Предыдущая          Следующая

ВЗГЛЯД 3.4

Кензи помчалась к стенке и ударила ее ногой в прыжке. Стенка разбилась, раскололась наискосок; верхняя часть соскользнула по срезу и уткнулась углом в землю. Кензи быстро попятилась, прежде чем кусок стенки опрокинулся и упал.

– Я сильнейший член команды, факт, – заявила она.

– Ты отстойнейший член команды, – произнес Крис.

– Можно я еще разок попробую? – спросила Кензи, игнорируя Криса. – Рейн?

– Только осторожнее, – предупредила Света.

– Обязательно. Я хочу кое-что протестировать. Можно еще разок попробовать?

Рейн встал с камня, на котором сидел, и вытянул руку в сторону. Созданный им серебряно-белый клинок был чуть изогнут. Рейн махнул рукой и бросил клинок, за неимением более подходящего слова. Оружие прочертило в воздухе дугу – скорее как бумеранг, чем стрела или что-то метательное, – и глубоко врезалось в стенку, которую Тристан до того оставил как перманентную структуру. Вдоль стены возникла серебряно-белая линия.

Кензи подняла световой пистолет и выстрелила в стенку. Ничего не произошло.

Она приблизилась к стенке, и с ее пояса змеей сорвалось хватательное око. Раскрыв клещи, оно врезалось в стенку. Кензи толкнула его.

– Поспеши, – сказал Рейн.

Кензи продолжала толкать стенку хватательным оком, но без толку. Она перевела крюк за край стены, схватилась за трос и потянула, добавив собственную силу к силе механической руки.

Камень с легкостью скользнул по камню, и стена разрушилась; там, где была проведена серебряная линия, остался чистый срез.

– Целый день могу этим заниматься, – заявила Кензи.

– Неплохая способность, – произнесла я.

– Я никогда не говорил, что она плохая, – ответил Рейн. Он снова сел. – Посредственная. В определенные дни она немного лучше.

– Лучше в чем? Размер, скорость, эффективность, сколько ты можешь бросить?

– Все, что ты сказала, кроме, может, эффективности. И еще длительность, я бы сказал. Увеличение на десять, может, двадцать процентов, если ты попросишь оценить.

– Длительность?

– Сколько сохраняется линия после моего выстрела.

Я повернулась к своему ноутбуку и принялась записывать это все.

– Но не эффективность? – спросила Кензи, присоединяясь к нам. Она держала в руке телефон и шла, не глядя под ноги.

Света и Тристан беседовали в сторонке, Эшли вернулась в библиотеку, чтобы воспользоваться туалетом, что и дало Кензи возможность снова к нам присоединиться, а Крис переодевался обратно, прикрывшись гигантскими шортами.

– Тут либо одно, либо другое, – пояснил Рейн. – Либо ломается, либо нет.

– Я смотрю на данные хватательного ока, – сказала Кензи. – Оно не работало с твоей способностью, пока я не стала помогать. Двадцать точка два фунта силы суммарно, это девять точка шестнадцать килограмма, и тогда произошел разлом. А вдруг тебе легче ломать вещи, когда твоя способность сильней?

– Не исключено, – ответил Рейн.

– Хороший ход мыслей, – произнесла я.

Кензи кивнула, не отрывая глаз от телефона, и попросила:

– Можешь еще разок бросить?

– Новые тесты? – спросил Рейн.

– Не. Так вот ломать разные штуки – это офигенски клево, – сказала Кензи.

Рейн встал, огляделся и создал очередной клинок серебряно-белого света. Он кинул его в полудубинку, которую Крис воткнул в склон холма. Клинок прошел сквозь палку из мертвого дерева, оставив белую черту в нескольких футах от земли, и продолжил лететь дальше двумя отдельными сегментами, движущимися параллельно друг другу с узким пробелом посередине. Один ударился о дерево, второй о землю.

Кензи побежала, прикладывая телефон к хватательному оку.

– Что будет, если ударить человека? – поинтересовалась я.

– Я пробовал на скоте, на козе. Серебряная черта.

– И?

