МОНАРХ 16.6
– Надо закатить вечеринку, – предложила Чертовка. – Отметить. Посыпать соль на раны.
– Соль на раны? – переспросил Мрак.
– Ну да. Вечеринка на улицах, может, даже с фейерверками. Покажем героям, что мы знаем, что победили, и что у нас все отлично.
Раздалось несколько смешков. В основном от «Странников» и Регента.
– Каким боком это хотя бы близко к разумной идее? – спросил Мрак.
– Я не говорила насчет разумной. Но она прикольная, а мы в это ради прикола и влезли, скажешь нет?
– Нет. Нет, не поэтому. Может, это и был дополнительный плюс, когда я вступил в команду, но с тех пор многое изменилось. Я предупреждал тебя, что это будет упорная работа, вовсе не забавы и игры. И закатить вечеринку, чтобы отметить победу – монументально плохая идея, поскольку мы не хотим, чтобы герои вообще знали, что мы считаем эту победу какой-то неординарной.
– Но она и есть неординарная. Мы ничего не выдадим, если отпразднуем то, что сумели отпугнуть Дракон.
– Я некоторым образом согласен, – вмешался Регент. Мрак повернулся к нему, и я вполне представила себе его убийственный взгляд под маской. Возможно, более устрашающий, чем сама маска.
– Может быть, вы и правы, – произнес Мрак. – Может быть – не могу сказать, что вы абсолютно правы…
– Ну разумеется, – вздохнула Чертовка.
– …РќРѕ нам определенно не нужно сыпать соль на раны героев. Потому что это даст им и повод, и мотивацию предпринять следующую попытку раньше.
– Если ты боишься этого, нам никогда не удастся отметить победу.
– Меня это устроит, – ответил Мрак.
– Нам можно тоже высказаться? – спросил Плут. – Потому что я здесь поддерживаю Чертовку. Моральный дух может стать очень важным фактором, если мы собираемся создавать собственные боевые отряды и команды подручных.
Мрак вздохнул.
– Я остаюсь в меньшинстве. Рой?
– А? – я заморгала. – Извини, не слежу за беседой.
– Она не с нами. Ябеда ее поломала, когда сказала, что мы победили, – съязвил Регент.
– Я… я в порядке. Просто задумалась.
Мрак положил руку мне на плечо. Я не могла прочесть его выражение лица – маска мешала.
Я вздохнула и призналась:
– Я… думаю, я жду новых неприятностей. Это ведь обычно и происходит, верно? Как только дела начинают идти хорошо, случается следующая катастрофа, верно? «Воинство Восемьдесят Восемь», Левиафан, «Девятка», Дракон…
– Весьма пораженческий стиль мышления, – заметил Плут. – Ябеда же сказала, в общем и целом, что не осталось никого, кто мог бы доставить нам проблемы?
– Всегда что-нибудь да найдется, – ответила я. – Предпочитаю предвидеть это и быть наготове.
– Посмотри на это вот под каким углом, – заговорила Генезис. Она была в человекоподобной форме, довольно похожей на свою реальную, но без инвалидной коляски. – Если это опаснее, чем Левиафан, «Девятка» или костюмы Дракон, нам в любом случае никак не придумать план против этого, пока оно не сделает первый ход. Если это менее опасное, то мы справимся. Расслабься. Мы в хорошей форме.
Я пожала плечами.
– Ну так чтоооо… – протянула Чертовка. – Вечеринка?
– Нет, – ответили мы с Мраком в унисон. Чертовка застонала.
– Змей велел нам проверить свои территории. Это мы и должны сделать, – сказала я. – Снимите костюмы, не напрягайтесь. Я сейчас собираюсь проверить, в порядке ли еда и напитки, которые я распорядилась доставить людям на моей территории, и удостовериться, что все накормлены и у них нет причин меня линчевать. А потом, скорее всего, придавлю подушку на двенадцать часов без просыпа.
– Стоп, ты же только что сказала, никаких вечеринок? – удивилась Чертовка.
– Это не вечеринка. Это то, чем я занималась, прежде чем явились костюмы Дракон.
– А герои об этом знают?
