МОНАРХ 16.5
Если мне не изменяет память, «Орден кровавой девятки» представился своим потенциальным новым членам недели две назад. Я не вполне понимала, что произошло, но Пиггот намекнула, что Оружейник скооперировался с Дракон.
Две недели – и они создали это.
Другие костюмы Дракон были выполнены в целом в «драконьей» стилистике: когти, напоминающие чешую бронепластины, рептилиеподобные головы или морды. Но в конечном счете это были просто машины, и тема оставалась не более чем темой.
Здесь чешуя представляла собой не бронепластины. Чешуйки были изящны, детализированы и расположены естественно: мельче и гуще в самых подвижных местах, крупнее в районе локтей, когтей и морды. Были и крылья – по типу летучей мыши, с отверстиями у оснований всех «пальцев», между которыми были натянуты перепонки. Само тело походило на рептилье, но расположение передних конечностей и плеч больше напоминало человеческое. Когда Азазель двигался, по его чешуйчатой «шкуре» проходили волны от перемещений механизмов под ней.
Букашки сумели пробраться внутрь, и я обнаружила, что там все устроено совсем не так, как у машины, с которой мы сражались только что. Конструкцию нельзя было назвать ни прочной, ни твердой. Провода и внутренние механизмы не были крепкими, усиленными, покрытыми защитной проволочной сеткой. Зато их было так много и они были так плотно расположены, что пробраться мимо них я не смогла бы, даже если бы подключила к этой задаче всех букашек в городе.
Исходя из того, что мне давало букашечное восприятие, эта машина по сложности и многослойности не уступала живому, органическому существу.
Но как? С точки зрения времезатрат это не имело смысла. Потребовалось бы много времени, чтобы создать каждую отдельную уникальную деталь с таким компактным и сложным дизайном, а у Оружейника было всего-то две недели.
Меня посетила мысль. Полуоформленная – пока я не уделила ей кое-какое внимание. А потом меня осенило. У каждого Механика есть своя фишка, своя специализация, будь то конкретная область деятельности или умение вытворять со своими дизайнами такое, чего не может больше никто, и я теперь знала фишку Дракон. Она может творчески заимствовать дизайны других Механиков.
Это проливало свет на все. Половина применяемых ею машин опиралась на идеи, которые я видела в исполнении других Механиков. Модель с дронами применяла антигравитационные генераторы Малыша Победы и рассеянный тазер Оружейника; колесный дракон, возможно, задействовал те же теории, что и электромагнитная сбруя, которую применял Малыш Победа, когда мы атаковали штаб-квартиру ОПП.
Также это помогало понять, откуда Дракон берет время на создание костюмов. Если ее способность дает ей такой уровень интеллекта и силы мысли, чтобы понимать и применять работу других Механиков, то все свои ресурсы она может направить на изготовление. Оружейник разработал базовый дизайн, Дракон взяла его, а затем нацелила либо искусственный интеллект, либо свою способность на создание необходимых вариантов.
Я вполне могла представить себе, что она добилась своего принятия в Протекторат и в Гильдию ради этой конкретной цели. Это дало ей необходимое финансирование и материалы. Будучи членом команды, она получала доступ к работе различных героев-Механиков под предлогом контроля и обеспечения безопасности. Добавим сюда конфискованные материалы злодеев вроде Бакуды – и окажется, что у нее беспрецедентный доступ к работе других Механиков.
Бывают у меня озарения по типу «эврики» – правда, это не столько вдохновение, порожденное креативностью, сколько обнаружение уязвимого места противника, нахождение выхода из тупика. Нынешнее озарение было не из таких. Оно было из тех, которые меня лучше бы вообще не посетили, потому что из-за него мой боевой настрой камнем полетел вниз. Если моя догадка хотя бы недалека от верной, то Дракон – живое воплощение того, почему Механики так опасны.
Это, впрочем, не меняло того факта, что мы должны придумать, как ее остановить, иначе все наши труды пойдут насмарку.
С помощью связных букашек я еще расширила область поиска – и застопорилась. Мой рой погибал массово; букашки, подбиравшиеся слишком близко к тому, что этот костюм строил, исчезали, либо их тела рассекались надвое.
Костюм ударил по земле когтистой лапой, и букашки ощутили, как тонкий стержень заскользил по земле, повторяя контуры выбоин и ухабов. Телескопический стержень раздвинулся на несколько сот футов, пересек улицу от угла одного здания до подножия стены другого. Затем он остановился и какое-то время ничего не делал; костюм же тем временем продолжал движение. А потом стержень расцвел.
Лучше и не опишешь. Он раздвигался, распускался; металлический стержень расщепился, точно стебель бамбука, выпустив побеги и листья за считаные миллисекунды. Последняя стадия, которую можно было бы назвать собственно «цветением», была мне вполне знакома. Если бы я могла это видеть, то описала бы как туманную дымку. Оружейник применил этот эффект в оружии, которым рубил Левиафана, и у Манекена был нож с таким же эффектом. Только эти клубы дымки были размером в пять – шесть футов.
Я наблюдала, как костюм сканирует окрестности, поворачивая голову из стороны в сторону. Потом он выпустил еще два стержня. Один протянулся, наверное, на десятую долю мили, прежде чем уперся в очередную стену и остановился. С того момента, как я начала наблюдение, непроходимыми стали четыре улицы.
