МОНАРХ 16.3
Что ж, мы сразились одновременно с Дракон, Защитниками и Протекторатом и за наше усердие получили заложника. Меня беспокоило, что следующая часть плана будет труднее.
Плут принялся обшаривать карманы директорского жакета.
– Это ищешь? – Чертовка подняла телефон директора.
– Да, – ответил Плут и взял у нее телефон. – Есть шанс, что он не зашифрован.
– Плохая идея, – сказала я. – Если…
Я смолкла, когда Мрак протянул руку и окутал тьмой голову директора.
– Не стоит позволять ей слушать, когда мы обсуждаем стратегию, – объяснил Мрак. – Продолжай.
– Если Дракон прослушивает телефон, а это вполне вероятно, мы можем случайно выдать какую-то важную информацию. Или сообщить костюмам о нашем местонахождении. Или о местонахождении того, кому ты звонишь, – пояснила я.
– Это не исключено, – ответил Плут. – Но иметь способ связаться с другими полезно, и, возможно, это стоит риска того, что нам придется снова бежать.
– Возможно.
Плут продолжил:
– Мы можем позвонить Ябеде прямо сейчас, залезть в грузовик, который пригнала Чертовка, и договориться о встрече где-нибудь в уединенном месте, либо мы можем разделиться, один или несколько человек пойдут передать ей сообщение, а остальные будут ждать ее в месте встречи, и в итоге мы потеряем уйму времени. Не забывай, что костюмы все еще отключены.
– Но остались Защитники и Протекторат, – указал Мрак.
– Из них достаточно быстро передвигаться способен только Натиск. И еще, может, Фаэтон, – сказала я.
– У нас слишком мало времени, и мы должны выяснить, что с нашими товарищами, – произнес Плут.
– Не лучшая идея, – Мрак скрестил руки.
– Все равно я звоню. Мы не можем позволить себе ждать.
Мрак в буквальном смысле кипел – тьма вокруг него клубилась. Спустя несколько долгих секунд его поза расслабилась, и он протянул руку.
– Тогда дай я с ней поговорю. У нас система паролей. Остальные, следите за ней и не забывайте наблюдать, нет ли угроз.
– Заметано. Мы вдвоем будем вон там, – Плут указал туда, где песок и обломки были собраны бульдозером в маленький холмик. – Надо немного переговорить с Балериной. Крикните, если понадобится помощь.
Я кивнула. Мрак, Плут и Солнечная Балерина отошли в сторону, оставив Регента с Птицей-Разбойницей, Чертовку и меня присматривать за заложницей.
Спустя минуту она пошевелилась, и ее голова покинула облачко тьмы.
– Назад, – угрожающе произнес Регент.
– У меня больные колени, – ответила директор. – Я вернусь, если вы меня заставите, но это болезненно. Полагаю, это можно довести и до пытки, если это ваш стиль.
– А что, неплохой план, – нетипично жизнерадостным голосом произнес Регент.
– Нет, – сказала я ему. Потом повернулась к женщине. – Сидите как хотите. Мы вас снова закроем, если начнем говорить о делах.
Она коротко кивнула.
– Может, заставить ее командовать костюмами? – предложил Регент.
– Не получится, – ответила директор.
– Это почему? – поинтересовался Регент.
– Я могу послать их куда-то, могу приказать им, куда двигаться и когда выжидать, но они делают то, на что запрограммированы, а запрограммированы они не атаковать гражданских лиц и местных героев.
– Это не помешало пенометному… – начал Регент.
– Модель «Коуторн», – перебила директор.
– Ну да. Это не помешало вашему «Коуторну» стрелять в Плута, когда он держал в заложниках Малыша Победу.
– Полагаю, Дракон приняла во внимание возможность того, что вы захватите заложников и используете против ИИ его же ограничения на применение летальных средств. Видимо, она дала машинам методы и стратегии для борьбы с этим.
– И вы добровольно выдаете нам эту информацию? – произнесла я.
