ПОСЛЕ ЛИНЬКИ Э.4
Группа вошла в настоящий город. К уже возвышающимся зданиям добавлялись новые. Повсюду торчали краны, на улицах виднелась странная смесь работяг и профессионалов, и, казалось, половина проезжающих машин везла стройматериалы.
Толпа сопротивлялась сильней, чем обычно свойственно толпам. Мутантный волк с наездницей шагал по обочине дороги, и люди не дрожали. Отступали, да, но страха не было. Они смотрели на маленькую группу, расправив плечи и не отводя глаз. Они не желали, чтобы их расталкивали, и в этом была некая стоическая гордость, братство, объединяющее юристов и бизнесменов со строителями и уборщиками.
Посыл был ясен. Это их территория.
«И всегда была их, – подумала Рэйчел. – Это больше их мир, чем мой».
– Черт, цивилизация! – прокомментировал Кусай.
– Думаешь, нам тут удастся раздобыть какого-нибудь фастфуда? – спросила Кэсси. – Бургер, пицца, эээ…
– Жареная курица, – добавил Кусай. – Черт, мне бы хватило просто картошки фри.
– У нас нет денег, – указала Рэйчел.
– Мы же злодеи, – возразил Кусай. – Мы могли бы взять их. Или вырезать посредника и взять сразу еду.
– Это напряг, – сказала Рэйчел. – Я бы предпочла стейк, немного овощей и хороший кусман хлеба, чтоб собрать сок. Хлеб вчера вечером был хорош.
– Правда? – спросила Кэсси и широко улыбнулась. – Тебе понравилось?
– А я сказала что-то другое?
– Ты хочешь сказать, что отказалась бы от пиццы? – неверящим тоном спросил Кусай. – Отказалась бы от хорошей шаурмы?
Рэйчел пожала плечами.
– Любая еда становится фастфудом, когда ее готовит кто-то другой.
– Ты ее балуешь, – сказал Кусай, обращаясь к Кэсси.
Та ухмыльнулась, почесывая за ухом пса, который шел слева от нее.
Ублюдок фыркнул, когда им пришлось обойти место, где для защиты людей на тротуаре был возведен козырек. Когда Ублюдок ступил на край проезжей части, раздался гудок грузовика.
Кусай сердито посмотрел через плечо.
– Нахальные засранцы. Могли бы как-то побольше задумываться о том, каким опасным может оказаться гондон со способностями.
– Они чувствуют себя в безопасности, – ответила Рэйчел. Посмотрела вверх и по сторонам в поисках явных следов на зданиях. – Скорей всего, где-то рядом обосновались супергерои.
– Тебя это беспокоит?
– Нет. Не беспокоит.
– Потому что ты уверена, что справишься, или потому что… – под пристальным взглядом Рэйчел он вскинул руки. – Да. Слишком много вопросов.
– Дун, Колби, – обратилась Рэйчел к собакам, сопровождающим Кусая. – Нос.
Фоксхаунд продолжил принюхиваться, опустив нос к земле, но бладхаунд поднял голову и гавкнул. Звонкий такой гавк, из тех, что разносятся на многие акры.
– Хорошие песики, – похвалила Рэйчел. – Вперед.
Кусай, держа поводки, последовал за собаками, направившимися вдоль дороги.
Рэйчел на Ублюдке двинулась за ними, но помедленней, позволяя им удаляться.
– У меня ощущение, будто я полуодета.
Рэйчел опустила взгляд. Эту фразу произнесла Кэсси. Она настороженно смотрела на проходящих мимо людей, подбираясь поближе к Рэйчел и Ублюдку. Ее пес, золотистый ретривер, выглядел немного неуместно рядом с Ублюдком и более впечатляющими собаками-ищейками, которых они взяли с собой. Он был так хорошо ухожен, что почти что сиял, несмотря на длинную шерсть.
Рэйчел смотрела сверху вниз на девушку. В отличие от серо-белой одежды Рэйчел, Кэсси была в темно-коричневом; ее длинные волосы были стянуты в хвост, уши закрывали пушистые наушники, под волосами проходило металлическое полукольцо. Локти, рукава куртки, штанины были снабжены заплатками из более плотного материала. Единственной данью моде был шипастый ошейник и шеврон с надписью на руке.
Рэйчел как-то раз спросила и получила ответ: «Вилять собакой». Это, видимо, была шутка, но Рэйчел ее не поняла, а объяснение лишь еще больше ее запутало.
Рэйчел отвела взгляд от девушки и нашла в толпе Кусая. Он тоже носил шипы, но у него это было более открыто. Из-за похолодания он надел капюшон, удерживаемый шипами, которые шли вдоль макушки и затылка, протыкая материю. Челюстная пластина в виде медвежьего капкана была заменена на более простую версию. Он был высоким и внушительным, но Рэйчел отслеживала его в основном по тому, как толпа сдвигалась, чтобы избежать его и двух собак, которые выписывали зигзаги впереди него, ища нужный запах.
– Если тебя это беспокоит, я не тот человек, к которому надо обращаться, – произнесла наконец Рэйчел.
– Я знаю. Просто сказала. Я же могу сказать, да?
– Да. Можешь, – ответила Рэйчел.
Но, когда она снова посмотрела на девушку, та шла, сунув руки в карманы и ссутулившись, половину внимания уделяя Солнышке.
– Твоя одежда… в ней тебе не холодно?
– Не. Достаточно уютно.
– Прочная?
– Ага. Я вижу, к чему ты клонишь.
– Удобная?
– Ага, – повторила Кэсси и покосилась на Рэйчел. – Я тебя слышу. Но тут нечто большее. Одежда может быть всякой такой, но я все равно чувствую себя глупо, потому что в качестве шутки нацепила один из старых собачьих ошейников, и теперь люди на меня странно смотрят.
– А мне твой ошейник нравится.
