ИМАГО 21.4
Возможно, Тэгг оказал мне услугу, подтолкнув меня думать в таком стиле? До сих пор – кажется, чересчур долго – я была слишком сосредоточена на «сейчас». Прорваться сквозь ближайшие несколько дней, выжить, выделить кусочек времени, чтобы расслабиться, найти хоть какие-то моменты, когда я могу чувствовать себя в безопасности. Это состояние психики началось не тогда, когда я надела костюм.
Удивительно – принимать близко к сердцу слова человека, к которому я испытываю так мало уважения.
Я была в обычной одежде, причем в такой, которую я в норме бы не надела, и в этом-то был весь смысл. Идея была – спрятаться у всех на виду: я шла по деловому району среди множества других пешеходов. Я убрала очки и с сожалением надела линзы, густо намазалась солнцезащитным кремом, напялила белое летнее платье и сандалии, а также большую, широкополую шляпу, достаточно неуместную, чтобы меня можно было принять за туристку. Образ дополняли магазинные пакеты и прическа в виде свободной косы.
Шляпа, возможно, излишне выделялась. В небе висели густые облака, и ветер гнал их с приличной быстротой. Хорошо бы поскорее прояснело.
Если что-то меня и выдаст – я подозревала, что это будут глаза. Я разглядывала каждого, кто попадался на моем пути, смотрела на них, не смотря прямо на них, ожидая того взгляда и той сдержанной реакции, которая могла бы предположить, что меня засекли.
Если такое случится, я сверну в сторону, пойду к месту назначения другим путем. Если этого окажется недостаточно, чтобы избавиться от постороннего внимания, что ж… У меня при себе букашки – в волосах, под шляпой, между платьем и голой кожей. У меня при себе оружие, костюм и еще букашки – в магазинных пакетах под обувными коробками и запасной одеждой.
Я остановилась на перекрестке и на короткое время избавилась от необходимости наблюдать за людьми вокруг меня. Сейчас я могла посмотреть на их движение как целого. Толпа текла как река, разделяясь на людские ручейки, стремящиеся по улицам, где были открытые магазины и рестораны, и избегающие тех улиц, где в основном шло строительство.
Я свернула в один из этих переулков, где кипела стройка, осознавая, что перечеркиваю прежний замысел «спрятаться у всех на виду». Это уже не имело значения. Никто не мог разглядеть мое лицо, и у меня были букашки.
Несколько рабочих по обе стороны переулка при виде меня довольно вульгарно присвистнули. Подозреваю, не потому что я была как-то привлекательна, а просто потому, что мне было больше четырнадцати, меньше сорока, я весила меньше двухсот фунтов и носила юбку.
Именно в этом районе проходила битва с Ехидной. На стенах оставались следы лазерных и пулевых попаданий, на мостовой то тут, то там была кровь, а также выбоины и дыры, обведенные яркой краской из баллончика, чтобы какой-нибудь пешеход не угодил туда и не сломал лодыжку. Дыры, созданные энергетическими зарядами, маленькими взрывами, большими взрывами и тяжелыми шагами громадного монстра с когтистыми лапами.
Букашки известили меня об изменении ветра еще до того, как этот ветер до меня добрался. Когда порыв всколыхнул мою шляпу, волосы и юбку, я уже придерживала шляпу рукой. А удержать платье помог вес букашек, цепляющихся к нему изнутри.
Когда ветер стих, я обнаружила, что вся напряжена: мышцы ног напружинены, готовы бросить меня вбок, или послать в прыжок вверх, или заставить прильнуть к земле.
Но это был всего лишь порыв ветра. Я надеялась, что Розария уже ушла или уйдет в ближайшее время. С Элигосом и Валефором мы разобрались вчера.
Так легко воспринимать каждую мелочь параноидально, если только позволить это себе. Паралюди тут в некотором смысле открыли много дверей. Нереально быть настороже против каждой возможности. Посторонние могли подвергнуться воздействию Валефора еще до того, как мы с ним разобрались, ткань в витрине магазина могла оказаться делом рук Париан, манекены – ловушками, установленными, соответственно, Манекеном. Почва, ветер, изменения температуры, тени… все это могло быть признаком вражеской атаки.
Конечно, мне ли жаловаться, но… так ли удивительно, что Плащи по мере продвижения карьеры нередко становятся слегка неуравновешенными?
Я добралась до стройплощадки, которую огораживала проволочная сетка, прикрытая для лучшей защиты фанерой. На фанере виднелось граффити в виде большого лица.
«Глаз там, где дверь», – подумала я. И вошла.
Внутри находились Мрак и Цитрин, оба в костюмах. Цитрин в своем желтом вечернем платье и маске, украшенной цитриновыми, конечно же, камнями, держала под мышкой папку. Мрак же был окутан тьмой. Нельзя и представить себе более контрастную пару: солнечное сияние и кромешная тьма.
