УЛЕЙ 5.9
– Да, я, – ответила я Луну, надеясь, что мой голос прозвучал увереннее, чем я себя чувствовала.
– Какая-то старая история? – прошептала Солнечная Балерина.
– Я ему отгноила весь пах.
Она повернулась и уставилась на меня.
– Случайно.
– Как ты… – начала было она, но замолчала: рычание Луна стало настолько громким, что заставило ее повернуть голову.
Анжелика и Иуда шли вперед, пока не оказались по обе стороны от меня.
– Назад, Темная лошадка, – произнес Кайзер из противоположного конца комнаты. – У меня и моих девочек все под контролем.
– Ты уверен? – вызывающе спросила я, не отводя взгляда от Луна. – А то Лун тут, похоже, в отличной форме. Ты ведь в курсе, как это работает, да? Чем дольше ты с ним дерешься, тем он круче становится. Если ты до сих пор его не прикончил, то уже вряд ли сможешь.
Лун издал смешок, низкий и хриплый. Он вытянул шею, чтобы взглянуть на Кайзера, и я поежилась. Его шея была длиной чуть ли не с мое туловище и в основании толще, чем мое туловище, но сужалась к голове более-менее нормального размера. Еще более странным было то, что он выгнул шею буквой «u», чтобы посмотреть себе за спину. Это движение профессиональному гимнасту было бы трудновато повторить, даже если бы он подключил спину. Еще немного – и в Луне просто невозможно будет узнать существо, бывшее прежде человеком.
Шестеро его прихвостней, собравшиеся вокруг него, явно боялись Луна почти так же сильно, как нас.
– Тогда что ты предлагаешь? – спросил у меня Кайзер.
– Мы с Балериной поможем, – ответила я. Кинула взгляд на Солнечную Балерину, и она кивнула.
Лун снова рассмеялся.
– Ыыы? И уаа?
Прежде чем я смогла понять, что именно он только что мне сказал, Лун на четвереньках бросился прямо на меня, промчавшись между двумя своими людьми.
Ос и прочих летающих насекомых я еще раньше послала в эту комнату, чтобы помочь Суке с поисками, и теперь, едва поняв, что делает Лун, я натравила их на него. Слишком мало, слишком поздно.
Но его перехватил Иуда. Они сцепились и покатились, и оба рычали, и я не могла разобрать, кто из них какой звук издавал.
Когда инерция прыжка Иуды иссякла, Лун сумел подняться на ноги первым и швырнул пса через весь первый этаж склада. Иуда врезался в два стола, подняв вокруг себя клубы белого порошка.
Следующей бросилась Анжелика, но к ней Лун был готов. Он поймал ее за морду и переднюю лапу, прежде чем она сумела что-то ему сделать, и воспользовался ее инерцией, чтобы метнуть ее прямо в Иуду. Бросок показался мне чуть ли не в дзюдошном или айкидошном стиле, только вот я сомневалась, что в обоих борцах достаточно человеческого, чтобы вообще можно было вести речь о нормальных приемах и техниках. Скорее, подумала я, сейчас рефлексы, гибкость и сила Луна на таком уровне, что подобные штуки ему удаются сами собой.
Так или иначе, мои телохранители, если их можно было так назвать, были отброшены в сторону, как плюшевые зверушки. Лун не стал снова опускаться на четвереньки, а просто пошел ко мне. При этом он разминал правую руку, и мой взгляд невольно прилип к футовым клинкам, которыми заканчивались его пальцы.
– Балерина? – тихо произнесла я. – Поможешь?
– Если я сейчас применю свою способность, думаю, тебе придется хуже, чем ему.
– Эта фраза уже начинает надоедать.
Лун бросился на меня вновь, и я отпрыгнула в сторону, уже понимая, что не успею – слишком маленькое расстояние.
Раздался звук, словно мечи вытаскивают из ножен, и между мной и Луном вырос барьер из клинков и копий. Я сумела, кое-как отталкиваясь от асфальта руками и ногами, то ли отползти, то ли отбежать подальше.
