ЯД 29.1
Ябеда зашевелилась. Я увидела обычное замешательство, какое бывает, когда просыпаешься в незнакомом месте. Она подстроилась быстрее, чем большинство людей. Ее взгляд не метался в поисках точки отсчета, чтобы окружающее вновь обрело смысл. Ее способность давала эту точку отсчета.
– Привет, – сказала она.
– Привет, – ответила я.
– Думаешь, конец света настанет сегодня? – спросила она, потягиваясь, по-прежнему лежа.
– Конец света уже настал, если мы говорим о нашем мире. Слишком тяжелый урон.
– Возможно, – согласилась Ябеда. – Люди изобретательны. Изобретательны и упрямы. Но тебе это вроде как нравится, да?
– Похоже, что так, – кивнула я.
Ябеда ногтем извлекла песчинку из уголка глаза.
– Ты не спала.
– Не особо.
– Дура.
– Я научилась приспосабливаться. Достаточно насиделась в дозорах, чтобы научиться.
– Дура, – повторила Ябеда и села. – Ты должна быть в идеальной боевой форме.
– Я три дня проспала после того, как меня разрезало надвое, – запротестовала я.
– Это лишь показывает, как сильно ты нуждалась во сне, – сказала Ябеда.
– Симург вела себя жутковато – пела тебе колыбельную. Ты серьезно думаешь, что я могла спать после такого?
– Колыбельная была не для меня, – ответила Ябеда. – И я не чувствовала никакой враждебности.
Я отвернулась. Она не видела выражения моего лица, но все равно прочла мое состояние.
– Ну то есть, думаю, отчасти для меня, но непохоже, чтобы это была единственная цель ее пения. Она делала что-то еще.
– Не понимаю.
– Как и я. Но она в принципе не из тех, кого легко понимать. Кто знает, что она видит? Может, она поет по причине, которая еще не проявилась?
Это-то и сбивало с толку. Я подумала о том, что сказала Симург.
Сейчас хранить секреты ни к чему. В худшем случае это может привести к катастрофе, а Ябеда – самый подходящий человек, к какому можно обратиться, когда нужны ответы.
– Она извинилась.
– Симург? – переспросила Ябеда, посмотрев на меня озадаченно.
– Хочешь верь, хочешь нет. Она сказала «Я сожалею».
– Она не говорит.
– Я знаю. Но я услышала.
– В любом случае, она не сожалеет, – заявила Ябеда. – Готова спорить на деньги. У меня есть куча денег, которые я готова поставить, если кто-нибудь примет пари. Пара миллионов в ликвидных активах.
Я покачала головой.
– Не буду принимать пари. Слушай, просто имей в виду.
– Намотано на ус, – заверила Ябеда.
– Ну а пока что мы должны мобилизоваться, – сказала я, словно могла так отвлечь саму себя. – Привести всех на одну волну, начать собирать вместе головы и способности.
– Похоже на план, – ответила Ябеда. Сняла перчатку и, потянувшись к одному из кармашков на поясе, достала оттуда маленькую жестяную коробочку. – Две минуты, чтобы привести себя в презентабельное состояние. Можно было бы сходить в душ, но, думаю, сейчас людям это малость по барабану.
Я кивнула. Большинство Плащей, которых я видела, смотрелись чуть неопрятно. Костюмы без обычного блеска, чуть запыленнее, волосы чуть жирнее, подбородки не выбриты. И психологически было то же самое.
Случившееся стало для нас жестким ударом. Мне нравилось думать, что я держалась лучше, чем некоторые другие, хотя бы потому, что два года это предчувствовала. Впрочем, я всегда была сильна по части самообмана.
Я подумала о Хроноблокере, о его оптимизме. Когда я говорила, что надо ожидать худшего, его точка зрения была противоположной. Мне не хотелось принижать мои чувства, связанные с его гибелью, типа «на общем фоне я думаю о чем-то настолько мелком», но частица меня была разочарована, что теперь, после того, что свершилось, я не могла поговорить с ним, посмотреть, как у него дела, справляется ли он лучше, чем я.
Не то чтобы я именно справлялась. Я не была счастлива, уверена, бесстрашна. Максимум, что я могла сказать, – что я собралась. Я поверила в пророчество Дины сильнее, чем почти все остальные. Я собралась – и все равно едва не развалилась. Я могла говорить себе, что в тот раз, когда я летела над океаном возле Нью-Броктон-Бея, мной владело просто желание убраться подальше, ничего более темного, но не факт, что это была правда. Я могла вспомнить тот момент, когда сорвалась после того, как Сайон меня распополамил, и говорить себе, что была в здравом уме, но не факт, что и это была правда.
Трудно утверждать, что я продержалась, если я не уверена, насколько это благодаря мне самой, а насколько благодаря адреналину. Или другим факторам.
«Что думаешь, пассажир? – мысленно спросила я. – Мы идем против твоего создателя. Ты будешь сдерживаться или развернешься по полной?»
Разумеется, никакого ответа.
Ябеда размазывала вокруг глаз черную краску. Она закончила самую трудную часть, у основания ресниц, и, заполняя остальное, спросила:
– Ты связалась уже со всеми, с кем хотела поговорить?
– Почти со всеми.
– А. Могу догадаться, кого ты активно не искала. Это отторжение меня беспокоит.
Я пожала плечами.
– Ладно, нет смысла забивать этим голову. Решать тебе. Давай перейдем на более счастливую тему. Ты думала когда-нибудь, что мы доберемся так далеко?
– До конца света?
Это она называет «более счастливой темой»?
– До вершины кучи-малы. Настолько высоко, насколько вообще могли надеяться.
