Предыдущая          Следующая

ГЛАВА 7. ХАЛИКАКАБ

Сегодня утром на дороге в школу учеников было больше обычного. Видимо, из-за того, что ради подготовки к экзаменам в конце учебного года все утренние занятия кружков и секций были приостановлены, а кроме того, сейчас учебный день для третьеклассников, которые в предэкзаменационные дни ходят в школу реже.

Был уже март. Формально весна, однако холода еще оставались.

– Доброе утро, Тайти!

Одновременно с этим жизнерадостным голосом Тайти получил несильный удар по спине.

– О, Нагасэ. Доброе утро.

Голос принадлежал Иори Нагасэ, которая ходила с ним в один кружок. Очень красивая девушка (считалось, что одна из самых красивых в своем году), при одном лишь разговоре с которой сердце Тайти колотилось сильнее.

– Тайти, как твоя подготовка к экзаменам?

– Ну, более-менее. А твоя?

– Наверно, тоже более-менее. Может, даже смогу с тобой посоперничать.

Нагасэ, похоже, была не из тех, кто много занимаются, но показывала на удивление неплохие результаты.

– Отлично, посоперничаем.

– Давай тогда сделаем два сертификата «Проигравший покупает победителю его любимые сладости в любое удобное время»?

– Только если без права передачи… ладно. Два сертификата. Но после экзаменов у нас будет мало возможностей для встречи, так что пользоваться будем, наверное, уже в третьем классе.

– Да, наверно.

 

Через школьные ворота, через школьный двор, мимо обувных шкафчиков Тайти с Нагасэ шли к своему кабинету. И тут…

– Ой. – Уаа.

– Уааа!

В них врезался вылетевший из-за угла коридора парень.

– Изиняюсь… – тут же покаянно поклонился он. Похоже, первоклассник.

Сзади шумно подбежал еще один парень и промчался мимо этого, с опущенной головой. Чем они занимаются с утра пораньше?

– Эй, вы, из теннисной секции!

Со стороны коридора раздался низкий голос учителя.

– Ай, ай, погано-погано!

– Эй, давай быстрей, Кимура!

– Погоди! …Это, я правда очень извиняюсь!

Столкнувшийся с ними парень еще раз поклонился, а потом умчался прочь.

– Хм, может, начать кампанию за соблюдение школьных правил? Они же будто прямо из начальной школы.

Услышав этот тихий голос, Тайти обернулся. Там, скрестив руки на груди, стоял председатель студсовета Дзёдзи Катори.

– Мы еще не определились с темой следующего года; может, эту возьмем? – предложил стоящий рядом с Катори парень в очках, вице-председатель. Кажется, его фамилия Сасаки? На фоне яркого председателя он не выделялся, а то и вовсе терялся.

– Может быть…

Катори и Тайти встретились взглядами. Они иногда общались, но особо близки не были, так что, проходя друг мимо друга, просто обменивались кивками.

 

Войдя в кабинет класса 2-2, Тайти и Нагасэ наткнулись на двух девушек, разговаривающих у двери.

– Сэтоти-сан, ты до сих пор не подала ту форму.

– Аа, забыла, прости-прости.

Суперобразцовая ученица, староста класса Майко Фудзисима и щеголяющая длинными ярко-каштановыми волосами хулиганистая Каору Сэтоти.

– Ты мне вчера это уже говорила, нет? Давай быстрее! – решительно потребовала Фудзисима. Очень энергичная у нас староста, подумал Тайти.

– Говорю же, просто забыла.

– Давай, чтобы ты завтра ничего не забыла, я тебе сегодня вечером мейл пришлю. Адрес свой скажи.

– С чего это я должна тебе говорить? Ну нафиг.

– …Ладно, но завтра обязательно не забудь.

– Конечно, конечно.

Фудзисима посмотрела на Сэтоти с сомнением и вышла из класса.

– А вы двое чего уставились? – обвиняюще спросила Сэтоти у Тайти с Нагасэ, видимо потому, что те в самом деле смотрели слишком пристально.

– Не, ничего. …Кстати, доброе утро.

– До-доброе утро, Сэтоти-сан.

Не только Тайти, но и Нагасэ не очень ладила с Сэтоти.

Почему-то Сэтоти несовместима с серьезными людьми.

Пока не вспыхнуло слишком много искр, Тайти и Нагасэ отправились на свои места.

– Ты что ли уже правда…

– Потому что, потому что… А, Иори и Тайти. Сюда, сюда, – позвала их из группы девушек Юи Кирияма, товарищ Тайти и Нагасэ по кружку.

Первым делом они поздоровались.

– Ага, доброе утро. Так, ты тему не меняй. Вот почему уже два года прошло, а вы с Аоки до сих пор не встречаетесь.

Девушка, с утра разразившаяся любовными речами, – Юкина Курихара из легкоатлетической секции, близкая подруга Кириямы.

– Но в последнее время он тоже как-то остыл.

– Похоже, да… Ну, ничего не попишешь. Выбор момента очень важен. Но… – тут Курихара подалась вперед. – Без парня ты старшую школу не окончишь. Во время выпускных экзаменов это будет сложней, так что сейчас. Ты даже не пытаешься сближаться с парнями, так не годится.

– Ну… наверно, ха-ха, – неловко засмеялась Кирияма под напором Курихары.

– Кстати, Иори, Яэгаси, к вам это тоже относится!

Пламя сования нос в чужие дела, разожженное Курихарой, перекинулось и на Тайти с Нагасэ.

– Эмм, не. – Что тут скажешь, о-хо-хо да хо.

– Вы оба не сказать чтоб непопулярны, но тратите время впустую. Или, может, вы друг с дружкой встречаетесь?!

Тайти и Нагасэ переглянулись. Несколько секунд смотрели друг на друга, потом, улыбаясь, одновременно произнесли «нет». Вспомнили, как одно время Инаба им твердила: «Встречайтесь. Встречайтесь».

– Ну, вы то ли в последний момент проводите черту, то ли в сердце у вас что-то этакое… То в одну сторону думается, то в другую.

После этих слов в груди у Тайти защемило. Тут еще одна девушка сменила тему:

– Так, так, давайте сейчас об экзаменах поговорим, об экзаменах.

Марико Накаяма из кружка каллиграфии, щеголяющая парой хвостиков волос.

– Я в конце учебного года от безнадеги завожу любовные разговоры в попытке уйти от реальности, а ты мне вот такое!

Похоже, Курихара неспроста вела свои любовные беседы.

– Я попыталась подурачиться, прежде чем настанет мой черед, но эти слова Накаямы-тян…

– Ко мне… ко мне это совсем не относится, Юкина-тян.

– Мм, нынешний «момент» подозрительный, а, а? …Ладно, оставляя в стороне все эти шуточки: и Накаяма-тян, и Юи, и Иори более чем в теме. Вы все такие симпатяшки, а растрачиваете это впустую.

И Кирияма, и Нагасэ, и Накаяма фальшиво изображают туманные улыбки.

Все ни с кем не встречаются, потому что как-то время неподходящее? Или же есть какие-то особые обстоятельства? Если бы была такая возможность и если бы Тайти мог решить эту проблему, он захотел бы помочь.

Но столь удобного шанса все не выпадало.

 

– Эй, Яэгаси! – Яэгаси!

На перемене после первого урока Тайти поймали Миягами и Сонэ.

Член фотокружка Миягами с волосами, уложенными в современную прическу, и немного полноватый Сонэ из кружка манги выглядели несочетаемой парой.

– С утра. – Тусуешься. – С потрясающими. – Девчонками. – Но. – Ни с одной не встречаешься. – Лузер!

Эти двое выпаливали свою оскорбительную тираду потрясающе синхронно.

– Вас какая муха укусила?

– Ээ, но ведь… ты ж реально тратишься впустую? Яэгаси, ты дружишь с кучей хороших девчонок, и если поднажмешь, то наверняка с кем-нибудь начнешь встречаться.

– А вот Миягами говорит, что его опыт отсутствия девушки равен возрасту.

– Щас врежу, Сонэ!

– Я, я на твоей стороне, на твоей! Я на твоей!

– Ты так говоришь, а я ваш враг, что ли?

– Нет, Яэгаси, на самом деле ты, человек, который может встречаться, но не встречается, и смотрит на нас свысока, хотя с нами в одной лодке, – ты в некотором смысле хуже, чем тот, у кого есть девушка.

– Более чем исчерпывающе.

– О, может, когда обзаведется девушкой, тогда станет настоящим врагом.

На слова Сонэ обернулся Синго Ватасэ, красавчик из футбольной секции.

– Что? Ну, у меня есть девушка, вам мало?

– Блин… все-таки вот он, наш враг! Да, Яэгаси?!

– Похоже, Миягами назначает врагами всех, кого приспичит.

– Успокойся, то, что мы встречаемся, еще не значит, что все хорошо. Я ей говорю, сейчас у меня экзамены, а она настойчивая… По-моему, там немного сдвинута система ценностей.

Ватасэ, у которого девушка не из этой школы, похоже, испытывал свои, ватасэвские трудности, которых Тайти и его друзья не понимали.

 

■□■□■

 

После уроков была очередь Нагасэ дежурить, поэтому Тайти направился в кружок вдвоем с Кириямой.

На время экзаменов кружковая деятельность была в основном приостановлена, но пользоваться помещениями кружков разрешалось.

Они вышли в коридор – там проходила группа оживленно болтающих девушек.

– Эй, Мисаки, у тебя с учебой совсем швах, да? Твоя любовь – легкая атлетика?

– Не цепляйся, Юкина. Обычно я справляюсь, так что и сейчас нет повода паниковать.

– Юкина и Мисаки такие разные. У них ничего общего, кроме роста.

Группа состояла из Юкины Курихары, Мисаки Осавы и еще трех девушек из секции легкой атлетики.

– О, Юи и Яэгаси занимаются вместе? Мы теперь тоже учебная группа…

– Курихара, судя по лицу Осавы, ты ее напрягаешь.

– Ээ, погоди, Мисаки. Мисаки, ты смотришь, как я занимаюсь, что ли? Да?

– Слушай, говори только приятные вещи.

Осава приняла возмущенную позу, но видно было, что она не возмущена.

– Хорошие подруги.

Кирияма внезапно высказала, что думала, и Курихара мгновенно среагировала:

– Что случилось, Юи? Завидуешь нашим отношениям? Как мииило, блин. Тогда, значит, пойдем вместе?

– Эээ… нет.

Протестуя, Кирияма кинула быстрый взгляд в сторону Осавы. Осава тоже явно интересовалась Кириямой. Их взгляды встретились, и тут же обе девушки отвели глаза.

– Мм? У Мисаки с Юи что-то есть?

– Не, не особо, – покачала головой Кирияма.

– Ну, мы оставим вас ненадолго…

Под голоса остальных легкоатлеток «идем-идем» Курихара и Осава отошли в сторонку.

 

В кабинете 401 здания кружков собрались пятеро второклассников КрИКа. Обычно здесь каждый занимался чем хотел, однако сегодня все вместе вгрызались в учебу.

Механические карандаши скрипели по тетрадям. Иногда раздавалось шуршание страниц.

Тайти, Кирияма, Нагасэ, а еще Химэко Инаба и Ёсифуми Аоки. Кружку, начавшемуся с пяти членов, скоро исполнится уже два года. Изначально это был кружок, куда просто собрали белых ворон, однако почему-то они сплотились и стали единой силой. Вот и сейчас они уже закончили подготовку к презентации кружковой деятельности и теперь готовились к экзаменам.

– Мм, какой-то вопрос, Тайти? – встретившись с ним взглядом, спросила Инаба.

– Не, ничего такого.

– Если что-то непонятно, спроси. А, ты просто не сосредоточился?

– Просто случайно поднял глаза.

– Если так будешь делать, опять останешься третьим, после меня и Иори. Хоть и ботан.

– Я, я не ботан, просто занимаюсь больше вас двоих, я уверен в этом, и все равно!..

– За это третье место я тоже еще поборюсь! – вмешался Аоки.

– Абсолютно без шансов, так что расслабься.

– Ты не понимаешь, Инаба-ттян! Пока матч не окончен, я не проиграл!

Невероятно позитивное мышление – несмотря на то, что он раз за разом получал оценки на грани незачетных. Если вспомнить его прежние результаты, это заявление выглядело не иначе как шуткой, однако он, похоже, был настроен серьезно, и это пугало.

Серьезно. Тайти вспомнил. С того самого времени, как они познакомились, Аоки не переставал говорить Кирияме, что любит ее. Насколько всерьез, насколько в шутку, судить было трудно, но то, что, хотя его иногда отвергали, а иногда просто не слушали, он продолжал говорить «люблю», само по себе круто. Но, естественно, сейчас его напор ослаб.

Даже если кто-то кого-то любит, похоже, у них не особо получается.

Аоки вмешался в разговор Тайти с Инабой, однако Нагасэ и Кирияма это не подхватили.

В кабинете вновь воцарилось молчание.

Они еще позанимались всерьез, и наконец подошло назначенное ими самими время отдыха.

– Ааа… как я устала, – произнесла Кирияма, до сих пор трудившаяся молча, и рухнула головой на стол.

– Передых, передых… – пропела Нагасэ, вставая, и обвела взглядом стоящий в кабинете стеллаж.

Аоки вымотанно откинулся на спинку стула, Инаба принялась разминать шею. Тайти тоже стал потягиваться, чтобы расслабить напряженную шею.

– Хм, а этот альбом почему с такими прорехами? – Нагасэ взяла в руки альбом КрИКа, случайно попавшийся ей на глаза. Каждый раз, когда в КрИКе появлялась возможность сделать фото, их печатали и помещали в альбом.

– Что? С прорехами? – переспросила Кирияма.

