ГЛАВА 6. ПОЕДИНОК И ЛОВУШКА
– Яэгаси-сан!
Остановившись в коридоре, Тайти обернулся на оклик.
– А, Кимура?
Первоклассник, недавно советовавшийся с ним по поводу любви.
– Слууушай, реально огромное тебе спасибо. Благодаря тебе у меня все получилось!
– Вот и здорово.
– Да, благодаря совету семпая! Я всем расскажу! Пока!
– Эй, погоди, странные слухи не распускай… Блин, он уже не слушает…
Цели Халикакаба пугали, однако прямого вреда от феномена до сих пор не было, как не было и признаков, что что-то такое происходит прямо сейчас. Тайти и Кирияма были согласны, что, если такие признаки появятся, им следует отступить, но пока что они продолжали пользоваться феноменом.
Прошло уже две недели с тех пор, как они начали активно помогать другим. В старшей школе Ямабоси начался некоторый бум.
Даже название было: «любовный бум» (слишком уж помпезное).
Какой-то базовой стратегии у Тайти и Кириямы особо не было. Возможно, свою роль сыграло то, что в последнее время – сентябрь, дни после окончания культурного фестиваля – отношения между учениками и сами стали углубляться; так или иначе, парочки образовывались сплошь и рядом.
В такой обстановке любовные консультации Тайти и Кириямы пришлись весьма кстати. Образование пар их усилиями, в свою очередь, способствовало рождению новых пар.
У каждого в школе есть один-два человека, кто ему или ей интересен. Но, чтобы этот интерес перерос в признание, надо преодолеть самые разные барьеры. Создавшаяся атмосфера эти барьеры несколько понижала.
Особенно среди второклассников ходили суеверные слухи, что, если получить от Тайти и Кириямы (особенно от Тайти) официальное «добро», тебя непременно будет ждать успех; это придавало сил для преодоления барьеров.
– Ой, Яэгаси-кун? Вот ей нравится кое-кто, не мог бы ты совет дать? – обратились к нему встреченные в коридоре две девушки из другого класса, с которыми он и общался-то всего раза два или три.
У него просили совета самые разные люди, и отказать какому-то конкретному человеку он не мог.
Выслушав детали, Тайти кивнул.
– Я понял. Но я не гарантирую, что смогу дать классный совет и вообще что смогу дать совет. И еще: не могла бы ты немного подождать?
После того как любовь стала горячей темой, похоже, никто не мог выкинуть ее из головы, поэтому и в «рентгеновских снах» увидеть что-то связанное с ней было легко.
– Конечно. Даже если ответ будет нескоро, это все равно здорово. А, ну и я не особо питаю всякие странные надежды, так что нормально. Просто не хочется действовать так, на удачу.
– Если действовать просто на удачу, шансы на прямое попадание вроде как паршивые! Реально «подожди немного» – по-моему, хороший совет!
Главная проблема с людьми, просящими такого рода советов, – безответная любовь. Нельзя же в лоб заявить, что «человеку, который тебе нравится, нравится кто-то другой». В основном приходилось давать туманные советы вроде «обожди немного» или «еще какое-то время побудьте друзьями».
– Ладно, значит, в свободное время на школьном выезде волноваться мне будет не о чем.
– Ээ, ты вот что собираешься? А что тогда делать мне одной?
– Ну, заведи себе по-быстрому парня.
– Злюка ты. Времени-то уже нет. Ну ладно, когда момент настанет, я приду посоветоваться. Рассчитываю на тебя, Яэгаси-кун!
«Пока-пока», – и девушки ушли.
И такие вот активные ребята, и другие, те, кто в норме просить совета бы не стали, но у которых есть друзья, обожающие совать нос в чужие дела, все подходили и спрашивали: «Как думаешь, вон той и вон тому стоит встречаться, а?» Количество советов все росло.
– Тайти, – подбежала к нему Кирияма. Лицо ее было мрачноватым. – …Опять у тебя спрашивали совета? Кто на этот раз?
– Ну… – и Тайти пересказал только что обсужденную тему.
– Окей. Хорошо бы через «рентгеновский сон» узнать, какая девушка нравится тому парню.
– Да, будь добра.
После привычного обмена репликами Кирияма с угрюмым лицом смолкла.
– Что случилось?
– …Хорошо ли, что мы творим такие серьезные дела?
В последнее время у них иногда поднималась эта тема.
– Кто кому нравится – это личное дело, а мы суем туда свой нос. …Конечно, из-за феномена мы не можем это не смотреть, но мы же и активно к этому стремимся…
Такие же унылые мысли посещали и Тайти.
– Но мы же этим не злоупотребляем, слухов не распускаем, ничего такого, – сказал он, словно убеждая заодно и самого себя.
– Это да, но…
– Все нормально. Мы же приносим людям счастье.
Это полезно для людей. То, что они вдвоем делают ради других, приносит всем радость.
Что может быть важнее?
– Счастье… да. Когда кто-то с кем-то начинают встречаться, они становятся жутко счастливы, – пробормотала Кирияма, а потом, словно осознав что-то, подняла голову. – Тайти, а ты счастлив от того, что встречаешься?
Тайти вспомнил, как он был совсем близко, как прикасался к человеку по имени Химэко Инаба.
– Да, счастлив.
Поскольку непохоже было, что Кирияма пыталась приколоться, Тайти ответил прямо, хоть и стеснялся этих слов.
Это чувство единения души с другим человеком трудно чем-то заменить. И поэтому он… если бы этого не было, то он?.. Нет, думать на эту тему бессмысленно? Но если люди встречаются, то люди и расстаются. Что это?.. Что-то зловещее?..
«Любишь ли ты меня?»
– Ясно, ладно. …Кстати, в последнее время мы с Аоки почти не общаемся, – очень уныло пробормотала Кирияма.
□■□■□
Объявившие Тайти войну Инаба и Фудзисима встали у него на пути совершенно неожиданным образом.