– Мы не в высшей лиге, Ябеда. Не самые крутые Плащи.
– Но о нас говорят по всему миру. Мы на «ты» с некоторыми из самых крупных и страшных мерзавцев, – Ябеда указала в сторону окна. В сторону Симург. – Мы были бы на первых полосах газет, если бы газеты еще существовали.
– Не уверена, что попадание на первые полосы – это было бы хорошо, – ответила я. – И, кстати говоря, инфа все равно расходится. Даже Шарлотта знает.
– Шарлотта связана со Сьеррой и остальной нашей инфраструктурой на Гимель. Так что я не особо удивлена, – сказала Ябеда. Она вытянула волосы из небрежного хвоста, в котором они у нее были, и пальцами расчесала до более-менее прямого состояния. Они по-прежнему слегка вились там, где когда-то были заплетены. При обычных обстоятельствах мы бы из предосторожности поправили такие вещи перед тем, как выйти в костюме.
– Мм, – кивнула я, оглядев Ябеду. Возможно, я устала. Мои мысли витали где-то.
– Я попыталась устроить все так, чтобы сохранить какие-то коммуникации, получать хоть какую-то информацию, передавать информацию. К примеру, я передала другим твои слова насчет того, что Сайон ненавидит дуплицирующие способности. В любом случае, выжили только самые высокие технологии и самые низкие. Спутники и бумага, – словно пытаясь лучше донести мысль, она подняла одну из папок, которые я сложила стопкой на полу. – Подчитывала?
Я тоже подобрала папку и пролистала.
– Я не спала, так что, пока ты не проснулась, связалась с Бунтарем и одним из твоих подчиненных и попросила, чтобы доставляли новости на бумаге, и только самые существенные. Решила, что, когда ты встанешь, я снабжу тебя свежей инфой. Доставлять прекратили какое-то время назад, но один из последних апдейтов был про Дракон, так что, думаю, она приступила к своим прежним обязанностям, а Бунтарь восстанавливается от последних нескольких дней.
– Видимо, так, – сказала Ябеда. Я обернулась посмотреть, что она делает, но она уже шла в другой конец комнаты.
– Проводник, похоже, тоже дрыхнет, – продолжила я. – Он только что решил оставить портал открытым и не отзывается. Я как следует проверила портал, чтобы убедиться, что он не пытается намекнуть нам на что-то важное, но портал открывается в какое-то безлюдное место на Земле Бет.
Ябеда застыла.
– Проводник никогда не спит.
Я подняла брови, осознала, что Ябеда этого не видит, и озадаченно склонила голову набок.
– Есть много Плащей, которые не спят. Где-то год назад я начала копаться в файлах ОПП. Даже наняла «Красных рук», чтобы они украли более актуальные данные. Искала зацепки, чтобы понять все в целом, понимаешь? Лучшими наводками тогда были воспоминания и сны. То тут, то там возникали намеки, касающиеся снов или провалов в памяти. Кто-то видит сны по-другому, у кого-то не столько сны, сколько галлюцинации, Пятьдесят третьи страдают от амнезии… Есть немало случаев «ноктиса». Названо по имени героя-вигиланта, который бодрствовал круглые сутки. Полная противоположность тому, что я тогда искала, но все равно интересные данные: Плащи, которые не видят снов, потому что не спят. ОПП подтвердил этот феномен у нескольких своих членов, включая Мисс Милицию. Другие были помечены только как «предполагаемые». Говорили, что в их числе Проводник и Контесса, судя по тому, в какое время появлялся «чистильщик».
Ябеда сделала паузу, потом спросила:
– Так вот, если он не спит, почему оставил открытый портал и игнорирует нас?
Я качнула головой.
– Дверь, – попытала удачи Ябеда.
Никакой реакции. Ни портала, ни двери.
– Дверь? Портал? Сезам, откройся? – попыталась я.
– Это вызывает беспокойство, – тихо произнесла Ябеда. Она застегнула пояс и похлопала по каждому кармашку, словно удостоверяясь, что их содержимое по-прежнему на месте. Затем достала пистолет и проверила магазин.
– Нам надо отправляться, – сказала я.
– Мы совершенно точно отправляемся, – ответила Ябеда, но не сдвинулась с места, а лишний раз проверила пистолет, отведя затвор. Я подавила в себе желание отпустить комментарий насчет того, насколько бесполезен пистолет против нашего нынешнего врага, потому что вспомнила тот эпизод, когда ассасин нацелился на Ябеду, Аккорда и Шевалье.
Есть и другие угрозы.
– Так, – произнесла Ябеда, закончив с пистолетом, и сунула ноутбук под мышку.
Это послужило нам сигналом. Мы вместе зашагали вперед.
Проходя мимо одного из солдат, Ябеда подала ему знак поднятым пальцем. Он остановился, затем пошел рядом с нами.
– Мы уходим, – сообщила Ябеда. – Грузимся, выдвигаемся. Если мы вернемся и обустроимся здесь, так тому и быть, но не будем на это рассчитывать.
– Есть, мэм.
– Пошли кого-нибудь собрать мои вещи. Все папки, компьютеры, еду. Всё. Пусть это перенесут на ту сторону малого портала… – Ябеда перевела взгляд на меня. – Где портал?
– Рядом с главным входом, снаружи, – ответила я.
– Как она сказала, – вновь обратилась к солдату Ябеда. – Если нас не будет, просто удерживайте позицию. Если спустя двадцать четыре часа мы не вернемся, считайте, что мы мертвы. Передайте мои данные и бэкапы моих записей кому-нибудь значимому, потом считайте, что работа выполнена, заберите плату и делайте что хотите.
