ГЛАВА 8. Гордость Мартина (Lepenu Martin)
Сигнал «Истинный цвет звезды – синий» распространился по Dreuhynu Haider примерно через два часа после того, как «Фликов» подобрал свое Pelia.
Lesheik Атосурьюа сразу после объявления об окончании учений созвала всех Sarerl. Местом сбора была назначена каюта командующего на «Люмкове». Правда, в ходе учебного боя Sov изрядно рассыпался. На то, чтобы собрать его вместе, должно было уйти не меньше двадцати четырех часов.
На собрании капитанов предстоял разбор учений. Проводить его должна была, естественно, Lesheik Атосурьюа. Для этого она начала приводить в порядок имеющуюся информацию. Следовало тщательно проанализировать действия обоих подразделений и каждого корабля в отдельности.
Между завершением учений и разбором полетов трудно найти человека более загруженного, чем командующий учениями.
Сначала письменный отчет Bomowas Ройрьюа. Важнее всего было понять, что он думал и что рассчитывал сделать.
Атосурьюа открыла виртуальное окно с его отчетом.
В самом начале шло примечание.
«Что касается упомянутого Nahen, то я был успешно обманут. Но это само по себе возражений не вызывает, поскольку, действительно, это были учения в условиях, приближенных к боевым. Однако должен заметить, что с отдельными пунктами я согласиться не могу. По этим пунктам я выскажу свой протест на собрании капитанов».
Атосурьюа нахмурила брови. Что имел в виду Ройрьюа, она не понимала.
Не превратится ли собрание капитанов в хаос? Эта мысль вызвала у Атосурьюа рассеянную улыбку. Ей тоже хотелось бы прояснить с Ройрьюа пару вопросов.
Лишь когда Атосурьюа углубилась в отчет, ей стало ясно, чтО Ройрьюа недопонял.
И именно тогда ей позвонил Dreu Haider.
– Прошу прощения, я знаю, что вы сильно заняты, – извинился Джинто.
– Ничего. Я сама как раз собиралась с вами связаться, – ответила Атосурьюа.
– И за то, что отвлекаю вас на свои дела, тоже прошу прощения.
– Не берите в голову, Lonyu. Вы меня нисколько не отвлекаете. И я примерно представляю, какое у вас ко мне дело. Вас беспокоит, что красный отряд атаковал вашу Ribeun, верно?
– Верно. И… – Джинто начал было что-то энергично говорить, но Атосурьюа остановила его движением руки.
– С этим все в порядке, – успокаивающе произнесла она. – Какой-то урон был нанесен, но, думаю, ничего серьезного.
– Какой-то урон?! – ее слова Джинто отнюдь не успокоили. Он почувствовал, как велика дистанция в восприятии между Аб и наземниками. Какая же катастрофа должна произойти, чтобы Аб признали ее «чем-то серьезным»? – Вы не могли бы рассказать более подробно?
– Лучше бы это рассказала не я, а Bomowas Ройрьюа. Он собирается подавать протест по поводу обсуждаемой нами ситуации.
– Что за протест?
– Bomowas кое-что неправильно понял. Одним словом, поговорите с ним. Заодно избавите меня от необходимости прояснять с ним это недоразумение.
– Ясно, – кивнул Джинто, чувствуя, как уныние заползает ему в сердце.
Он обратился к Собашу с просьбой вызвать «Сирков», где находился Ройрьюа.
Собаш кивнул и дал знак Drokia, потом прошептал Джинто на ухо:
– Я узнал, что с вашим городом.
– Вы просканировали поверхность?
– Да. Это не потребовало каких-то серьезных усилий, – тут Собаш вывел в середине Gahorl голограмму Nahen Мартин. – Вот ваш родной город. С орбиты никаких повреждений обнаружить не удалось.
Кландон-Сити выглядел в точности так же, как отложилось у Джинто в памяти. У него тут же гора с плеч свалилась.
На главном экране появился Ройрьюа.
