СМЯТЕНИЕ 3.6
– Рассматривай это как игру, – сказала Лиза. – Вариация на тему «Казаков-разбойников», только с высокими ставками.
Ливень монотонно лупил по микроавтобусу, который Лиза вела. Дождь заглушал все звуки снаружи и отсекал вид из окон, так что машина была словно островком в мире делового района. На дороге была пробка, причем настолько мощная, что Лиза запарковала машину и выключила мотор. Чтобы избавиться от молчания, я спросила ее, почему секретную личность некоторых злодеев не раскрывают, когда их ловят, и, похоже, наткнулась на одну из ее любимых тем. Думаю, хорошо, что она была в настроении поболтать, потому что я-то не была.
– Мне кажется, – рискнула возразить я, – что это немножко ближе к настоящим разбойникам, чем детская игра.
– Нет-нет. Вот смотри. Серьезные взрослые люди носятся по городу в костюмах? Выдумывают себе кодовые имена? Это же нелепо, и мы все знаем, что это нелепо, даже если не говорим это вслух. Есть Плащи вроде нас с тобой: мы выходим в костюме, и нам это в кайф. Может, у нас есть какие-то цели и намерения, но по большому счету мы просто щекочем себе нервы, спускаем пар и ведем двойную жизнь. Теперь, есть еще психи. Больные на всю голову и, возможно, даже опасные, если их некому и нечему держать на коротком поводке. Есть люди, которые воспринимают все слишком серьезно или с которыми ты бы не захотела ссориться, даже если бы у них не было способностей. Лун, Они Ли, Сердцеед, – тут она поколебалась. – Сука.
Я кивнула.
– И есть реальные чудовища. По-настоящему опасные ушлепки, уже почти не люди, а может, и без «почти». «Орден кровавой девятки», Нилбог…
– Всегубители, – вклинилась я.
После паузы Лиза кивнула.
– Да. Но ты вот что должна понимать: девяносто процентов того, что происходит, когда мы в костюмах, это что? Первая категория. Взрослые люди в костюмах играют в контактные казаки-разбойники с охренительно клевыми способностями и игрушками. И этот менталитет распространяется и на тех, у кого способностей нет. Я вижу это так: когда в городе есть местная команда супергероев, это все равно что местная спортивная команда. Все за них болеют, они создают отличные новости, в которых нет войн, водных кризисов и всего такого прочего, есть продажи символики, есть туристы… в общем, вся херня, которую обожают местные власти. Но что прикольного иметь команду, если у нее нет соперников?
– И тут появляемся мы, – я поняла, к чему она ведет.
– Точняк. И что в итоге? Мы не наносим особого вреда. Порча имущества, кражи. Несколько пострадавших гражданских, которые не сумели убраться с дороги достаточно быстро. Но это все покрывает страховка, и людям не становится так уж плохо. Порча имущества покрывается, а раненому зеваке будет о чем рассказать в офисной курилке. Город получает прибыль косвенным путем – от продажи всякой дребедени, от туризма, от роста цен на недвижимость, который начинается, когда в городе классно.
Если сравнивать нас с теми психами и монстрами, то давать нам активничать практически в интересах города. Насколько я могу судить, мы ненамного лучше или хуже, чем так называемые хорошие парни. Мы сильнее рискуем – и физическая опасность, и шанс угодить за решетку, – но и больше зарабатываем. Мы просто выбрали путь, где больше риск и выше награда.
– Не уверена, – осторожно проговорила я, – что со всем этим согласна.
– Нет? Тогда почему они не отправляют людей вроде Убера в Птичью клетку сразу после суда, как это сделали с Луном? Забавные, но сравнительно безвредные злодеи получают обычную тюремную камеру, откуда, конечно же, сбегают еще до окончания процесса, и кошки-мышки начинаются по новой. Да, конечно, есть правило трех предупреждений, и рано или поздно его таки упекут в Птичью клетку, но должны же большие шишки хоть как-то изображать деятельность.
Едва ли я могла спорить с теорией Лизы, не выдав своих собственных взглядов. Так что я держала рот на замке и вертела в руках свой новый нож. Доставленный прямо от нашего анонимного «босса», он обладал клинком в шесть с небольшим дюймов и текстурированной рукоятью с тремя симметричными насечками с каждой стороны для лучшего хвата. По словам Лизы, он был достаточно крепок, чтобы я могла использовать его в качестве мини-ломика, если потребуется. Телескопическая дубинка лежала под бронесекцией, где я хранила перцовый баллончик.
– Но настоящее доказательство моей теории «казаков-разбойников», – продолжила Лиза, – это реакция, когда кто-то переходит черту. Ты наверняка слышала эти истории. Кто-то узнает тайну личности Плаща и нападает на его семью. Или какой-нибудь Плащ побеждает в бою и решает, что если ему сейчас хочется шпили-вили, то противник не в том положении, чтобы сказать нет. Как только об этом становится известно, на говнюка начинают охотиться все Плащи. Чтобы сохранить статус-кво, сохранить игру на плаву. Злейшие враги заключают перемирие, все объединяются, все оказывают друг другу всяческие услуги и вообще делают всё, чтобы ублюдок получил свое.
– Как со Всегубителями, – кивнула я и убрала нож в ножны.
– Ммать, – выплюнула Лиза и хлопнула обеими ладонями по рулю. Думаю, если бы наш микроавтобус двигался, она бы для пущего акцента вдарила по тормозам. Ну, кстати, пробка вокруг нас стала шевелиться, так что Лиза завела мотор и поехала. – Ты упомянула Всегубителей два раза за столько же минут. У тебя какое-то мрачное настроение. Что с тобой?