Но я знала, что оба они – профессионалы. И подозревала, что они очень похожи.
Какая-то частица меня хотела ревновать по поводу того, что эти двое составляли друг другу компанию. Но разумом я понимала, что никакой «компании» тут нет. Разумом я понимала, что у них нет причин быть вместе и что их даже не тянет друг к другу. Цитрин миловидна, но… я не могла представить себе, чтобы она была во вкусе Мрака.
Почему же меня беспокоило то, что я не ревновала?
– Рой? – спросила Цитрин и оглядела меня с ног до головы.
– Да, – кивнул Мрак. – Привет, Тейлор. Отлично выглядишь.
– Спасибо, – ответила я и, как ни старалась, не смогла сдержать улыбку. Я несколько надеялась сохранить контраст между внешностью и поведением. Ну, невелика потеря.
Я перевела взгляд на Цитрин.
– Ты хотела встретиться?
– Надо обсудить несколько вещей, деталей, которые желает обговорить мой работодатель.
– Ничего проблемного?
– Зависит от твоего ответа. Я не думаю, что есть проблемы. Просто держим тебя в курсе его операций.
– С моей стороны возражений нет, – сказал Мрак.
– Я ожидала, что здесь будет и Ябеда.
– Если ты не против, – ответил Мрак, – мы запишем эту беседу и передадим ей. Она сейчас занята другими делами.
– Трудно быть Мыслителем, – задумчиво произнесла Цитрин.
«Труднее, чем тебе кажется», – мысленно ответила я. Сейчас Ябеда мучилась от жесточайшей мигрени. Она себя слишком загнала и теперь за это расплачивалась.
– Кхм. Нет возражений против того, чтобы подняться наверх? Слишком хорошая погода, чтобы сидеть в четырех стенах, – предложила я.
Цитрин кивнула.
Мы поднялись на два пролета и вышли на крышу. Было солнечно и достаточно ветрено, чтобы колыхалась даже длинная, тяжелая коса у меня за спиной. Я поставила пакеты у ног.
С учетом расположения моей и Мрака штаб-квартир место встречи казалось несоответствующим, даже неудобным. Аккорд и его «Посланники», я знала, тоже обитали не в этом районе. Но сейчас, увидев открывшуюся перед нами панораму, я стала догадываться, почему Цитрин предложила встретиться именно здесь, а также о чем пойдет разговор.
Всего в квартале впереди – портал. Строящаяся белая башня в окружении трех кранов. Белый тент в обрамлении множества переплетающихся металлических столбов; это переплетение, в свою очередь, покрывало сплошное белое здание без окон. Подножия здания отсюда было не видно, но я различала пандусы, ведущие внутрь; эти пандусы напоминали въезды на шоссе или на надземную парковку. Они изгибались вокруг здания, образуя конструкцию, напоминающую лепестки цветка, и входили в тент на разных высотах. На соседних участках виднелись признаки строительства и недавнего сноса. Здесь будут вспомогательные здания – административные и оборонительные.
Все выглядело таким завершенным, если учесть, что будущее портала в большой степени оставалось под вопросом. Ничто еще не было подтверждено, даже насчет собственности на портал. Дизайн создал Аккорд, строительство организовала Ябеда, карантин осуществляло правительство по своим правилам. Правительство же послало туда людей, Ябеда сделала то же самое. Технически это была ее собственность, у правительства не было аргументов против того, что это не более чем любопытство инвестора, и оно не жаловалось.
Тем не менее.
Это и благословение, и проклятие. Портал, врата, как некоторые его называли, оттягивал часть внимания от нас, «Темных лошадок». По всей стране шли дебаты, кому должно принадлежать право собственности – хозяину земли или правительству. Я почти хотела, чтобы люди могли это игнорировать. Если и когда подтвердится, что из этой штуки можно извлекать пользу, ситуация может выйти из-под контроля.
– Аккорд рекрутирует в свою команду пятерых новых Плащей, – произнесла Цитрин, прервав ход моих мыслей.
Это заставило меня задуматься. Не та тема, которой я от нее ожидала. Я включила кассетный диктофон, приподняла его, чтобы Цитрин видела. Она кивнула.
Я повторила ее фразу для записи:
– Аккорд рекрутирует пятерых новых Плащей. Кого именно?
– Мы пока не знаем.
– Дашь нам знать, кто они, как только выяснишь сама? Дашь нам представление об их характерах?
Цитрин приподняла папку, открыла ее и передала мне стопочку аккуратно скрепленных бумаг.
Это были распечатки в высоком разрешении, с фотографиями и текстом в рамках с заголовками. Часть текста была аккуратно замазана черным. Молодой человек, на вид лет двадцати с чем-то, безупречная прическа с косым пробором, высококачественный деловой костюм. «Курт», фамилия замазана. Дата рождения замазана. Возраст: двадцать пять.
