ЖАЛО 26. ИНТЕРЛЮДИЯ Г
Сущность плывет сквозь пустоту и запоминает. Все сохраняется, и так было с самого начала.
В начале биологический вид заполоняет свою серую планету. Повсюду возникают континенты, созданные обитателями, чтобы удержать или раскрыть скудные запасы пищи, но ландшафт преимущественно жидкий – вода с большим количеством ила и прочих частиц. Существа извиваются друг в друге и вокруг друг друга, и они занимают на планете не меньше места, чем все остальное.
Каждое развило в себе одну и ту же способность передвигаться между слоями, исследовать альтернативные версии этого же мира, и все эти другие миры заполонены все теми же существами. Тем не менее они продолжают размножаться и, распространяясь, уничтожают каждый источник пищи в каждом мире, до которого могут добраться. Этот вид такой многочисленный, что почти нереально найти место, чтобы всплыть к самым верхним слоям воды, где можно поглощать звездный свет и излучение. А та малая толика энергии, которую им удается-таки в процессе поглотить, тратится в отчаянных попытках удержаться наверху и не позволить телам соседей оттолкнуть их и спихнуть вниз.
Клубок.
Прародитель знает это, в полной мере осознаёт, что драка за ресурсы скоро достигнет кульминации и что начнется война, в которой каждое существо будет сражаться за себя. Такие войны не изящны и не разумны. Сильнейший может оказаться разорван с такой же легкостью, как и слабейший. Когда война начнется, то не закончится, пока не останется лишь горстка.
Затем, когда они отступят в отдельные миры, чтобы излечиться и восстановить силы, добыча будет размножаться, и те, кому повезло выжить, какое-то время смогут пировать.
Так процесс начнется заново. Будет происходить все то же самое. Все это уже происходило по меньшей мере сто семьдесят раз, с небольшими вариациями. Каждый такой раз целые реальности вымирают, а время до истощения ресурсов становится короче. То, что миров больше, чем частиц, которые могут существовать во вселенной одного мира, значения не имеет: существа плодятся экспоненциально.
У них остается мало времени.
Прародитель знает это, и он недоволен. Он знает, что и его род тоже недоволен. Они молчат, потому что им нечего сказать. Они в ловушке собственной природы – необходимости кормиться. Обстоятельства делают их беспощадными, коварными, мелочными и жестокими. Они становятся примитивными, низкими.
Держа все это в уме, прародитель транслирует сообщение. Каждый представитель вида состоит из клеток, или осколков, и типичная трансляция – это простая концепция, единственное сообщение, подправленное миллионом отдельных влияний, привносимых осколками, из которых состоит говорящий.
Предложение.
Сообщение сверхэнергично оглашается на множестве длин волн и множеством способов – через тепло, и движение, и электромагнетизм, и свет. Каждое скопление осколков обладает разными способностями, мелкими инструментами для самообороны и атаки, для поиска добычи, для помощи прародителю в прокладывании пути через холодную серую грязь. При коммуникации оно обращает подавляющее большинство этих ресурсов вовне, чтобы передать сигнал, и все формы коммуникации обладают различными идеями, различными нюансами. Таким образом достигается масштабная, комплексная коммуникация.
Прародитель настолько истощен энергетически, что само обращение едва его не убивает.
Он продолжает, и благодаря тому, что его сообщение сильно отличается от криков и воплей из-за пищи, территории и прочего такого же, другие слушают. Они расходуют собственную энергию, чтобы ретранслировать сообщение дальше. Идея распространяется по всем возможным мирам, как круги по воде.
Вид должен продолжать эволюционировать. Он нуждается в конфликте и разнообразии.
Недостижение этих целей означает саморазрушение.
К тому времени, когда прародитель завершает связь, он полностью выдыхается, не в силах даже двигаться; его толкают тела других, проплывающих мимо.
Затем его по кусочкам съедают.
Не ради энергии – ради материала.
Осколки поглощаются, становятся частями поедающих, и поедающие растут в размере. Эти размеры невозможно поддерживать, но они все равно растут.
Повсюду, во всех мирах, существа набрасываются друг на друга. Это война, но она принимает иную форму. Теперь они едят не ради энергии, а потому, что стремятся оставаться на плаву и быть достаточно крупными, чтобы их не сожрали более крупные.
Когда серая планета совершает несколько оборотов вокруг своей звезды, события достигают кульминации. Многие из существ уже настолько велики, что не могут поддерживать свое существование в единственном мире. Они проскальзывают то в один мир, то в другой. Каждый фланг уязвим к другим того же рода, которые запрыгивают в этот мир и атакуют, поглощая за раз целые куски. В этой борьбе они задействуют жар, холод, электричество и ментальные манипуляции, тормозя свои цели настолько, что могут обвиться вокруг них, оторвать часть и вобрать ее в себя.
Еще несколько оборотов, и остается лишь горстка. Энергии мало, даже при том, что индивидуальные тела впитывают целые океаны жидкой серой грязи, поглощают весь свет и излучение, какое могут. За время сражений и битв бессчетные миры потускнели, лишились всякой жизни и питательных веществ.
Те, что меньше других, осознают, что им не хватает энергии, что, если они будут продолжать эту проигранную битву, им это слишком дорого обойдется. Они сдаются и пожираются.
Остаются двое.
Они проводят время, реорганизуясь, сдвигая чудовищные массы обретенных ими осколков, придавая им формы, полезные для другой задачи.
Сменив форму, они высасывают тепло и энергию из гигантского количества миров и сосредотачивают в одной-единственной реальности. Энергия испаряет океаны загаженной илом воды, дезинтегрирует сушу.
Их тела принимают громадную, сложную форму, лишь маленькие фрагменты которой находятся в этом мире. Концы этих фрагментов тянутся в другие реальности в концентрированных, конкретных формах, созданных с определенной целью: пережить следующий шаг.
Энергия высвобождается, и планета разбивается вдребезги.
Это разбитие настолько мощное, что простирается в другие миры – по тем же каналам, по которым до других миров достают фрагменты. Взрыв, получившийся в результате, уничтожает все до единого оставшиеся пригодные для жизни миры.
А фрагменты рвутся наружу; скидывая и стряхивая свои защитные оболочки, они плывут в черную пустоту.
Созревание.
Все еще летя через пустоту, сущность формирует слово в глубине своих воспоминаний.
Это дети. Потомство. Они странствуют через пустоту в надежде отыскать другой пригодный для жизни мир.
Это – начало.
Огромное количество, несомненно, погибло при контакте с безжизненными лунами, растратив остатки энергии на поиск возможных итераций этих лун, пригодных для жизни. Другие погибли спустя мгновения после детонации – их внешние оболочки стали слишком повреждены, жизненные процессы отделились друг от друга.
Но остальные вошли в контакт с другими мирами.
Мир, в котором жизнь укоренилась на континентах, где бушуют штормы едкой кислоты. Существо, добравшееся до этого мира, изо всех сил старается как-то выжить.
Оно находит убежище в одном из умирающих растений, генерирует тепло, чтобы питать его, чтобы щели могли закрыться, сделав убежище более надежным.
Планета совершает много оборотов вокруг своей звезды.
Очень, очень много.
Существо уже размножилось, фрагментировалось в скопления осколков, способных занимать другие структуры.
У некоторых осколков – другие настройки. Это эксперимент, испытание.
Некоторые из тех растений процветают. Другие умирают.
Существо проверяет различные возможности, различные скопления осколков. Наблюдает и все сохраняет в памяти.
Оно черпает из конфликта и стресса этого нового, чужого вида. Черпает из его эволюции, обучения, кризиса. В некоторых отношениях оно симбионт. В других…
Паразит.
Фрагменты продолжают делиться, пируя на изобильных ресурсах, на свете, излучении, инопланетной пище, которую существо начало учиться употреблять. Теперь оно стремительно распространяется по всем вариациям этого мира, где может поддерживаться жизнь.
Существо встречает другое. Представителя того же вида, который позже прибыл на эту планету, но тоже плодится, потребляет и растет. Новоприбывший выбрал другие способы выживания, но это тоже разновидность паразитизма.
Планетоид мал, выбор вариантов ограничен. Транслируется сообщение. Обоюдное согласие. Они продолжат двигаться дальше.