– По-моему, я это уже говорила, но вы не глупая, Рой. Безрассудная, близорукая, своенравная, горячая, даже жестокая… но не глупая. Надеюсь, вам хватает здравомыслия, чтобы осознать всю опасность вашего положения. Прибудут еще механические костюмы. Прибудут в Броктон-Бей еще герои нам на помощь. Вы не можете позволить себе удерживать этот город, и мы не можем позволить себе допустить это. В глобальной перспективе.
– Она любит трепаться, – сказала Чертовка. – Может, заткнуть ее кляпом? Или заставить сунуть голову обратно в черное облако?
– Может быть, – ответил Регент, глядя сверху вниз на директора.
– Нужна ткань. Я могу снять гольф, засунуть ей в рот и, может, закрепить его там шелком Рой. В этих ботах мои ноги страшно потеют, так что это будет отвратно.
– Нет, – сказала я. – Мы не будем ее унижать. Мы вытащим из нее информацию, которая нам нужна, и посмотрим, сможем ли мы использовать ее как заложника для переговоров о мире. И все.
Директор покачала головой.
– Что?
– Вымогаете мир, хотя сами начали войну.
– Это когда, по-вашему, мы начали войну? Когда на нас напали АПП, а нам пришлось отбиваться? Когда мы устроили налет на благотворительный банкет, чтобы посадить вас в лужу? Когда мы сражались с Левиафаном и с «Орденом кровавой девятки», а потом сами подобрали территории, очистили их от мелких угроз, при этом оставляя гражданских более или менее в покое?
– Кроме Суки.
– Недавно мы сменили ей территорию, чтобы у нее было меньше поводов задирать местных.
– Полагаю, это послужит утешением для тех, кого она уже покалечила.
– Я не утверждаю, что мы идеальны. Это не так. Но мы делаем что-то.
– Как и мы.
– Вы делаете недостаточно.
– А если вычесть всю пролитую вами кровь и всю причиненную вами боль – так ли уж намного больше сделали вы, Рой? Конечно, это упрощение. Добро и зло не сводятся к сложению хороших поступков и вычитанию плохих.
– Все равно мне не дается математика, – вклинился Регент.
Директор проигнорировала его реплику, она не сводила глаз с меня.
– Насколько я понимаю, за припасы и материалы, поставляемые на вашу территорию, вы платите собственными деньгами? Я знаю, своим людям вы платите.
– Да.
– Сколько вреда было причинено, когда эти деньги зарабатывались? Я вижу последствия, которых не видите вы. Через мой стол много чего проходит: больничные счета, материальный ущерб, записи психиатров. Люди теряют работу, теряют дорогие им вещи. Родители просыпаются посреди ночи, потому что их дети тяжело ранены. Я вижу отчеты отдела наркоконтроля, который отслеживает наркотрафик…
– Я…
Она перебила, прежде чем я успела возразить:
– Я знаю, Рой, что лично вы не продаете наркотики. Но вы ведете дела с людьми, которые продают. Если вы покупаете услуги у кого-то, кто этим занимается, будь то «Торговцы», Змей, «Избранники», то вы косвенно поддерживаете эту торговлю. Точно так же вы поддерживаете какое угодно зло всякий раз, когда помогаете другому злодею. Я беседовала с полицейскими по убийствам, которые имели дело с телами, оставшимися после ваших выходок.
– Мы не убиваем.
– Люди гибнут, когда вы начинаете свои разборки. Вы ранили Бакуду в одном из столкновений, и она на протяжении нескольких дней атаковала город. Знаете ли вы, скольким людям тогда был причинен вред? Из-за того, что вы ее распалили. Я могла бы показать вам фотографии. Люди, плоть которых растворена, замерзла, сожжена, обращена в стекло. Когда я не вижу все это лично, я вижу на своем столе в виде глянцевых фотографий с высоким разрешением. Я могу организовать, чтобы вы их посмотрели, если вы мне не верите или хотите собственными глазами увидеть, какой вред вы причинили.
– Нет. Мне нет нужды их смотреть.
Она глядела на меня снизу вверх; один ее глаз был прикрыт, оба налиты кровью.
– Почему бы это, Рой? Вы боитесь, что, когда посмотрите в лицо реальности, это разобьет маленький миленький самообман, в плену у которого вы живете?