– Ну смотри. Наклеивать надо подряд, а тут время от времени ничего нет. Вот, а на следующей странице опять есть, видишь?

– И правда. Почему так налепляли? Может, кто-то взял фотки из середины и унес?

– Специально забирать то, что здесь прикреплено, какой смысл? У нас же есть оригинальные данные.

Аоки правильно сказал.

Следующим высказался Тайти:

– Нам теперь стоит быть осторожнее, а?

Причина была непонятна, но сами данные не потерялись, так что ничего страшного.

 

– Меня мама попросила сегодня пойти с ней в магазин, – объяснила Нагасэ, покинув кабинет первой. Аоки тоже сообщил, что у него дома кое-какие дела и надо вернуться пораньше, после чего ушел.

Так или иначе, концентрироваться было уже трудно, поэтому и остальные трое тоже вскоре закончили.

– Что будем делать завтра? – спросила Инаба на полпути к школьным воротам.

– Тоже соберемся здесь? Да, когда у меня проблемы, я могу спрашивать, и когда все стараются, это меня подстегивает тоже стараться, но, возможно, все-таки лучше заниматься поодиночке.

С этой мыслью Кириямы Тайти согласился:

– Да, пожалуй, пора уже заниматься по домам.

– Ладно, с завтрашнего дня перестаем собираться. …Хм, если подумать, кроме как чтобы таскать туда-сюда вещи для презентации кружковой деятельности, у нас до конца триместра и возможности не будет туда заходить, да?

Вероятно, так и есть, подумал Тайти.

 

Вернувшись домой, Тайти поздоровался с сидящей в гостиной сестренкой и поднялся на второй этаж, к себе в комнату. Положил сумку, переоделся из школьной формы в домашнее, немного отдохнул и направился к столу.

Занимаясь, он в какой-то момент захотел проверить свои расчеты и открыл ящик стола, чтобы достать калькулятор.

– А?

Взял в руку и перелистал.

В ящике лежали семь чистых листов бумаги, скрепленные степлером.

– Что это?

Он не помнил, чтобы делал что-либо с этой бумагой. Зачем он скрепил семь листов, на которых ничего нет? Может, они откуда-то сюда попали?

Поскольку бумага была пригодна для использования, Тайти убрал ее в коробку с бумагой для заметок.

– Хм?

На этот раз он обнаружил на полке блокнот, который тоже не помнил.

– Блокнот на вид дорогой…

Переплет с хорошим дизайном. Для обычного дневника это чересчур. Чувствуется, что он избыточен, если только не используется для чего-то важного, например ценных заметок. Для него, Тайти, это перебор.

Он полистал страницы.

Ни одной записи.

– Может, мне его когда-то подарили?

Даже если так, он не положил бы этот блокнот в такое заметное место.

– Может, мама или Рина зашла без спроса и трогала мои вещи?

Убедив себя, что так и есть, Тайти вернулся к учебе.

 

■□■□■

 

Дальше была череда очень загруженных дней.

Учеба, учеба, иногда передышка, потом снова учеба. Последний день перед тем, на который выпало сразу три экзамена, был очень тяжелым. О чем-то другом даже думать было некогда. Сестренка иногда говорила вещи вроде «Хоть и экзамены, все равно ты не должен игнорить сестренку! Не должен, а ты…», однако игры с ней пришлось отложить.

В эти дни КрИКовцы и кабинет кружка не посещали, и вместе не тусовались.

И вот…

– Всё! Экзаменам конееец! – громко выразила Нагасэ общие чувства в кабинете, где они сдавали последний экзамен. Живой, энергичный голос, отлично слышный даже через несколько парт.

– …Я… чуть не помер… – простонал сидящий прямо позади Тайти вымотанный Ватасэ. – Но то, что закончилось, ничего не меняет! Эй, Яэгаси, давай сегодня… нет, на сегодня у меня уже планы. Давай как-нибудь потусим вместе.

– Я не против. А ты в секции не занят?

– А, ну… да. Тогда чуток попозже.

Совсем скоро они станут третьеклассниками. На некоторых кружках появятся таблички «закрыт». А перед тем можно будет понаблюдать за церемонией выпуска из старшей школы Ямабоси.

Когда подойдет время закрываться кружку изучения культуры?

Трудно кружкам, у которых в это время нет состязаний, подумал Тайти.

Сейчас деятельность КрИКа очень комфортная, веселая. Все члены кружка занимаются ей с хорошим настроением.

Но иногда Тайти думал: может, интереснее в секциях, где есть состязания, где рождается соперничество? Нет, он не сожалел, однако была, так сказать, некоторая неудовлетворенность.

Да и вся жизнь в старшей школе отдавала легкой неудовлетворенностью.

Не то чтобы он жаловался. Наоборот, день за днем проходили весело, он был вполне доволен. Но если честно: выбери он другую дорогу, возможно, дни проходили бы еще замечательнее? Не ощущалось, что он смог сделать выбор по велению сердца. Столь трудного дела не было.

Его мир, возможно, превратился бы в нечто более другое.

Но и в другом кружке он, по идее, думал бы примерно так же. Идеал недостижим.

– Что будем делать? – Куда-нибудь сходим? – Но у меня прямо сейчас кружок. – Я пойду к себе и покайфую от отдыха посреди недели. – Ты все равно сидишь дома и играешь в игры. – Дурочка, это будет в семейном ресторане.

Охваченные чувством свободы после окончания экзаменов, одноклассники обсуждали планы на ближайшее будущее.

– Тайти, а у тебя на сегодня есть какие-нибудь дела?

Он и не заметил, как Нагасэ оказалась рядом с его партой.

– Не, особо никаких. Учеба утомила, и я думаю просто порелаксировать дома.

– Ясно. Ну, материалы для презентации кружка у нас есть, так что теперь, наверно, каждому только попрактиковаться осталось?

– У нас есть опыт прошлого года, и мы спокойно, без паники все сделаем.

– Ладно, стало быть, в кружке никого. Юи… сейчас с Юкиной-тян.

Девичья компания из Кириямы, Курихары и Осавы о чем-то щебетала.

– Хм, послать, что ли, мейлы Инабан и Аоки?..

– Нагасэ, а у тебя есть какие-нибудь дела?

– Неа.

– Ясно.

В таком случае сказать «Давай сходим куда-нибудь» он не мог. Пригласить девушку к себе в гости, естественно, тоже.

– Ну ладно, до завтра.

– Ага, до завтра.

На этом разговор с Нагасэ и закончился.

 

Обсудив с Миягами и Сонэ экзамены и не пойти ли вместе на выставку, которая откроется на весенних каникулах, Тайти вышел из класса. Миягами и Сонэ со словами «Такие большие дела мы не потянем, но…» тоже, видимо, направились по кружкам.

Тайти в одиночестве спустился по лестнице. Сразу после окончания экзаменов в школе вроде бы было шумнее обычного.

– Скажи, Тихиро-кун, что это? Тебе не интересно?

– Говорю же, не могу разузнать. Потому что не помню.

На лестнице послышались знакомые голоса. Впереди были Сино Эндзёдзи и Тихиро Ува, пара первоклассников в составе КрИКа.

Эти двое, присоединившись к непонятному кружку изучения культуры, стали его ценными членами, но Тайти чувствовал, что они еще не полностью раскрыли свои сердца. В кружке они появлялись не каждый раз, а перед экзаменами и вовсе не появлялись. Что касается Тихиро, то он хотел посещать местное каратэ-додзё, но в школе Ямабоси требуется обязательно ходить в кружок или секцию, и он вступил в КрИК, просто чтобы числиться.

Вот и сегодня он, похоже, не собирался в кружок, и Тайти тоже за ним не побежал.

– Просто спроси, есть ли у них семена халикакаба.

– Позвоню сначала. И на фига вообще ты ищешь этот халикакаб…

…В груди неприятное ощущение.

Нет… что за?.. Почему внезапно в нем вспыхнуло раздражение, даже отвращение? Ничего не было, что могло бы породить такие эмоции.

Пока Тайти удивлялся, те двое ушли вперед.

Поскольку эмоции быстро схлынули, Тайти не стал забивать этим голову.

Пойду-ка домой, решил он.

Так проходили дни – насыщенные, но не более того.

 

Состоялась презентация кружковой деятельности.

 

Пришли результаты экзаменов.

 

Время текло.

 

Уже скоро церемония, посвященная окончанию второго класса.

 

Время текло обычным путем.

 

＋　＋　＋

 

Он думал, что можно не обращать на это внимания. Но…

– А, все-таки тебе это интересно. Не может такого быть, чтоб ничего не было.

После этих слов Сино Эндзёдзи Тихиро Ува составил ей компанию.

Они шли вдвоем по дорожке, ведущей к главной улице, Тихиро чуть впереди, Эндзёдзи чуть сбоку и сзади, рядом, но не совсем.

После объявления результатов экзаменов, дня за три до заключительной церемонии, пришло время разбора каждого из предметов. Кстати, обычные ученики закончили заниматься утром. Только те, кто не дотянули по какому-то предмету до установленных проходных баллов, были обязаны во второй половине дня посещать дополнительные занятия.

На второй день этого периода уроки Тихиро тоже кончились утром. Он планировал, как и вчера, отправиться сейчас в додзё.

Однако все почему-то повернулось так, как повернулось.

У него на это не было времени. В этом дурацком мире нужно расставлять приоритеты между тем, что хочешь делать, и дурацкими вещами, которые приходится делать. Заниматься бессмысленными делами – выставлять себя идиотом.

– Эй, Тихиро-кун. Это же халикакаб, да?

Это было неделю назад: в маленьком кармашке его сумки обнаружились три прозрачных пакетика с черными семенами.

Он не помнил, чтобы клал их туда, поэтому стало как-то неуютно, но, видимо, они попали туда случайно, и он стал раздумывать, то ли просто их выкинуть, то ли отнести в бюро находок, но тут это увидела Эндзёдзи и отреагировала:

«У меня тоже такие есть, это ведь семена халикакаба?»

Да, у нее тоже был пакетик с семенами, и, похоже, она тоже не помнила.

Он только сейчас их заметил.

Попали случайно? Чей-то прикол? Держа в уме обе возможности, он порасспрашивал окружающих, но ответами были лишь «Что это?», «Понятия не имею».

На этом все могло бы и закончиться, но…

– Может… может, попробуем разузнать? – предложила Эндзёдзи, и он согласно кивнул.

Позже, когда они об этом говорили, они думали, что отложат это на потом, когда-нибудь после заключительной церемонии, уже на весенних каникулах; но буквально только что Эндзёдзи сказала ему: «Мы уже договорились, но…»

Ничего не поделаешь – сегодня они вдвоем поехали на поезде в большой городской магазин, где можно купить семена цветов и растений. Примерно неделю назад они по телефону удостоверились, что семенами халикакаба там тоже торгуют.

Почему им надо было заниматься именно этими семенами? Иначе их расследование повисло бы в воздухе, так как идти было бы вообще некуда.

Словом, волей-неволей ему пришлось сотрудничать с Эндзёдзи.

Тихиро кинул быстрый взгляд назад. Бог знает, что бы сказали одноклассники, если бы обнаружили, что он пошел куда-то вдвоем с девушкой. Но при виде Эндзёдзи, идущей рядом с ним и озирающейся по сторонам еще беспокойнее, чем он, ощущения свидания не было совершенно. Непривычная к большому городу деревенская девушка?

– Семена халикакаба, как странно. …Тихиро-кун?

Ага, наверно, ага, наверно, отвечал он, однако Эндзёдзи, похоже, хотела каких-то конкретных ответов.

– Любопытно, правда.

Когда он это сказал, на лице Эндзёдзи отобразилось явное облегчение.

Непонятное ощущение в груди.

Но почему вообще Эндзёдзи заговорила о расследовании, и почему вообще он согласился?

Почему Эндзёдзи пригласила его вместе расследовать, она объяснила так:

«Мне интересно, может ли в моей обычной жизни произойти что-то классное».

Обычная жизнь. Да, пожалуй, и он, и Эндзёдзи живут обычной жизнью. С ними не случается ничего нетипичного, ничего значительного. Но есть возможность, что это изменится. Если подумать, он в кружке изучения культуры… Но тут он понял, что год уже прошел, а нет даже намека, что что-то происходит.

Не то чтобы он этого жаждал. Ведь между этой и той сторонами – непреодолимая пропасть.

Он понимал.

Но иногда думал: не может ли он ее заполнить? Не произойдет ли это при малейшей, самой крохотной возможности?

Может быть, если он преодолеет этот путь, такой мизерный шанс обнаружится?

Направо, затем прямо – и там будет их место назначения.

Большая парковка. Ни одной машины. …А, просто въезд перегорожен цепью, и попасть туда невозможно.

Рядом обнаружилась безыскусная табличка: «Сегодня временно закрыто».

– …Закрыто.

– …Ну вот, закрыто.

Да, расследованию конец. Выброшенное время. И деньги на поезд.

Какая была нелепая мысль и действия…

Отмотать все назад уже не получится. Раз так, решение надо принять быстро. Стоп, стоп. Все кончено.

Еще недавно он был как в горячке. А теперь остыл.

– Нам тут ничего не светит. Возвращаемся.

– По-погоди, Тихиро-кун! Мы сюда так долго добирались, а… но… неужели… ничего нельзя сделать?..

– Эндзёдзи, если ты настаиваешь, иди завтра одна. Я реально не понимаю, что ты будешь делать, когда войдешь в магазин.

– …Угу.

Эндзёдзи расстроенно опустила голову. Не слишком ли он холодно ей это высказал?.. Хотя не важно.

Они двинулись по той же дороге в обратный путь. Эндзёдзи, не произнося ни слова, плелась позади Тихиро.

