ВЗГЛЯД 3.3
– Хочешь план на игру? – спросил Тристан. – Ты имеешь в виду вот эту игру или общую картину?
Я думала про общую картину. Прямо сейчас меня грызли сомнения, и план бы помог.
Оглашать это я не стала, а ответила так:
– Вот эту, но я готова выслушать и то, и другое. Если у тебя что-то есть на уме.
– С общей картиной я хочу обождать, чтобы мы могли включить в дискуссию Рейна. Мы с ним чатимся регулярно, и кое-что он уже слышал, но, пока мы ждали тебя, я поговорил с Эшли, и там есть еще что обсудить. Уровни комфорта.
– Окей, – кивнула я. – Пока сосредоточимся на здесь и сейчас.
– Я командир, да? – уточнил Тристан.
– Если Света не возражает, можешь попробовать.
– Не возражаю, – ответила Света.
Он издал тихий веселый звук и зашагал взад-вперед; лицо его было скрыто под шлемом, руки поправляли детали доспехов.
– Было время, когда я думал, что могу когда-нибудь возглавить «Руку помощи». Но тогда все покатилось к чертям. Не знаю, годится ли для этого мой нынешний настрой, но давайте попробуем.
У меня тоже была принесенная с собой сумка. Мой компьютер, маски и два флажка, красный и синий. Я нашарила флажки, достала оба одной рукой и надела одну из масок.
– Значит, так: Виктория, мы с тобой в обороне, – сказал Тристан. – Эшли наверняка пойдет в жесткую атаку, такой у нее характер, и я не жду, что Крис будет сдерживаться. Света, ты будешь атаковать. Обойди их, сделай большой крюк, если понадобится. Возможно, тебе придется уклоняться от Кензи, но я думаю, ты справишься. У нее только крюк и световой пистолет.
– Выглядит похоже на план, – произнесла Света.
– Годится, – согласилась я.
– Думаю, наше преимущество в том, что у нас всех есть какой-никакой опыт, – продолжил Тристан.
– В некотором роде, – сказала Света.
– Они еще юные. Включая Эшли, хотя и необычным образом. Эшли их ведет, и мы знаем, как она мыслит. Света, если ты пойдешь за их флагом, я в тебе уверен.
– Надеюсь, я этого заслуживаю.
– Я уверен в себе и в своей способности удержаться против атаки двоих, если предполагать, что они так поступят, и я знаю, что у тебя есть базис, Виктория.
– Да. Однако уверенность предшествует падению. Думаю, о чем из своего прошлого я жалею больше всего, так это моя излишняя самоуверенность.
– Это всего лишь упражнение. Если я ошибаюсь, возьму на себя ответственность. Дай я поставлю наш флаг и возьму свои вещи, чтобы подправить броню, и я буду с тобой через минуту.
Когда она это произнес, позади нас материализовалась вторая стенка. Постепенно возводился форт с десятифутовыми стенами. Тристан даже не особо сосредотачивался на строительстве, в смысле внимания. Он взял флаг и зашагал прочь.
Я специально выбрала не самую ровную местность. Мы были на холме, на склоне градусов в десять, заросшем высокой травой и бурьяном, с каменистой землей. Между нашим лагерем и лагерем противника располагались деревья и камни.
Для такого выбора у меня было несколько причин. Во-первых, я повторяла то, что уже испытывала с «Новой волной». Команда всегда разделялась на летунов и тех, кто на земле. Я, тетя Сара, Кристал и Эрик все были в воздухе, а дядя Нил, мама и папа оставались привязаны к земле. Это создавало трудности с логистикой, а здесь эти трудности имитировались неровной поверхностью с легким уклоном. В городских условиях, возможно, им придется проходить сквозь здания и вокруг них.
Света функционально обладала возможностями Мобиля, на что способен Крис, я не знала, Дева и Рейн оба обладали по этой части некоторыми умениями. Предположительно. Я хотела посмотреть, как более мобильные члены группы координируются с остальными.
Интересно, что Тристан выбрал и Свету, и меня. Мы обе мобильны, Тристан нет. В команде Эшли трое, и все пешие.
Другой причиной выбора этого конкретного места была способность Рейна. Она помогала ему держать равновесие, и, предположительно, больше ничего. Я хотела посмотреть, когда он приедет, сыграет ли она тут роль.
И наконец, здесь мы были в стороне. Никаких зевак, никакой собственности, которую мы могли бы повредить.
Кензи опустила голову, уткнувшись в телефон. Эшли и Крис улыбались. Все трое беседовали. Я немного подождала, пока они закончат.
– Я так нервничаю, просто поверить не могу, – произнесла Света.
Я покосилась на нее, потом удостоверилась, что Тристан отошел в сторону и копается в своей сумке. Он был за пределами слышимости.
– В этом я тебя отлично понимаю, – сказала я ей.
– Я очень хочу, чтобы это упражнение как-нибудь удалось, как и Тристан, но по другой причине. Судя по тому, как тебя к нам привели, ты, возможно, пришла искать плохое, а у нас… не все совсем уж плохое. Правда. Я всегда хотела команду, но мечта найти команду и встроиться в нее со всеми моими проблемами казалась несбыточной или очень далекой.
– Да, – кивнула я. – Ты говорила об этом в больнице. Что рассказывала миссис Ямаде и другим людям, что, несмотря на все твои проблемы, ты хочешь стать героиней.
– И еще я хотела бойфренда, и хотела снова быть функциональной, и хотела друзей, – произнесла она, глядя на ту троицу. – И сейчас у меня есть почти все из этого, но я чувствую, будто оно может выскользнуть у меня из пальцев, если что-то пойдет не так. Если вот это пойдет не так. Я не знаю, что смогу сделать, если так случится. Я тревожусь, что это будет катастрофа, и из-за этого не нахожу себе места.
– Что я могу для тебя сделать? – спросила я. – Я не хочу, чтобы ты была несчастной.
– Как я уже сказала, я очень хочу, чтобы ты сейчас поверила в нас. Хочу, чтобы ты дала нам шанс. Даже если сейчас получится плохой старт.
– Окей, – кивнула я.
– И… прости, если я чересчур сильно давлю или у тебя есть какие-то причины, но не будь такой зажатой?
Она произнесла это так неуверенно. Я сделала глубокий вдох и улыбнулась ей.
– Это ведь у меня искусственное тело. Мы подруги, верно? – так же неуверенно улыбнулась она, и я ответила улыбкой. – Поэтому я не хочу, чтобы ты рядом со мной напрягалась.
– Я тоже нервничаю, но по-своему, и, видимо, это вот так проявляется, – ответила я. – Ты ни при чем. Можно я тебя немножко обниму, эмоциональная поддержка?
– Да, пожалуйста.
Я обвила ее плечи одной рукой и сжала. Света двинула головой в мою сторону, я двинула головой в ее сторону, и мы легонько стукнулись лбами.
