КУКОЛКА 20.4
С того самого момента, когда Шарлотта прислала свои СМС, я морально готовилась к худшему развитию событий. Я разрешила проблему с Грегом, и у меня было достаточно времени, чтобы ослабить бдительность, прежде чем все полетело под откос взаправду.
Я и трех шагов из приемной не успела сделать, как меня задержал охранник. Остановил прямо на ходу, положив руки мне на плечи.
Я подавила желание сопротивляться. Вряд ли я смогла бы без оружия, доспехов и способностей, к тому же это грозило еще ухудшить мое положение. Охранник смотрел на меня сверху вниз, но я отвела глаза и уставилась в пол, чтобы он не смог как следует разглядеть мое лицо.
– Тут нельзя бегать, детка, – произнес он.
Потом выпустил меня, и я справилась с желанием облегченно выдохнуть.
В голове у меня царил хаос, мешанина полусформированных мыслей, вдесятеро хуже, чем уже было сегодня. Каким-то образом, несмотря на все это, я ухитрилась обозначить несколько приоритетов. Выскользнуть отсюда, избавиться от свидетельств, оценить угрозу, потом нейтрализовать ее.
Я пошла медленнее. Бумаги, открепленные от планшета, были у меня, и я начала их рвать, как только охранник исчез за дверью приемной.
На более стратегическом уровне я выделила часть того небольшого количества букашек, что было у меня в школе, на исследование окружающего пространства. Если кто-нибудь заметит странные передвижения мух и муравьев, это даст ему понять, что Рой где-то поблизости, но у меня были хорошие основания полагать, что кто-то это и так уже знает.
По мою душу явились либо хорошие парни, и тогда не имеет значения, если я дам им знать о своем присутствии, либо кто-то из других моих врагов, и тогда появление героев может быть даже к лучшему.
Старшая школа Аркадия состояла из двух длинных корпусов, соединенных третьим; все вместе напоминало букву «Н». Приемная директора, где я находилась, и другие административные и преподавательские помещения, похоже, располагались в середине. Все выходы из этой зоны вели на открытые пространства, где я буду видна как на ладони из рядов окон в окружающих стенах. Что еще хуже, двери были перекрыты тяжелыми горизонтальными брусьями – похоже, это запасные выходы, и, если я ими воспользуюсь, сработает сигнализация.
Если за мной кто-то охотится, я не могу позволить себе оказаться в таком положении.
Это оставляло мне два варианта. Я могла пойти в левый от меня корпус, где было четыре этажа учебных кабинетов, столовая и спортзал; оттуда можно было выйти на парковку для учеников рядом со школой. Либо могла пойти направо, в примерно такой же, но более длинный корпус; там был актовый зал, главный вход рядом с ним и заметно больше учебных кабинетов.
Я двинулась вправо, в сторону главного входа. По пути я выбросила обрывки бумаги в мусорку. Я шла так быстро, как только могла, не привлекая излишнего внимания, и втайне помещала букашек на всех охранников, которых находила.
Я остановилась, когда букашки вступили в контакт с двумя другими людьми. Адамант и Суховей вместе с двумя охранниками шли от главного входа к перекрестку прямо передо мной.
Я свернула вправо и направилась к лестнице, уйдя с дороги прежде, чем они достаточно приблизятся, чтобы меня увидеть. Я беспокоилась, что они могут двинуться прямо ко мне, но они остановились на перекрестке двух коридоров. Я уже почти добралась до коридора этажом ниже. Кабинет наставников по вопросам карьеры и учительские располагались за высокими, от пола до потолка, окнами с такими же стеклами, что и у внешних окон: шестиугольные ячейки, примыкающие друг к другу почти бесшовно. При прямом взгляде я их не различала, но под определенными углами было видно, что каждая отражает и пропускает свет чуть-чуть по-другому. Меры против Птицы-Разбойницы?
За одним из окон я увидела двух наставников по карьере в кольце из дюжины учеников. Никто, даже охранник по ту сторону застекленной двери, не уделил мне больше беглого взгляда.
