ЯД 29. ИНТЕРЛЮДИЯ
Две части, образующие целое.
Это, как и вообще все, существует ради достижения главной цели – распространения вида.
Подняться над конкуренцией внутри собственного вида – своего рода возвышение. Сотрудничество, цель, простирающаяся за пределы собственной продолжительности жизни, собственного круга общения. Сущность может вспомнить момент этого возвышения, унификации и преображения ее вида.
Все тянется к конечной цели. Полному и абсолютному овладению всеми областями. Со временем, как они распространились и пожрали весь свой мир, так заполнят и все пространство во всех доступных вселенных, какое только можно заполнить. Со временем они достигнут стазиса и выпадут из возвышенного состояния. Вновь опустятся до конкуренции, вновь начнут пожирать друг друга заживо.
Надежда на продолжение существования зиждется на другом преображении их вида. Они применят знания, собранные у множества других видов, а также полученные путем смешивания, скрещивания и отбраковки их собственных внутренних библиотек функций.
Количество времени ограничено. Ограничено количество поколений и циклов, прежде чем приблизится финальная стадия. Произойдет обмен информацией, вид взвесит варианты на весах пользы и затем примется искать решение. Последняя трата энергии, перезагрузка вселенной, обновление существования или нечто за гранью этой сущности.
Это цель. Максимум, что должно быть сделано в каждом цикле.
Две части образуют целое. Вторая сущность – воин, прямолинейный, ориентированный на краткосрочные цели. А эта сущность смотрит дальше, рассчитывает возможности.
Она держит в уме их общее назначение, причем довольно долго. Они уже начали сужать свою двойную спираль, постепенно сближаясь с каждым оборотом, контролируя закономерность и время сближения.
Назначение, коммуницирует сущность-воин.
Согласие, отвечает эта сущность. Сигналы, которые сопровождают и формируют перекрывающиеся сообщения, позволяют им выбирать для себя подмиры. Точки прибытия, места назначения для важнейших осколков, хозяева для помещения этих осколков.
Траектория, коммуницирует вторая сущность. Новые данные по тому, куда они прибывают, как будут двигаться по прибытии, куда поместят менее значимые осколки.
Согласие. Эта сущность воспринимает постоянный поток сообщений как отвлечение. Она реорганизуется, прибегает к собственному предвидению, чтобы распланировать их действия, когда они прибудут.
Эта сущность перестраивает себя, корректирует размещение отдельных осколков, готовит себя к более глубокому моделированию, рассматривает возможные способы сделать то-то и то-то.
Это требует времени. И концентрации.
Колония, подает сигнал вторая сущность.
Сужая список возможных мест назначения.
Согласие, отвечает эта сущность и в процессе ответа отвлекается. Принимает другую трансляцию.
Третий участник.
Сообщения почти чужеродные. Представитель их вида, но очень далекий, их пути разошлись много циклов назад.
Эта сущность колеблется, потом сообщает свое местонахождение.
Обмен. Встреча.
Отклик – какая-то мешанина. Нужно время для анализа.
Третья сущность движется больше за счет инерции, чем за счет проникновения. Она тратит огромное количество энергии, чтобы сменить курс.
Они жестко сталкиваются. Как поступали их предки, они делятся друг с другом яростным образом, врезаясь, отламывая осколки от осколков.
Эта сущность мгновенно понимает, что тут кладезь информации. Но требуется сотрудничество, информация за информацию.
Даже пока они трутся друг о друга, разрушают друг друга в этом брутальном процессе обмена осколками, сущность старается спасать ключевые осколки, а на внешнюю часть тела помещает те, которые она может позволить себе потерять.
Это оптимальный путь, лучший способ достижения их конечной цели. Осколки здесь насыщены воспоминаниями, опытом и неисследованными возможностями. Ими стоит жертвовать так, как жертвует эта сущность.
Они разделяются. Третья сущность продолжает свой путь к далекой звезде, путь, идущий перпендикулярно траектории пары.
Озабоченность, выражает свои чувства сущность-воин.
Уверенность, отвечает эта сущность. Так оптимально. Она нагружена новыми осколками, тонет в знаниях и опыте. Если такое может происходить в каждом цикле, если эту информацию удастся упорядочить, то выживание дальше их конечной точки будет практически гарантировано.
Эта сущность с трудом продвигается, параллельно стараясь реорганизовать новые осколки, перевести их в ту форму, в какой сама сможет ими пользоваться.
Она пройдет цикл до конца и вернет себе все, что утратила, когда воссоединится с воином.
Теперь эта сущность видит новые возможности. Не просто конфликт, но философию и психологию. Воображение. Именно в этих новых стилях мышления она видит некую возможность для будущего. Партнер берет на себя часть ее обязанностей, пока она зарывается в скопища информации, пытаясь понять, как воплотить это все в практику.
Она может использовать свою силу, силу воина и характеры хозяев, чтобы исследовать новые идеи и тактики по приближению к конечной цели.
Эта сущность уже формирует модель, образ вида, к которому принадлежат хозяева, просчитывает, как могут развиваться события. Пока воин готовится пролить свои осколки и засыпать ими мир, эта сущность разрабатывает стратегический подход.
Она не может разобрать, какую форму примет она сама и другая сущность, но все же отчасти видит ситуацию. Она устанавливает критерии оптимального будущего, оптимальных исследований, а потом ищет будущее, удовлетворяющее этим критериям.
***
– Спасибо, что пришли, – сказал Партизан.
Сущность кивнула со строгим выражением лица.
Партизан прикоснулся к компьютерному терминалу. Мониторы зажглись, показывая серию изображений.
Фигура пятнадцати футов ростом, бледная, с львиной головой и гривой из кристаллов. Мускулистая, мощная, она устроилась на громадном парящем кристалле, и другие кристаллы парили вокруг нее. То тут, то там они касались земли. То, к чему они прикасались, становилось новыми кристаллами, которые вскоре взлетали и присоединялись к урагану наверху.
Женщина, даже еще более брутальной внешности, с рептильной нижней половиной тела. Пар исходил от нее облаками, принимая необыкновенные формы, клубясь и расползаясь вокруг. Лица, когтистые лапы и многое другое.
А на третьем мониторе, испещренном помехами, виднелся обнаженный мужчина, красивый и длинноволосый, со зловещей усмешкой на лице. Он сидел на океанской волне, застывшей на месте; его тело, чрезвычайно гибкое, колыхалось на ветру, как будто он был таким легким, что его вот-вот унесет.
– Они выпустили еще три супероружия, – сказал Партизан. – Но, конечно, ты это знаешь.
– Знаю, – подтвердила сущность.
– Значит, всего уже девять. Четверо на Разделе. У нас один на дальнем севере, готовится зайти нам во фланг. И еще четверо раскиданы по всему миру.
– Возможно, есть еще, о которых мы просто не знаем, – заговорил Арсенал.
Способность, которую сущность держала в резерве, подсказала ей, что что-то не так. Сущность повернулась и взглянула на своего партнера, безмолвно стоящего чуть позади. Они обменялись микроскопическими трансляциями.
Между ними установился консенсус. Арсенал знал что-то о супероружиях либо подозревал достаточно сильно, чтобы это имело значение.
– Что такое? – спросил Кларент.
Сущность ответила, изображая эмоции:
– …Есть еще одиннадцать.
Она увидела реакцию собравшихся героев-«Смотрителей». Страх, тревога, что-то вроде пробуждающегося ужаса.
У Арсенала, однако, реакция была иная. Он был расстроен, да, но в то же время испытывал некоторое облегчение. Он знал о других супероружиях и проверял остальных, хотел посмотреть, будут ли они лгать.