– Я не в ответе за любые преступления, совершенные Бакудой.
– Вы сыграли в этом определенную роль.
– Все, что она сделала, на ее совести. Так же как все, что сделала «Девятка», на их совести.
– А где вы проводите черту? Когда начнете признавать свою ответственность? Или вы оправдаете любое зло, которое совершили, и будете учитывать только те деяния, которые вам выгодны?
Я могла бы запротестовать, могла бы возразить, что я таки признаю свою ответственность кое за что, я таки виню себя за Дину, за то, что не увидела полной картины, за то, что действовала, хоть и знала, что Змею нужен отвлекающий маневр для чего-то большего.
– Эй, – произнес Регент.
Я повернулась к нему.
– Пустой разговор. Давай подождем, пока Ябеда поговорит с ней.
– Верно, – ответила я. Мало того что это пустой спор, так директор еще и выигрывает его, так сказать. Не факт, что в плане силы и справедливости ее аргументов, но в психологическом и эмоциональном плане. Мне не удалось ее пошатнуть, а вот она смогла меня спровоцировать.
Директор не стала больше ничего говорить – похоже, была удовлетворена.
Мрак вернулся, сопровождаемый Плутом и Солнечной Балериной.
– Чертовка, где грузовик, на котором ты сюда добралась?
– Вы прошли его по пути сюда.
– Надо быть осторожными, – сказал Мрак. – Жучки могут быть на всем, что имеет отношение к Протекторату, включая ее. На обратном пути не говорим ни о чем важном, и бросим машину как можно быстрее.
Мы кивнули. У меня была только одна здоровая рука, второе плечо оставалось болезненным, поэтому я обошла директора слева, чтобы обхватить ее под мышкой и помочь встать.
Меня удивило, что она послушалась. Если бы она задержала нас, заставив себя нести, то, возможно, выиграла бы время до подхода подкреплений. Если бы мы принудили ее идти силой, это бы лишь укрепило ее аргументы.
Я бы на ее месте, возможно, так и поступила – просто чтобы добавить противнику стресса. То, что она этого не сделала, о чем-то говорило. Я только не понимала, о чем именно.
***
Мы вылезли из грузовика позади алкогольного склада. Ябеда стояла в дверном проеме погрузочной площадки, Брукс и Минор были рядом.
Мы вытащили из машины директора. Мрак держал ее в темноте, чтобы она ничего не знала, и она выглядела изрядно дезориентированной. Ее волосы были всклокочены, и из-за наручников она не могла их поправить. Кроме того, еще не полностью ушел эффект капсаицина: глаза ее были заплывшими, лицо красным.
Но когда она взглянула на Ябеду, ее губы тронула слабая улыбка.
– Что это, Пиггот? – спросила Ябеда, спрыгнув с площадки на парковку. – С нетерпением ждете дуэль умов?
Директор Пиггот покачала головой, по-прежнему улыбаясь.
– Храним молчание? Держим язык за зубами, чтобы не выдать важную информацию?
– Уверена, вы все равно ее извлечете, – ответила директор.
– Сначала самое неотложное, – вмешался Мрак. – На нас есть жучки?
– На грузовике да. Но мой человек отведет его подальше и там бросит, – Ябеда ткнула большим пальцем в сторону Минора, и тот направился к машине, на ходу поймав брошенные Мраком ключи.
– Они узнают, что он останавливался здесь, – сообщила директор.
– Я в курсе. Мы сейчас прогуляемся, – ответила Ябеда. – Как вам такая идея?
– Вряд ли у меня есть выбор, верно?
– Верно.
Мы пошли переулком. Я увидела, что директор с трудом держится на ногах, ее туфли хлюпают в мелкой воде. Она споткнулась, и я протянула руку, чтобы поддержать ее. Если бы она упала, то я скорее оказалась бы раздавлена ее весом, чем поймала ее, но в то же время я не была уверена, что, если она все-таки упадет, мы сможем поднять ее, не сняв наручники.