Поодаль, в сотне футов от нас, Кензи, глядя на наши обнимашки, радостно заулюлюкала.
– Что я пропустил? – спросил Тристан.
– Я волнуюсь, – ответила Света.
– Я тоже, – признался Тристан. – Твой самоконтроль становится хуже, когда ты нервничаешь, верно? У тебя становится больше рефлекторных движений?
– Становится так охеренно дерьмово, – сказала Света. – Простите. Я тревожусь, что я покажу себя ужасно, потому что я тут не нахожу себе места. Не знаю, слышите вы или нет, но меня шатает потому, что я рефлекторно выбрасываюсь, чтобы схватиться за что-нибудь вдалеке, но натыкаюсь на стенку костюма, и после этого мне приходится снова тянуться к нужному управляющему кольцу.
– Сделай максимум, что сможешь, – сказал Тристан.
– Здесь не оценивают тебя индивидуально, – добавила я.
– Речь о команде, – возразила Света. – Я не хочу тянуть команду вниз. Может, мы начнем? Я чем дальше, тем сильнее нервничаю.
– Конечно, – кивнула я.
Те трое уже прекратили свое обсуждение. Я крикнула им:
– Ребята, передать вам ваш флаг?
– Дай я, – попросила Света. Она протянула руку, и я подала ей синий флаг.
Она выпихнула щупальцами руку, сжимающую флаг, вместе с предплечьем, и переправила все это нашим соперникам. Резко остановилась, полагаясь лишь на инерцию, и в итоге легонько ткнула Криса в грудь. Он поймал ее руку своей лапищей, выдернул флаг, потом освободил руку. Улыбнулся, подняв флаг, после чего наклонился и передал его Кензи. Они вдвоем пошли его прятать; Крис по пути подобрал упавшее дерево.
Похоже, Крис и Кензи лучше всего ладили вот так.
Эшли к ним не присоединилась. Наоборот, она пошла к нам, прокладывая себе путь через траву и заросли. На ее лице все еще оставалась прежняя полуулыбка.
Я полетела вперед, чтобы встретиться с ней на полпути.
– Основные условия? – спросила она, когда я приблизилась.
– Разместите свой флаг. Вы хватаете наш и приносите его к своему, или наоборот. У кого оба флага в своей стартовой точке, тот и победил. Постарайтесь не повреждать деревья. И никаких травм, которые нельзя вылечить за сутки. Синяки и ссадины неизбежны, но давай постараемся и без них обходиться.
– Поняла.
Она развернулась и зашагала прочь, подняв руку в небрежном салюте через плечо.
Тристан начал модифицировать поле боя позади нее, призвав полсотни искорок и отправив их вдоль поверхности земли на нашей стороне холма.
Та команда собралась сразу за группкой из трех деревьев. Нервозность, которую ощущали мы все, стала явной, когда куб Кензи вспыхнул и низко бибикнул.
Зажглись все три грани куба, которые я могла видеть. На них появились числа. «10»… «9»… «8»…
– Стоит запомнить, что она может контролировать свой куб удаленно, – произнес Тристан. – Хм.
– Только световой пистолет и хватательное око, да? – Света смерила Тристана взглядом.
Тристан шевельнул рукой и завершил модификацию склона между нашим фортом и серединой поля боя. Неровная поверхность, перемежающиеся поднятые и опущенные сегменты. Большинство из них были плоскими, из боковых гранях горизонтально или с наклоном вниз торчали шипы. Материал был твердый, белый с оранжево-красными трещинками, бегущими, точно рудные жилы в каменной породе.
Таймер продолжил вести отсчет. «3»… «2»… «1»… «Старт».
Они вышли из-за деревьев. Как и предположил Тристан, план Эшли был – атаковать.
Все трое. Кензи переоделась, сменила комбинезон на облегающий костюм, воспроизводящий ее предыдущее одеяние в плане цветов и того, где черный переходил в розовый, а розовый – в красный. Крис двигался, повернув голову, и одной рукой запихивал в рот последние несколько футов мертвого дерева.
Эшли шла пешком. Белые глаза за маской были широко раскрыты, зрачков издалека видно вовсе не было.
– Все нормально. Прежний план, – произнес Тристан, похоже, нимало не обеспокоенный.
Двое против троих, а Света хватает их флаг.
Света потянулась к дереву, нашла за что ухватиться и улетела прочь.
Тристан принялся создавать баррикады и прочие препятствия, рассчитывая делать их высотой до колена, чтобы замедлять соперников.
Эшли перепрыгнула через первые два. Крис прошел насквозь те три, что оказались на его пути.
Кензи повернулась, прицелилась из пистолета и выстрелила в сторону Светы. Промахнулась, еще раз прицелилась, выстрелила. Пятно второго выстрела накрыло Свету.
– Бери на себя Криса и Кензи, я поработаю с Эшли, – сказал Тристан. Голос его звучал уверенно. – Присматривай за Кензи, чтобы она не упала.
Я полетела на перехват. У Криса одна рука была занята деревом, пасть распахнута, и из нее торчал толстый язык – вероятно, чтобы ствол не терся о нижний ряд зубов; остальные зубы он защищал рукой.
Мне он напомнил мужчину, которого я видела во время сломанного триггера, только из того дерево вышло в обратную сторону.
Крис, переварив дерево, рассмеялся низким, гулким смехом. Закрыв пасть, он опустил голову и поднял руки, чтобы защищать лицо и заодно оберегать Кензи.
Большие и сильные – моя стихия. Я полетела к нему, но увидела, что Кензи повернулась и прицелилась в меня, и сменила курс, прикрыв голову и лицо и включив поле.
Даже несмотря на то, что я частично отвернулась и подняла руки, краткая вспышка света меня ослепила. Прошла полновесная секунда – зрение не вернулось. Я услышала смех Криса, веселое хихиканье Кензи. Силовое поле не помогло.
Я почувствовала, что поле встретилось с сопротивлением, и заставила его выключиться, пока рука Криса не сомкнулась вокруг меня. Нажала аурой, пытаясь выбить его из равновесия и выиграть время, и вновь сменила курс. Я ощутила, как его пальцы скользнули по моей спине, но ткань оказалась слишком натянута, чтобы он мог за нее уцепиться.
Слепота дезориентировала. При полете вслепую трудно было понять, где верх, где низ, и я знала, что дальше, пока не наступит улучшение, будет еще хуже.
Я полетела прочь и вниз, подняв поле, и жестко приземлилась. Когда моя способность поглотила удар, я почувствовала, как подо мной и вокруг меня разбиваются творения Тристана: осколки отскакивали от меня, пыль на меня садилась.
– Ты в порядке?! – воскликнула Кензи.
– Нормально! – отозвалась я.
– Не выдавай свою позицию, если ты их ослепила! – услышала я Эшли.
