Предыдущая          Следующая

КАРА 19.2

Ничего мне не хотелось так сильно, как остановиться, заняться Мраком и зализать раны, но я не могла допустить, чтобы герои пришли к очередному выводу обо мне на основе глубокой дезинформированности. Только не сейчас, когда речь идет об убийстве.

Встать мне удалось со второй попытки. Я не хотела выглядеть менее чем идеально, когда меня окружает и оценивает так много людей, а чувствовала я себя чертовски неидеально. Мои букашки сформировали плащ, укрыв меня примерно так же, как Мрака укрывала его тьма.

Я подметила, что Мисс Милиция и Сплав при моем приближении смолкли. Другие оборачивались, но никто не пытался меня остановить. Если уж на то пошло, люди старались не оставаться на моем пути. Не то чтобы они расступались, но многие находили причины пойти куда-то, передвинуться или смотреть в другую сторону, когда я шла через образованный ими периметр.

На миг меня вновь охватило ощущение, будто я в школе, среди учеников. Только на этот раз я не приковывала к себе внимание (когда люди подходили ко мне и врезались в меня), а отталкивала их от себя. Вместо непрерывного звона было молчание, свист ветра, шум машины вдалеке и гудение укрывающих меня насекомых.

Некая частица меня подивилась, в какой степени это вызвано моей репутацией за пределами Броктон-Бея, а в какой – устрашением, которое порождал мой облик.

– Рой, – произнес Сплав, когда я подошла к нему и Мисс Милиции.

– Спасибо за спасение, – сказала я ему. – Не могу толком выразить это словами, но… это было чертовски героично. За мной долг.

– Со мной связалась Чертовка, передала сообщение от Ябеды. Они представили весьма убедительные аргументы. Ты в порядке?

Я коротко кивнула. Я была не в порядке, но говорить это не годилось. Я все больше убеждалась, что молчание – очень эффективное средство: оно о многом говорит и редко ухудшает мое положение. Чем больше я буду говорить, тем сильнее буду рисковать, что они поймут, какой вымотанной и измочаленной я себя чувствую.

– Чертовка использовала слово «катастрофа», – продолжил Сплав, – когда описывала, что может произойти, если клон получит твои способности, но будет при этом совершенно без тормозов. Не говоря уже о проблемах с психопатичными Мраками. Твои клоны могут совершать массовые убийства в масштабах сотен людей, но его – угрожают нашим полным поражением в этом бою.

– И мы подозреваем, что как минимум один из них выжил, – добавила Мисс Милиция.

Я кивнула и сказала:

– Есть и другие Плащи, не менее опасные, чем мы. Подумайте в терминах урона, который способны наносить некоторые герои. Например, ты.

Сплав посмотрел на Мисс Милицию. Та кивнула.

– Нынешняя ситуация как минимум весьма поучительна с той точки зрения, что показывает, насколько плохими могут оказаться некоторые паралюди в наихудшем сценарии. Некоторые способности на первый взгляд ручные, однако без контроля могут стать катастрофическими.

– Я так понимаю, у меня как раз одна из ручных способностей? – спросила я.

– Нет, – ответила Мисс Милиция. – Я бы так не сказала.

Разговор застрял. Я не хотела ни спорить, ни соглашаться с позицией Мисс Милиции, а она и Сплав не собирались выкладывать дальнейшую информацию.

– Твоя команда сняла повязки, – произнесла наконец Мисс Милиция.

– Да, – ответила я.

– Вы очень вольно трактуете правила, несмотря на обозначенные мною последствия.

– Это некоторым образом связано с тем, о чем я пришла поговорить.

– Я слушаю, – сказала Мисс Милиция.

– Клон вам кое-что сообщил, – осторожно начала я. – Я хотела бы разобраться с этим, пока вы не поспешили с выводами. По крайней мере, хотела бы разобраться с одной важной темой.

– Ты была в сознании? – спросил Сплав.

Я кивнула.

Сплав сказал:

– Я отдаю себе отчет, что твой клон мог солгать. Психологическое оружие, внесение раскола в ряды. Я готов поверить, что клон на это способен, в свете нашего прошлого опыта ведения дел с тобой. Без обид. Однако я должен был сообщить об этом начальству.

Я не ответила сразу же. Сплав давал мне шанс выбраться. Я попыталась одними букашками прочитать язык тела Мисс Милиции: она скрестила руки на груди. Вот когда я отчаянно пожалела, что ничего не вижу: так бы я поняла ее лучше.

