Предыдущая          Следующая

ГЛАВА 8. ВСЯЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ

Школьная экскурсия близилась к завершению. Во второй половине дня школьникам предстояло возвращаться на самолете домой.

Последний день начался с осмотра достопримечательностей Отару. По традиции школы Ямабоси, это мероприятие было не групповым – каждый мог заниматься чем хотел. После вчерашнего, похоже, рассматривался вопрос об ограничениях того, что можно делать, но в итоге было принято милосердное решение оставить все так, как планировалось изначально.

Когда они шли на завтрак, перед Тайти лично извинился парень, который просил у него «добро» для своих планов на вчерашнюю «свободную прогулку по вечернему Саппоро». Сказал, что сожалеет, что втянул его в это. Тайти, поскольку и себя чувствовал виноватым, вернул извинение, и они сошлись на том, что этот вопрос между ними улажен.

Он думал извиниться перед всеми второклассниками, кому он доставил проблемы, но, естественно, сейчас на это не было времени, и он попросил старост всех классов позволить ему извиниться позже, когда они будут в школе.

– …Яэгаси-кун. У тебя глаза красные, кажется? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил его один из парней.

– Не, всё в порядке.

Вчера ночью он не сомкнул глаз – пришлось думать о самых разных вещах – и потому не выспался.

Много чего предстояло сделать. Извиниться перед всеми, как-то разобраться с людьми, которые просили его советов, ну и решить, какой дорогой идти дальше ему самому.

Но был вопрос, с которым следовало непременно расквитаться в первую очередь.

Тайти потерпел поражение. И это поражение требовалось встретить лицом к лицу.

Сбежав после поражения, нельзя начать все заново.

Можно сказать и наоборот: если встретить поражение лицом к лицу, это даст возможность начать все заново.

Сражаться с собственным поражением. Он чувствовал, что это до сих пор грызет его душу сильнее всего. Даже если он признает себя никчемным и отмоет свое сознание, допущенная в реальности оплошность, ставший достоянием общественности провал так и останутся на нем уродливым отпечатком. Идти вперед с этим пятном было бы болезненно.

Он решил, что будет сражаться. Но, охваченный колебаниями, не мог приступить к действиям. Сейчас ведь проблем быть не должно, да?.. Так он думал.

Тайти достал мобильник, чтобы узнать, сколько времени, и увидел, что пришел мейл.

От Тихиро Увы. Неожиданно. Тайти прочел содержимое.

«Тайти-сан, прошу прощения, что беспокою в такую рань. Тут кое-кто хочет посоветоваться с тобой, потому что хочет признаться во время внешкольных занятий. Не согласишься ли его выслушать? …Я отправил этот мейл только потому, что меня попросили. Ты не обязан соглашаться».

Именно сейчас этот мейл был очень проблемным. Именно сейчас. Именно сейчас… он вспомнил.

«Тайти-сан, скажу прямо: это отвратительно».

Слова, которые ему сказал Тихиро в магазине компакт-дисков. Кстати говоря, Тихиро тоже, по-видимому, разглядел всю никчемность позиции Тайти. И вдруг Тайти пришла в голову мысль. Не позвонить ли? Ему захотелось о чем-то зачем-то поговорить с Тихиро вот сейчас. До назначенного момента сбора еще оставалось немного времени.

Пройдя в рекреацию на первом этаже, Тайти нажал кнопку вызова.

Спустя несколько гудков собеседник ответил.

«…Да, доброе утро, Тайти-сан… и прошу прощения. Этот мейл доставил тебе неудобство, да?»

На заднем плане слышались какие-то голоса. Судя по времени, Тихиро звонил либо по пути в школу, либо из класса перед уроками.

– Нет, ничего страшного. Ты по телефону можешь говорить?

«Аа, да. Если недолго. Я сейчас в классе».

– Извини, – произнес Тайти и стал ждать, что скажет Тихиро.

«Да, ну так что? Что-то неприятное с мейлом? Или ты по другому поводу?»

– Аа… эмм… ну да, наверное.

«Ты что, вообще без всякого дела звонишь, Тайти-сан? Это как-то малость отвратно».

– Отвратно, говоришь… Ну да, когда звонят без дела, это непонятно, но… это… в общем…

У него возникло неуютное ощущение, словно в горле маленькая косточка застряла.

– …Насчет этого мейла. Прежний Тихиро ведь так не сделал бы? Ну вот это: тебя попросили, и ты по минимуму сделал то, что попросили?

Превратившиеся в сражение дебаты, в которых участвовал Тайти. Об этом его попросил Кимура, и тогда вместе с Кимурой был Тихиро. Тихиро, правда, сказал в своем стиле, что он тут ни при чем.

«Прежний… Это о когда речь?»

– Ээ, ну, в общем… как минимум об июне или июле…

«Это прилично прежний, – насмешливо произнес Тихиро. Он вроде как намекал, что все получилось случайно. – Ладно, извини. Я, ну… сейчас совершенно другой, чем тогда».

– …Другой, говоришь?..

Несомненно, после феномена, где Тихиро изображал различных самозванцев, он, по своим словам, «изменился благодаря КрИКу». Аналогично говорила и Эндзёдзи.

Они изменились. Да, стали другими. Не с этим ли столкнулся сейчас и Тайти?

– Можно стать… совершенно другим?

«Да, можно. Если попытаться – это на удивление легко. Сможешь ты или нет, всего лишь вопрос твоего душевного настроя».

Сможешь или нет – вопрос душевного настроя.

«Вообще, Тайти-сан, почему я тебе мораль читаю? Все равно что проповедовать Будде».

– Будде… ну нет. Я… я человек, который жестоко облажался и полностью проиграл».

Неясно было, следует ли с утра вываливать на кохая пустые жалобы. Но, прежде чем Тайти это осознал, он уже рассказывал.

«…Проиграл, значит? Нет, это ты мне говоришь? Мне, худшему из всех лузеров? Я ведь и тебе, Тайти-сан, проиграл».

– Не, я не хотел сказать ничего плохого… Но, Тихиро, ты ведь преодолел то поражение?

Перед ответом было довольно долгое молчание.

«Преодолел… Такое классное слово вряд ли уместно. В моем случае – я просто почувствовал, что терять уже нечего, ну, значит, надо делать то, что могу».

– И все-таки… сражаться с поражением, это страшно?

И снова была пауза, словно Тихиро размышлял и тщательно подбирал слова.

«В моем случае, полагаю, я напрямую со своим поражением не сражался. Но сейчас, если бы я мог обратиться к себе тогдашнему, то хотел бы сказать: «Сражаться с поражением надо только сейчас»».

Сражаться с поражением – только сейчас.

«Да, вот оно что», – осознал Тайти.

Конечно, выходить перед уже побежденным противником сверхстыдно. Даже вспоминать стыдно. Хочется дождаться, когда эти воспоминания естественным путем угаснут. Но если они угаснут, шанса сразиться уже не будет, и останется лишь искаженное «прошлое, в котором ты проиграл».

Только сейчас.

Только сейчас, действительно.

Как бы ни было стыдно, как бы ни было мучительно, сражаться с этим надо только сейчас.

«Думаю, если сможешь сделать это быстро, то, возможно, тебе же станет немного легче. Ну, немного. Это того стоит».

Он думал, не стал ли Тихиро легкомысленным. Но это было не так. Последовали еще слова.

«В конце концов, не то чтобы ты умер».

Не то чтобы он умер.

«По сравнению со смертью ничего не страшно. И напротив: если умрешь, то уже точно ничего не сможешь».

Если ему это говорят… Если ему говорят такое…

Не глупо ли он себя ведет, стоя на месте?

«…Так, о чем я вообще… А, да, я недавно и с Юи-сан по телефону говорил…»

– С Кириямой тоже?..

«УАА?! Эй, что за дела?!»

Внезапно с той стороны телефонной линии стало шумно.

