ЗАРАЖЕНИЕ 11.6
– Он что, серьезно? – я повернулась к Лизе. – Они так могут?
– Не думаю, что он врет.
Толпа взревела, и я обернулась, чтобы понять причину. Как раз вовремя: я успела увидеть результат первой атаки. Один из «торговцев» в ринге только что вмазал кому-то обрезком трубы. Тут же попятился, затем нашел кого-то, кого знал, и по какому-то невысказанному соглашению они сошлись вместе, прикрывая друг другу спину.
У других возникли аналогичные идеи. Приятели сходились в группы, оставляя других в одиночестве. Один из таких оставленных нашел другого парня без друзей, крикнул ему что-то, что я не разобрала, и они сошлись вместе. Не прошло и двух секунд, как его новый «друг» развернулся и врезал ему сзади. Предатель получил заслуженную награду, когда трое молодых парней и мерзкий старикан свалили его на пол и принялись избивать.
В ближайшем к нам углу женщину ударили в нос. Струя крови хлынула в зону действия способности Чиркаша и срикошетила обратно в свалку.
Вдохновившись этим зрелищем, стоящий снаружи ринга мужчина схватил какой-то обломок и кинул его на край ринга. Кусок бетона полетел в гущу людей и попал в мужчину, который сидел скорчившись, пытаясь избежать самой гущи драки.
Это запустило цепную реакцию. Зрители налетели на парня, швырнувшего обломок, принялись его бить, пинать и толкать на пол. Других его пример вдохновил, и они стали делать то же самое – пользоваться способностью Чиркаша, чтобы обстреливать людей в ринге. Один тип, которому помогал пацанчик, годившийся ему в сыновья, опрокинул на сияющий пол мусорный бак, и в ринг полетела тухлая еда и прочий мусор. Другие пытались остановить их или пихали на цветные участки пола всех, кто оказывался достаточно близко. Насилие все нарастало, и непохоже было, чтобы в ближайшее время тут стало как-то поспокойнее.
– Нам пора идти, – сказала Лиза. Повернулась к Челюсти и приказала: – Бери парня.
Челюсть схватил Брайса за рубаху и поднял на ноги. Затем указал на девушку, сидящую рядом с Брайсом.
– А ее?
– Оставь, – ответила Лиза; ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать вопли и радостные возгласы. Она добавила еще что-то, но я не разобрала.
Где-то раздался выстрел. Вместо того чтобы остановить толпу, он ее словно спровоцировал, подтолкнув к действую тех, кто до сих пор не участвовал в свалке, точно бегунов, ожидавших стартового пистолета. Как будто «торговцы» чувствовали себя в большей безопасности, сжимая чьи-то глотки, чем пытаясь смыться прочь.
Чиркаш, вцепившись в поручень, перегнулся через него. Он ухмылялся, скаля зубы каких угодно цветов, кроме белого. Его глаза чуть ли не сверкали, когда он наблюдал за созданным им хаосом.
Мы двигались строем: Лизины солдаты тесным кольцом вокруг Брайса, Лизы, спасенной девушки и меня. Мы прокладывали путь к ближайшему выходу, однако перед нами, на приличном расстоянии от основного шоу, развернулась драка между двумя группами. Соперники? Враги, увидевшие возможность отомстить за что-то прошлое?
Девушка, которая была на скамейке с Брайсом, побежала прямо в дерущуюся толпу вокруг ринга. Она закричала, едва ли не закаркала:
– Томас! Мама!
Брайс попытался вырваться, чтобы побежать за ней, но Челюсть держал его крепко.
Я почти пропустила то, что произошло следом. Женщина из группы, дерущейся впереди нас, побежала, и несколько молодых парней погнались за ней, оказавшись в результате прямо перед нами.
Мы все попятились с их дороги, однако у Брайса были другие планы. Он вырвался из хватки Челюсти и вогнал плечо в поясницу Сенегала. Тому с трудом удалось не упасть вперед, прямо на набегающих «торговцев», но главное – он отвлекся, и Брайсу удалось выскользнуть.
Я присоединилась к погнавшимся за ним Минором и Бруксом. Минор, конечно, был крупнее и сильнее, зато у меня было преимущество худощавого телосложения. Шныряя между людьми, я последовала за Брайсом в самую гущу толпы «зрителей».