Я всегда терпеть не могла такие моменты в ТВ-шоу и фильмах, где все проблемы можно решить, просто сказав правду. Именно поэтому я не могла смотреть романтические комедии. Мне действовали на нервы все эти ситкомоподобные комические ситуации, которые разрешались, стоило людям посидеть, все объяснить и прислушаться друг к другу. Трагедии, которые можно было предотвратить несколькими простыми словами.

Я не хотела быть одной из таких трагедий.

– Томас Калверт и Змей – одно лицо, – произнесла я достаточно тихо, чтобы услышали только эти двое; провоцировать бунт мне было ни к чему.

– Прошу прощения? – переспросил Сплав.

Мисс Милиция расплела руки и заткнула большие пальцы за ремень.

– Томас Калверт обрел способности, – стала пояснять я. – Умение создавать параллельную реальность, где он мог подталкивать события развиваться различным образом. С помощью этой способности он заработал много денег без риска, нанял сильных наемников, а позже – «Странников» и нас. «Темных лошадок».

Мисс Милиция сменила позу: вновь сложила руки на груди и прислонилась к стене.

– Многое из того, что ты сказала, согласуется с нашей информацией о Змее, но я не вижу, при чем здесь Томас Калверт.

– Его способность означала, что все, кто на него работают, рискуют меньше. У наших планов было больше шансов срабатывать, потому что у нас было две попытки всякий раз, когда он мог уделять нам внимание. Благодаря этому мы и захватили город. На этой стадии он исчерпал полезность своей личности «Змея», поэтому инсценировал собственную смерть. Инсценировал также гибель тех репортеров, подстроил всю сцену и разыграл ее так, что все вышло по его замыслу. И под конец подсунул двойника, чтобы тот погиб вместо него. В результате нанятая им женщина выигрывает выборы мэра, Пиггот теряет работу, а Томас Калверт становится главой ОПП.

– Ты приписываешь ему чертовски много всего, – заметила Мисс Милиция.

– Он строил все это несколько лет. Если вы покопаетесь, возможно, отыщете какие-то следы его деятельности. Может, репортеры, которые там были, начали работать незадолго до того, когда он продвинул их на эти места. Может, вы отследите денежные потоки. Но он организовал это все. Подумайте об этом.

Я подняла руку и стала отсчитывать на пальцах:

– С помощью «Темных лошадок» и «Странников» он контролировал всю нелегальную деятельность в Броктон-Бее и медленно продвигался в соседние города. С помощью денег, власти и своей деятельности в качестве Змея он контролировал здешний бизнес и промышленность. Большинство строительных фирм, занимающихся восстановлением, уже было его; все земли, которые расчищались и застраивались заново, тоже. Он мог делать это себе в убыток, потому что добывал деньги другими путями. Он был готов контролировать правительство через своих марионеток, и он контролировал героев благодаря своей свежеобретенной должности в ОПП. В общем и целом, он был готов захватить абсолютную власть над Броктон-Беем, над всеми главными аспектами.

– И ты его убила? – спросила Мисс Милиция. – Твой клон сказал правду?

– Мне кажется… – сказала я, и тут мне пришлось сделать паузу, чтобы привести мысли в порядок, – что этот наш разговор пойдет намного лучше, если я не стану отвечать на этот вопрос.

– Потому что ты его убила, – сказал Сплав.

Я промолчала.

– Мне придется обсудить это с руководством, – произнесла Мисс Милиция. – Наше де-факто перемирие должно защитить тебя, пока это все не закончится, но я буду настоятельно рекомендовать, чтобы пока что тебя оставили в покое. Возможно, это поможет.

– Я бы на твоем месте не стала, – сообщила я ей.

– Не стала бы что? Рекомендовать?

– Не стала бы сообщать руководству. Мы сняли повязки потому, что у Ябеды было ощущение… Это трудно объяснить.

– Я очень хотела бы, чтобы ты объяснила, – сказала Мисс Милиция.

Проблема с объяснением заключалась в том, что оно могло подсказать, как работает способность Ябеды. И, что еще хуже, из-за него могли влипнуть чикагские Защитники, а они были вполне приличными ребятами.

Что если сменить тему…

– У Ябеды были подозрения, что мотивы Эйдолона не полностью чисты. И я тоже так считаю. Когда мы сблизились, я подслушала, как Эйдолон разговаривал с Ноэлью. Он знал кое-что, что предполагает, что он был в курсе занятий Змея.