– Коза убежала, вспрыгнула на шину от трактора, потом соскочила вниз. Удара при втором прыжке хватило. Чистый разрез.

– Возможно, больше двадцати фунтов силы при соударении?

– Видимо, так, – кивнул Рейн.

Кензи добралась до палки и обнаружила, что серебряная линия проходит выше, чем она может дотянуться. Она принялась подкатывать случившийся поблизости камень, чтобы на него встать.

Крис, босой, в одной футболке и шортах, вдруг побежал. Пока Кензи взбиралась на камень, он бросился на палку – сильно, всем телом. Палка разломилась надвое по серебряной линии, верхняя половина упала.

Кензи испустила визг такого сорта, на какой способны лишь маленькие девочки, и выхватила световой пистолет. Она принялась палить в Криса, а тот катался по траве, хохоча и закрывая лицо руками.

– Что происходит, когда ты попадаешь по земле? – спросила я.

– Как правило, ничего особенного. Думаю, получаешь трещину, но ничего серьезного она не дает, потому что линия очень чистая.

– Кензи! – позвала я.

Девочка прекратила обстреливать Криса и повернулась ко мне.

– Можешь топнуть по линии на земле? Мне любопытно!

Она убежала, оставив Криса в покое.

– Можешь объяснить расписание? – снова обратилась я к Рейну. – Как способности усиливаются и ослабевают?

Рейн вздохнул.

– Прости, если я тебя слишком сильно допекаю. Я пытаюсь во всем разобраться.

– Я вижу их во сне. Я ни одной ночи не могу нормально поспать, никогда не вижу нормальных снов. Только… их. А они видят меня. У нас очередность, и, когда приходит мой черед, я получаю небольшое усиление.

– Именно поэтому ты знал описание Зацепа еще до того, как узнал его имя.

Рейн кивнул.

Поодаль Кензи топнула по серебряной линии в траве. Поднялось облачко пыли, упало несколько травинок, но ничего большего я не увидела. Кензи посмотрела на нас и пожала плечами.

– Каждые пять дней я получаю свою очередь и становлюсь чуточку сильнее. Есть и другие времена, когда я сильнее, но это сложно.

– Каждые пять? Есть еще четверо других?

– Трое других, – поправил меня Рейн.

– Что?..

– На следующий день после моего – пустое пространство. Моя теория, что в кластере был пятый член, но он умер до того, как способности впитались. Бесплатное усиление идет к кому-то случайному. Не обязательно сочетается с нашими умениями, так что в эти дни я иногда получаю больше механиковых сил, или больше мобильных, больше эмоциональных. Пробую на вкус, кем я мог бы быть.

– В среднем через каждые двадцать дней.

– Никогда не сочетается с моими днями, – произнес он и вздохнул. – Во снах я видел их без масок, а они видели меня. Они меня ненавидят, и я от них не очень-то в восторге. Они там всегда, каждую ночь, и мне вполне очевидно, как сильно они меня презирают. В этом у меня и Тристана общий опыт, в некотором роде.

– Люди, от которых ты не можешь уйти, – сказала я.

– Рассказываешь о своем кластере? – спросил Тристан, присоединяясь к беседе. Света была у него за спиной.

– Угу.

Тристан сел на камень рядом с Рейном. Я подвинулась, чтобы Света тоже могла сесть рядом со мной.

– Эти люди хотят, чтобы ты был мертв? Какова вероятность, что они будут действовать?

– Девяносто девять и восемь процента, – ответил Рейн.

– А остальные ноль два процента? – поинтересовалась Света.

– Шанс, что они все умрут или будут арестованы прежде, чем займутся мной, – ответил Рейн.

– Ты, похоже, очень смело относишься к тому, чтобы отправляться в город, – заметила я. – Сегодня ты добирался на поезде?

– Угу, – кивнул Рейн. – Опять-таки сны, я могу немного разнюхать, могу их немного сбить с толку. В этой ситуации то, что их больше, означает, что у меня много возможностей ухватывать детали. Подсказка от любого из них может здорово помочь.

– Детали, например?..

