КОРОЛЕВА 18. ИНТЕРЛЮДИЯ Б
– Пытка водой, – произнес Джастин. – Так делают в ЦРУ.
– Не надо, пожалуйста.
Джастин покачал головой:
– Что хорошего дадут мольбы? В пытке нет смысла, если ты ее хочешь.
– При пытке водой жертва может вдохнуть ее, – прокомментировала Дороти, будто обсуждая оттенки краски. – Но, возможно, я просто неправильно это делала.
– Тогда прижигание. Начать со спины, груди и живота, постепенно продвигаться к конечностям и голове. Говорят, ожоги болезненнее любых других травм той же площади, – сказал Джастин. – К тому времени, когда мы доберемся до лица, подмышек или подошв…
– Господи.
– Резание кожи, – произнес Джефф, подняв глаза от газеты. – Есть шанс подхватить инфекцию. Риска столько же, как при пытке водой. Вылечиться, возможно, будет даже труднее. Труднее объясниться, если придется пойти к врачу.
– Бритвы? – предложил Джастин.
– Бритвы – это вариант, – кивнула Дороти. – Я хорошо умею обращаться с бритвами.
– Слышал? – спросил Джастин. – Она хорошо умеет обращаться с бритвами.
– Пожалуйста. Должен же быть другой какой-то способ.
– Есть туча других способов, – ответила Дороти. – Выдергивание зубов и ногтей – это раз. Потом: кастрация, насильственное кормление, ломка костей, крысы, сдирание кожи…
– Я имел в виду, помимо пыток.
– Психологические методы, – предложил Джастин.
– Изоляция, – подхватила Дороти. – Сенсорная депривация, интоксиканты. Джефф, тебе в кофе сливки налить?
– Нет, спасибо, дорогая.
– Бекон готов. Почему бы вам обоим не поесть с нами? – пригласила Дороти.
Джастин вздохнул.
– Идем, Тео.
Мальчик, настороженно глядя на остальных, встал с кресла и пересек гостиничный номер. Дороти выложила настоящий пир: бекон, яйца, английские маффины, тосты, французские тосты, миску клубники, миску черники и миску фруктового салата. Из напитков были апельсиновый сок, чай и кофе. Дороти как раз ставила блюдо с беконом, практически не оставляя места для тарелок самих едоков.
Такое количество еды было бы перебором для восьмерых, но Дороти, похоже, этого не осознавала. Она улыбнулась, когда Джастин подтолкнул Тео к столу и сел сам. Ее одежда больше годилась для собеседования в офисе, чем для человека в бегах: платье до колена, туфли на шпильках, сережки, макияж. Джефф, как и его жена, тоже был одет не по ситуации хорошо: классическая рубашка под бежевым блейзером, волосы смазаны маслом и аккуратно зачесаны назад.
«Они не умеют играть, – подумал Джастин. – Они следуют своему распорядку, как плохие актеры следуют сценарию. Жена-домохозяйка готовит еду домочадцам, муж сидит за столом».
Он знал, что эти двое начинают каждый день с одних и тех же действий, словно заводные игрушки. Проснуться, надеть банный халат, забрать газету. Джефф заходит в душ сразу, как только Дороти выходит, а к тому времени, когда он завершает душ, она заканчивает причесываться. Одевшись, они оба направляются на кухню; там Джефф читает газету, пока Дороти готовит.
Но они всегда прокалывались на деталях. Мелочи, естественные для любого обычного человека, либо забывались, либо преувеличивались. Дороти постоянно готовила слишком много, потому что ей было тяжело оценивать, насколько голодны другие, и подстраиваться под это. Пару дней назад Джастин заметил, что Джефф несколько минут читает газетную передовицу, затем переворачивает страницу и останавливается.
Сейчас он не мог не замечать. Одно и то же каждый день. Все двадцать – тридцать минут, которые требовались Дороти, чтобы все приготовить и выставить на стол, Джефф неотрывно смотрел на вторую и третью страницы газеты.
Джастин спрашивал о заголовках и статьях. Джефф ни разу ничего не вспомнил, потому что он не читал. Он умел читать, но не читал. Чуть ли не сорок минут каждый день он, словно заводная игрушка, смотрел в пространство, делая вид, что читает.
«Отложи газету, пора завтракать, – подумал Джастин. – Да, дорогая. Ммм. Как вкусно пахнет».
– Отложи газету, пора завтракать, – произнесла Дороти. Держа в руке кофейник, она шагнула Джеффу за спину, положила руку ему на плечо, наклонилась и поцеловала его в макушку. Автоматически, без эмоций.
– Да, дорогая, – ответил Джефф, улыбнувшись жене. – Ммм. Как вкусно пахнет.
«Господь гребаный, они меня пугают», – подумал Джастин. Однако он нацепил на лицо фальшивую улыбку, взял одну из подогретых тарелок и стал накладывать себе еду. Тео с другой стороны стола занимался тем же, только без улыбки.
Кэйден в банном халате вышла из одной из спален, все еще со спутанными после сна волосами. Тихая, ростом ниже среднего, очень человечная на вид, она была полной противоположностью Дороти Шмидт.
– Эстер сегодня ночью хорошо спала, – прокомментировал Джастин. – Я совсем не слышал ее плача.
