Предыдущая          Следующая

КОЛОНИЯ 15.2

Одно дело за раз.

Как бы я ни хотела сосредоточиться на восстановлении своей территории, этим мне придется заниматься в свободное время. Я чувствовала себя виноватой: я оставила своих людей разбираться с проблемами самих, я не смогла организовать уборку тел, оставленных Манекеном и Жгуньей. Не обеспечила людей продовольствием, питьевой водой и жильем. Я хотела компенсировать все неприятности людям, которые оказались под моим началом, хотя бы тем из них, кто не ушел, но сейчас была не та ситуация, когда я могла позволить эмоциям диктовать мне приоритеты.

Предстояло сделать чудовищное количество дел за очень ограниченное время.

Мы договорились, что, разойдясь после нашего совещания, проведем остаток дня за личными делами, а все главное оставим на завтрашнее утро. Суке необходимо было ухаживать за собаками, Регент развлекался с бандами на своей территории, подчиняя себе их вожаков, а Ябеде требовалось связаться с разнообразными своими шпионами и скаутами. Я, Мрак и Чертовка были не так загружены. Я присматривала за своей территорией, удостоверяясь, что расчистка идет хорошо и основными проблемами занимаются. Мрак с Чертовкой посвятили вторую половину дня и вечер тому, чтобы компенсировать нехватку сна.

Вот только оторваться от планирования нам не удалось, и Мрак, всего лишь участвуя в нашем обмене СМС и звонками, так и не смог нормально отдохнуть. Мы состыковывали планы, обсуждали приоритеты, слали сообщения Змею, получали информацию от подчиненных, и благодаря всему этому сумели выстроить общий план на игру.

Мы сошлись на том, что из сотен проблем, с которыми нам предстояло иметь дело, важнее всего было разобраться с самыми неизбежными. Нет смысла разрабатывать сложный и замудренный план атаки на Змея, если окажется, что сражаться с ним нам не придется. Есть смысл разбираться с «Избранниками»: они в любом случае рано или поздно на нас нападут, как бы ни развивались события в будущем. В войне с ними лучше перейти в наступление.

– Что думаешь, трехнутая?

– По-прежнему зовешь меня так?

Регент хихикнул. Он шел вместе с Чертовкой по середине улицы. Я держалась тротуара – и по привычке, и потому что на приподнятой бетонной дорожке было меньше воды.

– Просто размышляю о приоритетах, – ответила я.

– Ага, Ябеда вчера вечером то и дело пыталась и меня припахать к планированию. Не мое это.

– А я была бы не прочь, – сказала Чертовка. – Внести мне было бы нечего, но хотелось бы во всем этом вариться. И я не могу понять свою нишу в этой группе, там ваша троица такая… троичная.

– Троичная? – переспросила я.

– Ябеда, ты и мой братец. Составляете все планы, у тебя есть немезиды… – Чертовка замялась. – Есть такое слово «немезиды»?

– Ага, – кивнула я.

И конечно, у вас троих есть мозги, – она ткнула пальцем в мою сторону, словно обвиняя. – А Регенту, мне и Суке остается только подчиняться, мы должны послушно делать то, что нам говорят.

– А давай выйдем и создадим свою команду! – воскликнул Регент, обняв Чертовку за плечи одной рукой и драматично жестикулируя другой. – Регент, Чертовка и Сука, «Иные лошадки», отпочковавшаяся команда. И мы останемся со Змеем, а другие его предадут, и у нас будет эпичная битва…

Чертовка подхватила:

– И мы с Брайаном сойдемся в схватке лицом к лицу, и все закончится таким драматическим моментом, когда он скажет что-нибудь выпендрежное…

– «Et tu, сестра?»[1]

– А я тогда отвечу: «Ага, я», – и прикончу его. Никакой жалости!

Они вдвоем дурачились в свое удовольствие.

И он меня зовет трехнутой?

Я игнорировала их до самой нашей встречи с Ябедой.

– Вы без Мрака? – спросила она.

– Он устал, – ответила Чертовка, движением плеч стряхнув руку Регента, которая там оставалась с самого начала их зубоскальства. – Совсем не спит в эти дни.

– С этим нам тоже надо будет разобраться в ближайшее время, – сказала Ябеда. – Мы уже видели, как некоторые из нас допускают ошибки из-за слишком сильного утомления. На нас столько всего навалено, что, возможно, нам предстоят несколько очень загруженных дней, и, если мы будем вялыми с самого начала, это может создать проблемы.