Брайс добрался до своей девушки и обвил ее руками. Держа ее, он обернулся и увидел, как мы приближаемся. Я бежала впереди, Минор наступал мне на пятки.
Брайс глянул в другую сторону, за сияющий периметр арены Чиркаша, и я, проследив за его взглядом, увидела крашеную блондинку средних лет и более высокого, чем она, черного парня со шрамом через губы.
Я узнала их по описанию Сьерры. Те самые люди, которые напали на церковь.
Мужчина – Томас? – поманил Брайса и девушку рукой, и они побежали. Едва прикоснувшись к границе ринга, они повалились на пол.
– Нет! – прокричала я, но эффект способности Чиркаша уже уволакивал их в продолжающуюся общую драку. Мой голос затерялся в какофонии кричащей, вопящей, орущей толпы.
Я беспомощно смотрела на разворачивающуюся передо мной сцену. Двое подростков сумели встать на ноги и присоединились к Томасу, матери и еще одному-двум другим. Вскоре я их потеряла в хаосе бьющих, пинающих и душащих друг друга людей, которыми правили адреналин, инстинкт самосохранения, алкоголь, стимуляторы и жадность. Там было слишком мало места, и, когда кто-то падал, его тут же начинали топтать те, кто продолжал драться.
Минор протянул ко мне руку и подтащил меня к остальным. Все вместе мы отошли от драки, насколько могли.
Едва увидев Лизу, я спросила:
– Может, мне…
Я не закончила вопрос. «Может, мне задействовать своих букашек?»
– Нет. Как только Чиркаш поймет, что здесь враг, он может попытаться прекратить это дело и натравить толпу на всех незнакомых. Не скажу, что они доберутся до нас, но они могут, и будут другие жертвы тоже.
– Черт, – я перевела взгляд на продолжающуюся мясорубку. – Должны же мы что-то сделать.
– Я слушаю предложения, – ответила она.
– А нельзя… нельзя нам просто сбежать отсюда? – спросила спасенная нами девушка.
– Послушай, эээ, как тебя зовут? – обратилась к ней Лиза.
– Шарлотта.
– Шарлотта, мы пришли сюда забрать того пацана. Моя подруга считает, что это важно, а у нее, как правило, есть чертовски хорошие причины делать то, что она делает.
– Спасибо, – сказала я.
– Так что это ей решать, что мы будем делать.
Какие у нас варианты? Воспользоваться способностью Лизы? Я не уверена, как это здесь может сработать. Будь у нее возможность обратиться к аудитории, может, она сказала бы что-то, чтобы сбить их с настроя или напустить на их же лидеров… Но чтобы это сделать, требовалось завладеть микрофоном Чиркаша, иначе никак.
У нас были Лизины солдаты, но, как бы хорошо обучены они ни были, в драке, начиная с определенного порога, количество превосходит качество. Не говоря уже о том, что у некоторых «торговцев» были пушки. Великий уравнитель. Я была уверена, что солдаты тоже вооружены, но проблема с огнестрелом в том, что он привлекает внимание, а мы определенно не хотели, чтобы нас слишком пристально разглядывали.
Таковы «Торговцы». Организованные даже хуже, чем АПП, они опустились до стайного поведения, а Чиркаш и его люди вели себя как дети, которые, вместо того чтобы дрессировать животных, сажают их в клетку и трясут ее, чтобы они нападали друг на дружку. Но ничто из этого не делало «Торговцев» менее опасными. Напротив.
С учетом всего этого у меня просто не было вариантов. Максимум, что я могла, – применить свою способность ко всей этой толпе; но это превратит и так неприятную ситуацию в нечто совершенно из ряда вон.
– Будем ждать, – сказала я Лизе. – По крайней мере, пока все не станет настолько плохо, что запахнет жареным уже для нас. Ждем, пока закончится свалка, потом пробуем его отыскать, потом уходим. Кроме того, если мы будем болтаться здесь, то сможем разузнать получше, что у Чиркаша в этих флаконах и где он их взял.
– Окей, – согласилась Лиза. – Годится.
Следующие минуты были из числа самых долгих за всю мою жизнь. Это не было скучным, медленным, мучительным течением времени, как тогда, на больничной койке, где я лежала, ожидая, когда же выяснится, арестована ли я и сломана ли моя спина. Нет, эти минуты тянулись потому, что вокруг происходило так много всего и я не могла ни на секунду потерять концентрацию, отвернуться, сделать паузу на размышление.
