ГЛАВА 19. ЭЛЬФИЛЕРЫ[1]
– В общем и целом, сегодня у Рона, похоже, не лучший день рождения? – сказал Фред.
Уже наступил вечер; в госпитальном крыле было тихо, окна занавешены, лампы зажжены. Пациентов, помимо Рона, не было. Вокруг Рона сидели Гарри, Гермиона и Джинни; они весь день ждали перед двойными дверями, пытаясь заглянуть внутрь всякий раз, как кто-нибудь входил или выходил. Мадам Помфри разрешила им зайти лишь в восемь часов. Фред и Джордж прибыли десять минут спустя.
– Мы немного не так себе представляли вручение нашего подарка, – мрачно произнес Джордж, кладя большой сверток на тумбочку у изголовья кровати Рона и усаживаясь рядом с Джинни.
– Ага, когда мы воображали эту сцену, он там был в сознании, – добавил Фред.
– Мы были в Хогсмиде, рассчитывая его удивить… – продолжил Джордж.
– Вы были в Хогсмиде? – подняла глаза Джинни.
– Мы подумывали о том, чтобы купить магазин Зонко, – уныло ответил Фред. – Ну ты понимаешь, организовать в Хогсмиде наш филиал, хотя, конечно, много мы тут заработаем, если вас отсюда теперь не выпускают по выходным, чтобы вы могли покупать наши товары… но сейчас не будем об этом.
Он пододвинул свой стул поближе к Гарри и посмотрел на бледное лицо Рона.
– Как именно это произошло, Гарри?
Гарри пересказал всю историю, как ему казалось, уже в сотый раз; ранее он уже успел рассказать то же самое Дамблдору, МакГонагалл, мадам Помфри, Гермионе и Джинни.
– …и тогда я запихнул ему в глотку безоар, и его дыхание стало немного полегче, Слагхорн побежал за помощью, потом прибежали МакГонагалл и мадам Помфри и отнесли Рона сюда. Они считают, что все будет нормально. Мадам Помфри говорит, что ему придется тут побыть с недельку… и продолжить принимать эссенцию Рью…
– Черт, как удачно ты вспомнил про безоар, – тихим голосом произнес Джордж.
– Удачно, что он нашелся в комнате, – ответил Гарри, которого продирал мороз по коже всякий раз при мысли о том, что случилось бы, не найди он тот маленький камень.
– Мама и папа уже знают? – спросил Фред у Джинни.
– Они его уже видели, они прибыли час назад – сейчас они в кабинете Дамблдора, но скоро вернутся…
Они сделали небольшую паузу, наблюдая, как Рон что-то пробормотал во сне.
– Значит, яд был в питье? – тихо спросил Фред.
– Да, – тут же ответил Гарри; ничего другого ему в голову не шло, и он был рад представившейся возможности вернуться к обсуждению этой темы. – Слагхорн его налил…
– А он не мог подсыпать что-нибудь в бокал Рона, пока ты не видел?
– Может, и мог… но зачем Слагхорну травить Рона?
– Без понятия, – нахмурился Фред. – А ты не думаешь, что он мог просто перепутать бокалы? И что он хотел отравить тебя?
– А зачем Слагхорну травить Гарри? – вмешалась Джинни.
– Не знаю, – ответил Фред, – но сейчас, должно быть, куча народу желала бы отравить Гарри, не так ли? «Избранный» и все такое?
– Так ты полагаешь, что Слагхорн – Упивающийся Смертью? – уточнила Джинни.
– Все возможно, – мрачно произнес Фред.
– Или он мог быть под проклятием Империус, – предположил Джордж.
– Или он мог быть вообще ни при чем, – сказала Джинни. – Яд мог быть и в бутылке, в таком случае он предназначался для самого Слагхорна.
– Кому могло понадобиться убить Слагхорна?
– Дамблдор считает, что Волдеморт хотел, чтобы Слагхорн перешел на его сторону, – произнес Гарри. – Слагхорн год скрывался, прежде чем пришел в Хогвартс. И еще… – он подумал о воспоминании, которое Дамблдор пока не смог извлечь из Слагхорна, – возможно, Волдеморт хочет убрать его с дороги, потому что думает, что он может быть полезен Дамблдору.
– Но ты говорил, что Слагхорн планировал подарить эту бутылку на Рождество Дамблдору, – напомнила Джинни. – Так что отравитель мог целиться и в Дамблдора.
– В таком случае отравитель не очень хорошо знал Слагхорна, – впервые за последние несколько часов открыла рот Гермиона; ее голос звучал так, словно у нее был сильнейший насморк. – Всякий, кто знает Слагхорна, догадался бы, что, скорее всего, нечто столь вкусное он прибережет для себя.
– Эр-мьо-на, – неожиданно прокаркал лежащий между ними Рон.
Все тотчас замолчали, обеспокоенно глядя на него, но он, неразборчиво пробормотав что-то еще, просто захрапел.
Входная дверь распахнулась, заставив всех подскочить: к ним огромными шагами шел Хагрид с арбалетом в руке, оставляя позади себя грязные отпечатки ног размером с дельфина. Его волосы были мокрыми от дождя, пальто из медвежьей шкуры развевалось за его спиной.