Лун попытался обогнуть барьер, но его заблокировала новая стальная поросль. Он взревел и прыгнул вверх, к стропилам. Я почти мгновенно поняла, что он собирается делать, и помчалась со всех ног в попытке укрыться. Стоит ему как следует уцепиться за стальные балки, которых под крышей было множество, и затем он спрыгнет прямо на меня. Мне и двух шагов не понадобилось, чтобы понять: ни одного укрытия достаточно близко от меня нет.
Только до стропил Лун не добрался. Квадратный стальной столб длиной с фуру рванулся к нему от крыши. Он ударил Луна в живот и с силой швырнул на пол. Несколько секунд спустя собственный вес оторвал столб от той части крыши, из которой он рос. Грохнувшись вниз, эта штуковина никого не задела, но если бы задела, то, пожалуй, убила бы: удар был такой силы, что у меня все кости завибрировали.
Я посмотрела на Кайзера. Сцепив руки за спиной, он стоял там же, где был, когда вошел в комнату.
– Фенья, Менья, – эти слова Кайзер не выкрикнул, однако приказ все равно отчетливо разнесся по всему складу. Если его вообще можно было назвать приказом.
Впрочем, две восемнадцатифутовые валькирии, похоже, знали, чего он от них хочет. Они двинулись к Луну, опустив оружие, и его люди начали медленно пятиться. Я слегка посочувствовала солдатам Луна, особенно тех, кого в это втянули против воли. Вероятно, они уже успели увидеть, на что способны Фенья и Менья, но не могли сейчас удрать, поскольку рисковали навлечь на себя гнев босса. В общем, угодили они между молотом и наковальней.
Однако Лун все еще был в игре. Он начал подниматься на ноги – но тут же обнаружил вокруг себя пирамиду торчащих из пола клинков. Они появлялись под его руками, над его руками, под коленями, дошли до подмышек, до паха, и еще десятки росли над ним и вокруг него. Прежде чем он успел найти выход, он оказался пойман. Зарыт под слоями и слоями стали.
Кайзер посмотрел на потолок, и я заметила там сияние. Острие клинка начало появляться из железной балки наверху, медленно, со скоростью ползущего ледника. В толщину он был не больше полуфута, зато в ширину – почти двадцать. Возможно, это была оптическая иллюзия от энергетических потоков способности Кайзера, а может, нет – так или иначе, мне показалось, что потолок проседает под весом этой штуки. Если Кайзер будет неосторожен, вся крыша рухнет прямо на нас.
Потом Кайзер опустил голову и посмотрел туда, где был пойманный в клетку Лун. И тут же массивный меч, который он вырастил из потолка, рухнул на эту пирамиду. Чудовищный клинок испустил сноп искр, прорубившись сквозь клетку.
Внизу оказалось полно раскаленного металла, однако раскалился он вовсе не из-за удара. Всмотревшись снова, я обнаружила, что Лун уклонился от клинка. Ближняя ко мне часть пирамиды сияла бело-оранжевым, клинки изгибались и проседали от жара. Лун своим пирокинезом размягчил металл достаточно, чтобы благодаря своей чудовищной силе выбраться наружу. Или, по крайней мере, достаточно, чтобы не оказаться разрубленным надвое.
Оказавшись на свободе, Лун взревел. Кайзер поднял вокруг него еще клинки, но Лун лишь махнул когтистыми ручищами, и металл разбился на кусочки, заскользившие по полу.
– Айййхеррр… – проворчал Лун.
– Ты животное, Лун, – ответил Кайзер. – И даже без своей способности, делающей из тебя… это. Умри! – и, словно придавая веса этому заявлению, из стены вырвалось стальное копье, врезалось в Луна и унесло его в конец комнаты, противоположный тому, где были Иуда и Анжелика. Луну удалось вцепиться в копье и сдвинуть свое тело так, чтобы острие не было прижато к его груди, когда пробивало бетонную стену.
– И твои люди… животные, – нараспев произнес Кайзер.
