Предыдущая Следующая
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
– Длинное пальто, длинные волосы, только что прошла через дверь, имеет пистолет, – доложил Кристальный Шар, нажав большим пальцем кнопку на своем уоки-токи.
Ответ полицейских был почти неразборчив.
В тихие периоды статус-кво был таков: на вахте постоянно должны находиться два Мыслителя. Они должны быть на связи друг с другом, прикрывать друг друга и сотрудничать с полицейскими, располагающимися возле портала.
В более тихие времена его партнеру находиться в гуще толпы было бы не лучшим решением, поскольку от Кристального Шара требовались немалые усилия, чтобы следить за ним и прикрывать.
Эстафета, один из его новых товарищей по команде.
Сейчас не был тихий период – только что прибыл один из самых больших за сегодня поездов. Предполагалось, что дежурить будут четверо – одна вахта заканчивается, вторая только начинается, и в результате вдвое больше глаз и способностей при деле.
Да, возможно, это случайность, что другие двое все еще не прибыли. Но случайности и совпадения запросто могут входить в планы кукловодов. То, что радио плохо себя вело, тоже отнюдь не помогало.
– …столет, хороший гл-… – произнес голос с той стороны уоки-токи; начало и конец фразы отрезали помехи.
Да, полицейские держали женщину в пальто. Один из них был уже с пистолетом.
Красная куртка, джинсы, заостренные ботинки, группа из трех человек, коммуницировал Эстафета. Слова и идеи передавались, не будучи высказаны. Не телепатия, не звук – впечатления.
Зрение Кристального Шара не давало ему цветов, помимо размытия вокруг белых очертаний, которое определяло все. «Красная куртка» была для него пустым звуком. Но он мог видеть толпу, всех людей сразу, и мог проверить обувь. Потребовалась некоторая сосредоточенность, чтобы сузить область поиска, высматривая именно заостренные ботинки, и еще несколько секунд наблюдать, кто с кем группируется.
Три человека, все примерно одного возраста, все мужчины. Их головы пылали искажениями. Их сосредоточенность… ни на чем конкретном. То, чем были забиты их головы, он видел как серию трещин, искаженных углов и окружающих их разрывов. Это предполагало, что то, что творилось у них в головах, было привязано к моменту – стрессы во всех смыслах этого слова.
Стресс как эмоциональное расстройство, стресс как напряжение и усталость.
Он был рад, что может пользоваться телефонной связью. Маленькая комнатка была отделена от портала и железнодорожных платформ двумя стенами, в одной из которых было установлено односторонне прозрачное стекло. Третья стена была открыта, так что он мог выйти наружу и очутиться в гуще событий за считаные секунды, не беспокоясь о дверях или стойках. Рядом с ним были телефонный аппарат и компьютер, возней с которым он себя не утруждал – все равно он не мог видеть, что на экране, не убирая кристаллы с лица.
Он нажал кнопку первого канала на телефоне и взял трубку.
– Эстафета докладывает: приближаются трое. У него от них плохое чувство низкого уровня. Мне они кажутся под стрессом. Близкой угрозы нет. Возможно, вам стоит выдернуть их из очереди и побеседовать. У того, кто впереди, красная куртка, заостренные ботинки. Я дам больше информации об их местонахождении, когда они встанут в очередь.
– Принято. Спасибо, Кристальный Шар.
– Дайте знать, если вам нужен кто-то, кто присмотрит, – добавил он.
– Дадим.
Он почувствовал, как головы в толпе поворачиваются, внимание переключается на Эстафету, на поезд, на полицейских. Вокруг большинства людей свет преломлялся в калейдоскопические структуры в форме конусов или клювов, направленных в разные стороны. С противоположной стороны от точек сосредоточения открытые концы конусов переходили в нимбы, ауры, изломы.
Год назад он был одним из них, беженцем, сошедшим с поезда на Землю Гимель, отыскавшим свой багаж, поднявшимся по короткой лестнице к столам, где люди вместо обычной очереди кучковались по семьям и группам друзей. Их опрашивали, давали временные удостоверения личности, а также информацию и припасы.
В отличие от большинства из них, он ждал допуска почти шесть месяцев, потому что не стал скрывать, что обладает способностями. Ошибка: они хотели быть осторожными, и в результате его ждали недели и месяцы анализов, опросов и проверок биографии, в то время как другие люди проходили спокойно.
Уже не в первый раз ему понадобилось слишком много времени, чтобы сложить два и два. У всех Мыслителей есть свои уязвимости и недостатки – возможно, у всех способностей вообще, но с Мыслителями он был знаком лучше всего, и их проблемы почти всегда были в голове. Проблемы с рассудком трудно идентифицировать и устранять, потому что они такие невидимые, а инструменты диагностики нередко сами являются частями того, что сломано или изменено.
Немало времени у него ушло и на то, чтобы разобраться в нюансах способности. Самой очевидной стороной было умение видеть сквозь стены, но он утратил возможность видеть и понимать людей, видеть их лица или с легкостью оценивать их одежду.