– Весь день был в Лесу! – запыхавшись, проговорил он. – Арагогу плошает, я ему читал вслух – тока щас вернулся поужинать, и профессор Спраут рассказала о Роне! Как он?
– Не так уж плохо, – ответил Гарри. – Говорят, с ним все будет в порядке.
– Не больше шести посетителей одновременно! – воскликнула мадам Помфри, выскочив из своей комнаты.
– Вместе с Хагридом как раз шестеро, – указал Фред.
– О… да… – мадам Помфри, похоже, посчитала гигантского Хагрида за нескольких человек. Чтобы скрыть свое смущение, она поспешила стереть его грязные следы своей волшебной палочкой.
– Не верю своим глазам, – хрипло произнес Хагрид, глядя сверху вниз на Рона и качая своей огромной косматой головой. – Просто не верю… Он тут так лежит… Кто хотел ему зла, э?
– Это мы сейчас и обсуждаем, – ответил Гарри. – Мы не знаем.
– Мож, кому-то гриффиндорская команда по квиддичу не нравится? – озабоченно сказал Хагрид. – То Кэти, щас Рон…
– Не вижу, кто бы мог попытаться таким образом убрать квиддичную команду, – возразил Джордж.
– Вуд мог бы так сделать со слизеринами, если бы ему удалось отвести от себя подозрения, – честно заметил Фред.
– Ну, не думаю, что дело в квиддиче, но мне кажется, связь между нападениями есть, – тихо произнесла Гермиона.
– С чего ты взяла? – спросил Фред.
– Ну, во-первых, оба нападения должны были стать смертельными, но не стали, хотя и по чистой случайности. А во-вторых, похоже, ни ожерелье, ни яд не попали к тем, кого они должны были убить. Конечно, – задумчиво добавила она, – это делает тех, кто стоит за всем этим, еще более опасными, потому что их, похоже, совершенно не волнует, сколько народу они прикончат, прежде чем доберутся до своей жертвы.
Прежде чем кто-либо успел ответить на это зловещее заявление, дверь палаты снова открылась, и в нее вбежали мистер и миссис Уизли. Во время своего первого визита они лишь убедились, что с Роном будет все в порядке; теперь миссис Уизли крепко обняла Гарри.
– Дамблдор рассказал нам, как ты спас Рона с помощью безоара, – всхлипнула она. – О, Гарри, как тебя благодарить? Ты спас Джинни… ты спас Артура… теперь ты спас Рона…
– Не надо… я не… – смущенно бормотал Гарри.
– Если подумать, половина нашей семьи обязана тебе жизнью, – скованно произнес мистер Уизли. – Что я могу сказать? Удачным для семьи Уизли выдался тот день, когда Рон решил ехать в твоем купе в Хогвартс-экспрессе, Гарри.
Гарри не нашелся, что на это ответить, и был почти рад, когда мадам Помфри снова напомнила им, что у постели Рона должно быть не более шести человек. Он и Гермиона тут же поднялись, чтобы выйти из палаты, и Хагрид присоединился к ним, оставив Рона с семьей.
– Ужасно, – проворчал в бороду Хагрид, когда они втроем возвращались по коридору к мраморной лестнице. – Все эти новые меры безопасности, а все ж дети страдают… Дамблдор жутко встревожен… Он не говорит особо, но я ж вижу…
– Может, у него есть какие-то идеи, Хагрид? – в отчаянии спросила Гермиона.
– Думаю, у него миллион идей, с его-то мозгами, – твердо ответил Хагрид. – Но он не знает, ни кто послал то ожерелье, ни кто отравил это вино, а то их бы поймали, ага? Шо меня волнует, – понизил голос Хагрид, оглянувшись через плечо (Гарри на всякий случай осмотрел потолок, нет ли там Пивза), – так это скока еще Хогвартс продержится, ежли на детей будут продолжать нападать. Помните ту историю с Тайной Комнатой, а? Будет паника, все больше родителей будут забирать детей из школы, ну и дальше, вы знаете… Управляющий совет…
Хагрид прервался, пока мимо них спокойно проплывал призрак длинноволосой женщины, затем продолжил:
– …Управляющий совет будет говорить, шоб прикрыть школу, для общего блага.
– Не может быть! – обеспокоенным тоном воскликнула Гермиона.
– Глянь с их точки зрения, – тяжело сказал Хагрид. – В смысле, ведь посылать ребенка в Хогвартс всегда было малость рискованно, а? Надо ожидать происшествий, када сотня несовершеннолетних волшебников собирается вместе, но покушение на убийство – эт совсем другое. Понятно, что Дамблдор сердит на Сн-…
Хагрид застыл на месте; на той части его лица, что виднелась из-за спутанной черной бороды, было знакомое виноватое выражение.
– Что? – быстро переспросил Гарри. – Дамблдор сердит на Снейпа?
– Эт я не говорил, – поспешно ответил Хагрид, хотя выражение паники на лице выдавало его с головой. – Гляньте на время, уж скоро полночь, мне надо…
– Хагрид, почему Дамблдор сердит на Снейпа? – громко спросил Гарри.