Что общего между «Темными лошадками» и «Орденом кровавой девятки»? Помимо нашей устрашающей природы в целом и неприятных для противников способностей, обе команды увертливы и предпочитают тактику набегов, производящих достаточно сильный шок и трепет, чтобы не давать противникам обрести уверенность в себе.
Дракон с Оружейником избрали своим атакующим оружием это. Они ограничивают наши передвижения, устанавливая, по сути, высокотехнологичный эквивалент колючей проволоки. Только эта «колючая проволока» способна превращать сталь в пар.
Сибирячку, однако, это не остановит. Какие я видела технологии, которые они могли бы применить против нее? Или это какая-то технология, которую я еще не видела? Тут есть довольно поганые возможности. Что-нибудь дальнобойное, чтобы выбить того типа прежде, чем он успеет укрыться? Какая-нибудь микроскопическая форма атаки, способная заполнить воздух и отключить его, если только он не в чем-нибудь герметичном?
– Что случилось? – спросила Сука.
– Нашла костюм. Пыталась найти остальных наших, но утыкаюсь в некий тупик. Костюм ставит барьеры.
– Это та штука с силовыми полями, которую они послали к Солнечной Балерине? – спросил Регент.
Я покачала головой.
– Думаю, это тот самый «Азазель», о котором упоминала директор. Он применяет туманную хрень, которая прорезает что угодно, я о ней уже рассказывала.
– Не припоминаю, – заметила Чертовка.
– Просто не прикасайся к ней, – сказала я ей. – Даже в шутку. Скорее всего, останешься без пальца или руки еще до того, как поймешь, что что-то не так.
– Ясненько.
– Я думал, эти штуки должны снабжаться нелетальным железом, – произнес Регент. – Синий огонь, а теперь еще и это?
– Не знаю, – ответила я. – Директор сказала, что эти костюмы предназначались против «Девятки». Логично, что они настолько летальны, насколько вообще возможно. Но я… я вполне уверена, что они сдерживаются. Они уже несколько раз могли по нам вдарить и не сделали этого. Может быть, мы сумеем этим как-то воспользоваться, хотя это злоупотребление везением.
– Что? Ты хочешь предложить атаку камикадзе? – спросил Регент.
– Видимо, нет. Мы не знаем всего, чем может оказаться начинен этот костюм в плане оборудования и вообще «железа». Особенно с учетом того, что с ним помогал Оружейник. Наверняка там есть что-нибудь, что, по их мнению, способно контрить Сибирячку, так что атаку грубой силой сразу вычеркиваем. Лабиринт, который он сейчас строит, должен удержать Волкрюка и творения Костерезки, а прочность конструкции защитит его от Джека. Если думать о других тактиках, которые может применять «Орден кровавой девятки»… Заложники. Наверняка в этом костюме есть арест-пена.
– Так делать-то нам что?
– Это всего-навсего машина. Очень хорошо сделанная, но машина. Мы можем ее сломать, если представится шанс. Но наша цель номер один – не давать ей захватывать нас врасплох и отгораживать.
– Мы могли бы подняться на крыши, – предложил Регент.
– У меня есть некоторое предубеждение против такой тактики, – ответила я. – Она оставляет слишком мало путей к бегству.
– Их у нас и так-то не сказать чтоб очень много.
– Это верно. Но об этом мы будем волноваться, когда ситуация потребует. В худшем случае полезем на крыши. Псы мобильны, и Птица-Разбойница, думаю, сможет поднять одного-двух за раз? – спросила я и, увидев утвердительный кивок Регента, продолжила: – А пока что мы его обойдем, держась подальше, и посмотрим, сможем ли отыскать остальных.
Я огляделась, увидела кивки. Покосилась на Суку: не сочла ли она это предложение трусливым?
– Окей, – ответила Сука.
– Хорошо. Твоих людей оставим? Нет смысла тащить их в бой.
Она кивнула. Я обернулась через плечо на ветеринаршу и парня, и они поняли это как приказ слезать.
Остальные поехали дальше. Я на Бентли, Сука на волчонке, Лай и Кусай вдвоем на одной двери, прямо перед ними Регент и Чертовка на второй.
Машина постепенно застраивала своими дезинтегрирующими «изгородями» область возле территории Баллистика. Если бы мы стали огибать «Азазеля» против часовой стрелки, то уткнулись бы в кратер, созданный Левиафаном. Идя по его краю, мы могли бы оказаться в опасной близости от костюма, а находясь у края воды, лишались бы одного из направлений для бегства. Значит, если мы хотим углубиться в деловой район, разумное направление у нас остается одно: повернуть влево и обогнуть костюм по как можно более широкой дуге.
Мы двигались вперед. Я приглядывала за костюмом одним метафорическим глазком и одновременно обшаривала роем окрестности в поисках наших. «Азазель» выстраивал все новые «заборы». Он не соединял их; поместив один, он делал крюк по улицам и перекресткам и ставил следующий в двух-трех кварталах. Я не вполне понимала, в чем смысл. Насколько я могла судить, наших сокомандников нигде поблизости не было, и барьеры стояли недостаточно плотно, чтобы затормозить нас, даже если мы решим пробежать прямо через этот район. Ну, может, слегка затормозили бы, если бы моя способность не сообщала мне, куда двигаться, но даже Сука смогла бы пробраться без особых проблем.