Все внешние окна корпуса были заперты. Внутри царила прохлада, несмотря на то что здесь был своего рода парник, но из-за этого букашкам было трудно проникать внутрь, и это оставляло в моем расположении сравнительно маленький рой. Я оценила, сколько букашек могу выделить, и расположила менее мобильных на дверях и в местах, где стены смыкаются с полом или потолком. Я предпочла бы более многочисленный набор, чтобы картировать окружающее пространство, но даже то, что было, давало мне грубую мысленную картину расположения коридоров.
Маленькое облачко из мух только сейчас добралось до директорской приемной и проскользнуло внутрь, когда какой-то ученик открыл дверь. Мухи пробрались мимо ног людей, присутствовавших там, и проникли в кабинет директора.
Чтобы вслушиваться, приходилось прикладывать сознательные усилия, но я уже работала над тем, чтобы приучить свой мозг следить за человеческой речью через чуждый мне слух насекомых. Слушать было тем легче, чем больше букашек я имела под рукой, но сейчас придется довольствоваться малым.
«…драк в моем кампусе…» – произнесла директор в телефонную трубку.
Теперь у меня будет кое-какая информация, пока она не положит трубку. Это немного, плюс требовалось уделять часть внимания переводу, но все же лучше, чем ничего.
«…из моих учеников… сьма чувствительны… к… чувствуют себя не в безопасности…»
Эта школа была мне незнакома. В общих чертах ее план я понимала, особенно снаружи, но внутреннее устройство представляло некоторую проблему. Коридор, где я находилась, упирался обоими концами в короткие лестницы, поднявшись по каждой из которых можно было попасть в главные коридоры основных, более крупных корпусов. Я направилась к тому, который был дальше от Суховея и Адаманта.
«…если это приказ… да… хорошо…»
Директор положила трубку на стол. Но действовать сразу же не стала. Я ускорила шаг.
Букашки, помещенные на ее штанинах, сообщили мне, что она поворачивается. Мне пришлось вспомнить о планировке директорского кабинета, и тогда все стало ясно. Компьютер.
Я была наверху лестницы, дверь на парковку находилась слева, и тут прошел сигнал. Каждый охранник в здании отреагировал в один и тот же момент; Адамант и Суховей тоже. Некоторые достали что-то из карманов (телефоны, видимо), другие начали действовать сразу же.
И не только охранники. Букашки на дверях кабинетов сообщили мне, что из классов выскользнули двое учеников. Оба парни.
Мой противник – Протекторат либо кто-то с сильными связями в Протекторате. Никто другой не смог бы устроить такое.
Охранники вошли в здание и захлопнули за собой двери. Тяжелый, механический звук запирания дверей эхом разнесся по коридору. Все двери, ведущие наружу, были заблокированы.
Ворота перед школой были закрыты. К цепи, перекрывающей выезд с парковки, тоже направлялся охранник.
По силам ли мне сбежать? Возможно. Пробиться мимо охранников? Осуществимо. Я могу окутать себя букашками, воспользоваться моим ограниченным арсеналом, чтобы укрыть себя, вырубить и/или отвлечь охранников и прорваться наружу. Удастся ли вовремя добраться до выхода с парковки? Тоже ничего невозможного.
Всё вместе? При наличии едва ли сотни букашек? Не уверена. Всякий бой требует времени, он сопровождается риском, а я без костюма. Если у любого из охранников окажется при себе конфискованное оружие или если до меня доберется кто-нибудь из здешних Плащей, я окажусь в заднице, и это еще мягко сказано.
На мне букашек не было вовсе. Идя сюда, я беспокоилась, что меня могут обыскать, и мне не хотелось, чтобы букашки ползали по изнанке моих штанин или в карманах, когда охранник будет искать у меня оружие. Костюм я не надела по той же причине. Глупо с моей стороны.
Я застряла.
«Прошу внимания, – прозвучал из динамиков по всей школе голос директора Хауэлл. – Школа в настоящий момент заперта. Прошу всех оставаться в классах ради вашей же безопасности. Ученикам, не находящимся в назначенных им классах, надлежит спокойно и не нарушая порядка проследовать к ближайшей зоне, располагающей посадочными местами. Ученики в северном крыле должны проследовать в актовый зал. Ученики в южном крыле должны собраться в столовой. Сохраняйте спокойствие. Заверяю вас: немедленной опасности нет».