Его способность была чем-то намного большим, и он постигал что-то новое каждую неделю и месяц. Цвета имели значения, но он разобрался только в синих и красных. Иногда от белого отделялись и другие цвета. В толпе и по всей станции было много зеленого, отступающего в сторону от контуров. У него были предположения, что это значило, но с уверенностью он ничего не мог сказать.
Изломы и структуры в искажениях вокруг людей – тоже одна из сторон его способности. Некоторые элементы того, как выглядят эти изломы и искажения, имели глубокий смысл, которого он не понимал так, чтобы мог объяснить, но они позволяли ему связывать характер и темперамент нового человека с другим, знакомым ему.
Портал занимал большую часть станции перед ним. Многомерные чувства Кристального Шара покрывали кусочек Гимель вокруг портала и участок Бет на той стороне. Его обзор включал окрестности той стороны, людей, ландшафт и разнообразные цвета, сочащиеся из резких белых контуров.
Ты в зарослях, коммуницировал Эстафета.
Кристальный Шар поднес уоки-токи ко рту.
– В зарослях?
Не полностью с нами. Затерялся или немного в трансе.
Кристальный Шар глянул за портал. На скопившихся вокруг него людей, человекоподобные контуры с контурами одежды, с размытиями вокруг белых контуров, с изломанными, калейдоскопичными хаосами вместо голов. Одна большая группа была в пугающем унисоне. Возможно, пели вместе или молились.
– Да, – ответил он. Еще одно слово в том, что другие приняли бы за разговор с самим собой.
Такова его вечная реальность. Быть либо прагматичным, либо растерянным. Знание вне его досягаемости, но готовое на тот случай, если он сможет найти, как до него дотянуться или подсоединиться.
Он больше сосредоточился на толпе.
Его трудность была не столько в том, чтобы отследить всех, сколько в том, чтобы найти верный угол. С вот так задействованной способностью он оставался без глаз, зато не был ограничен одной точкой обзора. Он решил удостовериться, что может обследовать каждого вместе с багажом, чтобы никто не был скрыт из-за того, что стоит сразу впереди или позади кого-то другого и их контуры перекрываются.
Не двигая головой, он посмотрел назад, вверх по лестнице и прочь от более-менее организованных очередей. Троица как раз встала в одну из них.
Он сообщил по телефону:
– Трое, за которыми Эстафета хотел, чтобы вы проследили, только что встали в очередь. Они за низкой пожилой парой. Один из них возбужден.
– Спасибо, Кристальный Шар, – ответил голос в телефонной трубке.
В то время как большая часть его внимания была сосредоточена в том направлении и в той зоне (он старался видеть все под необходимыми углами), он осознал присутствие пары, которая приковывала к себе внимание многих других.
Один из них – высокий и довольно мускулистый, но выделяло его то, что вокруг головы бушевала настоящая буря изломов, перекрывающихся, но не соединенных между собой. Шипастая корона, созданная из чего-то наподобие исключительно ровных осколков стекла или льда.
Его спутница – меньше ростом, сутулая. Она была почти полной его противоположностью: разломы сглаженные, бегущие вовне, словно кнуты, не нацеленные ни на что конкретное.
Он произнес в уоки-токи:
– Кажется, только что пришла наша подмена.
Направляюсь к тебе.
Эстафета и эти двое добрались до кабинки Кристального Шара одновременно. Кристальный Шар вышел наружу, осознавая, как много людей оборачивается на них. Он пытался продолжать следить за толпой.
Эстафета представил новоприбывших:
– Кристальный Шар, это Общий План, это Крысоловка.
– Привет, – произнес Общий План. Когда он повернулся к Кристальному Шару, вокруг его головы стремительно образовались тугие петли с изломами, источающие фиолетовый цвет, как акварельную краску.
– Привет, – ответил Кристальный Шар.
– Привеф. Мы к вам на уфиление, – сказала Крысоловка, страшно шепелявя.
– Ты в «Прозорливых» новенький? – поинтересовался Общий План.
– Да, – кивнул Кристальный Шар. – Пока впечатления только положительные.
– Я тоже думал вступить, – сказал Общий План. – Но решил подождать, пока все не устаканится. Сейчас мне за это платят, и я не усложняю.
– Да. Проффофа – это хорошо, – согласилась Крысоловка.
– Мне нравится костюм, – произнес Общий План.
Кристальный Шар прикоснулся к тунике своего костюма.
Она не имела ничего общего с тем, что он носил, будучи с «Героями окрестностей Норфейра». Один наплечник, кусок ткани, образующий что-то вроде шали или накидки, идя от угла наплечника возле сердца, через второе плечо и дальше к заднему углу наплечника возле лопатки. На наплечнике, бронированных наручах и поножах были куски кристалла, очень похожие на те, какие он производил естественным путем. Броня легкая (по меркам именно брони), ограниченная лишь несколькими элементами, не более функциональными, чем декоративными, однако все-таки броня. По краю подбородка шла металлическая пластина, и к этому тоже пришлось привыкать.