Раздался какой-то шум, и в первый момент я подумала, что это Крис разбирает форт. Звук был такой, словно кто-то разрывал самый большой в мире лист бумаги, плюс скрежет ногтей по школьной доске, плюс крик чужого из фантастического фильма, сопровождающийся куда более звучным эхом, чем должен, плюс сильный взрыв, плюс еще много чего, и все это наложилось и билось друг о друга.
Я открыла глаза и попыталась разглядеть окружающее, несмотря на пятна света, взрывающиеся у меня на сетчатке.
Крис был достаточно большим, чтобы я могла различить его общий контур. Я разобрала положение Эшли и Тристана, но друг от друга я их сумела отличить только потому, что Эшли была во всем черном, а в костюме Тристана было больше цвета.
Ну ладно. У меня тоже имелось в запасе несколько фокусов, которые я обдумывала. Вот подвернулся шанс опробовать один из них.
Я взлетела и в момент взлета включила-выключила поле, нажав на растрескавшиеся куски каменистой земли, создав в том месте, где только что была, легкую осыпь. Мне требовалось отвлечь их внимание. Я заметила, как идущий к форту Крис чуть притормозил на полушаге.
Я полетела не прямо к ним, а по дуге, ближе к форту. Приостановилась, дала им время меня увидеть, а затем полетела на полной скорости прямо к лицу Криса.
Затормозила я всего в нескольких футах от него, ударив аурой, а не кулаком. В полную силу, в упор, эмоциональная атака вместо физической.
Реакция была та же, как если бы я ударила кулаком. Он прекратил движение вперед, отшатнулся назад.
– Ох, мать твою, – пробормотал Тристан.
Я услышала и реакцию Девы, но мне было чем заняться, кроме как разбирать ее слова. Возможно, она сказала «следи за своим противником» или «следи за тем, с кем дерешься».
Все мое внимание было поглощено полетом вокруг Криса; я вытянула руку, поддерживая непрерывный контакт с ним, тихонько подталкивая его, а еще это помогало мне ориентироваться, пока я оставалась полуслепой. Прежде чем он полностью восстановил равновесие, я схватила его за плечи и толкнула назад и вниз.
Он не упал, а шагнул назад – ему помогло то, что голова, плечи и шея были маленькими по сравнению с нижней половиной тела. Отчасти поэтому его центр тяжести располагался низко, основной вес лежал в районе кишок, ягодиц и ног.
Когти-клещи Кензи ухватили меня за руку и оттащили ее от Криса. Я не стала возражать, схватившись за гибкий тросик между Кензи и мной. Это помеха небольшая. Все еще держа одну руку на плече Криса, я включила силовое поле и нажала на Криса с добавленной силой. Он продолжал пятиться, пока не споткнулся об одну из секций приподнятой земли, созданной Тристаном.
Он стал падать, и я скорректировала позу, чтобы направить его падение в первой половине траектории. На второй половине я сосредоточилась на том, чтобы выключить поле и поймать Кензи.
Крис упал на спину. Кензи задергалась, и я положила ее на грудь Криса, чтобы ему было чуть труднее встать обратно. Коготь соскользнул с моей руки.
Мое зрение восстановилось настолько, что я могла видеть выражения лиц, но в общих чертах, без деталей. Крис ухмылялся, трясся от смеха или хихиканья.
– Давай же, вставай, вставай! – подгоняла его Кензи.
– Так ты слезь с меня! – прогудел Крис.
Их начали окутывать оранжевые искры.
– Виктория! – окликнул меня Тристан. – Поменяйся со мной!
Едва он успел произнести эти слова, как Эшли снова применила свою способность. Получилось настолько громко, что я забеспокоилась, не будет ли у меня звенеть в ушах еще час после нашего упражнения. Выглядело это как размытие или тень, нацеленная назад и к земле. Она сделала это, чтобы сила отдачи помогла ей обогнуть Тристана. В той стороне, куда она направилась, появились новые оранжевые искры.
Она вновь применила способность и сменила курс – полетела прямо к Тристану. Наступила ногой ему на плечо, тут же шагнула вниз, оказавшись с ним спина к спине (при этом ее длинные волосы накрыли его голову и плечи), направила обе руки вперед и в третий раз применила способность сразу же, как только ее ноги коснулись земли.
Толчок всем телом, усиленный способностью. Отдача от способности толкнула ее в направлении, противоположном тому, куда она выстрелила, но, поскольку Эшли стояла вплотную к Тристану, она толкнула и его тоже. Она покачнулась, а он упал ничком, и его доспехи ударились о твердую платформу, созданную им же на склоне; раздался грохот и скрежет металла о камень.
Оранжевые искорки, появляющиеся вокруг Криса и Кензи, ожили – особо шипастая, нерегулярная поросль с тонким гребнем, тянущимся к тому, что он выращивал на изначальной траектории движения Эшли (сейчас это стало отдельной структурой, примерно ананасоподобной по форме).
Тристан хотел, чтобы я разобралась с Эшли. Окей. Она разминала плечи, потирая одно из них, и в то же время шла к форту.
Я уже видела лучше, так что, вероятно, этот прием у меня тоже выйдет лучше. Я полетела на Эшли, которая вовсе не обращала на меня внимания.
Мои ноги коснулись земли, что помогло мне погасить инерцию и затормозить, когда я сменила направление полета на противоположное. Я хотела избежать всякого физического контакта, но все-таки врезалась своим плечом в ее в тот момент, когда от почти максимальной скорости перешла к полной остановке. Мое лицо оказалось в паре дюймов от ее, хорошо так внутри ее личного пространства.
Как и с Крисом, я применила эмоциональную ауру.
Как и с Крисом, эффект оказался мгновенным и мощным. Она отшатнулась назад, распахнув глаза, как если бы я реально врезалась в нее и сильно толкнула.
Едва я успела найти равновесие, как она тоже нашла. Еще один взрыв, ударивший мне по ушам. Мое зрение и так страдало, а сейчас пострадало еще больше из-за облака пыли и обломков вокруг и сбоку от Эшли. Этот взрыв плюс толчок ногами она использовала, чтобы броситься на стенку.
В тот момент, когда она коснулась стенки, она вновь применила способность и выдернулась на свободное пространство; волосы и платье бились вокруг нее.
В первый миг я инстинктивно решила, что сейчас она жестко упадет и, возможно, мне надо ее подхватить. Но, прежде чем я успела даже подумать, как мне это сделать, она снова применила способность. Она целилась вверх под углом, а значит, отдача толкнула ее вниз.
Это был не просто удар с лёта или падение, а натуральное пикирование. Я сделала примерно то же, что и она, оттолкнулась ногами плюс применила способность к полету, чтобы убраться с ее пути.
