ГЛАВА 4. ОТКРЫТУЮ ДВЕРЬ УЖЕ НЕ ЗАКРЫТЬ
Такое-то число такого-то месяца, ясно
Странно. Сомнений нет. С семпаями творится что-то странное. Странно… Однако понять, что именно странно, никак не могу.
Что же делать. Если я могу что-то сделать, то хотела бы, хотела бы вернуть прежних семпаев.
Поэтому я пыталась расспрашивать. Я была уверена, что на этот-то раз смогу справиться сама.
Но и на этот раз я тоже ничего не смогла. …Ну ладно, ладно, я и так знаю, что ни на что не способна, поэтому… Нет-нет, стоп! Надо прекращать негативные мысли! Надо идти дальше.
…Но все-таки. Ведь я реально могу лишь смотреть. Эх.
Кстати говоря, у меня ощущение, что Тихиро-кун в последнее время тоже какой-то не такой… То ли более сильным выглядит, то ли больше нос задирает… Может, с кем-то познакомился или что-то заполучил?
＋＋＋
Семья Тихиро Увы… по его мнению, была самой обычной семьей.
Четыре человека: отец, мать, сам Тихиро и его младший брат. Трехкомнатная квартира с гостиной, столовой и кухней, приобретенная в 25-летнюю ипотеку. Отец – офисный служащий с так себе зарплатой. Особой роскоши они себе позволить не могут, но, если только отца не уволят, насчет выплаты ипотеки и расходов на образование детей беспокоиться не приходится. В общем, среднестатистическая семья.
Утром отец, Тихиро и его брат собрались за столом на незамысловатый завтрак, состоящий из салата и тостов. Мать на кухне собирала братьям бэнто.
Тихиро взял масло и намазал тост.
Разговоров особо не было.
Отец, попивая кофе, читал газету. Брат, похоже, вчера допоздна засиделся то ли в чатах, то ли в играх, поэтому сейчас спал на ходу: глаза полуоткрыты, губы еле шевелятся.
Лишь звуки телевизора впустую сотрясали воздух.
Сколько раз, десятков раз, сотен раз неизменно повторялось такое утро?
Отец встал, чтобы поправить одежду. В одной и той же фирме он работал с тех пор, как закончил институт, и сегодня, как всегда, готовился отправиться туда же.
Тихиро прежде думал, что и его ждет, видимо, такое же будущее. Несомненно, он пойдет той же дорогой, что и отец, дорогой, которой в той или иной степени идет большинство людей в этом мире.
Особого недовольства он при этом не испытывал. Это вполне обычная жизнь, а если рассматривать распределение дохода по Японии в целом, то можно даже сказать, что в этой жизни он выигрывает. Чем же быть недовольным?
Он понимал, что есть вершины и повыше. Однако туда сколько ни желай попасть, все равно не попадешь. Поэтому он туда и не стремился, и не завидовал тем, кто уже там. Для тех, кто наверху, это предопределено с рождения. Талант ли, общественное положение ли, деньги ли – всем этим они обладают с самого начала.
Все в этом мире делятся на имущих и неимущих, и разница эта отчетливая. Такова неодолимая реальность.
Лишнее подтверждение он получил, когда в додзё увидел талант по имени Юи Кирияма.
Эта девушка была на ином уровне, чем все остальные. К тому же веселая и энергичная, после тренировок всегда улыбающаяся, словно излучающая счастье. Тренировки были нелегкими, но она, не выкладываясь до седьмого пота и кровавой рвоты, на одном таланте добивалась результатов и при этом могла еще веселиться так же, как другие дети. Вдобавок ко всему она еще и обладала классной внешностью, и среди парней пользовалась популярностью. Совершенство.
Тихиро даже не думал о том, чтобы у нее выиграть или хотя бы сразиться с ней. Он просто смотрел на нее издалека, как на человека из другого измерения. Хотя отношения между ними выглядели нормальными, даже приятельскими, все же она была далеко.
Но однажды Юи перестала ходить в додзё. Они учились в разных школах и потому больше не виделись.
А потом однажды Юи вернулась в додзё. И они стали учиться в одной школе.
Странный поворот судьбы.
Правда, несколько лет она не занималась каратэ, и ходили слухи, что по сравнению с прежними временами она заметно утратила бойкость. Поэтому Тихиро думал, что она сошла с дистанции.
Однако оказалось, что она сияет даже ослепительнее, чем тогда.
Это было нечестно. Даже в каратэ она спустя какое-то время вернула свою острую интуицию.
То, чем ты обладаешь при рождении, почти полностью предопределяет твою жизнь.
Не то чтобы он хотел критиковать это мироустройство. Не то чтобы он хотел его изменить.
Потому что мир такой, какой он есть. Зная это, Тихиро понимал и свои возможности в нем. Он не такой, как идиоты, которые грезят идиотскими мечтами и делают идиотские ошибки. Он идет вперед верной дорогой.
…Так он думал, но…
– Всё, я пошел, – произнес отец, повернувшись к кухне, и вышел из комнаты.
– Счастливо, – отозвалась мать.
Брат молча встал и направился в ванную. Скорее всего, он, как обычно, будет заниматься своей прической.
