ГУЛ 23.2
Реакция команды Лас-Вегаса на наше прибытие буквально вопила о недовольстве. Скрещенные руки, то, что никто из них не встречался с нами взглядами, само их расположение – они стояли у нас на пути ровно настолько, чтобы было ясно, что они не согласны с происходящим, но не настолько близко, чтобы быть с нами.
Вот только на этот раз проблема была не во мне.
Сатиричный (Сатир, если коротко) носил шлем в форме козлиной головы с вечно ухмыляющимся ртом. Я вполне могла представить себе, что в хорошие дни его глаза светятся озорством, четко очерченные брови насмешливо изгибаются за крупными глазницами шлема. Сегодняшний день хорошим не был. Под глазами его были тени, и смотрел он сердито. Вкупе с улыбающимся шлемом это придавало ему вид… мне не нравилось слово «помешанный», но именно оно на ум и приходило.
Его голая грудь, избавленная от волос с помощью воска, бугрилась мускулами; пояс и леггинсы костюма располагались достаточно низко, чтобы открывать взгляду линии нижней части живота, ведущие к его… угу. Должна признать, это отвлекало. Это было задумано так, чтобы отвлекало.
Никта[1], Выброс, Леонид и Бутонка были в таком же гневе, как Сатиричный. Костюмы у героев были ярче среднего, что контрастировало с их мрачным настроением. Шип и Овраг казались скорее растерянными, чем рассерженными, но, судя по тому, как они отступили и влились в свою группу, когда мы прошли мимо, они на стороне своей команды, а не на нашей.
Если и следовало что-то произнести, какие-нибудь слова ободрения или извинения, никто из моих спутников, похоже, не мог или был не готов к этому.
Мы добрались до лифта и поехали вниз. Никто из местных героев к нам не присоединился.
– Что думаешь? – спросил меня Доминант.
– Для такого города, как Лас-Вегас, это здание на удивление… – тут я замялась.
– Скучное? Смахивающее на гигантскую гробницу?
– Без единого окна, – ответила я. – Только главный вход, сплошные стены, никаких украшений, кроме логотипа ОПП на фасаде, никакого освещения, кроме прожекторов.
– Так оно выделяется, – пояснил Доминант. – За счет контраста.
– И это необходимо. Вегас – один из худших городов из-за огромного количества злодеев, – вступила Заморозка. Она держалась жестко, что, пожалуй, хорошо сочеталось с ее ледяными способностями. – Вегас отряжает группу не поддерживаемых финансово Мыслителей и Механиков мониторить заведения, так же как ОПП мониторит экономику, чтобы гарантировать, что все происходит на свету, все делается честно и цифры сходятся. В результате Вегас изменился, здесь совершенно другая динамика Плащей. В Лос-Анджелесе или Нью-Йорке по-настоящему «тяжелой артиллерией» считают тех, кто может сносить здания. Здесь они пытаются обыграть систему, а герои пытаются обыграть их. В Вегасе криминальным миром правят Мыслители, Механики и Странники.
– Другая разновидность казаков-разбойников, – произнесла я.
– Казаков-разбойников? – переспросил Доминант.
– Аналогия, которую мне когда-то объяснила моя сокомандница. Здоровый, за неимением лучшего слова, способ сосуществования героев и злодеев – когда это своего рода игра. Обмениваться ударами, добывать ку, но в конечном счете оставлять противную сторону без какого-либо перманентного урона.
– «Добывать ку»? – повторил Гарпун. Это был единственный подчиненный Доминанта, которого тот взял с собой. А вот Заморозку сопровождали Эскорт и Судья. С нами был также Конструктор из Сан-Диего.
Я пояснила:
– Термин пришел из военного стиля индейцев. В бою один воин совершает рискованный, но успешный маневр против соперника, тем самым показывая свое мастерство. Он получает репутацию, противник сколько-то теряет. Но все это игра. Способ потренироваться и убедиться, что ты будешь в хорошей форме против настоящих угроз, при этом ничего не теряя.
– Вот только у нас происходит эскалация, – сказала Заморозка. – Когда одна сторона проигрывает слишком много раз подряд, она переходит черту. И всегда есть сопутствующий урон. Примечательно, что гражданские не вписываются в это объяснение.
– Я не говорю, что согласна с ним на сто процентов, – ответила я. – Даже и тогда не соглашалась. Но звучит похоже на то, что описываешь ты.
– Нет, – покачала головой Заморозка. – Эта связь отмирает. Каждая удачная работа злодеев наносит катастрофический урон, целые заведения закрываются. Новые злодеи прибывают, потому что узнают об успехе предыдущих, а может, потому что для них тут есть место, и обосновываются в более заброшенных районах. Проблема подпитывает сама себя и становится хуже. Это здание – крепость и тюрьма, потому что именно это нужно городу. Вот насколько все стало плохо.
– А герои?
– Цветистые, такие же яркие и привлекающие всеобщее внимание, как злодеи – скрытные и теряющиеся из виду средь бела дня. Команда Вегаса состоит в основном из стратегов, шарлатанов и почти что жуликов. Это люди, которые умеют вскрывать обманы и аферы, вставлять палки в колеса местным преступным кукловодам, или думают, что умеют. Вот почему это стало такой проблемой.
Последняя фраза содержала в себе нотку окончательности. Я решила не испытывать удачу дальнейшими вопросами.
Мы вышли в коридор с камерами. Он был глубже и разветвленнее, чем в Броктон-Бее. Камеры располагались в два уровня, один над другим.
Заморозка подвела телефон к телеэкрану и стукнула по нему пальцем. Ничего не произошло, только стал постепенно проявляться ряд черных квадратов с белыми границами. Заморозка слегка подалась вперед, прижав руку к стене рядом с экраном.
Экран включился. Я увидела мужчину в форме Плаща, но без маски. Он был альбиносом, настолько, что та малая часть кожи, которая виднелась, терялась на фоне бархатно-фиолетового костюма. Радужки глаз были темно-розовые.
– Притворщик, – произнесла Заморозка. В ее голосе появился жесткий оттенок, которого не было прежде. – Что ты наделал?
– Не возлагай на меня всю вину. Вы вынудили меня действовать.
– Нет, – сказала она. – Должен был быть другой путь. Ты мог признать…
– Смертный приговор, – перебил ее Притворщик. – Ты же теперь большая шишка, у тебя есть допуск. Ты знаешь о ней. О чистильщице, которая является за каждым, кто пытается выпустить информацию, которую они хотят сохранить в секрете.
Я кинула взгляд на Доминанта – тот лишь пожал плечами.
– Мы могли тебя защитить, – продолжила Заморозка.
Притворщик только усмехнулся.
– Нет. Не могли вы. Я в любом случае мертв, что так, что этак. Сдамся – конец моей карьере, а это все, что у меня есть. Заговорю – погибну. Это был лучший вариант.
Рука, которой Заморозка опиралась о стену, сжалась в кулак. Голос ее прозвучал напряженно, когда она спросила:
– Убить правительственного Мыслителя – лучший вариант?
– Да.
Заморозка выпрямилась, но это выглядело жестом сдавшегося человека. Ее рука, опиравшаяся о стену, упала.
– Ты был хорошим человеком, Притворщик.
– И остаюсь им, – ответил он. Он пересек свою камеру и сел на угол кровати. – Я бы объяснил, но это привело бы только к смерти нас всех.
– Нам придется переправить тебя в заведение с более серьезной охраной, – сказала Заморозка.