Кэсси улыбнулась и вновь опустила глаза. Рука в перчатке поднялась к ошейнику и легонько потянула.
Рэйчел не очень понимала, что означала эта улыбка и прикосновение к ошейнику.
– Я сказала уже. Я не тот человек, который может дать тебе хорошие ответы.
– Ничего серьезного, – заверила Кэсси. – Правда.
«Раз ты говоришь об этом, значит, это довольно-таки серьезно», – подумала Рэйчел, но не нашла, как эту мысль облечь в слова.
А Кэсси, похоже, не хотела оставить эту тему в покое, раз уж они на нее заговорили.
– Такой контраст при переходе из нашего места сюда, к людям, к домам…
– Они бы выглядели неуместно у нас, так же как мы выглядим неуместно здесь.
– Я не это имела в виду. У тебя нет ощущения, что они бы смотрели на тебя странно, даже если бы с тобой не было Ублюдка?
Рэйчел пожала плечами.
– У меня никогда не бывает чувства, что где-то прямо-таки мое место. Здесь не исключение.
– Кроме тех случаев, когда ты с нами, верно? Когда ты дома?
Рэйчел снова пожала плечами.
– Когда я с вами, чувствую себя не так неуместно.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Кэсси.
Они остановились на углу. Как только Ублюдок перестал шагать, люди стали обходить их стороной, словно предчувствуя неприятности, могущие начаться в любой момент.
Кусай был на той стороне улицы. Он пытался удержаться за собаками, которые двинулись в одну сторону, потом остановились, пошли в другую.
– Мы близко, – произнесла Рэйчел.
– А?
Рэйчел наклонилась в своем седле и легонько пнула Кэсси в плечо.
– Извини, – сказала Кэсси. Легкая улыбка не сошла с ее лица.
– Не заставляй меня повторять, – сказала Рэйчел. Она огляделась, обшаривая взглядом фасады домов в поисках деталей, которые она бы могла узнать, или людей, стоящих в странных местах. Ничего не выделялось.
Она ощутила вибрацию, когда ее способность дотянулась до собаки Кэсси, давая ей силу, размер, заставляя ее меняться. Когда собака изменилась, Рэйчел вложила четыре пальца в рот и свистнула.
На той стороне улицы повернулось немало голов.
Рэйчел волновала только одна. Кусай посмотрел на нее, и она жестом велела ему подойти к ней.
Он перешел через дорогу. Одной рукой он держал цепи Дуна и Колби, другая росла, пока не стала длиной почти с его рост; этой рукой он отгородился от машины, которая запоздала с торможением.
Рэйчел было легче применять способность к собакам, когда они были рядом. Чем ближе подходил Кусай, тем сильней ощущалась дрожь от способности, которая их усиливала. По мере того как собаки росли, люди вокруг становились все нерешительней. Четыре мутантных пса и два явных парачеловека ощущались угрозой. Легче было стоять против одиночной угрозы, веря, что совместными усилиями они смогут ее одолеть.
Глупая мысль, когда эта одиночная угроза – Ублюдок, а люди – просто люди; но тупость человеку свойственна.
Они ухватили в самых общих чертах то, что произошло и как остановили Сайона. В этом был некий посыл, негласное понимание. Возможно, тут крылась одна из причин странного языка тела местных, когда компания Рэйчел вошла в город. Здесь происходило что-то имеющее к этому отношение, что-то сложное. Не то, что Рэйчел могла понять и сообразить сама. Надо будет спросить у Ябеды.
Она ждала, пока звери подрастут. Вновь огляделась в поисках кого-нибудь, кто был бы против ее присутствия здесь. Героев, злодеев, кого угодно еще.
Кэсси взобралась на спину Солнышки. Кусай – на Дуна.
Рэйчел подала знак рукой и свистнула.
Звери вспрыгнули на фасад одного из зданий. Когти впивались в стену, в окна и оконные рамы, оставляли борозды в камне. Псы переставляли одну лапу за раз; мускулы сдвигались и бугрились, когда звери смещали центр тяжести, крепко вжимая лапу в поверхность, прежде чем передвинуть следующую.
Как только они добрались до крыши, Кэсси скатилась со спины Солнышки и упала навзничь.
– Я никогда к этому не привыкну, – пожаловалась она. Солнышка ткнулась в нее уродливой мордой, и Кэсси засмеялась. Перекатилась на живот, затем поспешно встала. – Не наступи на меня, Сонц. Хорошая девочка.
Рэйчел снова огляделась по сторонам.
– Ищешь кого-то?
– Пытаюсь понять, как это лучше сделать, – ответила Рэйчел.
– Найдем его, найдем ее, притащим их обратно, – сказал Кусай. – Может, еще пошарим у них в кошельках, хватанем деньжат и попросим Кэсс куда-нибудь сбегать и купить фри.
Рэйчел вздохнула.
– Я могу сделать фри, – предложила Кэсси.
– Она совсем другая, когда не пропитана унынием прыщавых подростков в уродливой униформе. Она должна быть мягкой от масла, заряженной консервантами и усыпанной солью.
– Отказываюсь верить, что это лучше, чем фри, которую могу сделать я.
Рэйчел нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
– Вы закончили?
– Нет, – ответил Кусай. – Я не могу оставить эту тему, потому что плохой фастфуд – это важно. Это основа общества, а нелепые кафешки и конвейерная еда – символ, способ показать, что мы перешли из индустриальной эпохи в современную. Вон те сияющие вывески внизу – это признак того, что человечество в самом деле восстанавливается. Было бы оскорбительно, если б мы не поучаствовали.
– Я не въезжаю, – сказала Рэйчел.
– И не только ты, – добавила Кэсси.
– Объясню на пальцах. Вот вы, вы счастливы в том положении, в каком вы есть? Вас устроит, если вы никогда больше не войдете в город вроде этого?