Она мне не нравилась. Возможно, к этому заключению я должна была прийти с неизбежностью, но она в некоторых отношениях напоминала мне директора моей старшей школы: властная фигура, воплощающая в себе организацию, к которой я не испытывала ни малейшего уважения. На более конкретном уровне – она была прямо или косвенно в ответе за Оружейника, за Софию и за других мерзавцев, которым сходило с рук все, что они творили.
Даже на примитивном, абстрактном уровне она напоминала мне Эмму – тем, с какой быстротой и легкостью бросилась мне на горло в попытке повалить меня, вызвать острую реакцию. И, как и с Эммой, это раздражало вдвойне еще и потому, что она не была полностью неправа.
– Вы задержали наших товарищей по команде? – спросила Ябеда.
Директор не ответила.
– Ответ «нет». Значит, они либо ранены или мертвы, но вы не в курсе, либо где-то прячутся и не могут покинуть свои территории из-за находящихся там костюмов.
– Возможно.
Хоть директор и плохо держалась на ногах, она уделяла Ябеде больше внимания, чем дороге перед собой; она изучала Ябеду. Но я знала: если уж я это заметила, то Ябеда и подавно.
– Сама Дракон в городе?
– В последний раз я ее видела здесь, – уклончиво ответила директор.
– Она ушла, – перевела Ябеда для нас. – Другое задание. Вряд ли Всегубитель. Еще рано. «Девятка».
– Да.
– Может, выдадите информацию сейчас, избавите меня от нудной игры в вопросы-ответы?
– Чем больше я вас задерживаю, тем выше шансы других костюмов отыскать и арестовать ваших товарищей. Вам придется спрашивать.
– В нашем распоряжении есть и другие средства, – Ябеда покосилась на Регента.
– Мне известно, что Регенту, чтобы взять человека под контроль, требуется от пятнадцати минут до двух с половиной часов.
– После чего вы никогда больше не сможете работать в этом городе.
– Тот же подход, что вы применили к Теневой Охотнице? – спросила директор.
Я приподняла бровь.
– Ага, как с Теневой Охотницей, – подтвердила Ябеда.
– У нас есть доклады тех времен, когда Регент работал на Сердцееда под предыдущим своим именем, Угонщик. Интервью с людьми, которых Регент контролировал.
– Рад за вас, – бросил Регент.
– Я знаю, что ваша способность становится слабее, когда вы разделяете ее на нескольких жертв, контроль ускользает. Вы не можете позволить себе ослабить хватку на Птице-Разбойнице, так что нет, не думаю, что вы попытаетесь взять меня под контроль.
– И вы в это верите, – сказала Ябеда. – Достаточно сильно, чтобы это придало вам уверенности. Вы совершенно не волнуетесь, хоть и оказались в положении заложницы.
– Что оставляет вам выбор: либо играть в вопросы-ответы, чтобы добыть нужную вам информацию, либо попытаться применить что-то более суровое. Пытки?
– Она уже второй раз поднимает эту тему, – заметила я.
– Потому что пытается нас прощупать, – объяснила Ябеда. – Хочет увидеть нашу реакцию и язык тела, когда поднимает эту тему.
– Да, – подтвердила директор. – На этом основании я уже почти уверена, что вы не будете меня пытать, и вы не из тех, кто убивает, пока вас не прижали к стене. Это означает, что я, возможно, буду дома еще до полуночи.
– Немного оптимистично, – пробурчал Плут.
– Не думаю, – ответила директор Пиггот, вперив в него уверенный взгляд. Она выглядела сейчас почти хищно, несмотря на ровный голос. – Видите ли, я знаю, что лично вы могли бы попытаться меня убить, если бы остальных рядом не было. Но они вам не позволят. Есть еще Регент: никаких или почти никаких моральных тормозов, как мы видели с Теневой Охотницей.
Ее взгляд метнулся к Ябеде, потом к Мраку и наконец ко мне.
– Они знают полную историю? – поинтересовалась директор.
– Нет, – ответила Ябеда и слегка вздохнула.
– Что за история? – спросила я.
– Мне тоже любопытно, – подхватил Мрак.
Директор лишь улыбнулась.
