Предыдущая          Следующая

ГЛАВА 7. ПОД ЗВЕЗДНЫМ НЕБОМ

В день начала школьной экскурсии все собрались в аэропорту.

Сестренка проводила Тайти словами: «Не забудь всей семье и мне привезти сувениры! Мне самый дорогой!» По пути Тайти встретился с приятелями-одноклассниками – Ватасэ, Сонэ и Миягами, – и в аэропорт они приехали вместе.

Тайти думал, что прибыл с хорошим запасом, но, к его удивлению, многие приехали еще раньше. Он сложил свой багаж туда же, куда и остальные его одноклассники.

– Слушай, зачем тебе так много вещей? – спросил Ватасэ у Сонэ. Тот тащил здоровенную дорожную сумку и плюс еще рюкзак на спине.

– Я взял мангу. Подумал – если будет возможность, с тобой пообсуждаем.

Сонэ улыбнулся; Ватасэ хлопнул в ладоши.

– Классно! Это по-мужски – на экскурсию взять любимую тему, чтоб было о чем говорить целую ночь!

Жизнерадостный от природы Ватасэ и предпочитающий держаться в тени Сонэ, на взгляд, совсем не сочетались, однако близко сошлись на почве любви к манге.

По мере того как назначенное время сбора приближалось, народу собиралось все больше. К Тайти и остальным подошли Исикава из бейсбольной секции, Нагасэ и Кирияма, Накаяма и Курихара.

– Девчонки в обычной одежде такие шикарные. Прям чувствую, что уже на экскурсии, – демонстративно поправляя очки, пробормотал Миягами.

Готовясь к путешествию на север, все оделись более или менее тепло.

– Где это у тебя ощущение экскурсии? Но то, что девчонки шикарные, отрицать не могу.

Внешкольные мероприятия у них были и раньше, но жить всем вместе в гостинице – это совершенно другое. В веселой, шумной атмосфере лица у всех были на двадцать процентов расслабленнее обычного, несмотря на ранний утренний подъем.

– Я в туалет сбегаю, присмотри за моими вещами? – О, и за моими тоже, – с этими словами Миягами и Сонэ удалились, и Тайти подошел поближе к их багажу.

– Четыре дня и три ночи на Хоккайдо! Уже восторг!..

Марико Накаяма от возбуждения дрожала всем телом.

– Накаяма-тян. Ты в сверхвосторге, потому что сможешь на экскурсии покрасоваться с парнем, да? – произнесла Курихара, искоса глядя на случившегося поблизости Исикаву.

– Ю-Ю-Юкина-тян?! На эту тему пока молчок!

– Чтооо?! Накаяма-тян, ты уже встречаешься, с кем?! – тут же поинтересовался Ватасэ, на что Накаяма с наигранной детскостью ответила:

– Пока сикьет! Сикьет!

Тем временем по соседству Исикава, не зная, куда девать глаза, поскреб щеку.

Тайти посмотрел на Кирияму. Одновременно и она посмотрела на Тайти. Они перемигнулись.

Те двое стали счастливы благодаря тому, что Тайти и Кирияма их легонько подтолкнули. Уже это дарило Тайти неописуемое ощущение. Как будто его существование признано миром.

– Даже Накаяма… значит. Мне тоже надо бы поторопиться. Поймать волну этого странного любовного бума! – и Ватасэ сжал кулак.

Тут к Тайти подошла Нагасэ, никак в окружающей сумятице не участвовавшая.

– Ты как? – поинтересовалась она, повернувшись к остальным спиной.

– Нормально, а что?

– Любовный бум приближается к пику, Тайти-консультант у всех нарасхват, да?

– …Более-менее.

Как и сказала Нагасэ, «Дай мне совет!», «Просто на удачу» – с подобными просьбами к нему до предыдущего дня слетались толпами. Конечно, многие действительно просили у него ответа чисто «на удачу», но были и такие, кто, услышав, видимо, слухи, говорили, что, пока не получат ответ, не будут признаваться, а когда Тайти придерживал ответ, доставали его, типа «поспеши, у меня нет времени».

– Тут наверняка буря чувств. Будь осторожен.

– Нагасэ, ты на нашей стороне или нет? – кинув взгляд на Кирияму, осведомился Тайти.

– Не на вашей… наверно. Но я и не враг вам. Я просто не хочу, чтобы случилось ужасное. Если оно случится, будет поздно.

Нагасэ заявила, что она им не союзник. Но в то же время сказала, что не враг. На первый взгляд, эта казалось нерешительностью, но на самом деле, похоже, она четко понимала, что делает.

– …Хотя, если честно…. – тихо пробормотала Нагасэ.

– Если честно?

– Ну…

 

[Парень. Похоже, из первой группы. В аэропорту. Он тащит багаж. Болтается ремешок от сумки. Ремешок застревает в двери. Парень с силой тянет. Поднимает. На лице удовлетворенное выражение.]

 

По этому «рентгеновскому сну» можно предположить, что у парня ремешок от сумки зацепился за дверь. И, видимо, где-то близко? Видимо, вполне можно сходить помочь? Тайти огляделся. Прямо перед ним Нагасэ зажмурилась, крепко сведя брови. По этому движению Тайти понял, что она тоже видит «рентгеновский сон». И по моменту.

– …Парень из первой группы, да? – спросил Тайти. Нагасэ, скорчив гримаску, кивнула.

После кивка она так и оставила голову опущенной и вообще какое-то время не двигалась. Потом подняла голову и сказала:

– Итак, мы оба знаем, что кому-то нужна помощь. И я, и ты.

Лицо Нагасэ пряталось за длинными волосами, и разглядеть сбоку его выражение Тайти не мог.

– Но я это проигнорирую. Просто буду смотреть со стороны на того, кто помогает.

– А…

Тайти сразу же попытался начать действовать. А Нагасэ – не попыталась.

Хотя она видела тот же «сон». Хотя она видела лицо того человека. Значит…

– Знаешь, какое чувство вины? Каждый раз, когда я слышу от людей, что благодаря Тайти и Юи у них то-сё, меня спрашивают, типа, «ты как, нормально?»

…Ей больно. Тайти лишь сейчас осознал то, чего не замечал прежде: Нагасэ и остальные страдают. Он и Кирияма думали, что поскольку остальные трое считают ужасным их вмешательство в чужие дела с помощью «рентгеновских снов», то сами они игнорируют эти «сны» без проблем; однако они ошибались.

– Я…

– Я отвечаю, типа, ну, всё в порядке.

И дурашливо изобразила, как отставляет в сторону что-то невидимое.

– …Я хочу кое-что спросить, Тайти. Фудзисима-сан тебя в чем-то подозревает?

Едва пропустив один удар, Тайти тут же получил следующий.

– Может, даже… знает?

– Это, видимо, плохо, – заявила Нагасэ. – Если посторонний узнает о «феноменах», вряд ли он полностью отмахнется. С ним что-то произойдет. И мы не знаем, что именно. …Будь осторожен.

Похоже, на этой экскурсии он не сможет просто получать удовольствие, не сможет раскрывать душу.

 

Перед отправлением Тайти тоже решил забежать в туалет.

– О, Яэгаси-кун! Подойди на минуточку, а?! – раздался голос девушки из другого класса, как только он вышел из туалета. Кажется, это подруга Сэтоти, Тайти с ней общался совсем немного. Девушка с очень яркой внешностью.

Вместе с ней Тайти направился в укромный уголок зала ожидания.

– Уф, как хорошо, что я тебя поймала! Я давно уже хочу с тобой посоветоваться.

Похоже, очередная любовная консультация.

– Ну, немного времени еще есть… Прямо сейчас?

– Ага, сейчас-пресейчас! Очень нужно решение!

Девушка была довольно-таки взбудоражена. Объяснение этому возбуждению оказалось следующим: у нее сейчас имелся парень, но другой парень ей признался в любви.

– Ну так вот: Накадзима или Макихара, с кем из них я лучше совместима? Кто из них меня по-настоящему любит, ты не знаешь? Я слышала, ты всякое можешь.

– В таких обстоятельствах – не уверен… Да, так сейчас ты встречаешься с Накадзимой? И почему же ты стала колебаться?

– Нуу, в общем, это не совсем… Там такое дело…

– Ты разлюбила своего нынешнего парня?

– Не, я его люблю. Но когда мне говорит «люблю» парень, который тоже приятный, то и я его начинаю любить, так? Сейчас он тоже сказал, что любит, значит, и я тоже полюбила…

Слова ее были легки. Но чувствовалась в них и своего рода правдивость.

Раз ей сказали «люблю», она «любит». Видимо, для человека это правильное чувство, правильный стиль мышления. Однако если оценивать разумность этой логики – она уводит человека в порочный круг.

– …Ты, наверное, понимаешь, что вопрос совместимости требует времени. Но не исключен и такой вариант, что, сколько бы времени ни прошло, ты так и не поймешь, и решение не найдется, – дал общий ответ Тайти.

– Ой, это плохо. Парень, который мне признался, просил дать ответ до экскурсии, и время уже поджимает. Ну так что? С кем мне идти?

У Тайти возникло ощущение, что эта девушка принимает его то ли за предсказателя, то ли еще за кого-то такого.

– В конце концов, если сам человек не в состоянии решить…

– Дак понятно, если б могла решить, уже решила бы! Но я не могу, поэтому и пришла за советом. Ну так который из двух, как думаешь? А, и этот разговор чисто между нами, чисто между нами. Верю, ты надежный человек.

– Да, но выбрать между двумя можешь только ты сама…

Внезапно у Тайти возник вопрос: «который из двух» – это вообще правильная форма любви? Однако он и сам ведь был в схожем положении, разве нет? Нагасэ или Инаба? Которую из двух выбрать… Которую из двух выбрать? Сперва выбор сделала Нагасэ – позже он осознал, что это было идеальное принуждение. Но, поскольку он понимал, что и Нагасэ, и Инаба к нему хорошо относятся, у него возникла мысль типа «которую из двух».

Кого он любит больше всех, больше, чем другую, он понятия не имел и потому раздумывал: «Которую из двух?» Как в ролевой игре, где персонажу предоставлен выбор из двух вариантов.

Даже сейчас он сомневался в разумности своего решения.

Ему сказали, что любят, и у него самого родились чувства. Родилась любовь.

– Эээ… Яэгаси-кун?

– Эм, аа. Извини.

Он витал в собственном мире. Попытался переключиться. Но вышло неважно.

Эх, да что с ним? Голова нормально не варит. Он перестал понимать, как справиться с проблемой. Уж быстрей бы. …Быстрей бы найти ответ через «рентгеновский сон».

– Эй, Яэгаси-кун?

Тайти не может ответить сразу. Однако девушка хочет получить ответ прямо сейчас.

– Знаешь, какое чувство вины? Каждый раз, когда я слышу от людей, что благодаря Тайти и Юи у них то-сё, меня спрашивают, типа, «ты как, нормально?»

Понимая эту проблему, отмахнуться от нее – тогда получится вот это: «Знаешь, какое чувство вины? Каждый раз, когда я слышу от людей, что благодаря Тайти и Юи у них то-сё, меня спрашивают, типа, «ты как, нормально?»» Он, как человек, протягивающий другим руку помощи, так не может. Это долг человека, протягивающего руку.

Что же делать? Аа, ну да. Дать ответ по своему усмотрению? Самостоятельно рассудить.

Внезапно Тайти осознал: за все время с начала феномена, среди всего множества советов впервые сложилась ситуация, когда его суждение было – «решай сама».

Давай. Ты сможешь. Отвечай по своему усмотрению.

Есть ли «нечто твердое», что он может посоветовать другому человеку?

…Не было.

В этой реальности, в кромешной тьме перед глазами, Тайти…

Однако в этот самый момент просящая совета девушка перед ним превратилась в двух девушек… Нет, это…

 

[Девушка. Та самая, которая сейчас просит у Тайти совета. Она вместе с каким-то парнем. Они дурачатся. Совсем как влюбленная парочка. Этот парень – Макихара, тот, который ей только что признался.]

 

– …Ну, если совсем никак, то и ладно.

Тайти не хотел, чтобы в нем разочаровывались. Не хотел, чтобы думали, что он ни на что не способен.

Ответ проглядывался. То, о чем она сама думает, чего желает… он смог это узнать с помощью «рентгеновского сна». Сама она этого не осознает, но истинное желание у нее уже есть. Поэтому стоит ее самую малость подтолкнуть и тем самым помочь ей.

Надо сделать то, что может сделать только он, и тем самым выполнить свой долг.

– …Макихара, пожалуй?

 

□■□■□

 

– Хоккайдооо! Громайдооо!

– Ну ты даешь, не стесняешься такие дурацкие шутки говорить! – пораженно сказала Курихара разгоряченной Нагасэ.

– Не, ну просто нельзя ничего не вставить. Да, Накаяма-тян?

– Ага-ага. Юкина-тян, ты тоже говори, говори! Кстати, Юи-тян, и ты тоже!

– Г… Громайдо… аай…

– Ой, какая ты стесняшка, Юи!

Из аэропорта второклассники старшей школы Ямабоси вышли все вместе, а потом уже по классам загрузились в автобусы и направились к месту назначения. По пути они все время восторженно смотрели на длинные прямые дороги и просторные поля, но, когда спустя примерно час езды на трясущемся автобусе они вышли наружу и увидели прямо перед собой потрясающий громадный луг, словно говорящий «This is Хоккайдо», всеобщий восторг достиг пика.

«Интересно, у Инабы и Аоки из другого класса такие же сейчас чувства?» – вдруг подумал Тайти.

– Я, еще когда самолет сел, подумала, но тут действительно холодно, – заметила Накаяма. Нагасэ тут же дурашливо подхватила:

– Холодное дыхание! Ффууу!

– О, ооу! Дыхание Иори ледяное, как абсолютный нуль?!

Так или иначе, им, похоже, весело.

– Уоо, как тут просторно! Сколько ж футбольных полей можно разместить? И одновременно с этим – сколько Токио Доумов[1]?

– Если «яххо!» крикнуть, небось эхо вернется! – Тут же нет гор, какое тебе эхо? – Не узнаешь, пока не попробуешь. Итак… ЯХХООО! …Я слышал! Только что слышал! – Тебе показалось.

Ватасэ и другие парни тоже веселились вовсю.

– Не-не, всякие «яххо!» – это совсем по-детски. Эй, Яэгаси!

– Твоих Токио Доумов получилось сколько надо.

– Просто какой-то стандарт пытаюсь подобрать, стандарт. …Слушай, а ты чего такой вялый? В автобусе укачало?

– Ээ… правда?

Хоть Тайти и улыбался, на душе у него было неважно.