Всего в шести шагах от меня один из людей Луна дико завопил и повалился на пол. Кинжалоподобные клинки пробили ему ступни насквозь. Он попытался не упасть совсем, опершись о пол руками, но следующие клинки пронзили ему и кисти. Его воплям эхом ответили крики остальных бандитов. Он стоял на четвереньках, не в состоянии двинуть ни руками, ни ногами, – по сути, пригвожденный к полу.
– Кайзер! – выкрикнула я. – Нет!
– Не твое дело, девочка, – сообщил Кайзер, повернувшись ко мне.
Я тотчас шагнула назад, опасаясь появления клинков уже у меня под ногами.
– Это неправильно, – сказала я, наблюдая, как стальная полоска выросла из земли и медленно поползла к горлу бандита. Ему пришлось выгнуть спину и откинуть голову как можно дальше, чтобы избежать совершенно излишней трахеотомии. Я посмотрела на Луна. Тот наблюдал за происходящим, но прочесть выражение его нечеловеческого лица было нереально.
– Неправильно? – усмехнулся Кайзер. – Насколько я это себе представляю, если тебе в споре понадобилось прибегать к морали, значит, спор проигран. У нас тут война.
Лун бросился теперь на Кайзера. Чуть ли не перекатился вбок, уклоняясь от выросших перед ним копий, наклоненных так, что он бы наделся на них, если бы бежал прямо, потом снова ринулся вперед.
Одна из великанш вмешалась, ударом ноги отправив Луна в стену – практически сквозь стену. Лун тут же контратаковал: своим пирокинезом направил на великаншу струю сине-желтого пламени. Вторая из сестер блокировала пламя своим щитом.
Несколько секунд спустя она, пошатываясь, отступила и бросила щит, чтобы раскаленный металл не сжег ей руку.
Команда Кайзера явно не справлялась с ситуацией. Какое бы отвращение я ни испытывала от мысли о том, чтобы вмешаться и помочь им…
– Балерина, вот сейчас шикарное время, чтобы подключить твою способность, – сказала я. И одновременно, вызвав всех букашек, имеющихся поблизости, я направила их на Луна.
– Сейчас не… нет. Я их поджарю.
– Ну, значит поджарь! Если ты не долбанешь его своей способностью, Лун поджарит их куда сильнее, я тебе гарантирую!
– Сомневаюсь, – ответила Солнечная Балерина. Тем не менее она подняла руки перед собой, и тут же ударила яркая вспышка света – всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы в центре моего поля зрения осталось иссиня-черное пятно. Вспышка исчезла с коротким гулом.
Я сосредоточилась на насекомых, но тут мелькнула вторая вспышка, дольше и сильнее первой, снова сопровождающаяся тихим гулом.
– Эй… ты Рой, да? – спросила Солнечная Балерина.
– Да, – кивнула я.
– Отойди назад. И как можно дальше.
Я побежала. Одновременно я подняла маску и, сунув пальцы в рот, издала лучший свист, какой только могла.
Две секунды спустя Анжелика просунула морду мне между ног. Если бы это было в кино или (возможно) если бы я была Сукой, я сумела бы скользнуть или прыгнуть назад, приземлиться Анжелике на загривок или на спину и дальше ехать верхом. В реальности же я наполовину упала, наполовину перекатилась через ее голову и с трудом успела ухватиться за шип на ее плече. За него и цеплялась, молясь в душе, чтобы не свалиться и не оказаться раздавленной.
– Анжелика, стоп, стоять! – выкрикнула я в надежде, что она знает эту команду, что она послушается. И она послушалась: ее бег перешел в шаг, а потом собака остановилась возле ворот погрузочной платформы, через которые мы вошли. Иуда догнал нас, обошел Анжелику и остановился прямо перед нами. Он был по-прежнему весь в белой пыли, но, похоже, она на него никак не действовала. Я спрыгнула с Анжелики, готовая снова влезть на нее и командовать, если Лун снова попытается меня достать. Я не была уверена, что смогу ей управлять, но если за мной будет гнаться Лун, то я предпочту абсолютно неконтролируемое движение со скоростью Анжелики, нежели то, что способны предложить мои собственные ноги.