Эйдолон? – переспросил Сплав.

Мисс Милиция положила руку мне на плечо и оттащила подальше от периметра, где ходили и готовились к бою герои. Я была вполне уверена, что никто не мог нас слышать, но возражать не стала. Мисс Милиция пододвинулась вплотную и произнесла прямо мне в ухо:

Объясни.

Мои слова произвели эффект, обратный тому, на какой я рассчитывала. Я рисковала втянуть себя и других в еще более крупные неприятности.

– Ты знаешь, что такое «Котел»? – спросила я.

– Это такой слух, – ответила Мисс Милиция. – Идея, которая всплыла примерно тогда же, когда появились первые по-настоящему сильные паралюди. Время от времени какой-то человек или группа возвращается к этой идее и заявляет о каком-то великом заговоре или паутине власти. Во всех случаях это подозрение расследовалось и полностью отметалось.

Я нахмурилась под маской.

– А как ты объясняешь паралюдей-монстров, если не считаешь, что за это ответствен «Котел»? Слизняка Грегора, например, или Тритоньера?

– Или меня? – вмешался Сплав. Он стоял прямо за нами.

– Или тебя, – согласилась я. – Я натыкалась на слишком много ситуаций, где так или иначе был задействован «Котел», чтобы верить, что это просто мошенничество. У «Торговцев» были флаконы, дающие способности, и бумаги с каким-то детальным контрактом с «Котлом». Я успела кое-что прочесть, прежде чем команда Разрывашки скрылась с остальным.

– Ты видела своими глазами, как кто-то выпивает это и обретает способности? – спросила Мисс Милиция.

– Нет.

– Это просто название, которое набрало достаточно веса и престижа, чтобы люди время от времени использовали его к своей выгоде. Ничего более, – произнесла Мисс Милиция.

– Тогда почему Эйдолон сказал, что Змей имел отношение к «Котлу» и что именно «Котел» в ответе за Ноэль? – спросила я.

Мисс Милиция поджала губы.

– Не знаю. Не исключено, что ты лжешь.

– Если бы я решила лгать, то выбрала бы что-нибудь более правдоподобное.

– А может, ты выбрала что-то настолько неправдоподобное, что для того, чтобы разложить все по полочкам, уйдет сто лет. Тем временем нынешняя ситуация разрешится, и мы позволим тебе уйти невредимой. Я общалась с моей командой, и я видела твое досье. У тебя есть склонность к подобному. Защищать себя в настоящем с помощью деталей и аргументов, проверка которых занимает много времени.

– Спорить я не собираюсь, – сказала я. – Если ты не веришь, что Калверт и был Змеем, то ладно. Я просто хотела выложить все карты на стол.

– Кроме признания в убийстве, – заметил Сплав.

– Да, – согласилась я.

– Допустим, мы тебе поверили. Что мы должны делать с этим знанием? – спросила Мисс Милиция.

– Прямо сейчас? – уточнила я. – Ничего. Действуйте так же, как действовали бы без него. Но держите ушки на макушке с учетом этой информации.

– Допустим, мы так и сделаем? Будем держать ушки на макушке, тщательно расследуем это обвинение в отношении Калверта и Змея, но при этом все равно решим тебя арестовать; согласишься ли ты пойти с нами без сопротивления?

Я покачала головой.

– Нет. Не думаю.

– Значит, на самом деле тебя привел сюда эгоизм, – сказала Мисс Милиция. – Ты не собираешься поменять свои методы, ты рассчитываешь выйти сухой из воды с заявлением, что ты убила человека, хоть и не признав это явно… Но при этом ты хочешь, чтобы мы изменили наш подход к делу, основываясь на твоих домыслах.

– Если ты хочешь видеть в этом служение собственным интересам, это твое право, – ответила я. – Возможно, вы так и работаете. Но у меня сейчас нет больших амбиций. Я спасла Дину. Я хочу защищать людей на моей территории и останавливать все, что может причинить им вред, будь то «Орден кровавой девятки», Змей или Ехидна. Возможно, ты не поверишь этим моим словам, но я сейчас вовсе не пытаюсь оправдываться и защищаться. Я не буду ни подтверждать, ни отрицать то, что сказал клон, но ничто из того, что я здесь говорю, не дает мне ни алиби, ни какого-либо преимущества, позволяющего вывернуться из этой ситуации.

– Ты даешь нам поводы смягчить урон от преступления, которое ты совершила, – возразила Мисс Милиция.