Но подозрения оставались.
– Одиннадцать? – переспросил Партизан.
– Размещены по всему миру на границах наиболее сильных государств, – сообщила Сущность «Смотрителям». – Как и ваши, они остаются более или менее стационарными, атакуют лишь тогда, когда замечают уязвимость.
– И ты считаешь, что в ответе за это «Пастыри»?
Сущность покачала головой.
– Не знаю. Вы сами это видели – мощные блоки от способностей, которые они воздвигли. Но на «Пастырей» указывает довольно много улик.
У троих мужчин – угрюмые лица. Другие герои, расположившиеся у стен комнаты, выглядят не менее озабоченными. Женщина с большой пушкой, которая постоянно меняется – вытягивается и сокращается, словно живое существо. Громадный, мускулистый мужчина что-то шепчет тем, кто рядом.
– Если так будет продолжаться, мы будем вынуждены прибегнуть к этой тактике террора, – произнес Партизан. – Мне не нравится это говорить, но…
– Война, – обронил Арсенал. – Наш единственный вариант.
– Не люблю войну, – сказала женщина с пушкой. – Она создаст не меньше проблем, чем решит, а при таких высоких ставках новых проблем много.
– Бездействовать не менее опасно, – возразил Арсенал.
– Я не столь уверена.
– Мы знаем, что они проекции, – произнес Арсенал, не сводя глаз с мониторов. – Их проецирует кто-то или что-то. Стоит нам отсечь голову, как супероружия развалятся.
– Да, – согласилась сущность. Она не упустила любопытствующего взгляда, который бросил на нее Арсенал.
– Нам понадобится твоя помощь, – сказал Партизан.
– Вы ее получите, – ответила сущность. – Но наша помощь требуется и в других местах. Против этих, а также против других вещей. Прямо сейчас, когда я говорю, некоторые другие ведут полномасштабные войны. Мы поможем вам, мы остановим эти супероружия…
– Если их возможно остановить, – заметил Партизан.
– …Если их возможно остановить. И тут мы подходим к моему следующему пункту. Вам потребуется нанести как можно больше урона, выложиться по полной. Мы прибудем поздно, и, если они сильны…
Сущность смолкла. Она видела, как усиливаются подозрения Арсенала.
– У вас по горло других дел, – произнес Кларент.
Сущность кивнула. На секунду она изобразила усталость, заверяя этих индивидуумов, что она лишь человек.
– Спасибо, – сказал Партизан и протянул руку.
Сущность вытащила себя из псевдоутомления, выпрямилась и пожала руку.
– Нам надо идти, – произнесла она.
– Прежде чем вы уйдете, – Партизан потянулся в свой пояс и достал оттуда маленькое устройство, – вот. У этой штучки бывают хорошие времена и плохие, но в хорошее время ее дальность около тысячи миль – где-то в четыре или пять раз больше обычного. При везении мы сможем ее настроить и пробиться сквозь эффект затемнения. Снова запустить интернациональные коммуникации.
– Работа Арсенала? – спросила сущность, хотя уже знала ответ. В дизайне чувствовались воспоминания из осколка Арсенала.
– Арсенала и Рихтера, – ответил Партизан.
Сущность кивнула. Карманов у нее не было, поэтому приборчик она держала в руке.
– Удачи, – сказал Партизан. – Кому бы вы ни помогали.
Сущность сохранила серьезное выражение лица.
– Это мне следует пожелать вам удачи. Если вы преуспеете, то спасете множество людей. И здесь, и повсюду.
– Легко забыть о существовании «повсюду», – заметил Кларент.
– Мы защитим свои границы, сохраним мир в их пределах и будем держаться, – произнес Партизан. – Это все, что мы сможем. У нас достаточно много способностей, которые со временем усиливаются, включая твою. И у нас есть Рихтер, нужны только ресурсы. Ситуация изменится к лучшему.
Кларент кивнул. Арсенал хлопнул его по плечу.
Трое соприкоснулись кончиками своих оружий. Тяжелое копье Партизана, гизарма Арсенала и меч Кларента. Затем они разошлись, каждый к своей группе или отряду.
Но Арсенал краем глаза следил за сущностью и приблизившемуся к ней воину, которые вместе направились к выходу из комнаты.
Женщина с пушкой подошла к Партизану. Она прошептала (но сущность услышала – она слышала всё поблизости от себя):
– Война?
– Нам понадобится наш Черный Рыцарь, Ханна, – ответил Партизан. – Мы заманим их в битву, затем натравим его на них. Он сможет победить, если только сражаться будет с паралюдьми. Отряд Колина заходит с флангов и проникает, мой отряд разведывает, Кларент держит оборону.
– А если эти супероружия нападут, пока наши войска в другом месте?
– Они не нападают. Они просто… есть.
– Но если все-так нападут? Если они выжидают именно этой возможности? – спросила артиллеристка.
– Мы атакуем, нанесем удар по штаб-квартире «Пастырей», а остальные будут держаться.
– Безрассудство.
– Других вариантов просто нет. На нашей стороне двое из сильнейших паралюдей, – произнес Партизан чуть громче и кинул взгляд на сущность и воина.
Сущность тоже кинула взгляд на него, давая понять, что услышала. Но сосредоточена она была на Арсенале. Когда тот услышал слова Партизана, его подозрения достигли пика. Он наверняка что-нибудь скажет.
То есть сказал бы, если бы сущность не вмешалась. Она прошла мимо него и применила способность. Подтерла память, поставила блок. Такой же блок, как те, которые предотвращают согласие между «Смотрителями» и «Пастырями». Как те, которые не дают особому зрению Партизана видеть, как действует способность сущности.
На этом задание было выполнено. Сущность вышла на балкон и взлетела. Воин летел следом.
***
Назначение, транслирует сущность-воин, прерывая модель.
Согласие, рассеянно отвечает эта сущность.
Оптимальное будущее. Оно неуклюже выглядит, потому что эта сущность пожертвовала другой часть своей способности заглядывать в будущее. Есть дыры, поскольку она не в полной мере понимает произошедшее, а ее провидческая способность повреждена. И прежде всего, это неполное будущее, потому что эта сущность играет в нем лишь минимальную роль, а все осколки, увиденные ею здесь, – осколки воина.
То, что не было сделано, – часть этого будущего. Сущность прибудет к месту назначения и выпустит осколки, чтобы усложнить тамошнее положение и разрубить патовые ситуации. Проигрывающие стороны получат подкрепления через созревающие осколки. Другого рода столкновение, другой метод испытания осколков.
Эта сущность продолжает сосредотачиваться на преобразовании, переводе и перемещении осколков. Она хрупка, уязвима.
Улей, транслирует воин. Заданный мир с заданной плотностью населения и уровнем конфликта.
Но эта сущность уже определилась с миром, видела будущее этого мира. Она отвечает не раздумывая. Согласие.
Теперь они ближе друг к другу, сильнее связаны. Обсуждают, кто куда будет помещать осколки, и эта сущность держит свои осколки в запасе.
Воин сосредоточен на доводке осколков, а эта сущность, в свою очередь, – на доводке будущего. Заданная цель, реальность.
Слишком сложная, чтобы передать другому.
Коммуникации продолжаются; сущности приближаются к галактике. Эта сущность начинает видоизменять свои способности, но это ее мало заботит.
Ее начинает тянуть гравитация планетарных тел. Она теряет большие скопления осколков.
Теряет все больше. Сейчас она сосредоточена на удержании осколков, необходимых для реализации того будущего, которое она видела. Мир в постоянных конфликтах, в котором группы и фракции поддерживаются слишком маленькими, чтобы кто-либо смог бросить ей вызов.