Петля вокруг меня затягивалась. Учеников будут удерживать в избранных помещениях, кабинеты будут очищать один за другим. Если в это вовлечен Протекторат, не факт, что я сумею найти нормальное укрытие. У Малыша Победы ведь есть очки, позволяющие видеть сквозь стены или засекать тепловые сигналы?
Двое парней добрались до одной из комнат на нижнем этаже, рядом со спортзалом, и стали быстро переодеваться в костюмы. Хроноблокер и Малыш Победа.
Что известно хорошим парням? Их предупредили, что я в школе. Я была у директора считаные минуты назад, и она внесла мое имя в компьютер. Скорее всего, это и послужило катализатором, если учесть, как быстро все потом завертелось. Директору позвонили по телефону, и в результате она объявила локдаун. То, что она меня предупредила, с локдауном не вязалось: вероятно, она не хотела это делать.
До меня дошло: им неизвестно, что я в школе сейчас.
Внутри здания я практически беззащитна. Снаружи у меня есть букашки. Я сомневалась, что мне удастся выбраться, не привлекая внимания, но теоретически я могла устроить так, чтобы они отозвали локдаун.
Мои букашки выдвинулись из ближайших кварталов и собрались возле одного из пожарных выходов, который я приметила раньше. Они сформировали обманку, грубую копию моего силуэта, покрытого букашками, и эта обманка двинулась к школьным воротам.
Один из охранников, стоящих возле актового зала, заметил и прокричал предупреждение Суховею. Герой в белом поспешил к выходу.
Суховей – дальнобойный Плащ; скорее всего, он способен убить мой рой без особых трудностей. Я расщепила рой на несколько копий, каждая из которых продолжала двигаться к воротам и стенам.
Новое объявление по громкой связи: «В настоящее время возле входа в школу находится суперзлодей. Ученикам в центральной части школы надлежит перейти в столовую. Все, кто уже находятся в безопасном месте, должны там и оставаться».
Приемная директора стала пустеть. Охранники отделялись от своих групп, проверяя, чтобы все ученики, сидевшие в коридорах, двигались в правильных направлениях. Эмма была в числе сорока – пятидесяти учеников, идущих к столовой. Она шла в середине группы. Директор и два сопровождающих ее охранника замыкали эту группу.
Позади меня эвакуировался и кабинет наставников. Застекленная дверь открылась, и звуконепроницаемость пропала. Я услышала, как один из советников говорит примерно дюжине подростков вокруг него:
– Идемте в столовую. Если это затянется, мы хотя бы поесть сможем.
Он увидел меня и жестом пригласил присоединиться.
Я могла бы начать спорить, попросить отпустить меня в актовый зал. Могло бы сработать множество объяснений, включая «У меня плохие отношения с одним из учеников, которые сейчас в столовой».
Но для меня важнее было оставаться невидимой. Лучше сейчас подыграть, чтобы придумать какой-нибудь план и осуществить его, привлекая к себе минимум внимания. Здесь, по крайней мере, я буду спрятана среди других людей. Я присоединилась к толпе, идущей в сторону столовой.
Охранники направляли в сторону столовой других учеников, группы сливались в единую массу, а двери столовой оказались бутылочным горлышком. Внутри все расходились в стороны в поиске столов. Вновь я заметила разницу между двумя типами учеников. Яркие и жизнерадостные собирались вместе, занимая все места за столами, ближайшими к дверям и в передней части столовой, где была доступна вся еда. Другие распределялись поодиночке или группками по два – пять человек.
Директор с другим персоналом стояли у дверей и присматривали за тем, чтобы столовая заполнялась без происшествий. Эмма сидела за одним столом с секретаршами и несколькими учителями, у которых, я предположила, не было уроков. Она зло посмотрела на меня, когда я вошла.
Я отыскала и Шарлотту – по бумажному кубику с божьей коровкой внутри; такие сейчас носили все мои высокопоставленные миньоны.
– Тейлор! – прошептала она, когда я прошла к столу в дальней части столовой.
Я смутно ощутила, как Суховей расправляется с одной из обманок. Влага из воздуха потекла ему в руку, и почти половина обманки была уничтожена: букашки оцепенели или просто не могли двигаться.