С нами пытались завязывать драки различные группы. Это было бессмысленно, ведь мы были даже не в ринге, но адреналин бушевал, а мы выделялись, потому что стояли в стороне от общей свалки. У нас были вещи, которые можно забрать, и теплые тела, которые можно… В общем, теплые тела. Этого было достаточно.
Мы пытались сохранять строй: солдаты держат периметр, а менее опытные бойцы, включая меня, остаются в середине. Вскоре стало ясно, что в реальном бою это не очень-то работает.
Как минимум потому, что враги быстро понимали, что мы хотим сделать, и пытались вынудить Лизиных солдат нарушить строй. Они отступали назад и швыряли разные вещи, они держались чуть-чуть за пределами досягаемости с оружием наготове, выжидая момента, когда наши передовые бойцы отвлекутся или будут заняты чем-то. Это вынуждало солдат выдвигаться из строя, чтобы нанести врагу несколько хороших ударов, а потом возвращаться, закрывая брешь.
Во всяком случае таков был план; однако иногда враг оказывался слишком проворен, чтобы падать, а иногда они задерживали людей Лизы достаточно, чтобы кто-то еще успевал проскользнуть мимо них и напасть на кого-то из наших менее умелых бойцов, включая меня.
Я держала в каждой руке по ножу – мой боевой нож и тот, который добыла, когда мы выручали Шарлотту. Когда мне приходилось драться, я избегала летальных ударов. Я имела представление, где находятся основные артерии, и избегала их, даже когда знала, что могу стремительно резануть кого-то по запястью или по шее. Такая сдержанность не сослужила мне хорошую службу: меня один раз стукнули по левому уху, несколько раз в живот и грудь, а гвоздь, вбитый в чью-то импровизированную дубину, цепанул меня по трицепсу.
И все же Лизины солдаты давали мне передышку. Я сохраняла бдительность и следила за возможным нарушением строя и проходящими внутрь атаками.
Рука саднила там, где меня поранили, ухо пульсировало болью. Я с усилием сглотнула и глянула в сторону ринга: люди лежали там кучами, и где-то две трети их были ранены, без сознания, мертвы или прикидывались мертвыми.
Сенегал, ощущая прессинг, потянулся за своей пушкой, но был вынужден уклониться назад и вбок, чтобы один из «торговцев» не врезал ему тяжелым металлическим замком, который присобачил к концу цепи. Следующий удар выбил оружие из его руки. Другой «торговец», приземистый, с толстыми бровями, похожими на гусениц, проник в разрыв и набросился на меня с голыми руками.
Могло быть хуже. Я приняла позу поустойчивее, приготовилась ударить обоими ножами, когда он сблизится, и…
И я была непонятно где. Как будто я вспоминала что-то очень важное, что я забыла. Я это уже видела когда-то.
Чудовищные существа заполнили мое восприятие.
Трудно сказать, как я поняла, что это два разных существа, когда все они сразу существовали во множестве параллельных пространств. Бесчисленные зеркала двигались в синхроне друг с другом, занимая одно и то же пространство, каждое столь же материальное, как и все остальные, но различаясь тем, как они двигались и с какими мирами взаимодействовали. Каждое из них складывалось, раскладывалось, расширялось, сдвигалось, не занимая при этом ни больше, ни меньше места. Я была не в силах это все переварить, хоть и чувствовала, что есть там некая закономерность.
Какая-то далекая часть меня осознала, что я когда-то видела нечто похожее на это сворачивание-разворачивание, только в намного более простой форме. Тессеракт, четырехмерный аналог куба. Разница заключалась в том, что у куба шесть плоских граней, а каждая «сторона» тессеракта содержала шесть кубов, причем каждый соединен с каждым другим своими гранями. Восприятию, настроенному на три измерения, казалось, что все это постоянно движется, каждая сторона складывается или меняет форму так, чтобы все они одновременно могли быть идеальными кубами, и при этом каждая «сторона» была центральным кубом, из которого все остальные торчали наружу.