Со скоростью и траекторией, подобной удару киркой, Эшли приземлилась на твердую поверхность, в ту самую точку, на которой только что была я. Секунду она стояла, задрапированная собственными волосами, держа руки по бокам и растопырив пальцы, а затем одна ее нога подогнулась, и Эшли упала на колено.
– Ты… – начала я. Сделала паузу, потому что мне показалось, что она сдвинулась с места. – Ты в порядке? Кажется, ты приземлилась довольно-таки болезненно.
Она подняла голову и взглянула на меня. Белые глаза позади черной маски позади белых волос.
Она вновь применила способность. Шнуры, колонны, обладающие формой взрывы из линз, изгибов и затемнений в пределах конической области в течение одной-двух секунд, когда она создавала эти взрывы. Она даже не встала с колена. Она бросилась на меня, и на этот раз ее действия застали меня полностью врасплох. Ее колени ударили меня в плечи, как минимум одна рука обхватила голову, ткань ее платья натянулась на моем лице – Эшли пыталась обернуться вокруг моей головы.
«Вот блин!» – была моя первая мысль. Эшли не унималась. Каждое свое действие она выполняла с энергией стартующего спринтера, однако способность позволяла ей толкаться сильнее, а скрежещущие звуки лишь усиливали эффект неожиданности.
Моя вторая мысль была, что она схватила меня за голову. Она хотела опрокинуть меня на землю, как я опрокинула Криса. Реагировать на это я могла двумя способами. Либо поддаться этому движению и использовать его, либо сопротивляться ему.
Инстинкт велел мне сопротивляться. Я включила полет, ринувшись вверх, когда Эшли хотела прижать меня вниз. И включила ауру, которая чем ближе человек, тем эффективнее работает, а Эшли сейчас намоталась мне на голову. И включила поле, всего на мгновение, потянувшись вверх, упершись предплечьем в ее ребра и оттолкнув ее от меня.
В этот же самый миг она применила свою способность – так быстро, что у меня возникло ощущение, что она планировала ее применить, еще цепляясь за меня. Приземлилась она, похоже, жестко – упала набок и проскользила одной ногой (до колена) и одной ладонью.
Я заметила, как она медленно сжала-разжала кулаки, подвигала одним плечом. Не встала.
– Эй, – произнесла я. Мое сердце колотилось, и я легонько обмахнула себя рукой, как веером. – Ты ведь не забыла, что это тренировочное упражнение, а?
– Ты осознаёшь, что моя команда победит? – огрызнулась она в ответ. Ее руки чуть сместились.
Я поняла, что ее лицо ничего не выдает. Не помогало и то, что со всей этой пылью, ее волосами поверх лица и последними пятнышками света в моих глазах я не могла разглядеть ее зрачки. Одной из частей тела, выдающих ее намерения, были руки и то, куда они смотрели. Другой частью – плечи. Она была худой, но, особенно сейчас, когда она сидела на корточках, выведя плечи вперед, а руки убрав чуть назад и в стороны, я видела мускулы под кожей в районе плеча и лопатки.
Это ее способность или защита Мэнтона позволяла ей не вывихивать плечи, когда она вот так передвигалась с использованием своей отдачи? Или просто физическая сила и тренированность?
В своем противодействии ей я полагалась на интуицию, и мне это не нравилось. Я хотела быть осторожной и продуманной в своих действиях, но подход Эшли этого абсолютно не позволял. Мне оставалось переваривать то, что я отреагировала на ее действия дракой, идя, таким образом, в противоположном направлении от метода дзюдо – использования силы соперника против него самого.
Устраивало ли меня это? Если подводить разумную базу под мой выбор, то я дралась с ней потому, что использовать инерцию соперника против него самого можно, только если знаешь, куда он движется, а Эшли была труднопредсказуема.
Ну, сейчас уже немного не так трудно, когда я прекратила искать более очевидные маркеры ее намерений. Она перестала водить плечом. Я заметила, как напряглись мускулы.
– Виктория!
Возглас прервал нас обеих – и ее, планирующую очередной ход, и меня, готовящую ответ. Звал Тристан. Мы обе глянули туда.
– Иди сюда, помоги!
Глядя в сторону Тристана, я полетела назад и прочь, куда не могла достать Эшли.
Крис, ноги которого застряли в шипастом камне, обеими руками вытягивал из собственного горла что-то вроде длинной, тонкой жерди. Прежде он проглотил кусок ствола мертвого дерева, как шпагоглотатель шпагу, а теперь вытаскивал его обратно, но уже измененный.
Более тонкий, узкий, гладкий и скользкий от жидкостей.
Крис, похоже, был не из тех оборотней, кто только свой облик модифицируют. Он из тех, кто, будучи в альтернативной форме, получают и новые способности.
Он вытащил изо рта оставшуюся часть дерева. Пятнадцать футов в длину, толще у того конца, который он только что достал, чем у того, за который держался, и теперь он его разворачивал, чтобы перехватить поудобнее. Слишком длинная штуковина для нормальной дубинки, и не совсем жердь.
Кензи держала свой световой пистолет. Тристан вскинул короткую стенку, достаточно широкую и высокую, чтобы он мог за ней спрятаться. Крюк Кензи тянулся с ее пояса через руку к Тристану и цеплялся за его ногу. Кензи одновременно пыталась обойти Тристана, чтобы получить чистый выстрел и ослепить его, и вытащить его из-за укрытия с помощью когтя на конце гибкой «руки», помогая ей своей собственной рукой.
Благодаря стараниям Кензи Крис оставался совершенно без присмотра, и ему ничто не помешало ударить своим оружием, разбить созданные Тристаном каменные оковы и высвободить ноги.
– Оставь ее! – приказал Тристан. – Дадим ей взять флаг, разберемся с этими двумя, а ее перехватим на обратном пути!
Я отлетела еще чуть подальше.
Где Света? Я глянула в сторону лагеря противника.
Маленькие синие флажки украшали ландшафт на их стороне поля. Они были на каждом камне, в каждой щелочке, на каждом ровном кусочке земли, на каждой ветке. И посреди всего этого на камне сидела Света.
Я глянула на куб Кензи. Одна его грань светилась. Проектор.
Вот почему, должно быть, они тогда улыбались.
Я полетела к Тристану.
– Ты пожалеешь, что меня игнорировала, – произнесла позади меня Эшли.
Гордость, уважение – вот ключевые факторы в общении с ней. Я помнила первую встречу, прищур глаз. Я знала, что Тристан в тяжелом положении, но все равно притормозила и развернулась в воздухе. Мне пришлось повысить голос, чтобы Эшли слышала меня на этом расстоянии.
– Мы тебя не игнорируем. Мы разбираемся с двумя вашими против одного.
Я предоставил ей хромать в направлении стены, а сама вновь полетела к Тристану. Резко приземлилась возле Кензи и нажала аурой.