Я заметила, что пауки страдали сильнее всех. Они при движении использовали нечто вроде биологической гидравлической системы. Дерьмо. Я любила своих пауков. Они были особенно полезны.
Я добралась до Шарлотты и шепотом сказала:
– Лучше, если ты меня не знаешь.
– Слушай, Тейлор, – прошипела она, развернувшись на стуле. Когда я не ответила, она повторила: – Слушай. Это связано с тобой?
– Думаю, да, – тихо ответила я.
Я села за стол у самой стены, сложила руки перед собой и оперлась подбородком на тыльные стороны ладоней. Так я могла держаться в тени, при этом видя все. Заодно это позволило мне сосредоточиться на рое.
Мои букашки тайком отслеживали задние ходы и другие варианты. Где работники столовой разгружают привезенные на день продукты? Есть ли какой-нибудь служебный коридор, ведущий, скажем, из спортзала или от входа для обслуживающего персонала? Хотя бы выход на крышу? У меня было не так много букашек, чтобы оставлять их на стенах. Мне приходилось самой запоминать каждый коридор или особенность этого корпуса, которая могла бы быть мне полезна.
Снаружи Суховей занимался истреблением моих обманок. Я создала еще копии и направила одну группу к нему, чтобы выяснить, могу ли я его ослепить.
Букашки теряли влагу, как только подбирались к Суховею чересчур близко. Одним лишь роем вырубить его я не сумею. Из большего облака букашек он просто вытягивал больше воды, обезвоживая и убивая сразу сотни.
Однако число убитых кое на что указало. При всей своей разрушительности атака не покрывала значительную площадь. Она шла, грубо говоря, конусом – длинным, но довольно узким.
Если он окружен влагой, может, мне удастся применить это против него? Мои летающие букашки принялись делать бомбовые заходы. Они подбирали мельчайшие камушки и частицы почвы благодаря лапкам, позволяющим им цепляться за стены. Эффект был основан не на присосках, но позволял подбирать мелкие объекты. Они летели по крутым траекториям; пролетая над Суховеем на большой высоте, они сбрасывали свой груз, потом прикасались к земле, чтобы собрать еще почву, и повторяли процесс. Из осторожности я держала их не кучно и собирала почву в разных местах, чтобы Суховей не мог убивать по много букашек за раз.
Влага и частицы почвы, возможно, образуют тонкий слой грязи, который, возможно, ослепит Суховея или отвлечет его – сделает то, на что не способны сами букашки.
В столовую заходила еще одна группа учеников. Человек пятьдесят – шестьдесят, все с характерными признаками детей, которые оставались в городе. Многие были в поту, а сопровождающий их учитель держал в руке баскетбольный мяч. Они, видимо, были в спортзале, где сжигали нервную энергию, налаживали социальные связи и все такое?
В столовой было уже три – четыре сотни людей, поскольку сюда входили ученики со всей школы, включая большинство из актового зала. При таком большом числе учеников никто уже не мог застолбить столик за собой. Группа из трех парней заняла дальний конец стола, где сидела Шарлотта, и она встала.
Ей было неприятно находиться рядом с незнакомыми мужчинами. Должно быть, это подтолкнуло ее сделать то, что она и так обдумывала сделать. Она присоединилась ко мне и села вплотную – наши плечи соприкоснулись.
– Что происходит? – прошептала она.
– Ты знаешь, когда Ябеда всех проверяла? – прошептала я в ответ.
Шарлотта кивнула.
– Она сделала список имен, в нем несколько проверенных людей и еще сколько-то посторонних. Перемешала их. Дала этот список директору, чтобы та, возможно, относилась к нам с некоторым снисхождением, а мы взамен поможем сохранять мир и порядок в школе. Так что она имела представление, что я как-то связана с «Темными лошадками», сказала мне бежать и намекнула, что кто-то, возможно, на меня охотится, – пояснила я.
Шарлотта снова молча кивнула.
– Я попыталась, – прошептала я, – но не успела убраться подальше. Кто-то на нее надавил и заставил запереть школу. Я не могу выбраться, не привлекая к себе внимания, я не в форме, чтобы сражаться, и рано или поздно меня найдут.
– Дерьмо, – сказала Шарлотта.
