ГЛАВА 6. ЧЬЯ-ТО БИТВА
– …Я пошел, – произнес извиняющимся голосом старший брат… то есть Тайти Яэгаси и вышел из дома.
– Какой-то он в последнее время вялый… и сегодня с самого ранья ушел, – пробормотала мама.
И она, Рина Яэгаси, думала так же.
Братик и вчера вернулся домой вялый, в жутко встревоженном состоянии.
Поэтому она его слегка порасспрашивала, но он ответил что-то типа «Я тоже должен кое-что сделать ради всех».
Тогда она братика немного поругала. «Прежде чем думать о других, подумал бы о себе. Как следует подумал бы». Ей просто хотелось, чтобы он вел себя так, чтобы не заставлять сестру волноваться.
Братик отмахнулся от ее чувств грубыми фразами вроде «У меня тоже есть дела» и «Иди учись к себе в комнату». Она тут же рассказала маме, и та рассердилась. Да, это все братик виноват.
Конечно, и раньше иногда бывало, что он вел себя странновато.
Это было много раз, и всегда он быстро возвращался в норму, но все-таки, как ни крути, слишком много раз.
Она знала, что братик до идиотизма добрый. Грузит себя делами, заниматься которыми совершенно необязательно. Такого братика она любила, но хотела, чтобы он не перенапрягался. Чтобы больше ценил себя.
Однако глупый братик, похоже, собирается рвать жилы, даже если при этом придется жертвовать собой. Значит, сейчас ее, сестры, черед действовать.
Если будет становиться еще хуже, то…
– Я должна следовать за тобой. Блин, братик, одни проблемы от тебя.
– Рина! Лопай завтрак сейчас же!
– Ясно, ясно.
＋＋＋
На следующее утро они в первую очередь собрались в кружке и рассказали Тихиро и Эндзёдзи про Халикакаба и «номера два».
Про феномены «обмен личностями» и «высвобождение желаний», которые в прошлом испытали на себе сами КрИКовцы.
Феномен «обмен личностями» – это когда в группе людей случайным образом личности некоторых переходят в тела друг друга, потом возвращаются, потом это снова с кем-то происходит, и так далее. Эффект длится от нескольких минут до двух часов, но происходить это может не только с двумя – бывают случаи, когда обмениваются сразу и трое, и четверо.
Феномен «высвобождение желаний» – это когда желания, которые таит в себе человек, опять-таки случайным образом высвобождаются. В общих чертах: когда происходит этот феномен, человек пытается сделать то, что больше всего хочет, игнорируя все тормоза и доводы разума. Только из-за того, что этот феномен длится очень короткое время, большинство попыток реализовать желания так и оказываются лишь попытками. В тот момент, когда феномен включается, человек слышит в голове некий «голос», побуждающий его высвободить то самое желание.
И сейчас эти феномены происходят с другими учениками старшей школы Ямабоси. Все известные правила основаны на личном опыте Тайти и компании, но, скорее всего, для других правила те же.
Сперва КрИКовцы воспринимали это как признаки того, что какой-то феномен опять происходит с ними самими. Но после появления «номера два» и Халикакаба стало ясно, что, вопреки ожиданиям, на этот раз главными героями истории являются другие ученики.
Вызвали все это существа, одно из которых известно как «номер три».
«Номер три» и компания устраивают феномены. Если ничего экстраординарного не произойдет, то, скорее всего, через одну-две недели феномены закончатся, а людей отпустят из-под их воздействия так, как будто всех относящихся к ним событий «не было». Но, если это выльется во «что-то крупное» и феномен будет «принудительно завершен», есть вероятность, что окажутся стерты все воспоминания людей, прошедших через феномен вместе. От этого их следовало защитить любой ценой.
Более того, цель «номера три» и прочих – с одной стороны, вызвать новые феномены, а с другой – полностью стереть у КрИКовцев всю информацию, связанную с феноменами, пережитыми ими раньше.
Тайти и его друзьям грозила опасность лишиться не только воспоминаний, но и вообще всего, что с ними происходило.
Будь дело только в этом, можно было бы после вчерашних уроков зайти к Курихаре и компании, но, очевидно, затем оставалось бы лишь возвращаться домой в оцепенении и пустоте.
– …Насчет феномена «обмен личностями».
– «Вы-вы-высвобождение желаний», эээ… что?
– Это пять девушек из легкоатлетической секции и…
– Из мо-моего класса четверо парней… с ними происходит.
Все это вывалили Тихиро и Эндзёдзи полными смятения голосами. Их чувства были вполне понятны.
– Возможно, это выглядит невероятным, но…
– Ю-Юи-семпай. Дело не в этом, мы верим. Просто…
– Воспоминания… чтобы совсем исчезли… это…
– …А в т-тот раз, Юи-семпай и Тайти-семпай, что вы чувствовали?
И Тихиро, и Эндзёдзи ужасно взволновались.
– Просто на всякий случай хочу поинтересоваться: у вас двоих нет каких-нибудь проблем с памятью? – с серьезным лицом спросила Нагасэ.
– На-насколько я знаю, нет… – …По-моему, нет.
По словам Халикакаба, сами события, связанные с «феноменами», исчезают, значит, накопившиеся у двух первоклассников истории, связанные с Халикакабом, скорее всего, тоже исчезнут. Но пока что, прямо сейчас, никаких неприятных ощущений не было, и все испытали искреннее облегчение.
– Если воспоминания… «информация»? …сотрется, то я… чем я стану?.. Если всего этого не было, то я по-прежнему… никчемная… так, выходит…
– Насколько сильно это повлияет… и насколько сильно я изменюсь? …Само выражение, что я изменюсь, уже пугает.
– Конечно, мы проигрывать вовсе не собираемся, – с убежденностью произнесла Нагасэ, словно пытаясь успокоить дрожащих первоклассников.
– Все нормально… серьезно. Я возьму все трудности на себя и буду стараться изо всех сил, – уверенно заявил и Аоки. Однако он казался чуточку излишне бодрым; интересно, это для всех так?
– Тревожитесь? Страшно, да? – спросил Тайти, подумав, что не стоит проявлять безудержный оптимизм.