«…Почему такие слова… Зачем с утра с Тайти-семпаем… Так нечестно… голос… божественный голос… Тихиро-кун… дай мне… голос…»

Кому принадлежали эти несвязные фразы, было очевидно.

«Это же ужасно?!» «То, что ты с утра такая энергичная и носишься волчком, – вот что ужасно!»

– …Эй, что там у тебя, Эндзёдзи? Ты там?

«Дай… дай-ка на минуточку, Тихиро-кун! …Да! Эндзёдзи прибыла по вашему распоряжению! Сино Эндзёдзи! Доброе утро, Тайти-семпай!»

– …Ты с самого утра такая бодрая, Эндзёдзи.

Она как будто начисто забыла, что по натуре тихоня. Сейчас она еще и мобильник у Тихиро забрала. Слишком уж активная.

«Да! Ты на экскурсии, и я уж думала, что нескоро тебя услышу, и тут вдруг из телефона раздался божественный голос! Кто тут не станет энергичным!»

– Ну… эээ, извини.

«Не-не! Тайти-семпай, тебе абсолютнейше не за что извиняться!.. Ну, кроме голоса в тебе еще много чего можно увидеть, но мои глаза этого не замечают!»

– И вот по этой причине ты меня расхваливаешь и называешь классным?!

Он скоро совсем потеряет веру в себя.

«А… Эмм, Тайти-семпай?»

Эндзёдзи, похоже, перешла из режима волчка в другой, более-менее спокойный.

«Насчет, насчет недавних слов Тихиро-куна. Я слышала только одну сторону и поэтому плохо понимаю, но… сейчас там у тебя что-то очень серьезное… да?»

– Ну да… пожалуй, можно так сказать. Но, Эндзёдзи, ты за меня не беспокойся.

«А, ага. Поня-… а. По-позволь мне только одну вещь тебе сказать!»

– Давай, – ответил Тайти и стал ждать. На той стороне послышался звук приводимого в порядок дыхания.

«Жмиии, Тайти… семпааай!»

– …Ха-ха, жми, значит?..

Это «жми». У него было ощущение, что когда-то в очень серьезной ситуации он сам сказал это Эндзёдзи. Когда это было? Мысленный образ школьной крыши. Но в памяти все мутно, нечетко. Но тот случай точно был.

«Это… ну, конечно, если ты будешь «жать» на моем уровне, то это тебе не поможет, наоборот, только проблем доставит…»

– Не, ничего подобного. Ты мне здорово помогла, спасибо тебе.

Благодаря ей его дух укрепился. Оставалось лишь двигаться вперед без страха.

– Не передашь трубку Тихиро?

– Есть! – ответила Эндзёдзи, и Тихиро взял телефон.

– Что касается ответа тому парню, который хотел посоветоваться, пусть подождет немного. …Возможно, правильный ответ и сам появится, – ответил Тайти, вложив определенный намек в свои слова. Он хотел намекнуть, что и сам изменился.

«Хорошо, я понял. …Будем надеяться».

Судя по его тону, намек был более-менее понят. Весьма догадливый парень.

– Ну ладно… – произнес Тайти и завершил было разговор, но остановился. Немного поколебавшись, он решил сказать кое-что. Хотелось ему передать другим свои нынешние чувства.

Потому что передать эти чувства он мог только сейчас.

– Так здорово… что вы двое мои кохаи.

На том конце линии послышался вопль слушавшей, по-видимому, Эндзёдзи: «Уррааа! Я так рааадааа!»

 

Тайти поспешно вернулся к себе в комнату, закончил приготовления и направился к месту сбора с Ватасэ и Исикавой. Дойдя до парковки, где поджидали автобусы, он поздоровался с Кириямой.

Чтобы приятели поблизости их не услышали, Тайти с Кириямой немного отошли от группы.

– Кирияма… у тебя круги под глазами.

– Да и у тебя, вижу, глаза красные.

Обменявшись наблюдениями, они улыбнулись друг другу.

Кирияма в белой блузке, бежевых шортах и туфлях выглядела очень миленькой и более взрослой, чем обычно.

– Что случилось?

– Ээ, ну… в общем…

Кирияма жутко покраснела. Похоже, она чего-то стыдилась, а может, боялась. Что с ней произошло?

– У ме-ме-меня, кажется, поединок всей жизни… да? Или нет, все-таки не особо-то всей жизни! Обычный! Стандартный! Нормальный поединок, только и всего!

– …А?

– Ааа, ну, ну в общем… это. …Я с Аоки попробую о самом разном поговорить, вот.

По-прежнему красная, Кирияма опустила голову.

– Хочешь, чтобы я поприсутствовал при признании?

Ему и во сне не могло присниться, что ему такое предложат.

– Чт-… Никакое не признание! Нет… Но…

– Но почему мне?

Вряд ли приятно, когда за тобой подглядывают (хотя раньше он сам подглядывал, так что чья бы корова мычала).

– …Я уже много чего повидала… Напоследок я хотела бы, чтобы и ты увидел мой стиль, Тайти. Это во мне говорит чувство долга, ты ведь много мне помогал.

– Об этом можешь не беспокоиться.

– Я беспокоюсь. Моя кровь самурая кипит.

– …Становишься воительницей и душой, и телом.

Но что станет с этими двоими, за которыми он уже давно наблюдает? Что еще за «стиль Кириямы»? Тайти солгал бы, если бы сказал, что это ему не интересно.

– …И последнее: ни за что нельзя убегать. Даже если ничего не выйдет, это не то же, что сбежать…

Понятно, она собирается драться до последнего.

– А, и Аоки я уже сказала! Пообещала по телефону, что тебе скажу смотреть.

– И что Аоки?

– …Сказал, все окей… Его свободные взгляды – это просто…

Кирияма обхватила голову руками и замотала ей. Эти чувства тоже были вполне понятны.

– Насчет этого… я сказала Аоки, что слегка пообдумывала все это. И тогда он улыбнулся, в первый раз за последние дни. Извинился: «Я тоже слишком уперто на тебя дулся. Думал, что мне надо держаться жестко, что бы ни случилось». И добавил, что, пожалуй, мы квиты… В общем, то, что между нами было, в какой-то степени разрешилось.

Глядя на тихо говорящую Кирияму, Тайти подумал, что, раз такие дела, подойти посмотреть вполне нормально.

– Если вы оба не против, то… пожалуй. Конечно, вмешиваться я не буду.

– Есть, принято. …Ладно, конкретное место я тебе позже мейлом скину…

 

□■□■□

 

Возле канала[1] все разошлись, и началось свободное время. Сбор был назначен в том же месте.

Поскольку все были вольны делать что хотят, на этот раз очень многие пошли смотреть достопримечательности парочками.

– Оо, это канал?! Канал… что, и это всё? – произнес Миягами.

На все про все было три часа. Тайти, Ватасэ, Миягами, Сонэ и Исикава, а также еще несколько парней из параллельного класса решили смотреть достопримечательности вместе.

Город окутывала какая-то ностальгическая атмосфера; исторические конструкции и поддерживающие их сзади современные структуры сосуществовали в гармонии. При виде кирпичных домов и каменных домов в западном стиле создавалось ощущение, будто они перенеслись куда-то в Восточную Европу. Но были постройки и в японском стиле; в общем и целом, атмосфера явственно отличалась от обычных городских улиц.

– Кстати, Исикава, ты и сегодня нам свою девушку не покажешь? – спросил Сонэ.

– Под самый конец.

– Ну наконееец-то мы ее увидим. Да, Яэгаси, а у тебя что? – поинтересовался Миягами.

– Я… уже должен идти.

Тайти поджидало принятие всяческих решений. Пришлось ему расстроить остальных.

– Быстро! Но… хоть в последний день с девушкой хорошо будет познакомиться! Ухх!

Когда Тайти направился прочь от остальных, Ватасэ многозначительно пробормотал: «Аа, ну да…» – а потом вслух добавил:

– Я кое о чем догадываюсь, но ты давай, сделай что надо.