– Ага, – ответила Кэсси.
Рэйчел лишь пожала плечами.
– Да. Ну а я – мне окей. Пока что. Но я все еще типа как поглядываю на календарь. Не хочу показаться неуважительным, босс, но, думаю, когда-нибудь я уйду. Может, через год, может, через пять. Наверно, я просто обязан вернуться когда-нибудь к блесткам старой доброй испытанной цивилизации, иначе я просто…
Раздался рокот, все вокруг содрогнулось. В нескольких кварталах от них в воздух поднялся фонтан тумана.
– …свихнусь нахрен, – закончил Кусай.
– Плащи дерутся, – произнесла Рэйчел.
– Пойдешь им помогать? – поинтересовалась Кэсси.
Рэйчел нахмурилась. У них были ищейки, которые уже взяли след. Будет достаточно легко найти добычу и убраться отсюда.
– Герои туда наверняка заявятся, – сказал Кусай. – Что бы там ни происходило, если мы туда полезем, начнутся сложности.
– Я знаю, – ответила Рэйчел. – Я не дура.
– Но мы до сих пор стоим здесь, а это значит…
– Мы стоим здесь, потому что я пытаюсь думать, – огрызнулась Рэйчел. – Похоже, там что-то серьезное.
– И? Тебе же наплевать на людей. Ты их ненавидишь. Цитирую, «люди тупые».
– Люди в самом деле тупые, – ответила Рэйчел. – И я… не люблю большинство людей. Проблема не в этом.
– А в чем же тогда?
Она пристально смотрела в ту сторону, где что-то происходило. Давно уже она не разминала ноги, не была в гуще событий. Но дело было и не в этом тоже. Она всю жизнь не находила себе места, а сейчас это чувство в основном ушло.
Что бы сделала Тейлор? Она подумала о Тейлор и при этом не могла не подумать о том, как люди держались вместе, словно готовясь сражаться, если она, Рэйчел, вызовет проблемы. Как они объединялись против большой угрозы.
Она была не дурой. В эти дни она лучше воспринимала себя и свое положение, чем когда-либо в жизни. Но она признавала свои недостатки.
«Я не артикулирую».
Она не могла выражать свои мысли словами, как другие. Ябеда – та, очевидно, умела. Тейлор… ну, Тейлор наверняка тоже. Чертовка могла облекать мысли в слова, но от этого, как правило, было больше хаоса, чем пользы.
Это расстраивало, но с этим расстройством Рэйчел уже научилась жить.
– Так много людей влипло, наверняка там есть собаки и их владельцы, – солгала она наконец.
– Это твоя причина? Если ты собираешься так рассуждать, с таким же успехом ты можешь быть гребаной супергероиней, – сказал Кусай.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– Вы можете не идти. Ублюдок, вперед!
Она почувствовала движение мускулов Ублюдка на том маленьком участке, где пластинка обызвествленной плоти врезалась ей в колено и дальше до середины бедра. Волк прыгнул, точно взорвавшись силой, и, перелетев через улицу, приземлился на другую крышу.
Несмотря на то, что Ублюдок амортизировал удар, приземление все равно получилось жестким. Рэйчел закряхтела. Синяки и ушибы напомнят о себе завтра утром.
Здесь маневрировать было легче. Видимо, это было связано с тем, как тут возводились дома – явно по какому-то плану. В этом Бостоне был порядок. Из-за этого город в определенном смысле не очень ощущался как город – слишком много одинаковости; зато передвигаться было легче, и это Рэйчел оценила.
Еще одна серия прыжков. Более короткие, с небольшими перепадами высоты. Боль оставалась только как последствие первого, большого прыжка.
Она увидела внизу сражающихся Плащей. В центре боя был мужчина. Он вырос в размере, став вдвое выше нормального, и почти что разломился на части, словно уроненная статуя: лишь самые крупные куски сохранились, повиснув в воздухе, высоко над дорогой, и всё вместе имело примерно человекоподобную форму. Из трещин футовой ширины в его теле лилась густая черная жижа. Плоть была темно-коричневой, края трещин – мясистыми и кровавыми.
Даже на высоте крыши Рэйчел слышала его вопли. Несмотря на громкость, они звучали приглушенно, как будто он кричал под водой, но эффект был усилен.
Плащи были заняты – очень небольшое их количество пыталось его атаковать. Остальные трудились, пытаясь не дать черной жиже распространиться.
Рэйчел наблюдала, оставаясь на месте.
Внизу была Мисс Милиция. Она создавала короткую стенку с помощью пушки, стреляющей арест-пеной.
Вопли становились все громче, и человек в центре разломился надвое – трещина поперек туловища расширялась, пока две части не разделились окончательно. Жижи стало еще больше, она потекла быстрей. Нижнюю половину тела она почти полностью скрыла из виду.
Он поднял руки к голове…
Лица. Насмешки. Вариации на тему. Тянущиеся руки, молящие.
…Образ мелькнул на краткий миг, но был явственно знакомым. Рэйчел почувствовала ментальную дезориентацию такого же рода, какого могла бы быть физическая дезориентация, когда шагаешь вперед, а там не оказывается земли. Другие вокруг зашатались. Мисс Милиция уронила нос пеномета.
Рэйчел крепче сжала цепь, обвивавшую шею Ублюдка. Когда он был маленького размера, эта же цепь служила поводком.
Знакомое, уютное ощущение. Ободряющее на фоне всего, что тут творилось.
У нее уже бывали видения, она даже запомнила одно, после сражения на пляже. Они были не такими. Это было коротким и каким-то сломанным.
Что-то неправильно.
Кто-то выстрелил в мужчину с черной жижей; его ключица раскололась, и трещины пошли во все стороны до сочащейся борозды в шее и обрубленного плеча. Рэйчел увидела, что из раны потекло еще больше жижи.