Она покосилась на меня. Окей, это ко мне. В эту ловушку попалась именно я. Я согласно кивнула.

– А как ты? – спросила у меня Ябеда. – В порядке?

– Чувствую себя виноватой, что оставляю своих людей, – признала я. – Но я рада, что мы постепенно разгребаемся.

– Кстати насчет разгребаться, – подхватила Ябеда. – Через полторы недели выборы мэра. Большие шишки раздумывали, не отменить ли их, но, раз «Девятки» больше нет, они, похоже, хотят вводить по возможности нормальный образ жизни.

– Что это означает для нас? – спросила я.

Краем глаза я увидела, как Чертовка подпихнула локтем Регента, будто говоря ему: «Видишь, видишь?» И прошептала что-то насчет троицы.

– Плюс для нас в том, что у Змея два своих кандидата, так что он будет сосредоточен на выборах. Минус в том, что нам самим необходимо будет их учитывать. Мы можем сунуть палку в эти колеса, чтобы не дать ему захватить город так быстро, а самим выиграть время к своей выгоде. Но я не уверена, что игра стоит свеч – с учетом других факторов, где нас поджимает время.

– Главный из них – то, что к Дине вернется ее способность, – сказала я. Потом повернулась к Регенту с Чертовкой. – У вас нет желания пообсуждать с нами, вместо того чтобы валять дурака?

– Мне и так хорошо, – ответила Чертовка. Регент хихикнул.

Ябеда продолжила:

– Я пыталась выяснить, что происходит с «Избранниками» и группировкой Чистоты. Белые шовинисты продолжают терять лидеров. Кайзера прикончил Левиафан, а теперь Волкрюк с промытыми мозгами убежал с «Девяткой». Естественным итогом для этой команды было бы подчиниться Чистоте, однако тут есть подводные камни.

– Некоторые из «Избранников» думают, что сами могут стать лидерами? – предположила я.

– И это тоже. Штормтигр и Сверчок были какое-то время под Волкрюком. Легко могу себе представить, что теперь они решили, что пришла их очередь. Кроме того, Волкрюк, вероятно, пускал какую-то пропаганду против Чистоты на тот случай, если она захочет поживиться кем-то из его команды. Поэтому вот что мы сейчас имеем: во-первых, общий раскол между «Избранниками» и «Чистыми», который существует уже несколько недель. А во-вторых, второй раскол, уже внутри «Избранников»: есть лояльные, есть с промытыми мозгами и есть, эмм… Не уверена, как их можно назвать.

– Свободомыслящие? – предположила я.

– Если только неонациста можно назвать свободомыслящим, – уступила Ябеда.

– Тогда это наша главная возможность нанести удар, – заключила я.

– Возможно. А возможно, они в том же положении, что и мы. Ощущают такого же рода прессинг со всех сторон.

– Это стоит держать в уме, – кивнула я.

– Это стоит как-то использовать?

Я глянула на Ябеду удивленно. Она пожала плечами.

– Уточни? Ты ведь не предлагаешь посоюзничать с ними, а?

– Так, блин! – на полпути к нам присоединилась Чертовка. – Наконец-то спор, в котором и я могу поучаствовать. Ни хера мы не будем союзничать со скинхедами.

– Ты относишься к этому всерьез? – спросила я.

– На все сто процентов всерьез. Меня не устраивает сотрудничать с ними на любом уровне. Я терпела ихнее гребаное расистское отродье, которое доставало меня в школе, я терплю ихних гребаных расистов-взрослых, которые швыряют в меня оскорбления и ругань, когда я иду по улице.

– Я не говорю о том, чтобы сотрудничать с ними, – пояснила Ябеда. – Только о перемирии. Мы заключаем сделку: соглашаемся не трогать их, если они не трогают нас; они могут удерживать свою территорию, не беспокоясь насчет нас, и они отвечают нам той же любезностью. Это даст нам возможность сделать то, что мы должны сделать.

– Все равно не устраивает, – запротестовала Чертовка. – Это даст им возможность делать то, что они хотят делать. То есть превращать жизнь в ад для любого, кто не гетеро, белый и христианин. Или как там называют людей, которые поклоняются этим ихним викингским богам. Они любят себе давать имена в честь этих богов.

Я посмотрела на Ябеду.

– С ее аргументами не поспоришь. С первой частью.

Ябеда нахмурилась.

– Я стараюсь найти, чего легче всего достичь и при этом избавиться от большинства проблем. Я уже связалась с «Новой волной» и убедила их охолонуть ненадолго.

