Предыдущая          Следующая

ВСПЫШКА 2.2

То, что больница еще строилась, но при этом уже работала, говорило о многом. В комнате ожидания на привинченных к полу стульях сидели пациенты, и их недовольство необходимостью посещения больницы еще усиливалось благодаря тому, что в дальней трети комнаты, позади пластикового щита, прикрепленного к стенам, потолку и полу, работала команда строителей, шумя электроинструментом и громко переговариваясь.

Больничный персонал тоже выглядел довольно пришибленным; большая часть его находилась за стойкой, отделенная от пациентов плексигласовым окном. Сбоку стояли охранники.

– Чем могу помочь? – спросила секретарша.

– Я хотела бы узнать, могу ли я навестить пациентку?

– Сейчас приемные часы. Как ее зовут?

– Дымный Плащ. Ее реального имени я не знаю.

Секретарша застыла, потом глянула на секретаря-мужчину, сидящего у противоположного конца стойки. Точнее, глянула мимо него, на охранника.

Ну конечно.

– Я была из тех, кто оказывал ей первую помощь, когда приехала «скорая», – добавила я. Хотя и знала, что это не важно, они все равно будут исходить из того, что я лгу; все же я надеялась, что это смягчит их реакцию.

– Она не принимает посетителей, – ответила секретарша.

– Секунду, – раздался другой голос. Женский.

Две перекрывающиеся части пластикового щита раздвинулись. В щель пробралась Темпера и тут же свела липкие края пластика снова вместе. Она была белая от штукатурки и вымазана краской не от своей способности. На ней был комбинезон и черная футболка, и собственная краска возле глаз образовывала другой узор, чем в прошлый раз: как будто она нанесла краску на пальцы и прижала их к глазам, получив несколько вертикальных полос, переходящих одна в другую.

– Привет, Виктория, – поздоровалась она.

– Привет.

Она повернулась к секретарше.

– Мы ее знаем. Можно я провожу ее до палаты?

– Дайте мне записать ее информацию, и я вас обеих пропущу.

Я взяла планшет с бланками и внесла информацию, сверившись с телефоном, чтобы напомнить себе адрес Кристал. Женщина прочла, что я написала, и пропустила нас.

Мы пошли задними коридорами больницы, мимо отдельных клиник с их табличками и собственными комнатами ожидания, мимо палат с пациентами и сестринских постов. Темпера показывала, куда сворачивать. Мы не спешили, сразу придя к молчаливому соглашению, что не торопясь поговорим на ходу.

– На нее уже было одно покушение. Мы тревожились, что может случиться второе, – произнесла Темпера.

– И ты ее охраняешь?

– Я присматриваю, но в основном это вышло случайно. Я помогаю со строительством. Люблю пачкать руки, – ответила Темпера. Улыбнувшись, она подняла одну руку, покрытую влажной белой «краской» до локтя, где краска становилась черной, а затем переходила в ее светло-коричневую кожу. – А на тебя глянь-ка. Такой опрятный вид.

Опрятный. Забавный выбор слова, от которого сама Темпера выглядела максимально далеко. Я улыбнулась.

– Решила посмотреть, нет ли вакансий в каких-нибудь командах.

– И?

– Всего в одной реально были свободные места – корпоративная команда «Аузурь». «Прозорливые» и «Служители» согласились на интервью. Есть еще две крупных команды; одна сказала решительное нет, а вторая вливается в «Служителей» и скоро перестанет существовать. Они мне еще не дали ответа, и, судя по тому, как прошла беседа со «Служителями», вряд ли там что-то получится.

– Они довольно консервативные. Во многих отношениях. Множество религиозных Плащей пошли в «Пастыри», а теперь будут частью «Служителей». Я плотно изучала эту тему.

– Ага, – согласилась я. – Вдобавок одна-две сомнительных личности из «Воинства Восемьдесят Восемь».

– «Воинство Восемьдесят Восемь»? Звучит знакомо.

– Какое-то время они были внушительной силой. Несколько лет назад распались на две группировки. «Чистые» и «Избранники Фенрира».

– А. «Избранников» я знаю. Они, кажется, были связаны с Кланами?

– Да. Кланы распространились по многим городам и переправляли тех, кто обретал способности, в основную группу «Воинства Восемьдесят Восемь» – это было до того, как Левиафан сломал хребет их команды. На их фоне прошло все мое детство и карьера Плаща.