Он был более или менее, нет, полностью не в своей тарелке. Он ничего плохого не сделал, но…

В попытке хоть силой изменить атмосферу Тихиро достал один из пакетиков с семенами.

Выбросить его уже. И на этом конец истории. Что будет делать Эндзёдзи, его не касается.

У них нет ни единой возможности.

Не останавливаясь, Тихиро подбросил пакетик вверх.

Пакетик взмыл в воздух, снова опустился, Тихиро его поймал.

Подкинул сильнее.

Пакетик пролетел дальше, и Тихиро его поймал еле-еле, кончиками пальцев.

Чувствуя, что если не поймает, то и ладно, Тихиро подбросил его еще сильнее.

– Ти, Тихиро-кун, что ты делаешь?!

Поймать…

 

– …Это…

 

Он не сумел схватить пакетик с семенами, и тот упал на дорогу.

Тихиро думал, что рядом никого нет, но навстречу ему шла девочка из начальной школы. Она остановилась и впилась взглядом в упавший пакетик.

На вид, она была из старших классов началки. Хотя что с того? Смотрела с интересом. Тихиро ощутил ее взгляд на себе, и это было неприятно. Он подобрал упавший пакетик.

– Это…

Девочка с ранцем за спиной указала пальцем прямо перед собой. Тихиро обернулся посмотреть, что там. Увидел только Эндзёдзи, а та покачала головой и замахала рукой, типа «это не я».

Ясно было, что указывала девочка именно на него. Приглядевшись, он понял, что это что-то рядом с его рукой. Похоже, девочку интересовало то, что он держал.

Девочка в стильной школьной форме и со слегка вьющимися волосами выглядела по-взрослому мило.

– Что тебе? – спросил Тихиро.

– Что это? …А, не, что это такое? Что-то очень интересное, вроде бы, нет.

Он почему-то странным образом запаниковал, хотя сам к ней обратился. Явный гемор, но он почему-то в это влез.

– Просто семена.

Он решил ограничиться этим ответом, но затем почему-то добавил:

– Семена халикакаба.

– Халикакаба…

Девочка удивленно повторила название растения.

– Эмм, где-то… – заговорила на этот раз Эндзёдзи. Но тут же озадаченно склонила голову набок. – Не, наверно, показалось. …Мы с тобой раньше где-то встречались?

– …Может быть, – кивнула девочка из начальной школы.

Встречались, виделись, где-то эти воспоминания должны храниться, подумал он, но, покопавшись в памяти внутри черепной коробки, ничего не выудил.

– И что, с семенами халикакаба что-то не так?

– Да нет, ничего. …П-прошу прощения, – вдруг сказала девочка и унеслась прочь, словно ветер.

 

＋　＋　＋

 

Тайти, развалившись на диване в гостиной, смотрел телевизор. Тепло от включенного обогревателя мягко обволакивало, и Тайти клонило ко сну. Он вдруг осознал, что ТВ-передача как-то незаметно перевалила за половину, но ему не настолько хотелось ее посмотреть, чтобы отмотать назад, поэтому он махнул рукой и продолжил смотреть так.

«Бра… …тик…»

– Брааатииик!

– Уоо?!

Прямо над ухом раздался такой вопль, что Тайти аж подпрыгнул. Немного помотав головой, он уяснил ситуацию. Похоже, это сестренка Рина подняла его громким голосом.

– Братик, ты весь вечер черт-те чем занимаешься.

Она вернулась из школы и сейчас стояла, сердито уперев руки в боки.

– …Ну и что такого? Слушай, а уже поздновато. Ты куда-то заходила?

– Нехорошо. Экзамены у тебя кончились, уроков стало меньше, и теперь ты только и делаешь, что балду пинаешь, пинаешь, пинаешь! Именно сейчас надо учиться, чтоб всех противников обставить!

– Мой вопрос игнорируешь?.. Но почему ты должна мне указывать? Вот как вчера: «Ой, я забыла домашку сделать, помоги!»

– Эй, ты не понимаешь, это другое! Раз ты братик, значит, обязан! Бе-бе-бе!

– Да, да. Сейчас у меня перерыв, вечером снова буду заниматься.

– Эй… это ты сейчас издеваешься? Братик, ты надо мной издеваешься!

Она, похоже, разозлилась всерьез.

– Да понял я, понял.

– Давай приступай сейчас же! Не-мед-лен-но!

Сестренка силой поволокла Тайти из гостиной, затем на второй этаж. Понимая, что если бы он так и смотрел телик, то просто заснул бы, Тайти не сопротивлялся.

Таким вот образом его впихнули в собственную комнату.

– Так, теперь за стол! Карандаш в руку!

– Почему ты так хочешь заставить меня заниматься?

– Если к тому времени, когда я выйду замуж, а потом решу развестись и вернуться в родительский дом, ты не будешь зарабатывать столько, чтоб меня содержать, мне будет плохо!

– …Хочу надеяться, что такого будущего у нас не будет.

– Так что давай, эй! Вот это вот бери!

Рина без спросу взяла сумку Тайти и достала тетрадку.

– А, это у меня в сумке уже сто лет лежит, но я не пользуюсь.

– Правда? А выглядит, будто пользуешься, и часто.

…Тук.

Она попыталась раскрыть тетрадку, и из нее что-то выпало. Тайти это подобрал. Какая-то черная штучка в маленьком прозрачном пакетике.

– Что это?

Тайти достал из пакетика эту штучку.

– На конфету… не похоже, похоже на семечко какого-то растения.

Маленькое черное семечко с белым пятнышком в форме сердца.

Тайти действительно не помнил эту штуку. И момент был больно уж подходящий, так что он заподозрил Рину.

– Эй, уж не ты ли без спроса засунула эту фиговину в мою тетрадь?

Сестренка разглядывала семечко с таким энтузиазмом, что голос Тайти до нее как будто вовсе не доходил.

– Рина?

– …Ай?! А, не, не засовывала.

– Честно? Очень уж пристально сейчас смотрела.

– Не засовывала я! Вообще мне откуда такое взять? Это не продают, не дарят… Хотя…

– Вспомнила что-то?

– …Сегодня парочка… нет, наверно, это была не парочка, но у парня из старшей школы были точно такие же, мне стало любопытно, и мы чуть-чуть поговорили.

– Ты первая с ним заговорила? Это могло быть опасно.

– Ничего опасного, там еще была симпатичная девушка. Так вот… пакетик тоже был такой же.

– И что, ты его у них взяла и сейчас бросила?

– Да нет же. Я ничего не делала. Это я у тебя спрашиваю, братик, откуда у тебя это?

– Понятия не имею. Я даже не знаю, от чего это семечко.

Совершенно неперевариваемая беседа. Однако засунутый в тетрадку предмет, которого он не помнил, не давал Тайти покоя.

Кстати говоря, совсем недавно он обнаружил чистую бумагу и блокнот, которых тоже не помнил. Одно и другое как-то связано?

– Это семечко халикакаба.

!..

Все тело Тайти охватила какая-то эмоция, которой он не мог дать названия. Во всяком случае, душевным покоем и не пахло. Сердце заволновалось. Но тут же… успокоилось.

– Халикакаб. Правда?

– Ну, тот сегодняшний парень так сказал. Думаешь, что я вру, тогда посмотри сам! В инете!

– Не, я не настолько в тебе сомневаюсь, верю и без инета.

– Мне тоже интересно, я права или нет, так что давай!

Сегодня она упрямее и активнее обычного. Это реакция на то, что он ей не уделял внимания во время экзаменов?

Тайти включил компьютер и открыл поисковик в браузере, словно сегодня был день услужения сестренке.

На слово «халикакаб» выдалась такая же картинка, как то, что они только что обнаружили.

– Похоже, тот парень верно сказал.

Халикакаб – растение семейства сапиндовых, цветет летом, плоды, раздувающиеся, как воздушные шарики, используются в качестве украшения. На фото виднелась тонкая лоза, с которой свисало множество бледно-зеленых плодов, словно надутых воздухом.

– Я слышал о халикакабе, но надо же, какой он. Да, Рина?

Сестренка буквально пожирала взглядом халикакаб на экране.

На лице ее было необычное для нее серьезное выражение. Правда с ней что-то происходит?

– Братик, это…

Почему-то Тайти охватило нервное напряжение.

– Он притворяется миленьким, но на самом деле не миленький. Хотя семечко миленькое.

Просто впечатление.

– Эй. …Ну халикакаб, и что? В нем что-то такое есть?

Тут раздался звук вибрирующего мобильника. Что-то пришло на телефон Рины.

– Мм, извини. Ничего такого нет.

– По твоей же просьбе полез разбираться, а ты… Эй, тебе вообще-то звонят, это кто? Только не говори, что твой парень.

– Пока-покааа.

И Рина радостной припрыжкой вышла из комнаты. Слишком уж много она себе позволяет.

Тайти вздохнул и положил семечко халикакаба на руку.

– Просто в моей тетрадке обнаружилось семечко халикакаба, и…

Он порылся в памяти, но абсолютно ничего там не нашел. В его окружении нет людей, у которых могли бы быть семена растений, так что подсунуть их ему – тоже вряд ли…

Прямо сразу выключать комп было бы глупо, поэтому Тайти решил еще почитать про халикакаб. Это слово вызывало в нем какие-то эмоции, факт. Потом он нашел язык цветов.

«Мы будем вместе вечно».

«Хочу покинуть этот мир вместе с тобой».

Там еще много чего было, но особенно сильное впечатление произвели эти две фразы. То, что цветы воплощают такие романтические идеалы, было немного неожиданным.

Внезапно ему подумалось.

Построил ли он за свою старшешкольную жизнь такую дружбу, которую можно назвать вечной? Друзей у него было немало. Но таких, чтоб навеки – не было.

Он уже определился с точкой взлета? Сейчас он выбрал естественнонаучный путь и те институты, куда будет поступать, но, честно говоря, точка посадки оставалась неясной. Чем он хочет заниматься, кем хочет стать в будущем, пока что было не видать. Но на нынешнем этапе полностью определиться и невозможно. И таких людей вокруг много. Надо не торопиться, и постепенно все станет понятно.

Но если он не определится, откуда взлетать, то не сможет идти по жизни вместе с кем-то рука об руку.

Если не выбрать цель пути, то не сможете идти вместе, потому что будете смотреть в разных направлениях.

…О чем он думает так серьезно? Хватит уже, надо вернуться к телику. С этой мыслью Тайти выключил компьютер – и вдруг кое-что вспомнил.

Уже довольно давно? Или нет, недавно? Он сам восхитился тем, что может помнить даже такую мелочь, но очень уж странное впечатление она оставила. Да, и тогда тоже, кажется, им овладело неприятное ощущение.

– Халикакаб, где-то неделю назад Тихиро и Эндзёдзи его упоминали…

 

■□■□■

 

На следующий день Тайти наведался в класс Тихиро и Эндзёдзи. Заходить так далеко не было нужды, но его одолевало любопытство. Вопрос в том, запомнили они или нет тему, которая была неделю назад и про которую он даже не знал, впечатлила ли она эту пару. Надежда была слабой.

На перемене после первого урока Тайти попросил Тихиро и Эндзёдзи выйти в коридор.

– Вы сейчас, наверное, думаете, чего это так срочно. Скажите, вы на прошлой неделе не беседовали насчет халикакаба?

В итоге Тайти получил лишь озадаченные взгляды, как и ожидал.

– …Угу. – Бе… беседовали, но?..

Однако ответ был в корне иным, чем он себе представлял.

Они оба помнили. И не только помнили, но и странно удивились.

– Н-на самом деле то, о чем мы тогда говорили, мы сделали буквально вчера. Мы с Тихиро-куном вдвоем поехали в город поискать семена халикакаба…

– Когда она говорит «вдвоем», ничего такого странного в виду не имеет.

Вчера, вдвоем в городе… то есть просто бродили?

– …А вы случайно не беседовали тогда с девочкой из начальной школы? Волосы длинные и вьющиеся, одежда немного взрослая для ее возраста… – спросил Тайти, думая про себя: «Не может быть!»

– Бе… беседовали! Очень миленькая девочка.

Невероятно. Как в лотерею выиграть.

– Миленькая девочка… это точно моя сестра. Вчера она рассказала мне, как говорила с двумя старшешкольниками, у которых было семечко халикакаба.

– Ну, твои заявления насчет миленькости спишем на то, что ты сестролюб… Но серьезно, это твоя младшая? Потрясающее совпадение, правда?

Да, действительно, удачное совпадение. Его сестренка случайно наткнулась в городе на его же кохаев, да еще удалось это понять по кусочку их разговора.

– А, и еще, – Тайти вспомнил про главный вопрос и сунул руку в карман. – Я вчера у себя в тетрадке нашел вот такой пакетик, а в нем – семечко халикакаба. Я совершенно не помню, чтобы клал его туда; это случайно не ваше?

Тайти достал пакетик и показал кохаям. После чего их глаза стали очень большими и круглыми.

– Так, погоди минуточку, – произнес Тихиро и нырнул обратно в кабинет. Всего через десять с небольшим секунд вернулся. – У меня… точно такие же?

На ладони Тихиро лежали три пакетика с семенами халикакаба – действительно точно такие же, как у Тайти.

– Кстати, у Эндзёдзи тоже есть.

– А, ага. У меня два.

Уже шесть пакетиков с семенами халикакаба, включая тот, что у Тайти. А семян всего… около пятидесяти?

– Ясно, значит, ко мне нечаянно попало ваше. Возвращаю.

Поняв происхождение семян, Тайти с облегчением протянул свой пакетик.

Но кохаи его не взяли. На их лицах было озадаченное выражение.

– Нет, видишь ли… мы с Эндзёдзи тоже не знаем, откуда это у нас.

Ни Тихиро, ни Эндзёдзи тоже не знают?

– Что же это такое?

– Какая-то бессмыслица.