– Я проинформирую всех.
– Вперед, – сказала Ябеда. Затем, будто пытаясь сгладить резкость команды, добавила: – Спасибо, Гуж.
Он неуклюже отдал честь и свернул в другой коридор.
Я достала свой телефон еще до того, как вышла наружу. Букашки позволяли мне идти по лестнице, не отводя глаз от экрана и вбивая команды. Снаружи было холодно, настолько холодно, что еще чуть-чуть, и это мешало бы букашкам; открытое пространство заливал густой туман. Крепкая военная постройка стояла посреди заросшего луга, окруженного вечнозелеными деревьями.
Нет сигнала. Неудивительно, но неудобно. Я наблюдала за окрестностями, пока мы приближались к оставленному Проводником порталу.
Что до Ябеды, то, когда мы дошли до подножия лестницы, она развернулась и пошла спиной вперед. Пока экран телефона оставался темным, я улучила момент и взглянула в ту же сторону. Меня ждала грозная картина – Симург, пролетающая над зданием. Она двигалась так, будто была легкой как перышко, но я знала, что она тяжелее, чем кажется, и намного. Если бы она оперлась на крышу всем своим весом, то провалилась бы.
Словно ребенок, играющий в «классики» на Луне, Симург поставила одну ногу на крышу, прыгнула вперед, поставила другую ногу на самый край и соскочила. Слетела вниз к точке рядом с порталом, после чего расправила крылья и раздвинула гало на всю ширину. От этого движения вихорьки пыли и тумана разлетелись по всему лугу, остановившись лишь тогда, когда врезались в стену деревьев.
– Она сменила пушки? – подметила я.
– Да, – согласилась Ябеда. – Косметические изменения.
Каждая из пушек Симург была модернизирована; корпуса, стволы и рукояти приобрели форму крыльев. Три концентрических кольца из соединенных между собой пушек, все переработаны так, чтобы выглядеть продолжением крыльев самой Симург, и расположены позади нее.
– Почему косметические?
– Насколько я понимаю, ей нужен Механик в своей сфере влияния, чтобы заимствовать его схематику, или конкретное устройство, если она хочет его скопировать. И Мыслители тоже – думаю, она заимствует их восприятие, пока подключена к ним. Не исключено, что именно поэтому она прицепилась ко мне. Так или иначе, сейчас у нее не было схематики или чего-то еще, что ей нужно, чтобы модифицировать пушки.
– Либо она может их модифицировать, но придерживает эту карту в рукаве в последнее время. В смысле, она ведь всего года три назад реально продемонстрировала, что умеет копировать целиком работу Механиков.
Ябеда кивнула, нахмурившись.
– Не люблю быть в неведении. Но в общих чертах это так. Она сделала косметические изменения, потому что не могла делать существенных.
– Что ж, эти мысли заставляют нервничать, но в Симург все заставляет нервничать, – прокомментировала я. – Но, когда я спрашивала про эстетику, я интересовалась не столько «почему», сколько…
– Сколько «почему»? – закончила фразу Ябеда, подчеркнув последнее слово.
– Да, – смущенно ответила я. – Почему для нее это имеет значение?
– А зачем ей перья и крылья? С равным успехом она могла бы быть просто кристаллом, который летает. Итоговый результат практически один и тот же. Чуть меньше оружия. Бегемот? Я имею в виду, ты же видела, каким он был, когда мы ужгли его до голого скелета. Вся дополнительная плоть – чистая декорация. Ему не нужны никакие конкретные части тела, разве что ноги, чтобы передвигаться.
– Они так принаряжаются, чтобы служить более эффективным оружием террора, – сказала я.
– В общих чертах да, – согласилась Ябеда.
– Это плохой знак. Потому что Сайон не испытывает страха. Я уверена.
– Может, и не испытывает, а это маленькое украшение предназначено нам, для того случая, когда она повернет против нас, – предположила Ябеда.
– Ты не могла бы не произносить этого вслух, когда она стоит от нас в двадцати футах? – спросила я. От одной этой мысли мой пульс слегка скакнул, сердце затрепыхалось в груди, переключившись на другую передачу.
– Она знает, что мы так думаем, – ответила Ябеда. – И знает, что мы можем найти другое объяснение. Возможно, это намек. Подсказка.
– Насчет чего? Насчет Сайона?
– Насчет Сайона, – кивнула Ябеда.
«Намек, что он может испытывать страх?» Это не выглядело реалистичным, но я предпочитала этот вариант альтернативному.
– Давай пройдем и будем… – я смолкла, потому что не могла заставить себя произнести «надеяться». – …Может, Симург тоже пройдет через портал, и, может, мы сами все узнаем.
– Угу, – и Ябеда чуть улыбнулась. Скорее всего, она знала причины такого моего подбора слов.
Раз так, вполне вероятно, что знала и Симург.
«Пройдем, – подумала я. – Надеюсь, люди на той стороне не смогут читать меня, как открытую книгу».
Экран телефона вспыхнул, когда установилось соединение со спутником.
Миг спустя соединение стало защищенным.
Сменилось время на часах, следом часовой пояс и символ. 4:46, североамериканское восточное время, Земля Бет.
Я смотрела на простирающийся перед нами мир, и он был неправильным. Перспектива искажена. Линии гнулись там, где им полагалось быть прямыми, и слева от нас пространства было почему-то больше, чем справа.
Горизонт должен был быть прямым, ну или хотя бы слабо выгнутым, с учетом естественной кривизны планеты, но тут он почти что волнами извивался.
– Какого хера? – пробормотала я.
– Виста, – обронила Ябеда очень буднично.
