ЖУЖЖАНИЕ 7.7
Чистота парила над Доками – светлячок-переросток на сизом фоне неба. Она остановилась над зданием, которое было частично возведено и заброшено, с торчащим из него маленьким краном. Это здание я тут же узнала: Сукин импровизированный приют для собак.
– Брайан! – позвала я. – Тебе стоит это посмотреть!
Оператор попытался дать увеличение и сфокусироваться на Чистоте, но из-за этого лишь усилились блики в его объективе.
Он снова уменьшил изображение, и как раз вовремя, чтобы заснять Чистоту в действии.
Лучи света, выстреленные из ее ладони, летели не по прямой. Каждый из них был слегка искривлен в спираль, и все вместе образовало тоже спираль, но уже двойную. Ширина ее была больше, чем рост Чистоты. Спираль врезалась в здание; кран отлетел к одной из стен. Чистота обратила лучи на остальные стены, полностью уничтожив их.
Меньше минуты ей понадобилось на то, чтобы сровнять здание с землей и распылить все, что торчало из земли выше уровня тротуара.
Тут она сделала паузу – просто парила в клубах пыли и световых искорках, порожденных ее способностью. Потом развернулась и выстрелила в следующее, ближайшее здание, направив более узкий и тугой луч в ту точку, где угол дома соприкасался с землей. Затем она ударила в другой угол, следом прошлась вибрирующим световым стержнем по первому этажу, уничтожая все опоры между этими углами. Здание рухнуло очень неопрятно: кирпичные стены отвалились в стороны, подняв тучи пыли.
Еще до того, как это здание кончило рушиться, Чистота занялась двумя следующими, уделив каждому по лучу.
– Там люди были? – спросила я, в ужасе и от этой мысли, и от того, на что была способна та женщина. – А в тех других домах?
Брайан стоял за своей тахтой и тоже смотрел.
– Возможно, были; возможно, есть, – ответил он.
Необходимость торопиться заставила меня отбросить стыд. Я встала и стянула топ, оставшись в лифчике (правда, не забыв повернуться к Брайану спиной). Потом сняла толстовку, обвязанную вокруг пояса, и развязала рукава костюма.
– Что ты делаешь?
– Готовлюсь, – я продела одну руку в рукав и просунула пальцы в перчатку.
Брайан обошел тахту; я поспешно подняла верх костюма и прижала к груди, чтобы прикрыться. Он положил руки на мои голые плечи и надавил достаточно сильно, чтобы заставить меня сесть обратно. Я подчинилась, напряженно и неохотно.
Он убрал руки – чуть быстрее, чем, возможно, сделал бы пару дней назад, – и сунул в карманы. Я смущенно ссутулилась.
Брайан сделал глубокий вдох.
– Это не твоя работа.
– Они это делают из-за нас, – я перехватилась, удержав верх костюма и при этом высвободив одну руку, и показала ею на экран. Оператор удалялся от того места, и камера качалась в такт его движениям. Искра света, которая была Чистотой, летела примерно в его сторону, обрушивая по пути еще здания.
– Из-за Змея, не из-за нас, – поправил Брайан. – И заниматься этим будут герои.
– Они же могут причинять вред невинным людям.
– Если вспомнить, кто эти типы, – я убежден, что они уже давно причиняют вред невинным людям.
Я повернулась к Брайану и нахмурилась.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Мы…
– «Темные лошадки», – вклинился в наш разговор женский голос. – И Протекторат. Послание для вас.
Мы снова обернулись к телеэкрану. Камера снимала слепящее сияние, в котором смутно различались очертания человеческого лица. Изображение сдвинулось, и я услышала, как Чистота приказала: «Держи».
Камера стабилизировалась и, глядя с уровня первого этажа вверх, сфокусировалась на лице Чистоты. По-видимому, оператор находился на земле.
– Вы забрали самое дорогое, что у меня было, – ее голос звучал ровно, без эмоций. – Пока ее не вернут, это не прекратится. Я буду разносить этот город по кирпичику, пока не найду вас или пока вы не явитесь меня остановить. Мои люди будут убивать всех, всех подряд, пока это дело не разрешится. Мне наплевать, они генетически чисты или нет. Если они до сих пор не стали нашими союзниками, значит, они упустили свой шанс.