– Вы мне доверяете? – спросила Ябеда.
– Вполне, – ответила я. – Сейчас чуточку меньше, чем минуту назад.
– Справедливо. Она пытается увести наш допрос в сторону. Она знает, что мы не прибегнем к насилию, чтобы добыть нужные подробности, но я все равно смогу получить ответы – мне просто нужно время, чтобы задавать вопросы и применять свою способность. Зная это, она пытается ставить нам палки в колеса, настраивать нас друг против друга, тянуть время.
Я медленно кивнула, переводя взгляд между Ябедой и директором Пиггот.
Ябеда пожала плечами.
– Если вы мне доверяете, не согласитесь ли отложить эту тему? Я потом все объясню, не заставлю долго ждать.
– Знание – половина победы, – произнесла директор. – Но только половина. Вы знаете, что я делаю, но меня это не останавливает. Я многое узнала с того момента, когда вы взяли меня в заложники, и кое-что я знала раньше из расследований, наблюдений, документов и изучения биографий. Я почитала о ваших характерах, о ваших стилях, я знаю кое-что о вашем прошлом. Как поживает ваш брат, Ябеда? Сара?
Сара?
Я покосилась на Ябеду и увидела тень чувств, пробежавшую по ее лицу, но тут же она ухмыльнулась, погрозила директору пальцем и произнесла излишне жизнерадостным тоном:
– Удар ниже пояса.
– Я давно уже предвкушала беседу с вами, проигрывала этот разговор у себя в голове. Я заплатила из собственного кармана за информацию, и теперь я могу победить вас в вашей же игре. Вам следовало бы стереть все следы, ведущие к вашему дому, Сара. Но для этого потребовалось бы подумать об этом, возможно, даже вернуться назад.
– Вы довольны, что мы захватили вас в заложники.
Пиггот улыбнулась. Неприятной улыбкой.
– Мяч все еще на нашей стороне, – указала Ябеда.
– Но вы ограничены во времени. Как я уже сказала, я рассчитываю быть дома, в постели, еще до ближайшего рассвета.
– У вас есть какой-то козырь в рукаве.
– В определенном смысле. Я умираю.
Наша группа как раз переходила улицу, но тут все остановились и посмотрели на директора.
– Вам требуется постоянный медицинский уход? – уточнила Ябеда.
– У меня установка дома. Гемодиализ. Я подключаюсь к ней каждую ночь и за восемь часов сна промываю кровь от избыточной воды и отходов организма. Без диализа, полагаю, я скончаюсь очень быстро. Мое тело и так в плохой форме, а последние несколько недель я еще и перегрузила себя работой. Умру я не так уж быстро, но и пользы от меня вам не будет. Так что нам предстоит наслаждаться компанией друг друга еще часов пять – шесть. А потом вы решите, отпустить меня домой или позволить мне умереть.
– А пока что вы собираетесь тянуть время.
– Насколько хватит моих возможностей, – ответила директор.
– Какой костюм они послали к Суке? Адской Гончей?
– Вы знали, что ваши родители все еще разыскивают вас? Они никогда не прекращали поиски.
Ябеда поджала губы.
– Модель, которую Дракон уже применяла?
– Видели бы вы выражения на их лицах, когда я сообщила им, что вы живы-здоровы, – сказала Пиггот. Она оценивающе посмотрела на Ябеду и улыбнулась. – Да, я навестила их лично.
Глаза Ябеды сузились.
– Я могла бы ответить вам тем же, разобрать по косточкам вас.
– Пожалуйста, сколько угодно. Тратьте время. Вы не добьетесь многого. Посмотрите на меня. Вы знаете не хуже меня, что я выставляю напоказ все, чего стыжусь, чем разочаровываюсь. Много лет назад во время задания мне разорвали мышцы на ногах, я утратила возможность заниматься физическим упражнениями, к этому добавились многие часы сидячей работы, часы диализа и восстановления после операций; работа отнимает много времени, не позволяя заняться собой. Я знаю, что я уродливая, знаю, что я жирная. Вам нечего мне сказать такого, что я сама уже не сказала бы себе сотню раз.