Он отреагировал: посмотрел вниз, на рану, потом вверх.
Вытянул руку – и жижа под ним задвигалась, потекла в одном направлении, словно под горку.
Плащ, выстреливший в него, поспешил прочь, но…
Момент неуверенности. Население этого мира больше никак не реагировало. Он атаковал – они двигались. Снова и снова создавали образы. Они не боялись, он – боялся.
…но споткнулся, когда его сотряс ментальный образ. Ему удалось вернуть равновесие, но жижа двигалась все быстрей с каждой секундой, и задержка дорого ему стоила. Жижа обтекла его, покрыв ноги до лодыжек.
Мужчина-источник двинул рукой, и льющаяся из него черная жижа превратилась в черное пламя, и это распространилось на всю жижу, с которой она была в контакте, со звуком, как при включении газового фонаря, только в тысячу раз громче. Все, что соприкасалось с этим пламенем, вспыхнуло, и черное море на короткое время подсветилось оранжевыми, желтыми и красными огнями.
Стрелок, атаковавший человека с жижей, упал прежде, чем успел как-то среагировать, – его ступни и голени сгорели. Когда он прикоснулся к черному пламени, вспыхнул оранжевый огонь, и он перестал существовать весь.
Теперь Рэйчел имела представление, что ей противостояло. Она изучала поле боя. Земля поднималась по краям, образуя нечто вроде чаши, сдерживающей жижу, однако из рассеченного туловища мужчины лился натуральный водопад, и чаша заполнялась быстрей, чем росла.
Раздался звук удара. Прибыли Солнышка и Кэсси.
– А Кусай?
– Не придет.
Рэйчел насупилась, но комментировать не стала.
– Что происходит?
– Триггер. Но что-то не так.
– Триггеры сами по себе могут быть чертовски скверными.
– Мм, – согласно промычала Рэйчел.
– А. Ну да. Ты знаешь.
– Мм. Держись подальше. Эта черная дрянь скверная.
Не дожидаясь ответа, она приказала Ублюдку спускаться на землю. Почему? Трудно сказать, так же как трудно объяснить чувство солидарности или причину, почему она вообще сюда направилась. Есть люди, которые дружат с мозгами гораздо лучше, чем она. Собирают идеи, анализируют ситуацию, осмысливают. Она не из их числа. Она лучше всего функционирует инстинктивно.
Интуиция? Если бой так и будет продолжаться, выйдет очень херово.
Мисс Милиция избавилась от пеномета и отступала, выкрикивая приказы. Нажала курок маленького пистолета и послала вверх сигнальную ракету.
Собирает войска. Разумно.
Пока Рэйчел спускалась, мужчина с жижей, наоборот, поднимался выше. По краям виднелись люди, застрявшие или очутившиеся в ловушке, не способные свободно маневрировать.
Когти спускающегося Ублюдка скребли по стене дома; у передних лап сцепление было лучше, чем у задних. Его качало: задняя часть спускалась, в то время как передняя цеплялась за стену. Рэйчел едва не слетела, но она крепко держалась за цепь. Оставшееся до земли расстояние Ублюдок предпочел преодолеть прыжком.
Еще один жесткий удар. Неизбежные синяки перешли из категории «Я это почувствую завтра утром» в «Я буду чувствовать это всю следующую неделю».
Ублюдок был растренирован. Гоняться за быками и валить их – совсем не то, что скакать по городу.
Но Рэйчел в итоге была на земле и могла свободно передвигаться.
– Вперед! – крикнула она.
Ублюдок прыгнул, коснулся стены здания, напрягся и снова оттолкнулся, чтобы приземлиться на твердую землю. В процессе они обогнули большую лужу черной хрени.
Опустились они рядом с одним из Плащей на периферии поля боя; тот находился на стройплощадке, и вокруг было много всякой всячины, из-за чего он не мог нормально маневрировать. Он отталкивал жижу своей способностью – чем-то вроде телекинетического ветра. Появление Рэйчел отвлекло его, и ветер отказал. Жижа придвинулась.
Рэйчел протянула руку.
Он кинул взгляд на жижу, затем на Ублюдка – и выбрал Рэйчел. Ухватился за ее руку, с помощью способности подтянулся вверх и сел позади нее.
Краем глаза Рэйчел увидела движение. Угольно-черные щупальца тянулись из жижи, льющейся из тела того мужчины. Подобно огню эта новая жижа распространялась, и старая, к которой она прикасалась, становилась такой же.
– Вверх! Крыша! – скомандовала Рэйчел.
Ублюдок стал подниматься прыжками с одной стены на другую. К тому моменту, когда они преодолели половину высоты, щупальца их уже почти настигли.
Последним прыжком они добрались до более низкой из двух рядом находящихся крыш и остановились. Они очутились в западне – застряли над улицей, и вторая крыша была в десяти футах от передних лап Ублюдка.
Кэсси приближалась, двигаясь вдоль крыш, чтобы добраться до них. Под крышами была сплошная колышущаяся трясина из черной листвы, тянущейся, хватающей все подряд, давящей. На противоположной стороне поля боя виднелся огонь и сияние других способностей. Группа Мисс Милиции. Огнемет…
Он пытался оттолкнуть чувства прочь, но они были притягательны. Спираль, в которой чувства были одновременно и пыткой, и бальзамом, усмиряющим боль от пытки. Останавливаться было страшно. Он был весь окутан ими, и теперь они стали чем-то иным. Он никогда прежде не имел дела ни с чем подобным. Часами, днями он купался в эмоциях, и теперь он не мог отложить их, хоть и испытывал душевную травму впервые в жизни.
…выжигал самые опасные щупальца, держа их на расстоянии. огонь прекратился, когда другие Плащи подошли ближе.
Рэйчел почувствовала, как один лист схватил ее за запястье. Она попыталась отдернуть руку, но лист не подался. Кэсси не успеет.