Я не могла вытряхнуть из головы ощущение, что я что-то упускаю. Может, в этих стержнях есть еще что-то, о чем я не в курсе? Ни один из них не был толще моего мизинца, так что настоящие ловушки там внутри бы не поместились, несмотря на все таланты Оружейника.
Слишком давно я в последний раз скакала на Сукиных псах. Они не очень подходили для верховой езды, и особенно это относилось к Бентли с его широкими плечами и бочкообразной грудью. Мне приходилось сильно раздвигать ноги, плюс его тело постоянно ходило вверх-вниз, плюс мое плечо ныло после полевой операции Брукса – все вместе делало езду весьма некомфортной.
Я уже была готова запросить передышку, когда ощутила движение. Не «Азазель». С другого направления. У меня сердце упало.
Дракон-дрононосец.
– Опасность! – крикнула я, указывая больной рукой примерно в сторону приближающегося костюма. Он двигался под прямым углом к нам, причем достаточно точно, чтобы заставить меня опасаться, что у него есть методы нас отслеживать.
Это был один из моментов, когда от меня требовалось принять ключевое решение в качестве лидера, но, похоже, у меня было лишь с полдесятка одинаково отвратительных вариантов. Разделиться, сблизиться с «Азазелем», попытаться справиться с дрононосцем, спрятаться, рискуя оказаться запертыми?
Черт.
Я подивилась – может, мне лучше удаются импровизации, чем придумывание стратегий на ходу? Тут есть некая разница.
– Сюда! – крикнула я.
Бежать прямо было слишком опасно – мы бы оказались как на ладони. Я повела группу по диагонали, то ныряя в переулки, то выскакивая на главные улицы. Прочь от дрононосца и слегка приближаясь к «Азазелю».
Когда «Азазель» повернулся, взлетел и направился прямо к нам, я подумала, уж не это ли было их целью с самого начала.
– Они нас загоняют! – прокричала я. – Обратно!
Я с силой потянула за цепь Бентли, заставляя его развернуться, и велела ему бежать в обратную сторону. Регенту с Чертовкой и Лаю с Кусаем пришлось труднее. «Сани» были слишком инерционны и сами по себе не обладали сцеплением. Мы с Сукой на наших скакунах вырвались вперед, пока остальные пытались развернуться, а потом вновь набрать скорость. Мы не могли позволить себе остановиться и дождаться их.
Костюм с дронами заходил на нас справа; дроны высыпались из него и тянулись за ним следом, как мои букашки тянулись следом за мной. Другие дроны стремились отрезать нас спереди. «Азазель» находился сзади-слева. Нас по-прежнему загоняли: если мы не хотим наткнуться лоб в лоб на дронов или на один из костюмов, нам остается один путь, влево.
И этот путь привел бы нас прямо в тот район, где «Азазель» расставил стержни и «заборы». На хер этот вариант. Теперь я понимала, чего добивался «Азазель». Как только мы бы там оказались, он бы взлетел и выпустил новые стержни, которые бы закрыли прорехи и заперли нас.
Я обшаривала окрестности роем и глазами. Еще несколько секунд – и это решение примут за нас.
Я увидела то, что искала. Третий вариант. Если глазомер меня подвел или если у Бентли недостаточно крепкая голова… ну, тогда кому-то из нас будет больно.
– Вперед! – приказала я бульдогу-мутанту, направляя его прямо к ближайшему зданию. Он попытался отвернуть, но я удержала его на курсе прямо на разбитую витрину небольшого торгового центра и пригнулась, обхватив Бентли за шею. Я почувствовала, как верхняя часть витрины скребнула по броне у меня на спине, когда мы проскочили внутрь.
Мы пронеслись через уже разграбленный магазин, направляясь к витрине, обращенной внутрь торгового центра. Если мне удастся найти здесь короткий путь, выбраться подальше от дрононосца, то мы сумеем вырваться. Птица-Разбойница способна тянуть двое саней быстрее, чем бегут псы. Она была не так уж быстра: я припомнила, как она отстала от остальной «Девятки» в том бою, когда мы ее захватили. Тем не менее какое-то время они смогли бы продержаться, а у нас с Сукой была бы передышка, чтобы подготовить контратаку.
Дрононосец явно видел, что я делаю. Дроны снижались, чтобы отрезать меня. Отрезать нас, потому что Сука последовала за мной. Мы с Бентли прорвались через вход магазина и очутились во внутреннем пространстве торгового центра. Здесь было не очень просторно, и повсюду стояли палатки, где прежде укрывались люди. Владельцы магазинов, пытавшиеся защищать свои товары? Сейчас тут никого не было. Их эвакуировал «Азазель»?
Я ощутила, что два дрона располагаются так, чтобы перекрыть нам путь, и направила Бентли между ними. Двадцати – двадцати пяти футов расстояния будет достаточно, если там нет ничего, что проводит электрические разряды.
Что-то такое там оказалось. Нас с Бентли тряхнуло, когда оба дрона выпалили одновременно. Псу пришлось тяжелее, чем мне, и мы оба упали.