Она наклонилась и взяла камеру. Картинка дико затряслась, а Чистота сказала:
– Ночь, Туман. Продемонстрируйте.
Камера стабилизировалась и сфокусировалась на мужчине и женщине в костюмах в виде плащей с капюшонами – он в сером, она в черном. Сзади-сбоку виднелся неестественно бледный юноша с белыми волосами.
Мужчина в сером испарился, приняв вид бело-серого облака тумана, которое двинулось в сторону камеры. Чистота взлетела над сценой, продолжая нацеливать камеру на оператора. Когда камера оказалась повыше и ее обзор расширился, я увидела сбоку Крестоносца – он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки.
Как только туман окутал оператора, Ночь двинулась вперед широким шагом и исчезла в облаке. То, что произошло дальше, было каким-то неправильным по времени – слишком быстро после ее входа в туман. Раздался сдавленный вопль, и из тумана брызнула кровь – десятки длинных багровых струй окрасили дорогу.
Облако тумана сдвинулось с места, точно обладая собственным сознанием, и вновь сгустилось в мужчину. Когда он окончательно собрался, там, кроме него, была только Ночь посреди улицы и несколько кровавых пятен шагах в шести от места, где раньше лежало тело. Там, где прошел туман, не осталось ни тела, ни одежды, ни крови.
– Мы не АПП, – заговорила Чистота, не утрудившись повернуть камеру объективом к себе. – Мы сильнее, как по способностям, так и по численности. У нас есть дисциплина, и благодаря вам нам теперь нечего терять. Я верну себе дочь, и мы получим возмещение ущерба.
Чистота уронила камеру, и, пока та летела к земле, картинка на экране лениво крутилась. На миг в объектив попал световой след, означающий, что Чистота улетела, а потом камера ударилась о землю, и все стало черным. Практически сразу же на экране появился логотип «BB4 News» на синем фоне.
– Дерьмо, – произнес Брайан.
– Итак. Если уж ты не хотел идти за ними, чтобы спасти людей, – мне не удалось изгнать горечь из голоса, – может, пойдешь ради нашей репутации, после того как нам так вот бросили вызов?
– Я не… Тейлор, я тоже не хочу, чтобы люди погибали и страдали. Я не тот злодей, который хочет причинять людям боль. Я просто стараюсь быть практичным.
– Ты не ответил на мой вопрос. Что мы будем делать сейчас, когда мы всё это услышали?
– Сейчас мы будем звонить Лизе. Точнее, ты будешь звонить, а я пока что займусь твоим ухом.
Я кивнула. Пока Брайан доставал аптечку, я воспользовалась его отсутствием, чтобы надеть обратно топ, а потом взяла мобильник. Брайан ватной салфеткой, смоченной в физрастворе, стал обтирать вокруг моего уха, а я тем временем набрала Лизу. Она ответила после первого же гудка.
– Лимон «И», – сказала я ей.
– Шмель «А», – ответила она. – Прямой опасности нет, но положение неважное?
– Именно, – ответила я.
Брайан отложил салфетку. Она была красно-розовая от хлопьев моей засохшей крови. Брайан приготовил следующую, чтобы продолжить.
– Ты видела это по телеку? – спросила я. – Погоди, я переключусь на громкую, чтобы Мрак тоже слышал, – я назвала его по кодовому имени для пущей безопасности. Повозившись с клавиатурой телефона, я перевела разговор на динамик.
Динамик был паршивый, и голос Лизы в нем дребезжал.
– Чистоту? Да, видела. Судя по тому, что успела узнать, к ней в дом вломились люди из службы по защите детей и отряд Плащей и забрали ребенка, а она в это время была на работе и даже не успела узнать про мейл. Ну и медведица сорвалась.
– Ябеда, – произнес Брайан. – Ты говорила со Змеем?
