ГЛАВА 2. ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА ДЛЯ ХИМЭКО ИНАБЫ
Для кружка изучения культуры и конкретно для Химэко Инабы это была уже четвертая странная ситуация.
Не пользуясь как посредником Номером Два, Халикакаб явился в кабинет кружка изучения культуры в теле руководителя класса 1-3 и по совместительству куратора кружка Рюдзена Гото, как будто это был его обычный облик.
В третий раз был особый случай, и все гадали, что, может, и сейчас это примет какую-то необычную форму, однако их ожидания были великолепнейше опровергнуты.
Что вообще за история с этим Номером Два?
Кстати, Инаба попыталась об этом спросить, но получила в ответ лишь «Аа… это… он заинтересовался мной… то есть для него я был интересен… то есть я сам стал интересным… аа, есть ли необходимость это говорить?». Понятнее не стало.
Халикакаб устроил «передачу эмоций».
Если по-простому – этот феномен сводится к тому, что твои эмоции, не облекаясь в произнесенные слова, передаются конкретному партнеру, как бы далеко он ни находился.
Когда происходит феномен, ты слышишь внутренний голос партнера и ощущаешь его «сырые эмоции». Кстати говоря, кому принадлежат этот голос и эти эмоции, ты понимаешь автоматически.
Как именно это воспринимается, словами описать трудно. Голос ты слышишь, но не ушами – он как будто рождается прямо в мозгу.
И ощущение «сырых эмоций». Если с очень большой натяжкой, то это можно описать как эмпатию, только намного более сильную.
Объект – кто-то из пятерки членов КрИКа, время – случайное. Но, судя по их опыту, в каких-то случаях тот тип, возможно, вызывает феномен умышленно.
Было и еще несколько правил.
Во-первых, количество адресатов тоже случайное. Иногда мысли и чувства передаются кому-то одному, иногда нескольким.
И еще: тот, в чье сердце заглядывают, знает, кто именно это делает. С другой стороны, тот, кто заглядывает, не может знать, заглядывает ли кто-то еще, кроме него.
Если вкратце, то время от времени кто-то из пятерки испускает «эмоциональные волны», а другой или другие могут оказаться случайно «настроены на частоту этих волн» и принять сигнал. И передатчик знает, кто приемник.
Кстати говоря, чем сильнее эмоция, тем легче ей передаться, и чем большее отношение человек имеет к этой эмоции, тем легче ему ее принять. Кроме того, похоже, что если ты хочешь передать эмоцию, то шансов больше, но это, видимо, лишь тенденция, и на нее можно не обращать внимания.
Вот такая картина нарисовалась, когда они собрали вместе все, что им сообщил Халикакаб.
В первые дни всякий раз, когда происходил феномен, возникало чудовищное ощущение чего-то инородного. Все-таки к тебе в голову вторгались мысли и чувства другого человека. От этого становилось плохо, и начинала болеть голова.
Но сейчас, неделю спустя, они уже привыкли, и неприятных эффектов практически не было.
Объективно говоря, это странно, что они приспособились так быстро. Но если исходить из того, что они уже привыкли «привыкать к феноменам», то… это раздражало, но становилось понятным.
Естественно, феномен был сущим кошмаром.
Когда тебе заглядывают в самую душу, недолго и с ума сойти.
В первые три дня Химэко Инаба, сознающая, что ее мысли злее, чем у большинства других людей, угодила в заколдованный круг: она отчаянно хотела спать, потому что во сне не будет думать, но спать не могла.
Однако они уже были не новичками.
Их связывали крепкие узы, и они раскрыли друг другу множество секретов.
Инаба, достигнув на четвертый день пика усталости, получила от Тайти заверение, что все будет в порядке, после чего уснула и спала без задних ног. Так она смогла полностью расслабиться, успокоиться и жить более-менее нормальной жизнью.
И, как обычно, они, думая об «окончании», приняли свое положение как есть и продолжали жить.
В то же время они сознавали, что у системы есть одно слабое место.
Похоже, те типы хотят увидеть что-то интересное.
Похоже, именно для этого они устраивают для членов КрИКа разнообразные феномены.
Можно посмотреть и под другим углом: если они не будут показывать «что-то интересное», может, те типы от них отстанут?
То есть: если, несмотря на происходящий с ними феномен, они будут вести себя как обычно, те типы, может, решат, что «от этих больше ничего интересного не дождешься»?