Главное различие между этими штуками и тессерактом заключалось в том, что существа, на которых я сейчас смотрела, были живыми, это не были простые модельки, которые я видела на компьютерном экране. Живые сущности, формы жизни. В них не было ничего, что я могла бы соотнести с какой-либо биологией, которую знала или понимала, ничего, что было бы хотя бы отдаленно узнаваемо, но, несомненно, это были живые существа. Загадочные совокупности органов, которые были заодно и конечностями, и внешними оболочками, каждый одновременно служил каким-то аспектом сущностей, плывущих сквозь пустое пространство. Понимание затруднялось еще и тем, что все эти штуки были размером с небольшие планеты, а масштаб моего восприятия был так мал. Еще больше трудностей доставляло то, что части этих сущностей словно перемещались в другие измерения-реальности, где были зеркальные образы, и, наоборот, из них.
Пара двигалась синхронно, кружа друг вокруг друга и образуя, как я сообразила, двойную спираль. С каждым витком они оказывались друг от друга все дальше. Множество пылинок плыло прочь от тел, которые двигались, оставляя за собой толстые следы из отделившихся тканей или сгустков энергии, которые окрашивали пустое пространство там, где проходил их спиральный танец, словно эти сущности были созданы из чудовищного количества песка и летели навстречу ураганному ветру.
Когда они были слишком далеко, чтобы видеть друг друга, они общались, и каждое сообщение было громадным и чудовищным по масштабу – оно передавалось такой энергией, будто сверхновая звезда взорвалась. Одно «слово», одна идея на каждое сообщение.
Назначение. Согласие. Траектория. Согласие.
Они снова встретятся в том же самом месте. В назначенное время они прекратят расширять свои витки и начнут снова их сжимать, пока не сойдутся вновь.
…«торговец» застиг меня врасплох, и я отдернулась от картины, которую только что увидела. Он двинул меня локтем в скулу, и боль плеснула по всему черепу, наполовину вернув меня к реальности. Кто-то до боли крепко обхватил меня сзади за плечи, прижавшись к спине мягкой грудью. Шарлотта? Или Лиза?
Переход от того, что я увидела, к относительной нормальности был настолько резким, что я с трудом могла понять, что именно чувствую. Я открыла рот, чтобы произнести что-то, и тут же закрыла обратно. Я не могла рассредоточиться, впитать сцену целиком, потому что все мое внимание было заточено на то, чтобы увидеть… На что я смотрела? Я попыталась вспомнить, но оно ускользало. Я потрясла головой, безуспешно пытаясь разглядеть что-либо за бессчетным количеством крохотных деталей или форм: черты лица «торговца» словно расширялись, когда он на меня надвигался, тело словно сжималось, когда он наклонялся; я видела зазубрины и пятна ржавчины на подобранном им ноже, том, который я выронила. Хороший нож все еще был при мне.
Я закрыла глаза, чтобы, моргнув, наладить исказившийся фокус, но это мало помогло. Глянула налево – Минор и Челюсть были заняты по уши, они двигались слишком резко, чтобы мои глаза могли за ними уследить. Справа? Лиза перегнулась вперед, ее поддерживал Брукс. На них надвигались «торговцы». Сенегал стоял передо мной. Пушки у него не было, но он отгонял врагов и давал нам хоть какое-то пространство с помощью куска цепи, отобранной у одного из них. Этого было недостаточно. Трое умелых бойцов не могли защитить в общей сложности семь человек.
Я применила свою способность и зажмурилась. Это помогло больше, чем что-либо другое, потому что тактильные ощущения моего роя дали моему восприятию «точку опоры» из окружающих объектов. У многих из «торговцев» были вши на коже, в одежде и в волосах. В воздухе летало сколько-то мух. Чуть поднаправив их туда, где они были мне нужны, я получила надежное представление о том, что творится вокруг и что делают враги.
Паника и дезориентация едва не ошеломили меня, и мне пришлось сопротивляться позыву применить свою способность, чтобы собрать букашек в единый рой. Но использовать столько букашек, сколько сейчас, чисто чтобы иметь представление о происходящем? Это не привлечет нежелательного внимания. Я позволила им собираться на потолке торгового центра, затягивая их через громадную трещину в крыше, где она частично обвалилась. Просто на всякий случай.
Держа глаза закрытыми, я вырвалась из рук Шарлотты и снова вступила в драку: полоснула «торговца» поперек лба. Он прорычал что-то – я не смогла разобрать что – и ринулся на меня. Зная, что ни в каком силовом состязании мне его не одолеть, я бросилась вбок, крепко ударившись об пол и едва не сбив Сенегала. Подобрала колени, а потом резко пнула «торговца» обеими пятками по икре.