– Змей сказал, что заявил Кайзеру прямым текстом, что за мейлом стоит он. Я ему верю. Если Чистота и другие подчиненные Кайзера не в курсе, значит, Кайзер либо не счел нужным им рассказать, либо специально держит их в неведении.
– Что? Зачем ему это? – спросила я, поднеся телефон ближе ко рту.
– Вообще-то некий извращенный смысл в этом есть, – ответил за Лизу Брайан. – Он позволяет своим людям считать, что в ответе за все мы, и в итоге группа Чистоты воюет с нами и с Протекторатом. Волкрюк нас и так ненавидит из-за Суки, так что он с ними. Они винят нас, и вся их ярость, и ненависть, и желание кого-то мучить, убивать и калечить без всяких тормозов – все это сваливается на нас, а Кайзер просто позволяет им с нами разделаться. Когда с нами будет покончено или когда ему будет удобно, Кайзер скажет им правду и повернет их бешенство против Змея. Его люди никогда не будут страшнее и злее, чем сейчас. Почему бы не воспользоваться этим для максимального урона?
– Но разве это не развалится, если Змей признается, публично или конкретно членам «Воинства Восемьдесят Восемь», что это он за все в ответе? – спросила я.
– Развалится, – ответил дребезжащий голос Лизы. – Но Змей этого не сделает. Он согласился поговорить с Кайзером, признаться ему один на один, но если он пойдет более публичной дорогой, то рискует привлечь к себе излишнее внимание, а этого он не хочет. Подозреваю, что Кайзер это знает и принимает в расчет.
– Ну, и что дальше? – спросила я. – Я считаю, что мы должны как-то вмешаться, но Брайан говорит, что нам надо по-прежнему не высовываться. Во всяком случае, говорил до того, как Чистота толкнула свою речь. Не уверена, что с тех пор он передумал, – я кинула на него сердитый взгляд.
– Не передумал, – ответил Брайан достаточно громко, чтобы это было слышно в телефон. Он нанес мне на ухо какую-то мазь, заставив меня вздрогнуть. – Извини.
Не уверена, относилось это извинение к его позиции в дискуссии или к лечению.
– Судя по новостям и моему, ммм, инсайдерскому источнику, – сказала Лиза, имея в виду свою способность, – Чистота не остановилась. Она продолжает шерстить Доки. Она движется слишком быстро, чтобы ее мог перехватить кто-нибудь, кроме Неустрашимого или Темпа, и бьет сильнее, чем они оба вместе взятые. Пока мы говорили, она разнесла еще четыре дома, я уверена. Сколько еще пройдет, прежде чем она наткнется на нашу берлогу?
Брайан поджал губы.
– И у нее в «Воинстве Восемьдесят Восемь» собственный отряд, так что наверняка Туман, Ночь, Алебастр и Крестоносец сейчас тоже на улицах и вносят свой вклад. Не знаю, как насчет вас, но у меня там по соседству живут друзья. И мне чертовски не нравится то, что происходит.
– Ладно, – вздохнул Брайан. – Мы идем. Но никакой прямой конфронтации, пока не составим план на игру, особенно – пока мы не объединимся. Вы сейчас где?
– Зарылись в землю на дальней стороне Депо, вместе с собаками, – ответила Лиза. – Неплохое место. Лучше, чем тот дом, который снесла Чистота. Не знаю, почему вообще Сука устроилась там, а не здесь.
Я услышала на той стороне голос – видимо, Суки, – но слов не разобрала.
– Ну так что – встречаемся? – спросила Лиза.
– Встречаемся, – ответил Брайан. – Я позвоню Змею и запрошу машину, а заодно задам пару вопросов – хочу лично услышать от него, что он говорил с Кайзером. Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы машина сюда доехала, но в любом случае я успею зашить Рой.
Я вздрогнула.
– Заштопать Рой? А что с ней?
– Не связано с нынешней ситуацией. Расскажем позже, – ответил Брайан.
– Ладно, тогда до встречи. Рой, береги себя, – и Лиза повесила трубку.
Брайан приподнял руку с иголкой и ниткой.
– Позволь мне заранее извиниться.
