Предыдущая          Следующая

ЛОВУШКА 13.3

Как, черт подери, этот подонок мог быть таким быстрым?

Он даже не пытался избегать моих букашек, поэтому у меня было представление, где он, когда мы с Сукой и Мраком неслись по улице на псах. Я скакала на Сириусе позади Мрака, держась обеими руками за его плечи, а Сука была на Бентли, и мертвая Люси лежала у нее на коленях.

Мы потеряли пару минут, помогая Суке достать реальное тело Люси. Зрелище было жуткое. Когда собаки росли, они действительно как будто набирали массу, в буквальном смысле росли во всех направлениях. Где-то в процессе этой трансформации, уже когда они теряли всякое сходство с животными, которыми были прежде, их реальные тела формировались заново в мешке вроде плаценты. Выстрел Манекена проделал дыру в груди Люси, пробил эту мембрану и убил настоящую собаку внутри. С помощью моего ножа и Мраковой физической силы мы помогли Суке вытащить Люси оттуда. Мрачный такой типа-антинатализм.

В такой критический момент это могло бы показаться разбазариванием бесценного времени, но я сомневалась, что иначе мы бы заполучили Суку в свой угол ринга, а без нее нас бы, так сказать, некому было подвезти.

Я утешалась мыслью, что у нас два мощных, мускулистых скакуна, способных обогнать любую машину, а Манекен ограничен собственными двумя ногами. Но вот какая штука: когда он махнул рукой на попытки избегать моих растяжек и букашек и набрал скорость, когда он реально стал двигаться, я поняла, что на самом деле он быстрее, чем собаки.

На своих длинных ногах и с, похоже, неиссякаемой энергией он покрывал пространство очень резво, и он не был ранен. А псы, Сука и Мрак – были. Манекен целился в большей степени в зверей, чем в Мрака или Суку, поэтому раны моих сокомандников сводились в основном к нескольким дробинкам в ногах и ягодицах. Все они были мелкими, меня беспокоила только одна из них – у Суки на животе. При ране в таком месте могли пострадать самые разные жизненно важные органы, и кровила она сильнее остальных.

Сука хотела двигаться вперед, и я не собиралась заставлять ее передумать. Как минимум я просто не смогла бы, и к тому же я хотела спасти своих людей.

Манекен двигался по прямой: то на крышу, то вниз на улицу, то на середине здания врывался в окно, лишенное стекла, и вырывался с противоположной стороны. Мои букашки облепляли его везде, где я могла это устроить, пытаясь затормозить его шелковыми нитями, замедлить его движение, но за раз мне удавалось нацепить на него лишь небольшое количество. Он приближался к границе дальности моего умения, и я понимала, что вскоре уже не смогу за ним следить.

Когда это произойдет, вряд ли мне удастся снова его поймать. Он явно мог видеть моих букашек, и со времени нашего последнего столкновения он научился видеть паучий шелк, который я помещала на него или поблизости от него. Зрение с примечательно высоким разрешением для того, кто в прошлом нашем с ним бою не смог заметить, что подо мной не растекается лужа крови. Или, может, он не смог этого увидеть именно потому, что откалиброван видеть мелкие детали?

Все это не будет иметь значения, если я не смогу его обнаружить или нагнать.

– Он забирает влево! – крикнула я сокомандникам. – Быстрее, Сириус! Он уходит!

Я ощутила дрожь в теле Сириуса. Это было как дернувшаяся мышца, но с каждой мышцей. Мои ноги раздвинулись чуть шире, когда Сириус подрос и его ребра слегка разошлись в стороны. Бежать он тоже стал быстрее – ненамного, но заметно.

Я кинула взгляд через плечо на Суку. Ее маска свалилась – то ли когда мы высвобождали Люси, то ли уже во время скачки. Вид у нее был изможденный, линия рта и лицевые кости сильно выделялись. Я что, не замечала, что она была вот такой, или это произошло из-за боли от ран, или всему виной ее гнев?

Так или иначе, я подозревала, что применение ее способности черпало силы из запасов, которых уже не было.

Манекен скрылся на верхнем этаже очередного многоквартирника, и я разместила букашек на самой периферии действия своей способности, чтобы они создали шелковые нити и были готовы сесть на Манекена, как только он появится.