– Дракон может подтвердить, – ответила я. – Она нарушила приготовления.
– Ну не знаааю, звучит очень хлипко, – произнесла Чертовка, явно очень довольная собой. – Может, тебе лучше отменить, на всякий пожарный.
– Чертовка, – прорычал Мрак.
Чертовка рассмеялась, затем сказала:
– Пойду патрулировать нашу территорию. Я буду под своей способностью, так что можно не париться насчет того, что меня увидят в костюме.
– Змей велел нам не выходить в костюмах вообще, – напомнила я. – Мне казалось, эта часть его послания прозвучала достаточно ясно.
– Ладно, – ответила Чертовка. – Как скажешь. Если мне нельзя делать ничего, я возвращаюсь в наше логово, там упаду на диван и найду какое-нибудь дерьмовое реалити-шоу.
– Никакого телевизора, – сказал Мрак.
– Ну уж нет. Ни фига. Если вы двое хотите играть в суровых родителей и кудахтать надо мной, как сраные наседки, окей. Но вы не можете запретить мне смотреть телек.
– Я в том смысле, что ты не поймаешь ни одного канала. Ни кабельное не работает, ни цифровое, ни спутниковое. Только статика.
Чертовка простонала – такой стон, полный муки, что можно подумать, ей только что кишки пропороли.
Интересно, что обо мне говорит тот факт, что мои метафоры тяготеют к подобным жестоким картинам?
– Может, ко мне зайдешь? – предложил Чертовке Регент. – Поиграем на приставке? У меня есть кое-какие шоу на DVD. Не дерьмовые реалити-шоу, но кое-что.
Я кинула взгляд на Мрака – как он отреагирует на то, что Чертовка и Регент тусуются вместе? – и наши глаза встретились, можно сказать. Мы с ним думали одно и то же.
– Вряд ли… – начал Мрак.
Чертовка крутанулась в его сторону и ткнула пальцем.
– Хватит! Не смей диктовать, как мне жить!
– Не ссорьтесь, пожалуйста, – произнесла Солнечная Балерина, до сих пор остававшаяся в стороне. – Нам и так уже изрядно досталось.
Мрак шагнул вперед и протянул руку, но Чертовка не дала ему возможности прикоснуться к ней – она попятилась и взмахнула рукой, словно собираясь отбить руку Мрака, если бы он попытался. – Ты сказал достаточно! Ты не хочешь, чтоб я отметила свою первую законную победу, где я, нахер, была реально полезной? Ладно! Не хочешь, чтоб я ходила в патруль? Ладно! Я приму это дерьмо, потому как выполняю приказы того типа, который мне платит. Но если ты собираешься ныть из-за того, что я собираюсь поиграть в игры с товарищем по команде, я не буду стоять тут и это выслушивать! Ясно?!
– Если ты хотя бы… – начал Мрак, но тут же смолк и вздохнул.
– Что? – спросила я.
– Я собирался что-то сказать, – ответил он, развернувшись ко мне, – но забыл, что именно.
На какое-то время разговор увял – никто не знал, что дальше говорить, и никто не мог привязать свои мысли к предыдущей теме, чтобы продолжить ее.
– Мы сделали то, что от нас требовалось, – произнес наконец Плут. – Хорошая работа. Рой права. Давайте вернемся к себе, залижем раны и сделаем передышку.
Отовсюду последовали кивки и согласное бормотание. Я тоже не осталась в стороне.
Больше своей команде, чем кому-то из нас, Плут сказал:
– Я обитаю ближе всех к Змею, так что загляну туда, проведаю Ноэль, посмотрю, не нужно ли помочь Ябеде в освобождении нашей заложницы-директора, а потом поговорю со Змеем по нашим вопросам.
– Не цепляйся к нему, – ответила Генезис. – Каков бы ни был его план, сейчас он под серьезным прессингом. Я предпочла бы выждать несколько дней и только потом поговорить с ним об этом, чем давить сейчас и рисковать рассердить его.
– Разница между нами в том, – напряженно произнес Плут, – что я не хочу ждать.
