МИГРАЦИЯ 17.2
Они бежали, скользя подошвами по стене дома. Один неверный шаг – и можно наступить на окно и порезаться или провалиться. Еще больше увеличивало опасность то, что бетонная стена дома была скользкой из-за влаги и льда. Люк бежал первым и нес Ноэль. Дважды он терял равновесие, но оба раза ему удалось избежать падения в окно.
Но это их тормозило. Существовало множество причин, почему нельзя было двигаться не спеша. Верхняя половина дома развалилась, и, судя по дыму, где-то разгорался пожар. У Ноэли продолжала течь кровь, она по-прежнему была без сознания и, возможно, прямо сейчас умирала у Люка на руках. И кроме того, имелась более насущная угроза – Симург. Краус кинул нервный взгляд на поднимающегося в воздух Всегубителя.
Выше Симург в небе была еще одна фигура. Мужчина атлетичного телосложения с золотой кожей, золотыми волосами и в белоснежном облегающем костюме. Краус узнал его: Сайон. Явно не то существо, которое он ожидал когда-либо увидеть своими глазами.
Сайон и Симург пришли в движение одновременно. Луч золотого света обратил улицу в сияющую пыль, Симург же увернулась, отпорхнув влево, и укрылась за ближайшим небоскребом. Сайон направил луч в ту же сторону. Копье из золотого света прошило здание, словно его там вовсе не было.
Когда остатки небоскреба рухнули на землю, и без того трудная пробежка по стене дома Люка стала вовсе невозможной. Краус упал, выставив ногу, чтобы упереться в угол окна. Он поймал Мариссу и не дал ей упасть через окно внутрь.
– Твою мать! – выругался Люк. – Мать-перемать!
«Бог троицу не любит», – подумал Краус. Люк провалился ногой в окно и располосовал ее от подошвы до колена. Лишь сейчас Краус осознал, что его друг в одних носках. Он снял обувь, когда вошел к себе в квартиру. Неудивительно, что у него ноги скользили.
– Насколь-…
Его прервал Сайон, выпустив по Симург еще один луч. Он был на удивление тихим для оружия, превращающего в ничто триста – четыреста футов дороги и опрокидывая по два-три здания каждым двухсекундным импульсом, но возникший в итоге хаос рушащихся зданий был оглушительным. Краус разрывался: хотелось и смотреть, и в ужасе отвести глаза. Он выбрал первое: если вдруг Сайон обратит луч в их сторону, лучше это понять сразу же. Не то чтобы он мог при этом особо много сделать.
– Насколько плохо? – докончил он, кинув взгляд на Люка.
– Я… не знаю. Болит вроде не очень сильно.
– Двигать стопой можешь? – спросила Марисса.
– Угу.
– Окей, – сказал Краус. – Передай мне Ноэль.
Люк не стал спорить. Краус опустился на четвереньки, чтобы добраться до своего друга, и помог ему встать. Потом уже с помощью Люка и Мариссы он поднялся на ноги с Ноэлью на закорках. Марисса связала концы рукавов ее водолазки, так что Краус смог накинуть их петлей себе на плечи. Руками он придерживал ноги Ноэли, чтобы пальцы не волочились по стене.
Сражение удалялось; Сайон продолжал стрелять по отступающей Симург. Краус различал ее алебастрово-белую фигуру с распростертыми крыльями, мечущуюся между домами в попытках уклониться от огня Сайона. Облако пыли и обломков, поднявшееся в результате атак Сайона вблизи от них, загораживало Краусу обзор, когда они продолжали пробираться по городу.
Пока что мы в безопасности, подумал Краус.
Он переключил внимание на состояние группы. У Люка ноги скользят, плюс одна из них ранена. Краус сомневался, что справится с ролью первопроходца со своей ношей, а значит, идти первым должен кто-то другой. Кто-то, кто не будет их тормозить.
– Марисса, – позвал он, решив, что раз она привыкла к танцам, то равновесие способна держать лучше их всех. – Можешь идти первой? Проверять, годится ли путь?
Она кивнула. Глаза ее были распахнуты, руки в перчатках непрерывно теребили язычок молнии у воротника кофты.
«Она в шоке. Ее лучший друг погиб у нее на глазах».
Но ей придется справиться. Им было некогда грустить по умершему, перевязывать раны и двигаться неспешно. Нужно сбежать, пока сражение снова не переместилось сюда.
