РАЗДАВЛЕННЫЕ 24.2
Если у меня и оставались какие-то сомнения, что это Александрия, они рассеялись после ее следующей атаки. Бегемот начал подниматься на ноги, и Александрия ударила. У этого удара не было какого-то мегазамаха, и Александрия пролетела всего пятьдесят – шестьдесят футов, прежде чем врезаться во врага, однако мощь этого попадания была несомненна.
Бегемот принял удар и перенаправил его в землю. Он не двинулся с места, словно и не было этого попадания, однако земля вокруг него разбилась, точно поверхность зеркала. Взлетели обломки камня и облака пыли, и одно трехэтажное здание, и так державшееся на честном слове, опрокинулось. Из-за повреждений грунта Бегемот чуть погрузился.
Я увидела изменение в манере поведения Всегубителя. Прежде он брел вперед, как будто Легенда, Эйдолон и металлические костюмы были не более чем сильным встречным ветром. Теперь он двигался целенаправленно, поскольку противник его то подлетал на расстояние легкой досягаемости, то отлетал прочь, и противник этот не обладал ни быстротой Легенды, ни персональным щитом Эйдолона.
Александрия говорила мне, что она и Бегемот знают, как сражаться друг с другом, и сейчас я видела это вживую. Отчасти изменение в тактике Бегемота, возможно, и было результатом их взаимодействия.
Это была битва четырех индивидуумов, которые не могли рассчитывать нанести серьезный урон своим противникам. Драконьи костюмы и остальные Плащи были где-то на периферии. Александрия выписывала круги у самой границы убийственной зоны Бегемота, а ее товарищи и их группа поддержки тем временем его обстреливали. Они разрушали опору под его ногами, пытались доставать его, когда он был сосредоточен на чем-то другом и хуже мог перенаправлять энергию конкретных атак.
Бегемот не мог держать Александрию в фокусе постоянно. Она дожидалась, когда он будет сосредоточен на другом противнике – выбросит молнию или создаст пламя, атакуя тех, кто в небе, – и наносила удар. Девять раз он просто отражал удар либо в землю (что сопровождалось грохотом и сетью трещин, бегущих по дорожному полотну улиц), либо в воздух (что порождало ударную волну). Снова и снова он оказывался на волосок от того, чтобы отплатить ей, схватить ее; он даже не вздрагивал от ее ударов, реагировал со сверхъестественной быстротой, выбрасывая руки, пытаясь сцапать ее когтями, или вбить в землю, или своевременно обрушить какое-нибудь здание, чтобы на короткое время погрести ее под обломками и приблизиться к ней.
Когда удары Александрии проникали-таки сквозь защиту Бегемота, когда ее крохотная фигурка с развевающимся черным плащом ныряла в его убойную зону, чтобы нанести удар или несколько ударов, Бегемот шатался, временно оказываясь во власти физики.
В каком-то смысле она делала то же, что до того делал наш громоотвод, – давала нам всем маленькую передышку. Никакой гарантии не было и не будет, пока его не отгонят или мы сами не удалимся на сотню миль, но она делала нашу жизнь чуточку легче и чуточку уменьшала количество разрушений, за исключением тех, которые Бегемот специально причинял поблизости от нее.
Не была ли она осторожнее, чем необходимо? Я заметила, что она упустила несколько возможностей, которыми я бы на ее месте воспользовалась, когда он находился к ней спиной и его внимание было сосредоточено на чем-то другом. Возможно, она знала что-то, чего не знала я? Или она убедительный двойник? Или просто она чуточку больше боится после того, что сделали с ней мои букашки?
Какими бы эффективными ни были отвлечения, Бегемот по-прежнему оставался неумолимым Бегемотом, живым танком, способным переехать любое препятствие и почти любого человека, ведя при этом непрерывный обстрел, как из артиллерии. Он добрался до громоотвода и опрокинул его на землю.
Я вспомнила о сокомандниках и спустилась на землю, где они все еще приводили все в порядок. Цепи, идущие от собак к саням, перепутались.
– Что, блин, это было? – спросил Тектон.
– Александрия, – ответила я.
– Ты же ее замочила, – прокомментировал Регент. – Забыла? Ты ужасный человек, раз делаешь такие вещи.
– Не трогай ее! – воскликнула Чертовка нетипичным для себя тоном. – Ей так плохо, что у нее уже глюки.
– Нельзя ли попытаться быть посерьезнее?
– Не прессуй ты их так, – сказал Тектон. – Некоторые люди спасаются юмором в тяжелых ситуациях.
– Это верно, – тоном всезнайки произнес Регент.
– Нет, – ответил Мрак. – Они просто идиоты. Вы двое, придержите языки. Взрослые разговаривают.
Чертовка показала ему средние пальцы.
Мрак повернулся ко мне.
– Это Александрия? Ты уверена?
– Как вообще можно быть в чем-то уверенным? Клоны, альтернативные реальности, целительские способности… Вариантов сколько угодно.
Вдали в небо взмыла сияющая оранжевая сфера. Достигла вершины траектории, потом опустилась и врезалась в горизонт.
Я развернулась и взлетела к краю крыши, чтобы глянуть на ход битвы. Это был раскаленный металлический ком, который слепил Бегемот, расплавив часть руки-громоотвода. Второй ком, более холодный и пока что не принявший аэродинамическую форму, лежал рядом с ним. Александрия попыталась отбить его в сторону, но Бегемот поймал его рукой. Раскалил его, прикрывая собственным телом от огня, который вели Легенда и Эйдолон, и метнул. Снаряд ярко вспыхнул, покинув его убойную зону, и полетел почти по той же траектории, что и предыдущий.
Лазеры, выпущенные Плащами на отдалении, разорвали второй шар в клочья прежде, чем он ударил по намеченной цели.
Мрак потянул за цепь. Взглянул на Рэйчел – та лишь кивнула.
И мы снова двинулись в путь.
Я снова вернулась к роли разведки – проверяла, чист ли путь, поглядывала на ход сражения и следила, нет ли атак в нашу сторону.