Каким-то образом, я не смогла понять каким, он выбрался из здания на более низком этаже, причем через считаные секунды после того, как вошел. Пронесся мимо горсточки моих насекомых – и вышел из досягаемости моего роя.

– Он за пределами моей способности! – прокричала я.

Никто не отозвался. Мне пришлось проверить, не свалилась ли Сука со спины Бентли. Выглядела она ничуть не лучше, чем несколько секунд назад, и, похоже, у нее села дыхалка. Видимо, боль от ран брала свое. Что до Мрака, то я, цепляясь за его поясницу, могла видеть лишь его плечи и затылок. Но непохоже было, чтобы он вот-вот потерял сознание.

Нет смысла отвечать, когда надо беречь дыхание, а ответ и так очевиден. Мы будем его искать в последнем месте, где видели его. На моей территории.

Под топот гигантских лап по мокрой мостовой мы неслись к месту назначения.

Как, черт побери, мы будем с ним драться? Если вообще сумеем найти?

Наверняка он уже принял меры против моих букашек и моей стратегии кокона. Без шансов, что он позволит себе попасться в одну и ту же ловушку дважды. Способность Мрака на него не действует. Сукины псы действуют, но они не пуленепробиваемы.

И это без учета дополнительного оружия, которое у него есть.

Держась за талию Мрака одной рукой, другой я достала из вещевого отсека мобильник и набрала Генезис из списка контактов.

– Это Генезис. Что там?

– Манекен в пути к моей территории, чтобы некоторым образом отомстить мне за наш прошлый бой. Насколько быстро ты сможешь собрать тело?

– Две минуты.

– Он будет там через пять. Убери оттуда людей и прими форму, которая выдержит избиение и сдержит его.

– Приступаю.

Сьерра была первым и единственным контактом, который я внесла в телефон, помимо тех, которые внес Змей, прежде чем раздать телефоны нам. Следующей я вызвала ее.

– Сьерра слушает, босс.

– Убери оттуда людей, свяжись со всеми, кому ты раздала телефоны, скажи им прятаться. Манекен возвращается, чтобы навести шороху.

– Есть.

Я повесила трубку. Из-за дерганых движений пса я не была уверена, что смогу убрать мобильник обратно в вещевой отсек, так что продолжала сжимать его в руке.

Все шесть или семь минут, которые нам потребовались, чтобы добраться с территории Баллистика до моей, мои зубы были стиснуты с такой силой, что я думала – сломаю что-нибудь; шея и плечи были настолько напряжены, что казались больше костью, чем плотью.

Я высоко оценивала свою способность генерировать идеи, но сейчас в голове у меня царила пустота. Я понятия не имела, как я буду разбираться с проблемой, и хуже всего было то, что платить придется не обязательно лично мне.

Когда мы вошли на мою территорию, я чувствовала себя странно собранной для всех тех тревог, что меня одолевали, – как будто чуть отстраненной.

Мои букашки прочесывали территорию. Я изо всех сил старалась вспомнить, где находятся мои растяжки, и выяснить, какие из них порваны. Заодно проверяла своих людей – с помощью букашек удостоверялась, что они стоят и находятся в каком-то безопасном месте.

Удастся ли мне прочесать всю территорию армадой мух с растянутыми между ними шелковинками, помещенными настолько густо, что он между них не проскользнет? Это потребует времени на подготовку.

Нет. В этом не было нужды. Приблизившись к центру своей территории, к казарме, я обнаружила его – он стоял посреди дороги.

– Там! – крикнула я своей команде. Мы сменили направление и ринулись к нужной улице. И затормозили, как только увидели его.

Манекен стоял в центре улицы спиной к нам. Полдюжины моих людей лежали на дороге, без сознания или мертвые. Крови я не видела. В домах поблизости лежала еще пара человек. Как он до них добрался? Почему Генезис и Сьерра не смогли всех вывести?

Тихий ужас потек сквозь меня подобно ледяной воде.

Генезис тоже была на дороге, ее тело растворялось. Она приняла форму чего-то смахивающего на гибрид стегозавра со скорпионом, сплошные мускулы и броня, плюс длинный, гибкий, угрожающе заостренный хвост. Но Манекен ее сделал.