– Она проспала всю ночь. Нам просто надо придерживаться распорядка, пока передвигаемся, – сказала Кэйден.
– Мы тут обсуждали, как можно вызвать у Тео триггер.
– Он случится сам собой, – ответила Кэйден. – У нас еще два года.
– Год и одиннадцать месяцев, – поправил ее Тео.
Кэйден покосилась на него, но промолчала.
– Он уже должен был случиться, – указал Джастин. – Детям с наследственными способностями триггернуться легче, а Тео – сын Кайзера, сына Альфёдра. Третье поколение.
– Может, я не унаследовал способности, – произнес Тео, не поднимая глаз от тарелки.
– А может, ты жил слишком безбедно, чтобы у тебя была причина триггернуться, – ответил Джастин.
– Я не хочу, чтобы меня пытали. Ни физически, ни психологически. Наверняка есть другой способ.
– Пытали? – переспросила Кэйден.
– Это один угол, под которым можно посмотреть, – сказал Джастин, пытаясь скрыть раздражение. Он специально поднял эту тему, когда Кэйден здесь не было. – Мы старались придумать, каким бы способом не оставить его беспомощным перед Джеком, когда придет время.
– Никаких пыток. Тео прав. Мы найдем другой способ.
Джастин нахмурился.
– Каждый день ожидания – это минус день для тренировки его способностей, а ему понадобятся все тренировки, какие только возможны.
– Потому что я должен сразиться с «Орденом кровавой девятки» и Джеком Ножом. А иначе он убьет тысячу человек, – произнес Тео. – И меня с Эстер тоже.
Джастин глянул на мальчика, увидел, что тот сжимает нож и вилку до белизны в костяшках, потом посмотрел на Кэйден – та насадила французский тост на вилку, но не спешила подносить к губам. Она смотрела в пространство, пока кленовый сироп медленно капал на тарелку.
«Она тоже не знает, что делать, как и мы все».
– У тебя хорошая наследственность, – заявил Джастин. – Кайзер был достаточно силен, чтобы править большей частью Броктон-Бея, как и Альфёдр до него.
– От этого нам не будет никакой пользы, если я сам не заполучу способности, – промямлил Тео.
– В худшем случае, – сказала Кэйден, – мы будем сражаться с «Орденом кровавой девятки». Ночь, Туман, Крестоносец и я. Окей?
Джастин нахмурился, но смолчал.
Половину сомнений, которые он удержал при себе, вслух выразил Тео:
– Вы не сражались с ними в тот раз. Не хочу сказать, что вы поступили неправильно, что ушли, но…
– Но мы с ними не сражались. Ты прав, – кивнула Кэйден. – Я надеялась, что их остановят другие. Герои, «Темные лошадки», Волкрюк…
– А они не остановили, – подхватил Джастин. – Значит, мы должны исходить из того, что Джек будет действовать по своему плану. Это накладывает на нас ограничение по времени. Тео нужны способности, ему нужны тренировки, нам нужно отыскать «Девятку», и нам нужно ее остановить. Что если мы обратимся к «Гезелльшафту[1]»?
Кэйден покосилась на остальных двоих, сидящих за столом. На Дороти и Джеффа. Они оба никак не среагировали на упоминание создавшей их организации. Или, по крайней мере, не отреагировали зримо.
– Меня больше беспокоит, что они могут начать помогать «Ордену кровавой девятки», если это приведет к смерти тысячи американцев, – сказала она. – И я не уверена, что хочу, чтобы Тео получил силу такого рода, какой предлагают они.
– Если связаться с ними через Крига… – начал Джастин, но увял.
– Что? – спросила Кэйден. Она с громким лязгом бросила нож и вилку на тарелку. – Ты думаешь, они помогут нам без каких-то дополнительных условий? Думаешь, мы сможем попросить их об ответной услуге через Крига, и они дадут Тео способности, но дальше не будут за ним следить?
– Нет. Вряд ли.
– Они превращают людей в оружие, – сказала Кэйден. – А потом решают, где лучше всего разместить это оружие во имя правого дела. Возможны две причины, почему после падения «Воинства» они не дают Ночи и Туману новых приказов. Либо они не могут с нами связаться…
– Как-то сомневаюсь я в этом.
– …либо про Ночь и Тумана забыли. Считают их мертвыми или просто игнорируют, – докончила Кэйден. – В последнем случае не стоит напоминать им о том, что мы все еще здесь.
– Как-то сомневаюсь и в этом, – сказал Джастин. – Наверняка они знают, что мы живы.
– Тогда что? Почему они оставили этих двоих на мое попечение?
– Потому что это служит их целям, – ответил Джастин. Он очистил свою тарелку, ложкой наложил себе сбоку немного черники и налил апельсинового сока.
– Каким целям?
– «Воинство» пало. «Избранники» пали. Осталась только Кэйден Андерс и ее «Чистые». Если они надеются сохранить какие-то зацепки в Америках, то только через тебя.
– Я не хочу давать им зацепок в Америках.
– Ты даешь их самим фактом своего существования. Твоя репутация, твои успехи – все это дает «Гезелльшафту» возможность говорить, что их правое дело продвигают на Западе. Даже если твои и их цели имеют что-то общее лишь на абстрактном уровне. Вот почему они оставляют Ночь и Тумана при тебе: это делает тебя более опасной, это помогает обеспечивать твои успехи, а может, и потому, что это дает им возможность ударить по тебе, если они решат, что ты представляешь угрозу их правому делу.
