ЖУЖЖАНИЕ 7.12
– Нас нельзя винить за то, что сделал Змей, – сказал мне Мрак.
– Но мы этому поспособствовали.
– Мы никак не могли знать, что он делает на самом деле.
– Потому что мы купались в самодовольстве и ни на что не обращали внимания. Из-за этого и еще из-за того, что мы отвлекли Плащей и тем самым помогли Змею, он удерживал Дину уже сколько, три недели? Почти месяц?
– Почти месяц, – повторила за мной Ябеда.
Я взглянула на Ябеду, обнаружила, что она избегает смотреть другим в глаза, и у меня зародилась нехорошая мысль.
– Ты знала?
– Я… – тут она тихонько вздохнула, коротко взглянула мне в лицо, после чего снова уткнулась взглядом себе под ноги. – Я примерно догадывалась, как-то так. Не думала, что это будет настолько кошмарно. Трудно объяснить.
– А ты попробуй, – жестко сказала я.
– Она исчезла из средней школы возле Аркадии в тот же день, когда мы ограбили банк. Очевидно, Змею нужна была гарантия, что поблизости не будет Защитников, которые могли бы вмешаться; видимо, поэтому он так хотел, чтобы мы выполнили ту работу с банком, когда я ее предложила. Уже позже я связала одно с другим. Я просто не думала… никакие его слова и поступки, не навели меня на мысль, что это было серьезное похищение.
– А что еще это могло быть? – спросил ее Мрак.
– Ее дядя – один из кандидатов на должность мэра на выборах, которые будут летом, вы в курсе? Я знала, что для Змея очень важно заполучить Дину, я думала, может, он ее похищает ради выкупа, чтобы добраться до избирательного фонда ее дяди, а может, он играет более прямолинейно и просто хочет, чтобы дядя вышел из гонки. Я подозревала, что он как-то стимулировал ее к сотрудничеству. Выяснить, что она дома несчастлива, дать ей место, где можно жить, плюс еще что-нибудь в качестве подкупа – это лучше сочеталось бы с методами, которыми он пользовался до сих пор, и это продлилось бы недолго или было бы более безвредно. А не этот ужас.
– Тут ты малость промахнулась, – ядовито произнесла я.
– Я знаю, – ответила Ябеда с такими же эмоциями в голосе. – И мне это тоже не нравится. Он был рядом со мной и общался со мной достаточно, чтобы получить представление, какого рода вещи я могу не знать и не додуматься искать. Я даже была не в курсе, что у нее есть способности, я не знала, как Змей это выяснил и как он ее нашел. Это нетипично для него. Безжалостность, жажда власти.
– Если это тебя так парит, пошли его куда подальше, – раздраженным тоном встряла Сука.
– Все сложнее, – ответила я. – Мы не можем просто уйти и оставить ее вот так.
– Плюс кое-кто из нас типа как полагается на Змея в очень серьезных делах, – произнес Мрак. – У кое-кого из нас есть люди, которых нельзя бросить.
Я удивленно посмотрела на него.
– Не хочу сказать, что твоя сестра не имеет значения, но… Ты серьезно согласен оставить Дину в плену только ради Айши?
– Если выбор встанет вот так? Да.
Я таращилась на него.
– Я просто рационален, Тейлор, – он перешел на мое реальное имя. – Люди страдают по всему миру. Мы не обращаем внимания на то, что происходит всюду, каждую секунду, каждый день, мы сосредотачиваемся только на родной стране, родном городе, родном квартале или на людях, которых встречаем постоянно. Нас по-настоящему волнует боль и несчастье только наших любимых, друзей, родственников, потому что мы просто не сможем не свихнуться, если будем пытаться помогать и спасать всех. Никто не может даже пытаться так делать, кроме, возможно, Сайона. Я применяю эту концепцию на меньшем масштабе. Для меня в приоритете моя семья и моя команда, причем именно в таком порядке. Если мне придется сделать тот или иной выбор, я остановлюсь на варианте, который будет включать в себя Айшу и вас.
– Это не то же самое, что не думать о голодающих детях в странах третьего мира или не обращать внимания на бомжа на улице, – сказала ему я. – Ты видел Дину своими глазами, ты смотрел ей в глаза. Ты уже вовлечен, ты сыграл роль в том, что она сейчас в такой ситуации.