С этими словами он приподнял шляпу, повернувшись ко мне, и зашагал прочь. Не сделав по улице и трех шагов, он нашел с чем обменяться и исчез, оставив возле торгового центра почтовый ящик. Остальные «Странники» также начали расходиться.
– И я тоже пойду, – сказал Регент. Потом неуклюже отдал мне насмешливый салют. – Отличная работа, шеф.
Я вздрогнула. Мне не хотелось поднимать тему своего лидерства на время предыдущего столкновения. Я покосилась на Мрака и обнаружила, что он смотрит на меня.
– Мы можем поговорить? – спросил он. Ну спасибо, Регент, удружил.
– Ага, – ответила я.
– У нас были планы.
– Вы встречаетесь? – спросила Сука.
– Я этого не говорил, – ответил Мрак.
– Но вы встречаетесь.
– Да, – признал он. Сука посмотрела на меня, чтобы удостовериться, и я кивнула.
– Хм.
Каким-то образом этой односложной реакцией она умудрилась передать самодовольство.
– Не хочешь зайти? – предложила я ей. – Вместе посидеть?
– Не.
– Уверена? Я приглашаю. Провести с нами время, расслабиться, посмотреть что-нибудь, поесть нормальной еды?
– Слишком утомляет, когда я долго с людьми. Такой теплый вечер, отличная погода – думаю, я пойду поиграю с собаками. Проверю, не слишком ли они ранены, покидаю им мячики под луной, буду есть, когда захочу есть, спать, когда захочу спать, и не думать о том, мешаю я кому-то или нет.
– Нам ты мешать не будешь, – заверила я ее.
– Не, нормально. Я счастливей всего, когда занимаюсь такими вещами.
– Ну ладно, будь на связи. Если захочется побыть в компании, заглянешь?
Сука пожала плечами, развернулась и зашагала прочь. Бентли пошел справа от нее, Ублюдок слева. Бентли с каждым шагом становился крупнее. Когда Сука уже почти пропала из виду, пес был достаточно большим, чтобы она могла на него взобраться.
Мы с Мраком остались стоять в здании торгового центра.
– Я чуть было не подумал, что ты не хочешь провести время наедине со мной, – заметил он.
Он смотрел на меня. Я почувствовала, будто он меня изучает, будто каждое мое движение, каждая частичка меня внезапно оказались под лучом прожектора, будто все, что я делаю, могло быть воспринято как таящее в себе скрытый смысл.
– Нет, – ответила я очень осторожно. Не вполне так. Я просто не хотела ранить его чувства, забрав его роль в команде, и я знала, что эта тема возникнет. Я заправила прядь волос под броню маски там, где она прикрывала ухо. – Нет. Наедине было бы здорово.
– К тебе? – спросил он.
– Ага.
***
Мои люди не бездельничали, но занимались больше уборкой образовавшегося на моей территории бардака, чем действительно важными делами. Это раздражало во многих отношениях. Мы добивались результатов, и тут вмешалась Дракон. «Мы в Зазеркалье, – подумала я. – Здесь именно герои стоят на пути прогресса и восстановления».
Я вполне понимала, почему Дракон так поступила. Я не считала, что это ее вина. Особенно если не она непосредственно управляла костюмами. Но все равно раздражало.
Между мной и Мраком висело напряженное молчание. Хотела бы я, чтобы Сука пошла с нами. Не потому, что это помогло бы завести беседу, а просто это отложило бы тему лидерства в команде – присутствие третьего лишнего дало бы повод молчать. Я плохая, раз пытаюсь использовать Суку таким образом? Или я просто принимаю, что она по природе своей делает любое неуютное молчание уютным?
Пока мы шли к пляжу, я с помощью своих букашек прочесывала окрестности на предмет любых скоплений людей. Мы не должны были находиться на улице в костюмах, но хороших возможностей переодеться у нас сейчас не было. Я решила, что такую мелочь нам Змей простит. Мы вошли в ливневку и поднялись ко мне в логово.
Шарлотта и Сьерра явно были удивлены, когда я открыла дверь. Шарлотта сидела на диване вместе с тремя детьми, Сьерра полулежала. Она сразу тоже села.
– Что случилось? – спросила Сьерра и кинула нервный взгляд на Мрака.