– Благодарю, – ответил Кристальный Шар. Странно было отвечать, когда сам он осознавал лишь контуры костюма. Он видел его в зеркале, когда готовился, но это воспоминание уже потускнело, и он пока что не видел, как цельно выглядел с кристаллами на верхней половине лица.
– Я возвращаюсь к работе, – произнес Эстафета. – Буду на связи.
Кристальный Шар вернулся на свое сиденье. Общий План остался стоять снаружи, скрестив руки.
Крысоловка присоединилась к Кристальному Шару в кабинке и села на стойку возле телефона.
– Фто фы умееф, Криффальный Шар? – поинтересовалась она.
– Я вижу сквозь стены. Могу видеть контрабанду.
– Я фоже могу, – сообщила Крысоловка. – Вижу маленькие предмефы, где бы они ни были.
– Тогда мы можем быть избыточны.
– Избыточность может быть полезна, – возразил Общий План.
– А ты не расскажешь о своей способности, Общий План?
Общий План повернул голову. Кристальный Шар пожалел, что не может видеть лицо здоровяка. Знание, хмурится он сейчас или улыбается, могло бы помочь.
– Избыточность, – ответил Общий План и издал что-то вроде смешка. – Когда я хочу на чем-то сосредоточиться, я клонирую свой мозг и разум. Я могу уделить каждой детали и мелочи все свое внимание, а если хочу изучить вопрос получше, могу замедлить свое восприятие. Есть еще несколько нюансов, другие вещи, которые я могу делать распараллеливанием, общие задачи, но тебе все детали не нужны.
– Ты можешь тратить эквивалент нескольких минут на изучение каждой возможной улики? – спросил Кристальный Шар.
– Недели. Месяцы, если захочу.
– Звучит так, будто у медали есть и обратная сторона.
– У нас у всех есть, разве не так? – вопросил Общий План.
Кристальный Шар вдруг осознал, что Крысоловка не одна. Он слегка повернул голову, затем указал на карман топа Крысоловки. Топ был без рукавов, облегающий, как и ожидалось от элемента костюма, но спереди у него имелась сумочка, похожая на капюшон. Там находилась какая-то форма жизни; ее контур выглядел размыто, что предполагало, что она спит, полностью или частично.
Крысоловки издала довольный звук и потянулась в сумочку. Вмешательство разбудило существо, но Крысоловка, взяв его обеими руками, вела себя не так, как если бы оно было раздражено.
По размерам зверушки и имени Крысоловки Кристальный Шар догадался, что это за существо.
– У нее есть имя?
– Рафпуфин, – ответила Крысоловка. Подобрала уоки-токи и сообщила в него: – Привлекафельный пожилой дженфльмен в бушлафе, волосатые уши и факие рефницы – умерефь не ффафь. Ффо-фо зафунул в бушлаф. Нехорошее.
– …Вижу, к нам присоединилась Крысоловка, – прожужжал в ответ уоки-токи. Жужжание перешло в треск. – …низируйте цветистые коммента-…
– Радио феводня хреново рабофаеф, – подметила Крысоловка.
– Да.
– Извини, что задержались, – сказал Общий План. – Такое ощущение, что город сделал шаг назад. Ходят слухи о возможной забастовке транспортников. Наш обычный автобус не пришел, пришлось ждать следующего. Стройки между Нью-Йорком и Бостоном все закрыты, они ничего не делают, только путаются под ногами.
– Такое чувство, что мы должны быть там, а не здесь, – произнес Кристальный Шар.
– Я знаю это чувство. Оно часто оказывается ловушкой.
Кристальный Шар повернулся к Общему Плану.
– Я вступил в армию еще до того, как обрел способности. Тогда я думал о чем-то похожем. Что дела на родине идет дерьмово, но я нужен в другом месте. В другом месте мы ничего не исправили, а когда вернулись домой, оказалось, там стало еще хуже.
Кристальный Шар собрался было ответить, но его опередила шепелявая молодая женщина.
– Ф поезда фходиф фифяффая леди. Лифчик не фого размера, ффрелка на чулке. Полоффной обыфк, ефли не возражаефе.
– Это ты не прикалываешься сейчас, а, Крыска? – спросил Общий План.
– Я веду фебя хорошо, фпафибо.
Кристальный Шар всмотрелся. В середине размытия, которое было женщиной, что-то висело. Он поднял свой уоки-токи.
– Согласен здесь с Крысоловкой. Она что-то прячет.
Вижу ее, коммуницировал Эстафета. Окружающий ее шум похож на некоторые из тех, что мы заметили раньше.
– Я помню, – произнес Кристальный Шар в уоки-токи. Он тоже заметил, но не был уверен, насколько это типично или связано общей нитью, пока ему не указали. Опять-таки его слабое место. – Один-два таких мелких контрабандиста были на каждом поезде сегодня.
Общий План сказал:
– Возможно, стоит проверить, что происходит на Бет. Возможно, там какая-нибудь банда заставляет людей проходить или предлагает легкий старт на Гимель, если они что-нибудь пронесут.