– Шшшш! – шикнул Хагрид, выглядя одновременно обеспокоенным и сердитым. – Не кричи такие вещи, Гарри, или ты хошь, шоб я работу потерял? Ну да, вряд ли это вас волнует, коли вы бросили Уход за Маг-…
– И не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватым, это не пройдет! – напирал Гарри. – Что такого сделал Снейп?
– Я не знаю, Гарри. Я ваще не должен был этого слышать! Я… ну, я однажды вечером шел из Леса, ну и подслушал, как они говорили… ну, спорили. Я не хотел, шоб они меня заметили, так шо просто пробрался мимо них, стараясь не слушать, но эт был… ну, довольно горячий спор, и не слышать их я не мог.
– Ну? – подстегнул его Гарри; Хагрид тревожно шаркал ногами рядом с ним.
– Ну… я тока услышал, как Снейп сказал, что Дамблдор слишком многое принимает как данность, и, может, он – Снейп – больше не хочет эт делать…
– Что делать?
– Не знаю, Гарри, кажись, Снейп просто думал, шо слишком много работает, вот и все – в любом случае, Дамблдор ему прямо сказал, шо он согласился эт делать, и деваться ему больше некуда. Очень твердо ему сказал. А потом он сказал че-то типа того, шо Снейпу надо провести расследование на своем факультете, Слизерине. Ну и ниче особо странного в этом нет! – поспешно добавил Хагрид, увидев, как Гарри и Гермиона обменялись глубокомысленными взглядами. – Всех глав факультетов просили расследовать тот случай с ожерельем…
– Ага, но с остальными Дамблдор не ругался, правда? – возразил Гарри.
– Послушай, – Хагрид неловко сжал в руках арбалет; раздался громкий треск, и арбалет разломился надвое. – Я знаю, шо ты Снейпа не любишь, Гарри, и не хочу, шоб ты в этом видел больше, чем там есть.
– Осторожно, – кратко вмешалась Гермиона.
Обернувшись, они успели увидеть тень Аргуса Филча на стене коридора позади них, прежде чем из-за угла вышел ее обладатель, сутулясь и подергивая челюстью.
– Ого, – пропыхтел он. – Так поздно, и не в постели, это будет наказание!
– Неа, не будет, Филч, – отрезал Хагрид. – Они со мной, ага?
– И что с того? – неприятным голосом осведомился Филч.
– А то, шо я, черт возьми, учитель, понял, ты, гнусный сквиб! – немедленно вспыхнул Хагрид.
Раздался противный шипящий звук; Филч, казалось, раздулся от ярости. Незаметно появилась миссис Норрис и стала виться вокруг тощих лодыжек Филча.
– Идите, – уголком рта скомандовал Хагрид.
Гарри не пришлось просить дважды – они с Гермионой поспешили вперед, сзади до них доносились возбужденные голоса Хагрида и Филча. У поворота к гриффиндорской башне они пробежали мимо Пивза, но он радостно летел в направлении источника криков, хихикая и напевая:
– Тарарам, все рвет и воет,
Кликни Пивза – он удвоит!
Толстая Леди посапывала и была недовольна тем, что ее разбудили, но все же сердито сдвинулась, пропуская их в общую комнату; там, слава богу, все было мирно и тихо, она была пуста. Похоже, никто еще не узнал про Рона; Гарри почувствовал облегчение, его сегодня достаточно уже допрашивали. Гермиона пожелала ему спокойной ночи и отправилась в спальню для девочек. Гарри, однако, задержался, усевшись перед камином и глядя на тлеющие угли.
Стало быть, Дамблдор спорил со Снейпом. Несмотря на все, что он говорил Гарри, несмотря на его настойчивые утверждения, что он полностью доверяет Снейпу, он вышел из себя при разговоре с ним… Он думал, что Снейп недостаточно старается, чтобы исследовать роль слизеринов во всем этом… или, возможно, роль одного-единственного слизерина – Малфоя?
Может быть, Дамблдор притворялся, что Гаррины подозрения его не беспокоят, потому что не хотел, чтобы Гарри сам занялся расследованием и наделал глупостей? Это казалось весьма вероятным. А может, Дамблдор хотел, чтобы ничто не отвлекало Гарри от их занятий или от добычи того воспоминания Слагхорна. Или же, возможно, Дамблдор не считал правильным посвящать в свои подозрения относительно персонала школы шестнадцатилетних подростков…
– Вот ты где, Поттер!
От неожиданности Гарри вскочил на ноги, рефлекторно выхватив волшебную палочку. Он был абсолютно уверен, что общая комната пуста, внезапное появление из дальнего кресла огромной фигуры застало его врасплох. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фигура принадлежит Кормаку МакЛэггену.
– Я все ждал, когда ты вернешься, – произнес МакЛэгген, не обращая внимания на палочку Гарри. – Ну и задремал, похоже. Слушай, я видел сегодня, как Уизли уносили в госпитальное крыло. Похоже, к следующей неделе, когда у нас игра, он не поправится.
Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит МакЛэгген.
– О… да, конечно… квиддич, – он заткнул палочку обратно за пояс джинсов и вяло провел рукой по волосам. – Мда… возможно, он не успеет.
– В таком случае Вратарем стану я, так? – уточнил МакЛэгген.
– Ага, – ответил Гарри. – Ага, похоже, что так…
Он не мог придумать, что тут можно возразить; и, в конце концов, именно МакЛэгген был вторым во время просмотра.
– Отлично, – удовлетворенно сказал МакЛэгген. – Так когда тренировка?
– Что? Ах да… завтра вечером.
– Хорошо. Слушай, Поттер, нам надо перед тренировкой кое о чем поговорить. У меня есть пара идей насчет стратегии игры, возможно, ты сочтешь их полезными.
– Ага, – без особого энтузиазма согласился Гарри. – Ну хорошо, завтра послушаю. Сейчас я жутко устал… до завтра…
Известие об отравлении Рона распространилось по всей школе на следующий день, но не произвело такого впечатления, как нападение на Кэти. Похоже, многие считали это несчастным случаем, учитывая то, что он в это время находился в комнате преподавателя Зелий и что, получив противоядие немедленно, он избежал серьезных последствий. Честно говоря, гриффиндоров больше интересовал предстоящий матч с Хаффлпаффом – многие желали посмотреть, как Захариас Смит, Загонщик команды Хаффлпаффа, будет прилюдно наказан за его комментарий во время первого матча со Слизерином.
В то же время Гарри никогда еще не интересовался квиддичем так мало: он стал буквально одержим проблемой Драко Малфоя. По-прежнему сверяясь с Картой Мародера всякий раз, как ему предоставлялась такая возможность, он периодически совершал вылазки туда, где находился в это время Малфой, но ни разу ему не удалось застать Малфоя за чем-то необычным. И по-прежнему время от времени Малфой необъяснимым образом просто исчезал с карты…
Но у Гарри было не очень много времени на то, чтобы обдумать эту проблему, с учетом квиддичных тренировок, домашней работы, а также того, что теперь его повсюду преследовали Кормак МакЛэгген и Лаванда Браун.
Он никак не мог решить, кто же из них раздражает его сильнее. МакЛэгген при любом удобном случае всячески намекал, что он был бы лучшим основным Вратарем, чем Рон, и что теперь, когда Гарри постоянно видит его игру, он (Гарри) обязательно должен прийти к такому же мнению. Кроме того, он активно критиковал остальных игроков и давал Гарри подробные тренировочные схемы, так что Гарри неоднократно приходилось напоминать ему, кто здесь капитан.
В то же время Лаванда то и дело подбиралась к Гарри, чтобы поговорить о Роне, что Гарри находил не менее утомительным, чем квиддичные лекции МакЛэггена. Сперва Лаванда была очень обижена, что никто и не подумал сказать ей, что Рон в госпитальном крыле – «в конце концов, ведь я же его девушка!» – но, к сожалению, в итоге она решила простить Гарри эту его забывчивость и теперь жаждала подолгу и во всех подробностях обсуждать самочувствие Рона – весьма неприятное времяпровождение, от которого Гарри бы с удовольствием воздержался.
– Слушай, а почему бы тебе с Роном об этом не поговорить? – спросил ее Гарри после одного особенно продолжительного допроса Лаванды, включавшего в себя решительно все, начиная от того, что именно сказал Рон про ее новую парадную мантию, и кончая тем, считает ли Рон, по мнению Гарри, свои отношения с Лавандой «серьезными».
– Вообще-то я бы хотела, но он все время спит, когда я к нему заглядываю! – капризно заявила Лаванда.
– Правда? – удивился Гарри. Сам он всякий раз, когда появлялся в госпитальном крыле, находил Рона в полном сознании; Рон крайне заинтересовался новостью о ссоре Дамблдора и Снейпа и был готов сколь угодно долго перемывать косточки МакЛэггену.
– А Гермиона Грейнджер его по-прежнему навещает? – неожиданно спросила Лаванда.
– Думаю, да. Ну вообще-то они же друзья, так ведь? – неловко ответил он.
– «Друзья», не смеши меня, – презрительно усмехнулась Лаванда. – Она уже несколько недель с ним не разговаривает – с тех пор, как он начал ухаживать за мной! Но, кажется, теперь, когда он такой интересный, она хочет с ним помириться…
– Ты считаешь, что, если человека отравили, он стал интересным? – спросил Гарри. – Да, кстати – прости, мне надо бежать – вон МакЛэгген идет, мне надо с ним поговорить насчет квиддича, – поспешно извинился Гарри и нырнул вбок, в дверь, притворяющуюся честной стеной, после чего припустил потайным проходом к классу Зелий, куда, слава богу, ни Лаванда, ни МакЛэгген последовать за ним не могли.
Наутро в день квиддичного матча против Хаффлпаффа Гарри, прежде чем идти на поле, заскочил в госпитальное крыло. Рон был чрезвычайно взволнован и рассержен – мадам Помфри не разрешала ему пойти посмотреть игру, опасаясь, что это его перевозбудит.
