ЖАЛО 26.4
Передо мной возвышался Эллисбург. Маленький городок, окруженный громадной стеной. Эллисбург располагался возле реки, и в пределах стены располагалась ее часть. Здание, управляющее потоком воды, было крупнее любой постройки в пределах стены; там находились фильтрационные и защитные системы, обеспечивающие, чтобы ничто не вышло за пределы городка хоть вверх, хоть вниз по течению.
Несомненно, устраивать это защитное средство само по себе было рискованно, к тому же его обслуживание стоило немалых денег. Наверняка имелась причина, почему кусок реки включили в город, а не отгородили город от нее полностью. Компромисс? Подачка королю гоблинов, чтобы он оставался доволен?
Когда появились первые стены, я была совсем маленькая, только начала ходить. Кроме тогдашних новостей, ситуация в Эллисбурге мелькала в СМИ нечасто, однако эта тема почему-то застряла в сознании людей. Эта тема всплывала у всех в головах время от времени, в ней постоянно виделась возможность чего-то угрожающего.
Не будет ли сегодняшний день тем самым, когда неподходящий человек обретет слишком большую силу?
Не будет ли сегодняшний день тем самым, когда и наш родной город окажется, по сути, удален с карты мира, окруженный шестифутовыми бетонными стенами?
Дисплей показывал, что «Стрекоза» приближается к назначенной точке приземления. Но ИИ вдруг решил приземлиться раньше, в ближайшем поле, что стоило мне драгоценных минут; Дракон же молчала. Я послала ей сообщение, доверив ИИ передать его по назначению, но ответа пока не получила.
Мои попытки подключиться к трансляциям и посмотреть, что происходит с Джеком, наткнулись на глухую стену. В углу монитора отображался кубик, складывающийся сам в себя, – индикатор загрузки Дракон, – как будто процесс завис.
Я в ручном режиме повела корабль обратно из поля, и ИИ подключился, чтобы работать с полетными кодами и необходимой коммуникацией с диспетчерами и летательными аппаратами по соседству. Когда я ввела место назначения во второй раз, корабль пришел в себя.
Но молчание, странный провал в указаниях ИИ – все это породило во мне чувство беспокойства.
Теперь, когда мы полетели вокруг Эллисбурга, к полю рядом с большим сооружением для фильтрации и защиты, я увидела «Азазелей», стоящих на краю того же поля.
Вот тут меня охватила уже тревога.
Я стукнула по кнопке на консоли.
– Дракон? Запрашиваю разъяснение ситуации. Ты планировала перехватить Джека до того, как я сюда доберусь, но «Азазели» спят.
Нет ответа.
– «Стрекоза», – произнесла я. – Отобрази последние несистемные процессы и выполнявшиеся задачи.
Вывалился список. В считаные секунды скроллбар превратился в черточку – тысячи индивидуальных инструкций в свернутых менюшках. И сообщение, что по запросу можно загрузить еще.
– За последнюю минуту.
Список стал не особо короче.
– Имеющие отношения к коммуникации.
Вот. Помимо команд, которые я дала только что, я обнаружила сообщение, которое адресовала Дракон.
– Статус сообщения? Она его прочла, прослушала?
В углу появился символ загрузки. А должен был ответ появиться мгновенно.
– Отмени это. Дай мне ручное управление.
На консоли появилась клавиатура. Но начать пользоваться ей сразу же я не могла. Мне пришлось уделять внимание «Стрекозе», когда та достигла поля и перешла на парение. Я опустила корабль. Суденышко содрогнулось при приземлении.
С помощью клавиатуры и ручного доступа я начала копаться в данных. Пробираясь по меню, которые предоставил ИИ, открывая подменю, чтобы увидеть детали, касающиеся сообщения, отправленного мной в адрес Дракон.
Оно было в приоритетной очереди, но на 89-м месте в списке сообщений, до которых Дракон еще должна была добраться.
Я еще немного покопалась и обнаружила, что список растет. 94, 95…
Где, черт побери, Джек? Я связалась с Бунтарем.
– Бунтарь слушает.
– Шелкопряда. Что произошло? Ситуация с «Девяткой» разрешилась?
– Нет. Он вошел в Эллисбург.
На секунду я закрыла глаза. Мне потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями и расставить приоритеты.
– А что с костюмами?
– Игнорируй «Азазелей». Слушай. Мне сейчас надо очень много всего делать и координировать, – заговорил Бунтарь. Не было ли в его голосе эмоциональной дрожи? – Голем уже в пути. Жди подкреплений. Я направляю к тебе «Драконьи зубы». Общее положение дел просачивается наружу, и к битве присоединяются новые команды по всей Америке. Часть я направляю для сдерживания и карантина, чтобы быть уверенным, что ситуация с «Орденом кровавой девятки» не выйдет за пределы тех районов, куда нацелены атаки. Некоторых я пошлю к тебе. Десять минут.
– Джек уже в городе, а ты хочешь, чтобы я ждала десять минут? За такой срок Джек сможет уже получить то, что ему нужно. На случай неприятностей у меня под боком «Азазели»…
– Азазели сейчас… ненадежны. Считай, что они скомпрометированы, но в то же время не представляют угрозы. Слушай, сейчас мне много чего надо…
– Вот это сейчас высший приоритет, – перебила я. – Разве нет? Джек? Конец света?
Пауза.
– Да. Конечно. Но я не могу тебе помочь, пока вишу на телефоне.
Нотка обмана в этих словах. Он что-то скрывал.
Что-то стряслось.
Я вспомнила об инциденте в школе, когда Дракон вдруг остановилась. Я читала записи, знала в общих чертах историю. Дракон была в Ньюфаундленде, когда Левиафан его затопил; она спаслась, но заперлась от всего мира, никогда не покидая обширного комплекса зданий, сооруженного ею в Ванкувере.
Я была почти уверена, что, покинув Ньюфаундленд, она не осталась невредима. Возможно, повреждения мозга, возможно, тела… тут я не была уверена. Возможно, и то, и другое. Несомненно то, что она интегрировала себя с техникой, чтобы справляться с этим, а заодно усилить и расширить свои возможности.
Но техника подводила. То, как она свалилась в школе, проблемы с речью, медленное восстановление, теперь вот это… Единственная теория, имеющая смысл.
Она слишком перенапряглась, что-то пошло не так, и теперь Бунтарю грозило потерять единственного человека на этой планете, способного терпеть его больше десяти минут подряд. Неудивительно, что он сейчас в расстроенных чувствах.
Я подумала, как бы я себя чувствовала, если бы это был кто-то из «Темных лошадок».
– Бунтарь, – обратилась я к нему. – Я иду туда одна. Пошли Голема следом, если он захочет, подкрепления могут остаться или пойти с ним, на твое усмотрение. Я справлюсь на этой стороне. Ты сосредоточься на том, на чем необходимо. На Дракон, на минимизации урона.
Пауза.
– Для Дракон я прямо сейчас ничего не могу сделать. Максимум, что могу, – поддерживать накопленную инерцию и координировать происходящее, ну и надеяться, что заменители Дракон смогут поддерживать бэкенд.
Я ничего не ответила – уже готовилась отправляться.
– Спасибо, Шелкопряда.
Благодарить меня – это для него нехарактерно. Любезность. Насколько же сильно он расстроен?