– Если коротко: куратор теннисной секции решил, что у нас моральные устои совсем упали, и это из-за того, что мы слишком много тренируемся, и поэтому он приказал время на тренировки сократить, а на дополнительные уроки увеличить! А мы считаем, что тренироваться надо больше, а дополнительные уроки вообще бесполезны! Типа того.
Перед Тайти стоял и, преувеличенно жестикулируя, объяснял ситуацию первоклассник Кимура из теннисной секции.
– Угу. И? – пригласил его к продолжению Тайти.
– Когда чем какой кружок и секция занимается, решает не сама эта секция – все полномочия тут у студсовета. А студсовет, похоже, тоже решил, что моральные устои упали, потому что ученики развлекаются в торговом квартале до темноты, и поэтому принимает меры.
– Хм-хм.
– Так вот, хорошо бы устроить дебаты с участием теннисной секции! Теннисная секция против студсовета – типа того, а?
– Угу-угу. И?
– Яэгаси-сан! Пожалуйста, помоги нам, тоже поучаствуй!
– Это почему? Я к этому никакого отношения не имею.
Хоть он и был из другого класса, все же недавно подошел в коридоре за советом насчет любовных дел. Хороший парень, однако он явно не ожидал, что сейчас на свою просьбу получит отказ.
– Наверно, так, но… Если с нами будет Яэгаси-сан, который дает такие классные советы насчет любви… Пожалуйста, Яэгаси-сан… нет, Тайти-сан! Обращаюсь в стиле Увы!
– Ой, извини, Тайти-сан. Отошли этого типа сразу же.
– Погоди, Ува, эй?! Помогай мне! Ты же меня прикрываешь, эй?!
Кимура принялся спорить с сопровождающим его Тихиро Увой. Похоже, они из одного класса.
– Я в любом случае пришел просто постоять тут.
– Вы двое, мелкие с мелкими не дерутся, не дерутся!
В их компании была и Сино Эндзёдзи со своим ядовитым язычком.
– Эй, Эндзёдзи. Что это ты имеешь в виду, «мелких»?
– А… И-извини, Тихиро-кун! Наверно, «средних»… да? Тайти-семпай «большой», значит, если сравнивать… как-то так.
– …Ну, если так сравнивать, то по-другому и не скажешь, да.
– Уфф… слава богу. Все-таки Тихиро-кун мелкий трусишка!
– Не говори это с таким довольным видом! Ты в последнее время еще ядовитее, чем раньше!
– Кстати, а что вообще ты тут делаешь, Эндзёдзи? – поинтересовался Тайти.
– А… ну да! Я услышала, как Тихиро-кун и Кимура-кун обсуждают, идти с просьбой к Тайти-семпаю или не идти, поэтому… я просто не могла не пойти тоже!
– Что, серьезно? – переспросил Тихиро.
– Не могу отрицать, я пришла, только чтобы послушать чарующий голос Тайти-семпая! Йес! …Ээ, что ты хотел сказать, Тихиро-кун?!
Поистине два сапога пара.
– В общем, вы хотите, чтобы я там участвовал в дебатах. Но у меня ведь язык не особо подвешен, – сказал Тайти. Эндзёдзи тут же возразила:
– Тайти-семпай, разве тебе плохо удаются споры? Я помню, как ты жутко классные слова говорил.
– …Что, такое разве было? – Тайти склонил голову набок. Кимура, получив подкрепление, явно приободрился.
– Вот-вот! И Эндзёдзи-сан так считает! У нас от теннисной секции участвовать будут почти одни первоклассники…
– А что вторые и третьи классы?
– Второклассников у нас мало. И мотивация к работе в секции у них так себе. А третьеклассники уходят.
– …И что, в итоге я? Я все-таки не понимаю, почему я?
– Ну… в общем, да. По правде сказать, оппонент-сан тоже так посоветовал. «У нас будут и второклассники, почему бы и вам не привести семпаев-второклассников? Особенно рекомендую Яэгаси-куна. У него характер главгероя, так что он не откажет».
– Что вообще за рекомендация… Точнее, что за «главгерой»… Неуже-…
– Я.
– УООООО?!
От этого неожиданного шепота, раздавшегося сзади, Тайти аж подпрыгнул.
– Милая реакция, Яэгаси-кун.
– …Все-таки это ты.
Майко Фудзисима, член подразделения студсовета, заведующего кружковой деятельностью.
– Ну и зачем ты порекомендовала меня Кимуре?
– Ну как же: ты шныряешь повсюду, раздуваешь любовный бум, из-за тебя моральные устои и падают. Вот я и захотела узнать, что ты об этом думаешь.
– Ээ… вот так, да?..
В груди разлился холод. Он, Тайти, изменяет окружающий мир, отрицательно на него влияет…
– Прошу прощения, что сейчас я это сказала вот так неестественно. Мне правда жаль. Но я действительно хотела противостоять тебе прямо.
И Фудзисима, подтянув рукой очки к переносице, чуть улыбнулась.
– Я…
Тайти замялся, отвел глаза. И его взгляд упал на первоклассника.
– Пожалуйста, – произнес Кимура, сложив руки в молитвенном жесте. Тайти встретился взглядом с Эндзёдзи.
– Это… Тайти-семпай, у тебя потрясающий талант, было бы здорово, если б ты его применил ради Кимуры-куна…
Тайти встретился взглядом с Тихиро. Тихиро… ничего не сказал. Но и глаз не отвел.
Что он, Тайти, может сделать? Совершенно непонятно. Но ясно, что сейчас на него рассчитывают. И ясно, что предать эти ожидания никак нельзя…
– Я понял, Кимура. Я помогу.
Это не плохой поступок. Потому что он пойдет на благо.
– Я-Яэгаси-сан… нет, Яэгаси-сама! Ты правда лучший! Отлично, расскажу всем! – и Кимура энергично убежал. Тихиро и Эндзёдзи попрощались с Тайти и тоже отправились восвояси.
– Стало быть, ты будешь против меня, Яэгаси-кун.