Из шелка, который я на него намотала, уцелело очень мало. Мои букашки сели на него и принялись вытягивать новый шелк, связывая Манекена.

Он повернулся к нам, и его рот открылся, как у куклы чревовещателя или у щелкунчика. Он трясся вверх-вниз, безмолвно, издевательски. Смех без звука смеха.

– Ушлепок! – взревела Сука. Потом свистнула с такой громкостью и на такой высоте, что целая толпа бы замерла на месте. Бентли ринулся в атаку.

Букашки, которых я поместила на Манекена, стали дохнуть.

У меня ушла целая драгоценная секунда, чтобы это переварить.

– Сука! Это ловушка!

Она оглянулась через плечо, и Бентли из этого что-то понял, потому что подался чуть в сторону. Может, это помогло, потому что Сука тут же заложила резкий левый поворот.

Чем бы ни была эта штука, которую творил Манекен, распространялась она быстро, сшибая на землю моих букашек. Она прошла мимо Суки и Бентли, прежде чем они осознали угрозу и понеслись от него.

– Сюда! – крикнула я.

Сука пришпорила Бентли еще сильнее. Он успел сделать четыре шага, после чего рухнул.

Сука спрыгнула на землю, но раненая нога не выдержала ее веса. Сука плюхнулась на живот и, издавая звуки рвоты и глотая ртом воздух, поползла вперед.

Рот Манекена продолжал ходить вверх-вниз. Он сделал шаг в нашу сторону, держа руки по бокам ладонями вверх.

Газ. Без цвета, без запаха, быстро распространяющийся и вырубающий в секунды. И, если то, что происходило с моими букашками, служит хоть каким-то показателем, вскоре после потери сознания жертвы умирают.

Я огляделась по сторонам, надеясь и молясь о какой-то помощи извне. Увы.

Все было на мне, Мраке, Сириусе и Ублюдке.

Ублюдок явно нервничал. Его хозяйка и альфа были выведены из строя. Он сделал шаг вперед, потом назад. Его пугал Манекен, и я подозревала, что он чуял газ.

– Ублюдок! – окликнула я его. Он крутанул головой и посмотрел на меня.

«Будем надеяться, что Сука хорошо его надрессировала».

– Принеси хозяйку! Вперед! Апорт! – я указала на Суку.

Ублюдок развернулся, побежал было вперед, но тут же снова остановился.

– Вперед! Апорт, апорт!

Он метнулся вперед. Манекен продолжал медленно идти к нам. Он никак не среагировал, когда Ублюдок подбежал к Суке и взял ее за заднюю сторону штанов.

Манекену было бы легче легкого подстрелить Ублюдка и замедлить его достаточно, чтобы подействовал газ. Он не стал.

– Ублюдок, сюда! Ко мне!

Щенок побежал в нашу сторону. Для Бентли мы не могли сделать ничего.

Я спрыгнула и, как только Ублюдок подбежал к нам, схватила Суку. Он заворчал, как только я приблизилась, но не стал возражать, когда я взяла Суку в руки и поволокла ее обратно, к Мраку и Сириусу.

Мрак не слезал с пса, и я сомневалась, что если бы он попытался, то справился бы без проблем, учитывая его раненую ногу. Стараясь не обращать внимание на медленно приближающегося Манекена, я прислонила бессознательную Суку к боку Сириуса и тут же подняла ее руки навстречу ожидающим рукам Мрака. Вдвоем мы подняли ее и положили поперек Сириусовых плеч, прямо перед Мраком.

– Газ, – пробормотала я. – Вокруг него газовое облако.

– Вот черт, – сказал Мрак. – А я-то надеялся, что мы сможем ему хотя бы врезать.

Я глянула на Ублюдка. Слишком маленький, чтобы на нем скакать. То есть он был размером с пони, но не сложен для верховой езды так, как пони; кроме того, шипы и костяные пластины усеивали его слишком густо, чтобы я могла найти хоть один гладкий кусочек, на котором могла бы примоститься. Я потянулась к цепи, идущей от его морды.

Он снова заворчал, на этот раз злобно.