Сука, приблизившись, сбавила ход. Она двинулась в мою сторону – может, на выручку мне, а может, Бентли, – но я ощутила, как один из дронов движется прямо ко мне.
– Уходи! – крикнула я Суке.
Она развернулась и понеслась прочь. Третий дрон погнался за ней, но он был недостаточно быстр. Сука, по крайней мере, уйдет.
Я не могла понять, почему электричество меня достало. Я думала, что при первой схватке с дронами поняла дальность их атаки, но, может, одновременные выстрелы протянули разряд между дронами? Или что-нибудь поблизости помогло распространению разряда, что-нибудь в палатках или конструкции самого здания?
Сквозь плексиглас вокруг входа в торговый центр я мельком увидела «Азазеля». Покрывающие его чешуйки были маленькими, темными, блестящими, а промежутки между ними сияли красно-оранжевым, словно раскаленные угли. Голова застыла, заглянув в окно, и красный глаз уставился на меня. Костюм топнул лапой – это движение мой рой ощущал уже слишком много раз.
О нет.
Прежде чем я успела вскарабкаться на ноги, подо мной протянулся стержень. Миг – и веточки поменьше распростерлись снизу, сверху, с боков от меня. Еще секунда – и они дымчато расцвели. Ярко-красная, оранжевая, фиолетовая дымка, словно подчеркивающая свою опасность самым простым, примитивным способом, как желтизна шершня или краснота ядовитых ягод.
Я застыла, боясь даже вдохнуть. Но я все еще была цела.
На пробу я вызвала из-под костюма несколько букашек. Часть защитила электроизоляция, единичным удалось спастись благодаря везению и выносливости. Они погибли – буквально испарились – сразу, как только отодвинулись от моего тела больше чем на дюйм.
Мое сердце продолжало бешено колотиться после недавних нагрузок, адреналин струился в жилах. Когда я осознала, в каком положении нахожусь, мой организм стал переключаться в режим «бей или беги», но человек не приспособлен к тому, чтобы впадать в ступор, как олень перед фарами и другие травоядные. А именно это мне сейчас и требовалось. Застыть неподвижно – не сражаться, не дергаться, не спасаться бегством.
Мои легкие требовали кислорода, и я легонько выдохнула. Получился почти всхлип. Я смотрела, как прядь моих волос, лежавшая на наплечнике, сдвинулась с места, соскользнула и коснулась окружающей меня туманной поросли. Она превратилась в пыль, и я снова задержала дыхание, опасаясь, что вдохну эту пыль и закашляюсь.
«Азазель» огибал все здание, направляясь к той самой витрине, сквозь которую я направила Бентли. Он был не то чтобы гигантским, но достаточно крупным, и продвигался мучительно медленно.
Я простояла на четвереньках секунд десять, может, двадцать, но мое тело уже ощущало напряжение и умоляло сменить позу. Морщинка с внутренней стороны наколенника впивалась в коленную чашечку. Ветки, протянувшиеся вокруг меня, может быть, меня удержат, а может, и нет.
И никого не было хоть как-то близко. Будь мы в фильме, сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы Ябеда сделала свой ход, но один раз нам уже повезло так, когда Чертовка заставила Пиггот приказать костюмам отключиться. Рассчитывать на вторую такую удачу не приходилось.
«Азазель» перемещался уже внутри магазина. До меня ему оставалась минута; он осторожно передвигал ноги, стараясь не раздавить оставшиеся там товары. Я хотела завопить, чтобы он шевелился побыстрее, что я боюсь, что рука скользнет по пыльной напольной плитке и угодит в дезинтегрирующее поле. Я запросто могла лишиться конечности, а то и хлопнуться в дымку животом и рассечься пополам.
Почему оно не разрезало меня, когда росло? Потому что то, что направляло рост, не позволяло рассекать окружающие предметы. Поэтому те алебарда и кинжал не разрушались сами при росте дезинтегрирующего облака вокруг них, и поэтому же растущие «заборы» не вырезали куски из домов.
Непосредственная опасность, помимо очевидной, мне не угрожала, поэтому я решила кое-что попробовать.
– Я сейчас упаду! – прокричала я.
Я ощутила, как «Азазель» ринулся вперед. Он так торопился выбраться из магазина, что раздавил стеллаж с товарами; пасть его была открыта. Он направил в пол заряд раскаленного воздуха; тот рассек нижнюю часть дезинтегрирующего «забора», очистив пространство подо мной и вокруг. Я вздрогнула от жара, но приняла его как должное.
«Ты можешь лечь, но не пытайся покинуть свое нынешнее местоположение, Рой, – заговорила машина. Голос был тот же, что у повязок и дронов, но ниже. – Не вставай и не делай резких движений, иначе ты поранишься».
Доставив мне эту информацию, «Азазель» начал заливать Бентли арест-пеной.
Я проверила оставшимися у меня букашками. Вокруг меня теперь был расчищен пузырь примерно четырехфутового радиуса, но более крупные ветви все еще оставались, и надо мной нависал неровный купол. В том месте, через которое ворвался горячий воздух, была прореха, куда я, возможно, смогла бы, если бы набралась смелости, просунуть руку или ногу, но при нынешнем расположении веток протиснуться целиком мне бы не удалось.