«Нам по-прежнему надо отсюда спуститься, и мы плохо одеты». В последний раз, когда Краус смотрел на термометр, на улице было четырнадцать по Фаренгейту[1] или около того, но ощущалось холоднее. Если придется взбираться…
Джесс вскрикнула. Краус повернул голову, чтобы выяснить почему. Джесс прижимала руки ко рту, словно пытаясь сдержать новые крики. Он проследил за ее взглядом и…
Симург. Она выходила из облака пыли, оставленного атакой Сайона. Сделала шаг вперед и поднялась в воздух, словно была легкой как перышко. Пролетела вдоль улицы на квартал в направлении, противоположном тому, куда продвигались Краус и компания, и приземлилась, сложив крылья вокруг себя.
Судя по отсутствию реакции, Симург не услышала вскрика Джесс и не увидела их.
Как она здесь оказалась? Краус видел, как она исчезла за горизонтом, преследуемая Сайоном. Телепортировалась, что ли?
Симург остановилась и подняла руку. Тут же из дыры в здании, возле которого она приземлилась, начали выплывать детали какой-то техники; они останавливались, подлетев к Симург. Громоздкий ящик, походящий на циклопическую стиральную машину, большой двигатель с синими светодиодами по краям, пучки проводов, измочаленные концы которых все еще искрились от электричества.
Телекинез. Она создала копию себя из снега и льда, тем самым отманив Сайона прочь. Судя по звукам его непрекращающихся атак, она все еще контролировала эту копию. Даже несмотря на то, что одним только зрением никак не могла видеть, что та делает.
Крик в голове Крауса не прекращался. Если уж на то пошло, он становился хуже: слишком громкий, чтобы игнорировать, но всякий раз, когда Краус уделял ему внимание, он как будто искажался и становился громче. Вскрик Джесс заставил сознание Крауса уцепиться за голос Симург, и вытряхнуть его из головы не получалось.
– Вперед, – велел Краус Мариссе. – Вперед, твою мать!
Она передвигалась вдвое быстрее Люка, и Краус пытался идти за ней след в след, чтобы избегать тех мест, где был лед, трещины в бетоне или снег, насыпанный достаточно толсто, чтобы забить протекторы его ботинок.
Марисса поскользнулась, жестко упала, но тут же снова поднялась на ноги. Краус рискнул кинуть взгляд на Всегубителя. Симург сложила крылья, образовав вокруг себя защитный кокон, и манипулировала техникой чисто с помощью телекинеза. Она по-прежнему призывала к себе разные штуки: тянула настольные компьютеры через дыры, проделанные более крупными предметами, разламывала их и подсоединяла отдельные компоненты. Изоляция сама отваливалась от проводов, обнажая металл, который двигался, обвивал другие провода и сплетался с ними.
«Где же герои?» – подумал Краус, снова переключившись на насущную задачу – спуститься по стене дома.
Нет. Более правильный вопрос такой: где все? Улицы были почти пусты, лишь два – три десятка людей спешили где-нибудь укрыться. Насколько Краус мог судить, район был покинут. Его пробрало холодом, вызванным не только зимней погодой.
Они добрались до дальнего края здания, до самых нижних из доступных им этажей. Там, где Симург вырвала дом из земли, торчали иззубренные куски бетона и арматуры.
– Нам придется спуститься, – произнес Краус.
– Если попытаемся, наверняка бетон треснет, и мы свалимся. И у нас нет перчаток, – возразил Люк. – Если нам придется хвататься за холодный бетон и арматуру, то обморозимся. Или руки занемеют.
– Или мы поскользнемся на снегу и льду, – добавила Джесс.
Краус подался вперед, насколько смог с Ноэлью на закорках, и посмотрел вниз. До улицы была добрая сотня футов. В некоторых местах передвигаться было бы легко – арматура давала возможность хвататься руками, а то и спускаться, как по лестнице. Но в других… Там бетон явно сломается под человеческим весом, а кое-где им придется двигаться горизонтально, вися на руках. Сделать это, неся на спине другого человека? Неся Ноэль?
– Нереально, – произнесла Марисса.
– А у нас есть другой выход? – спросил Коди.
– Есть, – ответил Краус. Коди посмотрел на него мрачно, будто считал, что он спорит ради спора. Краус пояснил: – Если заглянем внутрь, может, найдем место, где сможем спуститься сквозь дом.
– Мы можем попасть в ловушку, – возразила Джесс. – Если там пожар, или утечка газа, или дом сместится, пока мы внутри…
– А если будем лезть снаружи, есть вероятность пожара, ветра, сотрясения дома. Давайте попробуем через окно, – сказал Краус.