За эти слова своего близкого друга еще с первого класса старшей школы Тайти был ему искренне благодарен.

 

– Хаа, хаа… От того места, где вывеска стеклодувной мастерской, нужен второй поворот направо… Здесь?

Он чуть не опоздал к назначенному времени, но «на флажке» все же успел. Позади длинного двухэтажного здания, напоминающего особняк в западном стиле, уже были двое. Это место располагалось в стороне от туристических маршрутов, поэтому прохожих почти не было.

Двое стояли в нескольких метрах друг от друга. Аоки не сводил глаз с Кириямы; та же, напротив, уткнулась взглядом в землю. Тайти не стал к ним подходить, а прислонился к вендинговому автомату неподалеку. И стал молча ждать.

Аоки уже довольно давно без устали твердил Кирияме, что любит ее. С того самого момента, как сам это заметил, он и начал твердить. Что до Кириямы, то она страдала андрофобией, однако сумела ее преодолеть и благодаря этому сейчас могла стоять перед Аоки.

Эти двое могли много о чем говорить. И теперь все это заканчивается?

Тайти как наблюдатель собрался удостовериться, так это или нет.

Его нервы тоже были напряжены, хотел он этого или нет. Но, конечно, вряд ли настолько, как у главных участников.

– Слу, слу, слу, слушай… Се, сего, сегодня, дня, это…

– Эй, Юи, спокойно, спокойно. А то ты даже говорить по-человечески не можешь, – стал успокаивать Аоки страшно сконфуженную Кирияму.

– П-прости… Так, вдооох…

Кирияма несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, потом наконец произнесла «Так!» и кивнула.

Аоки выглядел настроенным серьезнее Кириямы, но он тоже был так напряжен, что это было заметно.

– Так! Вперед! – заявила Кирияма, скрестив руки перед лицом, после чего рывком их опустила и чуть наклонила голову. И заговорила: – У меня плохо выходило общаться с парнями, но сейчас я уже могу на них нормально смотреть. Так я думала, но… если меня спросить «какого типа парни тебе нравятся?», ответ будет – точно не такие, как ты.

– Что?! – потрясенно воскликнул Аоки. У Тайти тоже вырвалось тихое «ээ…».

– Говорю начистоту: мой тип – клевые парни. Возможно, Тихиро-кун ближе всех.

– Чегх?!

– …Что за странный возглас?

– Не… просто вырвалось. Такое начало… Я забеспокоился… Паршиво…

– М-молчи и слушай! В общем, мне нравятся парни вроде Тихиро-куна.

– …Гх…

Попытавшийся было заговорить Аоки с усилием закрыл рот. Его чувства были вполне понятны.

– Но! – тут же продолжила Кирияма. – Но… чтобы встречаться с таким парнем – нынешняя я даже представить себе такое не могу. Абсолютно никак.

Северная земля, осеннее небо. Омываемая свежим воздухом, под пристальными взглядами Кирияма сказала:

– Идеальная любовь, как я думаю, – сладкая, романтическая. О такой любви я мечтаю. Но это все равно что мечтать о принце на белом коне – нечто идеальное, но недостижимое. Чтобы такое случилось в реальности – даже помыслить нельзя.

Выражение лица Аоки становилось все более напряженным.

– Честно говоря, в реальности с кем бы нынешняя я могла встречаться… если подумать, то, вероятно, с другом.

«Встречание» может иметь множество форм – вот что имела в виду Кирияма.

– Все зависит от конкретного человека; правильной любви, может, и не получится. Це-целоваться разве что. Если не повезет, может, это будет выглядеть просто как продолжение дружбы.

Кирияма со смущенным видом жевала слова, уткнувшись взглядом в землю, но тут вдруг подняла голову.

– Однако что если подумать шире? «Если встречаться, то с классным парнем» – так думать можно, но если всерьез задуматься о браке, то… мне кажется, вполне можно подумать и о веселом парне, с которым можно говорить друг другу всякие глупости. Потому что веселая, радостная семья – это хорошо.

Тайти стоял неподвижно, обратившись в слух. Надо же, как далеко вперед думает Кирияма.

– Но в итоге. Если вернуться к тому, с каким парнем мне лучше быть вместе, с каким лучше встречаться. Тут… пока не попробуешь, не узнаешь.

Ну да, видимо, остается только моделировать это в голове.

– Я думаю, что, возможно, в конце концов попробую и романтическую любовь, и дружескую любовь. И тогда, думаю, найду ту, которая мне подойдет.

Потому что им предстоит еще долгая дорога, и нельзя сказать, что здесь и сейчас что-то закончилось. Потому что, напротив, сейчас только начальная точка в их жизни. Потому что жизненный путь продолжается.

Даже сейчас Аоки не вмешался в монолог Кириямы. Молчал, всецело отдавшись ее словам.

– Извини, это выглядит как-то… расчетливо.

Были ли эти слова расчетливыми, были ли они искренними?

– Это не то же самое, что твое чувство безусловной любви. Но, может, безусловно и надо любить? Конечно, если ты способен на такую любовь, похожую на сон, это прекрасно. Но я не могу быть девушкой, которая спит и смотрит сны вечно.

Человек смотрит сны. И продолжает смотреть – это, должно быть, очень важно. Но именно поэтому нельзя полностью переключаться на сны, пренебрегая реальностью. Они живут – вот их реальность.

– Как бы я ни старалась, я тебя не люблю. Обычной… любовью.

В этой фразе не было «сна»? Абсолютно? …Нет.

– Думаю, это отличается от обычной «любви» двух людей, – вновь отчетливо заявила Кирияма. Да, их стиль мышления совершенно разный.

У Аоки свой. У Кириямы свой.

Всего лишь думая о ком-то, ничего не начнешь.

Потому что каждый – это он сам.

– Но я все равно… думаю, что хочу так сделать, даже если это неправильно. В моей ситуации я думаю эгоистично, и, считаю, моим первым парнем… можешь быть только ты.

Поэтому она высказала. Высказала свое, только свое желание.

И оно выразилось судьбоносными словами.

– Поэтому, если ты не против… давай встречаться.

Выплеснув все свои мысли и чувства, Кирияма завершила свою речь вот так.

Кирияма не сбежала, она выдала ответ. Некоторые, возможно, ее бы за это раскритиковали. Но для Тайти такая реакция выглядела совершенно искренней и потому достойной уважения.

А что Аоки? Он всегда твердил, что в истинном смысле любит Кирияму; как он на это…

…По лицу Аоки расплылась потрясающая улыбка.

– Мой ответ уже решен. Даже если это другое, все равно надо попробовать. По-моему, некоторое отличие – это даже хорошо. Потому как скучно, если всегда одно и то же.

Глядя в лицо Аоки, Кирияма с очень смущенным видом поскребла щеку.

– Хее, так много думать и в итоге решить встречаться – это прикольно. У меня это самое основное чувство! Я слышал, у людей с разными характерами отношения длятся дольше… Ну, хотя это неважно…

Аоки смолк, а потом снова произнес слова, которые для этих двоих означали новое начало:

– Юи, я тебя люблю.

Эти судьбоносные слова, слова, знаменующие новое начало.

– …Ты потрясающе мудр…

 

Итак, Юи Кирияма и Ёсифуми Аоки стали влюбленной парой.

 

□■□■□

 

Тайти, как будто оставшийся незамеченным, отошел подальше. Решимость и боевой дух Кириямы влились в него. Теперь его черед.

На часах было 10:40. Если он не поторопится, то опоздает к назначенному времени встречи с Майко Фудзисимой. Он думал, что позвать ее во время экскурсии – значит доставить ей неприятности, но вспомнил, что все это время Фудзисима сама активно лезла в его дела. И едва он ей сказал «Слушай, есть разговор…», как она тут же заинтересовалась: «Когда? Где? Сейчас?!»

Местом встречи Фудзисима назначила пирс в бухте, рядом с которым выстроились склады. Двадцать минут ходьбы – и Тайти был на месте. Фудзисима уже стояла на берегу спиной к океану.

