Предыдущая          Следующая

КОЛОНИЯ 15.9

Мне необходимо было разделаться с двумя героями, одного из которых я все еще не идентифицировала. Это представляло некоторую проблему: вероятные варианты личности этой героини повлекут за собой очень разные сценарии того, как может разворачиваться бой.

Процесс исключения подсказал мне, что Рори – один из местных героев, потому что здесь не было значимых злодеев мужского пола, которых я не могла бы идентифицировать без маски: Змей выставил на всеобщее обозрение «Воинство Восемьдесят Восемь», распавшееся потом на «Избранников» и «Чистых», а остальных либо устранили, либо выдавили из города. Я идентифицировала его как Триумфа по телосложению. Натиск и Схрон не такие накачанные, Защитники младше и мельче, а остальные местные герои – женщины. Это было достаточно легко, как только я поняла, что он Плащ.

Его «девушку» раскусить было труднее – и как Плаща в целом, и как конкретное имя. Оценив степень ее самообладания, я пришла к выводу, что для человека, незнакомого с секретом Рори, она недостаточно боится. К числу осведомленных гражданских она тоже вряд ли принадлежала, поскольку не пряталась за Рори.

Судя по внешности, едва ли это могла быть Мисс Милиция или Батарейка. Во-первых, светлые волосы не подходили, во-вторых, она была слишком высокой и слишком мускулистой. Наверняка это одна из двух женщин-Плащей, прибывших в Броктон-Бей вместе с Легендой. Чрезвычайно важно для меня вычислить, которой из двух, прежде чем вступить с ней в бой. Призма – дубликатор, способный объединять свои клоны в единое тело, получая за счет этого временный прирост в силе, быстроте и крепости. Может, и в других областях. Сражаясь с ней, необходимо будет избегать ближнего боя любой ценой.

Урса Аврора, напротив, призывает на поле боя призрачных «медведей». В определенном смысле она сражается так же, как предпочитаю сражаться я, – полагается на миньонов, а сама держится подальше от гущи событий.

Две возможности, требующие двух очень разных тактик.

Я натравила букашек только на нее, надеясь, что она себя выдаст. Атлант вернулся ко мне, и я не забыла, прежде чем залезть на него, забрать телефон Триумфа.

Триумф подобрал бессознательного Плута и с боем отступал в том же направлении, куда двигались героиня и его семья. Он кричал раз за разом, контролируя мощь и разлет каждого удара так, чтобы накрывать максимальное количество букашек. Сила его выкриков была как раз достаточной, чтобы убивать и калечить букашек, не разрушая при этом дом.

Ко всем выходам из дома прижимались стены из букашек. Если герои выберутся оттуда до того, как я туда добегу, вряд ли я смогу их нагнать. Триумф наверняка способен бегать быстрее меня, Урса Аврора предположительно может скакать на своих медведях, как Сука на псах, а способность Призмы позволяет ей передвигаться быстрее после того, как она соберет свои клоны воедино, и даже если она бегает не быстрее меня, этот маленький бонус позволит ей удерживаться достаточно далеко впереди.

Семья, конечно, будет их тормозить, но не исключено, что где-то есть машина, куда они поместятся все. Возможно, я и удержусь за ними, если полечу на Атланте, но серьезную атаку при этом мне провести не удастся.

Я подозревала, что импровизированные букашечные барьеры их не удержат. Они не устоят против выкриков Триумфа, а Урса Аврора сможет призвать «медведей». Это если они не предпочтут просто рвануться напролом.

Мне нужно было больше вариантов. Больше запасных планов. Я принялась натягивать шелковые нити в нижних частях дверных проемов, одновременно собирая рои в верхних.

Вопрос в том, побегут ли они через двери или предпочтут окна? Одержит ли человеческая привычка верх над чуть более абстрактным мышлением?

Героиня бежала первой, уже атакуемая сотнями букашек. По пути она схватила с ближайшей вешалки пальто и накинула на себя, закрывшись от роя, после чего ринулась прямо в него.

Тут же она запнулась о растяжку и кубарем покатилась с крыльца. Я восстановила позади нее букашечный барьер, сделав его настолько густым, чтобы семья мэра ничего сквозь него не видела.