Поспешно поприветствовав собеседника, Джинто сразу задал интересующий его вопрос.
На лице Ройрьюа отразилось удивление.
– Ну да, мы атаковали этот Nahen. Но я не могу понять, почему Lonyu это так интересует.
– Потому что я Fapyut, – пояснил Джинто. – Вполне естественно, что я интересуюсь, атакован мой Nahen или нет.
– Но, насколько я понимаю, Lonyu не должны были участвовать в этих учениях?
– Я в них действительно не участвовал. Сейчас я говорю с вами как Dreu Haider, – при этом про себя Джинто подумал, что разговор заходит куда-то не туда.
– А. Это было глупо с моей стороны. Lonyu Dreur никак нельзя считать посторонним.
– Конечно.
– Значит, Lonyu тоже участвовали в этом заговоре?
Судя по шутливому тону, на самом деле Ройрьюа его не обвинял. Но почему в принципе он мог в чем-то винить Джинто?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, но такие вещи, как заговор… – с искренним недоумением произнес Джинто.
– А разве нет? Или вы, Lonyu, хотите сказать, что не имеете отношения к атаке, которой мы подверглись?
– Bomowas, неужели вы не в курсе, что Nahen Мартин до сих пор не присягнул на верность Frybar?
– Об этом меня проинформировали, – кивнул Ройрьюа. – Изобразить, будто в Dreuhynu Haider бунт, – само по себе прекрасное решение. Мы полностью купились, но, поскольку в настоящем сражении информация может быть запутанной и противоречивой, мы сочли, что эти учения проходят в обстановке, максимально приближенной к боевой. Однако то, что их вооружение не соответствует учебным стандартам, я принять не могу. Более того, несмотря на то, что мы успешно провели учебную контратаку, они, вопреки правилам, не прекратили функционировать. Это несправедливо. В связи с этим я намерен подать протест. Если потребуется, я дойду до самого верха.
– Вообще не понимаю, о чем вы? – Джинто запутывался все больше.
– Я же говорю, из Nahen была произведена учебная атака. Конечно, для учений это новый компонент, но…
Джинто наконец-то понял, какое именно недоразумение случилось с Ройрьюа. Он счел, что Фо Да Антобита, гордость правительства системы Хайд и жителей Мартина, – учебное оружие, предназначенное, соответственно, для учений.
– Неужели вам не пришло в голову, что это была настоящая атака?
– Настоящая атака? – Ройрьюа приподнял бровь. – Это? Не может быть.
– Может звучать невероятно, но это действительно была атака против Labule, – сердито сказал Джинто.
Ройрьюа, похоже, все равно не верил, но Джинто как мог разъяснил ситуацию, и в конце концов, хоть и по-прежнему наполовину сомневаясь, Ройрьюа согласился с тем, что атака была настоящей.
– Скажите, Bomowas, как именно вы атаковали Nahen? – спросил затем Джинто.
– Сначала я ударил Spyut Fena, – ответил Ройрьюа. – Конечно, он сгорел в атмосфере, но попадание все равно должно было быть зафиксировано. Однако противник вести огонь не прекратил. Ну, если он собирался сражаться всерьез, то это естественно. Мы могли это проигнорировать, но, поскольку даже учебное оружие обладает достаточной мощью, чтобы мешать работе Pelia, мы ради нормального продолжения учений временно отменили ограничения. Направили туда предложение об эвакуации, а потом выстрелили из Irgyuf.
– Вы выпустили туда Spyut?!
– Нет, не настолько жестко. Выстрелили Irzaf, которая не взрывается. К тому же выбрали самую легкую.
– А Sos последовали совету эвакуироваться?
– Этого я не знаю. Приношу свои извинения. Но от предупреждения до атаки прошло шесть часов. Я счел, что этого времени достаточно, чтобы удалиться от точки удара.
Джинто поблагодарил за уделенное ему время и распрощался.
– Это противоорбитальное оружие управляется людьми? – спросила Лафиль.