– Вы, жопы, ни хрена не сдерживаетесь, – пробормотала я. Когда ответа от костюма не последовало, я глянула вверх. Костюм стоял надо мной неподвижно, явно удовлетворенный тем, что ему попалась я и только я.
Мои товарищи все еще спасались бегством. Костюм с дронами преследовал Птицу-Разбойницу, Регента, Чертовку, Лая и Кусая; отдельные дроны гнались за Сукой, но отставали. Я расположила связных букашек так, чтобы держать с ними связь, но не знала, что именно сообщить. Что я в плену, но они не должны возвращаться без плана или подкреплений? Сука и так даст им знать.
Нет, я здесь застряла.
– Стало быть, она спроектировала тебя говорящим? – спросила я.
Молчание.
– Это утверждение ложное, – добавила я.
«Я выбираю правду. Видишь, это было легко», – ответил «Азазель».
Черт. Вырубить его с помощью парадокса не получится. У Дракон, похоже, есть чувство юмора. Ответ выглядел запрограммированным, заученным. Или Дракон увлекалась какой-то незнакомой мне поп-культурой[1].
Думай, Тейлор, думай! Какие у меня варианты? У меня есть букашки, но они ничего не смогут сделать. Я подтянула их ближе, остерегаясь двух дронов, которые как раз поднимались с пола. Бентли вышел из игры. Мое оружие не прорубит мне путь к свободе, и я настороженно относилась к идее попытаться сломать им крупные ветви – мало ли, что-нибудь еще упадет мне на голову.
Оружейник называл это нанотехнологией. Она резала все, что угодно. Если что-то из этого отломится и упадет на пол, оно так и будет продолжать падать, прорезая бездонную яму?
Нет, мне надо найти и использовать уязвимость. Если моя карьера в костюме и научила меня чему-то, так это двум вещам: дела всегда могут пойти еще хуже, и всегда есть какое-то решение. В некотором смысле именно благодаря этому я не тряслась от ужаса при мысли о конце света. Я уже приняла, что все может пойти плохо, и сохраняла надежду, что мы сумеем найти выход.
И здесь я сумею найти выход.
Костюм применил тепловую пушку. Нанотехнология уязвима к жару? К огню? Это было бы в каком-то смысле иронично. Поросль вокруг меня своими цветовыми оттенками, размытостью и полупрозрачностью напоминала пламя. Пламя, застывшее во времени. Вся сцена представляла собой странное зрелище. «Азазель» и его пламя были абсолютно неподвижны, а двигались здесь только два дрона, лениво кружившие вокруг «Азазеля», да клубы пыли, поднятые струей горячего воздуха.
Своим роем я пошарила в вещевом отсеке. Да, коробок спичек у меня имелся. Как и с мелочью в кошельке, я напихала туда салфетки, чтобы спички не стучали друг о друга, так что, видимо, доставать их мне придется руками. Костюм не даст мне это сделать, как только увидит. Я не знала, какой именно будет его реакция; она могла варьироваться от «зальет меня арест-пеной, как только нанотехнология загорится» до «ударит меня струей того раскаленного воздуха, впечатает в стенку купола и испарит».
В первую очередь надо разделаться с «Азазелем». Я подняла глаза на рептилью морду со сверкающими красными глазами. Можно было разглядеть змеиную шею, человечьи плечи и руки. Из этого положения он походил больше на демона, чем на дракона.
Единственным оружием в моем распоряжении были букашки. В пределах моей досягаемости, даже с учетом связных букашек, их было недостаточно, чтобы как-то воздействовать на костюм. Модель, с которой мы только что сражались на территории Суки, могла гнуть сталь и наверняка бы смогла порвать мой паучий шелк. Связать «Азазеля» не стоило и надеяться. Он был крупнее и, готова поклясться, сильнее физически. Возможно, лучше сказать так: я была достаточно уверена, что он сильнее физически, чтобы не желать рисковать.
Нет, от букашек толку не будет. Я послала сколько-то тараканов, чтобы посмотреть, смогут ли они прогрызть изоляцию проводов, но это было тщетно. Даже в, на глаз, самых уязвимых участках вроде шеи едва ли я смогу нанести сколь-нибудь серьезный урон.
Какие еще средства есть в моем распоряжении?
Мой голос.
Дракон умна. Достаточно умна, чтобы написать ИИ, способный не развалиться из-за простенького парадокса. Но ИИ не обязательно блестящ. Он бросился мне на помощь, когда я заявила, что мне угрожает опасность. Либо он недостаточно умен, чтобы отличить правду от лжи, либо ему это не позволяется, когда человеческая жизнь может быть под угрозой.
Я и раньше думала, уж не обязаны ли машины сохранять наши жизни. Сейчас я чувствовала эту тему лучше. Как бы теперь это использовать?
Регент и Чертовка по-прежнему спасались бегством на «санях» Птицы-Разбойницы. Они оторвались от дрононосца – тот был слишком медленным, чтобы преследовать даже Птицу-Разбойницу. Похоже, он лучше подходил для захвата и удержания тех или иных областей, чем для преследования. Это хорошо.
