Предыдущая           Следующая

 

ГЛАВА 7. КЛУБ САЛАГ[1]

 

Большую часть последней недели каникул Гарри провел в размышлениях о причинах загадочного поведения Малфоя в Ноктюрновой Аллее. Что беспокоило его больше всего, так это удовлетворенное выражение лица Малфоя, когда он выходил из магазина. Какова бы ни была причина подобной радости Малфоя – ничего хорошего это не сулило. Однако, к легкому разочарованию Гарри, ни Рон, ни Гермиона не проявляли к действиям Малфоя такого интереса, как он; по крайней мере, через несколько дней они от обсуждений явно устали.

– Да, я уже согласилась, что это подозрительно, Гарри, – с легким раздражением сказала Гермиона. Она сидела на подоконнике комнаты Фреда и Джорджа, закинув ноги на одну из коробок, и с явной неохотой подняла голову от своего нового учебника «Продвинутый перевод рун». – Но мы вроде уже пришли к выводу, что это может иметь кучу объяснений?

– Может, он сломал свою Руку Славы, – рассеянно предложил версию Рон, пытаясь распрямить погнутые веточки на хвосте своего помела. – Помнишь ту скрюченную руку, которая была у Малфоя?

– Но что он имел в виду этим вот «не забудь хранить тот»? – в надцатый раз вопросил Гарри. – Звучит так, как будто у Борджина есть второй сломанный предмет, а Малфой хочет оба.

– Ты думаешь? – спросил Рон, на сей раз пытаясь стереть грязь с рукоятки метлы.

– Да, – кивнул Гарри. Когда ни Рон, ни Гермиона ему не ответили, он добавил:

– Отец Малфоя сидит в Азкабане. Вам не кажется, что Малфой попытается отомстить?

Рон поднял глаза и моргнул.

– Малфой – отомстить? А что он может?

– О чем я и говорю – я не знаю! – расстроенно воскликнул Гарри. – Но он что-то затевает, и мы должны воспринимать это всерьез. Его отец – Упивающийся Смертью, и…

Гарри прервал речь на полуслове и застыл с открытым ртом, уставившись в окно позади Гермионы. Его осенила поразительная догадка.

– Гарри? – обеспокоенно спросила Гермиона. – Что случилось?

– Твой шрам не начал снова болеть, нет? – нервно спросил Рон.

– Он Упивающийся Смертью, – медленно проговорил Гарри. – Он заменил своего отца в рядах Упивающихся Смертью.

Мгновение в комнате царило молчание; затем Рон рассмеялся.

Малфой? Ему всего шестнадцать, Гарри! Ты думаешь, Сам-Знаешь-Кто позволит ему стать Упивающимся Смертью?

– По-моему, это маловероятно, – покачала головой Гермиона. – Почему ты думаешь?..

– В ателье мадам Молкин. Она же до него не дотрагивалась, но он вопил и отдергивал руку каждый раз, когда она пыталась закатать его рукав. Это была его левая рука. На ней Темный Знак.

Рон и Гермиона переглянулись.

– Ну… – протянул Рон с абсолютно не убежденным видом.

– Я думаю, он просто хотел убраться оттуда, Гарри, – предположила Гермиона.

– Он показал Борджину что-то, чего мы не видели, – гнул свою линию Гарри. – Что-то, что Борджина здорово напугало. Это был Знак, я уверен – он показал Борджину, с кем он имеет дело, вы же видели, как серьезно Борджин его воспринимал после этого!

Рон и Гермиона снова переглянулись.

– Ну я не знаю, Гарри…

– Ага, и я все-таки не думаю, что Сам-Знаешь-Кто позволил бы Малфою вступить…

Раздосадованный, но абсолютно убежденный в своей правоте, Гарри схватил кучу грязных квиддичных мантий и выскочил из комнаты; миссис Уизли изо дня в день твердила им, чтобы они не откладывали стирку и укладку вещей до последнего момента. На лестничной площадке он столкнулся с Джинни, возвращавшейся к себе в комнату со стопкой свежевыглаженной одежды в руках.

– Я бы на твоем месте не заходила на кухню прямо сейчас, – предупредила она. – Там полно Флегмы.

– Я постараюсь не вляпаться[2], – улыбнулся Гарри.

И действительно, первое, что он увидел, войдя на кухню, – это была сидящая за кухонным столом Флер. Она исторгала из себя поток слов на тему своей свадьбы с Биллом, в то время как миссис Уизли, явно пребывавшая в скверном настроении, не отрываясь наблюдала за самостоятельно чистящимися корешками.

– …Ми с Билльом почти совсьем решили, что подружек невьесты будьет всьего две, Джинни и Габриэль вмьесте будут виглядеть очаровательно. Я хочу, чтобы они били в бльедно-зольотом – разумьеется, розовий с вольосами Джинни будет смотреться просто ужасно…

– А, Гарри! – громко воскликнула миссис Уизли, обрывая монолог Флер. – Хорошо, что зашел, – я как раз хотела рассказать тебе о мерах безопасности во время завтрашней поездки в Хогвартс. Нам снова дадут машины Министерства, а на станции будут ждать Авроры…

– А Тонкс там будет? – поинтересовался Гарри, протягивая ей свою квиддичную одежду.

– Нет, вряд ли, она дежурит где-то еще, судя по тому, что я слышала от Артура.

– Она себья запустьиля, эта Тонкс, – Флер с задумчивым видом изучала свое бесподобное отражение в чайной ложке. – Большая ошибка, если ви менья…

– Да, большое спасибо, – ядовитым голосом перебила ее миссис Уизли. – Ты лучше поторопись, Гарри, я хочу, чтобы ваши вещи были собраны сегодня вечером, чтобы завтра не было обычной предотъездной суматохи.