– Как тебе это удалось? – спросил Регент.

– Леди Фотон интересовалась, куда делись ее племянницы. Я сказала ей, что Панацея лечит Прославленную, но все еще хочет, чтобы к ней не лезли.

– Хмм, – промычала я, давая понять, что слушаю.

– Это неправда, или, точнее сказать, не вся правда, но мы пытались достучаться до Панацеи, а она нас раз за разом отшивала. Жаль, конечно, но что тут поделаешь?

Мысли об Эми приходили ко мне в голову, когда я вспоминала наши столкновения с «Девяткой», и я подумывала отправиться ее искать. Ее присоединение к нашей группе было бы бесценно, никаких сомнений. Даже простое сохранение контакта с ней могло бы дать нам новые варианты, если бы кто-то оказался ранен или нам потребовались бы ресурсы. Однако серьезная проблема заключалась в том, что я не могла быть уверена, что она к нам вступит или хотя бы просто прислушается, а мы пытались работать с предсказуемыми факторами. Я не могла позволить себе уйти куда-то, если это потенциально означало пустую трату времени.

Лучше оставаться на своей территории – для подъема духа, для лучшей организации и для продолжения работы над элементами костюмов. Также это позволяло мне есть, спать и заботиться об Атланте – делать то, что я нередко забывала.

Мысль об Атланте напомнила мне кое о чем, что я подумала во время отдыха.

– Было бы здорово, если бы мы заполучили к себе в команду какого-нибудь Механика. Бакуда, Оружейник, Манекен, Костерезка – после боев с ними я типа как стала ценить то, что они привносят.

– Ты видишь только конечные результаты, – указала Ябеда. – Ты должна понимать, сколько времени они проводят за конструированием своих вещиц или за конструированием инструментов, позволяющих конструировать вещицы получше.

– Костерезка сделала пластические операции на семи людях плюс операцию на мозге Милочки, потом засунула ее в капсулу, где она проживет годы, если не десятилетия, и, насколько я могу понять, даже если им удалось наложить лапы на внедорожник, у них было на все про все не больше пяти или десяти минут. Не много времени на подготовку.

– Ну, надо еще учесть время на создание и программирование механических пауков, но – да. Возможно, ей понадобилось даже меньше времени, чем ты думаешь. Скажем, ей необязательно было собирать обратно голову Милочки после операции, если она все равно потом отправилась в капсулу.

– Ты сама почти что Механик, – сказал мне Регент.

– Не особо.

– Ты сделала эти тряпки, – он оттянул воротник рубашки, чтобы показать обтягивающий костюм под ней.

Тряпки? Если они тебе не нужны, материя мне самой пригодится.

Он рассмеялся.

– Но я не считаю себя кем-то вроде Механика. Я просто понимаю, что моя способность не такая уж сильная, вот и ломаю голову над тем, как бы еще ее применить. Я реализую большинство возможностей, которые у меня есть, а Механик возможности создает.

– Я понимаю, о чем ты, – улыбнулась Ябеда. – Тебе нравилось, когда Панацея была рядом с тобой как псевдо-Механик, да? Нравилось, как это расширяло твои варианты?

Я пожала плечами.

– Это же очевидно, а?

– Но в твоем случае особенно, с учетом твоего образа мыслей. Очень жаль, что вокруг нет ни одного Механика, который был бы сейчас свободен. Если только ты не хочешь взять Элита?

Повисло молчание: мы все обдумывали эту идею.

А потом одновременно расхохотались.

– Ладно, – произнесла наконец Ябеда. – Давайте к делу.

Если не считать короткого крюка, который мы сделали, чтобы встретиться с Ябедой, мы направлялись в сторону территории Регента.

«Избранники», словно зная, что у Регента нет достаточных сил, чтобы отплатить им сторицей, решили атаковать грязными методами. Если это можно так назвать. На каждой доступной поверхности виднелись свастики и символы «Избранников» в виде волчьей головы.

Щелчок по носу, оскорбление.

Птица-Разбойница спустилась откуда-то сверху и приземлилась в самом центре Колледжа, территории Регента. Он располагался посередине между деловым районом и Доками и был застроен смесью оригинальных зданий и каменных домов. Ключевое слово «был». Большинство зданий обратилось в руины.

Вокруг нас зашевелились земля и песок. Они стали виться вокруг Птицы-Разбойницы, а потом ринулись на оскорбительные граффити. Краска и побелка счищались и исчезали, пятна аэрозольной краски постепенно тускнели, бетон щербился.

