ГЛАВА 7. Преисподняя Аб (Bar Gef)
– Что ты натворил, зачем привез этот довесок! – воскликнул Докфер.
– Вы так говорите, будто я с этим мог что-то поделать, – заоправдывался предатель-охранник.
«Не то чтобы я тут оказался по собственной воле», – захотел сказать Джинто, но счел, что в такой ситуации безопаснее всего молчать.
Их с Мейдином не связали, но, взглянув на выражения лиц людей вокруг, Джинто понял, что лучше не делать неосторожных движений.
Они находились в конференц-зале главного административного здания. Джинто и Мейдина ждали (точнее, ждали одного только Мейдина) Докфер и Ангасун; с ними было еще человек двадцать.
За короткое время конференц-зал переменился разительно. Стены, прежде стильно молочно-белые, были размалеваны в яркие цвета, на полу валялись бутылки из-под спиртного и другие предметы, о назначении которых Джинто не имел ни малейшего представления. Возможно, что-то для азартных игр, но он был не уверен.
Как только его ввели в зал, то тут же усадили в углу, отобрав Kreuno. Стула ему не дали, но Джинто особого недовольства не выражал. Все равно стул был бы грязным, а вот на полу чистые участочки еще оставались.
– Да ладно, лишний заложник, разве плохо? – произнес Ангасун.
– Не шути так. Что, хочешь поссориться с Империей? Если бы мы взяли только главу администрации, это осталось бы внутренним делом планеты. Но если втянуть имперского дворянина, что будет?..
– Если ты так считаешь, отпусти Его Превосходительство, – спокойным тоном предложил Мейдин. – Кстати, я был бы признателен, если бы отпустили и меня, но это ты вряд ли сделаешь.
– Конечно. Отпускать Ваше Превосходительство главу администрации мне совершенно незачем, – с умной улыбкой ответил Докфер. – Хотя если вы отмените разрешение на эмиграцию, то я об этом подумаю.
– Очень сомневаюсь, что мне следует это делать, – словно предвидя это требование, тут же ответил Мейдин.
– Ты любишь детей? – внезапно спросил Ангасун.
– Что это вдруг? – нахмурил брови Мейдин. – Ну, люблю. И что?
– Я тоже люблю. У меня их пятеро, в разных местах. Но встретиться с ними я не могу. Поэтому хочу новых. Если все женщины улетят, детей не будет, так?
– И вот ради этой малости… – простонал глава администрации.
– Что еще за «эта малость»! – и Ангасун попытался ударить Мейдина.
– Ну, ну, успокойтесь, – остановил его Докфер. – Глава администрации, почему бы вам не представить себе его чувства, его мечты оказаться в тихом семейном кругу?
– Если бы вы жили честно, никто не разлучил бы вас с семьями, – сказал Мейдин. – Добавлю еще, что у людей, которых вы убили, тоже есть семьи…
– Прошлое нам не интересно, – ответил Докфер. – И мы не хотим выслушивать от вас морали на эту тему. Нам интересно будущее. Детишки, бегающие по земле этой планеты, Лобнаса II. То, что ты пытаешься у нас отнять.
– В таком случае вы должны были договариваться с Сянгар. Если женщины радостно согласятся на сотрудничество ради красивого будущего с бегающими детишками, я откажусь от намерения позволить им эмигрировать. Об эмиграции изначально просили именно они.
– Короче, прекрати отпускать баб, – предельно лаконично потребовал Ангасун.
– Эмм… – подал голос Джинто. – Как я уже говорил, с помощью технологии искусственного вынашивания…
– Детям нужны матери! – проревел Ангасун, указав пальцем на Джинто. – Ты и этого не понимаешь? Отец может давать ребенку сколько угодно любви, но ребенок примет совсем мало. Между отцом и ребенком всегда густое облако. А любовь матери достается ребенку вся, до капли.
– Но у половины Аб нет матерей, и…
– Вот поэтому вы такие извращенные! – заявил Ангасун.
– Ну, хотя теория господина Ангасуна несколько экстремальна, – произнес Докфер, – мое мнение довольно близко к его. Нам нужны полноценные семьи. Лично я рос, не зная обоих своих родителей. Не могу сказать, что из-за этого я вырос извращенным человеком, но тот период моей жизни, несомненно, был полон одиночества. Я не хочу, чтобы мои дети чувствовали то же, что я тогда.