И действительно, их отъезд на следующее утро прошел более гладко, чем обычно. Когда машины Министерства подъехали к парадному входу в Берлогу, все уже ждали с полностью готовыми сундуками. Кот Гермионы Крукшанкс был надежно закрыт в своей дорожной корзине, а Хедвиг, сова Рона Пигвиджен и новый Джиннин Карликовый Пушистик Арнольд – в клетках.

– Au revoir, ‘Арри! – гортанным голосом произнесла Флер, поцеловав его на прощание. Рон с надеждой поспешил вперед, но Джинни подставила ему ножку, и он плюхнулся в пыль к ногам Флер. Весь в ярости и в грязи, Рон с пылающим лицом нырнул в машину, не попрощавшись.

К сожалению, на вокзале Кингс Кросс их встречал отнюдь не добродушный Хагрид. Вместо него, как только машины остановились, к ним подошли два мрачных Аврора в темных муглевых костюмах, окружили всю компанию с боков и отконвоировали к платформам без единого слова.

– Быстрее, быстрее, давайте через барьер, – торопила миссис Уизли, несколько обескураженная столь суровыми действиями Авроров. – Гарри, ты первый, вместе с…

Она вопросительно глянула на одного из Авроров; тот кивнул, взял Гарри за плечо и попытался отвести его к барьеру между платформами девять и десять.

– Я умею ходить, спасибо, – раздраженно сказал Гарри, вырвав руку из захвата Аврора. Он направил свою тележку прямо на барьер, игнорируя своего безмолвного спутника, и секунду спустя уже стоял на платформе девять и три четверти, где Хогвартс-экспресс изрыгал над толпой клубы дыма.

Гермиона и семья Уизли присоединились к ним через несколько секунд. Не обращая внимания на своего мрачнолицего Аврора, Гарри жестом пригласил Рона и Гермиону вместе пройтись по платформе в поисках свободного купе.

– Мы не можем, Гарри, – извиняющимся тоном произнесла Гермиона. – Мы с Роном сейчас должны пойти в купе префектов, а потом еще некоторое время патрулировать коридоры.

– Ах да, я и забыл, – ответил Гарри.

– Вам пора идти на поезд, всем вам, до отхода несколько минут осталось, – поторопила их миссис Уизли, сверившись со своими часами. – Ну, Рон, удачного тебе года…

– Мистер Уизли, можно вас на пару слов? – решился Гарри в последний момент.

– Да, конечно, – слегка удивленно ответил мистер Уизли и вместе с Гарри отошел за пределы слышимости остальных.

Гарри обдумал ситуацию со всех сторон и пришел к выводу, что уж если поделиться с кем-то своим открытием, то с мистером Уизли в первую очередь; во-первых, потому что тот работал в Министерстве и имел наилучшие возможности для проведения дальнейшего расследования; и во-вторых, потому что мистер Уизли мог спокойно выслушать его, не взорвавшись от гнева.

Отходя в сторону вместе с мистером Уизли, Гарри заметил, что миссис Уизли и мрачнолицый Аврор провожают его подозрительными взглядами.

– Когда мы были на Диагон Аллее… – начал Гарри, но мистер Уизли его опередил:

– Кажется, сейчас я наконец узнаю, куда вы с Роном и Гермионой пропали, когда вы якобы находились в задней комнате магазина Фреда и Джорджа?

– Откуда вы?..

– Гарри, я тебя умоляю. Ты говоришь с человеком, который вырастил Фреда и Джорджа.

– Э… ну да, мы не были тогда в задней комнате.

– Отлично, я готов выслушать худшее.

– Ну… мы следили за Драко Малфоем. С помощью моего плаща-невидимки.

– У вас для этого была какая-то серьезная причина? Или же просто вожжа под хвост попала?

– Я считал, что Малфой что-то затевает, – ответил Гарри, не обращая внимания на выражение лица мистера Уизли, в котором смешались раздражение и веселье. – Он слинял от своей матери, и я хотел узнать, зачем.

– Ну разумеется, ты хотел, – покорно согласился мистер Уизли. – Ну и как? Выяснил, зачем?

– Он пошел в «Борджин и Беркс» и начал приставать к типу, который там заправляет, Борджину, чтобы тот помог ему что-то починить. И он сказал, что хочет, чтобы Борджин что-то для него сберег. Звучало так, как будто это было что-то того же сорта, как та штука, которую надо было чинить. Как будто они были парные. И… – Гарри сделал глубокий вдох, – кое-что еще есть. Мы видели, что Малфой подпрыгивал до потолка каждый раз, как мадам Молкин пыталась дотронуться до его левой руки. Я думаю, там у него метка Темного Знака. И что он заменил своего отца в качестве Упивающегося Смертью.

Мистер Уизли был явно застигнут врасплох таким поворотом событий. Однако через некоторое время он ответил:

– Гарри, я сомневаюсь, что Сам-Знаешь-Кто позволил бы шестнадцатилетнему…

– Знает ли хоть кто-то, что и кому «Сам-Знаешь-Кто позволил бы» или не позволил бы? – сердито перебил Гарри. – Извините меня, мистер Уизли, но неужели это не стоит исследовать поглубже? Если Малфой хочет что-то починить, и ему приходится для этого запугивать Борджина, это наверняка что-то темное и опасное, не так ли?

– Честно говоря, Гарри, я сомневаюсь, – медленно произнес мистер Уизли. – Видишь ли, когда Люциуса Малфоя арестовали, мы перетряхнули весь его дом. Мы забрали все, что могло представлять опасность.

– Значит, вы что-то пропустили, – упрямо сказал Гарри.

– Разумеется, это возможно, – ответил мистер Уизли, но Гарри был уверен, что он просто подшучивает.

