ГЛАВА 2. В БЕГАХ (Deiheroth)
– Прошу, заходите. Здесь довольно запущено, но все же располагайтесь как дома, – сказала Марка.
– Уж простите, что тут запущено, – недовольным тоном откликнулся Могильщик. – Мне так нравится.
– Это ваша квартира, Могильщик? – уточнил Джинто.
– Ну да, – кивнул Могильщик.
Квартира Могильщика располагалась на третьем этаже дома-дерева, стоящего примерно в десяти кварталах от гостиницы «Римзейл».
Джинто поднялся в квартиру вслед за Маркой и Могильщиком. Потом зашла Лафиль; Мин, Билл и Дасвани замкнули процессию.
– Вы такие доверчивые, – язвительно произнес Билл. – Если бы мы сейчас решили что-то выкинуть, вы бы были совсем беззащитны. Открыли спину.
– Ага, точно, – покорно кивнул Джинто; мысль о том, что надо бы как-то прикрыть тылы, ему в голову не пришла. Следовало бы им заходить сюда последними.
– Какой же вы телохранитель? – не успокаивался Билл.
Джинто лишь молча пожал плечами. Он не был телохранителем Лафили; если уж на то пошло, скорее это она была его телохранителем. Однако Джинто был не в настроении все это объяснять.
Лафиль держалась так, словно квартира Могильщика была ее собственной спальней. Она с порога направилась к самому удобному на вид стулу, не дожидаясь, пока ей предложат его занять.
– Эй, это мой стул. Это стул хозяина дома, – Могильщик с раздосадованным видом указал на Лафиль.
Та ничего не ответила, лишь молча смотрела на него.
– Аб, вы же наша заложница. Если по-серьезному, вы должны тут кататься по полу связанная. Подумайте-ка об этом немного, и…
Лафиль слушала с интересом. Но со стороны она больше походила на ученого, исследующего какую-то необычную букашку, чем на прилежного ученика.
– Да, я знаю, конечно, что вы хотите сказать. Вы хотите сказать, что пришли сюда по доброй воле и что вы тоже вооружены, так? Но я все равно буду обращаться с вами обоими как с заложниками. Конечно, ваши пистолеты очень крутые, и вы умеете с ними обращаться. Очень хорошо умеете. Так что у нас даже всех вместе против вас шансов нет. Но я… – голос Могильщика с каждым словом становился все тише и тише. – …РЇ рад, что вам понравился этот стул.
Могильщик плюхнулся на кушетку с таким несчастным видом, что Джинто забеспокоился, не расплачется ли он.
Однако плакать Могильщик, к облегчению Джинто, явно не собирался, поэтому Джинто переключил внимание на интерьер комнаты. Марка обозвала комнату «запущенной», но это было не так. Комната была почти полностью лишена мебели, из-за чего производила впечатление очень просторной. Стола не было, на полу стояли лишь несколько стульев и кушеток. На стене висела картина. Нечто абстрактное, похожее на языки пламени, обращенные вниз.
– Могильщик, это вы нарисовали? – поинтересовался Джинто.
– Ага. По-моему, здорово получилось, – на мгновение лицо Могильщика осветила улыбка, но он тут же вновь нахмурился и принялся вопить. – Да ну вас! Вы что, не осознаете, в каком вы положении?! Вы наши заложники! Заложники! Мы тут вовсе не день рождения ваш собрались отмечать! Так что кончайте вести себя так, будто вы тут в гостях!
– Джинто, пожалуйста, присядьте. Смущать Могильщика, конечно, забавно, но мы от этого уже устали, – сказала Марка.
– Я вовсе не собирался его смущать, – возразил Джинто. – Мне просто показалось, что картина очень интересная…
– Заложники должны быть слишком обеспокоены по поводу сохранения своей собственной жизни, чтобы интересоваться искусством, – указал Могильщик.
– Хотя стоит ли этот рисунок считать искусством или нет – вопрос спорный, – прокомментировал Мин.
Пока Могильщик орал на Мина, Джинто уселся на стул рядом с Лафилью.
– Итак, что мы будем делать дальше? – спросил он у Марки.
– Утром мы спрячем вас в грузовике и отвезем в одно место за городом.
– Я вожу грузовики, – включился Билл. – Я каждый день доставляю сюда мясо с фабрик клонирования города Ди Сегон. Так что я знаю, где какие тут посты. Я сейчас с оккупантами в отличных отношениях. Они уже и не утруждаются проверять, что именно я везу.
– Но у вас же для мяса грузовики-морозильники, да?
– А то. Но вы не бойтесь, из города я еду пустой, так что заморозку выключаю.
– Слава богу. Я не очень люблю, когда меня замораживают.
Джинто задумался.
Покинуть город в виде груза выглядело хорошей идеей. На пассажирском сиденье Лафиль привлекала слишком много внимания. Волосы у нее покрашены, но стоит ей остаться без шляпы, как скрыть Frosh будет нереально.
Но насколько можно доверять этим людям? Конечно, если они спрячутся в фургоне грузовика, найти их будет трудно. Но они не узнают, куда именно их повезут. Очень даже возможно, что их выгрузят из машины прямо под дула солдат Объединенного Человечества.
– Нет. Я извиняюсь, но мы вам не настолько доверяем.
– Почему вы нам не доверяете? – спросила Марка. – Опасаетесь, что мы продадим вас оккупантам?
– Разве не вы говорили, что мы ваши заложники? Как же ваши заложники могут вам доверять?
– Вот именно! – закивал Могильщик, довольный, что Джинто наконец разделил его точку зрения.
Марка хлопнула себя по голове.
– Мы не собираемся сотрудничать с оккупантами.
– Но почему? Меня этот вопрос уже некоторое время занимает, почему вы не сотрудничаете с оккупантами?