Телекинетический ветер, прежде сосредоточенный на листьях, теперь сосредоточился на Ублюдке. Подталкивал его в нужную сторону, придвигал когти к краю крыши. На полтора фута ближе, на два…
В то же время изменилась сама крыша. Изогнулась, придвинулась ближе к ним.
Рэйчел еще чуть подпитала своего спутника способностью. Размер ценой гибкости.
Ублюдок вытянул передние лапы и сумел уцепиться. Он подтащил себя и своих седоков ближе, держащие его щупальца натянулись. Всей его силы не хватало для еще одного дюйма продвижения вперед. Когти оставляли борозды в крыше.
Его хватали всё новые щупальца. Внизу уже не было жижи. Там было живое – единая корчащаяся масса, которая тянулась от мужчины наверху.
Вдалеке раздались выстрелы. Ублюдок дернулся вперед и зацепился одной лапой за край крыши. Больше сцепления.
Еще два выстрела. Ублюдок освободился. Он сделал три шага, прежде чем черное щупальце вокруг запястья Рэйчел натянулось. Ее резкое движение он принял за команду и остановился, повернул голову, чтобы видеть ее жесты или указания.
На держащем Рэйчел щупальце появилась красная точка. Еще один далекий выстрел – и оно было перебито. На крышу плеснула жижа.
– Пошел!
Ублюдок двинулся вперед.
Так же текуче, как в прошлый раз, щупальца превратились в пламя, и пылающая жидкость спустилась, покрывая улицы и здания внизу. На некоторых крышах были горючие материалы, но высокие здания вытягивались, становясь еще выше, и черное пламя поднималось следом.
Высоко над головами мужчина продолжал разваливаться на части. Теперь уже почти не оставалось частей крупней кулака. Разве что верхняя половина головы и кусок груди. Ноги служили колоннами, направляющими поток жижи, которая продолжала изливаться из него и падать вниз.
Плащи уже отступили на высокие объекты, но это не давало спасения. Жижа будет преобразоваться и дальше.
Здравый смысл велел Рэйчел не приближаться. Инстинкт требовал обратного.
Она направила Ублюдка на более низкую крышу, потом на еще пониже. Там была пара юных Плащей, отбивавшихся от распространяющегося черного пламени комбинацией способностей.
Миндальничать было некогда. Рэйчел схватила одного из них, девушку, велела Ублюдку схватить второго. И побежали наверх, как раз когда жидкий огонь стал туманом.
Он напомнил Рэйчел о дыме Мрака. Он заполнял воздух, распространяясь слишком быстро, чтобы можно было его избежать. Поглощал все, покрывал все. Огни, похоже, погасли, или черное пламя перебило нормальный огонь, но, так или иначе, урон был нанесен. В некоторых местах, на крышах и балконах, Ублюдок бы провалился, если бы прыгнул туда. Опасные места. И сейчас за туманом разглядеть их было трудней.
Если тот тип превратит туман в пламя или щупальца сейчас…
– Вверх!
Герои уже не решались атаковать. И нетрудно было догадаться почему. С каждой порцией нанесенного урона количество жижи как будто увеличивалось, и намного.
Он не умирал, он не останавливался.
Рэйчел приказала Ублюдку подниматься, и телекинетический ветер помогал им в этом, преодолевая добавившийся вес двух юнцов. Самое высокое здание находилось там, где была Мисс Милиция, поэтому Рэйчел двигалась вокруг поля боя, постоянно поднимаясь выше. Один из балконов едва не рухнул под тяжестью Ублюдка. Рэйчел неверно оценила прыжок, приказав Ублюдку его совершить и забыв при этом, что сама сделала его более сильным, но менее проворным.
Внизу, где-то на земле, в гуще дыма, была Мисс Милиция, чей отряд удерживал его от распространения. Похоже, она приняла какое-то решение. Ее винтовка превратилась в нечто другое. Пушка, зафиксированная на земле.
Она выпустила в черный туман ракету. Та в полете, похоже, выросла вдвое. Взрыв получился невероятно мощным и громким; он отвлек Ублюдка во время прыжка, и зверь споткнулся. Взрыв поглотил мужчину с жижей полностью.
Истекающего из него дыма стало вдвое больше.
В ту же точку попали еще две ракеты, каждая из которых росла в полете.
Пыль и дым от взрывов медленно рассеялся. К тому времени, когда видимость улучшилась настолько, что можно было разглядеть противника, черный туман тоже начал рассеиваться.
Его остановили.
Видения были поломанными, слишком недавними. Рэйчел их не забывала. И способность… Он был силен.
Он был…
Мужчина в белом плаще с капюшоном стоял на месте, и напряжение быстро уходило из его тела. Выражения его лица было не разглядеть, лишь зеленое и синее сияние под капюшоном, однако язык тела был ясен. Шок, поражение.
Вспышка золотого света стерла его.
…слишком силен.
Рэйчел начала поворачивать голову в поисках источника голоса и ощутила дезориентацию, которая сопровождала видения. Состояние ее спутников было не лучше.
Еще не конец?
Ублюдок повернул голову. Насторожил уши.
Инстинкт. Рэйчел направила его в сторону чего бы то ни было, что привлекло его внимание.
Теперь и она это услышала.
– Эй, – произнес ветродел. – Что…
Он смолк, когда услышал тот же звук.
Крик. Доносящийся словно из-под воды, но все более громкий с каждой секундой.
На крыше в центре сада стояла и кричала женщина.
Ее рука разломилась надвое, и из раны начала сочиться жижа.
Ублюдок врезался в нее, и она рассыпалась. Жижа хлынула волной, откинув всех прочь. Оборонительная и атакующая мера в равной степени.