– Ну, я и не рассчитывал, что меня отпустят. Делайте то, что должны. Я заключил сделку с дьяволом, вы меня поймали, к лучшему или к худшему, – сказал Притворщик. И тише добавил: – Пора мне уже заплатить.
Заморозка выключила экран. Взглянула на Судью.
– Мое чувство мятежа просто зашкаливало, когда он говорил, – произнесла Судья. – Здесь что-то затевается.
– Опиши.
Судья соприкоснулась обоими большими и обоими средними пальцами, образовав кольцо.
– Оранжевый.
Слегка развела руки.
– Красный.
Развела еще больше, так что подразумеваемый «круг» стал размером с крупную пиццу.
– Желтый.
– Настолько плохо? – спросила Заморозка.
– Плохо.
– Тогда двигаемся сейчас, – сказала Заморозка. Подняла руку к уху. – Дракон? Отмени мелкие дела. У нас почти наверняка намечаются неприятности, и я думаю, что нам нужно выбраться отсюда до того, как они начнутся.
Короткая пауза.
Искусственный голос ИИ Дракон, тот же, который я слышала из ее дронов и нарукавных повязок, сообщил: «Модель «Кучедра» направляется к штаб-квартире Протектората Лас-Вегаса. Ожидаемое время прибытия – через две минуты. «Тиамат»[2] присоединится в тэ минус восемь минут».
– Окей, – сказала Заморозка. – Она будет здесь еще до того, как мы поднимемся на крышу. Давайте запакуем Притворщика. Стандартные протоколы работы со Странниками. Эскорт и Судья, займитесь. Остальные – за мной.
Когда мы загрузились в лифт, я решила, что уже можно задать вопрос, не рискуя показаться совсем новичком.
– О чем говорила Судья? Что за чувство мятежа?
Заморозка объяснила:
– Она социальный Мыслитель, это в придачу к ее минорным способностям Бластера и Влиятеля. Ее чувство опасности – не более чем среднее, не то, на что она может немедленно реагировать, но оно обостряет ее восприятие связанных индивидуумов и угрозу, которую представляют они. Она бы ничего не смогла понять из одного Притворщика, но знает, что опасность от среднего до высокого уровня исходит от тех, кто к нему ближе всех.
– Скорее всего, от его команды, – предположил Конструктор.
– Она предвидит огромный риск от людей, связанных с ним близко, но не непосредственно, или от тех, кто был связан недавно, но не настолько близко…
– Прежние товарищи по команде или семья, которую он видит нерегулярно, – сказал Конструктор. – Или те, кого он нанял для помощи и с кем не очень хорошо знаком.
– …И умеренный риск от людей или предметов на периферии своей социальной сети в реальной жизни, – докончила Заморозка.
– А что за чистильщица? – спросила я.
Заморозка не ответила. Вместо этого она посмотрела на цифровой дисплей над дверью лифта.
– Конструктор, присмотри за нашими Защитниками. Я переговорю с Сатиром. Посмотрим, удастся ли нам выяснить, каков его взгляд. Жди на крыше наш корабль.
– Протокол обращения со Странниками запрещает тебе идти куда-либо одной, – заметил Конструктор.
– Конечно. Как раз думаю… Доминант, – произнесла она, подозвав его жестом.
Доминант кивнул и шагнул вперед.
Двери лифта открылись, Заморозка вышла, двери закрылись. Мы трое продолжили подъем на крышу. Конструктор был крупным парнем, а доспехи делали его еще крупнее. Наплечники походили на навершия замковых башен, и каждый, похоже, весил вдвое больше, чем весь мой костюм вместе со снаряжением. Он нес тяжелую пушку, явно механикова производства.
Гарпун был подростком в легком серебристом доспехе, краям которого была придана волнообразная форма. Под доспехом виднелась синяя ткань с вышивкой аналогичного волнообразного дизайна. Он держал трезубец, такой же разукрашенный, как и доспех. В целом он выглядел таким же легким и энергичным бойцом, как Конструктор – надежным танком.
– Чистильщица… – начал Гарпун.
– Судя по тому, что мы знаем, – сказал Конструктор, – желтый свет Судьи на то, что, возможно, включает в себя ее, хуже, чем красный свет на всех остальных вместе взятых.
– Вы о ней ничего не знаете?
– Мы в основном видим информацию о ее цензуре, – ответил Конструктор. – Ее усилиями люди, которые говорят на деликатные темы, замолкают или пропадают, и то же самое она делает с теми, с кем они говорят. Сейчас подробности просачиваются только через интернет. О «Котле», об Александрии, о формулах.
– Слишком много, чтобы один человек мог справиться? – предположила я.
– Наверху полагают, что они, скорее всего, махнули рукой, – сказал Конструктор. – Мыслители считают, что она позволяет информации утекать, потому что иначе выглядит бессмысленно, что они держат все так плотно, а затем позволяют выскользнуть, как уже позволили.
– А кто она по классификации?
– Мыслитель. О цифре даже не думай. Сразу беги.
Я нахмурилась.
– Сколько вообще есть подобных Плащей? – поинтересовался Гарпун.
– Да несколько есть. Достаточно много.
– У меня начинает появляться ощущение, что я ввязался в то, что мне не по зубам, – сказал Гарпун.
– К этому привыкаешь, – ответила я. – При том, какое везение увязано со способностями и с каким дерьмом мы сталкиваемся каждый день или каждую неделю, всего лишь вопрос времени, когда ты столкнешься с кем-то, против кого у тебя нет шансов.
– Да, но Кон говорит…
– Конструктор, – прорычал тот.
– Извиняюсь. В общем, Конструктор говорил о противниках, с которыми мы даже надеяться не можем сразиться, а у меня до сих пор было всего два настоящих боя. Один из них был даже не настоящим.
– Ты новичок? – спросила я, приподняв брови.
– Всего месяц в Защитниках.
Всего два боя за месяц. Меня кольнуло завистью.
– Давайте надеяться, что сегодня боя не будет, – сказал Конструктор. – Но будем наготове на случай, если он таки будет.
Мы поднялись на крышу. Драконий костюм уже прибыл. Громоздкий аппарат, вдвое больше вертолета, снабженный, похоже, грузовым отсеком. По краю крыла шла трафаретная надпись: «Кучедра v0.895».
Внутри были коробки с бабочками. Бессчетное число разновидностей. Увы, немало погибло из-за отсутствия корма или просто оказавшись раздавленными под весом других. Идея была ясна. ОПП хотел, чтобы я изменила свой стиль работы. Дракон хотя бы собиралась дать мне средства.
Все равно это было тупо. Нелепо.
Задняя дверь машины открылась, дав мне доступ к грузовому отсеку. Я шагнула на аппарель и нашла кнопки, открывающие коробки.
– Вперед, мои красавицы, – монотонно произнесла я. – Летите, ищите моих врагов и удушайте их.
Бабочки взлетели разноцветными строями, организованными по разновидностям, и, чертя в воздухе фрактальные фигуры, рассеялись.
Я сошла с аппарели и увидела, что Гарпун таращится на меня.
– Я знаю, что это была шутка, – произнес Конструктор, – но никаких удушений.
– Никаких удушений, – вздохнула я. Подняла голову к небу. Оно темнело. – Если бой будет, то уже ночью. Будет чертовски тупо использовать бабочек ночью, когда половина моих трюков скрытные.
– Тебе придется спросить Заморозку.
