Следующая

 

ГЛАВА 1

Затемнение.

Свет прожектора.

В круге белого света – гигантская матово-алая колонна. И сидящая, прижавшись спиной к ее изгибу, маленькая человеческая фигурка. Это не человек из плоти и крови. Все тело покрыто темно-серебристой металлической броней, лицо полностью закрывает такого же цвета шлем.

Следом тускло освещаются окрестности. Ночь. Беззвучно покачиваются огни множества факелов. Колонна не одна – огромное число таких же тянется вдаль. Земля покрыта белоснежной галькой. На заднем плане виднеется громадный силуэт, похожий на замок. Человек, повернув серебристый шлем, смотрит на далекий замок.

 

«Тоже мне, «Абсолютно неприступная»…» – мысленно проворчал человек, понимая, впрочем, что лишь пожинает то, что сам же посеял.

Увы, высказать это вслух он не мог. Более того, ему недоставало духу даже просто встать и сделать шаг. Потому что, издай он хоть малейший звук, на этот звук, вполне возможно, сразу сбегутся устрашающие энеми класса «воин», бродящие по крепости.

Рост воина – всего метра три. Во внешнем мире нередко встречаются энеми класса «зверь» впятеро выше. Но воины, бряцая доспехами, патрулировали длинные коридоры и крепостные стены группами по три-четыре, и их давящая аура была куда мощнее, чем у зверей, ближе к классу «легенда»… нет, даже к Четырем богам, стерегущим ворота крепости.

Естественно, раз человек сумел вторгнуться во внутренний сад крепости – торжественно возвышающейся в самом центре Безграничного нейтрального поля крепости императора, – следовательно, он преодолел защиту Четырех богов. Однако это не значило, что он их как-то победил. Он нашел некую дыру и проник туда – а правильнее было бы сказать, что просто безрассудно влетел.

«Хоть бы тут заранее портал подготовили для бегства».

Еще немного молча побрюзжав, он отпихнул в сторону переполнявшие грудь страх и тревогу.

Все тело аватара, металлическая поверхность которого отражала тепло факелов, замерзло, однако сердце под темно-серебристой броней отчаянно колотилось. Несомненно, из всех опасных ситуаций, в которые он попадал с тех пор, как стал ББ-игроком, эта была самой опасной.

Но в то же время было в нем и возбуждение, совсем чуть-чуть.

Уже десять месяцев прошло с рождения Ускоренного мира – то есть с того дня, когда сто первоклассников токийских начальных школ получили неизвестно кем разработанную игру-файтинг полного погружения Brain Burst. За это время множество игроков, достигнув четвертого уровня и получив право нырять в Безграничное поле, бросили вызов возвышающейся в самом его центре крепости. И местонахождение (в реальном мире эта крепость соответствовала Императорскому дворцу), и окружающее внешнюю стену поле абсолютной гравитации – все говорило о том, что здесь конечная цель всей игры, или, говоря детским языком, «крепость главного босса».

Однако все попытки бёрст-линкеров с легкостью пресекали устрашающие энеми класса «супер», Четыре бога.

Гэмбу на севере. Сэйрю на востоке. Бякко на западе. И Судзаку на юге. Каждый из них обладает пятью шкалами хит-пойнтов, и, более того, все могут поддерживать и лечить друг друга. То есть те из Четырех богов, которые не участвуют в бою, восстанавливают хит-пойнты и всячески усиливают богов, сражающихся у других ворот. Иными словами, раздавить их по отдельности, каждый раз концентрируя все атаки на одном, невозможно. Игроки должны разделиться на четыре отряда и сражаться со всей четверкой одновременно. В то время общая численность бёрст-линкеров не достигла и пятисот, более того, они были разделены на множество маленьких легионов, грызущихся между собой, и потому провести крупномасштабную операцию было нереально. Были попытки пробиться сквозь одни ворота небольшой группой, но эти игроки погибали на большом мосту и теряли все бёрст-пойнты – то, что позже получило название «бесконечная энеми-смерть».

При таком раскладе первый, кому удалось проникнуть в крепость императора, просто не мог не испытывать возбуждения, пусть он и не победил кого-то из Четырех богов.

Быть может, если ему удастся проникнуть в самую глубину крепости и заполучить там какой-нибудь ключевой предмет, его имя навсегда останется в истории Ускоренного мира как имя того, кто первым прошел Brain Burst.

Имя не обладающего сколь-нибудь заметными способностями, до сих пор ничем особо не примечательного аватара-металлика…

…Кром Фалкон[1].

 

Имя аватара, означающее «сокол», само по себе звучало довольно клево, но внешность и умения Кром Фалкона заработали ему репутацию «аватара, недостойного своего имени». Причем так считали не только его противники, но и он сам.

Низ маски был заострен наподобие клюва – хоть что-то напоминающее хищную птицу. Но все равно лицевая часть, гладкая и серебристая, без глаз-линз, не производила впечатления, что он серьезный боец. Тело было высоким и худым, в руках-ногах никакого оружия. Естественно, и крыльев за спиной не было.

Все, что умел этот дуэльный аватар в бою, – наносить удары руками и ногами, плюс благодаря маленьким размерам он обладал приличной скоростью, плюс был довольно крепок. Единственной, кто называла его «красивым», была его партнерша Сафран Блоссам[2]. В ее словах он не сомневался, но хотел бы хоть как-то дополнять ее умения.

Блоссам, как и намекало ее имя, обладала способностью «заставлять цветы цвести». Из маленького жезла в правой руке она стреляла семенами, которые, попадая на вражеский (или дружеский) аватар, врастали в него, и через какое-то время там распускались цветы, которые демонстрировали самые разнообразные эффекты: подтачивали шкалы хит-пойнтов и спецатаки, тормозили аватар или, наоборот, добавляли какие-то положительные эффекты и снимали отрицательные. Злые языки обзывали ее способность «паразитической атакой» и прочими гадкими названиями, но даже среди желтых аватаров, заточенных в целом под непрямые атаки, столь разносторонних было немного.

Естественно, обладание такой силой означало, что в чем-то другом аватар слаб, и в случае с Блоссам это была очень низкая защита. Чтобы компенсировать эту уязвимость, она и стала сражаться в паре с крепким Фалконом – так он считал, но, хоть они и были партнерами уже почти полгода, тревога в его сердце все не исчезала. Что если ее пригласит в партнеры кто-то с более крепким аватаром? Вот что его грызло.

На так называемой шкале металлических цветов, располагающейся отдельно от стандартного цветового круга, на самом левом краю располагаются драгоценные металлы вроде золота и платины, на самом правом – простые металлы вроде железа и стали. Несмотря на слова «драгоценные» и «простые», при равном уровне они обладают равным потенциалом; те, что слева, устойчивы к ядам, кислотам и корродирующим спецатакам, те, что справа, – к физическим атакам кулаками или мечами.

Хром был почти в самой середине цветовой шкалы. Особо высокой стойкостью к чему бы то ни было он не обладал, разве что твердостью, свойственной всем металликам, но таких было немало. Более того, он не удивился бы, если бы и в нормальном цветовом круге нашлись аватары с более высокой защитой – где-нибудь в зеленой области.

Словом, будучи всего лишь крепким, он понятия не имел, когда у него отберут Блоссам.

Что это за чувство, вспухающее у него в груди, он сам толком не понимал. В Ускоренном мире он прожил все это время, базируясь в прибрежных районах, и стал более-менее известен под кличкой «Серый сокол», но, выходя в реальный мир, снова становился всего-навсего восьмилетним второклассником. …Нет, годится ли такое объяснение? Ведь с тех пор, как он обрел возможность нырять в Безграничное нейтральное поле, в этом мире, где время практически бесконечно, он провел по субъективному времени больше пяти лет.

Поэтому сейчас он умом уже мог кое-что понять.

Несколько дней назад он поднялся наконец до пятого уровня и заполучил некий спецприем, и тут же ему в голову пришла определенная идея насчет императорской крепости. Эту идею он попытался реализовать и, к счастью или к несчастью, преуспел. Результатом и стало то, что он сидел меж стай устрашающих энеми, боясь даже вздохнуть. Все было от любви к Сафран Блоссам и желания монополизировать ее.

«Если я так и буду сидеть неподвижно, один из отрядов энеми-воинов, которые ходят по фиксированному расписанию, скоро окажется вблизи моего укрытия».

Высунув самый краешек маски из тени красной колонны, он оценил ситуацию.

Внутренний сад императорской крепости имел вид 1500-метрового круга. Фалкон находился в южной его части, возле дороги, соединяющей ворота Судзакумон и главный вход самого замка. По обе стороны от входа стояли очень злобные на вид энеми, напоминающие даже не воинов, а злых богов; прорваться там было явно невозможно. Фалкон решил направиться не туда, а к одному из окон в белой стене. Это, конечно, не нормальный путь, и поэтому не исключено, что окна вообще не открываются снаружи, но если это настоящие окна, то проникнуть внутрь через них должно быть возможно.

Сзади раздались приближающиеся шаги группы энеми-воинов. С силой втянув воздух, он выставил правую ногу вперед и тихим голосом – произнес название команды.

– «Флаш блинк»[3].

Он произнес это так тихо, как только возможно, но все равно его услышали – шаги воинов сменились на бег.

Однако темно-серебристого аватара в тени колонны уже не было. Лишь синее послесвечение осталось, но и оно исчезло миг спустя. А сам аватар беззвучно материализовался в тридцати метрах от того места, возле крепостной стены.

Это и был спецприем Кром Фалкона пятого уровня, «псевдотелепортация». Псевдо – потому что на самом деле это было «сверхбыстрое перемещение по прямой», а значит, имелось два условия: место назначения должно быть в прямой видимости, и путь не должен быть ничем перекрыт. Однако в процессе движения аватар распадался на частицы нулевой массы и потому становился неуязвим для физических и гравитационных атак.

Материализовавшись в той же позе, в какой был, спиной к белой стене, Фалкон наблюдал за сбежавшимися туда, где он находился только что, энеми-воинами. Потеряв из виду пришельца, спровоцировавшего их агрессию, они энергично оглядывались по сторонам, потом, словно забыв наконец обо всем, вернулись на исходный курс патрулирования и медленно зашагали. Фалкон облегченно выдохнул. Все-таки энеми-воинам, при всей их силе, по части ИИ до Четырех богов было далеко.

Развернувшись, он поднял глаза к большому окну в стене.

Как он и надеялся (поскольку сейчас была арена «Хэйан»[4]), окна закрывали решетки из тонких красных прутьев, а ничего напоминающего стекло не было. Поскольку соседние прутья разделяло всего три сантиметра в обоих направлениях, до сих пор ни у одного дуэльного аватара шансов проникнуть сквозь эту решетку не было, но…

Фалкон кинул взгляд на шкалу спецатаки в левой верхней части поля зрения, чтобы удостовериться. Оставалось пять процентов. Хит-пойнтов тоже было мало, всего двадцать процентов, но эти энеми-воины со своими здоровенными мечами в любом случае убили бы его с одного удара, даже полностью здорового.

Тщательно оценив траекторию, он с силой поставил правую ногу на исходную позицию и истратил весь остаток шкалы на последний «Флаш блинк».

Распавшееся на частицы тело Кром Фалкона просочилось между тонкими прутьями решетки. Наконец-то кому-то удалось вторгнуться в саму крепость императора.

Именно этот прием изначально дал ему возможность обмануть глаза Четырех богов и проникнуть через непроницаемую внешнюю стену крепости. Процесс был очень прост. Заранее полностью зарядив шкалу, Фалкон сперва повернулся… нет, не к гигантскому мосту, защищаемому кем-то из Четырех богов, а к залитому бездонной чернотой рву, окружающему крепость императора, и «блинканул» на максимальное расстояние. Правда, шкалы хватало не более чем на сто метров, так что для пересечения пятисотметрового рва этого было недостаточно.