– Может, и так, но большинство заключенных западного исправительного сектора совершенно не хотят создавать семьи с вами, и тут ничего не поделаешь, – возразил Мейдин. – Семейное тепло детям действительно необходимо, но зачем так упрямо держаться естественного деторождения? В центральном исправительном секторе тоже много женщин, так? Стройте семьи с ними. И любите искусственно выношенных детей. Особенно твои люди, Докфер: вы в любом случае не можете оставить после себя собственных детей. Так есть ли для вас разница, естественным путем будут рождены эти дети или с помощью технологии искусственного вынашивания?
– Ты ужасный человек, – осуждающе произнес Докфер. – Разве можно растить конвейерных детей как своих собственных?
– Нельзя любить детей, у которых в жилах течет не твоя кровь, – заявил Ангасун.
– Эмм, по-моему, здесь недоразумение, – решил пояснить Джинто. – Искусственно выношенные дети вовсе не «конвейерные», есть полная возможность рожать детей, наследующих ваши собственные гены. Как правило, Аб так и делают.
– Да, но дети от бабы, которую я даже в лицо не знаю! – и Ангасун взмахнул рукой.
– Ваше Превосходительство граф, – словно разжевывая очевидное, заговорил Докфер. – Для нас технология искусственного вынашивания абсолютно неприемлема. Понятно?
Джинто лишь кивнул. Похоже, больше он тут ничего не мог поделать. Оставалось только молча следить за изменением ситуации.
– Если вы не намерены принимать технологию искусственного вынашивания, то о детях можете забыть. Выбор, который у вас есть, не между искусственным и естественным вынашиванием детей. Ваш выбор – между искусственным вынашиванием и будущим без детей вообще, – проговорил Мейдин. – Ну, может, вам удастся пригласить женщин-иммигранток. Только не знаю, найдутся ли желающие сюда переехать, хоть из любопытства, хоть почему-либо еще.
– То есть отозвать разрешение на эмиграцию ты отказываешься, – сказал Докфер и достал пистолет.
– Надоел уже, – коротко ответил Мейдин.
– Ну, если отказываешься… – и Докфер, словно рисуясь, поднял пистолет.
– Я высокопоставленный чиновник Объединенного Человечества. Подобные угрозы…
– Я убью его, – и ствол пистолета уперся в лоб Джинто.
– Эээ, меня? – позже он осознал, что это была идиотская реакция, но сейчас в голове Джинто царило лишь чистое изумление.
– Зачем тебе убивать Его Превосходительство? – Мейдин, казалось, тоже удивился. – Ты же сам только что говорил, что не хочешь ссориться с Империей. Думаешь, убийство имперского дворянина сойдет тебе с рук?
– Сообщать всем, что это я его убил, вовсе необязательно. Он просто пропадет без вести на Лобнасе II. Кстати, Ваше Превосходительство глава администрации тоже.
– И чего вы этим добьетесь? – нахмурившись, спросил Мейдин. – Ваше положение станет только хуже.
– Как и положение тех, кто уже покинул Лобнас II. Не знаю, что конкретно произойдет, но жду с нетерпением. Эмиграция наверняка прекратится.
Глаза Докфера сейчас были как у одержимого, и все тело Джинто заполнил страх. Голову затопило жаром, на лице проступила неприятная влага. Было трудно не стучать зубами – челюсть дрожала.
– Идиот! Конечно, наше положение плохое, но ваше станет еще хуже… – возразил Мейдин.
– О нашем положении не беспокойся. Мы рискнем ради будущего с топотом детских ножек.
По лицу Докфера тоже градом катился пот, но он это словно только что заметил. В его одержимых глазах вдруг мелькнул испуг.
– Твое решение! – потребовал Докфер.
– Нет! – мгновенно выкрикнул в ответ Мейдин.
Джинто тоже попытался что-то сказать, но его рот не подчинялся, и он отказался от этой идеи.
– Я проиграл, – Докфер сделал глубокий вдох и отвел пистолет.
Джинто тоже перевел дух. Вдруг ему стало холодно, и он обхватил плечи руками. Дрожь все не прекращалась.
– Почему ты его не убьешь? – Ангасун окинул Джинто презрительным взглядом. – Этого труса.