Когда Халикакаб завершил «высвобождение желаний», он объяснил это тем, что «все уже привыкли».
На этой основе они и разработали метод сопротивления: «не обращая внимания на странные феномены, вести обычную жизнь».
Это было несколько дней назад.
«Мы можем это сделать, мы это сделаем». Они были полны решимости.
Но это ничуть не изменило того факта, что всегда возможен худший вариант.
Они обманывали себя мечтаниями, что на этот раз никто не пострадает, но эти мечты быстро разбились вдребезги.
Произошедшая накануне «передача эмоций» породила трения.
Больнее всех пришлось Иори, которая после этого вообще не проронила ни слова.
А самой Инабе пришлось узнать про это… и услышать это…
Будущее выглядело не очень-то ярким.
Еще сильнее ее беспокоило то, что этот дерьмец Халикакаб сказал: «Аа… на этот раз мне стоит быть поактивнее… или не стоит…»
□■□■□
Пятнадцатое февраля, на следующий день после Святого Валентина.
Утром Инаба пришла в школу, снова положив в сумку шоколад.
Не в силах встречаться взглядом с Тайти и Иори в классе, она отправилась в малопопулярный уголок школьного здания. Проблему куратора Гото, которую, честно говоря, следовало начать обдумывать немедленно, она все-таки отложила.
– …Наверное, сегодня я одна во всей школе с шоколадом…
«Слава богу, что там нет ничего скоропортящегося вроде сливок или фруктов, только шоколад», – подумала она. Честно говоря, она пыталась делать сладости высокого уровня сложности, но потерпела героическое поражение. Однако это останется секретом юной девы.
Впервые в жизни она готовила что-либо, чтобы угостить другого.
Приоткрыв сумку, она убедилась, что коробочка с шоколадом там. Впервые в жизни собственноручно сделанный, впервые в жизни собственноручно обернутый валентинов шоколад.
Глядя на него в упор, она вновь ощутила, что ее отшили.
Сознание заполнила то ли горечь, то ли печаль, то ли чувство одиночества. В уголках глаз затеплело.
Эй, прекрати. Если расплачешься, станешь еще более жалкой.
Она не все понимала в деталях. Но, похоже, Тайти Яэгаси выбрал не ее, а Иори Нагасэ.
Выбрал… нет, на самом деле выбор был сделан уже давно, не так ли?
А она лишь устраивает жалкие истерики: «Я проиграла, но я еще не проиграла!»
И ее сопротивление оказалось бессмысленным: в итоге Тайти второй раз признался Иори.
…Так получилось, но…
Поскольку Иори отвергла признание Тайти, ситуация скатилась в хаос.
И шоколад, который Инаба подумывала выбросить, все еще лежит в сумке, невыброшенный.
Она надеется, что у нее еще есть шанс?
Несмотря на то, что, насколько ей известно, Иори тоже говорила, что любит Тайти.
– А теперь разлюбила… так, что ли?
Что-то произошло, что изменило их отношения?
Если так, то ей, Инабе, как лучше всего к этому относиться и как правильнее всего действовать?
Она не знала.
По идее, она хотела встречаться с Тайти.
Но, когда она услышала, что у Тайти с Иори все отнюдь не гладко, ей стало неприятно.
Если бы она думала лишь о том, чтобы встречаться с Тайти, то…
[Однако ссора Тайти и Иори должна пойти мне в плюс…]
Передача эмоций.
– …Черт, ну почему «передача эмоций» только с этим куском!
Ее мысль получили Тайти и Иори. Надо будет потом извиниться.
– Одна эта мысль превратила меня в злодейку…
Да, но так ли это? Иори вчера выкладывала холодные мысли, противоположные тому, что говорила, – это ведь то же самое?.. Какой удобный самообман.
Она стала отвратительной. В ней разжужжался жучок трусости.
Черная масса вспухла в груди и… Хлоп! Инаба с силой, до боли хлопнула руками и оборвала свои мысли.
На этот раз происходящий с членами КрИКа феномен не влияет напрямую на посторонних. Значит, им достаточно просто держаться. И, конечно, помогать друг другу.
Надо прибраться, прежде чем ситуация изменится к худшему. Необходимо переговорить с этими двумя.
– Вперед! – подбодрила себя Инаба и направилась к кла-… внезапно встретилась кое с кем глазами.