– На-наверно, да, но… но… но…
Эндзёдзи, чуть не плача, попыталась что-то сказать Тайти, но слова застряли в горле, снова попыталась, слова опять застряли, но в таком застрявшем состоянии она все же смогла кое-как что-то выдавить.
– По-моему, до сих пор это было как-то… не мое дело. Ведь это происходит не с нами, вот поэтому. А ведь я решила не отворачиваться, и все равно…
По ее манере речи чувствовалась, что она в самой себе разочарована.
– Я бы не сказал, что ты отворачиваешься, – заметив это, произнес Тихиро. – …Просто серьезности немного не хватает… как и мне. Настоящие чувства нас бы загнали в угол… А ты этого не понимаешь, потому что дурочка.
– Это ко всем относится, ко всем, – пробормотала Инаба. В кабинете повисла угрюмая атмосфера.
«Надо ее разрядить», – подумал Тайти.
– Положение тяжелое, как никогда. Именно поэтому требуется сила всех семерых.
Если объединить силу всех, нет ничего, что они не смогли бы сделать.
– …Всемером мы скольких сможем защитить?.. – очень тихим голосом спросила Эндзёдзи.
– Нас семерых… компанию Курихары, это пятеро… первоклассников, сейчас их вроде четверо… вместе шестнадцать. Конечно, их может стать и больше…
– Поэтому необходимо поискать, не вовлечен ли в феномены кто-нибудь еще, – объявила новую задачу Инаба. Ясно было, что это дополнительная нагрузка, но сказать было необходимо. Стараний только второклассников КрИКа будет недостаточно. Сочтя кохаев полноценной боевой силой, Инаба добавила: – В общем, Сино, Тихиро – если увидите что-то необычное среди первоклассников, сообщайте. Потом вместе обсудим.
– По-моему, нашим главным приоритетом должно быть создание плана, как предотвратить стирание наших воспоминаний…
Тихиро верно сказал. Тайти тоже чувствовал, что это необходимо.
Но битва уже началась и ждать никого не будет.
– Может, все им рассказывать было ошибкой?.. Особенно то, что это и на их память может повлиять… – пробормотала Инаба, когда первоклассники ушли из кабинета кружка и там осталась лишь пятерка второклассников.
– Нет, думаю, это было необходимо. Если бы мы наспех состряпали какой-нибудь обман… ничего хорошего бы не вышло, – ответил Тайти. С этим суждением трудно было не согласиться.
– Мы же еще… можем что-то сделать, да? – спросила Кирияма, крепко сжав кулак.
– Ну что, есть у кого идеи, выкладывайте? Все что угодно, что в голову пришло? – задала Инаба всем очень широкий вопрос.
– Развитие событий потрясает, – ответила Нагасэ, похоже, все еще не обретшая связь с реальностью.
– Когда с нами происходит феномен, это серьезно! …А сейчас вроде как и нет.
Поскольку Аоки высказался под таким углом, Тайти ответил:
– Да, было чувство какого-то разочарования… даже удивительно. Потому-то мы и сделать ничего не можем.
На эти абсолютно откровенные слова ответила Инаба:
– Потому что эта история принадлежит только тем, с кем феномен происходит.
Сделав паузу, она затем продолжила:
– А на нас сбросят бомбу, удаляющую нашу «информацию».
И воспоминания, и саму реальность.
– Я, я попробовала делать записи. Самые разные штуки, чтобы, если забуду, потом вспомнить, – сообщила Кирияма о своих мерах против «удаления информации».
– Я тоже так сделала. А потом еще фотки распечатала. Но поможет ли, я без понятия.
После слов Нагасэ подал голос Аоки:
– Такие методы… даже не знаю, сработают ли…
– Что «информация» стирается… такого ощущения у меня нет, – пробормотал Тайти. Не пытался кого-то утешить – искренне так думал.
– Пока этот момент не настал… нет, лучше бы он не настал вообще, но, пока не настал, невозможно понять, эффективны наши методы или нет. Метод проб и ошибок тут не годится, и это печально, – сказала Инаба, опустив голову и, похоже, продолжая думать о контрмерах
– Но… те ребята, с которыми сейчас происходят феномены, не знают об этой угрозе… и им сейчас больно.
Нагасэ верно сказала: скорее всего, каждый из тех, кто подвергался сейчас «обмену личностями» или «высвобождению желаний», был не в курсе, что их драгоценные воспоминания могут быть стерты.
– Я не понимаю, что именно мы можем сделать… но раз эту угрозу осознаём только мы, значит, и действовать можем только мы, – сказал Тайти, и это укрепило их общую решимость.
Они, уже познавшие настоящий страх – ради тех, еще не познавших настоящего страха.
Ради тех. Не ради себя.
■□■□■
Пять девушек из легкоатлетической секции, находящиеся под действием феномена, очевидно, тоже пришли в школу пораньше.
Направляясь из кабинета кружка в класс, они столкнулись с КрИКовцами.
Те заметили их первыми.
– Привет, вы обдумали наш вчерашний разговор? – мягким, сочувственным тоном обратилась к ним Кирияма. Девушки, только сейчас увидевшие КрИКовцев, резко напряглись.
Обе группы стояли неподвижно. Ощущение было, словно и те, и другие опасаются.
На этот раз заговорила Нагасэ – осторожно, точно прикасаясь к опухоли.
– …Хотя бы поймите, мы ваши друзья…
– Заткнииись! – истерично выкрикнула одна из девушек. – Не связывайтесь с нами! Оставьте нас в покое!
– Ну так-то не говорите. Мы же вам ничего не сделали… – растерянно попытался успокоить их Аоки.
– Но ведь… но ведь тот хрен…
«Тот хрен».
Кажется, это самое выражение они слышали от Курихары.
Честно говоря, уже в тот раз они должны были почувствовать.
Что девушки встретились с теми типами под бог знает какими номерами.
– Не смей! Так говорить тоже категорически нельзя!
– Но эти такие настырные…
Девушки начали ругаться между собой.
– У вас что-то случилось? Скажем, с вами связалась какая-то странная личность?
Едва Инаба это произнесла, как температура окружающего пространства упала до абсолютного нуля – куда там зимнему холоду.
Настолько явно застыли девушки из легкоатлетической секции, что эта иллюзия ощутилась совершенно явственно.
Неясно, планировала это Инаба или нет, но предположения КрИКовцев переросли в убежденность.