– Не то чтобы я хотел становиться твоим врагом… Но ты, похоже, рада, Фудзисима.
– И-хи-хи. Давай устроим хорошую битву.
– …Да, кстати. Ничего, если я тоже поучаствую?
Услышав эти нахальные, провокационные слова, Тайти обернулся.
Там стояла Химэко Инаба. Сколько она там стояла, сколько услышала?
– …Инаба.
Тайти понимал. Инаба, та самая Инаба, которая всегда стояла с ним плечом к плечу, сейчас отнюдь не собиралась быть на его стороне.
– Хмм… Инаба-сан… Поскольку вы влюбленная пара, то ты будешь помогать Яэгаси-куну, верно? Если претендент желает участвовать, отказать ему я не могу, но если моим противником станет Инаба-сан, мои шансы на победу, естественно…
– Эй, ты промахнулась, Фудзисима. Я буду стоять рядом с тобой. Против Тайти.
Инаба явилась сюда, чтобы встать на пути Тайти.
– А? …Хее, вот как. Тогда, конечно, я тебя принимаю с радостью.
Фудзисима с довольным видом приподняла уголки губ. Инаба тоже удовлетворенно улыбнулась.
– Мы сильнейшая команда. Кстати, Тайти, не желаешь пари? Если наша сторона победит, ты прекратишь заниматься тем, чем занимаешься.
– Нет… это отдельный разговор.
Может, это и была цель столь бессмысленного вмешательства?
– Пф, банальный ответ, да? Ну, в любом случае, мы втянули тебя в состязание, от которого тебе не сбежать.
Поскольку эти слова произнесла Инаба, вряд ли они были скучным блефом. Что же она затевает?
– А, и еще, Тайти. Я хочу тебя кое о чем спросить.
Инаба впилась в Тайти взглядом. Ни горячий, ни холодный – чистый, прозрачный взгляд.
– То, что из-за тебя падают моральные устои, а ребята из секции хотят больше заниматься и противятся назначенным школой дополнительным занятиям, – это правильно, ты считаешь? И наоборот, если есть нарушения, то назначать дополнительные занятия – это правильно?
Судя по нынешнему состоянию Инабы, на этот вопрос необходимо ответить здесь и сейчас. Думай, думай.
– …На это нельзя ответить однозначно. Бывает правильным и то, и другое.
– И тем не менее ты на их стороне.
– …Угу.
У Тайти возникло ощущение, будто сейчас почему-то произошло что-то необратимое.
Но причину он не понимал.
□■□■□
Не находя себе места перед предстоящим дебатами, Тайти в одиночестве зашел в магазин CD перед станцией.
– О, это же Тайти-сан?
Внезапно он столкнулся с Тихиро Увой. Тихиро был в джинсах с цепочкой и длинной черной облегающей футболке.
– А, Тихиро. Что ты здесь… а, зашел какие-нибудь диски поискать?
– Ну, типа того.
Тихиро уже держал в руках диск какой-то незнакомой Тайти рок-группы. Тайти не знал, о чем говорить с Тихиро один на один, но, если были они сейчас снова разошлись, ему бы стало одиноко, поэтому он завел разговор о музыке.
Немного поговорив, он подумал: не доставляет ли он проблемы, задерживая Тихиро?
– Ладно, до встречи в шко-…
– А, Тайти-сан. Я это… хотел тебя кое о чем спросить, – почтительно произнес Тихиро.
– Да, о чем?
– Почему… ты согласился на просьбу Кимуры?
Это, видимо, насчет дебатов.
– …Почему, спрашиваешь… Ну, он же попросил.
– То есть если тебя попросить, ты согласишься на что угодно?
– …Ну, не настолько все-таки.
Какое-то неприятное напряжение повисло в воздухе. Тайти внезапно осознал, что в магазине играет довольно темповой джаз, и эта музыка еще больше усиливала напряжение.
– Тайти-сан, ты просто большой добряк?
Это прозвучало не как похвала, а как холодная, безэмоциональная констатация факта.
Поэтому Тайти не мог решить, что ответить.
– Правда?
– Слишком большой добряк, настолько, что тебе уже все равно, на что соглашаться.
– Нет… это уже чуточку слишком.
– Тайти-сан.
Лицо Тихиро напряглось, стало жестким.
– Тайти-сан, ты что, вообще никогда не злишься?
– …Я могу похвастаться тем, что вспыльчивость мне не свойственна, но все-таки я иногда злюсь, как и все.
– Тогда почему? …Во время предыдущего феномена я тебя полностью уничтожил, почему ты не злишься? Из-за потери памяти?
Речь о том времени, когда Тихиро представлялся КрИКовцам разными людьми… Сам он называл это «проецирование иллюзий».
– Потеря памяти… Раз я ничего не помню, то и не злюсь.
С точки зрения Тайти, все разрешилось незаметно. Конечно, на несколько дней он потерял все воспоминания, связанные с КрИКом, и это было более чем неприятно, но, поскольку он забыл и то, что он это забыл, чувство гнева не возникло.
– И с Инабой-сан я… то самое сделал.
Речь о том, как он заставил Инабу раздеться.
Аа… точно, было такое. То, что с дорогой ему девушкой было сделано такое, его рассердило.
Рассердило, но…
– Ты же извинился. Так что это в прошлом.
Услышав этот ответ, Тихиро произнес «аа, вот как» и криво улыбнулся.
Какие эмоции скрываются за этим выражением лица, Тайти понять не мог.
Тихиро отвел взгляд от Тайти и повернулся к стеллажу с дисками. А потом сказал:
– Тем не менее и Инабу-сан, и других я, ну, по-всякому напрягал.
Эти слова Тайти не понял.
– Нет… что я несу?.. Может, ты забудешь, что я наговорил? Даже если отмахнешься, типа, так, «болтовня мелочи пузатой», это ничего страшного, но…
…Тайти-сан, скажу прямо: это отвратительно.