Пока его менее нагруженные друзья, разбив окно, пробирались внутрь, Краус стоял на краю дома, сунув руки под мышки, и наблюдал за работой Симург.
Коди, несущий Джесс, стоял рядом. Он, как и Краус, ждал, пока остальные сделают спуск безопасным. Хорошо бы им удалось устроить цепочку зацепов для рук или соорудить импровизированную лестницу.
Краус глянул на Симург. Та по-прежнему соединяла вместе компоненты своей конструкции.
– Она один из этих Плащей, повернутых на гаджетах? Как их там называют?
– Механики. Но она не Механик, – ответила Джесс.
Краус посмотрел на нее оценивающе.
– Да. Ты же увлекаешься этими вещами. Если она не Механик, то что, блин, она такое? В смысле, азы-то я знаю, но особо много внимания никогда не уделял. Все примерно, приблизительно.
– Очевидно, она Всегубитель. Когда она появилась впервые, то просто возникла и парила. Где-то в Швейцарии. Люди подумали, что она вроде Сайона. Может, человек, который получил концентрированную дозу чего-то там, что дает способности, а может, кто-то, кто был в подходящем психологическом состоянии для триггера.
– Триггера? – переспросил Краус.
– Слишком долго объяснять в деталях. Того момента, когда кто-то получает способности. Версия была, что, может, она и Сайон удовлетворили каким-то особым условиям. В общем, весь мир наблюдал за ней дня три, чтобы понять, она второй Сайон или что-то совершенно другое. Некоторые к ней приближались, она даже немного общалась с ними. Кажется, не словами, только жестами. Возможно, «взаимодействовала» – более подходящее слово. И как раз когда мы стали думать, что все идет хорошо, она стала действовать. Все население окружающего города, в том числе те, кто пришли говорить с ней и изучать ее…
Джесс замялась. На лице ее была написана тревога. Марисса, как раз пробиравшаяся через окно вниз, остановилась и подняла на Джесс глаза.
– Что произошло? – спросил Коди. – Помню, я что-то слышал, но тогда я был совсем мелкий, и я не думал, что вообще когда-нибудь ее увижу.
– Не хочу говорить, – ответила Джесс. – Это вас отвлечет.
– Эй, – вмешался Краус. – Это не клево. Не тебе решать.
Джесс сердито посмотрела на него.
– Она…
Симург внезапно сдвинулась с места – вырвала несколько панелей из стены ближайшего здания и расположила их в воздухе как самопальный барьер. В тут же секунду, как она закончила, из-за угла вылетело двое героев. Вокруг мужчины был пузырь силового поля, взорвавшийся при контакте со стеной. Женщина стала выпускать энергетические заряды, от которых на землю посыпались куски бетона.
Откуда Симург узнала? Она что, видела их подлет?
Симург расправила крылья, и вокруг нее стал подниматься снег. Краус едва не потерял равновесие, когда подтягиваемый Симург снег пополз к ней по стене дома и мягко подтолкнул его сзади.
Снег сгустился и обрушился на двух героев. Мужчина с силовым полем создал вокруг себя новый пузырь, но свою спутницу в него не включил, предпочтя самому расположиться между ней и Симург.
Из здания справа от героев вырвался кусок бетона и, пролетев по воздуху, врезался в голову женщины в костюме. Та рухнула на землю; голова ее выглядела кровавым месивом, которое Краус не мог рассмотреть за снежным вихрем.
Мужчина в пузыре полетел вперед, нацеливаясь не на Симург, а на машину, которую она сместила в одну сторону. Его силовое поле вспухло, сине-зеленое, светящееся все ярче и белее с каждой секундой. И в тот самый миг, когда он добрался до машины, поле достигло критического уровня и взорвалось. Симург успела поместить одно крыло между героем и машиной. В результате она получила больший урон, чем машина, но даже этот урон был минимален. Обожженные, разбросанные перья.
Она ответила, обрушив на противника нескончаемый ливень обломков и снега. Герой ставил силовые поля, блокируя атаки, но все они разрушались, не успев достичь критической массы для взрыва. Герой отступил на сотню футов, и Симург вновь приступила к работе над машиной, лишь изредка уделяя противнику внимание.
– Давайте, – позвала Марисса.
Краус кинул последний взгляд на Симург и одинокого героя, затем поспешил к окну. Те, кто спустились первыми, пододвинули холодильник прямо под окно, и Люк стоял на нем, готовый принять Ноэль.