– …Ой, извини, Инаба-сан. Я торопился на утреннюю репетицию, а здесь можно срезать, ну и…
В уголке, где по утрам практически никого не бывает, оказался одноклассник Инабы, с которым она беседовала не далее как вчера, член джаз-банда Сёто Сирояма.
…Он видел, как она болтала сама с собой. Стыдно-то как.
– Ты… ты, наверное, репетируешь какую-то постановку? …Ладно, увидимся в классе.
Сирояма хороший парень, но от его тактичности в груди заболело еще сильнее.
…Инаба все еще не решила судьбу шоколада.
Во время большой перемены Инаба в малолюдном коридоре встретилась лицом к лицу с Иори.
– Юи и Аоки я в общих чертах все объяснила. Они оба, похоже, решили, что встревать не будут.
Иори на эти слова Инабы ответила лишь «ясно» и кивнула. Лицо ее было угрюмым. С самого прихода в школу.
– Теперь главный вопрос…
Голос Инабы вдруг застрял в горле.
Ее пронзал холодный взгляд Иори. Пожалуйста, не показывай мне такое пугающее лицо!
Сердце, и так слабое, слабело еще больше.
Но, собрав все силы, Инаба все-таки смогла спросить:
– Тайти в самом деле тебе признался? И ты его отшила?
– …Угу.
– И что это значит?
– Да ничего не значит. Он признался, я отшила… только и всего.
– Но ты…
– «Только и всего» – это было слишком уж холодно, – сказала Инаба, потом спросила: – А то, что мы до сих пор изображали любовный треугольник с Тайти, – это тогда что?! Ты что, его внезапно разлюбила?!
Как и вчера, она вышла из себя. Так не пойдет.
– …Если я отвечу, что ты будешь делать?
Инаба невольно распалилась, а тут на нее плеснули холодной водой.
Спокойной, холодной.
– Ну, я понимаю…
– Понимаешь что?
Лицо Иори походило на маску из театра но.
Такое прекрасное, что дух захватывает.
Прекрасное и пугающее.
– Прости… Инабан. Думаю, смысла я и сама не понимаю. Но то, что в голове у меня сейчас «Я больше не хочу встречаться с Тайти», это факт, – мягким голосом объяснила она. – Поэтому насчет меня ты можешь не беспокоиться.
Иори сообщила, что можно не беспокоиться, но делать-то что?
– Может, это… как-то связано с нынешней «передачей эмоций»?
– …Если скажу, что никакой связи нет, то, пожалуй, совру.
– Тогда, тогда, может, еще передумаешь? Сейчас особые обстоятельства, у нас суждения сбиты. Подожди, пока все вернется в нормальное русло…
– Когда-то я тоже так думала, – перебила ее Иори. – Но когда это будет? Вот закончится этот феномен, так ведь вскоре другой начнется, и если так, то что тогда делать?
Она не знала.
– На каждого человека влияет то, что его окружает, так? В чем разница между феноменами Халикакаба и другими внешними факторами?
Она не знала.
– И потом, наша с Тайти «история» началась, когда у нас был «обмен душами», верно? Значит, тогда у нас тоже были суждения сбиты?
Она не знала.
– И вообще, Инабан, ты что, хочешь, чтобы мы с Тайти встречались? Вообще, чего ты от меня хочешь?
И это в первую очередь… она не знала.
Неужели Иори из тех девушек, кто способны говорить о любимых с таким бесстрастным лицом?
Как будто она загоняет партнера в угол, ничуть не заботясь о его чувствах. Это просто пугает.
В этот момент произошла «передача эмоций», и Инаба услышала внутренний голос Тайти.
[Что же мне делать… Нагасэ мне такое сказала… и с Инабой… и я домашку не сделал…]
Проникли в Инабу и спутанные эмоции Тайти.
От всей души Инаба ответила ему, хоть он и не мог этого услышать.
Да не знаю я!
В итоге она так и не смогла выяснить истинных намерений Иори.
Но, похоже, Иори действительно не хотела встречаться с Тайти.
…Более того, ощущение от нее было какое-то пугающее.
Инаба рассеянно размышляла во время нетипично затянувшегося классного часа.
– Сейчас не это важно… а… – прошептала Инаба тихо, чтобы никто не услышал.
Пожалуй, сейчас ей следовало беспокоиться не о других, а о себе.
Бесполезно убегать от собственных проблем под предлогом мыслей об Иори.
Однажды ее уже отшили достаточно четко, и на этот раз ее тоже отшили в форме «я выбрал не тебя, а другую». Что ей теперь делать?