На полсекунды я растерялась. Затем вспыхнул гнев.

– Хватит! – рявкнула я и ухватилась за цепь.

Он заворчал еще раз, я потянула. Цепь была закреплена таким образом, что обвивалась вокруг его носа и затягивалась сильнее, когда за нее тащили. Это было нечто вроде удушающего ошейника, но сосредотачивалось на чувствительном носе, а не на горле. Ублюдок дернулся и попытался отпрянуть. Я потянула вновь.

На этот раз он застыл, почти не сопротивляясь.

– Ты будешь со мной, малыш, – сказала я и, натягивая цепь, стала пятиться от Манекена. – Мрак, бери Суку и иди в какое-нибудь укрытие. Я не вижу в твоей тьме, пока газ выбивает моих букашек, а Манекену на нее пофиг, так что убирай ее сразу, как создаешь, но попробуй этот газ отталкивать, или убирать, или еще что-нибудь.

– Нам нужен план, чтобы победить, – сказал Мрак.

– Первая задача – выжить, пока мы его не придумаем, – ответила я. – Генезис вернется в строй через несколько минут.

– Несколько минут – это долго.

– Знаю, – я снова глянула на Манекена. Он закрыл рот и стоял неподвижно. Я указала направление и сказала: – Ты туда, я сюда. Не забывай глядеть вверх. Если будут проблемы, просигналим друг другу.

Он кивнул.

– Пошли!

Мы разделились. Манекен тут же погнался за Мраком.

Я кинулась в противоположную сторону.

Думай, Тейлор, думай! Манекен – умный тип. Все, что он делает, просчитано и направлено на достижение какой-то конкретной цели.

Почему он здесь? Он хотел достать меня. Он хотел ударить меня туда, где больнее всего, и он это уже сделал. Он убил не меньше десяти моих людей. В их числе запросто могут быть и Шарлотта со Сьеррой.

Он позволил нам найти его, потому что хотел заманить нас в ловушку. И с Сукой это в целом сработало. Она не умерла (я надеялась), но была выведена из строя.

А что насчет мелочей? Маленьких деталей? Поймав Суку, он не стал стрелять в нее, и он не стал стрелять в Ублюдка, когда тот пытался спасти хозяйку.

Почему?

Возможно, берег патроны. Как это называется, то, что «самый простой ответ часто оказывается самым правильным»? Впрочем, неважно. Это было вполне возможно.

Я пододвинула букашек поближе к Манекену, чтобы проверить насчет газа. Погибло лишь несколько штук. Значит, газа мало, если он вообще есть. Рот Манекена был закрыт. Он нагонял Мрака. Мрак, должно быть, это понял, потому что он направил Сириуса в переулок и вверх по стене дома.

Манекен остановился, поднял руку и выстрелил. Букашки ощутили ударную волну от выстрела, но от Мрака и Сириуса никакой реакции не было. Пауза, потом второй выстрел. Снова никакой реакции. Два промаха.

Окей. Стало быть, раньше Манекен не стрелял, а теперь стреляет.

Есть ли еще какие-то зацепки? Что изменилось после того, как он закрыл рот?

Во-первых, он побежал.

Итак, он не бегал, он не стрелял… Что его сдерживало? Возможно, конечно, что он просто пытался выглядеть устрашающе, но он мог добиться того же, застрелив Ублюдка и заставив меня смотреть на гибель Суки. Он мог быть ровно таким же страшным, если бы побежал к нам с той же быстротой, с какой унесся с места засады к моей территории.

Газ. Если газ выходил изо рта и Манекен в это время передвигался очень аккуратно, значит, это что-то связанное с газом. У меня даже было подозрение, что именно.

Возможно, он не хотел взорваться.

Когда-то он был поглощен задачами терраформинга. Делал непригодные для обитания среды пригодными. Есть хорошие шансы, что он сейчас загружен специально созданными организмами, заточенными под генерирование этого самого газа, а может, и под хранение его в сжатом виде. С учетом его способностей Механика эти организмы могут быть достаточно продвинутыми, чтобы создавать газ в диких количествах. Возможно даже, что и пушки его так работают: сжатый, взрывающийся газ используется для выстреливания пуль.