Позади них раздался свисток; почти все взошли на поезд, и двери вагонов начали закрываться.

– Тебе лучше поторопиться, – предложил мистер Уизли; одновременно миссис Уизли закричала:

– Гарри, скорее!

Он побежал вперед, и мистер и миссис Уизли помогли ему втащить в вагон сундук. Поезд тронулся, и Гарри захлопнул за собой дверь.

– Дорогой, на Рождество ты будешь у нас, с Дамблдором мы уже договорились, так что скоро увидимся! – крикнула миссис Уизли сквозь стекло. – Береги себя, – поезд начал набирать скорость, – …веди себя хорошо и… – она затрусила вдоль платформы, чтобы не отставать, – …ни во что не ввязывайся!

Гарри махал в окно рукой до тех пор, пока поезд не свернул и мистер и миссис Уизли не пропали из виду, затем повернулся, чтобы посмотреть, куда делись остальные. Рон и Гермиона, как он предположил, удалились в купе префектов, но Джинни стояла немного дальше по коридору, беседуя с приятелями. Гарри двинулся в ее сторону, таща за собой сундук.

Люди беззастенчиво глазели на него, когда он проходил мимо них. Они даже прижимались к окошкам своих купе, чтобы кинуть на него взгляд. Он предполагал, что после всех этих «избранных» слухов в «Дейли Профет» на него весь год будут усиленно пялиться и скалиться; однако ощущение пребывания в свете прожекторов ему совершенно не нравилось. Он подошел к Джинни и похлопал ее по плечу.

– Пошли попробуем найти купе?

– Не могу, Гарри, я уже договорилась с Дином, – весело ответила Джинни. – Увидимся позже!

– Ага, – сказал Гарри. Он ощутил странный импульс разочарования, когда она удалилась, покачивая гривой своих длинных рыжих волос. Гарри настолько привык к ее присутствию этим летом, что почти забыл, что в школе Джинни мало пересекалась с ним, Роном и Гермионой. Он моргнул и огляделся: вокруг, словно загипнотизированные, толпились девушки.

– Привет, Гарри! – послышался сзади знакомый голос.

– Невилл! – с облегчением воскликнул Гарри, оборачиваясь к круглолицему парню, пробирающемуся ему навстречу.

– Здравствуй, Гарри, – произнесла девушка с длинными волосами и большими мечтательными глазами, идущая вслед за Невиллом.

– Луна, привет, как у тебя дела?

– Очень хорошо, спасибо, – ответила Луна. Она прижимала к груди журнал; надпись большими буквами на обложке сообщала, что внутри журнала находится бесплатная пара Радужных Очков[3].

– «Квибблер» по-прежнему процветает? – спросил Гарри; он был несколько неравнодушен к этому журналу после того, как в прошлом году дал ему эксклюзивное интервью.

– О да, тираж растет, – счастливым голосом ответила Луна.

– Пошли найдем себе места, – предложил Гарри, и все трое двинулись через весь поезд мимо огромного количества безмолвно взирающих на них студентов. Наконец они нашли свободное купе, и Гарри с облегчением нырнул внутрь.

– Они смотрят даже на нас? – Невилл показал на себя и Луну. – Просто потому, что мы с тобой!

– Они смотрят на вас, потому что вы тоже были в Министерстве, – пропыхтел Гарри, затаскивая свой сундук на багажную полку. – Наше маленькое приключение было хорошо обсосано в «Дейли Профет», вы наверняка это видели.

– Да, я думал, бабушка будет в ярости от этой газетной шумихи, – сказал Невилл. – Но она, наоборот, была довольна. Сказала, что я наконец-то становлюсь достойным своего отца. Она мне купила новую палочку, гляньте!

Он вытащил волшебную палочку и показал ее Гарри.

– Вишня и волос единорога, – гордо произнес он. – Мы думаем, что это одна из последних, проданных Олливандером, он исчез на следующий день – эй, Тревор, назад!

С этими словами Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, предпринявшей очередную попытку обрести свободу.

– Гарри, а у нас в этом году будут занятия А.Д.? – спросила Луна, открепляя пару броских, кричащей расцветки очков из середины журнала.

– А смысл, после того как мы избавились от Амбридж? – возразил Гарри, усаживаясь. Невилл, вылезающий из-под сиденья, при этих словах дернулся и стукнулся о него головой.

– Мне нравилась А.Д.! Я там куче всего научился!

– Мне тоже очень нравились эти встречи, – мягко произнесла Луна. – Это было похоже на настоящую дружбу.

Луне было свойственно время от времени говорить неудобные фразы, вызывавшие у Гарри смешанные чувства сожаления и смущения. Однако, прежде чем он смог ответить, за дверью в их купе раздался непонятный шум; по ту сторону стекла перешептывались и хихикали несколько четверокурсниц.

– Ты его спроси!

– Нет, ты!

– Я сделаю!

После чего в дверь вошла одна из них, с большими темными глазами, выступающей челюстью, длинными черными волосами и довольно храбрым видом.

– Привет, Гарри, я Ромильда, Ромильда Вейн, – громко и уверенно представилась она. – Почему бы тебе не присоединиться к нам в купе? Тебе не обязательно сидеть с ними, – добавила она драматическим шепотом, показав на Невилла, чей зад торчал из-под скамьи, поскольку он снова шарил там в поисках Тревора, и на Луну, которая надела свои бесплатные Радужные Очки, отчего стала похожа на безумную разноцветную сову.

– Это мои друзья, – холодно ответил Гарри.

– А… – промямлила девушка с очень удивленным видом. – А… понятно.

И она удалилась, задвинув за собой дверь.