Вот только она, похоже, ранила своего хозяйку больше, чем что-либо еще. Сила изливающейся жижи повреждала ее тело, рвала его на части. Глаз уже не было, остались лишь темные глазницы, из которых также струилась жижа. Женщина открыла рот, и оттуда потекло тоже.
– Опять, – прошептала Рэйчел.
Ублюдок поднялся на ноги и приготовился к новой атаке. Рэйчел ощутила его напряжение перед прыжком.
«Надо просто сломать ее как следует».
Жижа замерзла в зазубренный кристалл. Прыжок Ублюдка не удался, и волк едва не скинул с себя седоков.
Замерзание распространилось по жиже, покрывающей женщину, и зазубренные пики из черного льда пронзили ей торс и голову.
Несколько долгих секунд царила полная неподвижность.
А затем женщина рассыпалась. Лед раскололся, и Ублюдок оказался на свободе.
– Господи, – произнес ветродел.
Рэйчел молча наблюдала сзади за головой Ублюдка. Судя по его поведению, новых воплей он не слышал. Все закончилось?
– Эй, малышня, вы… – начал было мужчина. Он заткнулся, когда Ублюдок прыгнул, повторяя свой путь к земле.
Снова жесткие приземления. Но Рэйчел уже смирилась с болями, которые придут после боя.
Когда они очутились на твердой земле, их уже поджидала вся группа Мисс Милиции. Там была Виста и один из товарищей Тейлор по чикагской команде.
Ублюдок приземлился, и Рэйчел проявила осторожность, держась на расстоянии. Мисс Милиция шагнула вперед, и Рэйчел велела Ублюдку чуть попятиться.
– У нас проблема? – спросила она.
– Нет. Никаких проблем, – ответила Масс Милиция. – Я подойду поближе, окей? Все хорошо. Есть амнистия.
– Без понятия, что это такое.
– Такая сделка. Каждый получает второй шанс. У нас нет проблем с кем угодно, пока тот не сделает что-то не то.
– Я больше не злодейка?
– Не злодейка, если только не захочешь совершить что-нибудь злодейское.
Рэйчел кивнула.
Мисс Милиция подошла.
– Оно перешло к новому хозяину, – сообщил ветродел. – Точно был еще один.
Рэйчел подтолкнула девушку, которую перекинула через плечи Ублюдка.
– Слезай, – велела она. – Ублюдок, брось.
Ублюдок выронил парнишку, которого держал, добавив ему приличное количество слюней. Тот поспешил прочь. Девушке потребовалось больше времени, чтобы спуститься. Рэйчел подхватила ее за руку, и девушка дернулась.
– Это вы здесь справились? – спросила Мисс Милиция, подойдя ближе и тоже подав девушке руку.
Ветродел ответил, оставаясь на месте:
– Оно само с собой справилось. Способность уничтожила хозяина. Это номер два в списке того, чего не должно происходить.
– Дерьмо случается, – произнесла Рэйчел. – Если это принять, мир становится гораздо более осмысленным.
– Это немножко другое, чем обычная, повседневная хрень, – возразил мужчина.
Мисс Милиция кивнула, нахмурив брови.
– Это уже четвертый случай. Почти пятая часть обычных триггеров, о которых мы слышали. Два за три дня. Один все еще на свободе, остальные умерли или уничтожили сами себя.
– Эй, ветродел, – обратилась к нему Рэйчел. – Слазь.
– Я просто жду, пока спустится Лоска.
– Слазь.
Он услышал что-то в ее тоне и спустился, подсобив себе способностью.
– Адская Гончая… – произнесла Мисс Милиция. Рэйчел посмотрела на нее сурово. – Эмм. Сука.
– Если ты, блин, собираешься делать мне гемор после всего того, что наговорила, то…
– Нет, – перебила Мисс Милиция. Она подняла руки, показывая, что безоружна. Пушка была довольно далеко. – Спасибо. Я это хотела сказать.
Рэйчел пожала плечами, избегая ее взгляда. Она не могла избавиться от чувства, что она тут в окружении.
– Я все равно тебя искала. Здесь твоя территория?
– Это немного запутанно. В общем…
– Ты тут работаешь? Занимаешься своим супергеройством?
– Да, но…
– Значит, твоя, – сказала Рэйчел. Ей говорили, что в подобных ситуациях ее речь может звучать агрессивно, поэтому она попыталась говорить, как с собакой, не привыкшей к человеку. Мягко, держа в уме, что собака не понимает. Интонации были важней всего.
– Мм, видимо, да, – согласилась Мисс Милиция.
– Да, – повторила Рэйчел, пытаясь держать ровный тон, подавляя раздражение. – Если тут главный кто-то другой, ты ему передай. Один ушлепок явился на мою, нахер, землю, прилюбился к своей старой подружке, потом утанцевал с их ребенком. Пришел сюда. Я искала этого засранца и хотела дать тебе знать, прежде чем заберу их обратно.
– Окей, – произнесла Мисс Милиция чуть более властным тоном. Она кинула взгляд на ветродела, который прижимал руки к ушам парнишки. – Это…
– Окей? – спросила Рэйчел и дала Ублюдку легкого шенкеля, веля трогаться.
– …проблематично! – повысила голос Мисс Милиция.
Но Рэйчел уже удалялась. Сзади раздавался голос Мисс Милиции, ругань, звук бегущих шагов.
Это не имело значения. Рэйчел окинула взглядом крыши – Кусай уже прибыл. С ним были мужчина и маленький мальчик.
Рэйчел указала направление, и Кусай кивнул.
***
Из цивилизации в природу. Она смогла расслабиться.
– Я не ожидал, что будет настолько серьезно, – произнес Кусай, когда они сбавили ход.
Видя, что Ублюдок тяжело дышит, Рэйчел подвела его к воде. Другие псы последовали за ними, стремясь побыстрей напиться.
– Нет проблем.