Солнечной Балерине удалось запустить свою способность. Между ее ладоней устроился шарик света размером больше бейсбольного мяча, но меньше пляжного.
Свет? Только и всего?
Потом я увидела пол.
Склад был поставлен посреди широкой заасфальтированной площадки – может, бывшей парковки, – и поверхность за многие годы покрылась трещинами и заплатами. И на ней со старых времен оставались масляные пятна.
Прямо под Солнечной Балериной пол был нормальным. Но начиная футов с пяти от нее он выглядел влажным, блестящим.
Асфальт плавился.
Балерина опустила руки, и световой шарик взлетел. И, словно он обладал разумом, полетел к Луну, выписывая в воздухе зигзаги вверх-вниз-вправо-влево. Я увидела, как он поднялся повыше, перелетая через по-прежнему пригвожденных к полу людей Луна. Он пролетел футах в десяти над одним из столов, и за это короткое время пластиковая поверхность стола как будто съежилась, тут же почернела и покрылась язычками пламени.
Я разогнала свой рой в стороны, прекрасно понимая, что он все равно ничего не сможет сделать Луну, а сейчас просто погибнет от шарика Солнечной Балерины.
Она не стала заставлять шарик дотрагиваться до Луна, но это и правильно, судя по тому, что он сделал со столом. Лун поднял руку, загораживаясь от света, и я увидела, как от жара в воздухе поднимается марево. Балерина подтолкнула шарик чуть ближе к Луну, и у того задрожали колени.
Кайзер, похоже, не собирался отдавать Солнечной Балерине все лавры: он выдвинул из стены позади Луна стальной стержень и подпихнул Луна ближе к шарику. Солнечная Балерина тут же отвела шарик назад, но секундной близости хватило, чтобы выжать из Луна весь боевой дух. Он упал на четвереньки, потом попытался сдвинуться с места – но обнаружил, что асфальт под ним больше похож на расплавленный гудрон.
Разве Лун не огнеупорный? Или этот иммунитет распространяется только на огонь, который он создает сам? Или же – неужели этот световой шарик, миниатюрное солнышко Балерины, настолько горячий?
Я болталась возле входа, наблюдая за развитием событий и ожидая, чем все это кончится. Букашки были наготове – они ждали совсем близко (но не настолько близко, чтобы сверхгорячий воздух их убил).
Даже со своим сверхчеловеческим телосложением, даже со своим пирокинезом, который, возможно, смягчал эффект, Лун явно страдал. Я поняла, что он неминуемо свалится, это лишь вопрос времени. Возможно, большего времени, чем можно было бы ожидать, с учетом его регенерации.
Вдруг шарик Солнечной Балерины погас.
Несколько долгих мгновений прошло, прежде чем я проморгалась и смогла наконец разглядеть картину во всей полноте.
Лун стоял безжизненно, его руки плетьми свисали по бокам. Он клонился вперед и, вероятно, уже рухнул бы лицом в гудрон, если бы не железное копье, вонзенное ему прямо в сердце.
– Что ты наделал?! – вскрикнула Солнечная Балерина.
– Это очевидно, – ответил Кайзер. – Я все закончил.
– Все и так было кончено!
У меня было ощущение, что очень и очень немногие реально спорили с Кайзером. Фенья и Менья подошли и встали по обе стороны от него. Обе не убирали оружия и не уменьшались до нормального размера. Я решила, что это плохой знак.
Я была настолько поглощена наблюдением за Кайзером, что чуть не пропустила то, что произошло дальше.
Сперва я краем глаза уловила багровую вспышку. Посмотрев туда, я обнаружила, что крылья Луна полностью развернулись. Они были похожи на крылья летучей мыши, только вместо шерсти их покрывали серебристые чешуйки, а плоть, натянутая между «пальцами», была густого кроваво-красного цвета.
Лун схватился когтями за пронзившее его копье и переломил его. Потом он выпрямился и разом стал выше еще на пару футов. Взявшись за обломок, по-прежнему торчащий из его груди, Лун медленно вытянул его. И отшвырнул в сторону. Железка лязгнула об пол склада.