***
– В кино и по телеку сплошь и рядом показывают, как детям выкручивают уши. Но там не показывают, насколько это охеренно больно, – я прикоснулась к той части маски, которая прикрывала повязку на ухе. В нем пульсировала боль, отчасти из-за манипуляций Брайана.
– Просто забей. Скоро подействует обезболивающее.
– Ладно.
Несколько секунд мы сидели в молчании. Я смотрела в маленькое окошко в задней части машины. Очень мало машин ехало в одном с нами направлении.
Автомобиль, который прислал за нами Змей, был внутри забит медицинским оборудованием. Имелась каталка – я как раз на ней сидела, – под потолком висела еще одна, меньшего размера и разборная. Машина была здорово напичкана различным врачебными штуками: кислородный баллон под скамьей, где сидел Мрак, кардиомонитор, спасательные жилеты, трубки всех мыслимых форм и размеров, шкафчики и ящички с таблетками, шинами и бинтами.
Это была, как ни посмотри, самая натуральная «скорая». Мне трудно было судить, была ли это изначально «скорая», к которой Змей добавил отделения для оружия и для моих букашек, или же он сделал наоборот – построил машину с нуля, учитывая все необходимые добавления.
Мы снизили скорость. Мрак подался вперед, в сторону водительского кресла, и спросил:
– Что там?
– Подъезжаем к блокпосту, – ответил водитель. И он, и женщина на пассажирском сиденье были людьми Змея, одетыми в форму парамедиков. – Никаких проблем.
Он щелкнул переключателем, и взвыла сирена. Несколько секунд – и он уже вновь набрал скорость и ехал вперед без каких-либо затруднений. Выглянув в заднее окно, я увидела линию из полицейских машин и автобусов ОПП, которые сдвигались, закрывая только что созданный ими разрыв.
– Эй, все в порядке? – спросил у меня Мрак. Он был уже в полном облачении: шлем на голове, визор опущен.
– Хм?
– У меня ощущение, что ты сердишься.
– Если я и сержусь на кого-то за тот разговор после магазина, то только на себя. Нельзя ли просто выкинуть эту тему и забыть, что это вообще случилось?
– Нет-нет. Я имею в виду – ты сердишься, что я не понесся вперед драться с «Воинством Восемьдесят Восемь», прежде чем мы узнали, что стоит на кону?
– А, – я почувствовала, что краснею, и в ответ на прилив крови мое ухо запульсировало болью. Мне захотелось пнуть саму себя. – Честно, я не знаю. Я этого не ожидала. Я вижу, на что ты готов, чтобы позаботиться о… члене семьи, и я считаю тебя очень благородным человеком, понимаешь?
Это подошло ближе, чем мне хотелось бы, к той-беседе-о-которой-нельзя-говорить. Я нарочно оставила свои мысли висеть в воздухе.
Мрак почесал загривок.
– Не уверен, что я настолько хороший человек, как ты счита-…
«Скорая» содрогнулась от удара, скинув Мрака со скамьи и едва не отправив меня в полет вверх тормашками. Машина вышла из-под контроля водителя и опрокинулась набок – Мрак стукнулся о нижнюю часть каталки, на которой я прежде сидела. Запасная каталка и содержимое всяких шкафчиков разлетелись вокруг нас.
– Черт! – выругался водитель. – Вот дерьмо!
Я выпуталась из свалившихся на меня и рядом со мной трубок и половины каталки и, проползя на четвереньках вперед, выглянула между передних сидений.
Это не так уж сильно отличалось от Сукиных псов по общей внешности. Может, немного крупнее, но точно не скажешь. Оно было пустотелым, с конечностями тоньше, чем у собак, и я не могла провести линию между тем, что было его, так сказать, мясом, и что не было, потому что эта тварь была сплошной мешаниной из зазубренных клинков, крючьев и игл, и все это перемешивалось и двигалось друг вокруг друга, поднималось и опускалось, причем слишком быстро, чтобы глаз мог уследить. В целом оно поддерживало четвероногую форму с хвостом и вытянутой мордой.