Не прошло и минуты, как все вокруг было чисто. Не только от аэрозольной краски не осталось и следа, но и сами стены выглядели чище и новее, чем за несколько предыдущих лет, а может, и десятилетий.

– Лихо, – одобрила Чертовка.

– Зачем тратить несколько сотен баксов на пескоструй, когда есть Птица-Разбойница? Кто тут хороший маленький инструментик? – Регент потрепал Птицу-Разбойницу по щеке. – Ты, конечно, ты.

– Прекрати, – сказала я.

– Что?

– Это неуместно.

– Это абсолютно уместно. Тебя что раздражает – что я зову ее инструментом или что смеюсь над ней? Потому что она и есть инструмент, знаешь ли. Причем в нескольких смыслах.

– Необязательно над ней смеяться.

– Почему? Потому что мы должны уважать чувства бедненькой маинькой серийной убийцы? – он щелкнул пальцами, и Птица-Разбойница закрыла уши и зажмурилась. – Хочешь верь, хочешь нет, но я это делаю не просто так. Ты не единственная, у кого рождаются идеи посмотреть на свою способность под новым углом. Ее лучший шанс вырваться на свободу – если у нее будет достаточно сильная эмоциональная реакция, и при этом она будет находиться достаточно далеко от меня. Я донимаю ее, потому что хочу, чтобы она оставалась эмоционально опустошена. В этом случае она не сможет как следует сопротивляться, когда получит-таки свой шанс.

– Наверняка есть способ получше добиться такого же результата.

– Конечно. Знаешь что?  При следующей возможности я возьму ее к себе в логово, усажу и буду пытать, пока она не сойдет с ума. Черт, это даже будет не очень трудно.

– Ты… – начала я.

– Он дурачится, – перебила Ябеда.

Регент закатил глаза.

– Единственная альтернатива – убить ее, – сказал он. – Но это смахивает на жуткое разбазаривание, когда она дает нам такую нужную огневую мощь и устрашение.

– Я не говорю, что ее надо пытать или что ее надо убить. Просто прошу обращаться с ней уважительно.

Вдруг заговорила Птица-Разбойница, заставив меня вздрогнуть:

– Приветик! Я убила сотни людей и искалечила тысячи.

– Я поняла, о чем ты, Регент. Прекрати.

Птица-Разбойница широко улыбнулась; ее выражение лица было таким фальшивым и таким жизнерадостным, что смотреть было неприятно. Она продолжала неотрывно смотреть на меня, но я попыталась не обращать на нее внимания.

В голове мелькнула дурацкая мысль: ее зубы в удивительно хорошем состоянии. Интересно, как члены «Девятки» заботятся о своих зубах? Угрозами заставляют какого-нибудь стоматолога отбеливать им зубы и ставить пломбы? Или этим занимается Костерезка? Странная тема для раздумий.

– Окей, у нас есть боевая мощь в виде Птицы-Разбойницы, а ты собрала рой, Рой?

Мои букашки еще не собрались в виде именно роя, но их уже было приличное количество.

– Я готова.

– Можешь их найти?

Букашки обшарили окрестности.

– Здесь есть люди, но я не уверена, что это «Избранники».

– Где?

Я стала указывать направления.

– Шестеро там, под землей. Восемь там, с дальнего края здания, с необвалившейся стороны. Пятеро там, в ближней комнате, кажется, пьют.

– Вон та группа, – Ябеда указала в сторону первой, которую я обнаружила, сидящей в подвале или погребе. Каменное строение с наваленными по периметру мешками с песком, чтобы не пускать воду. – Их возраст, пол?

– Не могу сказать про возраст, но двое ниже среднего роста и с узкими плечами. Возможно, они моложе. Две женщины, один мужчина.

– Они взбудоражены, беспокойны?

– Они раздражены из-за мух и комаров, которые там летают и зудят, но не думаю, что они уже поняли, что это я.

– Просто пытаюсь разобраться. Жилье здесь довольно паршивого качества по сравнению с некоторыми местами поблизости; если учесть граффити и их расположение… Да, это они.

– Все или только некоторые?

– Все, кто там есть, – члены «Избранников».

– Ты уверена?

– Ага. Кроме них, тут болтаться некому. Не стыкуется. Даже если не принимать во внимание некоторые обстоятельства, которые ведут мою способность к выводам… да. Я уверена.