– Ааа. Это послужило одним из факторов твоего желания вступить?

Очень аккуратно сформулированный нейтральный вопрос. Я подумала, уж не изучает ли она меня, прощупывая, но при этом не высказывая собственного мнения. В определенном смысле я оставалась для нее неизвестной величиной.

– Буйные расисты в команде? Определенно фактор, большой аргумент против. Вопрос в том, может быть, они экс-буйные, экс-расисты? Уже туманнее. Но и в этом случае, возможно, я бы провела черту и не вступила. Если они раскаялись? Тогда с ними, думаю, я смогла бы примириться. За вычетом одной-двух особенно мерзопакостных особей. Мое интервью зашло недостаточно далеко, чтобы я могла поднять этот вопрос.

Темпера кивнула, но промолчала.

– Думаю… может, говорить так нетактично с моей стороны, но, по-моему, есть большая разница между тем, кем были те типы, и тем, кто сейчас Дымный Плащ.

– Я тоже так считаю.

– Как она?

– Расстроена случившимся. Это тяжело – выйти на всеобщее обозрение, встретить лицом к лицу свои недостатки, попытаться стать лучше и получить за это пулю.

– Отчасти встретить свои недостатки, судя по нашему с ней разговору, – заметила я.

– Поэтому я сказала «встретить», а не «признать». Но не хочу цепляться к словам. Давай сменим тему. Ты сказала, твоя встреча прошла ужасно. Можно поинтересоваться, что случилось?

– «Падшие», – ответила я.

– Ты влезла в еще одну драку?

– Нет, – и я вздохнула. – Нет. Они занимались тем, чем часто занимаются, сбивали людей с толку, и это игровое поле подходит им очень хорошо. Я бы сказала, мы сыграли вничью, но я более чем уверена, что они по-прежнему там и вербуют, а я уже не там и не могу им мешать.

– Плохие парни будут всегда. И они всегда будут действовать. Всегда будут убийства, воровство, наркотики.

Я кивнула.

– Вопрос в том, – продолжила Темпера, – где ты хочешь быть по отношению ко всему этому, когда оно будет происходить?

– Это обманчиво трудный вопрос, – ответила я.

– Когда в общественном центре все пошло наперекосяк, ты определенно выступила вперед, встала на нашу защиту.

– Я очень ценю, что ты видишь это именно так.

– Ты встала на пути Короля Краха. Не знаю, как работает твоя способность, но, очевидно, кровь из тебя может течь. Значит, какая-то опасность была.

Я подтвердила это легким кивком.

– И теперь ты собеседуешься в команды? Так скоро? Похоже, ты хочешь быть в поле, помогать.

– Хочу. Однако у меня ноль из трех.

– А не хочешь оставаться независимой? Постой. Мы уже почти пришли, но давай договорим, прежде чем зайдем туда.

Мы остановились посреди коридора. Неподалеку от нас был сестринский пост.

– Я… начала я. – Думаю, судя по тому, как все идет, в итоге так может и сложиться. Команды сами по себе представляют проблемы.

– Да, представляют, – согласилась Темпера. – Мне недавно позвонили, предложили место. Если я захочу, могу хоть сейчас отправиться туда и подписать все бумаги.

– Что за команда?

– «Служители», так вышло.

На миг я растерялась. Она действительно делала то, что я думала, – выманивала у меня ответы, не выражая собственного мнения; но под другим углом.

– Я хочу подождать и посмотреть, как пройдет их слияние с «Пастырями» и как они будут ощущаться после. Но они сказали не выжидать слишком долго. Там приличные деньги, приличный пиар. Много чего приличного.

– Не хочу, чтобы то, что я сказала, поменяло твое мнение. Я просто брюзжу, это…

– Все в порядке, – перебила она. – Я и подтолкнула тебя побрюзжать, если воспользоваться твоим словом. Интересно было увидать твой взгляд на них. Я не знала, что туда вступили расисты-экс-злодеи. И мне любопытно то, как они в твоей ситуации вели себя с «Падшими».

– Мне кажется, эээ, только не говори им, что я это сказала…

– Конечно.

– …Мне кажется, что они или те, от кого они получают указания, приближаются к этой самой позиции, что, мол, плохие парни будут всегда, и поэтому решают беречь энергию. Не вести этот бой. Может, оно и правильно.

– Ты добилась ничьей. Это лучше, чем победа плохих парней.