Это было нерасчетливо. Следовало предвидеть, что он повалится на меня. Его плечо врезалось мне в грудь, вес тела надавил на меня. Его рука с ножом оказалась зажата под его же телом, возле моей поясницы. Мне повезло больше: правая рука оказалась свободна, – и я провела острием ножа по его ребрам, стараясь нанести неглубокий порез, от которого боли больше, чем опасности. Он заорал и выронил оружие, и я, барахтаясь, отпихнула его по полу в сторону Шарлотты, Брукса и Лизы.
Сенегал развернулся и пинком отшвырнул прочь моего противника. Потом врезал замком на конце цепи ему в челюсть, а я тем временем попыталась встать.
Вставая, я сделала нечто идиотское: открыла глаза, вместо того чтобы и дальше доверять своей способности держать меня в курсе дела. Головокружение ударило меня, точно мешок с кирпичами, и я чуть не упала снова. Меня подхватила Шарлотта, едва не надевшись при этом на мой хороший нож.
– О боже, – прошептала она. – Ты…
Я что, себя выдала? Я ведь не использовала так уж много букашек.
Нет, это было что-то другое. Судя по мухам, которых я поместила ей на голову, она смотрела вверх. Вот она переключила внимание на меня, потом на Лизу, потом снова на что-то вверху. Я заставила себя открыть глаза, контролируя свои движения и дыхание, чтобы снизить угрозу тошноты, и обнаружила, что Шарлотта смотрит на платформу Чиркаша.
Чиркаш привалился к поручню, пытаясь удержаться на ногах. Пищалка, Каш, Крушитель и остальные его подчиненные чувствовали себя немногим лучше.
Чиркаш схватил свой микрофон и расхохотался – по всему зданию разнеслись мерзкие смешки.
– Похоже, кто-то из вас, поносников, только что заработал себе лычки, – прокудахтал он.
Я увидела в ринге белую вспышку, и до меня дошло, что только что случилось.
В ринге блеснула еще одна вспышка, потом еще одна. Обе рядом с пареньком не старше меня. Белый дым повалил из его глаз, носа, ушей и рта; струйки поменьше потекли от скальпа, шевеля волосы.
Он дернулся, когда кто-то кинулся на него, занеся оружие, и вспышка белого света возникла в двух футах слева от нападающего. Промах. Тот тип качнулся туда, где только что была вспышка, словно она потянула его. Сияющий парень выставил руку в сторону своей цели, и еще одна вспышка возникла на ярд позади нее.
Тот тип ринулся вперед, и парень попробовал в третий раз. Вспышка пришлась прямо в нападающего, и, когда она угасла, оказалось, что его плечо, предплечье, локоть, правый бок и правая сторона бедра исчезли. Кровь хлынула из раны там, где свет взрезал плоть, а кисть руки шлепнулась к ногам своего хозяина.
Парень заорал, охваченный какой-то смесью ужаса, боли и ярости, и белые вспышки стали возникать повсюду вокруг него. Некоторые попадали в людей, лежащих на полу, другие в участников драки, держащихся на ногах, большинство просто в воздух.
Триггер. Я только что увидела, как у человека произошел триггер.
Но что случилось с группой Чиркаша, Ябедой и мной? Я смутно припоминала что-то, думала о том, чтобы облечь это в слова, как будто, описав это, я смогла бы это запомнить в такой форме, в которой смогла это описать, но слова исчезали, когда я к ним тянулась. Мне это напомнило способность Чертовки. Прежде чем я успела ухватить, что произошло, я забыла начисто, я даже с трудом припомнила, что я вообще собиралась делать, в моих мыслях путались попытки вспомнить с попытками прийти в себя.
А Шарлотта, помогавшая мне держаться на ногах, смотрела на меня квадратными глазами. Я вспомнила ее изумленный возглас.
Если случившееся подействовало на всех, у кого есть способности, и мы с Лизой отреагировали так же, Шарлотте вряд ли было так уж трудно сложить два и два. Она знала.
Я глянула на Лизу в поисках советов или идей, но она все еще оставалась обмякшей, и лучше ей не становилось. Почему? Если это некая психическая отдача от триггера кого-то другого, то, может, Лизе досталось сильнее из-за ее способности?
Я поспешила к ней, а Брукс развернулся, чтобы присоединиться к драке и помочь восстановить нашу линию обороны.