– Как раз вот сейчас ты должна наехать на меня, разозлиться, что я не помогал.
– Я же сказала тебе, что все нормально, значит, все нормально, – ответила она. – Кто, блин, говорит не то, что имеет в виду?
– Большинство людей? – предположил Кусай.
– Большинство людей – кретины, – сказала Рэйчел. – Зудят, что хотят картошку фри, или еще чего-нибудь, ведут себя как суки.
– Это была настоятельная рекомендация, я не вел себя как… сука, – на последнем слове он споткнулся. – Кстати, спасибо. Я ценю, что ты согласилась остановиться.
– Все равно мальца надо покормить, – ответила Рэйчел и посмотрела на мальчика, который ехал вместе с Кэсси. Девушка прижимала его к себе, застегнув свою куртку поверх него. – Он в порядке?
– Слегка напуган и устал. Путь был долгий, пусть и с перерывами, – сказала Кэсси. – Но, думаю, в основном он в порядке?
Последнюю фразу она произнесла вопросительным тоном, глядя вниз. Мальчик кивнул.
– Проблема решена. Отведи мальца к маме, папашу в камеру. С ним что делать, решим завтра.
– Ладно, – кивнул Кусай. – А ты?
– Прогуляюсь, – ответила Рэйчел и указала большим пальцем себе за плечо.
– А, – произнес Кусай.
– Передашь ей от меня привет? – попросила Кэсси.
Рэйчел кивнула, потом спросила:
– Еще что-нибудь? Дела? Проблемы?
– Никаких, – ответил Кусай. – Спасибо за бургерный привал.
Рэйчел пожала плечами. Чуть подзарядила Дуна способностью, чтобы гарантировать, что он пройдет остаток пути до дома, затем спрыгнула со спины Ублюдка. И повела его за цепь по дорожке.
Поля поросли высокой травой, и легкий морозец не особо ее примял. Под светом послеполуденного солнышка все блестело и сверкало.
Появилась проблема. Она это заметила. Некоторые новые способности работали не так, как должны были.
Надо будет поговорить об этом с Ябедой. Разобраться, что это все значит и нужно ли ей что-нибудь предпринять, если кто-нибудь из ее людей пойдет по этой дорожке.
Она теряла Кусая. Такая жизнь была не для него. Он был лоялен, неглуп и неплох в случке, если Рэйчел была в подходящем настроении. В отличие от некоторых других, он не делал из этого чего-то большего, чем следовало. Принимал спокойно.
У нее почти не было времени осознать, что он уходит, пока не начались проблемы. Это беспокоило ее сильней, чем должно было.
Люди приходят, люди уходят. Причин для этого очень много. Отслеживать все это очень утомительно. А иногда и невозможно.
Она вела Ублюдка по дорожке, ведущей к горам.
Остановилась она там, где путь шел по холму, между двух вершин. Она не прошла через горы полностью, но зашла достаточно далеко, чтобы видеть океан. Залив.
Ублюдок знал дорогу. Его плоть отваливалась, и он шел медленней, но проворства ему хватало, чтобы прокладывать путь среди камней.
Здесь, у склона горы, росло два дерева. Одно осталось стоять, а второе упало к первому в виде буквы Л. Отсюда виднелось то место, где должен был быть город. Там, где ландшафт был порушен, трещины заполнила вода. Когда на деревьях была листва, она обрамляла картину.
Камни на вершине холма были положены упорядоченно, некоторые – с помощью псов Рэйчел.
Она села, прислонившись спиной к самому большому.
Рука легла на камень, и Рэйчел погладила его, как собаку по голове. Некоторые ушли, как сейчас уходил Кусай, другие покинули этот мир навсегда.
Ублюдок заворчал, потом гавкнул.
– Кто здесь? – вопросила Рэйчел. Подалась вперед, села, глянула в сторону дорожки.
– Я не помешаю?
Рэйчел напряглась.
– Мы можем поговорить где-нибудь еще, если ты хочешь, – произнесла Мисс Милиция, показавшись на глаза. Она окидывала взглядом сцену. – Если ты хочешь уважать святость этого места.
– Тут хорошо сидеть. Если надо говорить, можем поговорить тут.
– Звучит неплохо.
Ублюдок снова заворчал. Рэйчел подала знак рукой и приказала:
– Спокойно, Ублюдок.
Тот сел, явно расслабившись.
Мисс Милиция кивнула и сказала:
– Чтобы ты не удивлялась, должна сразу сообщить: со мной Виста. Я хотела быстрее передвигаться, быстрее тебя догнать. Это не сработало – нам пришлось останавливаться, чтобы перепроверять твои следы.
Рэйчел пожала плечами.
– Привет, – поздоровалась светловолосая девушка. – Я вроде как даже рада, что меня взяли с собой. Снова могу увидеть родной дом, вроде как.
– Ну да, – сказала Рэйчел.
– Это памятник? – спросила Виста, положив руку на самый большой камень.
– Угу.
– Могу я спросить, кому? Или это дурацкий вопрос?
– Дурацкий вопрос, – ответила Рэйчел. Она откинулась назад, положив голову на камень позади. Когда Виста промолчала, Рэйчел смягчилась. Указала туда, где два дерева опирались друг на друга возле скалы. – Когда было тепло, там было пчелиное гнездо. Жужжание меня достает не так сильно, как может показаться.
– А. В общем, слушай, я меньше всего хочу проявить неуважение. Я и сама распрощалась со слишком многими.
– Конечно, – кивнула Рэйчел.
– Если хочешь, я могу придать им форму. Мне уже доводилось работать над тонкими деталями. Могу сделать статую или надпись.
– Незачем, – ответила Рэйчел. – Каждый, кто бывал здесь и видел их, знает, о ком они. А на остальных мне плевать.
– Ясно, – сказала Виста.
Она нашла подходящее место и села спиной к камню.