Кэйден кинула взгляд на Дороти, изучая гражданскую внешность Ночи.
– Еще кофе? – предложила Дороти с улыбкой.
– Боже, да, – пробормотала Кэйден и протянула свою чашку для добавки.
– А что ты? – спросил Тео.
Джастин повернулся к мальчику.
– Ты про меня?
– Что ты думаешь насчет их правого дела?
Джастин не упустил нажима в конце фразы.
– Я человек простой, – ответил он, улыбнувшись. – Я люблю стейки с картошкой. Люблю хорошую драку, серьезный матч в бейсбол или в футбол. В американский футбол. Люблю компанию хорошей женщины…
Кэйден прокашлялась. Джастин встретился с ней взглядом – она смотрела на него сердито. Не ревниво – скорее как медведица, защищающая своего медвежонка.
Джастин чуть улыбнулся, улыбка получилась кривая.
– …И я считаю, что эти всё портят. А остальной мир им это позволяет.
– Люди с другим цветом кожи.
– Люди, другие в целом, – поправил Джастин. – Гомики, уроды, узкоглазые. Кайзер это понимал. Я говорил с ним один на один, и у него были правильные мысли. Он понимал, что Америка наша, что они ее загрязняют тем, что впускают сюда этих людей. Но он был слишком сосредоточен на больших масштабах, и он сотрудничал с «Гезелльшафтом», что, на мой вкус, слишком большой масштаб. Тем не менее – рыбак рыбака… Я работал под его началом, потому что едва ли нашел бы других где-то еще, а в одиночку заниматься этим мне не хотелось. А потом он познакомил меня с Чистотой.
Тео покосился на свою бывшую мачеху.
– И по-моему, мы с Кэйден живем в унисон, – продолжил Джастин. – Если Кайзер был стратегом, человеком на вершине, человеком с мечтой, человеком, который трудится, чтобы достичь чего-то спустя десятилетия, то Чистота – это детектив, работающий на улицах. И такой простой стиль мышления мне по душе.
– Значит, ты не поддерживаешь «Гезелльшафт»? – спросил Тео.
– Я не могу поддерживать то, чего не понимаю, – ответил Джастин. – Зато понимаю я вот что: мы должны обеспечить тебе триггер, пока не стало слишком поздно. Потому что таких двинутых типов, как Джек и его банда психопатов, я не выношу, и я буду в жопе, если мы позволим им тебя отлупить. Они не должны победить нас, а ты – один из нас.
Тео сделал глубокий вдох, словно собираясь сказать что-то, но выпустил воздух в форме вздоха, медленного и тяжкого.
– Нравится это тебе или нет, – добавил Джастин себе под нос.
Тео кинул на него быстрый взгляд. Он не упустил эту реплику.
Нормальным голосом Джастин сказал Кэйден:
– Ты накладываешь вето на пытку, хотя там мы старались бы триггернуть его в безопасной, контролируемой обстановке. Значит, нам нужен другой план.
Кэйден вздохнула.
– Прямо сейчас? Пускай Дороти приберется. Вы уже делали свой утренний спарринг?
Джастин покачал головой.
– Позанимайся с Тео, пока я принимаю душ, потом вы примете. И одевайтесь, мы пойдем наружу. У меня есть одна идея насчет триггера Тео.
Джастин встал, держа свою тарелку в руке, но Дороти уже шла вокруг стола, цокая каблуками по плитке. Она с улыбкой забрала у него тарелку.
– Ну пошли, – сказал Джастин мальчику. – Посмотрим, как у тебя с закреплением материала.
– Не очень, – ответил Тео.
– Вероятно, – кивнул Джастин. Он потянулся к своей способности и вышел из тела – духовный митоз. Призрачный образ его самого, в такой же одежде, пересек «гостиную» того пространства, которое выделила им гостиница. Он создал еще две копии себя; одна из них шла, пока ее ноги не погрузились в диван.
– Четверо на одного? – спросил Тео.
– А ты думаешь, «Девятка» будет играть честно? Теперь: помнишь первый приоритет?
– Самозащита.
– Защита в первую очередь, всегда. Самооборона – базис любого боевого искусства. А восприимчивость на втором месте. Знай, что происходит, потому что это поможет тебе защититься и поможет найти верный момент, чтобы ударить самому. Теперь поднял руки. Давай посмотрим твою стойку.
Тео поднял руки в позицию готовности и раздвинул ноги чуть сильнее.
Джастин оглядел мальчика. Тот немного сбросил вес, хотя, если будет и дальше упражняться, как сейчас, особо не потощает. Нарастит мышцы и будет выглядеть таким же крупным, по крайней мере какое-то время.
Но эта стойка…
Джастин подавил вздох. «Этой тысяче уже кранты».
***
– Гарвард, – произнес Джастин.
– Сюда, – сказала Кэйден. Она держала Эстер в слинге, голова малышки покоилась у нее на груди.
– Ты знаешь, где что в Гарварде? Считай, что я впечатлен.
– Посмотрела в интернете. Сюда. Я предпочла бы поменьше времени проводить на публике.