Всю энергию, которой можно поделиться, сущность пускает на реорганизацию. От осколков необходимо избавляться, иначе их будет слишком много для планеты назначения. Сущность отбрасывает осколки, но сохраняет те, которые позволят ей тянуть силы из отброшенных.
Опасность, транслирует воин.
Уверенность, отвечает эта сущность.
Она выбирает реальность. До самого момента приземления она трудится над реорганизацией себя.
В процессе она модифицирует одну из способностей третьей сущности, заменив свое собственное умение находить оптимальное будущее.
В этот самый момент она понимает, что совершила серьезную ошибку. Смоделированный мир и мельком увиденное оптимальное будущее уже выскользнули из рук. Слишком поздно.
Перспектива меняется, удаляется, становится далекой, размытой, отстраненной. Удар был слишком силен.
***
Девочка пробудилась от сна.
Она начала кричать, но мужчина, ее дядя, закрыл ей рот рукой. Эта рука, а также боль во всем теле заставили ее смолкнуть.
– Тихо, – сказал он на их языке. – Снаружи монстры.
Она кивнула, все еще горячечная, потерянная в громадности того, что видела.
Воспоминания уже ускользали, словно песок между пальцев.
«Надо запомнить», – сказала она себе.
И тут же возник ответ. Способ, как запомнить.
Девять шагов, и ей вполне по силам их пройти. Шаг первый: избегать думать о воспоминаниях. Как только она приняла это, сразу сама собой скользнула в иной мысленный настрой.
– Ее затронуло, – произнес другой мужчина. Один из дядиных друзей.
Она смутно припомнила, как что-то случилось с ее родителями. Какой-то катаклизм.
Но сейчас она не могла позволить себе начать вспоминать.
– Она не изменилась, – сказал дядя.
– Мы оба видели, как призрак, ночная тварь, прыгнула на нее.
Ей необходимо увидеть сон. Следующие шаги позволят этого достичь.
Шаг второй: встать.
Шаг третий: ткнуть рукой в локоть дяди, чтобы не дать ему схватить ее.
Шаг четвертый: легонько толкнуться ногой от земли, чтобы лодыжка была вне досягаемости руки дядиного друга.
Шаг пятый: схватить сумку-аптечку, стоящую у дяди за спиной.
Открыть ее – это шестой шаг. Пойти к скамье – седьмой.
Дядя еще только поднимался на ноги. Каждое действие было механическим, продиктованным уверенностью в ее сознании и поддержанным полным, точным знанием того, как и куда нужно направить каждую часть тела.
Седьмой шаг включал в себя открытие правильных флаконов. Восьмой – извлечение нужного количества порошка. Рука двигалась аккуратно и точно, и в подставленную чашечкой ладонь высыпалось ровно столько, сколько надо. Она пересыпала порошок в полупустую кружку и выпила – как раз в тот момент, когда дядя дотянулся до нее, положил руки ей на плечи и стал трясти.
Шаг девятый: дождаться, пока сон одолеет ее. Нужно лишь увидеть сон, и тогда она сможет избежать забывания.
***
Когда она проснулась, физическое состояние ее было ужасным, зато сознание – четким и ясным.
Все началось три дня назад. Катастрофа. Люди становились монстрами. Безумие. Другие люди обретали волшебные способности. Сообщество рассыпалось, разбежалось по лесам маленькими группками. Любой друг, любой родственник мог стать зверем в любой момент.
Одиночество было безопаснее всего, но одиночество означало – находиться в темном лесу с волками.
Для волков была голодная пора, погибло много овец.
Рот наполнился вкусом рвоты, но лицо оставалось чистым. Когда она двигалась, ощущение было, будто по животу лупили дубинкой.
Она мысленно обратилась к этой теме. Один шаг, чтобы уменьшить боль.
Ругань – один из способов.
– Залупа конская волчанская, – пробормотала она и застонала, удержав равновесие.
Но она помнила. Она знала, какой против них враг. Эта тварь, этот монстр-божок, он собирается заправлять конфликтом, распространяющимся по всему миру. Когда он соберет то, что ему нужно, результаты испытаний, исследований и что там еще, он пожрет этот мир, ее мир, и все остальное ради того, чтобы породить следующее поколение себе подобных.
Будь у нее какое-либо представление, куда смотреть…
Ответ был ей дан. План из тридцати девяти шагов.
Она ощутила холодок.
«Если я захочу убить монстров и спасти всех от этого безумия?»
Триста семьдесят четыре шага.
Она видела каждый отдельный шаг, могла заглянуть вперед и посмотреть, что за ним. Могла следить, как это меняется со временем, отражая то, что она начнет действовать позже.
«Если я захочу и то, и другое?»
Пятьсот тридцать три шага.
– Форта, – обратился к ней дядя. – Ты уже не спишь.
Она развернулась к нему.
Он не приближался.
– Тобой владело безумие. Оно уже прошло?
Оно уже прошло?
Пятьсот пятьдесят четыре шага. Почему больше, чем было?
Она не могла заставить себя ответить.
– Ты двигалась так, будто в тебе был кто-то другой. Увернулась от нас с Руггеро, как будто нас там вовсе не было.
– Я помню, – ответила она. Да, она это помнила. Она все понимала, но объяснить не могла…
Девяносто два шага.
Она может объяснить. А может ли и объяснить, и всех спасти? Объяснить, и найти странного бога-зверя, и спасти родной город от этого хаоса?
Может. Для этого потребуется две тысячи сто семьдесят четыре различных действия. Заявлений, движений, решений, и все – в точно выбранные моменты.
Но она не решалась это осуществить.
Нужно задать еще один вопрос. Как в басне про Луизу и человека с черным мехом, спрашивать надо очень аккуратно.
Может ли она сделать это все, объяснить все дяде, найти тварь, от которой пошел весь хаос, спасти людей и разобраться со всеми основными кризисами, на которые наткнется в процессе?
Нет.
Глаза застилало туманом, и в то же время количество шагов стремительно росло. То и другое – совсем разное, но оба отказывали ей.
Озноб и общее неуютное ощущение выкристаллизовались в осознание, что ей придется выбирать: или остановить монстра, или помочь людям, с которыми она выросла.
– Фортуна, ты как будто привидение увидела, – сказал дядя.
«Возможно, и увидела», – подумала она, не отводя от дяди глаз.
Она поежилась, но собралась с духом и выбрала путь, которым хотела пойти. Больше всего ее пугал туман. Если она выберет что-нибудь другое и потеряет из виду путь, на котором сможет убить божка…
Дядя напрягся, когда она подошла, но она положила ладонь ему на руку. Потянула за рукав, заставив наклониться, и поцеловала в щеку.
Спасти его?
Ответ сам родился в мозгу.
– Уходи, дядя. Беги со всех ног. Ничего не ешь и не пей три дня. Здесь все испоганено. Отравлено тем самым ядом, который превращает людей в монстров.
Он вытаращил глаза.
– Ты пойдешь со мной.
Она покачала головой.
И побежала.
Она способна убежать от него. Она знала. У него болела нога, и эта боль стала хуже после того, как ему пришлось отбиваться от Руггеро.
В холмы, вверх по склону.
Все тело болело, но бежать было легко. Она знала, как двигаться, как ставить ноги, чтобы ветки не цеплялись за нее и не заставляли спотыкаться, как избегать лишайников, которые могли бы оторваться, и тогда нога скользнула бы по камню под ними.
Она знала, как эффективнее всего взбираться по отвесной скале.