Точно я этого знать не могла, но интуиция подсказывала, что я попала в яблочко или очень близко к нему. Во всех его действиях, и очевидных, и мелких, прослеживался ясный, четкий смысл, если предположить, что он выплевывает огромное количество горючего газа.

Я вообще смогу этим воспользоваться? Столько газа, сколько он предположительно выпустил, возможно, приведет к чудовищному взрыву. Не исключено, что Манекена это ранит, но я не была уверена, что сам взрыв или ударная волна не убьет меня или невинных людей поблизости. Если газа достаточно много, он может даже повредить или разрушить ближайшие здания. Некоторые из близстоящих домов прочными не назовешь.

Как минимум, у меня теперь было представление, к чему присматриваться. Кроме того, у меня было последнее оружие – на случай если дела пойдут реально паршиво. Я направила букашек в здание, которому предназначила быть казармой для моих людей, и с помощью шелка и отрядов букашек, работающих скоординированно, подобрала кое-какие вещицы.

К небу поднялся столб тьмы. Утратив скорость, он стал расползаться наружу и медленно плыть на ветру. Сигнал.

– Давай, Ублюдок! – приказала я и рванулась в сторону Мрака. Пересекла улицу, кинув взгляд на лежащего Бентли, и направилась к переулку.

Мои букашки добрались до меня и передали вещицы, которые принесли. Дешевую пластмассовую зажигалку и пачечку спичек. Спички я сунула за пояс, зажигалку – в маленький кармашек в вещевом отсеке.

Я очень надеялась, что мне не придется к ним прибегать.

Вбежав в переулок, я прочесала его букашками, приказав им направиться прочь от меня, растягивая шелковые нити. Они сейчас собрались настолько густо, что избежать их Манекен никак не смог бы.

Я нашла Манекена и черную кляксу Мрака в противоположном конце переулка. Сириус и Сука были поодаль – оба лежали у стены здания, засыпанные обломками. Как это все произошло? Как Манекен сумел ударить их настолько жестко? Мрак добрался до крыши, это последнее, что я видела. Дальнейшее я пропустила, потому что не хотела терять из-за газа драгоценных букашек из моего роя. Так или иначе, Манекен взял ситуацию под контроль и сбросил их обратно на землю, причем крепко.

Манекен посмотрел на меня; его рот вновь был открыт и совершал те же дерганые движения вверх-вниз, что и раньше. Я прижала рукой ткань, закрывающую нос и рот, и попятилась. Насколько близко Сука и Сириус, не надышатся ли и они? Я ощущала букашек, ползающих по ним. Оба дышали, хотя дыхание Суки было быстрым и хриплым. Букашки тоже были живы, значит, там, где они сейчас находились, было безопасно. Быстрая букашечная проверка показала, что облако вокруг Манекена маленькое, радиусом фута четыре или пять. Вокруг меня газа тоже не было. Букашки на мне не страдали, а они бы погибли или ощутили симптомы первыми.

Но что с Мраком? Он окружил себя густым облаком тьмы, настолько густым, что я не могла различить руки-ноги. Насколько я поняла, он извлекал из этого какую-то пользу, отталкивая от себя газ. Но сколько он сможет так продержаться? Отфильтровывала ли тьма этот газ, или Мрак задерживал дыхание и медленно задыхался?

– Манекен, – произнесла я тоном в миллион раз более спокойным, чем я себя чувствовала. – Сейчас ты отойдешь назад и выпустишь его.

Он склонил голову набок.

Я подняла картонную пачечку спичек и, еще раз убедившись, что мои букашки не чувствуют газа, подожгла ее. Отряд моих насекомых поднял ее в воздух.

– Или я тебя подпалю, – продолжила я.

Смогу ли я? Я верила, что смогу. Быть может, во мне говорила усталость. Или мрачное осознание, что Манекен, убив людей на моей территории, похоронил все мои надежды заслужить уважение Змея и спасти Дину. Он одной левой уничтожил мою репутацию и нанес тяжелейший удар по всему тому, что вело меня вперед. И, может, крохотной частью этого было чувство безнадежности, понимание, что по-другому мне его не одолеть.