Похоже, для КрИКовцев говорить с легкоатлетками на темы, связанные с феноменом, в какой-то степени безопасно. В какой именно степени, непонятно, но, если не влезать в это дело, даже простой совет дать невозможно.
– …Может, расскажете нам эту историю, если не возражаете?
– С какой радости?! Отвалите со своими шуточками! – естественно, последовал возмущенный ответ.
Но тут, ничуть не смутившись, подключилась Нагасэ:
– Мы тоже не то чтобы непричастные… правда.
– Вы непричастные… посторонние.
Девушки четко обозначили стену, вторжение за которую для них абсолютно недопустимо.
– Юкина… Мисаки-тян… – пролепетала Кирияма имена до сих пор молчавших ее подруг.
– Юи… – Юи-тян… – пробормотали те имя Кириямы со страданием на лицах.
В этот самый момент…
– Кяа?! – Йя?! – Аа? – внезапно вскрикнули Осава и еще две девушки.
– Что?! Что случилось?! – поспешно обратилась к подругам Курихара.
– Ээ… поменялись…
– …Блин.
– Погодите. Кто есть кто? Я…
И тут безжалостно и неромантично зазвенел звонок.
– А… урок…
Дожать ошарашенных девушек на месте не получилось.
Первый урок, содержание которого совершенно не шло в голову, закончился, началась перемена.
Чуть опоздавшая на урок Курихара сразу направилась в туалет.
– Юкина… Я хочу тебе помочь, но… – со слезами в голосе произнесла Кирияма, глядя на дверь, в которую Курихара только что вышла.
– В туалете ей, видимо, безопасно.
Тайти тоже не мог просто запретить Курихаре туда сбежать.
Он, Нагасэ и Кирияма решили проверить, в каком состоянии остальные четыре легкоатлетки.
На перемене заглянуть в класс каждой из них.
Первая из найденных ими девушек сидела, опустив голову на парту. В другом классе девушка сидела в такой же позе, еще одной на месте не было.
Состояние девушек бросалось в глаза, но это, возможно, потому, что Тайти, Нагасэ и Кирияма за ними специально наблюдали.
Если их застанут за чем-то странным, если будут расспрашивать, если они во что-то вляпаются… Самое тревожное, что может возникнуть ситуация «кто-то узнал, что у них происходит», неприемлемая для тех типов. Если это случится, может дойти и до «принудительного завершения» – есть о чем беспокоиться.
И, наблюдая со стороны, Тайти подумал вот о чем.
– Мы… хорошо справлялись. У нас обмены шли месяц, да?
– Потому что под конец мы уже приспособились.
– …Может, это мы ненормальные? – среагировали на его слова Нагасэ и Кирияма.
– …Именно поэтому тот тип сказал, что мы интересные… и в результате устроил нам еще кучу феноменов, – продолжил Тайти.
Под конец наблюдения за четверкой они заглянули в класс Мисаки Осавы.
Лишь у Осавы состояние немного отличалось от остальных. Она, как обычно, беседовала с подругами по классу. И улыбалась. Трое КрИКовцев, делая вид, что беседуют перед дверью кабинета, тишком заглядывали внутрь.
– Мисаки-тян… и вот она под феноменом? Круто, скажите? – пробормотала Нагасэ.
– Когда Мисаки-тян в боевом настрое, она сильна. Потому что она рациональная, – сказала Кирияма с гордостью, хоть и не за себя.
– Возможно, Осава в какой-то степени сохраняет спокойствие и благодаря этому служит опорой для всех. Как для нас Инаба.
Даже когда они впервые столкнулись с феноменом, Инаба сохранила хладнокровие и способность к анализу, и именно благодаря этому Тайти и остальным было эмоционально проще справляться.
Возможно, тем, что девушки-легкоатлетки вообще продолжают посещать школу, они обязаны именно Осаве.
– Жми, Мисаки-тян… и все остальные из секции, – произнесла Кирияма, сцепив руки перед собой, как в молитве. Нагасэ добавила:
– Но нам сейчас правда остается только молиться… ой.
Тайти проследил за взглядом смолкшей на полуфразе Нагасэ.
Он снова увидел Осаву. Но от ее улыбки, которая держалась до сих пор, не осталось и следа.
Возникло дурное предчувствие.
Миг спустя Осава метнулась к двери. Едва не запутавшись в собственных ногах, вылетела из класса. Заметив троицу Тайти, взвизгнула и попятилась. А затем со всех ног помчалась в противоположном направлении.
– Мисаки… тян… похоже, уже не она, а… кто?
Кирияма на автомате побежала было за ней, но тут же остановилась.
И оставшиеся в классе, и гуляющие по коридору провожали [Осаву] недоуменными взглядами.
Похоже, произошел феномен.
Но, хотя он произошел у них на глазах, поделать они ничего не могли.
– Как она там… – пробормотала Нагасэ, вцепившись одной рукой в другую.
Все, что они могли, – вот так вот высказывать свои впечатления.
Несмотря на то, что странные события происходит, им самим непосредственной боли не достается. Им лишний раз напомнили, что это чужие проблемы.
Они понимали, что, если так и будут сидеть наблюдателями, это ничего не решит, но силком вмешиваться они тоже не могли. Если им хоть немного не объяснят положение дел, помочь они не смогут. Они хотели помочь, но в итоге так и оставались беспомощными обитателями внешнего мира.
Думать о том, чтобы что-то сделать, но ничего не делать – ничем не отличается от того, чтобы с самого начала не собираться что-то делать.
■□■□■
На большой перемене все семеро КрИКовцев, включая первоклассников, собрались в кабинете кружка.
– С нами феноменов не происходит, так что нет необходимости отказываться от обычной жизни, и, думаю, мы можем продолжать нормально ходить на уроки.
Инаба произнесла это довольно вяло, поэтому Тайти ответил:
– Если припрет, возможно, придется и прогулять.
– …От тебя я ожидала подколки в стиле «Обязательно надо ходить», – с удивленным видом сказала Инаба.
Они собрались доложиться об утренних действиях каждого из них.
Тайти беспокоило «высвобождение желаний», с которым, похоже, столкнулись первоклассники.