Симург достигла портала. Когда я увидела, как она обхватывает одной рукой каждую его сторону, в памяти возникла картина Левиафана, вламывающегося в убежище под библиотекой. Симург была меньших габаритов, как он, если не учитывать крылья и их размах. Вместе со всеми крыльями, пожалуй, ее масса была такой же, как у старшего братца.
Она преодолела портал с минимальными усилиями, почти опустившись на колени, чтобы вместилась голова. Крылья, вытянутые до предела назад, прошли следом. Перья скрежетали о края портала.
Его границы чуть задрожали, словно напряжение грозило разрушить его полностью.
И вот Симург уже прошла целиком. Развернула крылья, затем обвила ими саму себя. Следом по частям прошло гало.
– Вот и ответ, – произнесла Ябеда. Потом без малейшего энтузиазма добавила: – Йей.
«Стрекоза» полетела к нам, по пути остановившись не меньше четырех раз. При каждой остановке она опускалась на землю и отказывалась принимать все команды. Проходила минута, и она снова взлетала.
Я не сразу поняла, почему она так себя вела.
Виста. Автопилоту, похоже, не нравилась ее способность.
– Какой же площадью она манипулирует? – спросила я.
– Ее всегда сдерживал только эффект Мэнтона, – ответила Ябеда. – Сколько людей в этом районе.
– А на Бет людей сейчас немного, – вслух продолжила я эту мысль, соединив «А» и «Б».
– Считай это бонусом, – сказала Ябеда и подняла голову, когда «Стрекоза» появилась в поле зрения. – Такого, знаешь, печального, не очень бонусного типа бонусом. Из пустой Земли получается хорошее поле боя. То есть получится, если мы сможем тут сражаться.
«Стрекоза» села, ее аппарель откинулась даже до того, как она оказалась на твердой земле.
Минута у меня ушла на то, чтобы проложить курс для «Стрекозы», глядя на то, что показывали камеры, и разбираясь, где искажения.
– Что-то очень неправильно, – произнесла Ябеда.
– С искажениями?
– Искажения – это пластырь. Виста пытается починить что-то очень сломанное, – ответила она. – Как ты прокладываешь курс?
Я показала ей курс, который должен был привести нас к порталу на Гимель.
Ябеда его подправила, подстроив под искажения, которые мы нанесли на карту, и на еще пару-тройку, которые не нанесли.
На все это потребовалось несколько минут, зато полет в результате прошел быстро. Бортовая система «Стрекозы» непрерывно вычисляла оставшееся время полета на основе нашего местоположения, но сложенное и защипнутое пространство то и дело ставило ей подножку.
Потом мы наткнулись на эффект способности Шелкового Пути и ускорились почти втрое. Ябеду, стоявшую рядом с моим креслом, это застало врасплох, и она упала, уронив ноутбук на твердый пол.
И искажения, и способность Шелкового Пути прекратились на некотором расстоянии от портала. Это все дезориентировало.
Коридоры сложенного пространства и тускло-розовые коридоры способности Шелкового Пути шли во всех направлениях. Соединяли точки.
Броктон-Бей был окружен башнями, расставленными на горных вершинах и в высоких местах в самом городе. Из-за них приближаться требовалось с осторожностью. Пролетая между двумя башнями, я увидела, что они предназначены для связи, а не для убежища – на высоте были размещены спутниковые тарелки.
Корабль приземлился, и мы вышли. Здесь уже доделали пандус, ведущий к порталу, и подниматься было достаточно легко. Я предпочла идти рядом с Ябедой, а не тратить топливо ранца.
Осталось двенадцать процентов емкости. На пару часов полета.
Виста стояла на платформе с нашей стороны портала. Рядом стояла китаянка в изысканном платье в стиле сари, а также мужчина, в котором я узнала Валета Червей из «Мастей». Поблизости были и другие, но они больше походили на зевак, чем на часть группы. Малыш Победа сидел на краю платформы; на коленях у него лежали инструменты и пистолет, но он, забыв про них, таращился на Симург.
Валет Червей пробормотал что-то на, как я предположила, голландском. Потом уже вслух произнес:
– Так они не шутили.
– Что случилось? – спросила я в ту же секунду, когда они повернулись к нам.
– «Котел» удирает, поджав хвост, – ответила Виста. – Такие были обещания, такие оправдания, что у них есть полная сила, что только они способны пригвоздить Сайона, а в последнюю минуту они сбежали.
– Давайте не будем торопиться с выводами, – сказал Валет Червей. – Возможно, Сайон ударил по их штаб-квартире. Мы не узнаем, пока не получим больше информации.
– Мы не можем получать информацию, – возразила Виста, – потому что они не соизволили дать нам более удачный способ связываться с ними и не сообщили нам, где их штаб-квартира.
– Да, – кивнул Валет и посмотрел на меня. – У нас нет порталов, помимо тех, которые остались открытыми. Мы не можем коммуницировать, просто открыв дверь и поговорив с другим человеком. Мы с Вистой и Шелковым Путем пытаемся вместе соорудить решение.
– Времянку, – произнесла Виста.
– Быстрое перемещение между ключевыми областями, – подметила Ябеда. – Коридоры, создаваемые способностями, твоей и Шелкового Пути…
– Я веду коммуникацию и засекаю другие порталы, – сказал Валет. – У червовых «Мастей» хорошие отношения с другими командами и регионами.
– Я могу дать вам координаты, – предложила Ябеда.
– Координаты у нас есть, – ответил Валет с раздражением. – Все, кроме скрытых порталов.
– Думаю, я знаю, где они, – сказала Ябеда.
Валет посмотрел еще более раздраженно, однако кивнул.