На тарелке брата остался нетронутый помидор. И это тоже – как всегда. Мать знала, что он не съест, так что вполне могла бы и не класть.
Утро в семье Ува шло по обычному сценарию.
Но на самом деле крупное изменение уже произошло.
Благодаря Халикакабу мир перед глазами Тихиро изменился. И сам Тихиро изменился.
Приходится признать: хоть он и хвастался, что знает устройство этого мира, все же он отнюдь не сдался.
В глубине души он всегда думал: хорошо бы шанс упал откуда-нибудь с неба, и хорошо бы упал прямо ему в руки. Всегда надеялся.
Он не такой, как остальная толпа.
У него есть право стать имущим.
Он более ценен, чем другие.
Сейчас он действительно может делать то, что хочет делать.
□■□■□
– Знаете? Вроде как уже некоторые классы тренируется к состязаниям спортфестиваля, – сказал Симоно на пути из чужого кабинета, где был урок, в свой класс.
– Серьезно? Небось вторые классы или третьи? – спросил Тихиро, думая про себя, что в некоторых делах эта школа полна бессмысленного энтузиазма.
– Не, вроде как даже первый есть. Видать, на них вторые и третьи повлияли.
– Да ладно!..
– Во маразм!.. – вклинился Тада, дополнив фразу Тихиро. Потом обвил рукой плечо Тихиро. – Они пусть себе энтузиастят сколько влезет, но тренироваться – это слишком. Мы-то точно сольем. К тому же в последнее время жара стоит, как в парилке.
– Если думаешь, что жарко, убери руку. А то так еще жарче.
Тихиро попытался безжалостно оторвать от себя руку Тады, и тут Симоно указал в сторону спортивной площадки.
– Эй, гляньте-ка!
На спортивной площадке человек семь или восемь, прямо в школьной форме, отрабатывали передачу эстафетной палочки.
– Нет, еще ведь три недели остается, а? Насколько же сильно они хотят победить? – произнес Симоно.
– Вот именно. За два-три дня еще туда-сюда, – согласно пробормотал Тихиро. Тада подколол:
– Ну, наш-то класс и за день начнет, а?
– Не… даже наш!.. Если случится чудо!.. то аж за целый один день… Не, нереально же?
– Нереально, правда?
И Симоно с Тадой, переглянувшись, расхохотались. Этот смех казался чуть-чуть наигранным, словно они просто пытались заполнить им пространство.
Тут Тихиро заметил, что Сино Эндзёдзи как завороженная смотрит на спортивную площадку. Она сжимала в руке учебники и тетрадки, и ее пушистые каштановые волосы на ветру колыхались в полном беспорядке.
Так или иначе – действительно получилось как-то само – Тихиро подотстал от идущих рядом Симоно и Тады. И остановился, когда оказался рядом с Эндзёдзи. Симоно и Тада, не заметив, видимо, отсутствия Тихиро, так и продолжали идти.
– На что засмотрелась, Эндзёдзи?
– А… это!.. А, Ти… хи… нет! Ува-кун.
– Эй, когда ты пытаешься обратиться ко мне «Тихиро-кун» и на полпути поправляешься, у тебя получается похоже на то, как меня зовет Нагасэ-сан.
Неужели она и вправду пытается обращаться к нему «Тихи»?
– И… извини. Это… просто по привычке, – запинаясь, проговорила Эндзёдзи, опустив голову. Тихиро вздохнул.
– Хватит уже. Зови меня и в классе «Тихиро-кун». По-нормальному у тебя все равно не выйдет.
– Мм, извини. Я теперь буду очень сильно стараться не напутать. Перед тем, как к тебе обратиться, каждый раз сделаю глубокий вдох, скажу себе «так!», и потом к Уве-куну… Стоп, что, можно и «Тихиро-кун»?!
– Ты это нарочно, что ли?
Такое ощущение, что у них и прежде были подобные перепалки. Это ее фирменный знак?
– И, извини… Я, я не нарочно, просто… И… Это… это. А, ты спросил, на что я смотрю?
– Эндзёдзи, ты реально помнишь, о чем я спрашивал?
Она медленно перерабатывает информацию, но считать ее тупой, видимо, ошибочно.
– Ну… да, – и Эндзёдзи снова повернулась к спортивной площадке. – Иори-семпай и Тайти-сем-… уааа?!
Эндзёдзи попыталась поднять палец и выронила пенал и тетради.
Поправка. Все-таки тупая.
Тихиро тоже посмотрел на спортивную площадку. Действительно, в группке из четырех парней и четырех девушек были в том числе Иори Нагасэ и Тайти Яэгаси. Нагасэ держала эстафетную палочку.
Сейчас все собрались вместе и обсуждали что-то. О, похоже, кто-то рассказал что-то забавное. Несколько человек откинулись назад, другие, наоборот, согнулись, держась за животы. Они были слишком далеко, чтобы сюда доносились голоса, но смех Тихиро вроде бы услышал.
В груди вдруг что-то колыхнулось.
– Те двое… из класса 2-2, да? – пробормотал Тихиро нечто совершенно неважное.
– Классные они, – прошептала Эндзёдзи.