– Итак, не объяснишь ли ты мне всякие разные вещи? Настоятельно прошу. Признавайся давай! Эээ, насчет Халикакаба и «рентгеновских снов»…

– По-погоди-ка. Очень уж ты резко…

Великий детектив Майко Фудзисима, волосы которой и сегодня были собраны в тугой пучок, явно не собиралась терять время.

– И потом, почему именно здесь…

Галечный берег тянулся вдаль. Тайти кое-как добрался сюда с помощью карты. Ну, наверное, это место удобно тем, что тут ни малейших признаков других людей?

– Когда преступник признаётся, поблизости обязательно должно быть море или рынок! Хорошо бы, конечно, еще обрыв был, но тут поблизости, увы… И море слишком спокойное… Давай, море, посильнее бушуй!

Фудзисима, похоже, любит яркий антураж.

– …Ладно. Но сперва я хочу тебе кое-что сказать, ладно?

Это не поединок. Если и был поединок, то он уже закончился. Победа Фудзисимы, поражение Тайти. Он думал, можно ли перевернуть ситуацию, но осознал, что, как ни выкручивайся, это невозможно.

Поэтому то, что Тайти пытается сделать, – не более чем глупость проигравшего битву солдата.

Но для Тайти это битва с собственным поражением, абсолютно неизбежная.

– Пожалуйста, время есть, – разрешила ему Фудзисима, и он начал:

– Месяца полтора назад… ты мне много чего всякого наговорила. Возможно, лучше сказать «обвиняла».

– Война великого детектива с подозреваемым.

– Твои слова заставили меня о многом задуматься… «Ты не способен направлять других мудрыми советами», «Ты безыдейный», всякое такое.

Хоть она ему это и указала, это не значило, что он сразу же задумался. Нет, какие-то смутные вопросы у него возникли. Просто он их избегал.

Боялся прямо взглянуть на свою плохую сторону, свою никчемную сторону.

– В общем, я подумал как следует.

Потому что уткнулся в стену. С того самого времени он все мялся, и лишь вчера вечером посмотрел на это дело прямо и тщательно все обмозговал. Все благодаря Нагасэ. Плюс уже в автобусе Тайти крутил в голове утренний разговор с кохаями.

Возможно, за столь короткое время он не надумал чего-то грандиозного.

– Хм. И… ради кого это?

Аа, ну конечно. Раз Фудзисима все знает, то и вопрос этот понятен.

В груди разливался запах волн.

– …Ради меня самого.

Он живет лишь ради себя самого. Он верил, что понимает это. Но иногда в силу обстоятельств переключался на «ради кого-то». Можно сказать, что это было его оправдание.

«Ради кого-то» жить легко. Потому что ты вверяешь этому кому-то самую трудную задачу – определить цель, определить, каким путем идти.

Фудзисима кивнула.

– Если ждать указаний, ничего не изменится.

Жить, подчиняясь чему-то, легко. Достаточно делать то, что тебе укажут. Так можно, даже если «себя» вовсе нет.

И того, кто подчиняется, трудно критиковать.

Зато тех, кто что-то решают, кто обладает «собой», время от времени критикуют.

– Говоря, что живешь ради кого-то, ты в конечном итоге отказываешься от права выбирать самостоятельно… Вот так и я раздавал всем советы, и вышло в точности как ты говорила… Я абсолютно ничего не смог.

– Но ты с этим как-то справился.

– Это…

Сбежать, сказав, что это случайность? Обмануть? Честно рассказать про «рентгеновские сны»… невозможно, если думать об опасности, которая будет угрожать самой Фудзисиме.

– Я сейчас расскажу, погоди еще немного.

Фудзисима сделала пальцами знак «Окей».

– Я в определенном смысле был лишен «себя».

Передался ли ей нюанс вот с этим «себя»? С этой мыслью в голове Тайти продолжил:

– Несмотря на то, что я вверил все другим и следовал за другими… благодаря обладанию «силой» я стал тем, кто влияет на окружающих.

Тайти излагал факты. Излагал свои мысли и чувства. Без малейшей примеси неправды. Без малейшей примеси обмана. Он двигался вперед, убежденный, что только правда – сила, способная пронзить реальность.

Передались ли Фудзисиме его мысли? Во всяком случае, ее брови шевельнулись.

– Поэтому я выделывался и в итоге облажался. Я жил ради других людей… но сам не заметил, как стал просто дополнением к окружающим.

– …Дополнением к окружающим.

– Только после того, как я облажался… я развалился на части, стал голым, посмотрел на самого себя и понял, что действительно никчемный.

– …Стал голым, – пробормотала Фудзисима. Такое ощущение, что исповедь Тайти задела какие-то струны в ее душе.

– Вот так от меня ничего не осталось. Но с этой стартовой точки я буду отстраивать себя заново. Мелкую гордость, все лишнее отброшу, буду верить в свою суть.

– …Отбросишь. …В свою суть.

Какие-то странные куски фраз она подхватывает… Тайти чуть-чуть дополнил:

– …Вместо того чтобы цепляться за прежнее, я нашел смелость это отбросить. Новое начало.

– …Смелость отбросить то, за что цеплялся!..

На лице Фудзисимы отразилось изумление, и она погрузилась в задумчивость. Застряла в этих странных фразах. Однако чего-то Тайти не понимал. Не давая сбить себя с мысли, он продолжил:

– После того как ты выслушала это мое решение… я скажу вот что.

Тайти сделал глубокий вдох и расслабил все тело.

Все нормально, все обойдется. Не умрет же он, в самом деле.

Тайти вновь весь напружинился. Вот сейчас выяснится, насколько полезной оказалась его искренность.

– Я сейчас впутался в некоторую проблему. Но что это за проблема, я прямо сейчас сказать тебе не могу. Когда-нибудь она, наверное, закончится, и если я пойму, что можно, вот тогда… хотя нет.

Вот так он перерос это свое отношение – вверять что-то другим.

– Когда-нибудь я сам смогу с этой проблемой полностью разобраться. И когда разберусь, тоже расскажу тебе, как это было.

Он не упрашивает кого-то закончить это – он может закончить это своей волей, своими усилиями.

Честно говоря, хоть он и обозначил свою цель, реалистичные пути к ней в голову не приходили; возможно, это лишь очередная мечта.

Но вслух обозначить цель – необходимый начальный этап.

Шаг на пути к идеальной мечте.

– Поэтому не подождешь ли до того момента?

В конце концов, это вполне разумная просьба. Но сейчас это лучшее, на что Тайти был способен.

Фудзисима, поджав губы, молчала. Ее глаза словно горели.

– А где… гарантия? – тихим, почти что утопающим в спокойном шуме волн голосом спросила наконец она.

– Гарантия…

На самом деле ее нет, никакой. Но сейчас…

– Я хочу, чтобы ты мне поверила.

– …Несмотря на то, что ты раздавлен и сейчас абсолютно никакой?

– Тем не менее я… верю в настоящего себя и от этого буду отталкиваться, чтобы начать все заново и стать сильным.

Это серьезное заявление. Препятствий будет более чем достаточно. Это ничего? Он сделает так, что будет ничего.

Фудзисима вновь смолкла. О чем она сейчас думает? Как она восприняла слова Тайти? Непонятно. Но чувствовалось, что она впечатлена.

– Я тоже… заметила. Когда услышала твою вдохновенную речь, Яэгаси-кун… заметила свою… проблему.

– …Фудзисима?

Фудзисима мелко задрожала и обхватила голову правой рукой.

– Я… полагалась на свой «титул»!

Что? Почему? Что произошло?

– Вот как… Вот какой я… была. Это некоторый шок…

Фудзисима опустилась на колено и повесила голову.

Плохо. Фудзисима была на два шага впереди, поэтому Тайти не мог понять, что с ней.

– Эээ… Фудзисима? У тебя что-то случилось? Может, поделишься?