– Именно, – кивнула я. – Не буду тебя винить, если ты захочешь перейти куда-то еще.
– Я остаюсь.
– Шар-…
– Я остаюсь, – повторила она.
Я уступила. Не могла позволить себе зацикливаться на этом – мне надо было контролировать букашек и одновременно запоминать все возможные пути к бегству и укрытия.
– Если что-нибудь случится, уходи. Ты меня не знаешь. Твой «младший брат» рассчитывает на тебя, он должен быть твоей главней заботой.
– Младший брат? – переспросила она. Потом на ее лице проступило осознание – она вспомнила наше кодовое слово. «Младший брат» означал всех детей на ее попечении.
– А. Ну да, – ответила она.
Малыш Победа направлялся прямо к главному входу. Я собрала букашек на поверхности двери в попытке как можно лучше перекрыть ему видимость.
Не помогло. Очки-тепловизоры, ну конечно. Это значит, что он может видеть, что ни в одной из обманок нет тела. Малыш Победа распахнул дверь и выкрикнул:
– Суховей!
И это все, что он успел сделать, прежде чем мои букашки обрушились на него и набились в рот.
– Что ты собираешься делать? – спросила Шарлотта. При том внимании, которое я уделяла происходящему, ее голос звучал почти что будто издалека.
Даже несмотря на гул от перешептываний сотен учеников, в столовой было до жути спокойно и тихо по сравнению с тем, что творилось за ее пределами. Адамант стоял у входа в актовый зал, пытаясь следить одновременно за отбившимися от остальных учениками из северного корпуса и за боем снаружи. Хроноблокер продвигался к главному входу. Он был чуточку не таким, как обычно, на руке у него было что-то вроде перчатки, непропорционально большой по сравнению с остальным телом.
– У меня несколько вариантов, – шепотом ответила я Шарлотте. – Могу играть агрессивно, выбить людей на входе. Думаю, мне удастся ускользнуть.
– Почему ты так уже не сделала?
– Они были слишком настороже и ожидали проблем изнутри школы. Сейчас мои букашки наводят хаос снаружи, и они стоят к нам спиной. У меня будет время сварганить что-то вроде макси, а раньше его у меня не было.
– Сперва тебе надо выбраться из столовой.
– Насчет этого я не очень беспокоюсь, – ответила я. – Я нашла два-три возможных пути – надо только заполучить ключи либо как-то серьезно всех отвлечь, чтобы выбраться не бесшумно. Директор меня прикрывает, она может облегчить мне задачу. Я бы попросила у нее ключ, но не думаю, что она будет готова пойти на этот риск, и вокруг нее слишком много народу.
Включая Эмму, подметила я. Один человек здесь точно будет уделять мне внимание.
– Что если это она позвонила тем людям, которые на тебя охотятся?
Директор?
– Нет, – покачала головой я. – Ее главный приоритет – безопасность школы и учеников. И потом, я подслушала, как она говорила с кем-то по телефону. Если она пытается угодить и вашим, и нашим, ей незачем сохранять маску, когда меня нет поблизости.
– Если только она не знает, что ты умеешь слушать через букашек, – подметила Шарлотта.
– Если только она не знает, – повторила я. – Скорее всего, не знает.
Малыш Победа страдал от моего роя. Он достал оружие, но у роя уже были заготовлены шелковые нити. Они сдавили оружие и не дали ему раскрыться. В то же время Суховей трудился не покладая рук над избиением обманок. В основном я сейчас концентрировалась как раз на обманках – создавала достаточное количество правильных деталей, расщепляла их так, чтобы это намекало, что любая из них может быть мной, и в то же время держала их достаточно далеко друг от друга, чтобы Суховей не мог атаковать за раз больше одной.
– Тейлор, – прошептала Шарлотта. – Если они знают, кто ты, значит, они знают. Они могут найти тебя снова или показать твое лицо в новостях.
– Тогда бы они нарушили уйму неписаных правил. Особенно если они узнали, кто я, только из-за того, что я помогала с Ехидной. Они не могут позволить себе карать злодеев за помощь против больших угроз. Это значило бы, что в будущем будет приходить меньше народу, а им нужна вся помощь, какая только возможна. Здесь, по крайней мере, они могут сказать, что я вторглась на нейтральную территорию.
