ЖУЖЖАНИЕ 7.8
Штормтигр протянул руку в том направлении, откуда явился, и зарядом ветра расчистил коридор в черноте Мрака. На том конце стояли Волкрюк и Сверчок.
– Во прикол, – усмехнулся Волкрюк, глядя на меня сверху вниз. – Мы решили атаковать блокпост, чтоб нас не зажали, как АПП, а наткнулись на вас?
– Не ищу драки, – проинформировала я его.
– Штормтигр, найди остальных из ее шайки, – прорычал Волкрюк, явно не сочтя мои слова заслуживающими ответа.
– Не могу, – ответил Штормтигр, по-прежнему стоя надо мной. – Не чую их.
– Но ее ты почуял.
– И еще двоих в форме из «скорой». Один ранен, сидит где-то возле машины. Темняшкина поблизости нет, а то бы я его учуял.
Он ошибался. Мои букашки ощущали Мрака. Если водитель был ранен, это могло объяснить, почему Мрак отстал. Но Штормтигр его не чуял?
Волкрюк повернулся ко мне.
– Собачья девчонка, Сука. Где она?
– Здесь ее нет.
– Это я знаю, – проворчал он. Его рука разошлась в мешанину ножей, крючьев и пик, потом сгустилась в громадную лапу с пальцами длиной с его туловище. Он поразмял их на пробу. Как это вообще классифицируется? Феррокинетическое оборотничество?
Я отползла на несколько футов назад, пытаясь держать дистанцию. Штормтигр вытянул покрытую клинками руку вниз и перекрыл мне путь отхода.
Я подняла глаза на Штормтигра и сказала:
– Мы разделились сегодня. У одного из наших есть источник, и мы узнали про мейл одновременно с газетами и телевидением. И решили, что лучше пока отступить, на всякий пожарный.
Признать все это было вполне можно.
– Не верю, – прорычал он. – Не объясняет, почему вы здесь.
– Потому что…
Я смолкла, когда они оба отвернулись. Женщина-«парамедик» в нескольких футах от Штормтигра рванулась к ближайшему клочку тьмы, выхватывая оружие. Почти добравшись до своей цели, она на бегу развернулась, подняла пушку и открыла огонь по Штормтигру и Волкрюку.
Последний на попадания в грудь почти не отреагировал, да и та реакция была всего лишь на сам удар пули. Штормтигр поднял руку, словно защищаясь, но пули и так уже сбились с курса прежде, чем попасть в него, – там, где они свернули в стороны, в воздухе осталось трио туманных следов.
– Займись ей, Сверчок, – велел Волкрюк, прижав руку к ключице, куда попала пуля. Девушка с ежиком на голове и шрамами на теле метнулась вперед, на бегу выхватывая из-за спины два клинка, напоминающие лезвия кос, но длиной всего с ее предплечье.
Солдат Змея повернулась, чтобы открыть огонь по набегающей злодейке, но Сверчок в такт выстрелам уклонилась вправо, затем влево. Дистанция между ними сокращалась стремительно. Что произошло дальше, я не увидела: солдат Змея исчезла в облаке тьмы, и Сверчок последовала за ней.
Волкрюк снова повернулся ко мне.
– Подозрительно компетентна для водителя «скорой». Я чертовски уверен, что это один из людей Змея. Что вы делаете в такой компании?
Я не ответила.
Мои насекомые почувствовали какой-то непонятный звук с той стороны, где были Сверчок и женщина Змея, но сама я его не услышала. Способность Мрака творит со звуком странные вещи. Сейчас у меня были более насущные проблемы.
Волкрюк опустил руку, и я увидела пулю: она пробила кожу, но не пошла дальше зацепляющихся друг за друга металлических штуковин, которые были у Волкрюка вместо мышц. Он улыбнулся:
– Я надеялся, что ты не ответишь. Это значит, что нам придется тебя допросить.
Варианты, варианты, какие у меня варианты? Букашки? Они тут были повсюду, но у меня сложилось впечатление, что Волкрюк, даже если я напущу на него целый рой, не очень пострадает, а Штормтигр владел чем-то вроде аэрокинеза, который против легких насекомых наверняка сверхэффективен. Нож, дубинка? Ненамного лучше. Эти типы поднаторели в ближнем бою. Я нет.
