ЛОВУШКА 13.6
– Занимаем позиции и, как только они остановятся, тут же приступаем, – прозвучал по рации голос Мрака. – Будьте готовы действовать сразу, как Милочка их предупредит. Держим постоянный зрительный контакт с «Девяткой» и между нашими отрядами. Если потеряете их из виду, предупредите нас и смените позицию. Все знают, что им предстоит делать?
Из раций раздались подтверждения.
– Возможно, мне следует спросить, может, кто-то не уверен, что ему предстоит делать? – произнес Мрак.
Ответа не последовало.
– Хорошо. Занять позиции.
Стратегия принадлежала мне, но Мрак был привычен к роли полевого командира куда больше, чем я. Меня вполне устраивало, что он здесь руководил. Так даже лучше.
Я поднесла к глазам бинокль. Семеро членов «Девятки» шли по улице. Джек, Костерезка и Сибирячка были во главе, и Джек пытался резать своим ножом каждого, кто попадался ему на глаза и оказывался недостаточно проворен, чтобы сразу укрыться. Это выглядело почти что ленивым развлечением, а вовсе не какой-то задачей, которую он выполнял. Большинству удавалось удрать, и Джек не пытался их преследовать, словно берег силы.
Милочка, Манекен и Птица-Разбойница шли в середине группы, за ними ленивыми, небрежно-эффективными движениями, напоминающими кошачьи, следовал Ползун. В самом хвосте группы, даже позади Ползуна, плелся здоровяк – насколько я поняла, Топорик. Видок у него был, будто он гниет заживо, и в разрывах кожи виднелись ошметки плоти и механические детали.
Почти все мое внимание было сосредоточено на Милочке. Сквозь линзы бинокля я впилась взглядом ей в лицо. Я следила за движениями ее глаз, выражением лица, напряжением рук. Ничто в ее поведении пока не указывало, что она нас заметила. В большей степени, похоже, она уделяла внимание тем людям, которых порезал Джек. На каждого раненого и умирающего, мимо которого проходила их компания, она смотрела с отстраненным интересом, как смотрят на аварию на обочине шоссе. С того момента, когда мы нагнали их группу, она ни разу не раскрыла рта.
Я так хотела вмешаться и спасти тех людей. Но это было бы самоубийство. Наша главная цель – остановить «Девятку».
Первая часть плана была проста. До момента начала боя мы держались от них так далеко, как только могли, поддерживая зрительный контакт и сохраняя возможность действовать. Мы знали, что способность Милочки тем эффективнее, чем она ближе к своим жертвам. Если мы хотели иметь на своей стороне элемент неожиданности, бить надо было издалека.
Я кинула взгляд на Манекена, сфокусировав бинокль на человеке в белом. Он снова заменил свои части. Сейчас он напоминал то, что я видела при первом столкновении с ним.
Я вернула внимание к Милочке. Птица-Разбойница что-то ей говорила – ее губы шевелились в ритме речи под стеклянным клювом-визором, закрывающим верхнюю половину ее лица. Свои слова она подчеркивала жестикуляцией. Милочка не отвечала. Судя по длительности речи Птицы-Разбойницы, это был какой-то монолог или нотация.
– Эй, – произнесла Солнечная Балерина, стоящая рядом со мной. – Еще секунд десять, и мы потеряем их вон за тем домом.
Я по-быстрому проверила и убедилась, что она права. Если они будут двигаться в том же направлении, то мы потеряем их из виду. Я взяла рацию и сказала:
– Идем вперед. Вы их держите в поле зрения?
– Ага, – отозвался Мрак. Он был в нашем втором отряде.
– Угу, – подтвердил Плут из третьего.
Я уже сидела на Бентли боком, Сука впереди меня. Из-за ожогов я не могла держаться шенкелями, поэтому вокруг меня – над и под бедрами и вокруг талии – обвили свободный кусок цепи Бентли и таким образом закрепили меня на месте. Все это держалось на карабине – на случай если мне потребуется быстро слезть. Сейчас я обхватила Суку одной рукой для более надежной поддержки и подалась вперед, давая место Солнечной Балерине.
– Пошел, – прошипела Сука в ту же секунду, как Солнечная Балерина заняла свое место. Бентли ринулся вперед – прыгнул на соседнюю крышу и приземлился с такой силой, что я не уверена, что удержалась бы, скачи я на нем по-нормальному.
Бентли был покачковее двух других псов – его передняя половина тела весила почти вдвое больше задней. Из-за этого по части дальних прыжков он был слабее всех собак, на которых мне доводилось скакать, зато мощный торс давал ему преимущество при лазании. Также это означало, что он был достаточно силен, чтобы нести нас троих да еще два тяжелых металлических ящика, притороченных к его бокам. Вверх по стене соседнего с предыдущим здания мы продвигались небыстро, но все-таки продвигались. Бентли потихоньку взбирался, впиваясь когтями в подоконники. Еще один прыжок с этого здания на следующее, самое высокое в этом районе, еще немного карабканья – и мы на крыше. Я выпустила цепи, за которые держалась мертвой хваткой, и снова достала бинокль и рацию.
– На позиции, Демеснес Софт Тауэр. Где сейчас «Девятка»?