– Женщина ранена, а Зацеп хочет починить руку, которую ты сломала. Это даст мне несколько дней. Так что, эээ, спасибо.

– Третий не нападет на тебя в одиночку?

– Это парень, немного старше меня. В очках. Механикова способность как раз у него. Я не особо много насчет него уловил, но он мало взаимодействует с людьми. Меньше, чем Зацеп или женщина; причем Зацеп мудак, а женщина немая, так что это о чем-то да говорит.

– Тут есть наше преимущество, – сказал Тристан. – Если они социально неискушенные, а ты…

– Я нет, – перебил Рейн.

– …А ты в этом лучше, чем они, это что-то дает, – закончил Тристан.

– У них есть деньги и ресурсы, это более чем компенсирует, – возразил Рейн и посмотрел на меня. – Мы подозреваем, что они наняли Ябеду, чтобы меня выследить.

– Ой, – вырвалось у меня. Я покрутила в голове эту мысль. – Честно, не могу придумать худшего варианта, кто может идти по твоему следу.

– Она достаточно хороша, чтобы захватить город, и ей ничего за это не было, – сказал Рейн.

– Дело даже не в этом. Она уничтожает людей.

– Беседуем о членах группы за их спинами? – спросила Кензи, присоединившись к нам.

– Нет, – ответил Тристан. – Беседуем о Ябеде.

Крис лежал на травке рядом с тем, что он сотворил с мертвым деревом, раскинув руки-ноги и глядя в небо.

– Он окей? – спросила я.

– Он в порядке, – отозвалась Кензи.

Словно реагируя на это, Крис хихикнул себе под нос, продолжая лежать недалеко от подножия холма.

– «Темные лошадки» захватили Броктон-Бей, и они сделали это, когда Ябеда была в основном в ударе. Я не на сто процентов уверена во всем этом, но вы можете сами посмотреть на события в городе, начиная с ее прихода к власти. Ограбление банка, успех «Темных лошадок», они натыкаются на Защитников, меня и мою сестру. Ябеда намекает на знание глубинных секретов моей сестры и моих. У сестры едет крыша. АПП спровоцированы арестом их лидера и взаимодействием с «Темными лошадками», с Ябедой. Их опрокидывают совместными усилиями части злодеев, при этом злодеи передают информацию героям.

– Ябеда передает, – уточнил Тристан.

– В основном. «Воинство Восемьдесят Восемь» оказывается разоблачено, их секретные личности обнародованы. Винят «Темных лошадок», начинаются бурные разборки, в ходе которых погибает энное количество людей. Недели и месяцы хаоса в Броктон-Бее служат пищей для последующего нападения на город Всегубителя. Из-за него погибла половина моей семьи.

– Мне так жаль, – произнесла Света.

Я потянулась к ее руке и встряхнула.

– Следует указать, что после этого нападения в больнице Ябеда поговорила с лидерами различных геройских команд насчет сильных и слабых сторон Левиафана. Эту информацию впоследствии использовали, чтобы побить Бегемота достаточно сильно, чтобы Сайон смог его прикончить.

– Это может быть совпадением, – сказал Рейн.

Он это произнес не так, словно отмахивался. Он произнес так, словно был немного напуган и хотел найти что-то, за что ухватиться.

Однако я хотела донести до них реальность. Лучше напугать его и сохранить ему жизнь, чем альтернатива.

– Возможно. Но я больше склоняюсь к тому, чтобы видеть в ней умножителя силы или что-то вроде мыслительской версии того, что ты делаешь своей способностью – создаешь уязвимые точки, которыми могут пользоваться другие. Мы видим много таких совпадений. После Всегубителя приходит «Орден кровавой девятки» и наносит чертовски тяжелые повреждения, но и сам теряет нескольких ключевых членов. Уязвимости нескольких ключевых членов оказываются раскрыты, и эти люди устранены.

– Тебе стоит не усердствовать с разговорами о тех типах, когда Эшли вернется, – предупредила Кензи.