Я не могла и дальше уделять время размышлениям на эту тему. Из «Стрекозы» я выбралась при первой же возможности и направилась к зданию карантинного контроля и фильтрации. Здание было приземистое, бетонное, едва ли красивое. Подойдя ближе, я услышала сирену тревоги.
Главные ворота были выломаны. Это могло бы быть не столь впечатляюще, но точно такие же ворота устанавливались в убежищах; они способны остановить любого вероятного противника в целом мире.
Борозды были узкими, шириной в палец, словно кто-то провел руками сквозь сталь, как я могла бы провести пальцами сквозь подтаявшее масло. Сибирячка.
Джек взял с собой защитника.
Мои букашки вплыли в здание мимо вторых снесенных ворот. Сигнал тревоги звучал громче, по мере того как я поднималась по бетонным ступеням, чтобы войти.
Горело аварийное освещение, из-за чего все было в красных тонах. Букашки обшаривали и прочесывали окрестности, на случай если где-нибудь тут в засаде прятались члены «Девятки». Существовало очень много вариантов, как все может пойти под откос. Очень много угроз в распоряжении Джека. Милочка? Воплесса? Нюкта? Много способов обмануть мои чувства, много способов выключить меня или убить. У меня был лишь один вариант – добраться до них раньше, чем они доберутся до меня.
«Эй, пассажир, – подумала я. – Окажи любезность. Если меня выведут из строя, и ты вступишь в бой, займись поиском Джека, ладно?»
Мои букашки зашевелились, стали двигаться по коридору быстрее. Это было настолько далеко от сознательного направления, что у меня мелькнула мысль, уж не прислушался ли ко мне пассажир.
Нет. Я пробовала гипноз, пробовала много еще чего. Кое-что в кабинете миссис Ямады, кое-что в лабораториях ОПП, по ночам, без протокола. Ничто не смогло вытянуть монстра на передний план.
Только мое подсознание.
«Только». Как будто это была не та тема, над которой я не могла не задумываться.
Но я с этим примирилась. Я не могу торговаться с кем-то, кто не откликается, но я могу принять его, проверить и определить свои пределы, насколько они имеют отношение к существу, которое, видимо, и дает мне мои способности.
Я не стану отворачиваться от него, не стану приказывать ему уйти, не стану сдерживать свои возможности.
Мои букашки помечали окрестности, давая мне всю необходимую информацию, чтобы ориентироваться в здании. Это оказалось проще, чем я, возможно, ожидала. Я шла не извивающимися коридорами через пункты проверки, а путем, созданным разрушавшей все подряд Сибирячкой. Она сносила стены, чтобы проложить самый короткий маршрут между входными воротами и Эллисбургом.
Никаких жертв я засечь не могла. И никакой нечеловеческой жизни.
Дракон успела отдать приказ на эвакуацию этого места до того, как ее отключили? Или Нилбог добрался сюда первым?
Мои букашки начали прочесывать местность за пределами здания, уже внутри Эллисбурга. Они преодолели футов десять, когда нечто вроде лягушачьего языка стало выхватывать их прямо из воздуха.
Я оттянула рой обратно к себе, спрятав букашек под капюшоном и юбкой, и вошла через брешь в Эллисбург.
Гоблинская страна чудес. Ясно было, что Нилбог перестроил тут все по сравнению с изначальным планом, скорее всего за годы. Перестройка была скорее эстетической, чем функциональной. Половицы явно вытащили из домов и поместили снаружи, сделав из них крыши и прочие дополнения, которые изгибались спиралью или скручивались, а другие доски были прижаты к фасадам с одной стороны, выкрашенные или расставленные так, чтобы изображать домики, стоящие вплотную в старых вестернах.
Стена, окружающая Эллисбург, тоже была окрашена. Если смотреть издалека, казалось, что королевство Нилбога простирается до самого горизонта во все стороны, с корявыми, немыслимыми ландшафтами на периферии, словно океан, застывший во времени и заросший травой и деревьями. Как ни странно, небо (там, где оно проглядывало над буйной растительностью непредсказуемых полей и лесов) нарисовали пасмурным.
В пределах города все деревья были безукоризненно подрезаны и подстрижены, создавая такие же странные формы: идеально круглые кроны, кубические, конические. Там, где на газонах росли новые деревья, густо, словно во фруктовом саду, я заметила обвивающие их провода, направляющие рост деревьев по изгибам и вывертам. Искусство бонсая в увеличенном масштабе при культивировании формы каждого дерева. Некоторые из более крупных деревьев уже располагались как положено, переплетаясь ветвями со своими партнерами с противоположной стороны улицы, образуя густую поросль, живые деревянные арки.
Трава была подстрижена, и даже в этом я увидела внимание к деталям. На газонах росло огромное количество цветов, но траву аккуратно подстригли под ними и вокруг них, словно кто-то работал ножницами или секаторами с листьями и стеблями, растущими между цветов. В том, как располагались и как росли цветы и прочие растения, я не видела никакого ритма, никакой закономерности. Яркие цвета в зелени травы были все равно что капли краски, хаотично набрызганные с палитры на холст.
И, словно напоминая мне, что я не на дружественной территории, в одном из дворов обнаружилось пугало. Ярко одетое, в танцующей позе, однако страшноватым было не это. У пугала была скелетная голова – собачья, лишенная всякой плоти, устремленная к небу, радостно разинувшая пасть. Руки, сжимающие грабли и лейку, удерживались с помощью проводов. Очень маленькие человеческие руки.
При всех признаках тщательного ухода здесь царила неподвижность. Город, словно сошедший со страниц книжки, был пуст. Никаких признаков хаоса, никаких разрушений, которые могли бы появиться в результате атаки «Ордена кровавой девятки».
Но больше всего выбило меня из колеи отсутствие насекомой жизни. Никаких пауков, плетущих паутину. Даже муравьев и дождевых червей в земле почти не было.
Ловушка? Я обернулась назад, чтобы посмотреть, не собираются ли они перекрыть мне стеной путь к отступлению, и столкнулась лицом к лицу и одним из созданий Нилбога.
Оно зашипело; его дыхание оказалось горячим и воняло желчью. Зубы, как у ядовитой змеи, разошлись достаточно далеко, чтобы эта тварь, сомкнув челюсти на моей голове, возможно, смогла вонзить верхние зубы мне в макушку, а нижние – в подбородок снизу. Я отшагнула прочь, потом заставила себя стоять неподвижно и ждать.
Пасть закрылась, и я обнаружила, что голова этого создания меньше моей. Ростом оно было не больше четырех футов, все тело покрывала светло-коричневая чешуя. Ящеричье лицо могло бы подойти какому-нибудь детскому фильму, если бы не глаза. Черные и холодные.
Существо цеплялось за стену, ноги его располагались выше рук, противостоящие пальцы ног сжимали раму, внутри которой прежде были ворота. Я заметила, что оно носило белые шорты с одной лямкой через плечо. Когтистая рука держала кусок стены размером с софтбольный мяч.
Оно чинит стену?
– Я не опасна, – сообщила я ящероребенку.
Тут я почувствовала, как чьи-то руки прикоснулись к моему поясу, и подпрыгнула, инстинктивно схватив непрошеного гостя за запястье еще даже до того, как посмотрела, кто это.