– Судя по тому, что я слышал, вроде как все-таки феномен происходит с четверыми, – объяснил Тихиро. Неясно, считать ли это везением, но под феномен попали одноклассники Тихиро и Эндзёдзи. Это облегчало и изыскания, и поддержку.
Следующей доложилась Эндзёдзи.
– О-они все говорили, что «слышат [голос]», «тело как будто двигается само», «но делает то, что я искренне хочу».
Хоть они и узнали это из вторых рук, но сомневаться не приходилось: это «высвобождение желаний».
– Они паниковали, пытались говорить с другими, но, похоже, им кто-то сказал, что «лучше окружающим не рассказывать». А, и эти странности идут с позавчера.
Видимо, ни «номер два», ни «номер три» с ними на связь не выходили.
– Пока что, такое ощущение, случаев было немного.
– То есть начальная стадия. …Если они вас отвергнут, как нас Осава и компания, не злитесь на них. Насколько это возможно, помогайте им советами. Что именно говорить, решим позже.
– Есть. – С-слушаюсь, Инаба-семпай.
Выслушав всю историю, высказалась Нагасэ:
– Если суметь среагировать на ранней стадии, то что-то удастся сделать.
– А мы сами можем как-то поддержать этих первоклассников? – произнесла Кирияма, поглаживая подбородок.
– Достаточно Тихиро и Сино в главных ролях. Если к ним внезапно ворвется незнакомый старшеклассник, сделать что-то будет трудно. Хотя встретиться всем вместе было бы неплохо.
– Рассчитываем на вас, Тихиро, Сино-тян! Молодец, Инаба-ттян.
После слов Аоки лица обоих первоклассников выглядели не такими уж недовольными.
Обсуждение шло ровно и гладко – но у Тайти оставались некоторые сомнения.
В случае «высвобождения желаний» есть вероятность, что будет нанесен урон окружающим. Даже во время феномена Халикакаба они чувствовали крайнюю опасность. Правильно ли так вот отдавать все на откуп Тихиро и Эндзёдзи?
Сейчас, сколько бы они ни беспокоились, как бы ни ломали головы, не факт, что первоклассники справятся. …Слегка отрезвляющая мысль? Тоже удел тех, кто не задействован напрямую?
В любом случае, у них мало времени. Много важных дел накладываются друг на друга, и такое ощущение, будто это подмывает важность каждого из них.
Вот и сейчас – большая перемена, на которой они обсуждали «обмен личностями» и «высвобождение желаний», подходила к концу. Обсуждение темы стирания «информации», к сожалению, пришлось прервать.
■□■□■
Однако позже ситуация внезапно изменилась к лучшему.
– Ой…
Как только закончился последний урок, Кирияма получила мейл от Курихары.
И сейчас пятерка из легкоатлетической секции зашла в кабинет КрИКа, где уже были кружковцы.
Узнав, что с ними хотят встретиться, КрИКовцы поспешно занялись подготовкой.
Поскольку вместимость комнаты ограничена, к тому же непонятно, как гости отреагируют на незнакомых кохаев, Тихиро и Эндзёдзи попросили не приходить.
– Ээ… эмм… – начала, но тут же замялась Юкина Курихара, назначенная, похоже, представителем стоящей перед КрИКовцами пятерки.
– Может, все-таки… прекратить? – Опасно это… – Но, но…
Девушки принялись тихонько совещаться.
– Может, я скажу? – предложила Курихаре Мисаки Осава.
– Н-не, я… – замотала головой Курихара. Потом сделал глубокий вдох, энергично выдохнула и… – Ну, это… мы верим КрИКу! Поэтому давайте поговорим!
Разом выпалив все это, Курихара уткнулась взглядом в пол.
Пять девушек из легкоатлетической секции сели напротив пятерых второклассников из КрИК. К сожалению, стульев на всех не хватило, поэтому Тайти и Аоки остались стоять.
С легкоатлетками, как и подозревали КрИКовцы, связалось некое существо – похоже, «номер три».
«Среди вас пятерых… время от времени будет происходить обмен личностями».
«Есть два правила… Никому не рассказывать… и жить обычной повседневной жизнью…»
«Рано или поздно… скорее рано… если вы будете жить обычной жизнью, все закончится…»
«Только если вы будете соблюдать правила. Если не будете, то… Ну, удачи…»
История в пересказе Курихары и компании немедленно воспроизвелась в голове Тайти со странной манерой речи тех типов.
– …Он угрожал, что, если мы кому-нибудь расскажем, будет плохо, поэтому мы к вам не приближались.
– Нам было отдельно сказано не приближаться к КрИКу. …Потому что вы раньше были в такой же ситуации, или что-то вроде того.
Курихара и еще одна девушка объяснили, почему прежде отвергали КрИК.
– О нас предупредили, какая честь… – пробормотала Инаба. На таком фоне понятно стало, почему Тайти и компанию отвергали так яростно.
– Но нам одним стало уже не справиться. Надо черпануть откуда-то силы. Хотя есть и несогласные, – сказала Осава и кинула взгляд на одну из девушек.
Девушка с волосами, стянутыми в хвост, и постоянно недовольным лицом опустила глаза.
Однако Осава говорила бодрее остальных. Она все еще держалась.
Инаба, пристально глядя на девушку с хостом, сказала:
– То, что вы боитесь идти против их правил, вполне понятно. Но… мы уже убедились, что, если не мешаться слишком сильно, все будет в порядке.
– Убедились?! Кто, как это сделал?! – выпрямившись, спросила девушка с хвостом.
– …У нас есть связи. Один тип, не тот, с которым встречались вы.
Инаба довольно неопределенно сообщила легкоатлетической пятерке о Халикакабе. По пути к рассказу присоединились Тайти и Кирияма.
– …К его закидонам мы уже полностью привыкли…
– Мы не понимали причин, но, как только встретились, сразу поняли… что это встреча с ними и есть…
Похоже, благодаря этому девушки поверили, что КрИКовцы в прошлом сталкивались с феноменами и знают, что и как.
– Опытные люди, получается… И вы были в безопасности, так? Это немного обнадеживает. Может, и с нами все будет в порядке, – сказала Осава с облегчением, словно отыскав надежду, и кивнула. Курихара продолжила:
– …Честно, эмоционально это очень тяжело. Когда закончится, непонятно… Постоянно сидеть под прессингом, думать, что будет… вот если бы кто-то дал какой-то совет…
Пятеро, противостоящие феномену своими усилиями, дошли до предела. И, похоже, с какого-то момента они начали совещаться, не обратиться ли за помощью в КрИКу.