– Ну так как тебе МакЛэгген? – нервно спросил он, явно забыв, что уже задавал этот вопрос, причем дважды.
– Я ж тебе уже говорил, – терпеливо ответил Гарри, – даже если б он был суперклассным игроком, я бы не желал оставлять его. Он вечно пытается учить всех, что им надо делать, он уверен, что может сыграть на любой позиции лучше, чем все остальные. Жду не дождусь, когда я наконец-то от него избавлюсь. Кстати, к вопросу об избавлении от кого-то, – добавил Гарри, поднимаясь на ноги и беря в руки свою Молнию, – может, ты прекратишь притворяться спящим всякий раз, когда к тебе приходит Лаванда? Она и меня скоро с ума сведет.
– О, – с застенчивым видом произнес Рон. – Ага. Хорошо.
– Если ты больше не хочешь быть ее парнем, прямо так ей и скажи.
– Ага… вообще-то… это не так-то просто, – промямлил Рон. После паузы он будничным голосом добавил:
– Гермиона не собиралась заглянуть перед игрой?
– Нет, они с Джинни уже пошли на поле.
– А, – несколько уныло протянул Рон. – Ладно. Ну, удачи. Надеюсь, ты раскатаешь этого МакЛэг-… в смысле, Смита.
– Попробую, – ответил Гарри, взваливая метлу на плечо. – После матча увидимся.
Он поспешил к выходу из замка; коридоры были пусты, вся школа была снаружи, либо уже на стадионе, либо подходя к нему. Проходя мимо окон, Гарри смотрел на них, пытаясь оценить силу ветра снаружи, как вдруг какой-то звук спереди заставил его оглянуться. Навстречу ему шел Малфой в сопровождении двух девушек весьма кислого и обиженного вида.
Заметив Гарри, Малфой застыл на месте, затем издал короткий невеселый смешок и продолжил движение.
– Куда это ты? – осведомился Гарри.
– Ага, щас все скажу, это ведь исключительно твое дело, – усмехнулся Малфой. – А тебе бы лучше поторопиться, они там ждут своего Избранного Капитана – Мальчика, Который Забил, – или как там они тебя сейчас называют.
Одна из девушек непроизвольно хихикнула. Гарри уставился на нее; она покраснела. Малфой тем временем прошел мимо Гарри, и девушка вместе со своей подругой рысцой припустили за ним; все трое свернули за угол и пропали из виду.
Гарри стоял словно в столбняке и смотрел, как они уходят. Он был взбешен: он как раз спешил, чтобы успеть на матч вовремя, а тут Малфой бродит по школе, пока в ней никого нет – лучшая за все это время возможность выяснить, что Малфой затевает. Секунды молча текли за секундами, пока наконец Гарри не осознал, что по-прежнему неподвижно стоит и таращится на то место, где скрылся Малфой…
– Где ты был? – вопросила Джинни, как только Гарри ворвался в раздевалку. Вся команда уже переоделась и была готова к выходу; Отбивающие Кут и Пикс нервно постукивали битами себе по ногам.
– Встретил Малфоя, – тихо ответил Гарри, натягивая через голову свою алую мантию.
– И что?
– Ну и хотел выяснить, чего это он бродит по замку с парой подружек, когда все остальные здесь…
– Неужели это так важно именно сейчас?
– Что ж, теперь я это вряд ли узнаю, не так ли? – Гарри схватил свою Молнию и поправил очки. – Ну ладно, пошли!
И, не произнеся больше ни слова, он вышел на поле, навстречу оглушающим крикам и свисту. Ветер был слабый; небо было усеяно отдельными облачками; солнце то пряталось за ними, то кидало ослепительные вспышки.
– Хитрые условия! – бодро сказал МакЛэгген остальным игрокам. – Кут, Пикс, вам надо держаться против солнца, чтобы они не видели, когда вы атакуете…
– Я здесь капитан, МакЛэгген, так что заткнись и перестань их накачивать, – сердито оборвал его Гарри. – Займись лучше своими кольцами!
Как только МакЛэгген удалился, Гарри повернулся к Куту и Пиксу.
– Вам действительно лучше держаться против солнца, – неохотно произнес он.
Гарри обменялся рукопожатием с капитаном Хаффлпаффа, после чего по свистку мадам Хуч оттолкнулся от земли, взмыл в воздух, выше всех остальных членов команды, и начал рыскать над полем в поисках снитча. Если удастся поймать его пораньше, возможно, у Гарри будет шанс побыстрее вернуться в замок, добраться до Карты Мародера и выяснить, что делает Малфой…
– Вот квоффл получает Смит из Хаффлпаффа, – разнесся над стадионом мечтательный голос. – Он комментировал в прошлый раз, вы помните, и Джинни Уизли врезалась в него, я думаю, преднамеренно – на это было похоже. Смит был весьма невежлив в отношении гриффиндорской команды, подозреваю, что сейчас, играя против них, он об этом жалеет – о, смотрите, он потерял квоффл, его отобрала Джинни, она мне так нравится, очень мила…
Гарри уставился на комментаторскую площадку. Неужели кто-то в здравом уме додумался позволить комментировать Луне Лавгуд? Но даже отсюда, с высоты, невозможно было не узнать эти длинные грязно-белые волосы, это ожерелье из пробок от Масляного эля… Профессор МакГонагалл, сидевшая рядом с Луной, выглядела немного неловко, словно она уже начала раскаиваться в этом назначении.