Девочка, ростом футов пять, лицо испещрено фиолетовыми жилками, идущими спирально по всей круглой, пухлой, безволосой голове. Глазки крохотные, поросячьи; пальцы тупые, едва в полдюйма длиной; рот слишком маленький по сравнению с остальным лицом. На ней было нечто мешковатое, сшитое, похоже, так, чтобы через горловину пролезала непропорционально большая голова. Рука девочки лежала на моем ноже.
Ящеропацан к этому моменту распустил перепонки на руках, шее и по краям лица – многоцветные, яркие, поддерживаемые каркасом из тонких, как иглы, шипов. Его рот открылся, обнажив змеиные зубы.
Взглянув за спину этой пары, я увидела признаки того, что там есть и другие. Свет отражался от глаз в тенях под лестницами, за окнами. В окнах виднелись крупные, коренастые силуэты, некоторые из них держали на головах и плечах других, более мелких. Я мало что могла разглядеть и вряд ли хотела этого.
Уже второй раз они подобрались ко мне незаметно. Бесшумные засранцы.
– Извини, что схватила тебя, – произнесла я. – Ты хотела мой нож?
Она взяла нож, пристально глядя на меня своими черными глазенками на переросшей голове. Ящеропацан немного расслабил перепонки, но пасть оставалась открытой.
– Я хотела бы увидеть Нилбога, – сообщила я.
Девочка проигнорировала мои слова; ее толстые ручки с тупыми пальцами шарили по кармашкам на моем поясе. С мучительной, неуклюжей медлительностью она избавила меня от шокера, перцового баллончика и клубков шелка (как обычного, так и от пауков Дарвина).
Я вздрогнула, когда один из клубков упал на землю и частично размотался (при этом между нитями попала грязь). Чистить его будет тем еще гемором.
Сейчас появлялось все больше этих существ; интересуясь происходящим, они подбирались настолько близко, что я могла их видеть. В оконных проемах показывались глаза, отражающие свет странным образом. Глаза в древесных кронах, между ступенями лестниц… иногда лица. Внешность их варьировалась от высокохудожественной и красивой до жуткой.
И каждый представлял собой оружие. Влезать в эту ситуацию – все равно что идти против неизвестного Плаща: те же проблемы со сбором информации. Если дойдет до боя, мне придется самой выяснять, как они работают и на что способны.
Неприятный момент в том, что их здесь чертова прорва. Сотни, а то и тысячи.
Я терпеливо ждала. Бесполезно жаловаться, пусть даже каждая секунда на счету, а Джек, несомненно, уже беседует с Нилбогом.
– Нилбог в опасности, – произнесла я, решив попробовать другой подход. – Видели человека с ним, у него темные волосы и борода? И еще там полосатая женщина. Плохие люди. Думаю, они собираются причинить Нилбогу зло, причинить зло тому, кто создал вас, чтобы вы расстроились и ушли из этого места.
Руки девочки принялись возиться с моим полетным ранцем. Я почувствовала, как ее тонкая рука прикоснулась к руке сбоку ранца. Девочка взялась за нее и потянула.
– Я могу это снять, – сказала я.
Она что-то прокряхтела, и я начала двигаться, чтобы сделать что обещала, однако получила протест. Складки на ящеропацане развернулись, голова девочки вспухла – при этом кожа истончилась настолько, что я видела жидкость, заполняющую нижнюю часть головы. Я отвела руки от лямок, после чего несколько долгих секунд смотрела, как они оба расслабляются.
Когда девочка убедилась, что я ничего не затеваю, она опять что-то прокряхтела, уже громче – раздраженный, напряженный звук. Коммуникация, но не мне предназначенная.
Из гаража показался ее друг, подняв дверь, чтобы пройти вперед. Он был большой и толстый, передвигался на четырех конечностях с противостоящими пальцами на каждой. Когда он шел враскачку, его громадное брюхо моталось из стороны в сторону, настолько раздутое и настолько близкое к земле, что я опасалась – оно ударится обо что-нибудь и лопнет. Его гениталии были чуть ли не крупнее, чем я вся, и только по ним, ну и еще по органам чувств, я могла отличить его перед от зада.
Органы чувств представляли из себя щели, идущие сверху вниз от гребня с одной стороны тела. Места для мозга не наблюдалось, как и глаз.
Этот орган давал ему достаточно информации, чтобы направиться в нашу сторону, возможно через обоняние, но не давал достаточно тонкой настройки, чтобы найти конкретно нас. Круглоголовое создание подошло к нему, ухватило в кулак волосы на груди и повело его ко мне.
Я чуть попятилась, когда они приблизились, и ящеропацан сердито зашипел.
Я осталась на месте. Самое безопасное.
Девочковое существо повело руку бугая в мою сторону. Я стояла неподвижно; девочка схватила руку моего ранца и положила в руку бугая.
Он сомкнул на ней кулак.
– Постой, – произнесла я.
Он потянул за руку, явно намереваясь ее оторвать. Меня швырнуло, я покатилась и в конце концов остановилась на одном из травяных пятачков, оглушенная, сбитая с толку и слегка саднящая.
Бугай приближался; круглоголовая девочка спешила за ним.
Прежде чем я успела встать, он уже потянулся ко мне и ухватился за механическую руку. На этот раз ему удалось ее оторвать. С помощью антигравитационных панелей я контролировала свой полет, когда меня бросило в сторону, потом проконтролировала приземление и поспешила добраться до лямок.
За моей спиной раздался предупреждающий вой. Я увидела, как другие реагируют на него, но продолжала работать над лямками. Две на плечах, одна поперек груди, под броней…
Ранец отвалился. Я рискнула кинуть взгляд через плечо и увидела приличное количество созданий Нилбога, собравшихся настолько близко, что вполне могли на меня наброситься. Один из них был очень высоким мужчиной с длинными конечностями и шкурой с тонким мехом, по цвету напоминающим сиамскую кошку. Его лицо рассекал надвое широкий беззубый рот, глазницы представляли собой лишь впадинки, заполненные мехом. Он держал импровизированное копье с флажком на конце, выкрашенным в яркие цвета, и носил такой же расцветки набедренную повязку. Вероятно, самый опасный из тех, кто находился в непосредственной близости от меня, если смотреть с точки зрения того, как быстро он смог бы налететь на меня и убить.
– Безопасно, – произнесла я. – Никакой угрозы. Я безопасна, ранца нет.
Я напряженно ждала, пока они меня изучали. Враги со всех сторон.
Джек был неуязвим, я нет. Но если я собираюсь здесь чего-то достичь, я не должна наносить разрушения. Я читала досье Нилбога, я ухватила его характер в самых общих чертах. Я ставила все на то, что его мегаломания перекроет стремление собрать еще чуть-чуть больше ресурсов.
Ровным и спокойным голосом я повторила:
– Сейчас я хотела бы увидеть Нилбога.
Может, они голодны? Если начнется бой, мне придется защищаться с помощью букашек в моем костюме и тех, кто находятся в карантинно-фильтрационном здании. Я смогу с помощью роя вернуть себе снаряжение, которое сейчас валяется на земле, но только если доживу до этого момента. Есть ли здесь те, кто умеют атаковать с дистанции? Ассасины?
Отчаянные ситуации требуют рискованных решений. Сейчас я пошла на риск.
– У меня для него подарок, – добавила я.