– Может получиться не так уж хорошо, – ответил Кристальный Шар. – Слишком легко вляпаться с самого начала, попасть под запрет уходить, после того как доставил груз.
– Уродливый ребенок ф фопливым нофом, ф фумке хлам. Шприцы.
– …чертов… – прохрипело радио.
Общий План взял уоки-токи.
– И женщина с ним – не его мать. Лучше выдернуть их из очереди и отвести для беседы.
Радио утвердительно затрещало.
Постепенно поезд и платформа пустели. Плащи высматривали наркотики, насилие, людей, которые слишком рассержены или испуганы.
Один из вагонов оставался заполненным. Кристальный Шар заглянул внутрь и обнаружил, что люди там сидят спокойно и не тянутся к своему багажу.
– Каков статус пятого вагона? – осведомился он. – Там есть несколько пистолетов.
Крысоловка подтянула клавиатуру ближе к себе, напечатала что-то, затем ответила:
– Офобый флучай. ВИПы.
– У них там один Пятьдесят третий.
– Фплав, фоглафно компьюферу. Фопровождаеф.
– Сплав, – повторил Кристальный Шар. Знакомое имя. – Приятно слышать.
Толпа истончается, коммуницировал Эстафета. Пойду к вам, поздороваюсь.
Кристальный Шар смотрел, как людей распределяют. Платформа опустела, полицейские на месте делали все возможное, чтобы люди продвигались, – помогали с вещами, указывали направление.
– У фебя кровь, – заметила Крысоловка.
– У меня? – спросил Кристальный Шар.
– В углу глаза.
Он проверил, прикоснувшись к указанному ею месту, и с помощью осязания обнаружил бусинку крови. Да, она была права.
– Такое иногда случается. Ничего не значит. Прошу прощения.
– Извинения приняфы.
Он прикоснулся к одному из кристаллов, торчащих из этой глазницы, сжал пальцами и потянул. Он ощутил, как стеклянный край скользит по внутренней стороне века, когда корень кристалла высвободился из дна глазницы, и почувствовал колыхание жидкостей в глазу.
– Фы фейчаф зделал хуже, – сказала Крысоловка.
– Я в порядке. У меня кровь никогда не течет долго. Я стараюсь быть осторожным, чтобы не пугать людей, но меня самого это особо не беспокоит.
– Рада флышафь. Уж я-фо об эфом хорошо знаю.
Кристальный Шар полностью вытянул блок кристаллов футовой длины и аккуратно положил на стойку. Несколько раз моргнул одним глазом, заметил, что Крысоловка сняла покрытую серым мехом полноразмерную маску на все лицо, и решил отвернуться – во-первых, для приватности, а во-вторых, если бы он смотрел на нее, то и она смогла бы видеть его лицо.
Он сосредоточился и произвел новый кусок стекла, чувствуя, как он прокалывается с нижней стороны глаза наружу и скользит сквозь все, что есть на его пути, не нанося реального урона. Он осторожно придавал ему форму своими мыслями, так чтобы не было острых краев, примыкающих к векам или бровям.
Он повернул голову к Крысоловке.
– Как я выгляжу? Симметрично?
– Да.
– Спасибо.
– Фебе фпафибо, – ответила она с упором на «тебе».
– За что?
– Немногие фпофобны пофмофрефь мне в лицо без мафки и не вздрогнуфь, – пояснила она.
Кристальный Шар хотел ответить, но не успел.
Сплав хочет нас с тобой видеть, коммуницировал Эстафета. Дипломатический вопрос.
– Сплав просит, чтобы я подошел, – произнес Кристальный Шар. – Удачи, ребята.
– Уверен, мы еще познакомимся как следует, – ответил Общий План.
– Удачи, – пожелала Крысоловка.
Эстафета уже координировал полицейских. Дорожку от платформы до приемного центра отгораживали, металлическая сдвижная дверь закрывалась. Отпирались и открывались другие двери.
Похоже, действительно ВИПы, причем, судя по тому, что видел Кристальный Шар, только люди.
Он подошел к вагону и встал рядом с Эстафетой. Неподалеку стояли Сплав и Нарвал.
Нарвал в зрении Кристального Шара выглядела потрясающе с учетом его акцента на контурах и ее облачения в виде множества крохотных, четких объектов.
– Присмотри за ними, – произнесла Нарвал. – А я удостоверюсь, что путь чист.
– Ясно, – ответил Сплав. – Ты Кристальный Шар?
– Да.
– Рад познакомиться. Не ожидал, что ты один из нас.
– О, я не из вас. Я могу переходить из этого в… не это, – ответил Кристальный Шар. Внезапно он осознал, что не понимает, какие термины годятся, а какие не годятся в разговорах с Пятьдесят третьими.
– Рад слышать. Стало быть, ты ближе всего к Нарвал. Слышал о тебе хорошие вещи, Кристальный Шар. «Прозорливым» повезло тебя заполучить.