– Пройди через портал, поговори с ребятами на станции, они дадут тебе настройки. А мы, пока ждем, займемся теми, о которых уже знаем.
Станция располагалась по ту сторону портала. Это чтобы не давать гражданским пытаться возвращаться на Бет, чтобы пограбить, и в результате погибать или попадать в ловушки; заодно это было место, где можно было приводить все в порядок.
Мы с Ябедой сдали телефоны. Техники на той стороне сменили настройки, чтобы синхронизировать их с импровизированными антеннами, которые соорудили на Бет и Гимель.
Ябеда, забрав свой телефон, сразу пролистала его содержимое, проверяя настройки. Удовлетворившись, она глянула на меня.
– Не думаю, что тебе стоит болтаться здесь, пока я тут буду заниматься гиковскими штучками и наводить здешних ребят на нужные места.
Я кивнула.
– Пойду посмотрю, как дела у других, потом вернусь к тебе.
Вовлечение Всегубителей знаменовало собой ту границу, за которой мы прекратили отступать и вновь начали готовиться к битве. Я уже видела результаты. Поселение на Гимель быстро превращалось из разрастающегося лагеря беженцев в опорный пункт. Беженцев сопровождали или перемещали куда-то еще, снимая палатки, грузя людей и вещи в фургоны и вертолеты. Таким образом освобождалось место для собирающихся Плащей.
В центре всего была Мисс Милиция – она отдавала приказы, управляла Плащами и гражданскими властями.
Формировались отряды, многие из Протектората, не прямо-таки шеренгами, а по командам или организациям. В некоторых местах они собирались в более специализированные группы.
Я увидела Рэйчел, Чертовку, Фехту и Париан вместе с чикагскими Защитниками; все они сидели или лежали на закрытых баках, где были припасы для поселения. Не было только Голема.
На миг меня охватил мандраж. Всякий раз, когда речь заходила о чикагских командах, я чувствовала сомнение, раскаяние и даже что-то вроде стыда.
Я уже произнесла это вслух, но никогда всерьез не встречала лицом к лицу принятое мною решение: отказаться от пути героини.
И тем не менее я направилась к ним.
– А вот и она, – сказала Грация. – Сюда можно добираться нормально, Шелкопряда?
– Проводник оставил для нас открытую дверь, – ответила я.
– Он оставил открытые двери для всех, – уточнил Тектон. – Но навигация малость проблемная. Не всегда получается пройти из точки А в точку Б.
– Мы прошли нормально. Виста сказала, что «Котел» сматывает удочки, но я не могу представить себе, что это они из злобы или страха. Иначе они не оставили бы здесь порталы.
– Согласен, – кивнул Тектон.
– Кто сейчас это расследует? – поинтересовалась я.
– Сатир и другие Плащи из бывших команд Вегаса, – ответила Грация.
– А это не то же, что отправить гребаную лису сторожить курятник? – спросила Шкода. – Только тут заумных подозрительных мозготрахов отправляют решать заумную угрёбищную головоломку.
– Да, – ответила Чертовка. – В точку. Боже, как хорошо, когда кто-то может наконец объяснять ситуации четко и ясно.
Фехта сказала:
– Это скорее как посылать группу, хорошо искушенную по части заговоров и махинаций, разбираться с проблемой как раз из тех, в каких они искушены.
– Вот теперь уже ты заумная, – заявила Чертовка.
– Где Ябеда? – спросила Рэйчел.
– Снаружи. Помогает Висте и Шелковому Пути налаживать новые маршруты для скоростного перемещения.
– Окей.
– Ты по ней скучаешь? – Чертовка повернулась к Рэйчел. – Что, серьезно?
– Она член команды.
– Но ты по ней скучаешь! Это потрясающе!
– Не скучаю, – возразила Рэйчел. Потом, после секундного обдумывания, добавила: – А значит, это не потрясающе.
– Я думала, ты ее не выносишь.
– Я ее выношу, и на это потребовалось много времени. Только и всего, – ответила Рэйчел.
– Но ты спросила. Вроде как впервые за все время.
– У меня есть к ней вопрос. И все.
Шкода посмотрела на своих сокомандников, повернулась к Грации, потом к Тектону.
– Я единственная, кто слушает разговоры этих типов и недоумевает, как, нахер, они умудрились захапать себе целый город?
– Не ругайся, нахер, – ответила Грация так, как будто эта фраза у нее уже получается на уровне рефлекса. Шкода, похоже, была раздосадована, но Манжета улыбнулась, а Тектон отвернулся, словно забыл, что люди не могут видеть его лицо, когда он в шлеме. Я тоже улыбнулась. Шкода не имела ни малейшего понятия, почему так забавно, что Грация отчитывает ее за бранные слова.
– А что за вопрос? – спросила я у Рэйчел. – Может, я смогу помочь?
Она пожала плечами.
– Тот крендель, который с Мисс Милицией, говорил мне, что какой-то Механик хочет попробовать что-то с моей способностью. Дать моей собаке какое-то целебное говно, которое состряпала крыса? Я не уловила смысл, а он продолжал говорить со мной так, будто у меня травма головы, а у меня ее нет, поэтому я не слушала.
– Из-за этого тот тип еще больше повышал передачу, пока это не стало выглядеть, как будто он сюсюкает с пятилеткой, – прокомментировала Чертовка.
– И я ушла, – сказала Рэйчел.
– Что-то, что состряпала крыса? – переспросила я.
– Ученая Крыса, – пояснила Чертовка.
– Не сработает, – покачала я головой. – Ее способность сжигает все токсины и химикалии в собаках.
– Я это и сказала, когда они говорили, что хотят применить химию, – заявила Рэйчел.