– Он хоть и трус, но дворянин. Все-таки убивать имперского дворянина – плохая идея. Слишком опасно, – на этот раз Докфер навел пистолет на главу администрации. – А вот тебя убить я не постесняюсь.
– Вперед, – Мейдин не двинулся с места. – Убей меня, только что будешь делать потом? Кто отдаст приказ остановить эмиграцию?
– Я отдам, как новый территориальный представитель.
– Невозможно. Ее Высочество временный монарх уже получила список наследников должности на случай чрезвычайной ситуации. Все они из числа тех, кто эмигрирует, но пока они здесь, на планете, именно к ним будет поочередно переходить должность территориального представителя.
– Хм, а первым в этом списке значится случайно не господин Томасов?
Мейдин потрясенно распахнул глаза.
– У тебя на лице все написано. Я угадал?
– Кто именно, неважно, – отрезал Мейдин.
– Еще как важно. Ты думаешь, к нам перешел только этот? – Докфер указал на стоящего со скучающим видом охранника.
– Н-нет, я так не думаю, но… – Мейдин явно был в замешательстве. – Томасов не мог пристраститься к алкайку.
– О, вот ты и признался. Значит, это действительно господин Томасов?
– Можешь считать как хочешь.
– Так и сделаю. Значит, приказ об отмене эмиграции ты отдавать не желаешь, да?
– Конечно.
– Значит, ты больше не нужен, – сказал Докфер и приставил дуло пистолета ко лбу Мейдина.
– Прекрати… – по лицу Мейдина градом катился пот.
– Если отдашь приказ об отмене, я прекращу.
– Нет, не отдам… – и вдруг он словно понял что-то. – Все-таки Томасов не с вами. Если бы он был согласен отозвать разрешение на эмиграцию, ты бы меня уже убил без колебаний.
– Ты мне можешь не верить, конечно, но я не люблю убивать. Только поэтому ты жив. Господин Томасов сделает то, что я ему скажу. И еще: если разрешение на эмиграцию отзовешь ты, все пройдет наилучшим, самым мирным путем.
– Нет… – выжал из себя Мейдин. – То, что Томасов на вашей стороне, – это ложь. Ложь третьесортного мошенника.
– Даю пять секунд. Пять, четыре, три…
Мейдин зажмурился.
Джинто надеялся, что, как и в тот раз, когда дуло смотрело в лоб ему самому, Докфер в последний момент остановится. Но всего лишь надеялся. Сделать он ничего не мог. Тело его не слушалось. В конце концов ему удалось отвести взгляд от Мейдина – не больше.
– …две, одна. Время вышло, – и следом раздался сухой выстрел.
В этот момент у Джинто мелькнула совершенно неуместная мысль: судя по звуку, это пороховое оружие.
Он робко посмотрел в сторону Мейдина. Когда он понял, что именно видят его глаза, к горлу что-то подступило.
Мейдин был мертв. Невозможно было представить, что человек, которому снесло верхнюю половину черепа, остался в живых. Тело главы администрации лежало навзничь, вокруг растекалась большая лужа крови. В крови то тут, то там виднелись кусочки мозга.
Джинто вырвало.
– Он правда военный? – хмыкнул Ангасун.
– Хоть и военный, но в первую очередь он достопочтенный дворянин, наверняка раньше трупов не видел.
Докфер не угадал. Просто тела, которые Джинто видел раньше, выглядели более… опрятными.
– Я… – пробормотал Джинто, одолев наконец тошноту. – Не скажу, что он мне нравился, но он был хорошим человеком с чувством долга, – он кинул взгляд на голову Мейдина. Будь Мейдин Аб, Джинто назвал бы его «гордым человеком». – Зачем же было его убивать?!
– Это тоже война, имперский дворянин. Вы убиваете гораздо больше людей, и те люди гораздо лучше, чем он. Не стоит нас критиковать.
Это был законный аргумент, но из уст Докфера он прозвучал оскорбительно.
– Итак, что мы будем делать теперь? – скрестив руки, спросил Докфер.
– Надо бы связаться с этим Томасовым, – ответил Ангасун.
– Эй, эй, ты что, поверил в это вранье? Тот упрямец наркотикам не поддался бы. Конечно, он наш враг, притом заслуживающий уважения.