Объяснение выглядело хлипким.
– Это не имеет смысла, – прошептала Шарлотта, эхом повторяя мои собственные мысли. – Устроить это здесь, в школе, где так много потенциальных заложников. И нарушить кодекс?
– По-моему… – начала я. – По-моему, все знают, что Протекторат разваливается. Легенда ушел, Эйдолон объявил, что уйдет, как только все станет поспокойнее, глава ОПП подала в отставку, ушла туча рядовых членов, а заодно Сплав и много более монструозных Плащей. Возможно, на них давят сверху, чтобы достичь хоть какой-то победы, напомнить людям, для чего нужен Протекторат.
Мысленно я добавила: «И кого лучше выбить, как не устрашающую суперзлодейку-подростка, которая возглавляет команду, захватившую город?»
– Но в школе?
На этот счет никаких догадок у меня не было. Вместо ответа я сосредоточилась на бое снаружи.
Подбираться близко к Суховею значило с легкостью убивать моих букашек его дистанционной водопоглощающей атакой. Приходилось атаковать с дистанции, и мой дождик из грязи и мелких камушков, насколько я могла судить, ни к чему не приводил.
Я перешла к тактике, которая мелькнула у меня в голове во время битвы с Ехидной. К ней, как и к Суховею, было трудно подобраться. Но она, в отличие от Суховея, была слишком крупной, чтобы ее можно было связать.
Пауки выпустили шелковые нити и собрали из них шнуры; вплели их концами друг в друга, создав длинные, футов по пятьдесят, веревки. Совместными усилиями десятков летающих насекомых, половина которых держала один конец, половина другой, эти веревки полетели к Суховею и зацепили его серединой.
Букашки, удерживающие концы, полетели дальше, сохраняя натяжение веревок. Одна группа летела по часовой стрелке, другая против. Так они кружили вокруг него, заматывая веревками.
Когда таким образом его обмотало пять веревок, он с трудом мог двигать руками и ногами.
Он продолжал двигаться вперед, атакуя мои обманки. Когда он прошел мимо информационного столба, я поспешила намотать остатки веревок на этот столб. Веревки натянулись, сжались вокруг Суховея, и он упал. Стал пытаться вырваться, но вряд ли в ближайшее время это ему удастся.
Малыш Победа тоже барахтался на земле. Стало быть, минус два.
Насчет остальных двоих – я была вполне уверена, что смогу справиться с ними, если до этого дойдет. Я не знала, что делает перчатка Хроноблокера, но подозревала. Доспехи Адаманта просто напрашивались на то, чтобы я протянула шелковые шнуры через звенья цепей и бронесекции.
Мои букашки прошерстили сумки и внутридоспешные отсеки Малыша Победы. Крупные отряды и отдельные команды из самых сильных, крепких букашек протягивали шелковые шнуры, чтобы избавить героя от разнообразных механиковых приспособлений и инструментов. Его смартфон, цилиндрик с триггером на передней части и кнопкой на верхней, шар с отверстием, проходящим через центр, с винтовыми нарезами и электрическими контактами внутри. Еще были два устройства, похожие на камертоны, зубья которых обвивались друг вокруг друга, не соприкасаясь, и с проводами под рукоятями. Букашки в ушах Малыша Победы извлекли и оттащили в сторону наушник.
Когда я избавила Малыша Победу от всех инструментов, которые могла передвигать, я отволокла их прочь. Лишь когда я была твердо убеждена, что он не сможет применить их против моего роя или меня, я прекратила атаки на него самого. Я велела букашкам уплывать в том же направлении, куда ушли мои обманки, как будто я уходила или вовсе ушла.
Малыш Победа встал, кашляя и задыхаясь. Суховея он не видел, а его телефон я забрала. Он мог направиться лишь в одно место, если хотел связаться со своими и обменяться информацией. Он пошел обратно в школу.
Я была наготове. Букашки вылетели из его карманов, щелей в доспехах и с поясницы, где я их собрала в большом количестве. Я привязала его запястья к дверной ручке.