Я увидела, что Шарлотта и дети держат тарелки на коленях. Свинина, которую мы готовили днем. Я направилась к холодильнику и нашла приличный кусок, обернутый в пищевую пленку.
– ОПП не понравилось, что мы взяли Броктон-Бей под свой контроль, поэтому они послали семь костюмов Дракон, чтобы выкорчевать нас.
– Что мы должны сделать? – спросила Сьерра.
– Ничего. Все нормально. Занимайтесь делами, как обычно. Я рада, что вы добрались до еды вовремя, чтобы она успела нормально приготовиться. Есть еще какие-то проблемы?
– Мы мало успели поработать, – ответила Шарлотта.
– Это и так ожидалось, – сказала я. – Тут нет проблем. Я собираюсь прихватить что-нибудь поесть. Мрак, будешь?
– Да, пожалуйста.
– Семь костюмов Дракон? – переспросила Сьерра. – Если они вернутся…
– Мы с ними разобрались, – ответил Мрак. Интересно, удивление на лицах Сьерры и Шарлотты вызвано самими словами Мрака или уверенностью, прозвучавшей в его необычном, гулком голосе?
Я положила в тарелку свинину на двоих и отправила в микроволновку.
– Возможно, они еще вернутся, но не в ближайшее время. Сейчас меня волнует моя территория. Люди расстроились?
– Да, – ответила Сьерра. – Некоторые получили электрические разряды от тех летающих тарелочек.
– Дроны, – произнесла я. Настроение слегка упало. Вновь я не сдержала обещания защищать своих людей.
– Да. Дроны. Люди рассердились. Они стали пытаться ловить эти дроны мусорными урнами, но крылья мешались, и тогда они взяли брезент. Даже поймали несколько штук, но потом дроны стали отбиваться.
Мрак посмотрел на меня, но понять его взгляд я не смогла. Дурацкие маски.
– Серьезные ранения есть?
Сьерра покачала головой.
– Окей, хорошо. Послушайте: следующие несколько дней я буду работать, не светясь особо. Не буду показываться в костюме и слишком активно применять свою способность. Вас не затруднит приглядывать, чтобы все шло гладко? Если будут проблемы, я доступна по телефону.
– Я, эмм, не знаю.
Я открыла микроволновку и достала тарелку с натертой травами, источающей пар свининой.
– В чем проблема?
– Меня беспокоит, что меня начинают узнавать, и это дойдет до людей, которых я знаю.
– Я не прошу тебя делать ничего противозаконного. Мне просто нужен человек, которому я могу доверять достаточно, чтобы назначить управляющим. Следить, чтобы расчистка шла нормально и чтобы никто не отлынивал. Ничего такого, что ты бы не делала, если бы работала в команде по расчистке где-нибудь в другом месте.
– Разница в том, что я делаю это для вас. Я работаю на преступницу. Даже то, что я делаю сейчас, – нет ощущения, что это правильно. Без обид.
– Окей, – произнесла я и смолкла. Я явно затянула с приготовлением пищи, потому что Мрак вмешался, чтобы помочь: нарезал мясо на две порции и расставил тарелки. Как мне с этим справиться? – Послушай, я возьму из сейфа наверху пять тысяч долларов, сегодня ночью или завтра утром.
– Дело не в деньгах, и не в том, что их нет, и вообще ни в чем таком… – запротестовала она.
– Я знаю. Я не пытаюсь тебя подкупить. Не совсем. Я, видимо, эээ… – тут я замялась. Я устала, мне сегодня пришлось думать слишком много и слишком интенсивно. – Эмм, я пытаюсь донести, что я тебе доверяю и что очень ценю труд, который ты вкладываешь. Поэтому возьми деньги, потом если знаешь кого-то, кто сможет делать то, что я прошу, кого-то вроде Шарлотты или еще какого-то человека, которого ты считаешь надежным, то дай ему столько, сколько сочтешь нужным. Если что-то останется, может, разделишь с Шарлоттой. Или раздели между людьми, которые сражались с дронами, и непременно скажи им, что, хотя я очень ценю, что они противостояли Дракон, я не хочу, чтобы они делали так еще.