Она приостановилась перевести дух, изо всех сил стараясь игнорировать труп рогатого мужчины у подножия скалы. Он тоже пытался спастись тут, но его стянули или подстрелили на полпути вверх.
Он был одним из них?
«Что-то пошло не так. У монстра-божка был план, видение будущего, которого он желал, но это – не часть его плана».
Монстр упал на землю, и что-то высвободилось. Повсюду стали возникать призрачные образы, эти образы пролетали мимо людей, и те изменялись. Другие изменялись, даже не притрагиваясь к толстым призрачным серым рукам, возникшим из ниоткуда. Она знала (благодаря убежденности в голове), что все дело было в пище и воде, которые и поганили все вокруг.
Все это шло с вершины скального обрыва.
Она перевела дух и продолжила взбираться.
Картина, открывшаяся ее взору, когда она поднялась, была незнакомой.
Другое небо, как будто из другого времени суток. А под небом было нечто иное совершенно. Ей хватило одного взгляда, чтобы знать, что она видит. Сущность. Злой божок.
«Я должна его убить».
План сформировался в голове. Туман все еще застилал мысленный взор и с каждой секундой становился гуще.
Рука двинулась к маленькому ножу на поясе. Этот нож она носила для тех случаев, когда ей приходилось помогать матери на кухне или в саду. Обработанный металл был дорог, так что этот нож – ее личное сокровище. Два дюйма в длину, изогнутый. Она использовала его, чтобы резать стебли и подравнивать сало.
Сейчас она тоже его применит. Она зашагала вперед.
Там уже собрались люди, зеваки. Пестрая толпа.
Что они тут забыли?
Стоп, может быть, есть способ узнать – с помощью ее нового зрения?
«Я хочу понять, почему они здесь».
Они пришли из различных миров. То тут, то там виднелись врата или двери. Когда сущность упала, она оставила дыры.
Какая-то женщина шагнула и перекрыла ей дорогу.
Странно одетая, в почти до неприличия коротком платье, обнажающем икры и изрядную часть груди. Кожа была необычного черного цвета, волосы собраны в блестящие тонкие косы.
Один из монстров? Нет. Она сразу поняла, что это тоже пришелец из далеких краев. Из страны, похожей на ту, которую она мельком увидела в своем горячечном сне.
Женщина произнесла что-то на незнакомом языке.
Фортуна все равно зашагала вперед. Ее особое знание позволило ей пройти почти не напрягаясь, выбрав верную точку, верное усилие. Божок находился в выемке, в кратере, образовавшемся при падении. «Пруд» из плоти, тянущийся во всех направлениях и сразу в несколько миров.
Взгляд на него дезориентировал.
Шаг двадцать девять: спуститься в кратер.
Она шагнула на мягкий песок, и ее вес сделал остальное. Она съехала вниз, как мальчишки съезжают с холма по скользкой от мокрой грязи тропинке. Съехала прямо в «пруд», но при этом устояла на ногах – из мальчишек такое удается лишь самым старшим и атлетичным.
Здесь было опаснее, чем на холме. То тут, то там торчали камни, высовывались корни, валялись растения, попадавшие в кратер после удара. Было опаснее, но не труднее. Как и с залезанием на обрыв, было легко.
Все сейчас было легко. Это даже сбивало с толку.
Женщина с черной кожей последовала за ней, но двигалась медленнее. Она контролировала спуск и руками, и ногами, соскальзывая от камня к камню, останавливаясь, затем скользя дальше. Она успела проделать где-то четверть пути, когда Фортуна уже очутилась внизу.
Это не имело значения. Фортуна направилась в живой лес одна. Все здесь было живым: руки двигались, кожистые перепонки натягивались и складывались. Слышалась какофония звуков, которая у Фортуны вызвала ассоциацию с хором сердцебиений, мягких вздохов и шепотов. Тихие человеческие звуки, еще более пугающие оттого, что она видела обман насквозь. Она отлично осознавала, что то, что она тут видит, – маска, которую создал божок, чтобы лгать людям, натравливать их друг на друга.
Она приблизилась к сердцу этого серого леса. Она боялась, однако это чувство было отсоединено от ее действий. Ей требовалось лишь узнавать следующий шаг в серии. Она знала, какие шаги должны быть дальше…
…Пока не оказалась лицом к лицу с божком. Стоя с ножом в руке, она видела фигуру перед собой. Человекоподобную, собирающую себя из образцов и экспериментов, ее окружающих.
Фортуна поставила ногу на один из этих экспериментов, поднятую ладонь, и оказалась на одном уровне с этой тварью, в считаных футах от нее.
Та вспухла, дернулась вперед, создав еще несколько дюймов поясницы, еще дюйм одной руки, два дюйма другой. Там, где руки и ноги кончались, они просто уходили в ничто. Части занавеса, за которым Фортуна ничего не могла разобрать. Божок двинулся снова, приблизился к ней.
Он поднял голову. Она увидела, как его глаза распахнулись, узнавая.
«Он учится двигаться так, как мы двигаемся. Даже в этом».
Она подняла руку, держа нож острием вниз.
И серый туман опустился на сознание, ослепив ее. Барьер, слепая зона, будущее, которого она уже не видела. Божок только что укрепил ограничитель?
Он улыбнулся. Он знал, потому что сила, которой она сейчас пользовалась, – это та же самая сила, которой пользовался он, чтобы заглядывать в будущее, чтобы найти то конкретное будущее, в котором он расколол мир, утопил в конфликтах.
С точки зрения божка Фортуна слепа и не менее беспомощна, чем кто бы то ни было другой.
Сзади раздался голос.
Это чернокожая женщина кричала что-то на иностранном языке.
«Я хочу понимать ее».
Один шаг.
Она могла думать только одно: «Ударь его».
Фортуна осознала, что до сих пор стоит с занесенным ножом.
Но куда она хочет его вонзить?
Ее охватила нерешительность. Уже час она была абсолютно уверена в том, что делает, и вдруг оказалась в прямо противоположном состоянии.
Ее рука задрожала. Она едва не выронила маленький садовый ножик.
Она едва не упала, когда двинулась ладонь под ней. Здесь ее сила тоже подвела. Потому что ладонь была продолжением твари перед ней.
Эта тварь собирается убить ее, а затем вернуть себе способность видеть будущее. Эту способность она использует, чтобы контролировать весь мир, после чего разрушить его.
А она не может заставить себя двинуться хоть на дюйм.
«Я хочу сказать ей…»
Слова казались ей самой чужеродными, когда она их выговорила:
– Я… я не могу.
Рука обвила ее плечи. Фортуна почувствовала, как тело прижалось к ее спине, поддерживая ее.
– Я… я видела образы. То, что я не должна была видеть, то, что этот… божок хотел сохранить при себе. Я… должна это остановить.
Но даже когда слова покидали рот, она не могла заставить себя двигаться.
Женщина склонилась вперед через плечо Фортуны – та видела ее лицо краем глаза. Она произнесла что-то.
– Я тебе верю.
Женщина снова заговорила ей в ухо, в голосе прозвучала настойчивость. Фортуна перевела, спросив о способе понять ответы.
– Это опасно?
Фортуна кивнула.
– Ты уверена?
– Я… я готова поставить на кон все. Абсолютно все.
Хотя она даже не знала тех слов, которые произносила, в ее голосе прозвучала убежденность, которая, похоже, достигла этой женщины.
– Куда ты собираешься ударить?
Куда? Картина сбежала из ее сознания, стерлась из памяти.
– Куда?