– Все думают, что ты должен иметь более клевых друзей, чем мы, – заметила Луна, вновь демонстрируя свою обескураживающую прямоту.

– Вы достаточно клевые, – отрезал Гарри. – Никто из них не был в Министерстве. Они не дрались вместе со мной.

– О, как здорово, что ты так говоришь, – просияла Луна. Затем она плотнее прижала пальцем свои Радужные Очки к переносице и углубилась в «Квибблер».

– Хотя с ним лицом к лицу мы не стояли, – сказал Невилл, выбираясь из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с изображающим покорность Тревором в руке. – А ты стоял. Слышал бы ты, что моя бабушка о тебе говорит. «Этот Гарри Поттер крепче духом, чем все Министерство вместе взятое!» Она бы, наверно, все отдала, чтобы ты был ее внуком…

Гарри рассмеялся с чувством неловкости, после чего при первой возможности перевел разговор на тему результатов С.О.В. Невилл начал перечислять свои оценки, размышляя вслух, сможет ли он учиться на К.Р.О.Т.а по Трансфигурации, если у него всего лишь «Приемлемо»; Гарри смотрел на него, практически не слушая.

Детство Невилла было отравлено Волдемортом так же сильно, как и Гаррино, но Невилл и не подозревал, как близок он был к той роли, какая сейчас была у Гарри. Пророчество могло относиться к любому из них – однако Волдеморт в силу каких-то одному ему ведомых причин верил, что именно о Гарри шла речь.

Если бы Волдеморт выбрал Невилла, сейчас Невилл бы сидел напротив Гарри, неся молниеподобный шрам на лбу и тяжесть пророчества в душе… или не сидел бы? Решилась бы мать Невилла умереть ради его спасения, как Лили умерла ради Гарри? Наверняка решилась бы… но что если бы ей не удалось встать между своим сыном и Волдемортом? Тогда, возможно, вообще не было бы никакого Избранного? Пустое сиденье там, где сейчас сидит Невилл, и не имеющий шрама Гарри, которого на прощанье целует его собственная мать, а не мать Рона?

– Ты в порядке, Гарри? У тебя странный вид, – окликнул его Невилл.

Гарри вздрогнул.

– Извини… я просто…

– Что, Долбоструй[4] залетел? – сочувственно спросила Луна, взглянув на Гарри сквозь свои огромные цветные очки.

– Я… что?

– Долбоструй… они невидимые. Залетают в голову через уши, и мозги становятся как ватные, ты не можешь ни о чем думать. Мне кажется, я чувствовала, что где-то здесь один летает.

Она замахала руками в воздухе, словно отгоняя больших невидимых мотыльков. Гарри и Невилл переглянулись и быстро перевели разговор на квиддич.

Погода за окном поезда была столь же переменчива, как на протяжении всего лета; вагоны проносились сквозь полосы холодного тумана, затем снова выезжали на неяркий солнечный свет. В один из таких ясных промежутков, когда солнце было видно прямо над головой, в купе наконец вошли Рон и Гермиона.

– Хорошо бы тележка с едой приехала побыстрее, я помираю с голоду, – с чувством произнес Рон, плюхаясь на сиденье рядом с Гарри и массируя рукой живот. – Привет, Невилл. Привет, Луна. Хочешь сюрприз? – добавил он, оборачиваясь к Гарри. – Малфой не выполняет своих обязанностей префекта. Просто сидит в своем купе вместе с другими слизеринами, мы мимо него проходили.

Гарри насторожился. Абсолютно не в стиле Малфоя было упускать возможность демонстрировать свою власть префекта, которой он с наслаждением злоупотреблял весь предыдущий год.

– Как он отреагировал, когда вас увидел?

– Как обычно, – индифферентно ответил Рон, изобразив неприличный жест рукой. – Однако это на него не похоже, ты не находишь? В смысле, это – он снова изобразил тот же жест – похоже; но почему он не ходит по поезду, шпыняя первокурсников?

– Без понятия, – пожал плечами Гарри, но мысли в его голове неслись галопом. Уж не значило ли это, что у Малфоя на уме более важные вещи, чем приставание к младшим студентам?

– Возможно, ему больше нравился Отряд Инквизиции, – предположила Гермиона. – Возможно, после этого должность префекта кажется ему скучной.

– Вряд ли, – возразил Гарри. – Я думаю, он…

Но прежде чем он смог изложить свою теорию, дверь вновь открылась, и в купе, затаив дыхание, вошла незнакомая третьекурсница.

– Я должна доставить это Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, – нерешительно произнесла она, встретившись глазами с Гарри и отчаянно покраснев. Она протягивала два свитка пергамента, перевязанных светло-фиолетовыми ленточками. Растерянные Гарри и Невилл взяли свитки, надписанные их именами, и девочка, спотыкаясь, покинула купе.

– Что это? – вопросил Рон, глядя, как Гарри разворачивает свой свиток.

– Приглашение, – ответил Гарри.

Гарри,

Я был бы очень рад, если бы ты пообедал вместе со мной в купе С.

С уважением, профессор Г.И.Ф. Слагхорн

– А кто это – профессор Слагхорн? – спросил Невилл, растерянно глядя на свое приглашение.

– Новый учитель, – ответил Гарри. – Ну, я думаю, нам надо идти, пошли?

– Но я ему для чего? – нервно спросил Невилл, как будто ожидая наказания.

– Без понятия, – сказал Гарри; при этом он слегка лукавил – хотя у него не было никаких доказательств, что его догадка верна. – Слушай! – неожиданно его осенило. – Давай пойдем под плащом-невидимкой, тогда мы сможем по пути нормально глянуть на Малфоя, посмотреть, что он затевает.