Где Мрак? Я ощупала окружающее пространство своей способностью и нашла его в задней части «скорой» вместе с водителем. Что бы он там ни делал, я надеялась, что он сделает это скоро. Мне требовалась его помощь.
Я поискала Сверчка и обнаружила ее в темноте – она волокла солдата Змея в нашу сторону. Потом увидела, как она выбирается из черноты; одна из ее мини-кос была вонзена женщине в бицепс, вторая – в бедро. Крутанувшись всем телом, Сверчок швырнула свою жертву вперед и высвободила косы. Женщина покатилась по земле. Если только Сверчок не получала какой-то бонус к силе от своей способности, то она была в чертовски хорошей форме для своего телосложения.
Женщина Змея была мертва? Нет. Она дышала. Не двигалась, дышала быстро и коротко, но дышала.
Волкрюк секунду смотрел на нее, потом снова повернулся ко мне.
– Пожалуй, я дам Штормтигру попрактиковаться в вытаскивании ответов из людей. Знаешь, что у него за когти? Это сжатый воздух. С каждой секундой он закачивает все больше воздуха в этот кусочек пространства в форме когтя, и они становятся все плотнее, все тверже. А когда он весь этот воздух высвобождает… – и он издал негромкий смешок.
Давай же, Мрак. Мне одной тут не справиться.
– Хочешь узнать, что будет, если один из этих когтей он превратит в ветер, когда он будет внутри тебя? – поинтересовался Волкрюк. И снова хихикнул с явной издевкой.
Теперь Мрак целенаправленно двигался в мою сторону. Я подняла насекомых с поверхностей поблизости от него и поместила на его тело, чтобы получить представление о том, что он делает. Он нес какой-то предмет длиной в три с половиной фута и толщиной почти в фут – скругленные формы, сплошь гладкий металл.
Черт.
Я перевернулась и откарабкалась в сторону. Штормтигр был позади меня, и, когда я попыталась встать и побежать, он пнул меня в спину и снова бросил на землю, причем крепко. Я мысленно сказала спасибо своей маске, когда мое лицо ударилось о мостовую и отскочило.
Держаться по течению. Вспомнив совет, который дал мне Мрак во время нашего спарринга, я воспользовалась тем, что Штормтигр создал между нами некоторую дистанцию, и продолжила убираться прочь так быстро, как только могла.
– Сбегаешь? – хохотнул Волкрюк. – Ну, попробуй.
– Оружейная смазка, – произнес Штормтигр, поворачиваясь к Мраку. – Я чую смазку.
Мрак поднял продолговатый металлический предмет обеими руками и швырнул вперед. Высвободившиеся руки он не опустил. Из левой руки он выстрелил струю тьмы, которая поглотила этот предмет, как только он упал на открытое пространство.
Я прижала руки к ушам – правое ухо под повязкой отдалось болью.
Мрак пятился, и его правая рука уже доставала пистолет из кармана куртки.
Его рука дважды дернулась, когда он стрелял по кислородному баллону, который вынес из «скорой». Первый раз он промахнулся. Второй раз нет.
Было так тихо, что у меня мелькнула мысль – уж не оглохла ли я от взрыва. Раздавшийся чуть позже вопль Волкрюка, полный боли и ярости, принес горько-сладкое облегчение.
Не тратя времени даром, Мрак зашагал вперед с пистолетом в руке. Штормтигр лежал ничком чуть подальше; у него сильно текла кровь, но в целом он не пострадал, насколько могла понять я и мои букашки. Мрак остановился, прицелился и выстрелил ему по разу в обе ноги.
– Эй! – напряженным, придушенным голосом воскликнула Сверчок. Я подумала – может, одна из ран, наградивших ее этими шрамами, повредила ей голосовые связки? Сверчок опустила одну из кос в сторону солдата Змея. – У меня тут…
Мрак закутал и ее, и ее заложницу в черноту и повернулся ко мне и Волкрюку. Его послание было ясно как день. Переговоров не будет. Я была абсолютно уверена, что сама бы не смогла принять такое решение, даже зная, что, если мы остановимся ради спасения этой женщины, в конечном итоге все будет только хуже.