– Так ты меня обманул? – лицо Ангасуна побагровело, видимо от ярости.
– Я тебя не обманывал. Я обманывал главу администрации. Было бы скучно, если бы он умер, зная, что его подчиненные продолжат его дело.
– Ты мерзавец, Докфер, – произнес Ангасун.
Джинто был полностью согласен.
– Эй, вы, отдайте почести покойнику, – сказал Ангасун, повернувшись к своим подчиненным. – Он был упрямец, но не трус.
Окруженный явно озадаченными мужчинами, Джинто встал и отдал салют телу Мейдина.
Ангасун посмотрел на Джинто удивленно, но тотчас неуклюже повторил салют Аб. То же сделали и его люди.
– Нам сейчас не об этом надо думать, а о том, что будет дальше, – порушил торжественную атмосферу Докфер.
– У нас остался еще один заложник, – указал Ангасун. – Правда, он трус. Хотя это даже лучше, если заложник трус.
– Я же говорю, нельзя нам ссориться с Империей. Этого дворянчика нам придется вернуть. Ну, он, может, слегка обидится, но про все, что случилось на этой мелкой планете, быстро забудет.
– Не забуду, – тихо пробормотал Джинто. И одновременно подумал: «Не разговаривайте так, будто меня здесь нет».
– Вот как? Ну, я бы точно не забыл, как мне тычут в лицо пистолетом. Я, правда, и не трус, – сказал Ангасун.
– И тем не менее мы не можем позволить себе еще ухудшать наше положение, – произнес Докфер, после чего скрестил руки и смолк.
– Сделай что-нибудь, – напористо приказал Ангасун.
– Сказать-то легко… – взгляд Докфера нашел Джинто. – Эмм, мы действительно не хотим ссориться с Империей, но, возможно, если мы тебе пригрозим, ты остановишь посадку?
– Я всего лишь Roikufaria, у меня нет таких полномочий, – монотонным голосом ответил Джинто.
– Тогда, может быть, ты признаешь меня территориальным представителем?
– Я всего лишь Roikufaria, у меня нет таких полномочий, – с пустым выражением лица повторил Джинто.
– Дерьмо, приехали, – Докфер поскреб в затылке. Он, конечно, боялся конфликта с Империей, но, похоже, делать своим врагом Ангасуна боялся еще больше.
При взгляде на мощное тело Ангасуна его чувства вполне можно было понять.
– А у кого они есть?! – с явным раздражением спросил Ангасун.
– Естественно, у Feia Kufariar, – ответил Джинто. – Она сейчас на орбите.
– Ей пригрози. Скажи, что он наш заложник, – велел Ангасун Докферу, указав пальцем на Джинто.
– Я же говорю, это… – у Докфера было такое лицо, словно он вот-вот расплачется.
– Если не можешь, значит, ты трус. Если с таким работать, как я потом буду смотреть в глаза своей покойной маме? Сначала я тебя убью.
Половина мужчин в конференц-зале, яростно глядя на Ангасуна, навела на него оружие. Лишь миг спустя вторая половина загремела своим. Не очень просторное помещение наполнилось напряжением.
– Пожалуйста, остановитесь, пожалуйста, остановитесь, – размахивая руками, принялся успокаивать всех Докфер. – Стрелять в таком тесном пространстве – это не шутки. Тем более в союзников.
– Тогда делай дело! Докажи, что ты не трус!
– Хорошо, – Докфер сник, но, похоже, сразу взял себя в руки. – Пожалуйста, соедините меня с поместьем монарха!
Джинто посмотрел на лидера центрального исправительного сектора с жалостью – про Аб тот знал, конечно, больше Ангасуна, но все равно мало. Смерти на месте он предпочел путь запугивания Аб.
Лафиль смотрела на карту острова Радзей, которую показывал главный экран. Джинто и глава администрации должны были прибыть в западный исправительный сектор с минуты на минуту, если уже не прибыли. Однако вызова все не было.
– Manowas, вызов от будущего Seif Sos, – доложила Экурьюа.
– Не соединяйте, – приказала Лафиль. Если бы вызов поступил от Seif Sos, она не могла бы не ответить, но Докфер пока что был обычным Sos. Должность он получит, когда действующий территориальный представитель покинет Лобнас II, однако к тому времени и «Басройл» уже покинет эту Aith. Если все получится хорошо, сюда Лафиль уже не вернется и лицо Докфера – даже на экране видеосвязи – больше не увидит.
