаза к решетчатому окну.
Потом вытянул руку, взялся за тонкий пруток и, мысленно моля «пожалуйста, откройся», осторожно потянул.
И, как он и ожидал – окно беззвучно повернулось вокруг центрального прутка.
– !..
Утай резко втянула воздух. Алые глаза-линзы распахнулись, в них явственно читалось: «Невероятно!»
Ее изумление было естественно. В нижней части решетки с внутренней стороны золотисто блестел шпингалет. Но он был отодвинут, и потому с точки зрения системы окно было отперто.
Ардор Мэйден сделала несколько шагов и, поднявшись на цыпочки, протянула руку к соседнему окну. Точно так же попыталась открыть, но красная решетка не поддалась. Очевидно, кем-то изнутри было отперто лишь пятое окно.
– …Что это окно открыто, ты увидел во сне… да? – сипло спросила Утай, вернувшись к Харуюки, и он чуть кивнул.
– Ага… В моем сне кто-то через это окно внутрь будто просочился… и отпер замок.
– Это тот же самый кто-то, который сломал печать на южных воротах?
– Это я… не знаю. Но, по-моему, в моем сне этого не было… У того, которого я видел, ни меча, ни чего-то такого не было… – неуверенным тоном ответил он, усердно ковыряясь в памяти. Но это же был сон: в памяти всплывали только разрозненные фрагменты, которые он даже в хронологическом порядке не мог расставить. Будь у него приложение для записи снов, какие разрабатывали все фирмы-производители нейролинкеров, было бы другое дело; впрочем, в любом случае внешние программы можно запускать только из синего «базового ускоренного поля».
Нет, для начала – был ли это действительно сон?
Сон – это, по сути, нечто извлеченное из собственной памяти. Но то, чего сам человек не знает, присниться ему, по идее, не может. Харуюки, естественно, в крепость императора проник впервые. Откуда же тогда в его памяти информация о том, что это окно отперто?..
Додумав до этого места, Харуюки вдруг услышал слабый приближающийся звук с востока и повернул голову.
Лязгающий звук доносился из узкого прохода между уходящей вдаль белой стеной и садом из деревьев в осенней листве. Несомненно, он принадлежал группе энеми-воинов. Похоже, этот проход тоже патрулировался, хотя и редко. Нужно было двигаться, и немедленно.
Переглянувшись буквально на полсекунды, Харуюки и Утай синхронно кивнули. Пробравшись так далеко, отступить они уже не могли. Сначала Харуюки просунул голову в отпертое неизвестно кем окно и убедился, что в просторном коридоре, идущем внутри, энеми нет. Потом осторожно скользнул туда целиком и наконец подтянул за собой Ардор Мэйден. Тут же он закрыл окно, и они оба присели на корточки.
Снаружи доносился тяжелый звук шагов по гравию. Вот патруль прошел мимо, развернулся у главного входа, снова прошел и удалился на восток.
– Ффууу…
Протяжно выдохнув от облегчения, сам не зная в который раз, Харуюки переглянулся с Утай, потом они стукнулись кулаками и улыбнулись.
Наконец-то…
Наконец-то они успешно вторглись в главное здание считавшейся абсолютно неприступной крепости императора. Сейчас они вдвоем находились невероятно близко к самому сердцу Ускоренного мира.
Увы, с почти полной уверенностью можно было сказать, что какой-то бёрст-линкер добрался сюда раньше Харуюки и Утай. Более того, если разрубил печать Судзаку на южных воротах и отпер окно не один и тот же человек, значит, тех пришельцев было двое.
Если они хотят выяснить, кто эти загадочные люди, им остается только идти дальше вглубь главного здания. Наверняка там энеми еще страшнее и многочисленнее, чем снаружи, но ничего не поделаешь.
Моргнув, Харуюки тихо спросил Утай:
– Эмм… С тех пор как мы нырнули, сколько уже прошло в реальном времени?..
– По внутреннему времени прошло около семи часов, 25200 секунд делим на тысячу… Примерно двадцать пять секунд.
– Вот как… Значит, с возвращения остальных прошло секунд двадцать. Сколько они подождут, прежде чем выдернут наш кабель?
– Думаю, самое раннее – тридцать секунд, потом принудительный дисконнект. В реальном мире осталось еще десять секунд… а здесь – два часа сорок пять минут.
Как и ожидалось от ветерана-бёрст-линкера, ответ она дала мгновенно. Харуюки, у которого всегда было плохо с арифметикой Ускоренного мира, кивнул.