– На углу Лорда и Тиллмана, – ответил Плут.
Я нашла этот перекресток. Как только я узнала общее направление, отыскать их стало несложно. Ползун весьма выделялся.
– Нашла, – проинформировала я остальных.
Диспозиция была вот какая. Мрак, Баллистик и Сириус находились прямо позади «Девятки», у них было два металлических ящика с припасами, притороченных к бокам Сириуса. Плут с Регентом сидели на Генезис, принявшей форму, довольно похожую на псов. Эти трое находились слева от «Девятки». Моя же группа, в которую входили Солнечная Балерина, Сука и Бентли, располагалась, наоборот, справа.
Каждая группа была чуть более чем в тысяче футов от «Девятки» – в трех кварталах плюс-минус. Это означало, что мои союзники вне диапазона моей способности. Недостаток, но я надеялась, что плюсы перевесят минусы.
– Они движутся целенаправленно, – раздался голос Ябеды из рации. Плут посылал ей видео в реальном времени с помощью камеры и направленного микрофона. – Думаю, направляются в Доллтаун.
– Доллтаун?
– Территория Париан[1], – пояснил Баллистик. – Она управляет этими своими гигантскими плюшевыми зверями. Отгородила себе кусочек в моем районе еще до того, как я заявил о своей территории. Из-за всей этой кутерьмы с «Девяткой» у меня пока руки не дошли ей заняться.
– Скорее всего, они пытаются выманить героев, – сказала Ябеда. – Убивают на улицах, потом нападают на одну из безопасных территорий, которые мы не контролируем.
– Когда они доберутся до этого места? – спросила я.
– Через минуту, – ответила Ябеда.
– Меняю позицию, – доложил Мрак. – Поддерживайте визуальный контакт.
Джек по-прежнему нападал на каждого, кого замечал. Сколько еще человеческих жизней будет потеряно, пока мы готовимся? А может, что еще хуже, Милочка почувствует наше присутствие или Джек, ища гражданских, заметит кого-нибудь из нас на крыше через несколько кварталов?
Надеяться на элемент неожиданности во всей этой операции было почти чересчур оптимистично.
Я опустила рацию, но по-прежнему не сводила глаз с Милочки. Она не произносила ни слова, никаких изменений в походке тоже не было.
– Мрак, – произнес Плут. – Занимай позицию побыстрее. Я уже вижу край территории, которую отгородила Париан. Если они собираются остановиться, то именно здесь.
С помощью бинокля я нашла то место, о котором говорил Плут. Поперек улицы была проведена черта с помощью желтой краски, дождевиков и шарфов.
Мрак не ответил, но это, скорее всего, потому, что был полностью сосредоточен на скачке. Чисто на всякий случай я спросила:
– Плут, ты его видишь?
– Да. Мрак и Баллистик поднимаются туда, откуда смогут видеть всех. Опасности нет.
«Опасности нет». Фраза с дополнительным смыслом. Жгуньи здесь не было, но Ябеда была на девяносто процентов уверена, что пирокинетичка-телепортерша сейчас охотилась за кем-то из «героических» кандидатов или за Волкрюком, чтобы выдать им их задания.
Мое сердце чуть ли не выскакивало из груди, и я знала, что между любыми двумя ударами сердца кто-то из «Девятки» может нас заметить. Если это будет Джек или Птица-Разбойница, мы, возможно, умрем или станем истекать кровью меньше секунды спустя.
– Приготовиться, – скомандовал Мрак.
Я отстегнула карабин и спрыгнула. Мы с Сукой и Солнечной Балериной оттащили ящики, доставленные на Бентли, к краю крыши. Затем поспешили влезть обратно, причем мне помогла Солнечная Балерина. Я почти не ощущала боли в ногах благодаря нервному напряжению и бушующему во мне адреналину. А может, благодаря мощному обезболивающему от Змея.
Мне не хотелось думать, что, возможно, этими же препаратами, которые я приняла, Змей накачивает и Дину.
Быстрый прощуп показал, что область вокруг «Доллтауна» в основном безлюдна. Здесь было сильное затопление, и только территория Париан располагалась достаточно высоко, чтобы ее не затронуло. Чтобы окончательно удостовериться, я спросила:
– Ябеда? Сколько там гражданских?
– Судя по видеокартинке? Ориентировочно от восьми до двадцати человек в домах вокруг тебя.
– Тогда я готова, – ответила я. Обернула цепь, свой «ремень безопасности», вокруг талии и бедер и снова застегнула карабин. Другие голоса повторили за мной, что готовы.
На середине крыши Солнечная Балерина начала формировать свое мини-солнце. Я проверила в бинокль, что делают остальные. Плут и Регент сидели пригнувшись на углу своего здания, Генезис растворялась. Хорошо.
Мрак и Баллистик спорили. В этом я была уверена. Я увидела, что Мрак одной рукой ухватил Баллистика за плечо, а другой указывает на «Девятку».
– Мрак, что у вас происходит? – спросила я.
– Он сдрейфил и не хочет.
Баллистик должен был взять на себя Милочку. Я покосилась на «Девятку». От Милочки – ничего необычного. Она стояла чуть в стороне от остальных, скрестив руки.