– Manowas, на этот раз вызов от Rinjer Линна.
– Выведите на экран.
– Вызов с Kreuno.
«На новом командном пункте нет коммуникационного оборудования? Похоже, ситуация серьезнее, чем я думала», – нахмурилась Лафиль.
– Это Ваше Высочество монарх?
Лафиль нахмурила брови еще сильнее. Разнесшийся по Gahorl голос принадлежал не Джинто, и говорил он не на языке Аб.
– Кто вы?
– Только что вступивший в должность премьер-министр звездной системы. Докфер. Пожалуйста, примите вызов. С этой штучкой нелегко справляться. Она маленькая, хоть и замечательная.
– Manowas, вызов от будущего Seif Sos…
– Соедините.
Карту Радзея сменило изображение Докфера.
– Жду объяснений, – сказала Лафиль.
– Объяснение – в смысле, объяснение того, что у меня в руках коммуникационное устройство Его Превосходительства вице-монарха? Мм, ну, это, если по-простому, то он у нас в заложниках.
– Он жив?
– Да, разумеется. Конечно, он жив.
Изображение сдвинулось в сторону, на экране появился сидящий на полу Джинто. Он как будто не знал, что сказать, и в конце концов со смущенной улыбкой произнес «привет».
«В твоем стиле, Джинто», – мысленно пробормотала Лафиль.
Рядом с Джинто снова показался Докфер.
– Сейчас я изложу наши требования.
– Отклоняется! – мгновенно ответила Лафиль.
– Хотя бы выслушайте, – жалобно произнес Докфер. – Все-таки мы здесь присматриваем за Его Превосходительством вице-монархом.
– Верните его. Немедленно.
– Нуу, это, может, и в самом деле лучше всего… – Докфер поднял глаза вверх.
– Нет, – отрезал кто-то за пределами экрана. – Веди переговоры, Докфер.
– Вы не главный? – тут же обвиняюще произнесла Лафиль. – В таком случае покажите мне главного.
– Ээ, на данный момент я главный. По крайней мере, таков план.
– Manowas, – прошептал подошедший сбоку Собаш. – Я проанализировал голосовые отпечатки. Второй голос принадлежит представителю восточного административного сектора, который связывался с нами всего один раз, мужчине по имени Ангасун.
Лафиль кивнула, показывая, что поняла. Она знала, что бунт изначально подняли заключенные восточного исправительного сектора, и потому не удивилась.
– Я под тобой ходить не собираюсь, Докфер, – послышался голос Ангасуна. – Этого труса ни за что не возвращай. Пока они не вернут баб.
– Джинто не трус! – воскликнула Лафиль.
– Трус, он тут со страху все заблевал.
– А, да, – произнес Джинто, словно внезапно вспомнил что-то. – Забыл сказать главное. Господин Мейдин убит. Согласно списку, законным Seif Sos…
– Заткнись, – сбоку экрана высунулась мощная нога и пнула Джинто в голову.
– Ах ты… – Лафиль сжала кулаки.
Ей захотелось прямо сейчас, немедленно спуститься в Nahen. А потом собственными руками показать, что такое возмездие Kasarl Gereulak, этому грязному подонку, чье имя только что всплыло в ее памяти.
– Я не боюсь смерти, Аб, – заявил Ангасун, наконец-то появившийся на экране. – Если я не смогу делать детей, это все равно что смерть. Прекрати увозить баб. Иначе я его убью. Вы, может, тоже сможете меня убить, но он от этого не оживет.
– Убить? – слегка удивилась Лафиль. – Ну что ты. Мы не такие милосердные.
– В смысле? – на лице Ангасуна появилось озадаченное выражение.