Бегемот сиял, его серая шкура стала ближе к белой, резко контрастируя с обсидианово-черными рогами и когтями. Герои отступали, а Бегемот, воспользовавшись этим, ринулся вперед, разнося на своем пути здания и баррикады.
– Мрак! – выкрикнула я. Шум в отдалении усиливался. Если Бегемот продолжал двигаться по траектории, которую я видела, то он продирался сквозь множество домов. Мрак меня не слышал. Я дождалась, пока шум стих, и крикнула еще громче: – Радиация! Примени тьму!
Он так и сделал, и тьма окутала нас всех. Я продолжила изучать окрестности, теперь с помощью букашек. За раз посылала вперед лишь небольшое количество, проверяя на предмет пожаров. Я летела вслепую, разведывая, но не видя.
Это задержало меня, когда пожар таки попался на пути, и задержало еще больше, когда я попыталась передать информацию команде.
– Пожар! – прокричала я. Я знала, что Мрак может слышать меня в своей тьме, но вдруг он не расслышал из-за грохота рушащихся зданий. И наверняка меня заглушали звуки саней, скребущих по дороге, грохот ударов на зажнем плане и свист ветра.
Я сменила направление и полетела в сторону саней. «Надо бы чуть-чуть мимо». Я не хотела сбить с саней кого-нибудь. Маленькая коррекция антигравом – и я приземлилась на переднем краю саней, между Мраком и Рэйчел. Мрак от неожиданности едва не вывалился, и я схватила его за ворот, чтобы он удержался.
Он сохранил тьму по бокам от нас, а впереди открыл коридор.
– Пожар! – сообщила я, как только получила такую возможность. – Прямо за этим холмом! Давай влево!
Он очистил еще больше тьмы, и мы свернули настолько резко, что сани занесло. Я цеплялась за передок, но позволила себе скользнуть назад, а чтобы не свалиться на дорогу, воспользовалась антигравом.
Внезапный поворот дернул пассажиров саней. Конструкция была такова, что выпасть было трудно, однако люди сбились на одну сторону, и один мужчина до половины свесился наружу. С одной здоровой рукой он не мог толком держаться.
Сани начали скакать по ухабам, и я дотянулась до этого человека как раз вовремя, чтобы дать ему необходимую опору. Одной рукой я держала его, другой рукой и обеими ногами сама держалась за передок саней.
Когда сани вышли на новый курс, я помогла мужчине принять более удобную позу.
Со сбитым дыханием он произнес что-то, чего я не поняла.
Я взлетела.
Мимо нас прошла ударная волна – жестче, короче и мощнее, чем сильный ветер. Это не был удар из тех, что превращает внутренности в желе, как могло бы быть, если бы Бегемот оказался ближе или если бы между ним и нами оказалось меньше домов. Я рискнула подняться на крышу, за пределы тьмы, откуда могла бы видеть.
Ударная волна рассекла дымовую тучу, но та сразу начала смыкаться обратно. Я различила быстро растущий силуэт – возможно, кого-то из индийских Плащей. Бесплотный, полупрозрачный, с нечеткими чертами лица; испускаемый им свет едва пробивался сквозь дымовую завесу. Он вбил руки в лицо и грудь Бегемота.
Бегемот развел руки, затем свел вместе. Я не стала дожидаться, когда они соприкоснутся. Нырнула за укрытие, чтобы ударная волна не накрыла меня напрямую. Дым повсюду вокруг вымело. Прижимаясь всей передней частью тела к зданию, я ощутила не только волну, но и последовавшие за ней вибрации от рушащихся домов и падающих обломков.
Бегемот создавал ударные волны одну за другой, и мне пришлось покинуть укрытие этого здания, чтобы найти что-нибудь подальше.
Он больше не излучал. По крайней мере, сияние исчезло. Тогда он покупал себе передышку от натиска героев и возможность выиграть больше пространства. Теперь они возобновили контрнаступление. Шум боя преследовал меня, когда я летела впереди «Темных лошадок».
Новое препятствие. На этот раз – толпа.
Я опять приземлилась на сани и приказала остановиться. Секунда ушла на то, чтобы собаки достаточно замедлили свой бег.
Наш путь преграждали местные. Некоторые со стволами. Вся палитра: от почти что нищих до бизнесменов.
– Лидер? – спросил с ужасным акцентом один из них. Он был молод, довольно пролетарской внешности, что меня удивило. Я ожидала, что главарь будет старше и респектабельнее.
– Я, – отозвалась я и с помощью короткого импульса своего ранца выдвинулась вперед из нашей группы.
– Крадете? – спросил он у меня жестким тоном.
– Нет. Там раненые.
Он указал на сани и сделал полшага вперед. Я кивнула.
Мне не хотелось тратить время, но я надеялась, что он даст «добро» своим людям, и они уйдут с нашего пути. Я наблюдала, как он разглядывает людей, лежащих в санях.
– Мы забираем, – произнес он наконец. – У нас есть доктор, укрытие. Вы сражаетесь, помогаете. Ваш долг.
Я почувствовала, что со стороны Бегемота приближается группа людей. Две женщины в вечерних платьях, девушка в платьице, девушка в костюме.
Раздумывать над решением было некогда.
– Вы уверены? – спросила я у мужчины.
– Да, – ответил он.
– Манжета, Аннекс, долой цепи. Оставьте сани. Защитники, вы со мной. Мрак, я направлю вас к «Посланникам». Берите псов. Оставь нам немного тьмы для прикрытия, для защиты от новых порций радиации.
Лишь несколько секунд нам потребовалось, чтобы организоваться. К тому времени, как «Темные лошадки» ушли, у нас уже была команда людей, тянущая сани.
«Сообщение от Бунтаря, – заговорила моя повязка. – Подтверждено исчезновение Александрии из распоряжения ОПП».
– Черт, – буркнула я.