– Я ни в чем не признаюсь, – указала я.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Возможно, это и оправдания или что-то вроде. Можно и так посмотреть. А можно и по-другому: может, теперь вы будете более настороже при разговорах с Эйдолоном, может, будете приглядываться внимательнее, когда займетесь изучением повседневной жизни Калверта, поглядите, не указывает ли что-нибудь на Змея. Он был не дурак, но любой, кто уделяет чему-то так много времени и сил, наверняка в какой-то степени размоет границы. Если вы это сделаете, я особо ничего не приобрету, а вы можете оказаться в плюсе.

– Возможно, – произнесла Мисс Милиция.

– Ты говоришь по собственному опыту? – поинтересовался Сплав. – Насчет размытия границ между личностями.

Я повернулась к нему и вспомнила, что он видел мое лицо.

– Это бы многое выдало.

– Могло бы выдать, – согласился он. – Просто мне интересна эта тема. Я никогда не испытывал на себе прелестей секретной личности.

– Они переоценены, насколько я могу судить, – сказала я ему. При этом подумала о папе. Не стал ли он жертвой этого размытия границ? Или просто одним из тех, кто пострадал в ходе долгой череды событий, повлиявшей на весь город? Или и то, и другое.

– Похоже, сейчас подходящий момент, чтобы вмешаться, – сказала Ябеда, выйдя из-за угла. Она приблизилась к нам и повернула голову к Мисс Милиции. – Можно я украду у тебя Рой?

Мисс Милиция безмолвно махнула рукой в сторону.

Ябеда уже уводила меня, когда Мисс Милиция заговорила.

– Не знаю, правду ли ты сказала…

Она смолкла. Я открыла рот, чтобы ответить, но закрыла обратно. Молчание было безопаснее.

– …Но если правду, то я это ценю. Не в моем характере требовать доказательств, подозревать всех и вся, однако я вынуждена. Я в ответе за свои команды, и это не дает мне права рассматривать кого-либо или что-либо со снисхождением.

– Быть лидером трудно, – ответила я, не поворачиваясь в ее сторону.

Ябеда указала в нужном направлении, и, когда я пошла туда, прочь от Сплава и Мисс Милиции, она зашагала рядом. Какую бы извращенную болезнь ни впихнула в меня Ноэль, чтобы ослабить и не давать сражаться после того, как меня вытолкнуло наружу, она постепенно утихала. Однако болезнь была лишь одной из нависающих надо мной проблем, и я по-прежнему чувствовала опустошение. Моя выносливость была уже на нуле, и недавний бой отнюдь не способствовал ее повышению. Я хотела есть, пить и упасть куда-нибудь минут на пятнадцать – тридцать.

Как ни странно, Ябеда, хоть и чувствовала себя наверняка гораздо энергичнее меня, шла на полшага позади и по левую руку, и явно делала это совершенно сознательно.

Нечто очень похожее она сделала, когда мы были на крыше, – тонкий маневр, помогающий указать на меня как на лидера, на человека, которого следует уважать. Ябеда внушала страх в своем собственном ключе, совсем иначе, чем я, но – внушала. То, что она выказывала почтение (или что это было), кое на что намекало, даже если другие не замечали этого осознанно.

Альтернативная интерпретация – что она в минувшем бою пострадала сильнее, чем показывала.

– Рой, – произнесла Ябеда. – Познакомься с Козлом Отпущения.

Мои букашки прошлись по юному герою, но он не дернулся. Видимо, он из Защитников, если только телосложение не обманывало. Его костюм представлял собой мантию, однако по стилю ближе к той, что у Мирддина, чем к одеянию Панацеи. Мои букашки проникли под костюм и обнаружили броню; это предполагало, что костюм предназначался для использования в бою. На нем была маска, держащаяся на голове с помощью металлического (по ощущению) обруча, сделанная, похоже, так, чтобы откидываться вверх. К обручу по обе стороны лба были прикреплены два изогнутых рога.

– Козел Отпущения? – переспросила я. – Лекарь?

– Нет, – ответил Козел Отпущения. – Но я могу тебя вылечить. В некотором роде.

– Что ты имеешь в виду под «в некотором роде»?

– То, что я делаю, штука очень хрупкая. Это не лечение. Боль прекратится, раны исчезнут, но баланс тонкий, и время действия ограничено.

– Все же лучше, чем ничего, – сказала я.

– Когда время действия выйдет, раны вернутся, если только не будут выполнены определенные условия. Иногда эти раны бывают слабее, чем прежде, иногда сильнее. Заживают они, как правило, дольше.