Эта идея, увы, оказалась неосуществимой. Коридоры были забиты людьми, ожидающими тележку с едой, и преодолеть их под плащом было совершенно невозможно. Гарри с сожалением спрятал его обратно в рюкзак, отметив про себя, что было бы неплохо надеть его, просто чтоб избежать всеобщего взирания, которое, казалось, усиливалось с каждым его проходом по поезду. То тут, то там студенты буквально вылетали из своих купе, только чтобы получше его разглядеть. Исключением была Чо Чан, которая, наоборот, метнулась в купе, едва увидев, что Гарри подходит к ней. Когда Гарри проходил мимо ее окна, она была полностью поглощена беседой со своей подругой Мариеттой; последняя была наштукатурена толстым слоем макияжа, который, впрочем, не полностью скрывал странное расположение прыщей на ее лице. Слегка усмехнувшись, Гарри пошел дальше.

Когда они добрались до купе С, они обнаружили, что были далеко не единственными, кого пригласил Слагхорн; однако, судя по энтузиазму, с которым Слагхорн их приветствовал, появление Гарри ожидалось с особым нетерпением.

– Гарри, мо’мальчик! – Слагхорн аж подпрыгнул, так что его громадное, затянутое в бархат брюхо точно заполнило все свободное пространство купе. Его блестящая лысина и огромные седые усы сияли в солнечном свете так же ярко, как золотые пуговицы на его жилете. – Рад тебя видеть, рад видеть! А вы, должно быть, мистер Лонгботтом?

Невилл испуганно кивнул. Повинуясь жесту Слагхорна, Гарри и Невилл сели друг напротив друга, заняв два последних свободных места у двери. Гарри окинул взглядом остальных гостей. Он узнал слизерина с их курса, рослого чернокожего парня с высокими скулами и раскосыми глазами. Кроме того, там были еще два семикурсника, которых Гарри не знал, и, вмятая в угол телом Слагхорна и, судя по ее виду, не понимающая, как вообще она сюда попала, Джинни.

– Итак, вы тут всех знаете? – обратился Слагхорн к Гарри и Невиллу. – Блейз Забини на одном с вами курсе, разумеется…

Забини глядел на них как на незнакомцев, не поприветствовав их. Так же отреагировали и Гарри с Невиллом: студенты Гриффиндора и Слизерина презирали друг друга принципиально.

– Это Кормак МакЛэгген, возможно, вы раньше пересекались?.. Нет?..

МакЛэгген, крупный юноша с жесткими волосами, приветственно поднял руку; Гарри и Невилл в ответ кивнули.

– …а это Маркус Белби, вы с ним?..

Белби, тощий нервного вида парень, выдавил натянутую улыбку.

– …а эта очаровательная юная леди утверждает, что знакома с вами! – завершил Слагхорн.

Джинни из-за спины Слагхорна скорчила рожицу.

– Ну что ж, перейдем к самому приятному, – дружелюбно проговорил Слагхорн. – Отличная возможность получше вас всех узнать. Вот, возьмите салфетки. Я взял свой собственный обед; здешняя тележка, насколько я помню, нагружена в основном лакричными палочками, а пищеварительная система бедного старого человека мало к этому приспособлена… Как насчет фазана, Белби?

Белби вздрогнул от неожиданности, но принял из его рук половинку холодного фазана.

– Я как раз говорил юному Маркусу, что имел удовольствие учить его дядюшку Дамокла, – обратился Слагхорн к Гарри и Невиллу, передавая по кругу корзинку с рулетами. – Выдающийся волшебник, просто выдающийся, и абсолютно заслуженно удостоенный ордена Мерлина. Ты с ним часто видишься, Маркус?

К сожалению, Белби откусил слишком большой кусок фазана; спеша ответить Слагхорну, он глотнул не прожевав и поперхнулся; лицо его приобрело фиолетовый оттенок.

Anapneo, – спокойно произнес Слагхорн, указывая своей волшебной палочкой на Белби; гортань последнего тут же прочистилась.

– Не… не очень часто, – прохрипел Белби со слезами на глазах.

– Ну разумеется, осмелюсь предположить, что он очень занятой человек, – сказал Слагхорн, вопросительно глядя на Белби. – Вряд ли он изобрел бы Волкогонное Зелье без долгого усердного труда!

– Наверное, – Белби, похоже, не решался откусить еще кусок птицы, не убедившись, что Слагхорн закончил его расспрашивать. – Э… мой папа с ним не очень-то ладит, понимаете, поэтому я на самом деле не очень много знаю о…

Слагхорн холодно улыбнулся ему, и его голос увял. Слагхорн повернулся к МакЛэггену.

– Теперь ты, Кормак. Я знаю, что ты часто встречаешься со своим дядей Тибериусом – он мне показывал замечательную фотографию, как вы вдвоем охотились на клинохвостов, если не ошибаюсь, в Норфолке?

– О, да, помню, это было забавно, – ответил МакЛэгген. – Мы пошли вместе с Берти Хиггс и Руфусом Скримджером – это было до того, как он стал Министром, разумеется…

– А, так ты и Берти с Руфусом знаешь? – просиял Слагхорн, предлагая всем небольшое блюдо пирожков; каким-то образом Белби оказался обойден. – А скажи-ка мне…

Все было в точности как Гарри подозревал. Все они были приглашены сюда потому, что имели отношение к кому-то известному или влиятельному – за исключением Джинни. У Забини, допрошенного вслед за МакЛэггеном, была, как оказалось, знаменитая и очень красивая мать (насколько Гарри понял, она выходила замуж семь раз, и каждый из ее мужей таинственным образом умирал и оставлял ей горы золота). Дальше пришла очередь Невилла; это были очень неприятные десять минут, ибо родители Невилла, хорошо известные Авроры, были сведены с ума пытками Беллатрикс Лестренж и парой ее Упивающихся Смертью дружков. По окончании интервью с Невиллом Гарри показалось, что Слагхорн не составил о нем целостного впечатления и решил подождать, пока не убедится, передались ли ему какие-то из талантов его родителей.