Поэтому начальную траекторию он направил немного вверх. Едва он очутился надо рвом, в аватар вцепилась непобедимая сверхгравитация и потащила вниз; хит-пойнты начали снижаться. Но в то же время начала заполняться шкала спецатаки, и, когда она заполнилась, он снова «блинканул» слегка вверх. Повторяя этот процесс, он и пересек в итоге ров.

…Вообще говоря, сегодня он планировал только на разведку сходить. Убедившись, что цикл «блинк – зарядка – блинк» работает, он должен был умереть, упав в ров. Потом воскреснуть передо рвом и на основе собранной информации вновь рассмотреть план. И уж если он тогда придет к выводу, что этот план может сработать, то в следующий раз его осуществит.

Так было задумано, но, когда он в первый раз пошел в этот самоубийственный прыжок, падать в бесконечно глубокий ров оказалось очень страшно. В первом же падении он начисто потерял голову и стал отчаянно блинковать и блинковать вперед, пока в конце концов не заметил, что в каком-то трансе цепляется за внешнюю стену крепости.

Все прошло по плану, но сказать «все хорошо, что хорошо кончается» он тоже не мог.

Все десять месяцев существования Ускоренного мира длилась не только история сражений между собой детей, ставших ББ-игроками, но и история сражений всех игроков с таинственным разработчиком. Дети с энтузиазмом искали дыры в системе, то есть способы заработка легких бёрст-пойнтов, но, как только очередная дыра находилась, разработчик выпускал патч, ее закрывающий. Любые приемы для легкого заработка, хоть немного пахнущие жульничеством, будь то внутриигровые, типа «топографических ловушек для энеми», или внеигровые, типа внешних программ для читерства, пресекались и становились бесполезными поразительно быстро по сравнению с другими онлайн-играми. Такая быстрота привела даже к тому, что немалую популярность обрела точка зрения, что разработал и управляет игрой вообще не человек, а ИИ.

В общем, неизвестный разработчик категорически не желал дозволять какие бы то ни было «черные ходы» в игре… Точнее, так: он твердо настаивал, чтобы за все стОящее в Ускоренном мире игроки платили соответствующую цену.

А раз так, то проникновение Кром Фалкона в абсолютно неприступную крепость не через предназначенные для этого ворота, а прыжком через ров было совершенно недопустимо. Совсем скоро выйдет патч, и супергравитация этого рва сможет ловить и неподвластный физическим и гравитационным атакам «Флаш блинк». А вдруг уже сейчас…

Словом, это был первый и последний шанс.

«Что-то заработать или чего-то достичь – и стать достойным партнером Сафран Блоссам. Чтобы больше не бояться ее потерять. Чтобы она была довольна тем, что выбрала меня.

Но главное – чтобы вознаградить Блоссам за ее чувства, за то, что она заговорила со мной, протянула мне руку, когда я мог лишь смотреть в землю что здесь, что в реальном мире».

За окном, через которое он проник, оказался коридор с отполированным дощатым полом. Внутренняя стена состояла из роскошно разрисованных скользящих панелей. Между ними стояли золотые канделябры, в которых беззвучно колыхались оранжевые огоньки. Энеми… пока что не было.

Осмотрев окно позади, он обнаружил в нижней его части маленький шпингалет. Не бессмысленный объект чисто для украшения. Он отпер окно, легонько толкнул, и красная рама беззвучно отошла наружу. По крайней мере, если он сюда вернется, то сможет выбраться из крепости.

Но даже если выберется – портала-то все равно нет. И раз уж он так далеко зашел, то уйти с пустыми руками просто нельзя. Раз так, остается только идти вперед, насколько хватит сил и везения.

Затаив дыхание под металлической маской, он осторожно двинулся по коридору, пытаясь растворить свой маленький аватар в тусклом освещении.

 

Прошло несколько часов – или десятков часов?

Поскольку в Безграничное нейтральное поле он нырнул сразу, как только пришел из школы, теоретически он мог позволить себе провести здесь много дней или даже месяцев. По правде сказать, один раз они с Блоссам вдвоем уже ныряли на три месяца – нет, прожили три месяца.

Однако продвигаться, постоянно держась вне зоны обнаружения еще более ужасающих, чем во внутреннем саду, энеми-воинов и священников, было невероятно трудно. Если бы аватар Фалкона не был таким маленьким и легким, то, скорее всего, было бы и вовсе невозможно. А в крепости кишели десятки, если не сотни громадных отрядов этих существ. Проходы были невероятно широкие, потолки высокие. Благодаря этому Фалкону удавалось двигаться вперед, избегая внимания этих отрядов, но его способности к концентрации тоже имели предел.

Он сделал глубокий вдох. И, остудив голову холодным воздухом, высунулся из тени большой колонны.

Крепость императора в целом была размером около 1500 метров, из них 400 приходилось на расстояние между воротами Судзакумон и главным входом, охраняемым жуткими злыми богами. Значит, размер главного здания с севера на юг должен был быть метров семьсот от силы. После проникновения сюда Фалкон преодолел уже около пятисот, так что было бы неудивительно, если бы главный алтарь был уже где-то рядом.

И, как он и ожидал…

Ведущий на север коридор в конце резко расширился, и на полу появилось загадочное мерцающее сияние.

Два сияния, друг возле друга. Покачивающихся и прозрачно-синих, точно водная гладь.

Этот оттенок он хорошо знал. Так светились установленные в разных приметных местах Безграничного нейтрального поля «точки выхода», также называемые «воротами бегства».

Невольно он выдохнул от облегчения, но тут же резко втянул воздух. Если он сейчас уйдет в реальный мир, то не сможет принести доказательств, что он действительно вторгся в крепость императора, что уж говорить о прохождении игры. И ради чего он тогда отважился «блинковать», стоя перед стеной и рвом, ради чего он провел десятки полных напряжения часов, ползая по крепости?..

…Нет.

Нет, изначальная мотивация, подстегнувшая его к этой чисто личной миссии, отнюдь не такая практичная. Он хотел как-то укрепить свою веру в себя. Хотел сделать что-то, что придало бы ему сил стоять рядом с Сафран Блоссам с гордо поднятой головой.

А раз так – этого достаточно. Он проник в самую опасную зону Ускоренного мира, дошел до самой глубокой ее части и выбрался живым. Даже если знать об этом будет он один, это знание само по себе будет придавать ему силы. Сам факт, что он достиг чего-то, чего не могли достичь даже «Чистые цвета», самые сильные игроки.

Кроме того, если вдуматься – в системе не было никакой информации о том, что должно произойти, когда великолепная игра под названием Brain Burst окажется «пройдена». Может, на весь Ускоренный мир объявят имя победителя, может, ему дадут в качестве приза уйму очков или классное Усиленное вооружение… И хорошо еще, если игра потом продолжится, а то ведь нельзя исключить и такого, что все игроки внезапно увидят финальные титры под соответствующую музыку, потом надпись «Конец», и тут же у всех ББ-игроков программа деинсталлируется из нейролинкеров. Фалкон и Блоссам, естественно, в реале не встречались и контактной информацией не обменивались, так что в этом случае они никогда больше не увидятся.

Поэтому даже если он найдет в этой крепости какой-то предмет, который, возможно, будет символизировать прохождение игры, прикасаться к нему Фалкон не станет. Да и ладно. Само то, что он выберется отсюда живым, уже послужит для него высшей наградой за эту миссию…

Быть может, услышав, как простой аватар-металлик так вот себя уговаривает, истинный бог Ускоренного мира сжалился над ним?

Когда Фалкон, на остатках концентрации бдительно озирая окрестности, вошел в холл, там его ждали не только порталы.

По левую и по правую руку от него виднелись два эллипса, залитые мерцающим синим светом, – это были точки выхода, точно такие же, какие можно найти за пределами крепости императора. Но перед каждым из них имелось по странному объекту.

Лаково-черные каменные столбики высотой около метра. Или их правильнее было бы называть пьедесталами? На обоих сверху что-то было. Фалкон беззвучно приблизился к левому.

Слегка подняв голову, он увидел – омываемый сиянием портала меч или, возможно, катану. Что именно, он не был уверен: гарда и рукоять, выполненные в японском стиле, сочетались с абсолютно прямыми ножнами. Оружие было целиком зеркально-серебристым, почти без украшений.

Но то, что этот прямой меч таил в себе страшную мощь, Фалкон понял с одного взгляда. Если это Усиленное вооружение, то, безусловно, сильнейшего класса, а может, даже еще сильнее. Всего лишь глядя на него, он ощущал давление, как если бы стоял вплотную к энеми класса «Легенда»… нет, даже как к какому-нибудь из Четырех богов, которых он видел всего один раз. Давление, от которого у него перехватило дыхание.

С трудом оторвав взгляд от меча, он вновь обратил его на черный каменный пьедестал.

На передней поверхности виднелась прямоугольная металлическая пластинка, на которой были выгравированы несколько фигур и букв.

На самом верху было семь точек и соединяющие их линии – все вместе напоминало опрокинутую влево букву «Р». В школе на уроках естествознания, когда они проходили созвездия, он видел точно такую же фигуру. Четыре звезды образовывали четырехугольник, еще три выстроились хвостом. Созвездие-ковш, Большая Медведица. Приглядевшись, он увидел, что звезда в центре рукояти ковша, пятая слева, крупнее остальных.

Под созвездием виднелись два кандзи – редкость в Ускоренном мире, где все надписи были на английском. Он прочел их как «гёкусё», но смысла не понял[5].

Ниже шла еще одна строка. На этот раз на латинице.

«The Infinity».

Это, кажется, означает «бесконечность». Скорее всего, так называется в системе этот прямой меч. Крутя это слово под серебряной маской, Фалкон сделал несколько шагов вправо и поднял глаза на второй пьедестал.

Там стоял вроде как сделанный в западном стиле…

…полный доспех.

Вовсе не массивный. В обычной VRMMORPG его, вероятно, классифицировали бы как легкий доспех. Вместо шлема нечто вроде диадемы; элементы, защищающие грудь, плечи и руки, тоже минимального размера. Для нижней части тела – только сапоги по колено. Однако все это вовсе не производило дешевого впечатления. Как и меч, доспех был весь серебристый, и это серебрение, чувствовалось, скрывало чудовищную плотность информации, которая способна отбить любую атаку. Даже окружающее пространство было как будто искажено. По сравнению с ним броня Кром Фалкона казалась игрушечной.

Подавив вздох, Фалкон пригляделся и к пластине на этом пьедестале.

Дизайн был такой же, как у пьедестала меча. В верхней части выгравирована Большая Медведица. Но увеличенной в размерах была шестая слева звезда. Ниже были кандзи: «кайё»[6]. Смысл вновь остался непонятен.

А в самом низу на английском было написано…

«The Destiny». Кажется, это означает… «судьба».

Кончив читать, он сделал шаг назад и на этот раз с силой выдохнул.

Два, возможно, самых мощных Усиленных вооружения во всем Ускоренном мире. Меч и доспех.

Стоит ему протянуть руку и коснуться – и, по идее, оно станет его. Он знал по слухам, что в глубине донжонов, которых было немало в Безграничном нейтральном поле, иногда встречаются вот такие пьедесталы с Усиленным вооружением.

Но сразу за этими пьедесталами были порталы. Наверняка это было не просто так. Девяносто процентов, что если он прикоснется к какому-то из этих двух предметов и завладеет им, то одновременно включится портал и выкинет его в реальный мир.

Более того, раз предмет активирует портал, то этот портал, скорее всего, одноразового действия, и, как только он запустится, второй пьедестал окажется заблокирован. Иными словами, и человек, и группа людей за один раз сможет завладеть только чем-то одним: либо мечом, либо доспехом. Выбор вполне в духе игры.