По обе стороны от него шли двое. Один – бледный высокий парень с накачанным телом, какое можно видеть у зеков и культуристов. На нем были черные слаксы, изодранные возле щиколоток, цепи вокруг предплечий, ладоней и икр, и сине-белая тигриная маска. С другой стороны от металлической зверюги шла девушка лет двадцати с чем-то; у нее было телосложение гимнастки и множество шрамов на открытой коже. Волосы ее были острижены до состояния пергидрольно-блондинистого ежика, лицо закрывала металлическая клетка.
Мешанина опасных на вид металлических кусков растаяла – каждый из крюков и клинков убрался в тело мужчины, находящегося в центре груди этой твари. Когда передние ноги ушли ему в плечи, он опустился на корточки. На нем была грубая волчья маска из листового металла, обрамленная длинными, сальными блондинистыми волосами. Волкрюк.
Ходили слухи, что прежде Волкрюк был одним из топовых бойцов в паралюдском бойцовском клубе Нью-Йорка. Он стал слишком жадным, убил заправлявшего клубом человека, чтобы добраться до сейфа с ночной выручкой, и в результате нажил себе немало врагов. Убежище и поддержку ему дала местная компания белых шовинистов – они с радостью задружились с ним, потому что убитый им человек был «допустимой мишенью». Может, эта идеология была близка Волкрюку с самого начала, а может, это было притворство, которое стало реальностью, когда он обнаружил, что ему нравится, когда его хвалят за то, что он дает волю своим самым извращенным импульсам и убивает без счета. Так или иначе, я подозревала, что сейчас он для «Воинства» был готов практически на что угодно.
Штормтигр, парень с цепями и тигриной маской, и Сверчок, девушка, похоже, были из той же компании участников подпольных боев паралюдей, к которой раньше принадлежал Волкрюк. Я даже гадать не могла, что их мотивировало следовать за ним, впрочем, это едва ли имело значение. Волкрюк и в одиночку был достаточно опасен. А с приятелями?
– Сваливаем, – прошептала я. Волкрюк с дружками были спиной к нам, они направлялись к полицейской баррикаде. Штормтигр изогнул руки, и воздух вокруг них затуманился и собрался в несколько светлых, полупрозрачных клинков, торчащих из обеих кистей.
– У нас есть пушки, – произнес водитель. – Можем стрелять им в спину.
– Нет, – ответил Брайан. – Волкрюку пули не повредят, и думаю, что Сверчок и Штормтигр тоже могут с этим что-то сделать, иначе они не стали бы так нагло идти на копов. Рой права. Мы отступаем. Готовы?
Мрак залил тьмой заднюю дверь «скорой», чтобы открыть ее беззвучно, после чего затемнил и пространство снаружи от нее. Мы четверо бесшумно выбрались из машины.
Следом Мрак залил тьмой весь квартал, а я следом за тьмой направила букашек из окрестностей и отсеков внутри «скорой»; те покрыли землю и все поверхности, давая мне ощущение окружающего пространства. Я схватила за руку женщину-«парамедика» и потянула ее прочь от центра улицы, в сторону тротуара. Мрак примерно в том же направлении повел водителя.
Букашки ощутили, что к нам кто-то приближается, причем быстро. Мне было некогда уходить с пути этого кого-то и одновременно вести в безопасном направлении псевдопарамедика Змея, поэтому я толкнула женщину в одну сторону, а сама отпрыгнула в противоположную. Человек ринулся аккурат туда, где мы только что были, и я ощутила порыв ветра, от которого волосы забились вокруг лица.
Потом раздалось что-то вроде взрыва – достаточно мощный порыв ветра, чтобы оторвать меня от земли и разогнать приличный клок черноты Мрака. Штормтигр стоял в центре очищенного пятачка, восстанавливая полупрозрачные «когти» вокруг поднятой левой руки.
Повернувшись в мою сторону, он одним из своих клинков постучал себя сбоку по носу тигриной маски. Когда он заговорил, его голос оказался ниже, чем у Мрака.
– Мне не обязательно видеть тебя, зайка.
Я начинала всерьез, всерьез ненавидеть усиленное восприятие.