– …Меня зовут «повелительницей любви»… и я была страшно рада этому титулу… Я изо всех сил старалась отвечать ожиданиям. А поскольку это соответствовало моим желаниям, я вовсе не испытывала недовольства.

Тайти пока что слушал молча.

– Потом добавились еще «миссионер любви» и «богиня любви»… и я была очень довольна. Сохранила в голове только те результаты, которые подходили для этой роли… Но в какой-то момент для меня… стало целью само то, чтобы меня так называли.

– А, ясно.

Такое чувство своего высокого положения было вполне понятно. У Тайти тоже был некоторый опыт подобного рода.

– Если подумать – со старостой была та же история… Я как-то незаметно для себя стала важной персоной, которую воспринимают не как Майко Фудзисиму, а как старосту. Поэтому, когда я проиграла выборы, это стало для меня таким ударом…

– Вот… как?

Фудзисима, которую он считал сверхчеловеком, тоже была подвержена эмоциям, как ребенок. Тайти понял многое из того, что происходило раньше.

– И вот теперь характерная ситуация… Я присвоила себе титул «великий детектив», решила тебя поймать. И в конце концов, сама того не заметив, зациклилась на том, чтобы быть «великим детективом»… И вчера, когда начались какие-то странные телодвижения, каждый стал делать так, как ему удобно… я их не остановила…

– Не, ну это была моя вина… – попытался вклиниться Тайти, однако Фудзисима его не слушала.

– Я попалась в плен своей роли великого детектива… и упустила нечто более важное!

– А, аа. Вот как.

– И вот… я это поняла. Спасибо, Яэгаси-кун, это все благодаря тебе.

– Но я же ничего не сделал…

– Нет, – решительно оборвала его Фудзисима. – Яэгаси-кун, ты набрался смелости разорвать путы, которые тебя сдерживали, и посмотреть на неприкрытого себя, и именно благодаря этому…

– Ты так говоришь… мне даже неловко, – с мягкой улыбкой произнес Тайти, совершенно не зная, как ему реагировать.

Но на душе у него стало очень тепло. То, что здесь и сейчас они вдвоем с Фудзисимой смогут создать эти чувства, было для него полной неожиданностью.

– Ладно, в общем, я была тронута, но… – произнесла Фудзисима, к которой вернулось спокойное выражение лица, – это не имеет никакого отношения к тому, ответишь ты мне на мой вопрос или нет.

– Гх… Ну, это…

Тайти ожидал, что расчувствовавшаяся Фудзисима упустит это из виду, но все же она крутая, правда?

– Не имеет отношения, ну, хотя ладно.

– …А? – вырвалось у застигнутого врасплох Тайти.

– Ты все твердишь «я объясню, я объясню». Ты опираешься на «я», да? Может, мне тоже стоит попробовать опереться.

Фудзисима говорит, что он давит, подчеркивая «я», «я», «меня».

– Ну, когда ты так классно говоришь, с тобой любая девушка захочет пойти.

Тайти почувствовал, что от похвалы его щеки затеплели.

– Ах ты сердцеед! Прямо бесишь!

Это, если подумать, уже издевка. Ему некогда переключить эмоции для общения с Фудзисимой, и это ужасно.

– Ладно, может, будем потихоньку возвращаться? – предложила Фудзисима. – Если лишимся чего-то важного, что можем сделать только сейчас, будет обидно. В конце концов, старшешкольная экскурсия бывает только раз в жизни.

Фудзисима стремительно меняет тему – очень в своем стиле.

Уже когда она отходила от пирса, ей словно что-то пришло в голову, и она спокойным тоном сказала:

– Яэгаси-кун, ты вроде как главгерой в фильме, да?

– Ничего подобного, я обычный. Ну… главгерой, но живущий обычной жизнью.

Потому что любой человек – главгерой.

– А, все еще выпендриваешься.

– Кто бы говорил… – недовольно произнес Тайти. Впрочем, перепалки с Фудзисимой в последнее время стали довольно прикольными.

– Ладно, я тоже сделаю заявление.

Фудзисима поставила ногу на столбик для привязывания лодок и приняла внушительную позу.

– Заметив свои ошибки, я исправлю свои плохие стороны, отполирую себя и когда-нибудь предстану пред тобой как «новая Майко Фудзисима»… нет, как «истинная Майко Фудзисима»!

– …Это ты тут изображаешь из себя героиню.

 

□■□■□

 

Разговор с Фудзисимой занял больше времени, чем Тайти рассчитывал. До следующей важной битвы время еще оставалось, но перед ней надо было еще кое-что сделать. С мыслью, что здесь он получил больше, чем заслуживал, Тайти взял такси и направился к следующему месту назначения.

Еле-еле, но все-таки он успел к церкви в готическом стиле – простой, но очень красивой. В центре был характерный красный шпиль, увенчанный крестом. Витражи в окнах были прелестны, каменная паперть – солидна.

Туристов снаружи было почти не видно. Была группа учеников Ямабоси, но они как раз вышли из здания и удалились.

 

У входа в церковь виднелась одна человеческая фигура.

Она как раз вышла оттуда.

– Ина-…

Тайти застыл, впал в транс от красоты стоящей там Химэко Инабы.

Белое платье, белый кардиган – стиль, подчеркивающий невинность. Обычно Инаба так не одевалась, во время школьной экскурсии она всегда выбирала одежду, не сковывающую движений, поэтому сейчас Тайти был удивлен. Но, без всякой связи с этим, нынешняя Инаба настолько сияла, что любой спящий бы рядом с ней проснулся. Белая фигура, сияющая возле церкви.

– …Ну, что у тебя?

Холодный голос. Тут Тайти вновь осознал. Они с Инабой расстались под аккомпанемент ее слов «не люблю», и с тех пор он ничего не мог сделать. То, что сегодня он сумел поговорить с Инабой по телефону, уже было почти чудом.

– Не… ну… во-первых, спасибо, что уделила мне время, правда.

– …Ты так просил «дать последний шанс», что…

Вспомнив, как это было, Тайти смутился. Он вел себя как мужчина, который изо всех сил барахтается, чтобы его не вышвырнули? Или нет, абсолютно нет?

– К тому же такое классное место выбрала… Церковь, надо же…

– Не имеет значения. Это результат… плана моих подруг.

– Прости, что доставил беспокойство. …Я даже по телефону слышал, это ничего? Ты с другими подругами…

– «Почему в последний день у тебя нет времени погулять со своим парнем? Почему? Почему» Шумели без остановки, так что нет, все нормально. Пф.

Она сделала паузу, и повисло странное молчание.

Обычно Тайти был не прочь помолчать вдвоем с Инабой, но сейчас это молчание заставило его нервничать. Тут уж ничего не поделаешь: он осознавал, что между ними трещина.

– Ну ладно, время есть, чем ты хочешь заняться? – спросила Инаба с непроницаемым выражением лица.

– …А… это, может, отойдем куда-нибудь? Внутри люди есть? Или, наоборот, остаться снаружи…

Естественно, беседуя у самого входа, они мешают другим.

– …Ладно, давай зайдем. Людей почти нет, мне объяснили.

Ведомый Инабой, которая внутри уже побывала, Тайти зашел в церковь. О чем сейчас Инаба думает? Они почти не обменивались взглядами, поэтому Тайти не мог понять.

Внутри чувство историчности было сильнее, чем снаружи. Свет, вливающийся через витражи, придавал воздуху ощущение святости, тепло дерева привносило дружелюбие. Тайти с Инабой направились на второй этаж.

– Здесь святилище.

Тайти прошел в деревянную дверь. В самой внутренней части церкви он был впервые.

Зал с высоким потолком и белыми стенами. Аркоподобные окна и здесь с витражами. Ряды украшенных деревянных стульев. Скамьи, на которых может поместиться множество людей. Впереди слева и справа статуи Девы Марии и Иисуса, посередине алтарь.

Других людей здесь не было. Царила тишина.