– Не хотите?
– Последнее, чего мне хотелось бы, это чтобы люди, живущие на моей территории, страдали ради меня. И тебе я тоже не хочу доставлять неудобств. Подумай сегодня вечером, что ты хочешь сделать с деньгами. Но не ищи какого-то глубинного смысла. Это подарок, знак благодарности.
– Я не могу взять ваши деньги, – ответила Сьерра.
– Тогда не бери, – сказала я ей, усиленно делая вид, что сосредоточена больше на еде, чем на чем-то еще. Не стоило ей видеть, как больно меня ударили ее слова, и я не хотела, чтобы она делала что-то из чувства вины. Достала из холодильника газировку, показала Мраку, он кивнул. Тогда я прихватила еще одну для него. Мне пришлось сглотнуть и прокашляться, прежде чем я смогла продолжить: – Я надеюсь, что ты останешься. Очень надеюсь. Но если тебе неприятно делать то, что ты делаешь, это тоже окей. Можешь взять на себя более второстепенную роль, можешь уйти. Я расстроюсь, но не рассержусь.
– Окей.
Уже поставив правую ногу на нижнюю ступеньку лестницы, держа горячую тарелку в одной руке и банку газировки в другой, я повернулась к Шарлотте и детям. И спросила ее:
– А тебя устраивает нынешнее положение дел?
– Да. Но я всего лишь присматриваю за малышами и слежу, чтобы все были накормлены. Я не бросаюсь в глаза, не произвожу впечатления заместителя босса и все такое. Я… мы со Сьеррой уже говорили насчет этого, ну, что ей неуютно. У меня нет проблем, потому что прямо сейчас дела делаются, но я, видимо, понимаю, что она хочет сказать?
В конце фразы ее голос звучал неуверенно, словно она задавала вопрос или спрашивала, можно ли ей иметь это мнение.
– Я тоже понимаю, – вздохнула я. – Сьерра, прости, что я была рядом слишком мало, чтобы ты могла поговорить со мной об этом.
– Вашего внимания требовали более важные дела.
– Но я не должна была забывать о тебе, когда занималась ими. Извини. Делай то, что ты должна, решай, есть ли какие-то компромиссы, хочешь ли ты попросить о каких-то возможностях. Думаю, я пойму, что бы ты ни решила.
Сьерра кивнула.
Мрак, поднимавшийся первым, остановился посередине лестницы. Я двинулась за ним, оставив позади свою повариху-няньку и колеблющегося заместителя.
Черт, черт, черт.
– Ты разберешься с этим? – спросил Мрак. Дойдя до второго этажа, он остановился. После секундного размышления я показала головой на следующую лестницу.
– Не знаю. Надеюсь, что смогу ее удержать. Я бы не достигла всего этого, если бы она не держала поводья, пока меня не было. Если я смогу что-то для нее сделать, наверное, надо сделать. Не знаю.
Мы вошли в мою спальню. Я была рада, что держала ее более-менее прибранной, но мне все-таки пришлось поспешно застелить кровать и кинуть кое-какую одежду в бельевую корзину. Забрала сложенную одежду с деревянного стула и предложила Мраку сесть. Потом взяла пульт и включила телевизор – но тут же вспомнила, что смотреть нечего. Оставила его на главном экране DVD-плеера.
Не находя себе места от нервов, я нашла момент, чтобы снять маску и найти очки на прикроватном столике, а потом устроилась на краешке матраса, поставив банку с газировкой в ногах.
Мрак тем временем снял шлем и приступил к еде. Я увидела его лицо впервые с того момента, когда мы покинули его логово и направились к Змею. Под глазами его были темные круги – похоже, он плохо спал минувшей ночью. Ему не становилось лучше, но ожидать обратного было бы странно.
Брайан глотнул и произнес:
– Хотел бы я дать тебе какой-нибудь совет, но мы с Чертовкой сейчас на такой стадии, когда было бы приятно беспокоиться о сохранении… как ты их тогда назвала?
– Подчиненные.
– Да. Если бы нам приходилось беспокоиться о том, чтобы сохранить своих подчиненных, это было бы хорошо, потому что означало бы, что они у нас есть. Я плохо понимаю, как нам продвигаться в этом направлении. Мы слишком устрашаем.