– Каково время действия? – спросила я.

– Любое от одного до шести часов.

– А условие?

– Чем дольше ты не разрушаешь эффект, тем выше шансы, что раны уйдут насовсем.

– Сядь, – велела мне Ябеда. Я села.

Козел Отпущения притронулся к моей руке. На меня тут же накатила волна ощущений. Жар, холод, вибрации, чувство касания разнообразных тканей и голой кожи, и все это одновременно. Чувство контакта моего костюма с кожей стало сильным, резким, даже ошеломляющим. Я подпрыгнула на месте и отдернула руку.

– Все нормально, – сказала Ябеда.

Я кивнула и вновь протянула руку Козлу Отпущения.

Ябеда стала объяснять:

– Эффект Козла Отпущения действует на квантовом уровне. Он копается в потенциальных реальностях в поисках нераненых версий тебя, которые достаточно близки к той тебе, которая есть прямо сейчас, чтобы все сходилось тютелька в тютельку.

– Кроме ран, – сказала я. Ощущения текли сквозь меня, все одновременно, и простой контакт костюма с кожей или земли под ногами был таким ярким, что ощущался как электрический.

– Кроме ран, – кивнула Ябеда. – Сейчас он штопает тебя неранеными частями Рой из других реальностей и других возможностей, а его собственное тело играет при этом роль моста.

– А это безопасно? – спросила я. Мне пришлось стиснуть зубы: ощущения всё усиливались.

– Расслабься, – велел Козел Отпущения. – Чем больше ты напряжена, тем слабее эффект.

Расслабиться. Я потянулась к букашкам, пытаясь почувствовать то, что чувствуют они, увидеть то, что видят они, услышать то, что слышат они, отделиться от собственного тела. Этот метод, почти медитацию, я уже пробовала много раз.

– Чтобы эффект разрушился, многого не надо, – предупредила Ябеда. – Мощный удар, новая рана или сильное сотрясение. Если это произойдет, все раны вернутся. Вероятно, станут хуже.

Я как раз собиралась пожаловаться, как трудно расслабиться и отвлечься от всех этих ощущений, когда смысл слов Ябеды вдарил мне по мозгам.

– Как, блин, я должна сражаться, если не могу позволить себе пораниться?

– Не рискуй. И держись в пределах ста пятидесяти футов от Козла Отпущения.

Я нахмурилась.

– Не думаю, что смогу так работать.

– Я могу прекратить, – сказал Козел Отпущения. – Если мой труд не вызывает чувства признательности.

– Ты еле функционируешь, – сказала мне Ябеда, не обращая на него внимания.

– В основном это только из-за того, что от ее блевотины я заболела. Оно уже выветривается.

– Ты хочешь сказать, что предпочитаешь оставаться в своем нынешнем состоянии? – спросила Ябеда. – Ребра, легкие, вымотанная, избитая…

– Если так я смогу драться не со связанными руками, то возможно, – ответила я. «И не чувствовать себя вот так», – добавила мысленно. Процедура Козла Отпущения была полным отстоем.

– Но ты не можешь драться. Ты не в той форме.

– Уже не имеет значения, – вмешался Козел Отпущения. – Давать задний ход поздно.

Внезапно поток ощущений прекратился. В полном отсутствии ощущений все мое тело словно завибрировало, как молчащий камертон. В ушах звенело, под веками вспухли пятнышки.

Я открыла глаза – и по-прежнему ничего не увидела. Нет. Это было по-другому. Не было белого тумана. Я протерла линзы маски, и засохшая пленка из желчи и крови отслоилась, оставив их более-менее чистыми.

Я несколько раз моргнула, потом сделала глубокий вдох.

Я видела, и я нормально дышала.

– Она что, нахер, слепая?! – взвыл Козел Отпущения.

Я опустила взгляд на Козла Отпущения. Его костюм был в белых и золотых цветах: маска выполнена в виде алебастрово-белой козлиной головы на золотом обруче, мантия белого цвета, цепь вокруг талии – золотистая, с пряжкой в форме козлиной головы. Он стоял на коленях, и этот возглас вызвал у него приступ кашля.

– Готова поклясться, что я это упоминала, – произнесла Ябеда.

– Что происходит? – спросила я.

– А. Он принимает на себя все травмы, которые снимает у других. Глаза, которыми ты сейчас смотришь, это, по сути, смесь из его глаз и тех, которые он нашел, пролистывая альтернативных Рой. Нечто в этом роде. Трудно объяснить.