– Доберемся мы до самого центра живыми или погибнем по дороге… в любом случае времени достаточно. Пошли, Мэй-сан. По-моему, направо идти безопаснее.
На привставшего на колено, вытянувшего левую руку Харуюки…
…Утай молча смотрела сверкающими алыми глазами-линзами на белоснежной лицевой маске.
– ?.. – Харуюки озадаченно склонил голову набок.
Утай ответила с улыбкой в голосе:
– Просто с тех пор, как мы сюда пришли, Ку-сан выглядит все надежнее и надежнее. Прямо как… старший брат.
От этих неожиданных слов показания смущенометра Харуюки резко подскочили. Блуждая взглядом по сторонам, он нервно спросил:
– Эээ, это, Мэй-сан, у тебя есть старший брат? В каком он классе?
Но Утай ничего не ответила, лишь схватилась за протянутую ей руку и встала. Еще раз слабо – но с каким-то оттенком одиночества – улыбнулась и сказала:
– Ладно, идем. Выживем мы или погибнем… Ку-сан, вверяю свою жизнь тебе.
– …Угу, – энергично кивнул Харуюки, отпихнув растерянность прочь.
Это ведь он предложил нацелиться на главное здание. Значит, он должен изо всех сил защищать Утай. Конечно, как бёрст-линкер она была намного сильнее его, но тут вопрос совсем в другом. Даже рискуя жизнью, он ни за что не должен допустить, чтобы Утай снова угодила в «бесконечный ЭК»…
Молча приняв такое решение, Харуюки зашагал по холодным доскам, устилающим пол коридора, и тут в его ушах зазвучал тихий голос:
«Братик Харуюки. Если кто-нибудь из нас… или даже мы оба потеряем «Брэйн Бёрст»…
…мы же наверняка друг друга не забудем, правда?»
Это было не из того загадочного сна. Два дня назад по реальному времени, в воскресенье, 26 июня, в обычном поле на месте Восточного сада Императорского дворца состоялось «собрание семи королей»; так вот, после него домой к Харуюки внезапно заявилась Юнико Кодзуки – Красный король второго поколения Скарлет Рейн. Она и произнесла эти слова.
Тогда у нее был немного испуганный вид. Да нет – раз уж она заговорила о потере «Brain Burst», значит, видимо, в самом деле чего-то боялась.
Но чего? Неужели существует что-то, чего страшится Нико, сильнейший девятиуровневый игрок, один из правящих Ускоренным миром «семи королей чистых цветов»? Обладающая Усиленным вооружением чудовищной мощи и плюс еще инкарнационными техниками «повышение дальности атаки» и «повышение подвижности», она даже с территории Судзаку могла бы выбраться своими силами…
…Нет, хоть Нико и король, но в реале она всего-навсего шестиклассница начальной школы, и понятно, что иногда она бывает совершенно беспомощна. Кроме того, полгода назад во время инцидента с «Доспехом бедствия» она собственноручно казнила своего Родителя Черри Рука, ставшего Кром Дизастером пятого поколения. Рук в реальном мире, похоже, был одним из немногих ее друзей по школе-интернату. Он потерял все воспоминания о «Brain Burst», а потом переехал в какую-то далекую школу. Было бы удивительно, если бы Нико не чувствовала себя одиноко.
– …Слушай, Мэй-сан, – вырвалось у Харуюки, шагающего по длинному коридору.
– Да? – юная жрица посмотрела на него снизу вверх.
Какое-то время Харуюки пытался подобрать слова, потом наконец произнес:
– Если мы здесь найдем портал и выберемся… если решим все наши проблемы, я хотел бы тебя познакомить с одним своим другом.
– С другом?.. В смысле, в реальном мире?
– Да. Она на два года старше Мэй-сан… сейчас учится в шестом классе. Немного нахальная, даже грубая… но все равно очень хорошая. Мэй-сан, если ты не возражаешь… если ты не против, хорошо бы ты с ней тоже…
Внезапно –
Из груди рванулось какое-то чувство, похожее на боль. У Харуюки перехватило дыхание, он распахнул глаза.
Это… предчувствие? То, что он сейчас сказал, в жизнь не воплотится… Еще раньше произойдет что-то страшное… какая-то печальная катастрофа?..
«Да разве такое вообще бывает?!