Хотя бы для поиска возможных источников проблем мне можно использовать не бабочек?
Я думала спросить, но подозревала, что уже знаю ответ.
Лучше не спрашивать сейчас, а попросить прощения потом.
Мухи и прочие насекомые разлетелись по городскому ландшафту. Здесь было слишком много зданий, в том числе слишком много запертых, но я могла проверять крыши и балконы, а также поверхность земли вокруг. Десятки тысяч людей.
– Снайпер с винтовкой, – произнесла я в тот же миг, когда эта мысль сформировалась в голове.
– Чта? – невнятно спросил опешивший Гарпун.
Конструктор рывком обернулся ко мне. – Ты уверена?
– Я бы показала, но он заметит, – ответила я. – Наши маски и шлемы закрывают лица, а то бы я беспокоилась, что нас прочтут по губам.
– Не паникуйте, не выдавайте, что боитесь. В машину. Быстро, – приказал Конструктор.
Я кивнула, жалея, что у меня нет моего настоящего костюма, хоть и понимая, что он, возможно, тоже недостаточно прочен, чтобы выдержать пулю из снайперской винтовки.
Конструктор вошел последним. Он затормозил, подойдя к аппарели. Я увидела, как по краям крыши засияли огоньки, причем с каждой секундой это сияние становилось сильнее. Прошло десять секунд, пятнадцать, света было уже больше, чем пространства между огоньками. Вблизи краев свет был ярче всего.
Потом с грохотом, порывом ветра и вспышкой… антиискр появились зубчатые стены высотой футов пятнадцать от края крыши. Искры были черными в центре, окруженными тенью. Крутясь в воздухе, они опустились на крышу, где и канули в небытие.
– Я перекрыл ему линию взгляда? Могу сделать и выше, – сказал Конструктор.
– Не думаю, что он может стрелять через стену под нужным углом, – ответила я.
– Другого оружия у него нет? Костюм?
Я пользовалась наиболее скрытными своими букашками, однако снайпер уже стремительно упаковывал винтовку, а затем проворно отодвинулся от края крыши. Он смахнул собравшихся на нем букашек, ногой открыл люк в крыше и влез в него с такой скоростью, что я едва не подумала, что он упал. Лишь то, что крышка люка за ним плотно закрылась, убедило меня в обратном.
Так уклониться от моего роя он мог, только если знал, что я делаю.
– Без костюма, – ответила я. – Он смахнул букашек, прежде чем я разобрала что-то существенное, но, по-моему… очки? И деловая рубашка. Думаю, он заметил, чем занимаются мои букашки. Такое бывает редко.
– У нас проблемы, – произнес Конструктор. Я поняла, что он говорит по телефону. – Снайпер на крыше поблизости. Возможно, Мыслитель. Баррикады должны позволить выйти из лифта безопасно.
«Мы уже едем наверх, – раздался голос Заморозки из интеркома. – Четверо Плащей и мобильная камера. Держите позицию, не рискуйте. Если Притворщик организовал свое освобождение, на него работает не один человек. Прибываем через восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одну…»
Двери лифтов открылись. Оттуда вышли Заморозка, Судья, Доминант и Эскорт, везя на колесах большой ящик.
– Пароль? – спросил Конструктор.
– Двадцать ровно – три – алеф – патер – Ньюфаундленд – Вашингтон – викарий, – ответила Заморозка. – Группа Судьи уже подтверждена, они все время были у меня на виду. Первая половина твоего первого пароля?
– Восемь – девять – три – Сайон, – ответил Конструктор. – Эти двое чисты.
– Хорошо. Выдвигаемся. Поможешь?
Конструктор помог Заморозке передвигать ящик. Он наверняка был неудобен: четыре на шесть на четыре фута. Достаточно, чтобы стоять, но не чтобы лежать. Эта штука имела четыре колесика и была довольно тяжелой: чтобы вкатить ее по аппарели, понадобилась приличная мускульная сила. Я бы присоединилась, если бы не опасалась, что буду больше путаться под ногами, чем помогать. Я тут была не самой сильной. Атлетичной, да, но не сильной.
Пока что я сосредоточилась на том, чтобы вернуть своих бабочек. Всех вернуть вовремя не успела, но потеря сотни – не трагедия.
Потеря всех бабочек не стала бы трагедией. Я бы сожалела, хотя бы из-за усилий, которые, вероятно, приложила Дракон, чтобы их заполучить, но и только.
«Черт, если они все вдруг случайно погибнут или отстанут, может, мне просто придется пользоваться чем-то другим. Как трагично».
Моим спутникам наконец удалось разместить ящик в центре грузового отсека. Они нажали переключатель, фиксирующий зажимы у основания ящика, и опустили с потолка на крышу ящика крепкий металлический столб.
Вряд ли эта конструкция шелохнется, даже если в нее въедет автобус.
Я призвала обратно ближайших ко мне бабочек, оставив остальных вокруг здания со снайпером. Он пока что не занял позицию.
– Меня тревожит этот снайпер, – сказала я. – Если он собирался атаковать нас, почему так легко сдается? А если он не собирался атаковать нас, то кого собирался? Гражданского?
– Укажи это здание, когда мы взлетим.
– Через окно? – уточнила я, глядя вперед, в сторону «носа» корабля, обращенного к городу.
– Хоть стекло и пуленепробиваемое, давайте пока что к окнам не подходить, – ответила Заморозка. – «Кучедра», покажи Шелкопряде, что видят твои камеры.
Мониторы, прежде показывавшие красный текст на черном фоне, переключились на изображения крыши и окружающих нас стенок в высоком разрешении, свое изображение на каждом экране.
Секунду спустя аппарель закрылась и машина, чуть вибрируя, поднялась в воздух.
Я изучала мониторы, наблюдая, получая представление об окрестностях и о том, какое здание какому изображению соответствует.
– «Кучедра», – сказала я, вполне уверенная, что ошиблась в произношении имени, – самый левый монитор с левой стороны. Приблизь, чуть вверх и левее. Вот. Здание слева от того, которое по центру.
Я прикоснулась к экрану, и корабль подсветил то самое здание.
– Хорошая работа, Шелкопряда, – сказала Заморозка, вглядываясь в экран.
– Был на крыше, скрылся в люк, как только я применила букашек. Не покидал здания, – сообщила я.
Заморозка притронулась к наушнику.
– Команды Вегаса, информирую, вооруженный индивид в здании… Западная Сахара, 125.
– Бакборт, – прошептал мне Гарпун.
– А?
– Ты сказала «с левой стороны корабля». Это называется бакборт.
– Разве это не у водных кораблей? – спросила я.
– У воздушных тоже.
– Лучше не лезь, – посоветовал Доминант. – Гарпун немножко упрямый.
– Я тоже, – ответила я.
– Возможно, «неуступчивая» – более подходящее слово, – предложил Доминант. – Немногим удается выиграть бой, даже когда они вырублены.
– Вы все такие педантичные? – поинтересовалась я.
Доминант лишь рассмеялся, однако я заметила, что Заморозка покосилась на меня с не очень-то довольным видом.
– Александрия всегда была с нами сурова, – сказала Судья. Ее голос звучал несколько необычно, в нем была странная мелодичность. – Заставляла сосредотачиваться на оценках, внеклассных занятиях, это в придачу к тому, что мы делали как часть команды.
– От нас требовалось быть лучше других команд во всем, включая учебу, – добавил Доминант. – Но мы были единственной командой, лидер которой об этом парился.