– Тогда прикройтесь, – предупредил нас Регент.

Я натянула короткий капюшон, закрыв волосы. Чертовка обернула вокруг головы шарф с той же целью. Что касается Ябеды, она натянула балаклаву из паучьего шелка, которую я сделала в попытке скреативить что-нибудь для своих подручных, затем надела очки.

– Рой, давай, – произнесла Ябеда.

Мы атаковали. Мои букашки потекли туда, где я нашла этих людей. Какую-то секунду букашки просто ползали по ним – а затем напали, принялись кусать, жалить, царапать и душить.

Как обычно, я запрещала осам и пчелам сжимать брюшки и впрыскивать яд. Укусы оставались болезненными, но риск анафилактического шока сводился к минимуму.

Люди обратились в бегство, пулей вылетели на улицу.

Я дала им короткую передышку. Несколько секунд, чтобы они успели перевести дыхание и решить, что спасены.

– Твоя очередь, – сообщила я Регенту.

Птица-Разбойница атаковала, создав небольшой шквал осколков стекла. Их было немного, гораздо меньше, чем у меня букашек, но враги не могли от них защититься. Комары почуяли кровь, когда осколки начали рассекать кожу, нанося тонкие порезы, вонзаться в щеки и ладони.

– Не бей по жизненно важным органам или артериям, – предупредила я. – Держи осколки у самой поверхности.

– Какая ты капризная, – пожаловался Регент.

– Если ты их убьешь, ситуация будет совсем другая. Они объявят вендетту, и все трения внутри их группы отойдут на задний план по сравнению с местью.

– Я не говорю, что не буду осторожен, – вздохнул Регент. – Просто хочу сказать, что ты придира.

Кусок здания перелетел через дорогу и приземлился на полпути между Птицей-Разбойницей и нашими целями. Их было почти двадцать, и в их числе была Руна. Окей.

Птица-Разбойница раскинула руки в стороны. Яростный поток осколков разошелся на два; половины подались влево и вправо, облетая препятствие. Регент добавил в мощи.

– Похоже, мы с ними слишком мягко обходимся, – произнес он.

– Просто убираем пехоту. Если удастся попутно убрать кого-нибудь со способностями, тем лучше.

Я кивнула. Стеклянными осколками мы свое послание донесли. Я вновь натравила на них букашек.

Играть честно нет смысла, правда.

Один за другим они теряли равновесие и падали, а может, просто сдавались от боли. Как только кто-то обмякал на земле, или сворачивался в позу зародыша, или пытался замотаться поплотнее в одежду, я оставляла его в покое. Для всех остальных я с каждой секундой чуточку повышала градус агрессивности букашек.

– Скоро они нанесут ответный удар, – сообщила Ябеда.

Откуда ни возьмись появилось туманное облако и стало распухать, давя моих букашек. Значит, здесь Туман. А раз так, то здесь должна быть и Ночь. Ночь и Туман, Nacht und Nebel. Я ощутила кого-то, кто вполне мог быть ею, – этот кто-то убегал прочь от скопления людей.

– Пока что Руна, Ночь и Туман, – подытожила я.

– Это две разные группировки. Руна, возможно, ищет возможность присоединиться к «Чистым», – сказала Ябеда. – Чистоты здесь нет, иначе она бы уже проявилась. Ты не ощущаешь ничего, что могло бы быть Крестоносцем? Твои букашки не смогли бы проникать сквозь его астральные клоны.

– Крестоносца тут нет.

Я ощутила человека, которого букашкам не удавалось поранить. Он бежал вперед сквозь мой рой, стеклянный ураган и облако Тумана.

– Кто-то на подходе. Не Ночь.

Виктор. Талантовый вампир, он умел красть у людей навыки, оставляя их себе, если удерживал достаточно долго, а людей временно лишал любых умений, которые они с потом и кровью осваивали. Люди вроде него склонны присваивать себе боевые искусства, паркур, владение оружием и другие боевые навыки. Виктор зачастую действовал в паре с Отилой, девушкой, которая могла давать другим способности, а это значило, что Виктор, помимо прочего, обладал суперскоростью, суперсилой или неуязвимостью. А если он оказывался ранен, Отила могла дать ему регенерацию.

Однако ее способность требовала прикосновения к тому, к кому применялась, и за раз Отила могла давать лишь одну способность. Если у Виктора была неуязвимость, значит, ни суперсилы, ни пирокинеза, ни прочего в таком духе у него не было.