– Та-Тайти-семпай, ты ведь нам этого не давал?

– Если бы давал, сейчас не стал бы спрашивать.

– Хии… извини.

– Да нет, я не сержусь. Но раз это у нас есть, а мы не помним, как это заполучили, значит, кто-то нам это подкинул.

– Мы тоже не помним, но раз они у нас есть, нам стало любопытно, поэтому вчера решили расследовать. Поехали в специализированный магазин… только он оказался закрыт.

На это Тайти ответил туманным «хмм».

Похоже, есть какая-то третья сторона – изначальный владелец этих семян.

Кто это, черт возьми, может быть?

И это количество заставляет подозревать, что тут есть какая-то цель.

И есть ли какой-то смысл в том, что эти семена именно от халикакаба?

 

Дальнейший разговор ни к чему не привел. Тихиро и Эндзёдзи не помнили, как получили семена, и их маленькое расследование зашло в тупик.

Всё загадочнее и загадочнее.

Честно говоря, у Тихиро и Эндзёдзи было так много, что шансы, что один пакетик случайно попал от них в сумку Тайти, был велик. Либо это чей-то прикол, тоже вариант.

Никто не пострадал, так что можно просто махнуть рукой.

Но Тайти чувствовал, что оставлять все как есть слишком расточительно.

Быть может, это выльется во что-то интересное? Быть может, это как-то изменит его насыщенную, но вызывающую некоторую неудовлетворенность повседневную жизнь?

С чуть теплящейся в груди надеждой Тайти вернулся к себе в класс и показал пакетик Ватасэ.

– Это что?

– Семена халикакаба, только я не знаю, как они попали ко мне в сумку… Ватасэ, может, ты в курсе?

– Не, абсолютно не в курсе.

– …Жаль.

Ну, он и не ожидал, что будет так просто.

На следующей перемене он подошел расспросить других своих приятелей.

– Миягами, Сонэ.

– Оу? – А?

Он задал тот же вопрос, что и в разговоре с Ватасэ.

– Насчет семян халикакаба… вы ничего такого не замечали?

– Не, я по жизни с халикакабом никаких дел не имею. – Абсолютно ничего не знаю.

– Ясно. Хорошо, спасибо.

Тайти уже изменил свое мнение и начал задумываться, есть ли смысл продолжать расспросы. Он пал духом. Но пока что отступить не мог. Теперь попробуем с Дайки Исикавой из бейсбольной секции.

– Извини, ничего такого я не припоминаю, – мгновенно ответил тот. Продолжать настаивать Тайти был не в настроении.

Еще нескольким людям он задал тот же вопрос, но урожай был нулевой, только время зря потрачено.

– Ты чем занимаешься?

– Я не очень въезжаю в сам вопрос, знаю ли я про семена халикакаба.

Вот что ему было сказано напоследок, и эти чувства он вполне понимал.

Зацепиться больше было не за что, и его охватила апатия. Самообман, что история будет хоть немного интересной, рассеялся, как иллюзия. Наверное, расспрашивать в школе уже хватит… о!

– Кирияма, можно тебя на минутку?

Кроме Тайти, семена халикакаба оказались еще у Тихиро и Эндзёдзи. Кирияма – тоже член КрИКа; и у Тайти возникло ощущение, что шанс, что у нее есть такие семена или что она что-то знает, выше, чем для других.

– Без моего ведома в моей сумке, ну, точнее, в тетрадке оказалось семечко халикакаба. Ты ничего об этом не знаешь? – спросил Тайти, показывая семечко.

– Халикакаб… а, вот это, – ответила Кирияма, взяв семечко с ладони Тайти. – Хех, какой узор в виде сердечка. Миленько выглядит.

– …Это все твои впечатления?

– Ну да. А, я ничего такого не помню.

Тайти надеялся, «а вдруг», но закончилось все промахом. Он сказал Кирияме спасибо и отошел.

– Да не за что.

Поймать какую-то наводку не удалось. Если говорить о количестве, то Тихиро и Эндзёдзи связаны с этим куда глубже; пускай дальше они и разбираются.

Он фантазировал, что с ним произошла какая-то таинственная история, но все-таки это фантазией и осталось. Нет, надо здесь поставить точку и закончить с этим делом.

– Что тут у тебя, Тайти?

Внезапно Тайти обнаружил перед собой светящееся любопытством лицо.

Его одноклассница и в первом, и во втором классе, председатель КрИКа Иори Нагасэ.

– Ничего… просто семечко. Семя халикакаба.

– …Халикакаба.

Нагасэ положила руку на подбородок и погрузилась в задумчивость. Такой реакции до сих пор не было ни у кого.

– Что-то… смутное.

– Ээ… – вырвалось у Тайти.

Неужели где-то внутри Нагасэ есть ответ?

– Не, ничего не понимаю.

– …Вот как.

Тайти сник. Именно сейчас его шок был особенно сильным.

– Да не кисни ты так. Чего ты вообще ожидал от одного-единственного семечка?

– Не, на самом деле…

Тайти стал объяснять в деталях. Нагасэ слушала с огромным интересом.

– Хмм. Какая занятная история. Довольно необычный жизненный опыт!

– Но, похоже, никто ничего не знает. Только история и есть.

– Погоди, – остановила Нагасэ уже готового сдаться Тайти. – Раз уж мы на этой стадии, давай расспросим и остальных членов КрИКа.

Похоже, развязка этой странной истории еще не наступила.

 

Сегодняшние уроки тоже закончились в первой половине дня. Это были последние уроки в учебном году, и чувствовался приход весенних каникул. У кого были кружки, шли туда, а у кого не было, в основном строили планы, где и как играть и тусоваться. Посреди всего этого пятеро второклассников КрИКа собрались в кружке. Заваливший несколько предметов Аоки сегодня тоже, похоже, был в порядке и смог прийти.

– Презентация кружков позади, завтра заключительная церемония, и учебный год тоже закончится. До самого конца марта, когда надо будет думать о наборе новичков, планов никаких нет… и тем не менее, Тайти, ты нас собрал?

Инаба говорила с таким видом, словно у нее болел живот.

Перестарался, подумал Тайти. Достаточно было бы, как обычно, зайти в класс Инабы и Аоки и там их расспросить. Он хотел найти оправдание.

– Только это не я вас собрал.

– Иори сказала, что «Тайти хочет, чтоб все непременно собрались».

– Хе-хе…

Нагасэ приняла миленькую позу с очевидной целью. Тайти понимал, что его обвели вокруг пальца, но, хоть и произнес «Эй, Нагасэ!», сердиться на нее не мог.

– …Ну, пусть так.

– Избаловал ты Иори… пф.

Раздражение Инабы, похоже, еще усилилось. Ух, страшно.

– Ну, это правда не запланировано, но зато кружковая деятельность, и Инаба-ттян, похоже, рада, разве нет?

– …Аоки, ты что несешь?

– Ой, извини! Я, наверно, ошибся?!

Похоже, все были не против собраться вместе; у Тайти возникло ощущение, что они скорее рады этому. Раз так, можно и не переживать по поводу их приглашения. В последнее время все были сильно заняты, и КрИК тоже собирался реже обычного.

– Значит, ты хочешь нам что-то рассказать, Тайти? – спросила Кирияма. Тайти не стал говорить ей, что для нее уже ничего нового, а просто выложил на стол семечко халикакаба.

– Что это? – Что там?

Тайти пересказал озадаченным Аоки и Инабе всю цепь событий.

– Неее, я абсолютно ни черта не знаю, – мгновенно ответил Аоки.

– Надо же, тебя это так грызет. Прости, что я тогда почти не отреагировала, – следом ответила и Кирияма. А вот Инаба, наоборот, тихо… дрожала?

– Ты… из-за такого дурацкого вопроса меня позвал? У меня что, настолько до фига свободного времени?..

Вот теперь она разозлилась всерьез.

– В смысле, семена халикакаба меня дико бесят… но почему?

Почему-то семена халикакаба ее дико бесят.

– Стой, погоди! Но разве тебе не интересно их происхождение? И Тихиро, и Эндзёдзи удивились. Раз и у меня оно тоже есть, возможно, это как-то связано с КрИКом.

– Если обсуждать всерьез, то Тихиро и Сино к источнику этой ситуации ближе всех. У них их много.

– Да уж. На самом деле они уже сегодня собираются немного расширить рамки своего расследования.

Именно поэтому обоих первоклассников Тайти на это собрание не позвал.

– Тогда и собирать нас было незачем, дурак!

И Инаба встала со стула, стукнув им по полу.

– Инабан, Инабан, успокойся.

– Это ты меня сюда силком притащила! А ведь было у меня предчувствие!

– О, оой?!

Нагасэ, которая пыталась успокоить ее своим обычным тоном, тоже перепали искры от этого пламени.

Она откинулась назад и задела свою сумку. Та, повинуясь гравитации, упала на пол.

– Оаа?! Ой, ой!

Нагасэ, испугавшись звука падения, тем не менее попыталась собрать то, что выпало из сумки.

– Осторожно! – воскликнул Тайти и принялся ей помогать.

– Ой, это тоже сейчас выпало?

Кирияма, тоже помогающая собирать вещи, держала в руках свернутый пятиугольником лист белой бумаги. Судя по красивой форме, это не мусорный обрывок.

– Ээ, что это? Не помню, чтоб видела его раньше.

Нагасэ взяла листок и разложила его. В нем оказалось что-то завернуто.

Это что-то с легким стуком упало на стол.

Никто это не подобрал.

Все смотрели на несколько черных зернышек, оставшихся на белой бумаге.

Черное, на нем белое.

Черные семена с сердцевидным пятнышком.

В лист бумаги было завернуто несколько семян халикакаба.

– …Совпадение? – пробормотала Инаба. Но в том, что это действительно совпадение, она явно сомневалась.

– Совершенно не помню, чтоб я клала это в сумку…

– Эй, Нагасэ, этот лист…

Тайти устремил взгляд на бумагу, в которую были завернуты семена.

– Бумага… карта?..

Нагасэ наклонила лист и ссыпала семена себе в левую ладонь. Затем распрямила бумагу на столе. Там была распечатанная на компьютере карта. В центре карты – городская больница.

– Иори-тян, у тебя какие-то дела в этой больнице? – глядя на лист, поинтересовался Аоки.

– Я в принципе не понимаю, эта бумага моя или нет… И про больницу эту я ничего не знаю.

– И при чем тут семена халикакаба? Чей-то прикол? Но выглядит это как-то странно, – сказала Кирияма, поглаживая одной рукой другую.

– В чем смысл карты с больницей…

– Что если смысл есть, Инаба-ттян? Может, нам туда сходить?

– Зачем нужно такое труднопонимаемое послание? Не лучше ли было просто написать «Идите в больницу»?

– Единственное, что мне приходит в голову, – что кто-то при каких-то обстоятельствах оставил это послание… Да, этот человек был чем-то ограничен и не мог ни сказать, ни написать, наверно, так?!

– Тогда почему ему хватило времени и возможностей засунуть туда семена халикакаба?

Все четверо выдвигали свои соображения.

Тайти в этой дискуссии не участвовал, размышлял.

– И вообще, что за семена халикакаба? Мелочь же, нет?

– Сердцевидное пятно очень миленькое.

– Смотрите, а если на сердечках нарисовать черные кавычки… получится как будто обезьянка!

– Вы абсолютно ушли в сторону, вы в курсе?

Тайти размышлял.

– Но ведь никто ничего не знает, так?

– И карта тоже может быть просто бумажкой, которая завалилась случайно.

– Ну а семена халикакаба вообще ни на что не годны… разве что посадить их?

По прихоти сестренки открылась тетрадка, куда обычно не заглядывали. Там обнаружилось черное семечко. Прямо перед этим сестренка, тоже случайно, наткнулась на Тихиро и Эндзёдзи, у которых были семена халикакаба, и в результате Тайти тоже заинтересовался этим растением.

На следующий день он расспросил Тихиро и Эндзёдзи, и оказалось, что их семена в точно таких же прозрачных пакетиках. Пытаясь выяснить причину, Тайти расспросил одноклассников. Однако никто ничего не знал, и Тайти собрался было уже сдаться, но его остановила Нагасэ.

Она затащила его в кабинет кружка, после чего и в ее сумке обнаружились семена халикакаба.

Каждая история с семенами халикакаба сама по себе, возможно, особенная, но в целом они тривиальны. Однако если бы где-то порядок событий поменялся, время не совпало, то они бы не оказались там, где оказались.

Если подумать – то, что тривиальное накопление событий привело к нынешней ситуации, – не иначе как чудо.

Чудо, судьба – если бы он кому-то такое сказал, тот лишь посмеялся бы. Потому что он, как дурак, верит, что разные мелочи имеют глубокий смысл.

Все, что есть в его повседневной жизни, не оказывает серьезного влияния на мир. Если рассуждать в таком масштабе, можно с уверенностью сказать, что это бессмысленно.

Здесь абсолютно то же самое. Абсолютно тривиальная мелочь.

Если проигнорировать, оно и останется бессмысленным.

А если наоборот, если это силой соединить, представив как нечто осмысленное?

Нет, бессмыслица. Но если вдруг…

Так течет время.

Все течет, удаляется и в какой-то момент исчезает. Такова жизнь – но сейчас, когда произошло столько совпадений и что-то вот-вот случится, почему бы не произнести эти слова?

Произнести то, что чувствовал Тайти, что жило у него в сердце.

 

– У вас нет ощущения, что мы что-то забыли?

 

После этих его слов в кабинете воцарилась тишина, будто всех водой окатили.

Тайти и не думал, что всего одна фраза произведет столь радикальный эффект.

Все сидели как громом пораженные.

Приходят перемены. Все меняется. И будет меняться.