– Черт, ну и как прикажешь работать в таком состоянии? – прохрипел Козел Отпущения и снова закашлялся.

– Навестишь остальных членов моей команды, приведешь их в топовую форму, – ответила Ябеда. – Потом мы будем тебя сопровождать и создадим ситуацию, где ты сможешь продемонстрировать атакующий эффект твоей способности.

– Твою мать, – выругался Козел Отпущения.

– Это временно, – утешила его Ябеда. А потом тихо добавила: – И я тебе хорошо плачу.

«Коррумпированный герой? Или всего-навсего предприимчивый?» – подивилась я.

И еще меня занимал вопрос, есть ли у Ябеды на это деньги. Она только что расплатилась с солдатами Змея, и, насколько я знала, она обеспечивала продолжение функционирования его предприятий, но наверняка у нее не было всех его финансов, как и всех его связей. Мы были в опасной близости от повторения фатальной ошибки Змея.

Пока Козел Отпущения кашлял и хрипел, вокруг нас собирались другие юные герои. Первой мое внимание привлекла девушка с цветочными мотивами в костюме и розовыми волосами, которые были уложены волнами, напоминая лепестки розы, – впечатляюще, если учесть, что ее, вероятно, выдернули сюда прямо из постели. Кроме нее, здесь был парень в зеленом с кувалдой, еще один парень в латах и с шипами сбоку от визора, парень с изображением свечи на песочно-коричневом костюме и пара, в которой я узнала Грацию и Вантона.

– Проблемы, К.О.? – спросила девушка.

– Ненавижу свою способность, ненавижу свою способность, ненавижу, ненавижу, ненавижу, – проскрежетал Козел Отпущения. Вантон с Грацией помогли ему встать. Он все еще выпрямлялся, когда Грация повернулась ко мне.

– Ты слепая? – спросила она.

Была, – ответила я.

– Это произошло уже после того, как мы разделились?

– Нет.

Она посмотрела на меня очень странно.

Я промолчала, решив позволить Грации самой сделать выводы. Она опустила взгляд на Козла Отпущения, и я сменила тему:

– Ты в порядке? Никаких последствий от Ноэли?

– Как новенькая, – ответила она. Я не была уверена, правду ли она сказала: вид у Грации был слегка помятый. Волосы были влажными на вид; жидкости, которые выплевывала Ноэль, засохли в щелях и складках костюма, образовав пятна черных, красных и желчно-желтых цветов. Я не знала, как она выглядела раньше, но сейчас она выглядела утомленной. Это из-за того, что ей пришлось встать до рассвета, или она подверглась эмоциональному воздействию?

Скорее всего, я сама выглядела ненамного лучше. Ну, по крайней мере, мой костюм был черно-серый. Слизь не бросалась в глаза.

Однако чувствовала себя я лучше. Почти что до эйфории. Боли, на которые я давно уже и внимание обращать перестала, прошли. Это здорово помогало избавляться от картин и сцен, которые я видела внутри Ноэли.

Возможно, Ябеда была права. Возможно, работать с Козлом Отпущения действительно было необходимо. Если есть вариант закрепить этот эффект навсегда, нужно сделать для этого все, что потребуется: держать Козла Отпущения при себе и самой не лезть в бутылку.

Избегать рисков. В этом особого опыта у меня не было.

– Идемте найдем остальных, – сказала я. Мне совсем не нравилось, как вел себя Мрак в последний раз. – Грация, Вантон, вы с нами?

– Наши приказы остаются без изменений, пока мы не получим новые, – ответила Грация. – Мы должны сопровождать вас.

– Хорошо. Предлагаю тогда привести сюда Бентли и поднять Козла Отпущения ему на спину.

Ябеда покачала головой.

– Бентли слишком тряско бегает. Либо ты, либо он получите слишком сильный удар, и начинай все сначала.

– А если найдем автозак и посадим его на пассажирское сиденье? – предложила я.

– Последняя машина справилась не особо хорошо, – заметила Ябеда.

– Зафиксируем его с помощью арест-пены, если понадобится, – сказала я ей. – Надеюсь, до этого не дойдет. Пошли.

Я двинулась было, чтобы поднять Козла Отпущения, но Ябеда остановила меня, положив руку мне на запястье.

– Обращайся с собой как со стеклянной, – посоветовала она. – Никаких тяжелых нагрузок, не перенапрягайся, не поранься.