– Они это и так знают, – заверила Чертовка. – Но все равно хотели попробовать. У них что-то осталось после предыдущего боя.
Накачать псов-мутантов остатками трансформирующих сывороток Ученой Крысы?
Сложатся ли эффекты?
– Только благодаря этой химии, о которой они твердят, я все еще на этом свете, – сказала я. – Честно, я вижу всего два варианта. Ну, может, три: эффекты сложатся, и пес Рэйчел станет еще более мощным или разносторонним; либо, пока сыворотка активна, пес перестанет быть псом и способность Рэйчел перестанет работать; либо она создана для людей, а не для собак, и мы получим негативную реакцию.
– Два шанса из трех, – произнесла Шкода.
– Вообще-то никто не гарантирует, что вероятности каждого исхода равны, – возразил Тектон. – Может оказаться, что шансы на первый исход десять процентов, на второй – пять процентов, а на последний – восемьдесят пять.
– И еще пять процентов, что это будет что-то вообще другое, – умудренным тоном добавила Чертовка.
– Не складывается, – покачал головой Тектон.
– Не обращай на нее внимания, – посоветовала Париан.
– Цифры для меня ничего не значат, – сказала Рэйчел. Нахмурившись, повернулась ко мне. – Думаешь, мне стоит согласиться?
– Думаю, да. Все, что мы можем придумать по части смешивания или комбинирования способностей, уже хорошо. Мне очень нравится, что есть люди, которые мыслят нестандартно. Нам сейчас именно это и нужно.
– Верно, – согласилась Рэйчел. Она спрыгнула с крышки бака с припасами. – Тогда пойду поговорю с ней. А если тот тип опять попробует сюсюкать со мной, как с ребенком, я велю Ублюдку его укусить.
– Не, не надо. Лучше запарь ему мозги, – порекомендовала Чертовка.
– Кусать приятней, – возразила Рэйчел.
– Не, вот смотри… эээ… Тектон. Скажи мне что-нибудь реально умное и чтоб звучало по-научному. Допустим, скажи, что сказала Тейлор, но умными словами.
– Критическая ошибка: ты подразумеваешь, что Тектон умный, – съязвила Шкода.
Тектон сел более прямо.
– Эй. То, что я больше не твой командир…
– …Означает, что ты не можешь мной командовать, – подхватила Шкода. – Смирись с этим.
– Пробежать один круг, – велела Грация тихим голосом.
Шкода повернулась к ней, подняв брови.
– Круг?
– Два круга, – голос Грации был тихим, холодным и угрожающим. – За то, что не пошла выполнять приказ в ту же секунду, когда он был отдан.
– Вокруг чего, нахер, я должна бегать?
– Три круга за бранную лексику, четыре за то, что ты до сих пор здесь. Может получиться пять, если ты не побежишь сейчас. Приступай, а если ты не найдешь чего-то достаточно широкого, вокруг чего бегать, я могу накинуть еще несколько кругов.
– Это маразм, – буркнула Шкода, спрыгивая с крышки бака.
– Значит, пять, – подытожила Грация.
– Я знаю, что чем больше говорю, тем больше кругов получу, но я просто должна была высказать правду для истории, – и она с каждым шагом повторила: – Маразм, маразм, маразм.
Как только она оказалась за пределами слышимости, Грация и остальные чикагцы рассмеялись. Из «Темных лошадок» Фехта была единственной, кто, похоже, понял: ее плечи сотрясались от беззвучного смеха.
– Не могу поверить, что она реально побежала, – сказала Манжета.
– Не дай ей переутомиться, – предупредил Тектон.
Грация покачала головой, все еще улыбаясь.
– Я ее остановлю, когда закончит первый круг.
– Окей, мне нужно на чем-то написать, – заявила Чертовка. – У кого-нибудь есть?
– Держи, – я достала с пояса блокнот и протянула ей. – А что?
Она передала блокнот Тектону.
– Чтобы Тектон мог что-нибудь написать. Я это подниму, как карточку с подсказкой, а Рэйчел прочтет вслух, чтоб звучать как гений, и мы взорвем мозг этому доктору Сюсюку. А если он обернется, я применю свою способность, так что он ничего не узнает.
– Это я могу, – кивнул Тектон.
Я вздрогнула.
– У этого плана есть один недостаток.
– Он шикарен, – сказала Чертовка. Она заозиралась, потом повернулась к Париан и Фехте.
Париан лишь вытянула руку в сторону Рэйчел.
– Чего? – спросила Чертовка.
Париан указала вновь.
– Не въезжаю… Рэйчел… ой.
– Я не особо умею читать, – прямо сказала Рэйчел.
– Ииии я теперь чувствую себя тупицей, – сообщила Чертовка.
– Мне пофиг, – произнесла Рэйчел.
«На то похоже», – подумала я.
– Я от этого не стала меньшей тупицей. Как часто мне напоминают об этой фигне с чтением?
– Неважно, – сказала Рэйчел. Выглядела она раздраженной. – Вот почему я не люблю говорить с людьми. Почему мы до сих пор об этом говорим?
То, что Чертовка не желала оставлять эту тему, раздражало ее больше, чем сам факт, что всплыла тема ее неграмотности.
– А если я пойду с тобой? – предложил Тектон. – Я отвлеку этого доктора Сюсюка, а ты поговоришь с Мисс Милицией насчет того, чтобы дать дозу твоим собакам.
– Или ты можешь сказать мне, чтО собирался написать, а я запомню, – ответила Рэйчел.
Сразу несколько человек в группе переглянулись.
– Реально простое решение, – добавила Рэйчел. Но теперь уже она говорила с нами, как будто мы идиоты.