Так что да, если он собирается украсть у меня надежду на спасение Дины, если Суке и Мраку все равно суждено погибнуть, я смогу взорвать нас всех. Пусть я не спасу Дину, зато смогу спасти всех людей, которых Манекен убил бы за свою дальнейшую карьеру. Никакого блефа.

Он шагнул назад, и тут до меня дошло, что он держал ногу на груди Мрака. Я смотрела, как Мрак встает и ковыляет в мою сторону. Ублюдок заворчал и потянул за цепь, которую я держала.

Я протянула было руку, чтобы поддержать Мрака, как вдруг Манекен начал действовать. Он закрыл рот, поднял руку, и я увидела, как у основания ладони появилось отверстие. Оружейное дуло.

– Нет! – не столько выкрикнула, сколько выхрипела я – на нормальный голос мне не хватало дыхалки. Я схватила Мрака, как и собиралась, и бросила наземь.

Будь мы в фильме, сейчас, возможно, всю дальнейшую последовательность действий показали бы в слоу-мо, и закончилась бы она тем, что психованный злодей решающим выстрелом промазал бы на волосок и в результате подорвался бы сам. Мы бы остались все в крови, но с победой.

Но Манекен не выстрелил. Он был слишком собран для таких вещей.

Он поправил прицел, наведя руку-ствол туда, куда я толкнула Мрака.

– Нет! – повторила я, и на этот раз не хрипом. Я шагнула на линию огня, встав между Манекеном и Мраком, разведя руки в стороны и подогнув колени. Ублюдок снова потянул за поводок, подавшись вперед, и я чуть было не свалилась лицом вниз. Я могла отпустить его и натравить на Манекена, но он почти наверняка погиб бы, как погибла Люси.

– Ублюдок, назад, – сказала я, дернув его вбок. Я не собиралась подставлять пса под пулю, предназначенную мне.

И потом, какая-то частица меня подозревала, что Манекен собирается оставить меня в живых, чтобы я могла наблюдать, как он убивает моих друзей и сторонников.

Я неотрывно смотрела в его пустое лицо, молясь, чтобы интуиция меня не подвела.

Потом он пожал плечами, и мое сердце упало.

Одновременно произошло три вещи. Первая и наиболее болезненно очевидная – то, что я получила в грудь полный заряд дроби.

Вторая – я осознала, что Мрак применил свою способность, окутав нас обоих тьмой. Скорее всего, он это начал в тот же миг, когда Манекен пожал плечами.

Третья – это взрыв.

Потянулись долгие секунды полной дезориентации. Боль ударила меня, словно летний ливень. Первую секунду не ощущалось ничего, потом я осознала, что началось, а потом хлынуло. Мои ребра вопили в агонии, и я корчилась в бесплодной надежде найти позу, где боль была бы потише. В то место, где я получила удар по ребрам в бою накануне вечером, сейчас словно воткнули раскаленную кочергу.

– Эй, эй, – произнес Мрак. – Ты в порядке. Ты цела.

Я помотала головой, не в силах даже дышать. Каждый вдох словно удваивал боль.

– Ты должна встать, Т-… Рой. Вставай.

Больше усилиями Мрака, чем собственными, я таки поднялась на ноги. При каждом движении боль в груди разгоралась все сильнее.

Я осторожно прикоснулась к тому месту, куда попал выстрел. Провела рукой по одежде, и посыпались кусочки чего-то вроде стекла. По-прежнему не дышалось. Взрывом на этом конце переулка подожгло все обломки, возвышающиеся над дюймовым слоем воды. Мы с Мраком, слава богу, не горели. Мои волосы тоже не подпалились, и, что, возможно, самое важное, нас не размазало взрывной волной. Взрыв был не прямо-таки чудовищным, но достаточно сильным.

Я посмотрела, где наш противник, и нашла Манекена практически неповрежденным, лежащим в мелкой воде. Взрывом его сбило с ног, но он разъединил части своего тела, так что они держались лишь на цепях.

Возможно, применение того самого принципа боевых искусств. Как он там звучит? Дуб под ураганом ломается, а ива лишь гнется? Манекен уже начал собираться воедино. На нем не было практически ни царапинки.

– Бежим, – сказал Мрак.