– …В чем?
– И правда, в чем?
Эндзёдзи, склонив голову набок, загадочно улыбнулась. Однако ее выражение лица выглядело лукавым – как будто она предлагала ему самому подумать над значением ее слов. Типа, «уж ты-то должен понимать».
Это слегка раздражало.
– Тебе не кажется, что они хорошие?
– В чем?
– И правда… в чем?
Он понимал, что сейчас Эндзёдзи пытается пригладить свою фразу. И немного смущается.
Тихиро снова повернулся в сторону спортплощадки. Нагасэ, вытянув руку вперед, выстраивала остальных в линию. Тайти, должно быть, ляпнул что-то дурацкое: какая-то высокая девушка ткнула его в плечо.
– Тихиро-ку… н…
Должно быть, она слишком уж активно собиралась с духом – у нее нарушилось дыхание, и она запнулась в странном месте.
– Чего?
– Эмм, я подумала, что уж ты-то, может, понимаешь… это… ну…
Эндзёдзи глядела на него снизу вверх, и он встретил ее взгляд пристальным своим. Если у нее возникло какое-то странное ощущение товарищества с ним, это может вызвать затруднения.
– Не… ниче… го, – с расстроенным видом пробормотала Эндзёдзи. Брови и глаза придавали лицу унылое выражение. Это почему-то вызвало у Тихиро раздражение.
Вообще, почему он разговаривает с Эндзёдзи, да еще в таком месте?
В чем причина, ценность, смысл разговора с Эндзёдзи? В чем смысл пялиться на Тайти и остальных?
Тайти и остальные там, Эндзёдзи и остальные здесь. Но его-то ни то, ни другое не касается.
Тихиро зашагал прочь. Надо побыстрее пересечь школьный двор и вернуться в класс.
– А… По, подожди, Тихиро-кун!
Тихиро ничего не ответил, не остановился – и тут…
Внезапно он наткнулся на Юи Кирияму и Ёсифуми Аоки. Они же, судя по всему, Тихиро не заметили.
Он приглушил шаги и обратился в слух. Стоящую чуть поодаль пару он видел в профиль. Если они не обернутся, вряд ли его заметят.
– Вчера ты нарушил обещание, – с гневом в голосе произнесла Юи. Вокруг никого не было, так что ее голос доносился отчетливо.
– Ээ, обещание?
– Не прикидывайся шлангом!.. Это… а, да ладно, – бросила Юи и развернулась, чтобы уйти.
– Эй, подожди! Я правда не понимаю! – крикнул ей вслед Аоки, но Юи его проигнорировала. – Это ведь ты сама… сегодня отменила, но… твой предыдущий приказ я так и не понял.
– Приказ? Ты о чем вообще?
Юи, почувствовав взгляд Тихиро, обернулась. Их взгляды встретились. Тихиро легонько кивнул, и тогда Аоки тоже его заметил.
Юи со смущенным видом поздоровалась, приподняв руку, после чего удалилась. Аоки, неловко улыбаясь, тоже поднял руку и зашагал в другую сторону.
То, что Тихиро создал, порождало новые коллизии даже без его ведома.
Его наполнило удивительное ощущение – смесь страха с возбуждением.
Он всем телом ощущал свой новый мир.
– …Слушай, Тихиро-кун.
Этот голос впился в его сердце, и он вдруг похолодел.
Всего лишь голос Эндзёдзи, но такой прозрачно-чистый, что, казалось, он изрекает чистую правду, всю правду.
Тихиро с застывшим лицом обернулся.
– Тебе не кажется, что семпаи… в последнее время какие-то странные?
Эндзёдзи заглянула Тихиро в глаза. Словно пытаясь отыскать в них какой-то цвет.
– В смысле?
– Какие-то они… неприкаянные, что ли…
– Кто знает… Да, раз ты упомянула – у меня тоже такое ощущение. Но, может, это из-за того, что спортфестиваль надвигается?
– Ты… думаешь? По-моему, на это не похоже… Ну, хотя может быть.
Эндзёдзи опустила голову, показав Тихиро макушку.
Ему надоело это вялое отношение, и он уже собрался оставить Эндзёдзи и уйти вперед, но тут она подняла голову. Встретилась с Тихиро взглядом. В глазах Эндзёдзи горело пламя.
– Может, и так, но…
В голове у Тихиро раздался тревожный звоночек. Интуиция. Нельзя позволить ей продолжить свои слова. Так он подумал.
– Скажи, а что ты хочешь сделать?
Спросить ее, прежде чем она спросит его, и тем самым временно обойти проблему.
– Ээ… что… хочу? – и Эндзёдзи застыла.
Тихиро толком этого не понял, но вот он, шанс. Теперь если нажать на акселератор, то ее можно будет обмануть.
– Да, что хочешь сделать? Ты.
– Я… ну… я…
Пламя в ее глазах полностью исчезло. Сменилось черной тьмой. И сразу Эндзёдзи стала как в воду опущенная. Тихиро понял, что тут ему беспокоиться уже не о чем.
– Пошли в класс.
– …Угу.
На этот раз Эндзёдзи не пыталась идти за ним.