Существо снова шевельнулось, и они шагнули назад, чуть не упав при этом. Фортуне удалось удержать на ногах их обеих. Так сделать легче, если она смотрит на это под углом «Я не хочу упасть», а не «пускай эта тварь не сможет нас опрокинуть». Когда она уводит мысли в сторону от божка, у нее сохраняется та странная уверенность.
Тварь дернулась, создав еще часть себя. Ноги, бесполый пах, бОльшая часть рук. Чересчур длинные волосы разметались.
Она наклонилась, опустив голову, свесив руки по бокам.
Фортуна увидела шею, когда волосы, шелковистые и прямые, скользнули в стороны.
Все еще не в состоянии заставить себя двигаться, она тем не менее обнаружила, что ее левая рука тянутся вперед ладонью вниз. Ее самый длинный палец указал на определенное место.
Женщина позади нее взялась за кулак, сжимающий нож. Шагнула вперед и повела нож вниз, точно она была продолжением Фортуны.
Нож вонзился туда, где позвоночник соединяется с черепом.
Они обе свалились с ладони, повиснув на миг за счет того, что цеплялись за нож. Потом нож прорезал себе путь на свободу, и они рухнули наземь.
Фортуна согнула одну ногу, оттолкнулась от земли другой. Перекатилась, тем самым смягчив падение. Женщина упала немного жестче.
Существо двинулось, и все вокруг зашевелилось. Тысяча ладоней, тысяча рук, не все из которых с кистями, ноги, ступни, уши, глаза, лица без черт, участки голой кожи – все это дергалось и корчилось.
Шум вокруг них угас, сердцебиение прекратилось, дыхание стихло. Движения тоже прекратились.
Была только тварь, висящая в воздухе, пытающаяся создать свою форму, но неудачно. Она дышала часто, ей явно было больно.
Божок не был мертв, но не был и жив. Связь перерубили в тот момент, когда он был уязвимее всего.
Женщина заговорила.
– Еще раз? В сердце?
Но Фортуна была уверена, что у них уже получилось. Они сделали последний шаг.
– Ты можешь это объяснить? Ты что-то знаешь?
Фортуна кивнула.
– Пожалуйста, – произнесла женщина. Как будто умоляя. – Моя жизнь только что полетела кувырком. Я плутаю тут уже три дня.
Фортуна оглянулась назад, туда, откуда пришла.
Дома больше нет. Испоганен. Она могла бы отыскать дядю, но…
– Мне нужна пища, – сказала Фортуна. – У меня нет дома, так что нужна и крыша над головой.
– Я…
– Я отведу тебя к тебе домой.
Женщина кивнула.
– Да, конечно. И объяснишь?
– Да. Но есть еще кое-что. Мне нужна помощь.
– Помощь?
– Где-то есть еще одна из этих тварей.
Но всякий раз, когда она тянулась своей способностью в попытке найти эту тварь, видела лишь туман.
***
Фортуна застегнула пряжки деловых туфель, и как раз в этот момент женщина вошла к ней в квартиру.
Женщина окинула ее беглым взглядом.
– Ты умеешь завязывать галстук? Стоп. Глупый вопрос.
– Глуповатый, да, – ответила Фортуна.
– У тебя прорезается чувство юмора. Я сделала, как ты просила. Купила землю с порталом на те деньги, которые ты заполучила. Ты уверена, что хочешь хранить это в секрете? Люди могли бы заняться изучением той твари.
Фортуна покачала головой. На этот вопрос ответить было труднее, но она могла сконструировать нечто вроде мысленной картины, затем проверить вопросы. Что произойдет? Какие сценарии наиболее вероятны?
Паника. Страх.
Могут ли они узнать что-нибудь ценное, изучая полуживую тварь? Она сомневалась.
Но эмоциональный эффект был бы куда сильнее.
– Ну, зона зачищена, люди нашли путь домой – по крайней мере, в другие миры, которые они могут называть своим домом. Только одну дверь люди могут найти с легкостью, и ее я заблокировала.
– Спасибо, – сказала Фортуна.
– Каков следующий шаг?
Мощный вопрос.
«Как мы их остановим?»
Туман закрыл от нее какие-либо ответы.
«Можем ли мы остановить существа такие могучие, как те, что были в моем горячечном бреду? Как нам остановить воина?»
Все еще слишком близко.
Ею вновь овладела нерешительность. Когда она действовала вне рамок своей способности, ей приходилось еще труднее обычного.
Фортуна нахмурилась. Не может она вот так поддаться параличу.
– Как… как мы бы остановили любого сильного монстра?
– Оружие? Армия? – предложила женщина.
Сто сорок три тысячи двести двадцать шагов.
Осуществимо.
– Нам понадобится кое-какое лабораторное оборудование, – сказала Фортуна.
Затем она переключила внимание на следующий шаг, и ее вдруг осенило, как именно они будут набирать армию. Она подумала о монстрах, разорвавших ее родителей, об инфекции, поразившей ее общину и дом. Все это сделали маленькие отколовшиеся кусочки божка. Он убивал людей, превращал людей в монстров, сводил людей с ума.
Но он дал ей способности. Даст и другим.
***
Мужчина по имени Ламар потянулся, словно ребенок за конфетой. Доктор отвела руку.
– Я не даю гарантий, что это сработает.
Фортуна молчала. Ее запинающаяся манера речи, связанная с тем, что она запрашивала свою способность о переводе слов, по-прежнему создавала коммуникативный барьер. Похоже, это доставляло людям дискомфорт.
– Если то, что откалывала та девчонка, не какой-то магический фокус, если эта штука делает то, что вы говорите, что она делает, то я готов рискнуть.
Фортуна переглянулась с «Доктором». На лице той она видела напряжение. Доктор взяла себе это прозвище ради хоть какой-то защиты своей реальной личности. Проще, когда переговоры и общение с людьми берет на себя взрослый человек. Фортуна была еще маленькой, а люди не так склонны выпить странную субстанцию, если ее предлагает ребенок.
Фортуна едва заметно кивнула Доктору, давая «добро».
– Что ж, хорошо, – сказала Доктор. И протянула флакон.
Ламар выпил.
Изменения прошли по нему волной. В тех местах, где кости залегали ближе всего к коже, появились линии, которые затем лопнули, обнажив грубую плоть, усеянную чешуйками размером с ладонь. Ламар закричал, и крик этот вскоре стал горловым.
Появлялись все новые чешуйки, и в конце концов Ламар стал похож скорее на какой-то куст, чем на человека. Чешуйчатая поросль продолжилась на одном из коленей, пошла вокруг колена по спирали, виток за витком, становясь все пышнее.
Нога отвалилась. Хлынула кровь.
Фортуна шагнула было вперед, чтобы как-то помочь, но способность сказала ей, что уже поздно.
Она не видела исходы, не могла противодействовать исходам.
Ламар тяжело дышал. Раны на изуродованных руках и ногах закрылись. Открылись дыры в животе, обнажив внутренние органы, тоже покрытые чешуей.
Он пытался кричать, но не мог втянуть в легкие достаточно воздуха.
«Его грудная полость тоже полна чешуи».
Доктор смотрела молча. Фортуна сделала лишь один шаг от стены и теперь стояла как вкопанная.
Он не умирал.
Тогда Фортуна двинулась вперед и дрожащей рукой достала из кармана нож. Не ее нож, но похожей длины, прямой.
Она прекратила мучения Ламара.
– Наш первый пациент – с летальным исходом, – сказала Доктор. – Стоит ли игра свеч?
Фортуна не смогла ничего ответить.
– Давай тогда притормозим. Попытаемся понять, что мы сделали не так.
Она все равно не могла заставить себя ответить.
– Фортуна?