Мы все стояли так тихо, что могли слышать звон железа, когда обломок остановился.
– Балерина! Беги! – завопила я, разбив молчание. И тут же бросила весь свой рой на Луна. Все, что угодно, чтобы только закрыть ему обзор, чтобы отвлечь его хоть на секунду.
То, что произошло дальше, я воспринимала как при замедленной прокрутке. Лун повторил то, что он пытался сделать с самого начала боя, вот только сейчас, похоже, уже ничто не могло ему помешать. Он был быстрее, сильнее, маневреннее.
Он бросился на Кайзера, с помощью крыльев без труда перемахнув через заросли стальных клинков. Дотянувшись до него, он впечатал Кайзера в стену. Кайзер обмяк, но Лун не успокоился – за считанные секунды он врезал Кайзером по кирпичной стене склада еще пяток раз. Закончив, он швырнул Кайзера прочь, как игрушку.
Фенье пришлось выронить копье, чтобы поймать Кайзера на руки, и, похоже, этого-то Лун и добивался. Он повторил тот же трюк «а теперь я взрываюсь», каким при моей первой встрече с ним истребил мой рой, только сейчас этот взрыв был вдесятеро мощнее. Великанши отпрянули, тем самым дав Луну прекрасную возможность метнуться через всю комнату и вогнать свою когтистую лапу Менье в живот, как нож.
Как только он убрал лапу, Менья рухнула на пол.
– Несса! – выкрикнула Фенья.
Лун, не обращая на нее внимания, зашагал к нам с Солнечной Балериной. Фенья, все еще с Кайзером на руках, понеслась к сестре.
Солнечная Балерина принялась снова создавать свое мини-солнце: между ее ладоней начали все чаще мелькать вспышки света и огня.
– Нет, – прогудел Лун. Он поднял свою лапу с окровавленными когтями, и пламя в руках у Балерины исчезло, просочившись между пальцев, точно угри.
Она попробовала еще раз, и вновь он разрушил плоды ее усилий с почти небрежной легкостью.
Прежде чем она успела предпринять третью попытку, Лун обрушил на нее струю ревущего пламени. Две, три, четыре секунды огонь омывал ее, пожирал ее.
Когда это прекратилось, на асфальте вокруг Солнечной Балерины танцевали язычки пламени, даже на костюме виднелось несколько, однако и она сама, и ее костюм остались невредимы.
Она, по крайней мере, была-таки огнеупорна. Точнее, это было необходимое свойство – иначе ее спалила бы собственная способность.
Неуязвимой, однако же, она не была. Когда пламя атаки Луна исчезло, я снова его увидела – и он стоял прямо перед Балериной. Словно вовсе не замечая, что она здесь, он небрежно смахнул ее в сторону тыльной стороной ладони.
Потом повернулся ко мне.
Да, осталась только я. Я сглотнула, вытащила свой очень слабенький ножик и выпрямилась лицом к Луну. Пожалуйста, не сжигай меня, думала я. Пожалуйста, пожалуйста. Посмотри вот на этот ножик и реши, что это оскорбление. Реши, что это повод замочить меня физически.
Анжелика зарычала на Луна. И шагнула в его сторону.
– Нет! – приказала я ей. – Назад!
Рычание прекратилось, и собака посмотрела на меня.
– Назад, – повторила я. Потом сделала шаг в сторону Луна, и Анжелика за мной не пошла. Иуда, весь в пыли, стоял в пятнадцати футах от меня. Он был напряжен, но тоже не приближался. Хорошо. Незачем кому-то еще страдать. Они оба все равно ничего не смогут поделать.
Черт, я была почти уверена, что я тут ничего не смогу поделать.
Мои насекомые садились на Луна, но, насколько я могла судить, там уже не было кожи. Не было плоти, которую можно было бы жалить и кусать.
Лун издал грубый горловой смешок и пустил по всему телу короткую волну пламени, отправив мой рой в небытие.
Я отослала подальше всех букашек поблизости, у которых до сих пор не было возможности прикоснуться к Луну и за свои труды испепелиться. Никакой пользы. Один ущерб.
