ЗАРАЖЕНИЕ 11. ИНТЕРЛЮДИЯ Г
Раздалось слабое постукивание. Стук чего-то твердого по металлу или стеклу.
Секунду спустя звук повторился.
Колин поднял глаза от компьютера. Обратившись в слух, он повернул голову влево и стал ждать. Тук. Он повернул голову в другую сторону в надежде поймать источник звука.
Раздался царапающий звук, потом снова постукивание. Откуда это шло, Колин понять не мог.
Он открыл на компьютере окно мессенджера и послал сообщение:
ШКП.Оружейник: Есть минутка?
Гильдия.Дракон: Читаю самые скучные в мире данные по сейсмической активности и возможным передвижениям Бегемота. Кошмарный код. Отвлеки меня, умоляю.
ШКП.Оружейник: Слышу что-то. Можешь вслушаться?
Прошло несколько секунд, и звук раздался вновь.
Гильдия.Дракон: Слышу. Подожди. Изменю настройки твоих микрофонов, чтобы триангулировать источник.
Колин кинул взгляд на окно настолько небрежно, насколько был способен. Тонированное стекло, пуленепробиваемое, укрепленное слабым силовым полем. Если бы кто-то попытался сюда проникнуть, ему проще было бы пройти через стену, чем через окно, но сквозь стены Колин смотреть не умел. Снаружи ничего. Лишь облачное небо, в котором почти не было видно луны, и моросящий дождь. Ни человека, ни животного, ни чего бы то ни было еще.
Тук.
Гильдия.Дракон: Вентиляция, за спиной наверху.
Колин крутанулся на месте, попутно схватив из стойки на столе модель своего нанотехнологичного дезинтегрирующего оружия. Модель была миниатюрной – не более чем перочинный ножик, которым Пиггот могла пользоваться для демонстрации. И все же оно сейчас годилось лучше, чем любой стул или инструмент, который он мог бы схватить.
На миг он задумался, не взять ли шлем, по-прежнему связанный с боевым анализатором его старого костюма. Но он был не подключен, Колин потерял бы двадцать – тридцать драгоценных секунд, пока шлем подсоединится к главному серверу. До тех пор шлем лишь ослепит его. Пустой экран.
Что-то двигалось в темноте за вентиляционной решеткой. Мелькнуло что-то белое или светло-серое, решетка затряслась, и облачко пыли упало оттуда, где решетку удерживали шурупы. И снова звук. Тук.
А потом решетку будто выбило взрывом. Она отлетела с такой силой, что пронеслась через всю комнату и врезалась в противоположную стену. Трудно было разглядеть, что происходит в трубе, за облаком штукатурной пыли, но Колин увидел кисть руки – белую, с раздельными фалангами, растопыренными пальцами. Ладонь была обращена внутрь комнаты.
Кисть наклонилась вперед, затем упала на пол вместе с предплечьем. К «локтю» в вентиляционной трубе от предплечья тянулась цепь.
Затем последовали другие части тела – каждая отделена от прочих, все в белых оболочках. Плечо, туловище из двух половин, голова. Потом и все остальное практически вытекло на пол, словно жидкость. Правая рука и левая нога оказались отделены от тела, только шаровые суставы были на концах.
Колин заметил, что в плоской поверхности, соединяющей левую и правую стороны груди, есть прозрачное окошко. Сквозь него виднелись внутренние органы, четко обрезанные посередине, пульсирующие, с каждым пульсом влажно прижимающиеся к стеклу или заменителю стекла. Там была и технология. Системы регуляции и фильтрации, прочие устройства, разработанные с таким расчетом, чтобы умещаться между самыми важными системами. Оружие, инструменты.
Из брифингов Колин знал, кто это. Манекен.
Осознание, чему он противостоит, подтолкнуло его к действию, вывело из кратковременного паралича, вызванного мрачным зрелищем внутренних органов. Пока Манекен оставался небоеспособен, он ринулся вперед, на бегу щелкнув переключателем на рукояти ножа, чтобы активировать дезинтегрирующий эффект. Вокруг клинка появилась серая дымка.