– Кроме Плащей во Фресно, – сказала Судья. – Я тогда была еще в Защитниках.
Доминант улыбнулся.
– О да. Ублюдки во Фресно. Они узнали, что к чему, наверно из-за того, что мы слишком много жаловались. Маленькая команда, но учиться начали как бешеные, ровно настолько, чтобы мы по оценкам опустились на второе место. И неважно, почему мы были вторыми, Александрия все равно была на нас зла.
– Все эти нотации, что мы должны быть на топовом уровне, что должны вести себя как люди, какими мы хотим быть, и… она оказалась монстром, – сказала Судья.
– Монстром, которого уничтожила Шелкопряда, – произнес Эскорт.
Внезапно я оказалась в самом центре внимания. Каждый присутствующий здесь Плащ, кроме Заморозки и Конструктора, раньше работал с Александрией в том или ином качестве. Но ведь Заморозка и Конструктор – лидеры команд, а Бунтарь говорил, что каждый Плащ на руководящей должности имел опыт работы под Триумвиратом, так что и они в какой-то степени ее знали.
– Шелкопряда сделала то, что нужно было сделать, – сказала Заморозка. – В этом не было ни красоты, ни доброты, но иногда приходится брать в руки нож, чтобы вырезать опухоль.
Все взгляды были устремлены на меня. Никто не произносил ни слова.
– Я не случайно попросила тебя присоединиться ко мне на этом задании, Шелкопряда, – продолжила Заморозка. – Я читала отчеты о твоих взаимодействиях с ОПП и с группами под эгидой ОПП. Ограбление банка, благотворительная вечеринка, кража базы данных с похищением Теневой Охотницы, наконец, твоя сдача чуть больше недели назад.
Я кивнула, не понимая, к чему она клонит, и не желая перебивать.
– В последних двух случаях ты и твоя команда извратили естественный ход правосудия. Ты притворилась, что Теневая Охотница тебя победила, чтобы поймать в ловушку Защитников, а позже ты сдалась, только чтобы сравнительно легко отделаться за свои преступления.
– Кажется, я улавливаю, – сказала я. Кинула взгляд на остальных, но те старательно пытались делать вид, что не слушают наш разговор.
Заморозка кивнула.
– Дело в…
Корабль дернулся, и Заморозка смолкла на полуфразе, чтобы ухватиться за что-нибудь и не упасть. Эскорт упал и заскользил было по полу, но Доминант его поймал.
– «Кучедра»! Доклад! – выкрикнула Заморозка.
«Нахожусь под огнем. Предпринимаю маневры уклонения».
– Снайпер, – произнесла я.
«Маловероятно, – ответил корабль. – Если исходить из того, что снайпер не способен перемещаться на большие расстояния, до него приблизительно ноль точка семь три пять мили. Снаряд прилетел с перпендикулярного направления».
– Снаряд? – переспросил Гарпун очень тревожным тоном.
«Предмет, – поправился корабль. – Человекоподобной формы».
Я заметила, что при этих словах Гарпун чуть расслабился, и нашла это странным образом очаровательным. Он испытал облегчение от того, что это всего лишь человек. Опыт говорил мне, что взрывчатка малых и средних габаритов менее страшна, чем перспектива боя с неизвестным парачеловеком.
– Выпусти меня, «Кучедра», до их следующей атаки, – приказала Заморозка. – Следуйте моим указаниям по каналу два.
В задней стенке корабля появилась щель, и в кабину ворвался ветер. Несколько моих бабочек сорвало с мест, где они сидели.
– Конструктор за старшего, – добавила Заморозка.
– Есть, – отозвался Конструктор.
– Эскорт? – обратилась к нему Заморозка. – Ударь меня.
Эскорт не ответил – все еще пытался справиться со своим угрожающим положением, держась за руку Доминанта. Тем не менее он закрыл глаза, и Заморозка начала светиться: сияние покрыло ее волосы, кожу и костюм.
После чего она вытолкнулась из сиденья, прыгнула и вылетела из открытой дверцы корабля.
В следующее мгновение корабль снова качнуло. Конструктор с помощью своей способности создал над Эскортом маленький полукупол. Задняя дверь закрылась, и Эскорт смог наконец перевести дух: в его распоряжении была твердая поверхность и что-то, за что можно держаться.
«Предмет быстро вращался вокруг как горизонтальной, так и вертикальной оси. Формирую составное изображение из видеоряда».
Мониторы залило серым, но тут же стала появляться форма: сперва искаженный шар, потом грубые контуры лица, наконец лицо с деталями.
Судья, Доминант, Гарпун и Конструктор застонали в унисон. Подозреваю, что и Эскорт бы присоединился, будь у него угол обзора получше.
– Черт бы тебя подрал, Притворщик, – прошептал Доминант. – Черт бы тебя подрал. Вот нужно было тебе нанимать худших наемников, какие только есть, а? Жопа ты.
Я посмотрела на изображение. Не то чтобы этого человека я знала, но видела по телевизору, в интернете и один раз, очень коротко, лично.
– Это Б-…
Корабль вильнул в сторону, но уйти от столкновения на этот раз не удалось. Смещение центра тяжести сопровождалось внезапным ударом, достаточно тяжелым, чтобы в передней части корабля образовалась вмятина. Нас всех вышвырнуло из кресел.
Дальше все полетело под откос очень быстро. Корабль уже не мог летать маневренно и лишь старался удерживать высоту. Благодаря букашкам, собравшимся на его поверхности, я узнала, что реактивные дюзы, прежде толкавшие корабль вперед, сейчас были повернуты к земле. Они трудились сверхурочно, чтобы и удержать «Кучедру» от вращения, и дать ей подъемную силу, позволяющую противиться гравитации.
Способность Заморозки остановила спуск «Кучедры», поймав ее между двумя зданиями; корабль оказался подвешен внутри ледяного моста.
Снаряд ударил нас снова, на этот раз прямо сверху. Лед слева от нас, со стороны бакборта, разбился.
– Застегнуть ремни! – проревел Конструктор. – Если под рукой нет ремня, держитесь крепче! Глубокий вдох, не напрягайтесь при ударе!
Я взобралась туда, где были скамьи, и пристегнулась. По одному ремню через каждое плечо, еще один на бедрах. Подголовник… его не было. Сплошной металл. Бабочки нашли его выше уровня головы. Я протянула руку вверх и нащупала зажимы, позволившие опустить подушечку на правильную высоту, где она бы смягчала удары.
Затрещал лед со стороны штирборта – мучительный, постепенный разлом. Мое сердце выпрыгнуло из груди, когда мы рухнули вниз, на улицу.
«Кучедра» ударилась о землю, и удар был таким мощным, что у меня все мысли вытряхнуло из головы. Несколько долгих секунд я не могла думать, могла только испытывать, только ощущать боль в каждой частице своего тела; боли, про которые я даже не знала, что они у меня есть, от удара резко усилились.
Хоть какое-то облегчение было в том, что мой пассажир не воспользовался возможностью действовать без моего согласия. Я и без дополнительных осложнений была растеряна, оглушена, и у меня болели плечи и живот там, где натянулись ремни.
– «Кучедра»! – выкрикнул Конструктор. – Включить огни!
«Вспомогательный источник оффлайн. Включить аварийное освещение не удалось за шесть попыток в течение двух секунд».
– Ыхххх, – протянул он. – Доклад о повреждениях?