Они, похоже, как-то подуспокоились. Я видела, как некоторые отворачиваются и направляются туда, где отдыхали. Высокий мужчина в набедренной повязке уместил свое сверхдлинное тело под веранду, где мог наслаждаться тенью.
Эскорта мне не выделили, но те, кто были на дороге, разошлись в стороны, сев или оставшись стоять на тротуарах.
Шагая с высоко поднятой головой, я направила вперед сколько-то букашек. Немало созданий Нилбога воспользовались этой возможностью, чтобы их сожрать.
Над головой раздался тихий рокот. Гром. Заморосил дождик.
Выжившие букашки стали моими ушами еще до того, как я прибыла к месту назначения.
– Губочка? Скажи повару подать нам что-нибудь. Я хотел бы салат и что-нибудь твердое. Думаю, вкус должен быть сладким.
По мере того как я приближалась к центру Эллисбурга, изменения вокруг меня становились все более яркими и экстремальными. Стены домов покрывали дикие растения, и не было ни одного здания без очень сильных модификаций. Быстрые взгляды внутрь показывали мало что, кроме голых стен, полов с выдранными половицами и скоплений детищ Нилбога, прячущихся в неосвещенном сумраке.
– Буду ждать с нетерпением, бог-король.
– Это правильно, это правильно.
– Ваше гостеприимство потрясает меня. Я недостоин.
– Едва ли.
Стало быть, Джек подает себя как человека угодливого, даже раболепного, чтобы не бросать вызов Нилбогу и его статусу альфы. Он ведет себя паинькой.
Если я попробую эту же тактику, то буду лишь нагонять его в попытке завоевать доверие Нилбога.
Подойдя к центру города, я оказалась в толпе созданий Нилбога. Гоблины и гули, куклы и рогатые карапузы. Большие и маленькие, худые и толстые. Каждый был гиперболизирован, вывернут, как будто Нилбог специально постарался дать им признаки и свойства, отдаляющие их от человечества.
При моем приближении существа расступились. Нилбог сидел в центре длинного стола, от краев которого отходили еще два, образуя неряшливую букву «с». Каждый стол покрывала клетчатая скатерть контрастирующих вырвиглазных цветов. Джек сидел с дальнего от меня конца, а рядом с ним был мужчина в черных и белых полосах.
Костерезка находилась неподалеку – она сидела на плечах чего-то вроде освежеванного медведя. Эта тварь щеголяла когтями в два-три раза длиннее обычных, пасть была разинута настолько, что, казалось, ее разорвали.
Нилбог был невероятно толст – весил не меньше четырехсот фунтов. Он восседал на троне, явно состряпанном из разобранных предметов мебели. Лицо его скрывала бумажная маска. На стульях по левую и правую руку от него сидели другие существа.
Между столами было свободное пространство, где могли проходить развлекательные шоу. Я посмотрела и тут же пожалела об этом. На земле лежало раздувшееся, примитивного вида существо, почти как картофелина из волос и плоти. Другие твари, поменьше, занимались тем, что проковыривали в нам дырки и бороздки.
Эти раны зарастали, но прежде мелкие твари вставляли туда части тела, так что регенерирующая плоть тесно смыкалась вокруг них, но не смыкалась полностью.
Я отвела взгляд – меня вполне устраивало, что мой мозг не фиксирует, какие именно части тела туда вставляются и что они делают потом.
– Еще один гость! – воскликнул Нилбог. Он говорил как будто с сильным акцентом, но это было не так. Он пользовался странными и сверхдраматичными интонациями так долго, что его голос исказился, и вокруг не было обычных людей, с которыми он мог бы говорить и с чьими голосами мог бы сравниваться. – Твой друг, сэр Джек?
Я заметила, что Джек заинтересованно приподнял брови.
– Отнюдь. Рой, так тебя звали? Но сейчас ты под другим именем.
Я проигнорировала Джека.
– Нилбог. Рада с тобой познакомиться.
Нилбог явно был не впечатлен.
– Сэр Джек держался более почтительно, когда представлялся.
– Это потому, что он никчемный бандит, Нилбог.
Джек издал смешок.
– Никчемный бандит? Ты смеешь оскорблять моих гостей?
– Если в их число входит Джек, – ответила я.
Нилбог прищурил глаза.
– Я не потерплю сражений в моем прекрасном королевстве. Джек согласился на перемирие, пока мы трапезничаем. Ты сделаешь то же.
– Я уже сдала оружие твоим подчиненным. Ты должен знать, что мужчина с черными и белыми полосами – это живое оружие, подобно твоим созданиям.
Нилбог кинул взгляд на мужчину-Сибиряка.
– Меня это не тревожит.
– Могу представить, – кивнула я. «Где же настоящий он?»
Мне следует распоряжаться букашками осмотрительно. Посылая их в дома, я лишь уменьшу численность своего роя, однако шанс, что Мэнтон просто засел в одном из выпотрошенных домов, сравнительно мал.
– Ну так что, – произнес Джек. – Ты собираешься сесть? Или продолжишь и дальше вести себя невежливо?
– Я жду, когда хозяин предложит мне сесть. Прошу прощения, Нилбог, – ответила я. Кинула взгляд на толстяка. Засаленная кожа выглядела так, будто он сам намазался маслами.
– Садись. Но я хотел бы услышать, кем ты себя считаешь, козявка, если не склоняешься предо мной.
Я подошла к ряду стульев напротив Джека и Сибиряка; одно из существ спрыгнуло со стула и присоединилось к веселью в центре группы столов. Я села на освободившееся место. Сняла бы маску, но слишком хорошо сознавала, что перед Джеком лежат столовые приборы.
– Я твоя ровня, Нилбог.
Джек снова хохотнул. Нилбог, похоже, отреагировал – он выглядел почти что в замешательстве, – но потом повернулся ко мне и произнес:
– Ты меня оскорбляешь.
– Вовсе нет. Не обращай внимания на этого бандита. Я королева, богиня своей собственной земли. Точнее, была ею.
Джек улыбался – происходящее его явно забавляло. Впрочем, он-то был в безопасности. Рядом с Сибиряком он был неуязвим, а слабость лишь изображал, чтобы просочиться сквозь защиту Нилбога.
– Королева?
– Королева. С учетом этого, если ты дашь свое дозволение, я хотела бы предложить тебе дар. Мм… мирное подношение в качестве компенсации того, что я вошла на твою территорию без приглашения.
– Ну конечно, ну конечно! – он был почти как ребенок, так легко его тронуло обещание подарка, так быстро изменилось его настроение. Простодушие. Больше десятилетия его окружали лакеи, с людьми контактов практически не было, он остался беззащитен. – Я простил Джека за то, что он явился незваным, это же распространяется и на тебя. Так что за дар?
Я призвала рой, который держала в карантинном здании.
– У тебя мало ресурсов. В таком изолированном королевстве, как твое, обеспечивать подданных всем необходимым тяжело. Несмотря на это, твои труды достойны восхищения.
– Конечно, конечно.
Его переполняло нетерпение, энтузиазм.
– Я накормлю твоих подданных, – сообщила я. – Белок. Он нужен тебе, чтобы творить еще. И чтобы содержать в добром здравии тех, кто у тебя уже есть.
– Да, да, – закивал Нилбог. Мои букашки как раз начали прибывать. – Это пойдет.