Летающих насекомых, которые несли пауков, я отправила протягивать нити вокруг конечностей героини, а также вокруг пальцев. Чуть поразмыслив, я послала их также ей в карманы и под одежду.

Так. Пистолет возле лодыжки. Я направила пауков привязывать нити и к нему.

Может, она из ОПП? Раз есть пистолет и нет явно проявляемых способностей?

Остальные члены семьи явно не проявляли желания покинуть дом через ту же дверь, после того как девушка исчезла в облаке букашек и сразу закричала. Окей. Значит, я сумела отделить семью от девушки. Триумф нагонит их совсем скоро; если я собираюсь замедлить их еще больше, я должна использовать имеющееся у меня преимущество как можно лучше.

Я принялась пододвигать букашек от двери к семье и одновременно направила больше букашек в коридор позади них.

Они быстро поняли, что оказались в ловушке, и спрятались в ближайший шкаф-гардероб, закрыв за собой дверь. Я ощутила, как они бросают одежду и обувь на пол, к щели под дверью шкафа, пытаясь не дать моим букашкам пролезть внутрь.

Чтобы остановить букашек, этого бы не хватило, но я могла пока что оставить их в покое.

Когда я приблизилась к дому, героиня была частично выведена из строя, Триумф приближался. Генезис, по-видимому, собирала новое тело, но это не очень утешало: героиня уже позвонила в ОПП, и подкрепление наверняка было в пути.

Окей. Как прикажете со всем этим разбираться? Нужно выбить Триумфа, но он приканчивает мой рой. В прямой схватке я, вероятно, тоже проиграю. Какой бы урон ни наносили мои жалящие и кусающие букашки, его было недостаточно для победы. Он пнул длинный дубовый стол, весящий фунтов шестьсот как минимум, и послал его в скольжение через всю комнату. Несомненно, он обладал сверхчеловеческой конституцией. Возможно, эта же особенность позволяет ему выдерживать то, что творят мои букашки.

Мне приходилось наращивать атаку, начать впрыскивать уже не мизерные количества ядов, и я слишком хорошо знала, как легко на этом пути перегнуть палку.

Насколько легче было бы жить, если бы мне было наплевать на здоровье других людей.

Но я не смогу усилить атаку, если не нагружу Триумфа еще большим количеством букашек, а этого я не смогу добиться, не применив какую-то другую тактику. Я принялась выводить букашек из дома и собирать вместе. К тому времени, когда Триумф добрался до коридора, где в гардеробе пряталась его семья, букашек там уже практически не осталось.

Их было слишком мало, чтобы я могла это заметить, но, видимо, кто-то в гардеробе издал какой-то звук, потому что Триумф побежал прямо к ним. Он остановился, когда увидел героиню снаружи, лежащую на земле под ковром из букашек.

Он сказал что-то своей семье – вероятно, в стиле «оставайтесь там» – и направился к входной двери. Он увидел человекоподобные фигуры из букашек, которых я расположила вокруг газона, и принялся истреблять их одну за другой. Его выкрики были короткими, меткими и убийственно эффективными.

Героиня начала освобождаться. Рядом с ней появились две ее копии; они быстро огляделись и разрезали опутывавшие ее шелковые нити. По крайней мере, теперь я знала, с кем имею дело.

Черт. В отличие от Они Ли, Призма не материализовала вместе со своим двойниками никакой дополнительный багаж, которым обладал оригинал. Никакие путы и никакие букашки не сковывали движение ее копий. Не говоря уже о том, что пистолеты, вероятно, тоже были свободны. Я быстро направила Атланта на крышу и укрылась, на случай если Призма заметит меня и решит открыть огонь.

– Сэм! – крикнул Триумф.

Одна из копий повернулась к нему, ее глаза расширились.

– Осторожно! Растяжка! – прокричала она.

В последнюю секунду он подпрыгнул, перескочив через растяжку.

Идеально.

Он приземлился на крыльцо и покачнулся. Он полностью сосредоточился на растяжке, на ступеньках под ногами и на том, чтобы не упасть с крыльца вместе со своим бессознательным грузом. Фиаско с «Орденом кровавой девятки» научило меня тому, что наш вид чертовски не приспособлен смотреть вверх.