До цели Колину оставалось два шага, когда из ладони Манекена прямо на него выскочил телескопический клинок. Везение и реакция в равной степени помогли Колину прервать свой бег, прежде чем он наделся на клинок. Ноги проскользили по гладкому полу, и он упал на спину, инстинктивно перекатившись, чтобы ослабить удар при падении.
Клинок резко убрался обратно в ладонь Манекена – с такой силой, что ладонь и предплечье, к которому она была присоединена, содрогнулись от отдачи. Она подскочила в воздух, клинок снова выщелкнулся и пронзил верхнюю часть дверной рамы.
Цепь с легким гудением втянулась, и предплечье встало на свое место, прикрепившись к локтю; верхняя часть руки вскоре подсоединилась к туловищу. Цепь, соединяющая две половины туловища, тоже втянулась, и туловище защелкнулось воедино каким-то невидимым механизмом, так что шва между половинами было почти не видно. Колин ощутил, как его оружие слабо потянуло вперед, – это означало, что работает что-то электромагнитное. Неприкрепленные рука и нога подлетели к плечу и тазу и стали на место.
В последнюю очередь к высокому, тонкому телу прикрепилась голова. Цепь медленно притягивала ее, волоча по полу, затем подняв. Голова, качаясь и подпрыгивая, продвигалась по ноге, потом по животу, по плечу и наконец подсоединилась к шее; макушка ее доставала до потолка. В ней не было ни глазниц, ни слуховых отверстий, ни каких-либо отверстий для воздуха. Голова была белой и гладкой, как яйцо, с небольшими углублениями на месте глаз и рта и маленькой выпуклостью на месте носа.
Манекен поднял руку и положил на темя. Резко вывернул и зафиксировал голову в правильном положении с отчетливым щелчком. Проверил диапазон движений – наклонил вперед, назад, в обе стороны, повернул на 360 градусов.
– Дракон, – прошептал Колин. – Ты это принимаешь?
– Подмога в пути, Колин, – вся комната была напичкана динамиками, микрофонами и микрокамерами. Голос Дракон шел из динамика прямо за Колином и звучал так тихо, что если бы Колин не знал Дракон, то решил бы, что ему послышалось.
Пока Колин медленно поднимался на ноги, Манекен проверял остальные части тела. Все его суставы были слишком гибкими, они могли поворачиваться под любыми углами. На какое-то мгновение пальцы Манекена стали похожи на червей: каждая фаланга выворачивалась немыслимым образом.
Этот убийца что, надеется его запугать? Никто не станет тестировать свою механику, стоя перед врагом, так что это, скорее всего, демонстрация.
Четыре клинка выскочили из левого предплечья Манекена. Конечность начала вращаться, сперва медленно, потом все быстрее, пока клинки не стали напоминать вертолетный винт. Колин напружинился, приготовившись отскочить, как только конечность выстрелится в него. Никогда еще он так сильно не желал, чтобы при нем был его костюм.
Пропеллероподобное вращение клинков создало некоторую подъемную силу, и рука сдвинулась – достаточно, чтобы коснуться ноги Манекена. Тут же она срикошетила, разнесла компьютер, яростно отскочила от головы Манекена, снова ударилась о ногу, потом о вторую руку.
Колин пристально наблюдал за каждым движением клинков, чтобы поймать момент, когда они высвободятся или когда Манекен атакует. Увернуться от этого всего невредимым будет невозможно.
Однако Манекен не двинулся с места. Вращение замедлилось, сплошной вихрь распался на отдельные клинки, ритмично ударяющиеся о ногу Манекена. Потом вращение прекратилось вовсе, лишь рука слегка покачивалась. Клинки втянулись.
Манекен не произносил ни слова, вообще не издавал ни звука.
Тянулись долгие секунды.
– Говори со мной, Дракон, – прошептал Колин. Его голос совсем чуть-чуть дрогнул. Теперь уже в любую секунду Манекен набросится на него, и он погибнет от рук этого монстра.
Сзади донесся тихий голос. Больше, чем что-либо другое, он помог Колину сохранить спокойствие.
– Манекен. Настоящее имя – Алан Грамме. Механик, изначально взял себе имя Сфера. Специализация – биомы, терраформинг и экосистемы… была.
Колин медленно кивнул. Он это знал, но лишний раз получить информацию в сжатом виде было невредно.