Волкрюк, пошатываясь, поднялся на ноги. Ему от взрыва досталось сильнее, чем кому-либо другому, и его кожа клочьями болталась вокруг руки, которую он не преобразовал, вокруг большей части туловища и одного бедра – другие части тела пострадали меньше. Под ободранной кожей я увидела, как и после того пулевого ранения, лишь измазанные кровью металлические ленты и лезвия. Ножи и крючья, лежащие друг рядом с другом, приняв общую форму человеческих мышц.
Волкрюк бросил раненую руку в сторону, и «мускулы» развернулись, точно лезвия швейцарского ножа; под ними оказалось еще больше клинков и крючьев, которые тоже разворачивались, разбухали, накладывались друг на друга и закрывали раны. Сама его рука, по мере того как он применял свою способность, росла и в итоге стала втрое больше нормальной. Заканчивалась она чем-то вроде двухфутового рыболовного крюка.
– Рой! – крикнул Мрак. – Беги!
Я поднялась на ноги и рванулась к нему. Волкрюк повернулся в мою сторону и прыгнул наперерез, покрыв этим прыжком больше расстояния, чем я ожидала. Я отказалась от идеи воссоединиться с Мраком и побежала влево, прямо в черноту.
Мои букашки усеяли поверхность почтового ящика, стоящего в черноте на три шага от ее края. Я оббежала вокруг него, когда Волкрюк слепо рванул во тьму за мной. Он махнул рукой наугад и попал в пожарный гидрант, однако вода не полилась. Бросился влево – и выбил осколки кирпича из стены; потом рванулся вправо – наткнулся на почтовый ящик и развалил его надвое.
Я уже бежала в направлении Мрака, почтовый ящик был прилично позади.
У меня камень с души упал, когда я осознала, что Сверчок бросила заложницу ради короткой драчки с Мраком. К сожалению, мое облегчение продлилось недолго, потому что драчка не получилась короткой в хорошем смысле. Мрак дважды выстрелил, и оба раза Сверчок увернулась от пули, хотя находилась всего в десяти и семи футах от дула. Причем это нельзя было назвать суперскоростью, хотя она была быстра. Просто ее движения были слишком эффективны, и если в ее реакции и имелась какая-то задержка, то я ее не видела.
Когда она сблизилась, Мрак выбросил вперед кулак. Сверчок уклонилась, потом махнула косой, стремясь полоснуть его по груди. По тому, как он пошатнулся, я поняла, что ее удар достиг цели. Он нанес джеб, она увернулась, словно это было легче легкого, и махнула косой еще два раза – Мрак от обоих ударов уйти не сумел. Он отступил шатаясь, прижимая руку к груди.
Мрак залил все вокруг себя тьмой, заполнив чистый кусочек пространства, и Сверчок тут же принялась яростно молотить вслепую во все стороны, продвигаясь туда, где Мрак был только что. Тот попятился, однако это имело неприятный побочный эффект – он приблизился к Волкрюку, занимающемуся примерно тем же, чем и Сверчок. Мрак развернулся и побежал, чтобы создать дистанцию и не оказаться зажатым между ними.
А потом каждая букашка поблизости ощутила звук, который я сама различить не смогла, – тот же, который раздался, когда Сверчок погналась за солдатом Змея. Он был достаточно громким, чтобы они услышали его сквозь тьму, но… абсолютно вне моего слухового диапазона.
Я не могла сказать с уверенностью, но мне показалось, что букашки поблизости от Сверчка услышали его на долю секунды раньше.
– Мрак! – заорала я в давящую черноту. – В сторону!
Сверчок повернулась в его направлении и бросилась вперед, размашисто рубанув обеими косами сверху вниз. Мрак уклонился в последний момент.
– У нее радар! – крикнула я, едва слыша саму себя. Ничего. Главное – Мрак меня слышал.
Сверчок переложила одну из мини-кос в другую руку и освободившейся рукой убрала насекомых с кожи. Они начали на ней скапливаться, и она это уже ощущала. Вот и хорошо.