Я взяла всех букашек, которые были в коридоре и на заднем дворе, и собрала их над дверью, при этом летающие насекомые помогали более медленным подниматься выше. Я отдала приказ в тот же момент, когда Призма выкрикнула свое предупреждение, и букашки обрушились Триумфу на голову.

Букашки, как правило, очень хорошо переносят падение с высоты. Это как-то связано с высоким сопротивлением воздуха по отношению к их площади поверхности или к массе. Что-то в этом роде. Так или иначе, падение на землю моему рою практически не навредило.

В то же время Триумфу пришлось иметь дело с внезапным появлением букашек в настолько большом количестве, что я могла бы из них собрать четыре-пять плотных клонов, и плюс к тому он нес Плута, весящего где-то 130 – 140 фунтов. Вряд ли ему облегчило жизнь то, что он стоял на ступеньках и уже слегка утратил равновесие.

Все совпало для меня очень удачно. Каким бы сильным ни был Триумф, удар, нанесенный в нужный момент, все же смог выбить его из равновесия. Я видела, как Александрия сделала нечто подобное с Левиафаном – ей удалось сбить на землю нечто настолько большое и ужасающе сильное, как Всегубитель.

Ослепленный и ударенный в подходящий момент, Триумф упал. Я тут же накрыла его роем. Сдерживаться или миндальничать было некогда. Я направила букашек ему в нос, рот и в уши, приказала кусать во всех складках и щелочках ниже пояса.

Я могла бы действовать более разборчиво, но это потребовало бы слишком глубокого обдумывания моих действий.

Я атаковала наиболее чувствительные места Триумфа, включая внутренность рта, края ноздрей, ушные каналы. Другие букашки кусали и жалили в веки. От моего укрытия на крыше я послала к Триумфу и Призме часть своих капсаициновых букашек. Их я нацелила на уязвимые слизистые оболочки глаз, носа, рта и опять-таки ниже пояса – на уретру и анус.

Самым важным сейчас было не дать Триумфу взять себя в руки и разделаться с букашками. Я не была уверена, что сумею застать его врасплох вторично.

Была и еще одна цель. Мы ведь явились сюда с конкретным заданием. Если до такого дойдет, то мэр, возможно, сменит тон, когда увидит, что его сынок-супергерой раздавлен. На такой рычаг грех не надавить.

Призма уже была снова на ногах, как и две ее копии. Мне пришлось разделить рой между ними тремя. Каким правилам она подчиняется при объединении? Как она собирает себя воедино, что происходит с ранами? Я знала, что она выживает, если одна из ее копий оказывается выбита. Если у нее ножевое ранение на одном из трех активных тел, оно останется? Или урон уменьшится всего до трети от того, какой должен быть?

Как бы ни досаждал ей мой рой, она не включала-выключала свою способность, как, возможно, делала бы я, будь эта способность моей. На ее месте я бы постоянно разделялась, рассредоточивалась, потом собиралась в тело, находящееся дальше всего от основной массы роя. А второй моей целью было бы добраться до точки с хорошим обзором, откуда я могла бы подстрелить своего противника. Если исходить из того, что против меня она применит в целом такую же тактику, то…

Я начала собирать вокруг себя букашек для дополнительного укрытия и возможной контратаки.

Ожидая, пока Призма либо определится с планом атаки, либо сдастся под натиском моего роя, я некоторым количеством букашек прочесывала окрестности. Никакой угрозы атаки от Змея в ближайшее время.

Страшновато было все время ощущать этот груз у себя над головой. Я почти что хотела, чтобы он напал уже наконец и мы покончили с этим.

Не знаю, как Призма меня засекла, но она повернулась ко мне. Может, из-за размера облака насекомых вокруг меня. То, что ее внимание было теперь приковано ко мне, меня почти что радовало. Мне необходимо вывести ее из строя настолько быстро, насколько это сверхчеловечески возможно, если я хочу вытащить отсюда Плута до подхода подкреплений.

Призма попятилась и распределилась по газону. Одна копия отмахивалась от ползающих по ней букашек, вторая задыхалась и кашляла от капсаицина, но в целом они держались примечательно хорошо.