– Она мне напоминает одну старую знакомую, – произнес Баллистик, словно это могло сойти за ответ.
– Кого? – спросил Плут.
– Сейди. Из седьмого класса.
– Неа, – ответил Плут. – Ничего общего. У тебя глюки. Сделай свою работу.
– Но…
Голос Плута звучал так жестко, как я никогда от него не слышала.
– Сейчас же. Вспомни нашу сделку. Наше обещание друг другу и Ноэли. Не вздумай все запороть.
Баллистик колебался. В бинокль я видела, что он держит в руках боеголовку размером с футбольный мяч.
– Она человеческое существо, у нее есть чувства, и предпочтения, и…
На этот раз его оборвал Регент:
– …Р она заставляла родителей калечить и убивать своих детей, да еще и наслаждаться этим. А потом оставляла их с этим жить.
Голос Регента звучал на удивление спокойно, если учитывать ситуацию.
– Она моя сестра. Если кто и имеет право на сантименты, то я, а я говорю, что пришить ее – самое то, – закончил он.
– Я… – тут голос Баллистика увял.
Я переключила внимание на «Девятку». Джек, Сибирячка и Костерезка проходили мимо желтой линии. А Милочка… Милочка поворачивалась в направлении Мрака и Баллистика. Я увидела, как она чуть ли не подскочила на месте – подобрала ноги и побежала, рот ее уже открывался.
– Нас засекли! – крикнула я в рацию. Сняв палец с кнопки, позвала: – Плут, Балерина!
Солнечная Балерина послала свое солнце к «Девятке», но кружным путем, чтобы их отсечь. В тот же момент Плут нацелил снайперскую винтовку на лежащий на улице труп и обменял его с Милочкой.
Вторая часть нашего плана, после того как мы нашли «Девятку» и заняли позиции: убрать Милочку настолько быстро, насколько это вообще в человеческих силах. Даже если ничего другого добиться не получится, цель была сделать это, а потом сбежать. Это проложит нам путь для будущих атак и замедлит «Девятку».
Эту задачу мы доверили Баллистику, а Плут должен был разобраться с Джеком. Баллистик решил, что у него кишка тонка, в худший из всех возможных моментов, и нам пришлось сменить роли.
Черт бы его подрал.
Выстрел Плута попал в Милочку, кровь забрызгала мостовую. Ее сокомандники оставили ее.
– Не вижу Джека! – доложил Плут.
– Бей остальных, – сказала я Солнечной Балерине.
– Ты имеешь в виду, убивай, – ее голос звучал тихо, опущенные руки крепко сжаты в кулаки.
– Значит, убивай.
Я увидела, как улетающее солнце растет в размере. Сейчас оно было футов восемнадцать в диаметре.
– Только… только скажи мне, что там нет гражданских, нет невинных людей.
Я глянула в бинокль. Оставшиеся члены «Девятки» готовились прорываться. Манекен и Сибирячка стояли неподвижно, следя за Мраком и Баллистиком, к ним же несся Ползун, Птица-Разбойница взмыла в воздух. Джек и Костерезка укрывались за углом, чтобы не попасть в зону поражения Баллистика.
Тварь, которая прежде была Топориком, хватала раненых и вообще всех, до кого могла дотянуться, и кидала их своей группе. Костерезка уже достала скальпель и резала в тот же миг, когда люди оказывались в пределах ее досягаемости. Тут перерезано горло, там вспорот живот. Внутренности и мышцы тянулись от одного человека к другому, соединяя их вместе, лица искажались от боли. Кто-то пытался встать, или ударить Костерезку, или отодвинуться прочь, однако проворные взмахи скальпеля рассекали сухожилия и связки. Так сказать, мрачная обратка: взрослые абсолютно беспомощны и слабы против ребенка.
У нас никогда больше не будет такого шанса.
– Нет, – сказала я. Мне даже удалось придать голосу убедительности. – Нет гражданских! Давай!
– Тогда скажи, куда его двигать, – глаза Солнечной Балерины были закрыты. – Я не вижу так далеко.
– Еще вперед, левее, левее, левее, – миниатюрное солнце отплывало футов на двадцать с каждым моим указанием, пока я отслеживала в бинокль положение врагов и движения шара. – Еще чуть-чуть левее и вперед!
На саму эту штуку я смотреть не могла, но увидела, что Манекен и Сибирячка развернулись, как только слепящий свет огненного шара привлек их внимание. Манекен побежал прочь, Сибирячка рванулась вперед.
Шар скользнул на позицию у входа в переулок, а потом накатил на Джека, Костерезку и Топорика.
– Доклад! – раздался возглас Ябеды из рации. – Я ничего не вижу.
– Солнечная Балерина только что ударила Джека, Топорика и Костерезку.
– Где остальные?
– Ползун направляется к Мраку и Баллистику, Манекен бежит по Тиллману в направлении Регента и Плута. Птица-Разбойница взлетает для обзора. Не думаю, что она уже засекла кого-то из нас, кроме Мрака с Баллистиком.
– Сибирячка?
– Не вижу.