Тот совет, который он дал девушке сегодня утром в аэропорту перед отлетом. Его беспокоило, не слишком ли этот совет легковесный. То, что девушка хочет дружить с Макихарой, было несомненно. Поэтому он предложил – пусть так и будет. Но при всем при том – он не знал, что об этом думает ее нынешний парень. В общем и целом – после того как ей признались, она поменяет нынешнего парня на следующего, так?..

– Может, тебя что-то беспокоит?

Помимо этого, были и другие вопросы, ответы на которые Тайти пока отложил. Скорее всего, несколько человек подойдут к нему во время экскурсии.

– Что есть, то есть…

– Эй, Яэгаси!

Ватасэ вдруг схватил его за голову и плечи.

– Небо! – воскликнул Ватасэ и повернул голову Тайти вверх.

Перед глазами распахнулась небесная синь. Хоть это и называлось одним цветом, «синим», но множество слегка различающихся оттенков порождало градиент, не описуемый словами, но безумно красивый. То тут, то там плыли симпатичные облачка, тянущиеся, словно лепешки моти.

– Луга!

Зеленый ковер, начавший в отдельных местах буреть, уходил за горизонт – сплошная гладь, колышущаяся под ветром. Равнина все тянулась и тянулась, порождая желание бежать и бежать, куда только возможно добежать.

– Лес!

Обратив взор налево, Тайти увидел плотную группу покачивающихся деревьев с желтеющими кронами и красивыми белыми стволами. Между деревьями было немного пространства, поэтому не создавалось ощущения густого леса; он как будто беззаботно и мягко окутывал забредших туда путников.

– И воздух! Давай, дыши!

Чистый, прозрачный воздух словно изгонял из тела весь скопившийся в нем мусор… Какое приятное чу-…

– …Какой-то звериный запах, нет?

– …Ага, мне тоже так показалось. Как будто где-то поблизости ферма.

– Ну, с последним ошибся, – сказал Ватасэ и убрал руки. – Ну так как? Прочистилось настроение?

Это был слишком примитивный раздражитель, но, как и сказал Ватасэ, в наполненной унынием душе здорово посвежело, точно в нее проник чистый воздух. Экскурсией надо наслаждаться.

– Эх, перед матушкой-природой собственные проблемы кажутся такими мелкими.

– Эй-эй, что за наивность. Аж задохнуться можно.

– Заткнись, а…

Как-то стыдновато, нет?

 

В первый день экскурсии школьники посетили центр по исследованию проблем окружающей среды. А потом отправились в этнографический музей.

Стиль жизни аборигенов был воспроизведен в форме приозерной деревушки. Выстроившиеся в ряд домики с соломенными крышами, посаженные вокруг растения, которые использовались в древние времена в качестве еды и лекарств, плавающие в озере лодки из выдолбленных стволов больших деревьев. Дополнял все уголок с выставленными экспонатами.

Общая площадь музея была не очень велика, и ученикам дали полную свободу действий, не разбивая их на группы.

Тайти был вместе с Ватасэ, Сонэ, Миягами и еще несколькими парнями.

– Эй, смотрите, медведь, медведь! – воскликнул кто-то, обнаружив сидящего в клетке медведя.

– Медведь… почему? – Ребят, пошли смотреть! – Медведь… Кстати, Кирияма-сан у нас крутая каратистка. Медведя она сделает или нет? Как думаешь, Яэгаси?

– …Восемь – два в пользу медведя.

– Против медведя две победы? Да она не человек!

Ну, естественно, это была шутка.

– О, привет-привет, Яэгаси-кун.

Там, куда собирался перейти Тайти, его окликнул парень из другого класса. По крашеным волосам этого парня можно было легко отнести к выпендрежникам. Но благодаря хорошему характеру у него было много знакомых, и Тайти тоже несколько раз с ним беседовал (тот его подкалывал на женскую тему).

– Какие у тебя планы с Инабой-сан на время экскурсии?

– Да не то чтобы какие-то особые планы…

– Опа… вы что, поругались? Ну, даже если не общаетесь, это ведь не так уж плохо? Чуток отдохнете друг от друга…

Неужели их ситуация настолько паршивая? Ну да, в последнее время они с Инабой не разговаривали, даже мейлами и телефонными звонками не обменивались.

Беспокойство, на которое Тайти старался не обращать внимания, медленно, но верно заполняло его. …Понятно, что сейчас ситуация сверхопасная. Если они получат сильный удар, то, возможно, даже расстанутся. Но при всем при этом он не может сойти со своей нынешней дороги. Не может ее искривить.

– Кстати, вне всякой связи с предыдущим. У нас послезавтра вечером прогулка по Саппоро. Мы сами сможем выбрать, что есть на ужин. На это у тебя… уже есть какие-то планы? – спросил один парень, слегка понизив голос, будто опасаясь, что его подслушают.

– Планы?

– Ну да, планы… «Свободная прогулка по вечернему Саппоро», типа того. Ну, я к тому, чтобы при прогулке по Саппоро отколоться от группы и пойти развлекаться со своей девушкой.

– …Ээ, отколоться от группы – по-моему, неважная идея.

– Ну нет. Пары, которые встречаются, просто обязаны проводить время вдвоем. Дружба тоже важна, но для влюбленных важно и время, которое они проводят вместе, скажешь нет? В любом школьном годе так. Некоторые в такие моменты и признаться друг другу могут.

– Но человек, который не имеет никакого отношения…

– Если такой-то состыкуется с таким-то, будет здорово! Я чувствую. Как считаешь?

– Идея понятна. Но… даже и не знаю?

– Неет, сейчас надо подтвердить у основателя любовной секты Яэгаси-куна.

– Ну это ты преувеличиваешь. На фига мне что-то подтверждать?

– Хочу получить открытое «добро». Думаю, все хотят, только стесняются. Типа, «Правда все так делают?» Но если Яэгаси-кун даст «добро»… Общее решение будет принято!

– Говорю же, ты преувеличиваешь.

– Ничего не преувеличиваю. Но ведь такого рода влияние быстро проявится?

Влияние. Его собственной силой. …Это ведь его сила?

– Раз уж мы в кои-то веки выбрались на экскурсию, все хотят сохранить хорошие воспоминания.

– Но, кажется… на Отару в последней день у нас полностью свободное время?

– Это днем. Вечером – совсем другое дело, а?

Парни не смогли стереть с лиц ухмылки. Что бы Тайти ни ответил, как-то изменить их настрой он не смог бы.

– Ну, все будут в полном восторге. Если успеют вернуться к назначенному времени, ни у кого проблем не будет.

Все в восторге, ни у кого проблем не будет.

Если руководствоваться только этой логикой, то причин для отказа нет никаких.

Разве это не то же, чем руководствуются сейчас Тайти и Кирияма?

– …Ну, если этого хочет много народу, то почему бы и нет?

– Ух ты, серьезно, он дал «добро»! Надо, наверно, это всем передать!

– От моего имени?

– Ну конечно, иначе ведь эффект будет не тот! Хотя, наверно, не стоит приписывать Яэгаси-куну грех авторства этого плана? Его автор – я или еще кто-то. А Яэгаси-си – его покровитель!

Грех. От этого слова у Тайти мурашки побежали по спине.

Не совершил ли он сейчас чудовищную ошибку?

Не продолжает ли он раз за разом нарушить чудовищное табу?

– Стало быть, так и поступим. Яэгаси-кун, ты с Инабой-сан тоже, вперед! – произнес парень и удалился.

– …С Инабой вперед, да?..

И правда, он совсем забросил Инабу; что вообще он творит?

 

□■□■□

 

На следующий день с утра им предстояло практическое занятие по земледелию, во второй половине дня – занятие по выбору: верховой ездой, фермерством и тому подобными предметами.

Когда занятия по земледелию закончились, на вторую половину дня Тайти выбрал рафтинг – спуск по реке на надувной лодке.

Сперва была подготовка. Все надели непромокаемые костюмы, спасательные жилеты и шлемы. Взяли весла – и на этом снаряжение было закончено.

– Такая мощная экипировка… ощущение сразу, будто ты в армии. Салют! – шутливым голосом произнес Сонэ.

Для начала им предстояло спустить с холма к реке надувную лодку. Группа из семи человек (шесть учеников плюс инструктор) взялась за лодку с обеих сторон и понесла. На полпути Ватасэ с Миягами затеяли бессмысленный спор: «Чувство, прям как будто мы в экспедиции!» «Не, как будто в походе». «Не-не, экспедиция!» «Поход!» (Тайти в итоге предложил вариант «приключение», чем их и примирил. Хоть что-то.)

Выслушали от инструктора предостережения и наставления, договорились о голосовых сигналах и действиях – и наконец отплыли.

Погрузившись в надувную лодку, они поплыли по реке. Стали чувствоваться волны и течение, но лодка казалась на удивление надежной.

– Уоо, плывем! Вперед-вперед! – Восторг, я прям как ребенок!

Все кайфовали от души.

В точке старта река была шириной, наверное, метров двадцать. Здесь она текла спокойно, но впереди, похоже, течение здорово ускорялось. Берега густо заросли деревьями, и повисло напряжение, будто вокруг была совершенно дикая природа.

– Что, страшно, Яэгаси? – спросил сидящий рядом Исикава.

– Не… Если вывалюсь и продолжу плыть дальше… то доплыву аж до Охотского моря.

– Вот это пессимизм! – подколол Ватасэ.

– Ха! Сейчас точно был пессимизм в стиле Эндзёдзи!..

– Кто такой Эндзёдзи? А, ну и если ты вывалишься, я тебя спасу.

– И-Исикава, красавец! Так ты и девушку на экскурсии сможешь завести! – воскликнул Миягами.

– Не, я уже… Стоп, на воде так нельзя говорить?

Как отреагирует эта компания, когда узнает, что Исикава уже встречается с Накаямой?

Течение постепенно ускорялось. Лодку болтало. На естественном перепаде высот воду разбрызгивало и швыряло в лица.

Это природные американские горки. Аттракцион, позволяющий прочувствовать природную динамику всего тела. Именно…

– Супермегаприключееениеееее!!!

– Ух ты, какой энтузиазм от Яэгаси! Да еще фраза в стиле аттракциона из второсортного парка развлечений! – воскликнул Миягами.

– Ну, просто здорово же.

На полпути инструктор предложил игру: веслами закидывать воду в другие лодки. Похоже, она изначально входила в программу для школьных экскурсий и подобных групповых мероприятий.

– Эй-эй-эй-эй! Поддайте водички!

К некоторому удивлению Тайти, Сонэ вдруг развоевался и принялся орудовать веслом, не разбирая, кто против него, парни или девушки.

– …Он хоть и кажется мягким, но если войдет в раж, то становится совершенно другим человеком, – обернувшись через плечо на Тайти, прошептал Ватасэ.

Сзади послышался чей-то голос. Одновременно с этим вроде как сзади приблизилась лодка. Она шла быстрее. Это лодка девушек? И вот она уже проходит мимо.

– Кара за дурные деяния! Получааай!

Пущенная Майко Фудзисимой мощная порция воды обрушилась на Сонэ.

– Прощайте же! – и лодка с Фудзисимой удалилась.

– Как… как она так ухитрилась двинуть запястьем и сразу столько воды!.. Чтоб слабосильная девушка так сумела!.. – изумился инструктор. Что за потенциал!

– Фудзисима-сан… Все-таки сверхинтересная девчонка! Супер!

– …Какой ты чувствительный к суперам, Ватасэ… – пробормотал Тайти.

– Кхе-кхе… блин, какого черта столько воды?! Я думал, щас из лодки выпаду! Что бы вы делали, если б я потонул?!

– Не переживай, уж ты-то когда угодно и где угодно всплыл бы.

– Ты хочешь сказать, я всплыву, потому что толстый?! Ччерт! Да я если весь воздух вытолкну из легких, то запросто потону!

– Не потонешь… Вообще-то на тебе сейчас спасжилет… о.

– О.

Внезапно они увидели пытающуюся обогнать их лодку, в которой была Кирияма.

Кирияма ухмылялась совершенно злодейской усмешкой.

– Иййя!

– Гхоооо?!

…Кирияма тоже подняла чудовищное количество воды.

 

Когда маршрут был пройден, Тайти сошел на берег, ощущая приятную усталость. Он переоделся и вернулся к месту сбора, однако до отправления автобуса еще оставалось немного времени.

– Эй, пошли обследуем окрестности! – В последнем приключении же договорились?!

Треща, будто они в начальной школе, Ватасэ, Миягами и другие зашагали прочь.

Тайти пошел было с ними, но тут вдруг заметил, что рядом Кирияма.

Она немного отошла от дороги и стояла у края обрыва высотой метра три. Внизу были камни. По бокам густо росла трава и деревья, со стороны обрыва дул приятный ветерок.

Так или иначе, Тайти направился к Кирияме.

Кирияма, обернув волосы полотенцем, сушила их, мягко похлопывая.

– Смотри, все волосы намочила… Да, Тайти, а ты в порядке? Извини, мне было так страшно весело, что я, возможно, чересчур увлеклась.

– Да, мне здорово досталось, но… я уже обсох, так что не страшно. Хотя жаль, конечно, что у меня не было возможности вернуть должок.

Последнее он произнес шутливым тоном. Кирияма подхватила его настрой и наигранно расправила плечи.

– Хе-хе. Если бы ты попытался меня сделать, я бы показала, как умею уворачиваться.

И Кирияма улыбнулась спокойной улыбкой. С тех пор, как они стали жить в ритме «рентгеновских снов», нечасто Тайти видел ее такой умиротворенной.

Но это было кратковременно – уже в следующий миг по ее лицу пробежала тень. Тайти повернул голову, проследил за взглядом Кириямы: там какая-то девушка одними губами, похоже, произносила по слогам: «По-жа-луй-ста».

Кирияма подняла руку, словно говоря: «Предоставь все мне». Но лицо ее было печальным.

– …И непременно надо улыбаться, хоть как повелительница любви, хоть как советчица.

Кирияма не пользовалась такой популярностью, как Тайти, однако и к ней время от времени обращались.

– Даже ко мне подходили насчет завтрашних планов; значит, и к тебе, Тайти, наверняка тоже?

Речь о планах во время завтрашней прогулки по Саппоро разбить назначенные группы и делать кто что захочет.

– Ага.

– Ты ведь сказал окей, да, Тайти? Мне так сказали, поэтому и я ответила «Ну, нормально вроде?». Мне трудно было сказать «Не пойдет».

– Главное вовремя прийти на место сбора, дальше уже можно что угодно делать. А главное, так ведь все хотят.

После того парня эту тему поднимали еще несколько человек.

– Они этого хотят… Ну, тогда ничего не поделаешь, да?

Кирияма вздохнула. Как будто вместе с этим вздохом отказалась от чего-то?

– Все заняты любовью, но… честно говоря, я… своей любовью не удовлетворена, – глядя в пространство, пробормотала она. Чье-то выражение лица сейчас вспомнилось Тайти, но чье?