Всего несколько минут назад Фалкон думал, что прийти сюда и выбраться живым уже более чем достаточно, а сейчас стоял в положении Буриданова осла, не в состоянии выбрать, к какому пьедесталу прикоснуться. Все-таки в реальном мире ему было всего восемь лет, а если учесть и ускоренное время, то тринадцать. И по общей расстановке ему с самого начала было ясно, что, не прикоснувшись к какому-то из предметов, наружу через портал не выйти.

Так к какому же?

Что меч, что доспех – если это активировать, то наверняка станешь намного сильнее, чем был до того. Однако если сильнее станет всего-навсего Кром Фалкон, это будет бессмысленно. Нужно было исходить из того, что он и дальше будет в одной команде с Сафран Блоссам. Смысл жизни Фалкона – защищать ее. Тогда меч? Он как металлик с самого начала был ориентирован на защиту, и укреплять ее еще больше будет избыточно.

Повернувшись к левому пьедесталу с надписью «The Infinity», он шагнул вперед и протянул руку – но тут же ее остановил.

Защищать Блоссам. Если это действительно все, чего он хочет, то самое подходящее решение очевидно. Есть способ устранить ее уязвимое место, слабую защиту, и позволить ей не опасаться даже массированных атак.

Сжав правую руку в кулак, он стукнул себя в грудь, прогоняя сожаления и эгоистичные мысли, и потянулся к серебряному доспеху на правом пьедестале.

Едва он коснулся… он даже подумать ни о чем не успел, как с негромким звуковым эффектом в его поле зрения появилось фиолетовое системное сообщение: «You got an Enhanced Armament «The Destiny»».[7]

Доспех распался на крупицы света и исчез; одновременно с этим синее сияние портала расширилось и поглотило Кром Фалкона.

 

Затемнение.

Свет прожектора.

В круге белого света – не сказать что очень большая, но уютная комнатка.

Стены и пол обшиты отполированными досками. В углу стоит черная плита. От стоящего на ней чайника поднимается легкий пар. У противоположной стены – просторная кровать. На белоснежной простыне бок о бок сидят две человеческие фигуры.

Видно, что это не люди из плоти и крови. Один весь покрыт темно-серебристой металлической броней. У второго все тело ярко-желтого, солнечного цвета. Короткие волосы, плечи, поясница выглядят словно начавшие распускаться бутоны.

Глядя на понурившего голову, словно отруганный ребенок, серебряного, золотая легонько занесла над головой очаровательный правый кулачок.

 

– Блиииин, ну не дурак ли?!

И в бог знает какой по счету раз стукнула по шлему. С готовым ко всему видом глядя в пол, серебряный тоже в бог знает какой по счету раз заоправдывался:

– Говорю же, я сначала только проверить хотел…

– Тогда должен был сразу же вернуться тем же путем! Какого черта тебя потянуло в крепость?!

– Говорю же, хитов мало оставалось… и я не был уверен, что если блинкану изнутри и умру на полпути, то воскресну снаружи…

– Даже если бы ты воскрес внутри, то хит-пойнты у тебя были бы уже полные, и ты мог бы своим «блинком» полететь наружу!

– Ну… ну, это, конечно, да, но…

В подобных спорах он никогда не мог победить свою партнершу. Уныло ссутулившись, он вдруг услышал вздох, и вместо удара кулаком его шлем погладила нежная рука.

– …Ну, тебя стоит похвалить за нахальство, с которым ты полез в «крепость императора», и за то, что тебе хватило духа зайти в самую глубину и выбраться назад. Ты молодец, Фал.

При этих ласковых словах что-то вспухло у него в груди, и он поднял голову. Перед самым его лицом спокойно улыбалась очаровательная маска Сафран Блоссам.

– Сп-пасибо, Фран.

Когда он пробормотал эти слова, глядя в ее светло-голубые глаза-линзы, Сафран Блоссам смущенно пожала плечами и, убрав руку от головы Кром Фалкона, встала.

– Давай попьем чайку. Да, и в честь твоего возвращения зарежу тортик. Недавно купила очень вкусный в «Магазине еды» в Гиндзе.

Глядя на партнершу, убежавшую в кухоньку в противоположной части комнаты, Фалкон вновь ощутил, что его грудь переполняют чувства, но сказать ничего не мог.

Ключи от этого маленького домика в прибрежном районе Безграничного нейтрального поля, там, где в реале был искусственный остров Одайба, они наконец купили после нескольких лет (естественно, по времени Ускоренного мира) совместной охоты на энеми. Фалкона, конечно, посещали мысли о том, что лучше бы потратить эти очки на повышение уровня или на крутое Усиленное вооружение, но, когда он увидел эмоции Блоссам, впервые отворившей дверь их собственного дома, все эти детские сожаления начисто выдуло у него из головы.

Сейчас, после того как они почти год обставляли эту комнату, она и для Фалкона стала уютнее, чем его собственная комната в реальном мире. В первую очередь потому, что, в отличие от квартиры в реале, где он, не имея ни братьев, ни сестер, допоздна (пока не возвращались родители) сидел дома один, в этой комнате его всегда ждала Блоссам. Хотя спать с ней в одной кровати он какое-то время стеснялся.

Почему она тогда была так повернута на покупке дома?

Причину она ему назвала месяц назад по времени реального мира.

Сафран Блоссам с самого рождения страдала от неизлечимой болезни, митохондриальной недостаточности. Поскольку это генетическое заболевание, современные методы терапии микромашинами оказались неэффективны. Сейчас болезнь проявлялась лишь в том, что Блоссам быстро уставала и у нее часто болела голова, но вскоре должны будут начаться припадки и паралич, а когда патологические изменения доберутся до сердца… Короче, по словам врачей, до взрослого возраста ей не дожить. Ей и нейролинкер, тогда только появившийся на рынке, установили с самого рождения, чтобы постоянно следить за ее состоянием здоровья.

В тот день, сидя с Фалконом на одной кровати и глядя ему в распахнутые глаза, Блоссам солнечно улыбалась.

«Не смотри на меня так, Фал. Если что и случится, то лет через десять – пятнадцать. И потом, у нас ведь есть «Брэйн Бёрст», скажи? Я хочу как следует прожить в Ускоренном мире целую человеческую жизнь. Купить прекрасный домик, жить в нем с любимым человеком, быть всегда вместе…»

Улыбка Блоссам стала смущенной, и, когда он ляпнул «Это со мной, что ли?», Блоссам его стукнула.

Он был счастлив. Но в то же время был в нем и страх. «Справлюсь ли я? Достоин ли я, Кром Фалкон, разделить с Блоссам «целую человеческую жизнь»?» Вчерашнюю отчаянную вылазку в крепость императора он предпринял потому, что этот страх по-прежнему жил в глубине его души.

Поэтому сейчас, выбравшись из крепости живым и глядя в профиль на свою партнершу, готовящую чай с тортом у маленького столика, он просто не мог не спросить:

– Слушай… Фран. Почему… почему я? У меня же способностей никаких нет, как металлик я средний, так почему ты выбрала меня?

У Блоссам на миг мелькнуло удивление на лице, но тут же она поджала губы.

– Эй, так ты забыл! Фал, ведь это ты меня первым пригласил в партнеры! Мы оба были зрителями на дуэли, и ты говорил так тихо, что мне пришлось несколько раз переспрашивать.

– Э… правда?

Он начал поспешно рыться в памяти, но ведь это было по субъективным ощущениям без малого пять лет назад. И тем не менее он смутно вспомнил ту далекую картину: действительно, это он первым обратился к Блоссам. И как он тогда набрался смелости? Он ощутил, как его аватар покрывается виртуальным потом; но тут Блоссам, поставив на стол чайник, подошла к нему и хлопнула руками по плечам.

– Тогда дай я спрошу. Фал, почему ты выбрал меня? У меня тогда не было никаких спецатак, я была всего лишь мишенью для аватаров-стрелков, так почему же?

«Как я могу тебе признаться? Я с первого взгляда понял: вот тот самый человек».

Но, похоже, он не смог скрыть эти чувства от своей многолетней партнерши. Ласково улыбнувшись, аватар цвета солнца обвил тонкими руками его шлем и крепко прижал к груди.

– …Я тоже. Я тоже почувствовала. И больше никаких причин нет, и никаких сожалений тоже нет. …Ладно, давай пить чай. А потом пошли смотреть на море. Сейчас снаружи арена «Сумерки», наверняка закат безумно красивый.

 

Затемнение.

Свет прожектора.

В круге белого света стоят, прижавшись друг к другу, две человеческие фигуры. Хромово-серебряная и шафраново-желтая.

Потом свет ширится, и становится виден фон. Безмятежное море, садящееся за горизонт солнце. Мерцающие на волнах солнечные блики по цвету очень похожи на разглядывающую их пару.

 

Зрелище было настолько прекрасным, что даже сомнение возникало: действительно ли это всего лишь 3D-графика, реконструированная по изображениям заката в Токийском заливе, снятым общественными камерами в парке Акацки в юго-западном углу Одайбы?

Но если бы здесь был реальный мир, то на противоположном берегу был бы аэропорт Ханэда и были бы видны взлетающие и садящиеся самолеты, а сейчас вместо них были лишь медленно парящие энеми-птерозавры. Близ берега залива воду вздымал в небо не кит, а плезиозавр.

Глядя вместе с Блоссам на громадный мир Безграничного нейтрального поля, он не мог не подумать:

«Ради чего был создан этот мир? Ради какой цели сюда пригласили только детей?»

Стоимость создания и администрирования системы таких чудовищных размеров настолько велика, что ученик начальной школы ее и вообразить не в силах. И тем не менее до сих пор ни один ББ-игрок не заплатил за игру ни одной иены. Ходили самые разные слухи: что это какая-то крупная игровая компания проводит исследование рынка, что это новый метод маркетинга, внедряемый каким-то рекламным агентством, – но если так, то количество распространенных копий программы слишком мало.

Детей, получивших программу-клиент от неизвестного источника примерно год назад, было около ста. Из них достигли второго уровня и смогли воспользоваться правом копировать программу другим, то есть стать «Родителями», тридцать процентов – тридцать человек. С тех пор Brain Burst распространялся в среде детей-игроманов, и сейчас численность игроков, живущих в основном в южной части Токио с его двадцатью тремя районами, достигла уже пятисот – однако для какой-либо коммерческой стратегии это было очень мало.

Условия, которым надо соответствовать, чтобы установить игру под названием Brain Burst, изначально были сверхжесткими. Детей, которые носили нейролинкер постоянно с самого рождения и имели большой опыт Полного погружения, было не так уж много. Конечно, в программу Brain Burst входил модуль проверки на соответствие требованиям для инсталляции, и можно было, скопировав нужный файл либо по проводному соединению, либо по соединению ad hoc, в фоновом режиме удостовериться, годится этот человек или нет, но в окружении Фалкона по сей день ни одного подходящего человека не нашлось. Поэтому, хотя он достиг уже пятого уровня, в последнее время Фалкон оставил попытки стать Родителем.

«Почему?.. Ради чего существует эта параллельная вселенная со всем ее бесконечным пространством и бесконечным временем?»

– Опять задумался, Фал? – неожиданно пробормотала стоящая вплотную к нему Сафран Блоссам. Фалкон заморгал под серебристой маской и прервал поток мыслей.

– А… ээ… В обычном поле это не особо ощущается, но, когда я вот так смотрю на Безграничное, всегда беспокойство лезет в голову. Куда меня… нас все это заведет?

– …Да. Я эти чувства хорошо понимаю… наверно. Я тоже в последнее время, когда разговариваю в реале с друзьями и родными, иногда замечаю, что они на меня странно смотрят. Я вовсе не собиралась как-то меняться, но то ли я машинально использую какие-то слова, которые раньше не использовала, то ли еще что-то…

Фалкон обхватил за плечи беспомощно прильнувшую к нему Блоссам и крепко прижал к себе.