На следующей странице информации было больше. Психологические тесты, психиатрические тесты, оценки в средней и старшей школе, высшее образование, карьера. «Курт» поднялся до должности директора с рекордной быстротой, вернулся в ВУЗ, получил четырехлетнее образование за три года, потом начал работать на Аккорда.
«Пэм». Юрист из отдела договоров крупной фирмы, стал партнером в двадцативосьмилетнем возрасте, ушел в отставку, чтобы работать на Аккорда.
«Шоу», «Лейрд» и «Кьеша» были аналогичны.
– Они проходят проверку прямо сейчас. Опытные сотрудники бизнес-предприятий Аккорда, продвигают его планы, лояльны, – сказала Цитрин.
– Не уверена, что понимаю, – произнесла я, затем передала бумаги Мраку, чтобы он тоже их изучил.
– Прошу прощения, что изъяснялась недостаточно ясно, – сказала Цитрин.
Я подождала секунду, чтобы она рассказала подробнее или пояснила, но она решила этого не делать. Хотела, чтобы мы сами пришли к заключению?
– Вы не знаете, кто они, но они работают на вас? – переспросила я.
– Она имеет в виду, что не знает, кем они станут, когда обретут способности, – сказал Мрак. – Верно?
Цитрин кивнула, держа за спиной остальное содержимое папки.
– «Котел», – произнесла я. – Аккорд дает силу своим работникам с помощью «Котла».
– Да.
– Почему ты нам это рассказываешь? – спросил Мрак.
– Здесь ваша территория, мы ваши гости. Вполне естественно спросить разрешения, прежде чем привести сюда пятерых новых паралюдей.
– Цитрин, а ты тоже создана «Котлом»? – поинтересовалась я.
– Да.
– Значит, ты знаешь, как он устроен.
– Очень мало, – покачала головой она. – Когда мы получаем способности, Аккорд действует как посредник, и я не вполне в курсе, как много знает он сам. Либо мне придется спросить его о подробностях, для чего у меня нет оснований, либо спросить придется вам.
Я чуть нахмурилась.
– Аккорд хотел, чтобы я вас проинформировала: есть незначительная вероятность, что продукция вызовет физические дефекты и психическую нестабильность. Вероятность инцидентов.
Я подумала о Ехидне. «Да уж, инциденты». Но вслух сказала другое:
– И вы хотите нас предупредить, чтобы на случай возможных проблем мы заранее были настороже.
– Мы надеемся и рассчитываем, что все останется сугубо нашим внутренним делом. Существует крайне мало способностей, которым я не могу противостоять, и я буду там присутствовать на случай, если что-либо пойдет не по плану любым образом.
Любым образом? Это относится и к физическим деформациям? Я не могла себе представить, чтобы Аккорд стерпел такое. Я могла бы поставить какое-нибудь условие, предупредила их, чтобы деформированных отпустили… вот только это нарушит стабильность нашего альянса.
– Они проинформированы о рисках? – спросила я. – Эти… будущие Плащи?
– В полной мере.
– Зачем? – спросила я. – Зачем бросать успешную, обычную, счастливую жизнь и идти на этот риск? Зачем работать на Аккорда?
– Сила, – ответила Цитрин. Она развернулась спиной к порталу, чтобы посмотреть мне в глаза, и платье слегка разметалось при этом повороте.
– Сила – это не волшебство, – сказала я. – Она создает не меньше проблем, чем решает.
– Сила – не столько самоцель, сколько путешествие.
– Путешествие куда?
Она сверлила меня взглядом.
– Не у каждого путешествия есть конкретное место назначения. Сила – это возможность создавать изменения, и люди, которые создают изменения, седлают эту волну с далекоидущими последствиями. У некоторых из нас это в крови. Наши отцы или матери наполняли нас жаждой этого с самого раннего детства. Мы воспитаны на этом, мы всегда стремимся быть первыми – в образовании, в спорте, в карьере. А потом мы либо наталкиваемся на стену, либо видим снижение отдачи.
– Все меньше и меньше результатов при тех же затратах сил, – произнес Мрак.
– Другие из нас от рождения не имеют ничего. Трудно что-либо получить, когда у тебя ничего нет. Чтобы сделать деньги, нужно, чтобы у тебя были деньги. То же относится к связям, к успеху, к статусу. Там проходит стена, и часто ты финишируешь очень близко от того места, где стартуешь. Абсолютное большинство вообще не отходит от стартовой точки. Из тех немногих, кто все-таки отходит, большинство настолько устает к тому времени, когда добивается хоть какого-то успеха, что на этом и останавливается. А остальные, очень маленькая горстка людей – они продолжают двигаться к успеху, и это стремление карабкаться вверх становится частью их самих. Они карабкаются и карабкаются, и, когда кто-то вроде Аккорда замечает их и предлагает другую дорогу, по которой можно взбираться, они соглашаются не раздумывая.