Когда Тайти задумался об этом, перед его мысленным взором встала фигура Инабы.

– Я тоже… В последнее время мы с Инабой не можем делать то, что обычно делают влюбленные. …Я не могу толком отвечать на ее чувства.

При этих словах у Кириямы появилось такое выражение лица, будто она осознала что-то.

– Тайти, а знаешь, мы с тобой похожи.

– Похожи?

– Ну да. …Понимаешь, я думаю, Аоки и Инаба в самом настоящем смысле кого-то любят. Но у нас с тобой по-другому, разве нет?

Тайти был искренне согласен. По-другому, факт. Но в чем именно по-другому?

– Потому что мы потом полюбили свои вторые половинки, наверное? На это ведь много причин?

Он любит Инабу, да. Но почему он ее любит?

Нет, это он понимает. Есть самые разные причины. Он понимает. Знает.

…Аа, но по сравнению с чувствами Инабы это выглядит мелким и ненастоящим.

Когда Тайти не ответил, у Кириямы появилось выражение лица типа «Вижу, ты понимаешь».

– …Поэтому я в растерянности. Хорошо ли я поступаю с Аоки? Хорошо ли, что не возвращаю его чувства?

Подул ветер и встрепал Кирияме волосы. Все еще влажные, они налипли ей на щеки и губы.

– Как-то… вот, чувствуется дисбаланс, вроде как чувств с одной стороны больше, чем с другой.

Растерянность, о которой говорила Кирияма. Скорее всего, ненамеренно, неосознанно, но Кирияма просила о помощи.

Тайти хотел ей помочь. Однако ответить ей он не мог. И помочь не мог.

Это реально олицетворяло несовершенство его собственных чувств по отношению к Инабе.

Он хотел помочь. Хотел что-то сделать. Но план действий не просматривался.

И как справиться с собственными проблемами, тоже было непонятно.

– …Да, похожи мы с тобой.

Все, что он сейчас мог, это сочувствовать Кирияме. Но уж это-то точно.

Кирияма слабо и коротко улыбнулась.

– Ага… Если бы в нашей жизни не было странных феноменов, я, может, стала бы встречаться с тобой, потому что чувствую нашу схожесть.

Когда он решил, что его путь верный, рядом с ним была Кирияма. В плане того, что он отложил свою любовь в сторону, по сравнению с тремя суперменами (в эмоциональном смысле) ближе всех к нему была Кирияма. Если бы феноменов не было и им не приходилось каждодневно сражаться с бурями – он не мог отрицать, что такая возможность действительно была.

Поэтому он ответил:

– Да, возможно.

 

– Вот… как.

 

От этого безэмоционального голоса и Тайти, и всё вокруг него словно замерли. Кирияма тоже стояла с полуоткрытым ртом и не двигалась. Послышался странный звук шагов. Они постепенно приближались. И вскоре из-за зарослей показалась фигура.

Химэко Инаба.

На лице ее не было ни гнева, ни печали. Уж лучше бы было что-то из этого, подумал Тайти. Тогда он хотя бы знал бы, как себя вести.

Лицо Инабы было непроницаемо. Лишь подергивалось изредка. Это потому что она терпела, не пуская эмоции на лицо?

– Вот, значит, как ты… как вы думаете?

– По-по-погоди секундочку, Инаба?! Не знаю, с какого места ты слышала, но мы не в этом смысле, ясно?! Просто… ну, просто рассуждения? Просто слова!

– Вот именно, Инаба. Эта нынешние слова, это… ну… Я вовсе не говорил, что люблю Кирияму и все такое.

Кирияма и Тайти лихорадочно оправдывались.

Их нынешний разговор, особенно его последняя часть, несомненно, показался Инабе очень подозрительным.

Почему Инаба здесь? А, она просто закончила рафтинг и случайно наткнулась на Тайти с Кириямой? Но непонятно, зачем вообще Инаба выбрала рафтинг. Тайти с ней не беседовал настолько прямо, чтобы спросить. Несмотря на то, что они встречаются. Стиль мышления у них разный.

– Тайти, Юи, у вас сейчас сложились странные отношения, я понимаю, – произнесла Инаба, и по ее голосу не чувствовалось, будто она как-то против.

– Н-ну да.

Все-таки Инаба его очень хорошо понимает.

Тайти с облегчением выдохнул.

– …Дурак, – выплюнула Инаба. – То, что я только что услышала… Ты думал… что я даже беспокоиться не должна?..

Тон ее притворялся спокойным. Однако в голосе чувствовались слезы.

– Ты на меня… как следует смотришь?.. Как следует?..

Как следует смотреть. Он так и пытается. Потому что во времена Нагасэ он так не смог.

– Тайти… ты меня правда…

Инаба открыла рот, чтобы произнести последнее слово, но на полпути закрыла.

Шмыгнула носом, потом, видимо, чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох.

Она изгнала всякую эмоциональную дрожь. Хотя, возможно, лишь делала вид.

– Ты… вы оба убегаете.

– Ничего мы не убега-…

– По крайней мере, с моей колокольни это видится так, – оборвала его Инаба, а потом тихо добавила: – Но это не мне говорить…

И Инаба улыбнулась – мягко, но в то же время как-то грустно.

– Похоже, ты даже во время экскурсии раздаешь любовные советы. И на себя самого, и на меня совсем махнул рукой.

– Может, и… раздаю. Но махать рукой не собираюсь.

– Тайти очень старается… да, – робко заступилась за него Кирияма.

Лицо Инабы стало спокойным, будто всепонимающим. Это спокойное поведение всегда бурно реагирующей на все Инабы встревожило Тайти.

– Я хочу тебя защищать, – произнесла Инаба. – Но ты меня совсем не защищаешь.

– Я всех…

– Выбрать всех – значит на самом деле не выбрать никого. Особенно в твоем случае.

Выбрать всех – значит не выбрать никого.

Инабу окликнули одноклассницы, и она удалилась, не сказав больше ни слова.

 

□■□■□

 

Гостиница, где они в этот день разместились, была рёканом с горячим источником. Когда все приняли ванну и поужинали, пришла пора ложиться спать, группа из пяти парней, куда входил Тайти, разложила в своей комнате футоны и приготовилась ко сну.

– Ух ты, сон на природе! – восторженно воскликнул Ватасэ.

– Ты с самого утра в таком настроении… Вот это выносливость… – пробормотал Сонэ.

– Вот разница между спортивной секцией и вашими кружками. Да, Исикава?

– Ну, наверно, да.

Футболист Ватасэ и бейсболист Исикава по сравнению с остальными выглядели гораздо менее уставшими.

– …Голяк, – пробормотал Тайти и отбросил в сторону мобильник.

– Что там? – поинтересовался Ватасэ.

– …Не… ничего, – ответил Тайти.

После сегодняшнего разговора он послал Инабе несколько мейлов, но ответа так и не получил. Что же ему делать… Так он раздумывал; впрочем, поделать что-то было уже невозможно. Пробраться в комнату девушек он сейчас не мог, значит, надо искать шансы завтра. И… все нормально.

– Ну, о чем поговорим? О любви? Ватасэ, давай ты первый, – сказал Миягами после того, как все оставили свитера и прочую одежду в раздевалке и облачились в приготовленные для них юкаты.

– Экскурсия дает шансы, факт. Тут и странный любовный бум, и мне хочется бросить вызов Фудзисиме-сан… Но, к сожалению… ров еще не наполнен, поэтому…

– Ватасэ привык к женщинам, но с любимой ничего поделать не может, – прокомментировал Тайти.

– Гх… Ты хоть это интерпретируй серьезно. А не то мой имидж…

– Твой имидж и так уже ничего не стоит. Меньше, чем лишний жир Сонэ.

– Что ты сказал, засранец?!

– А че такого?!

Ватасэ и Миягами принялись изображать про-рестлинг. Тайти сперва лениво наблюдал за ними, но…

– Эй, если ты собираешься провести давящий на руку, то сжимаешь двумя руками или одной, зависит от того, в атаке ты или в защите! Почему так небрежно с такой важной деталью?! Да еще и возвращаешь в полную силу, ну что ты делаешь! Такое аудитория не оценит! Покреативнее надо!

– …Я толком не въезжаю: Яэгаси, ты что, злишься? – слегка настороженно спросил Исикава.

– А… э, просто вырвалось. Забейте.

Это в нем кровь фаната про-рестлинга вскипела.

– Но только что тут про мой жир выражались… Кончайте это… Мне воевать неохота…

Не поднимаясь с футона, Сонэ перевел разговор на Тайти и Исикаву.

– Оу, у Яэгаси же есть девушка… насколько я знаю. Исикава, а у тебя? У бейсбола нет особого имиджа, ну, в любовном плане.

– Есть девушка.

– Ага, ну естественно. …Стоп, чтооо?! У тебя есть девушка?!

Сонэ аж подпрыгнул и уселся в сэйдза.

– И, и молчал?! – хором воскликнули двое пикировавшихся и поползли к Исикаве. – Кто?! – Кто она?! – Когда? – Когда успел?!

– Месяц с небольшим назад… Она пока что не хочет официального объявления, поэтому кто она, не скажу.

Исикава кинул беглый взгляд на Тайти. Тайти, разумеется, молча кивнул. Что ж, сделаем вид, что ничего не знаем.

– В последнее время… Кстати! Я слышал, в последнее время Накаяма тоже обзавелась парнем, но кто он, держит в секрете… Точно, Исикава и Накаяма! Кто из вас кому признался?! Колись давай! – потребовал Ватасэ. …Что ж, он догадался. Поскольку выражение лица могло его выдать, Тайти опустил голову.

– Карты! Тащи карты! Фишки дадут ответы на все вопросы!

– Разденем их, Миягами! …Эй, карты! Цель номер один – Исикава, номер два – Яэгаси! – радостно воскликнул Ватасэ.

– Меня что, тоже атакуют?!

Несколько часов спустя… Затеянный Миягами ночной карточный турнир закончился невиданным в истории грандиозным поражением Миягами.

 

□■□■□

 

На следующее утро Тайти завтракал в общем зале, потирая слипающиеся из-за карточного турнира глаза. Он был рад, что блюда японской кухни легко есть.

– Похоже, ты не выспался, Яэгаси. Кстати, что ты делаешь сегодня утром? В моей группе тебя нет.

Сидящий напротив Ватасэ был все так же бодр. Когда вообще этот парень устает?

– Эээ… видимо, в стеклодувную мастерскую.

– Аа, я там уже был. Я в горы пойду. Трекинг.

– …Ясно.

– Эй-эй, не слышу энтузиазма. Сегодня до после обеда надо вернуться в форму. А там прогулка по Саппоро, которой я так долго ждал.

План был – в свободное время в Саппоро не держаться своих групп, а делать кто что хочет. Вспомнив это, Тайти приуныл.

 

И вот настал вечер.

Разделившись на группы, ученики отправились в Саппоро на свободную прогулку.

Время прогулки было ограничено: с четырех до полвосьмого. В течение этого времени все группы должны были и поужинать.

Поскольку группами действовать легче всего, ученики были разбиты на чисто мужские и чисто женские, по пять человек в каждой.

– Следуйте инструкциям, не доставляйте проблем другим людям. Вовремя вернитесь к месту сбора.

Получив от учителей общие указания, ученики разошлись.

– Парни – это парни. Девушки – это девушки. Да-да, здоровое разделение. В общем, вы, ни в коем случае не не смешивайте пятерки парней и девушек, чтоб вместе смотреть достопримечательности. Такого достойного зави-… то есть безобразного поведения я как классный руководитель не разрешаю, – выполняя обязанности начальника, обратился Рюдзен Гото к второклассникам.

– …Случилось что-то, сэнсэй? – от имени учеников поинтересовалась староста Сэтоти.

– О, Сэтоти! Выслушай мою историю! По правде сказать, на предыдущем сборе было ужасное…

– Похоже, ничего особенного.

– Так резко?!

Похоже, даже с таким чувством ответственности, как у классного представителя, некоторые проблемы остаются проблемами.

Группа Тайти, Ватасэ, Исикавы, Сонэ и Миягами отбыла вместе.

Погода была ясная. Идеальная для прогулок. К вечеру, скорее всего, немного похолодает, поэтому на всякий случай все взяли в сумках дополнительную одежду.

– …Кстати. Какие у тебя на сегодня планы? – поинтересовался Ватасэ у стоящего на месте Тайти.

– У меня? Сегодня я, как все решили…

– Эй-эй, Яэгаси. Решили ведь сегодня забить на группы и делать кто что захочет?

– Ты ж наверняка собираешься с Инабой-сан всякие трали-вали устроить! Эх, завидую! – в голосе Миягами действительно слышалась зависть.

– Аа… да нет.

Сегодня он тоже послал Инабе мейл, но ответа опять не получил. Места, которые они выбрали для посещения в первой половине дня, судя по всему, также различались, поэтому и шанса поймать Инабу вживую у Тайти не было.

Тут Миягами перевел свою атаку на Исикаву.

– Кстати, Исикава, и ты тоже! В конце концов, выкладывай уже, кто твоя девушка! Хоть ты и победил в матче, все равно говори давай!

– Да, Исикава, куда ты с ней пойдешь? Стоп, а она тоже из второго класса? – спросил Сонэ.

– Поскольку она пока что не хочет, чтобы это расходилось, то… – Исикава склонил свое кряжистое тело несколько извиняющимся движением, – сегодня мы встречаться не планируем. Так что оба пойдем с группами.

– Исикава монах! – Аскет! – Бейсбольная секция! – Наш Исикава! – принялись наперебой восхвалять его Миягами и Сонэ.

– Ну, завтра на Отару – дело другое…

– Кретин лысый! – Плейбой! – Секция по игре с шариками! – Уже не наш Исикава!

На этот раз они его вовсю костерили. Этим двоим всегда есть чем заняться.

– …Ффуф. Ладно, на самом деле я сегодня тоже с девушкой встречаюсь. Так что на последний где-то час выпаду, – вдруг сделал серьезное заявление Миягами.

– Ээ… чтооооо?! Что за предательство?! – закономерно бурно отреагировал Сонэ.

– Пфф. Ну а что такого? В любом случае, несколько человек встречаются с девушками из секций, – тут же указал Ватасэ.

– Ну, это, конечно, да…

– Ну так что? В итоге Миягами – это просто довесок? – спросил Сонэ.

– Ничего не довесок! Гвоздь программы!

Искоса поглядывая на эту троицу, Исикава обратился к Тайти

– Так в итоге, Яэгаси, что ты собираешься делать?

– У меня планов… нет особо, – честно ответил Тайти.