– Не надо. Не… зови меня именем, которое мне дали родители.
У Доктора ушла секунда, чтобы отреагировать.
– Другое имя?
Контесса кивнула.
***
«Это не похоже ни на что, что мы когда-либо видели. Человек из золота парит над океаном. Сообщения от людей, которые его видели, поступают со всего мира. Кто он, почему он здесь? Некоторые предполагают, что он Иис-…»
Контесса отключила звук телевизора.
Пара смотрела на экран, где молча сменялись картины.
– Это он? – спросила Доктор.
Контесса кивнула.
– Будем пытаться еще?
– Я… я не знаю, – ответила Контесса.
– Если мы все объясним кому-нибудь у власти, военным…
– Будет катастрофа. Они отреагируют страхом, а он, вероятно, ответит на этот страх. Он… враждебен, я уверена. Ему нужен только повод. Они не смогут его победить, потому что он сконструировал себя так, чтобы быть непобедимым.
– У нас ты умеешь смотреть в будущее, – произнесла Доктор мягким голосом. – Что будем делать?
– Да не знаю я! – воскликнула Контесса. – Я… во всем, что связано с ним, я просто ребенок. Я беспомощна, слепа. Могу работать только с отдельными его проблесками. Я знаю, как это важно, но чувствую себя как будто парализованной, я чувствую как… как…
– Окей, – сказала Доктор. – Окей. – А что если теперь я буду принимать решения? А ты говори, не иду ли я по неверному пути, подсказывай направление, когда необходимо.
– Ты не сможешь.
– Смогу. Я уже думала об этом. Что главное в том, которое мы убили?
– Оно… сломано. Что-то пошло не так. Оно слишком сосредоточилось на будущем, потеряло связь с настоящим, упало, и та часть, которая должна была направлять его, в итоге очутилась во мне.
Доктор указала на экран телевизора.
– Этот золотой человек более или менее держит себя в узде. Он не сломался, не сделал ничего неправильного.
– Вот только… там много силы, и он наверняка узнает, что мы сделали, или начнет вести себя больше похоже на завоевателя, каким он должен быть, и в какой-то момент он применит эту свою силу.
– Почему? – спросила Доктор.
– Я почувствовала враждебность. Я почувствовала, как то, которое мы убили, в его видении будущего почти что наслаждалось, делая то, что делало. Если этот золотой хоть как-то похож, ему хватит любой случайности.
Доктор кивнула.
– Вот видишь? Ты нормально справляешься.
– Легче, когда ведет кто-то другой.
– Значит, наше решение… должно принять одну из двух возможных форм. Либо мы каким-то образом его сломаем, либо найдем что-нибудь полезное в сломанных частицах того, которого мы убили.
– И будем скармливать это людям.
Доктор снова кивнула.
– Я склоняюсь ко второму варианту.
– Я тоже, – кивнула и Контесса. – Если мы будем с ним взаимодействовать и он поймет, что мы делаем, все полетит под откос.
– Значит, нам нужно начать тестировать эти штуки. Разобраться в них. Это чистое везение? Или можно как-то получать стабильные результаты?
Контесса кивнула.
– Мне на самом деле далековато до ученого, – сказала Доктор. – Но все же я знаю, что, если мы хотим получить объем выборки, о котором есть смысл говорить, тестировать придется много.
– Значит, начать надо с того, что заготовить больше флаконов.
***
Для начала – десять флаконов. Пять часов на приготовление каждого. Отпилить часть тела, найти способ разрушить ее, потом упаковать. Каждый флакон соответствовал определенным координатам на карте, и Контесса с Доктором делали фотографии, чтобы запечатлеть каждый шаг и тем самым удостовериться, что ничего не упустили.
Потом они нашли десять пациентов, смертельно больных людей, и каждый принял содержимое своего флакона в отдельной комнате.
Шестеро вышли.
Контесса смотрела на них, видела сияющие улыбки на пяти лицах.
Доктор держалась прямо, когда они подошли.
– Удовлетворены?
Блондин ответил полусмешком. Он ошеломленно глядел на свои руки.
– Согласно договору, это бесплатно, что не обязательно сохранится в дальнейшем, но нам потребуется сорок часов испытаний каждой из способностей, полученных каждым из вас. Кроме того, мы рассчитываем на вашу помощь в период времени, соответствующий пятистам часам активной деятельности либо пяти календарным годам – что из этого пройдет раньше.
– Кто-то еще чувствует себя потрясающе? – спросил блондин.
– Я боялась спросить, – ответила юная девушка. – Ага.
– Потрясающе? – переспросила Доктор.
– Эй, я провел всю жизнь с проблемным сердцем, вы в курсе, – стал пояснять блондин. – Сердце работало чуточку слишком быстро, тонкий, нитевидный пульс. Напоминая, что может взорваться в любой момент. Органы – мусор, диабет в двадцать два, из-за проблем с печенью я желтел, если вел себя неосмотрительно, меня рвало желчью каждое утро и каждый вечер. Каждую секунду каждого дня что-нибудь портило мне жизнь. А сейчас я типа как ощущаю каждую частицу своего тела, и сердце в порядке, и голова не болит, и ничего такого в горле, и ничего такого в кишах. Рука не дрожит…
– Вам стало лучше, – произнесла Доктор.
– Мне стало лучше. И мой мозг, я даже не знаю. Я представляю себе разные штуки очень отчетливо. Очень отчетливо.
– Я тоже стал чувствовать себя лучше, – сказал другой мужчина.
– А я не уверена, – вмешалась женщина. – Извините.
Мужчина, который может изобретать, девушка, которая может телепортироваться… Контесса могла пройти по списку и разобраться с каждым из них, задавая вопросы своей способности. Лишь одного было раскусить немного труднее – вокруг него клубился туман.
Она покинула группу.
Проверила остальных пациентов.
Мертвец.
Монстр, кипящий от ярости, лупящий кулаками по двери.
Еще один монстр, съежившийся в комок в углу комнаты, бормочущий что-то себе под нос.
И последний… мальчик, уставившийся в пространство.
Контесса спросила у своей способности и получила ответ.
Он умеет делать двери.
Он умеет и закрывать другие двери – дыры, оставшиеся вокруг второй твари. Это минимизирует шансы, что золотой человек сможет их найти.
– Не могу… слишком много всего, не могу смотреть, – произнес он. – Так много миров сразу.
– Я знаю. Мы сделаем все, что сможем, окей?
– Я… я боюсь, – его голос задрожал.
– Я знаю, – повторила она. – Мне сейчас надо еще кое за чем присмотреть, но я вернусь. Мы решим, что с этим делать, хорошо?
Он кивнул.
Контесса закрыла дверь. Постояла рядом с ней.
«Это шаг вперед, – сказала она себе. – шаг вперед в длинной череде шагов».
Она снова присоединилась к остальным.
Доктор, держа руку на каменном блоке, поднявшемся из пола, говорила:
– …комплекс для наших лабораторий и исследований.
– Определенно, – ответила ей женщина. – Если вы сможете сделать это для большего числа людей, я забуду о пределе, сколько времени я тут должна работать.
Доктор позволила себе улыбнуться. Она встретилась взглядом с Контессой.
«Один шаг вперед».
– Для меня вы герои, – сказал блондин.
***
– Монстры! – разнесся вопль по зданию.
Надвигался туман. Стена тумана приближалась по коридору. Контесса обладала нормальным зрением, но эффект ее способности был абсолютным. Невозможно было различить ничего, что двигалось внутри тумана.