Честно говоря, тут ей следовало бы галантно отступиться.
Но можно посмотреть и так: главного фактора, из-за которого ее отшили, уже нет.
С учетом этого – что ей делать?
Как бы она ни искала ответ в собранной ею базе данных, он не находился.
Кто бы подсказал ей правильный ответ.
Она не знает, что такое любить.
Не знает, что такое любовь.
Ничего не знает.
Эмоции перепутались.
Она не хотела, чтобы другие узнали, что у нее есть такие скверные мысли, как сегодня утром.
Не хотела, чтобы заглядывали в ее запутавшуюся душу.
Она более жестокая, более мрачная, более трусливая, чем другие.
Почему бы просто не перестать думать? Как стало бы просто. Но, увы, это невозможно. И вообще, можно ли так увлекаться любовью? С учетом феномена, в который они сейчас влипли. Игнорировать его – план номер один. Но, хоть они и думали так, выяснилось, что это невозможно. Он на них влиял, он их сотрясал. Таким себе нельзя позволить то-то и то-то, сяких себя если узнают, будет стыдно, стыдно, стыдно, уже не оправишься – так дальше нельзя.
Нельзя. Она хочет, чтобы это прекратилось. Хочет самые разные штуки взять и выкинуть. Убежать от того, что причиняет боль.
Все-таки она не создана для любви.
Поэтому шоколад надо выбросить, так что…
[Прости меня. Я вчера не успела. Опоздала на один день.]
Внутренний голос Юи.
И тут же внутренний голос Аоки:
[УООООООООООООООООО!!! Я уж думал, совсем не получу, а сейчас просто до смерти счаааастлиииииииив!!!]
– У…
Инаба рефлекторно зажмурилась и зажала уши.
«Что с тобой?» – спросила девушка за следующей партой. «Ничего», – ответила Инаба.
…Она потеряла контроль над собой. Сердце отчаянно колотилось.
Внутренний голос Аоки прозвучал страшно громко.
Даже в этой ситуации у них все идет нормально. Конечно, и ей лучше брать с них пример. Если ничему не позволять сбивать себя с толку, возможно, все закончится.
Сердцебиение все не унималось.
Так и колотило в груди.
Черт, как же сильно они ее напугали… нет.
Не только это.
Ей передавалось возбуждение любви Юи и Аоки.
Любовь… В случае Аоки это слово подходило как нельзя лучше, но что в случае Юи?
«Ох уж», – подумала Инаба и улыбнулась уголками губ.
Сердце забилось так, что она невольно покраснела.
Юи, поняв, что ее мысли услышаны, наверное, страшно засмущалась (а Аоки, наверное, и ухом не повел).
Поистине юные.
Поистине горячие.
Поистине… достойные зависти.
Что достойно зависти? То, что тебя кто-то любит? Ну, и это тоже.
Но точно так же достойно зависти и то, что ты кого-то любишь.
Она не хочет им уступать.
И не уступит.
Даже для нее это чувство…
Аа, что это?
Ответ-то был перед ней с самого начала?
Когда классный час закончился, Инаба первым делом отослала мейл Тайти.
«Перед кружковыми делами пойди за восточный школьный корпус»
И, не заботясь, прочел Тайти этот мейл или нет, она выскочила из класса и направилась к восточному корпусу.
Это было малопопулярное в школе место, знаменитое тем, что там часто признавались в любви. Вчера, возможно, его посещали многие, но сегодня, естественно, не было никого.
Вскоре появился Тайти.
– Инаба, – произнес он, и она вдруг поняла, что сегодня еще ни разу с ним не разговаривала.
С их вчерашнего кошмарного расставания.
– …Прости меня за вчерашнее. Вот это «Что с моими чувствами» ни с того ни с сего…
Она вела себя так эгоистично.
– Инаба, тебе не за что извиняться. Это полностью я виноват…
– Полностью ты не виноват. Я… ну, мы оба виноваты пятьдесят на пятьдесят, – с шутливой улыбкой произнесла она.
Изо всех сил пытаясь держаться, она жизнерадостно продолжила:
– Но ты меня удивил. Я была готова, что когда-нибудь ты снова признаешься Иори и предложишь встречаться, но… я думала, что уж ты-то сперва мне хоть слово скажешь.
«Вместо того, чтобы я это узнала через «передачу эмоций»», – мысленно добавила Инаба.