Я защищу свой мир. Никто больше не будет несчастным. Никто не будет грустить. Ни семпай, ни учитель, ни Тию, ни Таку, ни Синомия-сан… И, конечно, ни Пард-сан, ни Нико. Этот маленький, но невероятно теплый круг я защищу. Непременно».
– Ку-сан.
Услышав внезапно позвавший его напряженный голос, Харуюки распахнул глаза. Повернулся к юной жрице – та пристально вглядывалась вглубь коридора.
Словно примагниченный, взгляд Харуюки тоже устремился вперед. Там, во тьме, он ощутил присутствие нескольких громадных фигур. И тут же услышал тяжелые звуки шагов.
– Все-таки здесь тоже есть энеми, – прошептала Утай.
Быстро кивнув, Харуюки метнул взгляд по сторонам. В правой стене был ряд красных решетчатых окон; если отпереть шпингалеты, можно выбраться наружу, но там, не исключено, их встретят энеми-воины.
Слева была не стена, а роскошно разукрашенные скользящие панели. Запоров видно не было, так что, если их потянуть, они, вероятно, отодвинутся, но какую же из панелей лучше открыть?..
И снова его посетило странное видение. Худой человекоподобный силуэт открыл панель в двух метрах впереди и скользнул внутрь.
– …Туда.
Харуюки без колебаний последовал за призрачным аватаром. Решительно отодвинул панель – там оказался такой же коридор с дощатым полом. Теперь по обе его стороны шли скользящие панели. Харуюки с Утай прошмыгнули в этот коридор, идущий на север, и Харуюки задвинул панель за собой.
Переводить дыхание было некогда: впереди доски снова заскрипели от тяжелых шагов. И снова перед глазами Харуюки возникла похожая на него тень – прошла чуть вперед, отодвинула правую панель и исчезла.
Что же это за тень? И почему ее видит только он? Вопросы без ответов громоздились горой, но сейчас Харуюки оставалось лишь верить этой тени.
Проглотив остатки той боли в груди, Харуюки призвал всю свою способность сосредотачиваться и, потянув Утай за руку, открыл следующую панель.
Главное здание крепости императора внутри буквально кишело энеми-воинами и священниками. На то, чтобы собственными силами продвинуться вглубь, избежав встреч с ними, скорее всего, не хватило бы и целого дня.
Коридоры были широкими, колонны и скульптуры, за которыми можно прятаться, имелись в изобилии, но схемы патрулирования отрядов энеми были очень уж сложными, и нескольких минут наблюдений не хватало, чтобы в них разобраться. Кроме того, коридоры со скользящими панелями походили один на другой, и это сбивало с толку. Функции автокартирования, естественно, не было, и Харуюки с Утай быстро потеряли ориентацию в пространстве.
Столь сложный лабиринт пройти менее чем за час они сумели только благодаря странному силуэту перед глазами Харуюки.
Худой дуэльный аватар, даже имени которого Харуюки не знал, проникал в слепые зоны патрулей энеми, выбирая время с хирургической точностью, открывал одну за другой ничем не выделяющиеся панели и вел за собой Харуюки с Утай. Было уже абсолютно ясно, что это не просто сон или видение.
Скорее всего – «воспоминание». По какой-то непонятной логике в сознании Харуюки всплыло воспоминание бёрст-линкера, проникшего в крепость императора раньше. Какие-то иные здравые объяснения этого феномена придумать было невозможно. В таком случае оставалось предположить, что тот неизвестный, пробравшийся в крепость императора и, более того, выбравшийся из нее живым, оставил свои воспоминания на каком-то носителе.
Раз так, значит, в конце пути этого туманного силуэта непременно должен быть портал, ведущий в реальный мир.
С верой в это Харуюки изо всех сил гнался за тенью-воспоминанием, ведя за руку Ардор Мэйден.
Несколько раз они оказывались в очень опасном положении, но в конце концов, когда время как раз перевалило за час, они добрались до входа в просторный зал – похоже, там и была их конечная цель, – так ни разу и не попавшись на глаза энеми.
– …Здесь… – прошептала Утай и крепко сжала руку, которую держал Харуюки.
Гигантское пространство, которое вполне можно было бы описать словосочетанием «зал собора». Высокий потолок поддерживали красные колонны, все четыре стены были роскошно расписаны. Это место вполне подходило на роль «логова финального босса», однако никаких следов энеми тут не было.
Тем не менее витало в зале нечто такое, что заставляло задерживать дыхание. Харуюки тоже сильнее сжал руку Утай и напряг глаза под зеркальным шлемом.