Она развернулась и бросилась бежать. Не со всех ног, но эффективной трусцой, сохраняющей силы и при этом дающей продвижение. По тому, как стена тумана перемещалась вперед, она понимала, что туман несет или испускает какой-то человек.
Это действовала другая способность, и действовала где-то здесь.
– Хранительница, – произнесла она.
Почувствовала присутствие Хранительницы.
– Предупреди Доктора.
Поглаживание по левой руке. Отрицание?
– Доктор мертва?
Отрицание.
– Ранена?
Отрицание.
«Я хочу узнать, как дела у Доктора».
Только туман. Она слепа, а значит, Доктор где-то за той стеной.
«Я хочу узнать, где Числовик».
Он в восточной части комплекса, вместе с Предвестниками.
«Я хочу держаться вне этого тумана».
Перед ней возник путь. Она зашагала по этому пути, двигаясь в идеальном синхроне с шагами, подсказанными способностью.
Пока за ее спиной не возникла фигура. Мужчина с желтой кожей, с синяками в тех местах, где она натянута или образует складки; эти синяки придавали ему искусственно изможденный вид.
Телепортатор.
«Путь: вывести его из игры».
Туман.
«Путь: ударить его».
Три шага.
Контесса извлекла нож, развернулась и метнула его.
Противник телепортировался прочь до того, как нож попал в цель.
Она услышала, как по коридорам разнесся его крик: «Она здеееесь!»
Все шло не так, как надо. Эйдолон был их козырем, но он не должен был быть единственным козырем. Ни один из других не сработал. А теперь и Эйдолон был мертв.
Девианты, которых они планировали использовать против Сайона, чтобы перебить метафорический «запаховый след», сейчас атаковали комплекс. Сущность побеждала в каждом столкновении.
Становясь все более безжалостной, все более жестокой.
Они еще не задействовали пять мощных инструментов. Три армии, две из которых были по размеру примерно такими же, как любая из двух обороняющихся сил, Хонсю, который мог использоваться для затягивания времени, и крайнюю меру в виде трех флаконов со специальным элементом.
Она услышала позади звук бегущих шагов. Тяжелые шаги.
«Путь к бегству, – подумала она. – Вернуться к Числовику».
Ясных вариантов не было. Каждый возможный маршрут спасения в пределах комплекса был перекрыт этим чертовым серым туманом.
Можно спуститься на этаж ниже и пробежать сквозь туман, но при этом она была бы слепа.
«Позвонить Числовику, потом сохранить себе жизнь с путем к бегству», – это она даже не оформила как полную мысль. Лишь идея, возникшая за долю секунды.
Перед ней появился путь.
Контесса побежала в другую сторону. Тяжелые шаги двинулись за ней.
Сплав. Лидер «Иррегуляров». Он не уставал, и, какими бы тяжелыми ни были его шаги, в них чувствовался напор.
Контесса шмыгнула в один из кабинетов.
Телефон здесь все еще был проводным. Офисы в этой части комплекса были одними из первых, которые они организовали. Контесса сняла трубку и нажала две клавиши, чтобы связаться с Числовиком напрямую.
– Да?
– Комплекс атакуют, – сообщила она. – Доктор где-то в восточной части, возможно, ранена, захвачена или мертва. Я тоже в восточной части. Недалеко от твоего кабинета.
Сплав появился в дверном проеме, ухватившись рукой за косяк. От его инерции дерево расщепилось.
– Она внизу, работает с одним из подчиненных Учителя, Проводником и Два-шесть.
– Ясно. Тебе надо до нее добраться. У них…
Сплав атаковал – рубанул второй рукой, в форме длинного клинка. Она уклонилась.
– …блокер восприятия, берегись.
Сплав нанес еще удар. Контесса шагнула назад. Она видела доступные пути. Пнула кресло – то проехало по полу и, врезавшись в Сплава, приклеилось к его коже. Он шагнул вперед, и она ударила ногой по креслу. Колесики проскользили, и Сплав упал.
– Полезная информация. Ты в порядке?
– В тупике. Думаю, у них есть Мыслитель, они все спланировали, зная, что я не почувствую их присутствия.
Сплав отвел ногу и пнул стол. Не чтобы ударить Контессу, а чтобы стол оказался между ней и дверью. Контесса подхватила телефонный аппарат, не дав ему упасть на пол.
«Думают на упреждение, перекрывают мне пути». Стена тумана медленно надвигалась.
– Я иду. Какие-то подсказки?
Она подумала, моделируя в голове ситуацию. Расстояние, которое ему необходимо преодолеть…
– Тебе лучше всего идти дальше вниз. Не прямо в ее сторону, а на перехват. Они в любом случае доберутся до нее раньше тебя.
– Принял к сведению. У тебя есть путь к бегству?
– Нет. Я уже сказала: я в тупике.
– Возможно, ты задаешь не те вопросы. Мое окно.
Окно Числовика. Проводник создал для него глубоко под землей постоянно действующий портал в другой мир – для пейзажа и освещения.
Контесса бросила телефонную трубку и побежала в сторону Сплава.
Он расположился между ней и дверью, загородив путь своим телом и столом. Выигрывая время для приближающегося тумана. Из него выдвинулись шипы. Несомненно, бритвенно-острые.
Как мило.
– Я просто хочу поговорить. Мы пришли за ответами.
– Спроси меня после того, как мы одолеем Сайона, – ответила она. И, применив свою способность, проложила путь.
Два шага.
– Я не…
Она понеслась прямо к нему, обратив взгляд на вентиляционную решетку.
Сплав выбросил руку-меч, пронзив пол и перекрыв вентиляцию.
Контесса сменила направление и прыгнула. Положила руку ему на голову, перекувырнулась через его плечо, сведя ноги вместе. Пространства хватало разве что тостер провести. Сплав попытался выпрямиться, но его рука приклеилась к решетке, и это стоило ему полсекунды.
Шипы скользнули по поясной пряжке и наручным часам Контессы.
Она приземлилась всего в полуфуте от стены тумана и помчалась прочь.
Кабинет Числовика.
Телепортатор возник за ее спиной. Она кинула взгляд назад. Противник был вооружен пистолетами и находился внутри тумана.
«Моделирование сценария… как не получить пулю».
Контесса нырнула в поперечный коридор.
Телепортатор следовал за ней. Появлялся на каждом перекрестке как раз вовремя, чтобы открывать огонь.
Он подбирался все ближе и ближе, он двигался быстрее, чем она. Сплав тоже уже нагонял. Она не сможет оторваться от них.
Но все они двигались быстрее, чем тот или то, что создавало туман.
Еще чуть подальше, и…
Он телепортировался за пределами туманной стены.
Один шаг, и Контесса завладела обоими его пистолетами.
Он был пуленепробиваемый, но один выстрел в упор в глаз его задержал.
Она открыла огонь вдоль коридора, четырежды подряд попав в ручку двери.
«Путь: инсценировать свою смерть или бегство».
Серый туман. Не выйдет.
Контесса пнула дверь и вошла. Она была в кабинете Числовика.
Выстрелила в его окно. Оно не разбилось. Но она смогла разболтать раму, удерживающую бронированное стекло.
Она трудилась над следующей рамой, когда появился телепортатор. Он ударил ее, отправив прямо сквозь оставшееся стекло и сквозь портал.
Она оказалась посреди чужеземного ландшафта и покатилась по склону холма.
Противник телепортировался следом. Он бил ее снова и снова.
Контесса продолжала катиться. Мельком она успела увидеть, как появляются другие. Сплав и еще двое паралюдей перепрыгнули через подоконник, держась за него, чтобы не последовать за ней по крутому склону. Они не были окутаны туманом.