Джастин обратил внимание на толпу молодежи лет двадцати или немного старше. Несмотря на летнюю пору, университет не пустовал. Поскольку было тепло, студенты ходили в шортах и рубашках с коротким рукавом, студентки – в коротких платьях. Джастин улыбнулся группе девушек, мимо которой они проходили. Одна из девушек обернулась и смерила его взглядом с головы до ног и обратно.
– Джастин, – Кэйден повысила голос.
– Уже иду, – откликнулся он и мысленно добавил: «Черт».
Они прошли через весь кампус. Дороти и Джефф остались позади, предоставив Кэйден, Джастину, Тео и Эстер в нагрузку заняться тем, ради чего они были здесь.
Они добрались до башни, построенной в таком же стиле, как и остальные сооружения в кампусе. Джастин придержал дверь перед Кэйден и Тео, чуть задержавшись, чтобы прочесть надпись на входе: «Департамент исследования паралюдей».
Логично. Теперь план Кэйден был ему понятен.
Они вошли в лифт. Кэйден сверилась с листком бумаги и нажала кнопку девятого этажа. Сунула листок в карман за спиной Эстер и, когда двери лифта стали закрываться, поцеловала спящую дочку в лоб.
– Мы должны действовать быстро: зашли, вышли, – прокомментировал Джастин.
Кэйден поджала губы.
– Всегда надо учитывать возможность, что кто-то нас вычислил и уже звонит властям.
– Я знаю, – ответила она.
– Гребаный Змей, – ругнулся Джастин.
Кэйден посмотрела на него гневно, ее глаза и волосы коротко полыхнули. Несколько прядей приподнялись от касания света, словно стали легче воздуха или Кэйден была под водой и медленно погружалась.
– Следи за языком, когда находишься рядом с Эстер.
– Она ничего не понимает.
– Но когда-нибудь будет понимать. Привыкай уже сейчас.
Джастин вздохнул.
– Придется. Входить будем жестко или мягко?
– Мог бы сказать это как-то иначе. Но это мягкий вход.
– Ясно.
Когда лифт дошел до девятого этажа, они вышли. Кэйден опять сверилась с листком, и они принялись выяснять, где нужная им комната. Это было неочевидно, так как комнаты, похоже, были пронумерованы не по очереди.
Они остановились возле двери с номером 914, под которым имелась табличка с именем «Д-р Высоцкий».
– Что за, блин, фамилия, Высоцкий? Поляк, что ли?
– Он один из топовых исследователей паралюдей, – ответила Кэйден. – Лучший в Массачусетсе.
– Ты босс, за тобой и решения, – пожал плечами Джастин. – Просто держи в голове: я это указал с самого начала.
– А какая разница, поляк или нет? – спросил Тео. – На его умение делать свою работу это никак не повлияет.
– Какой лапочка, – сказал Джастин. Он потрепал Тео по щеке, и тот раздраженно отпихнул его руку.
Кэйден постучала, и дверь приоткрылась.
Молодой, не старше двадцати пяти лет, мужчина вскочил со своего вращающегося кресла, вытаскивая наушники-капельки из ушей.
– Эм. Привет?
– У нас есть несколько вопросов, – произнесла Кэйден.
– Никогда еще студент не приводил с собой свою семью.
– Мы не студенты, – сказала Кэйден. Она широким шагом вошла в комнату, и Джастин подтолкнул Тео в плечо, чтобы тот последовал за ней. Когда все оказались внутри, Джастин закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
– Хм. А мне показалось, что я узнал вас, видел в аудитории.
– Мы не студенты, – повторил Джастин слова Кэйден. Его интонации не произвели угрожающего эффекта, на который он надеялся. Лоб молодого человека покрывали морщины беспокойства иного сорта.
– Вы здесь не по поводу рабочего времени? Ну точно. Я пять недель подряд торчу тут по три часа дважды в неделю, наконец-то кто-то является, и это не студенты.
– Вы Высоцкий? – спросил Джастин.
– Нет, – молодой человек посмотрел на него удивленно. – Вы действительно не студенты. Я ассистент преподавателя. Замещаю его, пока он на мероприятии. Питер Госли.
Он протянул руку, но никто ее не пожал.
– Проклятье, – сказал Джастин. – Вот это точно потеря времени.
– Если у вас есть вопросы… – Питер увял, его протянутая рука упала.
– Триггеры, – тихим голосом произнес Тео.
Питер уставился на мальчика, его глаза чуть расширились.
– У вас есть способности? Вы их только что получили?
– Они мне нужны, – ответил Тео.
Питер посмотрел на него странно.
– Я… не уверен, что понимаю.
– Расскажите, что вы знаете о триггерах, и, возможно, мы объясним, – сказала Кэйден.
– Я… это очень широкая тема. Что именно вы хотите узнать?
– Как заполучить триггер, – ответил Тео.
– Поверьте, во всем мире нет ни одного правительства, которое бы не пыталось это выяснить. И ни одно особо не преуспело, хотя испробовали самые разные методы. Во всяком случае, не преуспело настолько, чтобы кто-то сумел скопировать эту методику. Если все-таки кто-то преуспел, то молчит об этом. Может, Протекторат.
– А какие методы они пробовали? – поинтересовался Джастин. – Ну, правительства.