– Я тоже устрашаю, – сказала я (оправдывающимся тоном, надо признать).
– Да. Но, я бы сказал, ты устрашаешь как идея, а не как человек.
– Блин, вот спасибо.
– Нет. Это не так уж плохо. Ты в целом устрашаешь сильнее, чем я, но в то же время к тебе легче подойти, чем ко мне. Я высокий, широкоплечий, у меня маска, вокруг меня клубится тьма. Когда люди видят, что я иду к ним, они убегают.
– Ну, мой костюм тоже не из розочек и тюльпанов. По мне ползают букашки. Конечно, я ниже, более щуплая, но…
– Пусть людей пугает сама возможность, что ты нападешь, но, хоть тебе и удается в большинстве случаев настоять на своем, люди не впадают в ужас от мысли, что им придется с тобой драться. Пугает твоя способность. А я? Мне кажется, людям достаточно посмотреть на меня, и они уже представляют себе, как я молочу их в мясо, а то и что похуже. Моя способность неудобная, она пугающая, но не она приводит в ужас.
– Но ты сам не видишь свою тьму.
Он покачал головой.
– Я знаю, где она, но я ее не вижу.
– По-моему, ты недооцениваешь, как она выглядит.
– Возможно. Но я клоню к тому, что, когда я приближаюсь, люди больше склонны спасаться бегством, чем оставаться на месте и разговаривать. Ты же можешь убрать своих букашек, дать понять, что они не представляют угрозы, и люди не так сильно боятся, они готовы тебя выслушать.
– Может, и так. Но в таком случае просто не давай им возможность удрать.
– Это как? Выскочить из-за угла, перепугать до усрачки, а потом предложить работу?
– Ну да. А почему, блин, нет? Или пусть Чертовка влезет к ним в квартиру и оставит визитку.
– Не думаю, что это пошлет правильный сигнал. Этот метод смутно угрожающий.
– Ты сам смутно угрожающий. Если твои потенциальные работники не могут справиться с таким, скорее всего, они вообще не потянут эту работу. Ну а если ты никого не сможешь найти, то, может, я пошлю к тебе кого-то из своих людей, чтобы помочь с начальной стадией, либо ты можешь поискать приличных наемников.
– Возможно.
– Варианты есть. Не забивай сейчас этим голову. Что бы ни случилось, у нас есть несколько дней, прежде чем мы решим, что делать дальше в рамках нашего плана. Давай расслабимся. Посмотрим кино?
– Давай.
Я встала с кровати и принялась рыться в коробке с DVD, которую Змей прислал вместе с телевизором. Большинство было в той же целлофановой обертке, в которой их и купили. Я их проглядела, передала несколько штук Брайану, потом снова повернулась к сумке и продолжила проглядывать.
Что, черт возьми, нам смотреть? Мне не хотелось выбрать что-то, что испортит Брайану настроение или напомнит ему о произошедшем, так что ужастики, видимо, вычеркиваются. Изобилие экшена мне уже стояло поперек горла, романтику и плохие комедии я терпеть не могла.
– Возвращаясь к прежней теме, – произнес Брайан. – Насчет лидерства, кто командир…
Я вздрогнула.
– Сегодня ты взяла на себя командование. Ты собираешься так оставить насовсем?
Я развернулась.
– Нет. Не насовсем. Только пока… – я замялась. Как это выразить словами?
– Пока что?
– Когда я начала серьезно париться над тем, что я делаю, когда стала терять сон и допускать ошибки, я уступила контроль.
– Плуту, – произнес Брайан. Я увидела, как по его лицу пробежала тень.
– Да. И это плохой пример для подражания, потому что он не сработал. Просто мы оба знаем, что тебе не хватает отдыха. И вот пока что я, может, тебя подменю.
Брайан вздохнул. Непохоже, чтобы он стал счастливее.