□■□■□
Всего через несколько дней после того, как стало известно, что Инаба и Фудзисима объединились против Тайти, создав поистине устрашающую команду, Тайти понял значение слов Инабы «мы втянули тебя в состязание, от которого тебе не сбежать».
– Я слышала, Яэгаси. Ты отколол кое-что клевое, – весело улыбаясь, сказала ему в классе Юкина Курихара.
– …Даже Курихара уже в курсе? – обессиленно пробормотал Тайти.
– Про дебаты уже повсюду говорят. «Гений по любовным советам встает на защиту прав учеников, протестуя против назначенных школой дополнительных уроков!»
– Это, это ты преувеличиваешь…
Как-то жалобно это у него получилось, будто в каком-то телешоу.
– Хотя, по-моему, слишком много внимания к простым дебатам. Изначально это же всего-навсего вопрос кружковой деятельности?
Курихара верно заметила: к обычным дебатам столько внимания быть приковано не должно. Скорее всего, у этих разлетающихся слухов есть причина. И это, конечно же…
– Эй, Фудзисима, заранее гото-…
Тайти заметил, как Химэко Инаба обернулась.
Инаба подошла к нему. Приблизила губы к самому уху.
– …Если ты проиграешь дебаты, которых все так ждут из-за этих слухов, вера в тебя, думается, резко обвалится… И советоваться с тобой тоже станут куда меньше. …Конечно, зависит и от распространения слухов тоже.
Все шло в соответствии с их планом. Изначально Тайти был к этому делу равнодушен, но теперь вопрос применения феномена стал для него вопросом жизни и смерти.
Все-таки Химэко Инаба – существо, которое никак нельзя делать своим врагом.
День дебатов. Место – кабинет студсовета. Он был вдвое просторнее кабинета КрИКа. Вдоль восточной и западной стен стояли два длинных стола со стульями, вдоль южной, где окно, тоже стоял стол и стулья.
С западной стороны сидела фракция «против сокращения тренировочного времени и введения дополнительных уроков» – теннисная секция и Тайти, шесть человек (все парни). С восточной стороны располагалась фракция «за дополнительные уроки, потому что иначе никак» – исполнительные члены студсовета и Химэко Инаба, тоже шесть человек. С южной стороны были выступающие в роли посредников и наблюдателей члены студсовета, репортеры школьной газеты, а также учитель – тот самый куратор теннисной секции, который потребовал дополнительных занятий, и еще один учитель, отвечающий за работу студсовета.
Тайти слышал, что атмосфера ожидается расслабленная, но все оказалось строже, чем он думал.
– Ладно, поехали. Эмм, поскольку мы наконец-то подготовили это мероприятие, хочется обсудить не только изначальный узкий вопрос, но и более широкую тему, несомненно, связанную с дополнительными уроками. Теперь: можете не держаться так напряженно. У нас не состязание, – мягко произнес член студсовета, выбранный на роль ведущего. Действительно, когда дебаты завершатся, все аргументы будут собраны и переданы школьному руководству, и тогда, возможно, будут приняты новые решения насчет дополнительных уроков.
Однако неким двоим из числа противостоящих эта мягкость увещеваний не передалась ни на йоту.
Их переполняло стремление раздавить противника.
Сначала каждой стороне предстояло выдвинуть свои тезисы, а потом должна была начаться свободная дискуссия.
С самого начала на этом поле Инаба и Фудзисима не имели себе равных.
– Нарушители правил здесь вы. Даже если вас подвергают наказанию, какое вы имеете право жаловаться?
– Вы заставляете работать всех, хотя в этом нет необходимости?
– Не замечать собственных проблем и лишь талдычить «прекратите дополнительные занятия», по-моему, лишено смысла.
– Вы считаете, что это дружественные меры, просто потому, что вы не прекратили деятельность кружков и секций вовсе?
– Ну так это ваши проблемы, не так ли?
Что бы ни говорили Тайти и Кимура, Инаба и Фудзисима мгновенно находили возражения. Спор постепенно переходил к теме «даже если есть наказание, почему это непременно должны быть дополнительные уроки», но наступление этой пары не прекращалось.
– Что плохого в увеличении длительности занятий в кружках? То, что это время лучше бы потратить на учебу.
– Ну и сделали бы так с самого начала, нет?
– Насколько я слышала, в последнее время оценки явственно упали.
По ходу дискуссии, подбодренный, видимо, напором Инабы и Фудзисимы, в нее встрял куратор теннисной секции, который и принял изначальное решение о дополнительных уроках.
– Ваши оценки снизились, это несомненно. Это следует признать.
Он давил, словно чувствуя, что победа близка.
– …Сэнсэй. Вообще-то это дебаты учеников…
– Прошу прощения.
Его мягко остановил еще один учитель – отвечающий за студсовет.
– Оценки снизились. Это факт, но разве не странно срезать из-за этого время занятий кружков?
– Важно и то, и другое. Но если выбирать что-то одно, то это должна быть учеба. Или вы считаете, что можно ходить в старшую школу и только заниматься в кружках? Учеба превыше всего, а кружки – лишь привилегия.
Они подавляют, подавляют, подавляют.
«Проигрываем». Тайти терял самообладание. Если так пойдет и дальше, его правым не признают. Назначат дополнительные уроки. Он не оправдает надежд. А главное – он разочарует других.
Все перестанут ходить к нему советоваться. Он потеряет возможность помогать людям.
Потеряет возможность что-либо сделать, потеряет свою судьбу.
Дебаты продолжались.
– То… тогда отмените коллективную ответственность! Это же странно, разве нет? Ведь только некоторые виноваты! – заявил Кимура.
– Вы не просто отдельные люди, вы представители теннисной секции. А раз так, проблемы отдельных учеников затрагивают всю секцию в целом, – тут же возразила Инаба.
— …Что-то Яэгаси-сан давно молчит. Давай, выскажись.
– …Хорошо.
Понимание у него было.
Но шансов не было.