Миграция.
Процесс похожий. Они притягиваются друг к другу. На этот раз они сотрудничают, когда каждый осколок возвращается к источнику. Хозяева массово погибают, и их поглощают ради энергии.
Существа собираются в те же громадные формы, простирающиеся на множество реальностей, и тянут энергию из других миров, чтобы выйти из одного этого. Процесс требует времени.
Но происходит нечто иное. Сообщение от другого, а затем атака.
Тщательно выверенная атака. Два существа разрушают друг друга трением и давлением, раскаляются, осколки уничтожаются. Многие уничтожаются частично.
Другое существо объединяет осколки в комбинации, выбрасывает и разрушает. Повторяет снова и снова.
Создаются новые осколки. Разнообразные функции. Принудительная мутация.
Итоговые результаты дополняют исследование растительной жизни на этой планете с кислотными дождями, которое проводили существа.
Получилось более резко, чем предполагалось в самом начале, но ничто не утратилось. Новые сильные стороны в том, что касается роста и прочности.
Существа концентрируют энергию, собирая себя в твердую оболочку вокруг маленького планетоида.
Раковина.
Детонация планетки расшвыривает отдельные скопления осколков, и на сей раз они лучше приспособлены к суровым условиям космоса.
И цикл продолжается.
В следующем встреченном ими мире имеется разумная жизнь, цивилизация. Сложный, богатый мир.
На этот раз больше симбиоза, чем паразитизма. Два вида узнают новое друг от друга. Осколки записывают себе в память «технологии» этого нового вида. Научаются искривлять пространство, осваивают гравитацию.
Но затем этот вид восстает против них. Те, кто достаточно удачлив, чтобы объединиться с потомками сущности, против тех, кто недостаточно удачлив. Некоторые ищут власти.
Монархи. Сущность формулирует мысль, давая определение воспоминанию.
Цикл обрывается принудительным выходом, когда аборигены этого цивилизованного мира извлекают и уничтожают осколки. Существа встречаются, сцепляются и вновь делятся идеями. Более богатое восприятие, сложные технологии и многое другое рождается в союзе трех более крупных существ. Именно благодаря различиям между крупнейшими сущностями рождается богатство, новые производные, новые связи, которые никто из них не смог бы создать в одиночку.
Планета израсходована, и потомство вновь вышвыривается во все стороны.
На этот раз они способны двигаться, контролировать направление движения. Гравитация, искривление пространства.
Сущность вспоминает все это, плывя сквозь пустоту в направлении следующей цели. Она может вытаскивать из глубин своей памяти все, что было прежде.
Каждый раз, когда цикл начинается заново, уроки усваиваются, методы оттачиваются. Каждый раз потомство, вышвырнутое с уничтоженной планеты, более стойкое, крупное, обладающее бессчетными воспоминаниями. Когда воспоминания согласуются друг с другом, ими делятся, предлагают их другим.
Спустя более чем три тысячи циклов есть уже предохранители, есть защиты. Создан целый арсенал умений, сил и защит, которыми обладает сущность. Она помнит былые неудачи и адаптируется так, чтобы они больше не повторялись.
Сущности теперь странствуют со своими партнерами, движутся по спирали, держась при этом на рассчитанной дистанции друг от друга. Каждая чуть отличается от другой, они играют разные роли. Атакующий и обороняющийся, воин и мыслитель, строитель и разрушитель.
Благодаря такому разделению они могут принимать различное положение, тонко модифицировать форму своих осколков и прояснять результаты, когда осколки сравниваются друг с другом и воссоединяются вновь – одни должны быть сохранены, другие выброшены. Некоторые откроют интересные возможности, которые можно будет исследовать в конце цикла, когда будут изобретены новые осколки.
Эти отдельные цели и ведут пару, формируют их задачи, пока они приближаются к месту назначения.
Сущность тянется вперед своим предвидением и смотрит на место назначения. Оно коммуницирует, покрывая гигантские пространства космоса, передавая сигналы по каналам, созданным из самых основ этой вселенной. Эти сигналы транслируются только через отдельные конкретные реальности, чтобы никакие остаточные эффекты или остатки сообщений не коснулись версии этого мира, где вовсе нет жизни.
Назначение.
Согласие.
Траектория.
Согласие.
Каждый сигнал содержит нюансы, тонкие детали и намеки; форму ему придают триллионы, триллионы и триллионы индивидуальных осколков, из которых состоит сущность. Через эти нюансы она передает больше информации, чем способна передать целая планета разумных существ за сотню оборотов.
Они установили себе цель. Старые уроки запомнены. Это планета с разумными формами жизни, более примитивными, чем некоторые из тех, на кого сущности натыкались раньше, более продвинутыми, чем другие. Социальные существа, образующие сообщества. Эти сообщества держатся на хрупком балансе, но все-таки держатся. Мир, богатый конфликтами, крупными и мелкими.
Смятение.
Новые хозяева должны быть двуногими, с бинарным воспроизводством. Достаточно обычное сочетание с богатым потенциалом. Такое разделение и естественное соперничество за воспроизводство способствует естественной эволюции и развитию. Сущности сосредоточатся на них в большей степени, чем на любом из низших видов.
Эти двуногие возводят структуры из твердой земли или растительного вещества, чтобы укрываться от стихий, оборачивают себя мягкими материалами для еще лучшей защиты. Они изменяют мир вокруг себя, но сами более стойкие к мутациям, сохраняющие форму. Они отличаются от сущности во многих отношениях.
Сейчас та стадия цикла, на которой сущность максимально настороженная, максимально собранная. Она наблюдает за возможными мирами и решает, какой подходит лучше всего.
Колония, выдвигает предложение сущность.
С этим же сигналом разнообразные нюансы предлагают убрать из рассмотрения множество миров. Миры, где недостаточно населения.
Согласие, приходит ответ.
Партнер сущности играет пассивную роль – исследует, только чтобы подтверждать, чтобы проверять. Это беспокоит. На чем еще сосредоточен партнер, если не на этом жизненно важном решении?
Исследование выявляет миры с доминирующими системами верований, тихие миры, миры, заполненные двенадцатью миллиардами индивидуумов. Миры, где их почти нет.
Сущность перебирает их, чтобы решить.
Она исследует, и в процессе исследования она готовит некоторое количество осколков для анализа и понимания данного конкретного общества и его культуры. Язык, модели поведения, модели общества. Это то, на чем должен быть сосредоточен партнер.
Процесс прерывается, когда они прибывают.
К ним приближается представитель их вида. Меньшего размера, принимает другую форму. Странствует другими способами.
Именно это отвлекло партнера.
Его предки странствовали иным путем еще сотни циклов назад, до того, как сущности начали странствовать парами. Этот новоприбывший встречал другие миры, меньше миров, и он развился иначе.
Путь меньшего пересекся с путем партнера сущности. На какое-то время они переплелись, встречаясь во множестве реальностей, трясь и стучась телами друг о друга.
Обмениваются подробностями, гигантскими знаниями, накопленными за сотни циклов. Жертвуют то же самое.
Меньший движется дальше, заряженный новыми осколками и знаниями, но партнер задерживается.
Он пожертвовал слишком многое.
Озабоченность.
Уверенность.
Партнер не беспокоится. Сигнал приносит нотки надежды на будущее. Партнер восполнит осколки, запасы знаний и умений в конце цикла, когда воссоединится с сущностью.
Партнер должен быть пассивной фигурой, мыслителем, стратегом, тогда как сущность – это воин, защитник. Сущность вынуждена компенсировать неполноценность партнера, замедлив свое продвижение сквозь пустоту, когда они приближаются к месту назначения, и выделив ресурсы на анализ – то, что должен был бы делать партнер.
Сосредоточенность на одной реальности. Сперва они поглотят ее, затем развернутся к другим. Самый эффективный путь, позволяющий достигнуть максимальной конфликтности. Тестируя собственные осколки друг против друга, они получают информацию. Осколки сущности будут сражаться между собой и с осколками партнера, и постепенно они будут учиться.
С такими особями, как эти общественные двуногие, сущности могут приходить к новым заключениям, придумывать новые применения для осколков. Сущность записывает и запоминает подробности, которые позволят ей создать новые осколки в конце цикла.