□■□■□
Вечером у себя в комнате Тихиро повалился на кровать и задумался.
Взамен на обладание силой «Проецирования иллюзий» сделать тех пятерых интересными – полученное им задание было туманным и непонятным, однако, судя по тому, что он выспросил у Халикакаба, ему достаточно как следует всколыхнуть их эмоции, и тогда Халикакаб сочтет их «интересными» (это была лишь догадка, которой недоставало доказательств; тот тип сказал: «Насчет этого… я буду признателен, если ты подумаешь сам»).
Самый простой и эффективный способ всколыхнуть эмоции этой пятерки – полностью разорвать идеальные на вид связи между ними. «Явившийся оценить ситуацию» Халикакаб тоже сказал: «Ну… возможно, это пойдет…» – так что Тихиро решил, что это хорошая идея.
Разломать пятиугольник кружка изучения культуры. Уничтожить узы, связывающие этих пятерых. Разорвать. Разрушить.
Внезапно Тихиро испугался. «А правильно ли совершать такой грех?» – мысленно спросил он себя.
Но итоговый ответ остался прежним.
Вариантов-то нет.
Халикакаб пообещал: если Тихиро сумеет сделать этих пятерых достаточно интересными, он позволит ему применять «Проецирование иллюзий» на других людей, помимо пятерки.
Если «Проецирование иллюзий» можно будет применять ко всему человечеству, каких высот он, Тихиро, сможет достичь?
Желания шептали. Ядовитые мысли стучались и просились. Он не давал им себя поглотить. Он сам всё поглотит, обязательно. Потому что он не такой, как обычные люди.
Подняться выше. Он может подняться выше. Он должен.
Эти ребята – его лестница. Они все равно не останутся вместе на всю жизнь. Только сейчас, в эти старшешкольные дни. Пусть даже они рассыплются немного раньше, зато узнают, что такое реальность, это тоже неплохо.
На следующий день в школе.
Тихиро подловил Инабу, когда та была в одиночестве.
– [Для Химэко Инабы – человек, отдавший ей последний приказ.]
– А, Тайти.
Даже при таком условии в воображении Инабы возник Тайти Яэгаси. Предсказуемо, даже скучновато.
Инаба с улыбкой подбежала к нему. Но виднелась в этой улыбке какая-то тень. Видимо, результат того, что в последние дни произошло немало зла.
– Инаба-сан, может, сходим куда-нибудь, где побудем наедине? – предложил Тихиро [Тайти].
– На… наедине… Прямо сейчас?
Инаба залилась краской и потупилась. Если она на публике демонстрирует дередере, то наедине с Тайти… ну, она вся такая застенчивая девочковая девочка.
Если смотреть трезвым взглядом – она довольно раздражающая особа; но тот, кто опьянел, вполне возможно, видит в ней милую девушку.
– Да. Прямо сейчас.
Несколько секунд Инаба была в растерянности, потом кивнула.
Тихиро [Тайти] отвел Инабу в один из кабинетов здания кружков. Он был вдвое меньше, чем кабинет КрИКа, и обставлен ветхими столами и стульями плюс книжными стеллажами. Обычно им никто не пользовался, и Тихиро заранее выяснил, что он запирается изнутри.
– Надо же, и такие кабинеты есть… – одобрительно пробормотала Инаба. Тихиро [Тайти] смотрел на нее со спины – стройную, в белой блузке с длинным рукавом, юбке и черных гольфах.
Он вошел в кабинет следом за Инабой и спокойно запер дверь.
– Итак, зачем ты меня сюда привел?
– Инаба-сан, не могла бы ты снять с себя одежду? – произнес Тихиро [Тайти].
Инаба застыла, словно оценивая значение этих слов, а потом ее лицо запунцовело.
– Ты, ты, ты, не-не-не-неужели хочешь в первый раз в таком месте!..
Она махала руками, взгляд ее метался из стороны в сторону.
– Это, постой, как так, ты что, такой, такой нетерпеливый парень? Д-да уж, все вот так вот часто бывает в эротической манге…
Похоже, любовь Тайти и Инабы была чисто платонической. Кроме того, обнаружился неожиданный факт: Инаба читает эротическую мангу.
– Я хочу тебя увидеть.
Он попытался вложить в голос побольше чувств, и его интонации изменились. Это было не нужно.
– Ты так внезапно… захотел увидеть…
Ну да.
– А… то-только увидеть?! То-только увидеть! Первый раз хорошо бы в более правильном месте!
Если бы он реально захотел это сделать, то сделал бы, да?
– Ну… конечно, можно говорить, что специфика ситуации придает особый интерес, и да, она правда придает…
Что вообще она несет?
– Достаточно только раздеться.
– Но хоть и ты говоришь про раздеться, а что конкретно делать?..
– Пока что сними все до белья, пожалуйста, – сказал Тихиро [Тайти], решив, что сразу раздевать ее догола не следует.
– До бе-белья?! В смысле, оставить только ли-лифчик и трусики?!
– Ну… да, именно так.
Тихиро [Тайти] улыбнулся над тем, с какой серьезностью она уточнила насчет лифчика и трусиков.
– Ну… ну, если до белья… Ладно, это не считается… ну ладно. Слушай, это… может, отвернешься?..