И запустил эти перемены один-единственный, действительно тривиальный, поступок Тайти.

Просто он высказал то, что было у него на уме.

 

– Не сходить ли нам… в эту больницу?

 

Но этот маленький шажок изменил мир.

 

■□■□■

 

На поезде они добрались до центральной городской больницы.

Пятеро второклассников из кружка изучения культуры вошли через главный вход.

Подойдя к модернизированной, сравнительно новой стойке регистратуры, они остановились: что делать дальше?

– Ну что, куда пойдем? У меня полный голяк с идеями, – нервно разглядывая свисающее с потолка информационное табло, пробормотала Нагасэ.

– И зачем вообще я сюда пришла?.. Дура, что ли?

– Инаба, ты же тоже согласилась прийти, разве нет? Когда ты сказала, что пойдешь, я тоже решила присоединиться.

– Хаа? Не вешай собак на других почем зря, Юи. Вы собирались пойти, поэтому и я тоже.

– Инаба-ттян и Юи воспринимали это как веселый пикник, так что и я веселился.

– Проводить пикники в больнице – слишком дурное хобби.

– Пока давайте просто пройдемся там, куда можно заходить, – предложил Тайти.

– Потому что это была в основном твоя идиотская идея.

– Но пойти согласились все. Включая тебя, Инаба.

Инаба надулась, но придержала язык и спорить не стала.

Честно говоря, Тайти нервничал.

Интуиция подсказывала ему, что тут что-то есть, и он предложил всем пойти в больницу, но сейчас он сам не понимал, почему это сказал. Оснований не было никаких, а он все равно смело ринулся вперед.

– Ну, вот это ощущение «как будто я что-то забыла», оно реально есть… – хоть и с неохотой, но признала Инаба.

Они бесцельно бродили по больнице. Начали с первого этажа. В большинство палат и кабинетов заходить не получалось, поэтому ограничивались общими зонами. Кроме того, они не могли пристально разглядывать все подряд, так что в основном просто ходили.

Чего-то особенного не замечалось.

– Кто-нибудь из вас когда-нибудь тут лежал? – поинтересовалась Инаба, и все ответили «нет».

– Юи, ты, когда занималась каратэ, травм не получала? – спросила Нагасэ, мысленно вернувшись к ну очень старым временам.

– Только совсем мелкие, и с ними я ходила в маленькую больничку по соседству.

– Если так пойдет, придется нам уходить ни с чем… – пробормотал Аоки. Тайти видел тот же исход и не находил себе места. Если и правда все закончится безрезультатно, он и представить себе не мог, что с ним сделает Инаба.

Он думал, что тут что-то есть, но не знал, где оно и в какой форме. Может быть, оно в самой больнице, может быть, рядом с ней. А если они это уже пропустили, пока сюда добирались, тогда что делать? То, что он перечислил, – это лишь упущенные возможности. Только один результат он не хотел получить вовсе: что в этой карте вообще никакого смысла нет.

Они подошли к лестнице на второй этаж. Поиски на втором этаже завершились очень быстро.

Настроение Тайти продолжало пикировать. Он чувствовал, будто медленно, но верно тонет. Неужели в карте и семенах халикакаба… все-таки ничего не зашифровано?

– Эээ, а тут что?

Идущая впереди Кирияма вдруг заглянула в маленькую комнатку.

– Просто комната отды-…

Внезапно у Кириямы перехватило дыхание.

Явно не обычная реакция. Что-то странное там? Сердце Тайти забилось быстрее.

Он тоже бросился ко входу. Людей в комнате не было.

Обычная комната отдыха с лавочкой и вендинговым автоматом.

– …Что за!..

Голову пронзила острая боль, как от укола иглой.

Всплыла картина. Картина. Накладывается. Накладывается на сейчас. Картина в голове. Это самое место, которое он видит сейчас. Прошлое. Он уже когда-то… сюда приходил?

– Что… это?..

– Эй… смутно вспоминается…

Инаба нахмурила брови. Аоки тоже схватился за голову и пробормотал:

– И у меня… какое-то… странное ощущение… как будто знаю…

– Здесь… что? Я что?..

На лице Кириямы было выражение полной растерянности.

И особенно остро среагировала Нагасэ:

– …Почему?.. почему?! Почемупочемупочему?!

Она была в страшной панике. Схватившись за голову, растрепала свои длинные волосы.

– Эй, Иори, что с тобой?!

Однако слова Инабы не дошли до адресата.

– Я… я… знаю это место. Абсолютно… знаю! Я тут плакала! Горевала! Но улыбалась! Что-то радостное… тоже было? Что? Не пони-…

– Успокойся, Нагасэ, – сказал Тайти, почувствовав, что оставлять вот так может быть опасно, и схватил ее за плечо.

– Что… а… Тай… Тайти?

И Нагасэ резко застыла, словно ее и не трясло только что.

– Эмм… в общем, дыши глубоко, – произнес Тайти, чувствуя облегчение, но не понимая, что тут нужно говорить.

Лицо Нагасэ оставалось неподвижным.

– Ой. Я все еще держу тебя за плечо. Прости.

Тайти попытался убрать руку, но…

– Погоди.

Нагасэ крепко вцепилась в его руку своей. Ее ладонь была теплая и мягкая – но от нее словно электрический ток пошел. От схваченной руки Тайти по всему телу разошлось оцепенение.

Нагасэ по-прежнему пристально смотрела на Тайти. Розовые губы медленно шевельнулись.

Эти губы были невероятно соблазнительными и провоцирующими.

– Обними меня крепче.

На то, чтобы впитать смысл этих слов, потребовалось время, но и впитав, Тайти был не в состоянии ни о чем думать – полная растерянность.

– Хаа?! – Почему?! – Что ты сказала? – взамен Тайти среагировали Аоки, Кирияма и Инаба.

– Давай же, быстрей. Я… я ведь тоже стесняюсь.

Лицо Нагасэ стало пунцовым. Похоже, и стыд, и гордость ей мешали, но все равно она не могла иначе. Если на это есть причина, нужно послушаться.

– Ла… ладно. Ну… поехали, – ответил Тайти и робко вытянул вторую руку. Стесняясь, он все же собрал волю в кулак, соединил руки в кольцо, поджал его, еще поджал и в конце концов заключил в него Нагасэ.

Обнял.

«Ты тоже не против, я смотрю?» – словно откуда-то издалека прозвучала подколка Инабы.

Как обнимать женщину, он не знал – не было у него такого опыта. Поэтому он старался понежнее.

Нагасэ была

мягкая,

теплая,

грустная.

Что это за эмоции, которые его сейчас переполняли?

Эти эмоции были ему знакомы.

И он всегда считал их чем-то очень дорогим.

Тайти медленно отодвинулся от Нагасэ.

Глаза Нагасэ были полны решимости, убежденности и уверенности.

Тайти и Нагасэ поняли друг друга без слов, одними взглядами. И потому произнесли без тени колебаний.

Он и она, в унисон.

 

– Здесь мы обнимались.

 

Остальные трое смотрели в безмолвном изумлении.

Молчание, казалось, длилось целую вечность.

Но вечность оказалась не вечной, и вскоре время снова потекло.

– …Что, что за история? Я, я ничего про это не слышала! Так вы двое все-таки встречаетесь?!

Кирияма трещала с пулеметной скоростью, и это даже не метафора.

– Да ладно, серьезно?.. Раз уж на то пошло, я тоже… уже собирался отказаться от Юи, но теперь ни за что… – пробормотал Аоки. Это уже стало чем-то личным.

– Не, погодите! Мы не встречаемся! Не встречаемся! Но у нас с Тайти именно здесь в прошлом такое уже было… Но подробностей я не знаю?..

– Иори-тян и Тайти, во всяком случае, вы в эту больницу уже приходили?!

– Ээ… но я все-таки ничего не помню, что связано с больницей. Но место именно это, стопроцентно, да, Тайти?!

– …Это непонятно даже для меня самого. Я думал о другом месте. Но здесь было то же самое. В этом я уверен. …И кстати, само ощущение обнимашек не такое, как у меня в памяти.

– Ощущение обнимашек! Это даже как-то неприлично?!

– Стиль не изменился! Скорее, грудь подросла! Стоп, с когда я сравниваю?!

– Секундочку, Иори, «подросла», это вообще как?

– Не-не, Юи, твоя грудь осталась такая же, и это абсолютно окей!

– А ты, ты чего несешь!

– Ах-ха-ха! Я как-то даже скучала по этим перепалкам Аоки и Юи. Раньше смотрела… но как-то незаметно перестала смотреть?

У Нагасэ сделалось озадаченное выражение лица.

Кирияма и Аоки кинули взгляд друг на друга и тут же отвернулись.

Воцарилась неясная атмосфера, которую было трудно описать словами.

Отнюдь не неприятная. Скорее, на сердце стало тепло и радостно. И почему они всегда так не делали? Непонятно.

Почему, хотя им было чего желать, они этого не желали?

А ведь, казалось, до этого можно дотянуться, стоит лишь протянуть руку чуть дальше.

Они не делали этого. Была какая-то причина?

Лишь проходили друг мимо друга, но не могли встретиться?

Если так, то теперь-то они смогут вернуть?

Вернуть. Что вернуть? Как? Каким образом? Странные мысли. В памяти туман. Что-то. Что-то. Что-то меняется. Этот мир. Мир един. Он меняется. Они. Забывают. Теряют. Но.

Ничто не обращается в ноль.

Каким бы оно ни было маленьким, каким бы ни было кратковременным, оно не обращается в ноль.

Поэтому.

Он.

 

Что-то увидел.

 

Потянувшись во тьме, увидел нечто вроде тонкой нити из света. Она вот-вот пропадет из виду и, если ее не сжать покрепче, исчезнет вмиг. Эта нить тянется вперед, иногда прямая, иногда изгибистая и пульсирующая, как сама жизнь. Осторожно, медленно, стараясь не порвать, Тайти потянул нить на себя.

К чему она привязана? Тайти вгляделся. И наконец увидел.

Она идет между пятью людьми.

Пятеро связаны вместе.

За гранью поверхностных отношений, в глубине.

Сердце с сердцем.

И – мгновенно – свет.

 

…Вспомнил…

 

Тайти произнес ответ, который нашелся в его сердце. Остальные были в таком же состоянии.

– Я… я в том здании… в том здании что-то… – бормотала Кирияма. И Аоки рядом с ней тоже бормотал себе под нос:

– И я в доме… нет, встречаюсь с Наной… и потом, в доме?

– Я где-то… где-то на заброшенной фабрике?..

Похоже, Нагасэ тоже выкапывала воспоминания.

Похоже, у всех всплывали в памяти те или иные места. И Тайти не был исключением.

Но место, образ которого снизошел ему… было довольно далеко отсюда.

– Тайти, – почему-то позвала его Инаба, более спокойная, чем все остальные. – Мне вдруг пришло в голову одно место… которое я никак не могу из нее выкинуть. Возможно, мы должны туда пойти.

– Ясно, и тебе тоже.

Тайти считал так же. Если отправиться в то место, которое он вспомнил, произойдет то же самое, что здесь, в больничной комнате отдыха.

Непременно что-нибудь обнаружится.

Пока он так думал, Инаба добавила, как нечто совершенно естественное:

– Идем вместе.

– …Чего?

 

＋　＋　＋

 

КрИКовцы направились каждый в какое-то свое место.

Химэко Инаба вышла из больницы вместе со всеми.

Там, в больнице, сразу после того, как Тайти и Иори обнялись, внутри остальных пятерых КрИКовцев что-то оборвалось. Нет, возможно, правильнее сказать, что-то взорвалось.

В голове каждого из них, включая Инабу, вспыхнул образ какого-то конкретного места.

Все тут же согласились, что эти места необходимо посетить.

Говоря откровенно, Инабе это не нравилось. Безо всяких оснований, просто потому, что происходит что-то странное и в голову приходят какие-то места, сразу туда отправляться. Всегдашняя Инаба даже думать о таком не стала бы.

Но в то же время она была убеждена, что сделать это надо. В любом случае, если они туда отправятся, то поймут.

Поэтому Инаба села на поезд той линии, которой обычно не ездила, сошла на малолюдной станции, там села на автобус и добралась до подножия некоей горы. И прихватила с собой Тайти Яэгаси.

– Нет… почему это внезапно превратилось в пикник?..

Она считала, что этот жалующийся парень, идущий рядом, ей необходим. Почему, она понятия не имела. Смысл самого их визита сюда оставался туманным, так что она махнула рукой и перестала задаваться этими вопросами.

Но с тех пор, как она увидела, как этот парень обнимается с Иори, она… ощутила беспокойство. И раздражение – но совсем легкое, так что не страшно.

– …Здесь не то место, куда стоит подниматься в школьной форме.

Эта пешеходная тропа была предназначена для всех возрастов и потому не отличалась крутизной, так что можно было свободно ходить туда-сюда, но стоило бы подумать о внешнем виде.

Инаба с Тайти пришли в то самое место, где в первом классе у них было внешкольное мероприятие. Они тогда поднялись по склону до середины, а потом стали готовить рис с карри. Здесь был и класс 1-3 (где учились Инаба, Иори и Тайти), и класс 1-1 (где Юи и Аоки).

– Лучше бы я вернулась домой… ладно, сейчас об этом не буду. Кажется, тогда у нас с тобой и Нагасэ была общая группа, плюс еще Ватасэ и Фудзисима. Эээ, а почему Фудзисима была с нами в одной группе?

– Ну, она староста с развитым чувством долга, поэтому, наверное, вызвалась, чтобы подравнять численность групп? Но вообще-то я не помню.

Потом они прекратили бесполезные разговоры и дальше шли по горной тропе молча.

Надолго оставаться вдвоем с этим парнем за пределами кабинета кружка – такое с Инабой было редко.