Приведший их сюда силуэт-воспоминание медленно вошел в зал и направился в его полусумрачную глубь. Харуюки собрался с духом и пошел за ним.
Тень, словно скользя, двигалась вперед между рядами колонн…
И, достигнув некоей точки – беззвучно исчезла.
– А… – вырвался у Харуюки тихий возглас, и он ускорил шаг. Раз тень исчезла в том месте, значит, там должен быть портал. Однако зал был полон лишь тьмы и холода, а колышущегося синего света видно не было. Как же… Они досюда дошли, а выхода нет, почему, не может быть, это невозможно…
Последние метры Харуюки чуть ли не пробежал – и убедился, что его тревоги воплотились в реальность.
Что-то здесь, несомненно, было. Но явно не портал.
На расстоянии около двух метров друг от друга слева и справа стояли лаково-черные прямоугольные каменные столбики. Высотой – примерно по грудь Сильвер Кроу. На верхней поверхности виднелись чуть другого цвета пластины. Похоже, это были не просто столбики – это были пьедесталы, на которых что-то должно было находиться.
Но… на обоих пьедесталах было пусто.
Даже если раньше там что-то и лежало, это уже забрали. Как минимум одно из этих двух, возможно, забрала приведшая сюда Харуюки и Утай серая тень. И, скорее всего, это что-то и было ключом к возвращению в реальный мир. Значит, здесь был так называемый «одноразовый портал» – активируемый всего один раз.
– Да как же… А мы сюда…
Охваченный чудовищным разочарованием, Харуюки весь сник, но тут…
Левая рука Утай, которую он держал, с неожиданной силой сжала его руку.
– ?!
Поспешно обернувшись к ней, Харуюки увидел, что ни разу до сих пор не потерявшая самообладания юная жрица поедает каменные пьедесталы своими глазами-линзами, полными алым сиянием до краев. Лицо-маска чуть дрожало, и наконец маленькие губы выдавили:
– …Пластинки «Семизвездия».
– А… что?..
Услышав незнакомое слово, Харуюки растерялся и вновь поглядел на пьедестал. На передней поверхности, к которой он прежде не присматривался, он заметил маленькую металлическую пластинку. Он подошел на шаг и вгляделся пристальнее. Там было выгравировано несколько букв и какое-то странное изображение.
Семь точек, шесть соединяющих их линий. Этот рисунок Харуюки припоминал. Вне всяких сомнений, всего два часа назад, глядя в небо из сада крепости императора, он видел точно такой же рисунок.
Хвост Большой Медведицы. Большой Ковш.
…Тум.
Снова острая боль вспыхнула в некоей точке в спине. И она была чуть сильнее, чем в прошлый раз. Слегка помотав головой и выкинув эту боль из сознания, Харуюки тихо спросил:
– Это «Семизвездие» – это Большая Медведица, которая на пластинке? Этот пьедестал с ней как-то связан?..
Лишь теперь Утай подняла голову и предельно тихим голосом ответила:
– На этих пьедесталах было Усиленное вооружение. Но не обычное оружие или доспехи. Легендарное снаряжение, сильнейшее в Ускоренном мире, как считают… «Усиленное вооружение Семизвездия», другое название… «семь регалий».
– Семь… регалий…
Это название он уже слышал.
Как же о таком забудешь. Позавчера на «собрании семи королей» Скай Рейкер, «учитель» Харуюки, произнесла эти слова. Посох «Зе Темпест» Фиолетового короля Парпл Сорн. Меч «Зе Импульс» Синего короля Блю Найта. Щит «Зе Страйф» Зеленого короля Грин Гранде. Это все входит в «семь регалий».
И еще Рейкер сказала вот что. Предполагается, что всего регалий в Ускоренном мире семь, но подтверждено существование всего четырех. И основание для такого предположения – видимо, как раз пластинки с изображениями на пьедесталах. Если присмотреться к изображению Большой Медведицы на этой пластинке, видно, что шестая слева звезда крупнее остальных. Похоже, что каждой звезде соответствует одна регалия.
– …Значит, регалия Синего короля раньше тоже была на таком же пьедестале?.. – спросил Харуюки, опустив промежуточные мыслительные выкладки. Утай кивнула.