– А, ага.
Хоть Тихиро и не хотел это осознавать, он тоже был напряжен. Он не думал, что такое может произойти, но, если вдруг кто-нибудь попытается снаружи открыть дверь, будет плохо.
Вскоре послышались звуки движения Инабы. Интересно, насколько она уже разделась?
– А… ничего, если я гольфы оставлю?
– Бх?! – вырвалось у Тихиро [Тайти] в ответ на этот прилетевший с неожиданной стороны хук. – Ээ, аа, да, ну да, будь добра.
Это он машинально попросил. Вообще-то это было не в его вкусе. Абсолютно нет.
– Однако ни с того ни с сего так настойчиво потребовать раздеться, да еще эта мания – до белья, но с гольфами – да еще желание разглядывать… На роль твоей девушки такая, как я, подходит идеально.
Ну правда, что она несет? Благодаря ее сверхидиотским заявлениям Тихиро [Тайти] смог остудить свою голову.
– А… ну да, да. Мы идеальная пара, – отмахнулся Тихиро [Тайти]. Инабе должны были послышаться слова любви, наполненные приятными чувствами.
Шелест одежды прекратился.
– Ээ… можно, – послышался дрожащий шепот явно нервничающей Инабы.
Тихиро сглотнул слюну. Он почувствовал, как все тело наливается жаром. …Почему он так нервничает? Это же не более чем простейшая операция, не так ли? Не может же он стать дураком, поддавшимся такому тривиальному желанию. Он не такой, как обычные, вульгарные люди.
Тихиро [Тайти] повернулся – и у него перехватило дыхание.
Воздух был наполнен типичным запахом пыльного, старого кабинета. Поскольку окно тоже было закрыто, в запертой комнате была жара. И посередине прямо стояла стройная черноволосая девушка. Так, как он потребовал. Только ради него. Все, что на ней было, – черный лифчик, черные трусики и черные гольфы. И больше ничего. Восемьдесят процентов тела – открытая белая кожа. Слишком экстраординарная фигура для обычной одежды. В школе. В замкнутом пространстве. Солнечный свет лился из окна на ее фигуру, порождая тень. Здесь не было больше никого. Только он и она. Потаенная комната. Потаенная фигура. Насколько она аморальная? Аморальная, но в то же время прекрасная, невинная.
Инаба сцепила руки за спиной и опустила голову, щеки ее были пунцовыми.
Тихиро [Тайти] подумал, что может выйти за грань здравого смысла.
Но не вышел.
– Ну… как?
– Красиво, – наполовину искренне произнес Тихиро [Тайти].
Парень и одетая лишь в белье девушка стояли друг напротив друга. Странная была атмосфера.
И она показывала суть странных отношений Тайти и Инабы.
Просто глупарочка, только и всего.
– Это… можно я уже оденусь?.. – спросила Инаба, обхватив грудь руками, словно пряча ее.
– Нет, еще нет.
– Неужели… неужели ты хочешь дальше?!. Хочешь, чтобы я теперь и гольфы сняла?..
Немного помолчав и подумав, Тихиро [Тайти] перешел к следующему этапу.
– Позволь мне сделать фото.
Он достал мобильник и включил камеру.
– Ф-фото?..
В глазах Инабы появился оттенок страха. Этот оттенок возник впервые с того времени, когда Тихиро, в котором она убежденно видела [Тайти], стал вытворять с ней разные вещи.
То, что было до сих пор, наконец-то породило в ней это чувство?
Отчаяние.
Более того – чудовищное отчаяние, принесенное человеком, которого она любила.
– Все-таки фото… это как-то слишком…
Инаба отступила на шаг. Взялась правой рукой за лежащую на столе блузку.
Конечно, ей это неприятно. Именно потому, что ей неприятно, он это и делает.
– Инаба-сан, ты этого не хочешь? Ты говоришь, что нельзя? Значит, ты меня не любишь? Если ты меня не любишь, то и я Инабу-семпай не люблю.
Телом и голосом [Тайти] он выплюнул самую отвратительную фразу.
Оттенок отчаяния в глазах Инабы становился гуще. От страха она мелко дрожала всем телом. Покрылась гусиной кожей. Тихиро [Тайти] за всем этим просто наблюдал.
Вскоре Инаба разжала руку, крепко стискивавшую блузку.
– …Хорошо, – произнесла она, опустив руки и повесив голову.
– Спасибо.
Теперь Инаба была полностью в его власти.
Тихиро [Тайти] нажал на кнопку спуска. Инаба прищурилась, ослепленная вспышкой.
В обнаженном теле Инабы не ощущалось недавней притягательности. Она сменилось ароматом запретности, вызывающим животные желания.
Он нажал на кнопку спуска.
Интересно, схватывает ли камера мобильника атмосферу уныния, окутывающую сейчас Инабу? Сейчас Тихиро [Тайти] видел только превью и не мог это оценить.
Нажал на кнопку.
Нажал.
Нажал.
Нажал.
Нажал.
– Ко… КончаааАААЙ!!! – во все горло выкрикнула Инаба. После чего схватила в охапку одежду, прижала к груди и съежилась. – Это… в следующий раз как следует, как следует давай… хорошо? А сейчас… то, что уже снял… удали. …Пожалуйста.