– Нет, автоматизированное, – ответил Джинто. – По крайней мере, так было до войны.
– Это хорошо. Пострадало только само оружие.
– Это, конечно, да, но оно нам было дорого. Правда, сразу после я оттуда улетел и поэтому толком не знаю…
– Сразу после чего?
– Эээ… В смысле, сразу после того, как вы, то есть Frybar, присоединили Dreuhynu Haider. Империя приняла условия, что в обмен за передачу контроля над противоорбитальным вооружением мой отец становится Fapyut. Самое мощное из всего этого вооружения – как раз Фо Да Антобита. Думаю, мои сородичи и гордились им, и полагались на него. Наша Фо Да Антобита, которой испугалась даже могучая Империя! И то, что ее спутали с игрушкой для учений, – это само по себе шокирует.
– Я не очень это понимаю, но ты не должен грустить, – приободрила его Лафиль в своем стиле. – Не ты же ее построил.
– Конечно, ее построил не я, но все равно не грустить не получается. Благодаря Фо Да Антобита отец стал Sif. Значит, и я сейчас дворянин благодаря ныне покойной Фо Да Антобита.
– В таком ключе рассуждать у меня не получается, – у Лафили явно испортилось настроение.
– Lonyu Dreur, – произнес Собаш. – Может быть, стоит связаться с Semei Sos?
– А можно?
– Да. Lesheik дала разрешение. Все дальнейшее будет зависеть от намерений Semei Sos и ваших.
– Насчет своих намерений я уже решил. Пожалуйста, свяжитесь.
Собаш легонько кивнул и подал знак Drokia.
– Это Sopai «Фликов», входящий в Rue Labule, – с таких слов начал вызов Drokia. – Говорю от имени Dreu Haider. Dreu Haider желает вести переговоры с Semei Sos. Если наземное правительство разделяет это желание, ответьте, пожалуйста, на этой частоте. Это Sopai…
Исходя из предшествующего развития событий, Джинто не рассчитывал, что та сторона ответит.
Однако его предположение не оправдалось.
– Это правительство системы Хайд, – ответил женский голос на языке Аб. Женщина говорила на удивление бегло. – Отвечаем на ваш вызов. Пожалуйста, пригласите на связь человека, который в вашей политической системе обладает Traiga Dreu Haider.
Собаш жестом пригласил Джинто, и тот встал перед связным устройством.
– Это Линн Сиун-Рок Dreu Haider Джинто. С кем я говорю?
– Прежде мы хотим подтвердить вашу личность. Вы Джинто Линн, сын бывшего президента Рока Линна?
– Да, – ответил Джинто, подумав про себя: сколько же лет назад его последний раз назвали «Джинто Линн»?
– Сейчас с вами будет говорить президент системы Хайд.
После короткой паузы собеседник сменился.
– Сколько лет, сколько зим, Джинто, – кто обладатель этого голоса, можно было и не спрашивать. – Что, я теперь тоже должен представиться?
– Нет, я узнал тебя, Тил, – его язык слегка заплелся, выговаривая слова на языке родины.
– Эй, а это точно Джинто? Голос совершенно другой, и акцент странный.
– Мой голос изменился, Тил. Я уже не ребенок, – в точности так же, как он помнил, разговорчивость человека, заменившего ему отца, вызвала у Джинто чувство неловкости. – И кроме того, я очень долго не говорил на мартинийском.
– Ладно. Поговорим сейчас как Джинто Линн и Тил Клинт. Не как Его Превосходительство граф Хайд и президент системы Хайд. Да.
– Для семейной беседы это слишком дорогое удовольствие, Тил.
– Ты точно Джинто? В старые времена ты о деньгах не говорил.
– Я долго жил один. Наверное, не стоит удивляться, что финансы я стал чувствовать получше.