– Это… да, – согласилась я. – Я пыталась взывать к здравому смыслу, основывалась на том, что изучала, на своих старых знаниях об этой группировке. Кем они были, как они работают, семьи, имена. Выложила эту информацию, чтобы потенциальные рекруты знали основные факты. Я попыталась заставить их выложить, кто их лидер, нажимала, и, конечно, это оказался наименее плохой, так что аргумент, на который я нацеливалась, оказался не таким уж весомым, и я потеряла запал.

– В моем представлении, «Падшие» – это группировка, которая с удовольствием бросает вызов здравому смыслу.

– Это да. Те рекруты, кажется, они были готовы ко мне прислушаться. Я кинула кое-какую информацию, которую припомнила в последнюю секунду, но «Падшие» становились очень шумными, я не хотела начинать свару, и на этом все более или менее закончилось.

– А что «Служители»?

– Были не в восторге, когда я объясняла, что к чему, потому что им сверху велели не трогать «Падших». И я не получила приглашения в команду.

Темпера скорчила гримасу.

– Мне не нравится игнорировать монстров. И я всерьез считаю, что «Падшие» как коллективная сила – это монстры.

– Я всегда была рада, что мне не приходится иметь дело с ними, с этой головной болью, – сказала Темпера. Она скривилась и почесала нос; из-за краски морщинки стали заметнее. Почесывание оставило еще больше краски на переносице. – Но теперь, похоже, надо готовиться к тому, что придется иметь дело. Или, возможно, придется не иметь, если я приму приглашение «Служителей».

– Возможно, – согласилась я. – Но не придавай моим словам слишком много веса.

– Я постараюсь отнестись к ним разумно. Возможно, я в итоге задам те самые вопросы, которые тебе не удалось, если ты не против.

Я кивнула.

– Думаю, что бы ни случилось, я буду в порядке. «Надзор» помог «Служителям» связаться со мной, и, судя по их тону, если я не пойду в эту команду, они пристроят меня в другую.

– Это замечательно, – сказала я.

– Могу и за тебя замолвить словечко.

– Не буду отказываться, – ответила я. – Но и возлагать особые надежды тоже не буду.

Темпера нахмурилась.

– Извини. Не хотела, чтобы это прозвучало так пессимистично.

– Ты ищешь свой собственный путь, несмотря на все эти недостатки?

Я пожала плечами.

– Все запутанно. Я просто хотела заглянуть к Дымному Плащу, пока все спокойно. Когда закон или система не могут указать путь, делай то, что выглядит правильно. Когда неясно, что правильно, следуй закону. Когда неясно ни то, ни другое, тянись к другим людям.

– Для разных точек зрения?

Я снова пожала плечами.

– И для этого тоже. Лишний взгляд на проблему никогда не помешает.

– Еще один аргумент в пользу команды и против независимости, – сказала Темпера. Посмотрела вдоль коридора, в ту сторону, куда мы шли. – Подожди секунду? Я проверю, она в приличном состоянии или нет. Я не против подключить к разговору Дымного Плаща, раз мы закончили полуконфиденциальные вещи касательно других команд.

Я кивнула.

Она прикоснулась к стене возле двери, свернула в палату и, уже входя, постучала в дверь.

Последовала краткая пауза. Отпечаток ладони из краски, прилепившийся к стене, со шлепком упал на пол, как раз когда раздался голос Темперы: «Заходи».

Клякса из краски на двери тоже упала. Пока я входила, оба проскользили по полу и распластались по пяткам туфель Темперы и по штанине ее комбинезона.

Дымный Плащ была в маске, но без капюшона. Она лежала на койке, установленной под углом, так чтобы она могла полусидеть. Одеяло было натянуто по пояс, закрывая ноги.

Кристальный Шар сидел на стуле между ней и окном; кристаллы у него на голове располагались немного иначе, чем в прошлый раз. На нем были шорты и футболка. Что-то странное было в том, что парень с кристаллами вместо глаз и скальпа обладает совершенно обычными волосатыми ногами.

– Салют, – поздоровался Кристальный Шар.

– Привет, – ответила я.

– Здорово, патрульная девушка, чье имя я не помню, – произнесла Дымный Плащ.

– Виктория, – подсказала Темпера.

– Виктория. Точно. Спасибо, что помогла остановить кровь.