– Я не хочу, чтобы тебе было плохо, – сказала я. – Не хочу вытеснить тебя, присвоить твою роль навсегда или полностью. Ты был лидером, пусть мы и не обозначили это каким-то официальным званием. Но мы можем пока что разделить обязанности. Ябеда отвечает за все, что связано с информацией, я, допустим, держу в узде Суку и принимаю экстренные решения, а ты разбираешься с Регентом и Чертовкой и занимаешься всем остальным.
– Это меньше, чем кажется, особенно когда ты и Ябеда вносите вклад в «остальное» по мелочи.
– Нет… – начала было я, потом вздохнула. – Наверное, да. Я не хочу показаться манипуляторшей или кем-то в этом роде. Повторюсь, я не хочу, чтобы тебе было плохо, но в то же время я хочу, чтобы команда работала как целое.
– Ты вовсе не кажешься манипуляторшей, – ответил Брайан. Его вилка звякнула о тарелку. – Господи, какой же отстой. Я знаю, что ты права. Я знаю, что это ради блага команды, и если только я смогу выбраться из этого дерьма…
– Это не так просто. Не оказывай себе медвежью услугу, не ожидай слишком многого.
– Всю жизнь я был крупнее своих ровесников, сильнее большинства из них. Проводил время в компании крутых парней. Боксеров, спецов по боевым искусствам, других преступников. У меня было не много друзей, но вот такие люди меня окружали, понимаешь? И они были из тех, которые не дадут спуску, стоит только тебе выказать слабость.
– Если тебя подстрелят, никто ведь не будет называть тебя слабаком. Не вижу, почему должно быть как-то по-другому, если рана психологическая или эмоциональная, а не физическая.
– Я знаю, но ты пока не все поняла. Я был из тех, которые не дадут спуску, стоит только кому-то выказать слабость. Когда способность была у меня уже около года, Айша сказала мне, что я вел себя как последний говнюк, совсем как один из ее приемных отцов. Тогда я попытался стать лучше, но я всегда хотел ее защищать, всегда хотел помогать другим. Учил тебя и Алека драться, брал на себя командование, когда ситуация этого требовала. Иногда – когда не требовала.
– Ага.
– Так что дело не только в том, что я пытаюсь приспособиться. Господи, просто весь мой мир вывернулся наизнанку. Теперь другие меня защищают, другие мне помогают, другие прикрывают меня в бою, другие берут командование. Айша трудится за меня. А ты…
– Я?
– Эта история со Змеем. Не думай, что я настолько занят мыслями о том, что творится со мной, что ничего другого не замечаю. У тебя как будто камень с плеч упал. У тебя по-прежнему есть поводы для беспокойства, но ты стала более расслаблена. У тебя появилась надежда, которой еще двенадцать часов назад не было, и это настолько сильно на тебя повлияло, что даже осанка изменилась. С той самой минуты, когда мы вышли из торгового центра, ты как будто медленно убеждаешь себя, что все кончено, Змей выполнит свое обещание, мы будем заботиться о своих территориях и все будет хорошо.
Я скрестила руки.
– Не думаю. Как уже сказала, я жду новых неприятностей.
– Ты так говоришь, ты себя в этом убеждаешь, но не уверен, что ты это чувствуешь. Меня беспокоит, что тебя ждет громадное разочарование, и оно ударит по тебе так сильно, что ты не справишься. Но больше всего меня беспокоит то, что, когда это случится, я не смогу помочь, потому что буду занят собственным дерьмом.
– Тебе не обязательно брать на себя весь груз. У нас есть и другие сокомандники.
– Лиза не то чтобы крутой боец, и давай не будем обманывать себя мыслями, что Алек, Рэйчел или Айша дадут какую-то осмысленную эмоциональную поддержку.
– Мы справимся, – сказала я. – До сих пор справлялись.
– Более или менее. Проблема в том, что «справляться» – это нормально, но ровно до того момента, когда мы не справимся, если это имеет какой-то смысл. И тогда все будет кончено.
Я вздохнула.
– Как это Генезис выразила? Нет смысла забивать себе голову тем, к чему не можем как-то подготовиться или что не можем изменить. Так что каждый из нас будет делать свою неидеальную работу, стараясь заботиться друг о друге и о себе, и будет настолько готов к любым будущим проблемам, насколько сможет.