– Тут… ничего не поделаешь. Мы в этом мире провели… нет, прожили уже пять лет. За это время мы много чего видели, много о чем говорили, много чего думали. Психологически мы уже старше шестиклассников. Но… может, в этом есть и не только плохое. Прежний я с такой девочкой, как ты, не то что разговаривать не смог бы, а умер бы от смущения, просто рядом находясь.

– Хи-хи. В моих глазах ты все еще ребенок, Сокол-сан.

Блоссам слабо улыбнулась, но тут же ее миленькая маска приобрела печальное выражение.

– …Слушай, Фал. Ты слышал?.. Что становится с игроками, которые теряют все бёрст-пойнты и у которых насильно стирается «Брэйн Бёрст»…

Когда он услышал этот шепот, на миг все его тело напряглось. Но тут же напряжение ушло, и он ответил спокойным голосом:

– Это только слухи… по-моему. Если ты о том, что игроки, которые теряют программу, заодно теряют и все воспоминания об Ускоренном мире… Потому что как ни крути, а манипулировать с человеческой памятью невозможно…

– Но ведь и в технологию, которая в тысячу раз ускоряет мысли, тоже сначала никто не верил. Честно говоря, я и сейчас ее толком не понимаю. Поэтому, может быть, потеря памяти тоже…

На эти слова Фалкону, тоже плохо понимающему технологии в основе Brain Burst, ответить было нечего.

Оба они относились к «ББ-игрокам первого поколения», не имеющим Родителей (таких, по-видимому, осталось меньше двадцати), и у обоих не было Детей. Поэтому проверить, верны ли слухи о потере памяти у лишившихся программы игроков, у них практически не было возможности.

Впрочем, даже если бы возможность и была, получить твердое доказательство, вероятно, оказалось бы очень трудно. Потому что, если верить слухам, выброшенные из Ускоренного мира люди не столько теряют воспоминания обо всем относящемся к Ускоренному миру, сколько утрачивают все знания о Brain Burst и весь интерес к нему. Провалов в памяти не остается, ощущения «выпадения из реальности» у окружающих не возникает – словом, некая шокопоглощающая операция на памяти.

Возможно, это страшнее, чем полная потеря памяти.

Товарищ по легиону или человек, связанный с тобой крепкой связью «Родитель – Ребенок», вдруг резко о тебе забывает – точнее, теряет к тебе интерес. Обращается с тобой просто как с одним из множества знакомых. Уж лучше бы он считал тебя полным незнакомцем, чем вот такое. Так хоть сохранялся бы мизерный шанс снова познакомиться и снова стать друзьями…

От этих холодных мыслей аватар Фалкона вдруг задрожал. И тут его ушей достиг тихий шепот:

– Фал. Я уже какое-то время думаю создать Ребенка.

– Что…

Эти неожиданные слова заставили его пристально вглядеться в свою партнершу. Блоссам застенчиво улыбнулась, но тут же ее лицо стало прежним, и она тихо продолжила:

– До сих пор я не могла решиться, потому что не была уверена, что смогу защитить своего Ребенка, но в последнее время у меня стабильно неплохой процент побед в обычном поле, и я много знаю об охоте на энеми, верно? Теперь, даже если у Ребенка очки будут на исходе, я смогу ему сколько-то передать. Конечно, я не буду его баловать и давать ему все даром. Думаю, когда он достигнет четвертого уровня и приступит к охоте на энеми, он мне их вернет.

– А… Аа, ну да… – кивнул Фалкон, подумав, что из Блоссам наверняка выйдет строгая и одновременно ласковая мама… то есть Родитель. А Сафран Блоссам, переведя взгляд с Фалкона на лежащий за Токийским заливом Тихий океан, сказала нечто еще более неожиданное:

– А потом, но это в совсем далеком будущем, я хочу основать легион.

– Ээ… ты хочешь сражаться за территорию?

На этот недоумевающий вопрос короткие золотые волосы решительно качнулись из стороны в сторону.

– Нет, совсем нет. Здесь, на Одайбе, все время никого нет, так что я, может, объявлю ее своей территорией, но цель в другом. Я хочу создать не военный легион, а, как бы это сказать… легион взаимопомощи.

– Взаимо… в смысле, где все помогают друг другу?

– Да. Я ведь сказала только что, что буду давать своему Ребенку очки, если он окажется в опасности, а потом он мне их вернет? Я хочу сделать из этого более масштабную систему.

Не в силах осмыслить слова своей партнерши, Фалкон озадаченно склонил голову набок. И тут Блоссам резко развернулась, взяла Фалкона за обе руки и с еще более серьезным выражением лица сказала:

– Слушай… Фал. Мы с тобой были партнерами с первого уровня, верно? Мы вдвоем на сто процентов вкладывались в сражения и поднялись до второго уровня, потом до третьего, четвертого, и глазом не успели моргнуть, как вышли на пятый. Но сейчас я думаю, что нам просто невероятно повезло. Потому что… знаешь, мне даже думать об этом не хочется, но обратная сторона нашей прокачки – то, что многие другие ББ-игроки теряли все очки и вылетали из Ускоренного мира…

– …

Да, так оно и было. Самому ему нечасто доводилось видеть, как у кого-то очки падают до нуля, но то, что с начала игры четыре из пяти игроков первого поколения уже перестали существовать, – неоспоримый факт.

На тяжесть ее слов он даже ответить ничего не мог, но тут две маленькие руки, сжимающие его запястья, двинулись, точно успокаивая его. И одновременно раздался мягкий шепот:

– Прости, Фал. Я ни о чем не жалею. «Брэйн Бёрст» – это файтинг… Когда кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Отвергать эту основу я не собираюсь. Но… когда все очки падают в ноль, у человека не остается ни программы, ни памяти, ничего, и он уже не может вернуться в этот мир… Это слишком жестоко. Я много раз видела людей, у которых очки были на исходе, и все они совершенно не радовались игре… А когда ты не радуешься, это уже становится не игра…

«А может быть, именно этой жестокости и желал таинственный создатель игры». На миг эта мысль мелькнула у Фалкона в голове, но заставить себя высказать ее он не смог. Вместо этого он тихо спросил:

– И поэтому… ты хочешь создать «легион взаимопомощи»?

– …Угу. Я накопила много очков и буду одалживать их тем, кто вот-вот погибнет. А когда его состояние станет нормальным, он будет охотиться на энеми и все вернет. За эти пять лет я все охотничьи фишки выучила так, что аж тошнит. Но с этими фишками несчастных случаев в боях с энеми будет намного меньше.

– Но… но…

Изо всех сил пытаясь переварить в голове план Блоссам, он в конце концов робко спросил:

– Если все игроки вступят в этот легион взаимопомощи… и никто не будет терять очки полностью, то, значит, очки, которые тратятся на ускорение и на повышение уровня, все будут добывать только охотой на энеми?.. Это вообще реально?..

– Реально. Я уверена, что это возможно… Нет, мы должны так сделать.

Светло-синие, как весеннее небо, глаза-линзы Сафран Блоссам смотрели так серьезно, как Фалкон никогда еще не видел, и она сказала:

– Я… недавно слышала очень плохой слух. В некоторых легионах люди ищут в игровых магазинах и парках развлечений детей, которые годятся для ускорения, и когда находят, то сразу передают им программу ББ…

– …Это, конечно, довольно грубо, но как способ наращивать свои легионы – почему бы и нет?..

– Ты не понял. Они этих Детей вовсе не собираются делать своими соратниками… Они им ничего не объясняют про «Брэйн Бёрст», просто много раз подряд дуэлятся с ними через Прямое соединение или через локальную сеть и отбирают начальные сто очков… И программа стирается…

– Чт… – ахнул он. Это никакое не «приглашение». Это просто «охота», разве нет? Охота не на энеми – а на игроков.

Глядя в упор на потерявшего дар речи Фалкона, Блоссам напряженно произнесла:

– Если эти слухи не врут… то это неправильно. Даже если система такое позволяет, это абсолютно неправильно. Я пока еще слишком слабая… но что-то я должна сделать. Пусть немного, но что могу, то я должна сделать. Не знаю, сколько времени это займет, но я создам Ребенка, отлажу систему займа очков, организую легион… и когда-нибудь, когда-нибудь в этом мире все смогут получать от игры удовольствие…

Фалкон вдруг заметил, что крепко обнимает Блоссам обеими руками.

Глядя на хрупкий аватар у себя в руках, он горячечно прошептал:

– …Я тоже буду помогать. Я, конечно, всего-навсего слабак-металлик, но… но все равно я тебе обещаю. Ради тебя… ради этого мира я сделаю все, что смогу. Хоть «Брэйн Бёрст» и файтинг, все равно, когда люди не радуются игре, это не годится. Я… все это время радовался, когда сражался вместе с тобой, Фран. С тех пор как мы с тобой познакомились, я с радостью встречал каждый новый день. И я хочу передать это ощущение другим игрокам тоже…

– Да. Да… я тоже радовалась, когда была с тобой, Фал. И наверняка буду радоваться и дальше. Когда нас двое, этой радости гораздо больше. Я уверена, вдвоем мы сможем… – дрожащим голосом ответила Блоссам. Фалкон снова ее крепко обнял, а потом мягко отвел ее плечи.

Подняв палец, словно желая сказать «чуть погоди», он прикоснулся к своей полосе хит-пойнтов в левом верхнем углу поля зрения и открыл окно меню. Пробежавшись пальцем по списку личных вещей, он материализовал один предмет.

Это была зеркально сверкающая серебряная карточка. В Безграничном нейтральном поле предметы, которыми можно обладать, как правило, изначально имеют вид таких вот карточек. К Усиленному вооружению это тоже относится: найденное в донжоне или добытое из энеми, оно принимает форму карточки и отправляется в рюкзак к игроку. Владелец предмета определяется в тот момент, когда его кто-нибудь снарядит.

Достав карточку из окна, Фалкон протянул ее Блоссам.

На карточке маленькими буквами было выгравировано: «THE DESTINY». Добытый в глубине императорской крепости серебряный доспех, возможно самый крутой в мире.

– Фран, возьми это. Наверняка это поможет твоей мечте…

Блоссам робко подняла руки и приняла карточку.

Они еще не знали, что сверхмощь этого предмета искорежит судьбы им обоим…

 

Затемнение.

Свет прожектора.

В круге белого света – одна хрупкая человеческая фигурка.

Все тело – шафраново-желтое, навевающее мысли о весеннем деньке. Однако на некоторых участках тела виднеется оттенок, которого раньше не было. Лоб, грудь, руки и ноги отсверкивают зеркальным серебром.

Короткие волосы, похожие на начавшие распускаться бутоны, обвисли. Руки раскинуты в стороны, тонкие ноги бессильно вытянуты. Несмотря на эту неустойчивую позу, фигурка стоит вертикально, даже не пошатываясь, потому что ее сзади что-то держит.

Словно вырезанный из большой доски, тонкий матово-черный – крест. Будто обладая каким-то магнетизмом, он с силой прижимает к себе шафраново-желтую фигурку.

Пятно света расширяется и наконец освещает окрестности.

Поверхность земли источает зеленоватый металлический блеск. По ней с шорохом ползают такого же металлического оттенка странные насекомые. Крест установлен на дне похожей на ступку большой впадины. Рядом с ним зияет большое черное отверстие норы. Края норы влажные, словно от какой-то прозрачной слизи.

Освещенная область становится еще шире.

По краям впадины тридцатиметрового диаметра стоят кольцом десятки человеческих фигурок. Они не двигаются, не говорят – все молча смотрят на крест внизу. Как будто знают, что там сейчас произойдет. Смотрят, распахнув глаза, затаив дыхание, в страхе – или в предвкушении.

Всего один из этих силуэтов лежит на земле.

Отливающее темным серебром маленькое тело. Тонкие руки-ноги, круглый шлем. Он, видимо, отчаянно пытается встать – заостренные пальцы с силой впиваются в металлическую землю. Но встать он не может. Слева и справа в него вжимаются две тонкие пластины из такого же матово-черного материала, как крест на дне впадины.