– Что, правда? Значит, выпасть из группы собираюсь только я один? А я слышал, что и другие собирались. Мм, ну ладно, тогда и я, наверно, воздержусь… – сказал Миягами. Сонэ, Ватасэ и Исикава тут же его поддержали:

– Вот именно! Вот именно! Из нашей группы выпадать запрещается! – Взрыв силы дружбы пятерых мужчин? – Я тоже считаю, действовать надо так, как решили.

Конечно, это мнение разделял и Тайти.

– Я тоже…

– Вот этого мужчину я могу украсть всего на пять минут?

Тайти перебил полный жажды крови голос Химэко Инабы.

Глядя на абсолютно разъяренную Инабу, все четверо, кроме Тайти, мгновенно ответили:

– Конечно.

 

Схватив Тайти за воротник, Инаба потащила его в переулок.

– Секу… ндочку… Ээ, что?

Это же Кирияма с Аоки? У Кириямы вид был явно смущенный, у Аоки – мрачный.

Кинув на них взгляд, Инаба резким движением выпустила воротник Тайти.

– Эй, что на тебя нашло?! Все говорят, что будут игнорировать группы и делать что хотят?! Да еще что все это затеял ты?!

– Я, я затеял?! Это непра-…

Хотя, если «добро» дано от его имени, наверное, ничего удивительного, что это так и интерпретируют? Подумав так, Тайти в общих чертах объяснил ситуацию.

– Они вьют из тебя веревки, потому что ты такой добряк… Нет, поэтому ли? Ты же сам-то только легкими путями идешь!..

– Легкими путями?..

– Пф, ну это ладно. В любом случае, ты думаешь, на подстрекательство к игнорированию правил посмотрят сквозь пальцы?

Следом заговорил Аоки с напряженным выражением лица:

– Тайти, и Юи тоже. Такое нарушение правил – это никуда не годится. Чем вы думаете? Вы оба… особенно Юи, вы так сильно ненавидите правила?

Он говорил спокойнее, чем Инаба, но тон его был таким же обвиняющим.

– Ч-что? И вообще, «мы оба» тут ни при чем, – запротестовала Кирияма, однако Инаба тут же возразила:

– Абсолютно при чем. Вы благодаря применению «рентгеновских снов» приобрели извращенное влияние на школу. Этим влиянием вы пытаетесь разорвать школьные правила. В каком месте это «ни при чем»?

– Мы… мы… то, что должны…

Под сердитым взглядом Инабы Кирияма съежилась.

Тайти понимал, что между ним и Кириямой нет полного согласия.

Но, зайдя так далеко, отступить сейчас он не мог.

– …Я признаю, есть правила, которые соблюдать необходимо. Но иногда бывает, что, в зависимости от ситуации, некоторые правила можно и нарушать, разве нет?

– Возможно. Скорее всего, в жизни случаются ситуации, когда правила нарушать необходимо. Но здесь и сейчас? Есть ли сейчас что-то, что необходимо сделать непременно и срочно?

Естественно, ничего такого особенного нет.

– Но… Несомненно, сейчас многие счастливы. Потому что им никто не доставляет проблем.

– В-вот именно, – поддержала его Кирияма.

– Правда?

– …Ээ.

– Ты правда можешь так утверждать? Правда нет ни одного несчастного человека?

– Если все рядом с теми, кого любят…

– Даже если из-за этого некоторые хотят быть с кем-то рядом, но не могут?

– Не… это…

Слова застряли у Тайти в горле. Кирияма тоже пыталась что-то произнести, но лишь хлопала губами.

– Вы убеждены? В этом ваша логика, не так ли?

Инаба смотрела на Тайти и Кирияму с садистской усмешкой.

– Что ж, если это все понятно, то я спрошу. Что будете делать? Ведь если те связи, о которых вы сейчас говорите, задействовать назад, то не все, но некоторые люди остановятся.

Кирияма растерянно посмотрела на Тайти, будто переадресуя ему вопрос «что делать?».

Прекратить, велеть всем блюсти правила?

Не прекращать, дать всем свободу действий?

Стоя перед этим выбором, Тайти ощутил нечто странное.

Почему он оказался в положении, когда должен принимать это решение? Он вообще кто такой?

– …А что, все обязательно выберут то же, что и я? Хорошо, если так сделают все, кто хотят быть рядом с любимыми.

– Ну КАК можно быть настолько безответственным?! – громко воскликнула Инаба.

Безответственным? Это неожиданно.

– Вот, значит, как. Если все сводится к тому, что я должен либо прекратить, либо не прекращать… то я не прекращу.

– Тай… ти? – раздался удивленный голос Кириямы. «Почему?» – мелькнуло в голове у Тайти, однако он продолжил:

– И кто хочет с кем-либо вместе быть, пускай с тем и будет. Если человек за это сражается, то пускай результат зависит от его собственных усилий. А главное, это никому не создаст проблем.

– Гнешь смысл под свое удобство, да?

– Я и сегодня видел «рентгеновский сон». «Сон» о том, что человек хочет создать счастливые воспоминания вместе с тем, кого любит.

Едва Тайти произнес эти слова, по лицу Инабы пробежала тень грусти. Это выражение, в котором перемешались гнев и печаль, потрясло Тайти, хотел он того или нет. Это ведь он вынудил Инабу сделать такое лицо.

– Все-таки… ты настолько упертый? Тебя не сдвинуть? Ты обязан помогать всем, кто перед тобой стоит? Вот такой ты, Тайти? – спросила Инаба и тут же вонзила в него взгляд. Тайти ответил ей своим взглядом, не стал его отводить.

– Да. Я такой человек, – прямо заявил он.

Инаба дальше спорить… не стала.

– …Скажи, Юи, тебя это устраивает? – подхватил знамя Аоки.

– Д-да… устраивает.

– И ты считаешь, ты сейчас делаешь правильно? Ты все проблемы как следует обдумала? Обдумала как собственные?

Аоки давил вопросами. Давил так, будто что-то обнаружил в Кирияме. Это «что-то»…

– Ну… эмм… – замялась Кирияма. Тайти пришел на выручку:

– Мы решили, что если можем дать кому-то счастье, то почему бы не дать?

Поэтому они пользовались «рентгеновскими снами».

– Но тогда, когда мы приняли это решение, и сейчас… чуточку разные ситуации.

Кирияма явно была в нерешительности. Тайти решил сказать самое важное:

– Мы делаем это ради всех.

Кирияма тут же расправила плечи.

– …При этом ты сам решаешь, что такое «ради всех»? – тихо спросила Инаба.

– Я никого не принуждаю.

– Эх… – пробормотала Инаба, потом сделала глубокий вдох-выдох. – Ты так рассуждаешь… Вот скажи, у тебя… у вас вообще своя воля есть?! Готовность к последствиям есть?! Решимость есть?! Сперва-то, может, и была! Но что насчет сейчас?!

Собственная воля, готовность, решимость.

Всем этим он обладал, когда выбрал путь, по которому должен идти вперед. Поэтому сейчас он и противостоит Инабе.

– Ну, говори?! Попробуй сказать?!

С этой волей…

– Но кого-то мы сделали счастливыми, это несомненно.

Это и есть «воля»? Похоже, это и следует так называть?

Почему-то этот ответ Инабу не столько разозлил, сколько встревожил.

– Ну пожалуйста… будь тверже…

Ни намека на обвинение не было в этом голосе, только мольба. Зрачки Инабы дрожали.

– Даже если ты в беде сильный и клевый… в нормальных обстоятельствах ты силой не обладаешь, я понимаю… Но тем не менее… пожалуйста…

Даже если в беде он сильный, в норме силой не обладает. Неужели он такой?

– Скажи, Тайти… А меня…

Тут Инаба смолкла, сделала драматичную паузу.

Затем с решительным выражением лица, будто красуясь…

– …Меня ты спасешь?

Он хочет спасти Инабу. И в то же время хочет спасти всех.

Желание спасти схлестнулось с желанием спасти. Они оба – желания спасти. Но вместе – невозможно.

Кого же спасти? Каким критерием руководствоваться? Близостью отношений? Численностью? Чувствами?

Чтобы выбрать верный путь, нужен какой-то указатель. Есть ли он где-то? Нет, или этот указатель он должен найти в себе самом?

Но в нем самом…

– Ладно, хватит. Преждевременно мы вас позвали. …Идем, Аоки.

И Инаба зашагала прочь. Аоки тоже.

– …Я думаю, что я правильно думаю, – сказал он напоследок. – Но то, что вы говорите, я тоже понимаю, в этом есть резон, честно говорю. Но это… абсолютно другое.

На эти слова Тайти и Кирияма ничего не ответили.

 

Прошло заметно больше пяти минут, но остальные четверо из группы Тайти его дождались.

– Оу, с возвращением. Что, закончили совещание? Собираешься под конец выпасть? – поинтересовался Ватасэ.

– …Нет, не собираюсь.

Сменив тему, Тайти стал держаться как обычно. Прежнего странного, угрюмого лица… у него не было – на это он надеялся.

– Ты сам замутил сегодняшние планы, а теперь… Хотя бог с ним.

Больше никто ни до чего допытываться не стал.

Прогулка пятерки парней шла на удивление весело. Глупые перепалки из-за ерунды, подколки в адрес Исикавы и Тайти за то, что у них есть девушки, множество достопримечательностей.

Но каждый раз, когда Тайти натыкался на отколовшиеся от своих групп парочки или смешанные компании из парней и девушек, его охватывало неуютное ощущение, и он отводил глаза.

Времени оставалось все меньше; пришла пора ужина.

– На ужин должен быть рамэн! Раз мы в Саппоро, значит, мисо-рамэн! – провозгласил Миягами.

– Мисо? А не саппорский Асахикава-рамэн с соевым соусом? – спросил Сонэ.

– Нет, по-моему, в саппорском рамэне изначально есть и мисо, и соевый соус, и соль, – ответил Тайти.

– Всезнайка Яэгаси, – хмыкнул Ватасэ.

– Раз мы на Хоккайдо, давайте возьмем дары моря. Может, суши-бар самообслуживания? – предположил Исикава.

Поскольку прийти к единому решению не удалось, пришлось прибегнуть к «камню-ножницам-бумаге».

Победил в итоге Тайти.

– УООООООО!..

– А? Что? С чего такой восторг? Всего-то из-за игры? – в искренней растерянности спросил Миягами.

– Я всегда хреново играю в «камень-ножницы-бумага»… А уж в групповой игре побеждаю совсем редко…

– Я понимаю, что ты хочешь как следует насладиться чудом, но идем-то куда? – спросил Исикава.

– Эээ… Меня устроит любое место, где можно поесть хоккайдской кухни…

– Значит, мисо-рамэн?!

– Рамэн с соевым соусом?!

– Суши?

– Эй, так «камень-ножницы-бумага» совсем потеряет смысл.

С этим замечанием Ватасэ все согласились.

– Ну тогда решай давай, Яэгаси, – потребовал Сонэ.

– Да…

Шагая по ресторанному кварталу, Тайти ломал голову. Есть те, кто хотят рамэн. Есть те, кто хотят суши. Есть такие, как он, кому без разницы. Он хочет удовлетворить все желания. Что же должно послужить критерием? Если количество, то рамэн? Но ведь все хотят с разными вкусами, и в какой бы специализированный ресторанчик они ни зашли, кому-то это не понравится. Лучший выбор – это…

– Быстрей! – Быстрей! – торопили его Миягами и Сонэ.

– А…

– Что, нашел что-то? – спросил Ватасэ. Тайти кивнул. И указал на вывеску одного из ресторанов.

– Тааак, что там, что там? Рамэн, суши, чингисхан[2], суп с карри… Вся классическая хоккайдская еда. Точно! Надо было с самого начала это место выбрать!

Хорошо иметь решение, от которого счастливы все.

 

Местом сбора после свободной прогулки была парковка, где стояли автобусы, на которых предстояло возвращаться в гостиницу. На полпути туда был парк, где им встретилась большая компания одноклассников.

– Вы что, к месту сбора не идете? – спросил Ватасэ.

– А, из нашей группы один парень выпал. Пока он не вернется, нам к месту сбора нельзя.

По возвращении необходимо доложиться учителю. Если группа вернется не в полном составе, вскроется, что они гуляли не вместе.

Тайти посмотрел на часы. Было десять минут восьмого – всего двадцать минут до назначенного времени сбора.

– Кстати, учителя, которые патрулируют в городе, никого не нашли? Тот парень сказал, что будет осторожен и что у него уже есть отмазка на всякий случай. …Вообще-то к вечеру становится довольно холодно, а? – сказал Миягами. Впрочем, ему самому здесь, похоже, было холоднее всех.

Вернувшись к месту сбора, они доложились Гото и залезли в автобус. Там уже была примерно треть учеников. Осталось еще две трети. Тайти молился, чтобы все вернулись без происшествий.

Но – видимо, следовало сказать «всё как всегда»?

Назначенное время сбора прошло, а некоторые группы все еще не вернулись.

Естественно, учителя отправились искать по ближайшим окрестностям и нашли группы, поджидающие своих выпавших членов. Тут же выяснилось, что некоторые ученики гуляли сами по себе.

– Что вы натворили! – сердито накричал на учеников один из учителей-мужчин. Однако, осознав, видимо, что на присутствующих здесь сердиться нет смысла, тут же продолжил: – Всех, кому известны обстоятельства отсутствующих, прошу немедля их доложить.

Обстоятельства, скорее всего, были известны многим, но докладывать их никто не собирался, и все ограничились уклончивым «Сейчас попробуем связаться».

Сидя в автобусе и слушая, как меняется ситуация, Тайти весь трясся. К груди подкрадывался страх. Голову заполняло предчувствие надвигающегося кошмара.

– Что-то ты дрожишь, тебе неважно? Холодно? – спросил парень, сидящий на соседнем сиденье. Тайти хватило лишь на то, чтобы туманно кивнуть.

Интересно, что делают Нагасэ и Кирияма, находящиеся в этом же автобусе? Тайти знал, что они где-то на задних сиденьях, но не оборачивался.

Время летело быстро; вскоре перевалило за восемь.

Однако к месту сбора по-прежнему вернулись не все.

Учителя тоже волновались, стали пытаться выяснить, все ли ученики в безопасности. С помощью одноклассников связались почти со всеми. Но…

– …Ну… а… Да, все еще нет.

С двоими, парнем и девушкой, связаться не удавалось.

Более того, по словам одного из свидетелей, их одноклассника, они вели себя «как-то подозрительно». Эту информацию получили и ученики, сидящие в автобусах.

Учителя в панике продолжали попытки связаться с пропавшими, несколько человек отправились на поиски.

– Эй, Яэгаси… – подавшись вперед, прошептал Ватасэ, сидящий на один ряд позади Тайти. – Это не из-за тебя, так что особо не бери в голову. А то ты весь бледный.

– Ага… – кивнул Тайти, однако разделить эту точку зрения он не мог.

Мало ли, а вдруг они во что-то вляпались, что тогда будет?