– Спасибо. С тобой и «Надзором» аналогично.
– Во время происшествия со сломанным триггером полторы недели назад ты там был?
– Да, – кивнул Кристальный Шар. – Но не смог особо много сделать.
– Ситуация здесь проистекает из той. У нас гости, и мы хотим, чтобы все прошло тихо и безопасно. «Прозорливые» сказали, что нам нужно подключить тебя и Эстафету, чтобы следить за событиями.
– А, – произнес Кристальный Шар. – Ладно.
Пауза.
– Ты согласен заняться этим?
– Угу, – ответил Кристальный Шар. Понял, что это прозвучало не очень уверенно, и попробовал еще раз. – Угу.
Он не был уверен, что это действительно «ладно». Его назначили добровольцем на какое-то дело и не объяснили внятно, на какое именно. Уровень отдаленности от тех, кто отдает приказы, был некофмортно знакомым и обескураживающим.
Это напомнило ему о тетке. А также о фразе Общего Плана, что лучше подождать.
– Мы телохранители и охранники со стороны Гимель. Другие парни привели своих охранников.
«Другие парни?» – подумал Кристальный Шар.
У всех Мыслителей есть уязвимые места. Большинство терпеть не может неведения. Большинство именно в силу того, что способности дают им преимущество в одних аспектах, склонно упускать другие. Зрение Кристального Шара давало ему многое, но оно же делало невозможным восприятие некоторых очевидных вещей.
Внимание Кристального Шара распространилось в стороны – он попытался впитать все необходимое для отслеживания хода событий. Он взглянул на толпу, подметил, кто реагирует на закрытие дверей, и постарался не выпускать их из виду. Он смотрел на других героев, отслеживал полицейских и пытался разобраться в изломанных хаосах, которые представляли собой их головы и их непрерывно перемешивающееся содержимое.
– Крысоловке, похоже, ты понравился, – заметил Эстафета.
– Серьезно? – переспросил Кристальный Шар.
– Такое впечатление у меня возникло. И тебя, похоже, она не очень раздражала.
– Она выглядела как хороший ребенок. Странная, но хорошая.
Рили издал тихий смешок.
– Только, ээ, при ней не говори такое. Она старше тебя. Хех.
Кристальный Шар улыбнулся, не почувствовал себя чуточку тревожно. Есть вещи, которые ему нравились в группе ГОН с Темперой, Длиннорезом и Дымным Плащом. Общий План говорил о преимуществах простоты.
Мыслительские проблемы. Он терпеть не мог оставаться в стороне от группы. Но постоянно чувствовал, что это и происходит. Даже в том, что относилось к нему самому.
– Извини, – произнес Эстафета. Он явно что-то заметил.
– Ничего, – ответил Кристальный Шар.
Группа начала покидать поезд.
– Мы воспользуемся запасной лестницей, – сказал Эстафета. – Пойдем наверх, найдем точку с хорошим обзором, они устроят совещание с людьми, которые их уже ждут, потом несколько из них отправятся на экскурсию по Гимель. Когда они это сделают, будут уже не на нашем попечении, они об этом предупреждены. Новоприбывшие хотят посмотреть на город, который они помогают строить.
– Я что-то об этом слышал, – произнес Кристальный Шар. – Это люди с альтернативной Земли?
Ответа он не получил, так как те уже приблизились.
Трое мужчин плюс их свита, вооруженная пистолетами. Их головы были интересны. Лидер и солдат, они были чрезвычайно синхронны, очень похоже на ту группу, что до сих пор была вместе за порталом на Бет, пела и молилась хором, с общим настроем. Они странным образом совпадали. Жители иных миров?
Лидеры Земли Чейт. Авраамические теократы. Они наши гости, здесь – по поводу их людей, погибших в инциденте со сломанным триггером.
Серьезная тема. Кристальный Шар слышал о некоторых других вещах касательно этой группы еще до того, как сломанный триггер приковал к себе всеобщее внимание. Дискуссии в ночных телепередачах ушли в другом направлении из-за гибели девяноста двух человек от сломанного триггера.
– Прошу за нами, – пригласил Сплав.
Они двинулись вверх по лестнице – Сплав впереди, Эстафета и Кристальный Шар сзади. Вооруженный охранник шел еще больше сзади, другой остался ждать у подножия лестницы.
Им пришлось преодолеть немалое расстояние, прежде чем они добрались до помещения наверху. Оно походило на бальный зал – вычурные шторы, покрытый лаком пол и много пустого пространства. У одной стены стоял стол; закрытые шторы не останавливали проникающие внутрь лучи света. Возможно, эти гардины были предназначены для того, чтобы не давать смотреть на окружающий мир, а может, что еще важнее, не давать окружающему миру заглядывать внутрь.
За столом уже сидели люди, разложив бумаги.
Ближе всех к двери сидела серьезного вида женщина, стройная, в блузке и юбке, которые усиливали впечатление стройности. Пояс юбки стягивал талию, подчеркивая фигуру. В ней чувствовалась тревожность сродни той, что была у беженцев на поезде, но она совершенно не отражалась ни в том, как эта женщина сидела, ни в том, как она встала поприветствовать вошедших.