Снова она испустила тот звук. На этот раз она его поддерживала, и мои букашки начали страдать. У них ухудшилась координация, они стали медленнее двигаться, и их чувства – какие у них были в черноте, – пошли вразнос.
Спустя пару секунд мне начало казаться, что и я это ощущаю. Легкое головокружение, тошнота. Мрак стоял ссутулившись, уперев руки в колени, но я не была уверена, это из-за способности Сверчка или из-за нанесенных ею ран. Судя по тому, как Сверчок двигалась, нас она не видела. У нее эхо-локация? И она не работает, если Сверчок испускает этот свой звук постоянно, а не импульсами?
Меня, конечно, раздражало, что, похоже, у всех есть какие-то способы разбираться с моими букашками, но, по крайней мере, я поставила ее в такое положение, в котором она не могла и находить нас, и избавляться от букашек одновременно.
Мне было тяжело разобраться в ее способностях. Я слышала о ней, видела фотки, читала про нее на Вики и форумах. Она, как правило, упоминалась лишь мельком, максимум – подозреваемая в убийстве или поджоге вместе со Штормтигром и Волкрюком. Ни разу я не наткнулась на что-нибудь вроде «Сверчок обладает ограниченным предвидением» или «Сверчок может манипулировать звуком».
Букашки начали отваливаться от нее, теряя сцепление или способность к управляемому полету. Я понимала, что наше преимущество скоро иссякнет, и потому двинулась к ней, доставая нож. Попутно проверила Волкрюка – тот взбирался по стене дома на приличном расстоянии позади меня. Он что, пытался подняться над облаком черноты, чтобы засечь нас или просто сориентироваться?
Я была в трех шагах от Сверчка, когда почувствовала, что звук прекратился, а потом вспыхнул всего на миг. Еще один радарный импульс.
– Берегись! – крикнула я и подправила собственное направление движения, чтобы отодвинуться от Сверчка. Слишком поздно. Она уже разворачивалась, чтобы атаковать меня. Одна из кос угодила мне в шею: рукоять ударила сбоку, а сам клинок цепанул меня сзади, остановив мое отступление. Прежде чем я успела хоть что-то сделать, Сверчок притянула меня к себе. Я пошатнулась вперед, а она поправила хват и махнула второй косой снизу вверх – прямо мне в бок.
Я перегнулась пополам и свалилась на землю.
Мрак что-то кричал, но его слова не доносились до меня сквозь черноту.
Сверчок испустила еще один радарный импульс и ринулась на Мрака. На этот раз она достала его руку. Затем попятилась и снова принялась издавать непрерывный звук, искажающий чувства, чтобы опять вырубить моих букашек.
Мрак поднял позаимствованный пистолет, и его рука дернулась. Сверчок не услышала, что Мрак выстрелил несколько раз подряд, но, что бы она там ни делала своей способностью, это явно мешало Мраку целиться. Ни одна из пуль не достигла цели. Мрак прекратил стрелять. Либо у него кончились патроны (но для этого, на мой взгляд, было рановато), либо он предпочел их сберечь.
Я поднялась на ноги, чувствуя, как протестует бок. Клинок не пробил костюм, но брони на боках у меня не было, а ткань не очень-то смягчила колющий удар, хоть и не дала Сверчку меня рассечь или распотрошить. Сверчок была крупнее меня, сильнее меня и знала, как обращаться со своим оружием. Мне было чертовски больно.
Когда я уверилась, что способна двигаться, не падая, я бросилась вперед с ножом в руке.
Я надеялась, что если буду действовать достаточно быстро, то успею до того, как она снова включит свой радар. Увы, мне не настолько повезло. К тому моменту, когда я осознала, что она испустила очередной импульс, она уже двигалась; острия кос устремились к моей голове сбоку, где маска давала лишь частичную защиту. А я успела набрать слишком большую инерцию, чтобы избежать встречи с летящими на меня клинками.
Я полу-упала, полупригнулась и, вместо того чтобы вогнать нож ей в спину, как собиралась, вонзила его сбоку в ее бедро. Какая бы там техника ни помогала ей уклоняться от пуль, она явно не работала, когда Сверчок не видела.