Кензи крутанулась на месте с пистолетом в руке; я перехватила оружие и вырвала его у нее.
– Эй, – сказала она. Потянулась к пистолету, но я отдернула руку. Она выпустила Тристана и потянулась к оружию хватательным оком. Я поймала в воздухе гибкий трос, накинула его петлю на Кензи и обездвижила ее.
– Эй! – снова воскликнула она, потом рассмеялась. – Крис, помоги!
Мне не потребовалось просить, и мне понравилось, что не потребовалось. Кензи начали окружать оранжевые искорки.
– Нет, нет, нет, нет! – закричала Кензи. – Крис, Крис, Крис, Крис!
Кончик длинной дубинки воткнулся между мной и Кензи и разделил нас. Кензи попятилась было, но оранжевые искры тут же превратились в камень, захватив ее ноги. Тристан прыгнул вперед и поймал ее, не дав ей упасть и удариться головой о каменистую землю.
Я слегка подлетела и заняла позицию между ними и Крисом. Тот отвел толстый конец своей дубинки и хлопнул им по ладони. Рассмеялся, низко и тихо, и указал дубинкой на Кензи.
– Кончай ржать надо мной и помоги, балбес!
У меня в руке был пистолет Кензи, и я могла бы выстрелить в Криса, но у меня были серьезные опасения насчет использования механиковой технологии, даже нелетального пистолета, который временно ослеплял.
Эшли применила свою способность. Я услышала звук и увидела, как стена посыпалась.
– Кстати, – произнес Тристан, глядя в том направлении, – мы не будем перехватывать ее на обратном пути.
Он размылся, и одновременно с этим размылся камень. Белое с оранжево-красными жилками стало прозрачной водой, отражающей синеву неба и зелень листвы наверху и травы внизу. Передняя стена форта, которую только что пробила Эшли, и платформа, на которой стояли Кензи и Крис, превратились в пенящуюся воду.
Поскольку здесь был склон, вся она водопадом потекла вниз, унося Эшли и Кензи к подножию холма вместе с ветками, сучками и грязью. Эшли с начала и до конца применяла свою способность, но почти безрезультатно.
Крис воткнул свою жердь глубоко в землю и держался за нее. Похоже, она была крепче, чем исходное мертвое дерево, поскольку не согнулась и не сломалась. Возможно, материал сконденсировался, ему специально придали прочность.
Крис выпрямился и задул. Он разломал и переработал больше мертвого дерева, чем сконденсировал в гигантскую дубину-посох. Он выдохнул облако влажных опилок.
Я не хотела включать силовое поле, если оно могло поймать на себя опилки, поэтому просто терпела. Подлетела ближе и включила поле ровно на столько времени, чтобы со всей силы пнуть палку, за которую он держался.
Она сломалась, и Крис тут же укатился вниз по склону, через мокрую траву и заросли. Остановился он, уткнувшись в пару растущих рядом друг с другом деревьев.
Он встал и принялся подниматься обратно, втыкая в землю свою половину палки, как альпинист втыкает крючья. Склон у подножия холма был чуть круче, а вода вновь прекратилась в камень, причем гладкий, а все шипы смотрели вниз и плохо подходили для зацепления.
Крис судорожно сглотнул, и у меня возникло подозрение насчет того, что он собирается делать. Он изрыгнул шар из древесной массы и слизи, и я отлетела в сторону, пропуская его мимо себя.
Мне вспомнился Ползун – способность Оборотня, плевание, веселый монстр. Ползун тоже смеялся.
Ползун смертельно ранил меня своим кислотным плевком, и это позволило Эми наложить на меня лапы во второй раз.
Темная, неприятная мысль.
Тристан был сосредоточен на чем-то в стороне. Я повернулась посмотреть и обнаружила, что он создает оранжевые искорки вокруг ящика-проектора.
Искры застыли, и ящик оказался в шипастой каменной обкладке.
Краем глаза посматривая на Криса, я проверила – флажки остались на месте.
– Неа! Так не сработает! Удачи с поисками нашего флага! – воскликнула Кензи и громко, насмешливо захохотала.
Тристан превратил камень в воду.
– Я же говорила, она водонепроницаемая! Это ничем не поможет! – воскликнула Кензи, после чего изо всех сил попыталась засмеяться еще громче, хотя и так уже была на пределе.
– Не имеет значения, – произнес Тристан достаточно громко, чтобы они расслышали.
Света вернулась тремя прыжками – от их лагеря на камень, с камня на дерево, с дерева в наш лагерь.
Она втянула себя на одну из стен Тристана и подняла два флажка.
Эшли и Крис, взбиравшиеся по склону, остановились.
– Да! Да! Это было так классно, было так прикольно, надо будет обязательно повторить!
Судя по всему, Кензи не очень сильно расстроилась поражению. Она чуть ли не подпрыгивала от восторга.
Тристан создал на склоне ступени.
Света присоединилась ко мне и Тристану, пока остальные взбирались по ступеням. Тристан выставил руку в перчатке, и Света хлопнула по ней своей искусственной рукой. Я предложила ей кулак, и она стукнула по нему своим, а потом по-быстрому меня обняла.
Стоически держащаяся Эшли поднялась вместе с цепляющейся за нее Кензи.
– …так клево, было совсем как на тех видео с тобой…
– Спокойнее, Кензи, – сказал Тристан.
Кензи выпустила Эшли, подпрыгивая на месте, потом потянулась к своей маске-линзе и сняла ее. После удаления макси остальной костюм в отдельных местах замерцал, словно изображение, которое плохо сжали, с большими артефактами.
– Это было все, что я хотела, чтоб это было, и даже больше, – проговорила Кензи. – Не могу поверить, что ты нашла флаг.
– Я… – начала было Света.
– Стой-стой-стой-стой, – оборвала ее Кензи. – Стой. Эмм. Так. У меня всё под контролем.
– Окей, – кивнула Света.
Кензи достала смартфон.
Проектор бикнул, а затем по всему холму появились размазанные образы, которые тут же скорректировались. Призрачные изображения нас всех в натуральную величину. Созданные Тристаном конструкции там тоже были.
Похоже, именно на этих местах мы стояли раньше по ходу матча, когда я противостояла Эшли.
Образы носились, когда Кензи меняла время, размывались и размазывались, потом вновь принимали правильные формы.
– Я все сохранила, чтоб мы смогли потом посмотреть, как все разворачивалось, или сравнить впечатления, – пояснила Кензи. – И чтоб смогли сделать вот так…
Образы размылись и сдвинулись, потом вся картина сместилась, так что сцена перед нами уже не была на поле боя.
Света, сидящая на ветке с флажком в руке. Еще одно размытие, отмотка времени назад.
Света без одной из своих искусственных рук. Оттуда вырывается полсотни щупалец.
– Ты схватила каждый флаг, – произнес Тристан.