Одна за другой они побежали по газону в мою сторону. Я делала все, что могла, чтобы помешать и задержать их, но самая правая копия проскользнула мимо линии моих букашек и тут же пригнулась, а остальные в нее влились. Она озарилась сиянием и прыгнула с невероятной силой. Летя по дуге, она вмиг оказалась выше уровня крыши и приготовилась приземлиться прямо передо мной.

Я послала ей навстречу рой с натянутыми между букашками шелковыми нитями. Если я смогу помешать ее приземлению или даже сбить ее с курса, так чтобы она промахнулась мимо крыши…

Она расщепилась натрое прямо в воздухе. Рой поймал центральную копию и запутал ее. Она рухнула на крышу, покатилась и упала на землю с высоты добрых двадцати футов. Остальные две приземлились и заскользили, тормозя на пологой крыше. Миг спустя Призма отщепила третью копию взамен упавшей, окружая меня.

Окей. Это было не настолько плохо, как выглядело. У меня был Атлант. Да, Призма могла подстрелить его – и меня – прямо в воздухе, но у меня оставался путь к бегству, и ландшафт мне подходил. Крытая гонтом крыша полого спускалась к краям, где виднелись горгульи и водосточные желоба, но я находилась на вершине, где могла стоять устойчивее всего.

Она двигалась; каждая из трех копий медленно кружила вокруг меня, высматривая меня саму или какую-нибудь уязвимость. Я делала примерно то же самое – пыталась придумать, какой подход тут может сработать.

Что я о ней знаю? Призма – один из людей Легенды, а значит, весьма вероятно, ее готовят к тому, что когда-нибудь она будет руководить собственной командой. Либо ее считали достаточно эффективной, чтобы позволить ей сражаться бок о бок с Легендой. Наверняка она хороша, если не сказать больше. В каком-то смысле это было для меня даже полезно. Любые мои преимущества будут однозначно указывать на ее ограничения и уязвимости, поскольку мне не придется надеяться на ее ошибки, ляпы или откровенную глупость.

Она не стала создавать двойников сразу же. Почему? У нее какой-то ограниченный запас силы? Какие-то ограничения на то, где и когда она может себя копировать?

Я видела, как она сражается бок о бок с Батарейкой, когда их противником был Манекен. Они управляли ходом боя так, чтобы драться по очереди. Это навело меня на мысль, что, возможно, Призме нужно зарядиться, прежде чем она сможет создавать свои копии. Это объясняло бы, почему она не создала их сразу же, как только я раскрыла, что они супергерои. А может, у нее были на это другие причины, может, ей нужно время, чтобы перезарядиться после применения способности.

Одна из ее копий потерла глаз и тут же исчезла. Призма заменила ее новой, которая не страдала. Что ж, на один вопрос ответ в некотором роде получен.

Вполне легко было понять, как она сделала такую хорошую карьеру. Я не могла удерживать в поле зрения одновременно три экземпляра, плюс чтобы ее вывести из боя, необходимо вырубить все три ее копии до того, как она перезарядится. Если прибавить к этому то, как сильно и быстро она способна бить? Она могла бы стать сущим кошмаром.

Могла бы стать сущим кошмаром. Ключевое слово «могла бы». Я по большей части контрю ее способности. Если мои подозрения верны, побочным эффектом моей способности является что-то вроде повышенной многозадачности. Я не ограничена в зрении собственными глазами, поэтому то, что они вокруг меня кружат, тоже не самая серьезная проблема. И я могу с легкостью атаковать всех троих сразу.

Трудность в том, чтобы сделать это, не предоставив шанса на атаку Призме. Она, похоже, не хотела вслепую врываться в рой, но я в равной степени не хотела применять букашек для атаки, когда эти же самые букашки были мне нужны в качестве укрытия. Если я буду выжидать, к ней прибудет подкрепление, а значит, необходимость это закончить побыстрее давит именно на меня.

Я сделала глубокий выдох и начала воплощать свой план атаки. Развернула шелковые шнуры, которые заготовила, слезла с Атланта и отослала его с одним из шнуров, а себе оставила второй. Сев на корточки, чтобы стать мишенью меньшего размера, я отослала букашек прочь с другими концами шнуров.