Я написала на спине Регента: «Спрячься». Чертовка была прямо позади него, и букашек на белой сорочке она должна видеть совершенно отчетливо. Я надеялась. Они были уже на пределе моей досягаемости, несмотря на связных букашек.
– Ты «Азазель», верно?
«Верно».
– А как называется второй корабль?
«Это «Глаурунг» 0, старая модель, предназначенная для развертывания дронов с различной загрузкой».
– Спасибо за информацию.
«Пожалуйста».
– Вряд ли ты расскажешь мне, как тебя победить?
«Нет».
– Или твой код самоуничтожения?
«Нет».
– Что если я сообщу, что ты сейчас ставишь под угрозу человеческую жизнь?
«У меня нет разумных оснований поверить в это».
Черт.
Но если он не предназначен для того, чтобы отличать правду от лжи, то, быть может…
– У Чертовки был второй триггер. Она теперь невидима для твоих сенсоров.
«У меня нет разумных оснований поверить в это».
– Это неважно. Чертовка, возможно, сейчас в этой комнате. Если ты сдвинешь ногу, то можешь наступить на нее.
«Чертовка не может находиться в этой комнате. Не ранее как две минуты назад она была детектирована на расстоянии четыре мили отсюда. Она не могла вернуться сюда за такое короткое время, не будучи обнаруженной».
Костюмы общаются между собой. Знать это было хорошо, но само по себе – отнюдь не хорошо. Это осложняло мою задачу.
– Могла, если ее перебросил сюда Плут, – произнесла я. Если Плут прямо сейчас сражается с каким-нибудь другим костюмом, мой план накроется.
Но костюм не возразил мне. Он вообще ничего не сказал.
– Я с помощью своей способности подала сигнал Чертовке и Плуту и попросила их о помощи. Они поблизости, и очень возможно, что Чертовка сейчас прямо здесь. Откуда тебе знать, может, она ползет по тебе? Если ты откроешь пасть, двинешь головой или крылом, возможно, из-за этого она упадет. Когда твоя голова там, где она есть сейчас, не исключено, что она упадет прямо на эту твою нанотехнологическую изгородь, верно?
Я ждала ответа, того самого заученного ответа, что у «Азазеля» нет разумных оснований мне верить. Но его не было.
Сработало?
– Возможно, мне следует выразиться более конкретно, – продолжила я. – Я сказала им помочь вообще. Не исключено, что они не помогают мне, так что любой другой костюм, вполне вероятно, может находиться совсем рядом с Чертовкой. Будьте осторожны, не раздавите ее ненароком.
Нет ответа. Хорошо бы это как-то помогло остальным. Летающие костюмы вроде этого «Глаурунга» с дронами» это не остановит, но остальные затормозятся.
– А теперь, – произнесла я, очень тщательно подбирая слова и чувствуя, как колотится сердце, – я зажгу спичку и попытаюсь сжечь эту штуку.
Я достала из-за спины спичечный коробок, извлекла спичку.
Поколебалась.
Если забор сгорит достаточно быстро, что произойдет? «Азазель» может с легкостью залить меня арест-пеной.
Я начала организовывать своих букашек – размещать их на потолке, вытягивать шелковые шнуры.
Отряд ОПП, направляющийся сюда, чтобы арестовать меня, мог войти в пределы моей досягаемости в любую секунду. Действовать следовало быстро, однако и торопить эту работу было нельзя. Я воспроизводила естественное устройство паутины в трех экземплярах, но каждую нить делала толще раз в пятьдесят – шестьдесят, потом сплетала отдельные нити в тросы, потом сплетала тросы в еще более толстые канаты.
Прошла минута, прежде чем я была удовлетворена. Я знала о дроне, парящем надо мной на некотором расстоянии. Приняв позу бегуна, я зажгла спичку. С помощью букашек я оценила безопасное расстояние, на которое смогу поднять руку с этой спичкой.
Изгородь сгорела быстрее, чем я ожидала. Вспышка, как при поджиге барбекю, – и ее нет.
В тот же миг произошла целая серия событий. Я прорвалась сквозь несгоревшие ветви и понеслась к выходу; «Азазель» раскрыл пасть и начал плеваться арест-пеной; а дрон заговорил: «Внимание, гражданин…»
Я разместила паутинные сети в потоке пены. Две были достаточно далеко, чтобы подхватить совсем немного, однако нагрузка все равно была тяжелой, плюс моим букашкам стало еще неудобнее, когда разбухающая пена поймала часть из них и лишила возможности летать.
И все же мне удалось отправить пенные сети по назначению: одному дрону я закрыла глаз-линзу, а второму – антигравитационную панель. Они оба вышли из-под контроля: один ударился в колонну, второй рухнул на пол.
Третья сеть была зафиксирована прямо перед пастью «Азазеля», ее шнуры уже были закреплены за чешуйки на его морде. С одной стороны сеть оторвалась, однако пена разбухала, образовывая бороду, а потом залепила пасть.
Этот импровизированный барьер не дал основному потоку пены добраться до меня. От остального я увернулась, едва-едва избежав попадания этой хрени на мой костюм.
Грудь «Азазеля» раскрылась, появился крюк-кошка. Я еще не восстановила равновесие после уворота от пены и потому от кошки увернуться не смогла. Она меня схватила, и я поспешила перелезть через ограждение не действующего сейчас фонтана, чтобы не дать «Азазелю» затянуть меня к себе в грудь. Или в пену, окутывающую его голову.