Внезапно из дыры в потолке вывалилась Сука на Бруте и врезалась в Луна.
– Сука, нет! – заорала я, но было поздно.
Оправившись от начального потрясения, Лун одной рукой хватил Суку и снял со спины Брута, а другой взял за шею самого Брута. Рука с Брутом махнула влево, потом вправо, а потом пес полетел вверх тормашками.
Иуда с Анжеликой двинулись было вперед, но остановились, как только Лун сжал посильнее Суку, вызвав у нее крик боли.
– Ннет, – проворчал Лун.
– Стой! – крикнула я, сделав еще один шаг ему навстречу. – Тебе же нужна я, да?
В фильмах эта фраза всегда звучит так классно. Но осознав, что именно я только что произнесла, я тут же поняла, что на самом деле это звучит по-идиотски.
Лун шел ко мне, неся Суку, как беспечный семилетний ребенок несет кота. Я попятилась, но он шагал достаточно широко, чтобы приблизиться с легкостью. Он схватил меня и поднял в воздух, выше своей головы, так что смотрел на меня снизу вверх.
– Ы уррр.
Говорить у него не получалось, так что я не могла даже надеяться на старое клише, что он ударится в монолог. Черт.
Моя шея была у него между большим и указательным пальцами, два его когтя давили на ребра, мизинец был чуть ниже талии. Лун сжал пальцы чуть сильнее, и я застонала. Ткань костюма не позволяла когтям врезаться в мое тело, но она не была твердой и не могла помешать ему меня раздавить.
Я направила одно насекомое ему в глаз. Оно там и осталось, молотя крылышками в быстром стаккато. Луна это достаточно задело, чтобы он выпустил Суку и разобрался с букашкой. Но шанса удрать он Суке не дал. Прежде чем извлечь букашку из глаза, он пихнул Суку на пол и наступил на нее когтистой ногой. И уже потом кончиком когтя на руке достал насекомое.
Глядя на таракана, нанизанного на коготь, он снова издал смешок – низкий, хриплый.
– Аа-кан?
«Таракан?»
Он приопустил руку, так что я оказалась на уровне его глаз. Снова сжал, но слабее, чем в первый раз. Тряхнул меня – не так сильно, как мог бы.
Его рука еще опустилась – теперь мои мыски касались пола. После того как он меня тряхнул, его хватка ослабла, и он ее не усилил, так что мне удалось упереться коленом в основание его ладони и, нажав, выбраться на свободу. Как только мои ноги твердо встали на асфальт, я отошла на несколько шагов.
– Харррр… – прорычал он.
– Нехрен меня недооценивать, – огрызнулась я в ответ.
Не знаю, услышал ли он. Еще до того, как я закончила фразу, мне пришлось отпрыгнуть на два шага назад, чтобы не оказаться раздавленной – Лун рухнул мордой в асфальт.
– Сука, ты нормально? – спросила я.
Она как раз пыталась встать. На мой вопрос она кивнула, потом спросила:
– Что это было?
Я убрала нож в ножны и одной рукой потянулась к мобильнику. Другую я вытянула вперед ладонью вверх. На нее опустился таракан.
– Не была уверена, что это сработает или что этого хватит. Взяла кусочек гусеницы, заставила таракана макнуть его в лужу крови, которая осталась наверху от Тритоньера, и зафигачила это все Луну в глаз. Он, конечно, большой и крутой, но такой сильный наркотик в слизистой глаза? Так близко к мозгу? Этого явно хватило.
Сука скрестила руки на груди и посмотрела на лежащего Луна. Потом перевела взгляд на меня.
– И что теперь?
На удивление уместный вопрос, если учесть, кто его задал. Что, просто оставить его здесь? Он окажется вновь на ногах в считанные минуты. Варианты-то у меня были. Просто ни один из них мне не нравился.
Я набрала Ябеду, но ответил Регент.
– Привет, – сказал он.
– «А», лимон, – произнесла я.
– «К», трава, – ответил он. – Ты не поверишь. Мы нашли одну из мастерских Бакуды. Что у нее тут есть – свихнуться можно.