– Всегда пожалуйста, – ответила я. Заметила цветы и открытки под окном. – Прости, что я ничего не принесла. Получился неловкий визит из серии «я просто проходила мимо». Увидела название больницы и вспомнила, что тебя отвезли именно сюда.

– У меня и так слишком много всего. Оказывается, ключ к популярности и любви – словить пулю.

Ее тон был легким, почти веселым. Темпера сказала, что Дымный Плащ ранена на эмоциональном уровне, но я не видела никаких признаков этого. Я помнила, как Темпера вела себя при нашей первой встрече, в каком ладу она была с остальной командой. Я была готова довериться ее взгляду на вещи.

– Виктория, я собиралась сказать, – причем еще до того, как решила, что лучше скажу это здесь, – что мы, конечно, расходимся каждый своей дорогой, да…

– Длиннорез уже ушел, – вмешался Кристальный Шар. – Но я не думаю, что он в принципе собирался оставаться с нами надолго.

– Да, – кивнула Темпера. – Что, конечно, досадно. Надеюсь, он найдет-таки то, что ищет. Но я веду вот к чему: я не хочу терять друг друга из виду. Очень полезно и здорово, что Кристальный Шар случайно оказался здесь и этим помог проиллюстрировать сохранение контакта.

– С удовольствием запишу это себе в актив, – произнес Кристальный Шар.

– Виктория сказала… если ты не против, чтобы я повторила?

– Не против.

– Она сказала, что очень важно тянуться к другим людям, если я правильно помню. Я хотела бы остаться с вами друзьями. Кристальный Шар, Дымный Плащ. Виктория, с тобой тоже.

– Почему? – спросила Дымный Плащ.

– В каком смысле? – переспросила Темпера.

– Мы очень разные, – сказала Дымный Плащ. – Я не понимаю, как это работает. Как можно оставаться в контакте с людьми, с которыми у тебя очень мало общего?

– Легко. Время от времени перекусить вместе, – объяснила я. – Сэндвич, пиво или газировка, поделиться историями, узнать другую точку зрения. Я не против.

– Было бы хорошо, – согласился и Кристальный Шар.

– Но… – начала было Дымный Плащ. Потом нахмурилась. – Ладно, не важно.

– Тебе лучше найти слова, которые ты пытаешься сказать, – посоветовала я. – Если это тебя терзает или не дает покоя.

– Я не знаю. Не понимаю, почему вы здесь. Нет, я вам благодарна, не поймите меня неправильно. Ты прижимала мне рану, Темпера оказала первую помощь и своей краской не дала мне умереть. Вероятно, я обязана вам жизнью. Но то фиаско в целом было по моей вине.

– Я виню напавших злодеев, не тебя, – возразила Темпера.

– Угу, – поддержал ее Кристальный Шар.

– Стало быть, вы пытаетесь сделать умный ход, чтобы вынудить меня и дальше оставаться в героях? – спросила Дымный Плащ.

– Я пришла, потому что мне интересно, как твои дела, – ответила я. – Конечно, я предпочла бы, чтобы ты осталась героиней, но цели такой у меня нет.

– Если вы и дальше будете приходить с цветами или заводить беседы ни о чем, мне будет чертовски трудно отвалить от вас и снова стать злодейкой.

– Это плюс, – кивнула Темпера. – Но, как уже сказала Виктория, это не главная цель.

– Кстати о плюсах, – вмешалась я. – Мне интересно, кто были те типы. Если услышите что-нибудь, я буду не против, если дадите знать.

– Тот, который меня подстрелил, сделал это в здравом уме, без участия Царствия Небесного. Похоже, независимый. Никаких денег на его счетах, интернета у него не было. Просто разозленный.

– Но были и злодеи, – сказала я.

– Да, были.

– И мы не знаем, что им было надо, – произнес Кристальный Шар.

– Много конфликтующих версий, – сказала я. – Слепое Пятно соврало мне, когда я спросила. Меня это беспокоит, и я опасаюсь, что история еще повторится.

– Дай мне свой номер, – попросила Темпера. – Я буду на связи.

Последовала короткая пауза, во время которой мы разбирались с контактной информацией – я получала их, они мою. Друг друга они уже знали.

Тянуться к другим, формировать и поддерживать связи.

Частица меня надеялась, что Дымный Плащ была неправа, что команда не развалилась, осталась вместе, готовая сделать еще попытку. Что к этой команде могла бы присоединиться и я.