– А ты из которых? – поинтересовался Мрак. – У тебя была сила с самого начала, или ты боролась за нее?
Цитрин чуть улыбнулась и посмотрела через плечо на башню.
– Думаю, Ябеда тебе расскажет, если ты будешь достаточно любопытен, чтобы спросить ее.
– А какова твоя способность? – спросила я.
Цитрин изогнула одну из своих аккуратных бровей.
– Ябеда не рассказала?
– У нее есть некоторые мысли, но ничего определенного.
– Вообще-то я бы не стала говорить, но Аккорд велел мне сообщать вам любую информацию, какую вы затребуете. Я приспосабливаю места к определенным функциям.
– В каком смысле? – спросил Мрак.
– Повышенная гравитация, пониженная гравитация, более интенсивное изменение температуры, менее интенсивное изменение температуры. Трение, яркость света, ход времени… Вариантов больше, чем я могу сосчитать, многие из них настолько мелкие, что вы даже не заметите. Но если в этом месте есть кто-то со способностями и если я нахожу правильную настройку, как если бы искала нужную волну радиостанции, то я могу отсечь его или ее способности. А если мой подбор достаточно точен, для чего мне никогда не требуется больше двадцати или тридцати секунд, то я могу с помощью своей способности отключить фильтры, которые удерживают способность противника под его контролем. Также я могу убрать фильтры, которые не дают способности противника воздействовать на него самого.
– Использовать его способность против него самого, – сказала я.
– Да, – кивнула Цитрин.
Я представила себе, как мои букашки выскальзывают из-под моего контроля, тянутся ко мне, реагируя на мой стресс, кусают и жалят, даже пожирают меня, усиливая стресс и тем самым разгоняя цикл.
Или Мрак… Что произошло бы с ним? Он был бы ослеплен и оглушен собственной способностью, его умения оказались бы подавлены настолько, что вовсе бы заглохли, или возникла бы петля обратной связи, подпитывающаяся его способностями, пока он не оказался бы оглушен?
– А Отелло? – спросила я.
– У него есть зеркальный двойник, – ответила Цитрин, – который ходит в мире, очень похожем на наш. У этого двойника ограниченная возможность влиять на наш мир, а мы на него влиять не можем вовсе. Отелло может перебраться в тот мир, приведя двойника в наш, и наоборот. Один уходит, второй появляется. Выглядит очень похоже на телепортацию или невидимость. Но это не они.
– Аккорд покупает хорошие способности, – заметила я.
– Лучшие. Иначе не было бы смысла.
– И будут еще пятеро? Твоего калибра?
– С поправкой на вариации в результатах, да.
– Что еще ты знаешь про «Котел»?
– Очень мало.
«А Аккорд не явился на эту встречу, потому что думал, что здесь будет Ябеда, и не хотел, чтобы она что-нибудь раскопала».
Это значило, что и дальше Аккорд будет избегать нас, избегать Ябеду. Это облегчит нам жизнь. Он не будет донимать нас или пытаться вставлять палки в колеса. По крайней мере, не в открытую.
– Пять новых членов – годится, – сказала я. – Каждый из них по отдельности должен встретиться с Ябедой. Она их проверит теми методами, которых нет у Аккорда.
– Согласны, – кивнула Цитрин.
– Условия нашей сделки с Аккордом остаются в силе. Он не покупает новую территорию, удерживает только то, что дала ему Ябеда, ему не разрешается расширять территорию с учетом появления новых членов команды.
– Согласны.
– Когда они обретут способности? – спросила я.
– Через два дня. После этого мы посвятим неделю их тренировке и проверке, удовлетворяют ли они нашим стандартам. Аккорд любит изготавливать для нас маски своими руками, подбирая подходящие цвета и имена.
– Он не будет возражать против того, чтобы поручить им разобраться с «Зубами»? Это может быть совместное мероприятие с участием «Посланников» и «Темных лошадок».
– Я передам ему твое предложение. Почти не сомневаюсь, что он согласится.
– Хорошо, – произнесла я и повернулась к башне.
Цитрин посмотрела туда же.
– Врата.
– Ты ведь слышала, что через два года будет конец света, – сказала я.
– Да.
– Когда Ябеда организовала этот портал, она создала путь к спасению. Не для нас, для всего мира. Сейчас они там оставляют место для массовой эвакуации, насколько это в их силах. Отсюда не видно, но к самому подножию башни не ведет ни дорога, ни пандус. Если город будет сотрудничать, туда можно подвести рельсы. Поездам даже тормозить не придется, они смогут проскакивать на полной скорости, если на той стороне все будет оборудовано как надо.
– Многие поселились бы здесь ради одной только возможности легкого бегства, – произнесла Цитрин.