Хотелось что-то сделать. Вот бы он был сильнее. Вот бы у него была сила изменить ход событий. Кого-то выручить, сделать этот мир лучше…
[Учитель, куратор теннисной секции. Спиртное. Похоже, это бар. Перед ним другой учитель, наставник по социализации. Куратор теннисной секции передает ему бумаги. «Касательно повышения успеваемости учеников…» Наставник по социализации широко улыбается. Пьет. Фрагмент разговора: «Мне удалось назначить дополнительные уроки теннисной секции» «Необходимо быть последовательными…» «Хорошо бы распространить это и на другие кружки и секции…» «Если время кружков перенаправить на дополнительные уроки, процент поступающих в вузы повысится…» На эти слова куратора наставник по социализации улыбается. Пьет.]
Тайти перенес фокус с «рентгеновского сна» на реальность.
Вот оно. Момент устрашающе идеальный. Случайность? Или это естественно?
Его ведет сама судьба?
Дебаты близились к завершению, Инаба начала заключительный монолог. И нейтральная сторона, и фракция «скостить время занятий кружков и секций, увеличить дополнительные уроки» – все внимательно слушали.
– Думаю, если бы мы все жили только сейчас, жили только сами по себе, то, конечно, занимались бы только в кружках и секциях. Но человек не таков. Он должен заботиться о будущем, о том, чтобы зарабатывать деньги. Настанут дни, когда нам придется поддерживать своих родителей, взять на себя ответственность за чью-то жизнь.
Инаба триумфально посмотрела на Тайти. «Это же тривиально», – говорил ее взгляд.
– Ради этого мы все обязаны учиться, а школа обязана призывать всех к учебе…
– Прошу прощения, можно?
Тайти поднялся с места. Все повернулись к Тайти – он явно застал их врасплох.
– На самом деле… есть одна вещь, про которую я колебался, говорить или нет.
Тело охватил жар, голова слегка закружилась. Как будто во сне.
– …Что с тобой, Тайти? Других перебиваешь…
Естественно, Инаба разозлилась. Однако Тайти, не обращая на нее внимания, пошел в наступление. Ради победы. Ради будущего, ради всех.
– Сэнсэй, – обратился Тайти к куратору теннисной секции.
– …Да?
– Дополнительные уроки для теннисной секции вы назначили из-за падения моральных устоев и потому, что у них было слишком много времени на тренировки… только ли по этим причинам? – с дрожью в голосе спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– …Вы ведь с самого начала хотели назначить дополнительные уроки и сделали это, как только нашли удобный повод, верно?
– Что ты… имеешь в виду?
По лицу учителя пробежала дрожь, после чего сделанное на основе фрагментарного видео предположение переросло в уверенность.
– О чем вы сговорились с сэнсэем по социализации?
– По-понятия не имею! О ч-чем ты?
Учитель попытался изобразить неведение, но Тайти продолжил давить:
– Вы рассчитываете, заменив кружковую деятельность на дополнительные уроки, повысить процент поступающих в вузы, не так ли?
Учитель побледнел. Он открывал и закрывал рот, но голос не выходил. Это было все равно что признание: действительно тут что-то нечисто.
В кабинете повисла мертвая тишина. Наконец ее нарушила Фудзисима.
– …Сэнсэй. Не будете ли вы так любезны объяснить это все в деталях?
Все взгляды обратились на учителя. Тот, загнанный в угол, обреченно опустил голову.
Все это время одна лишь Инаба сверлила Тайти сердитым взглядом.
Дальнейшие события развивались без участия Тайти, но, в общем и целом, план части учителей стал достоянием общественности. Похоже, для повышения процента поступающих в вузы планировалось также увеличить численность экзаменаторов. Поскольку это, вообще говоря, не преступление, то ни официальных обвинений, ни наказаний не последовало. Однако права учителей в соответствующей части были заметно урезаны. Естественно, навесить на теннисную секцию дополнительные уроки не удалось, каких-либо других наказаний тоже не последовало, секции лишь выдали предупреждение.
Конкретных объяснений со стороны школьного руководства ученики не получили. Но слухи среди учеников распространялись неудержимо. И…
– Яэгаси-сан… нет, Яэгаси-сама… хотя скорее уж Яэгаси-бог! Преклоняюсь! – восторженно обратился к Тайти Кимура. – Но правда, как ты разузнал про эту историю, а? Расскажи, какой у тебя источник информации, ну пожалуйста!
– Эмм… не расскажу. В общем и целом, это вышло случайно.
– Опять скромничаешь… Все-таки ты не такой, как «звезда Яэгаси-сан», о котором говорят слухи.
Мимо Кимуры и Тайти, беседуя, прошли две незнакомых первоклассницы.
– Яэгаси? – Аа, этот парень такой!.. – Что, какой? – А ты не в курсе? Это он раскрыл план учителей навесить больше допзанятий, всех нас защитил… – Аа, я про него слышала! Молодец он, да.
Тайти внезапно оказался героем всей школы.
– Нет… ну правда же крутой.
Распрощавшись с оставившим эту фразу Кимурой, Тайти вернулся в класс.
Тут же к нему подошла кое-кто знакомая. Ей явно был нужен он, Тайти.
– Прекрасная победа, поздравляю. Благодаря тебе и я удержалась от ошибки, не помогла учителям в их планах.
Главная виновница самого участия Тайти в дебатах – Майко Фудзисима. Поскольку сразу после дебатов она этой темы не касалась, Тайти понятия не имел, что она думала.
– Но ты правда великолепно меня сделал. Хотя то, что наша сторона проиграла, в итоге оказалось только к лучшему.
– Нет, по большому-то счету в дебатах твоя сторона явно победила.
– Победа в поединке, но поражение в матче – все равно поражение.
– Ты в своем стиле, Фудзисима.
– Придержи комплименты.
Для проигравшей у Фудзисимы было на удивление спокойное лицо. Как будто результат ее удовлетворил.
И тут Фудзисима…
– …Однако настоящий матч я выиграла.
Ее голос и тон изменился, вокруг нее резко возникла аура воинственности.
– В каком… смысле?