– Вы этим чуть ли не гордитесь, – произнес Плут с оттенком отвращения в голосе.
– Я не обладаю способностями, Плут. Я низшее существо, простая смертная по сравнению с вами. Я признаю это, я признаю, что я слабее, медленнее, что в бою мои варианты очень ограничены. Но я упорная. Если мне нужно быть бесстыдной, я буду бесстыдной, потому что я отказываюсь проигрывать вам.
Когда она произносила слово «отказываюсь», ее голос звучал почти как рычание.
Вот это директор ОПП? Сперва, услышав ее речь, я почти подумала, что она такая же, как Змей. Культурная, гордая, надменная. Теперь, когда она показала свое истинное нутро, оно оказалось почти что противоположным. И это, как ни странно, было столь же проблемно.
Капелька слюны брызнула у нее изо рта, когда она продолжила свою тираду:
– И мне кажется чертовски охеренно поэтичным, что сейчас у меня превосходство благодаря именно всему тому, из-за чего вы, Плащи, смотрите на нас сверху вниз. Я жирная, хилая, вся в шрамах, у меня есть старые раны, от которых я уже никогда не оправлюсь. Но из-за этого, из-за того, что я умру через несколько часов, если вы не позволите мне получить медицинский уход, вам придется либо пойти на компромисс со своим кодексом чести, либо отпустить меня и найти другой способ победить Дракон.
Так у нас ничего не выйдет.
– Плут, следи за ней, – сказала я. – Солнечная Балерина, ты и медик следите за Плутом и за директором. Остальные со мной. Поговорим вон там.
Мы отошли от женщины.
Регент пробежался пальцами по волосам. Ябеда прислонилась спиной к стене, скрестив руки и глядя в землю. Она не улыбалась и не пыталась высказаться.
– Что думаете? – спросила я.
– Так у нас ничего не выйдет, ясно же.
– Мы можем отвезти ее домой, дать ей нужный уход, – сказал Мрак.
– Она этого и хочет. Там ловушка. Либо у нее дома есть какие-то средства, например стволы, спрятанные там, где она может их легко достать, или что-нибудь вроде потайной комнаты, либо там уже отряд ОПП в засаде.
– Я могу взять ее под контроль, – предложил Регент. – Отослать Птицу-Разбойницу, запереть ее, потом взять контроль.
– Это опять-таки потребует времени, – возразила Ябеда. – Плюсы незначительны, и это займет больше времени, чем ты думаешь, потому что она натренирована сопротивляться ментальным и эмоциональным атакам.
– Надо же, какой сюрприз, – прокомментировала я.
Ябеда качнула головой.
– Допустим, полчаса, чтобы Птица-Разбойница устроилась в своей клетке. Два или три часа, чтобы взять под контроль директора… и ради чего? Они уже догадались, что мы ее захватили. Если они уже не отозвали весь ее доступ и полномочия, то наверняка отзовут к тому времени, когда Регент с ней закончит. И как тогда мы ее используем?
– Время на исходе, – сказал Мрак. – Сейчас где-то два – три часа дня. Значит, у нас еще часов двадцать, чтобы закончить это дело и доложиться Змею. Нужен мозговой штурм. Давайте идеи, больше идей.
– Мы можем бросить задание, – предложил Регент. – Послать на хер Змея, пускай его великий план разваливается. Заберем Суку и свалим из города.
– Мне это не нравится, – ответил Мрак. – Во многих отношениях.
– Конечно, конечно. Но это самый очевидный выход.
– Для меня не вариант, – заявила я. – Никого не буду винить, если вы захотите так сделать, но я пойду до конца и либо выполню задание, либо провалю.
– Окей, я типа как ожидал, что ты это скажешь. Эмм, дослушай меня, прежде чем перегрызть мне глотку, но почему бы нам ее реально не пытнуть? Она же на это буквально напрашивается.
Я уставилась на него.
– Пытки не работают, – ответил Мрак.
– Не буду вдаваться в излишние подробности, скажу лишь – работают. Иногда, – возразил Регент.