Я принялась связывать его шелком, создавая нити пауками и перенося их летающими насекомыми.

Он споткнулся, не преодолев и половины расстояния до нас. Минуту спустя он был пойман окончательно. Я стала накладывать на него шелк слой за слоем, закутывая все плотнее.

– Виктор готов. Отила где-то в другом месте, крупные проблемы – только Ночь и Туман.

– Окей. Насколько ты уверена в своих возможностях? – спросила Ябеда, кинув на меня взгляд.

– Могу попытаться разобраться с Ночью. Не уверена насчет Тумана.

– Регент?

– Меня устраивает.

– Посмотрим, удастся ли мне их заманить, – сказала я. – Отойдите немного назад.

– Ты поосторожнее.

Предыдущая наша стычка с Ночью и Туманом прошла кошмарно. Это было несколько месяцев назад, и мы, по существу, проиграли. Однако просто проиграть меня не устраивало. С тех самых пор я снова и снова прокручивала в голове те события, а с того момента, когда узнала о способности Змея, – вдвое чаще. Если он мог создавать альтернативные реальности и выбирать исходы и если он тогда применил свою способность, чтобы спасти нас, то что произошло в той, другой реальности? Мы погибли?

Я ненавидела саму мысль, что обязана Змею жизнью, потому что ненавидела его. Он превратил нечто, с чем я почти могла бы примириться, – мой переход в злодеи – в нечто, чего я глубоко стыдилась, что грызло меня. Он использовал меня, и он сделал это, чтобы манипулировать, эксплуатировать и сверх меры перегружать маленькую девочку.

Это раздражение послужило для меня еще одним стимулом задумываться о том, как я могла бы справиться с этим делом. С каждым новым трюком, тактическим приемом и техникой, которую я изобретала, я прокручивала в голове свои предыдущие схватки, в особенности те, из которых мы не вышли победителями, и пыталась прикинуть, как бы эти новые приемы сработали тогда.

Мои букашки позволяли мне отслеживать Ночь. Я ощутила, как она изменилась, едва покинула поле зрения и своих союзников, и нашей группировки. Я не стала ее преследовать, но сохраняла на ней свое внимание. Она превратилась в многоногий, сверхпроворный, молниеносно быстрый, смертоносный блендер из клинков и когтей и стала заходить на нас с фланга.

Я призвала Атланта.

Пока я буду видеть ее приближение, она не сможет удерживать этот облик. Это не означало, что в человеческом облике она не представляет угрозы. Она была готова применить любой метод ослепления или отвлечения, чтобы только противники потеряли ее из виду. Светошумовые и дымовые гранаты, плащ, выполняющий также функцию сети, причем с крючками, позволяющими ему цепляться за костюмы и волосы.

Туман неуклонно надвигался на нас в своей облачной форме. Он обладал способностью формировать газообразное тело. Этот газ он мог делать полутвердым, даже грубо удерживать предметы. Если кому-то случалось вдохнуть или проглотить этот дым и Туман делал его твердым, когда тот был в крови жертвы, он наносил чудовищные внутренние повреждения.

Птица-Разбойница прекратила швыряться битым стеклом в наших противников и принялась собирать стекло поблизости. Из него она сделала барьер. Он был немонолитным: Регенту явно недоставало навыка, которым обладала настоящая Птица-Разбойница, поскольку он не ломал стекло нарочно, чтобы осколки лучше стыковались или чтобы маленькие кусочки входили в щели между большими.

Туман замедлился, но не остановился. Он просачивался сквозь щелочки.

Пространство заполнил скрежет стекла о стекло – это Регент затыкал дыры, прижимая к ним крупные осколки. Барьер оставался несовершенным, но это было лучшее, на что мы могли рассчитывать.

Ночь приостановилась. Она явно хотела воспользоваться дымовой завесой Тумана или отвлечением, вызванным его приближением, чтобы атаковать, но, поскольку он затормозился, ей пришлось сделать то же самое.

Я уже готовила букашек, чтобы нанести удар.

Должна признать, я нервничала. Я сражалась с Левиафаном, я сражалась с «Девяткой», но на такого противника, как Ночь, я никогда не собиралась смотреть свысока.

Туману удалось провести сквозь барьер достаточное количество себя, чтобы разбить его.

– Эту способность так тяжело применять, – пожаловался Регент. – Так много на чем приходится сосредотачиваться.

– Ты отлично справляешься.

– Я отлично справляюсь потому, что она помогает. Мне кажется.