– Э, это… я собирался, наоборот, признаться Нагасэ, а потом, когда получу от нее ОК, пойти и все рассказать тебе…
– …Я что, мать Иори или что…
[Я боялся идти сперва к Инабе, а вдруг она меня задержит и не пустит. Я бы не смог сопротивляться.]
– …М?
– И, Инаба… Ты это услышала?
– Ага.
Это был внутренний голос Тайти, а значит…
– …Тааак, – Инаба не удержалась от широкой улыбки. – Значит, ты все-таки колебался, да?
Она считала, что проиграла окончательно, но похоже, что нет. Как ни странно.
Ее атаки принесли свои плоды.
Правда, Тайти, залившись краской, пытался все отрицать.
– Не… нет!
– …Правда нет? – она попыталась сделать чуть приунывшее лицо.
– Нет, ну не то чтобы совсем нет!..
…Как интересно. Похоже, этот парень из тех, кого приятно подразнить.
– Хи-хи-хи, – Инаба не удержалась от смеха.
– Эй, это ты меня запутала! – рассердился Тайти. Инаба снова рассмеялась.
– Кхем, – прокашлялся Тайти. Похоже, он хотел вернуться к серьезному разговору.
«Не знаю, как это нормально сказать, но…» – говорило его выражение лица. Инаба приготовилась молча слушать.
– Я любил Нагасэ… Но это вовсе не значит, что я не люблю Инабу. Я всегда считал, что других таких классных людей просто нет.
«Других» таких классных людей нет.
«Других таких нет»… то есть она единственная? Или же… первая из?
– Потому что, Инаба, ты и умная, и обо всех нас думаешь, и на самом деле очень добрая, и заботливая, и по-взрослому красивая, и в то же время миленькое в тебе тоже есть, по части спорта и готовки у тебя не очень, но ты это вполне компенсируешь многими другими…
– С-стоп, погоди, – прервала Инаба словоизлияние Тайти.
Эй, что за дела, ее лицо не желало избавляться от широкой улыбки.
Это что значит, он… в нее уже по уши влюблен?
Она хотела понять это так, однако он же ее отшил, значит, Иори стоит выше? Хотела бы она услышать аналогичный комментарий Тайти насчет Иори.
– В общем, насчет моих чувств, Инаба, ты тоже очень притягательная, но встречаться я могу только с одной, поэтому…
– …Эй, ты лучше продолжи вот это твое «компенсируешь многими другими»?
Чего ты пытаешься добиться, дура?
– Да вроде я уже достаточно сказал. Добавить нечего.
– Давай говори!
– А?
– Ой!.. Не, нет! Я оговорилась! Просто оговорилась!
Б-б-блин, что это сейчас за заискивающий голос?!
Да еще и дурацкое размахивание руками – что за дела?!
Ее что, возбуждает, что она это делает?!
На этот раз уже Инаба прокашлялась и продолжила:
– …Я поняла, что ты искренен. Точнее, всегда понимала. И это классно, что ты не пытался ни тянуть резину, ни принять нас обеих, ни сбежать, а честно дал ответ. …Это все из-за меня. Я тебе благодарна.
– Да нет, это я благодарен.
Она не понимала, за что ее благодарить, однако у Тайти было очень решительное лицо.
– Я тебе в этом самом месте уже призналась, помнишь?
Это было всего месяца три назад, а казалось, будто так давно.
– …Помню.
– И мы поцеловались.
– Не говори о таких вещах так просто!
У Тайти щеки порозовели. Определенно этот парень из тех, кого приятно подразнить.
Но при надобности на него всегда можно положиться.
Пф, все-таки это она по уши влюблена. Смешно даже.
– Может, еще раз поцелуемся?
Она это спросила просто потому, что хотела увидеть его реакцию.
– Бф?! – как она и ожидала, вырвалось у Тайти.
Как ей нравятся такие его реакции.
– Шутка… Вот, держи.
Она достала из сумки маленькую коробочку и протянула ее Тайти.
Ее саму удивило, как гладко это у нее получилось.
– Ээ, ага. Спа… сибо.
– Ты, очевидно, решил в душе, что любишь Иори, но раз она тебя отшила, почему бы тебе не встречаться со мной, как думаешь?
– Нет… это был бы ужасный поступок…
Может, она говорила слишком по-злодейски? Впрочем, ужасный это был бы поступок или нет, можно еще поспорить.