Сьерра Кайли, коммуницировал Эстафета. Член совета директоров Rock Bay Reconstruction Group. Это одна из крупнейших строительных фирм, ее корни в Броктон-Бее. Она кандидат в мэры Мегалополиса, но, по прогнозам, не победит. «Прозорливые» считают, что она участвует по другим причинам. Вероятно, ради доступа. Мы знаем, что она связана с организованной преступностью, даже если нельзя догадаться по ее броктон-бейскому прошлому. Не факт, что она знает, что мы знаем.
Рядом была пара, мужчина и женщина. На женщине было опрятное деловое платье. На мужчине – рубашка и слаксы, и он держал бумаги. Эти двое были сосредоточены и, судя по скоординированным действиям, работали вместе. Как и в случае Общего Плана, с восприятием мужчины было что-то необычное. Он не был конусом – его восприятие покрывало много всего, и изломы очень отличались от нормальных. Скорее разъеды, чем изломы.
Джинн Винн и ее ассистент. Исполнительный директор «Мортари», второй из крупных строительных организаций. Возможно, Джинн тоже. Она более серьезный кандидат в мэры, она участвует в гонке, она и многие другие считают, что она победит.
Кристального Шара беспокоило, что его снабжают знаниями, которые у него и так в той или иной степени есть, но оставляют в неведении в другом. Он знал о Джинн. Она уже выложила онлайн свою программу, как она хочет и собирается действовать, если победит.
Человек, выигравший выборы мэра на Гимель, если только его не убьют в ходе беспорядков, с большой вероятностью станет лидером Гимель в целом.
Мы подозреваем, что ассистент – парачеловек.
Он парачеловек, Кристальный Шар знал это. Решил передать эту информацию при первой возможности.
Эстафета называл и идентифицировал других. Мистер Нивз, еще один потенциальный мэр; хотя у него не было такого фундамента, как у других, но все равно его шансы считались выше, чем у миз Кайли. Мистер Бакнер – человек на переднем крае расцветающей прессы Гимель, несущий телевидение в массы.
Молчи и будь наготове.
Этот голос не принадлежал Эстафете, но прозвучал так явственно, что его легко можно было бы принять за голос Эстафеты.
Воспоминания Кристального Шара о детстве были спутанные, фрагментарные. Женщина, с которой, как он помнил, он рос, – не та же самая женщина, с какой он провел позднее детство и отрочество. Его тетка объяснила ему ситуацию: его мать чувствовала себя нехорошо, и ее забрали ради его безопасности.
За несколько лет она много чего рассказала. Большинству ее речей он верил, а на оставшихся мало сосредотачивался, так как его внимание было занято другими вещами.
Как правило, триггеры, подчеркивающие изоляцию, потерю, разрыв уз и предательство, ведут к способностям Мастеров. Или, точнее, способности Мастеров, как правило, идут к людям, которым приходится иметь дело с такими жизненными ситуациями.
Всякая привязанность к тетке с годами утихла, причем задолго до триггера. Ей было наплевать. Пока он вел себя хорошо и не доставлял проблем, она была счастлива не уделять ему особого внимания. От этого она ничего не теряла, так что благополучно махала на него рукой.
Поэтому, естественно, он старался не доставлять проблем.
Лишь позже хрупкая реальность вокруг них обвалилась. Полиция стала им интересоваться, он уже был не ребенком, и там, где маленький, опрятный белый мальчуган избегал внимания к себе, белый подросток с прыщами не избегал. Оказалось, что его тетка вовсе не была родной тетей. Единственная ее связь с ним – что она украла его у настоящей матери.
Навалились вопросы. Часы допросов, наставления его адвоката. Неужели он не сложил части пазла? Неужели не видел? Почему он не расспрашивал больше? Он что, за последние пять лет ни разу не посмотрел, что же он доставляет в разные дома?
Нет, отвечал он. Нет, ни разу не посмотрел. Он просто не задумывался об этом. Он просто хотел существовать.
Полицейские были раздражены, рассержены, враждебны. Его адвокат был расстроен, поскольку что-нибудь, что угодно могло бы привести к сделке со следствием или вовсе к освобождению. Его «тетка» и ее парень были раздражены, поскольку винили его в своем аресте, и угрожали ему через посредника.
Он испугался достаточно сильно, чтобы триггернуться.
Теперь он был настороже. Он пытался существовать и при этом делать добро, насколько в его силах; он хотел уделять всему чуть больше внимания, чем прежде, хотя из-за его способности это было очень легко на поверхности и очень трудно, когда дело доходило до более глубокого анализа.
Представления участников завершались. Теократы с Чейт, склонив головы, читали краткую молитву.
Люди заняли свои места; между двумя группами остались свободные стулья, служа своего рода разделителями.
– Война.