– Я схватилась за каждый флаг, – подтвердила Света. – Несколько раз мне пришлось сменить позицию, так что, наверное, за некоторые фальшивые я схватилась по несколько раз. Мешало и то, что после выстрела я плохо видела.
Кензи хихикнула. Крис придушил ее хихиканье своей здоровенной рукой. Кензи стала отбиваться в попытке выбраться из-под руки Криса, но получалось у нее неважно.
Странно и приятно было видеть, что она наконец-то ведет себя как нормальный ребенок. Слишком много возбуждения в ее системе, но это не сказать чтобы плохо.
Когда Кензи чуть успокоилась, мы прошлись по всему бою, сосредотачиваясь на каждом участнике. Света была первой, с ней легче всего.
Следующим был Тристан, и он упомянул платформу и то, что он хотел, чтобы ни у кого не было опоры, когда камень превратится в воду, поэтому он немного поднял уровень земли. Очевидно, эту ловушку он задумал с самого начала.
– Кензи? Не хочешь рассказать, что ты делала? – спросил Тристан, закончив объяснять Свете свои действия.
– Стойте, – сказала Кензи. – Рейн приехал. Я покажу ему дорогу.
Прошла пара минут, прежде чем Рейн и камера-дрон Кензи добрались до подножия холма.
Крис был уже вдвое меньше, чем раньше, и его пропорции возвращались к норме. По мере того как он съеживался, он поправлял свои объемистые шорты, следя, чтобы его интимное место оставалось прикрыто. Его старая одежда находилась в кармане с внутренней стороны шорт, и сейчас он ее сложил на коленях вместе с чем-то напоминающим пенал.
Хотя физически он возвращался к тому человеку, которым был раньше, его улыбка оставалась на лице.
– Реееейн! – закричала Кензи, обращаясь к все еще добирающемуся до нас Рейну. – Ты принес свои механиковы штуки?!
– Да! – откликнулся Рейн.
– Йесссс! Сегодня самый лучший день.
– Ты могла бы подождать двадцать секунд, чтобы Рейн дошел, и спросить на нормальной громкости, – указал Крис.
– Я хотела узнать сейчас.
Крис застонал на нее, придвинув свое лицо к ее.
Кензи застонала еще громче, наигранно, придвинув свое лицо к его.
Крис застонал еще громче, гортанно, применив остаточный эффект трансформации для усиления звука. Его лоб прижался к ее, и довольно сильно – ей пришлось отвести голову, чтобы не получилось, что он ее толкнул.
Не пытаясь больше состязаться, Кензи села.
– Ты мне нравишься, когда ты такой.
– Голый? – уточнил Крис.
– Нет! – выкрикнула Кензи. – Господи.
– Почему у меня такое чувство, будто всякий раз, как я вхожу в беседу, там какая-то странная тема? – спросил Рейн, присоединяясь к нашей компании, сидящей на созданных Тристаном табуретах и скамьях.
– Ты мне нравишься, когда ты счастливый, – произнесла Кензи. Она возилась с прической, глядя вниз. – Вот таким ты мне очень нравишься.
Я вспомнила ее комментарии насчет Криса после групповой встречи, перед тем как она села в машину Эрин. Она как будто не обладала достаточным жизненным опытом, чтобы знать, что люди не говорят такие вещи в такой беззащитной, абсолютно очевидной манере.
– Я все равно считаю, что ты редкостная язва, – сказал Крис.
Света его пнула.
Кензи фыркнула и, улыбаясь, подняла глаза.
– Я знаю.
– Не. Я шучу. Ты норм. Думаю, что мы неплохо справились.
– Я тоже так думаю. У нас бы получилось, но Тристан и Байрон сильные, Виктория вообще вау, а Света – лучшая контра к тому, что мы делали. Мы должны рассказать все Рейну.
– Это было бы здорово, – сказал Рейн. – Вы двое были вместе с…
Он повернулся, обвел группу взглядом, увидел Эшли и не стал завершать фразу.
– Со мной, – подтвердила Эшли.
– Я могу тебе показать запись, – сказала Кензи. – Но твои механические руки я тоже хочу посмотреть, пока у нас время не вышло.
– Времени у нас еще вагон, – заверил Тристан.
– Погоди, вот, ты бери пульт, а Рейн, ты можешь дать мне руку, я ничего не сломаю, честное слово.
Рейн, копаясь в своем рюкзаке, ответил:
– Даже если и сломаешь, я не буду тебя винить, она хлипкая и дерьмовая. Думаешь, это поможет тебе с хватательным оком?
– Может, и поможет! Но по-настоящему мне интересен интерфейс. Ты говорил, тебе нравится иметь много рук?
– Да. Как бы мало они ни давали.
– И ты ее контролируешь мозгом, как только она подключена? – спросила Кензи. Когда Рейн кивнул, она спросила еще: – А откуда мозг знает, как ей управлять?
– Я картирую сигналы мозга при вводе и выводе, и вот эта панель, видишь, между присоединенной и настоящей рукой, она работает как продолжение мозга.
– Бессмыслица какая-то, – произнесла Света.
Тристан возился с пультом дистанционного управления и, похоже, не мог справиться с временем: образы прыгали по всему полю боя. Света, Кензи и Рейн были сосредоточены на руке, Эшли периодически к ним присоединялась, когда к ней обращались.
Крис сидел на скамье, обернутый в ткань, и постепенно съеживался к более обычному размеру. Доставая из рюкзака наушники и шоколадный батончик, он улыбался больше, чем прежде.
– Похоже, твое настроение улучшилось, – сказала я ему.
Улыбка исчезла с его лица. Он посмотрел на меня и пожал плечами.
– Это другое. Я чувствую себя больше человеком, ментально и эмоционально.
На взгляд, это изменение никак не повлияло на его внешний вид. Может быть, перемены очень тонкие?
– Я не уверена, что полностью все ухватила, – сказала я ему. – Когда ты меняешься, это?..
Я смолкла.
– Это как удар наркотиком, – ответил он. – Сосредоточенность, удивление, грусть, благодарность, отвращение, страх, гнев и теперь вот это.
– Радость?
– Этот конкретный вкус я называю «удовольствие Вана», – сказал он. Откусил от шоколадного батончика и закрыл глаза, явно наслаждаясь. С набитым ртом он продолжил: – Может быть и радость. Теперь, когда я поменялся, я буду чувствовать это более нормально в течение нескольких дней.
– О господи, – произнесла Кензи. – Тристан, отдай обратно, у тебя руки кривые.
Тристан все еще возился с пультом от проектора Кензи.
– Тут никакого смысла нет. Почему не легче отматывать время взад-вперед?
– Потому что этот ящик не воспринимает время, глупый. Он воспринимает образы.
– Почему бы не заставить его воспринимать такие вещи, как время, чтобы можно было проматывать взад-вперед по времени, не делая… какой-то высшей магии, которую ты делаешь сейчас?