Прибыл весь рой – подавляющее большинство тех, кого я держала в «Стрекозе», и те, кого я призвала в окрестностях Эллисбурга. Я собрала их грудами на тарелках. Миньоны Нилбога пожирали их, слизывали с тарелок, хватали когтями, а некоторые просто поднимали тарелки и ссыпали насекомых в раскрытые пасти.
Я не удивилась, когда Нилбог переключил внимание на собственную тарелку. Мой взгляд упал на Джека. Тот по-прежнему чуть улыбался.
Он придерживал свои козыри в рукаве. Я свой уже сыграла ради небольшого преимущества, но у него была Костерезка. Один вирус или паразит, запущенный в толпу этих существ, и они могут впасть в буйство, начать носиться по округе, пока не будут убиты. У него был Сибиряк, следовательно, он был в безопасности, а также мог в любой момент убить меня или Нилбога.
Но он не собирался. Он будет продолжать, пока идет игра. Его будоражил сам процесс.
Пока букашки продолжали прибывать, я заодно обшаривала ими окрестности. Ничего.
Под землей?
Дождевые черви, муравьи, клопы прокапывали землю под парком, ведя свой поиск. Некоторые из созданий Нилбога прятались внизу, готовые выпрыгнуть наружу и атаковать. Другие под землей искали пищу.
Мой поиск принес свои результаты. Нашелся не создатель Сибиряка, но нечто почти столь же замечательное.
Сам Нилбог.
Он сидел прямо под своим «троном», с толстяком его соединяло нечто вроде пуповины. Эта пуповина позволяла ему управлять телом, питать его и держать в безопасности, пока обманка сидела тут, на виду.
Плюс одна карта, которую я смогу разыграть.
– Думаю, королеве букашек следует объяснить, как она пришла в аристократию, – заметил Джек.
«Подставляет меня, чтобы я сказала что-нибудь компрометирующее», – подумала я.
– Как и ты, Нилбог, я сама взяла власть над своей землей.
– И, очевидно, ты ее оставила. Если ты и вправду королева, то глупая.
– Да, я оставила ее, – ответила я, – поскольку была вынуждена сделать это, чтобы ее спасти. Я должна была защитить своих подданных, сражаться с врагами моих людей. Мне не так повезло, как тебе.
– Да уж, – произнес он безразличным тоном. – Явно не так.
– Если бы до такого дошло, вступился бы ты, чтобы защитить свои творения? Чтобы защитить этот город, который ты создал?
– Ты говоришь очень похоже на сэра Джека, – заметил Нилбог, нахмурившись.
– Он пытается убедить тебя пойти на войну, – сказала я.
– Принять превентивные меры, – уточнил Джек.
– Я не пойду ни на то, ни на другое. Никакой войны, никаких превентивных мер. У меня есть все, что мне нужно. Я удовлетворенный бог, счастливый король.
«Ты стосковался по настоящему человеческому общению, – подумала я. – Иначе не позволил бы нам присоединиться к тебе за столом».
Мои букашки продолжали поиск, хотя те ублюдки постоянно вылезали из-за деревяшек, ловили и пожирали их.
Где, черт возьми, Мэнтон?
Джек заговорил:
– Вопрос в том, будешь ли ты действовать сейчас и сохранишь для будущего то, что у тебя есть, или будешь ждать и дождешься, когда они придут и убьют тебя. Они систематически выискивают таких людей, как ты, и уничтожают их. Я могу предъявить тебе доказательства, если у меня будет такая возможность.
– Я скажу проще, – вступила я. – Тебе не нужно покидать свое королевство, свой сад. Тебе не нужно отправляться на войну с внешними людьми, о которых ты ничего не знаешь и на которых тебе наплевать. Хочешь узнать, что случилось с моим королевством? Вот этот человек, этот сэр Джек, разрушил его.
– Нонсенс, – произнес Джек. – Я спал последние несколько лет. Сон – крайне недооцененное удовольствие.
– О да, – кивнул Нилбог. – Все мои подданные спят каждый день.
– Позволь объяснить, – сказала я. – У меня было королевство, где я правила. Был король, который правил вместе со мной, составлял мне компанию. У меня было богатство, люди, о которых я заботилась, люди, которые заботились обо мне. Власть. В своей стране я была богиней, а тех, кто пытались мне противостоять, изгоняли.
Нилбог покачал головой.
– Чтобы править, нужна рука потяжелее. Больше лояльных подданных, чтобы тебе самой не приходилось марать руки о тех, кто стоит у тебя на пути.
– Я была сильнее, чем ты, – сообщила я ему.
Он резко повернул голову и уставился на меня. Сердито уставился.
Я явно уязвила его гордость.
– Я была сильнее, чем ты, но вот этот Джек дал людям обещание. Не вслух, но все же это было крупное обещание.
– Ну вот теперь ты выдумываешь, – прокомментировала Костерезка. Она соскользнула со спины освежеванного медведя и присоединилась к группке созданий такого же размера, как она. Одно из них она внезапно обняла.
Но Нилбог не велел мне заткнуться. На мне было сосредоточено все его внимание.
Он построил сказочное королевство, невозможное место, и населил его монстрами, как красивыми, так и ужасными. У него явно какая-то навязчивая идея в этом направлении, что-то фрейдистское. Не сексуальное, но растущее из какой-то базовой стороны его детства, которой он был лишен.
Я сыграю на этом, рассказав ему сказку.
– Нет, – возразила я. – И думаю, Нилбог достаточно умен, чтобы понять, что я имею в виду. Джек пообещал, что вернется, когда пробудится ото сна, и разрушит мое королевство. Он сказал, что разрушит и твое королевство, Нилбог, и все остальные королевства. Он сказал, что убьет всех моих людей и все твои творения.
– И все это сделает человек, которого ты назвала просто бандитом?
– Да, – кивнула я. – Женщина с великой силой сказала ему, что он способен на это, и теперь он хочет попытаться. Поэтому он и здесь.
– Чтобы разрушить мое королевство?
– Нет. Он хочет, чтобы ты пошел войной на своих соседей. Чтобы ты сломал стены, которые защищают тебя, и сражался с людьми, которые тебя не трогают. Он использует тебя как отвлечение, а позже, когда все будет кончено, он вернется и разрушит твое королевство. И сделает это самыми жестокими, самыми печальными способами, какие только ты можешь вообразить.
Нилбог медленно кивнул.
Джек терпелив ждал. Слишком уж спокойно. На миг меня охватила тревога. Я все еще не нашла хозяина Сибиряка. Его необходимо одолеть прежде, чем загонять в угол Джека. Как только Джек решит, что ситуация безнадежна, он тут же скомандует атаку.
Нилбог поднял руки.
– На одном плече ангел рассказывает мне одну историю…
На его ладони вспух ком, похожий на плаценту.
– На другом плече дьявол рассказывает другую.
Еще один ком появился на другой ладони.
Оба взорвались, окатив Нилбога жирной слизью. За его предплечья цеплялись два существа, походящие больше на летучих обезьян, чем на ангела и дьявола. Они были размером примерно с младенцев, лица хищные, рты полны зубов, как у пираньи. Один обладал красными волосами, красной бородой и газельими рогами, второй – белыми волосами и бородой, а также странным рогом, изгибающимся в виде светло-серого нимба над головой.