– И тем не менее… и тем не менее можно ли говорить все?! Это же против правил.
– А-Акеми. Успокойся, – сказала ей Курихара, хоть и сама явно нервничала. – Мы же только слушаем… а рассказывают ребята из КрИКа, разве нет?
– С людьми, не связанными с феноменом… вы общаетесь на эту тему впервые, – не пытаясь что-то скрыть, искренне призналась Инаба.
– Все-таки… с КрИКом обсуждать безопасно, правила соблюдены… – с легким нажимом сказала Осава пессимистично настроенной девушке с хвостом.
– Акеми, ты всё «правила, правила», зачем так цепляться за то, что наговорил тот тип?
– А иначе что если это останется на всю жизнь?!
– Надо же и делать что-то.
– Брэк! А ну успокоиться! – выбрав идеальный момент, погасила излишне разгоревшийся спор Нагасэ. Встрять было трудно, но она отыскала щелочку и блестяще туда пролезла.
Дальше подхватила Инаба:
– Те типы только и хотят, чтобы вы так вот ссорились. Ваш враг – это они, те, кто устроили «обмен личностями». Не совершайте ошибку, работайте все вместе.
Под тяжестью аргументов обе девушки смолкли.
После этого объяснение КрИКовцев пошло более-менее гладко.
То, что для преодоления феномена важно прикладывать совместные усилия и вести себя как обычно. Касательно обмена личностями – то, что необходимо стараться быть на связи и постоянно сообщать друг другу о ситуации; то, что надо держаться тихо и, насколько это возможно, избегать публичности; то, что при общении с другими людьми надо как можно больше оставаться «собой»; и прочие подобные правила.
Было заметно, что легкоатлетки все еще не могут смотреть в лицо реальности и воспринимают происходящее как сон, но уже готовы прислушиваться к более опытным товарищам и согласны следовать их рекомендациям.
– Напоследок: важно настроиться, что это «ничего особенного». Все очень сильно зависит от того, как это воспринимаешь, – посоветовала Инаба.
Пока они беседовали, от девушек последовал один вопрос.
Что это все, черт подери, такое?
Что за тварь это делает?
И все, что на это можно было ответить, – «Мы толком сами не понимаем».
– Ладно… если вы считаете, что это когда-то закончится, мы, наверно, сможем.
– Если лучше держаться как обычно, значит, будем как обычно.
– …Все будет хорошо… все будет хорошо… все будет хорошо…
Несмотря на слова других девушек, Осава продолжила:
– Это… спасибо, что вы нам помогаете. Связались с этим делом, хотя и не имеете к нему никакого отношения.
Хотя у нее своих проблем было по горло, Осава беспокоилась за КрИКовцев.
Тайти считал ее способным человеком, но при этом немного волновался, не надорвется ли она, чересчур заботясь о других.
– Все не так, Мисаки-тян… Мы же правда…
– Юи.
Кирияма, похоже, собиралась сказать, что КрИКовцы делают это ради самих себя, но Инаба ее остановила.
Не то чтобы это была неправда, но они не могли объяснить положение дел полностью и вынуждены были молчать, и это было больно.
– …Я буду стараться… буду стараться, – словно убеждая саму себя, пробормотала Курихара.
＋＋＋
Несмотря на будний день, мама вернулась из фирмы, где работала, довольно рано.
Случайно получилось, что Рина Яэгаси тоже вернулась домой, отменив игры с подругами, и решила вместе с мамой отправиться за покупками к ужину. Заодно и с приготовлением ужина надо бы помочь. Братик твердит, что если она не умеет ничего делать по дому, то станет плохой женой, но она утрет ему нос… хе-хе-хе!
Раз уж так вышло, они сели на поезд и поехали в один дороговатый супермаркет. Прогулка матери с дочерью наедине – тоже не так уж плохо. Мама выглядит совсем молодой, так что они со стороны вполне могут казаться подругами.
– Рина. Тебе не холодно?
– Нормаальн.
Сойдя с поезда, они с мамой зашагали вместе. Стояло безветрие, идти было недалеко, так что даже без шарфа можно было обойтись.
– О, – послышался голос спереди.
«М?» – подумала Рина, и тут же увидела, как в их сторону кто-то идет.
Белоснежная женщина.
Белая кожа, длинный белый пуховик, белый шарф. На ногах были джинсы, так что полностью белой ее не назовешь, но общее впечатление было – какая-то полупрозрачная, очень красивая женщина. На вид лет тридцати, но Рина не удивилась бы, скажи ей кто-то, что эта женщина моложе.
Рина вгляделась в ее лицо – она явно была похожа на кого-то знакомого…
– …А! Вы мама Нагасэ-сан, верно?! …Верно?!
Когда мама Рины это сказала, и у нее самой щелкнуло. Это мать Иори Нагасэ, которая занимается в том же кружке, что и братик? Кстати, мама, не говори таким тоном, типа «Я вспомнила!», это невежливо.
– Да, спасибо, что всегда заботитесь об Иори.
Она очень вежливо поклонилась.
– Спасибо, спасибо, взаимно. Вы, кажется, Рейка-сан? Эээ, спасибо, что заботитесь о моем неуклюжем сыне.
Мама несколько раз поклонилась. Как-то это выглядит несерьезно. И неловко.
– О, а это моя дочь Рина, она шестиклассница в начальной. Скоро уже в среднюю пойдет.
– Здравствуйте. Я Рина Яэгаси.
После обмена приветствиями Рина спросила маму:
– Скажи, скажи, а откуда ты знаешь маму Иори-сан?
– Один раз, когда я пришла на школьный фестиваль, она со мной поздоровалась. Ты ведь тоже… а, как раз тогда тебя не было.
Что, такое мероприятие у них было?
– Спасибо вам большое за тот раз. Иори много рассказывает о кружке, и…
Две мамы вошли в родительский режим и принялись делиться информацией о своих детях.
Рейка-сан держалась довольно мягко, да и говорила медленно. Мама, любящая поболтать, явно хотела говорить без умолку. Тем не менее, похоже, они хорошо подходили друг другу, и беседа шла путем.