Вообще, оставаясь с кем-то наедине, она обычно беспокоилась, что этот человек думает, и от этого ей было неуютно, но сейчас с Тайти она таких чувств совершенно не испытывала.

В будний день в это время суток на горной тропе было почти безлюдно, и долгое время они ни на кого не натыкались.

Мир только для них двоих, казалось, длился вечно.

Они добрались до конца пешеходной тропы. Из-за приличной высоты было холодновато. Площадки для активного отдыха были оборудованы печками и мойками, чтобы можно было готовить что-то простенькое. В это время года, когда все еще холодно, ими никто не пользовался, и площадки, мимо которых они проходили по пути сюда, тоже пустовали.

– Инаба, мы уже так высоко поднялись, но я ничего не вспоминаю.

– Помолчи немного.

Инаба не могла сказать, что они не приложили усилий, чтобы сюда добраться. Погоди. Не торопись. Не понукай. Это не то, что можно понять умом, но чувствами наверняка что-нибудь…

Чувствами? Следует ли ей применить такой подход, основанный на отказе от логики?

– Может, пройдемся, посмотрим оборудование?

Если только посмотреть, никаких проблем, подумала Инаба и согласилась на предложение Тайти. Полагаясь на смутные воспоминания, они направились к кухне и печке, которыми можно пользоваться.

– Как ни посмотри, а это просто оборудование для приготовления пищи на улице. Еще и грязное, пользоваться им я отказываюсь.

– Ну не надо насчет грязного. Всего лишь старое. А половина – новое.

– …Я постепенно вспоминаю. Нам новое не досталось, пришлось пользоваться грязным. Это из-за того, что ты проиграл в камень-ножницы-бумагу…

– Ннуу, тут ничего не поделаешь.

– «Ничего не поделаешь» – оправдание для слабаков вроде тебя.

Вот это она завернула. Тело приспосабливается раньше головы. Что она несет?

– Не смейся надо мной, Инаба, я тогда сделал все, что смог! Камень-ножницы-бумага, раз, два, три!

– Ых!

Тайти сыграл быстро, поэтому Инаба поспешно выбросила «ножницы».

Кончики пальцев Инабы совсем чуть-чуть коснулись кончиков пальцев Тайти.

– …Проиграл… Вообще извини. Я тебя по руке стукнул.

Тайти что-то говорил. Но в голове Инабы эти слова никакого смысла не обретали.

На нее накатил вихрь эмоций.

Ее бросило в жар.

Это взрыв. Сверхновая. Эмоции внутри тела бушуют. Контролировать их – вообще без шансов.

– Ээ… что с тобой, Инаба?..

Паршиво. Не смотри. Инаба закрыла лицо руками. Показывать нынешние эмоции стыдно. Жутко стыдно. Дыхание неровное, мелкое, неуправляемое. Щеки пылают. Возможно, они стали красные, как яблоки. Что это? В глазах туманится. Возможно, это из-за слез. Такое, такое лицо, как у юной девы, она, Инаба, никогда…

И тем не менее.

– Да откуда такие эмоции?!

– Что с тобой, Инаба?!

На миг показалась тень Иори.

Хотя, естественно, никакой Иори здесь быть не могло.

Иори ей сказала.

Она получила то, что всегда, всегда притворялась, что ей не нужно, но на самом деле желала больше всего на свете.

Она поняла, что, чтобы ее кто-то признал, ей вовсе не нужно притворяться.

Она хотела открыто показывать себя такой, какая она есть.

И она решила слушаться своих эмоций.

Любит.

Очень любит. Любит-прелюбит. Любит. Лю-бит. Влюбилась. Влюблена. Любит.

Чувства переполняют. Настолько, что непонятно, где они раньше прятались.

Это чувство «влюбилась в кого-то». Где оно спало? Нет, может, оно спало у всех? Невыносимо. Разом узнав такое, терпеть больше невозможно. Такое никому ни за что нельзя передать.

Она повернулась вперед.

Там Тайти.

Благодаря тому, что этот парень есть, она узнала, что такое любовь.

 

＋　＋　＋

 

Недалеко от дома Инабы был квартал, где шла реконструкция, а в нем – заброшенное четырехэтажное здание, предназначенное под снос.

– Здесь… да, здесь. Точно.

У него, Ёсифуми Аоки, в памяти был туман, но Юи Кирияма помнила это место отчетливо. Естественно – эта девушка из тех, на кого всегда можно положиться.

Там, в больнице, это место всплыло в голове одновременно у него и Юи. Юи была страшно недовольна, «Ну почему именно с Аоки?!», но это уже судьба, так что ничего не поделаешь.

Что это судьба, Аоки почувствовал с первой их встречи, но сделать это судьбой по-настоящему до сих пор не мог. Однако возможность еще оставалась…

Дом не производил впечатления, что он уже много лет разваливался без присмотра, но, похоже, забросили его уже больше года как. На заборе вокруг дома висела скучная табличка «Предназначено под снос».

Как только Аоки попытался подумать об этом месте – в голове вспыхнула боль.

Здание. Внутри. Знает. Это место. Прятался. Укрытие? Почему? Непонятно.

Начала кружиться голова, но Аоки тут же привел себя в чувство.

– Давай зайдем?

Аоки с Юи обошли дом и сразу обнаружили открытое окно на первом этаже.

«Ээ, а так можно?» – и они с поразительной легкостью совершили вторжение.

Размышляя, что это такое с юридической точки зрения, но согласившись, что сейчас действуют обстоятельства непреодолимой силы, Аоки с Юи вторглись в это здание.

Крупного мусора было мало, но, поскольку здесь уже давно не ступала нога человек, внутри было пыльно, и они не могли активно двигаться, поэтому шли медленно.

– Жаль, маски нет… уаай?!

Он ударился ногой о стоящую на полу картонную коробку. Больно.

– Из-за тебя пыль поднялась! Блин! – тут же отругала его Юи.

– Угу, прости.

Но в глубине души он желал таких пикировок, радовался им?

 

Одну за другой они обошли все комнаты на первом этаже. Некоторые двери были заперты, но открытых комнат тоже было немало. Куда можно было заглянуть, они всюду заглянули.

– Что-нибудь заметила? – прикрывая рот рукой, спросил Аоки, но Юи покачала головой.

Поднялись на второй этаж. Точно так же осмотрели комнаты.

Зачем они пришли в этот дом? Этот вопрос Аоки вслух не задавал. Он просто от всей души хотел чего-то, что запало бы в сердце.

Такое в этом мире наверняка есть. Если верить, можно найти… Вот, видимо, он и идет вперед, веря в этот путь?

Следующая комната. Еще следующая комната. Вперед. Идти вперед.

– Ладно, следующая… так.

Юи, взяв на себя лидерство, пошла вперед. Для нее, очень эмоциональной, но во многих ситуациях не стремящейся выходить на авансцену, это редкость.

– Кстати, мы ведь сейчас с тобой наедине, – пробормотал Аоки, внезапно подумав об их ситуации.

– …А! Что… о чем ты думаешь?! – и Юи поспешно отодвинулась от него на несколько шагов.

– Не-не, я просто заметил, а делать ничего такого не собираюсь.

Облажался. Юи страшно ненавидит оставаться с ним наедине или даже просто приближаться…

– Да понимаю я. Ты таких вещей не делаешь.

Но сегодня она улыбнулась со страшно спокойным выражением лица. Он и не помнил, когда еще она так открывала свое сердце. Думать об этом было грустно, но сейчас он был счастлив, факт.

– М? Почему я сейчас это сказала?

– Не, все нормально, все нормально! Доверять – это очень важно!

Хорошая атмосфера. Но если бы он старался изо всех сил, то увидел бы это лицо еще раньше?

Остановившись перед очередной комнатой, Юи открыла дверь и зашла. Следом зашел и Аоки.

Первое впечатление – у этой комнаты состояние получше, чем у других.

В других комнатах по полу были разбросаны вещи, как обычно и бывает в заброшках, но не здесь. Бок о бок стояли восемь письменных столов – похоже, когда-то давно здесь был офис.

– Эта комната… а?

Аоки увидел то, чего здесь не было.

Нагреватель, переносная лампа, одеяла. И он вспомнил.

А?

Что за воспоминания? Но – воспоминания.

Перед ним вставало то, что было ему дороже всего.

То, на чем он хотел настаивать. Он знал, что именно это сделает нынешний момент самым лучшим.

Но как-то незаметно для себя он опустил руки и оказался в итоге там, где оказался.

«Эх, что ж я делаю», – хотелось ему пожалеть себя.

Но разве это нельзя изменить, просто настаивая на кое-чем одном?

Почему он этого не сделал? Загадка.

Ведь это настолько просто, что даже удивительно.

Он хотел обратиться к прежнему себе. Настаивай. Верь в свои чувства. В этом безумном, хаотическом, непонятном мире, кроме как в свои чувства, верить и не во что, не так ли?

Пока у тебя есть эти чувства, неважно, что творится со всем миром.

Так считает он, Ёсифуми Аоки. А на самом деле? Да бог его знает.

Возможно, он заметил и вспомнил слишком поздно.

Но уж теперь-то он будет знать.

Все, что надо делать, – говорить ртом. Уровень сложности – очень легкий.

Здесь и сейчас он, настаивая на своих чувствах к Юи…

– Извини, что так внезапно. Но я хочу это высказать, так что…

Юи озадаченно посмотрела снизу вверх на заговорившего Аоки.

Он очень хотел донести свои чувства до этой девочки.

– Все-таки, Юи, я… Я, Ёсифуми Аоки, очень люблю Юи Кирияму. Поэтому хочу это еще разок тебе сказать.

 

＋　＋　＋

 

Звук удара.

На грани нокаута.

Юи Кирияма едва не свалилась, но еле-еле сумела устоять на ногах.

Неожиданное признание Аоки пронзило ее душу до самого нутра.

Погоди, погоди, погоди секундочку. Что происходит? Реально неожиданно. Она жутко не готова. Все, что она вспомнила, придя сюда, вмиг вылетело из головы.

Давай отложим это на время. Уклониться, уйти от удара. Если она сумеет как следует подготовиться, то сможет правильно ответить. Наверняка, наверняка…

Эй, Юи.

Сколько еще она будет убегать? Именно из-за такого ее поведения, хотя Аоки с первого класса не устает повторять свое «люблю», она ничего не в силах ответить, вот как сейчас… Нет, дело не в том, что она хотела, чтобы он и дальше так говорил… Хотя, может, чуть-чуть и хотела.

Именно потому, что она не встречала проблему лицом к лицу, не принимала удар на себя, она стала такой, какая есть сейчас. Может быть, все должно было быть куда прекраснее, но она от этого уклонилась.

Человеческие чувства обладают такой деструктивной силой. Пожалуй, она могла что-то изменить.

Как она до сих пор умудрялась упускать столько всего?

В этом мире рождается и умирает множество чувств, но она это не в полной мере принимает.

Если есть что-то, что понять легко, наверное, есть и то, что понять трудно. Но если эту мысль попытаться принять, она точно найдет свое место в душе.

И, поселившись в душе, она что-то изменит.

Принять. Всего-то навсего. И тем не менее…

Она этого не делала.

Всегда, всегда, всегда, вплоть до последнего момента она не делала шага вперед.

Получается, она сама создала такую вот свою судьбу.

Если так, то кто эту судьбу может переписать?

Кроме нее самой, больше никто, верно?

Судьбу можно перекрасить заново.

По своему прошлому опыту она это знает.

Сами собой полились слова укора к ней же, Юи.

– Больше не убегать. Больше не топтаться на месте. Сражаться своими силами. Идти вперед. Больше не вести себя как избалованный ребенок, хватит.

Встретить удар лицом к лицу. Нет-нет. Лучше самой атаковать.

Юи стремительно сократила дистанцию до Аоки…

– А?!

…и, бросившись на него, обняла.

– …Ээ… ааа…

Аоки потерял дар речи.

Она ощутила его крупное тело. Теплое. Стук сердца. Это сердце Аоки? Или ее? Оно твердит: «Ту-тук, ту-тук»? Чье же? Непонятно.

Слились воедино, склеились воедино, она и Аоки. А…

– А? ААААААААААААААА?!

Юи, изумившись собственному поступку, с силой отбросила Аоки от себя.

– Че… по… почему с Аоки… почему вообще с парнем обнимаюсь?! Ничего не понимаю?!

– …Это, это ты меня напугала! Мне-то что было делать?!

– Ничего мог не делать! Просто как всегда…

– Какое именно «как всегда»?

Какое «как всегда»?

Это определенно… это.

Ее нынешнее будущее и еще одно будущее…

 

＋　＋　＋

 

…Почему она вспомнила эту заброшенную фабрику? Пусть бы это было какое-нибудь место поромантичней. Так мысленно ругаясь, Иори Нагасэ все-таки направлялась туда.

Не то чтобы ее это сильно напрягало, однако Инаба ушла вместе с Тайти, Юи вместе с Аоки, и только она осталась в одиночестве… Как-то грустновато.

Точного места она не знала, но добралась до дома, оседлала велик, немного попетляла кругами и наконец неподалеку от школы нашла.

Добротно построенная, но явно уже не работающая фабрика; в манге такие служат местом сбора для всяких хулиганов.

Опустив подножку, Иори поставила велик и шагнула на территорию фабрики.

Открыла скрипучую, уже начавшую ржаветь боковую дверь.

В углу помещения стояли станки и баки, в центре же было пустое пространство. Воздух внутри был затхлый и влажный.

Оглядевшись, Иори увидела окно. Стекло было разбито. А, вон там. Оттуда она наблюдала за событиями, разворачивавшимися здесь.

Она ненавидела быть в роли зрителя, но ничего не могла поделать.

Но сейчас она внутри фабрики.