Джинто окинул взглядом Gahorl. Вроде бы никто внимательно не вслушивался в то, что он говорил, но здесь было тихо, если не считать слабого гудения машин, и, даже не прислушиваясь, можно было все расслышать. По стандартам Аб ничего особенного, но Джинто не хотел обсуждать семейные дела там, где его могли слышать посторонние. Даже несмотря на то, что он знал, что здесь его речь никто не понимает.
– Думаю, дальнейший разговор мне лучше вести в своей каюте, – произнес Джинто, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Не имеет значения, – ответил Собаш. – Эта линия предназначена для тактических коммуникаций Labule, все сообщения записываются, а потом дешифруются.
– Дело не в этом. Проблема не в сохранении конфиденциальности, а только в личных ощущениях.
– Привет, Тил, – сказал Джинто уже из своей каюты. – Как Лина?
– С ней все хорошо. Хочет с тобой увидеться, – последовал мгновенный ответ. Как будто Тил ждал этого вопроса.
– Правда? – от всплывших старых воспоминаний у Джинто засаднила душа.
Но он не мог сейчас ни расплакаться, ни заявить, что Тил лжет. Это привилегия детей.
– Правда, – ответил Тил. – С тех самых пор мы всегда сожалели. И очень хотели тебе это сказать.
Джинто весь обратился в слух.
– С нами тогда творилось непонятно что. Я не должен был вымещать это все на тебе.
– Ничего, Тил, – простил его Джинто. – С той ситуацией никто бы не сладил.
– Я благодарен тебе за эти слова, но все равно мне стыдно за собственную злобу. Мы хотели обращаться с тобой, как с собственным сыном, а в итоге вышло вот так.
– Я же говорю, ничего.
– Рок был моим лучшим другом. Я считал, что знаю его от и до. Но когда я услышал тот его план… мне показалось, что это совершенно другой человек. Не тот Рок, которого я знал. Тот, которого я знал, не согласился бы присоединиться к захватчикам, чтобы обеспечить себе хорошую жизнь. Поэтому и его сын, то есть ты, показался мне не тем Джинто, которого я знал с пеленок.
– Обо всем этом мы с тобой позже не спеша побеседуем, верно? – Джинто нашел наконец возможность полноценно вклиниться в разговор. – Сейчас, по-моему, ситуация очень необычная, Тил. И не самая подходящая, чтобы вспоминать старые времена, тебе не кажется?
– Я что хочу сказать: я вовсе не желал смерти Рока, – Тил явно пропустил слова Джинто мимо ушей. Как будто у него было мало времени. – Я был против. Конечно, что он сделал, – это предательство. И поэтому его судили. Но по закону Рока никак нельзя было наказать. Было решено, что он действовал в рамках закона. Но парламент принял специальное постановление, и Рока…
Джинто начал смутно понимать, почему Тил откликнулся на вызов с корабля.
– Я ничего не мог поделать. Приговор привели в исполнение сразу, не спрашивая одобрения президента. Такие законы у Объединенного Человечества. Хотя и по старым законам президент не имел права вето. Но я хотел помочь Року, твоему отцу, бежать. Думал хотя бы жизнь ему спасти. Капитуляция была неизбежна, но то, что он стал Имперским дворянином, я и сейчас считаю его катастрофической ошибкой. Но даже если он совершил ошибку, лучший друг есть лучший друг. Ты мне веришь?
– Я тебе верю. И всегда верил.
– Слава богу. Слушай, я не рассчитываю, что ты меня простишь. Я до сих пор желаю, чтобы Господь за мою алчность отправил меня в ад. Но я хотел, чтобы ты все это знал.
– Я тебя уже простил, – искренне ответил Джинто.
Хаос, воцарившийся после рождения Dreuhynu Haider, был, с точки зрения Джинто, сродни стихийному бедствию. Конечно, понять, кто за все это в ответе, было легко. Но восьмилетнему ребенку, для которого все, что на него внезапно обрушилось, было просто каким-то безумием, даже в голову не могла прийти мысль винить в этом кого-то конкретного.