Призма сдвинулась, чтобы найти место, где рой менее густой, и в то же время избежать скоплений букашек. Но сделала это недостаточно быстро.

Прежде я воспользовалась шелком, чтобы схватить телефон Триумфа и вырвать его из руки героя. Сейчас сделала примерно то же самое. Один шнур, замаскированный облаком букашек, захлестнул шею Призмы А. Второй обвился вокруг ноги Призмы Б.

Затем я дернула за шнур, ведущий к ноге Призмы Б, одновременно Атлант потянул за шнур, ведущий к шее Призмы А, и мой рой ринулся на Призму В, рассчитывая сбросить ее с крыши благодаря чистой массе, эффекту неожиданности и шелковым шнурам.

А и Б упали с крыши и тут же исчезли, влившись в В. Она вспыхнула так ярко, что я это увидела даже через густое облако моего роя, и ринулась вперед. Я и глазом не успела моргнуть, как она вырвалась из роя и увидела меня.

Призма потянулась к щиколотке и схватила пистолет. Но он из кобуры не вышел.

Она может сохранять при себе багаж, о котором не знает? Какая-то степень контроля у нее есть. Возможно, ей необходимо прикладывать усилия, чтобы исключить из дубликатов определенные вещества или материалы?

Она сформировала две новых копии, и я мельком увидела, как они вытаскивают свои пистолеты, прежде чем снова укрылась в рое.

По моему приказу Атлант снизился и полетел вдоль стены дома, где его нельзя было увидеть с крыши. Он огибал дом, пока не оказался позади меня.

Я сформировала грубый клон и шагнула на спину Атланта. Садиться не стала – нормально балансировала, полагаясь на свой контроль полета и углы, под которыми он наклонялся при движении. Мы быстро опустились на землю, в то время как часть роя, не задействованная в создании моего двойника, выдвинулась вперед и снова атаковала. Я услышала и ощутила, как Призма стреляет наобум в центр букашечного облака. Сейчас она была в ярости. Я ведь ее почти что выбила.

Надо думать на шаг вперед. Призма наверняка снова применит ту же тактику – соберется воедино, чтобы прорваться сквозь рой. Она увидит мою обманку, атакует ее, а потом будет искать меня.

Я снова воспользовалась шнуром, которым только что дернула ее за ногу, но на этот раз обмотала его вокруг одной из горгулий. Трудность была в том, чтобы определиться, какую из копий атаковать. Ничего не получится, если она распустит эту копию, чтобы сверхзарядить одну из остальных.

Мне надо ее подманить.

Мои букашки обвязали шелк вокруг одного из ее запястий, оставив остальную часть шнура спокойно лежать на крыше.

Как я и ожидала, три ее копии подошли к краю крыши и стали смотреть вниз в надежде обнаружить меня. Я к этому времени уже направлялась к Триумфу, заняв позицию примерно между ним и Призмами. Это преследовало две цели, основная из которых – чтобы они подумали дважды, прежде чем стрелять.

Они прыгнули, потом, еще до приземления, собрались воедино в яркой вспышке, чтобы за счет суперсилы и суперпрочности поглотить энергию удара о землю.

Только вот шелковый шнур связывал ближайший ко мне дубликат Призмы с горгульей. Она не долетела до земли. Миг – и она дернулась вбок, до предела вытянув руку. Секунду или две она болталась в воздухе, после чего шелк не выдержал, и она рухнула на землю.

Прирост силы был достаточно кратковременным, чтобы к моменту неуклюжего приземления Призма уже не была неуязвимой.

Я поспешила туда, где находились Триумф и Плут.

Триумф успел немного отойти, прежде чем снова свалился, и сейчас он был погребен под горой букашек. Дела у него шли не очень. Произошло ровно то, о чем я беспокоилась с самого начала: я зашла слишком далеко. Душащие его букашки, воспаление от капсаицина и укусы – по отдельности это еще терпимо, но вместе?

Я слегка сбавила прессинг.

Быстрый прощуп окрестностей показал мне, что поблизости явных угроз нет. Призма не поднималась на ноги. Был некий сгусток или что-то еще в том месте, где Генезис заново материализовала тело. Полицейский, с которым обменял себя Плут, двигался сюда, другие копы тоже спешили на помощь. В моем распоряжении была пара минут. Я заметила, что мэр покинул гардероб и направлялся в комнату с множеством книжных стеллажей и шкафчиков.