Вдруг медленно ползавшие по дну впадины металлические насекомые кинулись врассыпную. И исчезли в виднеющихся повсюду складках, напоминающих жабры какого-то живого существа.

Из громадной норы в середине впадины раздалось низкое, тяжелое, вибрирующее «ззз».

 

– Прекратите… прекратите, прекратииитеее!!!

Эти слова уже десятки, а может, сотни раз без толку канули в небо Безграничного нейтрального поля.

На земле прямо перед глазами Кром Фалкона было много маленьких царапин, оставленных пальцами. Но как он ни вкладывал все силы в руки, двигались они только от локтей и ниже. Выше локтей руки Фалкона удерживали две черные пластины – практически нулевой толщины, они тем не менее сжимали его с силой чудовищных тисков.

Более того – невероятно, но тот же игрок, который управлял этими двумя пластинами, все это время удерживал и Сафран Блоссам на кресте, находящемся на приличном удалении от него.

Блоссам безжизненно повесила голову; похоже, у нее не осталось сил двигаться. Ничего удивительного. Те муки, которые она испытывала уже несколько часов, намного превосходили любую боль, какую ей доводилось терпеть в Ускоренном мире до сих пор.

И ярость с отчаянием, бушевавшие сейчас в груди Фалкона, тоже были многократно сильнее, чем все, что он испытывал с самого рождения.

– Прекратите… прекратите, не надо… – с трудом выжимал он сквозь стиснутые зубы. В то же время его пальцы прочертили в твердой земле арены «Чистилище» новые бороздки. Но с места он не сдвинулся. И отчаяние с чувством бессилия набросились на него еще яростнее.

Всем телом он ощутил дрожь, от которой кровь застыла в жилах. Оно опять явилось.

В центре впадины из норы двухметрового диаметра возле креста, удерживавшего Блоссам, начало выползать нечто. Сначала показались медленно колышущиеся заостренные щупальца, больше десятка. Следом – два ряда красных огоньков, мигающих во тьме. Эти огоньки, в которых чувствовался неутолимый голод, – его глаза. Едва щупальца обнаружили находящуюся совсем рядом Блоссам, множество глаз ярко загорелось. А потом…

С влажными звуками роняя капли слизи, из норы буквально вылетел чудовищных размеров червеподобный монстр. Самое сильное чудовище в Ускоренном мире, не считая охраняющих ворота крепости императора Четырех богов, энеми класса «легенда» – адский змей Ёрмунганд.

Он появляется только на органических аренах вроде «Чистилища», «Чумы» и «Гнилого леса», но если с ним встретишься, то шансов спастись почти нет. Однако его территория – только внутренность довольно маленького для класса «легенда» тридцатиметрового кратера, поэтому, даже если он тебя убьет, через час ты воскреснешь, и у тебя будет около десяти секунд на то, чтобы отбежать. Если только что-то – кто-то умышленно не сковывает движения.

Ёрмунганд приблизил голову к распятой на черном кресте недвижимой Сафран Блоссам. Под шестнадцатью линзоподобными красными глазами, расположенными в два ряда, был окруженный длинными щупальцами круглый рот – нет, хищная пасть. Бездонная пасть с клыками, подобными зубьям пилы, придвинулась к хрупкому аватару, роняя слизь. Блоссам коротко содрогнулась и тут же низко опустила голову.

– Прекра… тите!.. Прекратииитеее!!!

Но шансов на то, что бесчеловечный энеми прислушается к сиплому голосу, вырывающемуся из-под шлема Фалкона, не было.

Змеиная пасть диаметром больше метра раскрылась на всю ширину прямо над головой Блоссам. Из нее безостановочно текла слизь, и от тех участков золотой брони, которых она касалась, пошел густой белый дым. Попадание этой жидкости приводило к временному резкому снижению устойчивости аватара к физическим атакам. Серебряная броня тут же потускнела. И, словно Ёрмунганд этого и ждал, его пасть сомкнулась на теле Блоссам вместе с крестом.

Перед глазами Фалкона все покраснело от бури раскаленных эмоций, но он слышал, как его партнерша, с которой он провел столько времени, закричала от нестерпимой боли.

 

Усиленное вооружение «Зе Дестини» оказалось намного мощнее, чем можно было ожидать.

Физические атаки, будь то режущие, дробящие, колющие, стрелковые, взрывные, стали практически неэффективными. Энергетические атаки тоже: лазеры просто отражались. К холоду, жару и электричеству была высокая сопротивляемость. Эффективны были только корродирующие кислоты, естественные враги металлов, но дуэльных аватаров, обладающих атаками такого типа, практически не было. Непобедимость. Это слово отнюдь не было преувеличением: такая защитная мощь устрашала.

Но если вдуматься – заполучить этот доспех должен был лишь тот, кто одолел непобедимых супер-энеми, Четырех богов, и проник в самую глубь крепости императора; предполагалось, что это один из «финальных предметов» всей игры Brain Burst. Просто в силу случайности и везения, а также не без помощи дыры в системе он оказался получен фактически в самом начале игры. Неудивительно, что он демонстрировал такую чудовищную силу.

Мощь «Дестини», разрывающую весь игровой баланс, боялась даже его владелица Сафран Блоссам. Максимально заряженные спецатаки красных и синих игроков, прежде почти полностью сносившие ее хит-пойнты, теперь даже при прямом попадании оставляли лишь царапины. Уже после нескольких обычных дуэлей по Ускоренному миру поползли слухи, и на Блоссам хлынули предложения о продаже доспеха и приглашения в самые сильные легионы. И, естественно, проклятия и обвинения в читерстве.

Если бы это произошло в те времена, когда они с Фалконом просто сражались парой, она бы, возможно, убрала этот доспех или вовсе избавилась от него.

Однако сейчас перед ней стояла большая цель. Для защиты от полной потери очков организовать «легион взаимопомощи», изгнать из Ускоренного мира фактор «игры-убийцы», сделать его местом, где все могут с удовольствием сражаться… нет, жить.

Возможно, в этом было тихое сопротивление Блоссам реальности, говорящей ей, что она, вероятно, не доживет до взрослого возраста, реальности, которую она уже приняла. Она хотела посеять в дикую землю Ускоренного мира множество семян и вырастить множество цветов… Не лелеяла ли она эту мечту с того момента, как стала ББ-игроком?

Чтобы воплотить в жизнь «систему кредитов бёрст-пойнтами», основу существования легиона взаимопомощи, сначала необходимо было скопить много очков. И, конечно, нужна была сила, чтобы держать в узде злонамеренных участников, стремящихся обманывать систему (а такие наверняка появятся).

«Дестини», дающий колоссальную силу при охоте на энеми, был для Блоссам билетом к осуществлению ее мечты. Конечно, с тех пор как она надела этот доспех, количество желающих сражаться с ней уменьшилось, но многочисленных смельчаков, решающихся все же бросить ей вызов, Блоссам с Фалконом побеждали всех без исключения.

Чистые цвета считались сильнейшими игроками, но даже одного из них Блоссам и Фалкон, пусть и вдвоем, но смогли победить, и в тот же день Блоссам наконец сообщила всему Ускоренному миру о своем плане. И одновременно с этим разослала приглашения вступить в новый легион.

И вот – вчера. Больше тридцати ББ-игроков прислали совместно подписанное сообщение, что они хотят встретиться и обговорить все конкретно.

Они оба страшно обрадовались, но сидела в них и тень тревоги. Потому что те игроки пожелали назначить место встречи в Безграничном нейтральном поле. Заявленная ими причина – стремление убедиться в возможности стабильного дохода от охоты на энеми – была вполне законной, но никогда ведь не знаешь, что может произойти в Безграничном поле. В худшем случае эти тридцать с лишним человек нападут на них все одновременно.

Но даже если бы это произошло, Блоссам с ее «Дестини» убить одним ударом не вышло бы. Поэтому они согласились, для страховки назначив место встречи рядом с точкой выхода. Если окажется, что это ловушка, они тут же нырнут в портал.

Честно говоря, они по-прежнему не были вполне уверены. Способности дуэльных аватаров не ограничиваются прямыми атаками. Если там окажется кто-нибудь вроде самой Блоссам – кто-нибудь умеющий останавливать другие аватары, или вмешиваться в их зрение, или еще что-нибудь, – им могут и помешать уйти через портал. И все же Блоссам с Фалконом умышленно закрыли глаза на эту опасность. Потому что среди подписавшихся было немало их старых знакомых. Не хотелось думать, что все они будут участвовать в подлой засаде.

Прежде чем приблизиться, они издалека внимательно рассмотрели портал в здании, находящемся там, где в реальном мире была парковка в квартале Сибаура к северу от Радужного моста, – там и должна была состояться встреча. Там уже собралось более тридцати аватаров, и это действительно были те, кто подписал сообщение.

Облегченно выдохнув, Блоссам и Фалкон начали спускаться с эстакады Сюто, как вдруг под ногами у них появились две тонкие пластины…

Они даже слова вымолвить не успели, когда оказались в плену мощных тисков.

 

– Прекратите… не надо! Почему… за что!!! – в который уже по счету раз выкрикнул Кром Фалкон, глядя, как омерзительный змей, предельно далекий от высокого образа «легенды», вонзает бесчисленные зубы в его драгоценную партнершу.

Его возгласы были обращены к десяткам ББ-игроков, стоящих на краю впадины – гнезда змеи.

С большинством из них он был знаком, с несколькими непринужденно болтал, когда они были зрителями на дуэлях. Естественно, со многими из них он и сражался, но побед и поражений было где-то 50 на 50. Он не помнил, чтобы кого-то из них обидел настолько, чтобы тот мог участвовать в такой жестокой засаде.

Но они все хранили молчание и даже не смотрели на неподвижно лежащего на земле Фалкона. Лишь неподвижно наблюдали за разворачивающейся на дне впадины трагедией. На их масках было одно и то же выражение благоговейного страха. Но не только. В тени этого страха Фалкон явственно ощущал что-то еще, что-то отвратительное.

Вдруг справа-сзади донесся тихий, гладкий голос.

– Извини, Фалкон-кун. За них тебе отвечу я.

Обладателем этого голоса с интонациями школьного учителя был тот самый аватар, который управлял пластинами и крестом, удерживающими Фалкона и Блоссам. Имени его Фалкон не знал, более того, прежде вообще ни разу в Ускоренном мире не встречал. Это был дуэльный аватар странной формы: как будто кто-то нарезал черные листы и поставил их вертикально друг рядом с другом в виде человеческой фигуры.

– Мощь этого Усиленного вооружения за пределами всего, что существует сейчас, на рассвете этого мира. Вы ведь и сами за несколько дней сражений поняли это, не так ли?

Самые старшие из ББ-игроков в реальном мире были всего лишь второклассниками начальной школы. Необходимым условием для инсталляции Brain Burst было «постоянно носить нейролинкер с рождения», а коммерческие модели нейролинкеров вышли на рынок как раз в год рождения Фалкона и других «игроков первого поколения».

Однако интонации черного пластинчатого аватара совершенно не напоминали детские. Ощущение было, как будто он даже старше, чем классрук Фалкона в реальном мире, а тому было за двадцать. Но под этим давлением Фалкон отчаянно выдавил:

– Ну тогда… доспех можно было скинуть в магазине. А все полученные очки разделить поровну между игроками. Можно же было… но зачем вот так-то!!!

– К сожалению, если применить этот способ, Усиленное вооружение останется в магазине. Нет гарантии, что его не приобретет кто-нибудь еще и вновь не разрушит игровой баланс. Этот доспех необходимо вернуть туда, где он был изначально. Единственный способ сделать это, Фалкон-кун, – устроить так, чтобы владельца уничтожил не игрок.

Бесконечно спокойный голос сообщил ему это, и практически в тот же миг…

Аватар Сафран Блоссам в пасти Ёрмунганда распался на множество осколочков. В небо устремился столб золотого света, словно эфемерное надгробие, и тут же исчез.