– Я не утверждаю, что мне это нравится, и я сейчас явно меньше уверен, что хочу продолжать сотрудничать со Змеем, но я хочу сказать, что мы должны это всё обсудить и прийти к согласию.
Я посмотрела на остальных.
– Вы думаете так же?
Сука посмотрела на меня раздраженно. Окей, тут я найти союзника и не рассчитывала.
Регент пожал плечами.
– Я уже рассказывал, откуда я пришел, как я рос. Я уже видал похожие штуки, только там это была папашина способность, а не наркота. Меня такое дерьмо не смущает.
Я попыталась его убедить:
– Но разве ты не ушел от Сердцееда именно из-за таких вещей? И тебе не кажется, что теперь со Змеем ты возвращаешься к тому же самому?
– Я ушел от отца, потому что он пытался меня контролировать, пытался заставить меня быть тем, кем я не был. Это стало вообще ни фига не интересно и не забавно. Как только это же произойдет со Змеем, я уйду и от него. А пока меня все устраивает.
И вот с этими людьми я водила компанию? Я посмотрела на свою последнюю надежду встретить поддержку. На Ябеду.
Она стояла, прислонившись к стене, чуть ссутулившись, заткнув большие пальцы за ремень. Вид у нее был нерадостный.
Встретившись со мной взглядом, она чуть качнула головой.
– Змей не дурак, – сказала она мне. – Он знает, что он только что сделал, у него есть все основания подозревать, что один-два члена нашей команды могут счесть его методы тошнотворными. Он все рассчитал. Он проверяет нас, хочет убедиться, что мы останемся с ним, когда придет время принимать трудные решения.
– Если это проверка, – ответила я, чувствуя, что мое сердце сжимается, – то, думаю, я ее завалила.
– Не говори так, – сказала Ябеда. – Мрак прав, мы должны обсудить это всей командой.
– Обсудить что? Оставаться ли со Змеем?
– Да, – это слово она почти что выдохнула.
– Это уже гребаный звездец, что вы вообще думаете, что тут есть что обсуждать, – ответила я. Кипящий во мне гнев и чувство, что меня предали, сделали мой голос жестче, суровее.
Не знаю, чего я ожидала, но несколько секунд я просто стояла. Может, ждала извинений, или каких-то оправданий, или признания, что я права.
Никто из них не раскрыл рта, чтобы дать мне что-нибудь из этого.
Я развернулась уходить, открыла крышку люка и снова шагнула на гравийную площадку вокруг недостроенной высотки.
– Да ладно тебе, Тейлор, – позвал сзади Мрак. Я не слушала.
– Эй! – повысил голос он.
Я не стала отвечать. Я была слишком зла, и, как бы по-идиотски это ни звучало, я не хотела, чтобы нашими прощальными словами была моя ругань в его адрес.
Я была в трех шагах от люка, когда услышала позади хруст гравия. Крутанувшись на месте, я увидела, что Мрак приближается, вытянув руку вперед, словно собираясь меня схватить.
Мое терпение лопнуло, и одновременно с этим букашки разом вырвались из-под моего костюма. По моему приказу они расположились между мной и Мраком, создав своего рода барьер.
Я уже прикидывала, что буду делать, если придется драться: его костюм покрывал всю кожу, однако я припомнила щели по краям маски, которые перенаправляли поток тьмы от его лица, чтобы череп лучше выделялся. При острой необходимости букашки смогут там пролезть. Его способность на меня, по большому счету, не действовала, но хватит ли медленного проникновения моих букашек ему под маску, чтобы компенсировать его очевидное превосходство в рукопашной схватке?
Раздалось ворчание Сукиных псов. Они были не полного размера, но больше обычного – остановлены на ранней стадии трансформации. На тускло освещенной стройплощадке я видела их тени сквозь дымку роя. Справиться с ними будет трудно, если вообще возможно.
– Нет, – произнес Мрак по ту сторону роя. – Черт. Пусть уходит.
Я развернулась и побежала.
***
В лофте не было никого, кроме Анжелики. Позади нее работал телевизор – может, для фонового звука и мелькающей картинки, чтобы собака чувствовала себя увереннее, а может, просто Алеку было влом все выключить.