– Еще и рабочие места, – добавил Мрак. – Создание условий для жизни на той стороне, изыскания в другом мире, исследование различий во флоре и фауне.
– Когда я беседовала с директором Тэггом, – сказала я, – он предложил мне подумать, что будет через несколько лет. Этот проход станет большой частью нашего будущего. И я хотела бы обеспечить, чтобы к тому времени мы сохраняли свое присутствие здесь, чтобы сохранялся мир со стороны как героев, так и злодеев, и чтобы портал оставался путем к спасению.
– Есть какие-то конкретные мысли о том, как следует все организовать? – спросил Мрак.
– Кое-какие есть, касательно нашей команды. Но мне надо будет поговорить на эту тему с другими, прежде чем вынесу какие-либо идеи на всеобщее обозрение.
– Вписываются ли в эту картину будущего «Посланники»? – спросила Цитрин.
– Зависит от Аккорда, – ответила я. – Ты знаешь его лучше, чем я. Он стабилен?
– Нет. В том смысле, который ты вкладываешь в это слово.
Мое сердце упало.
– Но ты можешь ему доверять.
– Полагаю, нам придется, – сказала я, чувствуя себя ненамного лучше. – Сделай одолжение, прозвони его на предмет того, как он относится к привлечению в игру других участников. Других команд, других группировок. Одиночек. Мы должны задать стандарты, жесткие правила для людей в городе и для людей в нашем альянсе. Я не собираюсь играть словами. Его ответ серьезно повлияет на то, как все в итоге сложится.
– Включая его присутствие в гипотетическом будущем, которое ты себе представляешь, – сказала Цитрин.
Я пожала плечами.
– Ты говоришь, мы можем ему доверять. Я хотела бы тебе верить, и я буду тебе верить, пока не появятся причины этого не делать.
– Это все, о чем мы можем просить, – сказала Цитрин.
– У тебя всё? Ты хотела встретиться, чтобы поговорить о рекрутировании пяти новых членов?
– Нет. Вот.
Она подала мне папку, и мою руку повело вниз под ее тяжестью. Я подошла к Мраку и, стоя рядом с ним, принялась листать ее содержимое.
Это был трехсотстраничный трактат, прошитый у корешка и с серым титульным листом, на котором были напечатаны простые слова: «Броктон-Бей: преступность и общественная безопасность». Я передала Мраку папку и досье на пятерых рекрутов «Посланников», оставив у себя лишь этот том. Принялась листать страницы, держа его так, чтобы Мрак тоже мог читать.
Это было не столько эссе, сколько технический мануал. Пошаговое руководство по приведению города в порядок. Текст восьмым кеглем, заголовки жирные и центрированные, всюду примечания, ссылающиеся на другие секции. Но это было читабельно и почти соблазнительно – таким достижимым все выглядело на бумаге. Язык был простой, ясный и недвусмысленный, как будто речь шла не более чем о сборке книжного стеллажа; лишь изредка попадались диаграммы. Были и ветвления – ясно очерченные, детально описывающие, каким путем следует двигаться, если что-то пойдет не так. Я могла лишь предположить, что громадность этого текста – результат того, что Аккорд учел все возможные варианты.
Никаких убийств, ничего тоталитарного. При беглом прогляде. Всего лишь очень глубокий анализ Броктон-Бея, различных криминальных элементов, разных игроков и как можно привести все в порядок.
– Я прочту это, – сказала я. – И добьюсь, чтобы Ябеда тщательно просмотрела.
– Окей, – кивнула Цитрин. – Можете не утруждать себя ответом. Он уже знает. Никто никогда не принимает его предложений.
– Мы рассмотрим это со всей серьезностью, – подчеркнула я. – Кто знает? Вдруг Ябеда найдет кайф в том, чтобы обсуждать тонкие моменты этого плана с Аккордом.
Цитрин выгнула бровь.
– Я скажу ей быть паинькой, – пообещала я.
– В таком случае, полагаю, с ключевыми вопросами всё. Спасибо, – сказала Цитрин. – У вас есть еще что-нибудь?
– Ничего в голову не приходит, – ответила я.
Она коротко кивнула и направилась к лестнице. Мы с Мраком остались на месте.
Мы стояли на крыше, вне досягаемости взглядов любого, кто находился на земле. Чуть поодаль высилась портальная башня, доминируя над окружающими зданиями. Верхние ее уровни, где была только ткань шатра и металлическая арматура, чуть рябились под ветром.
– Так много разговоров о будущем, – произнес Мрак, – и никаких гарантий, что оно вообще настанет.
– Настанет, – сказала я. – При всем остальном, что говорила Дина, мы знаем, что какое-то будущее настанет. Оно может оказаться некрасивым, но люди выживут. Мы выскользнем в другие измерения, лучшие из нас будут стремиться вперед, и мы постепенно вернемся туда, где мы есть сейчас, но мы выживем. А может… В мире существует столько сил, и мы найдем какой-то способ это обойти, и конец света не придет вовсе.