Не то чтобы Тайти был виноват в этом прямо. Но если бы он предостерег всех от того, чтобы они делали кто что захочет, возможно, такой ситуации не возникло бы.

В ответе за это не кто иной, как он.

«Ну КАК можно быть настолько безответственным?!»

Возглас Инабы всплыл у него в памяти.

Он не собирается уходить от ответственности.

Он действовал так, чтобы лучше было всем.

Однако нынешняя ситуация – это, несомненно, провал. …Аа, но если это провал…

Все исправить, вернуть. Он сможет. Он должен.

Тайти встал с сиденья.

– Эй, Яэгаси?

– …Я в туалет, – произнес он и вышел из автобуса. Повернувшемуся к нему Гото он тоже сказал: «Я в туалет».

В соответствии с этими словами Тайти направился в комнату отдыха, где были и туалеты, но, как только скрылся за углом здания и его перестало быть видно от автобусов – побежал.

Ситуацию необходимо взять под контроль как можно быстрее. На бегу Тайти крутил головой, словно пытаясь глазами найти, что ему делать. Он услышал, где тех двоих видели в последний раз, но там ли они теперь? Их телефоны… он не знал, но можно ведь узнать у их приятелей?

«…ти…»

Уже полностью стемнело. Место для учеников старшей школы Ямабоси совершенно незнакомое. Возможно, в этом незнакомом месте они заблудились.

Внезапно Тайти задался вопросом: почему он обрел настолько большое влияние на других людей? Понятно, причиной стала сила «рентгеновских снов», которую ему дал Халикакаб, но…

Что бы стал делать прежний он? Если бы он годичной давности обрел эту силу, решил бы он «действовать, чтобы кого-то выручить, сделать кого-то счастливым»?

«Тай…»

Характер «делать все ради других», характер самопожертвования был ему свойствен с давних времен. Однако это не выбивалось из рамок ординарного; пока Инаба ему на это не указала, никто другой не указал.

Но за этот год он изменился. Повзрослел. Сколько раз за этот год он сказал слово «выручить»? Пока он жил обычной жизнью, это слово почти не употреблял.

Его характер развился, укрепился.

На этом характере и базируются его жизненные принципы. Разве это неправильно?

Тайти добрался до автобусной остановки. Проверил расписание. Рейсов немного. Не лучше ли взять такси? Если денег хватит, чтобы добраться до ближайшего торгового квартала, то нормально…

– Блин, да сколько тебя можно звать, Тайтиииии!

Он обернулся на возглас, и тут на него пулей налетела черная фигура.

И врезалась прямо в живот.

– Гха?!

Чьи-то руки обхватили Тайти. Его взгляд уперся в макушку. Сладкий запах девушки. Это она.

– Ина… ба?

– Хаа… хаа… Дай… чуток отдышусь…

Продолжая его обнимать, Инаба тяжело дышала; с каждым вдохом ее движения отдавались в теле Тайти.

Живые движения человека по имени Химэко Инаба, его девушки.

Фонари автобусной остановки мягко освещали окрестности. Вокруг ничего особо не было, и только автобусная остановка словно мягко парила посреди черноты.

Постепенно дыхание Инабы успокоилось. Но от Тайти она не отлеплялась.

Прижимаясь к груди Тайти ухом и щекой, она сказала:

– Почему ты убежал! Дурак! Хотя я в целом… догадываюсь почему…

– Инаба… Надо же, погналась за мной…

– Я подозревала, что так будет… Все время следила за дверью автобуса.

Неужели он заставил ее так сильно беспокоиться? Но…

– Эй… может, отпустишь меня, а? Мне надо идти.

Инаба откинула голову и посмотрела на Тайти снизу вверх. На ее ресницах была слезинка.

– …Почему?

– Ну… потому что, если их в скором времени не найдут, может случиться что-нибудь ужасное.

Инаба резко отпихнула Тайти от себя. И выкрикнула:

– Сказала же, не веди себя чисто на рефлексах! У тебя конкретная цель есть?! А?!

– Конкретной цели нет, но… Если не буду их искать… если не спасу…

– Если ты пойдешь, все еще более бессмысленно запутается! Сейчас наша задача – ждать у автобусов!

– Бывают случаи, когда нельзя просто сидеть и соблюдать правила…

– Да ты просто гуру безответственности!

Это был особенно громкий возглас.

– С того самого времени, когда решил пользоваться «рентгеновскими снами». Ты решил, что правила можно нарушать, если ты считаешь, что это к лучшему. И повторял это… пока вот сейчас не получилось то, что получилось! Насколько же нужно быть упертым, чтобы вечно тащить за собой то, что однажды решил!

Тащить за собой. …Вот так он делает?

Поскольку он выбрал путь, который считает верным, путь, который может привести его к разрыву с Инабой, он должен держаться этого пути – так он считал.

Это не то же самое, что «тащить за собой». Потому что это его выбор. Его осознанный выбор.

– Ты сделал ошибочный выбор… это я понимаю. Но сейчас, чтобы выручить людей, у которых неприятности, ты должен бездействовать!

Залитое слезами лицо Инабы напряглось. Исказилось. Слезы не текли, но до этого, похоже, оставался только шаг.

«Пожалуйста, не плачь. Пожалуйста. Не хочу заставлять плакать. Никого».

– Почему… Ты ведь обычно… не такой дурак?.. Послушай… Остановись… Остановись же…

– Я… хочу сделать все, что я могу сделать.

Глаза Инабы распахнулись.

– Не говори так! Нельзя так говорить! Слабый человек вроде меня… если оказывается в такой ситуации, когда любой ценой нужно сделать что-то безрассудное, тогда еще туда-сюда! Но сильному человеку… абсолютно нельзя!

Не говори так. Нельзя так говорить. Абсолютно нельзя.

Сверхтуманно. Тайти не понимал, что она хочет этим сказать.

Но, хоть он и не понимал, чувства у него были.

Ситуация, в которой слабый человек вынужден делать что-то безрассудное, отличается от ситуации сильного человека.

– Нельзя… так же? Наоборот, только так поступать и можно. Потому что я такой человек.

После этих его слов Инаба вся задрожала.

– Слушай… Я ведь именно об этом и говорила, а? Ты с самого начала «такой», и поэтому, мол, ничего не изменить. Но частица меня ведь тоже с самого начала «такая» и измениться не может.

Это было примерно год назад, во время «обмена личностями».

Тайти – самопожертвовательный олух. Инаба – недоверчивая к людям.

У них обоих это не было вызвано какими-то душевными травмами, это их характер от природы.

Поскольку это было изначально, оно неизменно. Но, поскольку каждый человек изначально обладает тем или иным характером, меняться нет необходимости, не так ли? Они обсуждали это между собой в таком ключе.

– То, что я тогда говорила… возможно, было неверно… – дрожа сама, дрожащим голосом произнесла Инаба.

– …Неверно?..

Перед глазами все заколыхалось. Он тоже дрожит? Почему?

– Слушай, может… то, что я сказала, тебя и связывало?

Слова Инабы были обращены не столько к Тайти, сколько будто к небу.

– …Что ты хочешь этим сказать?..

– Ты ведь… не настолько наивен, чтобы всерьез твердить «я не могу измениться»… Ты, можно сказать, убегаешь.

– Что еще за «убегаешь»…

– Вот поэтому все пришло к такой гадости?!

Гадость. Он это понимал, но Инаба лишний раз заставила его осознать.

Самостоятельно выбранный им путь привел к худшей возможной ситуации.

Это результат того, что он убегал? От чего вообще он убегает? Он все время сражается. И продолжает сражаться; однако же это привело его вот сюда.

– Раскрой глаза! И подумай как следует!

Инаба умоляла и словами, и глазами.

– Я считаю, что ты… потрясающий парень. Собственными талантами такого достиг. Вот в такого упорного человека… я и влюбилась, это точно.

«Но!» – тут Инаба снова повысила голос.

В холодном вечернем воздухе тело Инабы испускало жар, который передавался всему окружающему.

– Блин, и «потому что я такой», и «ради других», и «получается к лучшему»… Прекращай уже так говорить, отбрось такой стиль мышления! Сам, своей головой думай, свое мнение заведи! И выскажи!

Отбросить такой стиль мышления. Завести собственное мнение.

– В нашей ситуации… уже прошло время, когда мы могли позволить себе вести себя по-детски! Надо думать о Халикакабе!

Время, когда они могли позволить себе вести себя по-детски, прошло?

– Не становись добрым до тошноты главгероем! Выскажи свое мнение, как эгоист!

Как эгоист? Но ведь это и есть по-детски? Или имеется в виду другой смысл?

Выплюнув эти слова, Инаба тяжело задышала.

Это ее «мнение» волнами накатывало на Тайти и впитывалось.

Он хотел что-нибудь возразить. Однако подходящих слов не находилось.

Он не думал, губами сознательно не двигал, но слова вырвались сами.

– Если эгоистично высказывать свое мнение… то сейчас я бы сказал, позволь мне идти. А что делать потом… мне надо еще обдумать.

– Ты опять на автомате!..

Не то чтобы с душой это было произнесено, но все-таки раздраженно.

– Может, я и говорю не автомате, но это не значит, что я ни о чем не думаю!

– В этом чуть ли не все твои жизненные принципы: когда у кого-то проблема, спасать; когда считаешь, что так лучше, протягивать руку; когда тебе говорят, что любят…

Снова распаляющаяся Инаба при этих собственных словах распахнула глаза, и на них выступили слезы.

Но то ли укрепившись в своем решении, то ли придя в отчаяние, Инаба решительно продолжила:

– Когда тебе кто-то говорит, что любит, любить в ответ!

– Нет… Все совсем не… так. …Ну да, Инаба, ты первая сказала мне, что любишь. Но я ведь Нагасэ… сказал.

Тайти не знал, годится ли это в качестве примера, но все равно сказал.

– И это тоже потому, что Иори первая к тебе прилепилась!

Он вспомнил вчерашнюю беседу с Кириямой.

Инаба и Аоки влюбились изначально. Но Тайти и Кирияма по сравнению с ними были другими. Другие мысли и чувства – и количественно, и качественно.

Они отвечают на чувства других? Гармонируют с другими?

Похоже, Инаба что-то поняла – не по словам, по выражению лица.

Она по-прежнему почти что плакала, но на лице ее проявилось осознание.

– Нет?.. Не изменишься? Ради меня не сможешь измениться?.. – медленно проговорила Инаба. – А ведь я… ради тебя смогла.

– Смогла измениться?..

Пусть внешне она и изменилась, но по сути-то нет. Разве не так? …Нет, или он неверно понял смысл каких-то ее слов?

Инаба изменилась. А он…

– Ох, неужели… это моя проблема?

У Инабы вдруг стало такое лицо, будто она осознала что-то очень важное.

– Ну точно… это так на меня похоже. Этот мир мой… наш. Поэтому я и изменяюсь.

Отважное заявление; однако уже следующая фраза прозвучала уныло.

– Я… когда вместе с тобой, только и могу, что на тебя полагаться. …Зависеть от тебя. Ты стал всем… А остальное перестало иметь значение… Я перестала рассуждать логически.

Вот что Инаба думает о себе.

– …Потому что сейчас я даже остановить тебя не могу. И это несмотря на то, что я должна была тебя остановить… Несмотря на то, что я решила стараться изо всех сил.

В словах Инабы слышался отзвук поражения. То есть – бой завершен.

Что же в Инабе закончилось?

– …Для пары, которая встречается, плохая между нами дистанция, а?..

…Дистанция между ними двоими?

Тайти хотел заткнуть уши. Не хотел это слышать. Ему всегда это было отвратительно, а сейчас – особенно. Не хотел это слышать. Пытался как-то себя обмануть, но…

В этот момент он развалился.

Его разум постоянно потихоньку стесывался. А сейчас попытался разом взорваться.

Это самый мощный удар. …Почему такой пессимизм? Все нормально.

– Возможно, нам с тобой не следует встречаться.

Неужели из уст Инабы и впрямь вышли такие слова?

Он не собирался почивать на лаврах. Но… но неужели? Он прилагал огромные усилия, чтобы двигаться вперед. И тем не менее Инаба его бросила.

– Я думаю, когда встречаешься… нельзя не жить друг ради друга. …Вот только у нас с тобой, Тайти, абсолютно не так.

– Это не… – запротестовал было Тайти, однако продолжить не смог.

– Ты мне нужен, но у тебя нет цели. …Так продолжаться больше не может.

– Ты это… серьезно? – спросил он. Зрачки Инабы задрожали; слезы могли потечь в любой момент.

И тут завибрировал мобильник Тайти.

Он сразу сунул руку в карман. Заметив это, Инаба не стала ему отвечать.

Телефонный звонок. Тайти колебался, но Инаба велела: «Ответь».

Звонил Синго Ватасэ.

«Эй, Яэгаси. Ты сейчас где? Все еще пытаешься найти ту парочку, с которой не могут связаться?»

– Ээ… угу.

«Я так и думал, от тебя чего угодно можно ожидать. Короче, слушай: с ними уже связались».

– …Что?

У Тайти гора свалилась с плеч. Слава богу, влипнувшим в проблемы по его вине людям удалось избежать ран, а то и чего похуже…

«В общем, девушка упала, получила травму и угодила в больницу. Ничего серьезного, так что, похоже, она скоро вернется. Так вот, наш автобус уже готовится отъезжать. Давай быстро сюда».

Упала. Получила травму. Поранилась.

Если бы он тогда всех остановил, она бы, скорее всего, не поранилась.

Это из-за него.

«Позже Фудзисима-сан тоже вышла из автобуса, ты ее случайно не видел? Эй, ты меня слышишь, Яэгаси? Короче, давай быстро сюда».

– …Хоро… шо…

Тайти повесил трубку и увидел, что Инаба тоже возится со своим телефоном.

– Мне только что пришел мейл от подруги. Их нашли. Идем, автобусы отправляются.

Кстати, если подумать, что за дела, выскакивать из автобуса, с этим учителя должны справляться, ругнулась себе под нос Инаба.

Когда они взяли паузу, напряжение между ними улеглось.

Их общение получилось очень горячим. И сейчас Тайти был признателен холодному ветру северной земли.

Пока что главное – не продолжать их только что прерванный разговор.

Инаба, глядя назад, зашагала к парковке. Ну да, ему, Тайти, тоже ведь надо возвращаться. Туда, где все. Сейчас ему нужно время, чтобы привести мысли в порядок. Тогда все станет…

– Ты меня полюбил потому, что я тебе сказала, что люблю, да? – идя спиной к нему, будничным тоном спросила Инаба.

Тон был даже слишком легким, поэтому Тайти чуть было на автомате не согласился, но потом запаниковал. Не дождавшись его реакции, Инаба продолжила:

– Тогда я вот что скажу.

И, обернувшись, с мягкой улыбкой произнесла:

– Нынешнего Тайти я не люблю.