Анжелика очень медленно слезла с дивана и подошла ко мне полюбопытствовать. Что бы ей ни пришлось пережить в прошлом, это не научило ее любить людей, кроме Суки, поэтому я удостоилась лишь беглого обнюхивания, а потом Анжелика развернулась и потащилась обратно к дивану. Не знаю, сколько сил она потратила, чтобы добраться до меня, обследовать и вернуться к месту своего отдыха, но на то, чтобы вспрыгнуть на диван, их уже не хватило. Она устроилась под кофейным столиком, наблюдая за мной единственным здоровым глазом – вечное подмигивание, если только подмигивание может быть настороженным или угрожающим.
От Тумана ей досталось очень сильно. Трудно поверить, но сейчас она выглядела лучше, чем несколько дней назад. Сука собиралась применить к ней свою способность, но Лиза ее отговорила, предупредив о риске остановки сердца. В результате бОльшую часть недели Анжелика была такой летаргичной, слабой и неподвижной, что я частенько глядела на нее и думала, дышит ли она вообще. Я была к ней не настолько привязана, чтобы расстраиваться, если она умрет, но знала, как сильно потеря собаки ударит по Суке, и это служило достаточной причиной беспокоиться о животном.
Так странно было думать, что я ухожу от всего этого: от лофта, от собак, от ребят.
Я не знала, как разложить по полочкам чувства и мысли. Гнев, ощущение предательства. Чувство утраты – оно было особенно острым, когда я стояла в гостиной лофта. У меня не было плана, впервые за довольно приличное время. В первые полтора года в старшей школе у меня был постоянный план – дотянуть до конца дня, а потом до выходных. Когда наступали выходные, план был – отдохнуть, восстановить психологические и эмоциональные силы, чтобы встретить следующую неделю.
Потом я обрела способности. Это было как раз тогда, когда я дошла до точки, когда я могла сломаться, и способности подарили мне новую цель: стать супергероиней. Так много предстояло сделать, так много предстояло спланировать, подготовить и разузнать, что это дало мне опору. Я постеснялась бы назвать это надеждой, но я получила то, на чем могла сосредоточиться не только на ближайшие двадцать четыре часа.
Отсюда проистекло все дальнейшее. Я встретилась с «Темными лошадками», разработала новый план работы под прикрытием с новой целью: собрать инфу по ним и по их тогда еще анонимному боссу. Когда я не смогла сделать это с чистой совестью, я сменила план: теперь я собиралась получше узнать остальных, подружиться с Сукой, укрепить отношения с Брайаном. Должна признать, за то короткое время, что я шла этим путем, мои усилия оказывались разной степени успешности, но пока что этого было достаточно.
А сейчас я оказалась без якоря.
В каком-то смысле я вернулась на исходную позицию. Надо прожить сегодняшний день, потом прожить эту неделю. А потом решу, куда двигаться дальше. С этой мыслью я направилась к себе в комнату.
Мой рюкзак стоял возле прикроватного столика, и быстрая проверка показала, что в нем еще оставалось много вещей, засунутых туда неделю назад, когда я рассчитывала провести несколько дней дома у Брайана. Одежда, базовые гигиенические принадлежности, деньги, новый бросовый мобильник. Я добавила денег, карточку с информацией о моем счете в суперзлодейском банке и еще кое-что. Оглядев комнату – вдруг мне еще что сможет пригодиться, – я уткнулась взглядом в комод. На нем лежала катана, которую я взяла в качестве трофея в одном из боев, и подаренный Брайаном янтарь.
Я сунула янтарь в рюкзак, предварительно обмотав тканью, и застегнула молнию.
Будильник показывал 6:40 утра. Если бы Змей не назначил встречу в такой странный час, если бы я сейчас не паковала вещи, то примерно в это время вышла бы на утреннюю пробежку.
Уходя вот так – спеша, чтобы остальные меня здесь не застали, – я оставляла позади кучу всего. Одежду, мебель, фотографии. Даже не осознавая этого, я вроде как начала делать это место своим, украшая и персонализируя его. Я обустраивалась здесь так, как не обустраивалась, когда планировала предать команду.
Я надевала одежду поверх костюма, когда от двери послышался голос Лизы:
– Куда ты собираешься идти?
Я повернулась к ней, и ее выражение лица изменилось. Из-за моего выражения лица? Я не была уверена, какие на нем были написаны эмоции. Гнев? Разочарование? Сожаление?
– Может, в какой-нибудь мотель, – ответила я. – А что? Собираетесь гоняться за мной? Чтобы все подчистить?
– Ты же знаешь, что мы так не сделаем.
– Конечно. Думаю, если он выберет этот вариант, то пошлет «Странников».