– Теперь у меня камень с души свалился, – произнес Тил. – Ладно, Джинто. Похоже, нам с тобой говорить больше не о чем. Если ты не против, с тобой хочет поговорить Лина. Не подождешь немного, пока я подключу ее?
– Давай лучше встретимся. Поговорим вживую, не по голосовой связи.
– Да… Хорошо бы. Уверен, ты стал прекрасным молодым человеком. Мы были бы безумно рады увидеть это собственными глазами.
– Вот и хорошо, – с облегчением произнес Джинто. – Я, конечно, Bar Sif, но для личной встречи оденусь по-обычному, чтобы всем было спокойнее.
– Не выйдет.
– В смысле, не выйдет?.. Мне лучше одеться как Rue Sif?
– Не в этом дело. Мы не сможем встретиться.
– Но почему, Тил?!
– Я не позволю вам ни шага сделать по нашей драгоценной планете.
– «Нам» – это Аб? – чувствуя, как внутри все оборвалось, уточнил Джинто. – Аб не имеют обыкновения спускаться на поверхность планет.
– Не уходи от темы! Ты наверняка уже понял, о чем я.
– Ты не собираешься капитулировать…
– Да. Мы снова провозгласили независимость.
– Но у вас стоят войска Альянса трех наций.
– Это войска наших изначальных союзников. Впрочем, что было изначально, уже неважно. Они подчиняются правительству как вооруженные силы звездной системы Хайд и считаются полноценными членами нашего общества. Война им с самого начала была неинтересна. Эти солдаты сейчас прекрасные граждане Хайда, и мы их приняли.
– Вы им доверяете?
– Это вопрос к Seif Sos, Lonyu Dreur?
Если ответить «да», Тил немедленно оборвет разговор. Значит, не врать невозможно.
– Нет. Я просто волнуюсь за тебя, Тил, за Лину, за… Ну… – Джинто хотел назвать имена своих друзей детства, но понял, что не выйдет. Лица всплыли в его памяти, а вот имен он не помнил.
– За нас волноваться не надо, Джинто. Скорее уж я волнуюсь за тебя. Постоянно волнуюсь. Как там с тобой обращаются? Мы на Рока, графа Хайд, всегда смотрели холодно.
– Могу представить.
– Не уверен. Понимаешь ли ты смысл того, что я только что сказал? Конечно, была враждебность к самому Року, но еще сильнее было общее недоверие к Аб. Когда они таки сделали Рока достопочтенным дворянином, у нас немало народу сильно удивилось. Многие считали, что на обещания Аб не стоит обращать внимания, они просто заговаривают зубы. Я к ним не относился, но, думаю, им стоило постараться внушить нам уверенность, что свои обещания они выполняют.
Заслужить доверие Sos – такая мысль едва ли могла прийти Аб в голову. Джинто это понимал, но встревать в монолог Тила на этот раз не стал.
– Ну а дальше произошло то, что ты и сам знаешь. Ты остался во Frybar, и твой статус наверняка перестал существовать – так все думали. Когда я узнал, что ты стал Dreu Haider, я удивился еще больше, чем тогда с Роком.
– Понимаю, – быстро проговорил Джинто. Если бы он не поторопился, то остался бы вне разговора уже навсегда. – Но я, хоть и Dreu Haider, в то же самое время и Джинто Линн, уроженец Мартина. У меня может все получиться. Тил, ты, конечно, останешься на своем посту. Правительству системы Хайд даже не обязательно капитулировать. В общем, все вернется к тому, что было раньше. Если не хотите торговать, я не буду настаивать. В повседневной жизни чуть-чуть прибавится беспокойства, но нищеты-то у вас сейчас нет.
– Я такие серьезные разговоры вести не собираюсь, – сказал Тил. Голос его прозвучал решительно.
– Но, Тил…
– Никаких «но», никаких «однако», Джинто.
– Нельзя же так.