– Он привлек внимание прессы, когда взялся за проект по сооружению самоподдерживающихся биосфер на Луне. У него были идеи по решению проблемы нехватки продовольствия в мире и по строительству морских городов рядом с обычными городами, страдающими от перенаселения. И он уже претворял это все в жизнь. Пока не…
– Симург, – закончил за нее Колин.
– Та атака убила его жену и детей, похоронила годы работы. Все развалилось. Он сошел с ума. Отсек себя от остального мира. В буквальном смысле запечатал себя.
Колин посмотрел на оболочки, покрывающие отдельные части тела. Каждая содержала самоподдерживающуюся систему. Все несущественное было удалено и заменено.
Голос Дракон прозвучал еще тише, чем прежде, когда она произнесла:
– У него есть «послужной список», Колин. Ты знаешь…
Ее голос увял – она явно не хотела заканчивать фразу.
– Знаю, – ответил Колин. Подобно другим серийным убийцам, Манекен предпочитал определенные категории людей в качестве жертв. Его любимая добыча включала ренегатов – тех, кто стремится извлекать прибыль из своих способностей. Особенно тех, кто хочет улучшить мир… и Механиков.
Манекен чуть качнулся. Словно у куклы со сломавшейся шеей, его голова откинулась вбок, пока не оказалась горизонтальна. Раздался щелчок, когда он ее медленно вернул на место.
– Чего ты хочешь, монстр? – прорычал Колин. – Убивать меня смысла мало. Мне все равно особо не к чему осталось стремиться. Я и так уже все потерял!
Манекен не шелохнулся.
– Ты, блин, мне услугу окажешь! – взревел Колин. – Давай! Давай, пришей меня, ты, нелюдь!
От убийцы по-прежнему ни звука, ни движения.
Звук пришел от Дракон. Голосом, полным страдания и разочарования, как у матери, только что узнавшей, что ее сына арестовали за тяжкое преступление, она сказала:
– Ох, Колин.
Колин не ответил. Он ждал продолжения.
– ОПП получил наводку от одной из злодейских команд. «Орден кровавой девятки» в городе.
– Я уж понял.
– Они обсудили это со своими экспертами. Колин, они пришли вот к какому выводу: «Орден» явился в Броктон-Бей, чтобы заменить своего девятого члена.
Колин уставился на Манекена, и от осознания кровь застыла в его жилах.
– Меня?! – выкрикнул он.
Безликий человек склонил голову чуть набок.
Колин взревел:
– Я гребаный солдат! Я принял решение, которое могло спасти миллионы жизней! Миллиарды! Ты вдесятеро психованней, чем я думал, если считаешь, что мне место в вашей компашке!
То ли Манекен не обратил внимания на этот взрыв, то ли ему было наплевать, но он повернулся и стал изучать разломанный компьютер. Подобрал клавишу, выпавшую из клавиатуры, и повертел в пальцах.
– Слушай меня, ты, психопат!
– Колин! – прошипел из динамика голос Дракон, теперь уже не такой тихий, как раньше. – Не провоцируй его! Подмога уже почти пришла!
Колину пришлось замолчать, чтобы привести в порядок дыхание, и закусить язык, чтобы не брякнуть что-нибудь еще. Враг не мог не слышать Дракон, но, похоже, это его не беспокоило.
Манекен покопался в клавишах разбитой клавиатуры, нашел еще одну и, завернув палец назад, прижал ее к тыльной стороне ладони. Выпустив клинок из запястья, он выковырял из клавиатуры те клавиши, которые там еще оставались. Они со стуком посыпались на стол, несколько упало на пол.
Безликая голова повернулась в одну сторону, потом в другую.
Спустя долгую секунду одна рука упала на пол, цепь ослабла. Пальцы подтянули руку к одной из клавиш и взяли ее, после чего цепь втянулась, вернув руку на место.
Колин напрягся, когда Манекен двинулся к нему, и попятился насколько смог. Теперь прямо за спиной у него было окно, он почти представил себе потрескивание, с которым испарялись дождевые капли, соприкасаясь с силовым полем.
Злодей повернулся и положил клавиши на край стола Колина. Первой была буква «U».
В шести дюймах от нее легла боком буква «М». Манекен тут же поправил ее, чтобы лежала как надо. И рядом с ней злодей положил «Е».