«Сообщение от Бунтаря. Держись от нее подальше, пока мы не узнаем что-то большее. Бегемот приближается к первому периметру. Буду держать тебя в курсе».
– Передайте ему спасибо.
– Это хорошо, – произнесла Грация. – Может, не в перспективе, но сейчас…
– Сейчас это неизвестный фактор, – сказала я. – А еще есть один здоровенный известный фактор, который разносит город, и мы должны уделять все свое внимание ему. Бегемоту.
– Мы можем сосредоточиться на обоих, – заметил Тектон.
– Вот так люди и получают удар в спину, – ответила я ему. Потянула за цепь, и сани сдвинулись. Манжета, похоже, делала львиную долю работы: она встала между полозьями и толкала сани вперед. Хотя это было не совсем то направление, куда сани смотрели, и они сперва виляли то влево, то вправо, в итоге нам удалось придать им достаточную инерцию, и дальше требовалось только поддерживать их в движении.
Мы достигли приземистого здания с вывесками, где были неразборчивые надписи и машины. Кто-то поспешил вперед и открыл ворота гаража. Мы, удерживая сани на курсе, ввели их внутрь.
Их «укрытие» оказалось подземным коридором, идущим под и между двумя подъемниками для машин. Аннексу пришлось модифицировать форму саней, чтобы они туда вместились. Коридор шел с уклоном вниз. Люди в санях переместились к краям, чтобы не дать им уехать от нас вперед и врезаться в тех, кто там находился.
Я заметила, как человек, который вел переговоры, кинул взгляд вниз, на раненых. Его глаза блеснули, напомнив мне то ли собаку, то ли кошку.
«Плащи, – подумала я. – Как минимум некоторые из них – Плащи. «Холодные», жители теневого мира».
Это было зловещее осознание – что мы спускаемся, будучи окруженными паралюдьми, которые превосходят нас численно и о которых мы ничего не знаем, включая их мотивы.
Треск из повязки становился все сильнее.
«Сообщение от Мрака. Мы встретились нормально. Движемся к тебе».
– Сообщение получено, – ответила я.
«Сообщение от Мрака…» – и голос утонул в треске.
Слишком много электромагнитного излучения. И толща земли, разделяющая нас и Мрака, тоже не способствовала хорошему качеству связи.
Трудно было оценить, насколько глубоко мы спускались. Однажды мы наткнулись на расселину, через которую саням трудно было перебраться, однако Аннекс, Тектон и Голем заделали ее вмиг.
Мы спустились так глубоко, что я не могла уже доставать своими букашками до поверхности, а потом еще глубже.
Чем сильнее мы были изолированы от своих, тем более зловещими казались окружающие нас Плащи без костюмов. Мои букашки следовали за нами по коридору – достаточно далеко, чтобы «холодные» паралюди, их не видели, но достаточно близко, чтобы помочь, если что.
– Этот тоннель создан Плащом, – заметил Тектон.
«Не поднимай эту тему», – подумала я, подавляя стремление среагировать.
– Нет, – ответил мужчина с глазами, не поворачиваясь в нашу сторону.
Я протянула руку и прикоснулась к руке Тектона. Он, естественно, не почувствовал контакта через тяжелую броню.
– Я чертовски уве-… – продолжил он.
Мое подталкивание перешло в толчок, и я сдвинула его руку достаточно, чтобы привлечь внимание. Он взглянул на меня, и я качнула головой. Тектон не закончил фразу.
– Чертовски впечатлен, – предложил Вантон.
– Ты еще не начинай, – сказал Тектон. – Мало нам «Темных лошадок».
Я видела, как менялось настроение Защитников по мере того, как мы спускались все глубже под город. Тектон поворачивал голову из стороны в сторону, изучая людей вокруг нас. Вантон ссутулился, словно окружение давило на него сверху всей своей тяжестью. Манжета обхватила себя руками – защитная стена, хоть и слабая, от противника, атакующего сверху. Аннекс и Грация пододвинулись ближе к другим членам команды, словно неосознанно приняв неплотное боевое построение.
Голем, как ни странно, вел себя ближе ко мне и Тектону: наблюдал за окружающим пространством и за сопровождающими нас незнакомцами. Нельзя сказать, что он не боялся; все остальное в его манерах указывало, что да, боялся. Скорее, у него была естественная, привычная настороженность.
Как он успел этого набраться? Он же вроде как новичок.
Я придержала язык и проверила окрестности своими букашками.
Тоннель открылся в подземное жилое пространство, забитое усталыми, испуганными людьми. Света было мало, светильники располагались поочередно в полу и на потолке; узкие коридоры вели в, похоже, крохотные комнатушки, высеченные в скале. Моя тюремная камера была просторнее, чем эти комнатушки. Там, по крайней мере, можно было выпрямиться во весь рост. А эти помещения располагались по два, одно над другим.
Но все-таки это было пространство.
– Здесь стабильно? – спросила я у Тектона.
– Я недостаточно хорошо вижу, чтобы судить, – ответил он. – Возможно? Вероятно?
– Не знаю, можно ли оставить здесь раненых, если это западня, – сказала я, оглядывая людей, появляющихся из комнатушек.
– Там наверху довольно-таки рискованно, – заметил Вантон.
«Там наверху есть хотя бы шанс», – мысленно возразила я. Здесь были сотни, если не тысячи. Мои букашки чувствовали еще коридоры, и я подумала, что, возможно, это место – одно из многих.
Некоторые из местных двинулись к нам, чтобы помочь, другие держали руки на оружии или просто наблюдали, не в состоянии решить, представляем мы угрозу или нет.
Их лидер, которого я мысленно прозвала «Кошачий Глаз», произнес что-то, и они чуть расслабились. Он сказал что-то еще, и они принялись помогать раненым. Никто из них не применял и не демонстрировал какие-то явные способности.
– Готово, – произнес Кошачий Глаз. – Вы идите. Сражайтесь.
Бунтарь говорил, что нам необходима их поддержка.
– Нам нужна ваша помощь. Ваша и всех остальных, у кого есть способности.