– Тогда будь осторожнее, – ответила Ябеда. – Не полагайся на ее способность.

– Это будет трудновато. Разве что ты хочешь дать ему до нас добраться?

Не прекратит ли Птица-Разбойница помогать в самый ответственный момент, чтобы мы все погибли? Это было бы в ее стиле. Если только она не помогала исключительно потому, что сама не хотела умирать.

– Я пошла, – сообщила я. – Удерживайте позицию, но, если потребуется, бегите. Мы, в общем-то, уже победили, осталось только вбить это им в голову.

Я взобралась на Атланта и полетела прочь от своих спутников. Если мой план провалится, я-то смогу улететь, а вот Ябеда и Регент не смогут. Пусть лучше Ночь погонится за мной, а остальные сохранят шансы сбежать, чем я приведу ее прямо к ним.

Мой рой захлестнул Ночь, цепляя ее нечеловеческие, угловатые ноги шелковыми нитями.

Много ног, не очень много шелка. Работало неважно. Может, у меня бы получилось, если бы я имела представление, как движется ее тело или как сгибаются ноги, а сейчас всякий раз, когда я накидывала шелковую петлю на то, что считала коленным суставом, он выворачивался в противоположную сторону, и шелковинка падала на землю.

Раздражает.

Мои букашки не находили ничего, что я могла бы идентифицировать как сенсорный орган – ни глаз, ни чего-то еще в этом роде. Ничего, на что мог бы подействовать перцовый баллончик.

Окей. Что-нибудь другое. Я отозвала букашек с шелковыми нитями и реорганизовала их, пока сближалась с Ночью.

Как только я свернула за угол и увидела Ночь, она мгновенно вернула человеческий облик. Накинула на себя плащ и стала озираться по сторонам, пока не увидела меня.

Я сглотнула и принялась медленно пятиться, держа ее в поле зрения. Букашки собирались в рой, но не настолько густой, чтобы перекрывать обзор.

Одним текучим движением Ночь обернула плащ вокруг себя и тут же распахнула, так что он забился вокруг нее. В руке у нее был баллончик, который она тут же швырнула в мою сторону.

Я поймала баллончик в сеть из шелковых нитей, которую держали в воздухе почти две тысячи стрекоз, жуков, ос, шершней и тараканов.

Ночь лишь проводила баллончик глазами, когда он улетал прочь. Я подготовила еще две сети, разместив их в воздухе слева и справа.

Я знала, что она сделает теперь, но в основном потому, что не смогла придумать хорошие контрмеры. Я бы положилась в этом на Мрака, однако его здесь не было. Могла бы воспользоваться букашками, но тут требовалась удача, и даже тогда я не была уверена, что все получится.

Она кинула светошумовую гранату.

Закрою я глаза или буду смотреть на вспышку – в любом случае временно ослепну. Я выбрала первый вариант – прикрыла глаза рукой и отлетела вверх и назад.

Своим роем я ощутила, как она разорвала дистанцию со мной и направилась в сторону остальных. Она двигалась быстрее и маневреннее любой машины, разворачиваясь на пятачке и с легкостью огибая препятствия. Не дожидаясь, когда граната взорвется, я стала разворачиваться, чтобы лететь следом.

Я понимала, что остальные отвлечены на Тумана. И даже некоторые из оставшихся «Избранников» постепенно приходили в чувства. Я усилила атаки букашек, компенсируя то, что Регент с Птицей-Разбойницей заняты другими делами.

Это оставляло на мне задачу по поимке Ночи. Она выбрала длинный путь, предпочитая идти переулками и пробираться сквозь первые этажи зданий. С одной стороны, это позволяло ей сохранять монструозный облик, но с другой, задерживало ее как раз достаточно, чтобы я могла не отставать. Кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, и хотя бы это преимущество оставалось у меня.

Пока я буду удерживать на ней свой взгляд, я смогу ее замедлять, не давать ей нападать на сокомандников. Если я поймаю ее в человеческом облике, то, возможно, сумею связать или хотя бы надежно примотать эти светошумовые к ее поясу.

Был, конечно, и худший сценарий, при котором она подберется к нашим достаточно близко, чтобы убить кого-нибудь, пока мы будем ослеплены светошумовой гранатой. Я это осознавала.

Я нагоняла ее, медленно, но верно. Сердце колотилось в груди, когда я ощущала, как она приближается к остальным; мои глаза и мой рой сканировали окрестности, чтобы я смогла найти наилучшую позицию. Не имеет значения, насколько близко я подберусь к Ночи, если ее от меня будет загораживать здание.