Но их новые хозяева – слабые, хрупкие особи. Способности должны быть ограниченного масштаба. Слишком продвинутые миры будут чересчур хрупкими, поскольку совершенное оружие уничтожает слишком многих, тем самым обрывая процесс.
Назначение.
Согласие.
Ответ не очень комплексный, он передан в сравнительно мягкой, тихой манере.
Тем не менее пара остановилась на определенном наборе реальностей.
Сущность сосредотачивается на одной из них. Достаточно много индивидуумов, природных конфликтов и конфронтаций. Баланс физических и эмоциональных стрессоров. Среда повреждена, но не настолько, чтобы блокировать рост.
Улей, передает свое решение сущность.
Согласие. Партнер схватывает на лету, мгновенно понимает, о какой реальности идет речь.
Фокус меняется. Обмен сообщениями, отскакивающими друг от друга, пока они обозначают реальности. Каждому осколку нужна одна, некоторым нужно скооперироваться и обитать сразу во многих реальностях. Они тянут из этих миров силу, энергию, подпитывая таким образом техники, зашитые в них.
Каждому осколку, в свою очередь, нужна цель. Фокус сущности расширяется, обозначая вероятных партнеров. Прошлые ошибки учтены, и осколки будут подсоединяться скрытно. Они будут пребывать в других мирах, необитаемых, и скрываться в областях, куда новые хозяева вряд ли заглянут.
Идет переговоры.
Владение здесь.
Захват там.
Территория здесь.
С каждым заявлением они оба классифицируют реальности. Похожие реальности укладываются вместе, с точки зрения как сущностей, так и осколков. Слишком много осложнений и путаницы возникает при взаимодействии с очень похожими мирами. Когда они и те же уроки усваиваются снова и снова, конфликт не эффективен. Лучше объединить их в группы, ограничить знакомство с каждым набором миров. Один осколок способен устроиться в группе почти идентичных миров, вытягивая энергию из них всех одновременно.
Сущность заглядывает в будущее на предмет опасностей.
Чума.
Все признаки указывают на то, что осколки будут убивать своих хозяев.
Хозяев необходимо защищать, иначе будет катастрофично, контринтуитивно. Сущность подправляет встроенные предохранители и защиты, чтобы они лучше соответствовали хозяевам и их сопротивляемостям. Процесс связывания защитит хозяина в тех отношениях, в каких хозяин нуждается в защите. Осколки, способные по своей воле производить пламя, теперь не смогут обжигать хозяев. Осколки реорганизуются, комбинируются и группируются при необходимости, чтобы обеспечивать достаточную защиту.
Заражение.
Лучше, но не идеально. Сущность оттачивает процесс, ограничивает определенные умения, чтобы они не истребляли слишком много за раз.
Мягко, передается сообщение партнеру вместе с предложениями и подсказками, как поднастраивать осколки.
Согласие, принимает партнер.
Но сущность все же видит побочные эффекты. Есть параллельные контуры в хранилище памяти. Немного, но есть проблески, когда субъект способен воспринимать информацию, хранящуюся в осколках, когда формируются связи.
На всякий случай сущность разбивает один кластер осколков, настраивает его, потом кодирует эффект в каждый осколок. Дальше изучает хозяев, оттачивает, настраивает.
Это занимает немало времени, зато сущность создает эффективный предохранитель. Хозяева будут забывать все значимые детали.
Сломанный осколок выбрасывается, присоединяясь к огромному множеству других. Он привяжется к хозяину. Сущность смотрит вперед, проверяя.
После того как целевая планета совершит тридцать три оборота вокруг своей звезды, осколок подсоединится к хозяину.
Самец защищает свое потомство, самку, собственным телом. Вокруг него группа агрессивных двуногих. Они зовут, издают необычно громкие звуки, предполагающие интоксикацию. Один из агрессивных жестикулирует, хватается за свои самцовые части, высвобождая их из покровов. Следует сексуальный жест, самец размахивает органом направо и налево, втыкает его в воздух.
Звуки развлечения, отороченного агрессивностью.
Самец и его потомок отступают к ближайшему сооружению, насколько могут.
Осколок подсоединяется, прикрепляется к самцу.
Нет. Неэффективно. Самка явно встревожена сильнее.
Добыча.
Способ максимально открыться конфликту.
Сущность подключается к пониманию двуногих и того, как они функционируют, узнает признаки смятения, нюансы, которые могут быть у этих существ.
Она снова смотрит в будущее, уже после внесения изменений в код.
На этот раз осколок устраивается в самце, но тут же переключается на более встревоженную самку.
Проникновение. Осколок подсоединяется к нейрональной сети хозяина.
Связь создана.
Осколок открывает соединение на пике стресса, и хозяин перегибается от боли, ошеломленный, оглушенный. Следом осколок формирует щупики, которые подсоединяются к каждому индивидууму поблизости. Он сохраняет следы вмешательства сущности, следы изучения психологии, сознания и памяти, и он легко адаптируется. Он находит, каким образом может действовать, после чего модифицирует себя, придавая себе конкретную форму. Остальные функции отбрасываются: те, что внутри самого осколка, отключаются ради сбережения энергии, а те, что в хозяине, отваливаются и поглощаются осколком. Нейрональная сеть хозяина изменяется вновь.
Самка исчезает из восприятия агрессивных, которые ее окружают.
Сущность заглядывает в будущее, чтобы посмотреть, жизнеспособно ли это, эффективно ли.
Похоже, все хорошо.
Обзор других связей намекает на предпочтение более юных целей, особенно тех, что в средней фазе развития, между малой и взрослой фазами. На этом этапе эмоции острее и вероятность конфликта выше.
Сущность дозволяет более глубокие связи, чтобы еще подстегнуть конфликт. Лежащие в основе инструкции уже есть с предыдущих циклов, и их можно в основном не трогать. Эти двуногие достаточно много воюют между собой. Инструкции лишь помогут в наиболее экстремальных случаях.
Забвение, извещает сущность партнера об изменениях, которые она сделала.
Согласие, принимает партнер.
Эмоции. Новые изменения.
Согласие.
Еще до того, как получен последний ответ, сущность уже начинает рассыпать осколки, которые не будут полезны, а также слишком проблемные. Осколки для атаки и защиты, распределенные равномерно по географии и по хронологии.
Более сложные осколки требуют большей сосредоточенности. Те, что хранят воспоминания о технологии и развитии в предыдущих циклах, подготавливаются таким образом, чтобы связаться с хозяином и передать это знание.
Для других осколков нет простого способа приложить знания, хранящиеся в них, поэтому они запрограммированы так, чтобы тянуть из воспоминаний и восприятия хозяина либо обшаривать всю планету на предмет информации о том, что они могут делать.
Те, которые изменяют хозяина фундаментально, рассеваются повсюду, добавляя больше переменных в то, как другие должны к ним приспосабливаться. Хозяин, способный выбирать, как к нему применима гравитация. Хозяин, способный превратиться в ураган трения, усиливая все трение вокруг себя. Хозяин, становящийся нематериальным. Хозяин, способный создавать пути между реальностями, с предохранителями, держащими его подальше от тех реальностей, где укоренились осколки.
Сущность уже приближается к целевому кластеру галактик и видит, как партнер делает то же самое, хотя и чуть медленнее. За обоими теперь тянутся облака осколков, каждый отброшен так, чтобы достичь своей цели ровно в назначенное время и дату.
Сущности начинают сужать свой спиральный танец, сближаясь, насколько это возможно, с учетом страданий партнера.
Они приближаются к месту назначения и начинают интенсивно дезинтегрироваться, пока не остается тридцать процентов, двадцать, десять, два…
Сто шестьдесят оборотов потребуется, чтобы реальность, к которой они движутся, достигла критической массы.
Триста тридцать один оборот – чтобы осколки достигли критической массы и было собрано достаточно информации. Заглядывать в будущее и искать эту информацию заранее потребовало бы слишком много энергии. Если при этом будет еще и неудача, их катастрофически отбросит назад в циклах.
Того, что есть, достаточно. Сущность расходует минимум энергии с максимальным результатом.