Тайти охватило плохое предчувствие.
– Яэгаси-кун, ты не мог знать настолько много. Замысел некоторых учителей? Никакими обычными способами ты бы эту информацию не заполучил, не так ли?
– Не, это…
– Неужели ты правда читаешь чужие мысли?
– Говорю же…
– Однако мой план ты, похоже, не прочел… Видимо, у этой способности есть какие-то ограничения? Ага, вполне возможно, твоя «сила» именно такого рода. Если бы ты мог ее применять более свободно, то и в спорах бы выигрывал, и замысел сэнсэя бы сразу раскрыл. Тянуть до последнего, чтобы создать интригу, не в твоем характере, Яэгаси-кун.
Четко она проанализировала информацию. Препарировала.
– Хм, может, случайное чтение мыслей? Или их проявление занимает страшно много времени, и поэтому много раз в день применять не получается?
Она вполне может прикоснуться к правде. Или уже прикоснулась?
– Так ты… втянула меня в это… как раз с этим расчетом?..
На дебатах Фудзисима за ним наблюдала, как за рыбкой в аквариуме?
– Ты думал, я могу такое сделать, не имея ни плана, ни намерения?
Тайти оставалось лишь согласиться.
– На великого детектива Майко Фудзисиму нельзя смотреть свысока.
– Яэгаси-кун. Я всегда буду у тебя за спиной.
Произнеся эту фразу, абсолютно нехарактерную для великого детектива, Майко Фудзисима широко улыбнулась.
□■□■□
– Хаа…
Сидящая в классе староста Каору Сэтоти глубоко вздохнула. Подсчитала лежащие перед ней бумаги и снова вздохнула; достала на этот раз другой лист бумаги, посмотрела на него и обхватила руками короткостриженую голову.
Заметивший это Тайти обратился к ней:
– Тяжело, да?
– М? А, это уже экскурсионные дела. У классных комитетов тоже работы прибавилось.
Школьная экскурсия должна была состояться уже на следующей неделе. Тайти тоже начал готовить свои вещи.
– Спасибо тебе за труд.
– Ну, кстати, ты тоже здорово стараешься, Яэгаси-кун, верно? Любовный бум, любовный бум – это ведь круто, да?
Творящийся в школе любовный бум все нарастал. Особенно из вторых классов много людей обращалось к Тайти за советами по любовной части.
Однако «рентгеновские сны» не очень-то подстраивались под эти обстоятельства. Естественно, забот у Тайти все прибавлялось. Бывали ситуации «пока что лучше подожди», но в целом Тайти стремился улаживать все как можно быстрее – и ради тех, кто приходил за советами, и ради себя самого.
– Любовный бум – дело хорошее, да, но прежде надо сдать как следует опросники по профессии, а тут у меня затык – ну, я в своем репертуаре. А в крайний срок надо уложиться супер-гипер-абсолютно!
Сбор опросников по профессии был поручен старосте, и, похоже, он продвигался с большим скрипом.
Тайти и сам до сих пор не сдал свой опросник.
– Наверное, многие сдадут в самый последний момент?
– Да, это я понимаю. Но впечатление такое, будто все об этом опроснике вообще не думают. …В общем, я могу понять, что и до экскурсии, и на самой экскурсии все думают только о любви.
– Синергия у людей, что ли… Ну, в любом случае, я постараюсь сдать заранее.
Занимаясь раздачей советов другим, он не мог заниматься еще и опросником.
– Будь добр. Уж не знаю, хорошо ли, что все ударились в любовь и о будущем совсем не думают. …Ну, кому и говорить, как не мне, что влюбленным свойственно не видеть ничего вокруг… Правда…
В прошлом году Сэтоти ради своего любимого потеряла себя и совершила большую ошибку. Тайти тоже был в числе пострадавших, но это осталось в прошлом, он ее уже простил.
Вспомнив это, Тайти поинтересовался:
– А у вас с Сироямой как дела?
– Все слава богу… и-хи-хи.
Сэтоти застенчиво улыбнулась. Пройдя сквозь разные перипетии, она все-таки воплотила свою мечту.
– Мы даже на экскурсии собираемся побыть вдвоем.
Тайти подумал: хорошо бы Сэтоти – да нет, вообще все, включая Сэтоти, всегда так улыбались.
Просто подумал: нынешняя тенденция, по-видимому, правильная? Но в то же время он подумал и вот что. Правильная тенденция или нет, а хорошо ли ему, всего лишь человеку, судить, что хорошо, а что плохо, и что можно менять?
– Яэгаси-кун, а у вас с Инабой-сан тоже какие-то планы? Может, какое-то место порекомендуешь?
– …Ээ, не, мы об этом пока не думали, так сказать.
Подобных разговоров у него с Инабой не было. Атмосфера не располагала.
Если так и пойдет, во что превратится его экскурсия? Он…
– Я вот тоже думаю, могу ли я себе такое позволить, раз уж встречаюсь со своим парнем, – и Сэтоти радостно улыбнулась.
Стоит ли выбирать путь, который не защитит эту улыбку и не сделает таких улыбок больше?
– О, Сонэ-кун и Миягами-кун, привет. Ваши опросники, – обратилась Сэтоти к случайно проходившим мимо Сонэ и Миягами.
– А… ага. – О-оу.
Они ответили чуть нерешительно – возможно, из-за внезапности.
К Сэтоти подошли подруги, так что Тайти удалился вместе с Сонэ и Миягами.
– Оу, Яэгаси-кун, ты и с Сэтоти тоже ладишь? – обратился к нему Сонэ, чуть толстоватый парень из кружка изучения манги (сам он, впрочем, упрямо утверждал, что только выглядит так, на самом-то деле у него нормальное телосложение, просто туловище коротковатое, и руки-ноги тоже).
– В смысле, лажу?
– Ну, ладишь, в смысле не ссоришься. Потому что она ведь в первом классе была та еще оторва.
Безусловно, в те времена, когда Сэтоти щеголяла длинными каштановыми волосами, было в ней нечто колючее.