– Ну а теперь, – Слагхорн грузно подвинулся на своем сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, – Гарри Поттер! С чего начать? Чувствую, когда мы встречались летом, я тебя лишь чуть копнул. – Какое-то мгновение он созерцал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, затем продолжил. – Теперь все тебя называют «Избранным»!

Гарри промолчал. Белби, МакЛэгген и Забини взирали на него.

– Разумеется, – добавил Слагхорн, внимательно изучая Гарри, – слухи ходили все эти годы… Я помню, когда… ну – после той ужасной ночи… Лили… Джеймс… А ты выжил… И говорили тогда, что ты обладаешь неординарными силами…

Забини слегка кашлянул, что должно было изображать веселье пополам со скепсисом. Неожиданно из-за спины Слагхорна раздался сердитый голос:

– Да, Забини, ты такой же талантливый… воображала…

– Ого! – добродушно хохотнул Слагхорн, оглянувшись на Джинни, сердито смотревшую на Забини из-за огромного Слагхорнова брюха. – Будь осторожен, Блейз! Я видел, как эта юная леди произвела совершенно потрясающее заклятие Нетопырей-Призраков[5], когда проходил мимо ее купе. Я бы на твоем месте с ней не спорил!

Забини ответил высокомерным взглядом.

– Вернемся к нашим баранам, – Слагхорн снова обернулся к Гарри. – Слухи этим летом. Разумеется, никогда не знаешь, чему верить – известно, что «Профет» часто допускает неточности, делает ошибки – но, похоже, здесь сомнений нет, учитывая количество свидетелей, – в Министерстве был немалый переполох, и ты принимал в этом непосредственное участие!

Гарри, поняв, что из этой темы не выбраться, если не опуститься до простого вранья, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слагхорн просиял.

– Сама скромность, сама скромность – не удивительно, что Дамблдор тебя так любит – значит, ты там был? Ну а остальная часть этих историй – такие невероятные вещи, конечно, не знаешь, чему верить… Эта байка насчет пророчества, к примеру…

– Мы не слышали этого пророчества, – произнес Невилл, тут же порозовев.

– Вот именно, – веско подтвердила Джинни. – Мы с Невиллом тоже там были, и вся эта ерунда насчет «Избранного» – обычные байки «Профет», не более того.

– Вы оба тоже там были? – с интересом переспросил Слагхорн, глядя сперва на Джинни, потом на Невилла, но перед его ободряющей улыбкой оба они были спокойны, как мидии.

– Да… ну что ж… Конечно, «Профет» действительно частенько преувеличивает… – несколько разочарованно сказал Слагхорн. – Я помню, как-то дорогая Гвеног мне говорила… Гвеног Джонс, разумеется, я имею в виду, капитан «Головастых Гарпий»…

Он углубился в длинное, запутанное воспоминание, но у Гарри сложилось впечатление, что Джинни и Невилл Слагхорна не убедили и что он с Гарри еще не закончил.

Время тянулось медленно; одна за другой шли истории о прославленных волшебниках, которых Слагхорну доводилось обучать; все они с удовольствием посещали в Хогвартсе то, что он назвал «Клубом Салаг». Гарри не терпелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец, когда поезд вынырнул из очередной полосы тумана, за окном обнаружился багровый закат, и Слагхорн огляделся в наступившем сумраке.

– Ого, уже темнеет! Я и не заметил, что уже зажгли лампы! Вам лучше, пожалуй, пойти к себе и переодеться в мантии, всем вам. МакЛэгген, обязательно как-нибудь загляни, я дам тебе почитать ту книгу о клинохвостах. Гарри, Блейз – будете проходить мимо – тоже заходите. И вы, мисс, тоже, – подмигнул он Джинни. – Ну, давайте, давайте!

Пробираясь мимо Гарри в темный коридор, Забини кинул в его сторону враждебный взгляд; Гарри ответил ему тем же. Он, Джинни и Невилл вслед за Забини двинулись вдоль поезда.

– Наконец-то это закончилось, – пробормотал Невилл. – Странный тип, как вы думаете?

– Да, странноватый, – согласился Гарри, не отрывая взгляда от Забини. – А ты как там оказалась, Джинни?

– Он видел, как я сглазила Захариаса Смита, – ответила Джинни. – Помнишь того идиота из Хаффлпаффа, который был в А.Д.? Он все спрашивал и спрашивал, как заведенный, что там было в Министерстве; в конце концов он меня достал, и я его сглазила… Когда вошел Слагхорн, я подумала, что сейчас получу наказание, но он всего лишь решил, что это было очень хорошее колдовство, и пригласил меня на обед! Точно псих, а?

– Это лучший повод пригласить кого-то, чем знаменитая мамаша, – Гарри сердито посмотрел в затылок Забини, – или дядя…

Вдруг он замолчал. Его осенила идея, безрассудная, но многообещающая. Буквально через пару минут Забини должен вернуться в купе слизеринов-шестикурсников, и там будет Малфой, полагающий, что его не слышит никто, кроме друзей-слизеринов… если бы только Гарри удалось незамеченным пробраться туда за его спиной – что он мог бы там увидеть или услышать? Правда, дорога подходила к концу – судя по дикости мест, пролетающих за окном, до станции Хогсмид оставалось не более получаса – но раз никто не воспринимал Гаррины подозрения всерьез, то кому, как не ему, их подтверждать?

– Увидимся позже, – пробормотал он, вытаскивая из рюкзака плащ-невидимку и накидывая его на себя.