Инаба зарылась лицом в блузку, которую стискивала в руках. Голос быстро наполнялся слезами.
– Я тебе… не то чтобы не доверяю… но… боюсь, что вдруг они утекут, а главное… это все так странно… странно!
С покрасневшими глазами Инаба умоляюще смотрела на Тихиро [Тайти].
Йес или ноу? Выбор за ним.
По щеке Инабы потекла слезинка.
– …Хорошо. Сейчас сотру, – произнес Тихиро [Тайти]. Естественно… это было в соответствии с планом.
– В-вот как… Ну… Тайти, раз ты так говоришь, значит, наверняка понимаешь.
– Конечно.
У Инабы на лице было написано явственное облегчение. Она надела блузку и юбку.
– Стираю. Все, я стер все, что сейчас снял.
Тихиро [Тайти] повернул мобильник дисплеем к Инабе.
– А… спасибо.
«Странно благодарить в такой ситуации», – подумал Тихиро.
□■□■□
После школы на пути домой он выбрал своей целью Нагасэ.
Нагасэ шла по узкой дорожке. Вокруг никого. Это шанс.
Тихиро выпрыгнул прямо перед Нагасэ. В последнее время он понял, что, даже если жертва непосредственно перед применением «Проецирования иллюзий» его видит, все равно это потом стирается из памяти.
Охваченный желанием, охваченный надеждой, что, если он прав, это будет интереснее всего, убежденный, что все сделанное им ранее уже дало ростки, Тихиро решительно заявил:
[Иори Нагасэ – самый достающий ее человек противоположного пола.]
– …А, – у Нагасэ отвисла челюсть.
Она остановилась, и рот ее вернулся к форме, пригодной для произнесения слов.
И…
– О, Тайти. Что ты тут делаешь?
Иори Нагасэ считает, что самый достающий ее человек противоположного пола – Тайти Яэгаси.
Интересно. Не правда ли, становится интересно, а, Халикакаб?
Вот теперь однозначно всплыл любовный треугольник, вроде как уже распавшийся.
Конечно, едва ли он мог так легко проявиться. Но явно бывший на плаву треугольник не исчез. Он остался. И опасно балансировал.
Если какое-то звено цепи порвется, рассыплется вся цепь, и Тихиро доведет их до этого.
Треугольник продолжает дымиться, обжигая всех троих.
Кто-то из них сделает первое движение, не выдержав этого жара.
Возможно, нужен последний шаг – последний шаг, который вызовет лавину.
До победы уже рукой подать. Эти ребятки сейчас даже не знают, что их атакует враг. Вот абсолютная разница между местами в жизни, которые занимают имущие и неимущие.
– Что ты молчишь? Это ведь неслучайно, да? – обратился Тихиро [Тайти] к явно настороженной Нагасэ.
«Раз уж мы до такого дошли, давай-ка произнесем решающую фразу.
Это тоже будет интересно».
– Я люблю тебя. Я пробовал встречаться с Инабой-сан и поэтому понял. По-настоящему я люблю именно тебя.
Признание [Тайти], адресованное Нагасэ.
По лицу Нагасэ пробежала дрожь. Оно содрогалось. Дергалось.
Похоже, она вот-вот сломается.
Это вопрос решенный, подумал Тихиро [Тайти] и расслабился – и в этот момент все перевернулось с ног на голову.
Брови Нагасэ поднялись. Глаза прищурились. Губы изогнулись. Угрожающе. Лицо настоящего демона.
Мгновенно оказавшись совсем рядом, Нагасэ схватила Тихиро [Тайти] за грудки.
– На драку нарываешься, ты?!
Он увидел в ее глазах жажду убийства.
Он подумал, что сейчас она точно его убьет.
– Решил предать Химэко Инабу, ты?!
Голос острый, как кинжал.
Что за дела. Как ни крути. Это. Кто она такая. Суперстрашно. Правда. Сейчас ему врежут. Но на этом не остановятся. Или, может, он вывернется. Он ведь сильный. Но шок такой, что сопротивляться не может. Страшно.
…Но. Он – самый достающий ее человек. Тут нет сомнений. А Нагасэ слаба, когда на нее давят. Он это понимает. Не трусить. Не убегать. Прорваться.
– Но я же тебя люблю, я по-другому не могу! По-другому не… могу!.. – удалось ему выкрикнуть, хотя на середине фразы Нагасэ сдавила ему шею.
Однако смертоносный взгляд Нагасэ ничуть не ослаб.
Чтобы открыть себе путь к жизни, Тихиро [Тайти] на последнем издыхании умоляюще воскликнул:
– Я люблю тебя, Нагасэ-сан! Честно люблю, честно!
Возможно, эта отчаянная мольба возымела действие – рука Нагасэ, сжимавшая его воротник, ослабла.
Брови Нагасэ изогнулись, глаза наполнились слезами.
Прежде чем эти слезы успели потечь, Нагасэ опустила голову и обеими руками оттолкнула Тихиро [Тайти].