– Открытки и цветы, возможно, как-то связаны с тем, что ты главная тема дня, – задумчиво произнесла я.

– Я об этом что-то слышала, – ответила Дымный Плащ, указав на Кристального Шара.

– От меня, – без нужды пояснил Кристальный Шар.

– Если бы вы решили попробовать еще раз, могли бы получить больше внимания, больше поддержки, – предположила я.

– И больше пуль? – спросила Дымный Плащ. – Не, я схожу со сцены и прячусь. Восстановлюсь, дам хайпу улечься, а уж потом решу, чем заниматься.

– Если для тебя это важно, я думаю, что на твоей стороне больше людей, чем против, – сказала я.

Дымный Плащ покивала, впитывая эту новость.

– Странно.

– Хорошо, – сказала Темпера. – Но, кажется, Кристальный Шар уже принял приглашение «Прозорливых».

– Это было очень привлекательное приглашение.

– Со мной уже связались «Служители». Не знаю, что я буду с этим делать. А Виктория…

– Пока не может назвать себя особо везучей, – добавила я. – Но я хочу что-то делать.

– Ты думала пойти в независимые?

– Это не окупается, – ответила я. – Только не при нынешних обстоятельствах.

– Как это работает? – спросила Дымный Плащ. – Если ты жулик, тебе легко: ты берешь работу в злодейском баре, или ты грабишь чего-нибудь, или что угодно еще. А ты просто… ходишь патрулируешь?

– Есть и другие дела, – сказала я. – Один вариант – по сути, рэкет, крышевание, но только на самом деле не рэкет. Это очень легко может пойти наперекосяк. Есть эффект более высокого уровня, которого легче добиться, когда, скажем, в городе есть торговый квартал, и владельцы магазинов скидываются и регулярно платят герою, который привлекает к себе внимание и в целом положительно влияет на это место…

– Прежде чем такое произойдет, нужно достичь стабильности, – встряла Темпера.

– До этого мы еще не дошли, – ответила я. – Дальше: обучение и поддержка. Можно предлагать свои способности для помощи в строительстве, этим занимается «Аузурь». Есть мерчендайзинг, но сейчас, по-моему, это мертвый рынок.

– Мы удили в этом пруду, прежде чем стартовали, но ни одной поклевки не случилось, – заметил Кристальный Шар.

– Я продавала свой мозг; я много знаю о Плащах и сообществе, я ведь в этом выросла. Эта работа закончена, и я не знаю, остались ли тут еще какие-то возможности.

– Знаешь что? Я раскину щупальца. Посмотрю, что говорят люди, – предложила Темпера.

– Да, пожалуйста, – кивнула я.

 

⊙

 

Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что на обратном пути к выходу из больницы стала ходить кругами. Приблизившись к тому же сестринскому посту во второй раз, я остановилась, ожидая, когда у кого-нибудь появится свободная минутка, чтобы показать мне дорогу.

Я хотела делать хоть что-нибудь.

Никаких вариантов. Я была вполне уверена, что «Авангард» отклонил меня из-за моего багажа, двухлетнего отсутствия до Золотого утра. У других имелись свои резоны сказать мне нет. Игровое поле было довольно-таки плотно забито. Злодеи сидели не высовываясь. Хотя, как сказала Темпера, плохие парни будут всегда, сейчас у нас не было готовых систем, чтобы их идентифицировать или с ними разбираться.

Никак не получится делать деньги на моих способностях, чтобы смочь платить за квартиру и съехать из захламленного почти до состояния дискомфорта жилья Кристал.

– Да? – обратилась ко мне медсестра.

Я моргнула. И не спросила у нее, как пройти к выходу. Мои мысли потекли в другом направлении, подстегнутые предыдущими, о неоплачиваемой работе Плаща.

– Если я скажу «точки кризиса», это вам о чем-нибудь скажет? – спросила я.

– Давно я не слышала этого выражения. Да, это кое о чем говорит. Вы работаете с Плащами?

– Я… вроде как сама Плащ. Вы не против, если я вам помогу?

– Дайте я посмотрю. Не уверена, какие методы обычно применяются, и в памяти это не на поверхности.

– Вам нужно выявить ключевых пациентов, узнать у родителей, нет ли им восемнадцати, что бывает часто. Теперь насчет меня: вам стоит посоветоваться с юристом, посмотреть мои рекомендации, которые, кстати, у меня сейчас при себе…

 

⊙

 

Маска не была привычного мне качества, скорее, что-то от хэллоуинского костюма. Верх костюма – мужская «эска», великоватая мне в плечах и одновременно сдавливающая грудь.