Тайти и Инаба шли вперед, разглядывая убранство, и не смотрели друг на друга.

В этом месте и решится судьба Тайти? Напряжение нарастало. Вдобавок Тайти чувствовал, что в таком святом месте ложь и тщеславие непростительны.

Ну что, начнем?

Начнем битву проигравшего?

В себе самом защищать уже нечего, и не то чтобы он умрет.

А главное – он хочет, чтобы именно здесь решилась его судьба.

И он поведал Инабе ответ, к которому пришел:

– Я много чего хочу тебе сказать… Во-первых, насчет того, что ты мне недавно указала. Насчет того, что надо исправить. И еще хочу рассказать, что я сейчас думаю по этому поводу. Можно?

Выслушав это предисловие, Инаба коротко кивнула.

Медленно набрав в грудь воздух, Тайти вспомнил слова Инабы.

«Не изменишься? Ради меня не сможешь измениться?»

– Инаба. Думаю, я могу измениться. Думаю, я изменюсь.

Он смотрел Инабе прямо в глаза, не уходя от ее взгляда. Смотри, как следует смотри на человека, который сейчас прямо перед тобой.

– …А?

Видимо, от неожиданности Инаба захлопала глазами, словно отказываясь понимать смысл услышанного.

– …Ты… изменишься?

Стоило заговорить – и продолжить оказалось легко. Оставалось лишь идти вперед.

Да, поэтому всегда важен первый шаг.

– Инаба, ты недавно сказала, что мир, где все живут ради кого-то, обречен. …Теперь я понял смысл этих слов.

Смысл, лежащий на поверхности, был понятен Тайти еще тогда, когда он эти слова услышал. Но сейчас речь об истинном смысле.

– Если «кто-то» не будет по своему разумению указывать, куда надо идти, этот мир никуда не продвинется. Поэтому «кто-то» по собственной воле должен задавать себе цели.

«Кто-то» просто должен это делать. «Кому-то» просто необходимо это делать. «Кто-то» должен нести это бремя.

Этот «кто-то» – он сам.

Собрав волю в кулак, Тайти продолжил:

– Но даже обзаведясь целью, даже приняв верное решение, человек не знает, действительно ли это все правильно. …Нет, абсолютно для всех людей правильно просто не бывает.

Поэтому, естественно, в этом мире множество людей и так же много стилей мышления.

– Ведь то, что для «кого-то» правда, возможно, для другого «кого-то» – несправедливость.

Может, и существует на свете правда, которая всегда правда, с любой точки зрения. Но почти всегда то, что с одной стороны выглядит правдой, с другой не выглядит. Просто из-за смены точки зрения. В любой войне «наша» сторона права, «их» сторона виновата. Обе стороны считают себя правыми, а противников виноватыми. Так устроен мир.

Инаба слушала его речь, не перебивая. В глубине неподвижно смотрящих на него глаз – хотя, может, это оптическая иллюзия – светился огонек надежды.

– Необходимости в разделении «правильно – неправильно», «хорошо – плохо» не было. А я… по собственному усмотрению решал, что как.

И по собственному усмотрению интерпретировал «рентгеновские сны».

– Но этого, естественно, никто не понимал. Действительно необходимое – это…

…придерживаться того, во что веришь.

…не перекладывать суждения на кого-то другого.

…идти вперед по собственной воле.

– Это и есть то, что мне необходимо, да?

То, что замечено многими, но ему, Тайти, не хватает; а должно быть.

Блуждая в нерешительности, доставляя другим еще больше проблем, в конце концов он таки добрался.

Тайти задал вопрос и стал ждать суждения Инабы.

– …Ээ… что? Ты ждешь моего ответа?

Инаба, отведя глаза, энергично заскребла в затылке. Этот жест выглядел мужским и совершенно не вязался с чистым и аккуратным образом.

– Хм… Ну, в общем… да, думаю, да. Мы, конечно, молодцы, но все-таки мы еще дети, так что, возможно, это пока преждевременно.

– «В нашей ситуации уже прошло время, когда мы могли позволить себе вести себя по-детски!» – разве не твои слова?

– З-заткнись. Мне стыдно, когда это мне же в лицо повторяют… Пойми уже!

На лице Инабы и впрямь отразилось смущение.

Да, детство – прекрасная пора. Хорошо бы уметь делать то же в будущем, даже если бы для этого не требовалось выражать свое мнение, вкладывая в него так много «себя». Детство и посвящено освоению этого навыка.

Поэтому для Тайти, может, и хорошо, что он изначально немного отставал. Лучше взрослеть постепенно. Естественно, добравшись до второго класса старшей школы, он был слегка нетерпелив, «не хочу ждать ни минуты».

Но, заполучив загадочную «силу», Тайти смог влиять на других людей.

Инаба сказала:

– Ну… Под воздействием такого странного феномена неудивительно, что ты стал применять «силу» к другим людям.

Если бы он действительно обрел «силу», было бы другое дело. Потому что он смог бы влиять на жизнь других людей, как взрослый, нет, даже сильнее, чем взрослый.

– Я, по сути, считал, что… если человек прямо передо мной счастлив и улыбается, то и ладно. Детский подход… Но если обладаешь силой, то почему бы так не поступать?

Обладать силой.

Стать взрослым.

– В итоге все дело в выборе момента, в выборе момента, – сказала Инаба. – Когда пришло время, которое должно было прийти, от нас и это и потребовалось. Но так ведь не получается, что, дойдя до определенного возраста, все сразу становятся взрослыми. Мы, пожалуй, немного поторопились.

Когда приходит время, которое должно прийти, каждый человек должен все обдумать и в итоге собственным суждением выбрать путь, который он считает верным.

Иногда он будет врезаться в стены, в которые должен врезаться, как Тайти сейчас.

– …Я тут подумал, и до меня дошло… Инаба, ты ведь правда все это понимала. Если бы я к твоим словам прислушался, последовал им…

– Нет, все не так, – ответила Инаба с довольно-таки спокойным выражением лица. – Раз ты сам подумал и заметил, значит, понял в самом истинном смысле. Не то чтобы тебе это указал кто-то другой… А вернее, если бы я все сделала более умело, возможно, проблема бы вообще быстро решилась, – и, опустив голову, добавила: – Но умело сделать не получилось… И, и вообще, хотя сама по себе эта мысль, по-моему, правильная, я не знаю, как по-твоему… Есть вещи, которые я делаю чисто на свой лад, но… есть и много такого, что не делаю, потому что нельзя… И в первую очередь… ну… я… это…

Инаба начала активно жестикулировать. Сильная Инаба утихла, робкая Инаба подняла голову.

– Все нормально, Инаба. Я… – попытался было успокоить ее Тайти, но тут она широко распахнула глаза.

– Все потому, что ты такой добряк, что, как только видишь, что у кого-то проблемы, сразу бежишь на помощь! И ты… сказал, что меня любишь… У меня чувство, будто это просто ответная реакция. Вот так я о тебе думаю… но ты… Блин, почему говорю я одна?!

Инаба одна это выкрикнула, одна же и поспешила продолжить:

– …Ччерт, что за… Решила, что уже хватит, поэтому отбросила тебя, и все равно… сразу же вернулась…

– Нет, Инаба, именно потому, что ты отбросила… я и смог все это сделать, по-моему.

– …Вот как? Все-таки чуть увеличить дистанцию было… – опустив голову, словно сдаваясь в чем-то, пробормотала Инаба.

Почему Инаба делает такое лицо? Неужели из-за него, Тайти?

Вряд ли. И надо прекращать забивать себе этим голову. Надо сделать следующий шаг вперед.

Как следует поступать ему и Инабе? Он, Тайти Яэгаси собственной персоной, что об этом думает?

Одну гору он преодолел.

Он знал, что должен делать. Но это было в некотором смысле легко. Сознавая, чего ему не хватает, заявить, что делать надо так-то и так-то, не более того.