– Не уверен, что я сам смогу это запомнить, – признался Тектон.
– Девчонка, которая наматывает круги, сказала, что ты не такой уж умный, – ответила Рэйчел. – Испытай меня.
– Окей, эмм… «Я вижу три возможных исхода»…
Рэйчел повторила его слова.
Они продолжили; Чертовка смотрела на них, подавшись вперед и болтая ногами, свисающими с края бака.
Мои наблюдения прервала Грация.
– Ты носишь черное.
Меня кольнуло чувство вины. Нет, вина – неподходящее слово. Я была в гармонии со своим решением.
Мне лишь было немного стыдно, что я не высказала все напрямую людям, с которыми вместе проработала несколько лет.
– Да.
– Я так понимаю, ты не собираешься устраивать ту самую встречу с парнями из ОПП, чтобы перевестись из Защитников в Протекторат? Или я слишком мудрю с выводами из твоего выбора костюма?
– Нет, не слишком, – ответила я. – Да, полагаю, этой встречи не будет.
– Это потому, что мы облажались с Джеком?
– Это не единственная причина.
– Но одна из причин, да? Но это ведь несправедливо? У нас было что-то вроде четырех процентов на удачный исход, и нам не удалось, и поэтому ты свалила?
– Говорю же, это только одна из причин, – повторила я.
– Я знаю, – сказала она. Я обратила внимание, что Тектон и Рэйчел сделали паузу, уловив что-то в тоне Грации.
Мы с Грацией молчали, и они продолжили:
– …Межвидовые взаимодействия…
– …Межвидовые взаимодействия.
– Я знаю, – повторила Грация. – Я понимаю. Понимаю, что есть другие причины. Например, ты любишь тех ребят, а нас никогда не любила. Окей. Вполне осмысленно.
– Вы мне нравились.
– Но ты нас не любила.
– Да, – призналась я.
– Я это понимаю. Но Голем тоже отдаляется, и я знаю, что это из-за того, что у нас было всего те самые гребаные четыре процента, которые мы профукали. Так что я вижу связь: возможно, тебя это грызет сильней, чем ты даешь понять.
Я кинула взгляд на Манжету – та пристально смотрела на меня. Даже более пристально и сосредоточенно, чем Грация.
Впрочем, она и в Голема вложилась сильнее, чем большинство других.
– Да, – кивнула я. – Вероятно.
– Дерьмово это, – сказала она. – То, что и ты, и Голем отдаляетесь.
– Я знаю, и чувствуется это так же дерьмово, – ответила я.
– Это меня достаточно утешает, – произнесла Грация. Чуть расслабилась и кинула взгляд на Манжету.
– Я человек незлопамятный, – сказала Манжета. – Я всего лишь хочу, чтобы Голем опять рассуждал как нормальный. Его это очень тяжело ударило. Так что я тебя прощу, если ты пойдешь и поговоришь с ним.
– Думаю, это я могу, – ответила я.
Она улыбнулась.
– Если ты хочешь его отыскать, то он у телефонного блока возле станции.
Прямо сейчас?
Но Манжета улыбалась, глядя при этом так настойчиво.
Вежливость, превращенная в оружие.
– Хорошо, – кивнула я и развернулась уходить.
И увидела, что люди движутся, бегут.
В животе словно яма образовалась.
– О нет, – произнесла Чертовка, проследив за моим взглядом. Она увидела, как строятся отряды. Корабли вдалеке, перевозившие беженцев, разворачивались и возвращались к нам. – Нет, только не это. У нас тут такая классная хохма наклевывалась, не смейте ее портить.
К нам вернулась Шкода; под конец она перешла на бег.
– Кто-то сказал, он бьет по Самех. Это одна из Земель, за которыми собирался присматривать «Котел». Там только Дракон, «Гильдия» и несколько чуваков из Протектората.
– Давайте выдвигаться, – сказала я. – Через портал. На «Стрекозе». Так будет быстрее, чем ждать другого корабля. Рэйчел, найди доктора Сюсюка. Если сможем взять у него что-нибудь до отлета, отлично, но не будем на этом зацикливаться.
Вокруг закивали.
Я видела других героев. Мисс Милицию и Гластиг Уэнье. Гуляку и Экзальта. Команды Протектората, субкоманды «Мастей», включая небоевые «Черви» и «Кубки».
Люди поспешно организовывались, надевали части костюмов, которые держали снятыми, проверяли оружие, покидали открытые площадки, на которые уже падали тени от садящихся кораблей.
Один за другим корабли стартовали и пролетали через высокий, узкий портал.
Три корабля, четыре.
Но пятый не взлетел. Я потянулась роем, пытаясь понять, о чем говорят люди, и как-то осмыслить ситуацию, но все важные были уже в корабле.
Король Червей был единственной сколь-нибудь крупной шишкой, кто говорил на одном со мной языке и при этом не готовился уходить. Лидер «Мейстерс», Форнем[1], отдавал приказы на немецком. Устрашающий на вид Плащ-Мастер с армией глиняных людей, несущих оружие производства Механиков, командовал людьми вокруг себя таким же суровым голосом, каким приказывал собственным войскам.
Но объяснения, почему корабли перестали взлетать, не было.
Неужели бой уже окончен?
– Продолжаем идти, – приказала я командам двигаться вперед. Ябеда наверняка знает, подумала я.
Начало распространяться смятение, и люди возвращались к предыдущему состоянию – кучковались со знакомыми. Выглядело почти что так, будто мы единственная группа, которая движется целенаправленно, раздвигая хаотичную толпу. Это было не так, но иллюзия возникала.