Секунда ушла на то, чтобы высвободить ее рукава от его плеч, еще секунда – на то, чтобы вместе с Коди опустить девушку.
Глядя, как Коди держит ее за руку и за пояс, Краус вдруг вспомнил: Коди был одним из тех, кто пытался приударить за Ноэлью, одним из первых, кто предложил ей встречаться и был катастрофически отвергнут. Он чуть не забыл. Это во многом объясняло гнев Коди.
Краусу пришлось помотать головой, чтобы сосредоточиться на текущей задаче. Ноэль уже передавали другим, стоящим рядом с холодильником, и путь вниз был открыт для самого Крауса. Он помог спустить Джесс, затем все вместе добрались до прихожей. Краус открыл гардероб и начал раздавать куртки и перчатки. Люк мерял обувь, пока не отыскал достаточно просторные резиновые сапоги.
– Как нога?
– Болит сильнее, но ходить могу.
Краус кивнул. С помощью Мариссы и Люка он погрузил Ноэль себе на закорки, потом открыл дверь квартиры и спрыгнул на стену внизу. Осталось теперь вломиться в следующую квартиру – пинать входную дверь в надежде ее выбить. Не так легко, как это выглядит в фильмах, особенно с учетом риска провалиться сквозь дверь и пролететь десять или пятнадцать футов по чьей-то прихожей.
– Становится все хуже и хуже. Я про музыку, – пожаловалась Марисса. – Она как будто тянется между тремя нотами, и, как только мне начинает казаться, что там есть какая-то закономерность, она тут же меняется.
Краус кинул взгляд на Джесс. Сколько она знает?
Мариссе он сказал:
– Она становится хуже, если обращать на нее внимание. Сосредоточься на том, что делаешь. Отвлекись, если по-другому не получается.
Марисса закусила губу.
Дверь разломилась, и им пришлось поймать Оливера, прежде чем он туда провалился. Они пролезли вниз, цепляясь за ручки шкафов и входной двери, потом проложили себе путь в самый низ.
– Как воняет, – Марисса наморщила нос.
– Канализация, – ответил Люк. – Видимо, когда она выдрала здание из земли, здесь лопнули трубы, и теперь оно все тут выливается.
Это не канализация, подумал Краус. Это запах смерти. Где-то поблизости люди, умирая, наложили в штаны.
Где бы эти люди ни находились в момент своей смерти, видеть их тела Краус не хотел. Друзья направились прямо на солнечный свет и вышли на покрытую снегом дорогу.
Симург сражалась уже с тремя героями, включая мужчину в пузыре силового поля. С помощью телекинеза она и отбивала самые серьезные их атаки, и продолжала строить и перестраивать конструкцию, над которой работала. За те десять – пятнадцать минут, которые у них ушли на то, чтобы спуститься сквозь дом и выломать одну входную дверь, Симург почти закончила собирать кольцо футов тридцати в диаметре из разнообразных компонентов. Похоже, лишь отдельные атаки замедляли ее работу, вышибая куски монументальной конструкции.
Ее стараниями сражение выглядело совсем простым. Всякий раз, когда в ее сторону была нацелена атака, что-нибудь заранее оказывалось в нужном месте, защищая ее саму или ее машину. Один из Плащей принялся бомбардировать кольцо ледяными кристаллами, но Симург своим телекинезом вылавливала осколки прямо в воздухе. Эти кристаллы тут же полетели в мужчину с силовым полем и разбились. Образовавшиеся в результате осколки и хлопья, однако, не отлетели прочь. Они развернулись в воздухе и собрались в толстую оболочку вокруг силового поля.
Закованная в лед сфера рухнула на землю с такой скоростью и силой, что, по-видимому, ее движением управляла Симург, а не Плащ. Он скользил и катился; лед разбился первым, затем лопнуло силовое поле. По-прежнему влекомый силой инерции, Плащ катился по земле, и его костюм рвался от трения.
Остановившись наконец всего в нескольких шагах от Крауса и остальных, Плащ с трудом, шатаясь, поднялся на ноги. Кровь текла из множества ран, кожа была ободрана, костюм в лохмотьях. На нем было больше льда, крови и грязи, чем чистой кожи и костюма.
Волна снега и льда ударила его, как грузовик, вбив в иззубренный край здания. Оливер вскрикнул, бросившись с дороги. Вопль Мариссы показался Краусу странно запоздалым, пока он не заметил, что произошло с мужчиной. Плащ в обтягивающем бархатно-синем костюме и золотой броне оказался насажен на мешанину арматуры, кишки лезли у него из живота.