И в прошлом тоже она стояла внутри этой фабрики.

Возможно, не здесь конкретно, говорит откуда-то память.

Странное чувство, но этому странному чувству можно доверять.

Кажется, в тот момент ей требовалась большая решимость. Но как ни думай, а оттуда сюда прийти может каждый, кто умеет ходить.

Если хочешь что-то сделать – можешь сделать так, как хочешь.

Почему она раздумывает о том, чего хочет?

Если думать «хочу вот так-то», то, как бы ни было больно и утомительно, сколько бы ты ни проигрывал, все равно не сдаешься и, цепляясь зубами и когтями, идешь вперед.

Тогда не нужны ни идеалы, ни факты, ни обычность, ничего.

Когда решил сделать то, что хочешь сделать, то в момент, когда начал делать, ты уже почти победил.

Дальше, наверно, так же просто, как войти в помещение фабрики.

С помощью этих простых шагов они могут что-то обрести. Что-то вернуть.

Да… похоже, сейчас они что-то забыли, но…

Раз они не сдаются, когда-нибудь непременно вспомнят.

 

＋　＋　＋

 

…Семена халикакаба, которые обнаружились у них двоих, вероятно, важны. КрИКовцы что-то забыли. Подсказки должны быть в тех местах, которые были как-то связаны с КрИКом и оставили сильное впечатление.

Это Сино Эндзёдзи узнала по телефону от Иори Нагасэ.

Точно так же Иори собиралась позвонить ее однокласснику и сокружковцу Тихиро Уве, но тот оказался рядом с Сино, и этого не понадобилось.

Сино и Тихиро, как и вчера, отправились расследовать насчет семян халикакаба.

– Тихиро-кун, а я ведь говорила, что это очень важно!

– Если Нагасэ-сан так говорит, это еще не значит, что так и есть.

Тихиро спорил, наверно, из цундеристости. …Кажется, такой персонаж называется цундере, да? Если так рассуждать, то общаться с чуть пугающим Тихиро станет легче.

Они вдвоем зашли в магазин, который вчера был закрыт. Раз семена халикакаба свободно продаются, не покупал ли их кто-нибудь в последнее время? Так они спросили у служащей, и та, заглянув в свои записи, ответила, что за последнюю неделю было две покупки, но кто покупал, она не знает. На этом они уперлись в тупик, так что слова Иори стали для них просто находкой.

– Тихиро-кун, у тебя какое-то место оставило особо сильное впечатление?

– Мы же в КрИКе ничего особо не делали.

– Это да, но…

Предмет ее восхищения был более чем ослепителен, и ее тянуло к нему, как бабочку на огонь, но она ничего не могла сделать, лишь смотреть. В итоге она даже не участвовала в той поездке, обозначенной как летний лагерь.

– В основном были в кабинете кружка. Если же о каких-то событиях снаружи…

– Вроде в парк ходили. Но это было до того, как вступили в кружок? – пробормотал Тихиро. Но это, можно сказать, единственное (за вычетом кабинета кружка) место, которое навевало воспоминания.

 

Они пришли в парк. Еще до вступления в кружок Сино и Тихиро вместе с КрИКом непонятно зачем участвовали в совместном мероприятии с секцией легкой атлетики (марафон + барбекю), а потом решили вступить.

– И на фига я сюда пришел?.. – брюзгливо пробормотал Тихиро, хотя сам же на это согласился.

– Но тут наверняка есть что-то, что мы забыли.

– Как ты можешь так просто в это поверить?

Все-таки Тихиро скептик. Сино не хотелось, чтобы он спрашивал в таком духе так часто. Если он продолжит, у нее кончатся силы отвечать.

– …Верю, и все, – со слезой в голосе произнесла она. Тихиро раздраженно выгнул бровь. – Ведь это наш шанс… Если мы его упустим, другого не будет.

Их шанс стать… кем?

– Эй, иди, не тормози.

Тихиро, коротко сказавший эти слова, уже зашагал вперед, однако, похоже, о ней он тоже чуточку заботился.

В парке изредка попадались люди. Было как раз то время, когда если облачно или ветрено, то прилично холодает, но нетерпеливые люди, чувствуя весну, все равно выходят на прогулку.

Сино и Тихиро вдвоем шли по парку.

– О, здесь!

Когда они бежали марафон, здесь был старт. Сино запомнила благодаря здоровенному дереву.

– Сейчас у меня в голове не укладывается: бежать марафон, серьезно?

– Главное другое, Тихиро-кун: там ничего не происходило? Чего-нибудь… – с надеждой спросила она, потому что ей самой ответ в голову не приходил.

– Ничего. …Чего так расстроенно смотришь, это не я виноват.

– И-извини.

Теперь он надулся. Пф.

Собравшись с мыслями, двое снова пошли вперед.

Молчали, просто переставляли ноги.

Для начала обошли парк по большому периметру.

– …Сделали круг.

– Теперь зайдем вглубь?

Они снова зашагали. Парк был просторный, и пройти его весь потребовало бы немалого времени. Очень много мест следовало бы посетить.

Шли молча.

Сино верила, что тут что-то есть. Но существовавшая изначально волна беспокойства, действительно ли она права, тоже периодически накатывала.

Неужели и на этот раз это не более чем ее предположения? Она думает, что хорошо бы мечта «ну на этот-то раз точно» претворилась в реальность, а на самом деле мечта, как всегда, останется ложью, фальшивкой и исчезнет, не обратившись в явь?

Что-то сделать, что-то изменить – вот что приходит ей в голову; но в реальности оно так и закончится без следа?

Несмотря на то, что на этот раз были всяческие знаки, намекающие, что это не просто самообман; на то, что Тайти и другие подталкивали ее в спину; на то, что это шанс, которого, пожалуй, больше не будет.

Ну почему перед ней возникают сплошь фальшивки и иллюзии? Почему не возникает что-то настоящее?

Потому что она никчемная? Потому что не такая, как второклассники из КрИКа.

То, что она считала настоящим, превратилось в фальшивое. Поэтому она не может притягивать это всю жизнь.

Они зашли в тупик, в буквальном смысле. Она, Сино, уже вымоталась. О чем думает Тихиро, который уже какое-то время молчит? Наверняка о том же, о чем она.

Ведь они похожи. Поодиночке каждый из них давно бы уже махнул рукой, но раз они вдвоем, то еще немного барахтаются.

– Мы недавно свернули направо, давай теперь налево, – произнес Тихиро и снова зашагал. Сино поспешила за ним.

Она все еще идет. Все еще идет.

То, что она считает настоящим, превращается в фальшивое.

Превращается?

Если говорить «превращается»…

Фальшивое тоже может превратиться в настоящее?

Нет, скорей всего, не превратится, сколько ни жди.

Раз за разом переставлять ноги.

Раз за разом шагать вперед.

Раз за разом, раз за разом.

Если раз за разом, раз за разом шагать вперед, фальшивое станет настоящим.

Никаких оснований не было, но все равно она думала, что, если что-то делать, какие-то изменения, хоть маленькие, но произойдут. Один шаг – это всего лишь один шаг, но если эти шаги складывать, то когда-нибудь они сложатся в огромное расстояние и приведут ее в немыслимые места.

Прошли небольшую рощицу.

Почему-то Сино обернулась.

…В этот момент в голове вспыхнул яркий образ.

Кинула взгляд на Тихиро – он дрожал. Более чем дрожал – его трясло… а, над ней самой издеваются собственные колени.

– Я его отчаянно ищу… – пробормотал Тихиро.

– Я, я думаю, что буду сражаться и изменю мир.

Это был странный опыт, невероятный, абсолютно немыслимый, который хотелось считать фальшивым, но самый что ни на есть настоящий.

 

Именно здесь они повстречали Халикакаба.

 

＋　＋　＋

 

Они все что-то забыли – Тайти Яэгаси был в этом убежден.

На той горе Инаба явно что-то вспомнила, хотя и не рассказала Тайти в подробностях, что именно. В голове Тайти тогда тоже всплыл некий образ. Он был туманный и не принял отчетливых очертаний, но здесь Инаба и Нагасэ устроили состязание по скоростной нарезке огурцов, а потом Тайти получил от Инабы локтем в живот… Стоп, что, он вспоминает странную сцену с Инабой?

Этих событий в голове Тайти не должно было быть. Но они там точно были. Противоречие. Колышутся разнообразные возможности.

Спустившись с горы и вернувшись в зону приема радиосигнала, Тайти и Инаба обменялись информацией с остальными КрИКовцами по очереди.

Каждый что-то вспомнил там, куда отправился. Слушая их рассказы, Тайти тоже слегка вспоминал те сцены. Он их помнил, хотя, по идее, ничего такого не испытывал. Пробуждение спящих воспоминаний? Нет, правильнее сказать – то, что должно было стать абсолютно «не произошедшим», внезапно воскресло, вернулось к жизни?

И каждый раз, когда в ком-то что-то возвращалось, этот кусочек воскресал и в других. Так память всех становится единым целым?

Самое яркое среди всего этого то, что Тихиро и Эндзёдзи вспомнили существо по имени Халикакаб.

Не название растения, а имя того, кто не имеет собственного тела, но, несомненно, существует.

Что этот тип сделал, что с ним сейчас? Абсолютно неясно.

Смутно вспоминалось лишь то, что КрИКовцы с этим существом были как-то связаны.

Но это существо, этот Халикакаб устраивал им самые разные ситуации.

Тайти сотоварищи ему противостояли.

Противостояли и раз за разом побеждали, а в самом конце почему-то стояли с ним плечом к плечу – и это возмущало.

Лишь эта эмоция, возмущение, была яркой и явственной.

Пожалуй, следует всем состыковать свои истории. Предложив это, Инаба сказала всем собраться вместе.

Возможно, если объединить фрагменты, вернувшиеся к каждому, удастся восстановить цельную большую картину.

Однако Тайти и Инаба поднялись на гору, а затем спустились, и, естественно, к этому времени уже настал поздний вечер. Инаба настаивала, чтобы собраться как можно скорее, но Тайти заявил, что сперва должен заглянуть домой. Сам он не пошел в то место, которое вспомнил, но хотел вернуться домой, чтобы взять кое-что связанное с этим.

Наконец Инаба разрешила, и Тайти поспешно направился к дому.

От ближайшей станции и до самого дома Тайти бежал.

Со временем в голове становилось все яснее.

Он пока что не все понимал в деталях. Но эмоции уже пробудились.

Тайти и остальные КрИКовцы с нетерпением ждали того момента, когда это все полностью соединится вместе.

Ни минуты, ни секунды лишней он не мог жать.

«То, чего не стало» внутри Тайти – то, чего нельзя терять ни в коем случае.

Он этого не осознавал, но сейчас, когда оно исчезло, чувствовалась огромная нехватка.

Нехватка – но это не значит, что неудовлетворенность.

Возможно, разница между тем, что он потерял, и тем, что было сейчас, вовсе не велика.

Первое место, всплывшее в его памяти, – Хоккайдо, куда они ездили на школьную экскурсию.

Там с ним произошло что-то мегаважное.

Настолько важное, что он, можно сказать, родился заново.

Все, отправляясь в разные места, что-то обретали, и Тайти тоже хотел туда отправиться, но, когда забеспокоился, что не сможет, Инаба сказала ему, что у него могут остаться сделанные там фотографии и другие вещи.

Да, подумал Тайти – и в следующий же момент его осенило.

Он на школьной экскурсии заполучил нечто очень ценное.

Оно было аккуратно помещено в длинную и узкую белую коробочку. Возможно, когда он в прошлый раз открывал стол, ее там не было, но сейчас есть.

Это знак.

Знак незаменимых уз.

Солнце уже садилось. Пробежав по сумрачным городским улицам, Тайти ворвался в свой дом.

Удивившись громкому шуму в прихожей, на верхнюю лестничную площадку вышла сестра.

– Братик, почему, какого черта…

– Всё благодаря тебе, спасибо, – выпалил Тайти, пробегая вверх по лестнице мимо Рины, и потрепал ее по волосам.

– Не носись так. Блин… – сказала сестренка, но видно было, что она рада.

Тайти поспешил к себе в комнату. Без колебаний открыл ящик стола.

Та коробочка существовала.

Тайти схватил ее и убрал в сумку.

– Ты опять куда-то уходишь? А ужин? – раздался голос вернувшейся сегодня раньше обычного матери, когда Тайти был уже в прихожей.

– Ага. Срочно надо, – ответил Тайти, надевая туфли.

– Какие-нибудь пожелания?

– Карри!

 

Он сошел с поезда. До школы оставалось совсем чуть-чуть.

Тайти побежал.

На светофоре остановился. Но как только зажегся синий, сразу снова побежал.

Уже скоро, подсказывала ему интуиция.

Уже скоро он сможет вернуться.

Ведь даже если что-то стало «не произошедшим», это не значит, что оно обратилось в ноль. Неизвестно, насколько мелкая мелочь, но какая-то осталась.

В конце сумрачной улицы показалась школа.

Частная старшая школа Ямабоси – место, куда все они ходили два года и с которым связано множество воспоминаний.

Тайти пронесся сквозь ворота, через которые проходил уже бог знает сколько раз. В том же темпе пересек и спортивную площадку.

В такое позднее время в кружках и секциях никто не занимался, но было несколько учеников, которые как раз кончили заниматься и шли домой; все они смотрели на Тайти странно, будто спрашивали: «Что такое? Почему ты здесь?»

Но он не обращал внимания. Кто и как его сейчас воспринимает – это такие мелочи.

Мимо входа, мимо западного корпуса, и вот перед ним здание кружков.

Поздним вечером учителя в школе все еще оставались, но пришло уже время расходиться по домам, это несомненно. Однако КрИКовцы могли собраться только здесь.