– Да. Регалии, которыми владеет Мастер меча и другие, находились в самой глубине так называемых «четырех больших донжонов» в Безграничном поле: в правительственном здании в Синдзюку, в парке Сиба, в Токио Доум и на станции Токио. Я сама, уже позже, видела только пьедестал от «Зе Импульс», и он выглядел точно так же, как эти. Ку-сан, посмотри вот сюда.
Прошептав эти слова, Утай показала в определенную точку на пластинке. Под изображением созвездия были выбиты два кандзи строгим шрифтом. Харуюки прочел их как «кайё», но смысла не понял.
– «Кайё» – китайское название шестой звезды Большой Медведицы. На пьедестале от меча «Импульс», который я видела, было выгравировано китайское название первой звезды, «Тэнсуу». На пьедестале от «Темпеста» китайское название второй звезды, «Тэнсэн», а на пьедестале от «Страйфа» –третьей звезды, «Тэнки».
– …Понятно…
Изо всех сил запихивая себе в голову кучу выстреливаемых в него названий, Харуюки решительно закивал.
В Безграничном нейтральном поле с четырех сторон от крепости императора находятся четыре больших донжона. В глубинах этих донжонов сокрыты четыре Усиленных вооружения. На их пьедесталах выгравированы китайские названия четырех звезд, образующих черпало ковша Большой Медведицы.
Вполне естественно, что ветераны-бёрст-линкеры, открывшие их, сочли, что это – четыре Усиленных вооружения из семи существующих.
«Эх, ну почему я не стал бёрст-линкером раньше? Исследование четырех больших донжонов, сражения с крутыми боссами в их глубинах, добыча клевого снаряжения – все самое веселое уже закончилось…»
Такие сожаления начали было бродить у Харуюки в голове, но он тут же их прогнал. Ведь и учитель, Скай Рейкер, сказала, что «все только начинается», разве нет? И потом, если бы он стал бёрст-линкером в самом начале, то сейчас, возможно, был бы в легионе, враждебном к «Нега Небьюлас»… значит, и к Черноснежке. Большего везения, чем стать ее Ребенком, в этом мире просто не существует.
Чуть склонив голову, он еще покрутил собственные мысли, а потом тихо обратился к Утай:
– А кстати, что за четвертая из «подтвержденных четырех регалий»? Ну, которой не было на собрании семи королей? Разумеется, она была в одном из четырех больших донжонов, как и те три, значит, ее тоже уже кто-то взял?
– Тут так… Ее пьедестал нашли в глубине большого лабиринта в парке Сиба, там было написано название четвертой звезды, «Тэнкэн», но он был уже пуст…
Утай сделала паузу и словно тоже погрузилась в задумчивость – такое у нее стало выражение лица.
– Там должна была быть регалия под названием «Зе Луминари», но кто ее заполучил, до сих пор установить не удалось. По крайней мере, насколько мне известно, в сражениях она ни разу не применялась.
– Э…
Это было неожиданно. Пройти через такие трудности, чтобы заполучить одно из крутейших Усиленных вооружений в мире, и потом не пользоваться им – возможно ли такое? Может быть, этот игрок боялся выделяться, боялся стать жертвой концентрированных атак? Но если он настолько силен, чтобы прорваться через большой донжон, то он мог бы, наоборот, сделать себе имя как владелец суперской регалии.
Было и еще кое-что не поддающееся пониманию. Озадаченно склонив голову набок, Харуюки спросил еще:
– Но учитель Рейкер, кажется, сказала, что «подтверждены только четыре регалии». От «Зе Луминари» нашли только пьедестал, но ее все равно считают подтвержденной регалией?
– Нет… – Утай слегка качнула «прической» своего аватара жрицы. Как-то нерешительно опустила глаза и еле слышно прошептала: – «Луминари» считается неподтвержденной. Последняя из четырех регалий, появлявшихся в Ускоренном мире… это «Зе Дестини», и она должна была лежать вот тут, на пьедестале «Кайё».
– …Дестини…
Когда Харуюки повторил это название, его взгляд, точно примагниченный, упал на табличку на передней поверхности пьедестала. На изображении Большой Медведицы крупнее других была шестая звезда, а под ней, точно, была надпись на латинице. «The Destiny».
Незнакомое название. По идее.
И тем не менее через тело Харуюки снова прошло все то же странное ощущение. Тум, тум – как будто пульсирующая боль в самой глубине души. Эта пульсация прошла по нервам и взорвалась вспышкой искр в некоей точке в спине.