Секунда понадобилось Краусу, чтобы понять, что этот человек непросто издает протяжный горловой стон, а произносит слово. «Суууу! Каааа!»
«Грандиоз выбит, Z-D-6», – раздался механический голос из повязки, закрепленной у мужчины на запястье.
– Я не… – мужчина попытался податься вперед. – Не… выбит!
– Перестаньте! – Марисса подбежала к нему. – Не двигайтесь! Иначе вы истечете кровью!
Только сейчас, похоже, мужчина их всех заметил. Его глаза выпучились.
– Что вы… здесь?..
– Не двигайтесь! – повторила Марисса. Она шагнула вперед, потянулась к Плащу, а тот махнул кулаком в ее сторону. Это движение, похоже, затронуло что-то, потому что он закашлялся кровью и перегнулся вперед.
– Уходите, – прохрипел он. – Эвак. Иначе… все равно что мертвы. Может… уже поздно.
«Грандиоз, – раздался голос из устройства на запястье мужчины. Он звучал не совсем так, как раньше. – Она выключила почти всех наших Мобилей, а твое время…»
– Нет! – прохрипел Грандиоз. – Время… еще есть!
«Я знаю в точности, насколько быстро ты способен лететь. Ты не успеешь выбраться из ее досягаемости, даже если полетишь сейчас».
– Время еще есть!
«Я дам знать твоей жене, что ты сражался храбро. Желаешь, чтобы я сохранила запись для твоего сына, когда он подрастет?»
– Дракон! Будь ты проклята!
«Мне жаль».
Повязка бикнула, секунду спустя бикнула еще раз. И пошла повторять: «бип, бип, бип…»
Грандиоз повернул голову.
– Почему вы…
Бип.
– …еще здесь?! Бегите!
Краус схватил Мариссу, развернулся и побежал, с трудом удерживаясь от падения из-за неровной земли и веса Ноэли. Кинув взгляд через плечо, он увидел, что Плащ прижимает повязку к ключице.
Они и четырех шагов не успели сделать, когда повязка взорвалась. Это был маленький, локальный взрыв, не поглотивший полностью даже самого Плаща. Поглотил он только голову, большую часть торса и левую руку. Остальное разлетелось вокруг.
Краус неотрывно смотрел на это все.
– Какого хера?! – проорал Коди, тоже не отводя глаз.
– Бежим! – крикнул Краус. – Просто бежим!
И они побежали, стараясь убраться подальше от останков Грандиоза и от боя с участием Симург. Одна волна Плащей отступала, ее прикрывал новый отряд. Атаку возглавляла женщина в черном костюме, громоздком плаще и с прямыми черными волосами, выбивающимися сзади из-под шлема. Александрия.
Героиня спикировала на Симург, но та была достаточно проворна, чтобы отлететь вбок, вытянуть руку и поймать Александрию своим телекинезом, а потом вогнать ее в землю за счет ее же инерции. Дорожное полотно вмялось, куски мостовой вместе с покрывающим ее снегом провалились в канализацию или ливневку.
Обруч едва не опрокинулся, но Симург поймала его своей способностью. Поблизости было четверо Плащей – по двое на земле и в воздухе, – и она заставила их всех отступать, швыряясь кусками льда и бетона.
Оставленная в покое, Симург расправила крылья и поднялась выше, таща за собой обруч из компьютерных плат, проводов и всяких разнообразных технических штук. Провода тянулись от него к домам поблизости.
– Этот взрыв, – пропыхтел Люк на бегу, хромая. – Они взорвали своего же. Почему?
– Потому что он пробыл здесь слишком долго, – ответил Краус.
Кинув взгляд через плечо, он увидел, что различные составные части кольца искрят электричеством, а само оно поднимается за Симург, точно гигантское гало, широкое, почти что шире ее размаха крыльев.
Александрия, выбираясь из обломков, прокричала что-то. Герои были довольно далеко, но ее голос разносился.
Электричество потухло, громадное кольцо потускнело. Они отключили городское электроснабжение.
– Давайте! – поторопил их Люк.
На улицах больше никого не было. Они все прятались по домам, скрестив пальцы? Или Краус недооценил, как быстро люди могут убежать с поля боя?
Позади них грянула вспышка. Обруч сиял вдвое ярче прежнего, настолько ярко, что пасмурное небо по сравнению с ним казалось темным. Этому, впрочем, способствовали и снег с пылью, которые подняли в воздух Симург и Сайон.