Одним укусом уничтоживший пришельца адский змей, довольно колыхая щупальцами, медленно уполз в свою нору. Черный крест тоже беззвучно погрузился в тень на земле.

Остался лишь крохотный шафраново-желтый огонек. По правилам Безграничного нейтрального поля, Блоссам должна была провести час в «призрачном состоянии», а затем воскреснуть в том же месте. Должна была. Но…

Откуда-то слева – это место от Фалкона закрывала черная пластина – донесся тихий шепот:

– «Ризарект бай компашшен»[8].

Несомые чистым голосом, какого трудно ожидать от человека, в воздухе заструились частички света и устремились на дно впадины. Едва они коснулись золотистого огонька, с неба упал столб ослепительно-белого света, и этот свет собрался в аватар. Сафран Блоссам, которая по всем законам должна была возродиться только через час. И тут же у ног лежащей на земле хрупкой фигурки возник черный крест и поднял ее вертикально возле самого жерла змеиной норы.

Это повторялось уже бесчисленное множество раз. Поскольку каждая гибель от энеми уносила десять бёрст-пойнтов, съесть весь запас очков, накопленный за множество побед, было непросто. Нескончаемый цикл жестоких смертей и не менее жестоких воскрешений.

Когда игрок забирается в глубину территории энеми класса «легенда» и, не в силах выбраться, раз за разом умирает, пока не потеряет все очки, – такое явление было известно. ББ-игроки называли его «бесконечная энеми-смерть» и боялись. Но сейчас поймавший Фалкона и Блоссам пластинчатый аватар и его дружки умышленно вызывали это явление с помощью черного креста и белого света. Это была уже не смерть – это была казнь. «Бесконечный энеми-килл».

«…Ну прекратите же».

Утратив силу даже обратить мольбу в голос, он прошептал эти слова мысленно.

В Безграничном поле чувствительность аватара к боли поднята почти до уровня реального мира. Каждый раз, когда ее убивал Ёрмунганд, Блоссам должна была испытывать такие муки, словно ее в самом деле рвали на части. Даже если на реальном теле не оставалось ни царапинки, в сознании… в душе воспоминания об этой боли должны были остаться навсегда.

Нет…

Возможно, главную-то боль ей причиняли не клыки монстра, а взгляды собравшихся вокруг впадины десятков игроков. Взгляды бывших друзей, которые выманили Блоссам фальшивым посланием, заманили в эту ловушку и теперь наблюдали, как отвратительный змей раз за разом ее пожирает.

На их масках не отражались ни страх, ни удивление – только легкий интерес. И, возможно, детская любовь к страшным зрелищам. Однако в тени этого прятались более реальные и жуткие эмоции. Такие же, как в реальном мире у группы учеников, которые вместе травят непохожего на себя одноклассника.

И при этом…

Находящийся в положении одноклассника, наблюдающего за этой травлей с безопасного расстояния, но ничего не могущего поделать, – Кром Фалкон.

Если бы только он не пролез в крепость императора. Если бы не вынес оттуда Усиленное вооружение «Зе Дестини». Если бы не передал его Блоссам – тогда вот такого бы не было. Тот, по чьей вине все и произошло, сам не получил ни царапинки, а только наблюдает за мучениями любимой.

Почувствовав принудительное воскрешение Блоссам, из глубины норы вновь появился змей. С низким рокотом земля задрожала, но золотой аватар даже не пошевелился. Бессильно поникнув головой на черном кресте, она ждала бог знает какой по счету «смерти». Или того, к чему вела череда этих смертей, – «конца» в виде полной потери очков и потери памяти.

«Я…

Я снова совершаю ту же ошибку.

Не притворяться больше, что не вижу. Никогда не отводить взгляда от тех, кто ранен, изгнан, лишен места в жизни. Я это твердо решил, но тем не менее… Все равно ничего не могу, кроме как смотреть, как уничтожают самое дорогое для меня…»

– …Нет, – на грани отключения сознания сипло выдавил он. – Хватит. Я больше не хочу оставаться один.

Две пластины, удерживавшие его аватар, давили с такой абсолютной тяжестью, что, казалось, они зафиксированы в самом этом мире. Фалкон уже знал на собственном опыте, что всех его сил недостаточно, чтобы сдвинуть их хоть на миллиметр. Но одна-единственная возможность для бегства еще оставалась.

Если разрушить не черные пластины – а свою собственную металлическую броню.

– У… о… о, о, ооо…

Испуская хриплые стоны, он собрал остатки сил и стал обеими руками давить на пластины. Давить.

Хромово-серебристая броня, не в силах выносить чудовищного давления, пронзительно заскрежетала. До сих пор он на этом и останавливался. Но сейчас, отбросив предчувствие, что он развалится сам, Хром продолжал давить.

– Не нужно, Фалкон-кун, – раздался тихий голос пластинчатого аватара, в котором звучало нечто вроде заботы. – Устранять еще и тебя мы совершенно не собираемся. Когда мы закончим эту операцию, я тебя выпущу. Думаю, осталось еще один или два раза, а пока полежи спокойно, ладно?

– За… ткнись!..

Свой бунт против этих эгоистичных слов он тоже вложил в силу и надавил на черные пластины еще яростнее. Наконец по броне на его руках побежали тонкие трещинки. Рванула искрящаяся боль. Но этого было недостаточно. Абсолютно недостаточно.

– !..

С этим беззвучным воплем он напряг все силы, и тут…

Броня на его руках с твердым металлическим скрежетом рассыпалась на кусочки. Под ней была темно-серая основа, от которой посыпались спецэффекты повреждений, похожие на кровь. По нервам побежала такая боль, что дышать было невозможно – и хит-пойнты резко просели. Но одновременно с этим на двадцать процентов заполнилась шкала спецатаки.

Хриплым голосом он выкрикнул:

– «Флаш блинк»!!!

Аватар Кром Фалкона распался на нематериальные частицы и высвободился из пластинчатого плена. Рванувшись с быстротой, подобной телепорту, он материализовался в пятнадцати метрах впереди.

Прямо перед ним была распятая Блоссам и уже готовящийся раздавить ее хрупкое тело Ёрмунганд.

На остатках сил Фалкон вогнал острые пальцы правой ноги в гигантскую змею. Один из многочисленных красных глаз взорвался, расплескав слизь. Двойная шкала хит-пойнтов энеми сократилась безнадежно слабо, но, видимо удивленный внезапной атакой, монстр выпустил Блоссам и резко тряхнул головой.

На фоне яростного рева энеми воздух качнул слабый голос:

– «Петал шелтер»[9].

От подножия креста вверх рванулось множество громадных зеленых лепестков, которые закутали два аватара в круглый бутон. Спецприем пятого уровня Сафран Блоссам – прочные лепестки, полностью защищающие внутренность бутона от любых атак. Длительность действия – тридцать секунд.

В окутанном мягким зеленым сиянием шаре Блоссам, которую уже не удерживал крест, начала было падать, но Фалкон подхватил ее на лишившиеся брони руки.

Стоя на колене, он вглядывался в лицо своей драгоценной партнерши. Эти тридцать секунд – последнее время, подаренное им двоим. Как только лепестки исчезнут, снова появится тот черный крест и, вероятно, схватит их обоих. И Ёрмунганд, повинуясь инстинкту, наверняка сожрет удвоенную добычу.

Естественно, о том, что он бросился навстречу смерти, Фалкон не сожалел. Но ему никак не удавалось подобрать слова, которые он должен произнести за эти бесценные секунды. Поэтому, стиснув зубы и не выпуская наружу всхлипы, он продолжал есть глазами маску Блоссам. Чтобы даже после исчезновения из Ускоренного мира ни за что не забыть это прекрасное лицо, эти небесно-голубые глаза.

– …Прости.

Одно-единственное слово. Еле слышный голос.

– Прости, Фал. Я… избаловалась твоей добротой. Я хотела вернуть в этом мире будущее, которое у меня отобрали в реальном… ради этого притворялась взрослой и вовлекла в это же и тебя. И вот результат… все из-за моей нетерпеливости. Прости…

Из глаз-линз Блоссам одна за другой покатились слезы, бисеринки света. Эти бисеринки тут же таяли, растворяясь в воздухе.

«Это не так. Это… не так».

Он хотел это сказать, но в горле застрял горячий ком и не выпустил голос наружу. Фалкон лишь отчаянно замотал головой. И его шлем мягко погладила тонкая рука.

– Но… но верь вот во что. Я тебя очень сильно любила. С самой первой нашей встречи, всегда. Потому что я сразу поняла: ты тот, кто искренне хочет защищать слабую меня. Все думали только о том, чтобы отобрать у кого-нибудь очки, и только ты… только ты один…

Не договорив, Блоссам ласково улыбнулась.

И, взяв правой рукой правую руку Фалкона, она отвела ее от своей щеки и направила туда, где зубы Ёрмунганда оставили жестокие раны. Себе на грудь.

– Последняя просьба. Фал, убей меня.

– …А…

Только это и сумевшему выдавить Фалкону Блоссам с улыбкой пояснила:

– У меня всего семь очков. Я хочу, чтобы убил меня и изгнал из этого мира не энеми, а ты. Тогда даже после того, как «Брэйн Бёрст» сотрется, я буду помнить тебя, я уверена. Даже если обо всем остальном я забуду, тебя буду помнить всегда.

И тут наконец действие спецприема закончилось, и зеленый бутон начал медленно распускаться. Наполнявшее шар молчание разорвал яростный рев змея.

– …Фран.

Времени оставалось слишком мало, чтобы обратить в слова все чувства, распиравшие ему грудь.

Крепко прижав к себе левой рукой израненный солнечно-желтый аватар, Фалкон вложил все эмоции в одно-единственное слово:

– Спасибо.

«Спасибо. Спасибо за то, что ты приняла протянутую мной руку. Спасибо за то, что ты многому меня научила. Спасибо за то, что ты раздвинула границы моего крохотного мира».

Он выпрямил пальцы правой руки. И эти пальцы, острые, как когти хищной птицы, приставил к груди Сафран Блоссам, прямо над критической точкой – сердцем.

– …Я люблю тебя.

И, произнеся эти слова, которые прежде произнести ни за что не мог, резко опустил правую руку.

Распрямленная, точно острие копья, кисть Фалкона пронзила потерявший эффективность из-за пищеварительных соков и зубов Ёрмунганда «Дестини».

«…Прощай, Фал. Я люблю тебя».

Ее голос слабым ветерком проник в сознание Фалкона и исчез.

Аватар Сафран Блоссам, в отличие от предыдущих раз, не распался на тысячу осколочков, а просто постепенно утратил форму. Посреди теплого, напоминающего солнечный свет сияния хрупкий силуэт обратился в множество лент, и эти ленты взмыли в небо. Они истончились еще больше, до тоненьких ниточек кода, потом растворились в воздухе – их не стало.

«Последнее исчезновение». Окончательный выход из Ускоренного мира человека, лишившегося всех очков.

Внезапно Фалкон осознал, что его рука держит пустоту.

В спину скорчившегося Кром Фалкона, на которого обрушилось такое мощное чувство утраты, словно это он сам исчез, с лязгом вонзились бесчисленные зубы Ёрмунганда.

Его подняли в воздух. От металлической брони посыпались оранжевые искры. Все тело заскрипело, и полоса хит-пойнтов в верхней левой части поля зрения начала быстро уменьшаться. И одновременно вспыхнула слепящая боль.

Но он не кричал. Не мог кричать. Эту жуткую боль Блоссам испытала бесконечное число раз. Стиснув зубы, он отчаянно терпел. В затуманившемся поле зрения виднелись стоящие кольцом фигурки аватаров.

В их глазах читалось удивление – пополам с презрением. Они насмехались над дураком, бессмысленно отбросившим свою жизнь.