– Только не с таким человеком, как она, – вздохнула Ябеда. – Даже если бы у нее не было опыта в таких вещах, ее характер… Если уж на то пошло, она, думаю, была бы рада, если бы мы это сделали. Не во время самого процесса, конечно, но это подпитало бы ее картину мира.
– Что у нее за картина? – поинтересовался Мрак.
– Она убеждена, что мы монстры. В ее глазах наши триггеры подчеркивают худшие моменты в нашей жизни, а наши способности устроены так, что мы никогда не можем эти моменты выкинуть. Хоть хороших парней, хоть плохих – она всех видит как ходячие воплощения тех проблем, которые изначально довели нас до обретения способностей, и мы этими способностями якобы причиняем другим какие-то отражения или абстрактные образы этих травм.
– Как такой образованный и профессиональный человек может придерживаться таких взглядов? – спросил Мрак.
– Ну, для начала она не так уж неправа, – пожала плечами Ябеда.
– Хм?
– Мы и есть монстры. Другое дело, что люди без способностей – тоже ходячие проблемы. Так что ничего удивительного. Способности всего лишь… делают это более заметным. Пиггот страдает от туннельного зрения, только и всего. С каждым фанатиком случается. Так или иначе, я имела в виду вот что: если мы будем ее пытать, то лишь укрепим ее взгляды на мироустройство. И это почти компенсирует любой психологический стресс, которому мы ее подвергнем. Нет, пытки не вариант по нескольким причинам.
– Что если мы дадим ей нужный уход? – предложила я. – Не у нее дома. На стороне.
– Мы покажем ей свои карты, возможно, натолкнем ее на мысль о нашей связи со Змеем, и это все равно потребует времени, которого у нас нет, – ответил Мрак. – И никакой гарантии, что с ее ответами мы получим достаточную компенсацию потраченного времени.
– Не вижу, что плохого в моем предложении, – сказала Чертовка.
– Это в каком?
Чертовка стянула с ноги ботинок, затем сняла гольф и, пошевелив пальцами, сунула голую ногу обратно в ботинок. Протянула гольф и сказала:
– Заткнуть жируху кляпом.
– Мне надо, чтобы она отвечала, если я хочу получить нужные подробности за разумное время, – возразила Ябеда.
– Она же так и так не отвечает, верно? Тогда возьми что нужно из ее языка тела.
Ябеда нахмурилась.
– Да. Ты права. Но это займет время.
– А до тех пор мы будем действовать вслепую, – произнес Мрак.
– В последнем бою мы неплохо справились, – заметила Чертовка.
– Едва-едва, – вмешалась я в тот самый момент, когда Мрак начал:
– Вовсе не…
– Мы ушли оттуда с гордо поднятой головой, – уточнила Чертовка.
– Слушай, а насколько ты продвинулась по другой теме, о которой говорила со Змеем? – спросила я у Ябеды.
– Пытаюсь достать инфу. Сейчас, когда все коммуникации вырублены, это тяжело. Мы выслали нескольких солдат на грузовиках, всех по разным главным улицам, в надежде, что они отъедут достаточно далеко, чтобы заработали мобильники. А потом они должны вернуться сюда и принести мне то, что соберут.
– Сейчас наш самый ценный ресурс – это время, – сказал Мрак.
Я произнесла:
– Не думаю, что мы можем позволить себе ждать, пока не услышим что-то от твоих солдат или от директора.
– Значит, выдвигаемся?
Я кивнула и указала на остальных. Мы присоединились к Плуту, Солнечной Балерине и Бруксу. Чертовка засунула свой гольф директору в рот и, взяв предложенный мной шелковый шнур, закрепила кляп.
– Осторожнее, – предупредила я. – Проблема с такими кляпами в том, что, если ее вырвет, она может захлебнуться собственной блевотиной.
– Откуда ты знаешь такие вещи? – спросил Регент.
– Я буду осторожна, – заверила Ябеда.
– Тогда давайте составим план. Ябеда, как думаешь, другие костюмы уже активны? Те, которые Пиггот отключила.
– Пока нет, но скоро будут.