– Оторва… что, прям настолько? Ну, сейчас-то она уже полностью нормальная. Хороший человек.
– Да ладно тебе, Яэгаси-кун. От нее же мурашки по коже.
– К-какие еще мурашки! Никаких мурашек!
– Точно мурашки. Уа-ха-ха, – насмехаясь над Сонэ, произнес Миягами, парень с модной прической, слегка закрывающей прямоугольную оправу очков. Он был в кружке фотографии и со второго класса учился вместе с Тайти, так что они были в неплохих отношениях. По правде сказать, как раз Сонэ, Миягами, Исикава из бейсбольной секции, Синго Ватасэ из футбольной и Тайти – эти пятеро парней составляли одну из групп для экскурсии.
– Заткнись, Миягами! Сам-то ради популярности и очки нацепил, и волосы завил… Просто копировать фотки в журналах – тебе вообще не идет!
– Что!.. Да сейчас это самый популярный стиль! Не ржи над ним!
– Ну, ну, успокойтесь. О чем вы двое спорите?
Тайти решил выступить в роли арбитра.
– …Когда нас судит Яэгаси, такой популярный среди девушек… – …Сразу чувствуется, что проиграл, даже плакать хочется, – синхронно произнесли Сонэ и Миягами. Ну, эти-то – два сапога пара.
– На экскурсии, похоже, будет полно парочек. Вот думаю: может, и у меня появится шанс? – пробормотал Миягами.
– Яэгаси, расскажи нам свой метод. Ты же спец по любовным дискуссиям, – шутливым тоном произнес Сонэ. Миягами подхватил:
– О, кстати! Я и забыл, что здесь сейчас находится лидер по части нынешней моды!
– Миягами, ты реально обожаешь тему моды… Стоп, я не об этом. Что с опросником по выбору профессии? Вам Сэтоти только что напомнила.
Тайти сменил тему, поскольку предыдущую продолжать не желал.
– Опросник? Ну, там надо только выбрать между естественным и гуманитарным путем, так что это легко. Вот с вузом непонятно. – Я по гуманитарке. По гуманитарке. Естественный – вообще нереально! Это единственное, что мне ясно, – синхронно ответили Миягами и Сонэ.
– Не лучше ли вам думать поконкретнее?
На эти слова Тайти тут же ответил Миягами:
– Нет! Насчет профессии можно париться и после экскурсии! Школьная экскурсия – это ж главное событие всей старшей школы! Вот когда мы прочувствуем, что оно кончилось, что этому кайфу пришел конец, тогда и сможем думать о том, что будет после выпуска, разве нет? А, и после того как девушку заведем.
– Ну, тогда, Миягами, ты и выпуститься успеешь до того, как о профессии задумаешься.
– Со-нэ, а-ну-зат-кнись!
Тайти о будущей профессии ни на чуть-чуть не задумывался. Сейчас впереди школьная экскурсия, и, если так пойдет и дальше, он не сможет наслаждаться ею в полной мере.
Итак, на чем же ему сейчас сосредоточиться?
В каком направлении ему пытаться идти? Тайти испытывал раздражение от того, что не знает ответа на этот вопрос. Его толкала вперед пустота в душе.
– Все-таки надо брать пример с Яэгаси. – Ага, такую красотку подцепил. Я про Инабу-сан.
Миягами и Сонэ с улыбками расхваливали Тайти.
Тайти был уверен, что про его пустоту в душе, про ту дыру эти двое не знают. Почему же такое ощущение? И что надо сделать, чтобы от него избавиться? При том, что все ему твердят «ты классный», все его хвалят, «это благодаря тебе».
В этот момент сзади раздался громкий девичий голос:
– Вот почему я говорила, свяжитесь с ними заранее насчет крайнего срока! Гото!
– Ии, иии! Прости меня, Сэтоти-сан! Замотался и напрочь забыл!
Похоже, Рюдзен Гото, ответственный за информирование класса, не выполнил свою работу.
– Ух, все-таки страшная она, Сэтоти, – пробормотал Сонэ. Тайти ответил:
– Если иметь дело с Го-саном, кто угодно так разозлится, скажешь нет?
Разве что, может, сам он не такой.
□■□■□
– Тайти, можно тебя на минутку?
В тот день после школы, вскоре после окончания работы кружка, его позвал Аоки.
Когда Тайти ответил «хорошо», Аоки обратился к Кирияме.
– …Юи, и тебя тоже.
– И… и меня?
С тех пор, как Кирияма и Аоки поругались на тему вмешательства в дела его отца, у Тайти было ощущение, что они друг друга избегают. И сейчас Кирияма, похоже, удивилась, что он ее позвал.
– Ну… разок бы поговорить нормально.
Тон его был серьезен. Аоки, обычно всех веселящий, сейчас не пытался изображать веселость перед Тайти и Кириямой – давно такого не было. Это из-за обиды за то, что они вмешались в ту самую проблему, или же просто от того, что он их противник? При посторонних он держался как обычно, но, похоже, ситуация его грызла.
– …Почему только что в кружке не поговорил? – спросил Тайти, хоть и не собирался отказывать.
– Ну, показывать все это Тихиро и Сино-тян…
– …Понятно, – кивнула Кирияма.
Другие кружковцы сказали, что у них дела, и в школе остались только они трое. Поскольку им было все равно где беседовать, они направились в парк поблизости. Рядом со скамейками, к которым они пришли, больше никого не было.
Аоки предложил сесть, но и Тайти, и Кирияма остались стоять.
Решив, что сейчас подходящая возможность, Тайти спросил то, что уже давно хотел узнать:
– Скажи, Аоки… как у твоего отца дела?
На бесстрастном лице Аоки дернулись брови.
– Похоже, его все-таки не уволят… так что проблем с универом возникнуть не должно. Вообще проблем больше нет… у моей семьи.
Он намекал, что проблемы переместились в какую-то другую семью.