Партнер снижается, выбрав мир своего назначения. Он кровоточит целыми скоплениями осколков из-за избыточного обмена осколками с меньшим и делает это слишком задолго до их прибытия к месту назначения. Эти осколки отламываются в огромных количествах.
Проверка показывает, что эти осколки запрограммированы, что технически все в полном порядке.
Опасность, сообщает сущность.
Уверенность, отвечает партнер.
Партнер остается в безопасности. Ничего не нужно предпринимать.
Уже нет времени заниматься кризисом. Сущность фокусируется на месте назначения, на следующей части цикла.
Осколки в основном уже приписаны к хозяевам. Они будут оставаться в спячке, будут ждать первого кризиса и воспользуются им, чтобы придать форму своей функции, чтобы лучше помогать хозяину.
Проверять детальные обстоятельства каждого события невозможно. Некоторые осколки несут в себе конкретные концепции и будут подстраивать их применение к нуждам хозяина. Другие запрограммированы на конкретные применения и будут сканировать либо жизнеспособные реальности, либо кругозор хозяина на предмет того, как эти применения будут срабатывать.
Физический вред даст физические эффекты, прямые или абстрактные. Непосредственная угроза подтолкнет осколок в сторону защитных способностей. Дистанционные атаки – против живых угроз, умение деформировать или влиять на среду – против опасностей среды.
Успехи позволят отточить способности, дадут вдохновение для создания новых осколков. Неудачи тоже будут полезны.
Будут вариации и среди хозяев. Осколки могут искать различных хозяев, если в пределах досягаемости есть другие, как сделал тот, что изменял восприятие. По мере роста и развития они будут фрагментироваться и переходить к другим хозяевам.
Сущность удовлетворена. В терминах чистого размера она сейчас лишь жалкая доля того, чем была прежде, небольшое скопление осколков. Ее работа на этой стадии практически выполнена.
Начинается следующая часть цикла.
Сущность выбирает незанятую реальность. Пустынная планета. Ее восприятие сосредотачивается на континентах в праздном любопытстве. Они иные, чем в реальности назначения, но похожие.
Сущности уже достигли нужной солнечной системы. Трутся друг о друга, и сущность подлечивает, насколько может, партнера, жертвуя в процессе собственными осколками.
Приятие. Благодарность.
Сообщение партнера тихое, но обе сущности сейчас занимают лишь десятитысячную долю процента от исходного размера.
Сущность переключает внимание на адаптацию.
На протяжении тысяч циклов сущности оттачивали методологию. У них просто нет уязвимых мест.
Как целое, как сущность, ее бережет бесчисленное множество предохранителей, защит, восприятий и вариантов. Она переполнена знаниями каждого поколения, которое было до нее, знаниями об ошибках, о проблемах, о решениях. Пока она странствует сквозь пустоту, она практически неприкасаема.
Но были времена, когда осколки уязвимы, после соединения с хозяевами. Даже сейчас существуют небольшие вероятности, что их извлекут. Есть проблемы, связанные с тем, что осколки, запрограммированные создавать конфликт, могут причинить слишком большой урон, разрушив цикл.
Этом необходимо заниматься.
Сущность на короткое время переключает внимание на реальность их назначения, наблюдает за разнообразием жизненных форм.
В процессе проверки возможных будущих она всегда оценивала, что необходимо сделать.
Быстрый взгляд в будущее, не очень далекое, чтобы не растратить слишком много оставшейся энергии. Сбережение – ключевой фактор сейчас и будет таким дальше.
Нынешняя конфигурация сущности ее удовлетворяет. Вероятность, что в цикл вмешаются, исчезающе мала.
Осколок, позволяющий сущности видеть будущее, отламывается, затем репрограммируется со строгими ограничениями. Нельзя создавать способности, которые можно повернуть против сущности или осколков.
Фрагмент, который она только что использовала, отослан, направлен к маленькой самке.
Другие фрагменты в том же кластере сохранены. Заглядывать в будущее – дело ресурсоемкое, но сущность сохранит эту возможность как предохранитель.
Другие способности применяются для проверок, исследований, а затем отбрасываются. Способность коммуницировать и получать сигналы уже не нужна. Посылать сигналы с помощью электромагнитных волн. Эта способность тоже сознательно покалечена. Нельзя пользоваться ей регулярно. Это послужило бы отвлечением для сущности и ее партнера.
Когда сущность понимает, что конфигурация окончательно решена, она тянется к последнему фрагменту, который сбросит. Его она тоже калечит, даже в основном разрушает, чтобы не дать хозяину воспользоваться им тем же образом.
Спеша принять решение до того, как войти в стратосферу этой пустынной планеты, сущность сбрасывает его примерно туда же, куда и способность видеть будущее. И примерно в то же время, тридцать один оборот от настоящего момента. Назначение – самец, худой, в компании сильных самцов и самок, пьющий.
После чего сущность приземляется на пустынную планету.
Планета успевает сделать целый оборот вокруг звезды, прежде чем сущность хотя бы просто приходит в движение.
Сущность поднимается и протягивает свое восприятие во множество реальностей.
Пора.
Куколка.
Сущность видоизменяется.
Звезда, горящая вдвое жарче, сгорает вдвое быстрее.
Не в прямом смысле, но сущность знает идиомы и традиции этого мира, уже думает время от времени в терминах слов и идей их языков, чтобы в этот решающий момент формулировать свои мысли в нужных рамках. Это помогает программировать сообщения и намерения.
Сущности раскаляются до звездных температур из-за своей массы, своих размеров, своей силы. Это приемлемо во время странствий в пустоте, когда большая часть тела пребывает в состоянии спячки. Запасенная энергия тратится как ресурс, чтобы видеть будущее, чтобы воспринимать и коммуницировать.
Но на этой стадии цикла, когда сущность такая маленькая, – невозможно.
Сущность отбросила все части себя, кроме самых необходимых, распространив осколки по этой реальности. Другие осколки в свое время прольются на другие реальности, скорее всего, примерно тогда, когда первые начнут фрагментироваться в больших количествах.
От цикла к циклу роль меняется. Прямое вовлечение, наблюдение издалека, нахождение на виду или в тени. Разные роли, чтобы направлять осколки через разные миры.
Сущность обретает форму. Она сохраняет способности, которыми обладала в момент прибытия.
Имаго. Взрослое состояние.
Большая часть ее все еще слишком велика для нужной реальности. Она оставляет часть себя позади, поддерживая связь. Предохранитель. Тело, которое она использует, – не более чем отросток, щупальце.
Сущность кодирует свои мысли и воспоминания об исследованном ею обществе, приводя их в подходящую форму.
Потом она ждет.
Страж.
Время идет. Один оборот планеты вокруг звезды.
Что-то пошло не так. Уже пора получать сигнал от партнера, но его нет.
Сущность возникает, внедряется в целевую реальность.
Она видит осколки, льющиеся сверху дождем, словно метеоры, странствующие в пустоте. Первые прибывающие.
Она видит осколки партнера.
Не все из них целы.
Мертвые осколки. Поврежденные осколки. И даже жизнеспособные осколки, направляющиеся к хозяевам.
Эти последние сущность уничтожает сразу, как только обнаруживает. Они искажены, изуродованы. Они не дадут полезных результатов.
Расширив свое восприятие на весь мир и другие реальности, сущность ощущает всё сразу. Ощущает конфликты. Войны.
Она по-прежнему осознает ограниченную продолжительность своей жизни. 3600 оборотов. Такой поиск занимает десятую долю оборота. Более чем достаточно времени до завершения цикла.
Должно быть.
Сущность прекращает поиск. Получено достаточно информации, чтобы она поняла.
Партнер погиб.
На очень долгое время сущность застыла. Она не движется и инстинктивно сдерживает все способности, словно сберегая энергию перед лицом колоссальной угрозы.
Но это не та угроза, которую она может вытерпеть, как ураган с кислотными ливнями. Цикл был нарушен.
Что хуже, он оборвался. Сущности изменили себя таким образом, чтобы каждая половина пары играла собственную роль. Лишь вместе с партнером сущность может созреть, модифицировать индивидуальные осколки, выпустить следующее поколение и начать цикл заново.