– Мы сражаемся за независимость нашей планеты от Frybar. Нам нужна независимость.
– Тогда тем более…
– Да, когда вторжение только началось, я надеялась. Но они сказали, что не намерены предоставить нам независимость. И зачем нам им теперь помогать?
– Чувак, эти парни еще хуже, чем Аб, – вклинился Билл. – Аб хотя бы оставляли нас в покое.
– И мало того, – с негодованием добавил Мин. – Они обрили мне голову. Всего лишь потому что я ее в синий цвет покрасил. Я вовсе не пытался подражать Аб! Просто этот цвет хорошо гармонирует с моими усами! – он погладил свои красно-желтые усы.
– И мой бизнес тоже хиреет, – развел руками Могильщик.
– Похоронный? – Джинто хотел поинтересоваться, что врагам не нравится в погребальных услугах, но тут снова заговорила Марка:
– Так вот. Мы к оккупантам не питаем ни малейших теплых чувств. И потом, сейчас Аб застали врасплох, но я очень сильно сомневаюсь, что они проиграют в космосе. Так что, сотрудничая с оккупантами, мы ничего не добьемся.
– Значит, вы уверены во Frybar.
– В военной мощи Frybar, – поправила его Марка.
– Хм, чем дальше, тем меньше я понимаю, насколько у вас серьезные намерения, – Джинто скрестил руки на груди. – Вы действительно думаете, что от такой мощной и сильной Frybar вам удастся отделиться?
– У нас нет выбора, – ответил Мин. – Сейчас Империя уделяет Nahen довольно мало внимания. Но мы не знаем, сколько это еще продлится. Не исключено, что недолго. Что мы сможем противопоставить, если Империя начнет выдвигать наземным мирам неприемлемые условия? Аб могут любую планету засыпать бомбами с антивеществом.
Странная логика, подумал Джинто. Самый простой способ заполучить на свои головы дождик из бомб с антивеществом – как раз начать открыто бороться за независимость Класбула. Несомненно, такой поворот привлечет внимание Frybar, которая прежде его Класбулу не уделяла.
– Похоже, вы считаете, что у нас мания преследования, – произнес Мин, неверно истолковав выражение лица Джинто.
– Нет, вовсе нет.
– А что тогда?
– Я хотел сказать вот что. Вы ведете себя как маленький ребенок, который бежит из дому, просто потому что боится, что его родители накажут, хотя ему еще ничего не сделали. Он не понимает, что если на самом деле убежит, то родители вернут его обратно и накажут гораздо сильнее.
Глаза Мина превратились в щелочки.
– Меня никогда в жизни так еще не оскорбляли.
– Я вовсе не хотел вас оскорбить. Простите, если задел ваши чувства.
– Я принимаю ваши извинения. Но своего мнения не изменю.
– Конечно. Я и не стремился заставить вас изменить свои взгляды, – успокаивающе произнес Джинто.
– Ладно. Но в будущем следите за тем, что говорите.
– Хорошо.
– Но все-таки, – снова вмешалась Марка, – что вы собираетесь делать? Если вы не можете согласиться с нашим планом, вам придется некоторое время оставаться здесь. Пытаться покинуть город слишком опасно. Вы попадетесь на каком-то из постов оккупантов.
– Да, я знаю.
– Эй, ты шутишь? – вскинулся Могильщик. – Ты хочешь, чтобы я позволил им тут остаться?!
– Придется. У тебя же есть свободная комната, верно? Тогда в чем проблема?
– Они не самые хорошие гости. Особенно вот она, – Могильщик указал на Лафиль. – По-моему, она меня принимает за слугу или что-то еще в том же роде!
– Ничего не поделаешь, – ответила Марка и перешла на класбульский диалект. – Из нас всех только ты живешь один. Как ты себе представляешь, как я объясню их приход мужу и дочери?
– Расскажешь им, что это твой давно потерянный младший брат, или младшая сестра, или еще что-нибудь, – ответил Могильщик, тоже на класбульском.
– Я не могу лгать мужу.
– Но ты ведь не сказала ему, что ты член радикального движения!
– Я не лгала. Я ведь не говорила, что я не член радикального движения.
Джинто их слушал, и у него все усиливалось ощущение, что Антиимперский фронт Класбула, несмотря на пафосное название, – очень маленькая организация. Возможно, в него входят только эти пятеро.
– Могильщик просто беспокоится, – серьезным тоном сказал Мин. – Кто знает, что с ним сделают оккупанты, если поймают за укрыванием Аб в собственном доме.
– И вовсе я не беспокоюсь, – быстро возразил Могильщик; впрочем, видно было, что он храбрится.
Внезапно Джинто пришло в голову, что он забыл задать один очень важный вопрос.
– А вы тоже поедете с нами в фургоне?
– Придется, – ответил Билл. – Если мы впятером усядемся на два сиденья в кабине, это будет выглядеть подозрительно.
– О, ну что ж вы сразу не сказали, – улыбнулся Джинто. – В таком случае мы вам доверяем. Мы только убедимся, что, пока сидим в фургоне, можем открыть огонь когда захотим… Только не ищите в этом какого-то скрытого смысла.
– Ну вот, я уже начал забывать, кто здесь заложник, – вздохнул Могильщик.
– Когда мы отправляемся? – впервые за все это время раскрыла рот Лафиль.
Марка кинула взгляд на часы.
– Через три часа и семнадцать минут.
– Я не успела выспаться, – обратилась Лафиль к Могильщику. – Это ведь ваше жилище? Гостевая комната у вас чистая? Будьте так любезны, проводите меня туда, мне необходимо поспать.
– Пожалуйста, подождите, я сейчас же пойду сменю простыни, – обреченно ответил Могильщик.