«ИИ блок один оффлайн. Вспомогательный оффлайн. Двигатели оффлайн. Вооружение оффлайн. Шлем оффлайн».
– Почему ты говоришь так странно? – спросила я.
«ИИ блок один оффлайн. Продвинутая лингвистика, память, география…»
– Хватит, – оборвал ее Конструктор.
Я чуть было не велела ему дать ей продолжить, просто чтобы у нас было представление, но здесь он босс.
– Протекторат, Защитники, отзовитесь! – крикнул Конструктор.
– Судья. В порядке.
– Доминант, легкая травма, – сказал Доминант. – Рука.
– Эскорт, кровотечение из неприятной раны, в остальном окей.
– Шелкопряда, – произнесла я. – В порядке.
Повисла пауза.
– Гарпун? – спросил Конструктор.
– В основном окей, – раздался сдавленный голос Гарпуна. – В живот ударило.
– Давайте разберемся, в каком мы положении, – сказал Конструктор. – Если можете дотянуться до своих телефонов, включите фонарики. Иконка на второй странице, если только вы не добавили туда десять страниц игрушек.
– Не… – голос Гарпуна по-прежнему звучал странно. – Не гони на игрушки, когда заставляешь нас все время торчать на месте и ждать, когда что-то произойдет.
«Я еще не получила телефон, – подумала я. – Но эй, у меня же есть чертовы бабочки».
По моему приказу бабочки, скопившиеся вокруг своей клетки, взлетели и распределились по всему кораблю.
– «Кучедра», – сказала я. – Крыша раздавлена, и с ней погибло освещение, я права?
«Да».
– А в полу освещения нет?
«В настоящее время нет. Стандартное напольное оборудование прототипной модели «Кучедра» было удалено ради установки креплений мобильной камеры. В том числе освещение».
– Питание мониторов есть?
«Да».
– Видео окрестностей корабля, срочно, – вмешавшись, приказал Конструктор.
Мониторы вспыхнули. Каждый третий показывал лишь землю под нами, еще треть была сломана.
– Смени фокус всех мониторов, которые показывают только асфальт, – приказала я.
«ИИ блок один оффлайн. Различение невозможно».
– Мониторы с видео от любой камеры с верхней половины корабля.
«Переформулируйте, пожалуйста», – ответил ИИ.
– Проехали, – сказала я. – Хмм. Работают девять камер, четыре на бакборте, пять на штирборте, верно?
«Да».
Я расстегнула ремни безопасности, убедившись, что мои ноги зафиксированы в колодках под скамьей и я не упаду.
– Пометь мониторы номерами с первого по девятый.
Один за другим мониторы сменили видео на цифры.
– Шелкопряда… – сказал Конструктор. – Это для нас бесполезно. Нам нужна информация о том, что вокруг.
– Прямых угроз поблизости нет, согласно моему рою, – ответила я, проверяя букашками. – Корабль, мониторы один, три и семь не показывали ничего полезного. Верни видео на остальные мониторы.
Видео возникло вновь.
– Мониторы два, шесть и восемь сломаны и не показывают ничего внятного. Выведи на них и на все экраны, которые вовсе не показывают видео, белый цвет, яркость максимальная.
Мониторы вспыхнули. Это было немного, но все же несколько лучше, чем то, что позволяли телефоны, выпущенные Протекторатом.
– Откуда, блин, ты знаешь, как обращаться с этой штукой? – спросил Доминант. Я увидела его под собой – одна рука вытянута, другую он держал за спиной.
– Бунтарь и Дракон возили меня между ОПП и судом, а потом между тюрьмой и этими полевыми упражненьицами, так что я успела более-менее вникнуть, – ответила я. – И до того я в Броктон-Бее сражалась с несколькими такими. Начнешь тут разбираться, в некотором роде.
– Этот кусочек с визитом Дракон в Броктон-Бей я в новостях видел, – сказал Доминант. – Давай, падай сюда.
Я выкрутилась всем телом, пока не повисла на руках, и, разжав их, упала со скамьи. Доминант поймал меня рукой.
Другие тем временем приводили себя в порядок. Несколько мелких травм, но все не так плохо, как могло бы быть.
Я резко обернулась, когда наша противница приземлилась совсем рядом с кораблем. Она выпустила своих спутников, поставила их на землю рядом с собой.
– Привееееет, – раздался в динамике девичий голос. Мне пришлось развернуться и проверить все камеры. Наконец я нашла ту, где была видна противница, вверх ногами.
– Корабль, переверни монитор, эээ, номер четыре, сто восемьдесят градусов по вертикали, – сказала я.
Изображение развернулось как надо. На экране была девочка. Рядом с ней были еще два ребенка: мальчик лет десяти с «мысом вдовы» и очень суровым для своего возраста лицом и девочка лет двенадцати или немного больше, в комбинезоне до колен и со звездой на груди, а также с явным перебором макияжа.
– Чтоб мне провалиться, – пробормотал Доминант. – Бамбина привела свою команду.
– Выходите поиграааать, – позвала Бамбина. Секунду спустя она прыгнула. Небольшая детонация, произошедшая позади нее, была приглушена появившимися ледяными кристаллами Заморозки.
– Снайпер активен, – раздался голос Заморозки в наушниках. Она тяжело дышала. – Тщательный, меткий стрелок. Я получила три пули, ледяная броня приняла почти всю силу ударов. Бамбину сопровождают Звездуля и Августейший Принц, эмм. Пули снайпера рикошетят. Не могу уклоняться. Рядом с кораблем есть раненые. Вы упали на машины.
– Кончай говорить и забирайся внутрь, – сказал Конструктор.
– Не могу добраться до «Кучедры», чтобы меня не подстрелили. Он меня отрезает.
– Ну сделай стену из кристаллов и залезай, черт, – посоветовал Конструктор.
– Рикошеты, – с нажимом повторила Заморозка. – Я… блин!
Я обнаружила ее своим букашками, посадив их ей на костюм.
– Она в порядке, просто спасается от Бамбины и Звездули. Стрелок, похоже, в детей не стреляет.
– Моя способность дает ей иммунитет к Бамбине, – сказал Эскорт.
– Может быть, ко взрывам, – ответила я. – Но к ударам? Или еще к чему-нибудь?
Он нахмурился.
– Они не на одной стороне, – произнесла Судья. – Стрелок и дети-злодеи.
– Это хорошо, – сказал Конструктор. – Давайте…
Бамбина опять врезалась в «Кучедру». Та закачалась, едва не опрокинувшись набок.
– «Кучедра», открой аппарель! – велел Конструктор.
Аппарель открылась, и я тут же выпустила бабочек. Ничего существенного, но хоть что-то.
Окей, не особо даже «что-то». Но хотя бы возможность разложить немного шелка. Я опустошила резервы, которые были в моем костюме.
Конструктор начал работать над строительством, создавая некую структуру из таких же световых вспышек и темных искр, что и в прошлый раз. Возведение требовало времени, и, судя по тому, как эта структура смыкалась с соседней стеной, едва ли Конструктор придумывал ее дизайн на лету.
Похоже на творчество Лабиринт, но естественно ведь, что способности могут работать сходно.
Стрелок находился вне моей дальности обнаружения. Бамбина была кошмарно подвижна, она отскакивала от стен и дорожного полотна, создавая взрывы почти при каждом соударении. Ее сокомандники были вместе с ней, и ее способность им явно не вредила. Атаковать было бы трудно, даже если бы я применяла весь свой букашечный арсенал.