Его глаза сузились. Однако изменение в его выражении лица не ограничилось только этим. Оно отвердело, напряглось, высокие скулы каким-то образом стали выглядеть в сумраке еще более резкими, губы сжались.
– Нет.
– Нет?
– Не наш долг. Ваш.
– Это общий долг.
– Мы боремся с врагом, которого вы не видите, вы, костюмы, помогите с врагами над землей. Отгоните Prathama.
Если бы это было так просто…
– Но нам нужна ваша помощь. Помощь всех.
– Нет. Мы покажемся, все кончится плохо. Мы ведем тайную войну. Лучше проиграть сегодня и вести тайную войну завтра.
Лучше позволить Бегемоту победить, чем показаться на свет и потерять какое-то там преимущество, которое у них есть против их нынешних врагов?
– Вы видите меня, мне всё. Конец. Вы видите нас всех, им всё. Нет.
Возможно, в Индии есть свои Плащи масштаба «Ордена кровавой девятки». Более умные Плащи, работающие в тени.
А может, они просто в плену самообмана, слишком зациклены на своих делах, боятся сражаться и ищут оправдания.
– Идите. Победите его, – сказал мне Кошачий Глаз.
Мрак ведь ждет. А может, уже спускается сюда вместе с Рэйчел и остальными. Если эти люди увидят его, незваного чужака, то как отреагируют?
– Окей, – сказала я. – Но нам нужна машина, если, эмм…
Я смолкла, когда мое сознание зарегистрировало то, что почувствовали букашки.
Сбоку – струя прохладного, кондиционированного воздуха там, где ничего подобного быть просто не должно. И появление человека там, где никого быть не должно.
– Шелкопряда?
Я прекратила разговор, все мое внимание было поглощено новоприбывшей. Она была уже близко. Все детали совпадали с тем, что я ощутила тогда в «Кучедре». Одежда, волосы, габариты, даже то, как она двигалась.
Целенаправленно, неспешно.
– Это она. Та, кто забрала Притворщика.
Все, включая меня, напряглись, когда она приблизилась. Иностранные Плащи – потому что она была неизвестной переменной. Мы с Защитниками – потому что она была известной угрозой.
Она была взрослой, но не старой. Может, возраста папы, может, немного моложе. Красивая, с очень естественной красотой. Какого-то явного макияжа на ней не было, черные волосы, что-то среднее между вьющимися и кудрявыми, спадали чуть ниже плеч. Черты лица были, пожалуй, французскими или итальянскими. Она носила лишь простой черный деловой костюм, идеально подогнанный по фигуре, с узким черным галстуком и белой рубашкой. Что привлекло мое внимание, так это глаза. В них совершенно не было тепла.
Она заговорила, но на иностранном языке и не со мной.
Кошачий Глаз поколебался, потом ответил ей.
– Кто, блин, ты такая? – спросила я женщину.
Она кинула на меня взгляд, и он прошел прямо сквозь меня, как будто меня тут почти что не было. Женщина снова вернула внимание Кошачьему Глазу, сказала что-то еще.
Его глаза расширились.
– Ты работаешь на «Котел», – произнесла я.
– Может, нам не стоит дразнить чистильщика? – вмешался Вантон.
– Чистильщика? – переспросила Манжета.
– Она наемная убийца, – пояснила я. – Устраняет всех, кто задает слишком много вопросов о «Котле». Или была убийцей. По-видимому, она погналась за большой группой сильных Плащей и ушла оттуда без малейших проблем.
Мои букашки скапливались. Я видела, что подземные Плащи реагируют на них, готовятся к бою.
– Нет, – произнес Тектон. – Перемирие.
– Не думаю, что ей хоть чуть-чуть не насрать на перемирие, – ответила я.
– Пока она его не нарушит, мы тоже не нарушим.
Не сводя глаз с женщины, я пробормотала:
– Занятный факт насчет боев насмерть между Плащами. У тех, кто позволяет врагам сделать первый ход, смертность втрое выше.
– Я одобрил, чтобы ты стала фактическим лидером, – сказал Тектон. – Ладно. Громоотвод – это была фантастика. Но если мы начнем тут бой и нам за это вмажут, то под огнем будет и моя задница.
– Ты накладываешь вето на мой приказ?
– Ты пока еще не отдала приказ, и нет, не накладываю. Ты уже сражалась с ней, я нет. Но я даю совет. Придержи коней. Она не сделала ничего агрессивного.
– Она сделает, – заверила я.
– Возможно, – ответил он. – Решать тебе.
Я не стала отдавать приказ. Просто наблюдала.
Женщина тихим голосом говорила с Кошачьим Глазом. Он машинально кивал.
Затем она встретилась со мной взглядом.
– Кто, блин, ты такая? – снова спросила я.
– Не имеет значения, – ответила она. – Иди, Шелкопряда. И забирай свою команду. К тебе у нас дел уже нет.
– «Уже»?
Она лишь пристально смотрела на меня.
Черт, стоять под таким взглядом – все равно что стоять перед Александрией или Разрывашкой в плохом настроении. Я начала подозревать, что она Мыслитель.
Женщина перевела взгляд на Кошачьего Глаза.
– Пора. Скажи им не бояться, и все пройдет гладко. Скажи им передать это другим, чтобы все услышали.
Кошачий Глаз кивнул и прокричал что-то на другом языке. Люди вокруг стали повторять его слова.
– Постойте, – произнесла я, повысив голос.
Они не слушали. Да и с чего бы? Я здесь практически не имела веса. Букашек вокруг меня было очень мало для нынешних обстоятельств.
Я притянула букашек ближе к себе, они собрались у меня в ногах. Женщина даже не дернулась.
Один за другим стали появляться порталы – прямоугольные дверные проемы, настолько яркие, что на них было больно смотреть. В подземелье вплыли запахи цветов, свежего воздуха и природы. Вскоре по порталу было в каждом проходе и на каждой доступной поверхности. Только в моем поле зрения было с десяток. И мои букашки ощущали еще два десятка.