Вообще-то выход из положения у него был. По мере накопления урона заполнялась шкала спецатаки, и он мог снова применить «Блинк».

Но какой смысл убегать… нет, какой смысл дальше жить?

Сафран Блоссам исчезла навсегда. Он снова один. Если он успешно сбежит и, снова став игроком-одиночкой, будет раз за разом бессмысленно дуэлиться… то что? Уж лучше здесь, как Блоссам, позволить этой змее раз за разом себя убивать. Раз за разом, раз за разом. Пока, так же как и она, не потеряет все очки и не вылетит из этого мира.

Вдруг он кое-что заметил.

Под сокращающейся шкалой хит-пойнтов и заполняющейся шкалой спецатаки мигал огонек. Фалкон повернул голову – огонек последовал за его движением. Это было… системное сообщение. Квадратный курсор, который явно о чем-то пытался его известить.

Как только он сфокусировал свое затуманенное зрение на этом пятнышке, на его месте беззвучно возникла строка.

«You acquired an Enhanced Armament «The Destiny»»[10].

Он не сразу понял.

Сообщение о том, что он получил Усиленное вооружение. Более того, не «got», как бывает, когда оно достается в виде карточки, а «acquired», означающее, что он стал владельцем. Тип – «доспех». «Зе Дестини», который должен был исчезнуть вместе с Сафран Блоссам.

Но почему? Чтобы передать Усиленное вооружение, есть только два способа: продать и снова купить в магазине либо передать в дуэли через Прямое соединение…

Нет. До него доходили смутные слухи, что есть еще один способ. Когда игрок-владелец навсегда покидает Ускоренный мир, есть очень маленькая вероятность, что Усиленное вооружение перейдет в собственность игрока, нанесшего последний удар.

Не на это ли надеялась Блоссам, когда попросила Фалкона убить ее? Ответа он не знал и не мог знать.

Но для Фалкона это стало предсмертным посланием от нее.

«Живи. Живи и сражайся».

Непроизвольно он пробормотал под серебряной маской голосовую команду, подключающую Усиленное вооружение.

– Снарядить… «Зе Дестини».

Родился крохотный, как звезда, но яркий свет и залил все вокруг серебром.

Руки, ноги и тело с металлическим лязгом покрыл новый, массивный слой брони. Дизайн совершенно отличался от дизайна доспеха тех времен, когда его носила Блоссам. Усиленное вооружение в принципе умеет подстраиваться под размер и телосложение дуэльных аватаров, но изменение этого доспеха было чем-то большим, чем просто подстройка. Прежние изящество и легкость исчезли – сейчас это были настоящие угловатые латы.

В последнюю очередь броня покрыла голову, и это была не изначальная круглая диадема, а открытого типа шлем. Мощный доспех, на 80% покрывающий тело аватара, встретил клыки Ёрмунганда, уже готовые его разорвать, раздался тяжелый удар – и атака чудовища была отбита.

Гигантский энеми класса «легенда», яростно взревев, снова попытался впиться зубами в Фалкона, при этом расположенные между зубами железы стали обильно выделять прозрачную слизь. Эта слизь закапала на металлическую броню, чтобы корродирующей атакой понизить ее прочность.

Но зеркальное серебро затуманилось лишь на миг, а потом, словно с него сняли тонкую пленку, цвет сменился на хромово-серебряный с черноватым оттенком – броня не приняла ржавчину. Новый цвет точь-в-точь совпадал с изначальным цветом брони Фалкона.

Хром на шкале металлических цветов расположен почти прямо посередине между драгоценными и простыми металлами. И к физическим атакам, и к спецатакам его стойкость посредственная. Но он обладает единственной уникальной особенностью: почти полным иммунитетом к корродирующим атакам.

Доспех, который, по идее, не должен обладать собственной волей, впитал в себя свойства своего владельца, чтобы противостоять слизи монстра, – по-иному это и не опишешь. Впрочем, подобные логические рассуждения Фалкону были уже неинтересны.

Словно его что-то вело, он поднял руки и ухватился за гигантские клыки, которые пытались впиться ему в грудь, рассыпая искры.

В груди словно что-то вспыхнуло.

За десять месяцев (а по субъективному времени – больше пяти лет), что он провел в Ускоренном мире, он почти никогда не испытывал этого чувства. Тоска по Сафран Блоссам и отчаяние из-за ее смерти слились воедино, породив – ярость.

– У… уаа… – вырвалось из горла нечто хриплое.

Кром Фалкон и в реальном мире был не из тех детей, кто легко впадает в ярость. Он слушался взрослых, наблюдал за происходящим вокруг, просто потихоньку сжигал свою жизнь.

Поэтому, даже когда его лучшего друга со времен детского сада, поступившего в одну с ним начальную школу, начали там шпынять одноклассники, Фалкон ничего не сделал, просто отдалился от него. Закрыл глаза, зажал уши и ждал, пока кто-нибудь другой что-нибудь сделает. Но прежде чем этот кто-то появился, того мальчика, его бывшего друга, не стало.

Честно говоря, уж тогда-то он должен был разъяриться. На детей, которые начали издевательства. На учителей, которые ничего не замечали. И на себя, притворявшегося, что ничего не видит. Вместо этого он все свои воспоминания и эмоции спрессовал до состояния маленького камешка и закопал этот камешек глубоко-глубоко.

– У… а… аааа…

Сейчас, чувствуя, будто по этому камешку побежали тоненькие трещины и из них изливается что-то докрасна раскаленное, Фалкон искаженным голосом вопил.

Все десять пальцев на руках вдруг с лязгом обратились в громадные когти. Их острия, скрипя, вошли в клыки Ёрмунганда. Броня на руках, казалось, стала еще более объемистой, еще более угловатой.

Фалкон понял, почему тридцать человек устроили эту предательскую засаду, послав фальшивое сообщение о вступлении в легион. Не только потому, что у Блоссам было Усиленное вооружение, которое они считали читерским.

Еще и потому, что Сафран Блоссам была не такая, как они. Потому, что у нее был идеал и была сила, чтобы его реализовать.

– Но… но вы…

«Но вы, раз вы ББ-игроки, значит, вам и в реале более-менее знакомо, когда с вами обращаются как с чужаками. Вы пришли в Ускоренный мир с ранами в сердце из-за того, что вас отвергали. И тем не менее вы сами кого-то отвергаете? Окружили человека, который не такой, как вы, и насмерть забиваете камнями?»

– А Фран… пыталась для вас… создать родное место…

Он выжал из легких скопившуюся там ярость, и тонкие руки аватара окутались слабым сиянием.

Нет, это не была энергия, которое что-то освещала. Это была поглощающая и жар, и свет минус-волна.

Аура тьмы.

По идее, дуэльный аватар испускает непрерывное сияние только тогда, когда включает какую-то спецатаку, расходующую шкалу. Тем не менее сейчас шкала спецатаки Фалкона оставалась полностью заряженной, не укорачивалась ни на йоту.

Но эту странность он не зафиксировал в сознании – просто продолжал выплевывать бессвязные обрывки фраз.

– Вы… чтобы могли всегда играть в этом мире… чтобы не боялись потерять все очки… Фран же только этого!..

Он сам не заметил, как клыки Ёрмунганда, в которые глубоко впились десять когтей самого Фалкона, полностью вышли из его тела. Два ряда глаз монстра яростно вспыхивали и гасли, его громадная туша раскачивалась взад-вперед, но окутанные черной аурой руки аватара даже не шелохнулись.

– Только этого хотела… только этого!!! – проревел он, словно выплюнув кровь.

Фалкону послышался звук, будто камень сгустившихся эмоций в глубине его души разбился на части.

Ярость. Ярость ко всему, абсолютно всему, что он накапливал в себе с тех времен, когда только начал осознавать себя, и по сей день, взорвалась, вскипела внутри его аватара и выплеснулась наружу, приняв форму ауры отрицания.

Под волной тьмы, словно та давила на все физически, толстая шкура змея задрожала, потом треснула. А потом энеми пронзительно взвыл, и его круглая пасть разорвалась надвое.

– А… ааа… ААААА!!!

С этим воплем, искаженным металлическим эхом, Фалкон резко развел руки, сжимающие клыки чудовища, в стороны.

Раздался странный звук, и голова Ёрмунганда разломилась пополам. Большинство глаз лопнуло, из глубоких ран хлынули какие-то телесные жидкости. Не обращая на них внимания, Фалкон запустил руки в эти раны, сжал внутренние ткани и снова рванул. И еще раз.

Когда его ноги вновь оказались на твердой земле, адская змеюка была разорвана вдоль уже до середины. Корчась от боли, она попыталась уползти в нору, но Фалкон когтями обеих рук ухватил ее за правую половину, а на левую наступил такой же когтистой ногой. Собрался с силами – и одним рывком разодрал чудовище до хвоста.

Полностью разделенный надвое энеми на миг застыл в неестественной позе, а потом превратился в тысячи осколков и взорвался.

Посреди спецэффекта взрыва, заполнившего всю впадину, материализовалось нечто длинное и тонкое и повисло вертикально прямо перед Фалконом. Это был меч с кристально-белым клинком. Усиленное вооружение, трофей от убитого энеми. Фалкон нерешительно протянул руку к мечу, сияющему, точно в нем заточены звезды, и взялся за рукоять.

Тут же меч превратился в крохотную карточку и исчез. В верхней части поля зрения появилось маленькое системное сообщение: «You got an Enhanced Armament «Star Caster»».[11]

Фалкон хрипло пробормотал:

– Снарядить «Старкастер».

В правой руке тут же снова появился меч божественного дизайна. Однако черная аура сразу окутала и его. Меч изменил цвет и форму. Из кристально-прозрачного он стал хромово-серебряным. Прямая рукоять зловеще изогнулась. Клинок стал вдвое шире и толще, на лезвии появились зубцы.

Сжав обеими руками преобразившийся меч, Фалкон выставил его перед собой.

В черно-серебряном клинке отражался дуэльный аватар. Это уже не был Кром Фалкон со своим простым круглым шлемом. Это была предельно зловещая фигура, в которой словно материализовалась жажда разрушения.

Единственное, что осталось прежним, – гладкая маска, выглядывающая из-под открытого шлема. Однако черная аура собралась на лбу шлема и образовала визор на все лицо.

Когда он опустится, пути назад уже не будет.

«Если я изменюсь, Фран наверняка будет грустно.

Но ведь ее в этом мире уже нет».

Здесь и сейчас он отбросит имя «Кром Фалкон». Оно будет погребено в этой земле вместе с Сафран Блоссам. Ее идеалы, ее доброта, ее заботливость – все это тоже будет погребено.

Потому что все это отвергли игроки, стоящие сейчас вокруг впадины. Они желают не сосуществования, а грызни. Не взаимовыручки, а драки за жизнь. Не любви, а гнева и ненависти. А раз так –

Они это получат.

Вскинув меч высоко над головой, он вновь издал рвущийся из самой глубины себя полный ярости крик.

– О… ооооо!..

Изливающаяся из его тела аура тьмы стала порождать черные молнии, одна за другой уходящие в металлизированную землю. Из-под ног во все стороны побежали трещины, земля задрожала. И Фалкон снова заорал, да так громко, что его крик словно резонировал с дрожью земли.

– Ооо… ООООААААА!!!

Кипящая в нем ярость словно стала некоей средой, изменяющей ткань самого мира. Показывая, что это не иллюзия, в левой верхней части поля зрения замигали сообщения системного цвета. Названия снаряженных Усиленных вооружений «The Destiny» и «Star Caster», написанные друг над другом, исказились, заплясали и слились воедино.

Они образовали единую строку, новое слово.

«The Disaster».

– У… РР, АААААА!!!

Этот вопль уже не был человеческим. Полный голода и злобы звериный рев.

Со зловещим щелчком визор опустился со лба на лицо.