Внезапно перед глазами все закачалось. Нет, форму потеряла только надпись, на которую он сосредоточенно смотрел. Семь букв, образующих слово «DESTINY», дрожали, искажались, словно пытаясь превратиться в какую-то похожую, но другую надпись…
– Ку-сан!
Его левую руку резко сжали, и Харуюки распахнул глаза.
Видение пропало, надпись на металлической пластинке вернулась к первоначальному ровному виду. Боль в спине тоже как-то незаметно исчезла. Отчаянно моргая, Харуюки вспомнил разговор, который был у них только что, и с хрипотцой, сохранившейся в голосе, извинился перед обеспокоенно глядящей на него Утай:
– А… п-прости, я… отключился малость. Это… Значит, тот бёрст-линкер, который пришел сюда раньше нас, он и взял с пьедестала «Зе Дестини», а потом пользовался им в бою, да? Как его зовут? Наверняка же кто-то из королей?..
Однако на этот вопрос Ардор Мэйден лишь мелко покачала головой.
– …Извини, я сама этого не видела… Только слышала, что это произошло задолго до того, как я сама стала бёрст-линкером…
– Вот как…
Подавив досаду, Харуюки кивнул. Если уж такой ветеран, как Утай, не в курсе, то Харуюки, ставший бёрст-линкером всего восемь месяцев назад, никак не мог быть связан с этой штукой. Так что неуютное ощущение, таящееся у него в голове, ему наверняка только кажется. Вот это ощущение, как будто он что-то знает, но не может вспомнить…
Словно непроизвольно пытаясь оторвать глаза от названия «Дестини», Харуюки, по-прежнему держа Утай за руку, сделал несколько шагов влево и уставился на соседний пьедестал.
Там была точно такая же металлическая пластинка. На ней тоже было изображение Большой Медведицы. Но увеличенной оказалась пятая слева звезда. Там были выгравированы кандзи «гёкусё».
– Гёку… сё, да?..
– Да. Китайское название пятой звезды. А название регалии…
Харуюки одновременно с Утай придвинулся ближе и прочел: «THE INFINITY». Синхронно они пробормотали:
– «Зе Инфинити».
– Это название я тоже вижу впервые. Раз этот пьедестал тоже пуст, значит, регалию уже кто-то забрал… возможно, тот же самый человек… Если так, то, как и «Зе Луминари», ее никогда не применяли, значит, она тоже должна считаться неподтвержденной…
– Ну… да, – кивнул Харуюки и тихонько вздохнул.
Позавчера перед самым собранием семи королей в Тиёде, глядя на возвышающуюся вдалеке крепость императора, Черноснежка сказала: ходят слухи, что в самой глубине главного здания спрятано суперкрутое Усиленное вооружение.
Эти слухи, несомненно, были правдивыми. Более того, возможно, здешнее Усиленное вооружение было круче того, которым владели Синий, Зеленый и Фиолетовый короли. Однако нашлись только пьедесталы, сами предметы давно кто-то забрал – Харуюки не мог не испытывать горького разочарования не только как бёрст-линкер, но и вообще как хардкорный геймер.
– …Инфинити, значит… Интересно, что это было за крутое снаряжение… Хоть одним глазком бы на него взглянуть… – с сожалением пробормотал он, как вдруг…
Кое-что осознав, Харуюки вскинул голову.
В четырех больших донжонах в Безграничном нейтральном поле – четыре регалии. В самом сердце этого поля, в глубине главного здания крепости императора – еще две регалии. Но звезд, выгравированных на пьедесталах, семь. Потому это и назвали «Усиленным вооружением семизвездия», Утай ведь так сказала, верно? Значит… это значит, что…
– Одного… не хватает?.. – вырвалось у Харуюки. Ардор Мэйден, стоящая рядом, кивнула.
– Я тоже… только что об этом подумала. В этом зале, который должен быть самым центром Ускоренного мира, пьедесталов всего два… Где же седьмая звезда, Алькаид или по-китайски «Хагун»?..
Они переглянулись и больше ничего не сказали; вместо них…
– На этот вопрос могу ответить я.
…заговорил кто-то еще, чей чистый, как осенний ветерок, юный голос раздался в зале.
[1] В период Хэйан Киото был столицей Японии (тогда он назывался Хэйан-кё).
[2] Стражи ворот (также называемые царями Дэвов) – угрожающего вида статуи, устанавливаемые в воротах буддийских храмов (по одной или по две слева и справа от прохода). Их назначение – отпугивание злых духов.