Он отошел от стола и вновь повернулся к Колину.
– Ты… я[1]? – спросил Колин.
Манекен приподнял голову.
– Это что, шарада?
Манекен развернул верхнюю половину тела в другую сторону и потянулся к разбитому монитору. Подобрал кусок стекла и кусок черного глянцевого пластика. Прижав их друг к другу, поднял и приставил к правой стороне лица, глядя сверху вниз на Колина. Потом стал медленно поворачивать этот осколок с черной подложкой.
Колину потребовалось две долгих секунды, чтобы понять намерение злодея. Он напрягся, и Манекен застыл, зафиксировав положение осколка.
Черная подложка превратила стекло в зеркало. Под тем углом, который тщательно выбрал Манекен, оно отражало половину лица Колина, и это отражение наложилось на голову самого Манекена.
– Нет, – прошептал Колин.
– Молчи! – прошептал голос Дракон из ближайшего динамика. – Они уже в здании, они придут к тебе через две минуты, может, меньше! Я уже вижу их через камеры наблюдения!
– Я совершенно не такой, как ты! – заорал Колин на злодея.
Манекен неотрывно смотрел на него своими мелкими, пустыми впадинками-глазницами.
– Я ни с кем не встречался, не заводил детей, потому что хотел действовать, помогать людям! Я знал, что любую привязанность смогут использовать против меня, так что обходился без них! Мне, нахер, хватило мозгов для этого!
– Колин! – умоляюще произнесла Дракон. Ее голос стал громче.
Злодей не двигался с места.
– Отвечай, нахер! Выкладывай гребаные слова кнопками, если нужно! – проревел Колин в лицо безумному Механику.
Манекен слегка качнулся, тут же выправился резким, дерганным движением, словно развалился бы от малейшей неосторожности. Движением руки он вернул спину на место с отчетливым щелчком.
Колин продолжал:
– Я каждый день работал, помогал. Каждый день дрался со злом и побеждал преступников, шел вперед маленькими шагами, крохотными шагами.
– Колин, пожалуйста, прекрати!
Слова Дракон ничего не значили. Он все равно сейчас погибнет. Он понял это в тот же миг, когда узнал Манекена. Ну так он погибнет сражаясь, достанет этого сукина сына тем единственным способом, каким сможет.
– Хочешь сравнить нас, псих? Может, у нас обоих бывали плохие дни. Дни, когда все шло наперекосяк, когда мы были слишком медленными, слишком тупыми, слишком слабыми, неготовыми или уставшими. Дни, на которые мы будем оглядываться до конца нашей гребаной тоскливой жизни и думать, что мы могли сделать по-другому, что мы могли сделать лучше, что было бы, если бы. Разница между нами в том, что я реально сделал что-то со своей жизнью и все еще пытаюсь делать больше, пока отбываю свое наказание! – он замолчал, чтобы перевести дух. – А ты начал свои гребаные проекты, подарил надежду каждому гребаному человеку в этом мире, а потом не сумел завершить ничего, потому что съехал с катушек, когда твою гребаную семью перебили! Ты оскорбляешь их гребаную память каждую долбогребаную секунду, пока существуешь вот в таком виде!
Манекен впечатал его в стену с гораздо большей силой, чем можно было бы ожидать от его искусственного тела. Потом из ладони Манекена выпрыгнул клинок, он пронзил плечо Колина с культёй и воткнулся в стену позади.
Злодей отвел руку и пырнул этим же клинком Колина в живот. Раз, другой, третий.
Вопль Дракон донесся из каждого динамика в комнате.
Рубящий удар пришелся Колину поперек лица, ослепив его на один глаз и перебив переносицу.
Все это оказалось не так больно, как он ожидал. Самые серьезные раны не очень болезненные, как бы это ни было странно.
Колин попытался рассмеяться и обнаружил, что не может. Он чувствовал, как через зияющую рану на лице кровь затекает ему в рот и глотку. Он позволил голове наклониться вперед, так что кровь в основном вытекала изо рта наружу.
Он попытался двинуться вперед, сделать выпад ножом, но не смог оторвать плечо от стены, хоть клинок и не пришпиливал его больше. Это что, физическое бессилие или что-то механическое – плоть и кость застряли в дырке в стене?