– Дерьмо. Тогда будем исходить из того, что они живы. Способность Солнечной Балерины еще на месте?
Живы?
– Да, на месте.
– Тогда держите ее там!
Я взглянула на Солнечную Балерину – та угрюмо кивнула.
Ползун добрался до здания, где находился Мрак, и полез вверх по стене с поразительной быстротой. Я считала его четвероногим, но, похоже, его суставы были модульными. Сейчас его пропорции были больше обезьяньими, и он взбирался по вертикальной стене вдвое быстрее, чем я могла бы бежать по такой же, но горизонтальной.
Третья часть плана заключалась в том, чтобы бить их так жестко, как мы только можем. Плут из своей винтовки посылал пулю за пулей в Манекена, но я не видела, чтобы это давало хоть какой-то эффект. Баллистик наконец-то решил тоже поучаствовать и выпустил боеголовку в Манекена. Потом он полез в ящик, который вместе с Мраком снял с Сириуса, и достал оттуда еще две. Их он выпустил в образовавшееся вокруг Манекена дымовое облако.
Я увидела, что Ползун добрался до края крыши. Между ним и Мраком с Баллистиком не было и двадцати футов.
Четвертая часть плана? Избегать прямых столкновений.
– Плут, – раздалось в наших рациях одно-единственное слово, произнесенное Мраком.
Ползун исчез, а с края крыши на землю свалился пустой пикап. Ползун очутился поблизости от остальной «Девятки», неподалеку от жгучего шара Солнечной Балерины. В нескольких кварталах от Мрака с Баллистиком.
Монстр опять понесся в их сторону, и на этот раз его поддерживала Птица-Разбойница, которая обрушила на Мрака и Баллистика ураган осколков. Ответом Баллистика была боеголовка, выпущенная по Птице-Разбойнице, но та заставила ее преждевременно сдетонировать с помощью густого скопления осколков, а стеной из других осколков по большей части укрыла себя от взрыва. Соорудив вокруг себя еще несколько стен, она продолжила атаку.
Сука свистнула, и Сириус понесся по крышам в нашу сторону. Я увидела, что Птица-Разбойница повернулась и заметила нас.
Ничего страшного. Я послала в ее сторону отряд букашек – ос и пчел. И те, и другие несли нескольких пауков и менее ценных гусениц, заряженных капсаицином. Я хотела гарантированно добиться, чтобы она знала, где мы, и не могла нас игнорировать.
Ползун добежал до подножия здания, но лишь для того, чтобы поменяться местами с еще одной машиной. Он негодующе взревел, потом развернулся в сторону миниатюрного солнца и понесся к нему.
– Балерина, вырубай! – скомандовала я.
Шар исчез, и Ползун впустую промчался по переулку, едва-едва разминувшись с Джеком, Сибирячкой и Костерезкой. Боковые края переулка были изуродованы до неузнаваемости, стены домов пылали, однако троица осталась невредима. Сибирячка стояла, перекинув Джека через плечо, а другой рукой подняв Костерезку за спину рубашки. Мостовая под ними была полностью расплавлена.
Я нажала на кнопку рации и сообщила остальным:
– Сибирячка передает свою неуязвимость Джеку и Костерезке!
Ябеда ответила что-то, но я не разобрала, что именно, за гулом, исходящим от Солнечной Балерины, которая вновь применяла свою способность – создавала следующий шар. Все остальные тоже были заняты.
Сибирячка защищала Джека и Костерезку. Это было и хорошо, и плохо. Мы распланировали тактику, исходя из того, что Сибирячка атакует нас, а мы с помощью собак, тьмы Мрака, моих приманок из букашек и телепортации Плута будем не подпускать ее к себе, пока не решим, что пора удирать. Все это укладывалось в четвертую часть плана – держаться на расстоянии и избегать ближнего боя. Тем временем мы собирались применить свои дальнобойные умения, чтобы вынести Джека, Милочку, Костерезку и Жгунью.
Сибирячка их защищала, чего мы не ожидали. Но, с другой стороны, она не могла делать это и одновременно нападать на нас.
Или могла? Я увидела, как Сибирячка практически подбросила Костерезку вверх. Девочка, упав обратно, обвила руками ее шею. Держа своих двух товарищей, Сибирячка побежала к Плуту и Регенту. Она была быстра, но эту скорость порождала специфика ее способности – не столько повышенное ускорение, сколько повышенная сила. В этом отношении она не очень отличалась от Батарейки.
Сопротивление воздуха и инерция не мешали ей аналогичным образом. Более того – что бы ни делало ее неуязвимой и неприкасаемой для любой внешней силы, она могла перенаправлять это наружу, так чтобы оно воздействовало и на любую поверхность, с которой она соприкасалась. Ее физическая сила была, можно сказать, безгранична, а мостовая не разбивалась под ее шагами, потому что Сибирячка делала ее такой же неприкасаемой, как она сама.
Птица-Разбойница тем временем приближалась, своим стеклянным ураганом перегораживая Баллистику путь к ящику со взрывчаткой. Ее способность успешно контрилась способностью Мрака: все осколки, попадающие во тьму, похоже, бессильно падали дождем. Инерция, однако, сохранялась, и те осколки, которые влетали на достаточно высокой скорости, вылетали из тьмы примерно с такой же.