– Какие? Да любые. Панические атаки, вызванные наркотиками. Похищения. Пытки. Иногда с добровольцами, иногда участники были в неведении. Квинслендские испытания…
– Стойте, – перебила Кэйден. Питер смолк. – Участники в неведении? И ничто не сработало?
– Иногда срабатывало, много чего иногда срабатывало. Проблема в том, что сам акт получения триггера, как правило, обращает контролируемую ситуацию в хаотичную. Правительство или организация вливает сотни человеко-часов и полмиллиона долларов в то, чтобы по каким-то там своим критериям идентифицировать людей, которые могли бы стать паралюдьми, выследить их, тайно захватить, индуцировать условия обращения в паралюдей… и это срабатывает раз из пары сотен. В половине из этих случаев у них оказывается парачеловек в перевозбужденном состоянии, и все рушится. Так что многие из этих успехов в итоге оказываются провалами, только иного сорта.
– Но они так и не нашли стабильного способа заставлять людей триггериться? – спросила Кэйден.
– Нет. На самом деле это труднее, если вы стараетесь спровоцировать триггер. Даже если участник не знает об этом.
– Почему? – спросила Кэйден.
Питер пожал плечами.
– Есть разные теории. Скажем, теория специфического триггера, которая предполагает, чем каждому индивидууму требуется отдельный тип триггера, так что любые попытки вызвать его насильственно – это, по сути, попытки вызвать неверную форму триггера. Есть теория специфических обстоятельств, она другая – разница в том, что она предполагает, что необходим не просто конкретный тип триггера, но еще и конкретный момент времени или событие.
– Вы утверждаете, что это предопределено.
– Некоторые ученые утверждают, что предопределено. Я нет. Эмм. Другие теории… скажем, разумное вмешательство.
– Повтори на американском, мать твою, английском, – потребовал Джастин.
– Нет нужды грубить, – сказал Питер. Он поправил очки и посмотрел на Джастина укоризненно.
– Пожалуйста, повторите на американском, мать вашу, английском, – поправился Джастин.
– Пожалуйста, объясните, – попросила Кэйден, кинув на Джастина гневный взгляд.
– Это означает, что кто-то или что-то решает, кто получает способности и когда. Есть и субтеории… Эстетический аналог: говорят, что способности, как правило, как-то связаны с триггером, поэтому, очевидно, кто-то делает это специально. Эмм. Разумные способности: говорят, что сами способности обладают разумом и принимают решения. Это связано с другими областями исследований, моя любимая теория. Теперь, еще…
– Это нам не помогает, – перебил Джастин.
– Тихо. Все помогает, – сказала Кэйден.
– У нас мало времени.
Питер посмотрел на него странно.
– Послушайте, я не вполне понимаю, к чему вы клоните. Это замечательно, что люди интересуются такими вещами, но вот эта ваша позиция, что, раз ваш сын хочет способности, вы каким-то образом обеспечите ему триггер? Это немного безумно, и это нереализуемо. И, эмм, это на грани издевательства, если уже не издевательство.
– У нас сложная ситуация, – ответила Кэйден. – Что еще вы можете нам рассказать о триггерах? Помимо теорий?
– То, каким был триггер, похоже, влияет на способности. Ну, это детский уровень. Физическая боль, физическая опасность – физические способности. Психологическая боль, психологический кризис? Способности психического плана.
Джастин нахмурился. Что насчет того, чтобы быть братом умирающей, полуслепой, глухой, умственно отсталой девчонки, которой достается все внимание? Все подарки, все деньги? Быть тем, кого заставили сделать операцию ради нее, отдать годы своей жизни, чтобы могла выжить она? Быть тем, кого поймали, когда он вытаскивал вилку из розетки, что в итоге мало что дало, кроме сигналов тревоги?
Неужели его способность психическая? Он всегда считал ее в большей степени физической.
Он посмотрел на Кэйден, вгляделся в ее озабоченное лицо.
Питер продолжал говорить, отвечая на что-то, что сказала Кэйден.
– Наркотики имеют тенденцию создавать условные способности. Это нетрудно и быстро, но вы получаете ситуации, когда способность прямо привязана к физическому, психическому или эмоциональному состоянию человека. Мы думаем, это потому, что способность работает по некоей матрице, которая создается, когда способность проявляется впервые. Если человек во время триггера находится на душевном подъеме, его способность будет работать максимально эффективно в таком же возбужденном состоянии, часто под действием эмоций или наркотиков. Когда людей ловили за попытками искусственно создавать триггеры, иногда они планировали использовать это, чтобы подопытных было легче контролировать.
– Интересно, может ли нехватка пищи и воды создавать аналогичные условные способности, – обронила Кэйден.
– Я… Вы что, собираетесь морить его голодом и жаждой? – глаза Питера были распахнуты на всю ширину.
– Вовсе нет. Я… чисто теоретически.
Джастин понимал ход ее мыслей. Когда-то он услышал про генеалогическое древо «Воинства». Шестнадцатилетняя девушка, впервые севшая за руль, поехала по малолюдной дороге, угодила в аварию, ее машина съехала в кювет, где ее не видели проезжающие. Она была заперта в машине… и умирала от жажды.
Она обрела способности, которые питали ее и требовали других ресурсов. Света.