– …но вот у нее забрал квоффл этот большой парень из Хаффлпаффа, не помню его имени, что-то типа Биббл – нет, Баггинс…
– Это Кэдуолладер! – прокричала профессор МакГонагалл из-за спины Луны. Болельщики засмеялись.
Гарри начал вертеть головой в поисках снитча; его не было видно. Через несколько секунд Кэдуолладер забил. МакЛэгген слишком увлекся отчитыванием Джинни за то, что она упустила квоффл, и в результате даже не заметил, как большой красный мяч просвистел над его правым ухом.
– МакЛэгген, будь любезен заниматься своими прямыми обязанностями, а других оставь в покое! – проорал Гарри, заложив вираж и подлетев к своему Вратарю.
– Сам-то какой пример подаешь? – крикнул в ответ покрасневший от ярости МакЛэгген.
– А сейчас Гарри Поттер о чем-то спорит со своим Вратарем, – спокойно произнесла Луна; хаффлпаффы и слизерины внизу разразились аплодисментами и улюлюканьем. – Не думаю, что это поможет ему поймать снитч, но, возможно, это такой хитрый ход…
Выругавшись, Гарри развернулся на месте и снова направился вокруг поля, всматриваясь в небеса в поисках хоть какого-то признака крохотного крылатого золотого мячика.
Джинни и Демелза забили по голу, дав возможность поаплодировать красно-золотым болельщикам. Затем вновь забил Кэдуолладер, сравняв счет, но Луна, похоже, этого не заметила; казалось, такие приземленные вещи, как счет, ее мало интересуют; вместо этого она обращала внимание болельщиков, к примеру, на интересную форму облаков, или на то, что Захариас Смит, которому до сих пор не удавалось удержать у себя квоффл более чем на минуту, похоже, подцепил некую болезнь под названием «Лихорадка Лузера»[2].
– Семьдесят – сорок в пользу Хаффлпаффа! – рявкнула профессор МакГонагалл в микрофон Луны.
– Что, уже? – рассеянно произнесла Луна. – О, смотрите! Гриффиндорский Вратарь забрал биту у одного из Отбивающих.
Гарри крутанулся в воздухе. Действительно, МакЛэгген по одному ему ведомой причине вырвал биту из рук Пикса и, похоже, собирался показать ему, как надо целиться бладжером в приближающегося Кэдуолладера.
– Верни ему эту штуку и дуй обратно к кольцам! – взревел Гарри, устремляясь к МакЛэггену в тот самый момент, когда тот изо всех сил взмахнул битой, но не попал по центру бладжера.
Жуткая, слепящая боль… вспышка перед глазами… далекие вскрики… и чувство падения в длинный-длинный тоннель…
И следующее, что Гарри осознал, – что он лежит в замечательно теплой и удобной кровати и смотрит на лампу, отбрасывающую круг света на затененный потолок. Он неловко поднял голову. Слева от него обнаружилось знакомое веснушчатое лицо, увенчанное шапкой рыжих волос.
– Очень мило, что заглянул, – ухмыльнувшись, сказал Рон.
Гарри моргнул и огляделся. Ну разумеется: он был в госпитальном крыле. Небо за окном было темно-синим с багровыми от заката прядями облаков. Матч, должно быть, уже много часов как кончился… равно как и его надежда поймать Малфоя. Гаррина голова казалась странно тяжелой; он поднял руку и обнаружил жесткую тюрбанообразную повязку.
– А что произошло?
– Трещина в черепе, – ответила мадам Помфри, подскочив к Гарри и уложив его обратно на подушки. – Беспокоиться не о чем, я ее уже залечила, но тебе надо остаться здесь на ночь. Несколько часов тебе нельзя перенапрягаться.
– Я не хочу оставаться здесь на всю ночь, – сердито заявил Гарри, усаживаясь и отбрасывая одеяло. – Я хочу найти МакЛэггена и убить его.
– Боюсь, это как раз попадает под определение «перенапряжения», – мадам Помфри твердо пихнула его обратно в постель и угрожающе подняла волшебную палочку. – Ты останешься здесь, пока я тебя не отпущу, Поттер, а не то я обращусь к директору.
Она умчалась в свой кабинет, и Гарри откинулся в подушки; все в нем кипело.
– Не в курсе, с каким счетом мы продули? – сквозь сжатые зубы спросил он у Рона.
– К сожалению, в курсе, – извиняющимся тоном ответил Рон. – Общий счет был триста двадцать – шестьдесят.