– Нет! – заорала я, как только осознала, что происходит. Я вспомнила слова Эйдолонова клона о том, что они ставят опыты на людях, которых похищают из других миров. – Ей нельзя доверять!
Но люди здесь были напуганы. После того как первые насколько человек осторожно шагнули в порталы, остальные побежали в надежде на безопасность. Они выбегали в чистое поле и исчезали за стеной высоких диких трав.
Кошачий Глаз тоже развернулся уходить.
Я потянулась к нему, чтобы схватить за запястье прежде, чем он исчезнет.
Женщина в деловом костюме проворно отбила мою руку в сторону.
– Какого хрена делает «Котел»? Вы хотите начать войну?
– Никакой войны, – покачала она головой. – Но нам нужны солдаты.
Это было тем подтверждением, которое мне и требовалось.
– Защитники! – воззвала я. Мои букашки и мои Защитники накинулись на нее.
Результат оказался на удивление мал. Женщина шагнула от меня, что я восприняла как повод, наоборот, сократить дистанцию. Раз она хочет удалиться, я должна сблизиться. Я стремилась сделать это как можно быстрее, пользуясь и ранцем, и собственными ногами. Женщина шагнула назад, ровно за пределы досягаемости моих ударов.
Она махнула руками рядом с поясом и внезапно оказалась вооружена, если, конечно, можно считать оружием стилет не длиннее моего пальца и носовой платок.
Как только мой рой приблизился, она вонзила стилет в висящий на стене огнетушитель. Его содержимое под давлением хлынуло фонтаном, попадая на букашек и блокируя их путь. Оно обездвижило более крупных и убило более мелких, вмиг убрав добрых девяносто процентов роя, который был у меня под рукой. Мне пришлось попятиться, чтобы спрей не попал мне на линзы или на ткань напротив рта.
Ей же удалось даже не запачкаться. Я смотрела на нее, находясь по ту сторону извергающегося баллона. Благодаря нужному направлению фонтана и руке с платком она оказалась практически не затронута, когда к ней приблизился Тектон. Как только он проложил себе путь прямо сквозь фонтан, она грациозно отступила за пределы досягаемости его атаки. Вантон к этому времени уже трансформировался в локальный телекинетический шторм, а Аннекс погрузился в пол и сближался с противником.
Если она Мыслитель, человек, полагающийся в бою на креативность, то мне надо перевести бой в такую плоскость, в которой она быть не захочет. У Тектона есть силовая броня, у Грации – суперсила, у Манжеты – металлокинез.
Я нагрузила свой летательный аппарат и ринулась в атаку. Это было безрассудно, и, я надеялась, этого она ожидала меньше всего. Цель была проста. Войти в рукопашный бой и отвлекать ее достаточно долго, чтобы кто-нибудь смог ее поймать. Когда нам это удастся, мы призовем каждого из людей, с которыми она только что связалась, и вернем их назад, в безопасность.
Если предполагать, что она кто-то вроде Виктора или Убера, Мыслитель, ориентированный на бой, то она попытается исполнить бросок дзюдо или нечто подобное – использовать мою инерцию, чтобы отправить меня на пол. Этот маневр я заранее отсекла, почти полностью остановившись до того, как она успела меня схватить, и скользнув в сторону, когда с ней сблизился Тектон.
Он ударил кулаком, она на шаг отступила. Он вытянул копер, нанес второй удар без какого-либо предупреждения – она уклонилась вбок.
Провидица?
Я еще даже не закончила эту мысль, когда женщина шагнула к Тектону сбоку. Он попытался ее толкнуть корпусом, но она положила руку ему на бок, оттолкнулась от него и разорвала дистанцию. Занесла одну ногу через другую, чтобы удержаться в вертикальном положении, и придвинулась ко мне на расстояние вытянутой руки.
Букашки разом вылетели из моего костюма. Пауки, шершни, осы, жуки. Костюм моей противницы не покрывал только голову и кисти рук. Руки она сцепила за спиной еще до того, как рой до нее добрался. Резко мотнула головой, и волосы смели букашек с ее пути, когда она вторглась в мое личное пространство.
Ее руки, защищенные от букашек элементарным препятствием в виде ее же туловища, выбросились вперед, избежав основной массы моего роя. Одна рука достала до скрытого края маски, под которым находилась шейная часть костюма, и оттянула ее вниз. Другая рука приставила стилет к моей яремной вене.
Моя команда, лишь чуть-чуть отставшая от меня и Тектона в намерении атаковать эту женщину, застыла.
Чтоб мне провалиться, у меня тут десять тысяч букашек. Как я умудрилась не найти возможности хотя бы ужалить или укусить ее?
– Защитники, назад, – произнесла она. – Грация, Манжета, я хочу вас не видеть, иначе у Шелкопряды потечет кровь.
Две девушки взглянули на меня, и я кивнула. Они попятились и свернули за углы.
– Отошли букашек подальше, – велела она мне.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но она оборвала меня:
– И без фокусов. У тебя две секунды.
То, что она известная убийца, вкупе с серьезным тоном неким образом намекнуло мне, что она осуществит свою угрозу. Я убрала букашек.
– Что она за хрень? – пробормотал Вантон.
– Провидица, – сказала я ему. – Что-то в этом роде.
Женщина не ответила. Ее нож сдвинулся, он больше не касался моего горла.
Она отвлеклась? Я двинула насекомоподобными руками моего летающего ранца. Они были простенькими, слабыми, но были и оружием. Острие когтя ринулось к ее лицу, примерно в направлении правого глаза.
Женщина повернула голову, и коготь безвредно скользнул по виску. Она развернула клинок стилета и вонзила его в шарнир механической руки.
Я потянула руку на себя, но воткнутый в щель сустава клинок давал женщине некоторое преимущество. Она выкрутила механическую руку, как будто мою собственную выкручивала мне за спину. Рука не подалась, и я была вынуждена слегка согнуться.