Джастин кинул взгляд на Кэйден, и та коротко кивнула. Не произнеся ни слова, они согласились, что этот «Питер» знает, о чем говорит.
– А как влияет то, что твой родитель – парачеловек? – спросила Кэйден.
– Эмм. Я в восторге от того, что вам интересна эта тема, и да, я был особо ничем не занят, но, если у вас так много вопросов, может, вам стоит прослушать курс?
– Он сын парачеловека, – произнесла Кэйден, указывая на Тео.
Вот она и выпустила кота из мешка.
– Серьезно? Ух ты. Кто?
– Кайзер.
Глаза Питера расширились, когда он посмотрел на Тео. Потом, похоже, у него что-то щелкнуло, и он поднял глаза на Кэйден и Джастина с оттенком тревоги на лице.
– Да, – кивнул Джастин. – Такой умный человек, а доходит только сейчас?
– Я видел в новостях. Мне показалось, что я вас узнал. Чистота и…
– И Крестоносец. Теперь, вероятно, вы понимаете, что мы настроены серьезно. И понимаете, почему мы не собираемся прослушивать курсы.
– Если он сын Кайзера, а Кайзер – сын Альфёдра… значит, он уже третье поколение.
– И у него нет способностей, – сказала Кэйден. – Жизненно важно это исправить.
– Я… я правда не знаю. Считается, что получить способности в десять раз легче, если ты второе поколение. Но третье поколение мы пока не исследовали. Лишь совсем недавно мы вообще узнали о первом Плаще третьего поколения. Младенец в Торонто.
– Не слышала об этом, – нахмурилась Кэйден. – Младенец?
Взгляд Питера упал на Эстер.
– О. Ух ты. Она тоже третье поколение?
– Не отклоняйтесь от темы, – произнес Джастин.
– Э… ага. Похоже, в каждом следующем поколении Плащи появляются младше, потому что ниже барьер входа, тяжесть необходимого триггера.
– Почему тогда я не триггернулся? – спросил Тео.
– Не знаю. Мы еще очень многое не знаем. Возможно… возможно, у вас и не будет способностей.
– Я должен их получить.
– Это вопрос удачи.
– Вы не понимаете. Если я не получу способности, умрет много людей.
– Не уверен, что улавливаю связь.
– Это неважно, – произнес Джастин. – Дайте нам всю информацию, что у вас есть. Все известные вам способы, каким люди пытались заполучить триггер, и хорошо ли они срабатывали.
– Да одно это затянется на полгода!
– А вы быстрее говорите.
– Эм. Например, медитация. Либо чтобы заглянуть в самую глубину психики, либо чтобы разрушить стены между собой и своими самыми большими страхами. Есть теории, что способности сами обладают разумом и проникают в голову хозяина либо до, либо после триггера. Иногда медитация связана с этим, но чаще это люди пытаются заполучить второй триггер.
– Это к мальчугану не относится, а? – спросил Джастин.
– Относятся исследования! По вторым триггерам ведется множество исследований, потому что намного легче найти паралюдей-добровольцев, чем потенциальных паралюдей. И методы, которые люди пытаются применять, зачастую оказываются схожими. Просто… очень часто они терпят неудачу по противоположным причинам.
– Противоположным? – переспросила Кэйден.
– Это не подтверждено, пока лишь на уровне предположений, но что если способности разумны? В общем, либо второй триггер открывает коммуникации, высвобождает способности, давая им больше самостоятельности в действиях, либо, если вы не верите в это дело, то он разрушает психологические барьеры между измененной частью мозга, которая управляет способностями, и другой частью, которая не управляет. По крайней мере, так можно судить по закономерностям, которые мы наблюдали. Разве что… В общем, мы думаем, что иногда люди не могут получить второй триггер из-за того, что он у них уже был. Невозможно различить один триггер и два, произошедшие подряд.
– Это как множественный оргазм, – прокомментировал Джастин. Кэйден одарила его убийственным взглядом.
– Более или менее. Есть и другие параллели, но – да.
– Крестоносец прав, это ему не помогает, – сказала Кэйден.
– Какого рода триггеры были у Кайзера и Альфёдра?
Кэйден и Джастин переглянулись.
– Без понятия, – нахмурившись, ответила Кэйден.
Питер тоже нахмурился.
– Это бы помогло. По крайней мере, мы знаем, что у них были сходные способности. Альфёдр умел призывать железное оружие из воздуха в непосредственной близости от себя и заставлять его летать. Кайзер умел вызывать металл из любой твердой поверхности. Обе способности из тех, какие являются результатом почти чисто психологической травмы. Если тенденция продолжится…
Он не закончил фразу, оставив ее висеть в воздухе. Вероятнее всего, Тео для триггера понадобится психологическая травма.
– Трудно вообразить, чтобы у Кайзера была психологическая травма. Он выглядел таким уверенным, – произнесла Кэйден.
– Его папашей был Альфёдр. Не так уж трудно вообразить, – рассеянно ответил Джастин. Он подумал о студентках и подошел к окну: интересно, сможет ли он разглядеть кого-то из них с такой высоты. И замер.
– Кэйден, – произнес он.
– Да?
– Копы. И автозаки.
– Кто-то нас вычислил? – спросила Кэйден.