У него ушло несколько долгих секунд, чтобы осознать, что дверь не закроется, пока он не сдвинется с места. Это дало остаткам моего роя достаточно времени, чтобы развернуться и влететь в школу через открытый вход. Букашки полетели к охранникам и прошерстили их карманы, как до того поступили с сумками Малыша Победы.
Ключи? Да.
Пока Малыш Победа и охранники были ослеплены, мои букашки добыли ключи.
Я встала со скамейки обеденного стола.
– Думаю, я готова.
– Вот так просто? – спросила Шарлотта.
Я посмотрела в переднюю часть помещения, где скопились голодные ученики: аппетиты растущих организмов перевесили страх перед тем, что происходило где-то в школе. Чуть больше десятка. «Возможно, там, где они живут, нет надежных поставок продовольствия», – подумала я. В городе оставались места в неважном состоянии.
Я заметила, что там раздают пиццу. Это напомнило мне, что день идет совсем не так, как я планировала.
– Проблем быть не должно, – ответила я. В первую очередь надо выбраться, потом посмотрим, что сможет сделать Ябеда для минимизации ущерба. – Пожелай мне удачи. Если все пойдет по плану, я пошлю тебе эсэмэску и после уроков встречусь с тобой в логове.
Я пересекла столовую, направляясь к буфетным столам и к стойкам, где за экранчиками стояли пустые подносы в ожидании, когда буфетчики их наполнят. Эмма, я заметила, оставалась за тем же столом в окружении секретарш и учителей. Ко мне присоединились другие голодные студенты, желающие добраться до бесплатной еды, и их тела скрыли меня от глаз Эммы и школьного персонала.
«Уверенность», – подумала я. Обогнула стойку и прошла в дверь, ведущую на кухню. Уверенность создавала впечатление, что я знаю, что делаю; скрытность лишь породила бы подозрения. Мои букашки все еще несли ключи по вентиляционному коробу. Мне надо будет придумать, как снять вентиляционную решетку и достать их, но это будет одна из самых мелких моих проблем за сегодняшний день.
Я нашла дверь наружу. Мои букашки собрались с той стороны, моя рука прижималась с другой, их разделяли лишь полтора дюйма двери. Я кинула взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что за мной никто не идет, потом стала искать способ добраться до вентиляционного короба.
«Самая мелкая из моих проблем за сегодняшний день».
Раздался удар, настолько мощный, что лампы замигали. Даже букашек, которых я собрала на двери, отбросило от нее – как ударной волной от приземления, так и потоком пыли и мусора.
Прямо за дверью.
Мне не требовалось двигать своих букашек, чтобы выяснить личность этого противника.
Мужчина прошел сквозь рой. Стукнул по двери торцом своего оружия, и мне перебило дыхалку. Погибли все букашки в радиусе тридцати футов от двери, включая тех, что были в вентиляционном коробе.
Меня все еще шатало, когда мужчина прошел сквозь дверь. Она была заперта, но металл ее поверхности вспучился, и дверь сорвало с петель.
На нем была броня травянисто-зеленых и золотых цветов, со стилизованными изображениями не то ящеричьих «манжет», не то крыльев летучей мыши на отделке и тонко выгравированными чешуйками на зеленых частях. Его копье тоже имело характерный дизайн: на тяжелом острие была гравировка в виде черепа ящерицы.
Он надвигался, держа копье на уровне моего торса, и я отступила, держа дистанцию. Иначе он бы вогнал острие мне в грудь.
На другой стороне кампуса приземлился еще один тяжелобронированный костюм, но сделал это несколько мягче.
Он остановился, когда мы были уже в передней части столовой. Я продолжала пятиться, зная, что это бесполезно. Дракон вышла из второго костюма и, включив реактивный ранец, полетела по школьным коридорам в нашу сторону с такой точностью и легкостью, что можно было забыть, насколько быстро она передвигалась.
Путей к бегству не было. Женщина остановилась прямо у меня за спиной, возле входа в столовую.
– Дракон, – произнесла я. – И Оружейник.
– Меня зовут Бунтарь, – поправил меня Оружейник. В его голосе звучал странный оттенок.
– Рой, – ответила Дракон, причем достаточно громко, чтобы это услышали все. Ее голос прозвучал почти ласково. – Мне жаль, что все получилось вот так. Меня вынудили.