– Мне, пожалуйста, ангела, если нет возражений, – сказал Джек.
Нилбог пожал плечами. Эти создания – больше демонстрация, чем что-либо еще? Нилбог опустил руки и подтолкнул беловолосую тварь в сторону Джека. Вторая направилась ко мне. Я протянула руки, взяла ее и привлекла к себе.
– Есть ли тебе чем ответить на обвинения королевы, Джек? – спросил Нилбог. Он потянулся к своей неуклюжей матерчатой короне, чтобы ее поправить. Какие-то существа подходили к столам и выкладывали на тарелки угощение. Оно смахивало на фиолетовую блевотину.
– Есть, – ответил Джек с улыбкой. – Но, может быть, мы сначала поедим? Спорить за едой невежливо.
Нилбог кивнул, словно Джек произнес что-то очень мудрое.
– Согласен. Поедим.
Костерезка подошла к столу.
– Как это сделали?
– Повариха хранит в себе каждый ингредиент, какой мы можем найти, потом исторгает их из себя в требуемой форме. Я попросил что-нибудь крепкое, и вот мы получили блюдо в кусочках.
Стало быть, это и в самом деле блевотина.
– На вкус как кексик, – промямлила Костерезка с набитым ртом.
Я начала сдвигать маску, чтобы приступить к еде и быть вежливой, но заметила, как Джек держит нож. Клинок покачивался взад-вперед, пока Джек жевал, закатив глаза и глядя на пасмурное небо.
Клинок выписывал кренделя, глядя в сторону моего горла.
Джек опустил глаза, встретился со мной взглядом и улыбнулся.
– Если отложить в сторону нашу очевидную враждебность, как твои дела, королева букашек?
– Достаточно неплохо.
– В таком случае ты наверняка голодна. Последние несколько дней ты была сильно занята, а дальше будет еще интереснее. Я обратил внимание, что твои друзья решили посидеть в стороне. Ты оторвалась от них полностью, или вы все еще на связи?
– Мы на связи, – ответила я и кинула взгляд на Сибиряка. «Этот нож – чистое психологическое давление. Если бы он хотел меня убить, мог бы велеть Сибиряку».
И потом, это нож для масла.
Я сдвинула маску, не отводя глаз от Джека, и попробовала угощение.
Действительно похоже по вкусу на кекс. Думаю, меня тошнило бы меньше, будь оно на вкус как настоящая блевотина.
Трапеза длилась несколько напряженных минут. Я обнаружила, что «типа-дьявол» в моих руках хочет есть, и позволила ему угощаться. Как минимум это был повод не есть самой.
Существа в центре участка закончили свое «шоу», и Нилбог с энтузиазмом зааплодировал. Я к нему присоединилась, как и пять-шесть созданий вокруг стола, обладающих руками, способными аплодировать.
Началось второе шоу. Кажется, гладиаторский поединок. У одного из участников были крылья вместо рук, у другого из локтей и коленей торчали зазубренные шипы. Даже кончики их при контакте с плотью вырывали куски размером с грейпфрут.
Я уперлась в стол, чтобы не дать ему опрокинуться, когда эти двое в него врезались. Нилбог рассмеялся, и этот звук прозвучал очень так по-сумасшедшему.
– Все закончили? – поинтересовался Джек.
– Да, – решил Нилбог.
– Тогда позволь объяснить. Шелкопряда абсолютно права. За исключением той части, где ты в итоге умираешь.
– О? – произнес Нилбог. Он подался вперед, опершись толстыми локтями о столешницу. Стол наклонился под весом верхней части его тела.
– Судя по этому твоему образу жизни, ты явно не любишь систему. Ты знаешь, как снаружи все испорчено. Люди злы, эгоистичны и так поглощены своей рутиной и ожиданиями, что их едва можно назвать людьми. У твоих созданий больше индивидуальности.
Нилбог закивал, впитывая слова Джека.
– Да, у них больше. Они прекрасные, правда?
– Правда, прекрасные, – согласилась Костерезка с неподдельным энтузиазмом.
«Он просто принимает на веру все, что мы ему говорим. Он как губка. Как можно убедить того, кто настолько неспособен к критическому мышлению?»
Что хуже, Джек щекотал все комплексы Нилбога. Тот прежде был затворником, лузером. Он отверг лоск общества задолго до того, как стал этим монстром. Он провел годы, просто повторяя одно и то же, пока не развалились последние части системы, за которую он цеплялся.
– Я хочу расчистить игровое поле. Там уже так долго все движется по кругу, что колея образовалась. Ты здесь стер все, что не стоило сохранять, и заменил это чем-то лучшим. Твоим садом.
– Да.
– Держа это в уме, я протягиваю руку родственной душе. Тому, кто отторгает злокачественное, застойное общество и хочет вырастить на его месте что-то иное.
– Выращивание Джека не интересует, – произнесла я. – Только разрушение.
– Разве я перебивал тебя, когда ты говорила? – спросил Джек.
Я поджала губы под маской.
Где, блин, засел создатель Сибиряка? Я просканировала все места, где он мог прятаться. Везде только монстры. У меня почти закончились букашки. Осталось лишь несколько избранных, спрятанных в броне, и жертвовать ими я была не готова.
У меня было мало козырей в рукаве, но этим букашкам придется послужить козырями. Проблема в том, что сейчас они ничего не исправят. Костерезка законтрит их с легкостью.
Где может прятаться Мэнтон? Я обвела взглядом толпу тварей, собравшуюся вокруг этого места, наслаждающуюся присутствием своего господина.
«Прячется у всех на виду».
Пластическая операция или даже внешний наряд вроде того, что на Нилбоге. Наверняка он в шкуре одного из монстров.
Дерьмо. Как я вообще смогу убить Джека, если он действует таким методом? Я прикоснулась к нему букашкой и выяснила, что его плоть тверже стали. Он несдвигаемый, судя по тому, что его нога соприкасалась с ногой Сибиряка.
Джек облизал тарелку и поставил ее на стол.
– На чем я остановился?
– Замена общества, – подсказала Костерезка.
– Замена общества, – подтвердил Джек. – Представь себе, что будет, если твой сад будет простираться так далеко, куда только достает взор. Если ты сможешь пойти на закат и увидеть, что в каждом месте, куда ты приходишь, твои создания уже обустроились, украсили его, преобразовали его.
– Романтическая цель, которой я, возможно, последовал бы в более юном возрасте, – ответил Нилбог. – Но даже боги стареют.
– Стареют, – согласился Джек. – Что ж, мы можем вернуть тебе юность. Костерезка может подарить тебе бессмертие.
– А еще она может превратить тебя в своего раба, – прокомментировала я.
– Никогда, – возразила Костерезка и покачала головой, взметнув кудряшки. – Я просто не смогла бы! Я обожаю этих красотулек, которых он делает! Управлять им – значит отобрать у него эту креативность.
Нилбог кивнул.
– Хороший аргумент. И потом, поработить бога? Безумие.
«Но они и есть безумцы, – подумала я. – Вы все тут психи, а я сделала ошибку, пытаясь давить на здравый смысл».
– Это хороший аргумент, потому что мы правы, – сказал Джек. – Хотел бы ты жить вечно, как подобает богу? Хотел бы ты увидеть, как твой сад вырастает в то, чем ему подобает быть? Чем он заслуживает быть? В то, что достойно бога?