– И увидел, как мы входим в это здание, – закончил за нее Джастин. – Они окружают нас на земле.
– Вот дерьмо! – выругалась Кэйден.
Эстер хныкнула, потом начала плакать.
«Не ты ли велела мне следить за языком в присутствии Эстер?» – подумал Джастин.
Тео сидел на вращающемся кресле, сцепив руки на коленях, и смотрел на Кэйден в ожидании ее указаний.
Джастин заметил его напряженность, то, как он словно ушел в себя. Маленький толстый мальчик, абсолютно ничем не напоминающий Кайзера. Возможно, он вовсе не унаследовал способности Кайзера, потому что на самом деле он не его сын. Если его мать изменила Кайзеру и родила этого пухлика, то понятно, почему у него нет способностей. Это значило бы, что он даже не из второго поколения Плащей, что уж говорить о третьем.
– Хмм, – Джастин смотрел на все новые прибывающие микроавтобусы ОПП. Они не группировались вместе, явно ожидая подобных артобстрелу атак Кэйден, и у них были чертовы сети, заряженные пеной, оружие против летунов. – Тео, а кто твоя мать?
– Хейд.
Джастин вздохнул. Хейд была кузиной и опекуном Феньи и Меньи, первой женой Кайзера. Она погибла в территориальной войне с «Зубами» еще тогда, в старые деньки Броктон-Бея. Способности у нее таки были.
Почему-то казалось, что все было бы легче, если бы он мог поверить, что Тео незаконнорожденный.
– Крестоносец, – произнесла Кэйден. – Ты можешь их задержать? У нас есть еще вопросы.
Джастин кивнул, зажмурился и потянулся к своей способности.
Это было легко: всего-то шагнуть вперед, оставаясь при этом на месте. Появился призрачный двойник, потом еще один, и еще. Один из двойников направился к лифту, второй к лестнице. Оставшемуся Джастин велел погрузиться в пол.
– Что еще вы можете нам рассказать? Что-нибудь полезное для нас, – обратилась Кэйден к Питеру.
– Если здесь власти, я не уверен, что мне следует продолжать разговор.
– Следует, – заверил Джастин. – Потому что иначе мы сделаем вам больно.
– Не надо, – сказал Тео.
Джастин одарил его самым холодным взглядом, на какой был способен.
– Он уже был полезен, – продолжил Тео.
– Он не решил твою проблему, – ответил Джастин. Он смутно ощущал других себя, вступивших в бой с вошедшим в здание противником. Один дрался на лестнице, иммунный к любым ударам и попаданиям пуль, но вполне способный столкнуть человека вниз по лестнице, прямо на тех, кто позади; вполне способный задушить человека.
Питер нервно поежился. Его голос поднялся до фальцета.
– Я не знаю, чего вы хотите. Я не могу дать вам ответ, потому что ответов просто нет!
– Подумай, – предложил Джастин.
– Вы хотите, чтобы я за пять минут сделал то, что лучшие ученые в мире не смогли за тридцать лет?
– Хорошо сказано, – кивнул Джастин. От него отщеплялись все новые клоны и тонули в полу. Некоторые из них выбирались за пределы здания и атаковали людей, стоящих за турелями на микроавтобусе. При некотором везении он и Кэйден сумеют улететь вместе с детьми.
– Это… это безумие! Что вы хотите, чтобы я вам сказал? Я уже рассказал в общих чертах лучшие теории, какие у нас есть!
– Если это поможет, – произнес Джастин, склоняясь над Питером, – я убью тебя, если не уйду отсюда удовлетворенным. Подумай об этом.
– Кэйден, – обратился к ней Тео. – Ты ведь не позволишь ему, правда?
– Крестоносец, – сказала Кэйден. – Это правда необходимо?
– Я даже не могу нормально думать под таким давлением! – возопил Питер.
– Могу себе представить, что ты сейчас чувствуешь себя совсем как человек, у которого вот-вот случится триггер, – сказал Джастин. – Может, это тебя на что-нибудь вдохновит, а может, заполнит пробелы в какой-нибудь сырой идее, которая у тебя когда-то была.
– Я не… Есть еще изоляция.
– Изоляционная камера? – уточнил Джастин.
Питер покачал головой.
– Нет. Нечто более базовое. Это общая тенденция. Люди, у которых случаются триггеры, – у них, как правило, нет хорошей поддержки. Родные, друзья обычно бросают их, а то и сами служат источником проблем. Я… я когда-то написал статью о том, что у Мастеров обычно одиночество является частью триггеров и что, возможно, поэтому Мастера чаще становятся злодеями. Потому что, чтобы стать хорошим парнем, требуется поддержка и социальное давление. Мой тогдашний руководитель – он и сейчас мой начальник – доктор Высоцкий разорвал меня в клочья. Для слишком многих паралюдей она тоже часть истории. Изоляция. Этого недостаточно, чтобы предположить корреляцию. Он сказал, что ее можно считать общей темой практически всех триггеров.
Джастин как раз создавал очередную эфемерную копию себя, но вдруг остановился. Копия вернулась на место. Он вспомнил кое-что, что было сегодня.
– Кэйден, уходим.
– Что?
– Я получил ответ. Уходим.
– Ты уверен?
Джастин кивнул.