– Окей, – кивнула я. – Это лишь один набор данных в серии. Затем падает последний кукловод в городе, Змей. Умирают директора ОПП. Двое подряд. Уязвимости обнаружены и использованы. Александрия погибает в Броктон-Бее от руки девушки, которая, по-видимому, хотела быть героиней, но была перевербована на сторону злодеев. Флешетта, героиня, моя не особо близкая подруга? По-видимому, перевербована. Аккорд входит на территорию «Темных лошадок». Погибает во время битвы с Бегемотом. Что, по-вашему, происходит с его ресурсами и властью? Готова спорить, то же самое, что и со Змеем.

– И теперь она заправляет в одном из крупнейших поселений, – произнес Рейн. В его голосе по-прежнему слышался страх.

– Да, – сказала я. – У меня нет всей информации, но она достигла этого благодаря тому, что была одним из кукловодов и играла в эту игру очень хорошо. Она действовала агрессивно, когда город был уязвим, и пассивно, когда не был. Как только пришло Золотое утро, она, похоже, резко мобилизовалась и сразу была готова расширяться и пользоваться ситуацией с этой своей агрессивностью. Опять-таки я не на сто процентов во всем этом уверена. Но с достаточной степенью уверенности могу сказать, что она один из самых опасных и самых способных людей на Гимель.

– И что мне тогда делать?

– Не знаю, – ответила я.

Света пихнула меня локтем.

– Ты должна ему что-то дать. Нельзя просто напугать человека и ничего за это не дать.

– Пожалуйста, – сказал Рейн.

Несколько секунд я размышляла.

– Ее можно измотать, – произнесла я наконец. – Она устает, и, когда я ее видела, она выглядела серьезно, охренительно уставшей. На ней много чего висит, и я не думаю, что ты в ее главном фокусе. Это хорошо. Тебе не стоит попадать в ее главный фокус, потому что те, кто попадают, частенько оказываются разобраны на части в том или ином виде.

– Хорошо, – произнес Рейн тоном, далеким от «хорошего».

– Она… – начала было я, но замялась.

– Что? – спросил Тристан.

– Не хочу делать скоропалительных выводов. И не хочу давать вам ложных впечатлений.

– Любые впечатления идут на пользу, – возразил Тристан.

– Даже не знаю… – произнесла я. – Но то, что она сказала, когда я с ней говорила, то, как она хотела показать себя одним из хороших парней, приносящих добро другим…

– А, – вырвалось у Кензи, и она принялась возиться со своим телефоном.

– Это не очень вяжется с ее привычкой работать с людьми, которые по части крови и убийств. Похоже, она хочет быть очень малозаметной злодейкой или даже робингудоподобной десперадо, в то же время оставляя после себя след из трупов, или же она хочет показать себя такой.

«Сейчас я разделяю любовь и передаю часть этой надежности, стабильности и безопасности другим людям в своем очень, очень окольном стиле», – произнес телефон Кензи голосом Ябеды.

– Да, именно это, спасибо, – сказала я. Кензи показала мне два больших пальца. У меня мурашки пошли по коже от того, что я услышала голос Ябеды, не подготовившись к этому морально. Секунда у меня ушла, чтобы собраться с мыслями. – Это заставляет меня задуматься, что бы она сказала, если бы ей сообщили, что Зацеп и двое других хотят тебя убить.

– Возможно, у нее куча дерьма в голове, – произнесла Света.

– Возможно, – признала я. – Проблема, когда имеешь дело с кукловодами, что ты никогда не знаешь с уверенностью.

– Это наводит на мысль, – сказал Тристан. – Нам правда следует посовещаться насчет планов нашей группы.

– Мы не можем совещаться без Эшли, – возразила Кензи.

– Или Криса, – добавила Света.

Кензи повернулась в сторону Криса, после чего без малейшего энтузиазма кивнула: «Угу».

– Как быстро меняется твое мнение о Крисе, – заметила я.

– Оно не меняется. Это отношения «любовь – ненависть», – ответила Кензи. – Иногда он мне очень нравится, иногда очень наоборот. Сейчас один из тех моментов, когда он мне очень не нравится. Мне было так весело.

– У тебя еще будут возможности подурачиться с моей способностью и с другими тоже, – сказал Рейн.