Голем потянулся к женщине от стены, пытаясь схватить за волосы или за шею, но она использовала меня как живой щит, закрывшись от его руки. Аннекс ударил снизу, намереваясь захватить ей ноги, но она бросила меня на пол, прямо в тянущиеся щупики. В процессе она схватила меня за запястье и выкрутила его примерно так же, как до того выкрутила механическую руку.
– Координируемся! – скомандовала я напряженным голосом. Включила двигатели в ранце, чтобы разорвать дистанцию, но женщина дернула меня вбок, наклоняя мой корпус и в то же время ногой удерживая на месте его нижнюю часть. В результате двигатель только отправил меня в стену. Мне удалось избежать удара головой, но теперь я оказалась прижата к твердой поверхности. Женщина по-прежнему выкручивала мне руку.
«Увернись-ка от этого», – подумала я, приказав букашкам атаковать со всех сторон.
Защитники отнеслись к моему приказу серьезно – они атаковали все одновременно. Аннекс надвигался подземным призраком, чтобы окутать ее собой; Голем уже погружал руку в стену, возле которой стоял; Тектон стоял на колене, прижимая перчатки к полу. Манжета и Грация услышали мой приказ и теперь входили на линию обзора, наступая с периферии поля боя.
Женщина положила свободную ладонь поверх той, которой выкручивала мне руку. И с силой вжала мои пальцы мне же в ладонь.
«Механизм управления», – подумала я. Но было поздно. Букашка еще только двигалась к выключателю, когда двигатель заработал. Женщина сделала подсечку, и двигатель швырнул меня на пол. Букашка прикоснулась к выключателю, но удар заблокировал управление.
Падая, я ударила Аннекса, дав женщине время шагнуть назад, за пределы его досягаемости. Букашка отключила-таки двигатель, но я уже скользила по полу прямо сквозь нижнюю половину телекинетического урагана Вантона и прямо на перчатки Тектона.
Копры выстрелились в пол спустя долю секунды после того, как я врезалась в перчатки. Тектон, скорее всего, нацелился сработать прямо под нашей противницей, но моей столкновение с его перчатками чуть сбило прицел. Удар пришелся в стену, образовав трещину десяти футов в высоту.
Эта трещина, в свою очередь, отрубила гранитную руку, созданную Големом.
Женщина сорвала с себя пиджак и махнула им в воздухе, поймав самую гущу моего роя. Она сложила пиджак, в то же время направившись быстрым шагом к Вантону. Грация и Манжета находились прямо за ним, Тектон сразу за ними, мы с Големом сбоку. Аннекс все еще собирал свое пространственно-искаженное тело во что-то более полезное.
– Защитники, отставить! – приказала я, прежде чем Вантон вошел с ней в контакт. Я еще только поднималась с пола.
Женщина замедлила шаг, потом остановилась. Вантон материализовался в нескольких футах впереди нее и быстро попятился. Я отогнала букашек, готовых уже атаковать.
– Если мы продолжим, она прекратит с нами играться и убьет кого-нибудь, а может, и всех нас, – сказала я, не своя с женщины глаз. – Потому что только так она сможет помешать букашкам ее окружить, и только так сможет остановить Вантона, когда он приблизится вплотную.
Она промолчала.
– Кто, блин, ты такая? – спросила я ее. – В чем твоя способность?
Она смерила меня взглядом сверху донизу, затем посмотрела прямо в глаза. В течение всего боя она выглядела невозмутимой. Даже не запыхалась. Она даже не испачкалась, если не считать мелких крапинок пены от огнетушителя внизу штанины и на самом краю рукава рубашки.
– Я побеждаю, – произнесла она.
– Это-то я поняла, – сказала я.
– Я имею в виду, что могу видеть пути к победе. И следовать по ним безошибочно.
Мое сердце забилось неровно. Она добровольно мне ответила?
– Какого хера? – спросила Грация.
– Она врет, – сказал Вантон. – Это же полный бред. Несправедливо и даже не близко.
«Способности и не обязаны быть справедливыми», – подумала я.
– Неважно, – ответила женщина. – Важно то, что вы должны сражаться с другими врагами.
– Врагами, множественное число? – переспросила я.
– Мы приближаемся к эндшпилю. Конец света, раскол в Протекторате. Большинство основных игроков это знает, и перемирие, по сути, аннулировано во всех аспектах, кроме официального. Те, кто пребывают во власти, делают свои ходы. Сегодня. Сейчас.
– И появление Александрии – тоже часть этого? – спросила я. – Чья-то интрига?
– Да.
– «Котла» или чья-то еще?
– Да, – снова ответила она. Уклончивый ответ.
– И почему ты нам об этом рассказываешь?
– Это должно быть очевидно.
– Окей, – сказала я. Я не была уверена, что это так уж очевидно. – Тогда всего два вопроса. Эта люди, которых ты только что забрала…
– Их нет, – ответила она.
Их нет. И я абсолютно никак не смогу это изменить. Я была почти уверена, что не сумею ее одолеть, и я не смогу добраться до людей с помощью чего бы то ни было, что управляет порталами. Максимум моих возможностей – прожить достаточно долго, чтобы доложить о произошедшем кому-то, кто сумеет.
– Их нет временно или навсегда? – спросил Тектон.
– Не думаю, что кто-либо на этой Земле их увидит, если только не будет невероятного успеха на нашей стороне.
– Стало быть, ты не можешь с помощью своей способности получать эти успехи автоматически? – спросила я.
Она не удостоила меня ответом.
– Ладно, это не был мой второй вопрос. Я хочу знать вот что: какого хрена вы не воспользовались способностями вроде твоей, чтобы узнать, как побить Всегубителей?
– Мой способность – некая форма предвидения, – ответила она. – В отличие от большинства способностей такого рода, другие предсказательские умения ее не сбивают. Тем не менее против некоторых индивидуумов она не работает, и Всегубители входят в их число.
– Почему? – спросил Тектон.