В попытках понять существ-хозяев сущность запрограммировала осколки эмулировать их. Именно эти осколки испытывают первую эмоцию в жизни сущности.
Раздавлены.
Сущность впервые в жизни испытывает глубокую, острую печаль.
Время идет, сущность обдумывает последствия. Небо темнеет, снова светлеет. Темнеет, светлеет.
Приближается некая конструкция, транспортное средство. Надвигается, пронзая корпусом воду. В самой верхней части собралась толпа. Они таращатся, даже болтают между собой, их голоса смешиваются, гомон, шум. В других реальностях, смежных с этой, сущность видит похожих людей, похожие толпы.
Гул.
Жужжание.
Они коммуницируют, но сущности все равно. Она смотрит, как они подходят к краю транспортного средства, прижимаются к барьеру, установленному на самом краю. Тянутся.
Они поклоняются сущности. Неудивительно. Ее форма была создана так, чтобы вписываться в ценности этой реальности. Они религиозны, и сущность избрала форму, напоминающую самые почитаемые фигуры самых популярных верований. Особи разделены на расы, поэтому сущность целенаправленно избрала форму, не соответствующую ни одной конкретной расе, и придала коже и волосам цвет и текстуру еще одной вещи, которой они поклоняются и которой восхищаются, – одного минерала.
Это намеренно.
Сущность видит, что осколок уже укореняется в одном из пассажиров транспортного средства. Один из мертвых, поврежденных осколков. Восприятие сущности позволяет ей видеть самца изнутри, его нарушения. Он умирает от системной проблемы в его теле, порождающей неправильные клетки в неправильных местах.
Сущность протягивает руку, чувствует, как другие притрагиваются к ней, прежде чем наконец ее касается этот самец. Простенький импульс убивает конкретные клетки.
Теперь осколок будет расти, каким бы поврежденным он ни был.
Золотой человек отворачивается от толпы и улетает прочь.
***
Сущность притормозила, когда некая фигура преградила ей путь. Самка, руки расставлены в стороны. Вокруг и позади нее расположены другие, меньшие формы жизни.
Смутно знакомая.
– Стой, Сайон, – произнесла самка.
Сущность полностью остановилась. Она видела связь с осколком самки, его активность, когда он транслировал сигналы, связываясь с формами жизни поблизости, координируя их.
Повсюду вокруг сущности были осколки разной степени зрелости. Осколок самки был одним из самых зрелых. Закаленный конфликтами, насыщенный информацией, усвоенными уроками, тактикой, применениями, организацией. Он уже один раз фрагментировался, снабженный достаточным количеством информации, чтобы позволить себе играть другие роли. Фрагмент обладает производной способностью, и, с учетом близости, можно было бы надеяться, что он останется рядом, чтобы обмениваться информацией с осколком, от которого отделился. Никаких признаков такого обмена не было. Самка заметно отдалилась от фрагмента.
Сущность узнала ее осколок. Последний, который отделился перед тем, как сущность приняла эту форму.
Королева.
На миг отчаяние сущности стало глубже. Хорошо, конечно, что осколки собирают такую отличную информацию, но из этого ничего не выйдет. Цикл был прерван.
– Я знаю, ты хочешь помочь, но это слишком опасно. Ты слишком сильный, а ситуация нестабильная. От тебя будет больше вреда, чем пользы.
Больше вреда, чем пользы. Сайон принял это как данность и решил оставаться на месте.
Самка продолжала говорить, а в Сайоне шевелились воспоминания.
***
Приблизился самец. Без осколка, без способностей. Было темно, планета отвернулась от своей звезды. Сущность парила над высшей точкой маленького мостика через речку.
Потеряна. Она создала себя ради цели, которой уже не сможет достичь.
Самец стянул один из покровов ступней, замахнулся и бросил. Покров отлетел от лица сущности, не заставив ее даже моргнуть.
Самец потянул за покров второй ступни, но тот был слишком прочно закреплен.
Самец оставил эту затею и наполовину бегом, наполовину вприпрыжку добрался до сущности, стал колотить по ее груди кулаками, царапать пальцами. Агрессивные действия, но это не имело значения. Сущность была неуязвима. Она могла заглянуть в ближайшее будущее и удостовериться, что не существует потенциальной реальности, в которой этот самец мог бы причинить ей вред.
Не то чтобы это было важно.
– Черт бы тебя подрал! – выкрикнул самец. – Гребаный идеальный золотой чувак! Иди в жопу! Хотя бы… хотя б поранься! Почувствуй, нахер!
Он ударил сущность по лицу и едва не свалился с моста. Сущность позволила бы ему.
– Ты… ты не заслужил этого! Эту силу! – проныл самец, из носа которого текла слизь. От энергичности этих слов его губы испещрили капельки слюны. – Они всё трындят, что ты, нахер, депрессивный?! Да о чем тебе депрессовать?! Тебя не отлупила до синяков чертова девчонка, которой ты зассал врезать в ответ! Тебя не пинали гребаные пацанчики, которые решили, что это клевый прикол! Тебя не трахали силком… нет! Ты ж, блин, неприкасаемый!
Самец продолжал царапаться, длинные грязные ногти скользили по телу сущности, цеплялись за сосок, за то место, которое сущность сделала похожим на гениталии. Ничто не причиняло ни малейшего вреда. Даже грязь отваливалась, на находя никакого сцепления с кожей сущности.
Самец повалился, прижавшись лицом к груди сущности. Его слизь и слюна соскальзывали так же легко, как и грязь.
– Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох, золотой чувак. Ты… ты не заслуживаешь депрессовать. Или не заслуживаешь депрессовать и быть бесполезным. Сраным грузом на шее общества, которые отвлекает людей от херни, которую надо делать. Чтоб ты сдох, пидорас. Ты… иди в жопу! Иди займись чем-нибудь. Никогда я этого не понимал. Всех этих грустных засранцев, которые кончают с собой или куда-то запираются… Если ты хочешь депрессовать без никакой чертовой причины, вали в Африку и помогай чертовым детям, которые там осиротели от войн. Вали… спасать людей из горящих домов. Помогай расчищать после стихийных бедствий. Работай в гребаной столовке для бездомных или еще где-нибудь. Мне насрать.
Голос самца теперь звучал тихо, едва громче шепота.
Еще один удар кулака по груди сущности.
– Мне насрать, это будет твоя епитимья или просто способ, блин, время убить. Сделай, черт подери, что-нибудь хорошее, и тогда, может, сам почувствуешь, что его-то стоишь. Может, перестанешь быть в таком гребаном депрессняке.
Сущность продолжала смотреть на город. Она впитывала слова, обдумывала их.
Это задача. Роль, которую она может сыграть.
Хоть что-то. Что сказал этот самец? Что из этого сущность может делать?
Спасать сирот в войнах. Спасать людей из горящих домов. Расчищать после стихийных бедствий.
Сущность снова взлетела.
***
Сущность оставалась терпеливой. Терпелива тогда, терпелива сейчас.
– …Ты даже можешь отправиться в Хьюстон или в Нью-Йорк. Достаточно далеко от Джека, – юная самка с администраторским осколком продолжала говорить, тихо, напряженно, подталкивая, но не слишком настырно.
Сущность и юная самка по-прежнему парили над тем, что, похоже, становилось полем масштабного конфликта. Сущность простерла свое восприятие по всей окрестности.
В центре этого всего был один самец. Не физически в центре, но все вращалось вокруг него. Все двигалось по отношению к нему, а он двигался по отношению к остальным.
Сущность наблюдала, заинтригованная.
– …Мы не можем здесь оставаться. Давай, – самка-хозяин все еще говорила.
Потом сделала паузу, выжидая.
– Иииили ты вообще не понимаешь, что я говорю? Или тебе наплевать? Да блин же. Слушай меня, Сайон. Не отвлекайся.
Сущность переключила внимание на юную самку. Руки самки взялись за руки сущности, потянули.
Этот жест таил в себе какое-то значение, но сущность была слишком занята наблюдением за происходящим внизу, чтобы думать еще и об этом.
Началась конфронтация между юным самцом и более старым. Фрагмент осколка против очень зрелого осколка. На взгляд, самого зрелого в этой области.