– На крышу? – спросила Кэйден.
– И как можно быстрее, насколько тебе позволит ребенок.
Кэйден приподнялась над полом, ее волосы и глаза засветились.
– Идем, Тео, – сказал Джастин. – Я тебя понесу.
Он отделил от себя призрачную копию, пока Кэйден выходила из кабинета. Тео колебался, глядя на приближающуюся копию.
– Что такое? – спросил Джастин.
– Судя по тому, что он сейчас сказал… ты собираешься оставить меня. Изолировать.
– Да, – кивнул Джастин. Его призрачное «я» прыгнуло, и Тео отпрянул назад с такой силой, что упал вместе со стулом. Призрак мгновенно его оседлал и прижал к полу, стиснув руку у мальчика на горле.
– Не надо. Ты же слышал, что он сказал. Если вызывать его силой, он не случится, – запротестовал Тео. Его голос звучал сипло и почти неслышно из-за сжимающей горло руки.
– Я готов рискнуть. В худшем случае ты станешь их проблемой, а не нашей. Герои смогут за тобой присмотреть и разобраться, что с тобой делать.
– Джастин! Крестоносец! – Тео сумел выжать придушенный возглас, но Джастин был уже в дверях и даже не задержался при этих словах. – Не получится, если пытаться заставить!
Джастин, оставив Тео позади, шагнул на лестничную клетку и убедился, что расстояние между пролетами достаточное, чтобы там можно было пролететь. Он создал клона и оставил его перекрываться со своим телом, чтобы подняться в воздух с помощью его, клона, способности к полету.
Кэйден еще не улетела прочь от опасности. Она ждала на крыше; Эстер в слинге извивалась, надрываясь в крике.
– Летим, – обронил Джастин.
– А где Тео?
– Ты поверишь мне, если я скажу, что он сейчас придет?
Джастин увидел, как на ее лице отразилось осознание.
– Ты не сделал этого.
– Сделал. И ты за ним не вернешься.
– Черта с два я не вернусь. Он спас Эстер, когда Джек собирался ее убить, а может, и меня попутно спас. Я перед ним в долгу…
– …И мы возвращаем этот долг тем, что оставляем его.
– Нет. Нет, мы не оставляем.
– Он один из нас, в некотором роде. Я это понимаю. Но… он никогда не подошел бы для правого дела.
– Правое дело, – выплюнула Кэйден.
– Очистить мир, вырезать гниль, стать символом всего лучшего. Это все не про него.
– Он мой приемный сын.
– Не в этом ли проблема? Помнишь, что было сегодня утром за завтраком? Он тревожился, что не обретет способности. Что не сможет остановить Джека. И как ты отреагировала? Ты приободрила его. Сказала ему, что мы будем драться с «Девяткой», если не сможет он.
Кэйден не сводила с него глаз. Они сияли так, что больно было смотреть.
– Когда ты это сказала, у меня в уголке сознания возникла мысль: «Мы не дрались с «Девяткой» тогда, как мы сможем через два года?» А Тео сказал это вслух. Он умнее, чем иногда выглядит. Умнее, чем проявляет себя. Но видишь, какое дело, как раз тогда я уголком сознания почувствовал, будто осознал что-то, и только сейчас это нормально разложилось у меня в голове.
– И что же?
– Ты его приободряешь, а это последнее, что нам нужно. В любой критической ситуации он смотрит на тебя. Самое основное требование для триггера – ты должен дойти до точки, откуда тебе дальше некуда идти. Дойти до предела, а потом еще чуть-чуть. Он не сможет добраться туда, пока мы рядом с ним и оберегаем его. Поддерживаем.
– И значит, мы должны его бросить?
– Уже бросили, – ответил Джастин. – Копы уже добрались до девятого этажа, мои клоны их пропускают. К тому времени, когда мы туда доберемся, они его уже схватят и будут готовы угостить нас этой своей пеной.
– Ты мог бы применить свою способность, вырубить их без малейшего риска.
– Мог бы. Но не буду.
Кэйден вся вспыхнула, и на миг Джастин подумал, что она в него выстрелит.
Но удара твердым светом не последовало.
Джастин со вздохом произнес:
– Ему будет больно, он будет зол, и он будет одинок. Они будут расспрашивать его о нас, вытянут каждую деталь, какую смогут, и, если я хоть как-то его знаю, это разобьет ему сердце, потому что хоть он нас и не любит, но мы больше всего в его жизни похожи на семью…
Кэйден кинула взгляд на дверь.
– …И это лучшее, что мы можем сделать для него прямо сейчас, – докончил Джастин.
– Я никогда не была мамой, какая ему требовалась, – произнесла Кэйден.
– Ну, сейчас уже поздно.
Кэйден подошла к крыше и посмотрела вниз.
– Сетемёты?
– Их некому наводить. Все сражаются с моими двойниками.
Кэйден снова посмотрела на дверь, рассеянно укачивая Эстер, чтобы та перестала плакать.
Грянула вспышка света. Когда она рассеялась, Кэйден была уже не более чем искоркой вдали.
Джастин тоже кинул взгляд на дверь и полетел следом за Кэйден.
«Теперь всё за тобой и только за тобой, мальчик», – подумал он.
[1] Gesellschaft – (нем.) «общество», «союз».