– Лиза! – я стала ее трясти. Она смотрела сквозь меня.
– Они как вирусы, – проговорила она. Голос ее звучал тихо, словно она разговаривала сама с собой. – И младенцы. И боги. Всё одновременно.
– Ты несешь хрень, Лиза. Давай соберись. У нас тут сейчас полное дерьмо.
– Почти уже. Это уже почти у меня на кончике языка, но проблема в голове, не в языке, – ее голос был еле слышен, она по-прежнему как будто обращалась к самой себе, не ко мне. – Все еще заполняю пустоты.
Я легонько шлепнула ее ладонью по лицу.
– Лиза! Мне надо, чтоб ты вернулась к реальности, а не уходила дальше в свои глюки.
Пощечина, похоже, сделала свое дело. Лиза помотала головой, словно пес, пытающийся отряхнуться от воды.
– Тейлор?
– Давай, – я помогла ей подняться на ноги. Она чуть не упала, но все равно восстанавливалась быстрее, чем я.
Препоручив присматривать за Лизой Шарлотте, я выдвинулась вперед, чтобы помочь парням. С ножами в обеих руках я держалась позади троицы из Брукса, Сенегала и Минора, готовая остановить любого, кто попытается проскользнуть мимо них. Глаза я держала закрытыми. Я вполне могла справляться, если только не пыталась двигаться и при этом держать глаза открытыми. Симптом быстро ослабевал.
Последнюю группу, которая на нас напала, мы в основном отбили. Еще одна компания делала некие угрожающие жесты, но, похоже, они были в еще худшей форме, чем мы. Их лидером была женщина, настоящая амазонка с безумным взглядом и спутанными волосами, и я заметила мелькнувшее на ее лице выражение тревоги, когда она оглядела нашу группу и поняла, что наше состояние заметно лучше. До меня дошло, что она сейчас в невыгодном положении: она знала, что если ее группа на нас нападет, то их отметелят, но в то же время не могла приказать своим людям отступить, иначе им покажется, что она струсила.
Какое решение она бы приняла, нам узнать не довелось.
– Стоп! – проревел Чиркаш в свой микрофон.
Понадобилась целая минута, чтобы все прекратили драться и отошли друг от друга на достаточное расстояние, чтобы не чувствовать близкой угрозы.
Так много раненых. Сколько своих людей Чиркаш просто потерял в этой затее?
Парило ли его это? Ему предстояло добавить к своей группировке пять новых паралюдей. Шесть, если считать вместе с парнем, который только что триггернулся.
– Если мы подождем еще, в ринге из вас, херогрызов, останется всего один! Сейчас вас, ушлепков, там пятеро, и это все, что нам надо!
Всего пятеро? В начале там было человек восемьдесят как минимум, и еще сколько-то тем или иным путем присоединилось к драке позже.
Когда зрители отступили, давая место оставшимся пятерым, я смогла их разглядеть. Это была, похоже, семья из трех человек, женщина с зияющей раной в животе (эту рану она зажимала рукой, багровой от крови) и парень, у которого был триггер. В хаосе отступающих от того места людей я не видела ни Брайса, ни его новой «семьи».
Вспышка света обозначила еще одно неконтролируемое применение способности новоиспеченным Плащом. Она ударила возле самого пола, оторвав ногу кому-то, кто лежал замертво или без сознания, но пол при этом абсолютно не пострадал. Почему? Одежду и плоть эта фигня пожирает, а само здание нет?
– Чувак, – обратился к нему Чиркаш. – Подойди к сцене!
Ринг замерцал и исчез. Парень развернулся, будто в трансе. Дернулся, когда еще одна вспышка ударила в добрых десяти футах от него. Потом захромал в сторону Чиркаша и посмотрел на него снизу вверх.
– Тебе понадобится имя, пацан, если ты хочешь вступить в высший круг «Торговцев».
Парень заморгал и заозирался, будто не вполне понимая. У него шок?
– Ну же, давай. Не тормози.
Снова ударила вспышка способности паренька – она уничтожила кусок обломка размером с бейсбольный мяч под «сценой» Чиркаша. Парень уставился на это место.
– С-стиратель? – ответил он, хотя прозвучало это как вопрос.
– Это типа как мелкая розовая пипка на конце карандаша? Нахер, – пробрюзжал Чиркаш.