Мне было очень тяжело оправдывать введенное Гленном правило «только миленькие букашки».
Вокруг корабля появилась стена Конструктора.
– Первый приоритет – раненые!
Мы выбрались из корабля. Как ни удивительно, я испытала смесь облегчения и… какой-то непонятной эмоции, осознав, что мне не придется спорить с сокомандниками, чтобы убедить их, что надо помочь другим людям.
Под крылья корабля Дракон угодили три машины, еще одну раздавила ледяная глыба. Из одной машины все уже ушли, в двух других люди были заперты, в четвертой – без сознания.
Я помогла Судье с бессознательными.
– Я предупредил Дракон, – сообщил Конструктор. – Команды Вегаса тоже в курсе. Теперь игра, кто кого перетерпит. Мы поможем Заморозке и удержим заключенного. Если он выберется наружу или если Бамбина разрушит камеру, все заметно осложнится.
Я обратила внимание на выбор слова. «Заключенный», не «Притворщик».
– Если я смогу подобраться ближе к стрелку, то вырублю его, – предложила я.
– Слишком опасно.
Взрыв снаружи от стены, возведенной Конструктором, известил нас об очередной атаке Бамбины.
– С опасностью я умею справляться. Дайте мне снять эти детские варежки, и…
– Нет, – раздался голос Заморозки в моем наушнике. – Нет. Оставайся на месте.
Я стиснула зубы.
– Ты меня недооцениваешь.
– Мы прекрасно знаем, на что ты способна. Я оказываю тебе услугу, – ее голос прозвучал напряженно. – Оставайся на месте и следуй приказам Конструктора.
Я подумала было побежать, но остановилась.
– Окей. Немного прикрою тебя, Заморозка. Лучшее, что могу.
С этими словами я послала к ней бабочек, собрав ее в несколько приблизительно человекоподобных групп. Когда одна из групп добралась до нее, бабочки ее окружили. Обманки.
– Плохо вижу, – произнесла Заморозка. Благодаря бабочкам поблизости мне даже наушник не потребовался.
Я убрала букашек от ее лица. Не была уверена, что это был идеальный вариант, но она приняла такое решение.
Судья и Конструктор обладали достаточной медицинской подготовкой, чтобы осмотреть гражданских, прежде чем мы их передвинули или переправили куда-либо. Своей способностью я отслеживала Бамбину, которая рикошетила по окрестностям, вызывая повсюду множество взрывов. Заморозка изо всех сил старалась уклоняться и от Бамбины, и от взрывов, при этом хоть как-то прикрываясь от снайпера.
– Последняя, – произнес Конструктор. – Шелкопряда, помоги.
Я помогла ему поднять пожилую женщину на ноги и поддерживать ее, пока мы вели ее в задний отсек корабля Дракон.
Траектория Бамбины внезапно изменилась, и я тут же застыла.
– Проблемы! – сообщила я остальным.
Бамбина приземлилась на стенку. Ее сокомандники опустились рядом с ней, каждый держал ее за руку. Вид у них был немного потрепанный. Звездуля выпускала по Заморозке световые дротики; те взрывались в воздухе, блокируя путь Заморозке, когда она пыталась наступать. Из-за Звездули и снайпера наступать она не могла.
– Ты пришла на бой с Левиафаном, – обратилась я к Бамбине.
– Оказалось, от воды рикошетить не выходит, – ответила она. – Игра не стоила свеч. Я свалила оттуда.
Конструктор выпустил пожилую женщину, оставив всю нагрузку на меня, и развернулся к Бамбине.
– Как много внимания вдруг уделено Притворщику.
– Хорошая плата, – ответила Бамбина. – К тому же он обещал одну услугу. Выдвинул кое-какие ограничения, но раз уж мы тут делаем больше, чем обязаны, надеюсь, он их пересмотрит. Ты знаешь, как охеренно клево получать услуги от захватчика тел? Он перекинется в какого-нибудь секси-звездуна, который так-то на меня и не посмотрел бы, а потом…
Бамбина пустилась в похотливое объяснение, что бы она заставила его сделать с ней и наоборот. Я отвела глаза и изо всех сил постаралась отключить уши. Еще до начала карьеры я несколько месяцев подавляла свою способность в той или иной степени и научилась игнорировать некоторые ощущения своих букашек. В плане слуха мне не так повезло.
– …моими ступнями, – закончила Бамбина.
Звездуля, не прекращая стрелять по Заморозке, кинула на нас взгляд через плечо и хихикнула над наглостью Бамбины. Августейший Принц, похоже, никак не отреагировал.
Я отступила, помогая идти пожилой женщине с поврежденной лодыжкой, и вскоре мы оказались достаточно близко к аппарели, чтобы дальше она могла подняться сама. Я шагнула вперед, все еще не сводя глаз с Бамбины.
– Это хуже всего на свете, – прошептал Доминант у меня за спиной. – Сражаться с детьми? Побеждаешь – получаешь ноль престижа, какими бы крутыми ни были их способности. Потому что они же дети. Но если проигрываешь – ну, они же дети, и твоей репутации крышка.
– Сосредоточьтесь, – сказал Конструктор. – Мы знаем, кто эти трое. Мобиль-Влиятель шесть, Бластер-Влиятель четыре и Мастер-Странник три.
– Эй, Шелкопряда, – обратилась ко мне Бамбина. – Ты ведь и есть та суперзлодейка, которая стала героиней, да? И ты пришила Александрию?
– Угу, – ответила я.
Как странно, что в этой ситуации я чувствовала себя свободнее, чем пятнадцать минут назад. И даже чем когда помогала гражданским. Я любила помогать гражданским, но именно сейчас я лучше всего была способна дотянуться до самой себя и ощутить странное спокойствие.
– Ты на целую неделю похерила мои рейтинги, к тому же выбрала худший, блин, момент. Я запланировала эскападу, должна была подняться до номера тридцать, но вместо этого все первые полосы захватили новости о тебе, и я свалилась до сорока пяти. Я год не была так низко!
– Рейтинги? – переспросила я.
– Рейтинги! Ты вообще следишь? Это было так стыдно. Мамочка меня за это до сих пор ругает, и к тому же это, ну, меньше бабок от спонсоров. Так что я тебя заставлю сделать минет моему кулаку, окей? Переломаю тебе руки-ноги и заставлю сосать его.
Она топнула, и вокруг нее разошлось огненное кольцо. Принц и Звездуля оба вздрогнули.
Что хуже, огонь уничтожил шелк, который я завязывала на ее ноге.
Бамбина спрыгнула вниз, держа за руку Августейшего Принца, и Судья начала действовать. Героиня одной рукой направила в Бамбину ультразвуковой импульс, однако Бамбина пнула стенку и изменила направление движения. Судья заблокировала ее силовым полем, подняла руку для следующего выстрела…
И остановилась, застыла на месте. Судя по части лица, видной над маской, она оцепенела от ужаса.
Бамбина отрикошетила от машины Дракон, ударив ее настолько сильно, что та сдвинулась с места, и налетела на Конструктора. Один удар, и он вышел из строя. И взрыв-то был не таким уж сильным.
Конструктор, который держал пушку наготове и за все время так ни разу и не выстрелил.
Бамбина бешено завертелась вокруг оси, прежде чем коснуться земли. Ее ноги проскользили при торможении. Она опустила Принца. Звездуля на стене рассмеялась.