– Невозможно знать с уверенностью, – ответила она. – Но у нас есть теории. Первая – что они обладают встроенным иммунитетом, чем-то, что дало само их происхождение.
– А другие теории? – поинтересовался Голем. – Какая следующая?
Женщина не ответила.
Я заподозрила, что знаю ответ, но решила его не говорить. Это нанесло бы больше вреда, чем пользы.
– Стало быть, ты тут слепа, бесполезна, – произнесла Грация с оттенком злости.
Женщина покачала головой.
– Нет. Я могу рассмотреть гипотетический сценарий, и моя способность подскажет мне, какие действия предпринять, чтобы добиться в нем успеха.
– И?
– И мы делаем именно это, – ответила она. – Дверь, пожалуйста.
Последнее было адресовано не нам. За ее спиной открылись еще одни врата, и отнюдь не на тот солнечный луг с высокотравьем. Там был только коридор с белыми стенами и полом, и наши лица тронул прохладный кондиционированный воздух.
– Делаете именно что? – крикнул Тектон ей вслед.
Женщина снова повернулась к нам, но ничего не ответила. Портал закрылся, сверху вниз.
– Есть транспорт, – произнесла я в тот же миг, когда женщина исчезла. – Я чувствую несколько штук в конце того коридора. Это самый быстрый способ подняться по этому уклону. Пошли, пошли!
***
За те тридцать минут, что мы отсутствовали, дела стали хуже. Целые кварталы Нью-Дели были сровнены с землей. Там, где мы собрали раненых и встретились с «холодными» индийскими Плащами, тогда дома были в основном не повреждены, а сейчас от половины из них остался хотя бы один этаж. Вторая половина? Разрушена полностью.
Хоть что-то позитивное было в том, что пожары горели настолько жарко, что сожгли все, что могло гореть, и дыма осталось сравнительно мало, но это не особо утешало. Я все равно не могла сделать глубокий вдох, не ощущая при этом позывов к кашлю. Озона и дыма в воздухе было достаточно, и из-за атмосферного электричества кончики моих волос топорщились.
Разрушительный путь Всегубителя шел более-менее в одном направлении, но и за пределами этого пути были беспорядочные, неясные повреждения. Местоположение Бегемота, напротив, было предельно ясно. Столб тьмы высился от земли до небес. Время от времени из этой тьмы вырывались молнии и дымовые плюмажи.
Чикагские Защитники ехали на байках, напоминающих нечто среднее между скутерами и мотоциклами. Они могли бы быть неотличимы от обычных дорожных машин, однако Тектон быстро обнаружил, что у них есть кое-какие особенности. Гироскопы, позволяющие им крениться, но не падать, и электрические двигатели с опциональной генерацией звука, чтобы казаться обычными.
Почти бесшумно Защитники неслись по улицам, огибая груды обломков и трещины. Я летела над группой.
– Повязка, – произнесла я, коснувшись кнопки. – Обновление статуса.
Ответ был слишком искажен помехами, чтобы разобрать.
Мрак пошел вперед, хотя наверняка знал о нашем местонахождении. Сукины псы, вероятно, смогли бы нас вынюхать. Но он ушел вперед. Почему?
– Повязка, – сказала я, по-прежнему держа кнопку. – Повтори.
Я надеялась, что по мере нашего приближения качество связи будет становиться лучше, но улучшение было крохотным, если вообще оно мне не показалось.
Я резко опустилась и села на заднее сиденье байка Вантона. Крылья я уже убрала, чтобы минимизировать урон от электромагнитного излучения, но мне не хотелось еще сильнее испытывать свою удачу.
Мы проехали мимо группы мертвых Плащей рядом с несколькими габаритными турелями, расположенными на холмах и крышах. Герои здесь защищались, а может, это была одна из многих оборонительных линий. Погибших было немало.
Может, было глупо спускаться в подземный город холодных Плащей? Не лучше ли было бы сказать им забрать с собой раненых, махнув рукой на последствия? Так мы могли бы помочь больше?
Я не думала, что это займет настолько много времени, не предвидела схватку с женщиной в деловом костюме.
Я надеялась, что не пожалею об этом, что наше отсутствие не стоило чего-то нашей стороне. Мы, конечно, не самые крутые Плащи в мире, но, возможно, мы смогли бы немножко изменить хоть что-то хоть где-то.
Да, я узнала кое-что, но имеет ли это значение здесь и сейчас, когда десятки, сотни или тысячи людей умирают, а если бы мы остались, они бы, возможно, жили? Еще один громоотвод? Какой-нибудь способ притормозить Бегемота и дать людям лишнюю драгоценную секунду, чтобы выстроить оборонительную линию?
Вторая линия, и еще одно скопление погибших. Какой бы способ они здесь ни опробовали, от него не осталось и следа.
Мы приближались.
Третий периметр. Останки гигантского робота. Убитых не меньше, чем в предыдущих двух местах, вместе взятых.
И совсем близко – Бегемот во плоти. Он ослепительно сиял радиоактивным свечением, и тьма Мрака обволакивала его, сдерживая радиацию. Земля под Бегемотом приобрела золотистый оттенок и слегка зеркалила. Геометрические фигуры парили в воздухе, яростно взрываясь при контакте с Всегубителем.
Несмотря на все препятствия, с которыми Бегемот сталкивался до сих пор, он выглядел менее раненым, чем его младший братец после схватки один на один с Оружейником. Он не хромал, не горбился, его конечности были в порядке, возможности ничуть не снизились. Разрывы в его плоти и зияющие раны то тут, то там, похоже, не замедлили его ни в малейшей степени.
И тут ему удалось пробиться вперед, выйти из тьмы Мрака и выстрелить молниями. Силовые поля включились, чтобы защитить оборонительную линию, но лишь половина из них выдержала мощь его ударов.
– Повязка, – произнесла я и заметила в своем голосе оттенок устрашенного благоговения. – Изменения в ситуации.