Я смотрела в окно на деловой район Броктон-Бея. Сотни людей с зонтами или в дождевиках, плюс несколько смельчаков, несущихся с портфелем или газетой над головой в качестве защиты от дождя, – все спешат на работу или с работы в свой обеденный перерыв.
С Лизой трудно было говорить, хоть она мне и нравилась как человек. Ощущение было, словно я хожу по минному полю. Если я сейчас что-нибудь скажу, не даст ли это ей последний кусочек пазла, необходимый, чтобы меня раскусить? До сих пор мне везло, но все время полагаться на удачу – отстой. Я рассчитывала, что моя уловка будет работать и дальше, – и потому что мне доставляло удовольствие временное общество Брайана, Лизы и Алека, и потому что мне хотелось отправить Мрака, Ябеду, Регента и Суку за решетку, доказав тем самым Оружейнику, что он ошибся. Да, я сознавала, насколько парадоксально пересекались эти два интереса.
Но сейчас, возможно впервые с того раза, когда Сука натравила на меня своих псов, я ощутила себя до ужаса неуместной в этой компании. Мы собирались грабить банк, и меня единственную грызла совесть по этому поводу, и безопасность заложников и случайных свидетелей, похоже, тоже волновала только меня.
Вдобавок слова Оружейника, что двое из «Темных лошадок» – убийцы, окрашивали сомнением все, чем я занималась вместе с этими ребятами. Когда я улыбалась приколу Алека, не радовалась ли я приколу в исполнении убийцы? Мне нравился Брайан, но, вспоминая его объяснения, как можно жестоко искалечить человека в драке, я поневоле думала, не сделал ли он когда-нибудь один лишний шаг, сломав кому-нибудь шею. И в случае с Лизой – было не так уж невозможно представить себе, что один из секретов, которые она так любила, включал в себя убийство. Я чувствовала, что теперь все общение с ними отдавало тухлинкой, и мне не к кому было обратиться, чтобы развеять свои сомнения.
Однако если я сейчас буду молчать, это только усилит ее подозрения, и я сомневалась, что мой фокус с «агентом под прикрытием» выдержит полный нажим ее способности. Поэтому я выложила полуправду:
– Я вчера вечером кое с кем поцапалась. По-моему, мы оба были разочарованы друг в друге, ну и получилось очень грязно и неприятно. Наверно, я до сих пор немного зла и чуточку менее уверена в себе.
– Пошли их в жопу, – посоветовала Лиза. Я лишь приподняла бровь.
Она продолжила:
– Понимаешь ли, я тебя знаю. И веришь ты или нет, но ты мне нравишься. Понравилась еще тогда, когда я увидела тебя там, на крыше, против Луна. Ты ведь знаешь, как мы все боимся неизвестного? Так вот, мне до фига всего известно, это моя фишка, и тот ублюдок – один из очень немногих людей, кто меня приводит в ужас. А ты стояла против него, Тейлор.
Ну, в обобщенном смысле да. Так-то, насколько я помню, я сидела, скрючившись в позе зародыша, когда «Темные лошадки» пришли мне на выручку. Впрочем, я не стала поправлять Лизу.
– Ну так вот, этот парень или девчонка, которые тебя отполоскали? Пошли их в жопу. Они тебя не знают. Они не знают, на что ты способна.
Я бы сдержалась, если бы смогла, но ирония ее слов была слишком уж велика. Я расплылась в улыбке и поспешно выглянула в окно, чтобы скрыть свое выражение лица от Лизы.
– Я это увидела, даже не надейся. Значит, я таки вытрясла из тебя ипохондрию. Отлично. А теперь посмотри налево.
– «Ипохондрия»… Кто сейчас вообще слова такие использует? – высказала я свои мысли, повинуясь ее указаниям. Лиза только хихикнула.
Осознав, на что смотрю (хоть и сквозь дождь и пробку), я судорожно сглотнула. Шестиэтажное каменное сооружение с зубцами на крыше и балконах, каменными горгульями на углах и железными решетками на окнах. К главному входу вела широкая каменная лестница, как в здании суда; по обе стороны от лестницы красовались статуи вставших на дыбы коней с развевающимися гривами. Название учреждения было выбито в камне над дверьми. Центральный банк Броктон-Бея. Настоящая крепость.
– Через двадцать минут или около того мы выйдем оттуда на десятки тысяч долларов богаче, и адреналин победы будет кипеть в наших жилах, – произнесла Лиза чуть громче шепота. – Теперь скажи. Ты можешь это представить?
Не очень.
– Да, – попробовала убедительно сказать я.
– Врушка, – произнесла Лиза. Потом подмигнула. – Все окей. Через час ты будешь купаться в деньгах и смеяться над собственным пессимизмом. Обещаю.
Лиза объехала квартал и подвела микроавтобус к парковке за рестораном, предназначенной для местных служащих. Когда мы оказались прямо позади банка, я надела маску. Лиза сделала то же самое, потом за несколько секунд подвела веки черным гримом, чтобы они слились с маской. Мне повезло меньше – никаких финальных штришков наносить не требовалось, поэтому я лишь нервно смотрела в зеркало заднего вида. Прошла, по-моему, вечность (хотя, скорее всего, ближе к минуте), когда Брайан завел в ведущий на парковку переулок второй микроавтобус. Припарковался он посередине переулка, заблокировав всех, кто пожелает здесь проехать.
Открыв дверь и выпрыгнув под дождь, я сумела произнести, не замявшись:
– Пошли грабить банк.
Лиза ухмыльнулась.