Тайти стоял перед четырехэтажным зданием, о котором с первого класса ходили слухи, что оно неустойчиво к землетрясениям; Тайти слышал, что его собираются сносить, но конкретных планов так и не появилось, и его приспособили для кружков.

У Тайти защемило сердце.

Он всего лишь смотрит на здание, где располагаются кабинеты кружков; почему же сердце переполняется эмоциями?

Это здание имеет какое-то большее значение, чем здание как таковое, хотя логикой это не объяснишь.

Но для него, Тайти, оно стоит чего-то большего.

Потому что там много чего накопилось.

Каждый день накапливаются незначительные мгновения, и все это трансформируется в нечто дорогое и незаменимое.

Все, что делают люди, имеет смысл.

Бессмысленных вещей не существует.

Это накопление само по себе тоже изменяет мир.

Тайти вошел в здание кружков и стал подниматься по лестнице.

Ступенька, еще ступенька, еще ступенька.

Он уже столько раз тут поднимался, что наверняка смог бы повторить это с закрытыми глазами, чисто по памяти.

Подняться до лестничной площадки, повернуть и снова вверх, вверх.

Может ли человек одним рывком взлететь на высоту четвертого этажа?

Несомненно, нет.

Но если подниматься ступенька за ступенькой, взобраться на ту же высоту вполне возможно.

Вот и четвертый этаж.

Цель Тайти – ближайший кабинет, номер 401.

Он ничего не видит, никаких голосов не слышит.

Но эта комната порождает теплые, как бы сияющие чувства.

Потому что то, что накопилось, превратилось в узы, и эти узы связывают КрИКовцев вместе.

Тайти тянет в это место.

Осталось вставить один кусочек мозаики.

Глядя на выцветший от времени бумажный листок с надписью «Кружок изучения культуры», Тайти открыл дверь.

Там была Иори Нагасэ.

Там была Юи Кирияма.

Там был Ёсифуми Аоки.

Там был Тихиро Ува.

Там была Сино Эндзёдзи.

– Тайти! – Тайти. – Оу, Тайти! – Тайти-сан. – Тайти-семпай.

Все разом окликнули его по имени.

Он встретился глазами с Химэко Инабой. Не сказав ни слова, Инаба встала.

Вместе с Тайти все семеро членов кружка изучения культуры были в сборе.

Тайти, поставив сумку, достал из нее коробочку.

Она все еще не открыта, и Тайти приподнял крышку.

Взял содержимое за цепочку и поднял.

Похожий на магатаму стеклянный кулон, словно синий вихорек.

На свету кулон ярко засверкал.

Перед синим кулоном возникло красное, словно Антарес, сияние.

Это Инаба подняла перед собой такой же кулон, как у Тайти, но красный.

Два кулона абсолютно одинаковой формы.

Две звезды, сияя между двумя людьми красным и синим, соединяли их чувства.

Требовалось передать лишь одно.

Время обратилось вспять.

Их души, обратившись вспять, пробудились.

«Храни веру.

Не доверяй судить кому-то другому.

Иди вперед собственными силами».

Он произнес слова, которые стали возможными потому, что до сих пор он, хоть и колеблясь, шел вперед.

 

– Инаба, я тебя люблю.

 

И все заволокло белым сиянием.

 

■□■□■

 

Ощущение, можно сказать, было таким, словно его перенесло куда-то в другой мир, а потом, едва он это заметил, вернуло обратно. КрИКовцы находились в своем кабинете. За окном было уже по-ночному темно.

Дата – канун заключительной церемонии.

Память Тайти полностью восстановилась. «Полностью» в том смысле, что воспоминания о событиях, связанных с Халикакабом, тоже сохранились. Какое-то время КрИКовцы беседовали, чтобы удостовериться в своих воспоминаниях, и наконец убедились: они помнят одно и то же. Все стало как прежде.

Они вроде как одержали победу в битве в «изолированном пространстве». Тем не менее после этого, вернувшись в реальность, КрИКовцы потеряли воспоминания, связанные с Халикакабом и феноменами, и с тех пор прошло уже две недели.

– Что вообще творится?! А ну выходи, Халикакаб?! – воскликнула Инаба, пришедшая в ярость от такого обращения. После чего…

– …Звали?..

Совершенно естественно, без намека на какой-либо дискомфорт.

 

Перед ними появился вселившийся в тело Рюдзена Гото Халикакаб.

 

К нему тут же направилась не только Инаба. Все семеро.

– Только сегодня явился! – Безответственный ты тип! – Уж сейчас-то тебе можно врезать!

Более того, впереди всех была девичья троица – Инаба, Кирияма и Нагасэ.

– Нет… ээ… погодите…

– Неси теперь что хочешь, но… – Наша злость тебе шуточки, да? – Мне не очень нравится, когда меня постоянно обманывают. – Плохой мальчик, не прощу!

Тайти, Аоки, Тихиро и Эндзёдзи тоже образовали полукольцо, и все семеро двинулись вперед. Халикакаб позорно отступал, пока не уперся спиной в дверь.

– Аа… насчет этого… прошу прощения.

Одной этой фразы было, конечно, недостаточно, но решили все же для начала успокоиться и выслушать его.

 

– Скажи, тот «мир, где у тебя нет власти» в итоге был настоящим? Или иллюзией? Что-то типа параллельной вселенной? – поинтересовалась Инаба, перечислив различные возможности.

Халикакаб выглядел как всегда. Все та же неизменно вялая фигура.

– …Настоящее есть настоящее. В этом мире ненастоящий мир невозможен… но он содержит в себе разнообразные возможности… Такова зыбкая реальность.

– Зыбкая? В смысле, мир можно перекрасить в другие цвета?

– …Ну, что-то в этом роде?.. Если вы будете просто жить нормальной жизнью… то больше никогда не будете с этим связаны.

Говорить что-то сверх этого он, похоже, не хотел. Если собеседник – Халикакаб, иногда приходится просто опустить руки.

– …Так или иначе, вы хорошо поработали…

– Что еще за «хорошо поработали»! Мы же начисто всё забыли, нет?! – страшным голосом возопила Кирияма.

– …Но сейчас вы вспомнили. …Ну, это был большой риск.

– Забыли, вспомнили. Это все и было твоей целью… нет, ты на это поставил, да? – предположила Инаба, и Халикакаб кивнул.

– …Когда имеешь дело с «номером три» и его компанией, обманом избежать забвения невозможно… Оставалось только… все полностью стереть и верить, что все восстановится как прежде… Но уверенности у меня не было.

– Уверенности не было, ах ты…

От такого балансирования на лезвии ножа Инаба потеряла дар речи.

– Я узнал, что… в прошлом были такие прецеденты. Но могу ли к этому стремиться… я не знал. Кроме того, если ваша память будет стерта, то я тоже все забуду и не смогу вмешаться. …В этом смысле я тоже… должен был на время умереть.

– Тогда мог нам рассказать заранее… – заявила Инаба.

– Но абсолютно необходимое условие было… что все должны стать единым целым. Если бы я вам сказал, что на время исчезну… настроились бы вы по-настоящему серьезно… стали бы бороться до конца? Наверняка в какой-то момент заподозрили бы меня… Аа… И потом, если в самом конце будет резкий эмоциональный перепад… это оставит сильное впечатление.

– Понятно, понятно. У тебя есть собственные цели. Но твое «естественно, как и ожидалось» страшно бесит.

– …Так или иначе, я сделал разнообразные заделы, но… все это… лишь условия… А воплотили это всё… вы.

Похвала вызвала неприятные ощущения, не доставила радости.

– Однако это можно назвать – сыграла рискованная ставка… – не удержавшись, пробормотал Тайти. Так или иначе, а Халикакаб качественно вернул всем память.

– Все это просто… для отвода глаз «номера три» и компании…

– Что-то сомневаюсь, правда ли все нормально.

– Если что будет, хорошо бы нам опять победить!

Так заявили одновременно Нагасэ и Аоки.

Кое в чем КрИКовцам непременно надо было удостовериться. В конечном счете что произойдет с памятью, с так называемой «информацией» и их, и других людей?

Согласно Халикакабу, когда КрИКовцы вернули память, все было перезаписано, и ни одно событие не осталось забытым. События в «изолированном пространстве», помимо связанных с Халикакабом, – другой вопрос.

– …Благодаря вашим усилиям людей, подвергшихся «принудительному завершению», было немного, и поэтому… стал возможен мир, в котором влияния «принудительного завершения» нет…

Похоже, в итоге Тайти и все остальные ничего не утратили.

– …А об «изолированном пространстве» тоже воспоминания у всех остались? Или целиком исчезли?

– Эти воспоминания не остались… Но насчет «целиком исчезли»… как знать?

– То, что семена халикакаба, которые мы приготовили, остались, и то, что память ко всем вернулась, – возможно, одно и то же… верно ведь? – певучим голосом спросила Эндзёдзи, и Халикакаб утвердительно кивнул.

Воспоминания об «изолированном пространстве» тоже не исчезли полностью. А значит, остается возможность, что и другие что-нибудь вспомнят.

Возможно, даже если что-то всплывет в голове, это сочтут сном или фантазией.

А, если так подумать, может, и его мысли и фантазии – тоже какие-то события, которые могли бы воплотиться, но пока не воплотились? В этом мире существуют только возможности.

– Ничто в жизни не исчезает насовсем, да…

Потому и семена халикакаба не исчезли, остались.

Даже Халикакаб и ему подобные, которые вроде бы могут всё, не в силах вмешаться в саму жизнь.

– В любом случае, то, что закрепилось в сердце… в самом деле… стремится там и остаться… Даже если немного повредится, думаю, вариантов нет… оно полностью вернется… Ну… раз все взаимосвязано… то одно воспоминание влечет за собой все остальное.

Все так и было. Сперва минимальный, микроскопический повод. Но его не пропустили, ухватились, и звено за звеном потянулась цепочка, и в результате изменилось все.

– Мы просто вспомнили, а в результате весь мир перекрасился – потрясающе… – произнес Тайти.

– Поскольку вы были в центре этой истории… этого мира… изменения и могли произойти. Аа… в нынешней ситуации.

Поскольку следующей ситуации не будет, давайте этим удовлетворимся.

– Связанного с тобой больше ничего не будет? – спросил Тихиро.

– …Да, это конец.

В конце фразы почувствовалось что-то вроде эмоций?

– В смысле, наконец мы будем от тебя свободны? Просто… когда я думаю, каков был бы мир без феноменов, становится в каком-то смысле жутко.

Инаба верно сказала. Тайти считал так: в мире, где есть Халикакаб, место, куда они в итоге прибыли, вполне хорошее, каков бы ни был их путь сюда. Лучше или хуже, чем было бы без него, – вопрос другой.

– Ну, все из-за того, что если с самого начала застегнуть не на ту пуговицу, то и дальше так пойдет… так ведь можно выразиться? Даже в мире, где меня нет… одно изменение, и вы могли бы оказаться в том же самом месте, а может быть, и в другом…

Есть разные возможности, в том числе появление такого абсурдного существа, как Халикакаб; на время все было стерто, однако сегодня они все здесь.

Быть здесь и сейчас, и когда рядом есть еще кто-то – это и есть реальность.

Остается только изо всех сил накапливать это «сейчас».

– Не пора ли закончить… и это, последнее объяснение?..

Халикакаб, глядя на лица семерых КрИКовцев, медленно зашагал.

Собрался было уже выйти из кабинета.

– Что ты такое? Что ты за существо вообще? – спросила Инаба. Возможно, это последний их вопрос ему.

Ответит Халикакаб или же не ответит?..

– …Что я такое…

Это Халикакаб объяснять не стал.

– Просто мы… хотели увидеть, как… люди… колеблются, страдают, теряются… думают, осознают, замечают… верят, предают… сдаются, бросают вызов…

– Но ведь все это люди делают в обычной жизни, нет?

Как и сказала Инаба: люди, живя обычной жизнью, делают все это. Почему, чтобы наблюдать за этим, нужно устраивать феномены и называть это экспериментом?

– Хотелось увидеть… более экстремальные формы… иначе мы… не смогли бы понять…

Не смогли бы понять? У этих типов ничего подобного нет, и поэтому они не могут понять? А если поймут, то что дальше? Нет, если вообще думать о целях Халикакаба и прочих…

– Ты смог стать человеком? – вроде как ухватив главное, спросил Тайти.

– …Кто знает? – склонив голову набок, ответил Халикакаб.

Вопрос, которого избегали до последнего, вызвал странные, но сильные эмоции. Такая вот тема.

Инаба, вздохнув, снова заговорила:

– В общем, мне больно признавать, но вы можете делать почти все, верно? По сравнению с нами – просто потрясающе много чего можете. И чего ж вам, блин, не хватает?

– Действительно, люди могут не всё… много чего не могут… Вы нестабильны, несовершенны…

– Ну, то есть все плохо, да? – не удержался от подколки Тайти.

– Но это меняется.

Возражение Халикакаба прозвучало ужасающе отчетливо, и ощущение вялости исчезло.

– Изменения – это эволюция. С точки зрения эволюции, важно само умение двигаться, даже если не понимаешь, вперед движешься или назад. Люди, человечество в целом способно двигаться непрерывно, даже каждый по отдельности.

 

– Вот почему люди прекрасны.

 

Такие вот мысли. И за ними чувствуются эмоции.

Халикакаб совершенно не тот, каким был раньше, когда называл КрИКовцев «интересными».

То, что он так думает, само по себе уже человечно, не так ли?

 

– Вряд ли мы еще увидимся. …Спасибо за все.

 

Существо, вызвавшее чудовищный переполох, высказалось очень просто и не стало устраивать каких-то особо драматичных прощаний…

Но ушло с улыбкой.

 

На этом история КрИКа с Халикакабом завершилась.

 

Предыдущая          Следующая