– Потому что если бы он воспринимал время, – терпеливым тоном ответила Кензи, сосредоточившись на смартфоне-пульте, – то не воспринимал бы образы. И это было бы очень глупо для проектора, который работает с образами. Глупый.
– Можешь прекратить называть меня глупым.
– Прекращу, если ты прекратишь быть глупым. Это же очевидно.
– На самом деле нет, – возразил Крис.
Кензи вздохнула, очень драматично.
– За кем мы следим теперь? – спросила она.
– Было бы хорошо показать Рейну все, – сказал Тристан.
– Это лучше всего работает с какой-то точкой зрения, – возразила Кензи. Глянула на Тристана и легонько закатила глаза.
– Если будешь продолжать в том же духе, то увидишь у себя над головой оранжевые огоньки. А потом на тебя упадет камень, или, что более вероятно, я махнусь с Байроном и ты получишь холодный душ.
Кензи показала Тристану язык.
Я заметила, что Эшли не участвует в разговоре сколь-нибудь активно. Я заподозрила, что знаю причину. Поколебавшись немного, я все-таки решилась.
– Мне очень хотелось бы посмотреть, как работала Эшли.
– Почему? – спросила она.
Мое подозрение усилилось. Я продолжила:
– Честно, я надеюсь, что это не будет понято превратно, но сражаться с тобой реально страшно.
– Все нормально, – ответила она. – Так и задумано.
– Одна из главных причин, почему я махнулся с Викторией, – я понятия не имел, что делать, – признался Тристан. – Я не мог поймать тебя своей способностью, а на ногах ты быстрее меня.
Кензи меняла перспективу. Она создала проекцию склона холма и уменьшила изображение, потом создала новые проекции, показав одну картину сбоку от нашего сборища, потом увеличенный кусочек того целого, что показывала маленькая проекция диорамного размера. В фокусе было появление троицы из-за деревьев; они преодолевали и разбивали созданные Тристаном барьеры.
Кензи перескочила к попыткам Тристана что-то сделать с Эшли.
– Эти взрывы страшные до усрачки, – сказал Тристан. – Всякий раз, как ты их делала, даже если была в пяти футах от меня и не целилась в меня, все равно я вздрагивал. Я видел, что они делали с моим творением, и я не хотел, чтобы это же случилось с моим одеянием.
Я поняла, что он понял, что я делаю и зачем. Эшли была удручена поражением, и мы могли дать ей капельку моральной поддержки. Похоже, ей нравилось быть устрашающей.
Я была не совсем уверена, что подпитывать ее эго в этой части – хорошая идея, но и альтернатива мне не очень-то нравилась.
– Мой контроль лучше, чем ты думаешь. Я не идиотка, – ответила Эшли.
– Я этого и не утверждаю, – заверил Тристан.
– Что ты их контролируешь, это очевидно, – произнесла я. – Кензи, можешь показать прыжок со стены?
– Их было два.
– Тот, что со мной.
Кензи перескочила к нужной сцене. Эшли спрыгивает со стены, выставив одну ногу, ее способность как раз начинает взрываться из обеих рук. В проекции это выглядело внушительнее, чем в реальности.
– К сведению, – заявила Кензи. – Если бы я шла через эту запись во времени, а не в пространстве, то мне пришлось бы перематывать взад-вперед и перескакивать, чтоб найти вот это, но я так не делаю, так что надеюсь, что люди понимают, почему так лучше.
– Я всецело поддерживаю идею вылить воду на голову Кензи, – сказал Крис.
– Этот прыжок, – вернулась я к своей теме. – Последовательность взрывов при маневрировании и координация всего тела, которая при этом должна была потребоваться. Лично мне это говорит об отличном контроле.
– И все впустую, – произнесла Эшли.
– Не впустую, – возразила я. – Я смогла увидеть и испытать то, что ты делаешь, я уважаю твое пространственное восприятие. Интуиция…
– Я попалась в ловушку, – сказала она. – Я знала, что будет вода, и думала, что смогу ее избежать, если своевременно применю способность, но я не ожидала, что ее будет так много.
– Мы никогда не видели способности друг друга в действии, – произнес Тристан. – Сюрпризы неизбежны. Ты подкинула мне много сюрпризов, таких, что обосраться можно, но и я один хороший сюрприз устроил. Когда мы это дело повторим, будем знать способности друг друга уже лучше. Это одна из причин, почему вообще мы делаем эти упражнения.
– Я облажалась, – заявила Эшли. Она встала и потерла плечо. – Я проходила испытание и облажалась.
– С самого начала, – вмешалась в разговор Света, – когда мы стояли и решали, что делать, Виктория сказала мне, что это не проверка нас как отдельных бойцов. Это проверка нашей координации как команды.
– Я могу найти это в записи, – предложила Кензи. – Правда, найти будет трудновато.
– Ха, – произнес Крис. Кензи пихнула его в плечо.
– Моя команда облажалась, – продолжила Эшли, не обращая внимания на эту пару. – Нет. Мою команду подставили, чтобы она облажалась.
– Стой, эй, – обратился к ней Тристан.
Эшли сжала кулак.
– Вы ведь отдаете себе отчет, что если бы я не сдерживалась, то смогла бы аннигилировать вас всех до единого?
– Ээй, – повторил Тристан с нажимом. – Эшли…
Она крутанулась в его сторону, вытянула руку, и он вздрогнул и смолк. Я встала со своего сиденья.
– Эшли, – произнесла я, потому что хотела отвлечь ее внимание от Тристана.
– Я не Эшли, – сказала она жестко. – Никто меня так не звал уже очень, очень давно. Я Эшли только потому, что психотерапевты настаивали, а другим нужно было реальное имя, чтоб вносить в бумажки. Я Дева-жди-беды!
– Окей, – начала я. – Можем ли мы…
Она не дала мне продолжить.
– Я была членом «Ордена кровавой девятки». Они выбрали меня. Они заставляли меня убивать и калечить людей. Я не возражала тогда, могу и сейчас этим заняться, даже глазом не моргнув.
– Я тебе не верю, – заявила Света.
– Я умерла и вернулась к жизни только со злобными своими частями! Все тепло, хорошие воспоминания, семья – все это не более чем туманные, расплывчатые сны. Эти воспоминания для меня ничто. Убивать? Отрывать людям руки-ноги и смотреть, как они истекают кровью? Вот это ясно как день. Я могу так сделать с любым из вас.
Я хотела, чтобы самые юные и уязвимые члены команды отошли прочь, подальше от неприятностей, но опасалась, что, если попытаюсь на это хоть намекнуть, это может ее спровоцировать. Все были неподвижны, все, включая меня, даже не дышали.
– Это была идиотская игра, а я – не – играю – в игры.
– Сосчитай до десяти, – сказал Рейн.