– Угу, – кивнула Кензи. Глянула на Рейна и улыбнулась. – Мы будем помогать тебе с твоим делом.

Немного non-sequitur, но я не стала заострять на этом внимание.

– Не хочешь позвать Эшли или проверить, что ее задерживает? Если она не хочет участвовать в этой беседе, это тоже нормально.

– Я ей позвоню, – ответила Кензи, вскакивая на ноги. Она зашагала прочь, прижимая телефон к уху хватательным оком.

– А я приведу Криса, – сказала Света.

Когда Света освободила место на скамье слева от меня, я повернулась к ноутбуку, стоящему справа. Напечатала несколько примечаний насчет способности Рейна, потом полистала вверх-вниз по тексту, чтобы посмотреть информацию по индивидуальным способностям. Много чего еще предстояло записать, прежде чем у меня будут нормальные контуры, которые я уже смогу передать «Надзору». Если им вообще интересно работать с глобальным комьюнити Плащей на таком уровне.

Я надеялась, что им интересно. У злодеев много преимуществ, начиная с того, что у них зачастую инициатива, и кончая тем, что их деятельность часто приносит прибыль; вдобавок устраиваемый ими хаос и причиняемый урон часто создает еще больше возможностей, привлекает подсобников и новые деньги. А герои, которые хорошо справляются с работой, наоборот, сплошь и рядом оказываются без дела.

Одно из немногих преимуществ у нашей стороны заключается в том, что герои часто работают вместе. Если мы все сделаем правильно, то уйдем с союзниками. У меня были такие люди, как Гилпатрик, Кристал и миссис Ямада.

– Как дела у Эрин? – спросил Тристан.

– Хорошо. Сегодня она подает заявления о приеме на работу. Правда, мы для этого неудобно расположены, мало мест, много людей нашего возраста хочет эту работу, и до рабочих мест далеко ехать. Кажется, эти места открываются в шесть. Значит, чтобы не опаздывать на работу, вставать придется в четыре.

Света притащила Криса к нашей коллекции камней, лавок и других сидений. Крис занял место на том же камне, на котором до того сидела Кензи. По тому, как он смотрел в пространство, ясно было, что он все еще слеп.

– Иногда бывает, что я засыпаю после четырех, – произнес он, обращаясь в никуда.

– Это нехорошо, – укорила его Света. – Не надо так делать.

– Это шанс на независимость, – сказал Тристан. – Если она сможет получить работу. Она производит хорошее впечатление, так что я вполне могу себе это представить.

– Ага, – согласился Рейн.

– Кто она? – поинтересовалась я. – Могу спросить?

– Просто подруга, – ответил Рейн. – Я всегда рос посередине ничего, так что, когда после Золотого утра моя семья обустраивалась, мы увидели все те стимулы, которые они предлагают людям, которые желают заниматься фермерством, и это выглядело естественно, ну ты понимаешь?

– Вполне, – кивнула я.

– Родители Эрин – примерно полная противоположность. Насквозь городские жители, в которых после Золотого утра что-то сломалось. Думаю, они не смогли заставить себя снова вступить в гонку. Им предложили вариант простой жизни, и они его приняли. И Эрин потащили с собой.

– И вы познакомились.

– Ей приходилось тяжко, потому что, ну ты понимаешь, она выделяется, а сейчас уйма людей пострадала, обозлена и ищет, на ком отыграться. Она искала, где бы укрыться, и наткнулась на мою мастерскую. Она мне здорово помогала еще даже до того, как я начал ходить на терапию, помогала мне разобраться в себе, слушала меня, помогала вести исследования. Я… не знаю, что она получает от меня.

– Мне приходят в голову несколько вещей, которые она от тебя получает, – сказал Тристан.

– Я признателен тебе за эти слова, но не уверен, что я это вижу.

Я увидела, как Кензи отреагировала на появление Эшли, еще до того, как увидела саму Эшли. Она поднималась по более пологой части склона, держа в руках пару бутылок с водой.

– Иметь друга со способностями – это довольно кавайно, – сказала я Рейну.