– Нам надо поговорить, – произнесла Мисс Милиция, прислонившись к скале и скрестив руки.
– Окей, – кивнула Рэйчел. – Говори.
– Я не могу позволить тебе решать споры, связанные с задержаниями, так, как ты решила… это. Напала на человека, избила, утащила на сотню миль в другой город.
– Ребенок был под моим присмотром. Мать была под моим присмотром. Я что, должна просто сидеть и смотреть?
– Есть варианты. Ты могла бы поговорить с нами, попросить. Мы бы нашли компромиссное решение.
– Говорить – это большой гемор.
– Это верно. Я сама сейчас веду команду и согласна с тобой на сто процентов. Худшая часть работы. Но говорить все равно лучше, чем обзаводиться врагами, правда?
Рэйчел вздохнула.
– Иногда я не уверена.
– Сейчас амнистия – твой лучший друг. Если ты не хочешь заниматься переговорами, может, попросишь Ябеду, чтобы она занималась?
– Мы сейчас не очень много общаемся. Сидим в разных местах, делаем разные вещи.
«Люди уходят».
– Вот и был бы повод оставаться на связи.
Рэйчел пожала плечами.
– Если я сама не разбираюсь со своими делами, то какой смысл? Предпочитаю контроль.
– Что ты имеешь в виду?
– Все дело в правилах. В тех, которые понимаешь, в тех, которые нет. Когда я была в городе, я типа как осознала, как же их много. Кодексы, сделки, даже то, как мы одеваемся. Трудно уследить за всем.
– Это я понимаю.
– Ты хочешь, чтоб я просила Ябеду разбираться со всяким дерьмом. Но я предпочитаю разбираться со своим дерьмом сама. Так я знаю, что есть что. Никаких сволочных сюрпризов.
Тут она смолкла и поправилась:
– Меньше сволочных сюрпризов. Вот один жопошник, который на меня работает, внезапно заявляет, что он несчастный. Ему, видите ли, важней картошка фри, и прочий такой же маразм. И я не знаю, как с ним спорить, потому что я это не понимаю. Это, видимо, какой-то символ или еще какое-нибудь дерьмо, но я не въезжаю.
– Бывало со мной такое, – произнесла Виста. Похоже, она мерзла, несмотря на лосины, которые носила с костюмом. Она потерла ноги, потом обхватила их руками. – Теряла людей и даже не могла понять почему.
– Если захочешь, мы могли бы связать тебя с одним человеком, с которым ты могла бы поговорить, – предложила Мисс Милиция.
Рэйчел пожала плечами.
– Разговоры меня достают.
– Окей.
Но, хоть разговоры ее и доставали, она вдруг обнаружила, что слова вырываются сами собой.
– Он хочет уйти, ладно. Я этого не понимаю, но он говорит, что эта херня ему нужна, и, если я разбираюсь со всеми делами сама, может, я смогу прихватить ему этой чертовой картошки, удержать его на какое-то время. Может, давать ему больше свободного времени, чтоб он мог сам сходить купить. Или еще что-нибудь.
– Я вижу, к чему ты клонишь.
– А некоторых идиотов, – Рэйчел стукнулась затылком о камень позади нее, и чуть сильней, чем собиралась, причем как раз там, где было выпячивание; от резкой боли у нее на глазах выступили слезы, – понимать даже еще трудней, чем эту гребаную херню с картошкой.
– Да уж, – согласилась Мисс Милиция.
Рэйчел погладила камень справа от себя. «Брут». Ублюдок подошел и положил на камень голову. Рэйчел ее как следует почесала.
– Правила меняются, ломаются, – сказала Мисс Милиция. – Способности, группы, взаимодействия Плащей.
– Дерьмо случается, – произнесла Рэйчел. – Я, кажется, что-то вроде этого уже говорила?
– Говорила. Но я не согласна. Я не хочу, чтобы все ломалось. Я не хочу конфликтов. Мы с тобой были по разные стороны баррикад, но мы обе были там. Мы прошли через одно и то же. Может, не будем становиться врагами, ссориться из-за какого-то недопонимания?
Виста, глядя на залив, сказала:
– Пусть это будет наша броктон-бейская фишка. Мы канальи, мы выживатели.
– Не уверена, что въезжаю. Но я, блин, не доверяю людям.
– Она хотела, чтобы мы работали вместе, – произнесла Мисс Милиция с ударением на «она».
Рэйчел подняла голову, но Мисс Милиция смотрела на воду.
Рэйчел прорычала:
– Если ты, нахер, мной манипулируешь, я заставлю Ублюдка прожевать тебя и выплюнуть.
– Никакой манипуляции. Послушай, давай вернемся к началу. Самые основы. Чего ты хочешь, Рэйчел?
– Чтоб меня и моих оставили в покое.
– С этим я могу согласиться. Мы оставим вас в покое и поможем договориться с другими, чтобы они тоже оставили вас в покое. Но если мы устанавливаем свои собственные правила, только для нас, то мое правило такое: я хочу знать заранее, если ты собираешься что-то сделать за пределами своей территории. Дай мне знать, и мы можем действовать вместе – так ты будешь в курсе и ничего не пропустишь.
– Идет, – кивнула Рэйчел и снова почесала Ублюдка.
– Наша точка отсчета?
– Точка отсчета, – согласилась Рэйчел.
– Я поговорила с Ябедой, прежде чем прийти сюда. Тебе следует с ней связаться. Она хочет что-то с тобой обсудить.
Рэйчел снова кивнула.
– Мы можем друг другу доверять?
Рэйчел нахмурилась.
Доверять.
Она разучилась доверять с самого начала. Оставленная одна в квартире, голодающая, обожженная.
Здесь? Сейчас? Семнадцать лет спустя? После стольких предательств, больших и маленьких?
Она осознавала, какая высокая стена громоздится позади нее.
– Да.