– Такое мне… больше… никогда не говори!.. – воскликнула она и, оббежав Тихиро [Тайти], скрылась из виду, словно удрала.
Она пала?
Он победил?
Нагасэ рассыпалась.
В Инабе он много раз под видом [Тайти] сеял недоверие и даже дошел до того, что фотографировал ее в одном белье. Судя по выражению отчаяния на ее лице, это недоверие уже приближалось к своему пику.
Тайти был озадачен искушением Нагасэ, но этого, похоже, недостаточно: надо будет под видом [Инабы] отшить его, сказать «ненавижу тебя», а затем под видом [Нагасэ] признаться в любви. Подготовка к этому была уже завершена.
Всего один шаг – и треугольник покатится. А если треугольник покатится, то и пятиугольник не будет устойчив.
Начало конца будет, когда… эти трое столкнутся между собой.
□■□■□
Сегодня, в воскресенье, развернется последняя глава созданной им истории.
Тихиро, всячески используя «Проецирование иллюзий», под разными предлогами заставил Тайти, Иори и Инабу пообещать пойти в парк. Именно в этом парке в конце апреля, за день до истечения срока подачи заявок в кружки и секции, КрИК с какого-то перепугу решил бежать марафон вместе с легкоатлетической секцией, и тогда он, Тихиро, встретился с Халикакабом, принявшим облик Рюдзена Гото.
Сам Тихиро спрятался за большим камнем, стоящим позади площадки для отдыха, которую он назначил местом встречи. Отсюда он сможет отчетливо видеть противника, сам оставаясь незамеченным.
То, что конец близок, скорее всего, понимал и Халикакаб, который всегда откуда-то наблюдает. Значит, возможно, он тоже здесь объявится.
Первой пришла Инаба.
Она стала озираться по сторонам – явно была не в своей тарелке. Площадка для отдыха представляла собой просто навес и несколько скамеек под ним. Но Инаба садиться не стала, продолжала стоять.
Потом пришли Тайти и Иори.
Они держались за руки.
«Серьезно?» – подумал Тихиро, сдержав улыбку. Он это сказал наполовину в шутку – он и подумать не мог, что они так и поступят. То, что эти двое вели себя именно так, как он их подтолкнул, говорило, что все идет успешно.
Честно говоря, Тихиро считал, что условия, необходимые, чтобы столкнуть сегодня этих троих, не выполнены. Однако узы между этой троицей были до отвращения крепки, и как раз это, к удовольствию Тихиро, должно было ударить по ним же самим.
Эти трое верят друг другу, а значит, должны верить и дальше.
Все слова и дела становятся реальностью. Самозванцу обманывать в такой ситуации – легче легкого.
Порожденное таким образом искажение даст окончательный результат здесь и сейчас.
Что сейчас произойдет – ссора, столкновение, выплеск ярости, разлом, разрыв, бунт, коллапс?
Конечно, если эти трое решат уточнить, кто что кому сказал, то поймут, что происходит что-то странное. Но это не значит, что последствия «Проецирования иллюзий» исчезнут. Даже если выяснят, что где-то что-то было ложью, дальше они станут разбираться друг с другом, где кончилась ложь, где началась правда.
Что они будут делать? Решат, что все, что было в этот период, «ложь»? Это выглядит очень сильным ходом, но на самом деле это слабейший ход. Потому что если они решат, что все было «ложью», то невольно начнут сомневаться, а не были ли «ложью» до сегодняшнего дня и сами их товарищи?
Да, «Проецирование иллюзий» – вправду страшная штука. Даже если осознАешь, что происходит этот феномен, ад на этом не закончится, а скорее наоборот, станет только глубже.
Что настоящее? Что поддельное? Они угодят в плен иллюзий; все станет туманным, и они потеряют из виду реальность. В таком мире что-то не может не сломаться, и, какой бы эмоциональной силой они ни обладали, они не выдержат.
Тихиро слышал, что они превозмогли уже немало трудностей. Если так, хорошо бы посмотреть на их мастерство.
Тайти и Нагасэ подошли к Инабе, разжали руки.
Три человека образовали треугольник.
И –
– Как странно, а? (хором)
Все трое указали пальцами друг на друга.
Абсолютно одинаковое дыхание, одномоментный возглас. Как будто они нарочно синхронизировались.
– Потому что выглядели ну совершенно как вы! (это Нагасэ)
– Я даже подумала, может, это правда вы? (это Инаба)
– На меня реально подействовало. (это Тайти)
– Но вы такое говорить просто не могли! (хором)
Произнеся это, Тайти, Иори и Инаба переглянулись, а потом хором расхохотались.
– Кстати, а почему вы пришли, держась за руки? – спросила Инаба.
– Потому что Нагасэ предложила… – Потому что Тайти предложил…
– М?
Оборвав свои фразы, Тайти и Нагасэ снова рассмеялись.
– Ну что, что? Я ведь… нет. Сначала разберемся с этой историей.
На предложение Инабы остальные двое тут же ответили:
– Идет. – Поехали!
Абсолютно гармонично.
Абсолютно дружелюбно.
Абсолютно как всегда.
И именно поэтому абсолютно потусторонне.