– Да. Это уж точно, – ответил он.

– И хоть я и не знаю тебя достаточно хорошо, но ты, похоже, человек очень думающий.

– И есть еще такая загадочная, мистическая сторона, – добавила Кензи. – Девочки это любят. Ты и Крис в этом похожи.

– Ясно, – произнес Рейн и чуть нахмурился.

– Представляю себе сейчас выражение твоего лица, – сказал Крис и рассмеялся.

– Сколько еще продлится его слепота? – спросила я.

– Может, десять минут, может, час или два, – ответила Кензи, подбегая вприпрыжку к усевшейся Эшли, и села рядом с ней.

Час или два?

– Тебе надо где-то быть, Крис? – спросила я.

– Семьи нет, никого особо не парит, – ответил он. – Я один из потерянных мальчиков, живу в приюте.

– Я знаю, на что это похоже, – произнесла Кензи. – Ну, приют. Ничего смешного.

– Лично мне насрать, а им насрать на меня, я могу завтра исчезнуть, и никто даже не моргнет.

– Мы моргнем, – возразила Кензи.

– Вы моргнете, – согласился Крис. – Просто вы такие вот слабаки.

– Сочувствую насчет твоей ситуации, – сказала я.

– Я в порядке, – произнес он с нажимом, глядя в пространство. Вслепую пошарил в кармане, достал пластиковую коробочку. – Это… это освобождает. Все, что меня беспокоит, это чтобы меня кормили три раза в день, поскольку питание важно для моей способности, и чтобы было где спать. Уберите все остальное, и останется то, что хочет любой из нас.

– Некоторые из нас хотят, чтобы другие люди были рядом, – заметила Кензи.

– Только не я, – ответил Крис. Он открыл коробочку и достал щипцы.

– Твои взгляды могут поменяться, когда у тебя начнется половое созревание, – сказал Тристан.

– Оно уже началось, я не собираюсь вдаваться в детали, и я не думаю, что мои чувства будут меняться, – ответил Крис. Затем, похоже, передумал и добавил: – Я очень надеюсь, что они не будут меняться.

Я покосилась на Эшли. С того момента, как она села, она держалась тихо. Последний раз, когда я к ней обратилась, закончился неважно. Мне лучше сейчас ее игнорировать, оставить в покое, пока она не успокоится окончательно?

– Как насчет поговорить о твоей идее, Тристан? – предложила я.

– Становится уже поздно, – сказала Света. – А у Кензи ужин с родителями. Хорошо было бы скинуть эту тему.

– Я могу пропустить, если нужно, – вызвалась Кензи.

– Ты не должна так делать, – возразила я.

Тристан поерзал – металл скользнул по гладкому камню.

– План. У нас только самые общие штрихи, так что, Виктория, если ты хочешь помочь с конкретикой, это здорово поможет.

– Окей.

– Защищать Рейна в ближайшие недели – это важно. Печка, от которой я танцевал при обдумывании плана, – как мы можем закрыть все базы, которые хотим закрыть. Нам нужно, чтобы старшие члены группы были достаточно свободны, чтобы помочь Рейну с чем угодно, с чем ему потребуется помощь. Кензи хочет делать что-то вместе с группой, но, хотя она может помогать с наблюдениями, так ей очень легко скатиться в слишком тыловую роль.

– Значит, ты даешь мне фронтовую роль?

– Я… не совсем. Тут есть много контринтуитивного. Мой первый инстинкт – хей, я хочу зарабатывать деньги, я хочу выходить в поле и что-то делать, не сидеть на месте. Но это делает нас уязвимыми к постороннему вмешательству и отвлечениям. Поэтому… что если мы будем действовать тайно?

– Тайно? – переспросила я.

– Пока что никто не знает, что Эшли на стороне хороших парней.  Она очень хороша в создании злодейского характера и атмосферы.

– Благодарю, – сказала Эшли.

– Дальше, у нас есть Крис, который может быть монстроподобным, появляться, исчезать, потом снова появляться как кто-то или что-то другое.

Я покосилась на Криса. Он держал во рту две пары щипцов. Поправлял ими брекеты.