– И мы установим в Броктон-Бее того или иного рода стабильность? Воплотим план Аккорда?
На это у меня готового ответа не было. Я опустила взгляд на том.
– Ты настроена скептично?
– Да, – ответила я. – Ты когда-нибудь обращал внимание, что все способности оборачиваются к насилию? Что даже люди, чьи способности могут помочь всему человечеству, в итоге скатываются? Аккорд, Сферик, в малой степени Париан…
– И ты считаешь, что здесь прячется какой-то подвох.
– Аккорд разрабатывает некий сценарий, при котором возможно установить мир в Броктон-Бее, приложив силу в нужных областях, продвинув нужных людей и правильно распределив ресурсы, но в итоге это оказывается сродни исполнению желания злонамеренным джинном. Все разворачивается скверно, или находится какая-то дырка. Думаю, Ябеде следует на это взглянуть. Не больше. Мы должны быть крайне осторожны.
– Ты не можешь выбросить из головы слова Тэгга, – сказал Мрак.
– Я пытаюсь смотреть на все через призму того, чем это станет через один-два года, а может, и через десять лет, если нам повезет дожить. Какую форму примет наша команда? Как она будет действовать, как будут меняться наши характеры со временем, по мере того как мы будем привыкать к нынешнему положению?
– У нас еще будет время это выяснить, – произнес Мрак.
Я нахмурилась.
– Не так много, как ты, возможно, думаешь. Совершенно недостаточно времени. «Темные лошадки» должны упрочить свое положение в городе, стать тут якорем. Этого невозможно добиться, если постоянно скакать туда-сюда, чтобы побеждать каждого противника, который перейдет нам дорогу. Нам нужно было создать причину, чтобы самые безумные и безбашенные враги подумали дважды, прежде чем с нами связываться.
– Такие, как «Орден кровавой девятки», как «Зубы».
– И «Торговцы», и Лун с Бакудой. Все они – совершенно другая разновидность злодеев, с совершенно другой динамикой. «Торговцы» не собирались даже стабильно удерживать какую-либо территорию. Вопрос даже не в том, способны ли они удерживать какую-то область на протяжении многих лет, а в том, сколько вреда они за это время причинят.
– Возможно, ты недооцениваешь, во что они могут превратиться.
– Возможно, – признала я. – Я так понимаю, преимущество «Торговцев» в том, что они оказываются в нужном месте в нужное время, однако у них начисто нет инстинкта самосохранения. И наверняка будут другие такие же. Это я не недооцениваю. Есть команды, которые существуют только потому, что благодаря удаче и стечению обстоятельств получили достаточно много внимания, и эти команды вынуждены бросаться на самые крупные доступные цели. Они вынуждены доказывать свою силу всему миру, иначе просто развалятся. Если мы не сможем создать достаточно мощный сдерживающий фактор, Броктон-Бей и «Темные лошадки» так и будут оставаться для подобных типов мишенью.
Мрак скрестил руки.
– И, понимаешь, – продолжила я, – есть еще и такие, как «Орден кровавой девятки».
Я увидела его реакцию. Руки повисли как плети, тьма потянулась за ними. Он, похоже, осознал, что среагировал, что руки двинулись сами собой, и перенес вес на другую ногу, не меняя больше положения рук.
– Прости, – сказала я.
Мрак покачал головой. Секунду спустя он пригласил меня продолжать:
– Итак, «Орден кровавой девятки».
– Там монстры, которых привлек наш город, потому что он был уязвим, потому что другие уже уделяли ему внимание либо потому, что его инакость понравилась их извращенным мозгам. Мы должны учитывать всех этих различных людей, которые захотят атаковать нас и наш город, и каждый из них требует своего подхода. Смогут ли «Темные лошадки» быть достаточно скучными, чтобы не стать заманчивой мишенью, достаточно устрашающими, чтобы отпугнуть бузотеров, и при этом сохранять холодную эффективность, необходимую, чтобы уничтожать таких, как «Девятка»?
– Ничего невозможного. Мы движемся этим путем.
– Вот только у нас огромное множество сдержек и противовесов в смысле отношений с властями. Нужно им подыгрывать до какой-то степени, сотрудничать, но при этом все-таки создавать правильный имидж.
– Ты много положила себе на тарелку. Уверена, что справишься?
Я замялась.
– Что?
– Когда я тебе позвонила, – ответила я, – я хотела поговорить с тобой кое о чем. О двух вещах.
– Причем поговорить лично, – уточнил Мрак.
– Да, лично, – согласилась я. – Эмм. По-моему, я сейчас думаю в таком же стиле, что и Аккорд. Смотрю в будущее, учитываю разные возможности, упрощаю. Если со мной что-то случится…
– Рой, – перебил меня Мрак.