– Видите ли, господин Ангасун, господин Докфер, – с дружелюбным видом вмешался в разговор Собаш. Впрочем, на этом его дружелюбие и закончилось. Доброжелательная улыбка сменилась на знаменитую во всех уголках человеческой цивилизации страшную «улыбку Аб». – Мы считаем должное осуществление мести одной из основ своего существования. И те, кто причинил Аб несправедливую смерть, на собственном опыте узнают, что в Галактике есть вещи, намного более страшные, чем смерть. Господин Ангасун, вы говорите, что не боитесь смерти. Как вы себе ее представляете? Если в вашем воображении это смерть от попадания Klanraj, ваши ожидания не оправдаются. И на то, чтобы осознать свою ошибку, у вас будет очень много времени, это я вам обещаю. Когда вы узнаете, что такое месть Аб, вы будете умолять дать вам взамен любую, даже самую мучительную смерть. Однако вам ее не дадут. Мы не религиозны, но в существование преисподней верим. Потому что она действительно существует в нашей Галактике, и создана она нашими руками. Это кошмар, порожденный императором глубокой древности Дугнером с помощью темных научных достижений, и вы с ним познакомитесь в полной мере.
– Погодите, погодите немного, – в панике заговорил Докфер. – Месть порождает ненависть, ничего больше. А ненависть порождает новую ненависть, и, получается, месть ведет к бесконечной цепочке…
– Может быть, ничего хорошего и не рождается, но репутация людей, осуществляющих свою месть, всегда нас оберегала. Я в молодости посещал разные страны и нередко оказывался в очень опасном положении, но всегда выбирался. Мне и сейчас кажется, что все так заканчивалось благодаря тому, что наша дурная репутация защищала меня лучше всякой брони, – пояснил Собаш. – Хотелось бы, чтобы и на этот раз все так закончилось, господин Докфер. К нашей взаимной пользе.
Докфер умоляюще посмотрел на Ангасуна, но у того на лице не дрогнул ни мускул. Что он думает, понять было совершенно невозможно.
– Нет, – и голос Ангасуна тоже ничего не выражал. – Я, в отличие от вас, верю в учение Господа. И в преисподнюю, которая существует где-то за пределами Галактики. Мне уже с тринадцати лет стало ясно, что туда я и попаду. Если, прежде чем угодить в созданную Господом преисподнюю, я попаду в вашу подделку – тем лучше, будет для меня хороший опыт. Если вы увезете баб, я его убью.
– Понятно, – холодно произнесла Лафиль. – В таком случае, вы двое, не умрите до тех пор, пока я к вам не приду.
– Я возражаю! – выкрикнул Докфер.
– Ты тоже трус, Докфер, – пригвоздил его Ангасун.
– Какая жалость, – сказал Собаш. – Ну, если передумаете, свяжитесь с нами.
– Подождите!.. – попытался что-то еще возразить Докфер.
– Джинто… – слова Докфера Лафиль уже не слышала. И двух заключенных ее глаза уже не видели. – Я Абриел. Абриелы не плачут. Если бы я не была Абриелом… – сама не понимая, что она говорит, Lartnei оборвала связь и понурила голову.
– Manowas, – тотчас обратилась к ней Экурьюа. – В режиме ожидания вызов с «Руйсеса». От Fektodai Skem Самсона.
– Соедините, – все так же глядя в пол, откликнулась Лафиль.
– Мои глубочайшие извинения, Manowas, – послышался голос Самсона. – Надо было мне отправиться с ним.
– Вашей вины здесь нет. Он сам принял такое решение.
– Но…
– Хватит. То, что его схватили, на его совести; то, что мы его оставим, на моей совести.
– Почему вы собираетесь его оставить? Я, когда вас вызывал, думал, что вы мне прикажете спуститься обратно в Nahen и спасти Rinjer Линна.
Соблазн был так велик. Еще чуть-чуть – и она бы отдала этот приказ. По возможности еще и сама бы встала во главе отряда.
Однако Самсон и его подчиненные не были специалистами по ведению наземного боя. И их было мало. Едва ли они справятся даже с простой спасательной операцией.
– Возвращайтесь на корабль, – почти шепотом произнесла Лафиль.
– Но, Manowas! Они не намерены сражаться с противниками из Rue Labule! Не будут стрелять по людям в нашей Serlin.
Если вспомнить предыдущий сеанс связи – точка зрения Самсона выглядела излишне оптимистичной. Бунтовщики не производили впечатления хорошо организованных людей, лидер восточного исправительного сектора едва ли запретит своим людям стрелять. Но главное – они уже сказали, что убьют Джинто, Rue Sif. Поостерегутся ли они убивать Lodair и Sash? Результат очевиден: потеря драгоценных подчиненных.