– Кукловоды и организации кукловодят и организуются. Опасный Край – один из примеров этого, степень вовлеченности Ябеды – еще один пример. У меня не сложилось впечатления, что Ябеда в курсе, что мы команда, так что, думаю, у нас получается.

– Все, что говорят кукловоды, надо принимать с долей скепсиса, – предупредила я.

– Конечно, – согласился Тристан настолько быстро, что я усомнилась, что эту «долю скепсиса» он воспринял всерьез. – Окей, что если мы будем как… на самом деле, как Виктория говорила несколько минут назад насчет создания и использования уязвимостей…

– Она рассказывала еще о Ябеде, – пояснила Кензи, обращаясь к Эшли.

– Да, – кивнул Тристан. – Смотрите, никакой спешки, будем работать медленно и осторожно. Мы выводим вас наружу, Эшли и Крис могут устанавливать камеры, Кензи отвечает за бэкенд, мы собираем все данные, какие сможем, выясняем, что делают кукловоды и где организации наиболее уязвимы.

– И потом бьем по ним, – подхватила Эшли.

– Может быть, – ответил Тристан. – Может быть. Мы оцениваем ситуацию, может, даже распространяем дезинформацию, потом обсуждаем, возможно даже, с участием других команд Плащей. Если выглядит осуществимым, бьем по ним. Нам предстоит много работы, если мы хотим блицкригнуть врага или развалить уже запущенный план. Когда придет время делать игру, мы сможем действовать по-крупному, бить жестко, двигаться быстро. Ну а если это не выглядит осуществимым, мы просто продадим инфу какой-нибудь другой команде Плащей.

– Мне нравится, что ты думаешь о деньгах, – сказала я. – А как вы собираетесь справляться с расходами, если пойдете вперед и будете действовать сами по себе?

– Думаю, никак не собираемся, – ответил Тристан. – Я не хочу обустраивать штаб-квартиру, у нас не обязательно будут подчиненные или оборудование, насчет костюмов мы сможем что-нибудь придумать.

– Собирать такого рода информацию и действовать на ее основе в самый подходящий момент – это долгая, очень долгая дорога. Это испытание терпения, – предупредила я. – И это испытание еще серьезнее, когда твои карманы пусты.

– Я тебя услышал, – сказал Тристан. – Немного помогает то, что многие из нас субсидируются или не вполне самостоятельны. Кензи получает деньги от родителей, Крису дает пропитание и крышу над головой приют.

– Думаю, у нас есть одно преимущество, – тихо проговорила Света. – То, что нас определяет, и я не думаю, что это вот так определяло «Иррегуляров», и это не определяло Защитников, как Сплав их описывал… нам всем нужно быть в действии. Нам это нужно. Это и позволит нам терпеть.

Многие в группе закивали. Даже Крис. Те, кто не кивали, улыбались, как Эшли, или смотрели очень серьезно, так что мне было ясно, что они согласны, как Рейн.

Я позволила себе тоже кивнуть.

– Окей, – сказала я. – Возможно, я смогу дать кое-какие рекомендации по финансированию, так что вы не будете совсем уж голодать. Если вы считаете, что сможете собирать информацию, которая будет интересна другим, я могу поговорить с разными командами от вашего имени, либо могу указать вам нужное направление, если вы хотите заняться этим сами. Вы скажете им, что у вас есть возможности добывать инфу. Вы можете хотеть или не хотеть право первой атаки на этих злодеев, но, что бы ни случилось, если они заплатят некую базовую сумму, они получат инфу. Это послужит еще одной цели, если вы сделаете из этого «руку мертвеца». Если случится худшее, власти получат мейлы, дающие знать, что вы собирались делать и против кого выступали.

– Думаешь, они будут за это платить? – спросил Рейн. – Даже если мы скажем, что за нами первый удар, но инфу мы им все равно дадим?

– Думаю, ее им можно продавать, – ответила я. – Информация – премиальный товар, и все до единой команды хотят видеть как можно более чистую картину событий.