Преодолев это препятствие, что ему делать дальше? Никому не вверяя вынесение суждений, придерживаясь собственных убеждений, самостоятельно идти – как?

– Я хочу тебе кое-что сказать. Выслушаешь?

На просьбу Тайти Инаба некоторое время молчала, потом наконец кивнула.

В этот момент она выглядела очень слабой.

В святилище была лишь одна женщина и лишь один мужчина.

– Думаю, любовь может принимать разные формы.

С Химэко Инабой вполсилы нельзя. Свои чувства необходимо выразить как следует. Так Тайти подумал, глядя на Аоки с Кириямой.

– Форм любви существует много. Каждая из них отличается от идеальной. Наша с тобой, по-видимому, тоже.

Стиль мышления от человека к человеку разнится.

Поэтому чтобы кто-то с кем-то был полностью во всем согласен – такое в нашем мире невозможно.

Даже если людей всего двое.

– Однако при всем при этом… человек всегда с кем-то связан.

Человек с человеком сближаются, взаимодействуют и так живут.

– Почему мы так можем? Если подумать – у друзей это вообще получается само собой. Мне кажется, что с любовью, возможно, так же.

В мире есть самые разные волны, и большие, и маленькие, поэтому даже если спокойно плыть по ним, чисто случайно тебя к кому-нибудь прибьет. Бывает, что это проходит гладко.

– Но шансов достичь так истинного счастья… абсолютно никаких.

Можно оставить все на волю случая.

Но действительно ли это хороший путь?

Даже при том, что он живет своей и только своей жизнью.

– Поэтому я должен тебя кое о чем попросить.

Тайти говорил. Инаба слушала.

В церковь никто не входил – словно все ждали, когда они закончат.

– Чтобы что-то решить, думаю, очень много всего нужно обдумать и обмыслить. И насчет того, что вокруг, и насчет партнера.

Если думать только об обстоятельствах партнера, ничего хорошего не выйдет, это очевидно; однако полностью игнорировать их тоже невозможно.

– Однако окончательное решение принимать только самому.

Не надо сводить все к такому узкому мышлению, как «выбор». Мыслить надо в более широком масштабе.

В этом хаотичном мире каждый обязан делать выбор, даже не зная, правильный ли он.

Разобраться в собственных мыслях, высказать собственную точку зрения – вот откуда все начинается.

– Все это обдумав, я хочу все, что думаю… высказать тебе, я так думаю.

Предисловие получилось затянутым. Но благодаря этому, Тайти надеялся, ему удалось передать, насколько он серьезен. Инаба сглотнула слюну – чувствовалось, что она нервничает.

Тайти тоже ощутил подзабытое уже напряжение.

Не то чтобы ему раньше не приходилось в чем-то признаваться.

Но настолько тщательно продуманное признание у него было впервые.

Что ж, это его решающий бой.

Бой Тайти Яэгаси с Химэко Инабой из этого мира.

– Когда ты сказала мне, что любишь меня, я тоже должен был тебя полюбить. Утверждать, что этот принцип вообще не работает… было бы ложью. …Извини.

Когда он сказал это прямо, зрачки Инабы задрожали. Но тут же снова успокоились.

– Если бы ты сказал нет, это было бы еще большей ложью. Не думаю, что это так уж плохо.

– Но я подумал, что сейчас эти эмоции мешают, поэтому отбросил их и попытался начать думать с нуля.

На этот раз Инаба сжала губы и собралась.

И, глядя на такую Инабу, Тайти сказал:

– Инаба, ты очень милая, красивая, умная, добрая, у тебя столькому можно научиться.

Щеки Инабы чуть покраснели.

– И вот такая Инаба мне нужна.

Возможно, одно это стало причиной, почему он хочет быть с Инабой. Но нынешний Тайти чувствовал, что сейчас этого недостаточно.

– Но, как бы это сказать… это для меня очень личное. С этого момента я хочу находить много чего разного. Хочу узнавать новое.

Таково его собственное желание.

– И хочу, чтобы я смог защищать многих людей – не из-за своего эго, а в истинном смысле.

Ради чего человек идет по жизни?

– И я понял: чтобы стать таким, мне нужна твоя сила, Инаба.

Ради чего идти по жизни вместе с кем-то?

– …Нет, не так. Я понял, что хочу, чтобы ты увидела, как я становлюсь таким.

Ему указали на множество жалких его сторон. Благодаря этому он и смог измениться. Инаба, по ее словам, тоже изменилась благодаря ему.

Если они оба смогут что-то изменить…

Если их «сны» станут явью…

Тайти хочет, чтобы все это они делали вместе.

Это и есть любовь, разве нет? Возможно, не такая, как обычно бывает. Но что такое «обычно»? Такого просто не существует. По крайней мере, в нем самом.

Все определения дает он сам. Собственной волей выносит суждения. Он не знает, можно ли заменить этим любовь. Но он хочет быть рядом.

Эту эмоцию он – называет любовью.

Теперь давайте-ка облечем это в слова.

 

– Я тебя люблю. Поэтому хочу, чтобы ты была моей девушкой.

 

Держись своих убеждений.

Никому не предоставляй делать суждения за тебя.

Иди вперед собственной волей.

Вот к какому решению он пришел.

Выслушав признание Тайти, Инаба какое-то время молчала.

Стояла неподвижно, с непроницаемым выражением лица.

– Тайти, ты меня… любишь… да? – наконец медленно спросила она.

– Да, люблю, – ответил Тайти.

– Любишь… очень? – снова спросила Инаба.

– Очень люблю, – ответил Тайти.

– Вот как. Я тоже люблю.

Эти внезапные слова застали Тайти врасплох.

Его мысли дошли по назначению?

В следующий миг из глаз Инабы потекли слезы.

– Ха-ха… а? Что это? Я же счастлива… Почему же…

Слезы не останавливались. Текли и текли, без перерыва.

Инаба их вытирала обеими руками.

Вместе со слезами из Инабы изливалось то, что она в себе прятала.

– Я думала, может, это только я так люблю… беспокоилась об этом, постоянно… Все думала, а что ты думаешь об этом… И если бы тебя у меня не было… Я на тебя опиралась. Я чувствовала, что одна просто не смогу держаться на ногах…

Ему передавались чувства Инабы. Они струились, вливались в Тайти.

– Я должна стараться сама… я так думала. Должна даже в одиночку крепко стоять на ногах. Я чувствовала: если ты откажешь мне, это уже будет конец всему. Но я думала, что не должна быть такой никчемной, и поэтому… от тебя отстранилась…

Со стороны выглядело, будто она сильная и сражается, но в душе у Инабы тоже бушевали конфликты.

– Я тебя критиковала, но… это, наверное, были всего лишь неудачные вспышки гнева… шмыг. …Я плохой, незрелый человек.

– Это… и у меня… то же самое.

Он был незрелым. И Инаба теперь сказала, что она незрелая. Любовь двух незрелых людей хоть и таила в себе опасности, но, видимо, все же прогрессировала. В странной форме, в странной взаимозависимости.

Однако то расходясь, то снова сталкиваясь друг с другом, они оба подмечали разные вещи.

Возможно, для них нынешних это лучшая форма любви, на какую они способны.

Хорошо бы им в будущем открыть для себя что-то еще.

– …Так, ну… Я сказал, что хочу, чтобы ты была моей девушкой, а ты?..

Тайти вдруг осознал, что ответа пока что не получил.

– Чт-… Не заставляй меня говорить! Такое! Нарочно! Уж сейчас-то! Совсем не проникаешься атмосферой!

Она странно сердита.

– П-прости…

– …Если откажусь, то я буду выглядеть плохой, а? Не, что я говорю. Угу. …Будь моим парнем, пожалуйста.

Инаба залилась краской. У Тайти было ощущение, что и его щеки сейчас такого же цвета.

– Ну что за дела… Да еще в церкви… Чуть-чуть изменить слова, и будет вообще как предложение, – смущенно проговорила Инаба.