– Это уже малость чересчур, – запротестовала я, однако к Козлу Отпущения не притронулась.

Чтобы помочь ему идти, потребовались усилия двух человек. Грация шла по одну сторону от него, Ябеда по другую. Он что, принял на себя более тяжелый вариант моих травм?

Я жадно впитывала каждый кусочек информации, которого была лишена раньше. Я видела, что герои собрались вместе, не сводя глаз с обломков здания. ОППшники заняли позиции по периметру и щедро поливали руины арест-пеной.

Восемьдесят героев, если мои букашки не обсчитались. Человек восемь было в воздухе. Благодаря этому найти Эйдолона было легко. Его костюм, как и у Грации, был затемнен пленкой из засохших жидкостей. Он парил на уровне нескольких этажей над землей, и его плащ бился вокруг него на ветру.

От плащей трудно добиться, чтобы они выглядели стильно. Они вечно то липнут к телу, то развеваются не так, как надо, и в результате наматываются на руки… Нужна немалая толика царственности, чтобы заставить плащ выглядеть как надо. Эйдолон ею обладал.

Как иронично: паралюдей жаргонно зовут Плащами, но при этом так мало из нас ими пользуются.

Я не так давно тоже носила короткий плащ, длиной всего до поясницы. Это было больше для эффективности, чем для эффектности: плащ давал мне больше скрытого пространства, где можно держать букашек, плюс предоставлял какую-никакую, но все же добавочную защиту. Сейчас плаща у меня не было, и я была этому несколько рада. Возможно, я более остро эту тему прочувствовала, когда увидела Эйдолона в небе. Наверняка в те минуты, когда необходимо излучать уверенность, я бы стала волноваться, получается ли у меня выглядеть в нем хорошо.

Злодеев здесь было немного, и теперь, когда я снова стала видеть, мои прежние подозрения, что за мной наблюдают, подтвердились.

Мы подошли к остальным «Темным лошадкам», и я опустилась на колени возле Мрака. Чертовка была рядом с ним, Регент и Сука стояли неподалеку. Регент кивнул мне, я кивнула в ответ.

– Сожалею, что мне приходится это делать, – сказала я, повернувшись к трем героям, сопровождающим нас, – но я хотела бы приватно побеседовать со своими товарищами.

Букашки вылетели из моего костюма и вдобавок прибыли со всех сторон, образовав подвижный занавес, который отделил меня от Грации, Вантона и Козла Отпущения. Я постепенно расширяла занавес, вынуждая героев пятиться.

Вантон оставил Грацию поддерживать Козла Отпущения и попытался пройти вперед сквозь рой. Он зафыркал и отступил, когда букашки стали заползать ему в нос, уши и рот. Я дала ему несколько секунд, чтобы прочувствовать это, затем убрала их. Второй раз он пробовать не стал.

– Что с ним? – спросила я вполголоса.

– Он совсем затих, – ответила Чертовка. – Почти не реагирует. Отдернулся, когда я попыталась к нему притронуться.

– Те, кто попадают в Ехидну, видят… всякое, – сказала я. – Вариации на тему своего триггера, самые мерзкие моменты из своей жизни.

– Ох, – вырвалось у Чертовки. – Ох.

Я посмотрела на Мрака. Он сидел и смотрел в пространство, тьма собиралась вокруг него толстыми жгутами, настолько густо, что я не могла разобрать его позу. Я уже замечала, что он делает такое машинально. Чем сильнее он погружается в себя, подавляет свои эмоции, тем больше вокруг него проявляется его тьма.

Если все настолько плохо, не уверена, что я тут могу что-то сделать.

Я опустилась рядом с ним на колени и, несмотря даже на обволакивающую его тьму, почувствовала, как он отодвинулся.

– Чертовка, – сказала я.

– Да?

– Тебе нужно отвести его домой.

– Но… я могу помогать.

– Я знаю, – кивнула я. – Ты уже здорово помогла. Но он не может оставаться здесь. В таком состоянии – не может. Если он заново пережил свой триггер, ему понадобится твоя поддержка.

– Его второй триггер был связан с тобой, – сказала Чертовка. Это прозвучало почти обвиняюще.

– Может, и так, – ответила я, глядя в черные линзы ее маски. – Ты хочешь, чтобы его отвела я? Потому что я отведу. Уйду, Ябеда останется командовать «Темными лошадками», а ты сосредоточишься на уничтожении клонов.

Чертовка извлекла нож и стала крутить в руках, словно всерьез обдумывала это.