– Соблазнительная мысль, – произнес Нилбог.
Я стала искать, чем бы возразить, говоря себе, что это должно быть таким же грандиозным, таким же безумным, но я не могла идти этим путем, пытаясь убедить Нилбога снова уйти в спячку.
– Можно я выскажусь?
Еще один человеческий голос, однако не принадлежащий никому из нас.
Голем.
Он приблизился, снимая шлем. Легонько поклонился Нилбогу.
– Это один из твоих, Джек? – спросил Нилбог.
– Нет. Не в том смысле, который ты вкладываешь.
– Значит, твой? – обратился Нилбог ко мне.
«Да», – подумала я.
– Нет, – ответила вслух.
Я заметила, что Джек приподнял брови.
– Надувательство! – воскликнула Костерезка. – Обвиняю в надувательстве!
Но Голем подыграл мне:
– Я третья сторона. Я сам за себя.
– Едва ли заслуживает места за столом, – прокомментировал Джек.
– Тогда позвольте мне высказываться за других. За невинных.
– За невинных? – переспросил Джек и фыркнул. – Не бывает таких.
– Невинные есть всегда.
Джек ухмыльнулся.
– Я дозволяю, – сказал Нилбог. – Прекрасно! Садись! У нас тут как раз дискуссия.
Голем подошел и сел за тот же стол, что и я, но у дальнего конца.
– Я услышал кое-что, так что мы можем сразу перейти к делу.
– Дилемма, – произнес Нилбог. – Дьявол на одном плече, ангел на другом.
– Грех лености против вселенной возможностей, – добавил Джек, указав рукой на моего демона при слове «леность», а потом на своего ангела.
– Хорошо сказано, хорошо сказано! – воскликнул Нилбог. Он закивал с таким энтузиазмом, что его двойной и тройной подбородок заколыхались.
– А может, ангел дает лживые обещания? – спросила я. – Нет никакой безопасности. Никакого комфорта. Ты утверждаешь, что заботишься о своих созданиях, но при этом идешь на войну?
– Многие отправлялись на войну и приносили в жертву настоящее во имя светлого будущего, – прокомментировал Джек.
– Мне казалось, ты хочешь выбраться из колеи? – спросила я.
Джек рассмеялся.
«Он наслаждается этим».
Я почувствовала себя почти что облитой грязью, осознавая, что лишь помогаю Джеку в его самоугождении, помогаю ему наслаждаться конфликтом.
– Итак, незнакомец? – спросил Нилбог.
– Голем, – представился Голем.
Джек фыркнул. Он мгновенно уловил подтекст имени – сын белого шовиниста назвал себя в честь существа из иудейской притчи.
– Итак, Голем.
– Я плохой оратор.
– И это хорошо, – сказала я. – Когда слишком много ораторов, люди просто выписывают круги языками.
– Тогда, полагаю, мне придется перейти сразу к сути. Напрямую.
– Да, – кивнул Нилбог. Он подался вперед, и я испугалась, не разломится ли стол.
– Был ли ты счастлив до того, как кто-либо из нас сюда явился?
– Да. Я могу есть самую вкусную еду и при этом получать все необходимые питательные вещества. Я могу трахать самых прекрасных и экзотических женщин, каких только можно представить, когда захочу. Любая потребность покрывается стократно, и я окружен теми, кто меня любит.
– Тогда зачем перемены? Зачем что-то делать? Дай нам уйти и вернись к своей утопии.
Нилбог кивнул. Он потер подбородок, но это больше выглядело так, будто он запустил руку в желе. Рука не столько терла, сколько колыхала.
– Ты хотел решения дилеммы? – продолжил Голем. – Вот же оно. Сделай то, что говорит Шелкопряда. Сделай то, что предлагает королева. Оставайся на месте, наслаждайся тем, что ты тут создал. Атакуй – и весь мир отнимет это у тебя. А потом, даже если ты достаточно силен, чтобы выжить, что, может быть и так, все равно тебя предаст Джек.
– Либо, – заговорил Джек, – ты можешь прекратить лгать самому себе.
Нилбог резко повернул голову
– Наглец, – прорычал он.
– Твой народ медленно вымирает. Ты заставляешь их пожирать друг друга, чтобы жить, и отчаянно пытаешься сбивать пролетающих птиц, чтобы восстанавливать то, что теряешь. Костерезка сказала, что они живут недолго. Сколько?
– Четыре года. Иногда пять, – внезапно краски схлынули с лица Нилбога, приступ гнева прошел без следа.
– Кто из них твой любимец? – поинтересовался Джек.
– Полька, – ответил Нилбог. Он протянул руку, и существо женского пола не больше трех футов роста вскочило на колени тому, кто сидел рядом с ее королем. У нее было узкое лицо с чертами рептилии и всего четырьмя острыми зубами спереди, но при этом гладкая, человекоподобная синяя кожа и белые волосы. На ней было детское одеяние, сзади колыхался длинный, тонкий хвост. Нилбог погладил ее по волосам.
– Это не первая Полька, – заметил Джек.
– Да. Третья.
– Она была твоим первым созданием, и ты любишь ее за это, за то, что она вытянула тебя из ада, которым была твоя жизнь до того, как ты стал богом; она дала тебе это.
«Я не могу его прервать. Тема слишком близка сердцу Нилбога. Я, может, и выиграю спор, но проиграю ухо Нилбога».
Но я знала, что проигрываю в любом случае. Джек нашел ахиллесову пяту Нилбога.
– Мой первый друг, – произнес Нилбог.
– И она умирает. Потому что твои создания долго не живут. Ты создашь новую и постепенно влюбишься в нее опять, но ты знаешь, что она тоже умрет.
– Да, – сказал Нилбог.
– Костерезка может это исправить. Я могу подарить тебе бессмертие. И твоему созданию я могу дать тот же дар.
– От такого предложения трудно отказаться.
– Но отказаться будет мудро, – заметил Голем.
– Король не может быть себялюбив, – сказала я. – Бог ни в коем случае не может быть себялюбив. Ты в ответе перед своими созданиями.
– В точности мои слова, – подхватил Джек. – Выйди из зоны комфорта во имя блага своего народа.
– Хватит! – выкрикнул Нилбог. И все до единого существа поблизости словно отреагировали на его гнев. Поднятое оружие, выпрямленные спины.
А Джек по-прежнему был неуязвим.
– Нилбог, – произнесла я.
– Еще одно слово, и я прикончу тебя, королева ты или нет.
Его взгляд был разгневанным, жестким.
Он очень долго жил в зоне комфорта, а теперь от него требовалось сделать трудный выбор.
– Тогда, пожалуйста, слушай внимательно, – ответила я. – Потому что, видимо, я заплачу за это жизнью.
– Быть посему, – сказал он.
– Если тебе нужны доказательства, что Джек собирается тебя предать, посмотри всего лишь на свои собственные творения.
– Что?
– Он втайне ввел ассасина в твои ряды. Убийцу, который притворяется одним из твоих созданий.
Ставка ва-банк, хватание за соломинку. Права ли моя интуиция? Действительно ли Джек велел Костерезке создать костюм или существо, чтобы спрятать хозяина Сибиряка?