Я пролезла под ограждением, чтобы посмотреть, не удастся ли мне закрутить кошку сильнее, но меня рвануло, и я остановилась. Кошка застыла в воздухе, продолжая сжимать броню на моей груди и плече.
Понятно. Вот, значит, как они планировали противодействовать Сибирячке.
Высвободиться я не могла, отбиваться тоже, поэтому просто ждала.
Оружейник говорил, что эта технология опустошает его батареи, но у «Азазеля» в груди мог быть мощный источник энергии.
Всего минута потребовалась, чтобы захват кошки ослаб. Я сумела высвободиться.
Не считая открытия пасти, чтобы плеваться пеной, и поворота головы, «Азазель» не двигался с места.
Своим роем я сообщила Регенту и Чертовке: «Отличная работа. Быстро возвращайтесь».
Без Бентли я не могла достаточно оперативно перемещаться. Не могла бежать. Вместо этого я нашла укрытие возле входа в торговый центр. Оттуда я с помощью роя осторожно приглядывала за «Азазелем», молясь, чтобы нынешнее занятие Дракон, каким бы оно ни было, поглощало все ее внимание. Молясь, чтобы она не собиралась прямо сейчас затереть ту простенькую интеллектуальную ловушку, в которую я поймала ее сверхпродвинутый механический костюм.
***
По торговому центру разнесся очень приятный хруст. Я стояла, скрестив руки и одобрительно наблюдая за приближением Мрака, Солнечной Балерины, Баллистика и Генезис. Плуту я уже подала знак, чтобы он держался позади. Не стоит давать костюму шансы найти разумное опровержение моей лжи.
– Это и есть «Азазель»? – спросил Мрак.
– Ага, – кивнула я.
– Он не двигается.
– Потому что я сказала ему, что если двинется, то может раздавить Чертовку.
– А, – ответил Мрак. О подробностях спрашивать он не стал.
– Как прошло? – поинтересовался Регент. «Азазель» к этому времени уже принялся испускать туман, растворяющий арест-пену, и тем самым высвобождать покрытые его собственной пеной передние лапы и голову, но я уже покрыла его переплетением паутинных тросов, чтобы не дать ему открыть огонь из любого его оружия. Туман заодно раскрыл Бентли в достаточной степени, чтобы мы могли его спасти. Совместными усилиями мы уже вырезали настоящего Бентли из иссохшей плоти разросшегося тела, в котором он был заключен. Бульдог и Ублюдок, довольные жизнью, сидели между Сукой и мной. Птица-Разбойница тем временем молотила «Азазеля», методично обрушивая на него громадный шар из сплошного стекла.
Солнечная Балерина ответила Регенту:
– Мы уничтожили гибридную модель. Это гигантская пушка, которая висела в стратосфере и расстреливала Генезис всякий раз, когда она выводила тело из укрытия.
– Наша группа уничтожила двоих, – заявила Сука.
– А где остальные? Разве не должны прибыть еще подкрепления? – спросил Мрак.
Я пожала плечами.
– Если прибудут, я узнаю заранее, и мы сможем принять меры. Опыт уже имеется.
Прошла минута, прерываемая глухим стуком стеклянного шара о тело «Азазеля». Урон от каждого удара был невелик, но он накапливался. Вдобавок за этим было приятно наблюдать, в каком-то смысле.
Солнечная Балерина создала огненный шар и вогнала его в «Азазеля». Я смотрела, как плавится металл, как в облаках едкого черного дыма горят провода. Всего за минуту костюм обгорел. Я подала Чертовке и Плуту знак, что можно подойти.
Мы вместе продолжали наблюдать за горящим костюмом. Плут и Чертовка присоединились к нам с дальней стороны торгового центра.
– Даже жалко, – проронила я.
– Какого хера тебе должно быть его жалко? – спросила Сука.
– В создание этой штуки они наверняка вложили миллионы. Она была предназначена остановить «Девятку», и она настолько крута, что, может, и смогла бы, если бы ей еще и мозг Дракон помогал.
– Они могут построить еще, – сказал Мрак.
– Пугающая мысль, – прокомментировала Солнечная Балерина.
– Нам повезло, – произнесла я. – И в том, что Чертовка смогла заставить Пиггот отключить их, и в том, что мне удалось воспользоваться дырой в ИИ, чтобы парализовать его. Возможно, программу можно сделать гибкой и рисковать тем, что программа найдет обходы вокруг всех предохранителей, которые ты установишь. Или программу можно сделать с мощными ограничениями и оставить ее уязвимой против разных приемчиков вроде того, которым я воспользовалась. Думаю, нам еще далеко до ИИ такого уровня, чтобы он мог обходить эти ограничения.
– Вопрос времени, – заметил Регент.
– Ты такой пессимист, – съязвила Чертовка.
– И всегда оказываюсь прав.
«Азазель» продолжал гореть. Из контейнера внутри него хлынула арест-пена, потушив большую часть пламени и гарантировав нам, что костюм не оживет в ту же секунду, когда мы повернемся к нему спиной.
– Идемте, – сказал Мрак. – Надо уничтожить еще четыре костюма, а до темноты осталось не так много времени.