– Блестяще, – злобно произнес Гарри. – Просто блестяще! Когда я доберусь до МакЛэггена…
– Вряд ли тебе стоит до него добираться, он же размером с тролля, – рассудительно заметил Рон. – Лично я на твоем месте подумал бы о том, чтобы сглазить его той штукой с ногтями, которую ты взял у Принца. И в любом случае, остальные наши игроки, возможно, поработают с ним прежде, чем ты отсюда выйдешь, они не очень-то довольны…
В голосе Рона слышалось плохо скрытое злорадство: у Гарри сложилось впечатление, что полный провал МакЛэггена его невероятно возбудил. Гарри лежал и смотрел на пятно света на потолке, его свежезалеченный череп не то чтобы болел, но казался довольно чувствительным под своей повязкой.
– Я слышал отсюда комментарий матча, – голос Рона задрожал от смеха. – Надеюсь, Луна и дальше будет комментировать… Лихорадка Лузера…
Однако Гарри по-прежнему был слишком зол, чтобы разглядеть юмор в ситуации, и через некоторое время смешки Рона утихли.
– Джинни заходила, пока ты был без сознания, – после продолжительной паузы сказал Рон, и воображение Гарри тут же пустилось вскачь, нарисовав картину, в которой фигурировали Джинни, рыдающая над его бесчувственным телом и признающаяся в своей глубочайшей привязанности к нему, и Рон, дающий им свое благословение… – Она говорит, что ты успел на матч в последний момент. Что произошло? Ты же ушел отсюда достаточно рано.
– О, – сцена в воображении Гарри рухнула. – Да… я увидел Малфоя, который шел куда-то с парой девушек, которые, судя по всему, не очень-то хотели идти с ним, и это уже второй раз, когда его нет на квиддичном стадионе, когда все остальные там. Помнишь, он и прошлую игру пропустил? – Гарри вздохнул. – Лучше бы я пошел за ним, матч все равно получился провальным…
– Не валяй дурака, – резко ответил Рон. – Ты не мог прогулять квиддичный матч просто чтобы проследить за Малфоем, ты же капитан!
– Я хочу знать, что он затевает. Только не говори мне, что я это все выдумал, только не теперь, когда я слышал его разговор со Снейпом…
– Я никогда не говорил, что ты это выдумал, – Рон оперся на локоть и хмуро посмотрел на Гарри, – но нет такого правила, что в этой школе не могут что-то замышлять больше одного человека одновременно! Ты немного свихнулся на Малфое, Гарри. Это ж надо, хотеть пропустить матч просто чтобы следить за ним…
– Я хочу поймать его на месте преступления! – разочарованно произнес Гарри. – В смысле, куда он девается, когда исчезает с карты?
– Не знаю… Хогсмид? – зевнув, предположил Рон.
– Никогда не видел его в одном из тайных ходов на карте. И, в любом случае, я думал, за ними теперь наблюдают?
– Ну, тогда не знаю.
Они оба замолчали. Гарри взирал на круг света над своей головой и думал…
Если бы только у него была власть Руфуса Скримджера, он бы мог приставить к Малфою филера, но, к сожалению, в распоряжении Гарри не было целого департамента Авроров… Он мельком подумал о том, чтобы каким-то образом подключить А.Д., но тут снова возникала проблема отсутствия людей на уроках – в конце концов, у большинства расписание все еще было без «окон»…
Из кровати Рона донесся низкий раскатистый храп. Вскоре из своего кабинета вышла мадам Помфри, на этот раз одетая в плотный халат. Притвориться спящим было легче легкого; Гарри повернулся на бок и прислушался к шороху занавесок, задвигающихся от взмаха ее волшебной палочки. Свет ламп потускнел, и мадам Помфри вернулась к себе в кабинет; он услышал, как дверь за ней щелкнула, и понял, что она пошла спать.
Это, вспоминал Гарри в темноте, уже третий раз, когда он попадает в госпитальное крыло из-за травмы, полученной на квиддиче. В предыдущий раз он свалился с метлы из-за дементоров, столпившихся вокруг поля, а в первый из его руки пропали все кости из-за безнадежно некомпетентного профессора Локхарта… То была самая болезненная травма за всю его жизнь… Он припомнил мучения, с которыми он растил все кости в руке за одну ночь и которых отнюдь не облегчило появление нежданного посетителя посреди…
Гарри рывком сел на постели; сердце его колотилось, тюрбан съехал набок. Наконец-то он нашел решение: есть способ организовать слежку за Малфоем – как же он мог забыть, почему не додумался до этого раньше?
Весь вопрос в том, как его позвать? Что для этого надо сделать?
Тихо и осторожно Гарри произнес в темноту:
– Кричер?
Послышался громкий треск, и тихую доселе комнату наполнили писк и звуки драки. Рон проснулся и вскрикнул.
– Что за?..
Гарри поспешно направил волшебную палочку на дверь кабинета мадам Помфри и прошептал «Muffliato», чтобы она не явилась в самый неподходящий момент. Затем он сполз к краю кровати, чтобы лучше разглядеть, что происходит.
В центре палаты по полу катались два домовых эльфа, один в севшем бордовом джемпере и нескольких шерстяных шапочках, другой в старой грязной тряпке, обтянутой вокруг пояса подобно набедренной повязке. Раздался еще один хлопок, и в воздухе над дерущимися эльфами материализовался полтергейст Пивз.