Пациенты педиатрического крыла находились в том возрасте, когда вряд ли будут обращать особое внимание на мою грудь, хоть сдавленную, хоть нет. Большинство было не старше двенадцати. Несколько человек повернулись ко мне мельком, поверхностно.

На мне по-прежнему была юбка, которую я надела на собеседования, и ремень.

Палата 5, койка В.

Я вошла в пятую палату. Там было четыре койки, по одной в каждом углу. Возле одной пищал монитор, на других койках дети лежали со скучающим видом.

Обитательницей койки В оказалась девочка с усыпанным веснушками лицом и песочного цвета волосами. Шторы были частично задвинуты, скрывая ее от мальчика слева и от девочки напротив.

– Одри? – спросила я, заглянув.

Я успела заметить налет тоски на ее лице, пока она смотрела в окно. Затем она подняла голову, и это выражение с ее лица исчезло. Она оглядела меня с ног до головы.

– Ну класс, – произнесла она, закончив меня изучать.

– Класс?

– О дааа, это же сам Легенда, только теперь он девушка, – ее голос был полон сарказма.

Футболка на мне была стилизована под костюм Легенды. И маска тоже. Вещи, которые персонал больницы сохранил с прошлого Хэллоуина.

– Медсестры направили меня к тебе, – сказала я.

– Что ж, у меня был отстойный день, но раз пришла фальшивая Леди Легенда, мне сразу получшало. Просто класс.

– Я могу снять маску, если хочешь, – предложила я.

– О нет, вам это никак нельзя, фальшивая Леди Легенда. Вы же можете испортить свою секретную личность!

Этот ребенок – просто вместилище сарказма.

Я прикрыла штору чуть сильнее, потом стянула маску и, чуть поднявшись в воздух, сказала:

– У меня никогда не было секретной личности.

Это, по крайней мере, заставило ее поднять брови. Никакого язвительного ответа. Она обошла вокруг больничной койки и вытянула шею, чтобы увидеть мои ноги, в попытке понять, в чем фокус.

– Я вас не знаю, – произнесла она.

– Это не важно. Сестры упомянули, что у тебя был особо плохой день.

Снова это мимолетное выражение тоски.

Да, я это знала.

– Еще до того, как все рухнуло, когда я приходила в больницу вместе с, эээ… – я замялась, втянула воздух и вздохнула. – Герои так делали. Заглядывали к людям, у которых были реально плохие дни. И я, когда приходила в больницу, тоже иногда это делала.

Точки кризиса. Это больше по части ОПП, чем «Новой волны», но и мы немножко этим занимались. Выискивали недавние триггеры, показывали там свои лица и имена, оставаясь в контакте с обществом.

– Со мной медсестра какое-то время уже сидела, – сказала девочка. – Без обид, я благодарна, но меня уже уболтали.

– Вместо болтовни, эмм… – ответила я и показала ей то, что держала в руке, поболтав ремешками в воздухе. – Что скажешь насчет того, чтобы полетать?

Ее глаза распахнулись.

– Больница уже позвонила твоему папе на работу. Он сказал, что можно.

 

⊙

 

Мои ноги оторвались от больничной крыши. Летелось тяжело, особенно с грузом. Я была на это не натренирована. Обладание силовым полем, защищающим меня при ударах, означало, что мне приходилось держать его включенным, а это имело другие последствия, особенно сейчас, когда моя способность была искажена, когда я не вполне могла контролировать движения поля и предвидеть, что оно будет делать. Нереально, когда я кого-то держала.

Была и неопределенность. Источник моей способности к полету никогда еще меня не подводил, но в кризисе, если до этого дойдет, не станет ли мое маневрирование более неуклюжим? Не буду ли я разгоняться и тормозить как-то иначе? Некогда я беззаботно доверяла своей способности, а сейчас уже не была уверена, что могу. Я уже знала, каков источник этой силы и каковы его цели.

Это напоминание о том, что изменилось так радикально, было эмоционально тяжелым, хоть физически я и чувствовала себя почти невесомой.

Я почувствовала, как моя подопечная втянула воздух, поскольку обхватывала ее одной рукой на уровне нижних ребер. Я не доверяла сбруе, которую прихватила из центра физиотерапии. Недостаточно доверяла, чтобы позволить ей держать человека. Девочка была пристегнута спиной к моему животу.