– Не можете притронуться к Принцу, а? – спросила Бамбина. – Давай, Август.
Мальчик пошел вперед. В руке он держал скипетр, но не такой, как у Регента. Больше похожий на палицу.
Судья быстро отступала от него, а я…
У меня мелькнуло воспоминание о том, что герои говорили об Александрии, о том, что она хотела, чтобы они вели себя как те, кем они хотят быть.
Я сама так делала, в каком-то смысле. Я вспомнила, как создала свою персону по имени Рой. Я действовала устрашающе, действовала так, будто ожидала, что люди будут бояться, ожидала, что ко мне будут прислушиваться, и они так и делали. Даже Дракон в какой-то момент.
Но, возможно, здесь мне не нужно быть устрашающей. Я могу сделать что-то как Шелкопряда. Уверенность. Я не стала пятиться перед приближающимся Августейшим Принцем. Послала в его направлении бабочек. Никаких проблем.
Попыталась переместить их так, чтобы они его слепили… и обнаружила, что они не слушаются.
Попыталась кусать и жалить более неприятными насекомыми, спрятанными внутри роя бабочек. Опять никакой реакции.
Принц подошел и махнул палицей, целясь мне в колено. Я отскочила.
Его боевой стиль был неграциозен, без какой-то особой пластичности. Он делал двуручный замах своей палицей, потом несколько секунд возвращал себе равновесие. При этом он был совершенно открыт для ударов, но мое тело отказывалось пользоваться этим.
Стало быть, это его способность. Что-то из той же плоскости, что и способность Чертовки.
Мои букашки пролетели мимо него, и я послала их на Бамбину.
Она лишь рассмеялась, когда бабочки сели на нее. С силой топнула и убила большую их часть.
– Да ладно. Ты пришила Александрию. Я не… ай!
Пчелы, осы и шершни принялись жалить одновременно, целя ей в глаза, рот и уши.
Она топнула и взлетела на стенку.
– Мое лицо! Чтоб ты сдохла! Оно же распухнет! Эти гребаные…
Дальше я не слушала. Меня больше беспокоил ребенок, старательно пытающийся проделать вмятину в чем-нибудь жизненно важном.
Принц махнул на меня палицей, и я поймала ее.
Это была ошибка. Он выпустил оружие и пошел врукопашную: схватил меня за ногу и дернул, выведя из равновесия.
Я не могла отбиваться, отодрать его от себя, применять букашек.
Это раздражало.
Потом я увидела, что Бамбина указывает на меня, и тут же Звездуля прекратила палить почем зря в Заморозку, повернулась ко мне и вытянула руку.
Если Принц – это гибрид Мастера и Странника, а Бамбина – Мобиль-Влиятель, значит, умениями Бластера обладает именно Звездуля.
– Судья!
Судья швырнула между нами силовое поле. Не помогло. Световой дротик, выпущенный Звездулей, взорвался, попав в силовое поле, и взрывная волна оторвала меня от земли. Августейший Принц не выпустил меня, когда я упала, потом влез на меня и потянулся к моему горлу.
Я прижала подбородок к ключицам, не дав злодею полноценно ухватиться, и он начал царапаться, пытаясь вогнать пальцы или всю ладонь между моим подбородком и шеей.
«Если и дальше пойдет в том же духе, Хроноблокер в жизни не спустит меня с крючка».
Следующая мысль была несколько более мрачной.
«Если этот маленький мерзавец меня убьет, «Темные лошадки» меня в жизни не простят».
Другие были бессильны прийти мне на помощь из-за специфики силы Принца, но они могли сосредоточиться на Бамбине и Звездуле. Гарпун ткнул вперед своим трезубцем, и он изменил форму, вытянулся на все расстояние между хозяином и двумя мелкими злодеями на стенке. Древко трезубца ударило Звездулю в лицо.
Бамбина пнула Гарпуна, он отлетел и врезался в стенку на противоположной стороне. Его трезубец изогнулся и опустил его на землю, но сам удар… был слишком силен. Гарпун не встал.
Обнаружив, что один из Защитников выбит, Заморозка помчалась прямо к нам; мои обманки двигались параллельно ей.
Снайпер выстрелил, и она упала. Одна догадка – и точная.
Кувыркаясь в воздухе, Заморозка применила свою способность на один-единственный выплеск и в результате оказалась в ледяной башне высотой с двухэтажный дом.
Доминант вспрыгнул на крышу корабля, потом на стенку. Выстрел Звездули чуть не скинул его. Бамбина прыгнула, отскочила от ближайшего здания и полетела к Доминанту. Он телепортировался с ее пути, потом метнул болас и попал. Бамбина упала со стенки и приземлилась жестко.
Минус один. Остались двое.
«Я способна на большее», – подумала я.
Правила взаимодействия с Принцем были четко очерчены. Я могла его держать, но не могла причинять ему боль. К какой категории относится шелк? У меня при себе оставалось немного. Двадцать футов суммарно. Двадцать футов исчезают очень быстро, если их вокруг чего-нибудь обвязывать.
Я выбрала его шею. Это напрямую не причиняло ему вред. Его способность это дозволила.
Один из взрывов Звездули опрокинул и меня, и Принца. Мы были слишком далеко от всего, за что я могла бы ухватиться. Принц нашел возможность взять меня за горло.
– Кто-нибудь! – позвала я. – Подойдите ближе!
Эскорт приблизился, и Звездуля устроила взрыв на земле рядом с ним, сбив его с ног. Он был буквально на расстоянии вытянутой руки от того места, где был мне нужен.
– Заморозка выбита! – произнесла я сдавленно, поскольку Принц изо всех сил старался меня задушить. – Твоя способность на нее не действует. Дай ее мне!
Эскорт сосредоточил свою способность на мне. Я ощутила, как она проходит сквозь меня, ощутила что-то, но заклятие не снялось. Я по-прежнему не могла применять хоть каплю агрессии к пацану.
– Нет, – произнесла я.
Тогда Эскорт сосредоточил свою способность на Доминанте, и тот вспыхнул.
Звездуля ударила его своей способностью, но без толку. Доминант ударил ее в живот, потом подхватил обмякшее тело.
Остался Принц… с которым было труднее. Эскорт приблизился, и я привязала нить к его ноге.
Я попыталась велеть Эскорту бежать, зная, что в этом случае произойдет с нитью вокруг шеи Принца. Голос не выходил изо рта, и вовсе не из-за слабых, но настойчивых попыток удушения.
Так много героев вокруг меня, и ни один не может прикоснуться к маленькому мерзавцу.
«Двигайся, – мысленно заклинала я. – Двигайся, двигайся, двигайся».
– Твой иммунитет к способностям не дает мне иммунитет к этому мелкому, – беспомощно произнес Доминант.
«Не болтай, двигайся».
В глубине «Кучедры» я уловила движение воздушных потоков. Прямо из воздуха – откуда-то, где было прохладнее, чем в корабле, – появилась женщина. Гражданские, которых мы спасли, закричали и попятились от нее. Она не ответила и вообще почти не среагировала. У нее были длинные темные волосы и деловой костюм. Она поправила манжеты рукавов и целенаправленно куда-то пошла.
Но я обнаружила, что меня больше занимает не она, а ее окружение. Удивительно, но позади женщины я ощущала другую структуру, какой-то коридор.
Я попыталась заговорить, но мне не хватило воздуха. Черт побери маленького мерзавца. Черт побери Эскорта, что он не делает хоть что-нибудь.