Она остановилась.

Точнее сказать, она переключилась с зигзага от укрытия к укрытию на бег с человеческой скоростью.

Несколько секунд спустя я нагнала ее и остановила Атланта. Мы стали кружить прямо над ней.

Ночь огляделась, потом задрала голову и посмотрела на меня, после чего метнулась к ресторану с изодранным пологом над тем, что раньше было патио.

На миг она исчезла из моего поля зрения, однако не превратилась.

Вылетели дымовые гранаты, но мои букашки отстали. Предвидя новый рывок к моим сокомандникам, я поместила Атланта между Ночью и ими.

Дым стал клубиться вокруг нее, однако она вновь не превратилась.

Она рухнула на землю.

Опасаясь, что это какой-то трюк, я приблизилась с осторожностью.

Над Ночью стояла Чертовка с шокером в руке.

– Я ее сделала, – сказала она. – Блин, да! Не говори мне, что это было не супер.

– Отличная работа. Теперь не спускай с нее глаз. Она станет как новенькая, едва ты моргнешь.

– Будем моргать по очереди? – спросила Чертовка.

– Именно. Моргай на счет «пять». Раз, два, три, четыре, пять… – сказала я. Дождалась следующего отсчета и заморгала на «три».

Мы перекинули Ночь поперек спины Атланта и поспешили к остальным, продолжая отсчет.

Птица-Разбойница поймала Тумана в стеклянный ящик из множества слоев. Всякий раз, когда оттуда вырывался клуб дыма, новый слой стеклянных осколков затыкал щель. Все наши были целы, враги разбиты наголову. Быстро переговорив с остальными, чтобы распределить обязанности по присмотру за Ночью, я позволила себе наконец оглядеть сцену своими глазами, а не ощупать роем.

Руна стояла на коленях, кровь сочилась из множества мелких порезов на лице, груди, ребрах, животе и бедрах. Она применяла свою способность к шарфу, чтобы крепко перетянуть раны.

Отила стояла в стороне, тоже раненая. Виктор был связан.

Никто из них не встречался с нами взглядом. Мы победили настолько разгромно, что им было стыдно.

– Вы на нашей территории, – сообщила им Ябеда. – Выметайтесь.

– Вы весь этот гребаный город сделали своей территорией, – мрачно огрызнулась Руна.

– И что отсюда следует? – поинтересовался Регент.

– Куда нам идти?

– Вон из города, тормозила, – ответила Чертовка.

– Вы не можете просто взять и захапать себе весь город.

У меня было ощущение, что Чертовка и Регент не производят впечатления силы, и поэтому я ответила раньше, чем успели они:

– Мы это уже сделали. Мы сражались с «Девяткой» и сыграли чертовски большую роль в том, что они потеряли больше половины. Живой пример, – я указала на Птицу-Разбойницу. – Вы же этим воспользовались, чтобы попытаться отхватить часть территории для себя. Это мало того что просто жалко – вы еще и показали себя лицемерами, которые делают ровно то, в чем Волкрюк обвинял нас.

– Мы открыто объявили, на что претендуем. Имеем право.

– Имеете право? На каком основании? Сила? Мы вас только что побили. Вы его заслужили? Нет. Думаю, моя команда победила вашу на обоих фронтах.

– А теперь, – вперед выступила Ябеда, – я скажу еще кое-что. Мы не позволим вам уйти отсюда просто так. Мы возьмем с вас налог.

– Налог? – переспросила Отила.

– Налог. Сейчас мы с Чертовкой отправимся в подвал вон того дома, – Ябеда указала рукой, – и избавим вас от всего ценного, что сможем унести.

– Ах вы засранцы! – прорычала Руна. Она начала вставать, но тут же с силой шмякнулась о землю. Ее толкнула Чертовка. Я попыталась скрыть, что сама удивлена ее внезапному появлению. Другие тоже имели несколько устрашенный вид.

– Но этого недостаточно, не так ли? Поэтому будет еще один налог. Мы позаимствуем одного из членов вашей команды.

После этого заявления потрясенными выглядели не только «Избранники». Я рывком обернулась на Регента. На его лице удивления не было.

Черт бы их побрал. Они это спланировали заранее, а мне не сказали.

 

Предыдущая          Следующая

[1] Отсылка к знаменитой фразе «Et tu, Brute?» – (лат.) «И ты, Брут?».

2 thoughts on “Червь 15.2

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