– Тогда, думаю, разумнее всего прекратить этот разговор. Но мне этого делать не хочется, – голос Тила смягчился. – То, что до сих пор мы жили порознь, было ужасно. Сейчас, по крайней мере, я хочу, чтобы при расставании у нас остались добрые чувства.
– Не получится, Тил, – простонал Джинто. – Неужели ты даже чуть-чуть не понимаешь мои чувства? Я так ждал встречи с тобой, с Линой. Ну да, ситуация к веселью не располагает, но… Я, конечно, боялся этой встречи, но все равно ждал ее. Нет – я боялся именно потому, что ждал этой встречи. И вот ты говоришь, что мы не встретимся. И что пусть при расставании у нас останутся добрые чувства. Тот, прежний Тил такие нелепые вещи не стал бы говорить.
Это была неправда. Маленькому Джинто Тил иногда представлялся очень нелепым человеком. Однако мартинийским детям такими казались почти все взрослые.
– Есть только один вариант, чтобы встретиться, – произнес Тил. – Ты перестаешь быть Аб, просишь у нас убежища как мартиниец. И мы в любой момент примем тебя с распростертыми объятиями.
Губы Джинто изогнулись в иронической улыбке. Он возблагодарил богов (хоть и не верил в них) за то, что здесь он был один.
– Джинто? – раздался голос Лины.
– Аа, эмм… – нормальные слова сразу не нашлись, и Джинто замямлил.
– Тил все правильно сказал. Грандиозных церемоний не будет, но мы устроим хорошую приветственную трапезу в семейном кругу. Я приготовлю твое любимое мелон-о-шу.
– Очень хотелось бы его снова попробовать, – ответил Джинто. – Но не выйдет. У меня тоже есть обязанности.
– Какие обязанности? Обязанности Аб? Обязанности правителя? Обязанности захватчика? Неужели это все важнее, чем мы, Джинто?
– Лина, прости меня, – сказал Джинто. – Все-таки я не вернусь.
– Может быть, на самом деле там есть девушка, которую ты любишь?
– Да нет же! – солгал Джинто.
– Правда? Ну, тогда я могу быть спокойна.
– А если бы я сказал, что у меня есть любимая девушка и поэтому я не могу вернуться, ты бы мне поверила?
– Это понять было бы гораздо легче, – решительно заявила Лина. – Ты как раз подходящего возраста.
– Легче понять, чем обязанности и чувство долга?
– По отношению к девушке тоже есть обязанности.
– В общем, более серьезные обязанности. Понимаешь?
– Понимаю. Но ты о таком можешь пока не думать. Ты еще в том возрасте, когда хочется играть.
– Не знаю, как ты меня представляешь, но я уже не ребенок… – запротестовал Джинто.
– Ладно-ладно. Молчи уж.
– Ты, наверное, всю жизнь будешь обращаться со мной как с ребенком. А мне, между прочим, уже столько лет, что у меня свои дети могли бы быть.
– Но у тебя их нет.
– Ну… да, их нет, – признал Джинто.
– Ты всю жизнь будешь нашим ребенком, Джинто.
– Так говорить нечестно, Лина.
– Но это правда.
– В общем, есть более важные вещи, чем семейная беседа, – решительно оборвал Джинто разговор с Линой. – Ты слушаешь, Тил?
– Да, слушаю. Но говорить о политике не собираюсь. По крайней мере, пока ты Аб.
– Ну тогда поговори со мной как с мартинийцем. Я уже достаточно взрослый, у меня есть избирательные права.
– У Аб нет избирательных прав, – отрезал Тил.
– Понимаю. Тогда так: я уже достаточно взрослый, чтобы говорить о политике. Кроме того, я, может, и Аб, но милый Мартин люблю и людей, которые там живут, люблю. И мне неважно, что это не взаимно. Я люблю все, на что падает свет звезды Хайд.
– Тогда почему ты к нам не вернешься?
– Да черт побери! – наконец взорвался Джинто. – Потому что если я стану одним из вас, то предотвратить уничтожение системы Хайд окажется некому!