– Я делаю свое дело, Крис делает свое, Кензи делает свое, – сказала Эшли. – Тем временем Света, Тристан и я помогаем Рейну. Когда у нас будет инфа, мы им врежем. Выбьем ключевых игроков, вмешаемся в ключевые части их бизнеса, оставим их в руинах.

– Мы, возможно, им врежем, – поправил Тристан с упором на «возможно».

– Если мы потратим время, чтобы добраться так далеко, у тебя самого будут руки чесаться своими глазами увидеть, чем все закончится, – произнесла Эшли.

– А что потом? – спросила я, прежде чем они сцепились в споре.

– Хм?

– Предположим, у вас будет успех, либо вы передадите инфу. Что дальше?

– Зависит от многих факторов, – ответил Тристан. – Мы можем по пути подобрать какие-то другие данные и от них стартовать, или мы просто не возьмем деньги, а пойдем к другой команде и обменяем инфу на инфу. Они нам скажут, нет ли у них еще каких-нибудь крепких орешков или трудных мест, и мы используем это как следующую стартовую точку.

Я кивнула.

– Что думаешь? – спросил Тристан.

– Я… признаю, это выглядит довольно-таки осмысленно. Возможно, будет труднее, чем ты обрисовал. Кукловоды прикрывают свои задницы, организации имеют в своем распоряжении множество инструментов.

– Если мы добудем шесть кусков пазла из двадцати и поймем, что дальше нам не продвинуться, мы все равно сможем продать эту инфу, – возразил Тристан.

– Несомненно, – согласилась я. – Я пытаюсь понять, во что это выльется в долгосрочной перспективе.

– Не знаю, – произнес Тристан. – Есть то, что я только что сказал, но я в основном думал о следующих нескольких шагах. Я предпочел бы принимать решения, базируясь на сейчас, а позже адаптироваться в зависимости от ситуации.

– Справедливо, – кивнула я. – Я в эти дни стараюсь всегда думать о последствиях. Как только люди начнут осознавать, что вы делаете и какую роль играете, у вас появятся враги. Если вы будете недостаточно осмотрительны, то Эшли и Крис как скрытые наблюдатели станут картами, которые вы сможете сыграть всего несколько раз и ограниченным образом.

– Меня можно сыграть восемь раз, – сказал Крис, вытащив щипцы изо рта. – Потом они, скорее всего, догадаются.

– Если ты будешь изменять голову не очень сильно, они догадаются раньше, – ответил Тристан.

– Кстати об этом: я не уверена, что мне нравится выпускать Криса в поле вот так, – произнесла Света.

– Ничего со мной не будет, – возразил Крис. – С такой мелочью я справлюсь.

– Я думаю о применении Криса в качестве отвлекающего маневра. Несколько минут за раз – появляется монстр, переворачивает статус-кво. Такое мы можем делать раз в пару недель или месяц.

– Да. В этом я хорош, – сказал Крис.

– Мне нравится, – согласился Рейн. – Ненавижу быть обузой на этой стадии.

– Об этом не парься, – и Кензи, вытянув хватательное око, похлопала его по коленке. – Мы все обузы, каждый в своем собственном извращенном стиле.

Мое выражение лица, должно быть, выдало что-то, потому что Тристан повернулся ко мне.

– За или против? – спросил он.

– Мне это напоминает Плащей Лас-Вегаса, – сказала я. – И немножко «Сторожевых псов».

– Это хорошо или плохо?

Лас-вегасцы были чертовски эффективны, как и «Сторожевые». Но вегасцы не только были изощренными, осмотрительными игроками с несколькими сомнительными, таинственными личностями в своих рядах, причем эти личности и вносили основной вклад в умения и навыки, прямо как эта команда; те же самые вегасцы в критический момент переметнулись в злодеи. «Сторожевые псы» были осторожны и скрупулезны, делая расчетливые ходы с лучшей информацией и агентами, имевшимися в их распоряжении, однако они не пережили Золотое утро как организация.

Это были единственные имеющиеся у меня данные по командам подобного рода. Коррупция и аннигиляция.

– Это по-всякому, – ответила я.

 

Предыдущая          Следующая