– Некогда трепаться. Мне надо поговорить с Ябедой, быстро.
– Она сейчас проверяет тут все на ловушки. По-моему, отвлекать ее – не самая удачная идея.
– Это важно, – сказала я, глядя на Луна.
– Хорошо.
Две секунды спустя в трубке раздался голос Ябеды.
– Да?
– Короткий вопрос. Я должна быть уверена, потому-то тебе и звоню. Лун регенерирует, верно?
– Ага. Стоп… там у вас Лун?
– Лежит без сознания прямо передо мной. Но не знаю, сколько еще пролежит, так что ответь мне быстро. Он регенерирует? Он уже восстанавливается от того, что я сделала с ним в прошлый раз?
– Да. Дай ему время, и он вылечит все, кроме смерти. Оторви ему руку – она отрастет за несколько месяцев.
– Спасибо. Это все, что я хотела узнать, – сказала я. – Удачи с ловушками, – и я прервала разговор.
Потом посмотрела на Луна. И достала нож.
– Зачем нож? – спросила Сука. Думаю, от любого другого этот вопрос прозвучал бы с тревогой. От Суки – просто с любопытством.
– Я это закончу.
Ухватившись за один из больших шипов, обрамляющих лицо Луна, я с натугой повернула его вбок, так что смахивающая на аккордеон шея вытянулась, а лицо развернулось вверх.
Миндальничать было некогда. Я понятия не имела, насколько сильны токсины в крови Тритоньера и насколько быстро организм Луна их переработает.
Я вонзила нож Луну в глазницу. Его голова и, как следствие этого, глаза были не особенно велики по отношению к остальному телу, но ткань вокруг них была крепкой. Мне пришлось орудовать ножом как рычагом, прежде чем я смогла вытащить глазное яблоко. Оно лежало в моей ладони – размером не больше пинг-понгового шарика и горячее на ощупь.
Со вторым глазом получилось быстрее, но не менее грязно.
Закончив, я встала, убрала нож в ножны и отступила от тела Луна. Не должна ли я чувствовать себя хуже, чем чувствовала? Может, я должна была испытывать тошноту или отвращение, или разрываться на части из-за моральной стороны того, что я сделала? На самом деле я даже холода не ощущала – примерно так, как описывал Мрак. Просто было чувство, будто я выполнила работу, которую должна была выполнить.
Кинув взгляд на два глазных яблока в своей ладони, я тут же перестала о них думать. Я оглядела комнату. Приоритеты?
Для начала я спросила Суку:
– Собаки в порядке?
Если бы я поставила их на второе место после кого угодно, кроме нее самой, или если бы я забыла спросить, Сука бы обиделась – такое у меня было ощущение.
– Выздоровеют, когда снова станут нормальными.
– Солнечная Балерина? – спросила я.
Солнечная Балерина лежала на боку, прижав руку к плечу, которое ранил Они Ли.
– Я… в порядке.
Собственно, это были все, кто меня хоть как-то заботил. Оставались еще Фенья, Менья и Кайзер. Я посмотрела в противоположный конец комнаты и позвала:
– Фенья?
Великанша кивнула.
– Отнеси свою сестру в больницу или к врачу, который вас лечит. И позаботься о своем боссе.
Она ничего не ответила, просто встала. Ее сестра уменьшилась достаточно, чтобы Фенья могла баюкать ее на руках. Кайзер безжизненно свисал с ее плеча.
– Да… Фенья?
Она остановилась.
– Решать тебе, но если ты считаешь, что у Кайзера есть чувство чести, то, может, тебе стоит намекнуть, что он будет плохо выглядеть, если продолжит давить насчет собачьих боев. Мы ведь спасли ему жизнь, разобрались за него с Луном,
Она кивнула и, пригнувшись, вышла через дыру в стене.
Я шагнула к Солнечной Балерине и протянула ей руку, чтобы помочь встать. Она отдернулась.
А. Мои ладони были в крови. Я уронила протянутую ей руку.
– Пойдемте, – предложила я.