– Что бы ты ни решила, решай быстро, – сказала я ей. – Если ты не остаешься, я хочу выдвинуться как можно скорее. Мне надо собрать букашек, пока бой не возобновился.

Чертовка кинула взгляд на Мрака, потом на остальных. Регент и Рэйчел внимательно смотрели на нас.

Я же посмотрела на Мрака. Ничего я так не хотела, как уйти прочь. Меня бы устроило остаться полуслепой и ждать недели или месяцы, вернутся ли ко мне мои чувства, если бы это позволило мне прижать его к себе, помочь ему пройти через это все, дать ему всю поддержку, в которой он так отчаянно нуждался.

Передо мной ярко встало то видение с Манекеном, где все люди, которые мне дороги, отчаянно пытались найти себе безопасное место. Все полагались на меня, а я их подводила. Удивительно, но прямо сейчас это воспоминание меня в какой-то степени подбадривало.

Я повернулась к Чертовке, и в этот же момент она повернулась ко мне. Черные линзы ее маски смотрели прямо в мои желтые.

– Ты лидер, – произнесла она, и это было достаточно ясным ответом.

Я потянулась к Мраку и взяла его за руку. Он дернулся и попытался убрать руку, пока я не ухватилась крепко. Мне все равно удалось его удержать, я сжала его ладонь между двумя своими.

– Мрак, – произнесла я твердо, но тихо. – Это Рой. Тейлор. Ты должен меня выслушать.

Он не сдвинулся ни на дюйм. Я сжала его руку крепче.

– Слушай. Ты сейчас пойдешь с Айшей, понял? Думаю, я знаю, что ты там видел. Что ты испытал. Но ты должен помнить самое важное, окей? Ты не облажался. Ты сделал то, что хотел сделать. Ты спас ее, ты спас меня, и ты спас себя.

Мрак потянул руку, пытаясь ее высвободить, но я держала. Тьма вокруг него вспухала.

– Осталось сделать еще одно. Как и тогда ты сделал, тебе надо уйти. Оставить ту сцену позади. Это лучшее, что ты можешь сделать. Отвернуться и уйти прочь от того места, где произошли все ужасы. Понимаешь? Иди с Айшей. Идите домой вместе.

Я встала и потянула его за руку. Он противился.

– Отведи ее домой, – сказала я.

На этот раз, когда я потянула, он с трудом поднялся на ноги. Я твердо вложила его руку в руку Айши. Потом проводила их взглядом, когда они удалялись рука в руке, а когда не смогла больше видеть их глазами, то чувствовала их своей способностью, следила, как они передвигаются, пятнистым зрением букашек.

Те букашки, из которых я создала барьер, поплыли в мою сторону и собрались на мне. Юные герои были неподалеку, Ябеда с ними.

Они смотрели на прибывающие подкрепления.

Александрия и Легенда присоединились к Мирддину, Шевалье и Эйдолону.

Крутые парни. Наконец-то мы начали действовать так, как положено при угрозе класса S.

Когда я направилась к Ябеде, за мной последовали остальные «Темные лошадки»: Регент и Сука со стаей псов всевозможных размеров. Слышалось звяканье цепей, прикрепленных к ошейникам и сбруям.

Тектон был на другом краю толпы; выглядел он так себе. Грация и Вантон двинулись к нему, и мне пришлось идти с ними, поскольку они помогали ковылять слепому Козлу Отпущения.

Наша прогулка вела нас мимо компании основных героев и собравшейся вокруг них толпы. Глядя на них, я периферийным зрением увидела Ябеду, по лицу которой расплывалась улыбка.

На миг меня охватила тревога. Я уже видела подобные улыбки, достаточно часто видела их на лице Эммы – как раз перед тем, как та откалывала что-то. Впрочем, сейчас эта улыбка была нацелена не на меня. Я потянулась к руке Ябеды, но та уже заговорила.

– «Котел», – произнесла она. Ровно настолько громко, чтобы герои расслышали.

Эйдолону удалось изобразить неведение: он ни единым мускулом не повел. Александрия едва шевельнулась – ничего неординарного для человека, услышавшего чей-то голос. Легенда, однако, повернулся к нам и посмотрел прямо на Ябеду. Чуть поджал губы и сразу отвернулся.

Ухмылка Ябеды стала чуть шире.

– Все трое в курсе, – прошептала она мне.

Значит, мы только что добавили трех человек к списку наших потенциальных врагов.

 

Предыдущая          Следующая

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