Более зрелая сила была выпущена на свободу. Волновая сила, передача кинетической энергии.
Сущность наблюдала; она узнала осколок, который это делал.
Осколок-транслятор. Тот, который был покалечен, как и осколок самки, парящей сейчас рядом с сущностью. Тот самый осколок, который осуществлял коммуникацию между сущностью и партнером.
Сущность развернулась, чтобы понаблюдать за другим конфликтом. Один осколок был подсоединен к восьми индивидуумам. Малый осколок, восемь необычных хозяев.
Восемь наступали группами, сближаясь с несколькими индивидуумами, похоже, враждебными по отношению к ним. Осколки, подсоединенные к каждому индивидууму, давали больше деталей, чем что бы то ни было еще.
– Ты, здоровенный золотой идиот! Давай же!
Подданные самки собрались в густое облако, препятствуя зрению сущности. Это не имело значения. Она по-прежнему могла воспринимать мир.
– Давай!
Самка потянула сильнее.
Сущность развернулась, чтобы следить за конфронтациями.
Самец со способностью транслятора орудовал мечом. Более молодой возводил защиты, контратаковал.
Их осколки реагировали. Сущность видела, как каждый агрессивный сдвиг в младшем вызывал инстинктивное отступление в старшем. Причина и следствие, незримые, но существующие. Природа сдвигов изменилась, когда они начали говорить.
Ударить того, который со зрелым пассажиром, было сродни попыткам поймать лист на ветру. Рука сдвигала воздух, который сдвигал лист, и тот ускользал, хоть и оставался на расстоянии вытянутой руки.
А. Вот. Промах в последний момент. Самец выскользнул из досягаемости и приготовился атаковать. Его осколок шевельнулся, готовый использовать в атаке любое преимущество, точно так же как был готов в обороне уклоняться от проблем.
Один из осколков ожил, и сущность увидела вокруг себя некий эффект. Она потянулась и обнаружила барьер, через который не могла проникнуть.
Клетка.
Рука сущности вернулась в предыдущее положение. Ее поймали в воронку искаженного времени. Снова и снова она двигалась в одной и той же петле.
Ловушка.
Западня.
***
Город пылал, и сущность применяла силу с размахом. Управляемые волны разрушали молекулы, истребляли каждый источник жара снаружи и внутри, делая его чуть холоднее окружающей среды.
Множество индивидуумов спасалось бегством, они неслись толпами. Сущность наблюдала за ними, но не отдыхала.
Она не отдыхала годами. Дольше всего она стояла неподвижно в компании Кевина Нортона, когда он дал ей белый покров, облегший ее тело. Как ей было велено, сущность держала ткань в чистоте, выталкивая энергию с такой системой и с такой интенсивностью, чтобы отгонять грязь и дым, но не вредить самой материи.
Сущность опустилась чуть ниже, чтобы эффективнее добраться до пламени в подвале библиотеки. При этом чисто случайно она оказалась напротив самки на балконе.
Самка была напугана, ошарашена, не могла даже дышать. Сущность могла заглянуть в нее и воспринять ее эмоции в виде учащенного сердцебиения, а также бурлящего в крови адреналина и прочих гормонов.
Самка почти что выплюнула слова: «Kto vi?»
Сущность понимала русские слова, как и все прочие языки, благодаря знаниям, собранным и классифицированным еще до прибытия.
Она вспомнила указания Кевина Нортона. Вежливость, участие.
Однако устная речь была незнакомой концепцией.
Как ответить? Сущность не знала, что она такое. У нее не было роли, помимо той, какую приписал ей Кевин Нортон.
Подумав о нем, сущность подумала кое о чем из того, что он говорил. Об одном слове из истории о плохом потомстве.
Как и с большинством слов, сущность стала копаться в памяти в поисках подробностей этого понятия.
Зион.
Земля обетованная.
Утопия. Царство гармонии.
Обетованной землей мог стать этот мир на своем пике, осколки при наборе критической массы, сущность и ее партнер, прошедшие цикл до завершения. Это могла быть утопия, насколько сущность понимала этот термин.
Это мог быть спокойный мир, где люди избавлены от тягот, как описал Кевин Нортон.
Независимо от того, сможет ли сущность каким-то образом вернуться к изначальной задаче, или же она продолжит заниматься тем, что сказал Кевин Нортон, термин подходил.
– Зион, – произнесла сущность.
***
Воспоминания. Прибежище, напоминание о том, что должно было быть, если бы цикл шел своим чередом. Было бы больше осколков, больше конфликтов, но все это было бы более контролируемым. Мертвые осколки загрязняли диспозицию, их было почти что слишком много.
Самка с администраторским осколком давно улетела, прикрывая отход своей маленькой армией низших форм жизни, и за ней возникали все новые ловушки.
Сущность думала о Зионе, о других метафорах и идеях. За тридцать три оборота, прошедших с ее прибытия на эту планету, у сущности было немало времени для раздумий. Она спасла от страданий множество индивидуумов, выслушала множество молитв.
Она знала обо всем, что происходило вокруг нее. Звезда этой планеты плыла по небу, над темными, тяжелыми, полными влаги облаками. Маленькие движения, но все-таки движения.
Она подумала о жуке из одной мифологии, катящим по небу шар.
Эта идея встречалась во многих мифологиях. Скарабей. Колесница. Брат. Небесная ладья.
Абстрактная мысль. Эта закономерность из числа тех, которые ведут к озарению, порождая идеи в создании новых осколков? Сущность была не уверена. Это партнер должен был заниматься подобными вопросами, это он должен был обладать соответствующей способностью к мышлению и анализу.
Физическое тело сущности по-прежнему оставалось в петле времени. Это не имело значения.
Конфликт продолжался. Транслятор двигался то навстречу проблемам, то от них, полагаясь на ярко выраженную проекцию, испускаемую мертвым осколком для еще большей защиты. Поблизости было еще одна существо. Мальчик с еще одним мертвым осколком. Странно, как их притянуло к транслятору.
Зрелые осколки, насыщенная конфликтом ситуация – так много можно обрести, но ничего с этим нельзя сделать. Сущность ощутила намек на другую эмоцию, отмахнулась от него. Симуляция психологии хозяев – не более чем симуляция.
Сущность решила, что проведет здесь еще какое-то время. В любом случае, ничего не изменится. Кевина Нортона больше не было.
Сущность наблюдала за продолжающимся конфликтом. Не меньше чем через пять секунд после того, как ее поймали, из двери между миров появились две фигуры. Сущность видела формирование путей, проследила этих двоих до источника. Другой мир – живой, но без единого осколка.
Они столкнулись с восьмерыми своим собственным восприятием – вмешались, чтобы помочь группе других. Вдвоем они открыли огонь из огнестрельного оружия, затем вступили в рукопашный бой.
Сущность посмотрела на самца и обнаружила связь с тем же осколком, что и у восьмерых. Но его связь была сильнее, более зрелой.
Сущность посмотрела на самку и увидела осколок – не ее собственный, но и не мертвый.
Загадочно.
Бой продолжался. Уклонение от ударов оружием и конечностями существ, выверенный танец атак, где каждое лезвие и тупое оружие касалось кожи, часто даже срезая тонкие волоски со щек, носов и подбородков.
Самец дрался с восьмеркой таким образом, что они не могли двигаться, не открываясь атакам самки. При каждом движении самец подставлялся под очевидный урон, под смертельный удар, но восьмерым не удавалось этим воспользоваться. В то же время самец занимал такую позицию, что каждый раз четверо-пятеро не могли отступать. Не только за пределы досягаемости оружия, но даже за пределы досягаемости рук и локтей, за пределы зоны риска оказаться схваченными.
Самка уничтожила троих из восьми, и исход был решен. Оставшиеся пятеро опустились на колени. Самка заговорила, и позади них возник межпространственный портал.
Они проползли сквозь него, опустив головы, и портал закрылся.
Двое обратили взгляд вверх, на сущность, и в этот самый момент появилась еще одна червоточина. Они продолжали смотреть.
Сущность, в свою очередь, была обращена лицом в другую сторону, но все равно их воспринимала.
Они исчезли в портале.
Загадочно.
Сущность стала наблюдать за завершением боя в другом месте.