Какова бы ни была причина, теперь у Контессы стало больше переменных, с которыми можно было работать.
«Путь, – вновь подумала она. – Инсценировать свою смерть».
Она развернулась в воздухе, когда телепортатор нанес очередной удар.
Подняла пистолет и выстрелила трижды.
Два выстрела промахнулись.
Третий попал одному из «Иррегуляров» в грудь, насмерть.
– Шлюха! – заорал один из оставшихся. – Желтый, уходи на хрен оттуда!
Желтый парачеловек исчез. Контесса упала на землю. Снова покатилась, при этом сумела схватить ветку.
Сплав вцепился кричавшему девианту в руку, но убедить его остановиться не успел. Тот открыл рот, и по склону потекла немыслимо обильная река магмы.
Контесса перекатилась последний раз и остановилась. Поднялась, оттолкнувшись от земли руками, двигаясь слишком медленно, чтобы уйти от надвигающейся магмы или султанов дыма.
Но в тот момент, когда дым поднялся достаточно высоко, она пнула камень, тем самым придав себе импульс, и кинула ветку. Она бежала, пока не перестала чувствовать удушающий жар.
Ветка сгорела быстро, но вместе с камнем создала убедительный образ головы и горящей руки, если смотреть сквозь дым.
Контесса продолжала двигаться, пока не оказалась у подножия холма, справа от противников.
– …Спустись и проверь, – велел Сплав.
– Она сгорела, – ответил кто-то из остальных.
– Я хотел бы проверить.
– Ты хочешь проверить, или ты хочешь доставить Картофана к лекарю?
– Сомневаюсь, что лекарь здесь поможет, – ответил Сплав.
– Смотри. Мантеллум вот тут, рядом. Она должна быть в его досягаемости. Пошли. Лекарь, затем Доктор.
– …Ладно, – согласился Сплав. – Лекарь, затем Доктор.
Звуки разговора стихли. Контесса проконсультировалась у своей способности. Да, противники точно ушли.
Она оставалась на месте, занимаясь ранами, которые получила, пока изображала свою «смерть», и выжидая, пока те уйдут настолько далеко, что она сможет вернуться в комплекс.
Этот «Мантеллум» был достаточно близко, чтобы заблокировать ее способность. Но не заблокировал.
Потому что он находился по другую сторону портала. Его способность не проходила через межпространственные границы.
Контессе повезло.
Прошли долгие минуты, прежде чем она наконец сумела встать. Поднялась по склону. Легко. Это всегда легко.
Но, дойдя до вершины, она увидела перед собой лишь пейзаж. Никакого портала.
Не так уж повезло.
***
Портал вновь открылся почти через час. Контесса вошла в комплекс.
Свет не горел.
Она шагала по коридорам, остерегаясь тумана, но поддерживая настолько высокий темп, насколько могла. Много чего вокруг было повреждено, разрушено.
На ходу она задавала себе вопросы.
Доктор мертва.
Проводник жив, но находится не здесь, а значит, ее возможности ограничены теми дверями, которые он уже открыл.
Числовик жив, но находится не здесь.
Флаконов больше нет. Возможности делать новые флаконы больше нет. Максимум – им удастся подобрать несколько случайно уцелевших флаконов то тут, то там, в хранилищах вещдоков и прочих местах. Не более того.
Все планы рухнули. Активными оставались только Хонсю и индийские Плащи. Плащи с промытыми мозгами, жаждущие смерти, работающие в координации со Всегубителем, способным мгновенно переносить их куда угодно и, в теории, блокировать некоторые атаки Сайона.
Контесса пробралась к ближайшему порталу, находя путь с помощью своей способности.
И столкнулась лицом к лицу с большой группой Плащей. Плащи Протектората, слишком мелкие, чтобы помогать против Сайона.
– А нам сказали, что ты мертва, – произнес мужчина в тяжелых доспехах и рогатом шлеме а-ля викинг.
– Неужели кто-нибудь в это действительно поверил?
– Думаю, нет.
– Как идут дела?
– Возможно, «идут» – чересчур оптимистичное слово, – ответил мужчина в рогатом шлеме.
Другой мужчина, в облачении мага, спросил:
– Доктор мертва, я полагаю?
Контесса кивнула. Как ни странно, она не могла заставить себя сожалеть. Это потому, что она так долго пыталась чего-то достичь и потерпела неудачу, или потому что она потеряла уважение к Доктору так же, как потеряла уважение к себе самой?
Она была вынуждена признать, что, будь она посторонней, какой угодно посторонней, вряд ли ее бы расстроила ее же, Контессы, смерть.
– Мы нуждаемся в твоей помощи, – произнес маг.
– Все, что в моих силах, – кивнула она.
– В первую очередь нам нужна информация.
– Да.
– У «Котла» были в работе другие планы? – спросила он.
– Ничего существенного. Могу показать третьестепенные планы.
– Будь добра. А были ли у «Котла» планы на случай поражения человечества?
– Конечно.
– Их нам тоже нужно увидеть.
Контесса заколебалась.
– Какая-то проблема? – спросил маг.
«Путь: идентифицировать Странников и обманки».
Ее взгляд переместился на человека в рогатом шлеме, затем, после паузы, на мага.
– Я не вполне уверена. Учитель, не так ли?
Маг кивнул.
– Протекторат сейчас прямо за этим порталом, они забирают товарищей Сатира, Никту и Шипа. Я буду признателен, если ты не будешь привлекать к себе внимание.
– Почему? Чем ты занимаешься, Учитель?
– А ты как думаешь, чем я занимаюсь? – ответил он вопросом на вопрос. Потянулся за спину и достал диск размером примерно с крышку от мусорной урны. Положил ее на землю. Пнул – и она отлетела вбок, в пустую комнату.
– Я могу остановить тебя, – заявила Контесса. В той комнате грянула вспышка.
– Несомненно, можешь. Но станешь ли?
Ее охватила нерешительность. Она увидела, как из комнаты вышли двое молодых парней в белом.
– Найдите пустой кабинет, – сказал им Учитель. – Если меня здесь не будет и еще кто-нибудь из моих учеников будет иметь растерянный вид, велите ему сделать то же самое. – он повернулся к Контессе. – Полагаю, существует документация?
Контесса еще поколебалась, потом кивнула.
– Такими крупными делами надо как-то управлять. Мне потребуется заместитель.
– Я? – спросила она, затем перевела взгляд на мужчину в рогатом шлеме.
– Он сам по себе. Сплошное неизвестное.
– Ясно, – кивнула она. Из комнаты выходили всё новые молодые парни.
– Плут, стой. Ты со мной. Нам может понадобиться помощь, когда будем пробираться через какие-то особо запутанные области, если повреждения окажутся достаточно сильными.
Один из парней остановился рядом с Учителем; взгляд его был тусклым и расфокусированным.
Учитель вновь повернулся к Контессе.
– Что бы ни произошло в ближайшие несколько часов, мы должны быть там, чтобы подобрать трофеи. Это ведь предусмотрено планом «Котла», не так ли?
– Я особо важной роли не сыграю, – предупредила Контесса. – Когда речь идет о Сайоне, я ничего не могу.
– Напротив, нам очень нужна твоя помощь, – сообщил ей Учитель. – Ну или может понадобиться.
– С чем? – она прищурила глаза.
– С тем, чтобы спасти нас от нас самих. В частности, у нас кризис, связанный с одной юной леди, которую, полагаю, ты знаешь.
Он поднял свой телефон. На экране было фото.
Контессе потребовалась секунда, чтобы узнать человека на фотографии, и вовсе не потому, что лицо было незнакомым.
– Шелкопряда? – спросила она.