– Эмм, – протянул парень, остро ощущая присутствие зрителей и, скорее всего, не в силах нормально думать.
– Скраб! – выкрикнул Чиркаш, и толпа взревела.
Каким, блин, боком «Скраб» лучше, чем «Стиратель»? В какой свихнутой реальности?
Чиркаш дождался, когда шум толпы поутихнет, потом поднял флакон.
– Нет смысла давать тебе пить это говно. Ваще никакой, нахрен, пользы. Выбери кого-нибудь.
Парень таращился на Чиркаша, переваривая его слова. Еще одна вспышка ударила рядом с ним, и он вздрогнул. Сжимая рукой локоть, он повернулся к толпе. Когда он заговорил, его голос дрожал.
– Р-Рик! Даг!
Двое вышли из толпы зрителей, стоящей вокруг. У одного кровь, текущая со скальпа, залила половину лица. Второй яростно кашлял, он был густо вымазан кровью вокруг носа и рта.
– Можно… можно дать это им обоим? Можно они его поделят? – спросил парень с сияющими волосами.
Чиркаш хихикнул; это был противный звук, в котором едва ли была толика юмора.
– Не, не. Тебе это точно не надо. Выбери одного.
– Даг. Пусть получит Даг.
Тот, который кашлял, удивленно поднял голову. Второй, с кровью на лице, Рик, внезапно разъярился.
– Какого хера?!
Вспышка высоко над головой парня со способностью и чуть правее него заставила всех поблизости отпрянуть. Она отъела кусок металлической балки, поддерживающей поврежденную крышу. Люди отходили от парня подальше. Я заподозрила, что только его способность и явная нехватка контроля над ней удерживали Рика от того, чтобы подбежать и врезать ему.
Это разделение, эти обиды – всё нарочно? Если это делалось нарочно, если Чиркаш отделял своих союзников от их прежних группировок и шаек, чтобы они не могли сговориться против него, мне стоило пересмотреть свое мнение о нем. Не то чтобы я стала к нему как-то лучше относиться или тем более уважать его, но должна была признать, что он не дурак.
– Ты не помог мне, когда меня затянуло в этот ринг, – сказал Рику парень со способностью. – Даг хотя бы пытался. Так что мой приз ему.
Пока Даг шел к сцене, делая крюк, чтобы не подходить близко к своему только что обретшему силу «другу», я ощутила, что мои букашки на крыше (где я их собирала на всякий случай во время творившегося хаоса) гибнут. Группка здесь, группка там.
Нет. Не гибнут. Они были оглушены, их чувства стерты взрывами хаоса и ложных ощущений. Я догадывалась, что это могло быть. Я такое один раз уже испытывала.
Я повернулась к Лизе. Убрала левую руку от ссадины на тыльной стороне правой, незаметно указала вверх и прошептала:
– Скоро будут гости. Надо убираться, пока не начались неприятности.
Лиза глянула вверх, потом кивнула. Похлопала Минора по плечу, подала ему сигнал жестом, а он передал остальным. Мы начали двигаться.
К тому, кто был на крыше, присоединились другие. Сколько-то букашек погибло под их ногами. Еще больше оказалось оглушено, когда первый пополз вперед на четвереньках, перевалил через край дыры в крыше и очутился под потолком, свисая с него на руках. Поскольку здание было в основном не освещено, я не могла его разглядеть.
Здесь был Тритоньер, и остальной «Экипаж Разрывашки» тоже.
Мы добрались до ближайшего выхода, но едва потянулись к дверной ручке, как она исчезла. Щели между дверями и стеной заполнялись на глазах, как будто в них заливали воск того же цвета, что и дверь. Я заметила, что похожее происходило и с другими выходами: двери сливались со стенами, становясь не более чем пятнами отличающегося цвета. Кроме нас, похоже, никто этого не замечал: общее внимание было приковано к спускающейся со сцены женщине, которая держала флакон, предназначенный «Дагу».
Когда драка только началась, Лиза отговорила меня применять свою способность из беспокойства, что в последующем кипише и хаосе многие могут пораниться, а также что толпа может начать охоту на незнакомцев.
Я понятия не имела, зачем сюда явилась Разрывашка и ее компания, но она явно собиралась раздавить эту вечеринку намного более прямолинейно, чем мы. Нам предстояло увидеть тот самый плохой сценарий, и мы лишились путей отхода.