Я не была уверена в костюме Баллистика. Он был одним из лучших, какой только возможно получить за деньги, но я не знала, что это в себя включает. Мрак, во всяком случае, сможет выдержать трепку. Под мотоциклетной кожанкой у него был костюм, который я делала для него и уже почти закончила. Голову он не защитит, но, если припрет, сгодится и шлем.
Даже если Мрака с Баллистиком и не нарежет на ленточки, я не была уверена, что они выживут, если Птица-Разбойница подорвет тот ящик с ракетами, направив осколок в нужное место или с достаточно большой силой.
– Сука! – крикнула я. – Ящики!
Сука уже соскальзывала со спины Бентли, открывала первый ящик и вытягивала его содержимое.
Там было туристическое снаряжение, которое я заприметила еще сто лет назад, когда покупала материалы для своего первого костюма. Водонепроницаемый чемодан с металлической рамой, которую туристы могут вытянуть, чтобы использовать в качестве стойки-сушилки для одежды и полотенец.
У нас там никаких таких вещей не было. Нет, там хранились части манекенов, которые я использовала при разработке костюмов. Связанные шелком в два целых манекена, они свисали с рамы.
Сука подправила крепление одного из манекенов и направилась ко второму чемодану.
Мои букашки добрались до Птицы-Разбойницы и атаковали ее. Коричневые отшельники, капсаицин, осы, шершни и пчелы. Я никогда в жизни не атаковала кого-то вот так. Никого, кто не умел регенерировать. Я видела, как она бьется, пытаясь оставаться в воздухе даже несмотря на то, что концентрация ее подводила. Коричневые отшельники служили своего рода страховкой. Если нам повезет убрать Костерезку, Птица-Разбойница тоже будет выведена за скобки.
Тьма, которую Мрак генерировал по всей крыше, разом исчезла. Мрак и Баллистик скорчились на дальнем углу. Снятие тьмы служило сигналом.
Манекены, свисавшие с первой стойки, исчезли, вместо них появились двое парней. Мрак и Баллистик отцепились от металлических рам и поспешили к нам.
Плут и Регент появились вскоре после того, как была готова вторая рама. Я увидела на крыше Сибирячку. Они сбежали как раз вовремя, чтобы им не пришлось с ней драться.
Плут повел плечами, размял шею и поправил шляпу.
– Не трать время, – пробурчал Мрак. – Действуй.
– В подобные времена ощущается потребность в некотором стиле, – ответил Плут. Потом достал из кармана маленький дистанционный пульт и нажал на кнопку.
Крыши, на которых прежде располагались остальные две команды, взрывами разнесло буквально в клочья. В боеголовках от базуки было и некоторое количество пластита. А поскольку команде Плута была нужна только снайперка, в их ящике взрывчатки было намного больше.
Пятая часть плана выполнена. Наживить крючок, подтянуть добычу, затем ударить как можно сильнее.
Конечно, это их не остановит. Единственные, кого этот взрыв мог бы ранить, – это Птица-Разбойница и, возможно, Манекен, если он выжил после атаки Баллистика и как-то сумел ускользнуть. В идеальном мире это бы еще замедлило Сибирячку.В Ну а если быть реалистами – я надеялась, что они разозлятся и станут действовать опрометчиво.
Я рискнула по-быстрому глянуть в бинокль. Ползун несся к месту взрыва, Милочка все еще лежала ничком, истекая кровью от снайперского попадания Плута, остальных я разглядеть не смогла.
Хотя стоп. Я увидела, как обломки сдвигаются, – Сибирячка стряхнула их в стороны. Обломков было столько, что Ползуну пришлось бы повозиться, но она, даже с руками, занятыми удерживанием сокомандников, раскидала куски кирпича и бетона с такой же легкостью, с какой я прошла бы сквозь кучу воздушных шариков. Она помотала головой, и волосы разметались веером позади нее, частично накрыв Костерезку, которая сидела у нее на плечах.
Джек уже не был перекинут через плечо Сибирячки. Он стоял, держа ее за руку и широко улыбаясь. Он что-то произнес, точнее воскликнул, ни на секунду не убирая с лица улыбку.
А что Птица-Разбойница? Я оглядела обломки, устилающие всю улицу вокруг здания. Она лежала на земле и как раз пыталась подняться на ноги. На сотню футов вокруг нее сверкали стеклянные осколки. Я быстро отбросила бинокль. Если она сейчас нас атакует, бинокль будет опасен.
Вот на что мы поставили. Мы зацепили их, ранили их гордость, вывели из игры Милочку и, возможно, убили Манекена. Милочку мы бы разнесли в клочья, если бы ей занялся Баллистик. А одиночной пули было недостаточно. Известные таланты Костерезки включали в себя умение воскрешать мертвых.
Мрак применил свою способность, сформировав на крышах поблизости десяток обманок – окутанных тьмой силуэтов. Я сделала то же самое своими букашками, но мои силуэты были анимированными, подвижными.