– Мы знаем, что через два года что-то развалится. Ты знаешь, что наш образ жизни сопряжен с риском. У нас будут враги, я буду рисковать жизнью. Я… видимо, я вот что пытаюсь донести: нет никакой гарантии, что я всегда здесь буду. И мне надо знать, как ты думаешь: сможешь ли ты взять команду? Снова стать лидером.
– Я не смогу делать то, что делаешь ты, – ответил он.
– А какова альтернатива? Ябеда занята по горло менеджментом. Чертовка? Регент? Рэйчел? Мы просто напрашиваемся на катастрофу. Ты серьезно хочешь, чтобы наша команда работала под Аккордом?
– Не могу представить, чтобы это произошло.
– Нет. Я просто… Давай посмотрим, что может произойти в будущем. Если тебе придется взять бразды, ты сможешь?
– Нет, – признал он.
– Окей, – произнесла я.
Какое-то время мы просто стояли. Я потянулась к Мраку и взяла его за руку, наши пальцы переплелись, маслянистая тьма поползла по моей голой руке. Мы смотрели на портальную башню на фоне все более пасмурного неба. Столь многое будет от нее зависеть, но вердикт мы пока что не узнаем.
– Я высказала идею, что, может, тебе стоит пройти курс психотерапии, – сказала я. – Честно говоря, и мне бы не помешало.
– Да, – кивнул Мрак.
– Как ты думаешь, если ты будешь в лучшем психологическом состоянии, чем сейчас, сможешь справиться с лидерством?
– Не знаю, – ответил он. – Может быть.
– Но ты будешь готов попытаться? Не хочу принуждать тебя через чувство вины, но у меня самой будет легче на душе, если я буду знать, что в случае чего ты продолжишь наше дело.
– Я буду готов попытаться, – раздался глухой шепот из его тьмы. – Но откуда у тебя такой фатализм?
– Не думаю, что это фатализм, – покачала головой я. – Но… но, возможно, я в каком-то смысле потеряла половину своей жизни. Я потеряла Тейлор, совсем недавно. И поэтому думаю, что будет, если исчезнет и вторая половина, и это в сочетании с мыслями о будущем, о команде…
Я увяла. Аргумент позвучал слабо, но Мрак не стал указывать мне на это.
– Регент и Чертовка, – произнесла я и смолкла, когда Мрак повернул голову ко мне.
Принудительная смена темы.
– Что у них?
– Они вместе, – сказала я. – Не знаю, это роман или нет, но… они вместе.
– Я в курсе, – кивнул Мрак.
– Это проблема.
– Проблема, – согласился он. – Но я ничего не могу с ней поделать.
– Как-то умерить их пыл? – предложила я.
– Как? Айша встает на дыбы от любых правил и ограничений. Она применит свою способность и удерет прежде, чем я успею поговорить с ней посерьезнее. Она всегда была из тех, кто предпочитает бежать, а не бить. Эта способность очень ей походит. И это бесит.
– Тогда поговори с Регентом.
– Ненамного лучше. Он тоже никогда не идет на конфронтацию, но справляется с этим по-другому. Он не сбегает, он уклоняется. Он говорит или делает что угодно, чтобы я прекратил читать ему мораль и угрожать, а потом продолжает делать то, что делал, только с другим подходом, под другим углом, чтобы мне труднее было это обнаружить. А если я его разозлю или расстрою, он так или иначе заставит меня за это ответить.
– По-моему, я ни разу не видела его по-настоящему разозленным или расстроенным.
– Да, не видела, – ответил Мрак. – Потому что он этого не показывает. Я даже не думаю, что он сам это осознает – что он испытывает эти чувства. Но его шутки становятся чуточку более колючими, а когда его толкаешь, он толкает в ответ чуточку сильнее. Общение с ним раздражает, становится более токсичным в тысяче разных мелочей, и в конце концов ты просто не можешь продолжать давить на него. Тогда он пользуется этим и продолжает делать то, что хочет. Игра не стоит свеч. Они друзья. Мне это не нравится, но я могу с этим жить.
– Он контролировал ее.
Мрак выпустил мою руку, шагнул в сторону и развернулся ко мне лицом.
– Что?
– Он контролировал ее. Она позволила ему, потому что решила, что это будет интересно. Это позволило нам вчера победить Валефора, да, но… я подумала, что ты должен знать.
Мрак не ответил. Он скрестил руки на груди – по крайней мере, я знала, что он не впал в ступор.
– Может, сейчас у них и не роман, – сказала я, – но кто знает, чем они станут через несколько лет? Их доверие основано на взаимоуничтожении, поскольку каждый из них не может абсолютно контролировать другого, но все-таки это доверие. Оно может много куда довести.