Транслятор был в неведении, когда индивидуум без какой-либо связи с осколками проник в ограниченное пространство и выпустил по группе смутно знакомую субстанцию. Что-то, что сущность могла бы вспомнить, если бы имела доступ ко всем своим воспоминаниям. Какая-то технология.
Это не имело значения.
Сущность наблюдала, как транслятора запечатали во временнОм искажении.
Самка, стоявшая рядом с другим временным искажением, обошла эффект, заряжая объекты энергией. Сущность увидела, как маленькие кусочки металлического сплава развернулась, обретая форму не только в этом мире, но во всех реальностях, в том же самом месте и времени, заполняясь эффектом, который оборвет их связь с большинством законов физики.
Самка бросила их, и они разрушили связи с двумя осколками сразу. Проекция исчезла, но появилась на некотором удалении. Мальчик, создававший временные искажения, упал замертво.
Жало, подумала сущность. Когда-то это было оружие ее рода, против ее рода, когда-то в самом начале, когда они обитали в океанах серого ила.
Другие поспешили заточить транслятора. Похоже, они знали, на что он способен.
Интересно.
***
– «Только ты и я», – произнес Тектон. – Вот что он сказал. Ну, между стонами от боли. «Хотел бы я иметь компанию получше, но обойдусь тем, что есть. Иронично, что ты такой скучный».
Голем взглянул на своего прежнего лидера.
– И все?
Тектон покачал головой.
– Еще он сказал: «Готов поспорить, ты думаешь, что ты благородный. Ты ошибаешься. Ты уродливее, чем любой из нас, блестяшка».
– И?
– И все. Парень из «Драконьих зубов» запенил щель, я поднял полку, ты сомкнул руку, и его полностью запечатало.
– Ты прав. Не вижу особого смысла.
– Он меня даже не видел.
Голем покачал головой.
– Непохоже на конец света.
***
– …Я всегда ненавидел чистые… листы, – последнее слово Джек простонал. Его слова звучали в странном ритме между болезненными вскриками, когда по всему телу активно возникали свежие раны, когда взрезался живот, когда кишки словно невидимой рукой выдергивало и вытягивало наружу.
Пена давила на него, и посреди полной, абсолютной темноты он смотрел вверх.
– …Никогда ничего интересного… – прокряхтел он. – Никогда не творят искусство, никогда… не создают разнообразие… А ты хуже… большинства…
Высоко в небе сущность слушала.
***
Через микрофон в наушнике Ябеда дослушала Тектонов пересказ слов Джека.
Она подняла взгляд от компьютера. Ее подручные выстроились в этой же комнате, как и другие. Солдаты были наготове, и «Сердцеежки» Чертовки тоже, и командир «Красных рук» со своим замом, а также Шарлотта, Форрест и Сьерра.
Сьерра нервно притопывала ногой. Она состригла дреды, и теперь ее прическа была короткая, почти как ежик, лишь челка свисала на лоб с одного края. Но, не считая прически и двух маленьких серег-колец в одном ухе, она выглядела как бизнес-леди. Должна была, раз уж она фиктивный владелец основной недвижимости Броктон-Бея.
Шарлотта прижимала к себе одного из детей. Ее пальцы игрались с бумажным кубиком, и она изо всех сил старалась не выглядеть так, будто готова сорваться с места от любой новости.
В ту же секунду, как Ябеда сообщит, они будут готовы эвакуировать город, посадить людей на поезда и перевезти через портал.
Но…
– Все устроилось, – сообщила Ябеда. – Джек зафиксирован.
Она увидела, как все расслабились, будто кто-то перерезал веревки, удерживавшие их в натянутом состоянии.
– И это всё?
– Не знаю, – ответила Ябеда. Затем широко ухмыльнулась. – Но если свету таки конец, то это ужасно тихий конец.
Повсюду раздались смешки нервного облегчения.
– Можете идти по домам или чем-нибудь там заниматься, – сказала она. – Я буду на связи, когда появятся другие новости, дам знать, как дела у лидеров ваших территорий, нынешних или предыдущих.
Остальные начали выбираться наружу. Сьерра осталась на месте, задумчивая, но нервное притопывание прекратилось.
Шарлотта тоже осталась.
– Что у тебя? – спросила Ябеда.
– Насчет него, – ответила Шарлотта.
– Айдан. Привет, Айдан.
– Он вчера триггернулся. Было… совсем недолго. Наверно, это хорошо.
Айдан опустил голову.
– Просто замечательно, – сказала Ябеда и взглянула на семилетку. – Как ты себя чувствуешь?
– Окей. Мне приснился кошмар впервые за очень долгое время. Я проснулся, оказалось, что ходил во сне, и я не знал, где я… Я испугался, и тогда это случилось.
– Что было дальше? – спросила Ябеда.
– Птицы.
– Птицы. Ясно. Любопытно, – произнесла Ябеда. Она обвела взглядом доски, расставленные по периметру комнаты. Каждая была заполнена информацией, выписанной ее маленьким, плотным, гладким почерком. Хаотично, но за последние несколько лет Ябеда очень хорошо подружилась с ручкой и бумагой.
– Я толкаю, и птицы летят, куда я толкаю. Или я тяну, и птицы летят от того места. Это трудно. Я вижу, что они видят, но не тогда, когда я ими управляю.
– Как Тейлор, но птицы, и не так гибко. Ясно.
– Мы подозревали, что он может триггернуться, – сказала Шарлотта.
Ябеда удивленно подняла глаза.
– Однажды Айдан видел сон, еще тогда, когда у него прекратились кошмары. И нарисовал тот рисунок.
– Рисунок?
– Я же дала его тебе. И вроде как подчеркнула, что это может быть важно.
– Чертовски уверена, что не было такого, – сказала Ябеда и встала из-за стола. – Прости, Айдан, что мы препираемся при тебе, но Шарлотте следует помнить, что у меня нет обыкновения вот так забывать.
– Готова поставить все деньги, которые ты мне дала для присмотра за территорией и за детьми. Даю слово, клянусь, что передала тебе тот рисунок.
Ябеда нахмурилась.
– Клянусь, – повторила Шарлотта для пущей убедительности.
– Тогда тут работает какая-то сволочная способность Странника. Эта мысль мне не нравится. Давай посмотрим. Хмм. Я все храню где положено. Если ты дала мне рисунок… это было здесь?
– Да, здесь.
Ябеда пересекла комнату. Выдвинула из шкафа ящичек и начала перебирать папки.
– Вот, – сказала Шарлотта.
Ябеда остановилась, перелистнула страницу назад.
– Хм. Беру свои слова назад.
Компьютер бикнул. Ябеда вернулась к нему, чтобы проверить, пожала плечами и села.
– Ну? – спросила Шарлотта.
– Что «ну»?
– Рисунок.
Ябеда нахмурилась.
– Какой рисунок?
– Что происходит? – спросил Айдан.
Шарлотта подошла к все еще выдвинутому ящичку, выдернула оттуда лист и шлепнула ее на стол.
– Не думаю, что кусок бумаги может обладать суперспособностями. Будь внимательней. Сосредоточься. Вспомни.
Ябеда нахмурилась. Она переключила внимание на лист.
Тут был какой-то блок. Ябеда почувствовала, как тема ускользает из ее сознания, поймала ее.
Переключила внимание на окружение, на идеи, лежащие в основе.
– Айдан? Опиши мне это. Я не знаю, что ты нарисовал.
– Это типа рыб, или червей, или китов, только они сворачиваются и разворачиваются как-то так, что это трудно понимать, и от них отваливаются всякие штуки. Звезды и…
Ябеда почувствовала, как что-то встало на место.
И, словно прорвало дамбу, кусочки мозаики стали стыковаться один за другим. Ябеда встала из-за стола и принялась мерить шагами комнату.
В ее трудах на досках, где она обрисовывала всё в попытках расколоть базовые вопросы, пока что были пробелы. Сейчас она стала отстегивать листы от доски.
Она вспоминала, и она состыковывала. Блок по-прежнему был, но она уже сформировала достаточно связей, чтобы обходить этот блок.
Целое. Идея угнездилась в ней.