Своими букашками я ощутила, как он открыл один из шкафчиков, потом отпер и выдвинул ящик под ним. Из шкафчика он достал дробовик, из ящика – коробку патронов.

Я могла бы вырубить его на месте, ударить как следует своими букашками. Но не стала. После этого мне придется уйти, и я почти что могла бы поручиться, что он будет зол и будет настаивать, чтобы город был приговорен, с еще большим жаром, чем без этой атаки. Если мы просто оставим его раненым, это может сыграть против нас.

Я сосредоточилась на том, чтобы создать несколько букашечных обманок, прежде чем он доберется до задней двери. Одновременно я подняла Плута на спину Атланта и зафиксировала его шелковыми нитями.

К тому времени, когда мэр появился в дверях, ружье он уже зарядил. Должно быть, он услышал, когда Призма кричала про растяжку, потому что через порог он шагнул очень осторожно. Его взгляд бегал по моим обманкам, ствол дробовика ходил из стороны в сторону, словно мэр был готов стрелять в любой момент.

– Мэр, – обратилась я к нему через одну обманку, жужжанием и гудением выводя звуки.

Он развернулся и выстрелил, проделав дыру в ее груди.

– Ваш сын… – произнесла вторая обманка, пока первая возвращала прежнюю форму.

Он снова выстрелил, снеся второй обманке голову.

– …умирает, – договорила первая.

Мэр как раз перезаряжал дробовик, но тут застыл.

– Что?

– Задыхается. – произнесла я третей обманкой.

– Нет. Он…

– Укусы не идут на пользу, – начала я объяснять, произнося каждое следующее предложение другой обманкой. – Из-за аллергической реакции у него перекрыто горло. Он не может глотать. Букашки у него во рту, в носу и в глотке. Из-за этого и так опасная ситуация становится еще хуже. Он даже кашлять почти не может, чтобы очистить дыхательные пути.

– Если я тебя застрелю… – мэр сжал дробовик крепче.

– Моя способность каждое мгновение перезаписывает естественные режимы поведения моих насекомых. Если вы меня застрелите, они продолжат атаковать, и ничто не заставит их прекратить. Вы сами решите судьбу Триумфа. Судьбу Рори.

– Он сильный, он справится, – заявил мэр. Уверенности в его голосе не было.

– Всем нам нужно дышать, – ответила я. Могла бы сказать больше, но решила, что эффективнее будет дать мэру время, чтобы эта мысль впиталась.

Я убрала букашек от Триумфа, позволив мэру лицезреть, как его сын-супергерой лежит на земле и корчится. Чтобы эти корчи выглядели поэффектнее, я на короткое время усилила прессинг, сдвинув букашек и ограничив таким образом приток кислорода. Я не знала в точности, насколько опасным было положение Триумфа, но оно было неважным, факт. Как бы я ни хотела надавить на мэра, я была готова применить эпипен в ту же секунду, как дыхание Триумфа станет слишком слабым.

Несколько долгих секунд молчание нарушали лишь слабые звуки, которые удавалось издавать Триумфу: рвотные звуки, слабый кашель, сип.

– Вы собираетесь его убить?

– Предпочла бы этого не делать.

– Это мой мальчуган, – голос мэра вдруг перехватило от эмоций.

– Да, – я резко моргнула, чтобы убрать влагу с собственных глаз. Я не могла встретиться с мэром взглядом. Поэтому сосредоточила внимание на Триумфе.

– Я всегда желал только то, что будет лучше для него. Я не хотел этого. Пожалуйста.

Я не могла ничего ответить.

– Пожалуйста.

На этот раз я подумала, что, пожалуй, могла бы что-то ему ответить. Но сознательно смолчала.

– Эй! – взревел он. Поднял и взвел ружье. – Не сметь меня игнорировать!

Триумф закашлялся, его грудь поднялась. Я отправила букашку ему в глотку, чтобы проверить, и убедилась, что просвета почти нет. Я отвела букашку в сторону, чтобы она не перекрыла и так ограниченный приток воздуха.