– Возвращайтесь к своим обычным обязанностям, – повторила Лафиль.
– Manowas, очень вас прошу, позвольте мне выполнить свой долг! Я не буду брать с собой никого из своих людей. Пойду один. Готов спорить, они будут избегать боя. Их нужно только подтолкнуть. Они проиграли. И сами это знают. Но просто так признать это не могут. Раз так, Manowas, то будет вот что. Как только они увидят меня, они признают, что проиграли, и отпустят малыша. Позвольте мне поставить на этот шанс.
– Замолчите! – в голове у Лафили словно вспыхнули угольки. Это была злость и на задание, которое она обязана была выполнить, и на собственное бессилие, и на все остальное. Все еще не поднимая головы, она стукнула по Kuro. Она была благодарна, что длинные темно-синие волосы сейчас скрывали ее лицо. – Не надо говорить, что пойдете один, без меня. Я уже сказала, во всем этом нет вашей вины. Замолчите, Самсон Борджу-Тирсел Тирс!
Самсон явно потерял дар речи.
– Manowas, – сказала Экурьюа. – Вызов с «Меркутела». Sarerl Габот.
Лафиль не успела приказать соединить ее, как связь уже включилась.
– Feia, – и Габот поспешно отдал салют. – Я в курсе сложившейся ситуации. Могу выделить для высадки пятьдесят человек, это максимум. Думаю, лучше всего посадить наши силы во Frash и десантироваться вблизи от того места, где держат Lonyu Roikufaria.
Подняв голову, Лафиль увидела, что Собаш и Экурьюа пристально смотрят на нее.
– Степень уверенности в успехе? – спросила Лафиль. В ее сердце вспыхнул огонек надежды.
– Есть много неопределенных факторов, поэтому точно сказать не могу, но вероятность успеха от восьми до двадцати одного процента.
– Что будет с десантным отрядом в случае неудачи?
– Все не вернутся. Вероятность успеха по сути есть вероятность того, что Frash продержатся в Nahen до конца операции. Я не рассмотрел возможность того, что отряд прорвется сквозь бунтовщиков к Lusomia; с учетом этого, возможно, вероятность успеха будет несколько выше. Жду ваших приказаний.
Лафиль какое-то время молчала. И наконец тихо огласила решение:
– Все силы бросьте на погрузку эмигрантов.
– Это приказ?
– Да.
– Есть, – и связь оборвалась.
Экурьюа разочарованно вздохнула.
– Кто следующий Seif Sos? Естественно, не тот, кто сейчас со мной связывался, – спросила Лафиль.
– Ээ, некто Томасов, – сообщил Собаш.
– Немедленно вызовите его. Процедуру одобрения упростим, – сказала Лафиль и выпрямилась. – А про него… сейчас забудем.
– А вы сможете? Feia, – коротко произнесла Экурьюа.
Лафиль одарила Rinjer сердитым взглядом. И подумала, что Экурьюа впервые обратилась к ней «Ваше Высочество».
«Сейчас меня убьют?» – со странным облегчением подумал Джинто.
Не то чтобы страх смерти исчез. Но когда Джинто увидел, как длинные ресницы Лафили задрожали, когда она сказала «Если бы я не была Абриелом», он испытал нечто вроде удовлетворения.
– Ну что ты такого наговорил? – запричитал Докфер, меряя ногами конференц-зал. – Лично я предпочел бы воздержаться от посещения ада на этом свете. Кстати, ты ведь не принимаешь алкайк?
– Это против учения Господа. А что? – спокойно ответил Ангасун.
– Значит, тебе не обязательно оставаться на этой планете, так? Сейчас, конечно, на корабли не пролезть, но будет следующий шанс, ты сможешь эмигрировать. И тогда ты сможешь сделать столько детей, что с трудом будешь помнить, как их зовут.
– А… – Ангасун приоткрыл глаза. – Об этом я не подумал.
– Прости меня, – и Докфер вяло сел прямо там, где был в этот момент. – Мы уже не можем забыть вкус алкайка, значит, привязаны к этой унылой планете. Ну ничего, как только я стану официальным премьер-министром звездной системы, я сразу выдам тебе разрешение на эмиграцию. Поэтому давай не будем упрямиться и вернем паренька.