– Что ты?.. – спросил Невилл.

– Потом! – прошептал Гарри, устремляясь за Забини, стараясь при этом шуметь как можно меньше; впрочем, стук колес делал эту предосторожность почти излишней.

Теперь коридоры были практически пусты. Почти все вернулись в свои купе, чтобы переодеться и упаковаться. Гарри держался как можно ближе к Забини, практически касаясь его, но этого оказалось недостаточно, чтобы проскользнуть в купе через открытую Забини дверь. Забини уже задвигал дверь, когда Гарри выставил ногу, не давая ей захлопнуться.

– Что еще с этой хреновиной? – сердито вопросил Забини, с силой дернув дверь и впечатав ее в гаррину ногу.

Гарри вцепился в дверь и изо всех сил рванул ее. Дверь открылась; Забини, все еще державшийся за ее ручку, потерял равновесие и свалился на колени Грегори Гойлу. Воспользовавшись начавшейся сумятицей, Гарри шмыгнул в купе, вскочил на пустующее сиденье Забини и забрался на багажную полку. К счастью, перебранка Гойла и Забини привлекла к себе всеобщее внимание, поскольку Гарри был точно уверен, что какое-то мгновение его ступни и лодыжки были видны; по правде сказать, в один отнюдь не прекрасный момент ему показалось, что глаза Малфоя смотрели на его взлетающую вверх кроссовку. Но тут Гойл захлопнул дверь и оторвал от себя Забини; Забини с раздраженным видом рухнул на свое место; Винсент Крэбб вернулся к своему комиксу; Малфой, хихикая, лег вдоль сиденья, примостив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри лежал, свернувшись в неудобной позе под плащом, чтобы ни кусочка его тела не высовывалось, и наблюдал за Пэнси. Та убирала гладкие светлые волосы Малфоя с его лба с такой самодовольной улыбкой, как будто думала, что на ее месте жутко рад был бы оказаться любой. Свисающие с потолка лампы поливали всю сцену ярким светом; Гарри мог отчетливо разглядеть каждое слово в комиксе Крэбба, расположившегося прямо под ним.

– Итак, Забини, – произнес Малфой, – что же от тебя хотел Слагхорн?

– Просто хотел подъехать к людям со связями, – ответил Забини, по-прежнему сердито глядя на Гойла. – Не сказал бы, чтобы он много таких нашел.

Похоже, эта информация не очень-то порадовала Малфоя.

– Кого еще он пригласил? – требовательно спросил он.

– МакЛэггена из Гриффиндора…

– О да, его дядя – большая шишка в Министерстве, – откомментировал Малфой.

– …еще одного типа по имени Белби, из Рэйвенкло…

– О нет, только не его, он же полный идиот, – заметила Пэнси.

– …а также Лонгботтома, Поттера и эту девчонку Уизли, – закончил Забини.

Малфой резко сел, отбросив в сторону руку Пэнси.

– Он пригласил Лонгботтома?

– Ну, наверно пригласил, коли Лонгботтом был там, – индифферентно ответил Забини.

– Что ж такого в этом Лонгботтоме, чтобы заинтересовать Слагхорна?

Забини пожал плечами.

– Поттер, драгоценный Поттер, ну конечно, ему хотелось взглянуть на «Избранного», – насмешливо сказал Малфой. – Но девчонка Уизли! В ней-то что такого особенного?

– Многим мальчикам она нравится, – произнесла Пэнси, искоса наблюдая за реакцией Малфоя. – Даже ты думаешь, что она здорово выглядит, Блейз, не так ли? А мы все знаем, как трудно тебе угодить.

– Я бы не притронулся к маленькой грязной кровоотступнице[6], как бы там она ни выглядела, – холодно процедил Забини, чем, похоже, удовлетворил Пэнси. Малфой снова опустился ей на колено, и она продолжила гладить его волосы.

– Ну, о вкусе Слагхорна можно только пожалеть. Должно быть, стареет. Жаль, мой отец всегда говорил, что он был хорошим волшебником в свое время. Мой отец был у него немножко любимчиком. Может, Слагхорн просто не в курсе, что я тоже еду в этом поезде, или…

– Я бы на твоем месте не рассчитывал на приглашение, – покачал головой Забини. – Он спросил меня об отце Нотта, когда я только вошел туда. Они, видимо, были старые друзья, но когда он услышал, что его поймали в Министерстве, он не был особо доволен… и Нотта ведь он не пригласил, так? Не думаю, что Слагхорн интересуется Упивающимися Смертью.

Малфой выглядел очень рассерженным, но сумел выдавить из себя невеселый смешок.

– А вообще, кого волнует, кем он интересуется? Кто он такой, если в корень смотреть? Всего лишь еще один тупой учитель, – Малфой нарочито зевнул. – В смысле, меня, может, в следующем году и в Хогвартсе-то уже не будет, так что какое мне дело до того, нравлюсь я какому-то старому толстому огрызку или нет?

– Что значит, тебя может не быть в Хогвартсе в следующем году? – неодобрительно спросила Пэнси, прекратив приглаживать Малфоя.

– Ну, никогда не знаешь наперед, – ответил Малфой с намеком на усмешку. – Возможно, я… э… буду заниматься более важными и почетными делами…

Сердце скорчившегося на багажной полке Гарри бешено застучало. Что бы Рон и Гермиона сказали про это? Крэбб и Гойл таращились на Малфоя; очевидно, они не подозревали ни о каких планах заниматься более важными и почетными делами. Даже Забини позволил выражению любопытства исказить свое надменное лицо. Пэнси с ошеломленным видом продолжила гладить волосы Малфоя.

– Ты хочешь сказать – Он?

Малфой пожал плечами.