Я сняла маску и убрала в рюкзак.
– Мне очень жаль, Тейлор. Тебе действительно нужно уйти?
– Прямо сейчас мне даже на себя смотреть в зеркало не хочется. Даже если бы мы пришли к какому-то согласию, придумали план, как вместе ее спасти, как пойти против Змея… – я замялась, подыскивая слова. – Я все равно не могу смотреть всем в глаза и делать вид, что всё в порядке. Даже если бы мы трудились ради ее спасения… все равно остается чувство неуважения. Дина заслуживает лучшего, чем вот это.
– Хочешь верь, хочешь нет, но Брайан в таком же шоке, как и ты. Если он ведет себя странно или нетипично для себя, то это он просто возвращается к своей программе по умолчанию – ты понимаешь, что я имею в виду? Как Сука, когда злится, или как ты, когда стихаешь и настораживаешься.
Я пожала плечами, завязала толстовку вокруг пояса и ответила:
– Задним умом мне кажется, что это было не настолько уж нетипично для него. Одна из причин, почему я ухожу.
– Уходишь навсегда или на время?
– Не знаю.
– Не собираешься отколоть какую-нибудь глупость вроде попытки спасти Дину в одиночку?
– Не знаю, – повторила я.
– Ты наверняка в курсе, что есть маленький шанс, что, если ты попытаешься это сделать, нам придется попытаться тебя остановить. В зависимости от того, до чего договоримся мы, остальные, по поводу всей этой бодяги.
– Делайте что должны, и я сделаю что должна.
– Ладно.
Я закинула рюкзак за плечо и повернулась к двери.
Лиза сказала:
– Я не прощаюсь, потому что это не прощание. Я сама разрешу ситуацию со Змеем и его пленницей, если мне придется это сделать, чтобы снова нормально поговорить в недалеком будущем. Не умирай, не лезь ни во что очертя голову, будь готова выслушать нас в будущем, хорошо? Уж этого-то наша дружба стоит?
После секундной паузы я коротко кивнула.
Лиза отошла от дверного проема, чтобы выпустить меня. Когда я повернулась в сторону гостиной и лестницы, Лиза почти демонстративно повернулась в противоположную сторону, к кухне. Как будто, проводив меня до лестницы, она тем самым неким туманным образом попрощалась бы со мной, а прощаться она по-прежнему категорически отказывалась.
Уже на полпути вниз по лестнице я услышала это. Ноющий звук, как от особо крупного младенца, готовящегося зареветь. Гнусавое «уаа» все тянулось и тянулось, да так громко, что больно было слушать. Сирена? Сирена воздушной тревоги.
Я развернулась и взлетела обратно по лестнице. Лиза была уже в гостиной. Телек показывал инструкции по эвакуации в виде серии сменяющих друг друга картинок. Покиньте свои дома. Найдите ближайшее убежище. Выполняйте распоряжения местных властей. Покиньте свои дома…
– Бомба? – спросила я, повысив голос, чтобы перекричать сирену. – Бакуда что-то еще оставила?
Лиза покачала головой.
Я видела ее в присутствии Луна, рядом с Прославленной, с Бакудой, с Чистотой, с Ночью и Туманом. Сейчас у нее на лице было выражение, какого я ни видела ни в одном из тех случаев. В нем не было ни следа ее лисьей ухмылки, ни намека на ее характерный юмор и безбашенную раскрепощенность.
– А что тогда? – спросила я, хотя у меня уже возникло мрачное подозрение. Даже террористическая кампания Бакуды против города не была удостоена сирены, и это оставляло очень немного вариантов.
Ответом Лизы было одно слово, окончательное.
– Всегубитель.
– Что… но… – я повернулась к лестнице, потом снова к Лизе. – Папа. Я должна…
Лиза перебила:
– Он эвакуируется или уйдет в убежище, как все. Тейлор, посмотри на меня.
Я посмотрела.
– Я и остальные, мы уже обсудили эту возможность. Еще до того, как встретили тебя. Ты слушаешь? Ты в курсе, что происходит, знаешь обычную процедуру.
Я кивнула.
– Мы все решили, что пойдем. И попытаемся помочь, как сможем. Но ты в том разговоре не участвовала, и у нас сейчас трения. Ты фактически не в команде, так что если не хочешь…
– Я пойду.
Мне не нужно было даже думать об этом. Я никогда не смогу себя простить, если уйду, зная, что могла чем-то помочь.