Герои отключили электричество, а Симург все равно сумела запитать эту штуку.
Герои работали волнами потому, видимо, что, если слишком долго быть рядом с ней, слушать у себя в голове этот гребаный вопль, непрекращающийся и неутихающий, это становится как-то опасно. Одновременно сражалось лишь несколько героев, предположительно достаточное количество, чтобы попытаться разрушить ее планы, каковы бы они ни были. И все держались здесь лишь определенное время.
Однако кто бы тут ни принимал решения, он счел нужным сменить план боя. Теперь герои прибывали в большом количестве, волнами, и по воздуху, и по земле.
Симург подняла дом, где была квартира Лукаса, и разнесла его вдребезги. Всяческие обломки, мелочи, тела, предметы мебели – все это стало частями защитного вихря вокруг Симург, вращаясь вокруг нее и принимая на себя огонь, который с дистанции непрерывно вели хорошие парни.
Вой становился все невыносимее, причем быстро. Он переключался между полудюжиной различных звуков, каждый из которых лишь смутно отличался от остальных. Песня, мелодия.
Краус был в позаимствованной шапке, перчатках и куртке, однако куртка была, похоже, скорее осенней, чем зимней. Он мерз, у него стучали зубы, холодный воздух высасывал тепло из его тела и ног, заставляя его чувствовать себя чуть более усталым, чуть более утомленным.
Но при всем при этом он был весь в поту. Пот замерзал, стекая по носу к подбородку. И дрожал он не только от холода. Он был охвачен ужасом – за себя, за Ноэль, за друзей. Ужасом, вызванным множеством мелочей, лишенных смысла, а также мыслью, которую он не мог выкинуть из головы, – мыслью, что если он будет уделять слишком много внимания этому крику, этому причитающему вою Симург у себя в голове, то это начнет звучать как слова.
Кольцо вспыхнуло ярче прежнего, и ударная волна швырнула Крауса и остальных в воздух. Окна полопались, снег взметнулся тучами, достигающими крыш окрестных высоток. От этих поднявшихся туч небо заметно потемнело, сугробы распались на снежные хлопья и молекулы воды. Неясные, далекие шумы, издаваемые стреляющими по Симург героями, разом стихли: герои либо погибли, либо были потрясены ударной волной от активации устройства.
Защитная гирлянда из летающих предметов и обломков вокруг Симург замедлила вращение, потом вовсе остановилась. На землю стал падать один предмет за другим, словно Симург их сознательно по одному отпускала.
Некоторые герои начали приходить в себя: одни вели по Симург огонь с дальней дистанции, другие сближались, чтобы сражаться в ближнем бою. Крылья защищали ее от самых тяжелых попаданий, телекинезом она ловила или отклоняла снаряды, сама при этом отлетала с траектории других. Что касается налетающих на нее героев – их она сбивала, швыряя обломки. Кто-то попытался атаковать ее гало, но был сбит электрической вспышкой, подлетев не ближе пятнадцати футов.
Низкий рокот сотряс весь город, и из врат начало выпирать нечто темное; оно тянулось от металлического кольца, как мыльный пузырь из петельки.
«Или как линза», – осознал Краус. Она ярко вспыхнула, световые лучи сошлись, и из точки их встречи посыпались различные предметы. Груды и груды твердого вещества сыпались вниз и приземлялись в сердце города: обломки, куски архитектуры, крохотные фигурки (вероятно, люди) – все это лилось струей толщиной с размах крыльев Симург, контрастно подсвеченное сияющим гало.
Некоторые крохотные фигурки явно не были людьми, но были живыми.
Это портал. Врата.
– Ну и какого хера она не Механик?! – проорал Краус.
– Вот такого! – проорала в ответ Джесс. – Она никогда раньше так не делала!
Герои наращивали давление, и Симург сдвинула гало в сторону, подальше от одного из залпов. При этом движении гало наклонилось под прямым углом, продолжая выплевывать свое содержимое. Предметы и куски зданий разлетались по городу. Немало предметов пролетело над головами спасающихся бегством Крауса и его друзей.
Одна фигура приземлилась в квартале впереди них, выкрутившись в воздухе так, чтобы опуститься на четыре конечности. Она была в целом человекоподобной, но с темно-серой кожей, как кора дерева, и лягушачьим ртом, полным острых зубов. Все пальцы на руках и ногах заканчивались когтями.
Монстр, подумал Краус. Тварь ощетинилась, мускулы зримо напряглись под грубой шкурой – она готовилась прыгнуть на них.