– Он уже почти не дышит, – произнесла я, почти в шоке от того, к чему все пришло. Я была слишком занята Призмой, я чуть-чуть перегнула палку, я позволила букашкам жалить Триумфа, потому что он был достаточно крепок, чтобы это выдержать, но я забыла принять во внимание другие переменные – перцовый спрей и сниженный приток воздуха из-за букашек в носу и во рту…

Я взглянула на мэра и обнаружила, что его дробовик наставлен на меня. Я заговорила своим собственным голосом.

Со спокойствием, удивившим даже меня саму, я произнесла:

– Еще не поздно.

Голос шестидесятилетнего мужчины, способного убежденностью и харизмой покорять целые толпы, прозвучал мучительно слабо.

– Сердечно-легочная реанимация?

– Да. Но в первую очередь это, – я извлекла из вещевого отсека эпипен и подняла над головой. – Вы умеете этим пользоваться?

Мэр покачал головой.

– А я умею, – сообщила я ему.

Даже отчетливо осознавая, что Триумф дергается все более вяло, что его тело от нехватки воздуха быстро слабеет, я выжидала.

– Так вколи его!

И вновь я не сдвинулась с места, вообще не отреагировала. Я увидела, что рука Триумфа сжалась в кулак и остановилась.

«Человек может задержать дыхание на пару минут, – подумала я. – Он все еще слегка дышит, но сколько воздуха в его легкие реально входит и выходит?»

– Вколи! – крикнул мэр, сопроводив это угрожающим движением дробовика.

– Мы оба знаем, что вы не сможете этим воспользоваться. Только я могу спасти Рори.

Он ответил, явно пытаясь убедить не столько меня, сколько себя:

– Наверняка к нему есть инструкция… Наверняка…

– А если я в агонии сломаю иглу? Или уроню его, и вы не успеете найти достаточно быстро, чтобы прочесть инструкцию и применить его? Или шальная дробинка попадет в иглу?

– Он не шевелится! Он умирает! – голос мэра больше походил на рев, словно он мог принудить меня к действию чистыми эмоциями и громкостью.

– Я знаю.

Текли секунды.

Сколько еще я смогу ждать, прежде чем сломаюсь?

Ружье со стуком упало в траву, мэр рухнул на колени. Сейчас его голос был безжизненным.

– Я дам тебе все, что ты хочешь. Что угодно.

Не тратя ни секунды, я подбежала к Триумфу. Повернула ему голову, чтобы облегчить ток воздуха, прошлась пальцами и букашками, чтобы убрать самые большие препятствия и избыток слизи, затем стянула с него штаны. Уколола эпипеном в бедро.

Я не могла позволить себе оставаться дольше. Не могла продолжать оказывать Триумфу медицинскую помощь, в которой он нуждался. Змей по-прежнему охотился за мной, подкрепления были на подходе, и я не была уверена, что смогу заставить себя уйти, если останусь еще.

– Вы умеете делать СЛР?

– Нет. Но моя жена…

– Приведите ее сюда. Быстро.

Он бежал чуть ли на четвереньках – так спешил взбежать на крыльцо и добраться до гардероба, где была его жена.

– Прости, – прошептала я Триумфу. – Я не хотела заходить так далеко.

Он придушенно просипел что-то.

– Да, – сказала я ему. – Я знаю.

Пожилая женщина склонилась над сыном и приступила к СЛР. Несколько секунд я наблюдала, чтобы удостовериться, что она все делает правильно. Потом кинула мэру второй эпипен.

– Если через пятнадцать минут парамедики еще не приедут, вколите ему.

Его руки тряслись так сильно, что на миг я забеспокоилась, не сломает ли он эпипен.

– Вашингтон, – напомнила я ему. – Город должен выжить.

Он кивнул. Слезы стояли в его глазах, в глазах упрямого мужчины, который так спокойно говорил с двумя суперзлодеями, вторгшимися в его дом и угрожающими его семье, который пытался застрелить меня из дробовика.

Я развернулась и зашагала прочь, букашечные обманки двинулись вместе со мной. Не дожидаясь, когда ему придет в голову добраться до дробовика и выстрелить мне в спину, я окутала себя роем, скрывшись из виду.

 

Предыдущая          Следующая