– Я тоже не знаю, как правильнее. Когда Иори заявила, что больше тебя не любит, я ощутила странную печаль. Раз я осталась без соперницы, логично было бы захотеть с тобой встречаться, хоть ты и выбрал не меня, но я и это не знаю. Я очень много чего не знаю.
В самом деле повсюду сплошные «не знаю».
Она даже не знала, правильно ли это – любить друг друга в их ситуации, под мощным влиянием Халикакаба.
Однако, хотя повсюду сплошные «не знаю»…
– Но, поскольку я уверена, что люблю тебя, я даю тебе это. С днем Святого Валентина тебя. …Хоть и на день позже.
В одном только этом «люблю» сомнений у нее не было.
И она, влюбленная в Тайти, сейчас могла сделать лишь одно.
Тайти энергично кивнул.
– Спасибо. Жди Белого дня[1].
– Буду ждать с нетерпением.
Тайти убрал подаренный Инабой шоколад в сумку, как драгоценность.
Таким образом, цель была более-менее достигнута.
Смотри же, Халикакаб.
Таков выбранный ими метод сражения.
Скорее всего, они много раз будут падать. Но все равно делать свое дело.
– Ну что, идем в кружок, – предложила Инаба, но тут ей пришла в голову другая мысль, и она сказала: – Слушай. Тебя отшили, меня в каком-то смысле тоже отшили. …Двое отшитых начинают все сначала – занятно, правда?
Она чуть смущалась, поэтому зашагала, не посмотрев на лицо Тайти.
– …Меня отшииилиии! – вдруг проорал Тайти. Это было так неожиданно, что на миг Инаба чуть не приняла это за «передачу эмоций».
– Чт-, что? Что случилось?
– Отшииили! Отшииили! Отшииилиии!
Сжав кулаки, уставившись себе под ноги, словно намереваясь колотить землю под собой, он продолжал орать. Хоть это место и не пользовалось популярностью, но в самом здании-то люди были. Не услышит ли кто?
– Ладнооо! – напоследок яростно выкрикнул Тайти в землю.
…Инабу это несколько сбило с толку.
Конечно, это не поколеблет ее «любовь» к Тайти, но… Блин, что за мысли?!
Но ощущение было очень неприятное, факт.
– Что… что это сейчас было?
– Ничего, просто решил покричать, чтобы забыть всякое.
– Ты что, из тех людей, кто делает такие штуки?
– Потому что не могу тащить это с собой всегда. Если бы я быстрее принял реальность и начал действовать, тебе не пришлось бы беспокоиться.
– …Я, пожалуй, предпочту беспокоиться. Когда ты дал такой четкий ответ…
Для отшитой Инабы это был однозначный «зе энд».
– Я был уверен, что уже принял, что меня отшили… но я ошибался. Была только грусть. Так продолжаться не могло. Я должен был встретиться с этим лицом к лицу, принять, обдумать и идти дальше. …Хотя я не понимал даже, куда именно, – добавил Тайти, с улыбкой скребя в затылке.
«Да, вот такой он, парень, которого выбрала Химэко Инаба», – мысленно пробормотала она то, что вслух произнести постеснялась. Хорошо бы с такими вещами, которые хочется передать собеседнику, но сказать стесняешься, помогла «передача эмоций».
– Тайти, а ты изменился, – честно высказала она то, что думала.
– Ты тоже изменилась.
– Ну да. Много произошло такого, из-за чего мы меняемся, хотим того или нет.
– Если так смотреть… мышление Нагасэ тоже поменялось, да? – немного грустно пробормотал Тайти.
И в этот момент до Инабы донеслось:
[Они думают, что я врушка, да? Они думают, что я врушка, да? Наверняка ведь думают, что я врушка!]
Мысли из самой души Иори Нагасэ.
И пробравший Инабу до самого сердца холод.
…Откровенно говоря, ее уже довольно давно грызла одна мысль.
Она беспокоилась так, будто понимала, но на самом-то деле, похоже, сущность Иори Нагасэ оставалась для нее полной загадкой?
Не ошибается ли она очень серьезно в чем-то?
Вот такое ощущение.
Что за человек Иори Нагасэ? Вот такой вопрос.
[1] Белый день – 14 марта, ровно через месяц после дня Святого Валентина. В этот день мужчины, ранее получившие от женщин шоколад, должны сделать ответный подарок. Обычно это зефир или белый шоколад (что и дало название празднику), но возможны и другие подарки.