Удирать нам предстояло уже чертовски скоро. Нас было семеро, а псов всего два. Расклад, далекий от идеального. Я пыталась уговорить Суку взять еще одного пса, но она считала, что ни один из остальных не выдрессирован достаточно, чтобы нести седоков.
Оставшиеся члены «Девятки» пошли в атаку. Птица-Разбойница взмыла в воздух и понеслась на нас, окруженная барьерами из стекла. Сибирячка бежала скачками, неся Джека и Костерезку, а Ползун просто мчался к нам.
Я наблюдала во все глаза, скрестив пальцы.
Ситуация могла развиваться в направлении финальной части нашего плана двумя путями.
Ну, тремя на самом деле. Но я надеялась, что третий вариант – что мою команду поймают и уничтожат – не реализуется.
Первый вариант мог получиться, если бы Птица-Разбойница летела над крышами быстрее, чем бежал Ползун или Сибирячка, которым приходилось препятствия преодолевать или огибать.
Когда я предположила на нашем совещании, что так произойдет, Ябеда указала, что я, возможно, недооцениваю быстроту Ползуна и Сибирячки. Она оказалась права. Несмотря на способность к полету, Птица-Разбойница отставала.
Это означало, что мы приступили к плану Б.
– Ты готов, Мрак? – спросила я. – Я могу это сделать. Мой план, и я первая вызвалась.
– Нет, ты с этими ожогами не сможешь бежать достаточно быстро, – ответил Мрак, поспешив к краю крыши, самому удаленному от «Девятки». Кинул взгляд вниз. – Плут, я готов!
– Жду подходящего момента, – ответил Плут, наблюдая за приближающимися членами «Ордена кровавой девятки». Они надвигались малость чересчур быстро для спокойствия. Подошел Сириус, и мы начали рассаживаться. Сука, Солнечная Балерина и я на Бентли, а Регент, Плут и Баллистик – на Сириусе. По команде Регента Сириус пододвинулся к Мраку.
– Давай поскорее! – сказал Мрак.
– Ты хочешь умереть? – поинтересовался Плут.
– Нет, но готов к тому, что что-нибудь себе сломаю!
– Как скажешь, – произнес Плут. – Три, четыре!
Мрак спрыгнул с крыши. И в то же мгновение Плут поменял его с Птицей-Разбойницей.
Секунду она барахталась, пока не взяла полет под контроль, и выправилась.
И тут Регент ударил ее своей способностью. Птица-Разбойница врезалась в угол крыши, потеряла равновесие и рухнула в провал между двумя зданиями.
А Мрак? Я кинула взгляд назад. Он упал оттуда, где прежде летела Птица-Разбойница, и приземлился на крышу довольно далеко внизу. Я увидела, как он с трудом поднимается на ноги.
– Пошли, пошли! – выкрикнул Плут.
Наши скакуны прыгнули вниз, в то же провал, куда упала Птица-Разбойница. Мы спустились обычным зигзагообразным образом, прыгая со стены на стену, и приземлились по обе стороны от Птицы-Разбойницы и Генезис.
Генезис выглядела карикатурой на борца сумо – гротескно толстая, желтокожая, с черными глазами-пуговками. Она была безволосой, неодетой и бесполой, кожа ее – полупрозрачной и маслянистой. Сквозь кожу я смутно различала фигуру Птицы-Разбойницы, исступленно колотящей по стенкам желудка, раскрывшей рот в крике, который нас не достигал. Вокруг нее бушевал вихрь стеклянных осколков – блендер, режущий изнутри живот Генезис.
– Она прорежется, – сказала я. – Сука, Регент, приготовьте цепи. Я попробую ее остановить.
Своими букашками я изобразила слово на поверхности живота Генезис. «Прекрати».
Птица-Разбойница лишь усилила старания.
Я собрала несколько черных вдов и мягко прижала их к блестящей, полупрозрачной коже. Они поглотились, продвинулись внутрь и скоро уже ползали по внутренней поверхности. Генезис оказала мне любезность, открыв рот и тем самым предоставив моим букашкам прямой путь.
– Быстрее, – произнес Регент. Он обматывал цепь вокруг желеподобной желтой руки. Беспалые руки ухватились за цепь для пущей надежности.
Птица-Разбойница заметила пауков. Ее глаза расширились, когда количество смертоносных пауков, заключенных в том же пузыре, что и она, стало расти. Я провела пальцем под надписью, сделанной букашками, словно подчеркивая ее. «Прекрати».
Она прекратила. Осколки опали в лужицу вокруг ее ног.
– Двинули! – крикнула я.
И мы побежали – два пса бок о бок, таща за собой Генезис, как колесницу.
Притянув к себе букашек, я укрыла нас, как только смогла, создав то тут, то там еще обманки – смутные колесницеобразные силуэты, человекоподобные фигуры.
Все будет напрасно, если они сейчас вернутся к Милочке, воскресят ее и выследят нас.
– Влево! – приказала я.
Сука направила Бентли влево. Регент не услышал, но, когда натяжение цепей повело Сириуса вбок, он понял и тоже повернул.
Мои букашки служили навигационной системой, ощущая формы окружающих предметов, так что я могла прокладывать подходящий путь. Мы неслись вперед (я время от времени корректировала направление), пока не добрались до Милочки, лежащей на земле в луже крови.