– Что за беспорядок, – произнес Сатир.
Головы повернулись к нему.
Защитники Вегаса прибыли и расположились на ближайшей стенке. Они не двигались нам на помощь, вообще не пытались как-то вмешаться. Сатир кинул взгляд на Бамбину, пытающуюся высвободиться от боласа. В его глазах что-то такое было.
Они в этом замешаны?
– Помогите нам! – крикнул им Доминант. – Заморозка вне боя, и мы не можем спасти Шелкопряду!
Сатир не ответил. Он кинул взгляд на корабль. С того направления, откуда он подошел, этого было не видно, но женщина внутри нажала на рычаг, и дверь сзади медленно закрывалась.
Я написала на борту: «Притворщик в опасности».
Герои повернулись, распахнули глаза. Сатир, Выброс и Леонид помчались вперед, Доминант к ним присоединился.
Затем Эскорт шагнул вперед, чтобы тоже им помочь, и Августейший Принц поперхнулся, немного ослабив хватку. Я втянула воздуха.
Судья услышала это, крутанулась в нашу сторону и кинула между мной и Принцем силовое поле. Я отдернулась прочь.
Судье удалось придавить силовым полем маленького мерзавца к земле. Я перекатилась и села.
Когда герои подбежали к кораблю, аппарель уже почти закрылась. Доминант стукнул кулаком по двери, но она была слишком мощно бронирована, чтобы поддаться.
– «Ку-…» – выжала я.
Женщина развернулась, прошла в разбитую носовую часть корабля и начала соединять друг с другом проводки. Она даже не вздрагивала, когда между ними проскакивали искры. Над починкой панели она трудилась размеренно, даже терпеливо. Закончив, она нажала что-то на сломанном, не горящем сенсорном экране.
– «Кучедра», отключись, – удалось произнести мне.
«Переформулируйте запрос».
Столб поднялся от крыши ящика, освободив верхнюю часть его двери.
– «Кучедра», свяжись с Дракон, – попробовала я.
«Дракон в настоящее время не может ответить».
– Свяжись с Шевалье.
«Вызываю».
Женщина ввела другой код, и зажимы в полу открылись, освободив низ ящика.
Еще один введенный код, и система произнесла: «Принудительный сброс предохранителя, тип два, принято».
Женщина в корабле нажала одну кнопку.
«Вызов завершен», – произнес ИИ.
– «Кучедра», свяжись с Шевалье, – повторила я.
Тишина.
Женщина внутри набрала последний код, и дверь ящика открылась, выпуская Притворщика.
Тогда женщина заговорила; я слышала ее благодаря окружающим букашкам.
– Сейчас Доктор с тобой встретится.
– Ладно, – ответил Притворщик. – Это лучше, чем Птичья клетка.
Они пошли сквозь портал в прохладный, кондиционируемый коридор, и их не стало. Бабочки в коридоре исчезли из моей досягаемости.
Я ощущала, как кровь бьется в жилах, ревет в ушах.
– Они взяли его. Они забрали Притворщика.
– Кто «они»?
– Она. Партнерша снайпера. «Котел», – я сжала кулак. – Заморозка без сознания. Мы должны ей помочь.
– Снайпер… – начал было Доминант.
– Он ушел, – ответила Судья. – Не ощущаю угроз. Вы идите. Я присмотрю за Конструктором и Гарпуном и проверю, в порядке ли Шелкопряда.
Эскорт кивнул.
Сатир подал знак, и большая часть его команды присоединились к членам команды Лос-Анджелеса. Я осталась стоять на коленях, все еще пытаясь успокоить дыхание. Сатир и Никта остались позади, скрестив руки и тайком обмениваясь взглядами.
Судья, не глядя на них, произнесла:
– Это вы их наняли. Команду Бамбины. Вы хотели вытащить его.
Сатир не ответил.
– Вы собирались уйти из Протектората? Наверняка ведь.
– Угу, – ответила Никта, не Сатир.
– Вот так просто?
Никта покачала головой.
– Ему конец. Он обречен. Мы потеряли Александрию, потеряли Легенду и Эйдолона. Новая команда бьет и вполовину не так сильно. Посмотрите на Заморозку. Ее так легко вывели из строя. Протекторат сейчас – жалкая тень того, что было.
– Ее побили монстры, которых Протекторат отказывается даже классифицировать, – сказала я и слегка закашлялась.
– Александрия бы справилась.
– Александрия работала на них, – возразила я.
Никта пожала плечами.
Судья подняла глаза на Сатира и Никту.
– Если вы уйдете, Всегубители…
Никта перебила:
– Со Всегубителями мы будем драться. Но Протекторат собирался отнять у нас Притворщика из-за того, каким способом он получил способности. Это нелепо.
– Он бы все равно остался в команде, – возразила Судья. – Просто… мы не можем позволить ему быть лидером, если он в долгу перед такой группировкой.
– Это не должно иметь значения.
– «Котел» – это зло, – сказала Судья. – Они ставили опыты на людях, чтобы получить способности, которые достались Притворщику.
– Это все уже неважно, – произнес Сатир. Голос его прозвучал грубо. – Притворщик ушел, и мы тоже. Заберем товарищей и уйдем.
Он подпихнул Никту, и они двинулись прочь.
Минус одна команда Протектората.
Судья, не в силах стоять на месте, набрала номер на своем телефоне.
– Шевалье. У нас ЧП.
Долгая пауза.
– Команда Вегаса, – произнесла наконец Судья. – Они дезертировали. Это еще не всё, но, если мы собираемся их арестовывать, Дракон должна…
Снова пауза.
– Нет, – произнесла Судья. – Этого они не делают. Нет. Да. Есть, сэр.
С совершенно убитым видом она уронила руку, прервав звонок.
Перевела взгляд на Конструктора.
– Дракон свалилась прямо перед тем, как это началось. Она встречалась с каким-то ренегатом из Лас-Вегаса.
– Мда, – сказала я. Подумала о женщине, которая так ловко обращалась с компьютером. Цензор, чистильщица. Они выбили Заморозку – наверняка потому, что та могла бы запечатать ящик за ледяной стеной.
Тем не менее они не выбили Конструктора, который мог бы сделать, по сути, то же самое.
Каждый шаг, каждое действие идеально.
– А что с героями Вегаса? – спросила я.
– Он велел оставить их в покое, – тихим голосом ответила Судья. – Сказал, что они нам нужны, даже если не будут в Протекторате. Позже он пошлет людей поговорить с ними и что-то организует.
Я кивнула, чувствуя, как в животе вспухает мешанина эмоций. Обида, разочарование от поражения такого масштаба после того, как я столь многое отдала, чтобы помочь Протекторату.
– Мы проиграли на всех фронтах, – произнесла я.
– Заморозка жива, – возразила Судья, посмотрев на свой телефон.
– Ну, на всех остальных фронтах, – поправилась я.
– Будут лучшие времена, – сказала Судья.
«Только не при таком стиле», – подумала я, и это была неприятная мысль. Как бы хорошо я ни чувствовала себя, спасая гражданских, мысль была уродливая, сосущее ощущение в животе.
Человек, которым я хотела быть, и человек, которым я была, – примирить их не так-то просто. Героиня с одной стороны, Рой с другой.
[1] Никта – богиня ночи в греческой мифологии.
[2] Кучедра – существо из албанской мифологии, змееподобный многоглавый дракон. Тиамат – семиглавый дракон из шумеро-вавилонской мифологии.