Неподалеку упало еще одно существо – мужчина с чудовищно раздутой мускулатурой. Оно несколько раз перекувырнулось, прежде чем остановиться. В нем было, похоже, фунтов пятьсот веса и восемь футов роста, он обладал телосложением гипертрофированного бодибилдера, выступающей вперед челюстью и неандертальским лбом. При приземлении он переломал себе руки-ноги. Тварь с лягушачьей пастью прыгнула на него и принялась разрывать на куски. Более легкая добыча.
Марисса повела группу переулком и вскрикнула, когда какой-то предмет врезался в одно из зданий, между которыми они пробегали. Ванна из нержавеющей стали. Она разбила окно и часть оконной рамы и произвела катастрофическую серию ударов, летя сквозь чью-то квартиру.
Рядом что-то заскрежетало – звук из тех, что проходят сквозь кости и внутренние органы, – и Краус ощутил, что теряет чувство равновесия. Ноги стали как ватные, перед глазами все поплыло, и он едва не врезался лицом в стену.
Джесс, сидящую на плечах у Коди, вырвало, а следом и самого Коди. Краус хоть и почувствовал, что эффекты от звука затухают, но все равно не удержался от того, чтобы опорожнить свой желудок.
Ноэль зашевелилась, заерзала. Краус с трудом сменил позу, чтобы девушку вырвало не ему на затылок. Остатки ее завтрака в виде кофе с пончиком выплеснулись на землю совсем рядом с его правой рукой.
Это Симург? Нет. Крик издавало что-то другое. Еще один монстр.
– Нет… не надо… я так старалась, – промямлила Ноэль какую-то ерунду.
– Держись, Ноэль, не отключайся, не теряй сознания, – произнес Краус, из последних сил поднимаясь на ноги. Эффекты полностью прошли. Краус хотел уйти, пока та лягушачья тварь за ними не погналась.
Что-то тяжелое врезалось в высокое здание впереди, через дорогу от конца переулка. Раздался взрыв, и здание в считаные секунды запылало, изрыгая клубы дыма.
Краус первым выбежал из переулка. Он обернулся посмотреть, как остальные, и увидел Люка на земле – он упал. Марисса протянула ему руку, помогла встать и стала поддерживать, когда он вновь побежал.
«Давайте же, у нас мало времени».
Впрочем, Краус не желал убегать от остальных. Им надо было держаться вместе, особенно с учетом опасности со стороны монстров, раскиданных по всему городу. Он нес Ноэль так, что не мог сам проверять, как она, дышит ли еще. Ему нужны были рядом остальные.
Выйдя на середину улицы, Краус смог увидеть, как идет бой. Симург все еще была в воздухе, врата-гало по-прежнему сохраняли активность, изливая на город тварей и обломки архитектуры.
Золотая вспышка дала понять, что Сайон вернулся на поле боя. Одной атакой он рассек гало надвое, но портал не исчез. Вместо этого, словно акварельная картина, в окружающем небе стал прорисовываться другой пейзаж: слишком яркое, слишком синее небо и светлые приземистые домики, почти что сияющие в безоблачном пространстве. Большие куски зданий, тяжелые каменные обломки, даже вырванные шматы земли вместе с растущими на них деревьями стали вываливаться и падать вниз.
Сайон воздержался от продолжения стрельбы, вместо этого заряжаясь энергией. Когда он ее высвободил, она проявилась как сияние, световая сфера, медленно расходящаяся вокруг него. Разрыв в реальности растворился, и все, к чему прикоснулся свет, остановилось. Облака застыли на месте, парящие в воздухе предметы прекратили парить и просто попадали, фоновые звуки разрушения, стрельбы и боя сменились кратковременной тишиной. Даже песня Симург, осознал Краус, на время прервалась.
Сияние добралось до них, прокатилось через них, и Краус ощутил, как его сердце пропустило удар. Все его тело переполнилось этой неподвижностью, словно он был камертоном, на миг прекратившим вибрировать.
Движения Симург из-за этого сияния замедлились, и Сайон использовал этот шанс, чтобы произвести один точный выстрел. Симург вбило в землю, будто гвоздь из строительного пистолета; места падения Краус не видел.
Люк с Мариссой нагнали его, Коди с Оливером тоже. Краус отвернулся от зрелища боя. Ему пришлось поддернуть Ноэль повыше, чтобы ее рукава не давили ему на шею, и затем они побежали прочь от места сражения.