Тихиро, пораженный, не мог поверить в разворачивающуюся перед его глазами реальность. «Может, это как раз и есть иллюзия?» – думал он. Как минимум там должны быть разговоры, полные сомнений и колебаний, правда ведь?
В том, что этих троих он расшатал, сомнений не было. Он же видел их вплотную.
Тогда почему? Потому что они решили, что раз все ситуации были с участием двоих, то, когда они втроем, будет все в порядке? Или же просто такова сила кружка изучения культуры?
Троица принялась выяснять, насколько реальны последние произошедшие события.
– …Вот что было, – закончил Тайти, и Нагасэ пораженно воскликнула:
– Не могла я такого сказать! Ни за что я не влезу между Инабан и Тайти!
Теперь уже Инаба поинтересовалась:
– Значит, Тайти… твои слова вчера по пути из школы, что ты меня ненавидишь…
– Чтоо?! Чтобы я сказал, что я тебя ненавижу! Инаба, я тебя… это…
– Это почему еще ты сейчас застеснялся, а, Тайти-кун?!
– По-понял я, понял, Нагасэ, только не бей! Это… ну… в общем, очень сильно люблю.
– Та… Тайтиии… ♥
– Эй, не здесь же обниматься!
– Целуйтесь! Целуйтесь! Целуйтесь!
– Нагасэ, а ты перестань подначивать, как в начальной школе!
Тихиро кровь ударила в голову. Он принялся выдирать растущую под ногами траву.
Что они творят, эти трое? У них что, начисто нет чувства опасности?
– Значит, похоже, случайным образом появляется какой-то самозванец, который нас имитирует? Или же нами случайным образом манипулируют? – пробормотала Нагасэ. Инаба ответила:
– Самозванец… Если это так, то, возможно, среди нас троих тоже есть самозванец…
Вооот, вот именно. Хоть сейчас-то они заметили, в каком опасном они положении?
– Но здесь сейчас настоящие мы, – уверенно заявил Тайти.
– Ага. – Да, – с улыбками кивнули Инаба и Нагасэ.
Они не разваливаются. Несмотря на то, что каждый из них сам по себе выглядит таким хрупким, несмотря на то, что каждый из них был с легкостью расшатан и обманут.
Однако у него еще будет много возможностей расставить ловушки. Он сможет повторять снова и снова. Хоть они и раскрыли, что к ним подбирается самозванец, но если он, громоздя ложь на ложь, все-таки загонит их в угол…
Инаба, которую он должен был довести до слез, с достоинством продолжила:
– Когда появляется самозванец, это не значит, что оригинал исчезает. Хорошо бы нам это четко определить. Если мы убедимся, что, как бы надолго ни появился самозванец, оригинал все равно вернется, то сможем все перетерпеть.
Нагасэ добавила:
– Потому что в наших сердцах все абсолютно настоящие! …Хотя не мне об этом говорить, я же всех отправляю в хаос своими мегаскачками настроения!
– Это да.
Подколка Инабы вызвала улыбки у всех.
Тихиро выдирал траву. Дерг. Дерг. Дерг-дерг, прямо с корнями. Все тело заливал пот.
Что за дерьмо. Они что, вообще не поддаются?
Он думал, что победил. И тем не менее. Он. Получается, разгромно проиграл?
Несмотря на то, что он обладает силой, не постижимой человеческим разумом, эти ребята – имущие, что ли?
□■□■□
Даже после того, как троица ушла, Тихиро оставался неподвижно сидеть, прислонившись к камню.
Что же делать… Так их не расшевелить, так они интересными не станут. Что же ему делать?
Попросить о помощи некого.
И тут внезапно…
…появился учитель физики старшей школы Ямабоси Рюдзен Гото – точнее, Халикакаб в его обличье.
Тихиро показалось, что у него сейчас сердце выпрыгнет из груди.
– Чт-… Вы откуда?..
– Откуда… Просто пришел?.. Быть может, Ува-сан был погружен в свои мысли и не заметил?.. Аа… не имеет значения…
Бессмысленно многословный, как всегда. И склонность вселяться в Гото тоже не изменилась.
Перед Тихиро стоял тот, кто втянул его в непостижимый мир.
Тихиро был благодарен ему за то, что тот дал ему силу. Но не мог остановить свои чисто инстинктивные неприятные мысли о нем.
– И еще… аа… да.
Он говорил так, будто, едва выйдя на сцену, начисто забыл, зачем он туда вышел.
– Похоже, ты справляешься неважно.
В его липком голосе то появлялись, то исчезали устрашающие оттенки.
Проглотив слюну, Тихиро попытался возразить:
– Но…
– Уж ты-то мог сделать их интересными, не так ли?..
Обвинение.
У Тихиро кровь застыла в жилах.
– …Хотелось бы, чтобы ты не думал, что, присоединившись ко мне, сможешь показывать только скучные вещи и спокойно вернуться в итоге в изначальный мир… А, что за ерунда.
Угроза.
Ужас поглотил все его тело. Сейчас его сожрут. Он и стоять-то не может без посторонней помощи.
– …Я вижу нерешительность, стараешься ли ты всерьез? А… Ува-сан?
Возможно, он открыл дверь, которую нельзя было открывать.