 

Мир стал виден словно через тонкий серый фильтр. Зато разрешение удвоилось, выражения на лицах всех стоящих кольцом аватаров стали отчетливо различимы. Там были удивление, тревога. Однако Фалкону было уже безразлично, что чувствуют эти типы. Они были всего лишь целями для уничтожения. Глаза под визором сузились и принялись искать первую добычу.

В одном месте кольца несколько человек переговаривались шепотом, но обострившийся слух позволил Фалкону все различать, словно туда был обращен направленный микрофон.

«…-ла полностью восстановилась, факт. Шкала спецатаки не разряжается. Несомненно, мы наблюдаем перезапись «Главного визуализатора» через контур воображения».

Обладателем голоса был маленький аватар с четырьмя громадными глазами-линзами. Ответил ему тот самый черный пластинчатый аватар, который прежде странным способом удерживал Фалкона и Блоссам.

«Все-таки столь невероятная быстрота возникновения феномена вызвана не глубоким сосредоточением, а взрывом эмоций. Возможно ли это контролировать – другой вопрос».

Четырехглазый аватар кивнул.

«Да уж. А металлики почти наверняка получаются из тех, у кого «панцирь душевной раны» круче определенного уровня. Но что обеспечило это слияние, сила Семизвездия или просто то, что он металлик, – этого мой анализ сказать не может».

«Хм. Если возможно, хотелось бы провести побольше времени за анализом, но…»

В это время из-за их спин донесся еще один голос:

«Ты можешь его удержать, Вайс?»

Этот чистый как талая вода, начисто лишенный примесей голос принадлежал, несомненно, тому самому игроку, который раз за разом насильно воскрешал Блоссам. Фалкон напряг глаза под визором, однако разглядеть фигуру аватара мешало таинственное сияние.

«Попробую».

Пластинчатый аватар кивнул состоящей из тонких пластин головой и поднял так же устроенную левую руку.

Несколько пластин, составлявших эту руку, одна за другой соскользнули вниз, в землю и исчезли. В следующую же секунду за спиной Фалкона беззвучно вырос черный крест, и странная сила попыталась притянуть аватар к нему.

Но.

– У… руаа!

Одновременно с этим коротким ревом правая рука махнула мечом назад; раздался звук бьющегося стекла, и крест перестал существовать. И тут же из левого плеча стоящего сзади аватара рванулся спецэффект повреждения.

«Ай. Это потрясающе, нормальной техникой его не удержать».

Фалкон пристально уставился на пластинчатый аватар, прошептавший эти слова.

В разговоре было много непонятных ему слов, но одну вещь он понял четко. Именно они всё и спланировали. Спланировали под каким-то предлогом выманить Сафран Блоссам и мучительно убить с помощью «бесконечного энеми-киллинга».

Раз так, они пусть и станут его первой добычей.

Взяв меч двумя руками, он торжественным движением поднял его над головой. Полностью игнорируя десятки людей, стоящих с озадаченным видом на краю кратера, он повернулся к черному пластинчатому аватару и сделал шаг вперед. Одновременно он беззвучно произнес название приема.

«Флаш блинк»!

Сверхскоростной телепорт еще даже закончиться не успел, когда Фалкон рубанул вниз и отсек черному аватару оставшуюся, правую руку возле самого плеча. Однако его противник, лицо которого не было похоже на лицо, даже не дернулся, словно ничего и не произошло. Он сделал шаг назад, и его тело, уже лишившееся рук, вдруг само рассыпалось.

Оно превратилось в две громадные пластины, которые возникли рядом со стоящими поблизости четырехглазым аватаром и окутанным сиянием непонятно кем. И, подчиняясь какой-то неясной логике, эти две тонкие пластины срослись в одну.

По начавшей уходить в землю громадной пластине Фалкон рубанул мечом горизонтально. Однако лишь маленький кусочек в верхней части пластины отлетел наискосок. А сама пластина, создав в тени легкую рябь, погрузилась в нее, и от трех загадочных аватаров на арене не осталось ни следа.

– У… ррр… – вырвался у него рассерженный вой из-за бегства врагов, но уже несколько секунд спустя –

Донн! С металлическим звоном в его правое плечо пришелся легкий удар.

Он развернулся расслабленным движением. Там стоял среднего размера дуэльный аватар, относящийся к синему семейству. В руках он держал громадное оружие ближнего боя – какой-то гибрид между деревянным мечом и обычным стальным. Его лицо было Фалкону хорошо знакомо – это был, можно даже сказать, хороший друг. Один из немногих «игроков первого поколения», он прежнему Кром Фалкону разнес бы броню одним хорошим ударом этого своего оружия.

Но, кинув взгляд на правое плечо, Фалкон обнаружил, что там нет ни царапинки.

«Невероятно!» – было написано на лице аватара, имя которого Фалкон даже не пытался вспомнить. Он начал был что-то говорить, но Фалкон небрежно ударил сверху вниз своим покрытым черной аурой мечом.

Холодный воздух сотряс тяжелый звук удара. Оружие, которое держал синий аватар, переломилось посередине, а потом верхняя половина самого аватара соскользнула с нижней и упала на землю. Нижняя половина начала падать чуть позже, на полпути зависла в воздухе, и обе половины одновременно рассыпались. Остался лишь маленький огонек цвета брони аватара.

При виде этого зрелища – того, как, несомненно, самый высокоуровневый из более чем тридцати собравшихся игроков погиб от первого же удара, – остальные явственно затряслись. «Что за хрень?», «Такого уговора не было!» – дрожащие голоса стали звучать все громче.

– Черт… Ва-валим отсюда!!!

Едва кто-то это выкрикнул, все разом хлынули в одну и ту же сторону. Они явно намеревались сбежать в реальный мир через точку выхода за парковкой Сибауры размером всего несколько десятков метров. Но –

«Флаш блинк».

Одновременно с этим безмолвным возгласом темно-серебристый доспех исчез и снова материализовался прямо перед бегущими. Новый удар. Отлетело три головы сразу.

– У… уа… уааааа!

Крики. Вопли. Кто-то пытался бежать, кто-то пытался спрятаться в окрестных зданиях, кто-то пытался отбиваться, но черный меч настигал всех без исключения и сносил шкалу хит-пойнтов одним ударом.

Фалкона подхлестывала уже не какая-то простая ярость. И даже больше, чем ненависть и жажда мщения. Это была чудовищная решимость – а может, одержимость.

Разрушить этот мир.

Возможно, если бы бёрст-линкеры будущего, разобравшиеся во внутренней логике Brain Burst, увидели бы сейчас Кром Фалкона, они бы поняли. Поняли бы, что этот темный оверрей – проявление чистой негативной инкарнации. Стремление уничтожить все существующее через абсолютное отрицание, темная сторона системы инкарнации.

Когда длившееся не больше минуты избиение закончилось, вокруг впадины оставалось лишь множество беззвучно горящих огоньков.

Черно-серебристый разрушитель воткнул в землю вдоволь напившийся крови меч и стал ждать.

Ждать, когда через час они воскреснут.

 

В этот день Ускоренный мир навсегда покинуло больше тридцати игроков.

Всего одному человеку удалось уйти через портал, и он, дрожа от страха, поведал леденящие душу подробности – о том, как надевший демонический доспех Кром Фалкон поубивал всех его товарищей. Этот рассказ сперва был встречен с недоверием.

Однако все, кто, пытаясь подтвердить или опровергнуть этот слух, вызывали Фалкона на обычную дуэль, были убиты первым же ударом его громадного меча, и все вынуждены были признать.

Признать то, что спустя примерно год после создания Ускоренного мира в нем родилось страшное бедствие.

Постепенно игроки перестали звать разрушителя оригинальным именем его аватара. К первой половине имени добавили название Усиленного вооружения – и получилось имя…

«Кром Дизастер».

 

Затемнение.

Свет прожектора.

В круге белого света – облаченный в темно-металлические доспехи рыцарь со зловещим мечом в руке.

Он стоит на колене, его тело изранено, броня в трещинах, меч весь иззубрен.

Чтобы довести его до такого состояния, потребовались усилия огромного количества сильнейших игроков Ускоренного мира, которые раз за разом вызывали его на бой, иногда в режиме «один против всех», и в конце концов вымотали его.

Но разрушитель ни разу не отказался от боя – напротив, он отказался от ограничения «один вызов за день» и дрался на любых условиях. В обычных обстоятельствах уже после десятка обычных дуэлей подряд накапливается эмоциональная усталость и становится трудно двигаться, однако он за один день провел больше сотни боев, и сама душа его вымоталась.

Постепенно темная аура на мече истончилась, доспех тоже утратил прежний блеск, но разрушитель все равно продолжал сражаться. Процент побед падал, запас очков постепенно таял, и наконец в Безграничном нейтральном поле в ходе грандиозной последней битвы он оказался на грани полной потери очков.

Вокруг стоящего на колене рыцаря медленно сжимали кольцо дуэльные аватары.

Все они обладали высшим, как считалось, уровнем мастерства на сегодняшний день. Среди них даже было несколько «Чистых цветов», возглавляющих большие легионы.

Умирающий разрушитель, сжимая меч, с трудом встал.

У брутального на вид визора не хватает кусочка, в этом месте проглядывает гладкий изгиб шлема.

Эта маска смотрит в небо Ускоренного мира.

 

«Я, ББ-игрок, которого раньше звали Кром Фалкон, сегодня исчезну из этого мира.

Если слухи о потере памяти или о какой-то манипуляции мыслями верны, то я забуду все об Ускоренном мире, даже Сафран Блоссам, которую я так любил, и снова стану обычным второклассником начальной школы, который не знает даже ни одного трудного слова.

Но моя ярость, мое горе и мое отчаяние останутся.

И я, и Блоссам – мы оба не хотели власти. Мы ни на миг не думали воспользоваться силой доспеха, чтобы править Ускоренным миром. Просто оставаться в этом мире вместе со всеми – ничего большего нам было не надо.

Те, кто видели в зеркальной поверхности доспеха жажду власти, разрушения и грабежа, видели не более чем отражение своей собственной жадности.

Они хотят только силы. Те гады, которые раз за разом жестоко убивали Сафран Блоссам.

Раз так, я дам им ее.

Моя ярость и муки Блоссам останутся в этом доспехе, «Зе Дизастер». Отныне каждый, кто поддастся жажде силы, будет атаковать, убивать, пожирать всех бёрст-линкеров подряд. Пожирая, он будет забирать их силу и сам становиться сильнее, и так до бесконечности. Пока не останется только один. Пока весь Ускоренный мир не превратится в пустыню, где будет всего один игрок. И это будет конец.

Такова истинная суть вашего желания.

 

Я проклинаю этот мир. Я оскверняю его. Пусть даже здесь и сейчас я исчезну, мои ярость и ненависть –

будут возрождаться раз за разом».

 

Затемнение.

 

Следующая

 

[1] Chrome Falcon – (англ.) «Хромовый сокол». Здесь и далее – прим. Ushwood.

[2] Saffron Blossom – (англ.) «Шафрановый цветок/цветение». Японское произношение имени, как это иногда бывает, не совсем совпадает с английским.

[3] Flash blink. Оба слова в английском имеют близкие значения «короткая впышка» или «мгновение». Таким образом, название команды можно перевести как «Мгновенная вспышка».

[4] Хэйан – период истории Японии с 794 по 1185 год.

[5] Смысла он не понял, потому что надпись была не на японском, а на китайском. Это китайское название звезды Алиот из созвездия Большой Медведицы.

[6] Китайское название звезды Мицар из созвездия Большой Медведицы.

[7] (англ.) «Вы получили Усиленное вооружение «Судьба»».

[8] Resurrect by compassion – (англ.) «воскрешение через сочувствие».

[9] Petal shelter – (англ.) «лепестковое убежище».

[10] (англ.) «Вы завладели Усиленным вооружением «Судьба»».

[11] (англ.) «Вы получили Усиленное вооружение «Звездомет»».