Одно слово. Его произнес главный теократ, безо всяких преамбул, и его хватило, чтобы за ним последовало молчание.
– Я говорю это не потому, что я в это верю или этого желаю, – продолжил он, – но потому, что люди на моей родине хотели, чтобы я его передал.
– До сих пор у нас были хорошие рабочие отношения, – произнесла Джинн.
– Были, – сказал теократ.
– Прошу прощения, – вмешался Нивз. – Я озадачен. Эта тема уже всплывала раньше, но разные вещи не давали разобраться. Какие именно рабочие отношения?
Джинн пояснила:
– Земля Чейт любезно снабжала Землю Гимель товарами для строительных нужд. Они поставляли нам продовольствие и другие товары, которые помогли нам пережить первую зиму. Тяжелый сезон.
– Я помню, – кивнул Нивз. – Это мне известно. Но что именно Чейт получила от этой сделки?
– Хорошее отношение, – ответил теократ.
– Хорошее отношение? – переспросил Нивз.
– В нашем распоряжении есть устрашающе много устрашающих людей, мягко выражаясь, – произнесла Кайли. – Мы не думаем, что кто-то хочет настоящей войны, верно?
– Я поднял эту тему, как был проинструктирован, – сказал теократ. – Она официально на столе.
Кристальный Шар стоял неподвижно и слушал. Он не упустил взгляды, которыми обменялись Сплав и Нарвал. Но оба не шелохнулись.
– Хорошее отношение – это вопрос веры, – произнесла Джинн. – Общее понимание было, что они делятся своими излишками из добросердечности. Мы, в свою очередь, справляемся сами.
– Шестеро граждан Земли Чейт мертвы. Пять божьих мужчин и одна женщина, и у каждого из них была семья. Согласно всем источникам, они умерли страшной, медленной смертью.
– Из-за сломанного триггера, – ответила Джинн. – Это вне нашей власти. Уверена, вы понимаете.
– Эти «триггеры», как мы понимаем, суть результат волнений и недовольства. Ваши люди были недовольны тем, как «Мортари» и РБР обращались с вашими подчиненными.
Кристальный Шар внимательно наблюдал, не сводя взгляда со всех присутствующих, с ближайших крыш и с местности внизу, чтобы быть уверенным, что никто не пытается войти.
Беседой управляли, похоже, Джинн и теократ. С Джинн был парачеловек, который изучал комнату, но ничто не показывало, что он как-то коммуницирует со своим начальством. Ничто в движениях и преломлениях вокруг его головы, ничто в цветах. Фиолетовый то тут, то там, но мелкими пятнышками и кратковременно.
Если вообще она его начальство. Вполне возможно, что главный здесь именно «ассистент».
– Что вы хотите, чтобы мы сделали? – спросила Кайли.
Теократ ответил:
– Мы хотим, чтобы у вас был контроль. Вы должны контролировать своих людей, организоваться, избегать аналогичных ситуаций. Мы рады проявлять щедрость к своим менее удачливым соседям, но мы не можем позволить, чтобы ваши проблемы становились нашими.
– Мы работаем над этим, – заверила Кайли.
– Скажите, миз Кайли, вы замужем? – поинтересовался теократ.
– Не вижу, какое это имеет отношение к делу.
– Значит, нет. Я предпочитаю работать с людьми в браке, как миссис Винн. Они понимают трудности долговременных отношений, компромиссы; они владеют глубокими познаниями, которые необходимы, чтобы заставить все работать.
– Я не была бы там, где я есть, будь я некомпетентна. Поверьте, мистер Агирре, я заработала свой статус.
– Я слышал, – ответил теократ. По его тону было ясно, что это не столько ответ, сколько безразличная отмашка. – Миссис Винн, вы готовы организовать и контролировать?
– Мы уже приняли меры. Вы увидите зримые изменения в ближайшие недели.
– Хорошо. Миз Кайли, вы вольны доказать мне, что мое суждение относительно вас ошибочно. От этого будет зависеть многое. Мы рады и дальше снабжать вас всем необходимым, мы верим в щедрость, но это зависит от ваших успехов. Мы знаем, в какие пироги запустил пальцы каждый из вас. Если один из вас преуспеет, мы с радостью его поддержим. Если преуспеют оба, мы поддержим обоих. Если другие вмешаются и покажут себя, мы поддержим и их.
– При условии, что мы преуспеем в извлечении максимального результата из того, что вы поставляете.
– Пожалуйста, не разочаруйте нас, – произнес теократ. Он положил руку на бумаги перед собой. – Вы знаете, какова ставка.
Миз Кайли ответила:
– Вряд ли вы обо мне хорошего мнения, мистер Агирре, так что едва ли я упаду в ваших глазах еще сильнее, если скажу вот что…
– То, что вы говорите или не говорите, мало связано с моими чувствами относительно вас, миз Кайли. Я верю в дела.