Тайти застыл на месте.

 

Инаба его покинула. Покинула. Исчезла в темной дали.

Человек, который до сих пор был ему ближе всех на свете и душой, и телом, – почему же она сейчас так отдалилась? Гнаться за ней он не мог. Не было душевных сил.

Он один. Брошен, оставлен.

Случилось худшее, кто-то поранился, и вдобавок еще его бросила Инаба, человек, который на него абсолютно полагался.

Хуже быть уже не может. Возможны ли удары сильнее нынешних?

– …Яэгаси-кун.

Почему.

Почему она появилась здесь?

Если подумать – Инаба тоже не один раз появлялась в странных местах… Аа, вот как.

Это и есть проявление их враждебности.

Химэко Инабы – а также Майко Фудзисимы.

От самого тротуара шел легкий склон, поросший травой, на этом склоне были высажены деревья. Оттуда и появилась Фудзисима.

– Я увидела, что ты вышел из автобуса, и подумала, что что-то происходит.

Значит, после Инабы за ним погналась и Фудзисима?

– …Но я прошу прощения. Похоже, у тебя тут был сложный разговор. Я не должна была его слышать, но, видимо, услышала. Я постараюсь его забыть.

Слова Фудзисимы влетали в одно ухо Тайти и вылетали из другого.

– Ну, на самом деле расстояние было приличным, так что многое я просто не расслышала.

Если их с Инабой разговор был услышан, ничего не попишешь. Такова судьба. Оставалось только молиться, чтобы она не услышала чего-то критически важного. Потому что куда еще дальше падать?

– Но позволь мне сказать вот что. Вероятно, вот эти две вещи – ключ, который был мне нужен.

Что за дела? Прекращай уже. Даже если Фудзисима, которая слишком уж активно лезет в его дела, стала мишенью Халикакаба, нынешний Тайти защитить ее не сможет.

 

– «Рентгеновские сны» и Халикакаб.

 

…Она уже все пронюхала… идеально пронюхала… Конец.

– Скорее всего, здесь и кроется ответ, почему вы стали такими.

Что же делать? Она так много знает. Что же делать?

– Ты уж извини, что на тебя обрушились все несчастья разом.

Какое у него сейчас лицо? Ничего удивительного, даже если на нем слезы. А если он не плачет, то, значит, даже плакать уже не в состоянии.

Сражение с Инабой. Сражение с Фудзисимой. Если каждое из этих сражений считать завершившимися…

Тайти катастрофически проиграл оба.

– Естественно, я не буду требовать ответа прямо сейчас, но в следующий раз ты расскажешь всю историю, а?

Тайти оставалось лишь кивнуть.

 

□■□■□

 

В итоге из-за всей этой канители в гостиницу они вернулись с более чем часовым опозданием.

Естественно, после этого учителя целых полчаса читали нотации тем ученикам, которые действовали самовольно, и тем, кто смотрел на это сквозь пальцы. Тех, кто откололись от групп, вдобавок отчитали руководители их классов.

Каждого из виновников допросили, и всплыли имена Тайти и Кириямы, давших «добро» на их планы, после чего их обоих вызвал на ковер старший ответственный учитель.

– …Ситуацию я в целом понял. Вы этого не планировали и не делали, тем не менее ответственность за то, что вы разогрели других, на вас лежит.

– Да… Приносим свои извинения. – Просим прощения…

Тайти и Кирияма склонили головы.

– Сейчас уже поздно, так что идите спать. Когда мы вернемся в школу, возможно, этот разговор будет продолжен, но это решит уже Гото-сэнсэй.

Выжатые как лимон, Тайти и Кирияма вышли из номера учителя.

– Уу… шмыг…

Еще в процессе отчитывания Кирияма начала шмыгать носом и вытирать глаза.

– Ты как… Кирияма?

– Нормально… правда… шмыг…

– Эй, а ну стой!

В лифтовом холле гостиницы их окликнула угрожающего вида девушка, словно специально их дожидавшаяся.

– Шмыг… Ась?

Кирияма склонила голову набок. Похоже, эту девушку она не знала. А вот Тайти ее знал. С этой девушкой он говорил в день отправки на экскурсию. Она советовалась с ним, кого ей выбрать, своего нынешнего парня Накадзиму или только что признавшегося ей Макихару.

– Почему…

– Не почемукай и не потомукай мне тут!

Ярко выглядящая девушка, несомненно, была в ярости.

– Ты… всё из-за того, что ты посоветовал Макихару!..

Девушка подошла к Тайти и схватила его за воротник.

– Ч-что случилось-то?! – испуганная Кирияма попыталась встать между ними.

– Ты мне посоветовал Макихару, поэтому я со всей серьезностью! А он… А он «чисто чтоб проверить», «помоги мне»… Нереально вообще!

– Да-да говорю же, ты вообще о чем?!

Пораженная, видимо, Кирияма остановила слезы.

Девушка, цокнув языком, выпустила Тайти.

– Аа, блин, ну что за дела, просто ужасно! – выкрикнула она.

Тайти не понял смысла этой фразы и был в полном замешательстве. Стоит ли сердиться на внезапную грубость этой девушки, он тоже не знал.

– Я же советовалась. Ну, типа, у меня есть парень, но другой парень мне признался, и что мне делать. И тогда ты сказал, давай, мол, с тем, который сейчас признался.

Кирияма потрясенно посмотрела на Тайти. Типа: неужели ты правда такое сказал?

Надо было как-то оправдаться.

– Ну… у тебя на лице было написано «Я так хочу»… Я это увидел, поэтому…

– Хаа? Что ты сказал? Не понимаю, о чем ты. …Я это восприняла как совет. Вот, и тогда нынешний парень заявил: «Я попросил его тебе признаться, чисто чтоб проверить, ты меня любишь или нет. Макихара тебя не любит и встречаться с тобой не хочет», во как!

То есть… это… что?

– И из-за этого мой парень меня бросил! «Я немного сомневался, а теперь уверен. Раз ты меня не любишь, давай разойдемся», во как!

Он облажался? Неправильно понял «рентгеновский сон»?

Воспользовавшись «рентгеновским сном», сделал человека несчастным?

Сама девушка этого желала, факт. Раз она действительно его любила, значит, так будет лучше, подумал тогда Тайти. Да… но, естественно, всей подоплеки он знать не мог.

– Но это… твой парень тоже… малость жестокий, а? – произнесла Кирияма.

– Да, он, конечно, последний засранец, но! Испытывать меня – это уж слишком! …Но случилось все это из-за тебя! Яэгаси!

Весь ее гнев был направлен на Тайти. Если честно, выглядело так, что вина есть на всех причастных: и на девушке, и на ее парне, и на Тайти. Однако последний толчок ко всему дал именно Тайти.

Если бы Тайти не нажал на спусковой крючок, если бы Тайти там не было, этой ошибки бы не случилось.

– Ррр, бллин! И почему такой облом должен был случиться именно на экскурсии?! Все из-за тебя! Все, что я про тебя слышала, полная лажа! Козел! Пропади ты пропадом!

Девушка осыпАла его бранью, но затем, видимо, сочтя, что от этого нет никакого толка, бросила напоследок: «Ой, всё!» – и удалилась.

Тайти сполз на пол прямо там, на месте.

 

Возвращаться к себе в номер он был абсолютно не в настроении.

Тайти решил подставить лицо ночному ветерку, чтобы остудить голову. Вдвоем с Кириямой они вышли на террасу. Поскольку гостиница была на горе, с террасы открывался прекрасный ночной вид. Красивый до тошноты.

На террасе стоял круглый столик и несколько стульев. Похоже, она располагалась у самого обрыва: прямо за деревянными перилами вниз уходил крутой склон.

Кирияма, сев на спинку стула, повернулась к Тайти и спросила:

– Это… Тайти, ты в порядке? Этот разговор только что – тебе не кажется, что большая часть вины на той девице? По-моему, она очень эгоистичная.

– Да, но… несомненно, на мне тоже лежит ответственность.

– Ну… возможно.

– Я правда… неправильно прочитал «рентгеновский сон»… Попытался угадать и не угадал. Дал изначально невозможный ответ… Зачем же я…

– Не вини себя в этом… Тайти. Я не знаю, что это был за «сон», но, если ты ошибся, я бы, вероятно, ошиблась тоже, так что… ой.

– Что?

Кирияма легонько вздрогнула и схватила себя за рукава.

– Мы… даем людям самые разные советы, но… Правда ли это на сто процентов правильно?

– Ээ…

– Правда ли это на сто процентов правильно? …Даже если правильно сейчас, будет ли правильно всегда? С самого начала мы знали, что со всеми происходит потом. Но сейчас?

Тот, кто дает совет, не знает полностью, что происходит потом. Бывают и такие советы, результаты которых проявляются не сразу.

– Мы всего лишь смотрим видео… слышим аудио… и понимаем желания. И в самом деле…

Поскольку с инструкцией по пользованию «снами» им не повезло, правильного объяснения в наличии не было. Но даже если бы инструкция была и они ее прочли, не факт, что они способны были бы правильно связать желания между собой.

Тайти погрустнел от того, что осознал это только сейчас.

– Я тут уже ничего не могу поделать… Я совершил ошибку, принес человеку несчастье… Причинил боль.

Действуя неумело, наобум, он, возможно, принесет еще больше несчастий.

– Тайти, слушай, – окликнула Кирияма погрузившегося в отчаяние Тайти. – Я теперь буду плакать.

– …Ты уже плачешь?

Кирияма доведена до слез.

– Нет! С этого момента буду плакать по-настоящему! Буду оплакивать жалкое-прежалкое, полное-преполное поражение!

Редкое для нее заявление.

– Да, как бы сказать… шмыг… Я плачу, но это потому, что я в порядке. Потому что… ты, Тайти, если успокоишься, можешь снова стать прежним.

С этими словами Кирияма достала мини-полотенчико и в самом деле заплакала: «Уу… шмыг… ик…»

Да, ситуация такая, в которой хочется плакать. Возможно, для Кириямы это метод очищения.

Тайти тоже молча размышлял. Словно притянутые слезами Кириямы, на его глазах тоже выступили слезы, однако он сдержался.

Всего один раз он спросил: «Тебе не холодно?» – на что Кирияма пробормотала: «…Шмыг… не, нормально».

Двое проигравших отдались ночному ветру.

Сколько они так просидели?

– …Мы облажались, да?.. – коротко пробормотала Кирияма. Похоже, ее слезы прекратились.

А вот у Тайти голова по-прежнему словно пылала.

– Облажались… да. Самым разным людям… доставили проблемы.

– Инаба и Аоки были правы.

Тайти… пока что не был в этом убежден. Что облажался, он признавал. Но то, что выбранный им стиль мышления принципиально неверен?

– Давай признаем… уже.

– …Ну… Если о нынешней ситуации подумать, то…

Несмотря на всю очевидность… Он жалкий; посмотреть правде в глаза ему все еще страшно. Много чего наслаивается друг на друга. В общении с ребятами он облажался, в общении с Инабой он облажался, в войне с Фудзисимой он облажался. С советом той девушке он тоже облажался. Тут как ни думай, а что делать дальше, непонятно.

– Все-таки мы… когда пользовались «силой»… Оказалось, что это нас использовали.

– Мы только собирались пользоваться силой… но не пользовались.

– …Мы должны были как следует обдумать смысл обладания этой силой, – произнесла Кирияма.

И ведь ему указывали. Он собирался все обдумать, но этого оказалось совершенно недостаточно.

– И потом… энергия окружающих тоже нами двигала.

– Энергия окружающих?

– Угу, было круто, всеобщий подъем, и нас тоже как будто поднимало. Слухи быстро расходились, и, когда нас просили, мы никому не отказывали…

– …И на этой волне отказывать мы не могли.

«Если есть человек, которому можно помочь, ему надо помочь» – вот что они должны были осознавать; однако незаметно это переросло в «Если тебя просят, надо помочь». Это привело к тому, что они стали активно полагаться на «силу».

Почему так получилось? Если говорить прямо, то…

– Мы слишком увлеклись и перевозбудились.

– Ха-ха… сказал, как отрезал, Тайти. Но я думаю, что так и есть. Когда все на нас полагаются, это доставляет проблемы, но в то же время как-то… тепло.

Когда люди от него чего-то ожидали, а он оправдывал эти ожидания – ему действительно было очень приятно.

Раз вкусив этот плод, он не смог уже от него отказаться.

В итоге он оказался поглощен собственными желаниями. …Он попался в ловушку, похожую на ту, в какую угодил Тихиро, когда тот заполучил «силу» показывать самозванцев? Хоть он, Тайти, и семпай, а итог оказался тот же, что у кохая.

– Я слишком легко положился на последний «рентгеновский сон» и ошибся с интерпретацией… Это было лицемерие…

– Я истощилась… Поняла, что мы делаем нечто ужасное.

Слова сожаления лились одно за другим.

Они сожалели. Очень сожалели. Сожалели.

– Если бы мы твердо понимали. Если бы яснее все обдумали, нас бы не использовали? Как ты считаешь?

История из мира «если бы».

– Надо было… обладать волей, обладать решимостью, обладать целеустремленностью? А мы решили этим заниматься, но при этом ни воли, ни решимости, ни целеустремленности у нас не было?

Он не думал, что был таким уж нулем. Не хотел думать.

– По крайней мере, этого у нас было недостаточно. Отсюда и результат.

Какое же решение годилось, если бы были воля, решимость и целеустремленность?

– Может, лучше было бы вовсе ничего не делать?

– Ну уж нет! – настолько громко выкрикнул Тайти, что сам удивился.

– Что с тобой, Тайти?

– Не, ничего… извини, – на автомате стал отнекиваться Тайти. Признавать это ему крайне не хотелось. Он сожалел. Сожалел, и все же… Признавать не хотел. Потому что, если он от этого откажется – возможно, не останется вообще ничего.

– Но благодаря этому многие все-таки стали счастливыми, поэтому полностью перечеркивать – это как-то…

Тайти был в растерянности.

– Н-ну да. Но если делать, надо делать более грамотно… да? – осторожно спросила Кирияма, видимо, из-за слишком рьяных возражений Тайти.

– А, ага.

– …Кстати, Тайти.

Кирияма тут же смолкла, но затем, словно собравшись с духом, продолжила:

– Мы дальше… будем пользоваться «рентгеновскими снами»?

Дальше пользоваться «рентгеновскими снами». Если пользоваться, что будет? Возможно, они внесут вклад в чье-то счастье. Но – возможно, будут случаться и провалы наподобие сегодняшнего.

Его охватило чувство отчаяния, будто он угодил в водоворот. Чувство беспомощности, с которым ничего невозможно было поделать.

Еще раз повторить? А сможет ли он? Сумеет ли? Он, «самопожертвовательный олух».