Я кивнула.
Мы отошли от торгового центра на полквартала, когда зазвонил телефон, заставив нас всех вздрогнуть. Мой спутниковый телефон.
Дракон?
Ябеда.
– Телефоны снова работают.
– Почему? Она нас заманивает? Пытается заставить нас раскрыть свое местонахождение?
– Она ушла, – ответила Ябеда. – Костюмы покидают город, спутниковые телефоны работают. Здесь несколько факторов. Я получила сведения от «Драконоборцев». Заплатила им несколько миллионов баксов, чтобы они мне рассказали, как им удается побеждать Дракон и как она передает команды своим костюмам. После этого отправила несколько отрядов заложить Си-четыре и подорвать сотовые вышки. Это ее замедлило, зажало ей канал, так сказать, и ограничило ее возможность перепрограммировать их на лету. Полагаю, вы выбили один или несколько костюмов?
– Три, – сказала Сука.
– Два или три, – уточнила я.
– Это стоило Протекторату кругленькой суммы денег и помешало главной задаче Дракон – борьбе с «Девяткой». Мое предположение, что она к ним уже подбирается. Лучше иметь несколько костюмов поблизости от того места, где, как она думает, засела «Девятка», чем оставлять их в городе, чтобы вы их ломали дальше. В общем, она так считает, и большие шишки, которые платят по счетам, похоже, с ней согласны.
– Это я переживу, – сказала я.
– Думаю, мы все переживем. Это не значит, что позже на нас не бросят еще. Но, что бы она сейчас ни делала, она не сможет убедить местное правительство, что победа гарантирована на сто процентов, и ей придется объяснять затраты перед ОПП. Это означает, что мы получили передышку. Когда она таки вернется в следующий раз, это будет потому, что она будет уверена, что победит.
Я окинула взглядом остальных.
– Это приятно слышать, в некотором роде.
– Важно то, что в ближайшее время этого не случится. И даже если они решат послать сюда кого-нибудь вроде Эйдолона или Александрии, это тоже будет нескоро. Так что могу заявить официально. Мы победили. Работа выполнена. «Чистые» убрали свои задницы из города, Разрывашка, похоже, тоже решила, что безопаснее быть где-нибудь в другом месте, а героев вы унизили настолько сильно, что они не могут теперь всерьез на что-то претендовать. Никого не осталось.
– Выходит, город наш? – спросил Мрак.
– Город наш. И вот еще что. Приказ сверху, – она сделала паузу, и значение ее слов было ясно. Приказ Змея. – «Вы сделали свое дело. Хорошая работа. Ваш последний приказ на ближайшее время: взять несколько выходных дней. Никаких выкрутасов в костюмах. Возвращайтесь на свои территории, удостоверьтесь, что всё в порядке, но в бои не ввязывайтесь. Если увижу кого-то в костюме, сразу уволю. Черт, да просто застрелю».
Из уст Ябеды это прозвучало как шутка, но глубинный смысл был ясен. Змей приказывал нам отключиться. Независимо ни от чего.
– Вот так просто? – спросил Мрак.
– Ага, – ответила Ябеда.
– Я собиралась выйти, – сказала я. – Без костюма, не волнуйся, но, эмм…
Не хотела говорить, куда собираюсь пойти, на случай если герои прослушивают линию.
– Ясно, – ответила Ябеда. – Я знаю куда. Секундочку.
Пауза. Наверняка она говорила на этот счет со Змеем.
– Окей. Нормально, – произнесла она затем.
– Я могу пойти? Это не вызовет проблем?
– Никаких. Пока ты…
– Знаю, – оборвала я ее. Пока я оставляю костюм дома.
– Позже еще поговорим, – сказала Ябеда. – Попробую достать больше деталей, что именно произошло. Держу пари, кто-то просто взбеленился, когда узнал, что вы размолотили целых два костюма.
– Три, – поправила ее Сука.
– Ну да, три, – согласилась Ябеда. – Пока-пока.
Она повесила трубку.
Наша группа застыла на месте; все смотрели друг на друга, словно не веря в услышанное или отслеживая реакции остальных.
Мы победили. Мы слишком дорого обошлись ОПП в плане ресурсов, гордости и денег, и они, похоже, решили, что продолжать выковыривать нас отсюда не стоит их времени. Я ненавидела бюрократию, свихнутый стиль мышления чиновников, но как минимум здесь это сработало на нас.
Змей получил свой город. Я больше ничего не могла сделать. Единственным, что могло еще помешать Змею выполнить свою часть сделки и освободить Дину, оставался – ну, сам Змей.
Я медленно, глубоко выдохнула, выпустив воздух, который словно копился в легких целый месяц.
[1] Предположение Рой совершенно справедливо. «Азазель» ответил цитатой из игры Portal 2. Компьютерная система GLaDOS в игре, так же как и Рой здесь, пытается одолеть ИИ с помощью «парадокса лжеца» и получает дословно этот же ответ. Примечательно, что игра вышла в ноябре 2012 года, данная глава была написана в декабре 2012, но события в ней происходят в июне 2011. Либо во вселенной «Червя» игра Portal 2 вышла раньше, либо автор вставил эту фразу просто как «пасхалку».