– Нет. Мужчина должен держать слово. А главное… – к удивлению Джинто, на лице Ангасуна появилось печальное выражение. – Меня никакая другая планета не примет. Только эта, Докфер.
– Но все равно мы не можем так продолжать, – успокаивающим тоном проговорил Докфер. – Ты же сам слышал, Аб не собираются оставлять здесь женщин. Чего мы достигнем, если убьем паренька? Наверняка это будет абсолютно не смешно. Послушай, пора сдаться. Давай я свяжусь с ними и скажу, что мы передумали. Ты не против, а?
Другие мужчины в комнате стали обмениваться беспокойными взглядами. Особенно беспокойным выглядел тот самый охранник-предатель. «Так тебе и надо», – мысленно пробормотал Джинто.
Он подумал, что ситуация, похоже, стала разворачиваться в благоприятном направлении. В этом помещении всего один человек желал убить его, Джинто, да и тот, похоже, колебался.
На его лице начала расплываться улыбка облегчения, и Джинто поспешно попытался ее убрать. Если сейчас он будет выглядеть слишком довольным, другие это могут принять за насмешку над ними, и, возможно, желающих его смерти станет больше. Похоже, в этом Nahen собрался очень вспыльчивый народ.
– Нет, – упрямо произнес Ангасун.
– Да почему же?! – визгливо выкрикнул Докфер. – Нам уже незачем сопротивляться! Ты что, серьезно хочешь порепетировать, что будет, когда ты попадешь в преисподнюю на том свете? А я, знаешь ли, не хочу. Богом созданной преисподней не существует. А вот та, которую создали Аб, очень возможно, существует. С них станется.
– Нет, – повторил Ангасун.
– Да черт же возьми! – раздраженно воскликнул Докфер. – В любом случае бои надо сворачивать. Дальше шуметь бессмысленно. Терпеть не могу заниматься неконструктивными вещами.
– И этого я не допущу, – ответил Ангасун. – Если ты это сделаешь, получается, мы только изображали силу. Нет, мы будем работать вместе и не дадим им увезти баб.
– Не собираюсь, – отчетливо сказал Докфер. – Если хочешь продолжать, то и продолжай со своими людьми. Только оглядывайся почаще.
– Вот теперь есть смысл брать этого труса в заложники, Докфер, – и Ангасун внезапно схватил Джинто за горло. – Если ты прекратишь сражаться, я его убью. И распущу слух, что это сделал ты. И тогда ты хлебнешь фальшивого ада сполна, Докфер.
Джинто стало трудно дышать. Он задергался, пытаясь стряхнуть толстую, как бревно, руку, но та оставалась неподвижной.
– Мне незачем подвергаться фальшивым обвинениям, – прищурившись, произнес Докфер. – Правду знает множество людей. В фальшивый ад отправишься только ты, а потом и в настоящий. Если он существует, конечно.
Сознание Джинто начало затуманиваться, но сквозь полуоткрытые глаза он все же наблюдал за происходящим в комнате. Несмотря на то, что ссорились двое лидеров, остальные заключенные смотрели на все это, точно на интересное шоу.
– Я в настоящий ад пойду первым и там тебя дождусь. Буду ждать с нетерпением, купятся Аб на твои оправдания или нет.
– Это, это нечестно!..
– Если не боишься смерти, то все можешь, Докфер.
– Ты тоже трус, Ангасун, – выдавил Джинто. Он понимал, что этими словами может сделать себе же хуже, но все-таки говорил. – Если бы ты был смелым человеком, то принял бы последствия своих поступков.
– О, ты меня удивил, трус. Такое сказать мне, Ангасуну, – мужчина сильнее сжал руку, держащую Джинто за шею. – Только я наглецов ненавижу еще больше, чем трусов.
– Эй, это уже не шутки, – яростно замотал головой Докфер. – Совершать самоубийство из-за твоего дурацкого упрямства? Давай-ка отпусти паренька. А вы, сколько вы еще собираетесь его слушаться? – вторая половина его слов была адресована подчиненным Ангасуна.
– Ах ты кретин без яиц! – с ненавистью выкрикнул один из заключенных.
Раздалось несколько выстрелов.
«Что, черт побери, происходит?» – и, чувствуя раздражение из-за того, что уже не может воспринимать происходящее, Джинто потерял сознание.