На этот раз вздохнул Брайан.
– Мы не идеальны, – продолжила я. – У нас есть свои недостатки, и, как бы сильно я ни хотела помочь тебе во всем, я знаю, что не могу. Я не… Я в этом не сильна. Не знаю, как что делать, что говорить. Но ты мне нравишься. Я беспокоюсь за тебя. Я буду делать все, что в моих силах, хоть и знаю, что этого недостаточно. И не буду ожидать от тебя чего-то большего.
Он кивнул, но выглядел по-прежнему угрюмо.
– Никаких обид?
Брайан покачал головой. Счастливым он не казался.
– Я не останусь лидером навсегда.
– Не знаю, – сказал он. – Может, будет и к лучшему, если ты им останешься, даже если я когда-нибудь приду в норму.
– Просто я не хочу эту должность.
– Может, именно поэтому ты и должна ее принять. Не знаю. Сменим тему?
– Извини.
– Ничего. Просто… тяжелые темы, множество вариантов. И трудно вытряхнуть из головы пессимистические мысли. Я предпочел бы поговорить о том, что ты недавно сказала, насчет заботы друг о друге.
– И о самих себе, – напомнила я. – Правильно питаться, хорошо спать.
– Окей, – ответил он. И после паузы добавил: – Вчера ночью я хорошо спал.
– Тогда оставайся у меня. Никаких срочных дел нет, так что будем смотреть кино, пока не отключимся.
Он слегка улыбнулся, и впервые за долгое время на лице его промелькнуло то выражение, которое привлекло мое внимание с самого начала.
Я поставила сразу три DVD, чтобы иметь возможность запускать следующий фильм с пульта, не вставая, потом отцепила бронесекции костюма и снова устроилась на кровати. Моя спина прижалась к груди Брайана, и я ощутила его дыхание на своих волосах.
Я была так напряжена, что едва могла уследить за происходящим. В голове носились все существующие в мире антиромантические мысли: может, от меня плохо пахнет после целого дня беготни в костюме? Может, мне сходить в туалет сейчас, чтобы не пришлось это делать срочно, как недавним утром?
Я ощутила руку Брайана на молнии на спине костюма: он расстегнул ее на дюйм, потом остановился. Кончик пальца прошелся от основания образовавшейся при расстегивании буквы V до шеи, затем обратно. Я ощутила его пальцы на бегунке, и все, даже самые крохотные волоски на моей коже встали дыбом.
В голове промелькнул миллион мыслей разом. Все вместе они породили невнятное «эмм».
Сзади никакой реакции не последовало. Я слышала дыхание Брайана, чувствовала тепло этого дыхания, ощущала, как медленно поднимается и опадает его грудь, прижимающаяся к моей спине. Он ждал, когда я приму решение, и все большую часть моего сознания занимало ощущение его пальцев на крошечном бегунке молнии, сильных, настойчивых, там.
Вся уверенность, которую я обрела за последние недели или месяцы, растаяла как дым. Я чувствовала себя такой же уязвимой, как в начале апреля, доведенная до слез на глазах у своих злейших врагов. С той лишь разницей, что сейчас… не было абсолютно плохо. Не вполне: я по-прежнему остро ощущала каждую свою уязвимость, я думала про каждую частицу себя, которую старалась не замечать в зеркале, – возможно, точно так же, как вся жизнь пронесется у меня перед глазами, когда я буду умирать.
Снова вот такой ход мыслей. Почему в такие моменты я не могу думать как-то поромантичнее? Может, я как-то по-своему сломалась?
– Пусти меня встать, выключить свет? – попросила я.
Его способность закутала в тьму всю комнату. Я ощутила фантомные прикосновения ее к тонкой ткани костюма и к голой коже лица. Я ослепла и оглохла, когда мы с Брайаном оказались ввергнуты во тьму.
Когда я оказалась ввергнута во тьму – он-то мог видеть так же хорошо, как обычно. Это было предельно далеко от того, что я хотела.
– Это нечестно, – прошептала я.
Он поместил руку мне на голову сбоку, чтобы я обернулась к нему, а потом прижался губами к моим губам.
Я больше не протестовала.