Эшли развернулась к нему. Я оторвалась от земли, подлетела поближе, но остановилась, когда эскалации не произошло.
– Сосчитай до десяти, – повторил Рейн. – Так нам миссис Ямада говорит, верно? Когда ты взвинчена.
– Это нормально, когда она так говорит.
– Должно быть нормально, когда любой из нас так говорит, – возразил Рейн. – Считай.
Эшли напряглась. Я видела это по ее плечам, по тому, как сухожилия проступили на кистях рук.
Все молчали.
Я ждала. Прошло десять секунд. Пятнадцать, двадцать.
– Теперь лучше? – рискнула спросить Света.
Эшли повернулась, смерила Свету взглядом.
– Нет.
– Сосчитай до ста, – сказал Рейн.
– Я не собираюсь…
– Сосчитай, – повторил Рейн мягко. – Пожалуйста. Ты говорила раньше, когда с тобой происходило похожее, что в тебе есть часть, которая говорит, что ты не хочешь так себя вести, но ты не можешь ее слушать. Тогда слушай сперва числа, а потом ту часть себя.
– Это не так легко.
– Это…
– Это не так легко, – повторила она. – И я собираюсь уйти. Вы делайте свои дела. Мне дайте делать мои.
– Окей, – кивнул Рейн.
Эшли ухромала прочь, держа кулаки по бокам. Мы молча провожали ее взглядами.
Она поднялась на холм, нашла большой камень и прислонилась к нему, держась спиной к нам. Лишь тогда я позволила себе приземлиться.
– Мы знали, что рано или поздно это случится, – произнес Крис.
– Страшно, – сказала Света. – Я ожидала, что сперва будет небольшой выплеск. А это был…
– Небольшой-средний, – предположил Тристан.
Кензи встала и принялась собирать свои вещи.
– Кензи, стой, – сказала Света.
– Нормально.
– Она хочет побыть одна.
– Знаете, что вот это вот такое? – спросила Кензи. – Это не то, что вы взрослые, а я ребенок и должна слушать все, что взрослые говорят. Мы все равные члены команды. И вот это я сейчас собираюсь сделать, и если я поранюсь, то и ладно, но для меня это правильно. Вы можете мне говорить, что делать, по каким-то другим вещам, но не по этой.
– Это опасно, – произнесла я. – Оставь ее в покое.
– Нет, – отрезала Кензи. Она положила руку на световой пистолет. Обвела нас всех взглядом, затем повторила уже мягче: – Нет.
– Окей, Кензи, – сказала Света. – Иди. Будь осторожна.
– Ты уверена? – спросил Тристан у Светы.
Но Кензи уже трусила в направлении Эшли.
Когда она была за пределами слышимости, но до того, как добралась до Эшли, Света подняла руку и тихо произнесла:
– Если будет проблема, я успею ее выдернуть обратно.
– Это займет одну-две секунды, – возразила я. – После спарринга с Эшли я могу сказать, что она движется быстрее.
– И твой захват не на сто процентов точен, – добавил Тристан.
Света стиснула зубы и навела руку на Кензи.
Кензи подошла к Эшли, и мы все напряглись, приготовившись действовать.
Эшли повернулась и устремила взор куда-то в пространство, а Кензи влезла на камень, к которому Эшли прислонялась.
Секунду спустя Кензи достала из кармана наушники. Воткнула их в свой телефон, нагнулась и вставила один наушник в ухо Эшли, а второй – в свое и легла на камень.
Света медленно опустила руку.
– Почему? – спросила я.
– Я уже сказала свои аргументы, как и Рейн, и Кензи, – ответила Света. – Эта дискуссия у нас уже была. Для нас это не новость.
– Одно дело – знать это и видеть на терапии, другое – испытать в дикой природе, – заметил Рейн.
– Почему? – повторила я. – Вы не можете… Я понимаю, что надо протягивать людям руку, но можно ли протягивать руку тем, кто не тянется в ответ? Можно ли дарить прощение и понимание тем, кто этого не ищет?
– Я думаю, она ищет, – ответила Света.
Тристан сказал:
– Не знаю, о чем вы говорили, но я обсуждал это с другими, и у меня есть представление, что они, вероятно, сказали. Вы в курсе, на сколько встреч и собраний она ходит?
– Эта тема всплывала, – ответил Рейн.
– Окей, хорошо. Но говорили ли вы о том, почему?
– Потому что с ней надо обращаться очень осторожно? – предположила я.
– Потому что она особый случай, – ответил Тристан. – Она не оригинальная Эшли, я не уверен, что ты это уловила.
– Самую суть я поняла.
– Как она и сказала, ее воспоминания на самом деле не ее. Она была клонирована, они ее взяли и склепали составную память, но им было незачем давать ей расплывчатые воспоминания о других вещах, не вызывающих конфронтации. Это не Костерезка поработала. Это агент.
Я глубоко втянула воздух, потом выдохнула.
– Миру пришел конец, и это произошло из-за них. Мы не можем посидеть и побеседовать с Сайоном, потому что мы его убили. У нас чертова прорва вопросов, а единственные, кто могут на них ответить, это люди, реально близкие к агентам, такие как Костерезка, которая создала Эшли…
У меня холодок прошел по спине.
– …и вот такие люди. В которых очень мало человека, разве что тень человека, и очень много агента. У всех нас есть проблемы, и немалую часть этих проблем представляют агенты, которые занимаются своей стороной дел. Я знаю, что с Рейном на эту тему уже говорил, не знаю насчет вас остальных, но, когда я говорю с ней, я заодно говорю с агентом, который прямо под самой поверхностью. И у меня такое чувство, что если я смогу поладить с этим агентом, то полажу и со своим.
– Да, – кивнул Рейн.
– Я хочу поладить с человеком, – произнесла Света. – Не хочу определять ее через монструозную половину.
– Тоже справедливо, – согласился Тристан.
Я скрестила руки. Взглянула на Криса и обнаружила, что он клюет носом.
Он поймал мой взгляд и сказал:
– В наш мир вторглись пришельцы. Люди этого не знают, мы не любим об этом распространяться, но они здесь, они часть нашей жизни. Поладить с наиболее доступными из них выглядит разумным.
Мне это не нравилось, но я не знала, как это выразить словами. Мой собственный агент приложил руку к моей жизни. Это была тварь, разум за силовым полем. Я видела, что с ней сделала Эми.
От того, что я слишком активно думала на эту тему, во мне всколыхнулись бесчисленные гадкие чувства, и эти чувства задушили, затуманили слова, которые я хотела высказать.
– Давайте оставим их в покое, – предложил Рейн. – Будем исходить из того, что второго упражнения у нас сегодня не будет, и вы расскажете мне, как все прошло.
– Ладно, – согласился Тристан.
Все время, пока продолжалось обсуждение, я не сводила глаз с пары вдалеке.