Ей, должно быть, было очень больно, однако она, не потеряв ни секунды, занесла свое оружие для немедленного возмездия и рубанула мне в голову. Уклониться у меня не было ни шанса.
Мрак поймал ее за запястье посреди удара и вывел из равновесия, прежде чем она успела его закончить.
Сверчок двигалась очень проворно, если учесть, что в бедре у нее торчал нож. Перехватила оружие свободной рукой, своей способностью создала, насколько я поняла, очередной радарный импульс и собралась атаковать Мрака.
Я вывернула нож и, держа его обеими руками, вытащила из ее ноги. Точнее сказать, я вытащила нож сквозь ее ногу, протянув его через мякоть бедра в направлении таза и затем наружу.
Она повалилась; Мрак положил руку мне на плечо, чтобы оттолкнуть меня в сторону. Сверчок лежала на земле, прижимая руки к ране.
– Ты в порядке? – спросил меня Мрак, очистив от черноты пространство на фут вокруг нас.
– Пара синяков, но в целом да. Это я должна у тебя спрашивать. Раны серьезные?
Он убрал черноту вокруг своего тела, и в полумраке я увидела, что лезвия, аккуратно разрезав куртку и футболку, прочертили крест-накрест его грудь красными линиями. Более мерзкая на вид рана шла от локтя до запястья; она была тем более заметна, что разрез захватил и рукав костюма – он болтался вокруг локтя.
– Не такие серьезные, какими кажутся. Я уже дрался с такими, как она, в спаррингах и на занятиях по борьбе. С первыми несколькими ударами она просто пижонила. Наносила неглубокие, болезненные раны, которые и не должны были меня вырубить или причинить серьезный вред.
– Идиотизм, – прошептала я. – Я рада, но это идиотизм.
– Скорее всего, она об этом даже не думала. Наверняка она это освоила и ввела в свой стиль, когда дралась на публику, – тут он посмотрел в сторону Волкрюка и вздрогнул от этого неудачного для его раненой груди движения. – Нам надо уходить.
– Согласна.
Мрак открыл путь в черноте для псевдопарамедика; мы убедились, что она жива, и помогли ей доковылять до «скорой», причем для разнообразия почти всю физическую работу сделала я. Потом я быстренько похватала разные средства первой помощи – всякие мази, таблетки и бинты – и запихала в рюкзак. Еще до того, как я закончила, солдаты Змея отступили к полицейской баррикаде, поддерживая друг друга.
Мрак залил тьмой еще большую площадь, пока я собирала к себе свой рой. Я оставила лишь абсолютный минимум букашек, необходимый, чтобы ориентироваться в слепом мире способности Мрака, и тех, с помощью которых отслеживала Волкрюка. Были еще те, к которым я не могла притронуться, потому что они были беспомощны в бесконечном ультразвуковом гудении, которое все еще испускала Сверчок, но и с оставшимся количеством я вполне могла работать. Мы поспешили прочь, прежде чем Волкрюк додумался атаковать то место, где разбилась «скорая».
Мы отошли почти на четыре квартала, прежде чем Мрак счел безопасным рассеять тьму вокруг нас. Умом я понимала, что в тени нам безопаснее, что она спасает нас от большинства засад, но первобытная часть моей души все равно была рада снова очутиться посреди света и шума.
На ходу я кинула на Мрака еще один обеспокоенный взгляд.
– Похоже, теперь моя очередь тебя зашивать. У тебя все будет нормально?
– Блин, – вместо прямого ответа он осторожно прикоснулся к груди. – Что у нее были за способности? Разогнанные рефлексы и, что ты там говорила? Радар?
– Разогнанные рефлексы – это, пожалуй, ближе, чем то, до чего додумалась я. Она издавала какое-то ультразвуковое жужжание. Оно и вызывало ту потерю ориентации. И она могла его использовать для эхо-локации или чего-то типа того.
– Вот в таких случаях я могу сказать, что Ябеду реально стоит иметь в команде. Терпеть не могу, когда не знаю чьих-то способностей.
Мы остановились перед старой церковью с заколоченными окнами вместо витражей. Вокруг все было усеяно мусором, тут же валялось несколько полупустых мусорных мешков. Вдвоем мы зашли внутрь.