Нельзя позволять себе думать в таком стиле.
У него все еще оставался нож. Одна дыра в самоподдерживающихся системах, служащих Манекену жизненно важными частями тела, вызовет утечку жидкостей и внедрение патогенов, с которыми Манекен наверняка не сможет справиться.
Колин попытался заговорить, но во рту скопилось слишком много крови, и ему удалось лишь яростно закашляться, брызнув кровью на белизну груди Манекена. Перед глазами все начало туманиться.
Он не сможет отвлечь этого психа словами, пока будет действовать. Оставалось лишь молиться.
«Не делай это ради меня, Господи. Я вряд ли достоин этого шанса. Сделай это ради всех душ, которые этот ушлепок еще погубит, если у меня сейчас не получится».
Он выбросил руку с ножом вперед, в сторону грудной клетки врага. Его рука остановилась.
Зрение уцелевшего глаза подводило его, поэтому потребовалась секунда, чтобы он понял, в чем дело. Его запястье обхватили пальцы Манекена.
Он нажал, словно мог пересилить этого монстра. Каким-то чудом его рука приблизилась на долю дюйма к груди врага. Он удвоил усилия, и рука приблизилась еще.
Из руки Манекена чуть выше локтевого сустава выскочил клинок. Рука от плеча до локтя выстрелилась, как ракета, и воткнулась в стену; цепь между ней и кистью на миг провисла. Колин еще сильнее надавил на нож, ему остались считанные дюймы до контакта с грудью Манекена, но тут цепь начала натягиваться, и металлические звенья жестко застыли.
Цепь постепенно втягивалась, и Манекен принялся тянуть кисть руки назад, к стене, где застряла другая часть руки.
Потом, словно издеваясь над Колином, Манекен опустился на корточки и придвинул лицо ближе чем на дюйм к туману, обозначающему границу эффекта ножа.
Нет!
Колин не мог сказать, где именно, но где-то он отыскал резерв силы. Нож придвинулся еще. Он был уже вплотную. Колин видел, как материал оболочки дымится прямо под «глазом» Манекена, как там появляется темное пятнышко.
Голова Манекена упала – отвалилась назад и ударилась об пол, болтаясь на цепи вне досягаемости ножа. Все еще держа Колина за запястье, безголовый злодей встал прямо.
«Он игрался со мной».
Манекен выкрутил кисть назад, словно давая понять, что он позволил своему противнику подобраться так близко, что на самом деле у Колина не было ни шанса. Колина толкнуло вбок, и в мускулах пресса уже не было силы, чтобы не дать ему упасть. Колин рухнул на пол, и нож со стуком вывалился из руки.
Злодей подобрал нож, оглядел, потом нажал на кнопку, чтобы испытать. Последним, что увидел Колин, прежде чем чернота поглотила его, было то, что этот ублюдок режет его ножом стену возле окна, поднимая клубы пыли в месте контакта.
В последние мгновения, прежде чем сознание затухло, он услышал голос Дракон, доносящийся словно издалека:
– Нет! Нет, нет, нет! Колин! Не теряй сознания! Ты мне нужен!
***
Ее же голос он услышал в первую очередь, когда очнулся.
– С возвращением.
– Я выжил, – проскрипел он. Ему сделали трахеотомию. Единственное объяснение, почему у него так саднит в горле, – это что там воткнута трубка. Оглядевшись, он увидел рядом с собой ноутбук и открытку с пожеланием поправляться от Мисс Милиции. Она, видимо, и ноутбук сюда поместила, когда оставляла открытку.
– На операционном столе твое сердце останавливалось девять раз, – сказала Дракон. – Человек послабее не вытянул бы.
– Как?
– Искусственные части тела. Когда-то я снабдила вашу штаб-квартиру 3D-сканером собственной конструкции. И сейчас заставила их сделать те части, которые указала. Доктора на месте удерживали тебя в живых достаточно долго, чтобы сканер создал нужные компоненты[2], и установили их, следуя моим инструкциям.
– Молодец, – сказал он с искренней симпатией.
– Мне жаль насчет твоего лица.