– Я поговорю с ним, – произнес Мрак, и в его гулком голосе я услышала намек на рычание.
Раздался далекий раскат грома. Удивительно, если учесть, какое все синее к северу и к югу. Летняя буря?
Крышу вокруг нас начали пятнать капельки дождя.
В молчаливом согласии мы вернулись на лестницу и спустились в дом, чтобы укрыться от непогоды.
Я потянулась к лицу в попытке снять очки и протереть их от влаги, о тут же осознала, что очков на мне нет. Я уронила руку обратно.
Мрак смотрел на меня; выражения его лица под маской видно не было. На меня накатило смущение, но тут же я отпустила его.
Я потянулась к маске Мрака и сняла ее. Его тьма начала рассеиваться; лицо оставалось полускрыто за тончайшей вуалью из тьмы, как если бы он даже не догадывался, что я сняла его маску. Вид у него был задумчивый.
– Прости, что расстроила тебя, – сказала я. – Гонец с плохими новостями.
– Дело не в этом, – ответил он. – Ты смотрела вперед. И это хорошо. Вот только я задаюсь вопросом… Где в этой картине будущего мы с тобой? Допустим, мы пережили конец света. Через десять лет мы вместе? У нас есть дети? Мы женаты? Мы вместе как король и королева Броктон-Бея? Мы ушли в отставку? Ты можешь себе представить такой сценарий? Любой такой сценарий?
Этот вопрос застал меня врасплох. Я могла себе такое представить. Мы в каком-нибудь особняке, вокруг носятся детишки. За окном – Броктон-Бей, каким он мог бы стать, бурлящий промышленностью, жизнью, энергией, развитием, питаемый порталом и всеми перспективами, которые портал нес с собой. Внутри нашего дома беспорядок – примерно такой же, какой я увидела, когда в первый раз вошла в лофт. Хороший беспорядок, проистекающий от самой жизни. Я могла себе представить, как Мрак окутывает меня тьмой, чтобы отсечь крики и дать нам кратковременное уединение, чтобы обнять меня, поцеловать.
Да, подумала я. Да. Пожалуйста, пускай да.
Но я не смогла заставить себя высказать эту мысль вслух.
– Я тоже, – тихо произнес Мрак в ответ на то, что я показала лишь выражением лица и языком тела.
Я не смогла соврать и сказать, что эта мысленная картина, эта фантазия – реальная возможность. Я не видела такой перспективы, как не видела и процветающего Броктон-Бея под защитой страха и справедливости в равных долях.
Наша жизнь загруженная, трудная и бурная, и дел так много. Слишком легко увидеть, что может быть дальше на этом пути.
Возможно ли, что наши отношения перерастут во что-то? Да.
Вероятно ли? Нет.
– Черт, – ругнулся Мрак. Видимо, прочел что-то по моему лицу. – Надо было мне помолчать.
– Нет, – покачала головой я. Положила его маску на верстак, как и буклет, который нам дала Цитрин, потом забрала папку и бумаги из рук Мрака и тоже отложила в сторону.
Взяв его руки в свои, я подошла вплотную, прижалась к нему. Букашки под платьем отодвинулись от мест контакта, чтобы их не раздавило; они либо улетели прочь, либо поползли вниз по моим голым ногам, заставив меня очень, очень явственно осознать их наготу.
Благодаря тьме Мрака и бусинкам влаги на ткани его костюма я ощутила прохладу, но, прижимаясь к нему крепко, я ощутила тепло его тела там, где тьма нас не разделяла. Я медленно и осторожно повела его руки вверх, так чтобы они легли в итоге мне на плечи. Закончив, я обвила руками его шею и почувствовала, как он подправил свое объятие.
– Рой… Тейлор.
Мне пришлось выгнуть шею, чтобы поцеловать Мрака в кончик подбородка.
Это была фантазия. Два искалеченных, одиноких человека, цепляющихся друг за друга в поисках тепла в мрачные времена. Ему нужна опора, мне нужно тепло и ласка.
– Ты не сожалеешь? – спросила я Мрака. – Насчет нас вместе?
– Нет, – ответил он, и его лицо было менее чем в дюйме от моего, и его дыхание – такое же теплое, как его способность – прохладная. Я чувствовала, как вздымается и опадает его грудь, прижатая ко мне. – Это было правильно.
Это было правильно. Тогда…
– Тогда давай здесь и сейчас не будем больше думать о будущем, – прошептала я. – Сосредоточимся на настоящем.
Мрак опустил голову и поцеловал меня с удивительной нежностью.
Мне страшно не хотелось этого делать, но все же я разорвала поцелуй и чуть-чуть отодвинулась.
– Кроме обычных предосторожностей, – прошептала я.
– Мм, – согласно промычал Мрак. Этот неопределенный, бессловесный звук пронзил и его тело, и мое.