«Не хочу».

– Не думаю… что мы сможем.

Страшно. Страшно. Очень страшно. Сейчас он еще как-то держался, обманывал себя; впрочем, у него не было ощущения, что «нечто» уже совсем сломалось.

Это стало бы смертельной раной. То, чего он всегда боялся.

После слов Тайти на лице Кириямы отразилось явственное облегчение.

– Да, вот именно. Сейчас нам надо поразмыслить. А ведь Инаба и Аоки нам говорили.

Конкретно Тайти и от Инабы, и от Аоки много чего услышал. Но он оставался глух к их словам и действовал так, как сам считал нужным.

И уткнулся в итоге в тупик. Пути вперед больше не было.

Если бы он признал, что Инаба и Аоки правы, что вышло бы по-другому?

– Как и говорил Аоки, я не могу себе позволить заниматься чужими делами… – произнесла Кирияма и, опустив голову, тяжко вздохнула.

– …А если бы могла себе позволить, сделала бы что-то иначе? – машинально, не вкладывая в свои слова какого-то особого смысла, пробормотал Тайти.

– …А?

У Кириямы сделалось такое лицо, будто вопрос застал ее врасплох.

– Что такое?

– Не, ну, просто то, что ты сейчас сказал. Насчет того, что, если бы могла себе позволить, сделала бы иначе или нет.

– …Не слишком ли упрощенно получилось?

– Н-не, ничего подобного! Просто сам факт, что ты это сказал!

Приподнявшись со стула, Кирияма задрожала всем телом.

Потом вдруг застыла. Уставилась на свои руки, покраснела, будто стыдясь недавнего детского поведения, и опустила руки.

– …Я не особо умная, поэтому толком не понимаю.

По голосу чувствовалось, что ей не хватает веры в себя. Тем не менее, не желая сдаваться, Кирияма продолжила:

– …Поэтому пытаюсь решать проблемы, которые сейчас передо мной. Пока что.

Поскольку не понимает, разбирается пока что с тем, что прямо перед ней.

Это упрощение, но…

Именно потому, что это упрощение…

Такой подход выглядел исключительно правильным.

– Если так поступать… возможно, обнаружатся другие поводы для размышления…

Если просто стоять на месте и размышлять, ничего не изменится, поэтому, чтобы идти вперед, надо не только размышлять, но и как следует взглянуть на самого себя.

– Ладно, тогда для начала… о том, что я все время убегала, – Кирияма крепко сжала кулаки и сделала глубокий вдох. – Я вовсе не собиралась убегать, я просто все время колебалась, а вот так хорошо, а вот так? Непохоже, чтобы это было правильно… Если получалось плохо, ответ выходил половинчатый.

Это, конечно, возможно.

– Но Аоки…

И вот они подошли к проблеме Аоки.

Тайти тоже пытался оценить стоящие перед ним проблемы. Происшествие во время свободной прогулки, ошибочный ответ девушке, пришедшей за советом, Инаба, Фудзисима. С какой из них начать? Нет, сперва другое…

– С Аоки… полумеры не годятся. Если так действовать, то проиграешь… Странное выражение, но… он из тех, кто бьет в полную силу, поэтому в полную силу должны бить и мы.

Под слабым светом установленных на террасе ламп Кирияма, все еще с покрасневшими глазами, улыбнулась.

– И какая муха его вдруг укусила? Ну… Аоки.

Это было так внезапно, что Тайти удивился.

– Я понимаю: «рентгеновские сны», ребята в школе – много есть чего обдумать. Но мне кажется, что мне остается только начать с ним сначала, – сказала Кирияма.

– Почему?..

– Потому что у меня ощущение, что меня это всегда-всегда держало. …Насчет решения пользоваться «рентгеновскими снами» – если бы не тот случай с его отцом, даже не знаю, что было бы. …В общем, хоть я этого и не хотела, а получается, сыграли роль личные интересы!

Все-таки полностью отказаться было трудно.

– Тем не менее… уже хватит откладывать? Сейчас хорошая возможность.

«Ударю по его правде своей правдой» – вот что она заявила.

– Завтра попробую ему сказать.

– По-погоди чуток… Не слишком ли быстро? …А мне что делать?

– Сейчас уже слишком поздно, так что я спешить не буду. Тайти, ты тоже сейчас подумай, что должен делать. …А потом давай снова обсудим, до чего додумались.

Сбита наземь. Не спешит. Только сама.

Упавшая Кирияма пытается встать. А вот ему, Тайти, пока что недостает духа, чтобы подняться. Он не может даже поддержать себя, опершись руками о землю.

Без каких-то подсказок он не понимает, что делать дальше.

– Аа… но в первую очередь, видимо, надо пойти извиниться… Я же так рассердил Инабу…

Надо, пожалуй, побыстрее. Признавшая свою вину Кирияма уже заново начала шагать вперед. А стоящего на месте Тайти терзало чувство беспомощности.

Тайти оставалось лишь торопиться.

 

□■□■□

 

Номер Тайти был трехместным: там жили еще Ватасэ и Исикава.

Когда Тайти извинился со словами «Прошу прощения, что доставил проблемы», те двое ответили: «Ничего, забей». Похоже, приходил извиняться перед Тайти парень, который сообщил ему о сегодняшних планах. Поскольку самого Тайти тогда не было, это получилось не напрямую, но все равно Тайти испытал облегчение. Хорошо, что его не ругали.

Оставаться на ногах допоздна ему не хотелось, да и усталость за три дня накопилась, поэтому он решил пойти спать. Отчасти его побудило к этому то, что остальные двое, будто проявляя деликатность, тоже пошли спать рано.

Тайти лег в кровать.

Он думал, что надо бы заснуть побыстрее. Но были и другие мысли: стоит ли спать, не нужно ли еще чего-нибудь сделать. Непривычная подушка, клубящиеся в голове мысли – все это не давало нормально заснуть.

Он был в полудреме.

Время текло.

В этот день он полностью отказался от пути, который считал верным.

Путь, в который он верил. И путь, которым отныне следовало идти.

Тайти грызло туманное беспокойство. Впрочем, если подумать – это беспокойство в последнее время преследовало его постоянно. Он попытался вспомнить, когда это началось. Прошелся сперва по недавним временам, потом по более отдаленным. Но понял он, когда добрался до раздачи опросника по выбору профессии…

 

[Девушка из другого класса. Она жалуется. Однако перед ней никого нет. «Лучше бы его не было». Более туманная картина, чем обычно. Это сон? Сон внутри сна? «Если бы его не было, не было бы и повода злиться». Девушка обвиняет. Кого-то обвиняет. Вид из головы того, кого она обвиняет. Потом камера всплывает. Появляется лицо, отлично знакомое – его собственное лицо. Лицо Тайти Яэгаси. «Все из-за того, что там был Яэгаси. Если бы Яэгаси не было…»]

 

Тайти подпрыгнул, отбросив футон.

Остальные двое, видимо, спали без задних ног – они даже не шевельнулись.

Это видео… этот «сон». Голова кружится. Видео в мозгу быстро исчезло, голос тоже исчез. Сон другого человека и его собственный сон будто перемешались.

Голову переполняет жар. Всё как в тумане. Охладиться бы.

Надев свитер, Тайти вышел из номера.

Он двинулся по оранжево освещенному коридору. Больше в коридоре никого не было, слышался лишь звук его собственных шагов.

Она хочет винить Тайти. Хочет проклинать Тайти. «Хорошо бы Тайти не было».

Вот с каким желанием был этот «сон».

Это не столько реальное, серьезное желание, сколько «сон», увиденный именно потому, что сейчас время сна. Но все равно – этот «сон» отражает то, что у его автора глубоко в душе.

Это было желание. Но не просто желание, а желание, обращенное к Тайти Яэгаси.

Оно повисло на Тайти тяжелее, чем любой «рентгеновский сон», какой он видел прежде.

Аа, и еще. Если подумать – прежде это никогда не было так четко нацелено на конкретного человека?

Исчезни.

Перестань быть. Прекрати свое существование. Это желание принадлежит девушке, которой он дал ошибочный совет. Несомненно.

Если что-то в пределах его возможностей, если это что-то не требует слишком уж серьезного вмешательства в дела других людей, при этом если это что-то позволит сделать кого-то счастливым – это желание он выполняет. И таким образом кому-то помогает.

Вот что они с Кириямой делали. Вот что он делал всю свою прежнюю жизнь.

Помогает другим. Делает что-то ради других. Потому что боль других людей он воспринимает как свою.

Сочувствует другим, проецирует себя на других – таков он, Тайти.

Все, что накопилось до сих пор, было следствием решений, принятых им в самом начале феномена.

Если держаться за это как за то, в чем он уверен…

Если защищать это как его идентичность…

То он должен сделать…

Тайти зашагал на ватных ногах. Спустился по лестнице.

Вышел на террасу.

Терраса продувалась горным ветром. Ночной пейзаж вроде как чуть поблек по сравнению с тем временем, когда он был здесь с Кириямой.

Тайти обошел круглый столик и стулья. Перед ним были деревянные перила. А за ними вниз уходил крутой склон.

Обрыв.

Если он отсюда упадет, то, вероятно, умрет. Он реально может все закончить.

И выполнить чье-то желание.

Значит, если это сделать… если так поступить… он…

 

– СТОЙ, ТАЙТИИИИИИ!!!

 

– Уоо?!

Внезапно кто-то сзади врезался в него обеими ногами.

Тайти не смог сохранить равновесие и упал. И сверху на него упал еще кто-то. Поспешно выкрутившись всем телом, Тайти развернулся и увидел прямо перед собой – Иори Нагасэ.

– Нельзя!.. Ты чем вообще думаешь, Тайтиии! Только из-за того, что этого пожелали… и ты даже не знаешь, всерьез или нет!.. Стоп, всерьез или нет – это вообще ни при чем, такие штуки абсолютно, абсолютно нельзя! НЕЛЬЗЯ, ПОНЯЛ?!!! – сидя на нем верхом, орала Нагасэ. Ее шелковистые волосы спадали прямо на него. Нагасэ была в юкате. Сверху на ней была парка, но расстегнутая, и пояс тоже был завязан слабо, так что юката спереди приоткры-…

– Кстати, Тайти… на что ты там уставился?! Извращенец!

– Уаа?!

Удар по щеке. То, что называют пощечиной. Больно.

– …Ууу, да нет же! Просто я лежу на спине, а ты сидишь на мне, естественно, мой взгляд… стоп, не то! Нагасэ, что ты вообще здесь ни с того ни с сего?!

– А? Так ведь, Тайти, ты отправился на террасу с мрачным лицом, явно же собирался с обрыва прыгнуть… Ты же видел «рентгеновский сон» той девчонки?! Так вот, я его тоже видела!

– П-прыгнуть?

– Ну да. Чтобы выполнить «желание» той девчонки…

– Нет, естественно, это я не собирался. Помереть из-за того, что кто-то подумал, что лучше б меня не было, это вообще нереально, – ответил Тайти. Как можно более естественным тоном.

Пауза.

– …Что, п-правда?.. – произнесла Нагасэ, а потом высунула язык и улыбнулась.

– …Обманулась, да?

– И-извини, пожалуйстаааа! Я с выводами поспешииилааа!

Нагасэ отпрыгнула от Тайти и тут же, на месте, бухнулась на колени и уткнулась лбом в пол.

– Но, но я чувствовала, что ты-то способен и на такое…

– Хорошего же ты обо мне мнения… Впрочем, у меня такая репутация, что чья бы корова мычала, – пробормотал Тайти.

– Ну да! Ну да! – охотно согласилась Нагасэ.

Они помогли друг другу встать.

– Ты в юкате. Тебе не холодно?

– Верх в тепле, так что нормально. Ну, раз я ее надела, то все ожидаемо. Хей, бонус-фансервис ♥.

Нагасэ обнажила ноги.

– Пх, прекрати! И вообще, ты же только что стеснялась?!

– Между нечаянной и преднамеренной демонстрацией обнаженного тела огромная разница, Тайти-кун.

– …Если разговор о теле, могу лишь согласиться.

Нагасэ разбудила его пощечиной, а теперь стала всегдашней, и он успокоился.

– Ну так что ты тут делаешь, Нагасэ?

– Мм, ну… Я только что увидела «рентгеновский сон» одной девушки. В этом сне… трудно сказать словами, но…

– Ты увидела и меня тоже.

­­­– А, ну, в общем, увидела, что увидела. Думаю, если речь о каком-то конкретном человеке, то увидеть этого человека вполне возможно. Потом, сегодня много всякого случилось, и ты был в подавленном состоянии. У меня возникло что-то вроде предчувствия. И тут я вижу, что ты куда-то побрел! Ну и, конечно, воображение разыгралось, нарисовало безумную картину… Прости.

– Ты ошиблась из лучших побуждений. Так что не стоит извиняться. Спасибо.

– Добрый ты, Тайти!

Нагасэ лучезарно улыбнулась. От этого теплого выражения лица, точно у Девы Марии, Тайти ощутил, что его сердце слегка расслабляется.

Вдруг осознав кое-что, он пробормотал:

– Я… катастрофически облажался. Совсем никчемный.

Получилось, будто он ноет. Под каким углом ни посмотри, выглядит так, будто он напрашивается на утешения.

– Совсем никчемный – это уж перебор, не? Хотя облажался, это пожалуй.

Ласковая, но не только ласковая: она указала ему на то, на что следовало указать.

– Мм, судя по твоему лицу, ты хочешь послушать? Послушаешь сейчас сестрицу Иори?

Этому шутливому тону Нагасэ Тайти тоже улыбнулся.

После этого потихоньку-полегоньку он поделился с Нагасэ и своими предыдущими беседами с Кириямой, и своими мыслями.

То, каких принципов он придерживался. То, что в результате он облажался. То, что он считает, что, несмотря на это, в его взглядах есть и правда. И то, что грамотно сделать следующий шаг он не может.

Какого-то особого смущения он при этом не испытывал.

– …Выбрал ошибочный путь, цеплялся за «силу». …Но я просто не могу не выручать кого-то, я такой человек.

– Да-да, достаточно.

Нагасэ, которая до сих пор, хоть и перебивала иногда, в целом слушала спокойно, на этот раз оборвала его речь.

– Что? А… слишком длинно получилось, да? Нам пора уже возвращаться…

– Со временем как раз полный порядок. Но меня волнуют… более важные вещи.

– Какие?

Нагасэ приложила ко рту указательный палец и застыла в этой позе.

Тихая ночь. Поздняя ночь. До боли чистый, туго натянутый воздух. И…

 

– Скажи, Тайти, ты правда такой человек?

 

Вот что спросила Нагасэ.

– …Ээ, что?

Тайти не ухватил смысл вопроса.

– «Самопожертвовательный олух», как говорит Инабан; человек, который жаждет стать героем? Думаю, такая частица в тебе правда есть.