– А…

Он вдруг вспомнил. Нет, не то чтобы он забывал, но уже смирился с тем, что не поймает правильный момент.

Тайти достал маленький бумажный пакет и протянул Инабе то, что в нем лежало.

– …Это?..

– То ли символ примирения… то ли символ уз двух человек… то ли символ моей любви к тебе…

Красный стеклянный кулон. Похожий на магатаму[2], стекло выглядит как красный вихорек. Этот кулон Тайти купил сегодня перед тем, как прийти сюда.

Инаба подняла его на уровень глаз и вгляделась.

– Какой красивый.

– А, ага. Такое изящество ощущается, правда? Там были и покрупнее, но я подумал, что таким маленьким пользоваться удобнее…

– Я так рада, спасибо тебе, – искренне, без намека на застенчивость сказала Инаба. Свои слова она никак особо не украшала, но чувствовалось, что она глубоко тронута. Поэтому Тайти продолжил:

– …На самом деле у меня тоже такой есть.

И он достал точно такой же кулон, как у Инабы, только синий.

– Они парные, да?

– Ага.

Тайти забеспокоился, не переборщил ли он.

Но от этого беспокойства не осталось и следа, едва он увидел улыбку Инабы.

Это была самая милая, самая красивая в мире, невероятно очаровательная улыбка.

Инаба с горячим лицом, словно находясь в трансе, медленно закрыла глаза.

Словно примагниченный, но в то же время ведомый собственной волей под названием «хочу», Тайти придвинулся к Инабе.

Их губы сомкнулись.

Поцелуй.

Слившись телами, слившись сердцами, Тайти и Инаба стали одним целым.

 

□■□■□

 

Потом они, стесняясь своей стеснительности, надели друг другу кулоны.

Потом вдвоем вышли из церкви, поблагодарили смотрителя за то, что он позволил им зайти, и двинулись прочь.

Они решили вдвоем обойти квартал достопримечательностей. До времени сбора оставалось меньше часа, но хоть что-то можно было успеть.

Словно компенсируя то время, что они были порознь, Тайти и Инаба крепко держались за руки. Пора уже завершать эту единственную в жизни школьную экскурсию. Они хотели, насколько возможно, создать о ней совместные воспоминания.

Прямо у них на пути… на обочине…

 

…поджидал Халикакаб.

 

Почему.

Сейчас.

Непонятно.

Точнее, невозможно даже пытаться понять.

Вялый, безжизненный Рюдзен Гото, которому было явно наплевать на их обстоятельства.

Овладевший Рюдзеном Гото Халикакаб.

– Почему ты… здесь… Так далеко от школы, но, конечно, это значения не имеет…

Инаба начала говорить жестко, однако голос ее задрожал. Слышать от нынешней Инабы такой голос Тайти не хотел. Он крепче сжал ей руку.

– Нет… но хорошо, что я успел… – начисто проигнорировав их вопрос, сказал что-то свое Халикакаб. – В последний момент… в последний…

Внезапно Халикакаб застыл. Взгляд его был устремлен куда-то в сторону и вверх, словно Халикакаб мысленно общался с чем-то.

– Ч-что? – голос Инабы на этот раз прозвучал растерянно.

– Нет, ну… Насчет этого «в последний момент»… Аа… Яэгаси-сан.

Тайти насторожился, когда Халикакаб обратился к нему. Сделал полшага вперед и попытался встать перед Инабой, но она тоже сделала полшага вперед. «Вынуждаешь меня идти одной?» – безмолвно спросила она.

– …Искренне хочу тебя поблагодарить. Все-таки я, похоже, понял, что искал… глядя на тебя, Яэгаси-сан… Аа… естественная реакция…

Халикакаб говорит, что благодарен.

Говорит, что он понял, что искал.

Такое отношение радикально отличается от прежнего, не так ли?

– Если он наблюдал за тобой… – Не, я тоже смысла не понимаю… – стали перешептываться Инаба и Тайти.

– Ну, в общем… с такими чувствами… может, закончим это?

Последнее заявление Халикакаба. Когда феномен кончается, это всегда происходит так: он туманно объясняет в том ключе, что он потерял интерес. Сейчас по-другому – должно быть, из-за того, что Халикакаб уже сообщил, что это последний раз.

– Но… ты наверняка собираешься вскоре устроить еще что-нибудь?

– Нет, – тут же ответил Халикакаб на вопрос Тайти.

– Наверняка собирается. Ведь… а?

Инаба подхватила было слова Тайти, но осеклась и издала растерянный возглас.

– Нет… в смысле… ты больше не будешь к нам являться? – дрожащим голосом уточнил Тайти.

– Да… более или менее так… – ответил Халикакаб.

Мгновенно.

– Эй, эй… эй, погоди-ка, эй! – Инаба дрожала все сильнее и в конце концов выпустила руку Тайти. – То есть мы теперь свободны от твоих… от ваших непостижимых феноменов… свободны?!

– …Ну… похоже, что так…

– Мы можем… тебе верить? – спросил Тайти.

– Это, думаю, на ваше усмотрение… Яэгаси-сан. Видимо… вы вполне можете считать, что когда-нибудь, возможно, я еще… появлюсь. Но и наоборот… если вы тотчас обо мне забудете, тоже не проблема… ээ…

Действительно ли он говорит искренне? Не лжет ли?

– Но… погоди-ка. Это же… бессмысленно!.. Ты не сообщаешь нам причины, мы же места себе не будем находить! – голос Инабы прозвучал чуть влажно. – И потом… никакого объяснения, никакого чувства завершенности, просто «ну да, прощайте», и все?!

– …Инаба, ты, кажется, слишком многого хочешь от Халикакаба.

– А чего бы и нет!

Одновременно с подколкой Инаба его пнула.

– Меня это не убеждает! То, что он сказал, мегаабсурдно! Что за… что за фигню он нам тут нес!

– Нет, это… я начал при своих обстоятельствах… но это сугубо моя история… – безразличным, незаинтересованным тоном произнес Халикакаб.

– Твоя…

– Да, с самого начала… ведь так? Не может быть, вы все… думали, что это ваша история?.. Нет-нет, это не так… Чье это убеждение?..

– Это слова в точности я могу вернуть тебе самому! – огрызнулась Инаба, как будто это было нечто естественное.

– …Тем не менее, почему настолько опасливый стиль мыслей… Я ведь добрый… Ну… на этом…

Взгляд Халикакаба снова обратился куда-то вбок и вверх.

– В самом деле… Искренно… Поскольку время вышло… я ухожу…

Время вышло.

– Итак… вряд ли мы с вами еще встретимся…

– Погоди… ты серьезно?.. эй… – бормотала Инаба. Тайти рядом с ней мог лишь стоять молча, ошарашенный.

Поскольку это свалилось на них внезапно, неудивительно было бы, если бы так же внезапно и исчезло.

Однако происшествия, которые случались с ними все это время, словно ведя их по жизни, словно позволяя им взрослеть, в конце концов закончились без всякого участия с их стороны.

Нет, или, может, их участие было? Просто они сами его не замечали?

Потому что эта история просто-напросто о том, как Халикакаб со своими «обстоятельствами» сам идет по жизни, как хочет.

– …Хаа?! Я… здесь? А? Я же вроде был в магазине сувениров… – лихорадочно озираясь по сторонам, промямлил вернувшийся к жизни Рюдзен Гото. – Почему же… Нет, это странно. Лунатизм, что ли?.. Может, на этот раз серьезно в больницу обратиться?.. О, Яэгаси и Инаба. Вам этот вопрос может показаться странным, но сколько времени я здесь уже нахожусь?

 

Вот так история таинственных феноменов, которым Халикакаб подвергал членов кружка изучения культуры старшей школы Ямабоси, закончилась.

 

Закончилась.

 

Предыдущая          Следующая

[1] Канал Отару – одна из главных его достопримечательностей.

[2] Магатама – старинное японское украшение в форме запятой. Символ инь-янь – это, по сути, две магатамы.

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