– …Вам не стоит воевать с Гимель. Нам почти нечего терять, и уверяю вас, я это знаю очень хорошо. В нашем распоряжении есть некоторые устрашающие люди. Вы можете угрожать нам бомбами и армиями. Мы можем угрожать тем, что ваши ночные кошмары обратятся в явь, а ваша явь обратится в ночной кошмар.
– Я вам верю, – произнес Агирре. – Я знаю, с какого рода людьми вы общаетесь, миз Кайли. Одна из причин, почему я здесь, в том, что я работал напрямую с некоторыми индивидуумами и ситуациями того же сорта, возникшими на Чейт. К сожалению, я не могу утверждать с уверенностью, что смогу заставить поверить в это тех, кому я докладываю. Им придется увидеть это собственными глазами, а к тому времени будет уже слишком поздно.
– Это возможно, – сказала Кайли.
– Я изложил то, во что верят люди у власти. Я могу доложить о ваших чувствах по этому поводу и вернуться в другой раз, но не думаю, что это что-либо изменит. Они хотят безопасности, вы хотите поставок.
– Коротко и ясно, – произнесла Джинн.
– Сообщите мне, что вам нужно, если мы согласимся продолжить хорошие отношения и возобновить поставки для строительства.
– Строительство заморожено. Транспортировки заморожены. Преступность растет, – сказал Нивз.
– Все это мы уладим, – произнесла Джинн натянуто. – Да, пожалуйста, давайте поговорим о поставках. Бетон, древесина и продовольствие, это для начала.
– Давайте посмотрим, документы, бумага, благодарю, Чарльз.
Обсуждение продолжилось.
Кристальный Шар держал язык за зубами, но он видел, как живут конструкции вокруг голов других паралюдей, как образуются и собираются трещины, как расплываются цвета. Как правило, сине-зеленые оттенки.
⊙
– Они поставляли нам продукцию за бесплатно? – спросил Нивз, повысив голос. – Вы идиоты. Вы получили прибыль за счет их так называемой щедрости, но нас вы всех продали.
– Они искали бы способ закрепиться, что бы мы ни делали, – ответила Джинн. – Они хотели гарантий безопасности, и это бы не изменилось, что бы мы ни делали. Принятие их помощи дало часть этих гарантий.
– Это дало им рычаг давления и впечатление, что у них есть голос в управлении Гимель!
– У них действительно есть голос. Они наши соседи, и их больше, – сказала Кайли утомленно.
Теократы ушли. Оставшиеся пересели так, чтобы держаться ближе. Пиджаки были сняты и висели на спинках стульев, вода и кофе доставлены. Обсуждение продолжалось, но на другом фронте. Маленькая, разбросанная группа людей пыталась найти путь вперед в противостоянии с очень большой, единой группой.
Шли споры, горячие и напряженные. Паралюди, стоящие у стен зала, обменялись взглядами, потом направились туда, где давали кофе и воду.
– Что думаете? – спросил Сплав. Нарвал стояла рядом с ним.
– Джинн долгое время была в контакте с Чейт, – произнес Эстафета. – С самого Золотого утра?
– Ее ассистент – парачеловек, – сообщил Кристальный Шар. – Что-то этакое в том, как работает его голова. Мыслитель. Возможно, они общались между собой, но не факт.
– Кайли общалась с другими в течение всей встречи. Наушник, – сказал Эстафета. – Ты не заметил?
– Головы и объекты рядом с ними для меня затуманены, – тихо ответил Кристальный Шар.
– Мы не случайно попросили вас обоих прийти сюда, – обратилась к ним Нарвал. – У вас сильная репутация, и люди считают вас надежными.
– «Прозорливые» берут на себя роль помощника при «Надзоре», – сказал Сплав. – Скрытую роль.
– Вы хотите, чтобы мы были вашими ищейками, – произнес Кристальный Шар.
– Они слишком пристально следят за самим «Надзором». Нам бы пригодились наблюдатели и более тайные оперативники.
– Следить за ними? – спросил Кристальный Шар, качнув головой в сторону окна. Потом качнул в сторону стола. – Или за ними?
– То, что ты спросил, показывает, что мы были правы, пригласив тебя, – сказал Сплав.
Кристальный Шар придержал язык за зубами. А хотелось ответить Сплаву, что он неправ. Что он, Кристальный Шар, – неподходящий человек. Он упускает критичные вещи просто потому, что такова его способность.
Он вступил в ГОН, чтобы измениться, чтобы быть настоящим участником чего-то большего, а не шестеренкой в машине, но это все развалилось.
Но, сказав все это, он опустился бы до уровня Общего Плана с его мелкоплановой картиной мира. Существовать, присматривать за беженцами, заниматься мелкими делами вместо того, на что он надеялся с ГОН. Фактически он сказал бы, что у него кишка тонка.
– Я в деле, – произнес Эстафета. – Но вы это и так уже поняли.
– Да, – ответила Нарвал. – Кристальный Шар?
Тот кивнул.
– Я тоже. Но у меня один вопрос.
– Задавай.
– Если вы просите нас заниматься этим, чем вы просите заниматься «Авангард» и «Служителей»?
Предыдущая Следующая