– Мать хочет, чтобы я закончил свое образование, но лично я не считаю, что в наше время это так уж важно. Я имею в виду – вы подумайте… Когда Темный Лорд победит, будет ли его волновать, у кого там сколько С.О.В. или К.Р.О.Т.ов? Нет, конечно… Вопрос будет только в том, кто какую службу ему сослужил и какую степень преданности ему показал.

– И ты думаешь, что ты сможешь сделать что-то для него? – едко спросил Забини. – В шестнадцать лет, и даже еще недоучившись?

– Я уже сказал – имеет ли это значение? Возможно, его не волнует, доучился я или нет. Возможно, работа, которую он мне поручил, не требует, чтобы тот, кто ее выполняет, непременно окончил школу? – тихо произнес Малфой.

Крэбб и Гойл сидели с открытыми ртами, здорово напоминая горгулий. Пэнси взирала на Малфоя сверху вниз с таким видом, словно никогда раньше не видела ничего внушающего столь сильное благоговение.

– Я вижу Хогвартс, – Малфой, явно наслаждаясь произведенным им эффектом, показал рукой в сторону темного окна. – Нам лучше надеть мантии.

Гарри был настолько поглощен наблюдением за Малфоем, что не заметил, как Гойл потянулся за своим сундуком; когда он стянул сундук вниз, тот чувствительно стукнул Гарри по голове. Он непроизвольно зашипел от боли, и Малфой, нахмурившись, кинул взгляд на багажную полку.

Гарри не боялся Малфоя, но его не очень вдохновляла идея быть застигнутым под своим плащом бандой враждебно настроенных слизеринов. Со слезящимися глазами и ноющей головой, он извлек свою волшебную палочку, стараясь не трясти плащ, и, затаив дыхание, стал ждать. К Гарриному облегчению, Малфой, похоже, решил, что звук ему показался; он, как и остальные, натянул мантию, защелкнул свой сундук и, когда поезд замедлился, застегнул на шее свой новый плотный дорожный плащ.

Гарри увидел, что коридоры вновь заполняются народом; он надеялся, что Рон и Гермиона вынесут на платформу его вещи; сам он застрял в этом купе до тех пор, пока оно не опустеет. Наконец, поезд дернулся в последний раз и замер. Гойл распахнул дверь и продавил себе путь в коридор через толпу второкурсников; Крэбб и Забини последовали за ним.

– Ты иди, – сказал Малфой Пэнси, которая ждала его, словно надеясь, что он ее возьмет за руку. – Мне надо тут проверить кое-что.

Пэнси ушла; теперь Гарри и Малфой были в купе одни. Поток людей тек мимо них, выливаясь на темную платформу. Малфой подошел к двери купе и опустил штору, чтобы люди из коридора не могли подглядывать. Затем он склонился над своим сундуком и вновь открыл его.

Гарри перегнулся через край багажной полки; его сердце колотилось. Что Малфой хотел скрыть от Пэнси? Неужели сейчас он увидит тот загадочный предмет, который так важно было починить?

Petrificus totalus!

Без предупреждения Малфой направил палочку на Гарри, и тот был мгновенно парализован. Как в замедленном кино, он перевалился через край полки и с жутким грохотом шмякнулся на пол к ногам Малфоя. Плащ оказался где-то под ним, и все его тело, с ногами, скрюченными в неестественную коленопреклоненную позу, стало отлично видимым. Он не мог пошевелить ни единым мускулом; мог лишь взирать снизу вверх на широко улыбающегося Малфоя.

– Я так и думал, – радостно воскликнул Малфой. – Я слышал, как ты стукнулся о сундук Гойла. И мне показалось, я видел, как что-то белое мелькнуло в воздухе, когда вернулся Забини…

Его взгляд на мгновение задержался на Гарриных кроссовках.

– Ты не услышал ничего существенного, Поттер. Но раз уж ты тут у меня…

И он с силой ударил Гарри ногой в лицо. Гарри почувствовал, что у него сломан нос; кровь брызнула во все стороны.

– Это тебе от моего отца. Теперь посмотрим…

Он вытащил плащ из-под неподвижного тела Гарри и накинул его сверху.

– Не думаю, что тебя найдут раньше, чем поезд вернется в Лондон, – тихо сказал он. – Еще увидимся, Поттер… или не увидимся.

И, позаботившись о том, чтобы наступить Гарри на пальцы, Малфой покинул купе.

 

Предыдущая          Следующая

 


[1] Slug Club. Игра слов: название клуба происходит от фамилии Slughorn и в то же время означает «слизняк».

[2] Игра слов. Как уже говорилось выше, слово «Phlegm» имеет два значения: «флегма» и «слизь».

[3] Specterspecs. Spectrum – спектр, specs – очки.

[4] Wrackspurt. Wrack – остатки кораблекрушения, разрушение. Spurt – струя.

[5] Bat-Bogey Hex. Bat – летучая мышь, bogey – призрак

[6] Blood traitor, дословно «предатель крови».

5 thoughts on “Гарри Поттер и Принц-полукровка, глава 7

  1. Lady Astrel
    #

    КЛУБ САЛАГ

    IMHO, перевод неудачный. Салага — неумелый, малоопытный человек, а Слагхорн подбирал в свой клуб талантливую молодёжь.

    1. Ushwood Post author
      #

      Слизни, конечно, гораздо более удачное название для талантливой молодежи, ага…
      Название клуба — ИМХО не более чем игра слов с фамилией Слагхорна, никакого другого смысла она не несет.

      1. Flavius
        #

        Клуб Слизней как раз «никакого другого смысла не несет» (или его гораздо труднее представить), в отличии от Клуба Салаг.

          1. Flavius
            #

            Это ваш перевод и ваше право. =)

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