– Они побеждают, – сказал Коди. – Молотят ее.
– Она только что скинула на город бог знает сколько монстров, – ответила Джесс. – И некоторые из них здесь. Неподалеку от нас. Мы даже не близко от безопасности.
– И Ноэль очень сильно ранена, – добавила Марисса.
Краус заскрипел зубами. Он не хотел думать о том, что он ее толкает на бегу, что она, возможно, умирает. Он нес ее на закорках, и его ноги, спина и пресс вопили от ста пятнадцати или ста двадцати фунтов ее веса, но он не мог проверить, как там она, хорошо или плохо справляется.
– Люк, мы в том направлении идем? – спросил он.
– Не знаю. Блин, этот звук в голове…
– Сосредоточься! – рявкнул Краус.
– Я… я заблудился. В этом районе я никогда не бывал. Она что, зашвырнула нас на несколько кварталов?
– Невозможно, – возразила Джесс. – Здание бы развалилось.
– Тогда мы в каком-то переулке, где я ни разу не был, – сказал Люк. – Простите.
– Думай! В какой стороне ближайшая больница? – спросил Краус.
– Не знаю. Из-за этого шума в голове я собственные мысли с трудом слышу.
Краус зарычал, не в силах облечь свое раздражение в слова.
– Полегче, Краус, – произнес Коди. – Он правда не знает.
– Ноэль, возможно, сейчас умирает!
– …И сперва мы все выберемся в безопасное место, а потом кто-нибудь доставит нас в больницу, – сказала Джесс. – Но мы не сможем ей помочь, если в нас угодит какой-нибудь бетонный обломок или лазерный луч. И еще… они решили, что лучше убить того парня, чем оставить в живых, потому что он пробыл здесь слишком долго. Он услышал слишком много этих звуков, которые у нас в голове. Поэтому его же союзники его убили. Подумай об этом. Мы здесь пробыли больше.
Краус помотал головой.
– Но Ноэль…
– Мы поможем ей, Краус! – воскликнула Джесс. – Побереги дыхалку для бега!
Он согласно буркнул.
Они наткнулись на еще одного монстра. Мужчина, бледный, с головой вдвое крупнее туловища. Его руки и ноги были атрофированы, и он полз, волоча голову по мостовой. Похоже, он травмировался, когда его швырнули через полгорода: возле макушки голова чуть ли не вдавилась внутрь, там было кровавое месиво, из которого торчали осколки черепа.
– Помогите, – умоляюще произнесло существо и потянулось к ним искалеченной рукой.
– Как? – спросила Марисса.
– Марс! – прокричал Краус. – Не отвлекайся!
Она его проигнорировала.
– Как мы можем помочь?
– Дайте мне свои воспоминания, – ответил монстр. Марисса настороженно отступила на несколько шагов. – Дайте! Я хочу снова грезить! Я не грезил так давно!
Марисса кинулась наутек; твердые каблуки ее сапог цокали по твердой мостовой.
Земля содрогнулась от далекого взрыва. Один из лучей Сайона устремился в небо, пробив облака и разогнав их аккуратными кольцами. Позади раздался вой. Минуту спустя вой повторился, но ближе. «Эта тварь нас преследует?»
Один за другим они остановились. Краус подметил, что крик в его голове звучит тише. Может, они почти на пределе досягаемости Симург?
Краус распахнул глаза, пытаясь осмыслить то, что он сейчас увидел. «Если мы почти что в безопасности, то это какая-то дурацкая шутка за наш счет».
– Нет, – прошептал Люк. Потом повторил уже громче: – Нет! Почему?!
Их путь преграждал забор из проволочной сетки. Сверху была еще и колючая проволока.
Поодаль от забора, на дальней стороне парка, располагались отряды из мужчин и женщин в камуфляже, с джипами и другими военными машинами, которые придавали внушительности и так впечатляющей линии обороны. Каждый солдат целился в сторону забора из оружия.
Краус услышал вой ближе, чем прежде, и дернулся. «Попали между молотом и наковальней». Не говоря уже о состоянии Ноэли, да и Люка тоже. Он вздрогнул от шума в голове. Он был тише, но из-за стресса, тревоги и смятения крик взмыл до кошмарно высоких частот.
«Отойдите от забора! – раздался из динамика грубый, властный голос. – В этой зоне объявлен карантин! Ищите укрытие и ждите дальнейших указаний! Если вы приблизитесь или прикоснетесь к забору, то будете расстреляны!»
[1] -10 по Цельсию.