– …Ну, кого-то другого, возможно, сразу уволят. Естественно, мне этого никто не рассказывает. А, и на девушку, которая его оклеветала, папа подавать в суд не собирается, так что и преступления больше нет.
– …Ясно.
У Кириямы на лице было написано облегчение. Аоки, увидев это, опустил голову, будто пряча собственное выражение лица.
– В этой истории ваша часть уже закончена. …Дальше мои проблемы.
– Ты же сказал… они решены? – спросил Тайти. Аоки ответил:
– Не решены. …Если подумать о том, кого уволят, – у него же вся жизнь пойдет под откос.
Проблема всей жизни. Эти слова легли на плечи Тайти тяжким грузом.
– Аоки, ты так говоришь, будто… – начала Кирияма, но тут же сказала: – Хотя ладно, – и смолкла.
Трое безмолвно отдались осеннему ветерку.
Наконец это молчание нарушил Аоки.
– Я ж понимаю, вести серьезные разговоры не в моем стиле. Инаба-ттян, похоже, так прямолинейно не атакует.
Аоки явно собирался начать свою атаку, иную, чем атаки Инабы. Они отвлеклись на Инабу и Фудзисиму, однако сейчас их противник – Аоки.
– Ну что, давай свою прямую.
– Сейчас вы двое своим вмешательством пытаетесь всех сводить вместе. Ну и как вам это? Нравится?
– Что еще за «Нравится»?
– Ну, в прямом смысле: вам нравится так делать? Ничего больше.
– Мы в своих действиях не руководствуемся такими расплывчатыми чувствами, как «нравится», – резко, но, возможно, с напускной храбростью ответила Кирияма.
– А какими тогда чувствами вы руководствуетесь?
– Конечно, таким, как «желание помочь кому-то обрести счастье». Разумеется, если для этого не приходится слишком уж давить или делать что-то против воли других.
«Да, это и есть то, что мы должны делать, и это прекрасно», – подумал Тайти.
– Да, думаю, это мегаздорово.
Что, Аоки тоже это одобряет, что ли?
Но.
– Можете ли вы позволить себе делать это? – вот что спросил у них Аоки.
– Позволить себе? Это ты в каком смысле? Естественно, можем, скажешь нет?
– Разве ситуация не становится постепенно неуправляемой?
– …Неуправляемой становится, говоришь…
– Что у нас всё под контролем, сказать нельзя, да, – ответил Тайти за слегка растерявшуюся Кирияму.
– То есть вы не берете на себя ответственность, бросаете кого-то? – атаковал Аоки. Он обвинял Тайти и Кирияму.
– Не могу сказать, что это плохо.
– Хорошо или плохо, мы решать не должны, – медленно, словно увещевающе, произнес Аоки.
– …Эээ, чего?! Нотации решил читать? Если ты на это настроился, то кончай, понял?! – нетерпеливо воскликнула Кирияма.
– Не нотации, я просто прошу подумать!
– О чем?! Я и так думаю!
– Не о других, не об окружающих, а о себе – ты считаешь, что как следует думаешь?
– Я и так… думаю…
Кипящую Кирияму вопрос явно застал врасплох – она озадаченно смолкла.
– О собственных проблемах?
– …Я и о будущем тоже думаю, и еще… и еще…
Бормоча себе под нос, Кирияма уткнулась взглядом в землю. Подняла голову, кинула взгляд на Аоки и снова ее опустила.
– …О себе… тоже… – слабым голосом обронила она. – Правда… уже… уже думала. А ты стал таким серьезным. И с началом феномена… слишком многое стало непонятным.
– И вот в такой ситуации вы можете позволить себе думать о других?
– Позволить себе…
Глядя на молчащую Кирияму, на этот раз и Тайти не смог вмешаться.
Аоки перевел взгляд на него. Тайти вдруг остро застеснялся, словно Аоки заглянул прямо в пустоту внутри него.
Допрос от Аоки – никогда особо не спорящего, в учебе не блещущего, но при этом понимающего самую суть вещей – его устрашал. Сейчас Тайти понимал это.
– Что ж, вашу точку зрения я тоже понимаю, но об этом тоже стоит подумать, вот что я считаю! И с этими чувствами я закончил!
Последнее Аоки произнес своим обычным дурашливым голосом.
Глядя на всегдашнего Аоки, Тайти чувствовал, что это уже не тот всегдашний Аоки, что был раньше.
Возможно, такое же ощущение было и у Кириямы.
– Ладно, мне тут кое-куда надо, так что…
– Эй… ээй! – окликнула Кирияма уходящего Аоки, и тот остановился.
Развернулся. Кирияма остановить-то его остановила, но, похоже, не решила, что сказать. В итоге она в полной панике произнесла:
– Это… ну… да! Ты меня все еще лю-… Уауаа! Нет! Сейчас я не про это! Что… ты про меня думаешь?..
Глядя на Кирияму, Аоки произнес лишь одно слово:
– Люблю.
Щеки Кириямы вмиг стали ярко-красными.
Но тут Аоки добавил:
– И именно поэтому я не приемлю то, что ты делаешь.
Ясно и четко.
– А, и напоследок: если вы все дела по-быстрому не закончите, во время экскурсии вам тяжело придется, правда?
Оставив этот совет, Аоки на сей раз беспрепятственно удалился.
Тайти не мог понять: он не в состоянии разобраться сам с собой, но при этом может позволить себе помогать другим? Или наоборот – именно потому, что он может позволить себе помогать другим, он не в состоянии разобраться сам с собой?
Если так, то его нынешнее положение – расплата за помощь другим?
Не то чтобы страдала плоть и кровь, но все тело засаднило от тяжелого ощущения утраты.
Он распадается.
Его загоняют Инаба с Фудзисимой.
И тем не менее он идет верным путем.
Что он сможет в будущем?
Помощь другим.
Вознаграждение себе.
Что есть его жизнь?
Опросник по выбору профессии по-прежнему девственно чист. Другие проблемы тоже никуда не делись.
Впереди – школьная экскурсия.