– Взять ее!
Сука подогнала пса прямо слева от Милочки, Регент – прямо справа, а Генезис накатилась на нее сверху. Милочка прилипла, точно на клей, пережила несколько неприятных секунд, в течение которых ее волокло по мостовой, а затем ее втянуло в живот-пузырь Генезис.
Мои букашки давали мне представление о том, где находится «Девятка», а мои обманки пару раз задержали этих типов. Мы могли отслеживать их куда легче, чем они нас, и вскоре оторвались достаточно, чтобы я перестала их ощущать.
***
Мы замедлили бег, лишь добравшись до подземной базы Змея. Припарковали псов и направились туда, где было несколько зарешеченных и запертых дверей. Я кинула взгляд на Птицу-Разбойницу и Милочку, сидящих на коленях внутри пухлой туши Генезис. Мы им ничего лишнего не выдавали. Ползун, судя по всему, сюда уже приходил совсем недавно.
Явится ли сюда Сибирячка и остальные члены «Девятки»? Пятьдесят на пятьдесят. С ними не было Милочки, которая бы снабдила их информацией, но она могла дать им нужные детали раньше, и этого, возможно, хватит, чтобы Джек или кто-нибудь еще сложил мозаику. Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения.
Нас встретил Змей в компании Ябеды и отряда вооруженных солдат. Мы терпеливо ждали, пока один из солдат сканировал Птицу-Разбойницу пластиковым жезлом. Потом он повернулся к Змею и покачал головой.
– Сюда, – указал Змей.
Как он умудрился все организовать так быстро?
Камера Птицы-Разбойницы была просторной, двадцать на двадцать футов, и стены ее покрывал слой звукоизоляции из черной текстурированной резины – такую же я видела в кино и по телеку в кабинках звукозаписи. Динамиков видно не было, но камеру заполнял шум, похожий на статику, причем такой громкий, что я не смогла бы услышать, если бы кто-нибудь заговорил.
Мы стояли, наведя оружие на Птицу-Разбойницу, а один из солдат Змея потянулся в желудок Генезис и вытащил ее оттуда. Ее подвесили к потолку на цепях, растянув руки в стороны, потом избавили от костюма, оставив лишь шелковый топик и комбинацию. Люди Змея вкатили рентгеновскую установку и бак с арест-пеной.
Птица-Разбойница безмолвно сверлила нас испепеляющим взглядом, пока мы не вышли из камеры и тяжелая бронированная дверь не скрыла ее от нас.
– Она будет полностью досмотрена и просвечена рентгеном в целях идентификации любого скрытого оружия и любых устройств, которые Костерезка либо Манекен, возможно, в нее имплантировали, – заговорил Змей после того, как двери закрылись и отсекли белый шум. – Регент, у нас для тебя есть защитный костюм. В случае если она заполучит что-либо, к чему сможет применить свою способность, либо если на ней скрыто что-либо достаточно мелкое, чтобы избежать радиографического детектирования, костюм защитит тебя, пока ты не закончишь.
Регент кивнул.
– Ее кусали коричневые отшельники, – сказала я. – Я бы предложила каждые тридцать минут проводить полное медицинское обследование, на всякий случай.
– Боюсь, мне неизвестны стандартные протоколы лечения при такого рода укусах, – ответил Змей.
Из группы солдат поблизости вышел Брукс.
– Сэр?
– Да, Брукс?
– Я знаком с методами лечения более опасных паучьих укусов, – он повернулся ко мне. – Этот яд белковой природы?
Стало быть, от этого извращенца тоже бывает польза, подумала я. Брукс мне не нравился с того момента, когда Лиза нас познакомила, но я умела уважать тех, кто знает свое дело.
– Да.
– Похоже, я могу оставить это на вас, – сказал Змей. Брукс кивнул. Змей добавил: – В случае если остальные средства не принесут успеха, это может стимулировать ее к сотрудничеству.
– Или к каким-нибудь отчаянным выходкам, – заметила Ябеда. – Она может сделать какую-нибудь глупость, если решит, что умрет или останется на всю жизнь калекой, если не вернется к Костерезке.
– Предлагаю не давать ей такой возможности. Регент, насколько быстро ты сможешь взять ее под контроль?
– За несколько часов.
– Приступай немедленно.
Регент ушел переодеваться.
– Теперь к нашей нежданной гостье, – произнес Змей. – К Милочке.
Регент еще не ушел достаточно далеко, чтобы не услышать. Он обернулся и сказал:
– На ней мина. Маленький заряд взрывчатки на шее с замком и включателем «рука мертвеца»[2].
– Благодарю, – ответил Змей. – Ябеда? Займись им при первой же возможности.
– Нет проблем.
Мы подошли к Милочке и Генезис. Милочка сидела на коленях посреди кучки стеклянных осколков на самом дне пузыря. Ее руки были прижаты к стенке живота, заставляя ее выпячиваться, как у беременной. Она была в сознании, но ее рана кровоточила.
Змей приказал:
– Если кто-либо будет выказывать неестественную манеру поведения, инактивируйте его немедленно и застрелите девушку.
Вокруг закивали.