Земля была уже прилично далеко. А ведь я не так уж быстро поднималась. Просто немного задумалась.

Разворачиваясь на месте, чтобы дать девочке обзор всего, что вокруг, я услышала ее смех, нервный и тихий. С одной стороны вдалеке виднелся Норфейр и его общественный центр. В другую сторону уходили фермы. Отсюда легко было видеть высотные здания города, места, выглядящие как ломтики старого мира. Можно было видеть и окраины этих районов, где тянулись палаточные городки и тяп-ляп возведенные дома – тянулись словно до самого горизонта.

– Я тебя держу, – произнесла я, отвечая на эти нервные смешки. Интересно, я тоже так смеялась в своем первом настоящем полете?

– Ага, – последовал тихий ответ. Затем новые смешки.

Смешки перешли в смех, почти истерический.

– Ты в порядке?

Она кивнула, быстро и резко, затем втянула воздух и…

– Уоооооооо!!! – завопила она во все горло, так что и на земле было слышно.

– Подними капюшон, – сказала я, натягивая капюшон ей на голову.

– Что? Зачем? – спросила она, тяжело дыша после крика.

– На случай если будет холодно.

– Холодно? Почему…

Прежде чем она успела привести дыхалку в порядок, я спикировала вниз, резко, быстро и настолько внезапно, что даже в моем собственном желудке содержимое дернулось.

Кричать девочка уже не могла, так как пикирование перехватило ей остатки дыхания, но она раскинула руки в стороны и вверх, растопырив пальцы, ловя ими ветер и нагретый солнцем воздух.

Я улыбнулась, позволив пикированию вымести все мысли и чувства из моей головы, наслаждаясь через девочку первым в жизни ощущением полета. Вообще ощущением полета.

 

⊙

 

– Хуан? – спросила я.

Хуан был младше других детей. Лет восемь на вид, но болезненный, и это могло сбить мою оценку. Тонкие руки и запястья, пухлое лицо.

– Когда я в первый раз пришел в больницу, один из санитаров был в этом костюме, – сказал Хуан. – Только он был парнем.

– Как он на мне смотрится? – спросила я.

– По-моему, очень хорошо, – ответил он. – Вы очень красивая.

– Спасибо. Это очень любезно.

– Говорили, что тут ходит леди супергероиня и берет людей полетать.

– Да, – согласилась я. – План именно таков. Твои мама с папой сказали, что тебе это может понравиться, и ты, по идее, достаточно хорошо себя чувствуешь для этого.

– Им пришлось уйти на работу, – произнес Хуан.

– Да, я слышала.

– Им всегда приходится уходить. Даже когда у меня плохие дни. И по телику ничего нет. Всего три канала, и они жутко скучные.

– Да, – кивнула я.

– Я очень ненавижу больницы, – заявил он.

Я сделала глубокий вдох. Его слова эхом повторяли мои чувства, что еще усиливало их.

Да. Я тоже очень ненавидела больницы.

– Уже темнеет, – сказала я. – Но, если ты хочешь попробовать полетать, может, это немного отвлечет тебя и от скуки, и от больницы.

– Спасибо, – ответил Хуан. – Но от летания, похоже, здорово устаешь.

– Иногда да, – согласилась я. – Могу лететь медленно, если хочешь, или мы можем заняться чем-нибудь совершенно другим. Можем просто поговорить.

На последние слова он кивнул, потом начал оглядываться по сторонам. Я подтащила стоящий поблизости стул и села у его койки.

– У меня много книжек, – сказал Хуан. Он поставил стопку детских книжек и комиксов на край койки между собой и мной. – Эм, раньше… когда я сказал, что не хочу торчать тут и скучать, мама вышла и вернулась с книжками и комиксами, а потом они оба ушли.

– Это было мило с их стороны, – ответила я и взяла одну из книг.

– У меня сегодня глаза устали, – сказал он. – Буквы расплываются.

– Хочешь, я почитаю вслух? – предложила я.

На это он решительно кивнул и впервые за нашу встречу улыбнулся.

– Начнем с «Хорошего Саймона»? – спросила я. Снова кивок.

Книжка была с картинками, так что Хуан придвинулся к краю койки, а я села с другого края, попой наполовину на раму койки, и поместила книжку между нами, чтобы мы оба могли ее видеть.