Шансов подключиться к разговору у Рины не было, поэтому она тихо стояла рядом. …Присмотрелась к пуховику Рейки-сан – похоже, очень недорогая модель из массмаркета. Тем не менее это совершенно не ощущалось, Рейко-сан выглядела в нем прекрасно. Вот бы ей, Рине, уметь так стильно одеваться!..
– Эмм… напоследок я хотела бы кое-что спросить, – сказала Рейка-сан. Похоже, беседа подошла к концу. – В последнее время… Иори как будто что-то беспокоит. Такое иногда бывает, и до сих пор никаких проблем не возникало, так что я думаю, что ничего страшного, но…
На миг у Рины в голове вспыхнуло: «А?»
– У братика то же самое, – вырвалось у нее.
– …У Яэгаси-куна тоже? – Рейка-сан уставилась на Рину. Та словно немного занервничала.
– А, ага. Как будто беспокоится, рассеянный – вот такое странное чувство иногда возникает.
– Когда это случается, он говорит про кружок и часто уходит из дома?..
– Ага! Точно!
Это какой-то признак?
– А? Что? А я не в курсе – там всё в порядке?
– Мам. Тебе стоит быть повнимательней к переменам, которые происходят с братиком.
– Иногда бывает, что они немного странные, но в переходном возрасте дети обычно такие и есть.
– Мам, твое «такие и есть» слишком широкое и туманное! Кстати, Рейка-сан, а вы от Иори-сан что-нибудь на этот счет слышали?
– Да, похоже, она постоянно попадает в какие-то трудные ситуации. Вот и на этот раз тоже…
– Мой братик тоже говорит всякое вроде «я кое-что должен сделать ради нас всех». А, это, если вы не против, давайте устроим обмен информацией?!
– Рина! Я тоже! Я тоже участвую! Я мама, поэтому…
＋＋＋
Настала суббота, неурочный день.
Но феноменам на это наплевать, поэтому Тайти сотоварищи собрались в кабинете кружка.
– В случае с «обменом личностями», если все пятеро соберутся где-нибудь в одной комнате, им будет легче. «Высвобождение желаний»… им хотя бы на переменах следует не выходить на улицу? – предложила Инаба. Тихиро ответил:
– Но… у них все еще слабое ощущение реальности. Наверное, потому что это не так уж часто происходит…
– Даже если внезапно сказать им «это феномен», пожалуй, им трудно будет поверить, да… – произнес Тайти. Следом, вздохнув, высказалась и Инаба:
– Похоже, они пока что ходят и развлекаются как обычно… Видимо, всё в порядке, по крайней мере пока.
– Я послал мейлы «Что ты сейчас делаешь?», но ответили только двое, «Ем», и всё. А ты? – спросил Тихиро у Эндзёдзи.
– Я тоже… послала мейлы, спросила «Ты сейчас свободен?»… но ни одного ответа не получила, вообще.
– …Но это опасно в другом смысле, а?
– Что? Ка-какая-то опасность в этих мейлах?!
У Тихиро было несколько недовольное выражение лица… Или Тайти зря на него думает?
– Ладно, давайте это пока отложим. …Сосредоточимся на Курихаре и компании, – предложила Инаба. КрИК использовал выходные, чтобы спланировать и подготовить беседу с пятью девушками из легкоатлетической секции. «Обмен личностям» длится уже пятый день, и, скорее всего, тревога там копится, поэтому хорошо бы получить возможность хоть немного ее сгладить.
– Обещание есть обещание, – гордо сказала Кирияма. Тем временем Нагасэ переводила взгляд между Тайти и Аоки.
– Но стоит ли брать Тайти с Аоки? Вопрос деликатный.
– А вы возьмите, может, мы окажемся на удивление полезными, – бодрым тоном заявил Аоки, чтобы оживить атмосферу.
– …А потом мы должны постараться… и с защитой нашей «информации», – напоследок пробормотал Тайти.
Оставить фотографии, в разных местах попрятать напоминания, в общем, какие-то действия предпринять. Но надежного способа никто, включая его, так и не придумал.
Стало известно, что пятерка легкоатлеток собралась у тех, чьи дома были рядом. Поэтому КрИКовцы тоже разделились на две группы и пошли к ним.
Тайти был в паре с Нагасэ. В зависимости от того, как будут развиваться события, возможно, каждая группа переключится на другой адрес и в результате встретится со всеми легкоатлетками. Даже если с кем-то переговорить не удастся, вероятно, удастся с кем-нибудь еще.
Сделав пересадку на поезде, Тайти и Нагасэ добрались до района, где жили Курихара и еще одна девушка. До места встречи пошли пешком.
– Я планировала встретиться с Юкиной-тян и Мисаки-тян, но… когда мы туда доберемся, может оказаться, что те двое – вовсе не эти двое, и я буду чувствовать себя дурой…
– …Это было бы возмутительно.
Такой более чем возможный вариант вполне мог сорвать планы личной встречи.
– Ну, есть еще завтра. А… но, как-то, сегодня, когда я выходила из дома, меня мама стала расспрашивать: «Куда ты идешь?», «Что собираешься делать?»…
– Кстати, моя сестра тоже сегодня настырнее обычного выпытывала, куда и зачем я иду.
Более того, когда Тайти ответил «в школу, по делам кружка», сестренка так выпучила глаза, что ему даже немного страшно стало.
– Нам обоим несладко, да? – серьезно сказала Нагасэ.
– Сдается мне, что лучше всего они бы нам помогли, если бы вовсе ничего не выпытывали.
– Несладко, да… Да, Тайти, хочу вернуться к тому, что ты говорил раньше, – сказала Нагасэ. – Если нашу «информацию» сотрут, это будет немыслимо паршиво, да?
– Ну да, конечно. Реально паршиво.
– Не, даже больше. Хуже всего того, что с нами было раньше. Наверно, правда, самое-пресамое серьезное из всего…
Потерять память. Лишиться «информации». Еще и за долгое время. Воздействие будет невообразимое. Что же принесет окружающим то, что так сильно повлияет на них самих?..
– О, они уже здесь, – заметив своих визави, произнесла Нагасэ.
Да, обе девушки уже стояли в назначенном для встречи месте.