И благодаря тому же эффекту я смогла увидеть, когда толпа нашла направление, нашла общий интерес. Головы повернулись, спины распрямились. Люди стояли, расставив ноги, словно готовые двигаться в любой момент.
Сайон. Здесь. Он парил над бухтой, как парил над океаном при своем первом появлении.
«Он нацеливается на нас», – осознала я. Два наших организованных поселения за две же минуты?
Его руки были опущены. Испускаемое им золотое сияние очищало его одежду и волосы, но на костюме было столько крови, что даже это сияние не могло сделать его идеально чистым. Глазницы были черны, поскольку лоб блокировал солнечный свет. Там, где свет не блокировался, кончики волос и поверхность тела сияли.
Сайон даже не поднял руку, прежде чем выстрелить. Световые шары размером не больше баскетбольных мячей понеслись вперед, оставляя за собой сверкающие хвосты.
Два корабля Дракон яростно взорвались. Плащи в них погибли или были тяжело ранены, люди внизу тоже пострадали от падающих обломков.
К тому моменту, когда я повернула голову, чтобы увидеть, что дальше, Сайон уже сблизился, ворвался прямо в наши ряды.
Плащи, обладающие реакцией лучше моей, уже действовали – помещали на его пути разнообразных эффекты. Сайон пролетел сквозь эту защиту, словно не заметив ее.
Что-то все-таки преградило ему путь, но он обогнул это без раздумий. И остановился перед одним из Плащей. Возможно, именно перед тем, который его задержал. Темнокожий мужчина в сером.
Между Сайоном и его целью вспух клубящийся серый эффект. Сайон ударил его золотой рукой, и эффект исказился, истончился. Еще один удар, и эффект исчез.
Другие Плащи метали в него эффекты. Большинство проходило вскользь.
Сайон взял свою жертву за горло. Сжимать не стал.
Но золотое сияние начало разъедать тело и костюм жертвы. Сайон выпустил мужчину, дав ему упасть.
Тот не кричал. Лишь отчаянно бился, пока золотое сияние продолжало пожирать.
Фехта подняла арбалет. Я тут же почувствовала, как вся наша группа напряглась; Париан вскинула руки ко рту.
В следующее же мгновение ткань за спиной Париан уже начала разворачиваться. Рэйчел накачивала своих псов, а Манжета работала над ядром для толкания, делая из него что-то вроде диска циркулярной пилы.
Я же принялась собирать рой в обманки и поднимать их в воздух.
Не подозревая обо всем этом, Фехта прицелилась и пробежала рукой по заряженному в арбалет болту.
Я увидела, как она вдохнула. Я когда-то брала уроки стрельбы. «Нажать на спусковой крючок при выдохе».
Арбалет выстрелил.
Сайон развернулся и поймал болт в воздухе.
Теперь я увидела, что дело не только в костюме. Все морщинки на его теле, на его ладонях, морщинки, благодаря которым он не выглядел совсем искусственным, были заполнены детритом из пыли, крови и прочей грязи, а золотое сияние очищало лишь поверхность. В самых глубоких щелочках застревало остальное. Из-за этого тонкие линии больше походили на сколы каменной породы.
Я была почти рада, что это делало его не таким похожим на человека.
Сайон выпустил болт, и тот упал на землю.
Его взгляд был прикован к Фехте.
В руке вспухло золотое сияние.
Мы двинулись в разные стороны, однако Фехта даже не дернулась. Манжета пятилась, но Фехта протянула руку к ее диску-пиле и насытила его своей способностью.
Сайон потянулся к Фехте, и Париан применила свою способность, обвив подругу концом длинного куска ткани. Не животное, всего лишь рука.
В тот же миг, когда Сайон выпустил луч света, Париан отшвырнула Фехту в сторону. Не просто бросок, а безумный, нечеловечески сильный.
Фехта оказалась вне боя. Она улетела, если бы мы были на Бет, за городскую окраину, в сторону залива, и превратилась лишь в точку.
Луч ударился в землю в пяти – шести десятках футов позади нас. Вместо Фехты погибли другие. Их я не знала.
Потеряв интерес к Фехте, Сайон повернулся к ближайшему Плащу и ринулся на него.
Манжета метнула свой круглый клинок. Даже не взглянув, Сайон смахнул его вбок, ударив по неизмененной части ближе к середине. Его внимание было приковано к Плащу, и своей сияющей рукой он пробил тому живот.
То, что не сгорело, вывалилось наружу. К воплям Плаща присоединились крики ужаса его друга, еще одного Плаща. Сайон демонстративно прошествовал мимо этого второго, чтобы атаковать кого-нибудь еще.
Уничтожая нас по одному, выбирая цели.
Предпочитая максимум боли и страдания простому разрушению.
Экспериментируя.
И мы чертовски мало что могли с этим сделать.
Чертовски мало что могла сделать я. Мои букашки собирались в новые обманки. Другие букашки искали ключевых игроков. Где тот тип, которого описала Рэйчел? Тот, с сыворотками? Где Мисс Милиция?
Симург проходила через портал, и люди, пытавшиеся убежать на Землю Бет, бросились врассыпную, спасаясь от Всегубителя и Сайона одновременно.
Момент для входа она выбрала катастрофически неудачный. Наша главная надежда была на то, что Сайон и дальше будет играться с нами, дав нам достаточно времени, чтобы Плащи, дислоцированные у других основных порталов, смогли воспользоваться коридорами быстрого перемещения и добраться сюда.
Нечто вроде Всегубителя вполне может заставить Сайона передумать.
Это начало конца.
[1] Vornehm – (нем.) «Аристократичный», «благородный» и т.п.