Голос ИИ зазвучал на фоне треска, но, видимо, тьма Мрака подавляла атмосферное электричество, потому что теперь он был все-таки разборчив. «Шевалье вне боя, Заморозка исполняет обязанности полевого командующего. Легенда вышел из строя. Плащам предписано поддерживать линии обороны и отступать при получении соответствующего приказа. Самое раннее возможное вмешательство Сайона – через двадцать две и восемь десятых минуты от настоящего момента, ожидаемое вмешательство Сайона – через шестьдесят пять минут от настоящего момента, плюс-минус восемнадцать минут».
Я стиснула зубы. Я твердо намеревалась сделать хоть что-нибудь, но понятия не имела, что именно.
Живот наполнился липким ощущением.
– Повязка, состояние Ябеды?
«Вышла из строя».
По идее, я должна была бы среагировать на это – закричать, заявить что-то. Но чувствовала лишь оцепенение. Все разваливалось слишком быстро.
– Состояние других «Темных лошадок»?
«Двое раненых. Париан и Мрак».
Видимо, поэтому Мрак и не восполнил свою тьму. Я закрыла глаза на секунду, пытаясь найти в себе точку опоры, но чувствуя такое оцепенение, что не была уверена, что это возможно.
Эффект Цитрин, похоже, максимизировал силу атак Александрии, поскольку Бегемот не мог перенаправлять их в землю.
Бегемот повернул голову в моем направлении, и я увидела сталь болтов Флешетты, кучно вонзенных в его глазное яблоко. Дырки отмечали те места, где болты прошли внутрь.
Другим Плащам тоже удавалось наносить тот или иной урон. «Янгбан» сформировал оборонительное подразделение, чьи лазеры глубоко вонзались в раны Бегемота. Другие Плащи держались поблизости от них, добавляя сосредоточенности огню.
И все равно он наступал. Неотвратимо.
Струя пламени застала обороняющихся Плащей врасплох. Их силовые поля и каменные стенки не дали пламени добраться до них самих, но не помешали ему, распространяясь, поджечь ближайшие дома, траву и пни деревьев (свежеспиленных, судя по опилкам вокруг).
Огонь, словно живой, потянулся вперед, к ближайшим воспламеняемым поверхностям, и отрезал одно из подразделений. Они начали расчищать себе путь к отступлению, и Бегемот покарал их серией молний.
Голем уже действовал – поднимал из земли каменные руки, блокируя ноги Бегемота, по две руки за раз. Тектон двинулся вперед и ударил по земле своими копрами. По дороге побежали трещины, стали образовывать разрывы, не дающие ударным волнам распространяться по земле слишком далеко.
– Воронку муравьиного льва! – выкрикнула я.
– Есть! – откликнулся Тектон.
И моя команда взялась за дело; каждый находил роль себе по силам. Я, Грация и Манжета могли немногое, но поблизости были еще раненые, которых надо было помогать эвакуировать. Аннекс принялся изменять форму земли и стен, чтобы обеспечить лучшее укрытие. Вантон убирал обломки с проходов.
Этот конкретный фронт держался на одном Плаще – иностранце, который создавал взрывающиеся летающие полигоны. Теперь я видела, что каждый взрыв приводил к замедлению времени в том локальном участке пространства. Уж не вдохновился ли он той бомбой, которую создала Бакуда?
Эйдолон добавил в общий котел свои умения. Он применял нечто похожее на стиль Александрии: сражался в ближнем бою, налетал ровно на такое короткое время, чтобы нанести удар, и тут же отлетал назад, пока убийственная аура Бегемота не поджарила его изнутри. Эйдолон применял и другую способность – я видела ее в бою с Ехидной. Тормозящий пузырь.
Кумулятивные эффекты. Кумулятивное замедление. Каждый взрыв усиливал общий эффект, а тормозящий пузырь Эйдолона служил общим фактором, который им помогал. Что на самом деле происходит, если ты пытаешься идти вперед, а верхняя половина твоей ноги движется во времени быстрее, чем нижняя? Какое напряжение это создает? Не существует ли какого-то момента, когда нога просто оторвется?
Если и существует, Бегемот до этой точки еще не дошел. Так или иначе, это, похоже, был один из факторов, определяющих медлительность Бегемота. Он увязал. Увяз еще больше, когда одна его нога провалилась в созданную Тектоном воронку.
А потом Всегубитель нанес удар, направив в группу Плащей серию молний, настолько мощную, что мне на время перебило дыхалку.
И взрывчатые полигоны исчезли.
Бегемот ринулся вперед, и даже прямого попадания Александрии не хватило, чтобы его остановить. Ударная волна пошла в воздух, а не в землю, и летающих Плащей отнесло прочь.
Всегубитель перешел на бег, насколько он вообще мог бежать, и некому было преградить ему путь. Игнорируя Плащей, он ударил по области позади них, попав в здание с двумя громоздкими пушками на крыше, пустырь и еще одну крышу, где стояло что-то напоминающее катушку Теслы. Огонь, молнии и оглушающие волны разорвали оборонительные средства, прежде чем их успели задействовать.
«У нас нет организации. Наша структура командования разрушена. Ябеды нет – она либо мертва, либо слишком сильно ранена, чтобы сражаться».
Бегемот ударил молнией по одному из районов, и там сдетонировала взрывчатка. Огромное силовое поле включилось через мгновение после того, как произошел взрыв, и он остался в его пределах; кумулятивный эффект ушел вверх.
Добрых двадцать, а может, и тридцать секунд небо пылало, а Всегубитель тем временем прорывался сквозь нашу оборону, направляясь к зданию, на крыше которого собралось множество Плащей. На взгляд, это были не атакующие наши Плащи. Это были наши Мыслители, Механики – те, кого передняя линия должна была прикрывать.
Женщина в деловом костюме отказалась поделиться с нами другой причиной, почему ее способность не позволила ей просто взять и решить кризис Всегубителей.
Ответ, который я решила не сообщать остальным Защитникам, был элементарен. У нее есть способность видеть путь к победе. Возможно, когда дело касается Всегубителей, ей просто нечего видеть.