– Тогда, думаю, мы должны разделиться на две команды, – предложила я. – Ударим, пока три костюма отключены и ждут, когда ими займется Дракон. Если сумеем выручить сокомандников, станем сильнее раза в полтора.
– У нас недостаточно огневой мощи, чтобы сражаться с этими штуками, – заметил Плут.
– У нас много огневой мощи, – ответила я. – Проблема в том, что у них гораздо больше. Так что выбирай, в какой бой ввязываться, бей в нужный момент, бей жестко. Играй грязно, не давай им шансов, насколько возможно. Мрак, тебе надо пойти с Плутом и Солнечной Балериной, так у нас будет равная численность в обеих командах.
– Ты уверена?
– Ты и Балерина хорошо сочетаетесь в плане способностей. Ты скрываешь от противника эти ее мини-солнышки, пока она не подведет их близко, и заодно делаешь их невидимыми для радаров этих машин – тепловых или каких там еще. Я надеюсь.
– А ты?
– Мои букашки заранее оповестят меня, если костюм окажется поблизости, и, возможно, дадут знать, если будет радар или что-нибудь инфразвуковое. Если со мной пойду Регент и Чертовка, у нас будет огневая мощь Птицы-Разбойницы.
– Окей.
– Моя команда попытается отыскать Суку и спасти ее от того, что они к ней послали. Вы сделайте что сможете, чтобы выручить Баллистика, потом затаитесь. Если у вас это получится, оставайтесь настороже и ждите нас. Если мы не вернемся до темноты, считайте, что мы проиграли, и идите на выручку. Если вас не будет на месте, мы будем исходить из того же.
– Выглядит неплохо, – произнес Мрак.
– В любом случае тогда и определимся, что делать дальше.
Директор запрокинула голову к небу.
– Хотите что-то сказать? – спросила Ябеда.
Директор пожала плечами.
Ябеда извлекла кляп.
– Что?
– Жду с нетерпением.
– Чего именно? – поинтересовалась Ябеда. – Допроса? Или спасательной миссии?
– Сражения. Сейчас в городе семь костюмов. «Мелюзина» VI, «Коуторн» модель III, «Глаурунг» 0, «Ладон» II, «Астарот – Нидхёгг», «Пифиец» II. Эти шесть кораблей, как объяснила Дракон, – старые модели. Предыдущие версии ее костюмов, которые были разобраны на запчасти или брошены после тяжелых повреждений, но недавно отремонтированы, либо просто устаревшие.
– А седьмой?
– «Азазель». Обратите внимание: у него нет номера версии. Новейшая разработка, созданная с прицелом на серьезные битвы с «Девяткой». Первый ее по-настоящему оригинальный костюм за четыре года, и смею заверить, что Дракон развила свои навыки за это время. А если для вас это недостаточный признак качества, добавлю еще, что Дракон создала «Азазель» в тандеме с новым партнером, тоже Механиком.
Оружейник, подумала я.
Директор, увидев нашу реакцию, чуть улыбнулась.
– Да. У нее новый партнер. Это по его предложению костюмы базируются здесь, пока они не требуются. И, хоть я и знаю, что это новый Плащ, которого вы не знаете и который наверняка не испытывает к вам персональной вражды, – она легонько ухмыльнулась, – полагаю, можно с уверенностью говорить, что он конструировал этот костюм с оглядкой на вас.
Ябеда сунула гольф обратно в рот Пиггот и повернулась к нам.
– С какими вы сражались?
– Пеномет, дрононосец, генератор силового поля и колесный дракон с электричеством и чем-то типа электромагнита, – ответила я.
– «Коуторн», «Глаурунг», «Ладон» и «Пифиец», если исходить только из имен и из того немногого, что я видела у Дракон. Остаются «Астарот – Нидхёгг», «Мелюзина» и «Азазель». Один из них атаковал Баллистика, другой – Генезис, третий – Суку.
– А раз мы решили разделиться и драться с любой машиной, которая напала на наших пропавших товарищей, значит, у каждой группы один шанс из трех столкнуться с «Азазелем», – подытожила я.
– Лучше скрестите пальцы, – посоветовала Ябеда.