Регент сидел на краю подмостков под алтарем, Ябеда – на спинке одной из скамей, поставив ноги на сиденье. Сука мерила шагами заднюю часть церкви, самую дальнюю от входа, а чудовищные силуэты ее псов двигались в сумраке проходов. Если бы не свет, просачивающийся между досками в окнах, может, я и не заметила бы их.
– Мрак! – воскликнула Ябеда и спрыгнула со своего насеста. – Что случилось?
– Наткнулись на Волкрюка, Штормтигра и Сверчка. Эта троица любит резать людей, – ответил Мрак. – Нам повезло, что мы выбрались хоть в таком виде.
– Садись, – приказала я Мраку. Шипя сквозь зубы, он снял куртку, потом переключился на футболку, прилипшую к груди из-за вытекшей из ран крови. Он не стал снимать шлем, а потом стягивать футболку через раненую грудь и руку, а просто порвал ее там, где она уже была разрезана, и снял ошметки. Потом сел – без футболки, но в шлеме. Я начала доставать всякую медицину, чтобы прочистить ему раны.
– А вы в какие-нибудь неприятности не влипли? – поинтересовался Мрак.
– В достаточные, чтобы был повод для легкого беспокойства. Сука уложила несколько отморозков, но они удрали, и, скорее всего, уже разошелся слух, что мы в этом районе.
– Что с Чистотой? – спросил Мрак.
– Она где-то там, – ответил Регент в своей типичной рассеянной, безразличной манере. – Мы видели огни и слышали шум, когда она сносила еще здания. Но из здешних окрестностей она какое-то время назад уже убралась.
Ябеда повернулась ко мне.
– Дай мне вот это. Я займусь его рукой.
Я послушно передала ей раствор для промывания и несколько антисептических салфеток. Потом услышала, как Мрак прошептал:
– Блин, хорошо бы Сверчок оказалась не из тех, кто травят свое оружие.
Я в ужасе ахнула.
– Не смей так говорить!
– Не парьтесь, вы оба, – с раздражением в голосе произнесла Ябеда. – Моя способность говорит нет.
Я кивнула, но от этого импульса тревоги мое сердце продолжало колотиться чуть сильнее обычного. Я оторвала взгляд от кучи медицинской всячины, прихваченной из «скорой», и посмотрела, как Ябеда справляется с рукой Мрака. Я заметила, что черепоподобный визор Мрака обращен ко мне. Он смотрит на меня? О чем он думает? Какое у него сейчас выражение лица?
– Думаю, нам сейчас нужна партизанская тактика, – сказал Мрак, повернувшись к Ябеде. – У нас есть собаки, за счет их мобильности мы будем жалить: внезапно нападать на банды, которые шляются по улицам, разносить их и сматываться до того, как подойдет подкрепление или герои.
– Тут есть одна проблема, – покачала головой Ябеда.
– А именно?
Она указала на его грудь.
– Ты хоть и не отравлен, но потерял немало крови. Готова держать пари, что вырубишься, если займешься чем-то изматывающим вроде скачки на собаке.
– Не вздумай спорить с Ябедой на деньги, – встрял Регент. – Она жухает.
– Надо закончить все как можно быстрее, – сказала Ябеда. – Не только из-за ран Мрака, но и из-за того, что Чистота скоро разнесет тут все, если ее кто-нибудь не остановит. Действовать надо прямо.
– Действовать прямо, – повторила я за ней. Мне совершенно не понравилось, как это прозвучало.
– Идем на Чистоту в лоб.
– Нафиг, – покачал головой Мрак. – Это вообще никак.
– Как, – ответила Ябеда. – Это некрасиво, это рискованно, но это наш лучший шанс все закончить тем или иным способом. Но только действовать надо быстро, или возможность пропадет. Рой, нам лучше начать шить, а тем временем я все объясню.
Я сглотнула слюну, кивнула, снова повернулась к рюкзаку с медицинскими принадлежностями и нашла там иголку с заранее вставленной ниткой.
– Как ты там говорил? – тихо сказала я, доставая иголку. – Позволь мне заранее извиниться.
– Черт, – буркнул он.