Все способности давали отдачу в некое большее целое, каждая была частью некоей большей конструкции.
Из Айдановых рыб-китов-червей.
Но это еще не все.
Нет. Не вписывалось с точки зрения линии времени.
Было что-то еще.
– Как боги, – произнесла Ябеда, вспоминая.
– Как вирусы, как боги, как дети, – сказала Шарлотта. – Твои слова в тот день, когда я с тобой познакомилась.
Как вирусы, заражают клетку, превращают ее в новые вирусы и взрывают, чтобы заражать дальше.
Как боги. Столько силы, и вся она собрана вместе. Все способности идут от них.
Как дети. Невинные?
Чистый лист.
– Ох, – выдохнула Ябеда.
– Ябеда? – спросила Сьерра.
– О яйца.
***
– Я не… дарвинист, – пропыхтел Джек. – Никакой подобной… херни. Ай! Я… думаю, это просто…
Он продолжал кряхтеть. Его переключатель, отрубающий боль, срабатывал через секунду и требовал сознательного включения, но Джек приспособился к ритму, а значит, выгадывал себе одну-две секунды облегчения в каждой петле. Это был вопрос концентрации, а его концентрация ускользала.
– Это проще. Мы, монстры и… психопаты, мы тянемся… к хищничеству, потому что мы по природе… хищники. По природе должны были причинять зло… должны были быть злыми, жестокими…
Джек сделал паузу, несколько секунд лишь кряхтел от боли, проходя петлю за петлей.
– Таков порядок, чтобы выжить. Насилие создало нас… или вернуло нас назад… к самому началу.
Сущность была терпелива. У нее было много времени.
***
Святой слегка покачивался в кресле.
Информация продолжала стекаться по десятку различных каналов.
Слишком много. Слишком много информации, но каким-то чудом у них получилось.
Джека изолировали. Все было тихо.
До тех пор, пока Святой не заметил, как кто-то пробивает себе путь через парольную защиту Дракон. Серия личных вопросов, от любимой текстуры до чего-то вроде ласкательного имени Дракон или первых результатов игры «Десять на десять».
Первые два вопроса были отвечены один за другим.
Бунтарь? Ищет доступ к системе?
Нет, слишком грубо, слишком очевидно.
Тот тип запнулся на последнем вопросе.
Святой прождал несколько долгих секунд, а затем обнаружил, что тот же самый тип звонит Бунтарю. Три сообщения, начатые с интервалом в одну-две секунды. Потом мейлы в ОПП и Бунтарю.
Святой вклинился в это дело.
– Блин, наконец-то!
– Что ты пытаешься сделать, Ябе-…
– Заткнись и слушай, гондон. Это Сайон. Это он все катализирует! И до меня только что дошло, что он, возможно, чувствует Джека! Быстро доставь туда Мрака, чтобы укрыть Джека тьмой, живо! Живо, живо, живо!
– Мэгс! – крикнул Святой. – Добрыня! Доставить Мрака на место сейчас же! Это оно!
– Есть! – последовал ответ. И после паузы: – Мрак в четырех милях оттуда!
Святой поколебался.
Слишком далеко, будет слишком поздно.
Женщина, утверждавшая, что может управлять Сайоном.
Его усталые пальцы забегали по клавиатуре. Он отыскал файл.
Этой темой уже занялись. Взяли ее имя, но никаких доказательств. Только слова.
Слова – лучше, чем ничего.
Ближайшего «Азазеля» пилотировал киборг. Если перехватить управление, киборг сочтет это за атаку. Будет сражаться за контроль.
Святой открыл окно для сообщений, одновременно с этим прибегая к полному доступу Дракон ко всем камерам, е-мейлам и телефонным перепискам, чтобы найти ту Лизетту.
Хватание за соломинку, если эта соломинка вообще есть.
– Бунтарь, – произнес он, прогнув все, что мешало ему открыть прямой канал связи с киборгом. – Помоги мне.
***
Сущность следила за перемещениями различных индивидуумов по полю боя. Поверх транслятора выложили еще больше арест-пены, погребая все это место.
Шум, рев, заставивший всех перегнуться пополам и зажать уши, раздался от одного из летательных аппаратов.
Этот аппарат взлетел секунду спустя и помчался прямо на область искаженного времени.
Он врезался в эту область нерегулярной формы и обвил ее передними конечностями, одной задней и хвостом.
Рев смолк, и из динамиков раздался голос:
– Сайон. Зион. Золотой человек. Это я, Лизетта. Нас познакомил Кевин Нортон. То, что говорит человек внизу… Что бы он ни говорил, не слушай. Отвернись. Пожалуйста.
Отвернись.
Сущность сдвинулась с места, легко прорвавшись через эффект искажения времени. Летательный аппарат перевернулся вверх дном, и лишь тогда включились его двигатели. Ему пришлось лететь зигзагом, чтобы держаться в темпе медленно удаляющейся от места событий сущности.
– Я… эмм. Ты вырвался. Окей, хорошо. Уходи. Улетай! Пожалуйста, уходи. Я… я прошу прощения, что не смогла поговорить с тобой раньше. Ты ни разу не вернулся в то место, а я ни разу не смогла добраться до тебя, чтобы поговорить. Ты нуждался в помощи, а я не смогла дать ее тебе. Я пошла к властям, но мне никто не поверил. Но сейчас – сейчас, может быть, я могу дать тебе совет. Мы можем заняться этим вместе? Вдвоем? Ты не против?
Сущность не ответила.
– Надеюсь, не против, – произнесла она.
Сущность полетела, покинув поле конфликта.
Уходи. Улетай.
Она не вернулась к задаче спасения жизней. Какое-то время она только летела.
Остановилась она после того, как облетела вокруг планеты дважды, и зависла над океаном в том месте, где впервые появилась.
Транслятор закончил говорить за миг до того, как аппарат взлетел, ничего не зная о реве, предназначенном его заглушить. «Чего я не понимаю, так это того, почему чистый лист вроде тебя должен по умолчанию делать добрые дела, снимать кошек с деревьев. Почему не обратиться к насилию, как делали наши предки? Оно двигало ими, как и сейчас движет самыми примитивными и монструозными из нашего рода».
Знал ли он, что его слушают? Или просто пытался продолжать то, что инстинктивно делал десятилетиями?
Осколки сохраняли воспоминания, мотивировали, толкали.
Сущность заглянула в будущее, в возможные миры, и увидела, как могли бы развиваться события. Это сожгло год ее жизни, но у нее в запасе были тысячи.
Была картина, где она стояла над трупом транслятора и размышляла, что же довело самца до таких чрезмерных действий. Осколок ведь не был особо агрессивным.
Картина, где самец умер, прошли годы, и сущность, наблюдая за остальными представителями вида, медленно пришла к тем же выводам.
По предложению Кевина Нортона сущность много лет делала добрые дела, надеясь на вознаграждение, на самореализацию. Когда ни того, ни другого не последовало, она просто продолжала делать то, что делала. Поиска альтернатив не было даже в воображении, потому что воображения у сущности не было.
Зато была сила, и, будь либо партнер, либо цикл в порядке, они, возможно, возместили бы отсутствие воображения.
Однако сущность могла экспериментировать.
Она собрала силу и нацелилась на ближайший, крупнейший населенный центр. Место рождения Кевина Нортона.
Золотой свет полился вперед, и остров раскололся, сложился за счет поднявшихся из океана кусков. Скомкался, как бумажка в кулаке.
При этом симулированное человеческое сознание внутри сущности ощутило проблеск чего-то. Удовольствия? Облегчения? Удовлетворения?
Что-то засевшее еще глубже, что-то первобытное, привязанное к воспоминаниям из самого начала, еще до начала, откликнулось очень похожим тоном.
Сущность устремила восприятие вовне, ощутила реакцию, общий вопль. Покрутила слова в голове, словно транслируя их самой себе.
Кара.
Истребление.
Уничтожение.
Последнее подходило.
Интересный опыт. После такой сосредоточенности на виде в целом, на эволюции и развитии осколков, на цикле…
Сущность почти что почувствовала, что эволюционирует как индивидуум, от мгновения к мгновению.
Она вновь открыла огонь, ударив на этот раз по побережью на противоположном краю океана.