Я уже собралась согласиться, когда увидела, что Ублюдок, пошатываясь, встал. Цепи, ведущей к его морде, в моей руке не было.

Ублюдок бросился на Манекена, вцепившись в одну из его рук. Сжал челюсти и принялся трясти Манекеном, словно тряпичной куклой. Нижняя часть тела Манекена дважды врезалась в ближайшую стену.

«Что, не ожидал, что мы окажемся такими крепкими?»

Манекен снова стал королем положения в секунду. Между двумя рывками Ублюдка злодей прекратил барахтаться. Я осознала, что он выпустил ножи из пальцев ног и для упора вонзил их Ублюдку в шею и нос. Свободная рука болталась рядом с туловищем.

Двигаться было настоящей мукой, но я поковыляла к ним почти бегом еще до того, как сама осознала почему. Манекен поднял свободную руку и навел Ублюдку прямо на левый глаз.

Я поймала эту руку и дернула назад в тот самый момент, когда он выстрелил. Ублюдок отплатил мне за доброту, махнув Манекеном в сторону, прямо в меня. Мы с Манекеном оба повалились на землю.

Мрак оказался рядом и помог мне встать. Из-за дроби в ноге он был медленнее меня, поэтому нагнал только сейчас.

Манекен на земле, Ублюдок рядом с ним, почти не выдрессированный, без хозяйки и без кого-то, кто держал бы его цепь, мы с Мраком помогаем друг другу держаться на ногах.

Манекен снова начал делать ртом свои вибрирующие движения, накачивая газ в воздух – возможно, ради передышки от пса.

– Ублюдок, жди, – приказала я. Какие еще собачьи команды я слышала от Суки? – Фу!

Трудно сказать, послушался ли Ублюдок моей команды, или же ему и самому не хотелось нападать.

Я проверила и перепроверила – ничего горящего поблизости от Манекена не было. Увы, никаких остатков мусора, который мог бы поджечь газ.

Оглянувшись, я обнаружила, что позади пламя бушует. Даже поверхность воды была в огне. Как? Может, поблизости оказалась какая-то химия, или что-то из газа осело на воду? Так или иначе, наш путь к отступлению сужался.

Ну и ладно. Я потянулась к себе за спину и достала два предмета. Первый – кошелек с мелочью. Я его открыла. Множество монеток разного достоинства, удерживаемых на месте скомканными салфетками, и несколько маленьких бумажных пакетиков с нюхательной солью.

По правде сказать, носить с собой мелочь было глупо, но я хотела иметь немножко под рукой с самой первой ночи в костюме, когда эта мысль и пришла мне в голову.

Я схватила салфетку и разорвала ее, потом еще раз, и еще, пока у меня не оказалось много полосочек. Подожгла их зажигалкой – предметом, который достала второй рукой. Как только я выпустила горящие полоски, их подхватили стрекозы.

Манекен захлопнул рот и шагнул назад. Половина бумажек погасла или была выронена обожженными стрекозами, прежде чем те подлетели достаточно близко. Но вторая половина добралась.

Газ вспыхнул во второй раз, но я этого не увидела. Мрак вновь укрыл нас обоих своей тьмой. То ли чтобы смягчить взрывную волну, то ли чтобы избежать ослепления, то ли зачем-то еще – без понятия. Мне оставалось лишь верить, что это сработало. Тьма рассеялась. Мы стояли, Манекен не стоял.

Свисток оттуда, где лежала Сука, и слишком короткий, чтобы я его смогла разобрать, приказ бросили вперед Ублюдка. Суке удалось его еще накачать, хотя я не представляла себе как – с учетом ее нынешнего состояния. Он вырос раза в полтора, где-то до размера маленькой легковушки, и, когда он снова вцепился зубами в руку Манекена, он смог разгрызть материал панциря. Затем он поправил хватку, удерживая низ туловища и ноги Манекена, однако там материал оказался крепче.

«Две руки в двух боях», – подумала я с мрачным удовлетворением. Пламя у нас за спиной было уже чуть близковато для комфорта, так что я шагнула вперед, поддерживая Мрака, обвившего рукой мои плечи. К хаосу, чинимому Ублюдком, мы приблизились настолько близко, насколько посмели.