Я призвала к себе полетный ранец, остановила его на ближайшей крыше. Если что, мне придется спасаться бегством. Я увидела, как напрягся Голем. Он прочел ситуацию верно.
– Просто посмотри, – сказала я Нилбогу. – Где-то поблизости есть существо, которое ты не создавал.
Его взгляд обошел толпу.
– Может быть, не в этой толпе, но поблизости.
– Я его вижу, – произнес Нилбог. – Я его вижу. Босси, Заплатка, взять его!
Толпа расступилась – там стояли два создания, держа в руках третье.
– Это не ассасин, – сказал Джек. – Всего лишь… полагаю, это можно назвать оммажем от Костерезки.
– Он и есть, – подтвердила Костерезка.
Сибиряк пришел в движение. Готовился к броску?
Если он бросится, я не смогу двигаться достаточно быстро.
– Погоди, – произнес Джек и встал со стула.
«Нет», – подумала я.
– Не слушай его, – произнесла вслух.
– Я буду делать то, что захочу, – заявил Нилбог. – Последние слова, сэр Джек?
– Последние слова, да, – Джек направился к пленнику. Сибиряк последовал за ним.
– Если ты дашь ему это сделать, он убьет тебя, – сказала я. – Твои создания обезумеют от горя и погибнут в бою, сгорая от мести, чего и добивается Джек.
– Вовсе нет, – произнес Джек. – Потому что…
За миг до того, как Сибиряк прикоснулся к монстру, Голем вонзил руку себе в бок и с помощью своей способности подбросил создателя Сибиряка вверх. Сибиряк прыгнул, пробив земляную руку, и попытался схватить создателя за ступню.
Нилбог полувстал со своего трона, хотя с его размерами стоять едва ли было возможно. Его взгляд переместился с Голема на руку, на лице его запечатлелся гнев (если только можно что-либо запечатлеть на таком мягком лице, как у него).
– Ты посмел нарушить мир?! – взревел Нилбог. – Убить королеву! Убить человека-голема!
В тот же миг Голем создал две руки, отбросившие нас с ним назад.
Прямо в воздухе я поймала полетный ранец и обняла его. Он дал подъемную силу. Недостаточную, чтобы погасить инерцию, с которой я летела обратно вниз, но достаточную, чтобы я сумела сменить направление и приземлиться на крышу. Голему повезло меньше – он упал в самую гущу тварей.
– «Азазели», быстро! – закричала я, прижав палец к наушнику. Натянула полетный ранец и снова взлетела.
Голем применил способность, чтобы создать платформу и медленно подняться над улицей. Существа сваливались вниз с ее поверхности. Некоторые налетали на Голема, и он от них отмахивался. Не те враги, против которых он хорош. Я послала на них букашек (тот резерв, который все еще оставался при мне) с приказом кусать и жалить.
Другие враги вспрыгивали на крыши, оттуда на поднимающуюся платформу. Одного Голем схватил за когтистую лапу, когда тот попытался хлестнуть его по лицу. С другим он ничего не смог поделать, и тот пробороздил доспех Голема. Голем создал кулак, выпрыгнувший из нагрудника и сбросивший тварь с руки-платформы.
На него обрушился ливень шипов. Один попал Голему в плечо, и он упал.
– Где же «Азазели»?! – прокричала я. Летающие твари разворачивались ко мне.
Но Бунтарь же говорил, что они ненадежны. Дракон выбыла из игры.
Мои букашки стали прокапываться к подземному Нилбогу. Джек организовал войну. Умерщвление создателя этих тварей ее не остановит, не помешает им буйствовать, ища мести, за стенами.
Но замедлит развитие событий.
Букашки подбирались все ближе. Джек был неприкасаем, но…
Да. Черви, многоножки и прочие подземные букашки добрались до засевшего под землей короля гоблинов, силой проложили себе путь в окружающий его мешок и провели нити ему в горло и ноздри, а оттуда в дыхательные пути.
– Жители Эллисбурга! – выкрикнула я.
Головы повернулись ко мне.
– Вас преда-…
Прежде чем я успела договорить, нож Джека полоснул мне по груди и рассек лямки полетного ранца. Я упала на одну из ветхих спиральных крыш. Плохо прибитые доски кровли посыпались вокруг меня, когда я грохнулась на землю.
Мой план повернуть монстров против «Девятки» провалился. Падение перебило мне дыхалку. Я не могла восстановить равновесие, а твари приближались. Похоже, там были любые возможные комбинации черт, бесконечное войско, непредсказуемое.
«Ваш король умирает, – подумала я, однако губы хоть и двигались, но голос не шел. Получался лишь едва слышный шепот. – Я его убила, но если вы сможете поверить, что это сделал Джек…»
Я могла бы вместо собственного голоса использовать букашек, но их было слишком мало.
Этих оставшихся я послала к Голему, освободив от них летающих монстров.
«Нилбог умирает», – произнесла я роем, однако диапазон звуков был слишком ограничен, и букашек было всего штук тридцать, они говорили очень тихо.
– Нилбог умирает, – произнес Голем (его голос донесся до меня через систему связи).
Одна из тварей, безглазая, похожая на крокодила со змеиным телом, приближалась ко мне сверху. Ее пасть раскрылась.
Ящеропацан тоже был рядом. Капелька яда показалась на вспучившемся клыке. Я была удивлена выражению ярости на его лице.
«Виноват Джек», – произнесла я роем.
– Джек Нож отвлек вас на нас, чтобы убить вашего короля! – проорал Голем во все горло. Мое напряжение спало. Мне, может, и конец, но мы ограничили урон. Они обратят его вовнутрь.
Атака прекратилась. Тварь, нависавшая надо мной, мгновенно развернулась и скользнула прочь. Ящеропацан остался. Я все еще приходила в себя от падения и не смогла бы собраться с силами, чтобы отбиваться, если бы он попытался меня укусить.
Я приказала полетному ранцу врезаться в него, расправив крылья. Ранец размозжил ему голову и срикошетил, лишившись одного крыла.
Голем поднялся почти на безопасную высоту, хотя по-прежнему находился слишком далеко от возведенной вокруг города стены.
Я посмотрела на стену.
И за стену, где увидела быстро приближающихся Плащей.
Подмога.
Я привела ранец обратно ко мне, частично убрав обломавшееся крыло и оставив вытянутым второе, и медленно, с муками надела.
Растерявшись без хозяина, половина тварей, похоже, повернула против «Девятки», но вторая по-прежнему нацеливалась на меня и Голема.
Плащи вокруг меня сформировали оборонительную линию против приближающихся тварей. Здесь была и Гуляка – она своими энергетическими зарядами выбивала самых крупных.
Кто-то подобрал меня и взлетел.
– Джек, – прохрипела я.
Сибиряк взялся за пуповину и потянул, в то время как Джек не отпускал его плеча. Нилбог, все еще медленно умирающий от нехватки кислорода, был поднят на поверхность с поразительной легкостью. Костерезка обвила его руками. Он был худее, меньше, чем его второе «я» на поверхности.
На миг меня охватило отчаяние.
Фехта? Кто-нибудь, кто может остановить Сибиряка?
Кто-нибудь?
Герои пошли вперед, но «Девятка» создала портал и вмиг исчезла, унеся с собой Нилбога.
Предоставив монстрам Эллисбурга бушевать.