– Я смотрел на них, Потти! – обиженно заявил он, показывая пальцем на драку, и громко хохотнул. – Глянь, как эти крошки вздорят, кусь-кусь, бах-бах…
– Кричер не смеет оскорблять Гарри Поттера на глазах Добби, нет, не смеет, или Добби заткнет Кричеру пасть вместо него! – высоким голосом крикнул Добби.
– …трах, царап! – весело вопил Пивз, швыряя в эльфов кусочки мела, чтобы раззадорить их еще больше. – Щип, тык!
– Кричер будет говорить о своем господине все, что ему захочется, о да, и что он за господин, паршивый дружок грязнокровок, о, что бы сказала бедная госпожа Кричера?..
Что конкретно сказала бы госпожа Кричера, они так и не выяснили, поскольку в этот самый момент Добби ткнул своим узловатым кулачком Кричеру в рот и выбил ему половину зубов. Гарри и Рон спрыгнули с кроватей и растащили эльфов, хотя те все еще пытались пнуть и стукнуть друг друга, подстрекаемые Пивзом, который вился вокруг лампы, вереща:
– Сунь свой пальчик ему в глазик, выбей зубки, вырви язик…
Гарри нацелил волшебную палочку на Пивза и произнес: «Langlock!» Пивз схватил самого себя за горло, сглотнул и умчался, сделав неприличный жест, но не имея возможности выразить словами то, что думает, ибо язык его прочно приклеился к небу.
– Классная вещь, – уважительно сказал Рон, приподнимая Добби так, чтобы его яростно размахиваемые конечности не дотягивались до Кричера. – Тоже от Принца сглаз, да?
– Ага, – ответил Гарри, захватывая сморщенную руку Кричера в полунельсон. – Так – я запрещаю вам драться друг с другом! Ну то есть – Кричер, я запрещаю тебе драться с Добби. Добби, я знаю, что не могу тебе приказывать…
– Добби свободный домовый эльф и может подчиняться кому захочет, и Добби сделает все, о чем его попросит Гарри Поттер! – заявил Добби, заливая слезами свой джемпер.
– Вот и хорошо, – констатировал Гарри, и они с Роном отпустили эльфов; те шмякнулись на пол, но в драку не кинулись.
– Господин звал меня? – прокаркал Кричер, отвешивая низкий поклон и одновременно одаряя Гарри взглядом, в котором отчетливо читалось пожелание Гарриной мучительной смерти.
– Ага, звал, – Гарри кинул взгляд на дверь кабинета мадам Помфри, чтобы убедиться, что заклинание Muffliato все еще работает; никаких признаков того, что она слышала всю эту суету, не наблюдалось. – У меня для тебя задание.
– Добби выполнит его, Гарри Поттер! – пискнул Добби, по-прежнему извергая потоки слез. – Добби почтет за честь помочь Гарри Поттеру!
– Ну, если подумать, неплохо было бы использовать вас обоих, – сказал Гарри. – Значит, так… я хочу, чтобы вы следили за Драко Малфоем.
Не обращая внимания на выражение удивления пополам с раздражением на лице Рона, Гарри продолжил:
– Мне надо знать, куда он ходит, с кем встречается и что делает. Вы должны следить за ним круглосуточно.
– Да, Гарри Поттер! – тут же с готовностью ответил Добби, и его огромные глаза засияли от возбуждения. – А если Добби сделает это плохо, Добби спрыгнет с самой высокой башни, Гарри Поттер!
– Это будет совершенно лишним, – поспешно произнес Гарри.
– Господин желает, чтобы я следил за младшим членом семейства Малфоев? – прокаркал Кричер. – Господин хочет, чтобы я шпионил за чистокровным внучатым племянником моей старой госпожи?
– Именно так, – кивнул Гарри, предвидя опасность и намереваясь предотвратить ее немедленно. – Кроме того, тебе запрещается давать ему любые намеки, Кричер, и показывать ему, что ты делаешь, и вообще говорить с ним, и писать ему записки, и… и вообще, любым способом связываться с ним. Понятно?
Гарри казалось, что он видит, как Кричер отчаянно пытается найти хоть какую-то дырку в полученных им инструкциях; он ждал. Через пару секунд, к большому удовлетворению Гарри, Кричер снова отвесил глубокий поклон и страшно негодующим голосом сказал:
– Господин обо всем подумал, и Кричер должен повиноваться, хотя Кричер предпочел бы служить младшему Малфою, о да…
– Вот и договорились. Вам надо будет отчитываться регулярно, но появляйтесь только тогда, когда я не окружен другими людьми, Рон и Гермиона не в счет. И никому не говорите, чем вы занимаетесь. Просто приклейтесь к Малфою, как пластырь.
[1] Elf Tails. В оригинале здесь игра слов. Название главы переводится как «Эльфийская слежка» (или «эльфы-филеры»), в то же время оно созвучно с «Elf Tales» – эльфийские сказания.
[2] Loser’s Lurgy. Loser – неудачник, lurch – крен, тенденция.