– Ты сделал успешную карьеру, я смотрю, – с насмешкой в голосе произнес Тил.
– Выкинь свой сарказм. Что стало с Фо Да Антобита?
– Это конфиденциальное дело нашего правительства, – после микроскопической паузы ответил Тил. – Не подлежит разглашению посторонним. И в любом случае это уже не семейный разговор.
– Это семейный разговор. Labule атаковали Фо Да Антобита не всерьез.
– Не всерьез? – в голосе Тила послышалось удивление. – Ты хочешь сказать, что это была всего лишь сдерживающая атака? Конечно, это…
– Нет. Это была даже не сдерживающая атака. Всего-навсего сообщение, что им слегка неприятно. Помеха учениям. Что именно это было, я подробно расскажу при следующей встрече. Если только, Тил, ты дашь мне эту встречу. Но если удар хотя бы той же мощности, что был по Фо Да Антобита, придется по Кландону, знаешь, что будет?
– Я ни слова не сказал о том, что Фо Да Антобита уничтожена.
– Уничтожена или нет, сейчас не имеет значения. Если Labule известят Кландон-Сити, что им неприятно, как ты думаешь, что будет?
– Скорее всего, погибнет много наших граждан, – с явной неохотой признал Тил.
– В числе этих погибших может оказаться и моя семья. Значит, это семейный разговор.
– Софистика тебе хорошо удается, Джинто.
– Это дурная привычка, Тил. Когда на словах ты побежден, объявляешь собеседника софистом.
– Только если собеседник – ребенок. Потому что ребенок неспособен принять логику.
– Я уже не ребенок. И я способен принять логику – если это логика.
– Понятно. Хорошо. Давай поговорим. Но сейчас еще рано. Сейчас я как официальное лицо к разговору с тобой – нет, с Dreu Haider из Frybar – еще не готов.
– Ладно. Мне тоже нужно время. Я с тобой скоро свяжусь. И мы вместе обсудим, что будет лучше всего для нашей звездной системы.
Отключившись, Джинто вызвал весь имеющийся персонал Dreuhynu Haider.
– Ну как? – спросила Лафиль у Джинто.
– Прогресс – более-менее, – покачал головой Джинто. – В основном был семейный разговор.
– Семья должна быть превыше всего, – сказал Самсон. – Но можно ли называть это прогрессом?
– Договорились встретиться и поговорить уже лично.
– С нашей стороны будешь ты один? – Самсон приподнял бровь.
– Это пока неизвестно. Но, думаю, так было бы лучше всего.
– Где будет встреча? – спросила Лафиль.
– Еще не решено.
– Ты не должен идти на планету один.
– Ай, Feia. Я как раз то же самое собирался сказать. Моего повелителя нельзя отпускать одного туда, где опасно.
– Эээ, может, мне тоже стоит пойти в огонь за компанию с Lonyu? – подал голос Паверьюа.
– Если Feia собираетесь туда идти, то я с вами, – заявила Силней.
– Я вам всем признателен, – поблагодарил Джинто, одновременно приводя в порядок мысли в голове. – Для начала необходимо вызвать сюда «Бокбирш». Pelia уже ушло?
– Да, уже ушло, – ответила Лафиль. – Сразу после окончания учений.
– А следующий рейс… О, подождите-ка, – Джинто вдруг сообразил, что ему необязательно спрашивать об этом у присутствующих, и запросил через Kreuno расписание полетов связных судов. К счастью, как только учения завершились, с расписания был снят гриф секретности, и Джинто, хоть и посторонний, получил доступ без проблем. Согласно расписанию, следующее связное судно должно было отправиться примерно через час. – Вот с этим Pelia пошлем вызов. «Бокбирш» должен прийти дня через три. За это время мы должны определиться с планом.
– Вот теперь ты говоришь как Fapyut, – сказала Лафиль.
Джинто не был уверен, что это похвала.