Губы Милочки шевелились, но звук до нас не доносился.
– Я на нее не рассчитывал и не принял мер для ее удержания, – сказал Змей. – Оставлять ее на этой территории может быть чрезвычайно рискованно.
– А какова альтернатива? – спросил Плут. – Отпустить ее?
– В эвфемистическом смысле. Ее ценность как пленницы минимальна, и у нас нет средств сдерживать ее, пока Регент не закончит применять к ней свою способность.
– Он маловосприимчив к ее способности, – сказала Ябеда. – Но это работает в обе стороны. Не знаю, насколько хорошо он сможет ее контролировать. Не исключено, что она высвободится. Бонусы родственных связей, полагаю.
– В таком случае я бы предложил, как только что сказал Плут, «отпустить ее». Казним ее и тем самым снимем вопрос, – заявил Змей.
Я посмотрела на Милочку, и ее глаза прищурились. Она знала в точности, о чем мы сейчас говорим. Хладнокровно убить человека? Это немножко не то же самое, что убить на поле боя.
– Не одобряю, – сказала я. – Но и не собираюсь тебя останавливать. Я умываю руки.
– Наша цель – устранять индивидуумов из «Девятки» до того, как они смогут осуществить свой раунд испытаний, не так ли? Это, похоже, наиболее целесообразный путь.
– Не могу сказать, что не согласна, – ответила я. – Но я не подписывалась быть палачом. Я управляю своей территорией и помогаю защищать твой город от внешних врагов, верно?
– Вполне. Более того, я считаю, что твоя работа сегодня утром была образцовой.
Я с трудом удержалась от того, чтобы напомнить ему о сделке насчет Дины. Нет, это было преждевременно, это могли услышать те, кому не полагалось, и меня тревожило, что он может указать, что Жгунья спалила мою территорию.
Сейчас лучше сидеть тихо. Отстроиться заново, восстановиться в роли лидера территории и вот тогда поднять эту тему.
Что бы ни произошло, мне нужно было его уважение.
Мы переключили внимание на нашу пленницу. Она подняла руки над головой «сдающимся» жестом, несмотря на продырявленное плечо.
– Ну что, будем рисковать? – спросил Плут. – Выпустим ее?
– Вне пузыря она может ровно столько же, сколько внутри, – ответила Ябеда. Змей кивнул, и это явно послужило достаточным сигналом.
Генезис начала растворяться, и вскоре Милочка вывалилась из нее. Она вздрогнула, когда порезала ладони и колени на стекле, которое Птица-Разбойница отделила от своего костюма и превратила в оружие.
Ябеда склонилась над Милочкой и взглянула на устройство, висящее у нее на шее.
– Маленький заряд взрывчатки, кодовый замок. Чуток параноики?
– Нельзя быть слишком параноиком, – ответила Милочка, холодно глядя на нее. – С одной стороны мой братец, с другой – херня, которую мне собирается устроить Костерезка и остальные. Знаешь, мне легче спится по ночам от того, что я знаю, что умру, если не буду трогать эту штуку достаточно долго.
– Этого мы не можем себе позволить, – сказала Ябеда. Потом сменила тему: – Ты любишь компьютеры?
– Компьютеры? – Милочка вздрогнула. Похоже, она интуитивно догадалась, что делает Ябеда. – Не скажу.
– Умная девочка, но все равно ты выдала достаточно. Так, посмотрим… Четыре, пять, четыре, пять, – Ябеда потянула за замок. – Неа. Три, семь, три, семь.
Замок открылся. Милочка выпучила глаза.
– Вот и нет у тебя козыря.
– У меня есть еще, – ответила Милочка, чуть задрав подбородок.
– Изложи, – сухо проговорил Змей.
– Некий ваш товарищ нанес мне визит. Чертовка – так, кажется, ее звали? Так трудно запомнить.
– Что ты сделала с Чертовкой? – спросила я и подумала: «Мрак будет вне себя».
Милочка улыбнулась.
– Она решила помочь мне отплатить «Девятке». Понимаете, они намерены сделать со мной что-то хуже смерти. Я ведь не просто так делала вид, что не замечаю вас, когда вы там сидели в засаде. Я думала, может, эта мелкая как-то дала вам знать, пока вы не применили свой отстойный телепорт и не подстрелили меня. Думаю, вам придется оказать мне медицинскую помощь и сохранить мне жизнь, если хотите выслушать историю до конца.
– А другой твой козырь? – спросил Плут.
– Мрак. Я чувствую его своей способностью. И чувствую свою команду. Они взяли темняшкина.
Готова поклясться, что мое сердце на миг остановилось.
Милочка улыбнулась, но ее взгляд не помягчел ничуть.
– Мы с моими товарищами уже обсуждали Жана-Поля, он же Угонщик, он же Алек, он же Регент… У вас Птица и я. Но мы скомпрометированы. Они ни за что не примут нас с раскрытыми объятиями. Они убьют нас сразу же. Так что нет, не надейтесь. Мои товарищи не согласятся на обмен заложниками.
[1] Название Доллтаун (Dolltown) переводится как «кукольный город».
[2] То есть со включателем, который активируется в случае смерти (или потери сознания) его обладателя.