Сириус выбирался из-под обломков; Сука находилась в арке, образованной его передними лапами, грудью и землей. Она встала, пошатываясь, все еще дыша прерывисто, и ее лицо делало ритмичные движения, будто она конвульсивно сглатывала или давилась.

Мрак прихромал к Суке. Она не могла стоять без поддержки Сириуса, но тот был занят, своим телом отгораживая их от обломков. Мрак дал ей необходимую поддержку, и они вдвоем направились к нам с Ублюдком. Сириус шагнул прочь от стены, удерживаемые им обломки посыпались на землю, и он вернулся к своей хозяйке.

– Сволочь, – произнес Мрак. – Монстр. Чудовище.

Он взял руку Суки и положил мне на плечо. Сука ее не отдернула. Убедившись, что мы обе стоим, он шагнул в сторону. Мучительно медленно нагнувшись, Мрак поднял обломок примерно конической формы, весящий, на глаз, фунтов пятьдесят – шестьдесят.

Сука, похоже, поняла ход его мыслей.

– Сириус, держать!

Пес, пошатываясь, шагнул вперед и поставил обе передние лапы на Манекена, прижав к земле его руку и грудь. Ублюдок заворчал на того, кто отбирал его добычу, и Сириус рыкнул в ответ.

Ублюдок утихомирился. Похоже, он не осознавал в полной мере, что он крупнее, опаснее и не так сильно ранен. Он слишком привык к тому, что он щенок, а Сириус взрослый.

Мрак поковылял вокруг них и вскоре стоял над телом Манекена.

– На голову не обращай внимания, – тихо произнесла я. – Там ничего важного. Я не шучу. Это приманка. Вмажь ему в грудь.

Мрак кивнул и занес обломок над головой заостренным концом вперед.

Пробьет или нет? Трудно сказать.

Попытаться стоило.

– Давай, – прорычала Сука рядом со мной. – Убил Люси.

– Может, и Бентли тоже, – тихо сказала я. – Мне жаль. Не знаю, он выжил или нет. Спасти его было невозможно.

– Давай, – повторила Сука.

Нанести удар Мрак не успел. Вокруг взметнулось пламя. Не от взрыва. Не было никакой ударной волны, почти никакого шума. Было больше похоже на толчок, жутко горячий и краткий. Нас всех швырнуло на землю – и людей, и собак. Я шлепнулась в воду на спину, воздух выбило у меня из легких. Вспышка боли в ребрах была хуже всего, что было раньше.

– Нет, – произнес Мрак. – Тебе нельзя вмешиваться!

Протекторат?

Это будет катастрофа, если Протекторат…

Нет. Я сфокусировала глаза на происходящем. Намного хуже, чем Протекторат.

Жгунья постучала пальцем по крылу носа.

– Я никому не скажу, если вы не скажете.

– Тебе нельзя ему помогать. Это ваши же правила.

– Джека, не мои. Но хорошо, – ответила Жгунья. Что-то такое было в тоне ее голоса… Звучал он буднично, но чем-то напоминал мне Теневую Охотницу и Софию. Не сердитость, как у Теневой Охотницы, но такая же пустота. Я просто не осознавала этого раньше.

Жгунья протянула Манекену руку и помогла ему встать. Низ его туловища был испещрен трещинками, левая рука представляла собой мешанину из растрескавшейся керамики и светло-серой органической массы. Я услышала, как Жгунья что-то шепчет.

Манекен покачал головой. Жгунья сказала что-то еще.

Он поднял руку, и Жгунья ленивым движением «дала пять».

Потом повернулась к нам.

– Ну вот. Он передал мне палочку. Пропускает свой ход.

Она хрустнула костяшками, и каждый горящий обломок на улице превратился в огненный столб, тянущийся вертикально в небо. Пламя змеей поползло по поверхности воды, отсекая нам пути к отступлению.

– Моя очередь. Второй раунд.

 

Предыдущая          Следующая

Leave a Reply

ГЛАВНАЯ | Гарри Поттер | Звездный герб | Звездный флаг | Волчица и пряности | Пустая шкатулка и нулевая Мария | Sword Art Online | Ускоренный мир | Another | Связь сердец | Червь | НАВЕРХ