Тайти и Нагасэ трусцой подбежали к ним. Свой разговор пока что отложили. Сейчас надо сосредоточиться на проблеме, которая прямо перед ними.
Курихара весело защебетала: «Йя, йя, с прибытием!» Вторая девушка – та самая, с хвостом – держалась немного недовольно и как будто даже испуганно. Но достаточно было и того, что сегодня они предоставили место.
Чтобы не беспокоиться о том, что их могут увидеть или услышать другие, они зашли в караоке.
Вторгнуться к кому-то из них домой было бы затруднительно, ведь в компании присутствовал парень (Тайти).
Заказав несколько напитков, они вчетвером заняли тесную кабинку. За микрофон никто хвататься не стал.
Какое-то время болтали ни о чем.
Нагасэ начала с «Я в этом районе никогда не была», Тайти продолжил «А я в средней школе сюда приезжал на состязание кружков». Так начался разговор о родных местах Курихары и второй девушки. Главного вопроса пока не касались.
Вскоре принесли напитки, и беседа прервалась. Вскоре пора за дело?
– …Ну как вы? Нормально справляетесь?
Они не знали, как правильнее начать, и вверили это своим визави.
– КрИК верно посоветовал: действительно, если думать, что ничего особенного, то и получается ничего особенного. Когда обменяешься, надо просто не дергаться. …Нет, до сих пор у меня было похожее чувство, но, конечно, когда тебе говорят, что ты не ошибаешься, так легче, – весело произнесла Курихара. Тайти показалось, что ее голос немного охрип.
– Ну да. К тому же еще и экзамены на носу, а когда сидишь учишь и вдруг с кем-то меняешься, это просто ужас. Надо учить математику, смотришь – а перед тобой английский! Или типа того, – беззаботным тоном ответила Нагасэ. В подобных ситуациях она реально крутая, подумал Тайти. Будь он один, наверное, сейчас бы атмосфера тут была унылее некуда?
– Кстати, а если поменяемся прямо на экзамене? Если у того, кто вселился, это любимый предмет, то классно, но если самый нелюбимый, то кошмар же…
– Да, мы об этом тоже думали…
– Слушай, Акеми, ты тоже…
– Но если подумать хорошенько… – вторая девушка перебила обратившуюся к ней Курихару. – Это же жутко страшно, а? Скажем, если поменяешься, а обратно не вернешься…
– Такого не будет, – заверил Тайти. – Мы же вот вернулись.
– А какие есть гарантии?
– Акеми-тян, – попыталась что-то сказать Нагасэ, но та словно и не заметила.
– Эти обмены личностями – вообще немыслимая штука! Потому что ведь если поменяться внезапно…
Если обмен обнаружится, будет плохо, поэтому трудно встречаться с другими подругами. Со своим парнем тоже не встретишься. Даже дома приходится сидеть в своей комнате. Но даже если сидишь у себя, все равно не знаешь, когда поменяешься, поэтому ничего интимного делать не можешь. Если поменяешься во время разговора и собьешься, у собеседника возникнет странное впечатление. При обмене есть опасность на миг отключиться, поэтому кухонный нож в руку не возьмешь. Другие действия тоже ограничены… И так далее, и тому подобное, так изливали свои страдания девушка с хвостом и распаленная ею Курихара.
– Скажем, когда я недавно поменялась с Юкиной, она ела жутко острое ччигэ[1], и я его на автомате выплюнула. Терпеть не могу острое.
– Даа, разбираться потом было геморно! Родичи на меня волками смотрели! В смысле, не такое уж оно было острое!
– Хм, хотела бы я узнать, кто из вас правей!.. О, тут есть суперострая пицца!
– Иори! Я не фанатка слишком острой кухни, так что ты осторожнее!
Недовольное брюзжание на удивление оживило встречу. Возможно, так девушки избавлялись от стресса?
– Ох, я как будто сто лет не смеялась при разговоре. …Как будто вообще не смеялась, – вырвалось у Курихары.
– Мы тоже рады, если смогли помочь с этим, – сказал Тайти.
– Потому что сейчас можно не париться о всяком. Даже если здесь случится обмен, ничего не будет. Дома тоже, конечно, но там есть вещи, которые я не хочу, чтоб другие видели.
– В плане места, где можно успокоиться… здесь, пожалуй, правда лучше.
Даже у девушки с хвостом, все это время нервничавшей, лицо явно расслабилось.
– Кстати, Юкина, а у тебя есть такие секреты?
– Не то чтоб прям секреты, но следы от дружбы с предыдущими парнями есть.
– Ооо, это, коне-…
Внезапно Курихара и вторая девушка застыли.
– …Ай, это, это я?! …А, нет, я с Акеми поменялась. Да, уважаемые гости, не удивляйтесь, я Юкина Курихара.
Подняв руку, эти слова произнесла не Юкина Курихара, а [девушка с хвостом].
– Оо, вот как? Тогда, стало быть, в теле [Юкины-тян] сейчас Акеми-тян… успо-… – начала было Нагасэ, но осеклась.
Потому что [Юкина Курихара] вела себя необычно.
На несколько секунд она застыла, потом задрожала и начала стучать зубами.
– Ч-что случилось? Стоп, сперва… извини, ты кто?
Вопрос Тайти до [Курихары] тоже не дошел.
– Секундочку… Сейчас… я решила прибраться… Так я сказала, когда пришла домой, чтобы наверняка… Всего несколько минут… и за эти несколько минут… все в порядке… все в порядке… все будет в порядке… Если это увидят…
Позже они поняли, что эта бессвязно бормочущая девушка – Мисаки Осава.
＋＋＋
– Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… – бормоча без перерыва, Юи Кирияма поднесла мобильник к уху.
Гудки исходящего вызова. Гудки. Гудки. Прекратились.
Раздался бездушный механический звук – это включился автоответчик.
Обычно автоответчиком она не пользовалась. Ограничивалась мейлом. Но сейчас…
– Мисаки-тян! Что случилось?! Если что-то случилось, расскажи мне! Я абсолютно… абсолютно на твоей стороне, Мисаки-тян!
Вложив всю душу в этот крик, она нажала кнопку сброса.