Колин попытался поднять руку, но оказалось, что к ней подсоединены капельницы. Ему пришлось двигать ею очень осторожно, чтобы подвести к лицу, не дав трубкам перепутаться. Его кожа почти бесшовно переходила в гладкий пластик, а потом обратно в кожу.
– Все нормально, – произнес он.
– Твой новый глаз не работает. Думаю, я знаю, что с ним не так, и смогу достать тебе то, что будет работать, просто нужно время.
– У тебя есть занятия и поважнее, – Колин закашлялся и тут же пожалел об этом, когда боль рванулась по горлу в такт движениям мышц. Живот ощущался странно. Колин начал было говорить, прочистил горло и наконец сказал: – Думаю, мне пойдет и наглазная повязка.
– Эти части долго не продержатся. Это всё прототипы. Кое-что я изобрела и модифицировала, прямо пока тебя оперировали. Они временные, но я могу сделать лучше. Боюсь, тебе придется лечь под нож еще несколько раз. Или даже не несколько.
– Ничего страшного. Спасибо тебе за все это.
Повисло молчание.
– Ты долбаный идиот, Колин. Это было самое охеренно тупое, что я когда-либо видела.
Он рассмеялся. У него перехватило дыхание от вспышек боли, рождающихся при каждом смешке, но удержаться он не мог.
– Да, надеюсь, это больно.
– Я хотел его спровоцировать. И посмотреть, смогу ли найти брешь в его защите.
– Повторяю: самое охеренно тупое, что я когда-либо видела.
– Он все равно собирался меня убить.
– Ты уверен? Он ведь мог убить тебя. Но не убил.
– Он пытался.
– Нет, Колин. Взгляни.
Экран ноутбука на столике рядом с койкой зажегся, и открылся браузер. Загрузилось изображение.
Фотография. Манекен оставил послание. Снова три клавиши на краю стола. BR8.
Колин предположил, что восьмерка заменяет вторую «B». «BRB» – аббревиатура, используемая бесчисленным множеством обитателей интернета и легионом телефонных СМСочников. «Be Right Back»[3].
– Это могло предназначаться для вас.
– Или для тебя.
– Он оставил меня умирать. Вряд ли он мог ожидать, что я выживу.
Дракон не ответила. Колин подумал о Манекене. Несмотря на немоту, несмотря на странное поведение и жуткое саморасчленение, Манекен был гениальным человеком. Человеком, который вполне мог оглядеть доступные в помещении ресурсы, догадаться, что Колин поддерживает связь с Дракон и нанести ровно столько урона, чтобы поставить Колина на грань гибели.
– Дерьмо. Пожалуй, он таки мог, – признал Колин.
Несколько долгих секунд он неотрывно смотрел на фото, потом отвел взгляд.
В надежде добавить легкости в слишком мрачный разговор Колин улыбнулся и спросил:
– Кстати, а что это я услышал прямо перед тем, как вырубиться? «Ты мне нужен»?
Ответом ему было молчание настолько долгое, что он понял, что допустил какую-то ошибку. Он лишь был не уверен, какую именно. Тупизм. Именно подобные ляпы стоили ему должности, запустили падение костяшек домино, закончившееся тем, что он оказался заточен в той комнате и стал легкой добычей для Манекена, после чего оказался здесь, на этой койке. Он никогда не знал, что нужно сказать, или как это нужно сказать, или кому это нужно адресовать.
Он уже собрался извиниться, когда Дракон наконец заговорила.
– Эти протезы, которые я тебе дала? Они были частью более масштабного проекта. Я намеревалась пользоваться ими сама.
Она была калекой? Колин знал, что она выжила после нападения Левиафана на Ньюфаундленд; стоило ли удивляться, что она тогда сильно пострадала? Это объясняло ее нежелание показывать лицо. И ведь она дала ему, среди прочих протезов, именно лицевой.
– Прости, – сказал он. – Я не знал.
– Нет, ты не понял, – тут она чуть помолчала. – Ты кое-что должен обо мне узнать.
[1] «U ME» произносится как «ю ми», т.е. на английском «ты я».
[2] По логике, тут 3D-принтер, хоть и со сканирующим модулем. Я сохранил авторский текст.
[3] Be Right Back – (англ.) «сейчас/скоро вернусь».