Нну да.

– Но в самом ли деле тут ничего нельзя поделать?

Потому что он такой человек. Тут уж ничего не-…

– У тебя такой характер, однако, думаю, ты можешь проявить самоконтроль, это естественно. Не то чтобы у тебя началась ломка.

– Самоконтроль… говоришь.

– Тут же тело не двигается само по себе, как было при «высвобождении желаний». Значит, все упирается в самоконтроль, есть он или нет, верно? Хотеть любой ценой кому-то помочь, любой ценой не оставлять того, кому больно, все это… во власти самоконтроля, верно? Подумай об этом.

Если так можно сказать… да только так и было сказано.

– Ну, если начистоту, это ведь всего лишь твоя убежденность, верно? Похоже, что так.

Решительное заявление. Тайти оно показалось чересчур иррациональным. Однако же контраргументы на ум не шли.

А главное, возникло какое-то чувство, по которому он давно тосковал, чувство, словно ушедшее куда-то…

– Слушай, я тут заметила. Это ведь то, что ты мне говорил примерно год назад, да?

…Он вспомнил. Нагасэ, которая, как утверждает, умеет играть множество разных себя, на самом деле просто умеет выражать эмоции лучше, чем большинство других людей, а на самом деле это одна и та же Нагасэ. Так он ей сказал.

– Те слова подтолкнули меня измениться.

Нагасэ изменилась. …Значит, и он тоже может?

– То, что я теперь повторяю то же самое, это что-то типа кармы, а? – полным эмоций голосом произнесла Нагасэ. Тайти дрожащим голосом ответил:

– Я… конечно, это… возможно, лишь предрассудок. Но я… почему… настолько…

Слова толком не шли. Ему было что сказать. Он кое-что стал понимать. Осталось сделать один шаг. Но именно этот один шаг сделать почему-то он не мог.

Как будто что-то сломалось. Все из-за того, что как будто что-то сломалось.

– …Кем же я до сих пор был…

Если это все был предрассудок, то он был тем еще идиотом. Насколько же можно увлечься сражением с ветряными мельницами.

– Нет, я думаю, что на самом деле ты потрясающий. Всех выручаешь…

– Вот как раз потому, что все так говорят!..

– Ты играл роль, да? Как я?

Это история Иори Нагасэ. И его тоже… нет.

– …Нет. Не играл. Не столько играл, сколько… скорее… я за этот образ… цеплялся?

Вот такие слова наконец-то вышли. «Цеплялся» – в каком это смысле?

– Тайти, у тебя такое лицо, будто ты что-то обнаружил?

– …Может быть, но… все еще не понимаю…

– Совет из моего опыта таков: надо, видимо, разоблачиться.

– Разоблачиться?.. В смысле снять одежду? Смелая ты, Нагасэ.

– Ну почему ты здесь идиотом прикидываешься! Не так… Рр, блин! В смысле… хватит! Я разрушаю!

– …Разрушаешь?

– Да, разрушаю, – заявила Нагасэ и придвинулась. Встала прямо перед Тайти.

– Возьми все, что сейчас в тебе есть, сложи в кучу… – постепенно подбавляя в голос драматизма, нараспев заговорила Нагасэ.

– Ээ, все взять? Сложить в кучу?

– Это метафора, метафора! Достаточно представить. Ну давай, представляй!

Нагасэ сделала глубокий вдох, подняла руки над головой. Что она собирается делать? Что сейчас будет?

 

– БАМММММММ!!!

 

С этим громовым выкриком Нагасэ вцепилась в плечи Тайти.

– …Пого-… Мои уши… Какого черта ты!.. – скорчив гримасу, запротестовал Тайти. Нагасэ ему заявила:

– Ну вот, Тайти, я разрушила «прежнего Тайти» внутри тебя!

– Разру-… чего?

– Слушай, ты, начисто разрушенный! Вот сейчас! Вот теперь ты смотришь как следует! Думаешь заново!

– …Смотрю? Погоди-ка. Если ты все разрушила, то, значит, совсем ничего не осталось…

– Осталось, – убежденно заявила Нагасэ. – Есть то, что полностью разрушено, да. Но есть в тебе и то, что осталось. Я чувствую.

Ее сильный, решительный взгляд притягивал Тайти, засасывал.

– Абсолютно. Теперь можешь с опорой на это идти вперед.

Нагасэ была такой потрясающей, что Тайти не мог вымолвить ни слова, лишь по-дурацки хлопал губами.

Нагасэ с очень удовлетворенным видом повернулась к Тайти спиной. И стала разглядывать ночной пейзаж. Как будто хотела сказать: «Здесь только ты, так что можешь никуда не торопиться».

Нагасэ его разрушила. Она сама сказала, что разрушила.

И Тайти точно услышал звуки, как что-то рассыпается и разваливается.

Проигравший, разбитый вдребезги. Однако благодаря этому вокруг открылось пространство, которого прежде было не видно из-за мешавшихся препятствий. Мир распахнулся. Стал зримым.

«Защищать любой ценой» – то, про что он до сих пор так думал, распалось.

Разобрать. Классифицировать. Искать важное.

И – найти.

Желание кого-то спасать. Желание что-то спасать.

Существует он, считавший эти желания инстинктивными. Несомненно.

Но в то же время само его желание кого-то, что-то спасать…

 

…было потому, что «его» нет.

 

Из глаза Тайти скатилась одна-единственная слезинка.

Словно рухнула сдерживавшая ее плотина, словно она высвободилась.

Нет «его». Как следовало называть этого «его»? Точка зрения? Идеология? Убеждения? Мысли? Мнения? Намерения? Что называй, что не называй – без разницы. В любом случае этого не было.

Наконец-то Тайти принял эту данность.

Хотя где-то в глубине души он всегда это понимал.

Раз нет «его», решений он принимать не может. Раз нет «его», точка зрения оказывается размыта. И раз нет «его», он и не злится по разным поводам. Снисходительность в плохом смысле слова. Апатия, можно сказать.

В последнее время у него было предостаточно возможностей подумать и по поводу выбора профессии, и по поводу «силы», полученной во время феномена.

И, осознав, что внутри него ничего нет, он утратил присутствие духа. Он тут же попытался решить, что не отстанет от окружающих. И что тоже пойдет вперед по дороге, которую считает верной.

Будучи в такой спешке, что даже обдумать толком эту проблему не мог, он не должен был делать что-то серьезное, что повлияло бы на жизнь других людей. Должен был воздержаться от использования «рентгеновских снов».

Однако он не желал признавать, что никакого «его» нет.

Именно поэтому, раз выбрав себе путь использования «рентгеновских снов», он не мог отказаться от него на середине. Поскольку он принял решение из тех, какие в обычных ситуациях не принимают, он хотел держаться его во что бы то ни стало.

Он думал, что иначе обнажилось бы то, что «его» нет.

Это было бы ужасно стыдно.

Даже такой он мог что-то сделать, кому-то помочь – особенно кого-то спасти.

Потому что из «минуса» сделать «не минус», несомненно, правильно. Это понятно, даже если вовсе не думать, даже если «его» нет.

Но сделать «плюс» из «нуля»? Этого он не мог. Потому что направлений, куда идти, было бесконечно много. Какое же из них выбрать? Это должен решить лишь он сам. А раз «его» нет, то и решить он не может.

Он хочет помогать. Хочет что-то делать. Хочет, чтобы было хорошо. Однако нужное направление не проглядывается.

Несмотря на это, из-за, должно быть, везения он на полпути обнаружил кое-какие результаты и убедил себя, что этот путь верный.

И ухватился за него.

Он пытался себя как-то обманывать. А когда это не получилось, когда он почувствовал, что от него вправду ничего не остается, – измениться не смог.

Измениться – значит что-то отбросить, а что-то создать.

На это «отбросить» ему не хватало смелости.

Смелости что-то «отбросить» ради того, чтобы что-то смочь.

Все то, что он до сих пор накопил, весь тот путь, который он до сих пор прошел. Не сказать чтобы это было жизненно важно, но все же он за это цеплялся.

Он жертвует собой ради себя самого. Это он понял еще во время «обмена личностями».

Но именно из-за такого его характера, именно и только по этой причине, дальше он просто не думал. И другую причину не обнаружил.

Только сейчас он ее раскрыл. Помогая другим, он утверждал свою самооценку, и все это, чтобы заполнить пустоту в самом себе. Вот что такое он. С огромным трудом, но все же он это признал.

Он осознал, что при всей близости к этому пониманию достичь его было очень трудно.

…Почему он так быстро, так мгновенно смог об этом подумать? Внезапно задавшись этим вопросом, Тайти сразу нашел ответ.

Ему подсказали окружающие. Фудзисима, например. Но в первую очередь – Химэко Инаба.

Ответ практически был выложен ему на блюдечке. Инаба говорила ему «изменись» и «потому что ты можешь». Но в итоге он все-таки обессилел и очутился там, где очутился.

– Нагасэ, – подал голос Тайти.

– М, да?

– Я много чего понял… наконец-то.

И он изложил Нагасэ то, о чем сейчас подумал.

Он уточнил, не против ли Нагасэ, ведь уже поздняя ночь, но она ответила: «Не бери в голову! Наоборот, я счастлива, что могу тебе помочь… могу поучаствовать в твоем прогрессе!»

– …И, в общем, я облажался. Я был недостоин пользоваться силой «рентгеновских снов».

Тут в разговоре повисла небольшая пауза.

– На самом деле это право имели как раз Инаба и Аоки… – пробормотал Тайти. Ведь все было из-за того, что он, Тайти, крепко цеплялся за «себя».

– Даа, эти двое классные… Но, думаю, разница не такая уж большая? Они только не стали тянуть к этому руки, потому что понимали, что не сумеют затормозить, как ты, Тайти. Действительно способный человек смог бы пользоваться этим более умело, да?

– …Да, пожалуй. Так или иначе, а я это применять не должен был. Я очень извиняюсь, правда. Я ведь и тебе доставил проблем, Нагасэ. Клянусь, я никогда больше не воспользуюсь «рентгеновскими снами». Ни за что не воспользуюсь. …Хотя и желания пользоваться уже нет.

– Не-не, ничего. Я уже чувствую хоть какую-то компенсацию за доставленные проблемы. Кстати, насчет «ни за что не воспользуюсь!» я вот думаю…

– А?

– Думаю вот что: в ситуациях, когда ПРАВДА следует этим воспользоваться, вполне можно и воспользоваться. Это ведь бонусный уровень от того типа, который заставил нас через столько пройти.

– Не, но это…

– Именно благодаря тому, что я воспользовалась «рентгеновским сном», я и смогла тебе помочь, правда? …Не, ну то есть сперва я поняла неправильно, но в итоге-то я сделала «бамм!».

Это было произнесено так комично, что Тайти невольно рассмеялся.

– Ха-ха, Нагасэ, ты в своем стиле, а? …Хотя да, если толково сдерживаться и применять только тогда, когда нужно, то…

Иными словами, это и есть то, о чем Нагасэ только что сказала, что «действительно способный человек смог бы».

– В стиле перфекционистки Иори-сан, да? Ощущение, как на выпускной церемонии, но я указываю только на то, что указываю, да! – и Нагасэ захихикала. Чистейший, без единого намека на тень смех.

Не боясь «рентгеновских снов», не утопая в них, Нагасэ выказывала истинную решимость.

– Классно ты все продумала. …Ты потрясающая, Нагасэ.

– Но благодаря этому столько времени и потребовалось!

«И все равно потрясающая», – подумал Тайти.

Разговор прервался, какое-то время оба молчали.

Все это время Тайти крутил мысли в голове. Нагасэ, вероятно, тоже.

– Ладно, нам и помимо этого есть еще о чем подумать, – заговорила наконец Нагасэ. – Насчет твоего… «себя нет». Чуточку в другом смысле, но я тоже не в состоянии была думать на тему, «что я хочу делать».

Об этом Нагасэ, благодаря специфическим семейным обстоятельствам приобретшая умение подстраиваться под других, всегда беспокоилась.

– Поэтому мы с тобой должны обдумать, – продолжила она.

– Обдумать что?

Тайти чувствовал, что понимает, но нарочно спросил.

– Смысл собственной жизни, смысл собственного существования.

Подул ветер. Длинные шелковистые волосы затанцевали в воздухе. Как будто не их уносило ветром, а ветер составлял им компанию. Девушка с могучей силой воли в глазах, омытая лунным светом, была прекрасна и возвышенна как никогда.

– …В смысле, если попытаться это выразить словами, то это тяжело! Трудно!

– …В кои-то веки я принял решение с приятными чувствами, так что можно и помолчать.

Очень в стиле Нагасэ.

– Аа, ну если принял решение, тогда можно и повыделываться, – улыбнулась Нагасэ. – Да, Тайти, теперь у тебя тоже все начнется по-новому.

– Ну да. С этого момента все покатится. Хочу побыстрее тебя нагнать, Нагасэ.

– Никакого особого гандикапа нет, так что можешь не торопиться! Если будешь шибко гнаться, достоинство потеряешь!

В конечном счете, хоть Тайти с Нагасэ и не встречаются, они очень похожи и потому всегда могут положиться друг на друга – такое у Тайти было ощущение товарищества.

Итак. Что теперь ему делать? Как поступать?

Если он решит сердцем, дальше должно последовать действие.

– Я буду идти вперед собственными силами. Потом… можно подумать о мечтах насчет будущего, – добавил Тайти, вспомнив опросник по выбору профессии.

– О мечтах… говоришь? – пробормотала Нагасэ и подняла взор к небу. Тайти, словно примагниченный, тоже поднял голову.

Море звезд. Все небо в звездах.

Звезды мерцают. Не то чтобы они на одной поверхности, нет: есть далекие звезды, есть близкие. Иногда они накладываются друг на друга, образуя в ночном небе скопления.

Вытянуть руку, растопырить пальцы. Ухватить звезду, крепко сжать.

– А, кстати. Я это еще никому не рассказывала, но… хочешь услышать про мою мечту? – глядя в ночное небо, спросила Нагасэ.

– А можно?

– Я – школьная учительница или кто-то в этом роде. С конкретной профессией я пока не определилась. Но решила уже, чем хочу заниматься. Я хочу помогать детям, у которых различные проблемы, у которых все идет наперекосяк.

Во Вселенной плывут тысячи звезд, на Земле сверкают тысячи жизней.

– Я хочу стать маяком для заблудившихся детей!

Нагасэ зашагала вперед.

Тайти решил, что ему тоже пора идти.

Но сначала, в первую очередь, он должен положить конец им же начатой истории.

 

Предыдущая          Следующая

[1] Токио Доум – 55-тысячный стадион в Токио.

[2] Чингисхан – блюдо хоккайдской кухни: тонко нарезанная баранина с овощами, жаренная на гриле.