Две книжки о хорошем Саймоне, ориентированные, похоже, на детей чуть младше Хуана, однако тот явно не возражал. Затем я переключилась на комикс про роботизированный корабль-тюрьму, причем подглядывала вперед, чтобы проматывать сцены, рассчитанные на читателей намного старше Хуана. А потом, для безопасности, вновь перешла к чему-то для более юного возраста. Про детей в звериных масках, влипающих в проблемы.

Выглядело маловероятным, что Хуан обрел способности, но у него был плохой день, и чтение нас с ним устраивало.

Пробравшись через книгу до середины, я заметила, как кто-то заглянул в дверь и стал вертеть головой. Мальчик. Он остановился, увидев меня.

Я докончила страницу и, прикрыв книгу, посмотрела на Хуана. Тот спал. Я проверила его пульс (все моя паранойя), поправила одеяло и поднялась с койки с помощью полета, чтобы его не потревожить.

На блокноте, лежащем возле койки, я написала краткие прощальные слова:

«Приятно было с тобой познакомиться, Хуан. У медсестер есть мой номер, так что, если когда-нибудь захочешь полетать, возможно, мы что-нибудь придумаем. 😊

Виктория»

Я подошла к двери. Это не был один из тех, с кем я летала. Постарше, лет тринадцати, с, возможно, первыми своими прыщами на лице.

На его лице я увидела нерешительность.

– Давай пойдем в кафешку, – сказала я. – Уже поздно, вряд ли там много народу.

Он кивнул

 

⊙

 

«Алло?»

– Темпера? Привет, это Виктория. Прости, что звоню так поздно.

«Ничего. Я мало сплю, и звонить более чем уместно. Что случилось?»

– Я в больнице, говорю кое с кем…

«Ты до сих пор в больнице?»

– Да. Я говорила с одним подростком, он сейчас слушает мою половину разговора. У него подруга со способностями, но она справляется не ахти. Это для них новое, им страшно, и они оба не знают, что делать.

«Нам это хорошо знакомо».

– Нам это хорошо знакомо. Да. Я знаю, что ты на связи с «Надзором». Они приличные, у них много ресурсов и есть хорошие люди.

«Абсолютно».

– Он может описать тебе детали, и ты дай им знать.

«Нет проблем. На всякий случай предупреждаю, что достать кого-то по телефону в такой поздний час может быть трудно, но, если проблема серьезная, я знаю кое-каких людей, которых смогу собрать, и мы можем пойти поговорить с ней большой группой поддержки».

– Отлично. Тогда я передаю ему трубку.

«Стой, подожди секунду. Виктория».

– Да?

«Позвони мне, когда это закончится, или завтра с самого утра позвони. Я прощупывала кое-кого, это не приглашение в команду или что-то такое, но с настолько геморройным делом нам нужны все доступные руки».

– Геморройным?

«Я позже объясню. А пока мы поможем твоему приятелю».

Я передала трубку проводного телефона. Мы стояли у безлюдного сестринского поста в тускло освещенном коридоре. Мои руки были свободны, и я специально воспользовалась местным телефоном, чтобы доступным оставался мой собственный.

Мне нужно было связаться с другими людьми, в том числе с Кристал, чтобы сообщить ей, где я. Это я отложила на конец. С Кристал легко иметь дело.

Я послала сообщение миссис Ямаде.

 

Я:

Я знаю, что у вас полная загрузка, но нашла ребенка с проблемами, связанными со способностями. Контакт скоро свяжется с Надзором. Вы не смогли бы присмотреть, чтобы все прошло гладко?

 

Мальчик приглушенным голосом объяснял обстоятельства своей подруги. Неконтролируемая, хаотичная способность, и девочке некуда идти. Он не дал мне особо много деталей, но я видела, что он напуган, а отсюда могла заключить, что она просто в ужасе.

Ответ пришел быстро.

 

Джессика:

Конечно. Не могу обещать, что возьму ее как пациентку, но могу помочь с начальными действиями.

 

Я кивнула.

Мальчик, говоря по телефону, явственно расслаблялся. Далекий, уверенный, добрый голос плюс обещание каких-то ответов или помощи.

Мой телефон снова зажужжал.

 

Джессика:

Один из пациентов отменил встречу на этой неделе. Не хочешь встретиться для позднего обеда? Я хотела бы с тобой кое о чем поговорить.

 

Предыдущая          Следующая