Суббота… Мисаки, похоже, о чем-то узнала и была страшно расстроена. Юи, как раз направлявшаяся к ее дому, не знала, что делать, и решила все-таки туда зайти. Но Мисаки [Юкина] с нажимом сказала: «Сейчас ко мне домой не иди» (это сообщение Юи получила от Тайти и Иори), – и теперь Юи стояла в растерянности.
Примерно через час Мисаки вернулась в [тело Мисаки], и на этот раз Юи с ней встретилась. Но к этому времени Мисаки, с которой Юи встречалась вместе с Инабой и Аоки, несколько утратила спокойствие, но в целом вернулась в привычную форму. Юи беспокоилась, однако, похоже, все было в порядке.
Но со второй половины следующего дня связаться с Мисаки не удавалось.
Днем Юи думала, что, может, Мисаки случайно пропускает мейлы, но настал вечер, а связаться по-прежнему не удавалось, и это уже было странно. Другие тоже пытались, однако ответа не получали.
– Что же делать… что же делать…
Что-то стряслось? Надо немедленно к ней бежать? Что же делать? Что же делать?
При обычных обстоятельствах это, возможно, не вызвало бы у нее такой тревоги. Но в нынешней тяжелой ситуации думалось только об одном: что-то произошло.
Что-то критическое.
«Сестрицаа. Иди ееесть!» – раздался снизу голос Андзу, младшей сестры.
Хоть с ними и происходят немыслимые вещи, а обычная жизнь продолжается.
Надо поесть. На пустой желудок много не навоюешь.
– Сестрица, что сегодня случилось? – заметив ее состояние, заглянула ей в лицо Андзу.
– Да что-то еда в рот не идет. Так-то я давно бы уже добавки попросила.
Рис остывает. И главного блюда, жареной свинины с имбирем, больше половины осталось на тарелке.
– Может, ты плохо себя чувствуешь? Тогда тебе лучше побыстрее в постель. В последнее время ты, кажется, допоздна чем-то занимаешься, но… – сказала мама, которая тоже явно беспокоилась.
– А… не, я себя чувствую нормально.
Отец в эти дни поздно возвращался домой, и за столом собирались только трое. Из-за Юи атмосфера была унылой.
– Сестрица, как-то ты не выглядишь на «нормально», а? Точно нормально?
Это все эмоциональная нестабильность, связанная с происходящими феноменами. Юи плохо удавалось обманывать, поэтому ее состояние прорывалось наружу. Вот почему в прошлом не раз она вызывала у родных сильное беспокойство.
Но сейчас-то феномены происходят с другими людьми.
Правильно ли все всё делают?
– Послушай… если есть что-то, расскажи, – с нажимом попросила мама.
Юи не хочет заставлять их беспокоиться еще больше. Чуть-чуть бы рассказать. Если расскажет, может, получит какой-то важный совет.
– …До сих пор некоторые плохие штуки происходили с нами, но сейчас они, похоже, происходят с нашими друзьями, – произнесла Юи, тщательно подбирая слова. – Поэтому я хочу им помочь. Но… сейчас у меня самой тоже проблемы.
Серьезные проблемы.
Касающиеся ее дорогих друзей (…) всех. (…), и (…), и (…).
А?
Нет! КрИК! И Аоки, и Иори, и Инабу, и Тайти! И Тихиро с Сино!
Она помнит! Она как следует помнит! Не забыла, ни в коем случае не должна забыть!
Почему она почти забыла?
Неужели в конце концов ее воспоминания и правда исчезнут?
В глубине души она думала, что это просто феномен такой, что это временно, что в конце концов все станет как было, что слова Халикакаба «так будет» – всего лишь угроза.
Однако на самом деле бежать некуда, и потерянного уже не вернуть?
Не хочу… не хочу… не хочу…
– Уу…
Юи вдруг стало плохо.
Она свалилась со стула.
– Юи?! – Сестрица?!
Она зажала рот руками. На глазах выступили слезы. Но все в порядке, ей просто немного поплохело.
– Может, может, в больницу… – робко предложила мама.
– Нет, мам, я в порядке… да. В порядке.
– Сестрица! У тебя запор? Голова болит? Токсикоз? Какое лекарство нужно?!
– …Ты вообще в курсе, что означает последний симптом?
Юи раз за разом убеждала страшно разволновавшихся маму и сестру, что у нее все нормально, и в конце концов сумела успокоиться и вернулась на стул. Это была чисто ее вина, но она очень устала.
– Юи… Я скажу откровенно, – мама строго смотрела ей прямо в лицо. – Я твоя мама, значит, отвечаю за тебя. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты не страдала.
– У, угу.
Очень смелое и четкое заявление.
– Скажу честно: проблемы других меня не волнуют.
– Ээ…
Возможно, это она искренне. Нет – скорее всего, это она искренне. Но это не та фраза, которую родитель должен говорить своему ребенку. Юи чувствовала, что такие слова нужно хранить в груди.
И тем не менее сейчас мама их произнесла.
– …Ээ, ну… это…
Андзу, держа в руке палочки с рисом, переводила взгляд с Юи на маму и обратно.
– Поэтому, Юи, не лезь вон из кожи. Если ты окажешься в опасности, мама рассердится.
– Не говори это… так прямо.
Когда это вот так резко сказано, дальше справляться будет труднее.
– Если бы я не сказала, ты бы не поняла.
Она понимает. И понимает желание мамы это высказать. Более того, высказать прицельно, чтобы сковать Юи, лишить ее возможности действовать. Если мама всерьез нацелилась на уязвимую точку, ей, Юи, с ней не справиться.
– Но… но…
Юи хочет, чтобы мама поняла: она должна защищать не только себя, но и других людей. Для нее это очень важно, и чем больше она думает, что не хочет этого лишиться, тем меньше готова допустить, чтобы лишились другие. И на этом пропорциональность не заканчивается.
– Не нокай мне.
Почему мама, всегда ласковая, сегодня такая строгая?
Почему? Хотя она обязана кое-что сделать, но…
– Юи.
В мамином голосе были и теплота, и серьезность.
– Делать что-то ради других – это замечательно. Но сперва думай о себе.
Юи на мамины слова кивнула.
[1] Ччигэ – блюдо корейской кухни, рагу из мяса, овощей, морепродуктов или тофу в бульоне, приправленное острой соевой пастой или другими специями.